РEПНИКОВ А В КОНСEРВАТИВНАЯ КОНЦEПЦИЯ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВEННОСТИ М 2006 10 С 3

В отличие от социалистов и атеистов, Антихрист "не отрицает существования Бога и подчиненных Ему небесных сил, но восстает против них и надеется их победить. Не одна земная власть мерещится ему, а власть над небом и вселенной" 121. Бросая вызов Богу, Антиох делится своими мыслями: "Мы владеем землею. Жалкое владение, которое у нас может вырвать тот, кто владеет небесами, высшим миром духов" 122.
Начинаются публичные казни и отречения от веры. "Отныне христианин становился государственным преступником по тому самому, что он христианин" 123. Жестокость и предательство становятся нормой жизни. Описываемые Тихомировым гонения на христиан, убийства и казни напоминают реальные события, происходившие в России: "Жалость к человеку в те времена стала явлением редким, возбуждавшим улыбку... Все храмы были конфискованы и обращены в театры, музеи, цирки, отданы под клубы и т.п. Иконы и все принадлежности богослужения сжигались целыми кострами, священные сосуды и драгоценные ризы отдавались на Монетный двор" 124. Но и среди гонений появляются борцы-христиане, готовящие восстание, освобождающие из тюрем своих единомышленников и проповедующие свои убеждения, не страшась смерти. Фантастические видения борьбы между потусторонними силами чередуются в работе с описанием действий борцов против Антиоха.
Постепенно Антиох переходит к гонениям на все религиозные конфессии, которые могут представлять угрозу для его власти. Тихомиров подробно описывает, как, для борьбы с Антиохом объединяются представители различных вероисповеданий и национальностей. Создаются вооруженные отряды христиан и мусульман. "По тому же типу организовался другой большой отряд, чисто еврейский..." 125. Эти отряды нападали на слуг Антиоха, отбивали приговоренных к смерти, разрушали храмы, посвященные Люциферу.
Нужно отметить, что повесть "В последние дни" представляет не только чисто религиозное, но и художественное произведение, написанное с большим мастерством. В повести встречаются неожиданные моменты, напоминающие о революционном прошлом самого Тихомирова. Это, в частности, касается описания приемов борьбы партизанских отрядов с подчиненными Антиоху силами.
В то время как не пожелавшие принять власть Антиоха люди становились повстанцами, те, кто признал его власть испытывали различные бедствия. При этом они "хулили Бога Небесного от страданий своих... и не раскаялись в делах своих" (Откр.16.11). В это же время Антиох начинает поход против Универсальной церкви ("Вавилонской блудницы"), служители которой до этого преданно выполняли все его указания. Обращаясь к трактовке 18 главы Апокалипсиса, посвященной истреблению "Вавилонской блудницы" Тихомиров сделал вывод, что это истребление означает не только уничтожение церкви - отступницы, но и города, бывшего ее резиденцией.
В повести описывается битва войска Антиоха и его союзников с войском Универсальной церкви, в результате которой последняя была уничтожена, а город, где она находилась, был предан огню: "возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне" (Откр. 17,16). Таким образом, Антиох бессознательно выступил в качестве орудия божественной справедливости, покарав церковь - отступницу.
После этих событий начинается подготовка к последней битве. Верные Антиоху войска собираются в Армагеддон. Тихомиров считал, что битва должна носить двойственный характер: "это, во-первых, обыкновенный, материальный бой, поскольку он ведется против людей, но, во-вторых, должен иметь психо-магический характер, поскольку совершается против ангелов" 126. Далее все в повести происходит в полном соответствии с последними главами Откровения Иоанна Богослова. Борьба добра и зла заканчивается Вторым пришествием Иисуса Христа.
Таким образом, постепенно, в работах Л.А. Тихомирова социально-экономическую оценку социализма вытесняет его осмысление в глобальном историко-философском и религиозном ключе. В 1907 г. в книге "Социализм в государственном и общественном отношении" Тихомиров предрекал, что в случае победы социалистической идеи "...после долгой резни, все могут лишь прийти к заключению, что невозможно жить иначе, как создав какой-нибудь страшный центральный деспотизм, который грозным принуждением, карой и вечным надзором за всеми и каждым заменил бы действие погибшей в людях нравственности, гуманности и сознания своего общественного долга" 127. В 1919 г. он дает этому центральному деспотизму" эсхатологическое толкование, при этом не "демонизируя" само социалистическое учение, что немаловажно. Тихомиров воспринял революцию с точки зрения религиозного мыслителя, и поэтому для него человеческая история не кончается вместе с крушением царской России. С религиозной точки зрения крушение монархии еще не означает неизбежной гибели всего православия, с которым монархия была крепко связана.
Проанализировав историю человечества, Тихомиров пришел к выводу: "Царство мира соделывается Царством Господа. Все созданное приходит к той гармонии, в которой было создано, после продолжительного периода, в течение которого гармония была нарушена восстанием диавола и грехопадением человека..." 128. При этом "новое" человечество приходит к гармонии сознательно, преодолев искушения и жертвуя земными благами, а иногда и самой жизнью. Таким образом "само человечество становится преображенным, получая новые силы для жизни с Богом и исполнения Его предначертаний в мире" 129.
Работы Тихомирова "Религиозно - философские основы истории" и "В последние дни" значительно расширяют наши знания об этом человеке, показывая его не только в привычном уже качестве публициста, но и в образе глубоко самобытного религиозного мыслителя, знатока философии и богословия. Они свидетельствуют, что в последние годы жизни Тихомиров пытался осмыслить историю человечества не в контексте тех или иных политических симпатий и антипатий, а в контексте вневременных религиозных положений. Эти работы представляют собой попытку показать устройство мира с точки зрения религиозного человека, показать мнимость в мире тьмы и истинность света, в конечную победу которого Тихомиров верил до самых последних дней своей жизни.
Подобный подход Тихомирова к проблемам бытия оказался за рамками понимания его бывших соратников. Ведь с политической точки зрения Тихомиров оказался побежденным самим ходом истории. Бывшая соратница по революционной борьбе А.П. Прибылева-Корба писала 8 октября 1929 г. В.Н. Фигнер: "Мечта Тихомирова о том, что ему предстоит большая роль в исторической судьбе России, была плодом его больного ума" 130.
Хотя Тихомиров и не был крупной политической фигурой, теперь уже ясно, что его теоретические построения, наряду с концепциями других консерваторов, останутся в истории отечественной религиозно - философской мысли, поскольку авторы этих концепций преследовали гораздо более значимые цели, чем просто "охранение" существующей системы.
Российских консерваторов - государственников интересовала не только разработка идеи самодержавной власти в России, но и соотнесение этой формы правления с другими формами, и в первую очередь, с парламентской демократией, которая выступала главным "конкурентом" самодержавия. Идея либерального прогресса, вошедшая в сознание отечественной интеллигенции, по-разному трактовалась "западниками" и "славянофилами". Государственники отвергали обе трактовки, предлагая третий путь. При этом Данилевский, Леонтьев, Победоносцев и Тихомиров отдали дань "увлечению" либерализмом, прежде чем выработать собственные индивидуальные системы мировоззрения. В их системе взглядов осталось многое от славянофильских идей, но каждый из них, встав на путь консерватизма, стремился не просто повторять и пропагандировать чужие идеи, но и внести что-то свое в обоснование особого пути развития России.
