<< Пред. стр. 16 (из 25) След. >>
Список литературы по разделу
"Единственным выходом для продолжения литературы становится создание такого текста, когда он включается в интерактивную связь с читательским сознанием. Читатель сам моделирует смысл текста, исходя из себя и в этом моделировании обнаруживаясь и обнажаясь. <...> По сути дела, происходит расщепление энергии текста, который лишается своей одномерности и выживает за счет оплодотворения в читательском сознании. <...>
Литература выживет, если основные этические и эстетические категории будут вобраны в текст в качестве виртуальности, то есть никогда не реализующейся, но реальной возможности" [144, с. 565-566].
Более тесного соприкосновения с техникой литературе, как видно, не избежать: ожидается ее компьютеризация, прогнозируется конец книжной культуры.
* Борис Хазанов предупреждает, что перед постмодернизмом маячит опасность позабыть о реальной жизни, и напоминает, что в свое время такая опасность стояла перед символизмом.
531
С появлением печатного станка книжная продукция сменила рукописные тексты. В наши дни на смену книге идет дискета компьютера. "Компьютеризация литературы, несомненно, отзовется и на характере чтения, и на характере создания произведений. Вариативность различных версий читаемого текста возрастет в неисчислимое количество раз. Текст утратит всякую стабильность, будет разыгрываться каждый раз по-новому" [179]. В большей степени к такому переходу готова, безусловно, постмодернистская литература.
Многое убеждает в том, что постмодернизм - не только "отшумевший дождь", но и мост в будущее. "Приходится все-таки идти от постмодерна вперед, а не назад..." - констатирует Виктор Ерофеев [144, с. 564]. Михаил Эпштейн пишет о пост-постмодернизме как новой фазе развития литературы, хотя и отталкивающейся от предшествующей, но тесно связанной с ней:
"... постмодернизм был реакцией на утопизм - эту интеллектуальную болезнь будущего, которой была поражена вторая половина XIX века и первая половина XX. Будущее мыслилось определенным, достижимым, воплотимым - ему присваивались атрибуты прошлого. И вот постмодернизм, с его отвращением к утопии, перевернул знаки и устремился к прошлому - но при этом стал присваивать ему атрибуты будущего: неопределенность, непостижимость, многозначность, ироническую игру возможностей. <...>
Игра в прошлое-будущее, которая велась авангардизмом и постмодернизмом, сейчас завершается вничью. Это особенно ясно в России, где пост-коммунизм быстро уходит в прошлое вслед за самим коммунизмом. Возникает потребность выйти за пределы утопий и резонирующих на них пародий" [482, с. 196-197].
Эпштейн прогнозирует "радикальный переход от конечности к начальности как к модусу мышления" [482, с. 197] и для обозначения этого сдвига предлагает приставку "прото", заменяющую "пост" и указывающую на прафеноменальность явления, судьба которого еще принадлежит будущему, точнее - одной из возможностей будущего (парадокс "будущего в прошлом", выявленный Жаном-Франсуа Лиотаром). В число таких прафеноменов, способных предопределить своеобразие новой литературы, Эпштейн включает понятия "мерцающая эстетика", "новая искренность", "новая сентиментальность", "новая утопичность", прошедшие очищение постмодернизмом и получающие сослагательный модус.
Безусловно, в состав новой литературы могут войти элементы литературы прошлого, но вычислить, какие именно из них будут определять облик литературы будущего (и будут ли его определять), с уверенностью сказать невозможно. Поворот же в сторону "оправдания будущего", о котором пишет Эпштейн, вполне вероятен.
Дмитрий Пригов, напротив, предполагает, что смена парадигмы будет сопровождаться в большей степени отталкиванием от постмо-
532
дернизма, нежели развитием тех или иных его традиций. Угадать принципиально иную структуру культуры будущего, по мнению Приго-ва, невозможно. Попытка же описать постмодернистский менталитет "как совершившийся и завершающийся с его специфическими параметрами, историей становления и знаками исчерпанности и явит на данный момент возможность понять хотя бы чего не надо ожидать" [332 с. 224]. Данный подход, пожалуй, вытекает из концепции "наследования по линии дедов" (а не "отцов") и как будто логичен; и все же? не стоит сбрасывать со счета непредсказуемость литературы, особенно в постмодернистскую и пост-постмодернистскую эру. •
Как бы ни сложилась дальнейшая судьба постмодернизма, он уже неотделим от истории русской литературы. Книги русских писателей-постмодернистов изданы во многих странах мира: Германии, Великобритании, Голландии, Франции, США, Израиле и др. Таким образом, можно говорить об интегрированности русской постмодернистской литературы в мировую художественную культуру, в которой ей принадлежит достойное место.
Тексты
Виктор Коркия. СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ. Поэма
- Что станется в пространстве с топором? Quelle idee!
