<< Пред. стр. 91 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу
Они сделали за день полтора наших предыдущих, выгрузившись с
утра на автомосту перед Лестницей. Соответственно, они прошли
порожки до Лестницы, саму Лестницу, все Муезеро и еще всю
длинную и скорбную протоку между озерами. Они встали там же,
около нас. Совсем вечером мы еще посидели с ними около костра
под дождем, попили их чай в пакетиках, хорошо, то есть,
посидели. Мне понравилось. Приятно обуть кого-нибудь на чай в
пакетиках среди дождя.
И уж совсем-совсем вечером, когда половина населения уже
ушла спать, дождик закончился, небо на горизонте снова дало
просвет и показало нам весьма красивый закат. Данилов его
снимал. Тоже достаточно забавное зрелище. Казалось бы, есть
закат, есть фотоаппарат, взял и снял. Так нет, он долго ходил,
что-то измерял (потом оказалось, что результаты долгих
измерений первоначальным предположениям полностью соответствуют
- зачем, спрашивается, тогда измерять?), что-то все настраивал,
место на площадке искал, деревянного бедолагу этого с чужими
рогами всего облазил, дрын себе нашел, чтобы с него, значит,
фотографировать, долго строил установку... Это все, между
прочим, под вновь воспрянувшей духом мошкой. Непростое это
дело, а со стороны очень смешно выглядит. Смех сразу прошел,
когда мы забрались в палатку и попробовали убить внутри мошек.
Столько мошек в одной палатке я раньше не видел. Господи, как
же спать-то теперь?
Moral level: 6 (Normal).
7 августа
Проснувшись рано утром, я все же решил разобраться с
мошками. Конечно, можно было просто сложить палатку и так всех
их замучить, но я хотел отомстить им поодиночке. Сначала я не
считал, скольких победил, но мне это быстро наскучило, и я стал
считать. Лучше бы я этого не делал. Их оказалось 332 особи. Я
до сих пор чувствую себя не очень комфортно. Не то, чтобы мне
снились их предсмертные вопли, а просто я хорошо представляю,
как они все вместе кусали меня ночью, и мне не по себе.
Утро выдалось туманное, вечерний просвет снесло, но были
надежды на новые просветы. Хорошо, что они так блестяще
оправдались. Выходили мы уже, насколько я помню, по солнцу.
Мы 7 августа праздновали Наташин день рождения,
соответственно ходовой день был коротенький, по озерам, по
хорошей погоде, неинтересный, но приятный. Волнения на озерах
не было, берега то и дело попадались замечательные, все было
нормально и моменту соответствовало. Особенно хороший вид
открылся на озеро под названием Ригорека; само озеро вытянуто и
имеет очень даже приличные, лесистые берега, а мы проплыли с
краю от него и поперек, получив такую милую панораму озера. Из
Юляозера в следующее, Алозеро, можно проплыть либо по реке,
сделав порядочный крюк, либо по мелкой и неизвестно где
находящейся протоке. Те каякеры, что стояли с нами, пошли
искать ее, нашли, проводили даже каяки, и в итоге сбились с
курса - их понесло по уже нашему пути обратно в Юляозеро.
Только мы их спасли, мы дали им правильные рекомендации.
Место, где мы хотели было встать, оказалось уже совсем
болотом, и местная мафия мошек была там сильной и влиятельной,
как нигде до того. В поисках лучшей жизни мы плавали еще час -
вперед, назад, на другой берег Алозера и обратно. В итоге мы
выбрали место рядом с деревней, которая по странному стечению
обстоятельств тоже называется Ригорека. Прямо как озеро. Бывают
же такие удивительные совпадения! Палатки поставили на поляне
немного не доходя до деревни и только тогда уже устроили
праздничный, насколько позволяли ресурсы, обед.
Потом сходили в деревню. Деревня Ригорека, очевидно,
переживает не лучшие времена. Причем уже давно. В ней никто не
живет. Уже тоже давно. В единственной избе, боле-менее
пригодной для того, чтобы там переночевать, все стены давно
изрезаны нетерпеливыми туристами; наиболее старые надписи,
которые я видел, датированы 1974 годом, возможно, есть и
древние надписи, но я их не видал. Деревня нежилая со времени
прекращения сплава леса по Охте, а отчет говорит, что сплав
прекратился в 1968 году. Я не представляю себе, как вообще
можно сплавлять лес по Охте, - по озерам, по порогам, наверно,
кто-то шибко грамотный это затеял, кто-нибудь типа Ченцова.
Вот. Деревня вообще-то не деревня, три, от силы четыре избы.
