<< Пред.           стр. 18 (из 20)           След. >>

Список литературы по разделу

 Уступка, как правило, означает передачу прав в том же объеме, в каком они существовали у кредитора, и в этом смысле она бесповоротна (ст. 384 ГК). Уступка требований на срок действующим законодательством не предусмотрена. В то же время коммерческая концессия изначально предполагает, что у правообладателя остается некоторый не передаваемый пользователю объем исключительных прав. Права, переданные пользователю, принадлежат ему только до тех пор, пока договор коммерческой концессии действует. По окончании договора эти права прекращаются, возвращая оставшиеся у правообладателя права в прежнее состояние. Эта ситуация похожа на ту, которая имеет место при возникновении и отпадении ограничений права собственности.
 Поскольку коммерческая концессия предполагает передачу прав пользования, следует провести различия между ней и арендой (глава 34 ГК). По договору аренды у арендатора возникает право пользования, но имуществом (непотребляемыми вещами; ч. 1 п. 1 ст. 607 ГК). Коммерческая же концессия предполагает передачу права пользования исключительными правами на результаты интеллектуальной деятельности, которые, как правило, не имеют вещественного характера.
 Однако есть один случай, когда в аренду, пусть и опосредованно, но попадают исключительные права. Действующий ГК регламентирует аренду предприятий, а в составе последних - также и прав на обозначения, индивидуализирующие деятельность предприятий, и других исключительных прав. Но здесь речь идет об аренде предприятий в целом как имущественных комплексов, которые надлежит рассматривать как самостоятельные объекты. Поэтому даже если предприятие состоит из одних только исключительных прав, возникает право пользования именно им, а не отдельными правами. Следовательно, использование критерия объекта при разграничении договоров аренды и коммерческой концессии вполне оправданно.
 По договору на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ (глава 38 ГК) стороны могут приобрести права на использование результатов интеллектуальной деятельности (см. ст. 772 ГК). Такие же права передаются по договору коммерческой концессии. Поэтому нужно выяснить отличия и этих договоров друг от друга.
 Договор коммерческой концессии немыслим без передачи права использования исключительных прав. Обязанность передать такие права - существенное условие данного договора. Ясно, что подобные исключительные права существуют до и независимо от договора коммерческой концессии. Между тем в результате проведения научно-исследовательских работ исключительные права могут не возникнуть вовсе (ст. 775 ГК). Отсюда следует, что для договоров на выполнение работ такие права - результат, который
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 742
 иногда возникает в процессе исполнения договора. На стадии же заключения договора их a priori не существует.
 В отличие от договора комиссии (агентского) договора пользователь по договору коммерческой концессии действует за свой счет, а не за счет правообладателя и при этом сам платит последнему вознаграждение. Напротив, комиссионер (агент) действует за чужой счет и получает вознаграждение. Правда, действия пользователя, равно как и комиссионера (агента), не проходят бесследно для их контрагентов. Однако имущественные последствия этих действий различны. Ведь правообладатель несет субсидиарную (в ряде случаев - солидарную) ответственность за качество товаров (работ, услуг), продаваемых (выполняемых, оказываемых) пользователем - и только за это. Комитент же вообще не отвечает по заключенным комиссионером сделкам и обязан лишь возместить последнему понесенные при исполнении поручения расходы, в том числе касающиеся ответственности перед третьими лицами.
 Исключительные права могут быть объектами доверительного управления имуществом (глава 53 ГК), и, следовательно, право их использовать может перейти к доверительному управляющему. Однако последний обязан действовать не в своих, а в чужих интересах - интересах выгодоприобретателя (ст. 1012 ГК). Доверительный управляющий действует также за чужой счет, а именно за счет доходов от использования имущества, переданного в управление (ст. 1023 ГК). В отличие от него пользователь по договору коммерческой концессии действует в своих интересах и за свой счет, более того, он еще должен уплачивать правообладателю обусловленное вознаграждение. Договор коммерческой концессии полностью лишен черт фидуциарной сделки.
 Вкладом по договору простого товарищества может быть право использовать те или иные исключительные права (п. 1 ст. 1042 ГК). Однако это право передается для достижения общих целей в рамках многостороннего договора. Все участники договора простого товарищества имеют общие интересы. В то же время договор коммерческой концессии является взаимным (синаллагматическим). Его участники имеют противоположные по направленности интересы; каждый из них стремится к извлечению максимальной выгоды за счет контрагента. Никакого общего имущества в данном случае не образуется.
 Наиболее сложно, пожалуй, провести различие между договором коммерческой концессии и авторским (лицензионным) договором, урегулированным в рамках авторского (патентного) права. Например, по авторскому договору передаются имущественные права на использование объектов авторского права (ст. 30 Закона РФ об авторском праве и смежных правах). По лицензионному договору патентообладатель (лицензиар) обязуется предоставить право на использование изобретения, полезной модели
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 743
 или промышленного образца в определенном объеме другому лицу - лицензиату (ст. 13 Патентного закона). Таким образом, по этим договорам, как и по договору коммерческой концессии, передаются права на использование результатов интеллектуальной деятельности.
 Различия же между ними состоят в том, что:
 а) передаваемые по договору коммерческой концессии права используются только в процессе предпринимательской деятельности, тогда как авторский и лицензионный договоры подобного ограничения не содержат;
 б) договор коммерческой концессии регистрируется в специальном порядке, тогда как авторские договоры вообще не подлежат регистрации, лицензионные же регистрируются патентным ведомством;
 в) коммерческая концессия предполагает передачу комплекса исключительных прав, хотя можно передать и какое-то одно право.
 Приведенные различия несущественны[18]. Это связано, очевидно, с тем, что в легальном определении договора коммерческой концессии упущен такой важный элемент, как цель, а именно содействие продвижению на рынке определенного рода товара (работы, услуги). Лицензионный договор подобной цели не предполагает. Напротив, он исходит из иной цели - обеспечить передачу какого-либо одного исключительного права. Предметом же коммерческой концессии выступает комплекс таких прав, причем довольно разнородных по содержанию, И все они служат продвижению на рынке определенного товара (работы, услуги).
 С учетом сказанного можно сделать вывод о том, что договор коммерческой концессии - самостоятельный вид договора, который занимает свое место в системе договоров российского гражданского права[19].
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 744
 
 [1] В переводе на русский язык с латыни concessio означает разрешение или уступку. Однако оно имело также и специальное значение, а именно обозначало разрешение, которое государство давало частному лицу на выполнение публичных функций.
 [2] С такими характеристиками договора коммерческой концессии согласно подавляющее большинство авторов. Однако иногда высказываются взгляды, согласно которым этому договору свойственно сотрудничество сторон и его "в каком-то смысле можно считать разновидностью совместной деятельности" (см.: Авилов Г. Е. Коммерческая концессия; Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О. М. Козырь, А. Л. Маковского, С. А. Хохлова. М., 1996. С. 553). Иными словами, договор коммерческой концессии - не взаимный (синаллагматический), а многосторонний. С этой точкой зрения нельзя согласиться. Стороны договора имеют противоположные интересы, а права и обязанности распределяются между ними по модели совершенной синал-лагмы. Сотрудничества в данном договоре не больше, чем в любом другом взаимном договоре гражданского права. Это впоследствии признает и сам автор, говоря о зависимости пользователя от правообладателя (см.: Там же. С. 554).
 [3] До принятия нового ГК под концессией понимали передачу государством в пользование частным лицам в период нэпа имущества, которое являлось исключительной собственностью государства, на условиях раздела продукции, произведенной в результате использования этого имущества. Сейчас такие договоры называются "соглашениями о разделе продукции" (см.: Федеральный закон от 30 декабря 1995 г. "О соглашениях о разделе продукции" // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 18; 1999. № 2. Ст. 246). По своей природе такие соглашения близки к договорам аренды. Однако и в настоящее время термин "концессия" употребляется в его прежнем значении (см. ст. 37-41 Лесного кодекса РФ). Такой договор "государственной" концессии не имеет ничего общего с концессией коммерческой.
 [4] Франчайзинг (franchising) - это "форма маркетинга или распределения товаров, при котором "родительская" компания обычно предоставляет индивидууму или компании ("дочерней" либо посторонней) право или привилегию (франшизу) делать бизнес в предписанной форме в течение определенного периода времени и в определенном месте" (Большой экономический словарь. М., 1994. С. 454). Этимологически термин "франчайзинг" восходит к французским корням: "франшиза" в переводе с французского означает "льгота" или "привилегия" (см.: Сосна С. А. Новое в гражданском праве: франчайзинг // Государство и право. 1997. № 7. С. 25). В этой же статье проанализирован франчайзинг как разновидность предпринимательской деятельности и его виды. Правда, С. А. Сосна проводит различие между франчайзингом и коммерческой концессией, понимая под последней эксклюзивную дистрибьюцию товаров, которая в ГК вообще не урегулирована.
 [5] Впрочем, сохранение пользователями имущественной самостоятельности не, следует абсолютизировать. Ведь правообладатель по договору франчайзинга зачастую получает право контролировать коммерческую деятельность пользователя. И хотя это право контроля не воплощается в праве собственности или иных вещных правах, оно существенно ограничивает свободу пользователя.
 [6] Обычно выделяют сбытовой, торговый, производственный франчайзинг и франчайзинг в сфере обслуживания (см.: Авилов Г. Е. Коммерческая концессия; Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель. С. 551). Развивая этот тезис, можно сказать, что по договору франчайзинга обычно "клонируются" производители (подрядчики), торговцы (как правило, розничные, хотя могут быть и оптовые), а также услугодатели.
 [7] Способ легитимации зависит от вида исключительного права. Более подробно этот вопрос раскрыт в главах учебника, посвященных соответствующим правам.
 [8] Более подробно об этих правах главы 52-55 части 3 учебника.
 [9] Впрочем, эта точка зрения разделяется не всеми авторами. В частности, Г. Е. Авилов считает, что вместе с фирменным наименованием и коммерческим обозначением правообладателя в обязательном порядке должно быть передано и право на охраняемую коммерческую информацию (см.: Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право: Учебник / Под ред. В. В. Залесского. М., 1998. С. 571). Однако значимость последнего права по сравнению с правами на фирменное наименование и коммерческое обозначение правообладателя невысока. Во всяком случае, прекращение права на охраняемую коммерческую информацию не влечет автоматического прекращения договора коммерческой концессии. К тому же закон неслучайно ведет речь не о всякой коммерческой информации, а только об охраняемой.
 [10] Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации/ Под ред. В. Д. Карповича. С. 247. Правда, в ст. 6-bis Парижской конвенции речь идет об общеизвестном наименовании товарного знака, а не о коммерческой деятельности. Неудачна и ссылка на ст. 8 той же Конвенции, которую при описании термина "коммерческое обозначение" делает Л. А. Трахтенгерц (см.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. 3-е изд. С. 618). В указанной статье 8 идет речь о фирменном наименовании, а не о коммерческом обозначении. Очевидно, что оба объяснения неудовлетворительны. И в будущей третьей части ГК понятие "коммерческое обозначение" должно быть в обязательном порядке расшифровано. А пока следует руководствоваться тем определением данного термина, которое предложено Е. А. Сухановым, поскольку оно наиболее близко к его буквальному смыслу.
 [11] Точнее вести речь об использовании тех экономических выгод, которые дают чужие средства индивидуализации, о распространении на пользователя сложившегося на рынке мнения о правообладателе.
 [12] Правда, о регистрации прав на товарные знаки (знаки обслуживания) в абз. 4 п. 2 ст. 1028 ГК не говорится, однако поскольку порядок передачи прав на них аналогичен тому, который установлен для объектов патентного права, указанное упущение есть не более чем дефект законодательной техники.
 [13] См.: Правила рассмотрения и регистрации договоров об уступке патента и лицензионных договоров о предоставлении права на использование изобретения, полезной модели, промышленного образца, утв. Роспатентом 21 апреля 1995 г. // БНА. 1995. № 7; Правила регистрации договоров об уступке товарных знаков и лицензионных договоров о предоставлении права на использование товарного знака, утв. Роспатентом 26 сентября 1995 г. // БНА. 1996. № 2.
 [14] Несогласованность ГК и законодательства о патентах и товарных знаках может потребовать даже трех регистрации. В дополнение к двум названным регистрации требует еще и выдача лицензии на использование патента или товарного знака (ст. 1031 ГК). Однако следует согласиться с Г. Е. Авиловым в том, что несовершенство законодательства не может быть поводом для такого усложнения процедуры регистрации, поэтому в патентное ведомство следует обращаться только один раз - для регистрации договора коммерческой концессии, который ipso jure включает в свой состав и лицензию (см.: Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право: Учебник / Под ред. В. В. Залесского. С. 578-579).
