<< Пред.           стр. 28 (из 86)           След. >>

Список литературы по разделу

1 1 33 1 -1 -1 35 1 -1 -1 36 1 -1 -1 37 1 -1 -1 23 -1 1 -1 29 -1 1 -1 27 -1 1 -1 29 -1 1 -1 28 -1 -1 1 33 -1 -1 1 32 -1 -1 1 34 -1 -1 1
  Результаты регрессионного анализа:
  - уравнение: показатель депрессии = 28,69 - 0,69 х пол - 4,81 х лекарство - 2,44 (пол х лекарство);
  - коэффициент множественной корреляции R = 0,93;
  - коэффициент множественной детерминации R2 = 0,87.
 
 Таблица 5. Проверка значимости весов предикторов (коэффициентов регрессии)
 Предиктор b t t2 (c) Пол -0,69 -1,14 1,29 Лекарство -4,81 -7,96 63,30 Пол х лекарство -2,44 -4,03 16,24
  a) Мужской пол кодируется 1, женский -1.
  b) Принимающие лекарство кодируются 1, не принимающие лекарство -1
  c) Эти значения t2 идентичны значениям F-отношения в табл. 1.
 
  Хотя взаимодействия в моделях традиционного дисперсионного анализа могут рассматриваться как частные случаи переменных-модераторов во множественной регрессии, регрессионные модели яв-ся более общими, так как применимы к непрерывным и коррелированным, а не только к категорийным и некоррелированным предикторам. В тех случаях, где используются коррелированные предикторы и модераторы, для оценки статистической значимости модераторов рекомендуется применять иерархические модели множественной регрессии.
  См. также Каузальное мышление, Исследование методом двойного ослепления, Вероятность, Методология (научных) исследований, Статистика в психологии
  Р. Р. Холден
 
  Множественная регрессия (multiple regression)
 
  М. p. - метод многомерного анализа, посредством к-рого зависимая переменная (или критерий) Y связывается с совокупностью независимых переменных (или предикторов) X посредством линейного уравнения:
  Y' = а + b1Х1 + b2Х2 + ... + bkXk.
  Коэффициенты регрессии или, по-другому, весовые коэффициенты b обычно определяют методом наименьших квадратов, минимизируя сумму квадратов отклонений фактических значений зависимой переменной от соотв. предсказанных значений.
  При "пошаговом" ("stepwise") подходе переменные добавляются (или удаляются) по одному за раз к (из) совокупности независимых переменных до тех пор, пока изменения не становятся статистически незначимыми (или значимыми). Кроме того, совокупность переменных может добавляться (или удаляться) в целях оценки их вклада в множественную корреляцию; в этом случае для определения статистической значимости их эффекта применяется F-критерий. Нелинейные связи можно оценить путем включения в правую часть уравнения регрессии членов более высокого порядка и/или мультипликативных членов.
  Веса или коэффициенты регрессии определяются с наибольшей надежностью в тех случаях, когда независимые переменные являются относительно некоррелированными. Наличие высоких интеркорреляций между нек-рыми из них называется "мультиколлинеарностью" и приводит к получению коэффициентов регрессии, величина к-рых может заметно и нерегулярно изменяться от выборки к выборке. М. р. широко применяется для решения следующих задач.
  1. Получение наилучшего линейного уравнения прогноза.
  2. Контроль за смешиванием переменных (факторов).
  3. Оценка вклада определенной совокупности переменных.
  4. Объяснение сложного на вид многомерного комплекса взаимосвязей.
  5. Проведение дисперсионного и ковариационного анализов посредством кодирования уровней независимых переменных.
  См. также Множественная корреляция, Методы многомерного анализа
  Б. Фрухтер
 
  Множественная семейная терапия (multiple family therapy)
 
  М. с. т. представляет собой подход к решению проблем, разработанный покойным Питером Лакёром. Метод осн. на его опыте работы со стационарными больными шизофренией и представляет собой комбинацию параметров групповой терапии и совместной семейной терапии. Согласно его гипотезе, сеансы одновременной терапии неск. семей дают членам семьи благоприятные возможности для идентификации с другими, что может вести к решению практ. проблем.
  В М. с. т. движущей терапевтической силой является не перенос, а идентификация; это означает, что один индивидуум стремится походить на другого или соперничать с ним. Потребность в идентификации и принятии наиболее важна в семьях с больными шизофренией, поскольку наличие такого больного чревато соц. изоляцией семьи. Вследствие этого между членами семьи часто возникают напряженные отношения, вынуждающие их искать поддержки у окружающих. М. с. т. имеет целью лечебное воздействие семей друг на друга, в то время как главным источником лечебного эффекта в индивидуальной терапии является психотерапевт.
  Хотя М. с. т. обязана своим происхождением работой с семьями шизофренных больных, ее применение сейчас знач. расширилось и не ограничивается уже исключительно этим контингентом. В ее основе есть 2 предпосылки: а) в семьях можно обнаружить как силу, так и слабость, и б) люди могут учиться друг у друга благодаря идентификации и непрямому научению.
  Структура
  Семья может оказывать как целебное, так и патогенное воздействие. В ходе своего развития человек многому обучается в семье. Теория М. с. т. исходит из того, что, хотя индивидуум или семья могут обнаруживать несостоятельность в какой-то области, они могут проявлять силу в другой. Метод Лакёра и его коллег заключается в проведении 6-10 сеансов терапии длительностью 90 мин., в к-рых участвуют члены пяти-шести семей, свободно обсуждающие свои проблемы. Психотерапевт играет роль фасилитатора, направляющего дискуссию и приглашающего отдельных участников к комментариям или отреагированию.
  Процесс терапии
  М. с. т., как и большинство терапий, проводится в неск. этапов. Однако, в отличие от этого большинства, она более ограничена по времени и тематике. В ней выделяются 3 этапа: наблюдение, вмешательство и консолидация. На первом этапе участников побуждают к общему разговору, в ходе к-рого выявляются темы для обсуждения.
  М. с. т. ориентирована не на личную динамику, а на решение проблем. На втором этапе акцент делается на взаимодействии, исходя из того, что изменения должны быть взаимными, а не достигаться лишь каким-то одним лицом. Это - трудный этап, поскольку люди часто считают, что решать их проблемы должны другие. Психотерапевт должен обратить внимание на взаимно деструктивное поведение. Эта стадия демонстрирует терапевтические возможности М. с. т., когда отдельные участники помогают психотерапевту в выявлении контрпродуктивных паттернов взаимодействия. Часто используется разыгрывание ролей.
  Третий этап представляет собой завершение и консолидацию: оценивание достигнутого прогресса и заключение о достаточности проделанных изменений. Что еще важнее - это время для того, чтобы понять, что изменения осуществимы лишь при условии, что члены семьи мотивированы на продолжение работы над своими отношениями.
  Резюме
  М. с. т. оказалась в особенности эффективной в работе с городским афро-американским населением и с выписанными из стационара больными. Она дает простор для раскрытия творческого потенциала терапевта и приносит результат в относительно быстрые сроки. Этот подход несложен в обучении и не зависит исключительно от интуиции терапевта.
  См. также Поведенческая терапия, Группы достижения изменений
  В. Фоули
 
  Модели нейронных сетей (neural network models)
 
  Модели, включающие сети нейроноподобных элементов, приобрели известность в психологии и родственных дисциплинах, когнитивной науке и нейробихевиоральной науке. Такие модели появились тж под предметными заголовками коннекционистских моделей и распределенной параллельной обработки. В области познавательных процессов сети использовались для объяснения таких различных феноменов, как распознавание слов, категоризация, восприятие зрительного паттерна, координированное моторное действие, и неврологические расстройства. В этом отношении, М. н. с. представляют собой резкий отход от прежних теорий, к-рые предполагали манипуляции символической информ. по типу грамматических. Неграмматические и несимволические свойства нейронных сетей тж обусловили их пригодность для объяснения отличных от человеческого видов научения и его нейронных основ.
  Нейронные сети предназначены для порождения системы вычислений, к-рая является кооперативной и самоорганизующейся. Т. о. нейронная сеть не содержит в себе к.-л. эксплицитной исполнительной или контролирующей подсистемы. Предполагается, что поведение, к-рое внешне следует правилу, гипотезе или стратегии, возникает из взаимодействий между элементами, ни один из к-рых не содержит правила, гипотезы или стратегии. Несмотря на то что сетевые модели опираются на представление о нейроне, осн. масса этих моделей лишь незначительно ограничивает себя рамками общеизвестной архитектуры и функционирования реальных НС. В очищенном от своих дополнительных значений виде, нейронные сети являют собой единственный тип количественной модели, подпадающей под традиционные критерии проверки любой модели в психологии. Потребовалось широкое использование компьютерного моделирования, чтобы эти модели достигли полного и точного определения через их собственные внутренние операции и механизмы порождения выходных сигналов, позволяющего осуществлять четкие поведенческие прогнозы.
  Основные характеристики
  Элементы типичной нейронной сети можно описать при помощи двух уравнений, а именно правила активации (или возбуждения) и правила обучения. Правило активации объединяет (суммирует) входы в элемент и формирует уровень выходного сигнала. Вычисления сети связаны с передачей выходных активирующих сигналов заданного уровня от одного элемента на входы др. элементов. Правило обучения изменяет силу активных входов посредством переменных, наз. весами связи. Входной уровень для принимающего элемента обычно определяется произведением воспринимаемого уровня активации и текущего веса связи в принимающем элементе.
  Линейный пороговый элемент
  Начало совр. правилам активации было положено в работе Мак-Каллока и Питтса, касающейся способности нейронов действовать как логические вентили. На рис. 1 изображен линейный пороговый элемент. В его левой части представлены входные переменные, описываемые как входные уровни активации (Xi) и взвешенные связи (Vi). Каждая переменная может принимать любое вещественное значение. Однако уровни активации обычно задаются двоичными значениями (Xi = 0,1), а веса - значениями в пределах от -1 до +1. Суммарный входной уровень в любой момент времени определяется суммой весов активных входов (? [Vi Xi]). Подобно входным уровням активации, выходной сигнал элемента тж представлен двоичными значениями (Y = 0,1). Активация выхода определяется на основе сравнения суммарного входного уровня с пороговой величиной (?) по следующей формуле:
  Y = 1, если ? (Vi Xi) > ?, в противном случае Y = 0.
 