Крыши везде провалены. У нас около костра валялись старые
доски, их какой-то доброхот безмозглый притащил, с ними все
равно ничего нельзя сделать по той простой причине, что они
гнилые насквозь. Вся деревня заросла травой в человеческий
рост, но смелые туристы протоптали там свои дорожки. Вообще на
маршруте очень много туристов, в любом нормальном месте
стоянки, кострища, повсюду натоптаны дорожки, написаны памятные
слова и набросаны разнообразные следы деятельности людей. А
если стоять на одном месте в часы пик, все они проплывают мимо,
весьма гордые собой.
Там, у Ригореки, мимо проплыло просто несметное количество
групп, и почти все были заметно горды собой. Ужасно надоели.
Катамараны, байдарки, с детьми, с собаками, с шумными весело
перекликающимися друзьями и родственниками, орут, суетятся,
лают, веслами машут, кошмар какой-то. Все они, видно, считают
себя бравыми туристами, которые вот не боятся плыть, когда
кто-то другой стоит. Одни сплывут - другие немедленно
приплывут, поплавают, покричат, сплывут. Приплывут следующие. И
так весь день. Не речка у черта на рогах, а проспект Маркса.
Мы же вечером в большинстве своем клеились. Фионин вот
баллоны клеил. Как можно продрать баллоны? Фионин умеет.
Поэтому он их клеил, а еще они с Ченцовым подрались баллонами.
Откровенно безобразное зрелище. Мирная поляна, покрытая зеленой
травкой, залитая солнечным светом, такая добрая идиллия, и
вдруг она нарушается совершенно противоположной, леденящей душу
картиной: по всей поляне скачут два... э... так скажем, друга,
издают страшные крики, годящиеся в позывные любому ниндзя, и с
трудом машут четырехметровыми толстыми резиновыми сосисками,
стремясь поразить друг друга. Победила неожиданно дружба, и
Фионин опять стал клеиться.
Данилов тоже клеился, - вся наша байдарка безбожно текла
непонятно сквозь что. На всякий случай Данилов проливал клеем
каждый раз все, что плохо выглядит, на следующий день Пельмень
тек по-прежнему, и Данилов снова клеился. Лебедь тем более
клеился. Правда, настоящего повода для этого у него не было (у
единственного за весь поход), но зато было желание (также у
единственного за весь поход), а ведь это главное. Поэтому он
клеился для профилактики.
Ремонтные работы протекали в экстремальных условиях,
поскольку основу всей стоянки составляла безграничная армия
мошек. Имя им - даже не легион, скорее им имя - мерзкая туча
мошкары. Питаются мошки, если кто не знает, нами, поэтому
стоянка со временем сделалась совершенно невыносимой. Мошка
была везде. Если кто шел к палатке, мошка вилась около палатки,
если кто рубил дрова - дрова были с мошкой, если кто одевал
накошмарник - мошка была уже там. Я точно знаю - самый
последний, самый безнадежный Greenpeace там одурел бы, потерял
бы человеческий вид и стал бы орать, ругаться и кидать в мошек
сапогами. Мы одели накошмарники, завернулись в штормовки (по
солнцу и жаре), намазались отравой, кто сколько мог, мы
совершенно измотались нравственно, то есть разболтали себе все
нервы, но мы не потеряли человеческий вид и не стали кидаться в
мошек сапогами.
Те, кто заклеивал свои плавсредства, ощутили присутствие
мошки на стоянке более всех, им повезло не так сильно, как
остальным, их покусало чуть больше мошек, ну, конечно,
ненамного, так, тысячи на полторы. Этот сам по себе
непримечательный факт, однако, привел к такому
антиобщественному явлению, как крики при проклейке. Эти крики
были ужасны. Просто безумны. То и дело кто-либо из работающих
вдруг громко страшным голосом орал: "Уйди!!!" или еще
"Уйдите!!!" или даже просто "А!!!! А-а!!" Все сидящие вокруг
немедленно испуганно вздрагивали и на некоторое время
отключались, чего нельзя сказать обо всех вокруг летающих. Те
только веселились и продолжали немилосердно кусаться, вызывая
новые крики. То и дело наивные ремонтники грустно приходили к
костру и потерянно, без всякой надежды, совали туда кустики
можжевельника. Бедный можжевельник трещал и слабо
сопротивлялся, выпуская бледные облачка дыма. Потом кто-то
проговорился сдуру, что можжевельник для дыма и сжигают, он это
понял и совсем перестал выпускать свой чахленький дымок. Тем не
менее его жгли в не меньших количествах, а потом с полученным
дымом бежали, как дураки, к байдаркам. Пару раз Данилов не
выдерживал и, издавая наиболее дикие вопли, вскакивал и
быстро-быстро убегал в направлении конца маршрута. Тем не менее
он всегда возвращался, видимо, чувство ответственности
приводило его неизбежно к дальнейшему ремонту байдарки.