 [15] Иная точка зрения высказана Г. Е. Авиловым (см.: Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право: Учебник / Под ред. В. В. Залесского. С. 579). В ее основе лежит тезис о том, что без регистрации в патентном ведомстве договор ничтожен, а значит, не может быть предварительно зарегистрирован в органе по регистрации юридических лиц. Между тем обе точки зрения не свободны от недостатков, обусловленных противоречивостью самой ст. 1028 ГК. Ведь и патентное ведомство не вправе рассматривать нигде не зарегистрированный договор. Ссылка же на п. 3 ст. 433 ГК может быть парирована тем, что содержащаяся в ней норма диспозитивна и потому изменена абз. 3 п. 2 ст. 1028 ГК. К тому же товарные знаки и объекты патентного права передаются по договору коммерческой концессии далеко не всегда. Ясно одно: до тех пор пока в ст. 1028 ГК и в патентное законодательство (законодательство о товарных знаках) не внесены изменения, споры на данную тему могут продолжаться до бесконечности.
 [16] В отличие от мнения, высказанного Е. А. Сухановым (см.: Гражданское право. Т. 2. Полутом 1: Учебник / Под. ред. Е. А. Суханова. 2-е. изд. М., 1999. С. 629.
 [17] Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право: Учебник/ Под ред. В. В. Залесского. С. 571.
 [18] Это позволяет некоторым авторам сделать вывод о том, что договор коммерческой концессии - разновидность лицензионного договора (см.: Гражданское право России: Курс лекций. Часть вторая. Обязательственное право / Под ред. О. Н. Садикова. М., 1997. С. 587).
 [19] Поскольку этот договор содержит элементы, присущие различным видам простых (первичных) договоров - подряда (оказания услуг), лицензионных договоров, его следует отнести к числу вторичных (производных) наряду с такими видами, как агентский договор, договоры доверительного управления и банковского вклада и др. Характеристика коммерческой концессии как производного договора, впрочем, не лишает его свойства договора sui generis. Термин "производный договор" в этом смысле удобнее, чем "комплексный", о чем пишет Е. А. Суханов (см.: Комментарий части второй Гражданского кодекса / Под ред. В. Д. Карповича. С. 326).
 
 § 2. Содержание договора коммерческой концессии
  Обязанности правообладателя[1]. Первая и основная обязанность правообладателя состоит в том, чтобы обеспечить передачу пользователю всего комплекса исключительных прав по договору (п. 1 ст. 1031 ГК). Эта обязанность в законе расшифрована достаточно подробно и сформулирована как императивная. Она включает в себя два компонента.
  Прежде всего правообладатель обязан передать пользователю техническую и коммерческую документацию (планы, расчеты, чертежи), проинструктировать пользователя и его работников по вопросам осуществления прав, переданных по договору коммерческой концессии, а также предоставить пользователю иную информацию, необходимую для осуществления этих прав. По сути данная обязанность является информационной и требует, чтобы правообладатель снабдил пользователя любой информацией, которая окажется необходимой для осуществления прав, передаваемых по договору коммерческой концессии. Перечень данных, которые можно потребовать раскрыть, оставлен открытым. Чтобы избежать необоснованных требований о раскрытии информации, правообладателю в договоре коммерческой концессии следует указывать, какая именно информация подлежит предоставлению. В противном случае между сторонами договора может возникнуть трудноразрешимый спор об объеме предоставления информации, поскольку понятие "информация, необходимая для осуществления прав", является оценочным.
  Впрочем, инструктирование и предоставление информации касаются только первой стадии исполнения договора, на которой пользователь начинает осуществлять передаваемые ему права. В дальнейшем эта обязанность будет иметь силу, если она прямо предусмотрена договором.
  Помимо передачи информации правообладатель обязан выдать пользователю предусмотренные договором лицензии, обеспечив их оформление в установленном порядке. В данном случае речь идет о лицензиях, выдача которых предусмотрена применительно к товарным знакам (знакам обслуживания) и объектам патентного права, передача прав на которые в силу закона подлежит регистра-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 745
  ции, отдельной от регистрации самого договора коммерческой концессии (абз. 4 п. 2 ст. 1028 ГК). В тех же случаях, когда для передачи исключительных прав достаточно самого договора коммерческой концессии, последний и выступает в качестве такой лицензии.
  Что касается собственно передачи исключительных прав, то она осуществляется в силу одного лишь договора коммерческой концессии. Специальной процедуры передачи в данном случае не нужно. Поэтому-то обязанностью правообладателя является не сама передача, а совершение действий, ее обеспечивающих.
  Во-вторых, правообладатель обязан обеспечить регистрацию договора коммерческой концессии (п. 2 ст. 1028 ГК). Эта обязанность, как и все последующие, является диспозитивной. Ее содержание было предметом рассмотрения в §1 настоящей главы. Правообладатель должен самостоятельно произвести обе регистрации - и в органе, регистрирующем юридические лица, и в патентном ведомстве.
  В-третьих, в обязанности правообладателя может входить оказание пользователю постоянного технического и консультативного содействия, включая содействие в обучении и повышении квалификации работников. Возложение на правообладателя, этой обязанности вполне логично, особенно в рамках долгосрочного договора. Ведь объекты прав, передаваемых по договору коммерческой концессии, как правило, непрерывно совершенствуются. Поэтому пользователь объективно заинтересован в получении новой информации, которая улучшит его позиции на рынке. В свою очередь, правообладатель за оказание информационного содействия может получить отдельное вознаграждение.
  Наконец, в-четвертых, правообладатель может быть обязан контролировать качество товаров (работ, услуг), производимых (выполняемых, оказываемых) пользователем на основании договора коммерческой концессии[2]. Правообладателю как лицу, которое более глубоко знакомо с процессом выпуска товаров (выполнения работ, оказания услуг), гораздо проще проконтролировать их качество, чем пользователю. Ведь правообладатель - обычно и создатель интеллектуальных продуктов, права на которые передаются по договору коммерческой концессии и используются при создании товаров. К тому же он заинтересован в том, чтобы эти
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 746
  творческие продукты не обесценивались в результате выпуска товаров (выполнения работ, оказания услуг) худшего качества. Не следует забывать и того, что контроль за качеством необходим для эффективной защиты прав потребителей, которые обычно выступают контрагентами пользователя.
  Обязанности пользователя. Первая обязанность пользователя состоит в том, чтобы осуществлять комплекс полученных им исключительных прав в строгом соответствии с условиями договора, в установленном объеме и надлежащим образом (п. 2 ст. 1027, ст. 1032 ГК). Эта обязанность кореллирует с его правом использовать такой комплекс (п. 1 ст. 1027 ГК). Однако было бы неправильным сказать, что на пользователе лежит обязанность, которая одновременно является и его правом. У них различное содержание. Право использовать исключительные права касается главным образом тех активных действий, которые может совершать пользователь. Обязанность же его состоит в том, чтобы не выходить за пределы пользования, установленные договором и действующим законодательством.
  При осуществлении основной обязанности, возложенной на пользователя, последний обязан:
  а) использовать при осуществлении предусмотренной договором деятельности фирменное наименование и (или) коммерческое обозначение правообладателя указанным в договоре образом. Если в договор внесены какие-либо ограничения, касающиеся такого использования, они должны соблюдаться, например запрет размещать наименование (обозначение) в помещениях, которые используются для торговли алкогольной продукцией. Отсутствие в договоре каких бы то ни было ограничений на сей счет означает, что коммерческое обозначение или фирменное наименование правообладателя может использоваться любым не запрещенным законодательством способом;
  б) информировать покупателей (заказчиков) наиболее очевидным для них способом о том, что пользователь использует фирменное наименование, коммерческое обозначение, товарный знак (знак обслуживания) или иное средство индивидуализации в силу договора коммерческой концессии. Закрепление в законе такой обязанности связано с тем, что пользователь действует на рынке под маской правообладателя. Между тем качество товаров (работ, услуг), продаваемых (выполняемых) пользователем, может быть хуже, чем у правообладателя. Поэтому в интересах защиты прав потребителей нужно, чтобы последние знали о том, что перед ними не сам правообладатель, а всего лишь пользователь. Такое знание необходимо, в частности, и для того, чтобы потребители
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 747
  могли предъявить свои требования непосредственно к правообладателю на основании ст. 1034 ГК.
  Основной сферой, в которой осуществляется данная обязанность, является реклама. Пользователь должен проинформировать своих покупателей (заказчиков) о том, что он выступает в качестве пользователя именно по договору коммерческой концессии, причем в отношении конкретного правообладателя, который тут же должен быть назван. Способ доведения до покупателей (заказчиков) информации о том, что средства индивидуализации используются на основании договора коммерческой концессии, зависит от того, как они используются. Словесная форма использования предполагает устное сообщение, письменная или графическая - наличие необходимых надписей и т. п.;
  в) соблюдать инструкции и указания правообладателя, направленные на обеспечение соответствия характера, способов и условий использования комплекса исключительных прав тому, как этот комплекс используется правообладателем, в том числе указания, касающиеся внешнего и внутреннего оформления коммерческих помещений, используемых пользователем при осуществлении предоставленных ему по договору прав. Инструкции и указания могут быть даны правообладателем как при заключении договора коммерческой концессии, так и в любое время в период его действия. При этом если в договоре не ограничен объем или содержание указаний (инструкций), они могут быть любыми. Однако правообладатель не может предъявлять к пользователю требования, которые не соблюдает сам. Именно это правило служит тем ограничением, которое не позволяет давать чрезмерные или невыполнимые инструкции (указания), а потом требовать досрочного расторжения договора коммерческой концессии по причине их невыполнения;
  г) не разглашать секреты производства правообладателя и другую полученную от него конфиденциальную коммерческую информацию. В данном случае речь идет, по-видимому, об обязанности сохранять в секрете сведения, составляющие коммерческую тайну правообладателя (ст. 139 ГК). То, что сам термин "коммерческая тайна" закон здесь не использует, смущать не должно. Содержание этого термина описано в законе достаточно широко, и в него вполне могут быть включены и "секреты производства", и "конфиденциальная информация". В то же бремя договор коммерческой концессии должен определять, какие сведения составляют коммерческую тайну. В противном случае трудно вести речь об ответственности пользователя за разглашение коммерческой тайны, ведь к последней относятся лишь те сведения, в отношении которых принимаются меры к охране конфиденциальности. Правообладатель должен указать, какие сведения он от-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 748
  носит к секретным, и только в отношении них возникает обязанность пользователя держать их в секрете.
  Во-вторых, пользователь обязан своевременно выплачивать правообладателю обусловленное договором вознаграждение (ст. 1030 ГК). Вознаграждение может выплачиваться в любой форме, предусмотренной договором, в частности в форме фиксированных разовых или периодических платежей, отчислений от выручки, наценки на Оптовую цену товаров, передаваемых правообладателем для перепродажи и т. п. Выбор той или иной формы выплаты вознаграждения зависит от того, в какой сфере коммерческой деятельности предоставляется концессия, насколько велико доверие сторон друг к другу, как строится учет правообладателя или пользователя и других причин. Например, при выполнении работ (оказании услуг) вряд ли применимо вознаграждение в форме наценки на оптовую цену товара. Отчисления от выручки для себя изберет тот правообладатель, который будет уверен в том, что пользователь эту выручку от него не будет утаивать. Разовый платеж целесообразен тогда, когда сразу же после предоставления концессии пользователь получает все необходимые ему права и информацию и в дальнейшем содействии правообладателя при их реализации уже не нуждается. Практически все, кто писал о коммерческой концессии, считают целесообразным комбинировать две формы вознаграждения - разовый платеж при заключении договора и периодические платежи.
  В-третьих, на пользователе лежит обязанность обеспечивать соответствие качества производимых им на основании договора товаров, выполняемых работ, оказываемых услуг качеству аналогичных товаров, работ или услуг, производимых, выполняемых или оказываемых непосредственно правообладателем. Эта обязанность вытекает из цели договора - содействовать расширению сбыта товаров (работ, услуг).
  Если пользователь изготовляет товары (работы, услуги), которые по качеству ниже, чем производимые правообладателем, покупатели (заказчики) таких товаров (работ, услуг) вводятся в заблуждение. Ведь они рассчитывали на определенное качество, которое отождествляется с использованием соответствующих средств индивидуализации (товарного знака, фирменного наименования и т. п.), но не получили его. Причем это качество вполне могло быть выше обычного, которое пользователь как раз обеспечил. Но его недостаточно. Следовательно, покупатели (заказчики) товаров (работ, услуг) могут предъявить пользователю требования, вытекающие из необеспечения им того качества, которое присуще товарам (работам, услугам) правообладателя, со ссылкой на договор коммерческой концессии и ст. 309, 469, 721 ГК. Причем эти требования основаны не на правилах, предназна-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 749
  ченных для защиты прав потребителей, а на общегражданских нормах. Однако нормы законодательства о защите прав потребителей выступают в качестве минимального уровня требований, ниже которого при оценке качества опускаться нельзя.