 
  Рис. 1. Линейный пороговый элемент, в котором Хi - входные уровни активации, Vi - веса связей, ? - пороговая величина, a Y - выходной уровень активации
 
  Манипулируя весами связи или пороговыми величинами, можно синтезировать общие логические функции. Напр. логический элемент И может быть сконструирован следующим образом. Предположим, что некий элемент имеет два входа (X1, Х2), каждый с весом связи 0,50 (V1 = V2 = 0,50), и что пороговая величина этого элемента ? = 0,75. Согласно правилу активации Мак-Каллока - Питтса, для того чтобы суммарный входной уровень превысил данную величину порога и тем самым инициировал выход (Y), должны быть активными оба входа (X1 = Х2 = 1). Тот же самый элемент может быть преобразован в логический элемент ИЛИ снижением порога до величины менее 0,50 или повышением веса входов до величины более 0,75. Наконец, для полноты логической системы, можно сконструировать оператор НЕ путем инвертирования правила активации, так что когда суммарный входной уровень превышает величину порога, элемент, который бы в противном случае инициировался (Y = 1), будет выключаться (Y = 0). Это инвертированное правило активации может быть записано как:
  Y = 1, если не ? (Vi Xi) > ?, тогда Y = 0.
  Синаптическая фасилитация
  Истоки правил обучения для сетей кроются в идее, сформулированной впервые в общих чертах Хеббом. Коротко говоря, он применил старый закон смежности к уровню нейронной активности и утверждал, что синаптическая передача будет получать выигрыш в эффективности всякий раз, когда пресинаптическая активность оказывается смежной по времени с постсинаптической активностью. На рис. 2 приведен пример хеббовского элемента. Этот хеббовский элемент имеет две входные связи. Один вход (Xi), наз. здесь "сигнальным" входом ("cue" input), не обладает изначально весом связи и, следовательно, не способен активизировать элемент. Др. вход (Х0), обычно наз. "обучающим" входом ("teacher" input), имеет фиксированный большой вес (V0 = 1), позволяющий активизировать элемент и вызвать "ответный" выход ("response" output). При совмещении во времени обоих входов, сигнальный вход будет обеспечивать пресинаптическую активность (Xi), а обучающий вход будет вызывать постсинаптическую активность (Y). В мат. терминах, изменение веса связи (?Vi) выражается в виде произведения двух уровней активности. Это правило обучения может быть записано как ?Vi = сХiY, где с - коэффициент пропорциональности (0 < с < 1).
 
 
  Рис. 2. Хеббовский адаптивный элемент, в котором Xi - уровень сигнального входа, Vi - адаптивный вес связи, Х0 - уровень обучающего входа, a Y - уровень выходной реакции
 
  Если по хеббовскому правилу научение находится в строгой зависимости от смежности уровней активации, согласно др. правилам научение зависит от ошибки в способности веса сигнального входа соответствовать обучающему входу. Одно из наиболее часто используемых правил этого рода известно под разными наименованиями: правило допустимой ошибки (дельта), правило Ресколы - Вагнера (the Rescorla - Wagner rule), правило Видроу - Хоффа (the Widrow - Hoff rule) и правило наименьших средних квадратов (least-mean squares rule). При наличии множества одновременных сигнальных входов это правило может быть записано как ?Vi = с (V0X0 - ? [Vi Xi]) Xi. Анализ этого правила показывает, что когда суммарный вход (? [Vi Xi]) существенно отличается от активации, вызываемой обучающим входом (V0 X0), это приводит к резкому изменению веса связи каждого подходящего входа (?Vi). И наоборот, когда это различие мало, изменение также будет малым.
  Правило исправления ошибок (error-correction rule) оказывается более сложным, чем хеббовское правило смежности, однако имеет 3 осн. преимущества при моделировании ассоциативного обучения.
  1. Самоограничивающиеся приращения. Тогда как правило смежности порождает веса связи, к-рые растут линейно, правило исправления ошибок является самоограничивающимся. Эта его особенность производит отрицательное ускорение, к-рое можно наблюдать в большинстве кривых научения.
  2. Обратимость. Правило смежности продуцирует только положительные приращения в научении, тогда как правило исправления ошибок порождает не только положительные, но и отрицательные приращения (или затухание). В частности, в правиле смежности, отсутствие обучающего входа (Х0) исключает любые приращения, но при этом не влечет эффекта затухания. В свою очередь, в правиле исправления ошибок, отсутствие обучающего входа означает, что вычитаемый член уравнения принимает отрицательные значения (-? [Vi Xi]), тем самым производя понижение веса связи (Vi). Т. о., правило исправления ошибок может отслеживать изменения прогнозируемого значения "сигнального" входа для определенного "обучающего" входа.
  3. Избирательность. Когда имеется множество сигналов, хеббовское правило смежности применяется независимо к каждому входу. В отличие от него, правило исправления ошибок предполагает, что изменение ассоциативной силы для каждого входа зависит от результирующей ошибки по всем активным входам. Напр., если определенный набор сигнальных входов уже приобрел высокие веса, то тогда разность членов (V0X0 - ? [Vi Xi]) будет приближаться к нулю и тем самым препятствовать приобретению веса дополнительными, одновременно действующими сигналами. Т. о., избыточные сигналы будут эффективно подавляться. Кроме того, если ни одни из сигнальных входов не обладает предварительным преимуществом, общий вес связи будет распространяться на все одновременно действующие сигнальные входы. В результате, элемент может "настраиваться" так, что он будет активизироваться только определенной конфигурацией входов, а не к.-л. одним из этих входов.
  Основные архитектуры
  Несмотря на то что материалом для строительных блоков нейронных сетей являются отдельные элементы, мн. из эмерджентных свойств сети определяются архитектурой их взаимосвязей. Существуют 2 осн. архитектуры, встречающиеся в большинстве моделей, а именно, сети, содержащие множество слоев элементов, и сети, в к-рых выходы возвращаются в качестве входов в сеть.
  Многослойные сети
  Пример простой многослойной сети приведен на рис. 3. Эта сеть имеет два входа (A, В), каждый из к-рых проецируется на два элемента (X, R). Элемент X, находящийся между событиями на входе и выходным элементом наз. скрытым элементом. Эта небольшая сеть содержит пять модифицируемых связей, а именно A-Х, A-R, В-Х, B-R и X-R.
 
 
  Рис. 3. Конфигурация многослойной сети, подчиняющейся правилу исключающего ИЛИ
 
  Многослойные сети сыграли решающую роль в разрешении вопросов репрезентации стимула и формирования понятий, вызывавших трудности у традиционных психол. теорий и однослойных сетевых моделей. В частности, многослойные сети обеспечивают базис для обучения произвольному отображению (arbitrary mapping) входных паттернов стимулов в выходные паттерны реакций. Ключевая проблема оказалась связанной с нелинейными отображениями. При таком отображении, желаемая реакция на определенное сочетание входов не является аддитивной функцией реакций на отдельные входы. Примером простейшего нелинейного отображения является правило исключающего ИЛИ. Правило исключающего ИЛИ требует реакции на каждый из двух входов, предъявляемых по отдельности, но не на их совместное появление. Напр., мн. люди обнаруживают следование правилу исключающего ИЛИ в своих вкусовых предпочтениях. Человек может с удовольствием есть лакрицу, но отказываться есть картофель с лакричной приправой. Если бы отдельные отображения стимул - реакция являлись строго аддитивными, картофель с лакричной приправой съедался бы с большим удовольствием.
  Вообще говоря, можно преобразовать нелинейную задачу в линейную, постулируя особый вход для совместного появления осн. стимульных входов. Однако, когда число осн. входов увеличивается, эта тактика приводит к бурному росту числа особых входов. Более общее решение заключается во введении механизма обучения, к-рый формирует специализированные кодировки совместных входов по мере возникновения такой необходимости. Многослойные сети обладают этой способностью. Коротко говоря, установление подходящих весов связей от стимульных входов к скрытым элементам создает блоки, специализированные для конкретной комбинации входов. Связи между скрытыми элементами и выходными элементами обеспечивают отображение этих специализированных блоков в соотв. выходные реакции.
  Небольшая сеть, показанная на рис. 3, имеет конфигурацию, позволяющую проиллюстрировать поведение согласно правилу исключающего ИЛИ. В этой конфигурации вход A сам по себе не может активизировать элемент X, т. к. вес связи А - X не превышает величины порога X, однако вход A может активизировать элемент R, т. к. его порог оказывается достаточно низким для того чтобы связь A - R оказалась эффективной. Точно так же, вход В может активизировать лишь узел R. Т. о., входы A и В могут каждый по отдельности активизировать выход этой сети. Однако, согласно правилу исключающего ИЛИ, взятые вместе входы А и В будут подавлять выход. Это происходит потому, что суммарный вес связей входов А и В будет активизировать элемент X, а этот элемент X имеет большую отрицательную связь с элементом R. Следовательно, совместное появление входов А и В аннулирует их индивидуальные положительные связи с элементом R.
  Автоассоциативные сети
  Пример небольшой автоассоциативной сети показан на рис. 4.
 