Если куда попадет подальше, то примется, я думаю, летать вокруг Земли, сам не зная зачем, в виде спутника.
Астрономы вычислят восхождение и захождение топора, Гатцук внесет в календарь, вот и все.
Ф. М. Достоевский. "Братья Карамазовы".
Перебираю прошлое в уме.
Читаю, но не вижу в этом смысла.
Один и тот же день меняет числа,
и лето приближается к зиме,
минуя осень...
Мимо, мимо, мимо!..
Как снег, мерцает битое стекло.
И прошлое уже необозримо, и кажется, от сердца отлегло...
Чем дальше, тем прелестней суета.
Мельканье лиц, чужих и непохожих,
прохожие бегут среди прохожих,
спешат занять свободные места
в автобусах и театральных ложах,
на кладбищах...
Святая простота
на детских ликах и на пьяных рожах!...
И чудище стозевного метро
пар выдыхает - вздохи всех влюбленных
534
поверх отцов семейств и разведенных
к Всевышнему летят, как бес в ребро.
Катками утрамбована дорога.
Красавец-Йог выгуливает дога.
Юродивых не стало на Руси.
Тяжелый русский рок грохочет в ухо.
С протянутой рукой стоит старуха,
и грязью обдают ее такси.
Мы в двух шагах - и вечность между нами.
На Красной Пресне шины шелестят.
И спецмашины с красными крестами*
на красный свет в Галактике летят.
Всевышний Космонавт вниз головой
в бесцветном телевизоре всплывает
и мирно Человечеству кивает -
один за всех - из бездны мировой.
Светла его улыбка неземная,
но взгляд, вооруженный до зубов,
в упор меня не видит, обнимая
весь этот мир голодных и рабов.
Астральное физическое тело,
из пустоты он смотрит сквозь меня -
и я не человек, и нет мне дела
до правды жизни и до злобы дня.
Я -
лишь одна из квинтэссенций праха,
я невесомей, может быть, чем прах.
Агенты Государственного Страха
охотятся за мной в иных мирах.
Но и посмертно я не застрахован,
однако для всевидящих небес
я глух и нем, как Людвиг ван Бетховен,
и как никто приветствую прогресс!..
Но я далек от простоты святой
и у Христа за пазухой не млею -
смешно и скучно флиртовать с судьбой,
когда нет сил возвыситься над нею.
Я за себя уже не поручусь.
Слежу за переменами погоды,
* Как поет М. Володина.
535
записываюсь в очередь, учусь
не замечать, на что уходят годы...
Живые деньги, мертвые слова,
пустых витрин полярное сиянье,
минуя осень, падает листва,
бегом, бегом - и кругом голова,
и некогда уже качать права
и утверждаться через отрицанье!..
А сын Земли, любимый небесами,
намного выше низменных страстей,
и плачет настоящими слезами
мать-героиня всех его детей!..
И рядом он же на другом экране,
в другой витрине и за полцены -
в Орле, Новосибирске, Магадане,
и музыка в соседнем ресторане -
гудят Отчизны верные сыны!..
Экран старуха крестит через силу
и сквозь меня бросает мутный взгляд.
Уходит в ночь, в метро, в народ, в могилу,
сквозь дождь и снег, бензин и термояд.
Идет на фронт, на стройки пятилетки.
На смертный бой, на подвиг трудовой,
не к сыну-забулдыге, не к соседке -
на красный свет, на голос роковой:
"Народы мира!
Главное - здоровье.
Покой и воля. Если счастья нет.
Но счастье есть! Все больше поголовье
рогатого скота..."
Ей триста лет.
Или хотя бы 80. Или...
Ей все равно. Она уже в раю.
Всевышний Космонавт, над ней не ты ли
паришь у мрачной бездны на краю?..
Внимание!
Любовь имеет место.
С родной земли в подземный переход
спускается прекрасная невеста.
Плохой грузин цветы ей продает.
536
Она мурлычет песенку протеста.
И сумочка в руках ее порхает,
и сквозь меня плывут ее глаза,
и нервная система отдыхает,
и влагу выделяет железа...
Ты, трепетная, ты проходишь мимо -
и снег цветет и вянет на лету...
Грядущее уже необратимо.
Не падай духом, глядя в пустоту!..
Мы в двух шагах - и космос между нами.
Спеши, дитя косметики, спеши!
Дай лицезреть твой лик в универсаме,
в кафе вечернем, где едят глазами,
в кошмарном сне, где больше - ни души..
Спеши любить!
Бледна, как смерть-старуха,
проходит жизнь с авоськой умных книг,
и в испареньях мирового духа
шумит камыш, как мыслящий тростник.
Не бойся и не спрашивай:
что делать?
Метут метели, и цветут цветы.
Парад планет начнется ровно в девять.
Командовать парадом будешь ты!
