<< Пред.           стр. 14 (из 27)           След. >>

Список литературы по разделу

 Далее принца выводят из тюрьмы на виду у придворных и кур­фюрста. Последний пристально смотрит принцу вслед, затем берет смертный приговор и рвет его.
 Принц Гомбургский сидит в саду, как и в начале драмы, с повяз­кой на глазах. С него снимают повязку, и он видит, как курфюст сво­дит принцессу, держащую лавровый венок, с лестницы. Она возлагает на принца венок и надевает цепь. Принц падает без чувств. Его при­водят в себя холостые пушечные выстрелы. Ему чудится, что это все еще длится его сон.
 Е. В. Семина
 Михаэль Кольхаас (Michael Kohlhaas)
 Историческая повесть (1810)
 Действие относится к середине XVI в., к периоду Реформации. Миха­эль Кольхаас, главный герой повести, зарабатывает на жизнь разведе­нием и продажей лошадей. Это простой и справедливый человек, высоко ценящий свою честь и достоинство.
 Однажды он направляется в Лейпциг и, переходя через границу, видит на саксонской стороне у рыцарского замка шлагбаум. Он удив­лен. Ему уже семнадцать раз приходилось переходить через границу, но ни разу дорогу ему не преграждал шлагбаум. Выясняется, что ста­рый барон, владелец замка, умер и на его место пришел его наслед­ник юнкер Венцель фон Тронка. Он-то и ввел эти новшества. Михаэль Кольхаас оплачивает пограничный взнос и перегоняет свой табун на саксонскую землю. Однако, когда он приближается к шлаг­бауму, его окликает с башни замка чей-то голос и приказывает оста­новиться. Из замка выходит смотритель и требует у Михаэля пропуск, без которого якобы ни один барышник с лошадьми не может быть пропущен через границу. Юнкер подтверждает слова смотрителя и предлагает съездить за пропуском, а в залог оставить пару вороных у него в конюшнях. Михаэль возмущен подобным на­силием, но делать ему ничего не остается, как оставить своего слугу Герзе с вороными, самому с остальным табуном проследовать в Лейп­циг на ярмарку, а по пути, в Дрездене, раздобыть пропуск. В дрез­денской ратуше от знакомых советников он узнает, что история с пропуском — чистый вымысел, и получает тому письменное под­тверждение. Распродав табун, он через несколько дней возвращается
 458
 
 
 в Тронкенбург за своими вороными. Там он узнает, что его слуга был избит и выгнан из замка. В конюшне же он видит вместо своих холе­ных коней пару тощих изможденных кляч. Кольхаас отказывается за­бирать лошадей в таком состоянии и требует, чтобы ему вернули его вороных в том виде, в котором он их оставил. Юнкер уходит, хлопая перед его носом дверью. Кольхаас оставляет своих коней там, где они стоят, и уезжает с угрозой, что добьется справедливости.
 Приехав домой, он узнает, что его слуга Герзе вернулся весь изби­тый две недели назад, но до сих пор так и не поправился. Герзе сооб­щает Кольхаасу, что его лошадей нещадно эксплуатировали, гоняли на непосильные для них пахотные работы, вместо конюшни перевели в свинарник, а когда Герзе повел их купать за ворота замка, на него налетели смотритель и управляющий со слугами, скинули его с лоша­ди в грязь, избили до полусмерти, отобрали коней и прогнали вон из замка.
 Михаэль Кольхаас обещает своему слуге, что отомстит за него и добьется справедливости. Он отправляется в Дрезден подавать жалобу в суд. При помощи знакомого законоведа составляет иск, в котором подробно описывает насилие, учиненное юнкером Венпелем фон Тронка, и требует, чтобы виновный возместил ему ущерб, а сам понес заслуженное наказание. После бесконечных, длившихся в тече­ние года проволочек он узнает, что его дело было проиграно, по­скольку у юнкера обнаружилось два наделенных высокой властью родственника: Гинц и Кунц фон Тронка, из которых один состоит при государе кравчим, а другой — камергером.
 Кольхаас не теряет надежды добиться справедливости и передает свою жалобу лично бранденбургскому курфюрсту. Он оказывается очень огорчен, когда узнает, что курфюрст переадресовал ее своему канцлеру, графу Кальгейму, находящемуся в свойстве с домом Трон­ка. Кольхаас вновь получает отказ и приказ более не беспокоить выс­шие инстанции своими сплетнями и дрязгами. Затем от одного проезжего ему становится известно, что его вороных по-прежнему употребляют в Трокенбурге на полевых работах вместе с другими ло­шадьми.
 Тогда Кольхаас приглашает к себе старосту, своего соседа, уже давно собиравшегося расширить свои земельные владения, и предла­гает ему купить все его имущество в Бранденбурге и Саксонии, за ис­ключением лошадей. Староста принимает его предложение. Жена Михаэля Кольхааса напутана его планами добиваться признания своих прав незаконными способами. Она предлагает ему свою помощь, хочет поехать в Берлин и сама подать прошение государю, поскольку считает, что у женщины больше шансов обратить на себя внимание. Затея эта оказывается еще менее удачной, чем все предыдущие. Лиз-
 459
 
 
 бета возвращается с опасной раной в груди. Очевидно, она с таким упорством пробиралась к государю, что получила от одного из страж­ников удар пикой в грудь. Через несколько дней она умирает на руках у убитого горем Михаэля.
 Вернувшись после похорон домой, Кольхаас составляет письмо, в котором предписывает юнкеру доставить ему его откормленных во­роных, затем собирает семерых своих слуг, вооружает их и отправля­ется на приступ замка. Замок он поджигает, а слуг, недовольных своим господином, вооружает и присоединяет к своему отряду. Самому юнкеру Венцелю удается бежать. Некоторое время он скры­вается в монастыре, где настоятельницей является его тетка. Однако когда Кольхаас с отрядом прибывает в монастырь, то выясняется, что Венцель фон Тронка вновь от него ускользнул и направился в Виттенберг.
 В Виттенберге, понимая, что со своим отрядом в десять человек он не сможет справиться с целым городом, Кольхаас составляет воззва­ние, в котором излагает все, что с ним произошло, и призывает каж­дого доброго христианина встать на его сторону. Его отряд возрастает, количество сторонников тоже увеличивается. Он избегает прямого столкновения с войсками, высланными против него прави­тельством, и прячется в лесах. Время от времени он возвращается к городу и вновь и вновь поджигает его. На защиту Виттенберга высту­пает еще более сильный, чем прежде, отряд в 500 человек под ко­мандованием принца Мейссенского. Укрывшегося в городе юнкера под охраной перевозят в Лейпциг.
 Вокруг Кольхааса к тому времени насчитывается уже 300 человек. Он разбивает отряд принца. В этом сражении гибнет Герзе. Вскоре Кольхаас подходит к Лейпцигу и поджигает его с трех сторон. Тогда Мартин Лютер берется вернуть Кольхааса в границы «установленного людьми.порядка». Он рассылает по всему курфюршеству воззвание, в котором называет его богоотступником и бунтовщиком. Кольхаас, прочитав этот листок, подписанный наиболее уважаемым им именем Мартина Лютера, велит седлать коня и под вымышленным именем отправляется к автору послания. В беседе с Лютером Кольхаас сооб­щает ему, что хочет лишь законного наказания Венцеля фон Тронка и чтобы ему самому возместили убытки и вернули лошадей в перво­начальном виде. Мартин Лютер берется заступиться за него перед курфюрстом саксонским. На следующее утро он отправляет кур­фюрсту послание, в котором указывает на недостойные поступки гос­под фон Тронка, требует амнистии для Михаэля Кольхааса и возможности продолжить судебный процесс. Курфюрст, узнав, что шайка барышника разрослась уже до 400 человек и народ на его сто­роне, принимает решение последовать совету доктора Лютера и раз-
 460
 
 
 решает Кольхаасу свободный проезд в Дрезден на пересмотр его дела при условии, что в течение трех дней он распустит банду и сдаст ору­жие. Если суд постановит, что его иск законен, то ему и его сооб­щникам будет дарована амнистия.
 Кольхаас приезжает в свой дом в Дрездене, и принц Мейссенский тут же приказывает поставить около него охрану якобы для защиты от собравшегося вокруг народа. Повсеместно продолжают твориться беспорядки, но уже не по вине Кольхааса, Иоганн Нагельшмит, один из членов шайки барышника, с остатками его отряда продолжает дело, начатое Михаэлем Кольхаасом, и прикрывается его именем. Враги Кольхааса устраивают барышнику ловушку, вследствие которой он пишет письмо Нагельшмиту и сообщает, что якобы хочет к нему присоединиться. Письмо перехватывают слуги принца, и на основа­нии этой бумаги принц просит императора провести строгое следст­вие над Кольхаасом в Берлине. Суд постановляет вернуть Кольхаасу все, что было у него отнято. Ему возвращают его откормленных воро­ных, деньги, оставленные Герзе в замке, когда его выгоняли, а юнкер Венцель присуждается к двум годам тюрьмы. Михаэль Кольхаас дово­лен результатом, однако ему приходится ответить своей смертью за нарушенное спокойствие в стране.
 Е. Б. Семина
 
 
 Адельберт фон Шамиссо (Adelbert von Chamissso) 1781 - 1838
 Удивительная история Петера Шлемиля (Peter Schlemihis Wundersame Geschichte)
 Роман (1814)
 Германия, начало XIX в. После долгого плавания Петер Шлемиль прибывает в Гамбург с рекомендательным письмом к господину То­масу Джону. В числе гостей он видит удивительного человека в сером фраке. Удивительного потому, что этот человек один за другим выни­мает из кармана предметы, которые, казалось бы, никак не могут там поместиться, — подзорную трубу, турецкий ковер, палатку и даже трех верховых лошадей. В бледном лице человека в сером есть что-то необъяснимо жуткое. Шлемиль хочет незаметно скрыться, но тот настигает его и делает странное предложение: он просит Шлеми­ля отдать свою тень в обмен на любое из сказочных сокровищ — ко­рень мандрагоры, пфенниги-перевертыши, скатерть-самобранку, волшебный кошелек Фортунато. Как ни велик страх Шлемиля, при мысли о богатстве он забывает обо всем и выбирает волшебный ко­шелек.
 Так Шлемиль теряет свою тень и тут же начинает жалеть о соде­янном. Оказывается, что без тени нельзя и на улице показаться, по­тому что, «хотя золото ценится на земле гораздо дороже, чем заслуги и добродетель, тень уважают еще больше, чем золото». Его главной
 462
 