 
  Рис. 4. Автоассоциативная сеть, в которой все выходные уровни могут связываться со входными уровнями
 
  Каждый из пяти элементов (А, В, С, D, Е) получает один внешний вход (a, b, с, d, e). Эти внешние входы обладают фиксированными связями, каждая из к-рых способна активизировать выход из соотв. элементов. Кроме того, каждый элемент получает пять возвратных входов, по одному на каждый выход из элементов, включ. его собственный. Напр., как показано на рис. 4, элемент С имеет пять связей, обозначенных как Aс, Bc, Сс, Dc и Еc. Эти связи являются модифицируемыми и функционируют в соответствии с теми же самыми правилами обучения, что и единственный элемент или многослойная сеть. Т. о., всякий раз, когда выход и вход являются активными, на их пересечении может возникать эффективная связь.
  Помимо др. вещей, автоассоциативные сети могут реализовывать 3 функции, к-рые представляют особый интерес для психологии.
  1. Завершение паттерна. Если множество взаимосвязей было хорошо определено в автоассоциативной сети, тогда уже часть исходных входов может восстановить полное множество выходов. Напр., предположим, что для сети, изображенной на рис. 4, неоднократно предъявлялись входы а и е. Отсюда следует, что установились бы четыре взаимосвязи, а именно Аа, Ае, Еа и Ее, к-рые локализованы в четырех углах матрицы пересечений. Впоследствии вход а сам по себе активизировал бы оба выхода, А и Е, через связи Аа и Ае. Точно так же, вход е активизировал бы оба выхода через связи Еа и Ее.
  2. Помехоустойчивость.
  3. Суперпозиционная память. Автоассоциативные сети могут хранить огромное количество наборов входов. Это свойство позволяет им извлекать как прототипические паттерны, так и специфические образцы. Напр., Мак-Клелланд и Румельхарт продемонстрировали, что сеть, состоящая из 24 элементов и 552 потенциальных взаимосвязей, могла бы хранить и надежно извлекать 3 различных прототипических паттерна, каждый из к-рых осн. на 50 различных образцах. Они показали, что паттерн для по меньшей мере одного конкретного образца тж может быть извлечен, если этой сети представлено подмножество входов, корреспондирующих с именным признаком (пате tag) этого образца. Сходным образом, Кохонен показал, что сеть, состоящая из 3024 элементов, могла бы хранить и извлекать цифровые фотографии 100 различных лиц.
  Современное состояние
  В настоящее время трудно прогнозировать, где и насколько серьезных успехов можно добиться благодаря использованию М. н. с. Первоначальный энтузиазм несколько поутих. По мере того как модели сравниваются друг с другом и с более традиционными теориями в различных исследовательских областях, к ним начинают относиться все более трезво. В настоящее время наиболее отчетливой тенденцией является диверсификация характеристик элементов по мере приложения нейронных сетей в различных областях. С одной стороны, там где моделирование нейронных сетей сливается с моделями действительного функционирования нейрона, их элементы становятся более адекватными хим., электрическим и структурным свойствам нейронов. С др. стороны, там где моделирование нейронных сетей применяется к когнитивным феноменам, их элементы сами изображаются как несущие семантическое или символическое содержание. Напр. отдельный элемент может активизироваться только специфической буквой или словом.
  См. также Научение, Процессы поиска и извлечения информации из памяти, Нейронные механизмы научения
  Дж. Кехой
 
  Модели (models)
 
  Значительные исследовательские усилия во всех областях психологии связаны с использованием М. Примерами могут служить модели искусственной улитки для изучения слуха, многослойные сетевые модели функционирования головного мозга, компьютерные модели мышления и животные модели в психопатологии.
  М. относятся к числу осн. и наиболее эффективных инструментов науки. Исследователь в области аэронавтики строит миниатюрный аэроплан для проведения испытаний в аэродинамической трубе; химик представляет себе электроны, движущиеся по планетарным орбитам вокруг атомного ядра. Эти 2 типа моделей - одна физическая, другая концептуальная - помогают в открытии полезных принципов, применимых к решению проблем в реальном мире, таким как выявление оптимальной для расчетной скорости формы крыла или оценка гладкости (на молекулярном уровне) поверхности крыла после его шлифовки.
  М. тж важны в биолог. и поведенческих науках, и это отчасти объясняет, почему в психологии проводится так много исслед. с животными. Несмотря на их широкое использование и очевидную полезность, М. - и животные М. в частности - не всегда должным образом оцениваются. Однако они используются; напр. они помогают понять, как нервные клетки обучаются или в каком направлении разрабатывать новые формы терапии фобий. Наиболее широко использование животных М. в психологии представлено в исслед. научения, памяти, употребления наркотиков и психопатологии.
  Создатели М. не претендуют на ее полную идентичность моделируемому. Скорее, М. является сходящимся множеством разнотипных аналогий между реальным явлением и системой, к-рая изучается в роли заменителя этого реального явления. Привлекаемыми видами аналогий являются: а) первичная аналогия, б) материальная аналогия и в) формальная аналогия.
  Любое явление - это не "просто вещь", но следствие причинных связей между уровнями факторов в реальном мире. Сходным образом, любая потенциально полезная М. будет включать в себя множество причинно связанных факторов. Эти причинные цепи факторов, как в реальном мире, так и в М., могут состоять из неск. звеньев. М. возникают в результате установления соответствия между факторами в этих двух областях. Эти две области могут обладать очевидным сходством, к-рое напр. существует между миниатюрной моделью самолета и Боингом-747, или они могут быть совершенно несхожими, как различаются между собой модель хим. структуры, состоящая из шаров и стержней, и само молекулярное соединение.
  Рассмотрим случай, в к-ром присутствуют как сходства, так и различия. Можно заметить, что для пациентов с определенным психиатрическим расстройством характерен нек-рый набор дисфункциональных физиолог. и поведенческих симптомов; можно тж заметить, что животные, подвергающиеся действию нек-рого хим. препарата, демонстрируют поведение, сходное с поведенческими симптомами таких пациентов. Гипотеза о сходстве дисфункционального поведения животного и дисфункционального поведения пациента составила бы первичную аналогию в процессе моделирования. Дополнительная гипотеза могла бы заключаться в том, что данный дисфункциональный физиолог. симптом пациента одного рода с вызванным хим. препаратом физиолог. состоянием животного; это было бы второй первичной аналогией. Степень описательного сходства между этими двумя рядами поведения или между этими двумя физиолог. состояниями составила бы степень материальной аналогии.
  Если обнаруживается связь между физиолог. состоянием и поведением пациента, к-рая соответствует эмпирической причинной связи между физиолог. состоянием и поведением животного, между этими двумя параллельными, внутриобластными связями может быть проведена формальная аналогия. Мн. М. в психологии, такие как амфетаминовая модель шизофрении и модель Корсаковского синдрома как холинэргического истощения, возникли именно так. При разраб. др. М. акцент делается скорее на истории взаимодействия средовых факторов и научения, нежели на хим. истории; в качестве примеров можно указать на модель фобий как избегания и модель депрессии как выученной беспомощности.
  Сама по себе первичная аналогия еще не является М.; это распространенная ошибка. Настоящая М. должна включать как первичные, так и формальные аналогии. К тому же, продуктивность процесса моделирования заключена в том, что он позволяет использовать известные и эксплицированные причинные связи в одной области (как правило, в области М., но справедливо и обратное) как руководство для выявления параллельных связей в др. области. Нек-рые ученые требуют доказательства большого числа параллелей формальной аналогии, причем связанных с существенными материальными аналогиями, прежде чем заявлять о создании М. Материальная аналогия не является критической для функциональной валидности М.; мат. уравнения часто оказываются мощными М., позволяющими при их реализации компьютерами генерировать знание о поведении системы - даже живой системы - но без материальной аналогии. Материальная аналогия сродни очевидной валидности: она ничего не гарантирует. Если исследователь будет ждать до тех пор, пока все причинные связи в каждой области не окажутся полностью и независимо эксплицированы перед включением их в формальные аналогии, тогда М. будет обладать малой или недостаточно доказательной силой для нового понимания.
  Все ранее упомянутые психол. М. начинались с проведения первичной аналогии между различными формами поведения. Однако есть веские основания утверждать, что поиск таких сходств в поведении между биолог. видами является ненадежным процессом, способным вводить в заблуждение, несмотря на его эмпирическую проверку в рамках процесса моделирования. Это происходит потому, что каждый вид приносит в ситуацию тестирования свои собственные приобретенные им в ходе эволюции предрасположения и биолог. ограничения на поведение. Отсюда следует, что 2 различных вида могут иметь противоположные дисфункциональные поведенческие проявления одного и того же лежащего в их основе физиолог. или психол. состояния. Хотя такое положение дел и не носит универсального характера, оно подсказывает альтернативный подход к выбору первичной аналогии. В основу первоначального соответствия можно было бы класть не столько симптомы, сколько этиологические факторы. Подобная стратегия распространена в мед. исследованиях и опирается на предположение о существовании тесной связи между этиологией и терапией. В психологии условия, поддерживающие функционирование нек-рых поведенческих процессов, зачастую отличаются от тех, что приводят к их формированию. Хорошими примерами здесь могут служить Корсаковский синдром и фобии. ПТСР может оказаться случаем, требующим подхода на основе этиологической первичной аналогии, если кто-то ищет животную модель последствий стресса, поскольку сообщаемые симптомы имеют тенденцию приобретать форму нарушений мышления, эпизодов "флэшбек" и др. симптомов, к-рые не наблюдаются непосредственно у животных.
  Несмотря на то что для объяснении процесса моделирования здесь привлекались примеры из животных моделей, тот же самый анализ сохраняет свою силу в применении к физ. моделям, компьютерным моделям или количественным моделям психол. процессов. Все они доказали свою ценность в объяснении психол. процессов людей.
  См. также Теория алгоритмически-эвристических процессов, Животные как модели, Общие системы, Изоморфизм, Молярные/молекулярные конструкты, Методология (научных) исследований
  Б. Овермайер
 