  В-четвертых, обязанностью пользователя является оказание покупателям (заказчикам) всех дополнительных услуг, на которые они могли бы рассчитывать, приобретая (заказывая) товар (работу, услугу) непосредственно у правообладателя. Эта обязанность, как и предыдущая, вытекает из цели договора коммерческой концессии, и потому к ней могут быть даны аналогичные пояснения. Ведь дополнительные услуги - составная часть того качества, которое должен обеспечить пользователь.
  Наконец, в-пятых, пользователь в соответствии с договором коммерческой концессии обязан не передавать полученного им комплекса прав или его части в субконцессию без согласия правообладателя (ст. 1029 ГК) и, в-шестых, может быть обязан предоставить оговоренное количество субконцессий, если такая обязанность предусмотрена договором.
  Первые четыре обязанности пользователя императивны, остальные - диспозитивны[3]. Поскольку две последние обязанности тесно связаны друг с другом, их содержание можно излагать одновременно.
  Субконцессия - это договор, в соответствии с которым пользователь обязуется передать субпользователю весь комплекс полученных им от правообладателя по договору коммерческой концессии прав или их часть. В результате заключения договора субконцессии пользователь по отношению к субпользователю становится правообладателем. Неслучайно к договору коммерческой субконцессии применяются правила о договорах коммерческой концессии, если иное не вытекает из особенностей субконцессии (п. 5 ст. 1029 ГК).
  Права субпользователя, таким образом, становятся производными от прав самого пользователя. В отношения с правообладателем косвенно, через посредство пользователя вступает новое лицо - субпользователь. Это обременяет правообладателя дополнительными обязанностями, которые не могут быть возложены на
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 750
  него просто так, без его согласия. Отсюда обязательное требование закона о том, что условия субконцессии должны быть согласованы пользователем с правообладателем или определены в договоре коммерческой концессии (п. 1 ст. 1029 ГК).
  Передача пользователем всего комплекса полученных им прав или их части в субконцессию может быть прямо запрещена договором. В этом случае любой договор коммерческой субконцессии, заключенный пользователем, недействителен, поскольку заключен при отсутствии необходимых полномочий (ст. 174 ГК). Субпользователь в данном случае может предъявлять претензии только к пользователю, но никак не к первичному правообладателю.
  Передача прав в субконцессию может быть разрешена пользователю договором. И в этом случае она может рассматриваться или как право, или как обязанность пользователя. Выбор того или иного варианта зависит от того, какие положения на этот счет существуют в договоре коммерческой концессии. Если в договоре возможность заключать договор коммерческой субконцессии определена как право пользователя, то объем этого права зависит от тех ограничений, которые содержатся в договоре. При отсутствии таких ограничений право пользователя передавать полученные им права в субконцессию должно считаться полным, то есть распространяться на весь комплекс полученных им прав и каждое из них в отдельности. В данном случае пользователь может передать в субконцессию тот объем прав, который имеет сам. Выход пользователя за пределы границ, установленных правообладателем, не связывает последнего, а заключенный договор субконцессии недействителен по ст. 174 ГК.
  Заключение договоров коммерческой субконцессии может быть и обязанностью пользователя. Включение в условия договора такой обязанности, как правило, объясняется желанием правообладателя максимально расширить круг лиц, продающих товары (выполняющих работы, оказывающих услуги) с использованием изначально принадлежащих ему исключительных прав. Чем шире круг лиц, использующих данный комплекс исключительных прав, тем выше стоимость последних, а значит, и бизнеса правообладателя. Именно этим можно объяснить включение в договор обязанности пользователя в течение определенного срока предоставить субконцессии определенному числу лиц.
  Действие договора коммерческой субконцессии неразрывно связано с судьбой самого концессионного договора, в осуществление которого субконцессия была выдана. Нормы, которые ГК вводит в данном случае, есть не что иное, как специфическое преломление известного принципа: никто не может передать больше
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 751
  прав, чем имеет сам. В самом деле, пользователь получает от правообладателя некоторый объем прав и передать субпользователям эти права в большем объеме он просто не вправе.
  Срок субконцессии не может быть длиннее срока самой концессии. Если срок субконцессии все-таки установлен как более длительный, то данное правило в договоре будет частично недействительным на основании ст. 168 ГК. То есть договор субконцессии следует считать заключенным на срок договора концессии. Когда досрочно прекращается договор коммерческой концессии, заключенный на определенный срок, права и обязанности вторичного правообладателя по субконцессионному договору (пользователя по договору коммерческой концессии) переходят к первичному правообладателю. Субпользователь при этом становится пользователем. Однако такой переход не происходит автоматически. Правообладатель может отказаться от принятия на себя прав и обязанностей по договору субконцессии. В этом случае последний прекращается. Впрочем, указанное правило является диспозитивным и может быть изменено договором коммерческой концессии. Договор может либо вовсе исключить переход прав вторичного правообладателя к первичному, либо сделать такой переход автоматическим, либо ввести дополнительные условия для передачи прав и обязанностей, без выполнения которых она будет невозможна. Аналогичные правила следует применять и при расторжении договора коммерческой концессии, заключенного без указания срока.
  Если недействителен договор коммерческой концессии, недействительны и заключенные на его основе субконцессионные договоры (п. 2 ст. 1029 ГК). Основанием для признания их недействительными будет ст. 168 ГК. В самом деле, по недействительному договору концессии никакие права к пользователю перейти не могут, а это означает, что они не перейдут от него и к субпользователям.
  Пользователь несет субсидиарную ответственность за вред, причиненный правообладателю действиями вторичных пользователей (п. 4 ст. 1029 ГК). Правила о субсидиарной ответственности подробно рассмотрены в т. 1 учебника. Следует подчеркнуть, что пользователь в данном случае отвечает не только за неправильный выбор субпользователей, но и за их действия. Устанавливая подобное правило, законодатель, по-видимому, исходил из того, что и пользователь, и субпользователи используют одни и те же права, принадлежащие правообладателю, причем первый - непосредственно, а вторые - через посредство первого. Поэтому оба способны причинить вред непосредственно правообладателю.
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 752
  Договором коммерческой концессии могут быть предусмотрены и другое обязанности сторон, но лишь в рамках ограничений, допускаемых ст. 1033 ГК.
  Ограничения прав сторон по договору коммерческой концессии (ст. 1033 ГК) по существу представляют собой обязанности. Однако их следует рассматривать отдельно. Ведь ранее рассмотренные обязанности предполагали совершение сторонами активных действий. Ограничения же содержат перечень запрещенных поступков и потому должны пассивно соблюдаться. Специфика ограничений состоит не столько в их диспозитивной природе, сколько в том, что они направлены на борьбу с ограничением конкуренции, на реализацию требований антимонопольного законодательства. Ведь расширение сбыта определенных товаров (работ, услуг) при помощи договоров коммерческой концессии порой не стимулирует, а лишь ограничивает конкуренцию.
  Во избежание нарушения антимонопольных правил ГК разделяет обязанности (или ограничения прав - что одно и то же) сторон договора коммерческой концессии на две группы:
  1) ограничения, установление которых в договоре возможно, но они могут быть признаны недействительными по требованию антимонопольного органа или иного заинтересованного лица, если эти условия с учетом состояния соответствующего рынка и экономического положения сторон противоречат антимонопольному законодательству (оспоримые ограничения), а именно:
  а) обязанность правообладателя не предоставлять другим лицам аналогичные комплексы исключительных прав для их использования на закрепленной за пользователем территории либо воздерживаться от собственной аналогичной деятельности на этой территории. Ключевую роль в применении данного правила играет толкование слова "аналогичные", используемого в отношении комплекса исключительных прав или деятельности правообладателя. Если "аналогичные" означает полностью тождественные, то деятельность или комплекс прав будут другими при изменении любого, даже самого незначительного, компонента. Однако законодатель все-таки имел в виду под словом "аналогичные" иное содержание - "в основных (существенных) частях такие же (сходные)". Только при таком толковании можно вести речь о реальной обязанности, возлагаемой на правообладателя. Правда, тогда данный термин превращается в сугубо оценочную категорию, о наличии или отсутствии которого вывод может сделать главным образом суд. Поэтому договор коммерческой концессии, включающий данную обязанность правообладателя, должен содержать и ее расшифровку. В противном случае могут возникнуть трудноразрешимые проблемы.
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 753
  Однако ситуация имеет и еще один аспект, а именно можно ли включать в договор обязанность правообладателя не предоставлять другим лицам ни одного из прав, которые переданы данному пользователю, или запрет заниматься деятельностью, которая не аналогична деятельности пользователя, но касается использования исключительных прав. На этот вопрос можно дать утвердительный ответ. Ведь комплекс исключительных прав, предоставляемый пользователю, может быть сколь угодно широким или узким (как и его аналог), и потому правообладатель, отказывая себе в возможности предоставлять кому-либо аналогичные права, тем самым может запретить передавать и любые права. Такие же рассуждения можно использовать и для обоснования возможности принятия правообладателем на себя обязанности не вести никакой деятельности на определенной территории;
  б) обязанность пользователя не конкурировать с правообладателем на территории, на которую распространяется действие договора коммерческой концессии в отношении предпринимательской деятельности, осуществляемой пользователем с использованием принадлежащих правообладателю исключительных прав. Запрет конкуренции, который составляет содержание данной обязанности, может выражаться в ограничении количества, ассортимента, цен товаров (работ, услуг), продаваемых (выполняемых, оказываемых) на данной территории, в необходимости согласовывать порядок ведения предпринимательской деятельности и т. п. В то же время пользователь не вправе отказаться от вступления в договорные отношения с обратившимся к нему клиентом, находящимся на другой территории. В противном случае он нарушит другой запрет, содержащийся в абз. 3 п. 2 ст. 1033 ГК. С учетом того, что наличие или отсутствие конкуренции - тоже оценочное понятие, желательно в договоре достаточно подробна описывать, какие же конкретные действия пользователю не разрешены;
  в) отказ пользователя от получения по договорам коммерческой концессии аналогичных прав у конкурентов (потенциальных конкурентов) правообладателя. Толкование этого ограничения аналогично тому, которое дано в подпункте "а";
  г) обязанность пользователя согласовывать с правообладателем место расположения коммерческих помещений, используемых при осуществлении предоставленных по договору исключительных прав, а также их внешнее и внутреннее оформление. Правообладатель будет особенно заинтересован во включении в договор этой обязанности, если и он, и пользователь будут действовать на одной и той же территории. Это позволит правообладателю избегать невыгодного соседства и тем самым содействовать
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 754
  своему коммерческому успеху. В остальных случаях включение в договор такой обязанности имеет целью, как правило, обеспечить одинаковое расположение и оформление помещений, где продаются товары (выполняются работы, оказываются услуги) при помощи одних и тех средств индивидуализации.
  Оспоримые ограничения, внесенные в договор коммерческой концессии, могут быть признаны недействительными судом на основании ет. 168 ГК. Это неслучайно. Ведь главным признаком монополистического действия (правонарушения) является факт ограничения конкуренции, которая зависит от состояния рынка в той или иной сфере деятельности, что заранее никому не известно. Поэтому многие из оспоримых ограничений вполне могут быть признаны недействительными с обратной силой.
  Перечень оспоримых ограничений является открытым, т. е. противоречащими антимонопольному законодательству, и, следовательно, недействительными могут быть признаны и иные ограничения, установленные договором коммерческой концессии (помимо упомянутых в п. 1 ст. 1033 ГК);
  2) ограничения, включение которых в договор коммерческой концессии прямо запрещено (ничтожные ограничения), а именно:
  а) право правообладателя определять цену продажи товара пользователем или цену работ (услуг), выполняемых (оказываемых) пользователем, либо устанавливать верхний или нижний предел этих цен. В данном случае речь должна идти только о таких ценах (пределах цен), которые выражены в твердой сумме. Ориентировочные цены, точно так же как и минимальная или максимальная норма рентабельности при назначении цен, могут быть установлены договором;
  б) обязанность пользователя продавать товары, выполнять работы или оказывать услуги исключительно определенной категории покупателей (заказчиков) либо исключительно покупателям (заказчикам), имеющим место нахождения (место жительства) на определенной в договоре территории. В то же время допустимо включать в договор обязанность пользователя действовать только на закрепленной за ним территории. Таким образом, данное ограничение касается лишь случаев оказания предпочтения (или дискриминации) какой-либо категории потребителей на данной территории, что прямо запрещено антимонопольным законодательством. Разумеется, запрет оказывать предпочтение какой-либо категории потребителей не касается тех пользователей, чья деятельность полностью рассчитана на потребителей данной категории. Например, если пункт по проявлению фотопленок и печати фотографий предназначен для работы только с фотоматериалами
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 755
  определенного производителя и при этом отказывается от работы с материалами других производителей, то его рассматриваемый запрет не затрагивает.