Последние годы правления Александра II, названные Победоносцевым "роковым падением" в бездну, производили на государственников тяжелое впечатление. Данилевский, веривший в позитивную функцию реформ, готов был пересмотреть свое мнение. Леонтьев, критиковал интеллигенцию, которая воспользовалась свободами, дарованными правительством для того, чтобы обрушиться с критикой на это самое правительство. Победоносцев в частном письме высказывал "крамольную" мысль о том, что поборники традиционных государственных и национальных начал оказываются противниками правительства и, возможно, что ему с его взглядами тоже придется стать в консервативную оппозицию Александру II.
Все изменилось после убийства Александра II. Если славянофилы перешли в умеренно - либеральную оппозицию правительству, то государственники смогли развернуть активную критику парламентаризма, ссылаясь не только на Европу, но и на печальный, с их точки зрения, опыт предыдущего царствования. Консервативная критика социально - политических и демократических идей теперь встретила понимание власти. После долгого замалчивания общество заметило статьи Леонтьева, а Победоносцев стал "символом" правления Александра III. Раскаявшийся и прощенный Тихомиров стремился поскорее донести до общества свою критику либерализма и социализма.
При этом критика либеральной, а затем и социалистической модели государственного устройства шла в двух плоскостях. С одной стороны, анализировалось современное состояние общества. Нейтрализовывались опасные, с точки зрения государственников, проекты. (Так была нейтрализована возрожденная в славянофильских кругах идея Земского собора). С другой стороны, рассмотрению подверглись идейные основы парламентской демократии и социализма. При этом была использована западная критика этих учений. Подобные статьи обращались не столько к сиюминутным политическим прогнозам, сколько рассматривали критикуемые учения в историко-философском ключе.
При этом теоретические построения консерваторов - государственников были неизменно связаны с судьбой России. В основу их размышлений был положен вопрос: сможет ли страна безболезненно пройти через все модернизационные изменения, избежав либеральных и революционных "соблазнов". При этом желание "безболезненного" пути развития для России вступало в противоречие с нарастающей в обществе напряженностью.
Стремление к объективному анализу политической ситуации привело к тому, что в эпоху официального провозглашения охранительных идеалов как одного из компонентов государственной политики при Александре III консерваторы все чаще стали задумываться о реальной возможности крушения российской монархии. Леонтьев писал о том, что реакция непрочна и через 20 - 30 лет (т.е. приблизительно к началу 20-х гг. ХХ века) от нее не останется и следа. Время показало, что он был прав. Победоносцев считал, что борьба с революцией бессмысленна, поскольку революция подобна неотвратимому явлению, которое фатально должно рано или поздно произойти. Тихомиров, еще переходя в монархический лагерь, уже сомневался в том, что самодержавная система сможет успешно противоборствовать революционерам. 2 декабря 1888 г. он писал О.А. Новиковой: "...не следует особенно успокаиваться на уничтожении револ/юционного/ движения. Да, благодаря Богу и страшной ценой кровавого безумия, почти беспримерного в истории - оно ошеломлено. Но надолго ли?" 131.
Изучение писем консервативных мыслителей, особенно написанных ими незадолго до смерти, свидетельствует, что консерваторы вовсе не были "слепыми" отрицателями либерализма и социализма, убежденными в верности народа монархии. Привлекательность антимонархических программ, равно как и противоречивость менталитета русского народа, в полной мере оценивалась ими.
В отличие от более осмотрительного в выражении своих взглядов Победоносцева, Леонтьев и Тихомиров прямо писали о возможности революции в России. Леонтьев был даже убежден в том, что человечество, в том числе Россия, на практике испытает социалистическую концепцию. При этом к концу своей жизни он сознательно сделал выбор между либеральной и социалистической моделью в пользу последней, как "меньшего зла". Леонтьев возлагал надежды на то, что российская "почва" превратит социализм в охранительное и державно национальное учение.
Что же касается Данилевского, то о близости его взглядов с действиями и взглядами И.В. Сталина заговорили только в середине ХХ века. В контексте современной политической реальности возможность близости некоторых положений консерваторов - государственников и сторонников социалистической государственности уже не кажется парадоксальной. Так, современный исследователь, А.А. Галактионов заметил, что в близости законов культурно - исторических типов, сформулированных Данилевский к некоторым положениям сталинских признаков нации "...выявляется одно из многочисленных подтверждений существования преемственной связи русского марксизма и отечественной философско-социологической мысли XIX века... можно обратить внимание на факт очевидный, но долго оспариваемый, что русский марксизм имел национальные идейные корни, формировался как трансформация западного учения на русской почве" 132.
Противостояние консерватизма и социализма разрешилось в 1917 г. В произошедших событиях Тихомиров увидел эсхатологические предзнаменования "последних дней". Мало кто из государственников мог тогда разглядеть за разрушительными лозунгами созидательные и понять, что с изменением государственного строя Россия вовсе не обречена на фатальную гибель. Этот новый строй мог придать ей сильный положительный импульс и позволить добиться того, чего не удалось добиться России самодержавной. В этом контексте падение самодержавия вовсе не означало непременной гибели российской государственности. И здесь наиболее трезвомыслящим из консерваторов оказался Леонтьев, который, рассмотрел на выбор, несколько вариантов развития России и всерьез воспринял возможность создания "охранительного социализма". Не случайно Н.В. Устрялов, которого исследователь М. Агурский отнес к наиболее прозорливым идеологам "национал-большевизма", испытал сильное влияние идей Данилевского о циклическом развитии человечества и по ряду положений был близок Леонтьеву 133.
Об этом писал и сам Н.В. Устрялов: "...из всех политических групп, выдвинутых революцией, лишь большевизм, при всех пороках своего тяжелого и мрачного быта, смог стать действительным русским правительством, лишь он один, по слову К. Леонтьева, "подморозил" загнивавшие воды революционного разлива и подлинно
Над самой бездной
На высоте уздой железной
Россию вздернул на дыбы..." 134
Именно в приверженности государственности сошлись охранители самодержавия и его разрушители, что и было предсказано Леонтьевым и, отчасти, Тихомировым.
Все вышеизложенное еще раз показывает неоднозначность концептуальных построений консерваторов - государственников и присущее им стремление выйти за моноидеологические рамки. При этом, отрицая антимонархические и секуляристские теории, консерваторы готовы были поступиться собственными политическими пристрастиями во имя России. Но эти уступки становились невозможными, как только они затрагивали "глубинные основы" традиционалистского мышления. Будучи людьми с религиозным мировоззрением, они не могли вычеркнуть из своих рассуждений о будущей России религиозный элемент. Даже соглашаясь на "социалистическое самодержавие", Леонтьев ставил условием наличие православной константы. В своих прогнозах он рассчитывал, что новая Россия востребует самодержавное "наследие" в виде сильной государственности, волевого и решительного "самодержца", новой иерархии, и противостояния либеральному Западу, подкрепив все это "пламенной мистикой" 135.
Определенную преемственность консервативно - государственной идеологии отмечал и В.В. Зеньковский в своем труде "Русские мыслители и Европа". Он объединял вместе Данилевского, Леонтьева и евразийцев, считая, что в их творчестве превалировал политический, а не религиозно-философский мотив. При этом у них в творчестве отчетливо просматриваются антизападные тенденции.