  Моделирование структурными уравнениями (structural equation modeling)
 
  Используемое при разработке множества проблем, от изучения академических достижений до исслед. динамики настроения, М. с. у. представляет собой систематический анализ причинных связей. Широкое применение М. с. у., наз. еще анализом спроса (demand analysis), многопараметрическим комплексным анализом (multitrait multimethod analysis), путевым анализом (path analysis), линейным причинным анализом (linear causal analysis) или методом одновременных уравнений (simultaneous equations), можно объяснить, в значительной степени, двумя отличительными особенностями исслед. в науках о поведении. Во-первых, поскольку мн. исслед. поведения не являются экспериментальными, анализ неэкспериментальных данных требует использования статистических процедур в качестве альтернатив эксперим. манипулированию и контролю. Цель статистических процедур, неразрывно связанных с М. с. у., - достичь уровня оценки, характерного для эксперим. исслед. Во-вторых, предметом мн. исслед. являются гипотетические конструкты, не доступные прямому наблюдению, но оказывающие решающее воздействие на измеряемые переменные и характер связей между ними. Поэтому были разработаны модели, учитывающие и латентный аспект этих переменных, и их эмпирическую связь с измеряемыми переменными.
  Уравнения регрессии дают информ. о степени эмпирической связи между изучаемыми переменными, представленную в форме утверждения "когда изменяется х, то изменяется и y". Структурные уравнения представляют более высокий уровень абстракции, на к-ром при данном эмпирическом объединении переменных в центре оказываются причинные связи. Несмотря на это различие, уравнения регрессии можно использовать для оценки структурных уравнений, если выполняется ряд условий. Во-первых, идентифицированные в данной модели причинные переменные не должны зависеть от др. неустановленных причин или, в противоположной формулировке, все существенные причинные переменные, связанные с изучаемым явлением, должны быть точно определены. Следовательно, М. с. у. требует высокой концептуальной (понятийной) и теорет. точности. Во-вторых, переменные, входящие в данную модель, являются либо дихотомическими, либо линейно взаимосвязанными. Линейные структурные модели можно эффективно использовать в исслед. нелинейных связей, если провести соотв. преобразования. В-третьих, причинные переменные либо измеряются без погрешности, либо предусматриваются эксплицитные процедуры для оценки ошибки измерения, как это имеет место при использовании многопараметрического комплексного анализа в моделях множественных индикаторов (multiple indicator models). В четвертых, направление и порядок причинных связей среди изучаемых переменных должны быть явно определены. Хотя это, возможно, не представляет особой проблемы в случае рекурсивной модели, моделирование реципрокной причинности требует использования более тонких и сложных аналитических процедур. Если эти четыре условия выполняются, тогда можно предложить причинную интерпретацию значений соотв. структурных коэффициентов.
  В науках о поведении крайне мало представляющих интерес явлений, к-рые поддаются адекватному описанию и анализу с т. зр. простой связи "причина -> следствие". Обычно поведенческие феномены встроены в сеть причинных отношений, что требует применения более мощных и точных аналитических процедур. Поскольку линейная регрессионная модель служит основой практически для всех статистических методов, используемых в поведенческих науках, в тех случаях, когда реальная и теорет. сложность превышает ограничения двумерной рекурсивной модели, в анализ могут вводиться др. линейные модели. Если целью анализа является идентификация множественных независимых переменных (предикторов), то можно применить модель множественной регрессии. Если, в дополнение к этому, приходится иметь дело с множественными зависимыми переменными, тогда можно воспользоваться многомерной регрессией. Наконец, если есть признаки реципрокных причинных связей между эндогенными переменными, тогда лучше всего использовать общую линейную модель структурных уравнений.
  В целях иллюстрации общей линейной модели структурных уравнений кратко рассмотрим пример из девяти переменных. Связи между этими гипотетическими переменными можно изобразить схематически следующим образом:
 
 
 
  Эти девять переменных разделяются на три характерные категории: эндогенные переменные, экзогенные переменные и возмущающие члены. Аналогично переменной У в двумерной модели, эндогенные переменные - это переменные, значения которых полностью определяются причинными связями, заданными в исследуемой модели. В нашем примере эндогенные переменные представлены переменными D, Е и F. Экзогенные переменные - А, В и С - это переменные, в отношении к-рых предполагается, что теоретически они могут оказывать заметное воздействие на эндогенные переменные, однако их значения определяются внешними процессами, не включенными на данный момент в рассматриваемую модель. Связанные с каждой эндогенной переменной возмущающие члены (и) показывают, какая доля изменчивости соотв. эндогенной переменной не объясняется др. переменными, входящими в данную модель. Как можно заметить на приведенной выше структурной схеме, ряд логически возможных причинных связей не определен (напр. А-Е, B-F, C-D).
  Эту причинную модель можно преобразовать в следующую систему из трех структурных уравнений:
  D = bDAА + bDВВ + uD,
  Е = bEBВ + bEDD + bEFF + uE,
  F = bFCC + bFEE + uF.
  Полученная система уравнений отображает структурную модель поведенческих и стохастических процессов, предположительно порождающих определенное множество данных.
  Хотя при использовании М. с. у. приходится решать целый ряд технических вопросов (напр. задачи идентификации модели и оценивания параметров), роль теории остается крайне важной. Несмотря на применение в анализе предполагаемых причинных связей строго установленных статистических методов, начальный импульс и главные ориентиры М. с. у. определяются взаимодействием теорет. и методологических соображений.
  См. также Теория алгоритмически-эвристических процессов, Каузальное мышление, Когнитивная сложность, Общие системы, Человеческие факторы, Множественная регрессия, Научный метод
  Д. Никинович
 
  Моделирование (simulation)
 
  М. - это имитация естественных ситуаций, при к-рой человек в идеале должен вести себя так, как если бы это была реальная ситуация. Преимущество модели в том, что она позволяет испытуемому реагировать на ситуацию, не сталкиваясь с опасностями естественной ситуации. Во мн. психол. экспериментах (особенно в соц. психол.), моделируется все, кроме решающей переменной. Предельным случаем М., однако, является мат. или машинное (компьютерное) М., - когда изучаемые элементы или процессы могут замещаться мат. символами (или наборами машинных команд). Психодрама является примером М. в психотер., где личность играет роль в моделируемой ситуации в социально безопасном окружении.
  См. также Разыгрывание ролей
  У. Э. Грегори
 
  Модель линзы (Брунсвика) (lens model (Brunswick))
 
  Э. Брунсвик был одним из первых психологов, попытавшихся рассмотреть и учесть то обстоятельство, что мы живем в среде, являющейся в значительной степени непредсказуемой. Он считал, что даже те соотношения, к-рые носят, казалось бы, закономерный характер, напр. очевидное соответствие между восприятием объекта, его размеров, удаленности или тождественности и актуальной физ. реальностью, измеряемой с помощью объективных инструментов, в действительности является результатом сложного поведенческого достижения (behavioral achievement), включающего субъективные оценочные процессы, осн. на постоянно пополняющемся жизненном опыте наблюдателя. Чтобы описать сам процесс, посредством к-рого происходит восприятие, Брунсвик придумал М. л. и использовал ее как эвристику для демонстрации различных стадий этого процесса.
  Все начинается с дистального стимула, реального объекта или отношения во внешней среде, к-рый (или к рое) индивидуум пытается воспринять. К сожалению, паттерн проксимальной стимуляции не позволяет ему однозначно воссоздать этот дистальный стимул.
  Как правило, в нашем распоряжении оказывается ряд признаков (cues), облегчающих реконструкцию дистального стимула, причем одни из них являются более надежными его предикторами, чем другие. Брунсвик сказал бы, что они различаются своей экологической валидностью. Исходя из нашего опыта, мы начинаем оценивать валидность различных признаков, используя внутренний набор усвоенных (субъективных) вероятностей. Результирующее поведенческое достижение включает в себя попытку воссоздания дистального стимула или - выражаясь более точно - создание перцепта на основе доступных проксимальных стимулов, нашей оценки валидности признаков и того, как их следует объединить. Поскольку часто существуют лишь вероятностные связи между проксимальными признаками и реальным стимулом в окружающей среде, наш итоговый перцептивный образ может быть не лишен ошибок, но по мере того как мы будем приобретать опыт он, конечно же, будет изменяться.
  Эту теорет. позицию иногда называют вероятностным функционализмом. Осн. идеи вероятностного функционализма нашли применение в объяснении мн. перцептивных процессов, включ. различные виды константности и зрительные иллюзии.
  См. также Воспринимаемый размер, Перцептивные искажения
  С. Корен
 