  Если такие ограничения включены в договор, то в отношении них наступают последствия недействительности ничтожной сделки, предусмотренные ст. 168 ГК. Данные ограничения прав сторон признаются несуществующими и потому не подлежащими исполнению. Вряд ли в этом случае какой-либо из сторон договора коммерческой концессии понадобится реституция. Однако сделки, которые заключены пользователем с его потребителями во исполнение ничтожных ограничений (например, с продиктованной правообладателем ценой), только по приведенному основанию признать недействительными нельзя.
  Перечень ничтожных ограничений, в отличие от оспоримых, является закрытым.
 
  [1] Обязанности правообладателя, равно как и пользователя, можно подразделить на императивные и диспозитивные. Первые сформулированы в законе таким образом, что не допускают изменения их по воле сторон. Содержание же обязанностей второй группы стороны договора вправе изменить или даже вовсе отказаться от включения их в договор. Однако если этого не происходит, они действуют в полном объеме.
  [2] В случае если по договору передается товарный знак, контроль за качеством в силу ст. 26 Закона РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" от 23 сентября 1992 г. (Ведомости РФ. 1992. № 41. Ст. 2322) обязателен. Правообладатель должен выполнять соответствующую обязанность, даже если она не предусмотрена в договоре коммерческой концессии.
  [3] Иногда обязанности сторон, имеющие значение для третьих лиц, называют публичными, в известной мере противопоставляя их договорным (см.: Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право: Учебник / Под ред. В. В. Залесского. С. 582-583). Однако социальная значимость обязанностей, возлагаемых на стороны договора, не лишает их качества договорных. Что же публичного в обязанностях, которые существуют только тогда, когда предусмотрены договором? И напротив, если такие обязанности действуют независимо от договора, то какое отношение они имеют к гражданскому праву?
 § 3. Ответственность по договору коммерческой концессии и его прекращение
  Ответственность по договору коммерческой концессии. Ответственность сторон договора коммерческой концессии как предпринимателей друг перед другом наступает независимо от вины, а именно по правилам ответственности по обязательствам при осуществлении предпринимательской деятельности (п. 3 ст. 401 ГК). Впрочем, договором коммерческой концессии может быть предусмотрено и ограничение ответственности.
  Однако концессия предполагает, что передаваемые исключительные права используются, как правило, в целях расширения сбыта товаров, выполнения работ или оказания услуг. Качество этих товаров (работ, услуг), производимых (выполняемых, оказываемых) пользователем, должно быть не ниже, чем у правообладателя. Последний, в свою очередь, обязан контролировать качество товаров (работ, услуг), если договором коммерческой концессии не предусмотрено иное. При таких обстоятельствах логично установление особой ответственности правообладателя перед третьими лицами за ненадлежащее качество товаров (работ, услуг). Такая ответственность может быть как субсидиарной, так и солидарной.
  Правообладатель несет субсидиарную ответственность по предъявляемым к пользователю требованиям о несоответствии качества товаров (работ, услуг), продаваемых (выполняемых, оказываемых) пользователем по договору коммерческой концессии (ч. 1 ст. 1034 ГК). По требованиям, предъявляемым к пользователю как изготовителю продукции (товаров) правообладателя, последний отвечает солидарно с пользователем (ч. 2 ст. 1034 ГК).
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 756
  Требования к качеству товаров (работ, услуг) устанавливаются в соответствии с договорами, которые пользователи заключают с контрагентами (см. ст. 469, 721 ГК и др.). Условия ответственности правообладателя (включая правила об ответственности без вины, о гарантийных сроках и т. д.) такие же, как и пользователя. При этом правообладатель отвечает и тогда, когда качество его товаров (работ, услуг) хуже, чем у пользователя.
  Правообладатель отвечает независимо от того, продаются ли товары потребителям или иным участникам гражданского оборота. Просто при продаже товаров потребителям дополнительно применяются нормы законодательства о защите прав потребителей.
  Ответственность правообладателя наступает только при несоответствии качества (но не количества, ассортимента, комплектности, сроков и иных условий договора пользователя с его контрагентом).
  Различия же в строгости ответственности правообладателя - субсидиарной или солидарной - связаны, по-видимому, с тем, что пользователь, являющийся изготовителем продукции (товаров), более зависим от инструкций (указаний) правообладателя в отношении качества. Солидарная ответственность, наступающая в этом случае, должна, по мысли законодателя, сильнее стимулировать правообладателя к тому, чтобы добиваться необходимого качества. Ведь при простой продаже пользователь обычно имеет дело с товарами, которые произведены самим правообладателем - профессионалом в своей сфере. Что же касается работ (услуг), то применительно к ним инструкции правообладателя играют менее важную роль.
  Прекращение договора коммерческой концессии. Договор коммерческой концессии действует в течение срока, на который он заключен, а если договор заключен без указания срока - до прекращения в установленном законом порядке. В период действия договора он может быть изменен или досрочно прекращен (расторгнут).
  Изменение договора коммерческой концессии производится по общим правилам, предусмотренным главой 29 ГК. Никаких особенностей законом не предусмотрено.
  Договор прекращается в случаях:
  а) одностороннего отказа от договора, заключенного без указания срока (п. 1 ст. 1037 ГК). Любая из сторон вправе отказаться от такого договора во всякое время, уведомив об этом другую сторону за шесть месяцев, если более продолжительный срок не предусмотрен договором;
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 757
  б) одностороннего отказа пользователя от договора в случае изменения фирменного наименования или коммерческого обозначения правообладателя (п. 2 ст. 1037 и ст. 1039 ГК);
  в) прекращения принадлежащих правообладателю прав на фирменное наименование и коммерческое обозначение без замены их новыми аналогичными правами (п. 3 ст. 1037 ГК). В данном случае необходимо одновременное прекращение прав и на фирменное наименование, и на коммерческое обозначение правообладателя. Если прекращается только одно из них, пользователь имеет право отказаться от договора по правилам п. 2 ст. 1037 и ст. 1039 ГК. Право на фирменное наименование прекращается с ликвидацией его обладателя - юридического лица[1] и в иных случаях (например, в случае судебного запрета использовать данное наименование вследствие принадлежности его иному лицу). Что касается коммерческого обозначения, то поскольку последнее нигде с должной четкостью не определено, назвать какие-либо конкретные случаи его прекращения затруднительно;
  г) смерти правообладателя, если наследник в течение шести месяцев со дня открытия наследства не зарегистрируется в качестве индивидуального предпринимателя (п. 2 ст. 1038 ГК). Поскольку предпринимателем должен быть не только правообладатель, но и пользователь, указанные правила должны быть применены и к нему.
  Осуществление прав и обязанностей умершего правообладателя (от себя добавим - и пользователя) до перехода их к наследникам или до тех пор, пока наследники не зарегистрируются в качестве индивидуальных предпринимателей, возлагается на управляющего, назначаемого нотариусом. С таким управляющим должен быть заключен договор, по-видимому, о доверительном управлении имуществом;
  д) объявления правообладателя или пользователя несостоятельным (банкротом) в порядке, установленном действующим законодательством (п. 4 ст. 1037 ГК);
  е) в иных случаях, предусмотренных главой 26 ГК, например при новации или прощении долга.
  Поскольку договор коммерческой концессии подлежит регистрации, она должна быть проведена и в отношении его изменения или прекращения. Регистрации подлежит любое изменение
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 758
  договора, но далеко не всякое его прекращение, а лишь досрочное расторжение договора, заключенного с указанием срока (которое возможно лишь в случаях, предусмотренных законом или договором), и расторжение договора, заключенного без указания срока (п. 2 ст. 1037 ГК). По-видимому, такая избирательность законодателя связана с тем, что во всех остальных случаях прекращения договора исчезает какая-либо из сторон договора, что и так подлежит государственной регистрации и должно быть известно публике.
  Поскольку по договору коммерческой концессии передается комплекс исключительных прав, в период действия договора часть из них может переходить от одного правообладателя к другому, изменяться или прекращаться. Эти обстоятельства по-разному влияют на судьбу договора. Переход всего комплекса исключительных прав, переданных по договору коммерческой концессии, или одного или нескольких элементов из состава этого комплекса не может быть основанием для изменения или расторжения договора (п. 1 ст. 1038 ГК). Новый правообладатель просто становится стороной старого договора в части прав и обязанностей, относящихся к перешедшему исключительному праву или нескольким правам. В принципе возможна ситуация, когда на стороне правообладателя возникнет множественность лиц. Исходя из правила п. 2 ст. 322 ГК такая множественность будет солидарной, ведь по договору коммерческой концессии передается комплекс прав, т. е. единый предмет.
  Что касается изменения содержания исключительных прав, переданных по договору коммерческой концессии, то ГК регламентирует лишь случаи изменения фирменного наименования или коммерческого обозначения правообладателя (ст. 1039 ГК)[2]. При таком изменении договор продолжает действовать в отношении нового фирменного наименования или коммерческого обозначения, если только пользователь не потребует расторжения договора и возмещения убытков. В случае продолжения действия договора пользователь, не дававший предварительного согласия на изменение фирменного наименования или коммерческого обозначения, вправе потребовать соразмерного уменьшения причи-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 759
  тающегося правообладателю вознаграждения. Подобное правило вполне логично исходя из того, что прежнее фирменное наименование (коммерческое обозначение) известно более широко, чем новое, его использование сулит больший доход. Однако если правообладатель перед изменением фирменного наименования или коммерческого обозначения заручился согласием на сохранение договора в силе со стороны пользователя, последний не вправе требовать уменьшения размера вознаграждения.
  Изменение остальных исключительных прав на судьбу договора не влияет. Вопрос же о том, имеет ли оно какое-либо значение вообще, законом не решен. Однако если пользователь докажет, что его положение при изменении какого-либо из исключительных прав, переданных ему, ухудшилось, он вправе потребовать возмещения убытков, в том числе и в форме соразмерного уменьшения вознаграждения правообладателя. Легальным основанием для такого вывода служат общие нормы об ответственности за нарушение обязательства и обязанность правообладателя обеспечить передачу пользователю всего комплекса прав по договору (п. 1 ст. 1027 ГК).
  Если прекращается какое-либо из исключительных прав, переданных по договору коммерческой концессии, например вследствие истечения срока его действия, договор продолжает действовать, за исключением тех положений, которые относились к прекратившемуся праву (ст. 1040 ГК). Пользователь в этом случае имеет право требовать соразмерного уменьшения причитающегося правообладателю вознаграждения. Если же прекращается право на фирменное наименование или коммерческое обозначение правообладателя, то договор коммерческой концессии может быть расторгнут пользователем в односторонем порядке или прекращен.
  Пользователь, надлежащим образом исполнявший свои обязанности, имеет по истечении договора коммерческой концессии право на заключение договора на тот же срок на тех же условиях (п. 1 ст. 1035 ГК). Это право обеспечивается довольно серьезными гарантиями, предусмотренными п. 2 той же статьи. Необходимость таких гарантии вызвана желанием законодателя ограничить монополистические тенденции в деятельности правообладателей и защитить интересы пользователей как более слабой стороны. Пользователь в течение срока договора продвигает на рынок товары (работы, услуги) правообладателя, вносит в развитие своей деятельности инвестиции и потому вправе рассчитывать на стабильность своего положения. Однако стабильность может быть достигнута только при условии длительности срока. Но и после окончания этого срока вклад пользователя в развитие бизнеса продолжает оставаться значительным. Лишать его преимуществ "раскрученного" дела при отсутствии нарушений без какой-либо
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 760
  компенсации несправедливо. Напротив, правообладатель очень часто заинтересован в коротком сроке с тем, чтобы после его истечения заставить пользователя принять более жесткие условия. Для устранения подобного дисбаланса интересов и введены гарантии прав пользователей при окончании срока договора.
  Правообладатель может отказать в заключении договора коммерческой концессии на новый срок при условии, что в течение трех лет со дня истечения срока данного договора он не будет заключать с другими лицами аналогичные договоры концессии и соглашаться на заключение аналогичных договоров субконцессии, действие которых будет распространяться на ту же территорию, на которой действовал прекратившийся договор, или на какую-либо часть этой территории[3]. Если до истечения трехлетнего срока правообладатель пожелает предоставить кому-либо те же права, какие были предоставлены пользователю по прекратившемуся договору, он обязан предложить пользователю заключить новый договор либо возместить понесенные им убытки[4]. При заключении нового договора его условия должны быть не менее благоприятны для пользователя, чем условия прекратившегося договора (п. 2 ст. 1035 ГК).