"В евразийстве прежде всего оживают и развиваются леонтьевские построения об особом пути России - не Данилевский с его верностью "племенному" (славянскому) типу, а именно Леонтьев с его скептическим отношением к славянству ближе всего к евразийству" 136. Что же касается антизападничества с "советофильским" уклоном, то здесь Зеньковский не видел идеологической подоплеки, считая это исключительно пропагандистским и политическим явлением. В то же время он отмечал, что призыв повернуться от Запада к Востоку "мы найдем... и у Леонтьева, но у евразийцев этот поворот к Востоку сблизил их неожиданно с той позицией, которую заняла Советская Россия..." 137.
На основании вышесказанного можно сделать следующий вывод: консерваторы понимали свою борьбу против либеральной и социалистической идеологий не только как политическую, но и как духовную борьбу. Отстаивая свои взгляды, они, тем не менее, не доходили до приписываемого им "мракобесия" и "фанатизма". Консерваторы мечтали о "творческой реакции", способной не только "подморозить" Россию, но и повести ее дальше, в наступающий ХХ век. Именно они, в отличие от своих либеральных современников, первыми уловили признаки надвигающихся потрясений. Исследуя "предреволюционную апокалиптику", А.Ф. Лосев, один из немногих, понял, что "Победоносцев, Константин Леонтьев или Лев Тихомиров, оказывается, тоже пророчествовали о гибели старого мира. И, вероятно, многие из них в реакцию-то шли в значительной мере из-за отчаяния" 138. С этим связано и то, что консерваторы уже заранее испугались грядущих потрясений. Отсюда проистекала двойственность их действий. С одной стороны, они видели недостатки существующей системы, с другой, вместо того, чтобы открыто вскрывать эти недостатки они вольно или невольно помогали "загонять" болезнь вглубь. В этом не только их "вина", но и беда, поскольку они были вынуждены постоянно помнить о том, что любыми критическими высказываниями в адрес существующей системы могут воспользоваться их политические оппоненты.
Если Леонтьев смог, переборов себя, предложить социализму союз с самодержавием, то Победоносцев остался непреклонным противником социализма, который он в первую очередь олицетворял с неприемлемым для него атеизмом и материализмом. Поэтому не случайно, что идеи Леонтьева, связанные с "социалистическим самодержцем", до сих пор кажутся чрезвычайно актуальными и почти пророческими. Именно на эти идеи и хочется обратить внимание будущих исследователей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исследование общественно - политических взглядов русских консерваторов - государственников показывает, что их идеологические построения были тесно связаны с российской действительностью второй половины XIX - начала ХХ века. Идеологи отечественного консерватизма были убеждены в том, что в период сложных модернизационных изменений необходимо поддержать монархическую власть, которая являлась в их глазах гарантом самобытного пути развития России. Исходя из необходимости единого руководства и сильной власти, они "стремились, во что бы то ни стало сохранить унитарное государственное устройство Российской империи, выступали решительными противниками любых попыток (откуда бы они ни исходили) развалить единство тысячелетнего государства, неизменно подчеркивали первенствующую роль русской народности, русского государственного языка" 1. Для консерваторов - государственников политическими оппонентами были не только либералы с их лозунгом культурно-национальной автономии, и социалисты, выдвигавшие лозунги предоставления народам права национального самоопределения, вплоть до отделения от Российской империи. Даже близкие по духу славянофилы становились объектом беспощадной критики, когда заходила речь об ослаблении российской государственности.
При этом консерваторы вовсе не были слепыми апологетами государства. В отличие от славянофилов, они вовсе не стремились выступить в роли защитников народа от государственного гнета, и, в отличие от западников, наполняли понятие государственности сакральным, религиозно - нравственным смыслом. В своих воззрениях консерваторы не были застывшими "мумиями" с лицом, повернутым в прошлое, как отзывались о них критики. Стремление к сохранению традиционных ценностей сочеталось с попытками построения перспективных концепций. В период модернизации страна находилась на переломе, и жизнь ежедневно предлагала для решения неизвестные ранее проблемы. Творческий консерватизм ярко проявился в теории культурно - исторических типов и геополитических построениях Н.Я. Данилевского, в парадоксальном для современников "охранительном социализме" К.Н. Леонтьева, в программе духовного обновления общества через православную церковь К.П. Победоносцева, в концепции монархической государственности Л.А. Тихомирова.
Несмотря на определенную утопичность некоторых из посылок русского консерватизма, в одном традиционалисты оказались совершенно правы. Они реально оценивали Россию, как страну с преобладанием крестьянского населения, которое соответственно имело в своем большинстве традиционалистское сознание. По мнению Данилевского, основа социального и экономического здоровья России - община. Замечания об особом общественно - экономическом устройстве, основанном на общинном землевладении и крестьянском наделе, имели много сходного с социально-экономическими воззрениями славянофилов. Община - "священная и неприкосновенная форма собственности" и, следовательно, "желание разрушить ее никак не может быть названо желанием консервативным!" 2.
Акцентируя внимание на необходимости учета в экономической политике преобладания аграрно-крестьянского характера в отечественной экономике, консерваторы - государственники не были чистыми "народолюбами". "Я, признаюсь, за последние годы, совершенно разочаровался в моей отчизне и вижу, напротив, какую-то дряхлость ума и сердца не столько в отдельных лицах, сколько в том, что зовут Россия" 3. Консерваторы были вынуждены оценивать происходящие перемены с известной долей скептицизма, поскольку постепенное "вхождение" государственного и общественного строя Российской империи в кризисное состояние не сулило этому строю особо оптимистических перспектив.
Критический подход наиболее полно проявился в оценке негативного опыта развития представительной демократии. В этом отношении скептицизм консерваторов оказался более реалистичным, чем теоретические модели либералов, которые "вольно или невольно экстраполировали на практически всю нацию свой менталитет, свою систему ценностей, в которой доминировали свобода личности, возможность самореализации и совершенствования" 4. Писавшие о важности сакральной подоплеки власти для большинства народа (в первую очередь крестьянства), консерваторы оказались правы. Почтение к власти, как к силе, тяга к коллективизму и отрицание одного из главных капиталистических принципов - индивидуализма, - все это имело место. Русский народ жил своей культурой, которую либералы знали "пожалуй, в меньшей степени, чем опыт иностранных демократий" 5 .
"В отличие от западноевропейского либерализма, имевшего опору в средних слоях города и деревни, русский либерализм не имел ни такой широкой социальной опоры, ни, следовательно, электората" 6. Либералы были вынуждены приспосабливать свои теоретические концепции к российской почве. В это же время происходящая модернизация заставила и консерваторов сменить свои "вехи". Претензия, как традиционалистов, так и либералов на создание единственно верной доминанты государственно-политического устройства России обессиливала оба лагеря во взаимной борьбе. В результате на историческую сцену вышла и победила третья сила - радикальные социалисты.
Моноальтернативы всегда приводят к определенной идеологической зашоренности. Стремление к социальному согласию предполагает необходимость объединения на основе общих принципов. В начале ХХ века консерваторы, либералы и социалисты выступали как политические оппоненты. Каждая из групп хотела тождества своей идеологической программы. Противоречия буквально "разъедали" изнутри государственную "ткань" самодержавной Российской империи. При этом в процессе дальнейшего хода истории России выяснилось, что государственниками и патриотами могут в равной мере выступать и традиционалисты, и либералы, и социалисты. В связи с этим монархисты находили позитивные стороны в советской системе, а либералы начинали прислушиваться к доводам консерваторов. Подобные изменения показали, что идеология не может не развиваться, поскольку "застывшие" концепции отрицают сам ход истории. В то же время существуют и традиционные ценности, разрушение которых грозит гибелью всему государственному зданию. Попытка синтеза традиции и модернизации, предпринятая видными представителями отечественной консервативной мысли, заслуживает самого внимательного анализа. Идеологические построения Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова изучены еще далеко недостаточно. Необходимо не только чисто научное изучение их работ без какой-либо идеологической "окраски", но и анализ их опыта применительно к конкретной ситуации, когда Россия переживает не менее болезненную модернизацию, чем это было столетие назад. В противном случае все "выстраданные" консерваторами - государственниками выводы останутся "мертвым грузом" для будущих поколений, а синтез традиции и модернизации так и останется невоплотимой утопией, оставляя выбор только между реакцией и революцией, как крайними формами традиции и модернизации.