Одновременно с проклейкой все занимались кто чем, так,
Фионин ловил рыбу, а Ченцов с Даниловым умудрились еще час
просидеть над описанием и картой в попытках подкроить маршрут,
но так ничего и не добились. Скорее всего, они просто
изначально бесполезно проводили время, спасаясь от мошки в дыму
костра. А мошки между тем становилось все больше. У Финика от
нее, видимо, чуток съехала крыша, и он полез в холодную воду
купаться, после чего уже совсем сбрендил и стал всем настойчиво
рассказывать, что вот чистого меньше кусают. Все роптали как
могли, подтверждая правоту Лебедя, который еще в начале похода
провозгласил "доктрину Лебедя", согласно которой все должны
желать наступления ветров и морозов, и побыстрее, до полной
победы. Весь вечер только об этом и мечтали. С заходом солнца
мошки стало поменьше, а когда стали ложиться, у нас с Даниловым
открылся второй за день, уже локальный, праздник. В палатке
почти не было мошек. Все-таки так нельзя жить, это не отдых,
это скорее бессмысленная и бесконечная борьба. Господи, пусть
будет холодно!
Moral level:
Утром: 7 (Normal);
Вечером: 2 (Low).
8 августа (Утро)
Сбылось. Блин.
8 августа
Что-то холодновато сегодня. Даже слишком, я бы сказал,
холодновато. Мерзкая какая-то погода, гадкая. Небо все в тучах,
ветер противный, волнение наблюдается явно недоброе, я уж про
температуру и не говорю. На том самом месте, где вчера была
солнечная совершенно ровная гладь, волны откуда-то серые, тучи
тоже серые везде, все вокруг серое и везде. Ветер, опять же,
холодный. Плохо, в общем. Ну, что ж делать, идти надо. Не
хочется, а надо. Но, на самом деле, не хочется. Погода не
фонтан потому что. Но надо. Дождя вроде пока нет, решили
выходить. Кроме того, уже неоднократно получалось так, что
непогоду проносило мимо нас, хотя положение вроде бы было и
хуже. Так что и надежда на лучшее была, и не было особых причин
не выходить. Собственно, чтобы не выходить, даже вопроса не
возникало. Ну подумаешь, пасмурно. Ну неприятно, конечно. То
все к утру просветы хоть были, а то вот нет. Да мерзкая погода,
что там говорить. Но мошек и вправду нет. Совсем. Хоть это
радует.
Собрались довольно скоро. Вышли. К этому моменту как раз и
дождик пошел. Да и ветер усилился. Волнение, соответственно,
обрадованно усилилось также. И дождик, прямо скажем, мерзкий.
Мелкий, зараза, но явно обложной. У нас уже были дожди, но
этот-то обложной. И поэтому какой-то особенно мерзкий. Гадкий.
И небо серое. Тут у нас появилась мысль, что неплохо бы было
сегодня вообще не выходить. Но ведь надо. И все равно уже
погрузились.
Ну погребли себе, все озабоченные такие, настроения ни у
кого особенного нет, и еще, между прочим, погода мерзкая.
Дождик идет, волнение там, тучки сплошные, серые. Вчера эти
места все хотелось на пленку заснять, да на цветную желательно,
вид был прекрасный - солнце, вода гладкая-гладкая, лес в ней
отражался. Сегодня снимать как-то не хочется. Я почему-то
совсем этому не удивляюсь. Озеро Алозеро идет сначала на
северо-запад, а потом резко поворачивает под прямым углом и
продолжается на северо-восток. Когда мы за этот угол завернули,
мы обнаружили там стоящую группу бездельников и еще значительно
более сильное волнение. Бездельники ужасно обрадовались
бесплатному развлечению и все, как тараканы, высыпали на берег.
Что за интерес какой-то для недоразвитых, смотреть, как другим
плохо. Паразиты они, вот и все. Смотрят. А мы плывем себе. А
погода плохая, фу. Сыпется с неба морось какая-то
малопривлекательная, и вообще. Ну то есть фу.