  Модель структуры интеллекта (structure-of-intellect model)
 
  М. с. и. обнаруживает тесные связи с тем, что сейчас называют когн. психол. и освещает широкий спектр важных концепций восприятия, научения, памяти, логического вывода, творческого мышления, решения задач и принятия решений.
  М. с. и. определяет интеллект как систематизированную совокупность способностей или функций для обработки разного рода единиц информ. различными способами. Термин способность (ability) используется в контексте индивидуальных различий, а термин функция - в контексте поведения индивидуума.
  Каждая базовая способность структуры интеллекта обладает тремя качествами или имеет три грани. Это однозначно определяемый тип операции, тип информационного содержания и тип информационного продукта или формы. Каждая способность характеризуется своим неповторимым соединением одного типа операции с одним типом информ., дающим в результате продукт определенного типа.
  Если множество из пяти типов операций умножить на множество из пяти типов информационного содержания и, далее, на множество из шести типов продукта (созданного мозгом), получается 150 возможных, однозначно определенных способностей, примерно 2/3 из к-рых были подтверждены факторным анализом. Математически эта разновидность модели наз. произведением множеств.
  Кроме обеспечения логического и систематизированного рассмотрения интеллекта, М. с. и. предлагает информ. по использованию тестов и интерпретаций показателей при оценке интеллектуального уровня конкретных лиц. Она тж освещает мн. аспекты когн. психол. в целом, предоставляя в распоряжение исследователей систему недвусмысленных понятий. Есть основания считать, что способности структуры интеллекта различимы даже в очень раннем возрасте.
  По причине слабой корреляции между мн. парами базовых или первого порядка способностей, существуют факторы высшего порядка, отображающие до нек-рой степени более широкие способности второго и третьего уровней обобщения. Полностью отсутствуют доказательства существования общего фактора (единой способности).
  См. также Дифференциальная психология, Факторный анализ, Теоретическая психология
  Дж. П. Гилфорд
 
  Модификация поведения (behavior modification)
 
  Общим для множества различных формулировок и методик М. п. является прямое вмешательство с целью изменить реакции человека на ситуации при условии, что этот человек или значимые для него люди считают такое изменение полезным. В этом определении есть много импликаций, касающихся сущности нуждающегося в изменении поведения, описания базы действия (личности) и обоснований профессионального вмешательства.
  Девиантное или нуждающееся в изменении поведение
  М. п. обоснованно относят к поведенческому подходу, поскольку в фокусе находится открытое, явное поведение. Такое поведение является реальным, а не символическим или симптоматическим. Нет каких-то особых правил для развития, поддержания или переделки нуждающегося в изменении (анормального) и приемлемого (нормального) поведения.
  Поведение всегда представляет собой реакцию на ситуации. Хотя не следует игнорировать границы, налагаемые такими физиолог. моментами как повреждения или наследственность, главный источник противоречий в требующем изменения поведении заключается в реакциях на ситуации и в оценке этих реакций. В таком случае важными для М. п. областями знания являются поведенческие науки в целом и соц. психол., психология личности, психология обучения и организационная психология в частности. Полезны все сведения о процессе соц. влияния.
  Вмешательство: прямое или косвенное
  Будучи основанными на этой рациональной позиции, процедуры М. п. являются прямыми. Это - решающий момент как в теории, так и в практике. В биохимических редукционистских мед. моделях, а тж в псевдомедицинских моделях или их аналогах, таких как психоан., беспокоящее и нуждающееся в изменении поведение считается симптоматическим, указывающим на "лежащее в его основе" расстройство. При этом считается, что главный источник проблемы находится внутри индивидуума. Примером аналога мед. модели является приписывание почти всех сексуальных проблем взрослых людей (напр. импотенции) недостаточному разрешению Эдипова комплекса, с тем результатом, что вместо решения реальной жизненной проблемы конкретного человека терапевты углубляются в исслед. его Эдипова комплекса. Успешность прямого переобучения в области сексуальной жизни, начатого многими, но связываемого, в основном, с именами Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, свидетельствует против такого избегания прямой терапии. Процедуры М. п. носят прямой характер, направлены на переобучение и обеспечивают индивидуума опытом, помогающим ему научиться более эффективным, в соц. плане, способам поведения в определенных ситуациях. Объектом является реакция на ситуацию, а не реакция сама по себе. Человек может плохо справляться с ситуацией по мн. причинам. В фокусе М. п. оказывается не избегание или какая-то иная неадекватная реакция, а развитие эффективных способов справляться с данной ситуацией.
  Измерение имеет решающее значение для М. п. Во-первых, оно необходимо на этапе анализа условий, вызывающих нуждающееся в изменении поведение. Во-вторых, оно обеспечивает обратную связь в отношении адекватности процедуры вмешательства. Измерение первоначального поведения, к-рое подлежит изменению, и новых альтернативных способов совладания с ситуацией дает объективную информ. о том, работает ли предпринятая программа или же она сама нуждается в модификации. Процедура М. п. подчиняется тем же правилам, к-рые относятся к человеку, чье поведение подвергается изменению: оценка открытого поведения, выбор и переделка программы. Так же как никакое поведение само по себе не является похвальным или нуждающимся в изменении, так и никакие процедуры М. п. не являются сами по себе хорошими или плохими, эффективными или неэффективными. Все процедуры должны оцениваться применительно к человеку и ситуации, в которой они используются.
  История модификации поведения
  Если М. п. определять как обучение людей эффективно вести себя в соц. ситуациях, то она столь же стара, как само об-во. Все общественные институты, от семьи до государства, вмешиваются в челов. поведение с целью его изменения.
  О намеренном использовании прямых процедур для изменения реакций человека на ситуации известно из этнографических исслед. дописьменных культур и из таких античных произведений как "Лекарство от любви" Овидия. Жан-Жак Руссо придумывал ситуации для обеспечения своего вымышленного воспитанника, Эмиля, жизненным опытом, а такие педагоги-новаторы как Джон Локк, Джон Дьюи и Уильям Джеймс по праву могут считаться предшественниками М. п.
  В 1954 г. была опубликована работа П. Мила "Сравнение клинического и статистического предсказаний" (Clinical versus statistical prediction), показавшая, что психол. тесты, осн. на динамических подходах и теориях черт, оказались не более (а иногда менее) эффективными, чем простые демографические или формальные меры. В 1952 г. Г. Ю. Айзенк выразил сомнение в ценности использовавшихся в то время психотерапевтических процедур. Развитие методов М. п., так же как движений групп встреч, групп сензитивности и гештальт-терапии, следует рассматривать в этом ист. контексте, когда психологи искали или подтверждение тому, что они делали, или новые пути для достижения провозглашенных ими целей.
  Среди др. источников, подготовивших почву для М. п., можно назвать проведенный Дж. Д. Франком анализ психол. воздействия на поведение, развернутую Т. Зацем критику биохимического редукционистского мышления, практику соц. взаимодействий и работы таких социологов как Г. Беккер.
  Поведенческая терапия ассоциировалась с прямым лечебным вмешательством, опирающимся на понятия теории научения. Поведенческая терапия предполагала исправление, но не обязательно переопределяла сам характер поведения, нуждающегося в изменении. Это была скорее новая процедура, чем новый подход.