Вполне логично, что новая идеология может "впитывать" в себя и использовать еще жизненные элементы других идеологий. Ни одна доктрина не рождается из ничего, абсолютно не имея связи с прошлым. Точно так же и русский консерватизм имел определенные исторические корни. В то же время идеология, стремящаяся направить деятельность людей к определенным целям, сама претерпевает испытания реальной жизнью, изменяясь под воздействием этой реальности. Консерватизм также стремился приспособиться к эпохе модернизационных изменений. Все это заставляет критически относиться к прямолинейным противопоставлениям "традиционализм" - "прогрессизм", "монархия" - "республика", "консерватизм" - "либерализм" и задуматься не о приоритете той или иной моноидеологии, как "панацеи" от всех проблем, а о синтезе того позитивного, что можно выделить путем органического синтеза консервативной, традиционалистской, либеральной и социалистической составляющих.
Возможно ли, учитывая исторический опыт, соединить элементы традиции и модернизации или же это утопия? Можно ли совместить программы консерваторов - охранителей и либералов - реформаторов? При ответе на эти вопросы необходимо учитывать, что в русском консерватизме присутствовало обращение к будущему, а русские либералы, аккумулировав западный опыт, стремились внести в свои построения почвеннические элементы. Сложившийся давно и до сих пор не изжитый стереотип мышления не может допустить существование консерватора-творца и либерала - державника.
Вопреки устоявшимся предубеждениям общественно-политические взгляды отечественных консерваторов развивались под воздействием происходящих в России модернизационных процессов. Но при всех обстоятельствах идеологи консерватизма отстаивали основные традиционалистские принципы: сильную государственную власть (обязательно монархическую), принцип иерархии и строгой дисциплины, необходимость противодействия либеральной и радикально-социалистической доктринам. Мыслители, взглядам которых посвящено данное исследование, принадлежали к тому кругу людей, которые, по определению Ю.П. Иваска, защищали в XIX веке "качество от количества, даровитое большинство от бездарного меньшинства, яркую личность от серой массы, дух от материи, природу от техники, истину от рекламы и пропаганды, творческую свободу от плутократии и бюрократии, искусство от прессы" 7.
Несмотря на тождественность по ряду вопросов официальной государственной идеологии самодержавной России и консервативных концепций, выработанных Данилевским, Леонтьевым, Победоносцевым и Тихомировым, программы нравственного обновления общества не получили широкого распространения. Победоносцев мог влиять на реальную политику в силу своего положения, но его действия "пробуксовывали" в недрах бюрократического аппарата, да и сам он постепенно возлагал все больше надежды на насильственное перевоспитание, чем на словесную проповедь. Аналогичной трансформации подверглись и взгляды Тихомирова, то призывавшего к убеждению и пропаганде, то обращавшемуся к властям с призывами самых активных действий против революционеров. Что же касается Данилевского и Леонтьева, то их идеи не смогли проникнуть в широкие слои населения, поскольку были слишком "элитарны", а "протолкнуть" их мыслители не могли, поскольку не входили в царское окружение, подобно Победоносцеву, и не могли столь активно печататься, подобно Тихомирову.
В феврале 1917 г. множество монархических газет, союзов и партий оказались бессильны перед антимонархическими лозунгами, которым поверил народ. Монарх пал жертвой всеобщего равнодушия. Идеи сильной власти, мощной империи, строгой иерархии и подчинения и т.п. столпы самодержавия оказались подточенными. При этом массы не устраивала уже и "либеральная середина", в чем идеологи отечественного либерализма вскоре убедились на собственном опыте. В итоге после многолетних потрясений левые радикалы, пришедшие к власти опять, как и предрекал Леонтьев, вернулись к идеям государственности и стали воссоздавать империю. Впоследствии им пришлось искать опору в религиозных и национальных корнях. Сами же консерваторы были преданы забвению.
В наше время мы имеем уникальную возможность взглянуть на концепции Данилевского, Леонтьева, Победоносцева и Тихомирова не как на "архаику", которая относится только к прошлому, а как на ценные исторические прогнозы, которые нужно учитывать уже сегодня, чтобы не повторить прежних ошибок.
Анализируя консервативные концепции, необходимо, с одной стороны, избегать применяемых в течение десятилетий "ярлыков" "реакционности традиционализма", а, с другой стороны, необходимо воздержаться от идеализации дореволюционной России, твердо помня, что в последние десятилетия перед крушением власть и народ жили, по сути, отдельной жизнью.
Гибель императорской России, таким образом, была следствием не только революционных ударов "извне", но в большей мере результатом внутреннего "разрыва" государственной "ткани". Консерваторы одни из первых поняли, что этот "разрыв", хотя и связан с социально-экономическими изменениями, включает в себя также трудноразрешимые и на первый взгляд незаметные проблемы нравственно-психологического плана. Прежде чем власть лишилась физической опоры, она должна была потерять духовный и нравственный авторитет. Власть становилась чем-то чуждым народу, враждебным для него. Ощущавшие это консерваторы стремились одухотворить власть, сетуя на то, что "государства начинают отвергать для себя обязанность руководиться в своей деятельности принципами христианства" 8. В своих построениях они постоянно возвращались к вопросу: какой быть России? Допуская при этом самые разнообразные прогнозы, все они сходились на необходимости наличия надюридического религиозно-нравственного идеала, который находился бы "над властью" и которому эта бы власть следовала.
Современная наука должна внести свои коррективы в оценку консервативных проектов. Нельзя "узурпировать" патриотизм, объявив его "белым" или "красным". Только внимательное и, по возможности, беспристрастное изучение всех "цветов" отечественной истории поможет избежать "хождения по кругу". Необходим синтез того лучшего, что было в консервативной, либеральной и социалистической составляющих. Этот синтез должен базироваться на основе защиты российской государственности, на современном этапе, от тех "недугов", которые в прошлом подточили государственность как самодержавной, так и советской России.

ПРИМЕЧАНИЯ

К главе первой

1. Козырев А.П. Константин Леонтьев в "зеркалах" наследников // В кн.: К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1. СПб., 1995. С.417.
2. Соловьев Вл.С. О христианском единстве. М., 1994. С.77.
3. См.: Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995. С.XXVIII.
4. Там же. С.ХХХ.
5. Там же.
6. Там же. С.XXXI.
7. Соловьев Вл.С. Сочинения в двух томах. Т. 1. Философская публицистика. М., 1989. С. 339.
8. Там же. С.344.
9. Там же. С.349.
10. Там же. С.379.
11. Там же. С.562 - 563.
12. Соловьев Вл.С. Смысл любви: Избранные произведения. М., 1991. С.492.
13. Письма К.П. Победоносцева к Е.М. Феоктистову // Литературное наследство. Т.22 - 24. 1935. С.544.