  Таким образом, правообладатель обязан заключить договор коммерческой концессии на новый срок далеко не во всех случаях. Если он не желает иметь пользователей на данной территории, никаких неблагоприятных последствий для него не возникает. Ненадлежащее исполнение договора[5] пользователем также позволяет правообладателю не заключать с ним никакого договора. Если же он захочет иметь пользователей на аналогичных условиях,[6] то
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 761
  в течение трех лет обязан предложить прежнему пользователю заключить договор на условиях не хуже, чем прежние, либо возместить убытки. В принципе стороны по взаимному соглашению могут установить в договоре и более длительный срок действия указанных ограничений[7]. Сократить же его нельзя.
  Как быть, если правообладатель заключил договор коммерческой концессии в нарушение п. 2 ст. 1035 ГК, т. е. не сделав соответствующего предложения? Подобное нарушение дает прежнему пользователю право понудить правообладателя к заключению договора коммерческой концессии на основании ст. 445 ГК и одновременно потребовать возмещения убытков. Возмещение убытков в данном случае - не альтернатива понуждению заключить договор, а мера ответственности правообладателя, основанная на нарушении им обязанности, предусмотренной непосредственно законом[8].
 
  [1] Фирменное наименование прекращается при реорганизации, если правообладатель присоединился к другому юридическому лицу или слился с другим юридическим лицом не под своим наименованием, а также если он выделен из прежнего лица с новым наименованием или не сохранил прежнее наименование при разделении. Что касается преобразования, то фирма при нем изменяется, а не прекращается.
  [2] ГК проводит различие между изменением фирменного наименования и коммерческого обозначения (ст. 1039 ГК) и их прекращением (ст. 1040 ГК). Под изменением, по-видимому, понимается обновление одной из двух частей фирмы - корпуса или собственного имени. Если речь идет о прекращении, то предполагается, что фирма исчезает вместе с юридическим лицом, которому она принадлежит (что происходит при ликвидации и некоторых формах реорганизации), или упраздняется по решению правообладателя или суда.
  [3] Если в договоре коммерческой концессии не указана территория, на которой вправе действовать пользователь, то последний имеет право требовать заключения договора на новый срок в любом случае. Иное мнение высказано Г. Е. Авиловым (см.: Авилов Г. Е. Коммерческая концессия // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель С. 559). В его основе лежит тезис о том, что всегда можно установить территорию действия договора. Однако п. 2 ст. 1027 ГК допускает отказ от установления какой-либо территории, и в этом случае договор действует повсеместно.
  [4] Право выбора в данном случае принадлежит пользователю, ведь именно ему правообладатель предлагает заключить новый договор или возместить убытки.
  [5] Ненадлежащее исполнение договора предполагает совершение пользователем таких нарушений, которые являются существенными в смысле п. 2 ст. 450 ГК.
  [6] Толкование термина "аналогичный" уже давалось, когда речь шла об ограничениях прав сторон по договору.
  [7] Этот вывод можно обосновать также ссылкой на диспозитивность правила о сроке уведомления об отказе от договора, заключенного без указания срока, которое установлено п. 1 ст. 1037 ГК. Если закон разрешает продлевать срок уведомления, почему не допустить подобное разрешение и в отношении срока действия ограничений по заключению новых договоров коммерческой концессии?
  [8] Иное мнение высказано Г. Е. Авиловым, который считает, что понудить правообладателя к заключению договора с прежним пользователем нельзя. Последний может потребовать только возмещения убытков, включая упущенную выгоду (см.: Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право: Учебник/ Под ред. В. В. Залесского. С. 581). Действительно, понуждать правообладателя к заключению договора коммерческой концессии на новый срок при любых обстоятельствах несправедливо. Ведь пользователь может захотеть вообще прекратить свою деятельность в данном регионе. Однако если он хочет продолжить свое присутствие, он должен вступить в договор именно с прежним пользователем. Отказ от заключения договора на новый срок возможен только в случае, предусмотренном п. 2 ст. 1035 ГК. Это означает, что на правообладателя возлагается обязанность заключить договор, которая дает основание для применения ст. 445 ГК.
 Глава 48. ПРОСТОЕ ТОВАРИЩЕСТВО
 § 1. Понятие и элементы договора простого товарищества
 Понятие договора простого товарищества. Договор простого товарищества - это договор, по которому несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать для достижения общей цели (ст. 1041 ГК).
 В правовом регулировании простого товарищества явственно прослеживается влияние римского права. Еще в Институциях Гая, датируемых II в. н.э., весьма подробно были изложены основные положения договора товарищества (societas)[1]. Внесение вкладов в совместную деятельность, правовой режим имущества товарищей, распределение прибылей и убытков - эти и другие юридические конструкции римского права во многом предвосхищают современное законодательное регулирование простого товарищества в России. Но если в римском праве основное внимание уделялось имущественным аспектам внутренних взаимоотношений между самими товарищами, то на рубеже XIX - XX вв. стало активно развиваться регулирование внешней стороны бытия товарищества - отношений его участников с третьими лицами[2].
 В дореволюционном российском законодательстве широко использовалось понятие товарищества как договорного объединения лиц, преследующих общую цель. Однако вопрос о правосубъектности таких объединений (наличии или отсутствии свойств юридического лица) вызывал серьезные споры в цивилистике и неоднозначно решался судебной практикой. С некоторой долей условности лишь артельное товарищество в дореволюционной России можно считать предшественником современных простых товариществ.
 Значение договора простого товарищества, его место в гражданском обороте в первую очередь обусловлены тем, что это - единственный предусмотренный ГК договор, регулирующий совместную деятельность его участников. Такая деятельность может быть направлена на достижение любых законных целей:
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 763
 строительство дома, кооперирование производств, благотворительность, осуществление различных коммерческих проектов и т. п. Во всех случаях, когда достижение того или иного результата невозможно в одиночку либо чрезмерно обременительно для одного лица, договор простого товарищества незаменим как инструмент координирования совместной деятельности нескольких сторон. Поэтому совместная деятельность не является самоцелью для участников договора, она - лишь средство достижения определенного результата, общей для всех участников цели.
 В гражданском праве обязательство традиционно понимается как отношение, в котором противопоставлены интересы двух сторон: кредитора и должника (купить - продать, получить заем - предоставить заем и т. п.). И лишь в договоре простого товарищества интересы его участников не противоположно направлены, а устремлены к достижению общей для всех цели, т. е. однонаправленны. Разумеется, это не означает, что в обязательстве из договора простого товарищества вообще отсутствуют фигуры кредитора и должника. Каждый из товарищей выступает одновременно и как кредитор, и как должник по отношению ко всем и каждому из участников договора, который, следовательно, является взаимным. Поэтому главная особенность обязательства из простого товарищества заключается в том, что ни одна из сторон не вправе требовать исполнения в отношении себя лично и соответственно не должна производить исполнение непосредственно в отношении какой-либо другой стороны[3]. Все действия участников договора, их взаимные права и обязанности преломляются сквозь призму общей цели, опосредованы необходимостью ее достижения. Так, университет может заключить договор о совместном ведении образовательной деятельности с организацией, предоставляющей для этого свои помещения, оборудование и т. п. Однако это имущество будет использоваться не самим университетом и не в его собственных интересах, а обеими сторонами договора в их
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 764
 общих интересах, т. е. для достижения единой для всех участников цели.
 Наличие общей для всех товарищей цели - главный квалифицирующий признак договора простого товарищества - позволяет участвовать в договоре неограниченному числу лиц, каждое из которых является его самостоятельной стороной. Поэтому договор простого товарищества может быть и двусторонним, и многосторонним, что также отличает его от всех других договоров гражданского права.
 Возмездный характер договора простого товарищества признается далеко не всеми юристами[4], ведь ни один из товарищей не обязуется совершать каких-либо действий непосредственно в интересах другого, т. е. фигуры должника и кредитора в традиционном смысле отсутствуют. Однако стороны взаимно обязуются внести вклады в общее дело, что можно считать своего рода встречным удовлетворением[5]. И кроме того, основанием участия в таком договоре для каждого из товарищей является участие в нем других сторон, а выполнение обязательств по достижению общей цели обусловлено аналогичными обязательствами других товарищей. Это и позволяет квалифицировать договор в качестве возмездного[6].
 Договор простого товарищества является консенсуальным; он считается заключенным с момента, когда стороны достигли соглашения по всем его существенным условиям: о предмете[7], вкладах участников в общее дело и обязанностях по ведению совместной деятельности.
 Элементы договора простого товарищества. Предметом договора простого товарищества является совместное ведение деятельно-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 765
 сти, направленной к достижению общей для всех участников цели. Поэтому понятия "договор простого товарищества" и "договор о совместной деятельности" - синонимы[8]. Общей целью участников простого товарищества может быть либо получение прибыли (и тогда совместная деятельность приобретает характер предпринимательской)[9], либо достижение любого другого результата, не противоречащего закону. В дореволюционной юридической литературе товарищества, ведущие предпринимательскую деятельность, назывались торговыми, а все остальные - гражданскими[10]. Сегодня более точно разделять простые товарищества на коммерческие и некоммерческие - по аналогии с делением юридических лиц.
 В определении договора простого товарищества ГК исходит из того, что деятельность товарищей ведется без образования юридического лица. Поэтому Е. А. Суханов полагает, что целью договора простого товарищества не может быть учреждение нового субъекта права, являющегося собственником имущества[11], и по этому критерию различает договоры товарищеские и учредительные. Это позиция небезупречна. Ведь буквальное толкование п. 1 ст. 1041 ГК позволяет сделать вывод лишь о том, что само по себе объединение товарищей не является юридическим лицом. Что же касается возможных целей деятельности такого неправосубъектного объединения, то никаких ограничений на создание юридических лиц закон формально не предусматривает. Так, объединившись в целях создания полного товарищества, его участники, разумеет-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 766
 ся, не приобретают статуса юридического лица. Но они не приобретают его и после учреждения полного товарищества, поскольку юридическое лицо в принципе не сводимо к сумме своих участников, т. е. сама по себе группа полных товарищей не является юридическим лицом. Поэтому деятельность лиц по созданию полного товарищества и взаимоотношения по управлению последним вполне укладываются в рамки договора о совместной деятельности (простого товарищества). Впрочем, нормы гл. 55 ГК о договорах простого товарищества не лучшим образом приспособлены для регулирования отношений участников в процессе деятельности созданного ими юридического лица. Но даже приняв точку зрения Е. А. Суханова, все равно пришлось бы для регулирования учредительных договоров использовать по аналогии закона нормы о простом товариществе.
 Круг субъектов договора простого товарищества определяется в зависимости от целей, которые они преследуют. Участниками коммерческого простого товарищества могут быть предприниматели - индивидуальные или коллективные (коммерческие организации). В таком товариществе могут участвовать также и некоммерческие организации, осуществляющие предпринимательскую деятельность в соответствии со своими уставными целями и для достижения этих целей (так называемые "предприниматели ad hoc"). Такой вывод, на первый взгляд, противоречит буквальному толкованию п. 2 ст. 1041 ГК. Однако абз. 2 п. 3 ст. 50 ГК содержит общее дозволение на ведение предпринимательской деятельности некоммерческими организациями, если это служит достижению целей, ради которых они созданы. С учетом этой общей нормы положения п. 2 ст. 1041 ГК следует толковать распространительно[12]. Таким образом, закон исключает из числа возможных участников коммерческого простого товарищества граждан (не являющихся предпринимателями), государство и государственные (муниципальные) образования.
 Участниками некоммерческого простого товарищества в принципе могут выступать любые лица. Существует лишь одно общее ограничение на участие в простом товариществе, обусловленное специальной правоспособностью товарища. Лицо со специальной правоспособностью (например, некоммерческая организация) в принципе может участвовать в любом некоммерческом простом товариществе, но в рамках этого товарищества оно вправе вести лишь такую деятельность, которая соответствует содержанию его
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 767
 правоспособности. То же можно сказать и о предпринимателях со специальной правоспособностью (индивидуальных предпринимателях и унитарных предприятиях)[13].
 Одно и то же лицо может участвовать в нескольких простых товариществах одновременно. Отсутствие здесь запретов, аналогичных тем, что предусмотрены в отношении полных или коммандитных товариществ, легко объяснимо. Простое товарищество не является самостоятельным субъектом права, и поэтому нет необходимости особо заботиться об упрочении его финансового положения. Закон не вправе лимитировать количество договоров, в которых лицо может участвовать и по которым оно принимает на себя ответственность.
 В качестве особой разновидности простого товарищества ГК упоминает негласное товарищество т. е. такое товарищество, существование которого не раскрывается для третьих лиц (ст. 1054 ГК). Негласное товарищество может быть как коммерческим, так и некоммерческим. Особенности правового регулирования договора негласного товарищества обусловлены тем, что ведение общих дел товарищей осуществляется каждым из них в отдельности, формально самостоятельно, поскольку иные формы ведения общих дел несовместимы с самой природой этого договора. Соответственно, каждый из товарищей самостоятельно несет ответственность по заключенным им сделкам перед третьими лицами[14]. В то же время в отношениях между самими товарищами действует правило о том, что обязательства, принятые ими на себя в процессе ведения совместной деятельности, являются общими. Во всем остальном этот вид договора простого товарищества подчиняется общим нормам главы 55 ГК.