  В конце 50-х - начале 60-х гг. стали появляться данные сравнительной проверки прямых и непрямых методов терапии, свидетельствующие о преимуществе первых, и сам успех процесса лечения без замещения симптома заставил усомниться не только в психоан. и биохимических редукционистских теориях, но и в сущности т. н. анормального, девиантного или патологического поведения.
  Есть много направлений М. п. Хотя любая конкретизация в этой области ведет к упрощению действительности, четыре из них будут рассмотрены ниже. Первые два связаны соответственно с теорией оперантного обусловливания Скиннера и теорией условных рефлексов Павлова / теорией редукции драйва Халла. Еще два связаны с именами таких выдающихся исследователей как Теодоро Айлон и Джозеф Вольпе, работы к-рых сделали прямое лечение в клинической обстановке наглядной и эффективной альтернативой др. терапевтическим процедурам.
  Методики модификации поведения
  В рамках скиннеровской, или оперантной, теории частота поведенческих актов рассматривается как функция последствий. Приятное событие, последовавшее за актом, повышает частоту его появления в будущем в сходных обстоятельствах и называется положительным подкреплением (positive reinforcement). Избегание или избавление от неприятных последствий тж повышает вероятность повторения такого поведения в будущем; поскольку неприятного события не происходит, это называется отрицательным подкреплением (negative reinforcement). Прекращение появления приятного события после поведенческого акта снижает частоту его повторения в будущем и называется угашением (extinction). Введение неприятных последствий вслед за актом снижает вероятность его появления в будущем; этот принцип обусловливания называется наказанием (punishment). Новые сложные акты поведения могут вырабатываться путем подкрепления последовательных приближений к заданному образцу, что получило название формирования (shaping). Еще один способ, к-рым могут создаваться сложные последовательности действий, сцепление (chaining), формирует цепочку реакций в обратном направлении - от заключительного акта к более ранним актам итоговой последовательности. Третий способ построения новых или сложных поведенческих актов наз. постепенным снижением помощи (prompting and fading). В этом случае инструктор помогает ученику сформировать целевую реакцию, и по мере того как ученик овладевает навыком, объем оказываемой помощи постепенно снижается. "Анормальное" поведение часто является следствием того, что родители или супруги подкрепляют поведение, к-рое имеет для них краткосрочные выгоды, но в отдаленной перспективе приводит к обратным результатам. Др. условия, приводящие к появлению или поддержанию нуждающихся в модификации поведенческих актов, могут быть связаны с отрицательным подкреплением, когда прошлые неудачи заставляют человека избегать трудных для него ситуаций, или с суеверным поведением, когда случайное подкрепление ведет к поведению, поддерживаемому последующими случайными приятными событиям по схеме, к-рую трудно угасить.
  Дифференцировочный стимул (discriminative stimulus) указывает время и место, когда и где акт поведения будет иметь подкрепляющие последствия. Дифференцировочные стимулы, такие как материнское внимание или деньги, могут стать подкрепляющими стимулами, и тогда их наз. приобретенными, вторичными или генерализованными подкреплениями. Приобретенные подкрепления могут терять свою силу, как деньги в период высокой инфляции, или даже становиться аверсивными, когда они сигнализируют об отмене или отсрочке прежнего подкрепления, как в случае превращения матери в "дуэнью". Образование одобряемых об-вом приобретенных подкреплений и эмиссия поведения при ожидаемых в данном об-ве дифференцировочных стимулах - главные элементы социализации. Однако, осн. подкрепляющие стимулы, такие как пища, могут вызывать пресыщение, т. е. терять свою эффективность в случае избытка.
  Первоначально нейтральный раздражитель, при появлении незадолго до или сразу после другого, может начать вызывать реакцию, ранее вызывавшуюся этим др. раздражителем. Такой раздражитель, как алкоголь, может вызвать реакцию избегания, отвращения или тревоги, если он связан по времени с ударом электрического тока или тошнотой, вызываемой хим. веществом - апоморфином. Это наз. аверсивным обусловливанием (aversive conditioning). И наоборот, если элементы пугающих раздражителей или ситуаций предъявляются в момент, когда мышечное расслабление индивидуума более выражено, чем физиолог. корреляты предвосхищаемого им наказания (тревоги), реакция страха или избегания может снизиться. Это составляет операциональную основу систематической десенсибилизации (systematic desensitization) Вольпе. Предъявление пугающего раздражителя, не сопровождающееся переживанием страха, может вызывать снижение неадекватного или избегающего поведения, т. е. угашение, и является логическим обоснованием таких лечебных воздействий как методика наводнения, имплозивная терапия и метод реактивного торможения.
  Так же как связывание элементов ситуации с физически неприятным событием может ослабить тягу к этой ситуации, при скрытой сенсибилизации (covert sensitization) - противоположности систематической десенсибилизации - индивидуум визуализирует неприятные и вызывающие тревогу события в таких ситуациях как злоупотребление алкоголем. Снятие аверсии (aversion relief) - методика, в к-рой стимул, ранее неоднократно служивший сигналом к избеганию или избавлению от неприятной ситуации, используется как положительный стимул. Например, в целях изменения сексуальных предпочтений фотография представителя противоположного пола может сигнализировать о прекращении или избежании неприятного запаха или удара током.
  Г. Л. Холлингворт писал о реинтеграции (reintegration), при к-рой какой-то один аспект ситуации возвращает ей полноту. Видоизменение (модификация) ситуаций и элементов в контексте или вне его представляет собой область, где можно применять выше упомянутые методики. Она тж поддается методам когнитивной модификации поведения, к-рые носят более общий характер. На первом уровне человек может "снабдить" себя неприятными последствиями к.-л. "мысли" или "желания", к-рые ему хотелось бы изменить. Напр., карманный аппарат может быть использован для посылания болевых импульсов непосредственно вслед за мыслью о сигарете. Можно тж установить различные "цены" на реакции или штрафы за определенные мысли и чувства, напр. в виде соблюдения искусственных формальностей, длинную череду к-рых человек должен соблюсти, прежде чем ему будет позволено испытать приятное, но нуждающееся в изменении ощущение. Напр., перед курением человек должен занести в дневник время, место, мысли и свои занятия на тот момент, затем сделать десять отжиманий, затем минуту смотреть на картинку с изображением больных легких. После этого ему разрешается закурить. Цена, к-рую приходится заплатить за событие, часто оказывается выше его предполагаемой ценности, но даже если это не так, удлиняется промежуток времени между импульсом и поведением. К этой же категории методов относится методика остановки мыслей (thought-stopping), при к-рой человек получает сильный, захватывающий раздражитель, прерывающий "поток мысли". Сходной процедурой является гиперкоррекция (overcorrection), к-рая может использоваться для модификации открытого, явного поведения или когниций: индивидуум должен в многократном размере возмещать содеянное.
  Варианты приложения фундаментальных принципов психологии ограничены лишь изобретательностью, с какой терапевты приспосабливают общие идеи к нуждам отдельных клиентов в конкретных ситуациях.
  См. также Поведенческая терапия, Поведенческая терапия: проблемы и разногласия, Скрытое обусловливание, Психотерапия, Жетонная система
  Л. Ульманн
 