14. Соловьев Вл.С. Смысл любви. С.355.
15. Там же. С.356.
16. Леонтьев К.Н. Избранные письма (1854 - 1891). СПб., 1993. С.602.
17. См.: Соловьев. Памяти К.Н. Леонтьева // В кн.: К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1.
18. См.: Фудель И./И/. К. Леонтьев и Вл. Соловьев в их взаимных отношениях // Там же. 408.
19. Соловьев Вл.С. Эпиграмма на К.П. Победоносцева // В кн.: К.П. Победоносцев: pro et contra. СПб., 1996. С.281.
20. РГАЛИ. Ф.195. Оп.1. Д.4462. Л.27об; Статья Вл.С. Соловьева "О церкви и расколе" была опубликована в газете "Русь". №№ 38 - 39 - 40. 1882 г.
21. Соловьев Вл.С. Конец спора // Сочинения в двух томах. Т. 2. Чтения о богочеловечестве. Философская публицистика. М., 1989. С.543. Подробнее см.: Там же: Исторический сфинкс; Спор о справедливости; См. Так же: Тихомиров Л.А. К вопросу о терпимости // Русское обозрение. 1893. № 7; Он же. Существует ли свобода? // Там же. 1894. № 4; Он же. Два объяснения // Там же. 1894. № 5; Он же. В чем конец спора? // Там же. 1894. № 8.
22. Цимбаев Н.И. Общественно-политические взгляды славянофилов: Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 1986. С.145.
23. Розанов В.В. Сочинения. М., 1990. С.192.
24. К. Леонтьев, наш современник. Сборник. СПб., 1993. С.384. Проблема принадлежности К.Н. Леонтьева к славянофильству неоднократно затрагивалась в советской и российской историографии. См.: Дьяков В.А. Славянофильский вопрос в пореформенной России (1861 - 1895 гг.) // Вопросы истории. 1986. № 1; Косик В.И. К.Н. Леонтьев: реакционер, пророк? // Советское славяноведение. 1991. № 3; Дамье Н.В. К.Н. Леонтьев и классическое славянофильство // Кентавр. 1994. № 1; Немцев И.А. Славянофильская идеология и ее влияние на формирование мировоззрения К.Н. Леонтьева. Пермь, 1997. Депонировано в ИНИОН.
25. Бердяев Н.А. К. Леонтьев - философ реакционной романтики // В кн. К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1. С.220.
26. См.: Франк С.Л. Миросозерцание Константина Леонтьева; Булгаков С.Н. Победитель - Побежденный // В кн.: К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 1.
27. Вехи: Интеллигенция в России. Сборник статей. 1909 - 1910. М., 1991. С.43.
28. Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. М., 1991; Витте С.Ю. Избранные воспоминания. 1849 - 1911. М., 1991; Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848 - 1896. М., 1991; Епанчин Н.А. На службе трех императоров. Воспоминания. М., 1996
29. Глинский Б.Б. Константин Петрович Победоносцев (Материалы к биографии) // Исторический вестник. 1907. № 4. (Т.CVIII).
30. Памяти Константина Николаевича Леонтьева. Литературный сборник. СПб., 1911.
31. Фирсов Н.Н. Победоносцев. Опыт характеристики по письмам // Былое. 1924. № 25; Готье Ю.В. К.П. Победоносцев и наследник Александр Александрович // Сборник Публичной библиотеки им. Ленина. II. М., 1928.
32. Мещеряков Н./Л./.У истоков современной реакции. Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба // Литературное наследство. 1935. Т.22 - 24. С.432; См. Так же: Ермилов В. Мечта художника и действительность // Красная новь. 1939. № 1.
33. Бердяев Н.А. Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли). Париж, 1926.
34. Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992. С.497.
35. Флоровский Г./В./. Пути русского богословия. Париж, 1937.
36. Флоровский Г./В./. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С.410 - 413.
37. Работа "История русской философии" вышла в Париже в 1948 - 1950 гг. в 2-х томах и была переиздана в Ленинграде в 1991 г. в 4-х книгах. Первое издание книги "Русские мыслители и Европа" на русском языке вышло в Париже в 1926 г. Наиболее известно парижское издание 1955 г. Книга была переиздана в Москве в 1997 г.
38. Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 1. Ч. 2. Л., 1991. С.260.
39. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М., 1997. С.80 - 81.
40. Там же.
41. Kohn H. The mind of modern Russia: Historical and political thought of Russia's great age. New Jersy, 1955.
42. Thaden E. Conservative nationalism in nineteenth century Russia. Seattle, 1964.
43. Mac - Master R. Danilevsky. A Russian totalitarian philosophen. Cambridge, 1967
44. О работе Э.Гаспарини см.: Янов А.Л. Славянофилы и Константин Леонтьев // Вопросы философии. 1969. № 8; Салмин А.М. Политическая историософия Константина Леонтьева // В кн.: Русская политическая мысль второй половины XIX в. Сборник обзоров. М., 1989.
45. Byrnes R. Pobedonostsev. His life and thought Bloomington. London, 1968.
46. Янов А.Л. Славянофилы и Константин Леонтьев. С.97
47. Там же. С.105.
48. Мордовский Н.В. К критике "философии истории" Н.Я. Данилевского // В кн.: Философские проблемы общественного развития. М., 1971.
49. Иваск Ю.П. Константин Леонтьев (1831-1891). Жизнь и творчество. Берн; Франкфурт - на - Майне, 1974.
50. Иваск Ю.П. Константин Леонтьев (1831-1891). Жизнь и творчество // В кн.: К.Н. Леонтьев: pro et contra. Кн. 2. СПб., 1995. С.520.
51. Ю.П. Иваск - А.Н. Богословскому // Человек. Иллюстрированный научно-популярный журнал. 1994. № 2. С.186. См.: Там же. Богословский А.Н. "Вариант моей биографии в XX веке". Юрий Иваск о Константине Леонтьеве; Иваск Ю.П. "Еще поборемся!".
52. Голосенко И.А. Социальная философия неославянофильства // В кн.: Социологическая мысль в России. Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX - начала ХХ века. Л., 1978.
53. Костылев В.Н. Ренегатство Л.А. Тихомирова и русское общество в конце 80-х - начале 90-х гг. XIX в. // В кн.: Проблемы истории СССР. Вып. I. М., 1980.
54. Авдеева Л.Р. Философско - методологические аспекты консервативной социологии К. Леонтьева // В кн.: Актуальные проблемы философии народов СССР. Вып. 9. М., 1981; Она же. Проблема "Россия и Европа" в воззрениях Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1982. № 3; Она же. Проблема государства в русской религиозной общественной мысли последней трети XIX - начале ХХ вв. // Вестник Московского университета. Серия 12. Теория научного коммунизма. 1982. № 5.
55. Авдеева Л.Р. Проблема государства в русской религиозной общественной мысли последней трети XIX - начале ХХ вв. С.85 - 86; Она же. Религиозно-консервативная социология К.Н. Леонтьева: Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 1983; Она же. К.Н. Леонтьев: Пророк или "одинокий мыслитель" // Социально - политический журнал. 1992. № 8.
56. Костылев В.Н. Лев Тихомиров на службе царизма (Из истории общественно идейной борьбы в России в конце XIX - начале ХХ вв.) // Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1987.
57. Костылев В.Н. Выбор Льва Тихомирова // Вопросы истории. 1992. № 6 - 7.
58. См.: Зюганов Г.А. Россия и современный мир. М., 1995. с.16.