Сама невинность, в свадебном наряде,
во всей своей немыслимой красе,
ты рождена блистать на том параде,
откуда возвращаются не все.
Тебе навстречу в призрачное
Завтра бредут старухи по святой Руси,
и тридцать три героя-космонавта
выходят из маршрутного такси.
Тебе шофер распахивает дверцу,
и весь в цветах служебный лимузин,
и, прижимая деньги ближе к сердцу,
краснеет от стыда плохой грузин...
Убийственно веселые картинки!
И смех, и грех, и слезы лить не смей!..
Мне одиноко на Центральном рынке.
На черном рынке юности моей...
537
Во времени, свободном до предела,
я в пустоте последний кайф ловлю -
и музыка гремит, и нет мне дела,
что ты меня не любишь...
Я - люблю!
Мне все равно, кого ты ждешь в толпе,
кому из телефона-автомата
звонишь, звонишь, не зная, что в тебе -
могила Неизвестного Солдата.
Он жив еще. И взгляд его хитер.
Но все вокруг он видит, как в тумане.
Чуть что - он прыгнет в бронетранспортер:
сегодня здесь, а завтра где - в Афгане?..
Еще ни разу в жизни не убив,
мы оба, но no-разному живые...
Открытый космос и тотальный миф
лицом к лицу столкнули нас впервые...
Ты, трепетная, плачешь?.. Дай мне руку.
Я пережил себя. Мне сорок лет.
Ученая! Забудь свою науку.
Ни близких, ни далеких больше нет!
Ты одинока?.. Мы близки по сути.
Мы далеки до жути... Все равно!
Товарищи! Мы все уже не люди!
Мы все уже товарищи давно!..
Во времени, свободном до предела,
и, несомненно, в лучшем из миров,
где бренное космическое тело
сгущается из водяных паров...
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
где, судя по газетам, вор на воре,
где пол-Москвы разрушил Моспроект,
я проиграл в естественном отборе,
но я еще не умер как субъект!
Ты, трепетная, это понимаешь?
Да или нет - неважно!..
Ангел мой!
538
Мне все равно, кого ты обнимаешь,
куда идешь - к нему или домой!..
В своем уме свои считая годы,
смотрю вослед... И шины шелестят!..
Я принимаю твой парад, как роды, -
и пусть меня потомки не простят
и не поймут великие народы!..
Я тоже понимаю не всегда
их вечно грандиозные задачи.
Я человек - и не могу иначе!
На том стою... Но ты не скажешь "да"...
Ты движешься по собственной орбите,
ты замираешь в сладком полусне,
ты растворишься в муже, в детях, в быте -
по случаю, по счастью, по весне.
Ты разведешься с мужем, и другие
оставят за собой кровавый след
бездушной сторублевой хирургии -
и раз, и два... И ты не скажешь "нет"...
Но это не сейчас еще - в запасе
есть время - и свободное вполне -
и, трепетная, юная, в экстазе
ты светишься, как истина в вине!
И пусть тебя заочно осуждают
Мать-Героиня и Красавец-Йог.
Товарищи! Свобода возбуждает -
и очень возбуждает, видит Бог!..
Все побоку - Госстрах и узы брака,
и Профсоюзмультфильм, и Вторчермет!
Что может быть прекрасней - в царстве мрака
бестрепетно шагнуть на красный свет!..
Как долго исчезает за углом!..
Все кончено... Во времени свободном
я окружен бетоном и стеклом
и загрязненным воздухом холодным...
Успехов! Миллиарды поцелуев!..
Машина в парк. Работай, шеф! Дави!
Куда угодно - в Теплый Стан, в Чугуев!..
Держи на лапу, душу не трави!
Железный рубль за мной не заржавеет.
539
Бумажных денег куры не клюют.
По всей стране весенний ветер веет.
Ключи от счастья роботы куют!..
Никто, ничто, не лишний и не третий,
не на войне, не в классовой борьбе -
я исчезаю в памяти столетий,
в природе, в человечестве, в себе.
Я растворяюсь в сумерках, в эфире,
в бездействии, в химчистке за углом,
в борцах за трезвость, в плесенной сатире,
в толпе фанатов, прущих напролом!..
Я распадаюсь на свои запчасти
и превращаюсь в собственную тень.
Я испаряюсь в коридорах власти,
диктующей, какой сегодня день...
...Как приговор, звучит прогноз погоды.
Старуха спит в метро и видит сны,
как в полночь Прогрессивные Народы
сжигают Поджигателей Войны.
Уже на их зловещие фигуры
плеснул бензином инвалид-вахтер,
и 20 килограмм макулатуры
она бросает в праведный костер.
И член-корреспондент газеты "Правда"
питает к ней взаимный интерес,
и тридцать три героя-космонавта
<< Пред. стр. 16 (из 25) След. >>
Список литературы по разделу