 Форма и порядок заключения договоров простого товарищества законом особо не урегулированы, поэтому стороны должны руко-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 768
 водствоваться общими положениями ГК о форме сделок и заключении договоров. Так, письменная форма договора простого товарищества обязательна, если в нем участвует хотя бы одно юридическое лицо (подл. 1 п. 1 ст. 161 ГК). Сложнее решается вопрос о форме договора простого товарищества, заключенного одними только гражданами (индивидуальными предпринимателями). Если сумма такого договора не менее чем в десять раз превышает минимальный размер оплаты труда, то письменная форма для договора обязательна (подл. 2 п. 1 ст. 161 ГК). Но что понимать под суммой договора простого товарищества? В возмездных договорах под суммой сделки традиционно понимается цена встречного имущественного предоставления. Однако такая трактовка основана на анализе возмездных двусторонних сделок, в которых оба встречных предоставления презюмируются эквивалентными. В договоре простого товарищества такое допущение неправомерно. Во-первых, само понятие встречного предоставления в многостороннем договоре неадекватно существу отношений между сторонами. С этой точки зрения встречным предоставлением по отношению к: каждому отдельному товарищу будут выступать предоставления всех других товарищей, вместе взятые. Во-вторых, даже в двустороннем договоре простого товарищества вклады участников могут быть (и часто бывают) неравными. Какой из них - меньший или больший - считать ценой договора? В-третьих, договорные обязанности товарищей не исчерпываются внесением вкладов в общее имущество (подлежащих оценке), но также включают и ведение собственно совместной деятельности. Денежный эквивалент последней обязанности вряд ли может быть определен с необходимой точностью. Таким образом, доктринальные принципы определения суммы сделки в применении к договору простого товарищества требуют уточнения.
 Исходя из целей введения в ГК правил подп. 2 п. 1 ст. 161 ГК (а это в первую очередь ограничение лжесвидетельства при доказывании обстоятельств устных сделок), под суммой договора простого товарищества следует понимать цену наибольшего по стоимости вклада в общее имущество товарищей. При этом возможная денежная оценка обязанностей сторон по непосредственному ведению совместной деятельности (помимо внесения вклада) не должна приниматься во внимание. Итак, договор простого товарищества между гражданами должен заключаться в письменной форме, если цена наибольшего по стоимости вклада в общее имущество товарищей не менее чем в десять раз превышает установленный законом минимальный размер оплаты труда. Во всех остальных случаях граждане могут заключить этот договор и в устной форме.
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 769
 Особенности порядка заключения договора простого товарищества обусловлены его многосторонним характером. Ведь акцепт оферты одного из участников простого товарищества всеми другими сам по себе еще не означает заключения договора. Для возникновения обязательства здесь необходимо, чтобы "каждый договорился с каждым". Чем больше сторон в договоре, тем большим количеством оферт и акцептов они должны обменяться для заключения договора. Поэтому договоры простого товарищества, особенно многосторонние, редко совершаются "между отсутствующими" и обычно оформляются одним документом.
 Срок договора простого товарищества, как правило, обусловлен его целью (выступающей в качестве отменительного условия), достижение которой прекращает действие договора. Независимо от этого стороны могут указать в договоре особый срок его действия, истечение которого прекратит соответствующие обязательства. Это целесообразно в тех случаях, когда цель договора (например, извлечение прибыли от предпринимательской деятельности) является длящейся и в принципе не может быть достигнута к какой-то определенной дате.
 При отсутствии указаний на срок или способ его определения в договоре простого товарищества он будет считаться заключенным на неопределенный срок, что также допускается законом.
 
 [1] Строго говоря, современное простое товарищество стоит ближе всего к таким разновидностям societas в римском праве, как societas unius negotii и societas quaestus. Эти договоры предполагали объединение не всего имущества товарищей, а лишь той его части, которая выступала в роли вклада в товарищество (см.: Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М, 1994. С. 463-474).
 [2] Строго говоря, современное простое товарищество стоит ближе всего к таким разновидностям societas в римском праве, как societas unius negotii и societas quaestus. Эти договоры предполагали объединение не всего имущества товарищей, а лишь той его части, которая выступала в роли вклада в товарищество (см.: Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М, 1994. С. 463-474).
 [3] В недавнем прошлом договор простого товарищества (о совместной деятельности) был одной из самых распространенных сделок хозяйственного оборота, причем в большинстве случаев он выступал притворной сделкой, прикрывающей действительные отношения между сторонами. Этому способствовали и пробелы налогового законодательства, и кажущаяся легкость маскировки истинных намерений сторон. Для доказывания притворного характера такой сделки исследуется структура договорных отношений сторон. Если какие-либо действия совершаются непосредственно в интересах одной из сторон договора (предоставление услуг, вещей одному участнику), а им соответствует встречное имущественное предоставление (например, платеж), то это, как правило, позволяет судить об отсутствии единой общей цели договора, а значит, о притворном характере сделки.
 [4] Советское гражданское право. В 2-х т. / Под ред. В. П. Грибанова, С. М. Корнеева. М., 1980. Т. 2. С. 337-338.
 [5] Масляев А. И., Масляев И. А. Договор о совместной деятельности в советском гражданском праве. М., 1988. С. 18 и сл.
 [6] Под возмездными договорами мы понимаем такие соглашения, по которым предоставление одной стороны обусловливает и, в свою очередь, обусловлено встречным предоставлением другой стороны, причем оба эти предоставления в совокупности составляют предмет договора (см. также: Гражданское право. В 2-х т. / Под ред. В. А. Рясенцева. М., 1987. Т. 2. С. 368-369; Гражданское право. В 2-х т. / Под ред. Е. А. Суханова. М., 1993. Т. 2. С. 370).
 [7] Определение предмета договора невозможно без указания цели простого товарищества. Поэтому договор, в котором цель совместной деятельности не согласована, следует считать незаключенным. Противоположное мнение см.: Савельев А. Б. Договор простого товарищества. В кн.: Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М. И. Брагинского. М., 1998. С. 294.
 [8] Некоторые юристы предлагают различать договоры простого товарищества и договоры о совместной деятельности. При этом к числу последних относят соглашения, которые не предусматривают внесения вкладов в общее имущество (см.: Савельев А. Б. Указ. соч. С. 283). Действительно, такие договоры формально не охватываются понятием простого товарищества. Однако и они должны регулироваться нормами главы 55 ГК по аналогии закона.
 [9] В. Ф. Попондопуло определяет предпринимательскую деятельность как совокупность сделок, совершаемых профессионально, систематически и на свой риск лицом, зарегистрированным в качестве предпринимателя, в целях получения прибыли. См.: Коммерческое право: Учебное пособие / Под ред. В. Ф. Яковлевой, В. Ф. Попондопуло. СПб., 1993. С. 9.
 [10] Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 389.
 [11] Гражданское право. В 2-х т. / Под ред. Е. А. Суханова. Т. 2. С. 373-380. Комментарий части второй Гражданского кодекса РФ // М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, Е. А. Суханов и др. М., 1996. С. 333-334. Противоположная точка зрения изложена А. И. Масляевым и И. А. Масляевым (см.: Масляев А. И, Масляев И. А. Договор о совместной деятельности в советском гражданском праве. С. 15-16).
 [12] Такое же мнение высказано и В. В. Чубаровым. См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. С. 629.
 [13] Так, унитарное предприятие, имеющее предметом своей деятельности оказание бытовых услуг населению, вправе участвовать в любых простых товариществах вне зависимости от их целей, если только по договору на нем будет лежать обязанность выполнения таких работ (например, бытовой подряд, прокат и т. п.), которые охватываются содержанием его специальной правоспособности.
 [14] Кредиторы, совершившие сделку с одним из участников негласного товарищества, не вправе предъявлять каких-либо требований к другим участникам договора, даже узнав о существовании негласного товарищества (если только этот факт не был раскрыт им самими товарищами). Можно полагать, что закон исходит из принципа, согласно которому негласное товарищество для всех третьих лиц de jure не существует. Поэтому даже в отношении участников негласного коммерческого товарищества вопрос об их солидарной ответственности перед третьими лицами возникать не должен.
 
 § 2. Содержание договора простого товарищества
  Обязанности товарища. Основными обязанностями участника договора простого товарищества являются: 1) внесение вклада в общее дело, 2) ведение совместно с другими участниками предусмотренной договором деятельности.
  Вкладом товарища признается все то, что он вносит в общее дело: деньги, вещи, имущественные и неимущественные права и т. д. В отличие от ГК 1964 г. закон предусматривает возможность внесения вкладов также в виде профессиональных знаний, навыков, умений, деловых связей товарищей (ст. 1042 ГК). Буквальное толкование этой нормы могло бы привести к парадоксальному выводу о том, что вкладом могут выступать и особенности личности товарища, даже в том случае, если они в принципе не могут быть использованы в деятельности товарищества[1]. Вероятно, по
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 770
  этой причине ГК говорит о вкладах в "общее дело", а не в "общее имущество" товарищества. Ведь такого рода вклады не имеют ни имущественного характера, ни потребительной стоимости, а их денежная оценка - просто фикция. С другой стороны, ГК обходит молчанием возможность внесения вклада в виде личного (трудового) участия товарища в делах товарищества, который на практике не менее распространен, чем денежные или иные имущественные вклады.
  Таким образом, историческое и логическое толкование п. 1 ст. 1042 ГК приводит к выводу о невозможности буквального применения этой нормы. На самом деле вкладом в товарищество являются не отдельные свойства личности товарища, а его деятельность на общее благо, в которой эти свойства используются. Итак, вкладом в простое товарищество может быть любое имущество, включая деньги и имущественные права, исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации юридических лиц, некоторые нематериальные блага (например, деловая репутация)[2], а также личное участие (деятельность) товарища в делах товарищества.
  Вклады товарищей подлежат денежной оценке по взаимному соглашению сторон и предполагаются равными, если иное не предусмотрено договором простого товарищества или не следует из фактических обстоятельств.
  Обязанность по участию в ведении совместной деятельности не тождественна внесению вклада в общее дело, хоти бы этот вклад и вносился в виде личного участия (деятельности) товарища в делах товарищества. Такой вывод прямо следует из содержания п. 1 ст. 1041 ГК. Само по себе соединение вкладов товарищей еще не гарантирует достижения поставленных договором целей, создавая лишь необходимые для этого материальные предпосылки. Содер-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 771
  жание обязанности товарища действовать совместно с другими для достижения общей цели обусловлено, разумеется, как характером этой цели, так и конкретным распределением ролей между товарищами. Эта обязанность существует в течение всего срока действия договора, тогда как обязанность по внесению вклада обычно исполняется вскоре после его заключения.
  Закон не предусматривает какой-либо денежной оценки собственно участия товарищей в ведении совместной деятельности. Причины этого очевидны. Во-первых, сами по себе финансовые затраты участника на ведение совместной деятельности не дают адекватного представления о ее успешности, о том, насколько данное лицо содействовало достижению общей цели. Во-вторых, если договор простого товарищества заключен на неопределенный срок, то общий объем затрат на ведение совместной деятельности каждым товарищем вообще невозможно определить при заключении договора.
  Поэтому для определения прав товарищей в отношении созданного (приобретенного) в ходе совместной деятельности имущества, распределения прибылей и убытков закон оперирует четкими, формально определенными количественными критериями - стоимостью отдельных вкладов в общее дело и их соотношением. Эти величины можно оценить уже при заключении договора, и именно с ними закон связывает ряд практически важных имущественных последствий.
  В том случае, когда лицо участвует в простом товариществе лишь своей деятельностью (трудовое участие), она выступает и в качестве вклада (в той мере, в какой она необходима для создания материальной базы совместной деятельности) и как собственно участие в совместной деятельности.
  Права товарища. Основными правами участника простого товарищества являются: 1) права на участие в управлении общими делами; 2) права по ведению общих дел товарищества; 3) право на информацию; 4) права, возникающие в отношении общего имущества, в том числе на получение доли прибыли.
  Совместная деятельность нескольких лиц, направленная к общей цели, невозможна без координации усилий участников, т. е. управления. Однако, приняв то или иное хозяйственное решение, его необходимо выполнить: выступить в гражданском обороте, заключив соответствующие сделки. Поэтому следует различать управление общими делами товарищей (т. е. руководство совместной деятельностью) и ведение общих дел товарищей, т. е. представительство их интересов вовне.