59. Янов А.Л. Русская идея и 2000 - й год. Главы из книги // Нева. 1990. № 9.
60. Янов А.Л. Трагедия великого мыслителя (По материалам дискуссии 1890-х годов) // Вопросы философии. 1992. № 1.
61. Янов А.Л. Три утопии (М. Бакунин, Ф. Достоевский и К.Леонтьев) // Искусство кино. 1992. № 9.
62. Лакер У. Черная сотня. Происхождение русского фашизма. М., 1994.
63. Там же. С.40.
64. Корольков А.А. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991 (впоследствии работа "Пророчества Константина Леонтьева" вошла в книгу А.А. Королькова Русская духовная философия. СПб., 1998); Сивак А.Ф. Константин Леонтьев. Л., 1991; Он же. Всадник русского апокалипсиса. Откровения и суды Константина Леонтьева // Литературная газета. 1991. 20 ноября.
65. Полунов А.Ю. К.П. Победоносцев в начале 1880-х гг.: программа нравственного перевоспитания общества // В кн.: Россия и реформы: 1861-1881. М., 1991; Он же. Политическая индивидуальность К.П. Победоносцева // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1991. № 2; Он же. Ведомство православного исповедания под властью К.П. Победоносцева (1881-1894): Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1992; Он же. Белый революционер (О К.П. Победоносцеве (1827-1907) // Знание-сила. 1992. № 2; Он же. Православие в Остзейском крае и политика правительства Александра III // В кн.: Россия и реформы. М., 1993. Вып. 2; Он же. Церковная школа для народа в конце XIX в. // Журнал Московской патриархии. 1993. № 6; Он же. К.П. Победоносцев, Святейший Синод и архиереи в 1881-1894 гг. // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1994. № 4; Он же. Рыцарь несвободы // Родина. 1995. № 1; Он же. Государство и религиозное инакомыслие в России (1880 - начало 1890-х годов) // В кн.: Россия и реформы. М., 1995. Вып. 3; Он же. Константин Петрович Победоносцев - человек и политик // Отечественная история. 1998. № 1.
66. Полунов А.Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. М., 1996.
67. Там же. С.82.
68. Иванников И.А. Проблема государственного устройства в русской политико-правовой мысли: (М.А. Бакунин, К.Д. Кавелин, К.П. Победоносцев). // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Ростов - на - Дону. 1995.
69. Тимошина Е.В. Онтологическое обоснование права в правовой теории К.П. Победоносцева. // Известия вузов. Правоведение. 1997. № 1.
70. См.: Булычев Ю. Сверяясь с Россией. О жизни и творчестве Л.А. Тихомирова // Москва. 1992. № 2 - 4; Исаев И. Превращения монархической идеи // Родина. 1993. № 1; Неволин С.Б. Лев Александрович Тихомиров // В кн.: Русские философы (конец XIX - середина ХХ века): Антология. Вып. 2. М., 1994; Белов В. Незамеченная книга // Наш современник. 1997. № 1. Ремнев А.В. Крестный путь Льва Тихомирова Исторический ежегодник. Специальный выпуск. Общественное движение в Сибири в начале ХХ века. Омск, 1997.
71. Милевский О.А. Тихомиров Л.А.: (От революционности к монархизму) Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Томск. 1996; Он же: К вопросу о причинах отхода Л. Тихомирова от революционного движения. Томск, 1995. Депонировано в ИНИОН; Он же: Л. Тихомиров и К.Н. Леонтьев: к истории взаимоотношений // Вестник Томского государственного педагогического университета. Томск. Вып.1. 1997.
72. Бурин С.Н. Судьбы безвестные: С. Нечаев, Л. Тихомиров, В. Засулич. М., 1996; Кан Г.С. "Народная воля": идеология и лидеры. М., 1997.
73. Секиринский С.С., Филиппова Т.А. Родословная российской свободы. М., 1993.
74. Там же. С.229.
75. Шестаков Н.А. Константин Леонтьев и русский либерализм // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования. 1993. № 2.
76. Бочаров С./Г./. "Ум мой упростить я не могу" // Литературная газета. 1991. 18 декабря.
77. Гачев Г.Д. Сладострастный культ палки // Независимая газета. 1991. 23 ноября.
78. См.: Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи / Сост. Лобанов М./П./. М., 1995. С.698 - 699.
79. К. Леонтьев, наш современник. Сборник. СПб., 1993.
80. Леонтьев К.Н.: pro et contra. Кн. 1, 2. СПб., 1995; Победоносцев К.П.: pro et contra. СПб., 1996
81. Долгов К.М. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М., 1997 С.4.
82. Косик В.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему. М., 1997; См. Так же: Косик В.И. Кремнев Г.Б. Греко - болгарский вопрос // В кн.: Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза. (1872 - 1891). М., 1996..
83. Нугманова Н.Х. Данилевский Н.Я.: традиции цивилизационного подхода в отечественной историографии. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1996; Аринин А.Н. Михеев В.М. Самобытные идеи Н.Я. Данилевского. М., 1996; См. Так же: Михеев В.М. Славянский Нострадамус. Брест, 1993; Он же. Тоталитарный мыслитель. Брест, 1994; Он же. Философия истории Н.Я. Данилевского // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 1994.
84. Бажов С.И. Философия истории Н.Я. Данилевского. М., 1997 С.182; См.: Он же. Культура и цивилизация в философско-исторической концепции Н.Я. Данилевского (критический анализ). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 1989.
85. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991; Он же. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995
86. Данилевский Н.Я. Горе победителям. Политические статьи. М., 1998.
87. Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М., 1992; Он же. Цветущая сложность: Избранные статьи. М., 1992; Он же. Избранное. М., 1993. Помимо историко-философских и богословских работ К.Н. Леонтьева началось переиздание его художественных и литературоведческих произведений. См.: Леонтьев К.Н. Анализ, стиль и веяние. О романах гр. Л.Н. Толстого. Критический этюд // Вопросы литературы. 1988. № 12; 1989. № 1; Он же. Египетский голубь. М., 1991.
88. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996.
89. Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996; Статьи из "Московского сборника" К.П. Победоносцева вошли в издание "Великая ложь нашего времени", вышедшее в 1993 г. в Москве, а так же в сборник К.П. Победоносцев: pro et contra.
90. Записки по законоведению К.П. Победоносцева // Известия вузов. Правоведение. 1997. № 1.
91. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб., 1992; Он же. Единоличная власть как принцип государственного строения. М., 1993.; Он же Монархическая государственность. М., 1998.
92. См.: Тихомиров Л.А. Критика демократии. М., 1997; Он же. Апология Веры и Монархии. М., 1999; Он же. Христианство и политика. М., 1999.
93. Тихомиров Л.А. Религиозно - философские основы истории. М., 1997.
94. К.П. Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки. М.; Пг., 1923. Т.1 (полутома 1 и 2).
95. Письма Победоносцева к гр. Н.П. Игнатьеву // Былое. 1924. № 27 - 28; Письма К.П. Победоносцева к Ф.М. Достоевскому // Литературное наследство. 1934. Т.15; Письма К.П. Победоносцева к Е.М. Феоктистову // Литературное наследство. 1935. Т. 22 - 24.
96. Из писем К.П. Победоносцева к Николаю II (1898-1906) // В кн.: Религии мира. История и современность. М.,1983.
97. Там же. С.163.