  Мозговая локализация функций (cerebral localization)
 
  Представления о локализации функций образуют теорет. стержень совр. нейропсихологии, неврологии и родственных дисциплин, каждая из к-рых стремится соотнести поведение с деятельностью головного мозга.
  Первонач. в теории локализации мозг рассматривался как единое целое; по мере накопления знаний она стала применяться к его частям. Поначалу вопрос ставился, по-видимому, так: "Что составляет особенность мозга и чем он отличается от др. органов?" Аристотель (384-322 до н. э.), величайший греческий натурфилософ, полагал, что средоточием чувственных и познавательных функций является сердце, а головной мозг только умеряет "тепло и кипение" сердца. В отличие от него, Демокрит (ок. 460-370 до н. э.) и Платон (ок. 429-348 до н. э.) считали, что интеллект находится не в сердце, а в голове.
  Во времена Римской империи большинство поведенческих функций связывалось с головным мозгом, хотя страсти по-прежнему рассматривались нек-рыми как "состояния сердца". Наиболее видным врачом этого периода был Гален, полагавший, что передняя часть головного мозга воспринимает чувственные впечатления, а область мозжечка отвечает за двигательные функции.
  Деятели церкви IV-V вв. сделали еще один шаг вперед, локализовав воображение, интеллект и память в различных желудочках головного мозга. Эту раннюю теорию локализации разделяли Блаженный Августин и Посидоний Византийский, и она была общепринятой на протяжении более 1000 лет.
  В эпоху Возрождения, когда ученые вновь стали проводить анатомирование и ставить опыты, на смену догадкам пришли объективные наблюдения. Леонардо да Винчи отлил гипсовые модели желудочков, чтобы выявить их истинную форму, а Андреас Везалий показал, что желудочки у представителей различных биолог. видов отличаются очень незначительно. Внимание вновь было привлечено к различиям между крупными анатомическими отделами мозга. Со временем отказались и от идеи вентрикулярной (желудочковой) локализации функций.
  Эти научные достижения эпохи Возрождения подготовили почву, позволившую английскому анатому Томасу Уиллису (Виллизию) опубликовать в 1664 г. свой труд Cerebri anatome ("Анатомия мозга"). Уиллис полагал, что "складчатое тело" (corpus striatum), под к-рым он понимал все белое вещество между базальными ганглиями и корой, играет определенную роль в чувствовании (ощущении), и что кора мозга контролирует память и волю. Считалось, что мозжечок регулирует системы жизнеобеспечения организма и его непроизвольные движения. Такое разделение головного мозга на функциональные части, осн. частично на сравнительной анатомии, частично на клиническом материале, а частично на др. теориях, повлекло за собой изменение существовавших представлений о головном мозге.
  Семена совр. теории корковой локализации функций были посеяны, когда Франц Галль предложил свою френологическую теорию. Он утверждал, что различные области коры головного мозга содействуют проявлению различных психич. способностей и что особенности черепа коррелируют с развитием находящихся под ними органов соотв. способностей. Галль и френологи были убеждены, что высшие функции человека связаны с передней частью коры.
  Теории френологов вызвали бурные споры. Нек-рые ученые полагали, что она имеет свои достоинства, другие находили ее абсурдной, а третьи склонялись к тому, что корковая локализация психич. функций имеет под собой основу, но что методы Галля не смогли это доказать. Последнюю позицию отстаивал Жан Батист Буйо. Он стал заниматься локализацией речевых функций в лобных долях в 1825 г., потратив годы на сбор патологоанатомического материала в подтверждение правильности такой локализации.
  Дебаты в академических кругах Франции по поводу корковой локализации продолжали разгораться вплоть до 1861 г., когда Поль Брока на заседании Парижского антропологического об-ва представил свое знаменитое описание клинической истории М. Леборне. Этот пациент утратил способность к членораздельной речи, и вскрытие показало обширное размягчение мозговой ткани в области задних отделов третьей лобной извилины левого полушария. Локализация Брока центра речевой артикуляции подтвердило предположение Буйо и стало первой корковой локализацией, получившей широкое признание.
  В 1865 г. Брока опубликовал еще одну знаменательную статью. Анализ историй болезни его пациентов показывал, что левое полушарие мозга является, по сути, речевым полушарием. Этот вывод практически совпадал с выводами малоизвестного земляка Брока - французского практикующего врача Марка Дакса, сделанными еще в 1836 г. К сожалению, Дакс не сумел опубликовать свои открытия, и его сообщение о симптоматике более 40 больных с поражениями левого полушария появилось в печати в 1865 г только после его смерти.
  В 1870 г. Г. Фритч и Э. Гитциг определили границы моторной коры у собаки, сначала пользуясь методом раздражения, а затем - методом разрушения, показав тем самым, что корковую локализацию можно изучать на животных в контролируемых условиях. Проводились тж исслед. локальных поражений головного мозга с целью локализации не только различных сенсорных функций, таких как зрение и слух, но и высших, "интеллектуальных" функций.
  Успешное развитие теории локализации опиралось не только на патологический материал. Она получала прочную поддержку и из др. источников. В 1875 г. Р. Катон сделал сообщение о том, что электрическая активность коры менялась в соответствии с картами Феррье, когда его подопытные животные пережевывали пищу, смотрели на яркие вспышки света или выполняли какие-то др. действия. В добавление, П. Флексиг представил доказательства того, что различные участки коры миелинизируются в разное время. Развитие представлений о нейронных сетях тж способствовало признанию теории корковой локализации функций, равно как и цитоархитектонические исслед. коры.
  Доминирующей тенденцией после 1870 г. стали попытки разбить все составные части головного мозга на более мелкие функциональные единицы. Нек-рые ученые призывали проявлять здесь осторожность, напоминая энтузиастам о том, что ни одна из частей мозга в действительности не функционирует независимо от остальных. Высказывались тж опасения, что нек-рые люди стали слишком поспешно отождествлять анатомические маркеры и "локализацию симптомов" с локализацией отдельных "психол." функций. В настоящее время никто не оспаривает мысль, что ЦНС состоит из специализированных частей. Однако тж очевидно, что заключение о функциях этих различных частей может сделать только на основании данных об их поражениях и исходя из результатов анатомических и физиолог. исслед. Поскольку вывести такое заключение непросто, ученые, скорее всего, продолжат в течение ближайших лет дискутировать по поводу точных функций определенных частей головного мозга.
  См. также Головной мозг, Повреждения головного мозга, Латерализация головного мозга, Центральная нервная система, Электроэнцефалография, Френология
  С. Фингер
 
  Мозговые волны (brain waves)
 
  Нейронную активность, имеющую отчасти электрическую природу, можно записать с помощью электроэнцефалографа. Эту запись изменений электрической активности головного мозга во времени наз. электроэнцефалограммой (ЭЭГ), или, менее официально, М. в. Приоритет в разраб. метода электроэнцефалографии принадлежит немецкому психиатру Г. Бергеру (1873-1941).
  М. в. здорового чел. весьма разнообразны. Их частота охватывает диапазон от 1 до 100 Гц. Амплитуда колебаний сложного сигнала обычно составляет около 50 мкВ, хотя амплитуда отдельных волн здорового мозга может доходить до 1 мВ. Паттерн М. в. чел. - это глобальная и довольно грубая мера функционирования головного мозга, однако до сих пор не прекращаются попытки связать - пусть не всегда убедительно - паттерны ЭЭГ с различными состояниями сознания, а тж с аномалиями головного мозга.
  У людей запись М. в. производится с помощью отводящих электродов, накладываемых на определенные участки кожного покрова черепа. Разности потенциалов между электродами усиливаются и записываются на движущуюся бумажную ленту в виде функции времени. Эти разности потенциалов образуются от функционирования нейронов коры больших полушарий и почти всегда связаны с полем действия синаптических потенциалов. К последним относятся возбуждающие и тормозные постсинаптические потенциалы (ВПСП и ТПСП соответственно), генерируемые в ответ на высвобождение нейромедиатора пресинаптическим нейроном. Нейроны, ориентированные перпендикулярно поверхности коры, вероятно, играют главную роль в формировании паттернов М. в.
  М. в. (или, как их еще наз., ритмы ЭЭГ) были сгруппированы по частотам и обозначены греческими буквами. К наиболее известным относятся: альфа-ритм (8-12 Гц), бета-ритм (от 13 Гц и выше), тета-ритм (4-7 Гц) и дельта-ритм (от 3 Гц и ниже).
  Определенные ритмические М. в. обнаруживаются в разных областях головного мозга.
  Мозговые волны и сон
  Записи М. в. оказались полезными при исслед. сна. Во время сна паттерн волновой активности мозга довольно точно отражает состояние сознания чел. Состояние бодрствования обычно характеризуется высокой степенью бета-активности. По мере погружения чел. в сон М. в. начинают меняться в направлении увеличения амплитуды и понижения частоты, проходя в своем изменении через ряд стадий. Эти стадии постепенно переходят одна в др. и не являются четко выраженными. Стадия 0 - это непосредственно предшествующее сну бодрствующее состояние, к-рое характеризуется наличием альфа-ритма. Стадия 1 имеет сходные волновые паттерны, отличающиеся нек-рым уменьшением амплитуды колебаний и исчезновением альфа-ритма. Стадия 2 определяется по появлению "сонных веретен" - кратковременных (0,5-2 с) всплесков волновой активности частотой 13-16 Гц. Для этой стадии тж характерны "К-комплексы", или резкие колебания амплитуды сигнала. Стадия 3 - это переходная фаза, в к-рой наряду с веретенами и К-комплексами появляются более медленные волны, преобладающие на следующей стадии. Стадия 4 - последняя и самая глубокая - содержит преимущественно дельта-волны, частота к-рых варьирует в диапазоне от 0,5 до 3 Гц.
  Еще одна форма М. в. появляется на стадии REM-сна (БДГ-сна). REM-паттерн имеет сходство с волновым паттерном стадии 1, хотя в данном случае чел. явно спит. Эта стадия связана с быстрыми движениями глаз (rapid eye movements, сокращенно - REM) частотой 1-2 движения в секунду, к-рые происходят в виде коротких всплесков. Она тж сопровождается полным расслаблением антигравитационных мышц, эрекцией пениса у мужчин и приростом спайковой активности нейронов моста, коленчатых тел и затылочной коры. По всей вероятности, REM-сон представляет собой периоды сновидений, поскольку о них сообщает большинство людей, когда их будят на этой стадии сна. В противоположность этому, только 20% людей, разбуженных во время др. стадий сна, сообщают о сновидениях.
  Мозговые волны и клиническая диагностика
  Несмотря на свои ограничения в качестве меры функционирования головного мозга, М. в. имеют определенную ценность для клинической диагностики отклонений в его работе. Нет таких форм или частот волновой активности мозга, к-рые являются однозначно аномальными, и потому М. в. интерпретируются с учетом полного контекста поведенческих актов и др. неврологических исслед. Анализ М. в. особенно полезен при диагностике и оценке таких заболеваний и состояний, как эпилепсия, опухоли мозга, церебральные инфекции, кома и прекращение деятельности головного мозга. Последовательные записи ЭЭГ используются при наблюдении за процессом восстановления мозговых функций после черепно-мозговых травм, инсультов или др. повреждений мозга.
  Компьютеризация существенно повысила полезность записей М. в. Компьютер может отфильтровывать определенные частоты, анализировать длинные записи и усреднять их по разным параметрам. Одним из важных достижений в компьютеризации записей М. в. является регистрация и анализ вызванных потенциалов. Предъявление одиночного внешнего раздражителя импульсного характера (с крутыми передним и задним фронтами) не приводит к видимым изменениям ЭЭГ, поскольку электроды фиксируют суммарную активность огромной совокупности нейронов, тогда как нейрональный ответ на этот раздражитель может затрагивать лишь незначительную часть этой совокупности. Спонтанная активность всех остальных нейронов, чья электрическая активность влияет на формирование паттерна М. в., маскирует потенциалы действия интересующих нас нейронов. Но если такой раздражитель предъявлять многократно, то с помощью компьютера записи М. в. можно усреднить. Спонтанная и случайная активность в этих записях при их наложении друг на друга в конечном счете будет сведена к нулю, а значит - "стерта". Останется устойчивая реакция интересующей исследователей совокупности нейронов на многократное предъявление определенного раздражителя. Этот остаточный волновой паттерн и есть вызванный потенциал. Метод вызванных потенциалов широко используется в исследованиях слуховой и зрительной систем.
  См. также Головной мозг, Центральная нервная система, Нейропсихология, Психофизиология
  П. М. Уоллес
 