  Управление общими делами осуществляется всеми товарищами сообща, если иное не предусмотрено договором. Формулировка
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 772
  п. 5 ст. 1044 ГК позволяет сделать вывод о том, что решения, касающиеся общих дел товарищей, могут приниматься не только на основе консенсуса, но и большинством голосов. Причем количество голосов, принадлежащих каждому из товарищей, может быть обусловлено стоимостью его вклада или доли в общей собственности[3]. С другой стороны, владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в общей долевой собственности, может осуществляться лишь по соглашению всех собственников (п. 1 ст. 246 и п. 1 ст. 247 ГК), т. е. по их единогласному решению. Указанная коллизия должна, по-видимому, разрешаться в пользу п. 5 ст. 1044 ГК как lex specialis.
  Как правило, ведение общих дел товарищей может осуществляться каждым из них. Договором может быть также предусмотрено, что ведение общих дел возлагается на одного или нескольких товарищей. В этих случаях полномочия на ведение общих дел удостоверяются специальной доверенностью, подписанной всеми остальными' товарищами, либо самим письменным договором простого товарищества.
  Гораздо менее распространен вариант, когда общие дела ведутся совместно всеми товарищами, ведь тогда для совершения каждой сделки необходимо согласие всех участников. В этом случае товарищи могут либо сообща подписать необходимую сделку, либо выдать одному из участников разовую доверенность на ее совершение.
  Полномочия участника на ведение общих дел товарищей могут быть ограничены договором простого товарищества или доверенностью (либо вовсе отсутствовать). Однако оспорить сделку, совершенную таким неуполномоченным товарищем, можно, лишь доказав, что контрагент по сделке знал или должен был знать об ограничении или отсутствии полномочий (п. 3 ст. 1044 ГК). В противном случае права и обязанности по такой сделке возникнут у самих товарищей, выступающих в качестве сокредиторов или (и) содолжников.
  Возможна и такая ситуация, когда товарищ, не имеющий соответствующих полномочий, все-таки совершает в интересах всех товарищей сделку либо от их имени, либо от своего собственного. Если у такого лица имелись достаточные основания полагать, что эти сделки действительно необходимы в интересах всех товарищей, оно вправе требовать компенсации понесенных при этом
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 773
  расходов[4]. С другой стороны, если при этом возникли убытки на стороне других товарищей, они также вправе требовать их возмещения от совершившего сделки участника.
  Право товарища на информацию, закрепленное ст. 1045 ГК, означает возможность знакомиться со всей документацией по ведению дел товарищества. В данном контексте документация - это любые письменные документы, исходящие от товарища (или товарищей), представляющего интересы участников вовне, либо полученные им в качестве такого представителя. Однако ограничение права на информацию возможностью доступа лишь к письменным источникам, вероятно, не входило в намерения законодателя. Распространительное толкование ст. 1045 ГК приводит к выводу о том, что форма представления сведений (письменные документы, устные объяснения и т. п.) не должна ограничивать содержание права на информацию.
  Право на информацию имеет не только самостоятельную ценность, но также служит важной гарантией осуществления всех других прав, вытекающих из договора простого товарищества. Поэтому любые ограничения или отказ от права на информацию, даже по соглашению самих товарищей, ничтожны.
  Правовой режим имущества товарищества. Распределение прибылей и убытков. Имущество простого товарищества, созданное путем внесения вкладов, а также полученное в результате совместной деятельности, обычно является общей долевой собственностью всех товарищей. Однако существуют и исключения из этого правила. Во-первых, режим общей долевой собственности не распространяется на имущество, внесенное в виде вклада, если оно принадлежало товарищам на ином, нежели вещное право, основании[5] (например, на праве аренды).
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 774
  Во-вторых, договор простого товарищества может предусматривать, что вносимое в виде вклада имущество не поступает в общую долевую собственность товарищей. Фактически это означает, что участник, оставаясь собственником имущества, вносит не само имущество, а лишь право владения и (или) пользования им.
  В-третьих, из существа самого обязательства может вытекать недопустимость режима общей долевой собственности. Так произойдет, например, если предметом договора простого товарищества является строительство индивидуальных жилых домов для каждого из товарищей..
  В-четвертых, сам закон может предусматривать изъятия из общего правила о долевой собственности, хотя пока таких исключений не установлено.
  Таким образом, общее имущество товарищей включает: а) имущество, принадлежащее товарищам на праве общей долевой собственности, и б) внесенное в виде вклада имущество, которое принадлежит на праве собственности одному из товарищей (или иному лицу) и используется в общих интересах всех товарищей.
  Одна из особенностей имущества, используемого в общих интересах, заключается в том, что товарищи не приобретают каких-либо самостоятельных прав в отношении такого имущества[6]. Однако участники товарищества вправе требовать, чтобы лицо, внесшее имущество в общее дело, использовало его в общих целях (в их совокупных интересах), что сближает их положение с положением выгодоприобретателя по договору доверительного управления имуществом.
  Пользование общим имуществом, а также владение имуществом, находящимся в общей долевой собственности, осуществляется по общему согласию товарищей, а при недостижении согласия - в порядке, установленном судом.
  В отличие от ГК 1964 г. закон никак не ограничивает право товарищей самостоятельно распоряжаться принадлежащими им долями в общей собственности. Эти доли можно полностью или частично продать[7], подарить, завещать, распорядиться ими иным образом (ст. 246 ГК). Однако отчуждение доли в общей собственности, вполне допустимое с точки зрения норм о долевой собственности, в то же время будет являться нарушением обязательства
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 775
  из договора простого товарищества, ибо участник фактически прекратит действие договора в одностороннем порядке. Столь сложное переплетение вещно-правовых и обязательственно-правовых аспектов договора простого товарищества заставляет усомниться в целесообразности отмены запрета на отчуждение доли без согласия других товарищей.
  Распределение прибылей и убытков (расходов) от деятельности простого товарищества производится пропорционально стоимости вкладов участников в общее дело, если иное не предусмотрено договором (ст. 1046, 1048 ГК). Прибыль - это не только денежные приобретения (доходы), но и приращение имущества в натуральной форме (например, плоды). В зависимости от вида простого товарищества получение и распределение прибыли может быть как главной целью совместной деятельности (коммерческое товарищество), так и случайным фактором (некоммерческое товарищество). Но и в том и в другом случае действует общее правило о соответствии доли распределяемой прибыли величине вклада в общее дело. Конечный результат, для достижения которого заключен договор некоммерческого товарищества (например, договор о долевом строительстве многоквартирного дома), прибылью в строгом смысле слова не является. Иное толкование противоречило бы понятию некоммерческого товарищества. Поэтому раздел между товарищами имущества (квартир), созданного в результате такой совместной деятельности, осуществляется по правилам п. 1 ст. 1043 и ст. 252 ГК, а не ст. 1046 ГК.
  В результате деятельности простого товарищества может образовываться не только прибыль, могут возникать расходы или даже убытки. Расходы - это траты, совершаемые намеренно в целях ведения совместной деятельности, в том числе для поддержания в нормальном состоянии общего имущества товарищей. От вкладов в общее дело расходы отличаются тем, что их конкретный состав и размер не могут быть определены в момент заключения договора. Убытки являются денежным эквивалентом ущерба, понесенного участниками простого товарищества. ГК 1964 г. содержал правило, согласно которому покрытие расходов и возмещение убытков от совместной деятельности производились за счет общего имущества участников договора, и лишь недостающие суммы раскладывались между самими участниками. Целесообразность этого положения не вызывает сомнений. Несмотря на отсутствие прямых указаний на сей счет в ГК, аналогичный порядок должен применяться и сегодня, если только в самом договоре не предусмотрена иная процедура покрытия расходов (убытков).
  Статьи 1046 и 1048 ГК позволяют сторонам отступить от правила о пропорциональности величины распределяемой прибыли и расходов (убытков) стоимости вклада товарища в общее дело.
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 776
  Однако полное устранение товарища от участия в распределении прибыли или освобождение его от покрытия расходов (убытков) невозможно, а соответствующие соглашения ничтожны.
  Ответственность участников по договору простого товарищества. Она определяется следующими обстоятельствами:
  а) характером осуществляемой деятельности (коммерческое или некоммерческое товарищество);
  б) спецификой мер гражданско-правовой ответственности и оснований их применения (внедоговорная ответственность, ответственность перед третьими лицами по совершенным сделкам, ответственность перед другими товарищами по договору простого товарищества);
  в) фактом прекращения договора простого товарищества. Ответственность товарищей по общим для них обязательствам
  перед третьими лицами обычно является солидарной. Столь жесткая позиция законодателя обусловлена необходимостью защиты интересов кредиторов товарищей. Ведь в условиях долевой ответственности получение кредиторами удовлетворения зависело бы от платежеспособности каждого из участников простого товарищества. Солидарная ответственность перед третьими лицами установлена законом для участников договора коммерческого товарищества (во всех случаях), для участников некоммерческого товарищества - только по внедоговорным обязательствам (ст. 1047 ГК), а для участников любых товариществ - с момента прекращения соответствующего договора товарищества (п. 2 ст. 1050 ГК)[8]. Указанные нормы являются императивными и не могут быть изменены соглашением сторон. Таким образом, долевой характер носит лишь ответственность участников некоммерческого товарищества перед третьими лицами по договорам, заключенным и надлежаще исполненным до момента прекращения товарищества.
  В отношениях между самими участниками товарищества (коммерческого и некоммерческого) господствует принцип долевой ответственности, что вполне соответствует цивилистической традиции. По всем взаимным обязательствам, вытекающим из договора простого товарищества, стороны несут долевую ответственность пропорционально стоимости своих вкладов в общее дело.
  Прекращение договора простого товарищества. Прекращение договора простого товарищества происходит по основаниям, перечисленным в ст. 1050 ГК. Условно эти основания можно разделить на несколько групп.
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 777
  Прекращение договора вследствие прекращения правосубъектной личности одного из товарищей вполне оправданно, поскольку отношения товарищей носят лично-доверительный характер. Поэтому смерть гражданина, ликвидация или реорганизация юридического лица (абз. 3 п. 1 ст. 1050 ГК), объявление одного из товарищей недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим (абз. 1 п. 1 ст. 1050 ГК) по общему правилу прекращают действие договора. Однако самим договором или последующим соглашением товарищей может быть предусмотрено сохранение многостороннего договора в силе между оставшимися товарищами. Также договор или последующее соглашение может предусматривать возможность замены умершего гражданина или прекратившего свою деятельность юридического лица их правопреемниками. В отсутствие таких соглашений правопреемник не вправе требовать принятия его в договор простого товарищества и может осуществить лишь выдел доли правопредшественника в порядке ст. 1049 ГК.
  Ухудшение финансового положения одного из товарищей в результате объявления его несостоятельным (абз. 2 п. 1 ст. 1050 ГК) или выдела его доли в общем имуществе по требованию кредитора (ст. 1049 ГК) приводит к снижению уровня финансовых гарантий кредиторов товарищества. С другой стороны, это увеличивает бремя возможных неблагоприятных последствий для остальных участников договора. Поэтому в указанных случаях договор простого товарищества прекращается, если только соглашением товарищей не предусмотрено сохранение его в силе между оставшимися участниками.
  Выход одного из товарищей из договора возможен как в отношении договора, заключенного на срок или с указанием цели в качестве отменительного условия (абз. 5 п. 1 ст. 1050 и ст. 1052 ГК), так и в отношении бессрочного договора товарищества (абз. 4 п. 1 ст. 1050 и ст. 1051 ГК). Однако досрочный выход из договора, заключенного с указанием срока или цели в качестве отменительного условия, является его нарушением и влечет гражданско-правовую ответственность в форме возмещения убытков в полном объеме. Лишь при наличии уважительных причин для досрочного выхода из договора выходящий участник ограничивается возмещением реального ущерба, причиненного остающимся товарищам (ст. 1052 ГК).
  Выход из бессрочного договора простого товарищества является действием правомерным и не влечет за собой мер ответственности. Но в этом случае выходящий участник должен заявить об отказе от договора не менее чем за три месяца до даты предполагаемого выхода. Ограничение или отказ от права на выход из бес-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 778
  срочного договора простого товарищества ничтожны (ст. 1051 ГК).
  Во всех случаях выхода одного из товарищей из договора оставшиеся участники могут условиться о сохранении договора между ними в силе.
  К иным правомерным основаниям прекращения договора относятся истечение его срока (абз. 6 п. 1 ст. 1050 ГК), а также достижение цели, являвшейся его отменительным условием. Договор простого товарищества может прекращаться также и по другим основаниям, установленным главой 26 и ст. 450, 451 ГК, с учетом того, что этот договор может быть и многосторонним[9].
  Прекращение договора простого товарищества приводит к разделу имущества, находившегося в общей долевой собственности, в порядке, установленном ст. 252 ГК. При этом участник, внесший в качестве вклада в общую собственность индивидуально-определенную вещь, вправе требовать возврата ему этой вещи, если она сохранилась в натуре и если такая передача не ущемит интересов других товарищей и кредиторов (абз. 4 п. 2 ст. 1050 ГК). Вещи, которые передавались товарищам только во владение и (или) пользование, возвращаются по принадлежности без особого вознаграждения, если иное не предусмотрено договором товарищества.