98. Победоносцев К.П. в письмах к друзьям // Вопросы литературы. 1989. № 4. "...Пишу я только для вас...". Письма К.П. Победоносцева к сестрам Тютчевым // Новый мир. 1994. № 3; См. Так же публикацию А.Ю. Полунова: Победоносцев К.П. в 1881 году (Письма к Е.Ф. Тютчевой) // Река Времен (Книга истории и культуры). Кн. 1. М., 1992.
99. "Мать мою, родимую Россию, уродуют". Письма К.П. Победоносцева С.Д. Шереметеву // Источник. 1996. № 6.
100. Русский вестник. 1903. № 4 - 6. Письма включены в качестве приложения в кн.: Корольков А.А. Пророчества Константина Леонтьева; Розанов В.В. Сочинения. М., 1990; Первопубликацию писем см.: Померанская Т. "Всего лишь неполный год". Неизданные письма В.В. Розанова к К.Н. Леонтьеву // Литературная учеба. 1989. № 6; О взаимоотношениях К.Н. Леонтьева и В.В. Розанова см.: Розинер Ф. Запредельная встреча. Дополнение к биографии В. Розанова и К. Леонтьева // Звезда. 1993. № 3; Кожурин А.Я. Социальные аспекты антропологии К.Н. Леонтьева и В.В. Розанова // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. СПб., 1997.
101. Леонтьев К.Н. Избранные письма (1854 - 1891). СПб., 1993.
102. Леонтьев К.Н. Письма из Оптиной Пустыни // Литературная учеба. 1992. Кн. 3.
103. Из архива В.Я. Богучарского. Лев Тихомиров и С.С. Синегуб // Каторга и ссылка. 1927. № 2; Бухбиндер Н.А. Из жизни Л. Тихомирова. По неизданным материалам // Каторга и ссылка. 1928. № 12.
104. Тихомиров Л.А. Письма к М.В. Лодыженскому // Вопросы философии.1992. № 5.
105. Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба // Литературное наследство. 1935. Т.22 - 24. С.446.
106. Из воспоминаний К.Н. Леонтьева // В кн.: Лица: Биографический альманах. Вып. 6. М.; СПб., 1995.
107. Искандеров А.А. Российская монархия, реформы и революция // Вопросы истории. 1993. № 5.
108. Там же. С.97.
109. 25 лет назад (Из дневников Л. Тихомирова) // Красный архив. Т.1-5. М.; Л., 1930.
110. Красный архив. Т. 2. М.; Л., 1930. С.71.
111. Воспоминания Льва Тихомирова. М.; Л.; 1927.

К главе второй

1. Thaden E. Conservative natoinalism in nineteenth - century Russia. Seattle, 1964. P.122.
2. См.: Иванов - Разумник Р./В./. История русской общественной мысли. СПб., 1908. Т. 1. С.324.
3. Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба // Литературное наследство. Т.22 - 24. 1935. С.457.
4. См.: Милюков П.Н. Из истории русской интеллигенции. Сборник статей и этюдов. СПб., 1908; Мордовский Н.В. К критике "философии истории" Н.Я. Данилевского // В кн.: Философские проблемы общественного развития. М., 1971.
5. См.: Кошелев В.А. Славянофилы и официальная народность // В кн.: Славянофильство и современность. Сборник статей. СПб., 1994. С.134.
6. Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 1. Ч. 2. Л., 1991. С.262.
7. Хомяков Д.А. Православие, самодержавие, народность. Минск, 1997. С.98
8. Шубарт В. Европа и душа Востока. М., 1997.
9. РГАЛИ. Ф.195. Оп.1. Д.4462. Л.3.
10. Thaden E. Op.cit. P.105.
11. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996. С.298.
12. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т.1. М., 1993. С.144; В зарубежной и отечественной историографии неоднократно проводилось сравнение взглядов Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера. См.: Mac - Master R. Danilevsky and Spengler: a new interpretation // J. of modern history. Chicago, 1954; Пивоваров Ю.С. Данилевский Н.Я. Проблема целостности этико-политических воззрений // В кн.: Русская политическая мысль второй половины XIX в. Сборник обзоров. М., 1989; Сербенко Н.И., Соколов А.Э. Кризис культуры как исторический феномен (в концепциях Н. Данилевского, О. Шпенглера, П. Сорокина) // Философские науки. 1990. № 7; Павленко А. Прошлое и настоящее теории Данилевского // В кн.: Россия и Европа. Опыт соборного анализа. М., 1992.
13. Аксаков К.С. Полн. собр. соч. Т. 1. М., 1861. С.4.
14. Теория государства у славянофилов. Сборник статей. СПб., 1898. С.67.
15. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995. С.189.
16. Там же. С.191.
17. Достоевский Ф.М. Собр. соч. в 15 - ти т. Т. 15. СПб., 1996. С.417 - 418.
18. Там же. С.468.
19. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. Т.2. М., 1886. С.224.
20. Леонтьев К.Н.: pro et contra. Кн. 1. СПб., 1995. С.150.
21. Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба. С.451.
22. Генон Р. Царство количества и знамения времени. М., 1994. С.69.
23. Генон Р. Кризис современного мира. М., 1991. С.41.
24. Там же. С.74.
25. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика... С.221.
26. Byrnes R. Pobedonostsev. His life and thought. Bloomington. London, 1968. P.310.
27. Леонтьев К.Н.: pro et contra. Кн. 1. С.233 - 234.
28. Леонтьева К.Н. Восток, Россия и Славянство. Философская и политическая публицистика... С.273.
29. Там же. С.108.
30. Мейер Г. У истоков революции. Франкфурт - на - Майне, 1971. С.253-254
31. Тихомиров Л.А. Апология Веры и Монархии. М., 1999. С.221.
32. Тихомиров Л.А. Единоличная власть как принцип государственного строения. М., 1993. С.36.
33. Письма Победоносцева к Александру III. Т.1. М., 1925. С.VII.
34. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М.; СПб., 1996. С.106.
35. См.: Селезнева Л.В. Западная демократия глазами российских либералов начала ХХ века. Ростов - на - Дону, 1995.
36. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения... С.421.
37. См.: Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. М., 1994. С.224.
38. Там же. С.224 - 225.
39. Теория государства у славянофилов. С.36.
40. См.: Янов А.Л. Славянофилы и Константин Леонтьев // Вопросы философии. 1969. № 8. С.99 - 101.
41. Дудзинская Е.А. Указ. соч. С.225 - 226.
42. Теория государства у славянофилов. С.32.
43. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения... С.421.
44. Милюков П.Н. Указ. соч. С.279.
45. См.: Mac - Master R. Danilevsky. A Russian totalitarian philosopher. Cambridge, 1967. P.252.
46. Тихомиров Л.А. Единоличная власть как принцип... С.109.
47. Ильин И.А. Собр. соч. в 10 - ти тт. Т. 2. Кн. 1. М., 1993. С.48.
48. Милюков П.Н. Указ. соч. С.279.
49. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения... С.389 - 390.
50. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика... С.132.
51. Там же. С.134.
52. Там же. С.129.
53. Там же. С.282.
54. Там же.
55. Победоносцев К.П.: pro et contra. СПб., 1996. С.333.
56. Цит.: Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996. С.22.
57. Там же. С.223.
58. Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. С.53 - 54.
59. Победоносцев К.П. Сочинения. С.121.