  Молярные / молекулярные конструкты (molar / molecular constructs)
 
  Теорет. конструкты представляют собой понятия или концептуальные фикции, придуманные для объяснения эмпирических наблюдений как проявлений или примеров лежащей в их основе теории. Т. о., они служат базовыми единицами или элементами теории, касающейся существа дела.
  Разграничение конструктов на молярные и молекулярные впервые предложил Толмен, к-рый пытался более ясно показать молярный характер психологии. По его представлениям, поведение может иметь место только у целостного организма. Толмен характеризовал поведение как направленное к определенной цели и имеющее когнитивную составляющую, а главной задачей теорет. психологии считал идентификацию таких молярных феноменов, как цели организма и промежуточные цели и средства, необходимые для достижения его целей. Хотя Толмен первонач. ввел термины "молярный" и "молекулярный" конструкт для обозначения различий между функционированием всего организма как единого целого (молярный конструкт) и его частей как составляющих его единиц (молекулярный конструкт), впоследствии эти термины получили широкое применение и приобрели дополнительные значения.
  Теорет. конструкт можно характеризовать как молекулярный до тех пор, пока он предполагает: а) взаимодействие небольшого числа переменных и б) короткий временной интервал; в) понятия из дисциплины более низкого уровня (или сводимые к понятиям такой дисциплины); г) ограниченную обобщаемость (распространимость); д) аналитически выведенный феномен; е) социально иррелевантные проблемы и ж) небольшую часть или фрагмент целого организма. Однако, теорет. конструкт характеризуется как молярный, если он предполагает: а) большое число взаимодействующих переменных; б) продолжительный интервал времени; в) понятия из дисциплины более высокого уровня (или из дисциплины, понятия к-рой сводимы к уровню данного конструкта); г) широкую обобщаемость (т. е. применим ко мн. контекстам и ситуациям); д) легко наблюдаемый феномен (т. е. прямое наблюдение в лаборатории, клинике или в природных условиях); е) социально релевантные проблемы и ж) целостный организм.
  Несмотря на то что в литературе можно найти все эти значения данных терминов, наиболее часто они употребляются в своем первоначальном значении. Эта многомерность привела Литтмана и Розена к заключению, что от этих конструктов вообще следует отказаться. Однако более реалистичный подход заключается в том, чтобы сохранить разграничение молярный/молекулярный, но ограничить использование этих терминов только теми случаями, к-рые и имел в виду Толмен, т. е. для характеристики масштаба теорет. конструкта.
  См. также Теоретическая психология
  Дж. Р. Ройс
 
  Монизм / дуализм (monism / dualism)
 
  М./Д. - традиционная классиф. предлагаемых вариантов решения вопроса об отношении души и тела. Такие решения предполагают, что чел. либо составляет единую и в основе своей однообразную сущность (М.), либо состоит из двух качественно отличных и не зависимых друг от друга сущностей (Д.). Приверженцы этих двух вариантов решения тж различаются выбором эпистемологии. Монисты склонны считать эмпиризм основным и/или единственно приемлемым методом познания, в то время как дуалисты признают и эмпиризм, и рационализм одинаково приемлемыми и одинаково надежными - каждый в своей сфере.
  Поскольку монисты склонны ставить знак равенства между знанием и эмпирией, все их определения пытаются - так или иначе - свести или приравнять разум (либо психич. функции) к деятельности мозга и НС. Т. о., тело и душа (разум) в самом деле превращаются в "единое". Разум определяется как форма существования материи (или как явление материалистического порядка). В области психологии эта позиция отдает центральное место в понимании и объяснении поведения нейронауке.
  В отличие от монистов дуалисты, пытаясь понять и объяснить поведение, стремятся - тем или иным способом - связать активность нематериальной души и материального тела. На протяжении всей истории науки доминировали две формы Д. Первая представлена интеракционистскими теориями, среди к-рых классической считается система взглядов Декарта. Попытки совр. дуалистов заменить его интерпретацию собственным толкованием, основанным на достижениях нейронауки, нельзя назвать успешными.
  Формой дуализма, сумевшей обойти трудности, возникающие при объяснении взаимодействия души и тела, является психофизический параллелизм. Душа (разум) и тело рассматриваются как действующие согласованно, так что события, отражающиеся на одной из этих сущностей, отражаются и на другой. Поэтому знание об одной из них снабжает нас информ. и о другой. Концепция изоморфизма психич. активности и мозговых функций, так же как и применение понятий топологии и теории поля в гештальт-психологии, представляют собой обновленную версию психофизического параллелизма в совр. научном мышлении.
  Принципиальное значение дуалистических позиций для психологии заключается в том, что если душа признается сущностью, совершенно не зависимой от материального тела, законы, которым подчиняется материальный мир, перестают ограничивать концептуализацию ее активности. Появляется возможность признания и поиска уникальных законов, справедливых только для психич. активности.
  Американская психология традиционно была крайне монистична еще с той поры, когда она находилась под сильным влиянием бихевиоризма Уотсона. М. превалирует в ней и сейчас. Однако рост популярности экзистенциализма, гуманизма и других "субъектно-ориентированных" филос. течений, и влияние этих течений на образ мыслей психологов, в особенности психотерапевтов, способствовали пробуждению интереса к проблемам, решение к-рых, как подсказывает логика, требует дуалистического подхода.
  См. также Вопрос об отношении души и тела
  М. Ройдер
 
  Моральное развитие (moral development)
 
  Исслед. М. р. посвящены, в основном, изучению процесса, благодаря к-рому индивидуум "интернализует" (усваивает) социально одобряемые нормы, правила и ограничения и начинает ориентироваться на них в своем поведении. Теория и эмпирические исслед. сосредоточены на 3 концептуально различимых аспектах этого процесса: моральном суждении (как человек рассуждает о моральных ситуациях), моральном поведении (как он себя ведет в таких ситуациях) и моральных чувствах (что он при этом испытывает).
  Моральное суждение
  Еще в начале XX в. такие психологи как Дж. М. Болдуин и У. Мак-Дугалл изучали процесс М. р. Однако самые совр. исслед. стимулированы конструктивными идеями и богатыми фактическими данными, содержащимися в публикациях Ж. Пиаже. В соответствии с теорет. представлениями Пиаже о когнитивном развитии, для описания М. р. требовалась, по меньшей мере, двухстадийная модель, согласно к-рой гетерономная мораль ограничения сменяется автономной моралью кооперации. Большинство исслед. сосредоточивалось на изучении оснований моральных суждений, в качестве к-рых могли выступать объективные последствия поведения либо субъективные намерения (интенции) его субъекта. В общем, эти исслед. подтверждают связанный с возрастом переход от объективного к более субъективному (интенциональному) пониманию ответственности.
  Колберг нетривиальным образом надстроил и расширил структурную концепцию Пиаже, полагая, что прогрессивная интернализация норм и принципов может продолжаться в течение всего подросткового/юношеского возраста и захватывать взрослость. Постулируется иерархический характер М. р. каждая предыдущая стадия реорганизуется и интегрируется в следующую стадию, обеспечивая таким образом более широкую основу для морального выбора. Согласно Колбергу, 3 общих уровня М. р. - предконвенциальный, конвенциальный и постконвенциальный, каждый из к-рых подразделяется на две частные стадии, - образуют инвариантную последовательность. Хотя порядок прохождения конкретным чел. этих 6 стадий считается неизменным и универсальным, темпы продвижения и конечный уровень развития могут существенно варьировать у разных людей.
  Предконвенциальная мораль обосновывается внешним образом. На стадии 1, характеризуемой ориентацией на наказание, моральный выбор продиктован властью авторитетных фигур и стремлением избежать наказуемых последствий. На стадии 2 суждения являются гедонистически ориентированными: действия, удовлетворяющие личные потребности субъекта, расцениваются им как морально оправданные. Тогда как Предконвенциальная мораль придает значение аверсивным (наказание) или позитивным (награда) эффектам прямых внешних последствий, конвенциальная мораль опосредуется интернализованными нормами и ценностями. На стадии 3 моральный выбор сопряжен с межличностным согласием: чел. придерживается тех норм и правил, к-рые были интернализованы для того, чтобы нравиться и получать одобрение от значимых других. На стадии 4 мораль определяется как "исполнение своего долга", и теперь интернализованные правила существующего социального порядка поддерживаются ради них самих.
  Лица, достигшие в своем развитии постконвенциального уровня, пытаются рассудком понять абстрактные моральные принципы, на к-рых основаны более конкретные нормы, правила и законы. Предпринимаются индивидуальные попытки определить принципы, применимость и обоснованность к-рых не связывалась бы с авторитетом и соц. порядком. На стадии 5 действует законодательная или договорная ориентация: люди принимают в расчет релятивистский характер норм и законов, но хорошо осознают, что (общественный) договор необходим как гарантия защиты каждого чел., включ. их самих. На стадии 6 выбор чел. моральных принципов направляется личными убеждениями, а не соц. консенсусом. Такой чел. ведет себя в соответствии со свободно выбранным идеалом, не считаясь с реакциями других; нарушение этих принципов вызывает самоосуждение.

<< Пред.           стр. 28 (из 86)           След. >>

Список литературы по разделу