 
  [1] Например, квалифицированный программист с мировым именем выполняет в простом товариществе обязанности по заготовке сельхозпродуктов. Пользуясь логикой законодателя, вкладом в общее дело можно было бы считать и приятную внешность, и богатый духовный мир одного из товарищей.
  [2] Знания, навыки, умения, деловые связи формально не охватываются понятием нематериальных благ по смыслу п. 1 ст. 150 ГК; они не приобретаются ни в силу факта рождения (создания) лица, ни на основании закона. См.: Гражданское право / Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. М., 1996. Ч. 1. С. 270-279.
  Однако большинство авторов склонно буквально толковать п. 1 ст. 1042 ГК и допускает внесение указанных вкладов в общее дело. При этом отмечается сложность либо невозможность материальной оценки таких благ (см.: Гражданское право России. Часть вторая. Обязательственное право / Под ред. О.Н. Садикова. С. 604; Савельев А. Б. Договор простого товарищества. С. 309, 312 и др.). Вероятно, "сложность" денежной оценки деловых связей, навыков и умений - следствие того, что они вообще не могут выступать объектами гражданских прав.
  [3] Е. А. Суханов вполне определенно говорит о такой возможности. См.: Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации // М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, Е. А. Суханов, К. Б. Ярошенко. С. 339. Противоположное мнение В. В. Чубарова малообоснованно. См.: Комментарий к к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. С. 635.
  [4] Эту юридическую конструкцию следует толковать таким образом, что право на компенсацию понесенных расходов возникает у товарища лишь в том случае, если по совершенной им без полномочий или от собственного имени сделке получена известная выгода (например, прибыль) и эта выгода как минимум превышает ту сумму возмещения расходов, на которую претендует товарищ.
  [5] Строго говоря, п. 1 ст. 1043 ГК упоминает лишь такое имущество, которым товарищи на момент внесения вклада обладали на праве собственности. Но вряд ли запрещено внесение имущественного вклада, который принадлежит товарищу (унитарному предприятию или учреждению) на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Если получено согласие собственника имущества (государства, государственного или муниципального образования, частного собственника учреждения) на внесение вклада в простое товарищество, то это, вероятно, приведет к возникновению общей долевой собственности такого собственника и товарищей, могущих обладать имуществом на праве собственности.
  [6] Так, арендатор имущества, внесший его в виде вклада в общее дело, не разделяет прав арендатора с другими товарищами, т. е. соарендаторами они не становятся, а множественности лиц в арендном обязательстве не возникает.
  [7] Представляется, что продажа доли в общей долевой собственности постороннему лицу возможна с учетом преимущественного права покупки, принадлежащего остальным товарищам (ст. 250 ГК).
  [8] Если договор прекращается не в целом, а лишь в отношении одного из товарищей, то он продолжает отвечать по обязательствам, возникшим в период его участия в товариществе, на общих основаниях, т. е. так, как если бы он оставался участником договора (ст. 1053 ГК).
  [9] Так, отсутствие встречных обязательств в договоре простого товарищества делает абсолютно невозможным прекращение обязательств из договора зачетом (ст. 410 ГК). Прекращение обязательства прощением долга (ст. 415 ГК) или передачей отступного (ст. 409 ГК) также весьма специфично, поскольку простое товарищество является многосторонне обязывающим договором, и, значит, каждый из товарищей одновременно выступает и кредитором других участников (всех и каждого), и их должником.
 Глава 49. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИЗ ОДНОСТОРОННИХ ДЕЙСТВИЙ, ПРОВЕДЕНИЯ ИГР И ПАРИ
 § 1. Общие положения
 Односторонние действия как основания возникновения обязательств. Большинство гражданско-правовых обязательств возникают из договоров. Как отмечалось ранее, такой способ формирования обязательств в наибольшей мере соответствует потребностям развития экономического оборота[1]. Но обязательства могут возникать не только из договоров, но и из иных юридических фактов, в том числе односторонних действий. Вопрос об основаниях возникновения обязательств в общих чертах уже рассмотрен в первом томе настоящего учебника. Поэтому ограничимся указанием на особенности таких оснований возникновения обязательств, как односторонние действия.
 Значение основания обязательственного правоотношения для анализа его правовой природы трудно переоценить. По мнению М. М. Агаркова, "основание возникновения обязательства является необходимым индивидуализирующим моментом каждого данного обязательства"[2]. Справедливость этого мнения очевидна, особенно в тех случаях, когда между одними и теми же лицами существует несколько однородных по содержанию обязательств, различающихся разве что по основанию возникновения. Кроме того, как отмечал М. М. Агарков, "основание возникновения обязательства определяет его характер"[3]. Этим в значительной мере и объясняется необходимость выделения рассматриваемых обязательств в отдельную главу.
 Обязательства рассматриваемой группы не могут быть выделены по какому-либо иному признаку, будь то характер перемещения материальных благ, экономическое содержание, юридическая направленность и т. д. Кроме того, "при их помощи иногда достигается результат, ничем не отличающийся от того, который связывают с некоторыми обязательствами иных групп. Так, ведение чужих дел без поручения может быть устремлено к тому же результату, что и их ведение в силу заключенного между сторонами договора"[4]. Таким образом, главным объединяющим моментом
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 780
 для всех указанных обязательств служит именно основание их возникновения, в качестве которого выступают односторонние действия.
 В рамках настоящей главы будут рассмотрены не все обязательства, возникающие из односторонних действий. Во-первых, внимание в основном сосредоточено на обязательствах из односторонних действий правомерного характера. Что же касается неправомерных действий, то они также могут приводить к возникновению обязательств. Так, в результате совершенного деликта между правонарушителем и потерпевшим возникает обязательство по возмещению вреда. Отсюда и название этого обязательства - деликтное. Причем ранее, до причинения вреда, его участники могли и не состоять между собой в каких-либо правоотношениях. Однако вопрос о значении и правовой природе этой группы обязательств рассмотрен в отдельной главе.
 Во-вторых, не все обязательства, возникающие из односторонних действий правомерного характера, попадут в орбиту нашего анализа. Прежде всего это касается обязательств из неосновательного обогащения. Такие обязательства могут порождаться как правомерными, так и неправомерными действиями. При этом необходимо различать объективную противоправность самого факта неосновательного обогащения и характер действий, приводящих к возникновению соответствующего обязательства. Очень часто ими являются правомерные действия, совершаемые либо самим потерпевшим, либо обогатившимся лицом, либо третьими лицами. Рассмотрению указанных обязательств также посвящена отдельная глава. Здесь же обратим внимание на тесную связь рассматриваемых обязательств с обязательствами из неосновательного обогащения, также порождаемыми правомерными действиями. Раздельное их рассмотрение обусловлено главным образом учебно-методическими целями. Так, для раскрытия правовой природы обязательств из неосновательного обогащения важно охарактеризовать их охранительную направленность, целевое назначение, взаимодействие с иными сходными институтами и т. д. Применительно же к рассматриваемым обязательствам стоит иная цель: выявить роль односторонних действий в возникновении и развитии обязательственных правоотношений.
 Специфика некоторых обязательств из односторонних действий правомерного характера обусловлена особенностями гражданско-правового регулирования тех или иных общественных отношений. Поэтому они рассматриваются в соответствующих частях курса. К ним в первую очередь следует отнести обязательство, возникающее из завещательного отказа, изучаемое в разделе "Наследственное право", из выдачи векселя, изучаемое при рассмотрении института ценных бумаг, и др.
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 781
 К возникновению рассматриваемых обязательств приводят, прежде всего, такие односторонние действия, которые совершаются со специальным намерением породить определенные правовые последствия, т. е. являются сделками. При этом речь идет именно об односторонних сделках, для совершения которых достаточно волеизъявления одного лица. Между тем в обязательстве участвуют по меньшей мере два лица - кредитор и должник, наделенные соответствующими правами и обязанностями. Поэтому важно выяснить, при наличии каких условий односторонняя сделка, совершенная одним субъектом гражданского права, влечет возникновение прав или обязанностей у другого субъекта.
 Данный вопрос не может быть решен одинаково применительно ко всем видам обязательств из односторонних сделок. Слишком значительны существующие между ними отличия. Тем не менее это не исключает возможности охарактеризовать то общее, что свойственно всем односторонним сделкам в возникновении и развитии обязательственных правоотношений.
 Односторонняя сделка порождает обязательственно-правовые отношения не сама по себе, а в сочетании с другими юридическими фактами[5]. В итоге формируется сложный юридический состав, отдельные элементы которого могут и не быть сделками. Входящие в этот состав юридические факты могут как следовать за сделкой, так и предшествовать ей.
 Особую сложность представляют обязательственные правоотношения, имеющие тесную связь с несколькими последовательно совершаемыми односторонними сделками. Сделки эти могут быть направлены как на установление новых, так и на реализацию существующих правоотношений. Первые, как правило, имеют не только правообразующее, но и регулятивное значение, предопределяя содержание будущего обязательства. Роль вторых сводится к тому, чтобы влиять на изменение или прекращение ранее возникшего правоотношения. Поэтому в каждом конкретном случае важно установить, какие односторонние сделки предшествуют возникновению соответствующего обязательственного правоотношения, а какие совершаются с целью его реализации.
 Возможна ситуация, когда до возникновения обязательства его будущие участники совершают ряд сделок как одностороннего, так и двустороннего характера. Из этого, однако, не следует, что само обязательство возникает из сложного юридического состава, элементом которого становится каждая из указанных сделок. Так, заключение договора может происходить путем акцепта одним ли-
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 782
 цом адресованной ему другим лицом оферты. В результате между указанными лицами возникает обязательство. Тем не менее нельзя считать, что основанием данного обязательства выступает сложный юридический состав, включающий оферту и акцепт. Как справедливо отмечал С. С. Алексеев, "юридические последствия, на которые направлены оферта и акцепт, обладают относительно самостоятельным правовым значением: затрагивая отношения по организации заключения гражданско-правового договора, они существуют лишь до тех пор, пока последний не заключен". Когда же договор будет заключен, "односторонние сделки, связанные с его заключением... оказываются поглощенными договором"[6]. Таким образом, единственным основанием возникшего обязательства следует признать договор.
 Аналогичным образом должен быть решен вопрос об основании обязательства, возникающего из сделки, совершенной неуполномоченным представителем. Так, если одно лицо, превысив предоставленные ему полномочия, заключило договор с третьим лицом, то такой договор считается заключенным от имени и в интересах первого лица (п. 1 ст. 183 ГК), которое и становится участником соответствующего договорного обязательства. Однако ситуация может измениться, если впоследствии заключенный договор будет одобрен представляемым. В этом случае в силу п. 2 ст. 183 ГК правовые последствия заключенного договора наступают для представляемого с обратной силой. Акт одобрения выступает здесь в качестве односторонней сделки, субъект которой в результате ее совершения становится носителем прав и обязанностей, которые порождает ранее заключенный договор. Никаких иных правовых последствий такая сделка не влечет. Поэтому, обладая относительно самостоятельным правовым значением по отношению к договору, она, будучи совершенной, полностью "растворяется" в нем. Едва ли в этом случае такую "растворившуюся" сделку можно считать одним из оснований соответствующего договорного обязательства. В противном случае пришлось бы признать, что в отсутствие указанной сделки соответствующее обязательство не могло бы не только возникнуть, но и существовать в дальнейшем. Не вызывает сомнений то, что само договорное обязательство возникает здесь в силу заключенного неуполномоченным представителем договора. Этим же договором всецело определяется и содержание соответствующего обязательства. Никакого влияния на его возникновение и существование акт одобрения не оказывает.
  Гражданское право. Том 2. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., Велби, 2003. С. 783
 Таким образом, та или иная односторонняя сделка служит основанием возникновения обязательства лишь при условии, что само обязательство не может возникнуть, а в дальнейшем и существовать в отсутствие данной сделки. Если же этого нет, то речь в лучшем случае может идти лишь о реализации существующего независимо от данной сделки обязательственного правоотношения.
 Виды обязательств из односторонних действий: история и современность. В Основах гражданского законодательства 1961 г. и ГК 1964 г. обязательства из односторонних действий были представлены более чем скупо. На общесоюзном уровне был закреплен лишь один вид таких обязательств - обязательство, возникающее вследствие спасания социалистического имущества. Судьба этого обязательства была предрешена коренными преобразованиями социально-экономического строя нашей страны. Социалистическая собственность, как и иные идеологические постулаты социализма, стала достоянием истории, а государственная собственность утратила свое господствующее положение и в настоящее время защищается наравне с иными формами собственности. Поэтому в Основах гражданского законодательства 1991 г., а тем более в действующем ГК аналогичной нормы нет.

<< Пред.           стр. 18 (из 20)           След. >>

Список литературы по разделу