60. Подробнее о церковной политике К.П. Победоносцева см.: Simon G. Konstantin Petrovic Pobedonoscev und Kirchenpolitic des Heiligen Sinod, 1880 - 1905. Gottingen: Vandenhoeck u. Rupprecht 1969; Зырянов П.Н. Церковь в период трех российских революций // В кн.: Русское православие: вехи истории. М., 1989; Иоанн Кронштадтский и К.П. Победоносцев (1883 г.) // Река Времен (Книга истории и культуры). Кн. 2. М., 1995; Полунов А.Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. М., 1996; Пешков А.И. Победоносцев К.П. как идеолог русского православия // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. СПб., 1993; Жировов В.И. Политические взгляды и государственная деятельность К.П. Победоносцева в 80 - 90-е годы XIX века // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Воронеж, 1993.
61. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб., 1992. С.211.
62. Тихомиров Л.А. Единоличная власть как принцип... С.131.
63. Тихомиров ЛА. Монархическая государственность. С.310.
64. Розанов В.В. Сочинения. М., 1990. С.214.
65. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: философская и политическая публицистика... С.239.
66. Там же. С.222.
67. Победоносцев К.П. Сочинения. С.264.
68. Тихомиров Л.А. Единоличная власть как принцип... С.74.
69. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. С.426.
70. Леонтьев К.Н. Собр. соч. в 9 - ти тт. Т. 7. СПб., 1913. С.469.
71. Попыткой оценить леонтьевский культ иерархии с религиозных позиций является статья Б. Адрианова "Иерархия - вечный закон человеческой жизни" // К. Леонтьев, наш современник. С.422 - 441.
72. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: философская и политическая публицистика... С.686.
73. Там же. С.246.
74. Леонтьев К.Н. Избранные письма (1854 - 1891). СПб., 1993. С.362.
75. Леонтьев К.Н. Письма из Оптиной Пустыни // Литературная учеба. 1996. Кн. 3. С.153.
76. Леонтьев К.Н.: pro et contra. Кн. 2. СПб., 1995. С.182.
77. Шпенглер О. Указ. Cоч. С.116
78. Победоносцев К.П. Сочинения. С.216.
79. Тебиев Б.К. Победоносцев К.П.: легенда и реальность // Советская педагогика. 1991. № 3. С.107; О педагогических воззрениях Победоносцева см.: Доброславский В.В. Победоносцев К.П. в своих педагогических воззрениях. Харьков, 1911; Тальберг Н.Д. "Учение и учитель" в изображении К.П. Победоносцева // Православная жизнь. Gordaville (N. Y). 1960. № 3; Пешков А.И. Обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев как идеолог православно - русской системы просвещения. СПб., 1992. Депонировано в ИНИОН.
80. "...Пишу я только для вас...". Письма К.П. Победоносцева к сестрам Тютчевым // Новый мир. 1994. № 3. С.220.
81. См.: Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. С.501 - 502.
82. См.: Маевский В.А. Революционер - монархист: Памяти Льва Тихомирова Новый Сад. 1934.
83. Ильин И.А. Собр. соч. в 10 - ти тт. Т. 2. Кн. 1. С.353.
84. Ильин И.А. Собр. соч. в 10 - ти тт. Т. 4. М., 1994. С.484.
85. Леонтьев К.Н. Избранные письма... С.502.
86. Данилевский Н.Я. Горе победителям. Политические статьи. М., 1998. С.278.
87. Хомяков Д.А. Указ. Cоч. С.125.
88. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика... С.288.
89. Там же. С.225.
90. РГАЛИ. Ф.345. Оп.1. Д.746. Л.63.
91. Каторга и ссылка. 1928. № 12. С.63.
92. См.: Тихомиров Л.А. Что делать нашей интеллигенции // Русское обозрение. 1895. № 10.
93. Победоносцев К.П. в письмах к друзьям // Вопросы литературы. 1989. № 4. С.277.
94. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика... С.267.
95. К.П.Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. Т. 1. Полутом 1. М.; Пг., 1923. С.111.
96. Thaden E. Op. cit. P.186 - 187.
97. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика... С.392.
98. Каторга и ссылка. 1928. № 12. С.68; См. так же: Аврех А.Я. Столыпин П.А. и судьбы реформ в России. М., 1991. С.113 - 122.
99. Тихомиров Л.А. Христианство и политика. М., 1999. С.336.
100. Byrnes R. Op. cit. P.266 - 267.
101. Победоносцев К.П. Сочинения. С.193.
102. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика... С.623 - 624.

К главе третьей

1. Данилевский Н.Я. Горе победителям. Политические статьи. М., 1998. С.332-333.
2. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872 - 1891). М., 1996. С.553; 459; См. так же: Шестаков Н.А. Константин Леонтьев и русский либерализм // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования. 1993. № 2.; Репников А.В. Либеральная модель государственного устройства в оценке русских консерваторов // В кн.: Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. Материалы международной научной конференции. М., 1999.
3. Из воспоминаний К.Н. Леонтьева // В кн.: Биографический альманах. № 6. М.; СПб., 1995. С.466.
4. Победоносцев К.П.: pro et contra. СПб., 1996. С.39.
5. См.: Морозов Н.А. Повести моей жизни. Т. 2. М., 1961. С.684.
6. ГАРФ. Ф.1762. Оп.4. Д.425. Л.64-65; Фигнер В./Н./, Тихомиров Л.А. Энциклопедический словарь. Т-во Бр.А. и И. Гранат и Ко. Т. 41. Ч.VIII. М., б/г. Столбец 190.
7. РГАЛИ. Ф.1185. Оп.1. Д.675. Л.98; Оценку действий Л.А. Тихомирова бывшими соратниками можно найти в следующих работах: Плеханов Г.В. Новый защитник самодержавия, или горе Л. Тихомирова. Женева, 1889; Лавров П.Л. Письмо к товарищам в России по поводу брошюры Л.А. Тихомирова. Женева, 1888; Серебряков Э.А. Открытое письмо Льву Тихомирову. Женева, 1888; Бах А.Н. Записки народовольца. М. - Л., 1929; Кузьмин Д. Народовольческая журналистика. М., 1930.
8. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Т. 5. С.46.
9. Теория государства у славянофилов. Сборник статей. СПб., 1898. С.44, 32.
10. Самарин Ю.Ф. Статьи. Воспоминания. Письма. М., 1997. С. 98.
11. Суворин А.С. Дневник (1887-1907). М., 1992. С.203.
12. Письма Победоносцева к Александру III. Т. 2. М., 1926. С.12.
13. Цит.: Хейфец М.И. Вторая революционная ситуация в России (конец 70-х - начало 80-х гг. XIX в.), кризис правительственной политики. М., 1963, С.264.
14. Цит.: Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. М., 1994. С.264.
15. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика... С.546.
16. ЦИАМ. Ф.31. Оп.3. Д.2172. Л.171 - 175 об. Журнал заседаний московского цензурного комитета. Запись от 24 апреля 1881 г.
17. Победоносцев К.П. и его корреспонденты. Письма и записки. Т. 1. Полутом 1. М.; Пг., 1923. С.49.
18. Byrnes R. Pobedonostsev. His life and thought. Bloomington, London. 1968. P.350.
19. Победоносцев К.П., Сочинения. СПб., 1996. С.287.
20. Там же. С.278.
21. Там же. С.183.
22. Там же. С.178.
23. Памяти К.Н. Леонтьева. Литературный сборник. СПб., 1911. С.124.
24. Витте С.Ю. Избранные воспоминания (1849 - 1911). М., 1991. С.246.

<< Пред. стр. 3 (из 4) След. >>

Список литературы по разделу