 
 но. Свадьба сыграна. Минна стала женой Раскала. Оставив верного слугу, Шлемиль садится на коня и под покровом ночи удаляется от места, где «похоронил свою жизнь». Вскоре к нему присоединяется пеший незнакомец, который отвлекает его от грустных дум разгово­ром о метафизике. В свете наступившего утра Шлемиль с ужасом видит, что его спутник — человек в сером. Он со смехом предлагает Шлемилю одолжить ему его тень на время пути, и Шлемилю прихо­дится принять предложение, потому что навстречу идут люди. Вос­пользовавшись тем, что едет верхом, в то время как человек в сером идет пешком, он пытается удрать вместе с тенью, но та соскальзыва­ет с лошади и возвращается к своему законному хозяину. Человек в сером с насмешкой заявляет, что теперь Шлемилю от него не изба­виться, потому что «такому богачу тень необходима».
 Шлемиль продолжает путь. Повсюду его ждут почет и уваже­ние — ведь он богач, да и тень у него прекрасная. Человек в сером уверен, что рано или поздно добьется своего, но Шлемиль знает, что теперь, когда он навеки потерял Минну, он не продаст душу «этой погани».
 В глубокой пещере в горах между ними происходит решительное объяснение. Лукавый снова рисует заманчивые картины жизни, кото­рую может вести богатый человек, разумеется, обладающий тенью, а Шлемиль разрывается «между соблазном и твердой волей». Он снова отказывается продать душу, гонит прочь человека в сером. Тот отве­чает, что уходит, но если Шлемилю понадобится с ним увидеться, то пусть он только встряхнет волшебным кошельком. Человека в сером связывают с богатыми тесные отношения, он оказывает им услуги, но тень свою Шлемиль может вернуть, только заложив душу. Шлемиль вспоминает о Томасе Джоне и спрашивает, где он сейчас. Человек в сером вытаскивает из кармана самого Томаса Джона, бледного и из­можденного. Его синие губы шепчут: «Праведным судом Божиим я был судим, праведным судом Божиим я осужден». Тогда Шлемиль решительным движением швыряет кошелек в пропасть и произно­сит: «Заклинаю тебя именем Господа Бога, сгинь, злой дух, и никогда больше не появляйся мне на глаза». В то же мгновение человек в сером встает и исчезает за скалами.
 Так Шлемиль остается и без тени и без денег, но с души его спа­дает тяжесть. Богатство его больше не влечет. Избегая людей, он про­двигается к горным рудникам, чтобы наняться на работу под землей. Сапоги изнашиваются в дороге, ему приходится купить на ярмарке новые, а когда, надев их, он снова пускается в путь, то вдруг оказыва­ется на берегу океана, среди льдов. Он бежит и через несколько минут ощущает страшную жару, видит рисовые поля, слышит китай­скую речь. Еще шаг — он в глубине леса, где с удивлением узнает
 464
 
 
 заботой становится вернуть тень. Он посылает на поиски виновника своего несчастья верного слугу Бенделя, и тот возвращается опечален­ный — у господина Джона никто не может вспомнить человека в сером фраке. Правда, какой-то незнакомец просит передать господи­ну Шлемилю, что уезжает и увидится с ним ровно через год и один день. Конечно, этот незнакомец и есть человек в сером. Шлемиль бо­ится людей и проклинает свое богатство. Единственный, кто знает о причине его горя, это Бендель, который помогает хозяину как может, прикрывая его своей тенью. В конце концов Шлемилю приходится бежать из Гамбурга. Он останавливается в уединенном городке, где его принимают за короля, путешествующего инкогнито, и где он встречает красавицу Минну, дочь лесничего. Он проявляет величай­шую осторожность, никогда не появляется на солнце и выходит из дому только ради Минны, а та отвечает на его чувство «со всем пылом неискушенного юного сердца». Но что может сулить доброй девушке любовь человека, лишенного тени? Шлемиль проводит ужас­ные часы в раздумьях и слезах, но не решается ни уехать, ни открыть возлюбленной свою страшную тайну. До срока, назначенного челове­ком в сером, остается месяц. В душе Шлемиля теплится надежда, и он сообщает родителям Минны о своем намерении через месяц про­сить ее руки. Но роковой день наступает, тянутся часы тягостного ожидания, близится полночь, и никто не появляется. Шлемиль засы­пает в слезах, потеряв последнюю надежду.
 На следующий день берет расчет его второй слуга Раскал, заявив, что «порядочный человек не захочет служить господину, у которого нет тени», лесничий бросает ему в лицо то же обвинение, а Минна признается родителям, что давно подозревала об этом, и рыдает на груди у матери. Шлемиль в отчаянии бродит по лесу. Внезапно кто-то хватает его за рукав. Это человек в сером. Шлемиль обсчитался на один день. Человек в сером сообщает, что Раскал выдал Шлемиля, чтобы самому жениться на Минне, и предлагает новую сделку: чтобы получить обратно тень, Шлемиль должен отдать ему душу. Он уже держит наготове листочек пергамента и обмакивает перо в кровь, вы­ступившую на ладони Шлемиля. Шлемиль отказывается — больше из личного отвращения, чем из соображений нравственности, а человек в сером вытаскивает из кармана его тень, бросает себе под ноги, и она послушно, как его собственная, повторяет его движения. В довер­шение искушения человек в сером напоминает, что еще не поздно вырвать Минну из рук негодяя, достаточно одного росчерка пера. Он неотступно преследует Шлемиля, и наконец наступает роковая мину­та. Шлемиль больше не думает о себе. Спасти возлюбленную ценой собственной души! Но когда его рука уже тянется к пергаменту, он вдруг проваливается в небытие, а очнувшись, понимает, что уже позд-
 463
 
 
 но. Свадьба сыграна. Минна стала женой Раскала. Оставив верного слугу, Шлемиль садится на коня и под покровом ночи удаляется от места, где «похоронил свою жизнь». Вскоре к нему присоединяется пеший незнакомец, который отвлекает его от грустных дум разгово­ром о метафизике. В свете наступившего утра Шлемиль с ужасом видит, что его спутник — человек в сером. Он со смехом предлагает Шлемилю одолжить ему его тень на время пути, и Шлемилю прихо­дится принять предложение, потому что навстречу идут люди. Вос­пользовавшись тем, что едет верхом, в то время как человек в сером идет пешком, он пытается удрать вместе с тенью, но та соскальзыва­ет с лошади и возвращается к своему законному хозяину. Человек в сером с насмешкой заявляет, что теперь Шлемилю от него не изба­виться, потому что «такому богачу тень необходима».
 Шлемиль продолжает путь. Повсюду его ждут почет и уваже­ние — ведь он богач, да и тень у него прекрасная. Человек в сером уверен, что рано или поздно добьется своего, но Шлемиль знает, что теперь, когда он навеки потерял Минну, он не продаст душу «этой погани».
 В глубокой пещере в горах между ними происходит решительное объяснение. Лукавый снова рисует заманчивые картины жизни, кото­рую может вести богатый человек, разумеется, обладающий тенью, а Шлемиль разрывается «между соблазном и твердой волей». Он снова отказывается продать душу, гонит прочь человека в сером. Тот отве­чает, что уходит, но если Шлемилю понадобится с ним увидеться, то пусть он только встряхнет волшебным кошельком. Человека в сером связывают с богатыми тесные отношения, он оказывает им услуги, но тень свою Шлемиль может вернуть, только заложив душу. Шлемиль вспоминает о Томасе Джоне и спрашивает, где он сейчас. Человек в сером вытаскивает из кармана самого Томаса Джона, бледного и из­можденного. Его синие губы шепчут: «Праведным судом Божиим я был судим, праведным судом Божиим я осужден». Тогда Шлемиль решительным движением швыряет кошелек в пропасть и произно­сит; «Заклинаю тебя именем Господа Бога, сгинь, злой дух, и никогда больше не появляйся мне на глаза». В то же мгновение человек в сером встает и исчезает за скалами.
 Так Шлемиль остается и без тени и без денег, но с души его спа­дает тяжесть. Богатство его больше не влечет. Избегая людей, он про­двигается к горным рудникам, чтобы наняться на работу под землей. Сапоги изнашиваются в дороге, ему приходится купить на ярмарке новые, а когда, надев их, он снова пускается в путь, то вдруг оказыва­ется на берегу океана, среди льдов. Он бежит и через несколько минут ощущает страшную жару, видит рисовые поля, слышит китай­скую речь. Еще шаг — он в глубине леса, где с удивлением узнает
 464
 
 
 растения, встречающиеся только в Юго-Восточной Азии. Наконец Шлемиль понимает: он купил семимильные сапоги. Человеку, которо­му недоступно общество людей, милостью неба дарована природа. Отныне цель жизни Шлемиля — познание ее тайн. Он выбирает убе­жищем пещеру в Фиваиде, где его всегда ждет верный пудель Фигаро, путешествует по всей земле, пишет научные труды по географии и ботанике, а его семимильные сапоги не знают износу. Описывая свои приключения в послании другу, он заклинает его всегда помнить о том, что «прежде всего тень, а уж затем деньги».
 И. А. Москвина-Тарханова
 
 
 Генрих Гейне (Heinrich Heine) 1797 - 1856
 Атта Троль (Atta Troll)
 Поэма (1843)
 Эта поэма Генриха Гейне повествует о медведе по имени Атта Троль. Действие начинается в 1841 г. в небольшом курортном городке Котэрэ в Пиренеях, где лирический герой отдыхал вместе со своей женой Матильдой, которую он ласково называет Джульеттой. Их балкон вы­ходил как раз на городскую площадь, и они каждый день могли на­блюдать за тем, как на цепи у медвежатника танцуют два медведя — Атта Троль и его жена Мумма.
 Но так продолжалось недолго. В один прекрасный день медведь Атта Троль сорвался с цепи и убежал в горы, в берлогу к своим мед­вежатам — четырем сыновьям и двум дочкам. Он рассказал им о своей актерской жизни и о том, какие плохие все люди. Однажды Атта Троль привел своего младшего сына к Камню Крови — древне­му алтарю друидов, и там взял с него клятву вечной ненависти к людям.
 Но тем временем лирический герой собирается на охоту за медве­дем вместе с неким Ласкаро — сыном ведьмы Ураки, который на самом-то деле давно уже умер, но ведьма вселила в его мертвое тело видимость жизни. Странствуя несколько дней по горам, они добра­лись до хижины Ураки, которая стоит на круче, над «Ущельем
 466
 
 
 духов». Официально считалось, что Урака занималась продажей гор­ных трав и чучел птиц. В лачуге стоял смрад от трав, а головы мерт­вых птиц на стенах наводили на лирического героя ужас. И ночью, чтобы избавиться от этого ужаса, он открыл окно, потому что хотел подышать свежим воздухом. И что же он увидел?
 Было полнолуние, ночь святого Иоанна, когда духи мчатся по уще­лью на охоту. Эту картину и наблюдал лирический герой из окна. В кавалькаде он увидел трех красавиц: богиню-охотницу Диану, фею Севера Абунду и жену царя Ирода Иродиаду с головой Иоанна Крес­тителя на блюде. Иродиада больше всех понравилась лирическому герою, потому что, пролетая мимо него, посмотрела на него томно и вдруг кивнула. Трижды кавалькада пролетала мимо него по ущелью, и трижды ему кивнула Иродиада. Знать неспроста! А потом лиричес­кий герой заснул на соломе, потому что в доме у ведьмы не было перин.
 Наутро лирический герой вместе с Ласкаро пошел прогуляться в долину, и, пока Ласкаро изучал следы медведя, сам он был погружен в думы о трех ночных красавицах. Целый день блркдали они по горам, словно аргонавты без Арго. Начался страшный ливень, и ночью, усталые и злые, вернулись они в дом Ураки. Она, сидя у огня, чесала мопса, но тут же перестала это делать, только лишь увидала изнемогших путников. Она раздела лирического героя и уложила его спать на солому, а затем она раздела своего сына Ласкаро и положила его, полуголого, к себе на колени. Перед ней стоял на задних лапах мопс и держал в передних горшочек с зельем. Из горшочка взяла Урака жир и намазала сыну грудь и ребра. А лирический герой опять испугался мертвого Ласкаро, запаха зелий и чучел птиц, развешанных тут и там по стенам. От страха он уснул. И приснился ему бал мед­ведей и привидений.
 Проснулся он в полдень. Урака и Ласкаро ушли на охоту на мед­ведя, и лирический герой остался в хижине один с толстым мопсом. Мопс стоял на задних лапах у очага и что-то варил в котелке, а потом заговорил сам с собой на швабском языке. Он рассказывал сам себе о том, что на самом деле он — несчастный швабский поэт, заколдован­ный ведьмой. Услыхав об этом, лирический герой спросил его, как могло случиться такое, что ведьма заколдовала его. Оказалось, что, прогуливаясь по горам, он случайно попал в лачугу к ведьме, которая сразу влюбилась в него, а когда поняла, что он не отвечает на ее чув­ства из-за своей пресловутой швабской нравственности, тут же пре­вратила его в мопса. Но его можно расколдовать в случае, если какая-нибудь девственница сможет в новогоднюю ночь в одиночку прочитать стихи швабского поэта Густава Пфицера и не заснуть. Ли­рический герой сказал мопсу, что это невозможно.
 467
 
 
 В это же самое время, когда лирический герой вел беседу с моп­сом, Атта Троль спал в своей берлоге среди детей. Внезапно он про­снулся, предчувствуя свою скорую гибель, и рассказал о ней своим детям. Вдруг услышал он голос своей любимой жены Муммы и побе­жал на ее зов. Тут-то и подстрелил его спрятавшийся невдалеке Ласкаро. Дело в том, что ведьма выманила медведя из берлоги, очень искусно имитируя ворчанье медведицы, Так погиб Атта Троль, и пос­ледний вздох его был о Мумме.
 Тело медведя приволокли к городской ратуше, где выступил по­мощник мэра. Он поведал собравшимся о проблемах свекловицы, а также вознес хвалы героизму Ласкаро, отчего мертвый Ласкаро даже покраснел и улыбнулся.
 А с медведя сняли шкуру, и однажды ее купила жена лирического героя Матильда, которую он ласково называет Джульеттой. Сам же герой ночью часто ходит по шкуре босиком.
 Что же касается медведицы Муммы, она живет теперь в Париж­ском зоопарке, где без конца предается любовным утехам со здоро­венным сибирским медведем.
 Е. Н. Лавинская
 Германия. Зимняя сказка (Deutschland. Ein Wintermarchen)
 Поэма (1844)
 Действие поэмы происходит осенью — зимой 1843 г. Это политичес­кая поэма. Она посвящена в основном поеданию омлетов с ветчиной, гусей, уток, трески, устриц, апельсинов и т. п. и питью рейнвейна, а также здоровому сну.
 Лирический герой поэта покидает веселый Париж и любимую жену для того, чтобы совершить кратковременную поездку в родную Германию, по которой очень соскучился, и навестить старую больную мать, которую не видел уже тринадцать лет.
 Вступил он на родную землю хмурой ноябрьской порой и неволь­но прослезился. Он услышал родную немецкую речь. Маленькая де­вочка с арфой пела заунывную песню о скорбной земной жизни и райском блаженстве. Поэт же предлагает завести новую радостную песню о рае на земле, который вскоре настанет, потому что на всех хватит хлеба и сладкого зеленого горошка и еще любви. Эту радост­ную песнь он напевает оттого, что его жилы напоил живительный сок родной земли.
 Малютка продолжала распевать фальшивым голосом сердечную пе-
 468
 
 
 сенку, а тем временем таможенники копались в чемоданах поэта, ища там запрещенную литературу. Но тщетно. Всю запрещенную ли­тературу он предпочитает перевозить у себя в мозгу. Приедет — тогда напишет. Перехитрил таможенников.
 Первый город, который он посетил, был Аахен, где в древнем со­боре покоится прах Карла Великого. На улицах этого города царят сплин и хандра. Поэт встретил прусских военных и нашел, что за тринадцать лет они нисколько не изменились — тупые и вымуштро­ванные манекены. На почте он увидел знакомый герб с ненавистным орлом. Почему-то ему не нравится орел.
 Поздно вечером поэт добрался до Кельна. Там он съел омлет с вет­чиной. Запил его рейнвейном. После этого пошел бродить по ночно­му Кельну. Он считает, что это город гнусных святош, попов, которые сгноили в темницах и сожгли на кострах цвет немецкой нации. Но дело спас Лютер, который не позволил достроить отврати­тельный Кельнский собор, а вместо этого ввел в Германии протестан­тизм. А потом поэт побеседовал с Рейном.
 После этого он вернулся домой и уснул, как дитя в колыбели. Во Франции он частенько мечтал поспать именно в Германии, потому что лишь родные немецкие постели такие мягкие, уютные, пушис­тые. В них одинаково хорошо мечтать и спать. Он полагает, что нем­цам, в отличие от алчных французов, русских и англичан, свойственна мечтательность и наивность.
 Наутро герой отправился из Кельна в Гаген. Поэт не попал в дили­жанс, и поэтому пришлось воспользоваться почтовой каретой. В Гаген приехали около трех часов, и поэт сразу начал есть. Он съел свежий салат, каштаны в капустных листах с подливкой, треску в масле, коп­ченую селедку, яйца, жирный творог, колбасу в жиру, дроздов, гусы­ню и поросенка.
 Но стоило ему выехать из Гагена, как поэт сразу же проголодался. Тут шустрая вестфальская девочка поднесла ему чашку с дымящимся пуншем. Он вспомнил вестфальские пиры, свою молодость и то, как часто оказывался в конце праздника под столом, где и проводил оста­ток ночи.
 Тем временем карета въехала в Тевтобургский лес, где херусский князь Герман в 9 году до н. э. расправился с римлянами. А если бы он этого не сделал, в Германии были бы насаждены латинские нравы. Мюнхен имел бы своих весталок, швабы назывались бы квиритами, а Бирх-Пфейфер, модная актриса, пила бы скипидар, подобно знатным римлянкам, у которых от этого был очень приятный запах мочи. Поэт очень рад, что Герман победил римлян и всего этого не произо­шло.
 В лесу карета сломалась. Почтарь поспешил в село за подмогой, а поэт остался один в ночи, и его окружили волки. Они выли.
 469
 
 
 Утром карету починили, и она уныло поползла дальше. В сумерки прибыли в Минден — грозную крепость. Там поэт почувствовал себя очень неуютно. Капрал учинил ему допрос, а внутри крепости поэту все казалось, что он в заточении. В гостинице ему даже кусок за обе­дом в горло не полез. Так он и лег спать голодный. Всю ночь его пре­следовали кошмары. Наутро он с облегчением выбрался из крепости и отправился в дальнейшую дорогу.
 Днем он прибыл в Ганновер, пообедал и пошел осматривать досто­примечательности. Город оказался очень чистеньким и прилизанным. Там имеется дворец. В нем живет король. По вечерам он готовит клистир своей престарелой собаке.
 В сумерках поэт прибыл в Гамбург. Пришел к себе домой. Двери ему открыла мать и просияла от счастья. Она стала кормить своего сыночка рыбой, гусем и апельсинами и задавать ему щекотливые во­просы о жене, Франции и политике. Поэт на все отвечал уклончиво.
 За год до этого Гамбург пережил большой пожар и теперь отстра­ивался. В нем не стало многих улиц. Не стало дома, в котором, в частности, поэт впервые поцеловал девушку. Не стало типографии, в которой он печатал свои первые произведения. Не стало ни ратуши, ни сената, ни биржи, зато уцелел банк. Да и многие люди тоже умерли.
 Поэт отправился с издателем Кампе в погребок Лоренца, чтобы отведать отменных устриц и выпить рейнвейна. Кампе — очень хо­роший, по мнению поэта, издатель, потому что редкий издатель уго­щает своего автора устрицами и рейнвейном. В погребке поэт напился и пошел гулять по улицам. Там он увидел красивую женщи­ну с красным носом. Она его приветствовала, а он спросил ее, кто она и почему его знает. Она ответила, что она — Гаммония, богиня-покровительница города Гамбурга. Но он ей не поверил и отправился вслед за ней в ее мансарду. Там они долго вели приятную беседу, бо­гиня приготовила поэту чай с ромом. Он же, подняв богине юбку и положив руку на ее чресла, поклялся быть скромным и в слове и в печати. Богиня раскраснелась и понесла полную ахинею, вроде того, что цензор Гофман вскоре отрежет поэту гениталии. А потом она его обняла.
 О дальнейших событиях той ночи поэт предпочитает побеседовать с читателем в приватной беседе.
 Слава Богу, старые ханжи гниют и постепенно дохнут. Растет по­коление новых людей со свободным умом и душою. Поэт полагает, что молодежь его поймет, потому что его сердце безмерно в любви и непорочно, как пламя.
 Е. Н. Лавинская
 
 
 Фридрих Хеббель (Friedrich Hebbel) 1813 - 1863
 Мария Магдалина (Maria Magdalena)
 Мещанская трагедия (1844)
 Действие пьесы происходит в небольшом немецком городке первой половины прошлого века. В доме столяра Антона, известного своими трудолюбием и бережливостью, две женщины, мать и дочь. Они на­чали утро с примерки и обсуждения старого подвенечного платья, а закончили разговорами о болезни и приготовлении к смерти. Мать только что оправилась после тяжелого недуга, за это она благодарит Бога. Она не знает за собой никаких грехов, но все равно должна до­стойно обрядиться к «небесному венцу», пока ей отпущено время. Она беспокоится о сыне Карле, который и на работу раньше всех уходит, и с работы позже всех приходит, а деньги сберечь и с толком потратить не умеет, вечно у матери просит. А у нее хватает денег только на скромное хозяйство.
 Мать идет в церковь помолиться за дочь, которой пора замуж. Клара наблюдает за матерью в окно и загадывает, кто у нее первым на пути попадется. Зловещие сны совсем замучили Клару, она чувст­вует свою вину перед родителями. Первым оказывается могильщик, вылезающий из только что вырытой могилы.
 В это время к девушке приходит ее жених Леонгард, с которым она виделась последний раз две недели назад, и эта встреча оказалась
 471
 
 
 роковой для нее. Тогда в городок вернулся Фридрих, первая любовь Клары, уезжавший учиться на «секретаря». В свое время мать запре­тила Кларе мечтать о Фридрихе, и обручилась она с другим, чтобы не «засиживаться в девках». Леонгард стал ревновать к Фридриху и, чтобы заглушить старую любовь, постарался «привязать к себе по­крепче свое самое драгоценное сокровище», что и совершил доволь­но грубо. Когда Клара, чувствуя себя оскверненной, пришла домой, она застала свою мать во внезапном приступе смертельной болезни. Теперь девушка знает, что ей «на белом свете не жить», если Леон­гард срочно не женится на ней, дабы никто не узнал о ее грехе. Но отец, согласно своим принципам, отдаст свою дочь за того, кто ее не только любит, но и «хлеб в доме имеет». Леонгард успокаивает Клару, он пришел просить ее руки, так как только что получил всеми правдами и неправдами завидное место казначея, а значит, и жену прокормить сможет. Он хвастается невесте, как ловко и беззастенчи­во, оттолкнув и обманув другого, более достойного, добился этого места. Прямодушная Клара не скрывает своего негодования, но от­ныне она «прикована» к этому человеку моралью добропорядочного бюргерства. Но Клара не знает всех истинных мотивов прихода же­ниха. Леонгард прослышал, что мастер Антон вложил немалые деньги в дело своего бывшего хозяина и учителя, а тот обанкротился и умер, оставив после себя большую семью. Леонгарду необходимо выяснить, «неужто денежки уплыли», не становится ли Клара бесприданницей.
 Отец уже знает о новой службе жениха и проявляет полную от­кровенность в изложении своих денежных дел, проверяя его. Мастер Антон давно понял, что лишился своих денег, но принял для себя ре­шение не взыскивать их с больного старика, который безвозмездно обучил его хорошему ремеслу. На похоронах мастер порвал долговую расписку и незаметно сунул ее в гроб — пусть тот «спит спокойно». Потрясенный Леонгард все же показывает полную готовность же­ниться и без приданого, и честный мастер протягивает ему руку.
 Между тем в доме собирается вся семья, за исключением Карла. Отец всегда им недоволен, особенно если тот играет где-то в карты на деньги, добытые тяжким трудом. Мать, как обычно, заступается за сына. А Леонгард, отгородившись от всех газетой, лихорадочно сооб­ражает, как бы ему не свалять дурака с женитьбой. Неожиданно в доме появляются судебные исполнители, объявляя, что Карл посажен в тюрьму по обвинению в краже драгоценностей в доме купца. Мать падает замертво. Воспользовавшись суматохой, Леонгард убегает. Только мастер Антон с трудом сохраняет самообладание. Он ждет новых ударов судьбы. А вот и письмо с нарочным от жениха доче­ри — с разрывом помолвки. Отец советует дочери забыть «подлеца»,
 472
 
 
 но, замечая ее отчаяние, начинает подозревать неладное. Он заставля­ет дочь поклясться у гроба матери в том, что она «такая, какою быть должна». Едва владея собой, Клара клянется, что никогда не опозо­рит отца.
 Мастер проклинает преступного сына, поносит весь мир и самого себя. Он уверен, что в глазах «всех честных людей» выглядит теперь неудачником и обманщиком. В будущее мастер страшится загляды­вать, но надеется, что его дочь станет женщиной, достойной своей матери, тогда люди простят ему вину за сбившегося с пути сына. Если же будет не так, если люди покажут пальцами на Клару, она должна знать — отец покончит с собой, он не сможет жить на свете, где «люди только из жалости не плюют в его сторону». Дочь не хуже отца знает нравы своей среды и также беззащитна перед ней. Поэто­му она и терзается, преступив ее законы. Клара сама готова умереть, лишь бы отец прожил весь срок, отпущенный ему Богом.
 В отсутствие отца Клара неожиданно узнает, что брат обвинен по ошибке, он освобожден. Первая мысль несчастной — теперь грех лежит на ней одной.
 Тут в дом приходит секретарь Фридрих, все еще тоскующий по любимой девушке. Он не понимает, что может связывать ее с весьма незавидным женихом. А она рвется к Леонгарду, другого пути нет, «он или смерть». Ошеломленный секретарь пытается удержать ее. Тогда Клара открывает ему свое сердце, ведь она не переставала лю­бить Фридриха все эти годы, но теперь должна связать себя с другим. Окрыленный ее признанием, секретарь тут же просит Клару стать его женой, остальное уладится. Когда же бесхитростная девушка при­знается ему в своем грехе, он, отступая, произносит, что «через такое» переступить не сможет. С решимостью рассчитаться с негодя­ем за честь Клары секретарь уходит.
 Подгоняемая слабой надеждой, Клара идет к Леонгарду. Она во что бы то ни стало должна стать его женой, чтобы не свести в могилу отца. Хотя брак с Леонгардом — это горе для нее, так пусть же Бог поможет ей в этом; если не в счастье, так хотя бы в горе, если так велит судьба.
 Леонгард уже готовит подступы для женитьбы на дочери бургоми­стра. Ему жаль Клару, но каждый должен «нести свой крест». Он никак не ожидает прихода девушки. Клара возвращает ему его пись­мо, ведь брат оправдан, и препятствий к браку нет. Она умоляет его жениться, иначе отец узнает о бесчестии дочери и убьет себя. Тут Ле­онгард задает ей страшный вопрос — может ли она поклясться, что любит его так, как «девушка должна любить мужчину, который наве­ки свяжет себя с нею узами брака?». Как честный и очень прямой
 473
 
 
 человек, Клара не может дать ему такой клятвы. Но она клянется ему в другом, в том, что, любит она его или нет, он не почувствует этого, ибо найдет в ней полную жертвенность и повиновение. Клара обещает, что долго не проживет, а если он захочет раньше избавиться от нее, то может купить ей яду, она сама его выпьет и сделает так, чтобы соседи ни о чем не догадались.
 Страстная мольба Клары встречает холодный отказ. Затем следуют снисходительные увещевания, обвинения в адрес отца, раздарившего приданое дочери. Этого Клара уже не желает слушать. Она благода­рит Леонгарда за то, что позволил заглянуть в его душу — на «самое дно преисподней», теперь она может умереть спокойно. Клара при­няла решение и в тот же день «покинет этот мир».
 К пребывающему в полной нерешительности Аеонгарду врывается Фридрих с двумя пистолетами — драться за честь Клары. Негодяй погибает на дуэли.
 Освобожденный из тюрьмы Карл приходит домой и делится с се­строй своей мечтой. Он хочет уйти в море от этих мещанских буд­ней, где ему дозволено лишь «стучать, пилить, приколачивать, есть, пить и спать». Клара рада брату, но она готовится уйти из жизни и обращается к Богу со словами: «...Я иду к тебе, только чтоб спасти отца!» Она бросается в колодец, надеясь, что люди примут это за не­счастный случай. Но одна девушка видела, как Клара прыгнула сама. Отец, узнавший об этом, воспринимает поступок дочери как свой позор. Напрасно отомстивший за Клару Фридрих объясняет ему при­чины самоубийства дочери. Он не смягчается, ведь согрешившая дочь не сумела скрыть свой грех и оградить отца от осуждающей молвы. Погруженный в свои мысли, он говорит: «Этого мира мне уже не понять!»
 А. В. Дьяконова
 Агнеса Бернауэр (Agnes Bernauer)
 Драма (1851, опубл. 1855)
 Действие происходит между 1420 и 1430 г. Население вольного горо­да Аугсбурга с нетерпением ожидает рыцарский турнир, в котором участвует сам герцог Альбрехт Баварский, сын правителя Мюнхена Эрнста Баварского. Все стремятся попасть на это зрелище, заранее занимают места. Агнеса, дочь известного в городе цирюльника и ле­каря Каспара Бернауэра, собирается на турнир без всякого желания.
 474
 
 
 У нее уже побывала одна из подружек, которую прислал ее духовник извиниться за глупые пересуды об Агнесе. Но подружка не хочет из­виняться, «лучше уж коленками на горох», ведь внимание всех рыца­рей будет принадлежать только дочери цирюльника. При этом все знают, что Агнеса всегда держит глаза опущенными, как «монашка» или «святая» — да «не совсем». Понятно, что каждому парню хо­чется такую девушку «у господа из-под носа увести». Агнеса не на­строена портить праздник подругам, но отец настаивает: не «четки же перебирать», сидя дома. Каспар остается, готовясь принять всех покалеченных после турнира, их все равно несут к нему.
 Агнеса отправляется на турнир в сопровождении своих крестных. Там ее видит герцог Альбрехт и влюбляется с первого взгляда. При­глашенный бургомистром на вечернее празднество, он осушил кубок в честь города, где «сияет такая звезда, такая красота». Он уже забыл, что приказал своим трем верным рыцарям отправиться в по­гоню за похитителем его невесты, графини Вюртембергской, чтобы потребовать большую откупную у отца невесты. Рыцари догадывают­ся, что их повелитель отказывается от своего плана из-за той, кото­рая, по слухам, своей красотой свела с ума полгорода, ее называют «аугсбургским ангелом».
 На празднестве собирается много знати и городских ремесленни­ков. Альбрехт заставляет своих рыцарей отыскать девушку, чей «лик обрамляют золотые локоны». Агнеса появляется в сопровождении отца и в ответ на изысканное и пышное обращение к ней герцога находчиво замечает отцу, что герцог приготовил речь для своей невес­ты, а здесь он разучивает ее, обращаясь к дочери цирюльника. Герцог успевает перемолвиться несколькими словами с девушкой в отсутст­вие ее отца. Он поймал ее взгляд на турнире, и она не может отри­цать, что беспокоилась за него.
 Спустя несколько минут Альбрехт уже объясняется в любви Агнесе и просит ее руки у Каспара. Тот напоминает герцогу, что пятьдесят лет назад за одно лишь появление на турнире девушка была бы высе­чена плетьми как дочь человека из низшего сословия. Положение из­менилось, но сословная пропасть существует. Герцог уверяет, что еще через пятьдесят лет каждого такого ангела, как Агнеса, «будут удоста­ивать трона на земле», и сам он первым подает пример. Каспар уво­дит обессилевшую дочь.
 Утром рыцари обсуждают ситуацию, которая для разделенной на три части Баварии может вылиться в серьезную политическую про­блему. Альбрехт — единственный наследник герцога Эрнста (по бо­ковой ветви, правда, у него имеется племянник, но малолетний и болезненный). Дети от брака между Альбрехтом и Агнесой по свое-
 475
 
 
 му происхождению не смогут претендовать на трон. Неизбежными станут распри и новый дележ страны. Рыцари напоминают Альбрехту об отце, для которого государственные династические интересы пре­выше всего, он может лишить сына трона. Но герцога уже нельзя ос­тановить.
 Поняв, что дочь любит герцога, Каспар не возражает против брака, он рассчитывает на благоразумие Агнесы и благородство Аль­брехта. Агнеса же хочет убедиться, что Альбрехт будет счастлив с нею, даже если герцог Эрнст проклянет его. Но Альбрехт уже счас­тлив, он «заглянул» в глаза и сердце Агнесы. Клянутся в вечной вер­ности и трое рыцарей Альбрехта. Однако их, как и Агнесу, не покидают дурные предчувствия.
 Находят священника, готового обвенчать пару. Венчание происхо­дит в тот же вечер в маленькой часовне, тайком. На следующее утро герцог увозит Агнесу в свой замок в Фобурге, подаренный ему покой­ной матерью.
 А в Мюнхенском замке герцог Эрнст с горечью вспоминает былое величие своей страны, утерянное безумствами некоторых баварских князей. Эрнст узнал о бегстве невесты сына и уже рассчитал, какой из заложенных городов сможет выкупить за деньги, которые уплатит в качестве выкупа отец невесты. До него дошли слухи о событиях в Аугсбурге, поэтому он, не принимая этого всерьез, тут же посватал сына к «самой прекрасной невесте в Германии», Анне Брауншвейгской. Согласие уже поступило, и герцог очень доволен этим выгод­ным для Баварии союзом, который положит конец кровавым распрям. Когда же канцлер Прейзинг докладывает ему о «тайной по­молвке» сына, тот снисходительно замечает, что «с охотой или нет, сразу или не сразу», но сын согласится с отцом. Эрнст посылает Прейзинга к Альбрехту сообщить о своем решении и пригласить его на турнир в Регенсбурге, где будет во всеуслышание объявлено о по­молвке с Анной.
 Счастливые влюбленные случайно находят в своем замке драгоцен­ности матери Альбрехта. Сын против желания Агнесы надевает на нее золотую диадему — она выглядит в ней как настоящая королева! Но Агнеса испытывает неловкость и стыд, ведь она появилась здесь незваной и чувствует себя в глазах старых слуг «пятном» на их госпо­дине.
 Прейзинг говорит Альбрехту о значении брачного союза с прин­цессой Анной. Герцог и сам это знает, как и то, что планы его отца нельзя разрушить, чтобы тут же «не переполошить полмира». Он считает себя вправе, как всякий смертный, самому выбирать подругу. Прейзинг замечает, что тот, кто правит миллионами людей, «однаж-
 476
 
 
 ды» должен принести им жертву. Но для Альбрехта «однажды» это «ежечасно», он не хочет отказываться от счастья.
 Альбрехт отправляется на турнир, заверяя Агнесу, что только смерть может разлучить их. Перед турниром отец еще раз спрашива­ет сына, велеть ли огласить помолвку с Анной. Альбрехт отказывает­ся, замечая отцу, что напрасно стоял перед ним на коленях. Он во всеуслышание объявляет, что связал себя узами брака с «непорочной и доброй дочерью горожанина из Аугсбурга». В ответ герцог Эрнст громогласно сообщает, что лишает сына короны и герцогской ман­тии, которые тот оставил «у алтаря», а престолонаследником объяв­ляет малолетнего Адольфа.
 Проходят три с половиной года. Умирают родители Адольфа. И вот звучит похоронный колокол по самому принцу. Слуга сообщает Прейзингу, что в городе винят во всем «ведьму из Аугсбурга». Кан­цлер понимает, что наступили тяжелые времена. Ему попадает в руки документ, заготовленный сразу же после турнира в Регенсбурге тремя судьями. В нем говорится, что Агнеса, виновная в заключении «противусословного» брака, во избежание тягчайших бед «казни достой­на» . Отсутствует подпись Эрнста. Герцог обсуждает с канцлером этот документ. Оба понимают, что если порядок наследования нарушает­ся, то рано или поздно грядет междоусобная война. Погибнут тысячи людей, народ проклянет герцога и саму память о нем. Канцлер ищет варианты выхода. Но герцог просчитал все, не исключив и попытки самоубийства со стороны сына, и возможной попытки поднять меч на отца. Оба чувствуют — ужасно, что должна погибнуть «прекрас­ная и добродетельная женщина». Но выхода нет, «господь хочет так, а не иначе». Герцог подписывает документ...
 Альбрехт отъезжает на очередной турнир. Узнав о кончине наслед­ника, он рассчитывает, что его отцу теперь представился «почетный путь к отступлению», и весело прощается с женой. Ее же терзают смутные предчувствия.
 В отсутствие Альбрехта численно превосходящим воинам Эрнста удалось одержать победу над стражей замка. Агнесу, окруженную расстроенными слугами, силой уводят в тюрьму. К ней приходит Прейзинг, который пытается спасти несчастную. Он убеждает Агнесу отказаться от Альбрехта и «принять обет», В противном случае смерть, которая ждет за порогом камеры, «постучится в дверь». Аг­неса страшится смерти, но отказ от супруга считает предательством. Альбрехт предпочтет «оплакивать умершую» — и Агнеса идет на смерть, уверенная в своей правоте. Палач отказался вершить казнь, и по приказу судьи один из прислужников сталкивает Агнесу с моста в воды Дуная.
 477
 
 
 Горят деревни, сожженные Альбрехтом, который сражается с во­инами отца, мстя за смерть Агнесы. Его рыцари приводят плененных Эрнста и Прейзинга. На все обвинения сына Эрнст отвечает, что вы­полнял свой долг. Альбрехт велит не трогать отца, ведь Агнесы нет, и ему больше некого убивать. Сам же Альбрехт уже увлекает воинов за собой жечь Мюнхен. Его останавливают слова отца, что уж тогда ба­варцы точно проклянут имя Агнесы, а могли бы и оплакать. Отец умоляет сына заглянуть в собственную душу, признать свой грех и ис­купить вину. А Агнеса принародно будет признана его супругой и «чистейшей из жертв, когда-либо принесенных на алтарь необходи­мости» .
 Ужасны последние колебания Альбрехта. Но все же он принимает герцогский жезл из рук отца. Герцог Эрнст уходит в монастырь.
 А. В. Дьяконова
 
 
 Георг Бюхнер (Georg Buchner) 1814 - 1837
 Смерть Дантона (Dantons Tod)
 Драма (1835)
 Жорж Дантон и Эро-Сешель, его соратник в Национальном конвен­те, играют в карты с дамами, среди которых Жюли, жена Дантона. Дантон апатично разглагольствует о женщинах, их обаянии и ковар­стве, о невозможности знать и понимать друг друга. На успокоитель­ные слова Жюли Дантон меланхолично замечает, что любит ее, как любят «могилу», где можно обрести покой. Эро флиртует с одной из дам.
 Приходят друзья, другие депутаты Конвента. Камилл Демулен сразу вовлекает всех в разговор о «гильотинной романтике». На своем втором году революция ежедневно требует все новых жертв. Эро считает, что с революцией нужно «кончать» и «начинать» рес­публику. Каждый имеет право наслаждаться жизнью как умеет, толь­ко не за счет других. Камилл уверен, что государственная власть должна быть открытой для народа, «прозрачным хитоном» на его теле. Зная великолепный ораторский дар Дантона, он призывает его начать атаку с выступления в Конвенте в защиту истинной свободы и прав человека. Дантон как будто и не отказывается, но не проявляет ни малейшего энтузиазма, ведь до этого момента еще нужно «до­жить» . Он уходит, демонстрируя всем, как утомлен политикой.
 479
 
 
 зале бурю аплодисментов, заседание переносят. Не в интересах судей слышать, что в свое время именно Дантон объявил войну монархии, что его голос «ковал оружие для народа из золота аристократов и бо­гачей». Затем Дантон апеллирует к народу, требует создания комис­сии для обвинения тех, из-за кого свобода «шагает по трупам». Заключенных силой уводят из зала.
 На площади перед Дворцом правосудия гудит толпа. В криках и возгласах нет единодушия, одни — за Дантона, другие — за Робес­пьера.
 Последние часы в камере. Камилл тоскует по жене Люсиль, кото­рая стоит перед окном камеры и поет. Он страшится смерти, страда­ет от того, что жена сходит с ума. Дантон, по обыкновению, ироничен и насмешлив. Всем горько сознавать себя «поросятами», забиваемыми палками до смерти, чтобы «на царских пирах было вкуснее».
 В тот момент, когда осужденных выводят из камеры, Жюли при­нимает яд в их с Дантоном доме. Поющих «Марсельезу» осужден­ных везут в повозках на площадь Революции к гильотине. Из толпы раздаются издевательские крики женщин с голодными ребятишками на руках. Осужденные прощаются друг с другом. Палачи растаскива­ют их. Все кончено.
 У гильотины появляется Люсиль, поющая песенку о смерти. Она ищет смерти, чтобы соединиться с мужем. К ней подходит патруль, и во внезапном озарении Люсиль восклицает: «Да здравствует король!» «Именем Республики» женщину арестовывают.
 А. В. Дьяконова
 
 
 Герхарт Гауптман (Gerhart Hauptmann) 1862 - 1946
 Перед восходом солнца (Vor Sonnenaufgang)
 Драма (1889)
 Действие происходит в современной писателю Силезии.
 В имении Краузе появляется Альфред Лот, он хотел бы видеть гос­подина инженера. Фрау Краузе — крикливая крестьянская баба, оце­нив скромный вид и простоватую одежду незнакомца, принимает его за просителя и гонит прочь. Гофман урезонивает тещу, он узнает в прибывшем друга гимназической поры, с которым не виделся десять лет. Он рад встрече, с удовольствием предается воспоминаниям о прошлом. Какими же наивными идеалистами они были, упивались высокими помыслами о переустройстве мира, всеобщем братстве. А эти смешные планы уехать в Америку, купить землю и организовать там небольшую колонию, где жизнь бы строилась на иных принци­пах. Гофман и Лот вспоминают друзей юности, по-разному сложи­лись их судьбы, иных уже нет на свете. Оглядывая обстановку дома, Лот примечает сочетание новомодности и крестьянского вкуса, все здесь говорит о достатке. У Гофмана холеный вид, он прекрасно одет и явно доволен собой и жизнью.
 Лот рассказывает о себе: его безвинно осудили, приписав участие в противозаконной политической деятельности, он два года отсидел в
 483
 
 
 тюрьме, где написал свою первую книгу по экономическим пробле­мам, потом подался в Америку, сейчас работает в газете.
 Неплохое, в сущности, время было, вспоминает Гофман, а сколько ему дало общение с друзьями, им обязан он во многом широтой взглядов, свободой от предрассудков. Но пусть в мире все идет своим естественным путем, не нужно пытаться прошибить лбом стену. Гоф­ман называет себя сторонником практических действий, а не отвле­ченных теорий, которые не имеют ничего общего с действительностью. Разумеется, он сострадает беднякам, но изменение их участи должно произойти сверху.
 Гофман полон самодовольства — он теперь человек с положением, успешно занимается предпринимательством. В имении у тестя живет потому, что беременной жене нужны спокойная обстановка и чис­тый воздух. Лот уже наслышан о грандиозной афере, когда Гофману удалось получить исключительное право на весь добываемый на шах­тах уголь. В ответ на просьбу Лота о деньгах Гофман вручает ему чек на двести марок, он всегда готов оказать услугу старому другу.
 Лот знакомится со свояченицей Гофмана Еленой. Девушка не счи­тает нужным скрывать от гостя, сколь ненавистен ей этот поселок и этот дом. Найденный здесь уголь в один миг превратил нищих крес­тьян в богачей. Так обрела состояние и ее семья. А эти углекопы — угрюмые, ожесточенные люди, вызывающие страх. Лот признается, что приехал именно ради них — надо найти и устранить причины, делающие этих людей такими мрачными и озлобленными.
 ужин поражает Лота богатством сервировки стола и изысканнос­тью блюд и напитков. Расфуфыренная фрау Краузе в шелку и дорогих украшениях не упускает случая похвастаться, что они ради шику не постоят за ценой. На ужин приглашен сын соседей, племянник фрау Краузе Вильгельм Кааль, пустой и глуповатый молодой человек, от безделья занимающийся охотой на жаворонков и голубей. Он счита­ется женихом Елены, однако та его терпеть не может. Всеобщее изумление вызывает то, что Лот отказывается от спиртного, он убеж­денный трезвенник, много и пространно рассуждает о вреде алкоголя и пагубности пьянства, не замечая замешательства собравшихся за столом.
 Под утро из трактира возвращается пьяный Краузе, недвусмыслен­но пристает к дочери. Елене с трудом удается вырваться. Она стре­мится к общению с Лотом, который кажется ей удивительным, необычным человеком. Жизнь здесь убога, никакой пищи для ума, объясняет она гостю. Ее единственная отрада — книги, но Лот ругает ее любимого «Вертера», называя его глупой книгой для слабых людей, достается от него и Ибсену с Золя, которых он называет «не­избежным злом». А в деревенской глуши немало прелести. Лот ни-
 484
 
 
 когда не стремился к личному благополучию, его цель — борьба на благо прогресса, должны исчезнуть нищета и болезни, рабство и под­лость, необходимо изменить эти нелепые общественные отношения. Елена слушает его, затаив дыхание, такие речи ее поражают, но они находят в ее душе отклик.
 фрау Краузе, выступая поборницей морали, намерена прогнать ра­ботницу, которая провела ночь с кучером. Елена встает на ее защиту, обвиняя мачеху в лицемерии, — как правило, Кааль только под утро покидает ее спальню.
 Гофман беседует с доктором Шиммельпфеннингом, нанесшим визит его жене. Он опасается за жизнь будущего, ребенка после поте­ри первенца. Доктор советует ему сразу же разлучить младенца с ма­терью, он должен жить отдельно от нее, а воспитание можно поручить свояченице. Гофман согласен, он уже купил подходящий дом.
 Елена на грани истерики. Отец — пьяница, похотливое животное. Мачеха — развратница, сводница, посредничающая между своим лю­бовником и ней. Невозможно дальше терпеть эти мерзости, надо бе­жать из дома или покончить с собой. Не может она утешаться водкой, как сестра. Гофман ласково уговаривает девушку, похоже, между ними близкие отношения. Они оба мало подходят к этой му­жицкой среде, твердит Гофман, они созданы друг для друга. Скоро они станут жить отдельно, она заменит ребенку мать. В том, что Елена не реагирует на обрисованные им перспективы, Гофман усмат­ривает разлагающее влияние Лота и призывает остерегаться его, он фантазер, мастер затуманивать мозги. И вообще само общение с таким человеком компрометирует.
 Гофман пытается дискредитировать Лота в глазах Елены, расспра­шивая о его невесте. Лот поясняет: помолвка расстроилась, когда он попал в тюрьму. И вообще он, наверное, не годится для семейной жизни, поскольку стремится всего себя отдать борьбе. Лот излагает причину приезда — он намерен изучить положение здешних углеко­пов. Он просит у Гофмана разрешения на осмотр рудников, чтобы познакомиться с производством. Тот возмущен: зачем подрывать ос­новы в месте, где один из твоих друзей обрел счастье и твердо встал на ноги? Он согласен оплатить все расходы по поездке и даже ока­зать материальную поддержку в предвыборной кампании партии, к которой принадлежит Лот. Но тот твердо стоит на своем, друзья ссо­рятся, и Лот рвет выписанный прежде Гофманом денежный чек.
 Спустя четверть часа Гофман просит прощения за вспыльчивость и умоляет Лота остаться. Елена пугается, что Лот, без которого она уже не мыслит своего дальнейшего существования, уйдет, она признается ему в любви. Лоту кажется, что наконец он нашел ту, которую искал
 485
 
 
 все эти годы. Его удивляют некоторые странности в поведении Елены, но та просто боится, что когда он узнает правду про их семью, то от­толкнет, прогонит ее.
 У жены Гофмана начинаются роды. Лот беседует с находящимся по этому поводу в доме доктором. Шиммельпфеннинг — еще один его прежний друг, который тоже изменил себе, отступил от тех принципов, которые они исповедовали в юности. Вернувшись, по его словам, в мышеловку, он делает деньги. Он мечтает, достигнув мате­риальной независимости, заняться наконец научной работой. А обста­новка тут ужасная — пьянство, обжорство, кровосмесительство и, как следствие, повсеместное вырождение. Он интересуется, как жил Лот эти годы. Не женился ли? Помнится, он мечтал об этакой ядре­ной бабе со здоровой кровью в жилах. Узнав, что Лот влюбился в Елену и намерен жениться на ней, доктор считает своим долгом про­яснить ему ситуацию. Это семья алкоголиков, от алкоголизма погиб и трехлетний сын Гофмана. Его жена пьет до потери сознания. Глава семьи вообще не вылезает из трактира. Жаль, конечно, Елену, тошно ей в этой атмосфере, но ведь Лот всегда считал важным произвести на свет физически и духовно здоровое потомство, а тут могут по­явиться наследственные пороки. Да и Гофман испортил девушке ре­путацию.
 Лот решает немедленно покинуть дом, переехать к доктору. Он оставляет Елене прощальное письмо. Гофман может быть спокоен, за­втра же Лот будет далеко от этих мест.
 В доме суматоха, ребенок родился мертвым. Прочитав письмо, Елена приходит в отчаянье, она хватает висящий на стене охотничий нож и лишает себя жизни. В это же время слышна песня, которую поет возвращающийся домой пьяный отец.
 Л. М. Бурмистрова
 Ткачи (Die Weber)
 Драма (1892)
 Основу сюжета драмы составило историческое событие — восстание силезских ткачей 1844 г.
 Дом Дрейсигера, владельца бумазейной фабрики в Петерсвальдау. В специальном помещении ткачи сдают готовую ткань, приемщик Пфейфер осуществляет контроль, а кассир Нейман отсчитывает день­ги. Плохо одетые, сумрачные, изможденные ткачи тихо ропщут — и так платят гроши, еще норовят скостить денег за якобы обнаружен-
 486
 
 
 ный брак, а ведь сами поставляют плохую основу. Дома нечего есть, приходится надрываться за станком в пыли и духоте с раннего утра до поздней ночи, и все равно не свести концы с концами. Только мо­лодой красавец Беккер решается вслух высказать свое недовольство и даже вступить в пререкания с самим хозяином. Дрейсигер в ярости: этот нахал из той оравы пьянчуг, что накануне вечером горланили около его дома гнусную песню, фабрикант тут же дает ткачу расчет и швыряет ему деньги так, что несколько монет падает на пол. Беккер настойчив и требователен, по распоряжению хозяина мальчик-ученик подбирает рассыпавшуюся мелочь и отдает ткачу в руки.
 Стоящий в очереди мальчик падает, у него голодный обморок. Дрейсигер возмущен жестокостью родителей, отправивших слабого ребенка с тяжелой ношей в дальний путь. Он отдает служащим рас­поряжение не принимать товар у детей, а то если, не дай Бог, что случится, козлом отпущения станет, конечно же, он. Хозяин долго распространяется о том, что только благодаря ему ткачи могут зара­ботать себе на кусок хлеба, он мог бы свернуть дело, вот тогда бы они узнали почем фунт лиха. Вместо этого он готов предоставить ра­боту еще двум сотням ткачей, об условиях можно справиться у Пфейфера. Выясняется, что расценки на готовую продукцию будут еще ниже. Ткачи тихо возмущаются.
 Семья Баумертов снимает комнатушку в доме безземельного крес­тьянина Вильгельма Анзорге. Бывший ткач, он остался без работы и занимается плетением корзин. Анзорге пустил жильцов, да те вот уже полгода не платят. Того гляди, лавочник отнимет его домишко за долги. Больная жена Баумерта, дочери, слабоумный сын не отходят от ткацких станков. Соседка — фрау Генрих, у которой дома девять го­лодных ребятишек, заходит попросить горсточку муки или хотя бы картофельных очисток. Но у Баумертов нет ни крошки, вся надежда, что отец, понесший фабриканту товар, получит деньги и купит что-нибудь из еды. Роберт Баумерт возвращается с гостем, отставным солдатом Морицом Егером, который некогда жил по соседству. Узнав про нужду и мытарства односельчан, Егер удивляется; в городах соба­кам — и тем лучше живется. Не они ли его запугивали солдатской долей, а ему совсем неплохо было в солдатах, он служил денщиком у ротмистра-гусара.
 И вот уже шипит на сковороде жаркое из приблудившейся собач­ки, Егер выставляет бутылку водки. Продолжаются разговоры о бес­просветно тяжелом существовании. В прежние времена все было по-иному, фабриканты сами жили и давали жить ткачам, а теперь все себе загребают. Вот Егер — человек, много чего повидавший, чи­тать и писать умеет, заступился бы за ткачей перед хозяином. Тот обещает устроить Дрейсигеру праздник, он уже договорился с Бекке-
 487
 
 
 ром и его дружками исполнить еще разок под его окнами ту самую песню — «Кровавую баню». Он напевает ее, и слова, где звучат от­чаяние, боль, гнев, ненависть, жажда мести, проникают глубоко в души собравшихся.
 Трактир Шольца Вельцеля. Хозяин удивляется, отчего такое ожив­ление в селении, столяр Виганд поясняет: сегодня день сдачи товара у Дрейсигера, а кроме того, похороны одного из ткачей. Заезжий ком­мивояжер недоумевает, что здесь за странный обычай — по уши за­лезая в долги, устраивать пышные похороны. Собравшиеся в трактире ткачи ругают господ помещиков, не разрешающих в лесу даже щепки подобрать, крестьян, дерущих неимоверную плату за жилье, правительство, не желающее замечать полное обнищание на­рода. Вваливаются Егер и Беккер с компанией молодых ткачей, зади­рают жандарма Кутше, пришедшего пропустить рюмку водки. Страж порядка предупреждает: начальник полиции запрещает петь подстре­кательскую песню. Но разошедшаяся молодежь назло ему затягивает «Кровавую баню».
 Квартира Дрейсигера. Хозяин извиняется перед гостями за опозда­ние, дела задержали. У дома снова звучит бунтарская песня. Пастор Киттельгауз выглядывает в окно, возмущается: ладно бы молодые бу­зотеры собрались, но ведь с ними и старые, почтенные ткачи, люди, которых он долгие годы считал достойными и богобоязненными. До­машний учитель сыновей фабриканта — Вейнгольд заступается за ткачей, это голодные, темные люди, просто они выражают свое недо­вольство так, как понимают. Дрейсигер угрожает немедленно рассчи­тать учителя и дает распоряжение рабочим-красильщикам схватить главного запевалу. Прибывшему начальнику полиции предъявляют за­держанного — это Егер. Он ведет себя дерзко, осыпает присутствую­щих насмешками. Взбешенный начальник полиции намерен лично препроводить его в тюрьму, но вскоре становится известно, что толпа отбила арестованного, а жандармов поколотили.
 Дрейсигер вне себя: прежде ткачи были смирными, терпеливыми, поддавались увещеваниям. Это их смутили так называемые проповед­ники гуманизма, вдолбили рабочим, что те в ужасном положении. Кучер докладывает, что запряг лошадей, мальчики с учителем уже в коляске, если дело обернется плохо, нужно побыстрее убираться от­сюда. Пастор Киттельгауз вызывается поговорить с толпой, но с ним обходятся довольно непочтительно. Слышится стук в дверь, звон раз­битых оконных стекол. Дрейсигер отправляет жену в коляску, а сам спешно собирает бумаги и ценности. Толпа врывается в дом и учиня­ет погром.
 Ткацкая мастерская старика Гильзе в Билау. Вся семья за работой. Старьевщик Горниг сообщает новость: ткачи из Петерсвальдау выгна-
 488
 
 
 ли из берлоги фабриканта Дрейсигера с семейством, разнесли его дом, красильни, склады. А все оттого, что вконец зарвался хозяин, за­явил ткачам — пусть лебеду едят, если голодные. Старый Гильзе не верит, что ткачи решились учинить такое. Его внучка, которая поне­сла Дрейсигеру мотки пряжи, возвращается с серебряной ложкой, утверждая, что нашла ее возле разгромленного дома фабриканта. Надо снести ложку в полицию, считает Гильзе, жена против — на вырученные за нее деньги можно прожить несколько недель. Появля­ется оживленный врач Шмидт. Полторы тысячи человек направляют­ся сюда из Петерсвальдау. И какой бес попутал этих людей? Революцию они, видите ли, затеяли. Он советует местным ткачам не терять головы, следом за бунтующими идут войска. Ткачи возбужде­ны — надоели вечный страх и вечное глумление над собой!
 Толпа громит фабрику Дитриха. Наконец-то исполнилась мечта — разбить механические станки, которые разорили работающих вруч­ную ткачей. Поступает сообщение о прибытии войск. Егер призывает сподвижников не дрейфить, а дать отпор, он принимает на себя ко­мандование. Но единственное оружие восставших — булыжники из мостовой, в ответ же звучат ружейные залпы.
 Старый Гильзе остается при своем мнении: то, что затеяли ткачи, — полная бессмыслица. Лично он будет сидеть и выполнять свою работу, хотя бы весь мир перевернулся. Сраженный насмерть залетевшей в окно шальной пулей, он падает на станок.
 А. М. Бурмистрова
 Потонувший колокол (Die versunkene Glocke)
 Драматическая сказка в стихах (1896)
 Горная лужайка с маленькой хижиной под нависшей скалой. На краю колодца сидит юная Раутенделейн, существо из мира фей, и расчесывает свои густые рыжевато-золотистые волосы. Перегнувшись через край сруба, она зовет Водяного. Ей скучно, бабушка Виттиха в лес ушла, глядишь, за болтовней быстрее время пролетит. Водяной не в духе, он устал от насмешек и колкостей очаровательной проказни­цы. Раутенделейн призывает Лешего развлечь ее, но тот быстро на­доедает ей своими назойливыми ухаживаниями. Девушка скрывается в хижине.
 Леший хвастается, сколь удачна была его последняя забава. Над
 489
 
 
 обрывом люди построили новую церковь. Восемь лошадей везли к ней на телеге колокол, а он ухватился за колесо, колокол пошатнулся, понесся вниз по камням со звоном и гулом и потонул в озере. Если бы не его, Лешего, прыть, замучил бы их всех колокол своим неснос­ным завыванием.
 Появляется изнуренный, ослабевший Генрих, литейщик колоколов, и падает на траву неподалеку от хижины. Он сорвался в пропасть, откуда чудом выбрался, а потом заблудился. Старая Виттиха, возвра­щаясь из леса, натыкается на Генриха. Только этого не хватало, и так от пастора и бургомистра житья нет, а если обнаружится, что здесь мертвец, запросто спалить хижину могут. Она поручает Раутенделейн принести охапку сена и поудобнее устроить лежащего, дать ему на­питься. Очнувшийся Генрих поражен красотой юной девушки. На­верное, она привиделась ему во сне или же он умер. А этот нежный, божественный голос, как бы хотел он влить его в медь колокола. Ген­рих впадает в забытье. Слышатся приближающиеся голоса людей — это Леший навел их на след мастера. Испуганная старуха поспешно гасит огонь в доме и зовет Раутенделейн, приказывая оставить Генри­ха — он смертный, пусть она и отдаст его смертным. Но девушка вовсе не хочет, чтобы люди забрали Генриха. Вспомнив бабушкины уроки, она ломает цветущую ветку и чертит вокруг лежащего круг.
 Появляются Пастор, Цирюльник и Учитель, они недоумевают — Генрих свалился в пропасть, а крики о помощи почему-то доносились сверху, они с трудом вскарабкались сюда по кручам. Пастор в уны­нии: такой прекрасный светлый Божий праздник, и так кончился. Цирюльник, оглядевшись, призывает побыстрее покинуть поляну — это проклятое место, а вон и хижина старой колдуньи. Учитель заяв­ляет, что не верит в колдовство. По доносящимся стонам они нахо­дят лежащего Генриха, но подойти к нему ближе не могут, натыкаются на заколдованный круг. А тут еще Раутенделейн, пугая их, проносится мимо с дьявольским хохотом. Пастор решает одолеть коварство сатаны и решительно стучится в дверь хижины. Виттиха не желает лишних неприятностей, снимает колдовские чары, пусть заби­рают своего мастера, но не проживет он долго. Да и в мастерстве не больно силен, плохой был звук у последнего колокола, и он один знал это и мучился. Генриха кладут на носилки и уносят. Раутенделейн не может понять, что с ней происходит. Она плачет, поясняет Водяной, это слезы. Ее влечет в мир людей, но это обернется гибелью. Люди — жалкие рабы, а она — принцесса, он в очередной раз зовет ее к себе в жены. Но Раутенделейн устремляется в долину, к людям.
 Дом литейщика колоколов мастера Генриха. Его жена Магда при­наряжает двух малолетних сыновей, собираясь в церковь. Соседка уговаривает не торопиться, церковка в горах видна из окна, но нет
 490
 
 
 белого флага, который собирались поднять, как только будет подве­шен колокол. Поговаривают, что там не все благополучно. Встрево­женная Марта оставляет детей на ее попечение и торопится к мужу.
 В дом приносят на носилках Генриха. Пастор утешает Магду: док­тор сказал, что есть надежда. Он стал жертвой исчадий ада, которые, страшась святого звона, пытались погубить мастера. Магда просит всех уйти, подносит мужу воды. Тот, чувствуя близкий конец, проща­ется с женой, просит у нее прощения за все. Последний колокол у него не удался, он бы плохо звучал в горах. А это был бы позор для мастера, уж лучше смерть. Вот и бросил он свою жизнь вслед негод­ному творению. Пастор советует Магде сходить к знахарке Финдекле. В доме появляется одетая служанкой Раутенделейн с корзинкой лес­ных ягод. Вот девушка и посидит пока с больным. Не теряя времени, Раутенделейн принимается колдовать. Очнувшийся Генрих недоумева­ет — где он видел это божественное создание? Кто она? Но Раутен­делейн сама этого не знает — лесная бабушка нашла ее в траве, вырастила. Она обладает волшебным даром — поцелует глаза, и от­кроются они для всех небесных далей.
 Вернувшаяся домой Магда счастлива: муж просыпается здоровым, он полон сил и жажды творить.
 Заброшенная плавильня в горах. Водяной и Леший злятся и зави­дуют: целыми днями Генрих варит металлы, а ночи проводит в объ­ятиях прекрасной Раутенделейн. Леший не упускает случая поддеть девушку: если бы он не подтолкнул повозку, не попал бы благород­ный сокол в ее сети. Приходит Пастор, хочет вернуть назад заблуд­шую овцу, колдовством заманили благочестивого человека, отца семейства. Увидев Генриха, Пастор поражен, как он прекрасно вы­глядит. Мастер с увлечением рассказывает, над чем трудится: хочет он создать игру колоколов, заложит высоко в горах фундамент нового храма, и ликующий, победный звон будет возвещать миру рождение дня. Пастор возмущен нечестивостью помыслов мастера, это все вли­яние проклятой колдуньи. Но настанет для него день раскаяния, ус­лышит он тогда голос потонувшего в озере колокола.
 Генрих трудится в плавильне, подгоняя своих подмастерьев-гномов. От усталости он погружается в сон. Водяной бурчит — вздумал тя­гаться с Богом, а сам слаб и жалок! Генриха мучают кошмары, ка­жется ему, что звучит потонувший в озере колокол, дрожит, пытается подняться вновь. Он зовет на помощь Раутенделейн, та лас­ково успокаивает мастера, ему ничто не грозит. Леший тем временем призвал людей, подстрекая поджечь плавильню. В Раутенделейн попада­ет камень, она призывает Водяного смыть людей в пропасть потоками воды, но тот отказывается: ненавистен ему мастер, вознамерившийся царить над Богом и людьми. Генрих сражается с наступающей тол-
 491
 
 
 пой, швыряя горящие головни и гранитные глыбы. Люди вынуждены отступить. Раутенделейн ободряет его, но Генрих не слушает ее, он видит, как по узкой горной тропе взбираются двое мальчиков боси­ком, в одних рубашонках. Что у вас в кувшинчике? — спрашивает он сыновей. Слезы мамы, лежащей среди водяных лилий, — отвеча­ют призраки. Генрих слышит звон потонувшего колокола и, прокляв, гонит от себя Раутенделейн.
 Лужайка с хижиной Виттихи, С гор спускается измученная и скорбная Раутенделейн и в отчаянии бросается в колодец. Леший со­общает Водяному, что Генрих бросил девушку, а его плавильню в горах он спалил. Водяной доволен, он знает, кто двигал мертвым язы­ком потонувшего колокола — утопленница Марта.
 Появляется обессилевший, совершенно больной Генрих, шлет про­клятья людям, доведшим до смерти его жену, зовет Раутенделейн. Безуспешно пытается он взобраться выше в горы. Сам оттолкнул от себя светлую жизнь, ворчит старуха, был званым, да не стал избран­ным, а теперь затравлен людьми, и крылья у него навек сломаны. Генрих и сам не поймет, почему слепо и бездумно подчинился коло­колу, созданному им, и голосу, который сам в него вложил. Надо было разбить тот колокол, не дать поработить себя. Он умоляет ста­руху позволить ему перед смертью увидеть Раутенделейн. Виттиха ставит перед ним три кубка с белым, красным и желтым вином. Вы­пьет первый — вернутся к нему силы, выпьет второй — снизойдет светлый дух, но потом он обязан осушить и третий кубок. Генрих выпивает содержимое двух кубков. Появляется Раутенделейн — она стала русалкой. Она не желает признавать Генриха и не хочет вспо­минать о былом. Он умоляет Раутенделейн помочь ему освободиться от мук, подать последний кубок. Раутенделейн обнимает Генриха, це­лует его в губы, потом медленно отпускает умирающего.
 А. М. Бурмистрова
 
 
 НОРВЕЖСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
 
 
 Генрик Ибсен (Henrik Ibsen) 1828 - 1906
 Бранд (Brand)
 Ароматическая поэма (1865)
 Западное побережье Норвегии. Пасмурная погода, утренняя полу­мгла. Бранд, мужчина средних лет в черной одежде и с ранцем за плечами, пробирается по горам на запад к фьорду, где лежит его род­ная деревня. Бранда удерживают попутчики — крестьянин с сыном. Они доказывают — прямой путь через горы смертельно опасен, нужно идти в обход! Но Бранд не желает их слушать. Он стыдит крестьянина за малодушие — у того при смерти дочь, она ждет его, а отец медлит, выбирая кружную дорогу. Что бы он отдал за то, чтобы его дочь умерла спокойно? 200 талеров? Все имущество? А жизнь? Если он не согласен отдать жизнь, все остальные жертвы не в счет. Все иди ничего! Таков идеал, отвергаемый погрязшими в компромис­сах соотечественниками!
 Бранд вырывается из рук крестьянина, и идет через горы. Как по волшебству, тучи рассеиваются, и Бранд видит молодых влюблен­ных — они тоже торопятся к фьорду. Недавно познакомившиеся Агнес и художник Эйнар решили соединить свои жизни, они на­слаждаются любовью, музыкой, искусством, общением с друзьями. Их восторги у встречного сочувствия не вызывают. По его мнению, жизнь в Норвегии не так хороша. Повсюду парят пассивность и
 495
 
 
 малодушие. Люди потеряли цельность натуры, их Бог ныне смахивает на лысенького старичка в очках, снисходительно взирающего на лень, ложь и приспособленчество. Бранд, теолог по образованию, верует в Бога иного — молодого и энергичного, карающего за недостаток воли. Главное для него — становление нового человека, сильной и во­левой личности, отвергающей сделки с совестью.
 Эйнар наконец узнает в Бранде товарища школьных лет. Прямо­линейность и пылкость его рассуждений действуют отталкивающе — в теориях Бранда нет места простодушной радости или милосердию, напротив, он обличает их как расслабляющие человека начала. Встре­тившиеся расходятся по разным тропинкам — они увидятся позже на берегу фьорда, откуда продолжат путь на пароходе.
 Неподалеку от деревни Бранда ожидает еще одна встреча — с без­умной Герд, девушкой, которую преследует навязчивая идея о подсте­регающем ее повсюду страшном ястребе; спасение от него она находит только в горах на леднике — в месте, которое называет «снежной церковью». Деревню внизу Герд не любит: там, по ее сло­вам, «душно и тесно». Расставшись с ней, Бранд суммирует дорож­ные впечатления: за нового человека ему придется бороться с тремя «троллями» (чудовищами) — тугомыслием (накатанной рутиной быта), легкомыслием (бездумным наслаждением) и бессмыслицей (полным разрывом с людьми и разумом).
 После многих лет отсутствия все в деревне кажется Бранду ма­леньким. Жителей он застает в беде: в деревне — голод. Местный ад­министратор (Фогт) раздает нуждающимся продукты. Подойдя к собравшимся, Бранд, как всегда, высказывает неординарное мнение:
 положение голодающих не так уж и плохо — им предстоит борьба за выживание, а не мертвящая дух праздность. Жители деревни едва не бьют его за глумление над их несчастьем, но Бранд доказывает, что имеет моральное право относиться к другим свысока — только он вызывается помочь умирающему, который не вынес вида своих го­лодных детей и в приступе помешательства убил младшего сына, а затем, осознав, что натворил, попытался наложить на себя руки и те­перь лежит при смерти в своем доме на другом берегу фьорда. До­браться туда не рискует никто — во фьорде бушует шторм. Помочь Бранду при переправе осмеливается лишь Агнес. Ее поражает сила его характера, и она, вопреки призывам Эйнара вернуться к нему или хотя бы к родителям, решает разделить судьбу с Брандом. Мест­ные жители, тоже убедившиеся в твердости его духа, просят Бранда стать их священником.
 Но Бранд предъявляет к ним очень высокие требования. Его люби­мый девиз «все или ничего» так же бескомпромиссен, как известная
 496
 
 
 латинская пословица: «Пусть погибнет мир, но восторжествует спра­ведливость» . Новый священник обличает даже свою старуху мать — за ее расчетливость и стяжательство. Он отказывает ей в причастии, покуда она не раскается и не раздаст бедным нажитое ею и столь любимое имущество. Находясь при смерти, мать посылает за сыном несколько раз: она просит его прийти, обещая сначала раздать поло­вину, потом — девять десятых всего, чем владеет. Но Бранд не согла­шается. Он страдает, но против своих убеждений пойти не может.

<< Пред.           стр. 14 (из 27)           След. >>

Список литературы по разделу