Довольно скоро мы добрались до плотины. Ее вроде бы сразу
видно. Она практически соединяет озера Алозеро и Щучье. Где,
судя по всему, щуки водятся. В отчете написано: "...Плотина
представляет из себя ряжевую стенку, перегораживающую выход из
озера; в стенке два прохода: правый помельче, левый поглубже с
бревенчатым дном. За левым сливом через 10-15 метров поперек
струи каменная гряда. Шивера за плотиной глубокая, мелкосидящие
камни только на выходе..." Грамматические ошибки здесь
исправлены, а ошибки по существу вообще трудноисправимы, и за
них надо убивать. Еще написано: "...Плотину и шиверу за ней
осматривать лучше с левой стороны..." Хотел бы я взглянуть на
того, кто скажет, что их можно осматривать с правой стороны! С
левой, впрочем, это делать тоже приятного мало. Слишком даже
мало. Плотина нам сразу не понравилась. После осмотра стало
очевидно, что необходима проводка. Это по такой-то погоде,
когда из фартука просто не хочется вылезать. И ничего нельзя
сделать - в "ряжевой стенке" нет "проходов помельче и
поглубже". Там даже нет проходов помельче и помельче. Их там
вообще нет, понимаете?
Пришлось проводить. Наиболее гордые залезли в струю по
колено и потащили мимо себя байдарки, другие, поскромнее,
кряхтя, ругаясь и брякая веслами потащились через высокие
блиндажи по левому берегу на другую сторону плотины. Эти
строители плотин такие кретины, они, наверно, чувствовали, что
сплав кончится не сегодня-завтра, и по реке пойдут туристы. В
предвкушении этого они понастроили на всех плотинах, сколько
могли, на обоих берегах побольше ряжевых стенок, всяких
баррикад и устрашающих срубов, напоминающих старые хорошо
укрепленные форты, разве что без крыши. Да крыша - это лишнее,
а нагадить-то им и без того удалось. А стены высокие, но
гнилые, все ненадежное, да еще они туда камней острых
понабросали, да больше, больше, да трава какая-то инициативная
колючая растет, да гвозди отовсюду и штыри старые ржавые
радостно торчат во все стороны, да весла еще эти, черт бы их
подрал... А ну-ка перелезь, в общем. Ну перелезли. Для
догадливых: как вы думаете, что там нам потом было? Правильно,
каменная гряда поперек. А какой ширины? Да метров восемьдесят.
Так-то. А перед ней и вправду 10-15 метров воды, но обходить по
суше это надо по берегу залива, по скользким камням, теснимым
болотом, так что там и мышь с трудом развернется. И не то,
чтобы залив был очень большой, но такой нормальный, уверенный в
себе заливчик, с камнями посередине (так, чтобы его было
труднее переплыть), но глубокий и достаточно широкий, чуть-чуть
подается назад, потом еще, насколько ему удается, влево, туда,
сюда; возможно даже, что в других обстоятельствах на него
приятно посмотреть. Ну что, бросили там байдарки, пошли по
"левой стороне" смотреть.
Было на что посмотреть. За каменной, извините, грядой
началась шивера. Действительно, мелкосидящие камни у нее только
на выходе. Но выход начинается сразу же после входа, а на входе
у нее, как ни крути, получается каменная гряда. Влево уходит
потайная протока, но в ней проблематично провести даже бумажный
кораблик, поэтому она выпала из рассмотрения. По основной же
протоке бумажный кораблик провести несложно, а вот байду
несколько проблематично. В середине там есть живописный
безобразный слив - вода входит в миниатюрное ущелье шириной в
лучшем случае с ширину байдарки, там бурлит, пенится, и падает
вниз на камни маленьким водопадом. Этого хватает для того,
чтобы провалить дно протоки под сливом на ощутимую глубину, по
пояс там ниже слива будет наверняка. И с берега там проводить
нельзя, потому что берег там тоже безобразный - над водой
нависают с обеих сторон полутораметровые стены, образованные
огромными камнями. Не то, чтоб там негде было развернуться, но
там негде нормально встать, чтобы проводить байдарку. Встать
можно сверху по течению и снизу, под сливом. Там сначала Финик
стоял, а потом и Дапнилов. Под бурлящим сливом. Не стоит им
завидовать. Это нехорошо. Я не завидовал. Я также не завидовал
и тем, кто поплыл через заливчик подгонять свою лодку к шивере.
Они постоянно (плывя для облегчения байдарки в одиночестве)
садились там на камни, и обрадованно прыгали на них, пытаясь
сняться с них, но не слезая в воду. Еще для этой благородной
цели они использовали весла. Они хватали весла, как в старину
их предки хватали рогатины, размахивались, как в бою, и с
ужасным грохотом и скрежетом что было сил долбали веслами в
соседние камни. Камни, однако, держались молодцом и не сдавали
своих позиций. По ним, как в шахте, долбали снова. Так что
веслам я тоже не завидовал.
Тем, кто ходил по берегу, тоже повезло относительно. В
<< Пред. стр. 91 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу