<< Пред. стр. 15 (из 27) След. >>
Не менее требователен он и к самому себе. В дом под скалой, где они прожили с Агнес вот уже три года, редко заглядывает солнце, и их сын незаметно чахнет. Доктор советует: чтобы спасти Альфа, нужно немедленно переехать в другую местность. О том, чтобы остаться, не может идти и речи. И Бранд готов уехать. «Может быть, и к другим Бранду не стоит быть слишком строгим?» — спрашивает у него доктор. О долге напоминает Бранду и один из его прихожан:люди в деревне ныне живут по иным, более честным правилам, они не верят интригану-фоггу, распространяющему слухи, что Бранд уедет сразу, как только получит наследство матери. Бранд нужен людям, и он, приняв невыносимо тяжелое решение, заставляет согласиться с ним Агнес.
Альф умер. Горе Агнес безмерно, она постоянно чувствует отсутствие сына. Единственное, что у нее осталось, — это вещи и игрушки ребенка. Внезапно ворвавшаяся в пасторский дом цыганка требует, чтобы Агнес поделилась с ней своим богатством. И Бранд приказывает отдать вещи Альфа — все до единой! Однажды увидевшая ребенка Агнес и Бранда, безумная Герд сказала: «Альф — идол!» Свое и Агнес горе Бранд считает идолопоклонством. В самом деле, разве они не упиваются своим горем и не находят в нем извращенного наслаждения? Агнес смиряется с волей мужа и отдает припрятанный у нее последний детский чепчик. Теперь у нее не осталось ничего, кроме мужа. Она не находит утешения в вере — их с Брандом Бог слишком суров, вера в него требует все новых и новых жертв, а церковь внизу в деревне тесна.
Бранд цепляется за случайно оброненное слово. Он построит новую, просторную и высокую церковь, достойную проповедуемого им нового человека. Фогт всячески препятствует ему, у него свои планы более утилитарного свойства («Работный дом построим / в соединении с арестным домом, и флигелем для сходок, заседаний / и празднеств <...> вкупе с сумасшедшим домом»), к тому же фогт против сноса старой церкви, которую считает памятником культуры. Узнав, что строить Бранд собирается на собственные деньги, фогт меняет свое мнение: он всячески хвалит смелость предприятия
497
Бранда, а старую церковь-развалюху отныне считает опасной для посещений.
Проходит еще несколько лет. Новая церковь построена, но к этому времени Агнес уже нет в живых, и церемония освящения церкви воодушевления у Бранда не вызывает. Когда же важный церковный чиновник заводит с ним речь о сотрудничестве церкви и государства и сулит ему награды и почести, Бранд не испытывает ничего, кроме отвращения. Он закрывает здание на замок, а собравшихся прихожан увлекает в горы — в поход за новым идеалом: их храмом отныне будет весь земной мир! Идеалы, однако, даже когда они точно сформулированы (чего Ибсен в поэме намеренно избегает), всегда абстрактны, в то время как достижение их всегда конкретно. На вторые сутки похода прихожане Бранда посбивали ноги, устали, оголодали и отчаялись. Поэтому они легко дают обмануть себя фогту, сообщающему им, что в их фьорд вошли огромные косяки сельди. Бывшие приверженцы Бранда мгновенно убеждают себя, что они им обмануты, и — вполне логично — побивают его камнями. Что ж, сетует Бранд, таковы переменчивые норвежцы — еще совсем недавно они клялись, что помогут своим соседям датчанам в войне с угрожающей им Пруссией, но позорно их обманули (имется в виду датско-прусский военный конфликт 1864 г.)!
Оставшийся один в горах, Бранд продолжает свой путь. Невидимый хор внушает ему мысль о тщетности человеческих устремлений и бесперспективности спора с Дьяволом или с Богом («можешь противиться, можешь смириться — /ты осужден, человек!»). Бранд тоскует по Агнес и Альфу, и тут судьба преподносит ему еще одно испытание. Бранду является видение Агнес: она утешает его — серьезных причин для отчаяния нет, все опять хорошо, она с ним, Альф вырос и стал здоровым юношей, на своем месте в деревне стоит и их маленькая старая церковь. Испытания, через которые прошел Бранд, ему только привиделись в страшном кошмаре. Достаточно отказаться от трех ненавистных ей, Агнес, слов, и кошмар развеется (три слова, девиз Бранда — «все или ничего» ). Бранд выдерживает испытание, он не предаст ни своих идеалов, ни прожитой жизни и ее страданий. Если нужно, он готов повторить свой путь.
Вместо ответа из тумана, где только что было видение, звучит пронзительное: «Миру не нужен — умри же!»
Бранд снова один. Но его находит безумная Герд, она приводит Бранда в «снежную церковь». Здесь на страдальца наконец-то нисходит благодать милосердия и любви. Но Герд уже видела на вершине врага — ястреба и стреляет в него. Сходит лавина. Увлекаемый снегом Бранд успевает задать мирозданию последний вопрос: в самом ли
498
деле человеческая воля так же ничтожна, как песчинка на мощной деснице Господа? Сквозь раскаты грома Бранд слышит Голос: «Бог, Он — deus caritatis!»
Deus caritatis означает «Бог Милостивый».
Б. А. Ерхов
Пер Гюнт (Peer Gynt)
Драматическая поэма (1867)
Действие поэмы охватывает время от начала до 60-х гг. XIX в. и происходит в Норвегии (в Гудбраннской долине и окрестных горах), на марокканском побережье Средиземного моря, в пустыне Сахара, в сумасшедшем доме в Каире, на море и снова в Норвегии, на родине героя.
Молодой деревенский парень Пер Гюнт дурачится, обманывая мать Осе. Он рассказывает ей историю об охоте на прыткого оленя. Раненый олень взвивается с оседлавшим его Пером на вершину хребта, а потом прыгает с высоты в кристально чистое, как зеркало, озеро, устремляясь к собственному отражению. Затаив дыхание, Осе слушает. Она не сразу спохватывается: эту историю она знает — Пер лишь слегка переиначил старинное предание, примерив его на себя. Порванная одежда сына объясняется другим — он подрался с кузнецом Аслаком. Задирают Пера окрестные парни часто: он любит пофантазировать, а в мечтах видит себя героем сказок или легенд — принцем или королем, окружающие же считают его истории пустым хвастовством и вздором. Вообще, Пер слишком заносчив! Еще бы, ведь он — сын капитана, пусть даже спившегося, промотавшего состояние и бросившего семью. И еще одно — Пер нравится девушкам. По этому поводу мать сетует: что бы ему не жениться на Ингрид, дочери богатого хуторянина? Тогда бы были у них и земля, и поместье! А ведь Ингрид заглядывалась на Пера. Жаль! Как раз вечером играют ее свадьбу, Ингрид выходит замуж за Маса Мона.
За Маса Мона? Тюфяка и простофилю? Этому не бывать! Пер идет на свадьбу! Пытаясь отговорить сына, Осе угрожает — она пойдет с сыном и перед всеми его ославит! Ах, так! Пер, смеясь и играючи, сажает мать на крышу чужого дома: пусть посидит тут, покуда ее не снимут, а он пока сходит на праздник.
На свадьбе незваного гостя встречают в штыки. Девушки не идут танцевать с ним. Пер сразу отличает среди них Сольвейг, дочь крес-
499
тьянина-сектанта из переселенцев. Она так прекрасна, чиста и скромна, что даже ему, лихому парню, боязно к ней подступиться. Пер приглашает Сольвейг несколько раз, но всякий раз получает отказ. В конце концов девушка признается ему: ей стыдно идти с подвыпившим. Кроме того, она не хочет огорчать родителей: строгие правила их религии ни для кого исключений не делают. Пер огорчен. Воспользовавшись моментом, парни предлагают ему выпить, чтобы потом над ним посмеяться. Пера к тому же злит и раззадоривает неумеха жених, не знающий, как надо обращаться с невестой... Неожиданно даже для самого себя Пер хватает невесту под мышку и, «как свинью», по выражению одного из гостей, уносит ее в горы.
Страстный порыв Пера недолог, он почти сразу отпускает Ингрид на все четыре стороны: ей далеко до Сольвейг! Разъяренная Ингрид уходит, а на Пера устраивают облаву. Он прячется в глубине леса, где его привечают три пастушки, отвергающие ради его любви своих дружков-троллей. Здесь наутро Пер встречает Женщину в Зеленом Плаще, дочь Доврского короля — правителя обитающей в лесу нечисти — троллей, кобольдов, леших и ведьм. Пер хочет Женщину, но еще больше ему хочется побыть настоящим принцем — пусть даже лесным! условия Доврский дед (так зовут лесные придворные короля) ставит жесткие: тролли исповедуют «почвеннические» принципы, они не признают свободного выезда за пределы леса и довольствуются только домашним — едой, одеждой, обычаями. Принцессу отдадут замуж за Пера, но прежде ему следует надеть хвост и выпить здешнего меду (жидкого помета). Покривившись, Пер соглашается и на то и на другое. Все во дворце Доврского деда выглядит заскорузлым и безобразным, но это, как объясняет Доврский дед, лишь дефект человеческого взгляда на жизнь. Если, сделав операцию, перекосить Перу глаз, он тоже будет видеть вместо белого черное и вместо безобразного прекрасное, то есть приобретет мировоззрение истинного тролля. Но на операцию Пер, готовый ради власти и славы почти на все, не идет — он был и останется человеком! Тролли наваливаются на него, но, услышав звуки церковного колокола, отпускают.
Пер — в обморочном состоянии между жизнью и смертью. Невидимая Кривая обволакивает его путами и скликает для расправы крылатых демонов. Пер спотыкается и падает, но опять слышно церковное пение и звон колоколов. С криком: «Смерть мне, бабы у него за спиной!» — Кривая отпускает Пера.
Его находят в лесу мать и Сольвейг. Осе сообщает сыну: за похищение Ингрид он теперь объявлен вне закона и может жить только в лесу. Пер строит себе избушку. Уже выпал снег и дом почти готов,
500
когда к нему на лыжах прибегает Сольвейг: она ушла от строгих, но любимых ею родителей, решив остаться с ним навсегда.
Пер не верит своему счастью. Он выходит из избушки за хворостом и неожиданно встречает в лесу сильно подурневшую Женщину в Зеленом с уродцем, которого она представляет Перу как его сынка — тот, кстати, встречает отца не слишком приветливо («Я папочку пристукну топором!»). Троллиха требует от Пера, чтобы он прогнал Сольвейг! Или, может быть, они заживут в его доме втроем? Пер в отчаянии, его тяготит тяжелое чувство вины. Он страшится запачкать Сольвейг своим прошлым и не хочет ее обманывать. Значит, он должен от нее отказаться! Попрощавшись, он уходит из избушки якобы на минуту, но в действительности навсегда.
Перу не остается иного, как бежать из страны, но он не забывает о матери и посещает ее. Осе больна, ей помогает соседка; нехитрое имущество в доме описано судебным приставом. В несчастье матери, конечно, виноват сын, но Осе оправдывает его, она считает, что сам по себе ее Пер неплох, его сгубило вино. Старуха чувствует, жить ей осталось недолго — мерзнут ноги, царапает дверь кот (плохая примета!). Пер садится на кровать и, утешая мать, рассказывает ей нараспев сказку. Они оба приглашены в волшебный замок Суриа Муриа. Вороной уже запряжен, они едут по снежному полю, по лесу. Вот и ворота! Их встречает сам святой Петр, и Осе, как важной барыне, подносят кофе с пирожным. Ворота позади, они — у замка. Пер хвалит мать за ее веселый нрав, за терпение и заботливость, он не ценил их раньше, так пусть же за доброту ей воздаст хозяин волшебного замка! Искоса взглянув на Осе, Пер видит, что она умерла. Не дожидаясь похорон (по закону вне леса его может убить каждый), он уезжает «за море, чем дальше, тем лучше».
Проходит много лет. Перу Гюнту под пятьдесят. Ухоженный и преуспевающий, он принимает на средиземноморском берегу Марокко гостей. Рядом в море стоит его яхта под американским флагом. Гости Пера: деловитый мастер Коттон, глубокомысленно многозначительный фон Эберкопф, бомондный мосье Баллон и немногословный, но пылкий Трумпетерстроле (швед) — превозносят хозяина за гостеприимство и щедрость. Как удалось человеку из народа сделать такую блестящую карьеру! В осторожных выражениях, стремясь не задеть либерально-прогрессистских взглядов гостей, Пер Гюнт говорит им правду: он спекулировал в Китае церковным антиквариатом и занимался работорговлей в южных штатах в Америке. Сейчас он на яхте направляется в Грецию и может предложить друзьям дело. Превосходно! Они с удовольствием помогут грекам-повстанцам в их борьбе за свободу! Вот, вот, подтверждает Гюнт, он хочет, чтобы они раздували пламя восстания как можно сильнее. Тем больше будет
501
спрос на орркие. Он продаст его Турции, а прибыль они вместе поделят. Гости смущены. Им стыдно и одновременно жаль упускаемой прибыли. Фон Эберкопф находит выход — гости отнимают у Гюнта яхту и уплывают на ней. Проклиная несостоявшихся компаньонов, Пер грозит им вслед — и чудо! — груженная оружием яхта взрывается! Бог хранит Гюнта для дальнейших свершений.
Утро. Гюнт прячется от хищных зверей на пальме, но и здесь попадает в общество... обезьян. Мгновенно сориентировавшись, Пер приспосабливается к законам стаи. Приключение заканчивается благополучно. Соскочив с дерева, герой бредет по пустыне дальше, осуществляя в воображении величественный проект орошения Сахары. Пер Гюнт превратит пустыню в идеальную страну — Гюнтиану, он расселит в ней норвежцев и будет поощрять их занятия науками и искусствами, которые расцветут в столь благодатном климате. Единственное, чего ему сейчас не хватает... это коня. Удивительно, но Гюнт тут же его получает. Коня и драгоценные одежды прятали за барханом воры, которых спугнула разыскивавшая их стража.
Облачившись в восточные одежды, Гюнт отправляется далее, и в одном из оазисов арабы принимают его за важную персону — как считает сам Гюнт, за пророка. Новоявленный пророк не на шутку увлекается прелестями местной гурии — Анитры, но она обманывает его — ей нужна не душа (которую она у пророка просила), а драгоценности Гюнта. Роль пророка ему тоже не удалась.
Следующая остановка Пера в Египте. Рассматривая Сфинкса и статую Мемнона, Пер воображает себя знаменитым историком и археологом. Мысленно он строит грандиозные планы путешествий и открытий, но... лицо Сфинкса ему кого-то напоминает? Кого же? Не Доврского ли деда? Или загадочной Кривой?
Пер делится своими догадками с неким Бегриффенфельдом, и тот, очень заинтересованный собеседником, обещает познакомить его со своими каирскими друзьями. В доме с зарешеченными окнами Бегриффенфельд под страшным секретом сообщает: буквально час назад преставился Абсолютный разум — они в сумасшедшем доме. Бегриффенфельд, директор его, знакомит Пера с больными: Гуту — поборником возрождения древнего языка индийских обезьян, Феллахом, считающим себя священным быком древних египтян Аписом, и Гуссейном, вообразившим себя пером, которое требуется немедленно очинить, что он и делает сам, перерезая себе горло перочинным ножом. Вся эта фантастическая сцена была хорошо понятна современникам Ибсена, в ней на «египетском» материале зашифрованы выпады против национального норвежского романтизма: Гуту, как предполагают, это Ивар Осен, создатель лансмола, искусственного языка, составленного из крестьянских диалектов (кстати, на нем сей-
502
час читает и пишет почти половина населения страны), феллах — это норвежский бонд (то есть крестьянин), «священная корова» и идеал норвежских романтиков, Гуссейн — министр иностранных дел Мандерстрем, предавший во время датско-прусского военного конфликта в 1864 г. идеалы скандинавизма: он подменил конкретные действия Швеции и Норвегии в защиту Дании писанием бесчисленных нот протеста, за что и был прозван Ибсеном в газетной статье «способным пером». Ошалев от атмосферы безумия и совершившегося на его глазах самоубийства, Пер падает в обморок, а безумный директор желтого дома садится на него верхом и венчает его голову соломенным венком дурака.
Проходит еще много лет. Совершенно седой Пер Гюнт возвращается на родину. Его корабль тонет у берегов Норвегии, но Гюнту, зацепившемуся за выброшенную в море лодку, удается спастись. На борту судна Пера преследовал Неизвестный Пассажир, тщетно выпрашивавший у него его тело «для целей науки» — ведь Пер, по его мнению, непременно скоро умрет. И этот же Пассажир появляется в море снова и цепляется за перевернутую лодку; на прямой вопрос, не Дьявол ли он, Пассажир отвечает уклончиво и казуистически вопросом на вопрос, в свою очередь обличая Пера как человека, не слишком стойкого духом.
Пер благополучно добирается до родной местности. Он случайно попадает на кладбище, где выслушивает хвалебное слово священника над гробом одного поселянина — человека, отхватившего себе во время войны серпом палец (Пер в юности стал случайным свидетелем этой сцены). Этот человек всей жизнью и, главным образом, своим неустанным трудом искупил свое малодушие и заслужил уважение общества. В словах священника Перу слышится упрек — ведь он не создал ни семьи, ни дома. В своей бывшей деревне на похоронах Ингрид Пер встречает много состарившихся до неузнаваемости давних знакомых. Да и сам он остается неузнанным, хотя люди о нем помнят — местный полицмейстер, например, вспоминая о Пере, называет его поэтом, верившим в выдуманную им сказочную реальность. Зато Пера сразу узнает в лесу Пуговичник, уже давно его разыскивавший. Время Гюнта на земле закончилось, и Пуговичник намерен тут же на месте перелить его душу в пуговицу — ведь ни в Рай, ни в Ад душа Пера не попадет, она годна лишь на переплавку. Негодяем Пера Пуговичник не считает, но ведь и хорошим человеком он тоже не был? Самое же главное, Пер Гюнт не выполнил на земле своего предназначения — он не стал самим собой (уникальной и неповторимой личностью), он лишь примерял на себя разные усредненно-стандартные роли. Впрочем, об этом Пер знает и сам, разве недавно не он сам сравнивал себя с луковицей. Луковица тоже не
503
имеет твердого ядра и состоит из одних шкурок. Пер был и остался перекати-полем.
Пер Гюнт не на шутку напуган. Что может быть страшнее переплавки души — превращения ее в абсолютно аморфную безликую серость? Он просит у Пуговичника отсрочку, он докажет ему, что и в его натуре было нечто цельное! Пуговичник отпускает Пера. Но встречи его с потерявшим былую мощь Доврским дедом и с Костлявым (Дьяволом?) ничего определенного не дают, а Гюнту сейчас нужно именно это — определенное! Скитаясь по лесу, Пер выходит на построенную им когда-то избушку. На пороге его встречает Сольвейг, постаревшая, но счастливая от того, что увидела его снова. Только теперь Пер Гюнт понимает, что он спасен. Даже под самыми разнообразными масками в течение всей его пестрой жизни он оставался самим собой — в надежде, вере и любви ждавшей его женщины.
Пуговичник отпускает Пера с предупреждением, что будет ждать его на следующем перекрестке. Они еще поговорят между собой.
Б. А. Ерхов
Кукольный дом (Et duldcehjem)
Драма (1879)
Современная Ибсену Норвегия. Уютная и недорого обставленная квартира адвоката Торвальда Хельмера и его жены Норы. Сочельник. В дом с улицы входит Нора, она приносит с собой множество коробок — это подарки на елку для детей и Торвальда. Муж любовно суетится вокруг жены и шутливо обвиняет ее — его белочку, бабочку, птичку, куколку, жаворонка — в мотовстве. Но в это Рождество, возражает ему Нора, немного мотовства им не повредит, ведь с нового года Хельмер вступает в должность директора банка и им не будет нужды, как в прошлые годы, экономить буквально на всем.
Поухаживав за женой (она и после рождения трех детей — ослепительная красавица), Хельмер удаляется в кабинет, а в гостиную входит давняя подруга Норы фру Линде, она только что с парохода. Женщины не виделись давно — почти восемь лет, за это время подруга успела похоронить мужа, брак с которым оказался бездетным. А Нора? Она по-прежнему беззаботно порхает по жизни? Если бы так. В первый год супружества, когда Хельмер ушел из министерства, ему приходилось, кроме основной работы, брать деловые бумаги на дом и сидеть над ними до позднего вечера. В результате он заболел, и
504
доктора сказали, что спасти его может только южный климат. Они всей семьей целый год провели в Италии. Деньги на поездку, довольно крупную сумму, Нора якобы взяла у отца, но это неправда; ей помог один господин... Нет, нет, пусть фру Линде ничего такого не думает!.. Деньги взяты взаймы под расписку. И теперь Нора регулярно выплачивает проценты по займу, прирабатывая тайком от мужа.
Фру Линде опять поселится здесь, в их городе? Чем она будет заниматься? Хельмер, наверное, сможет устроить ее у себя в банке, как раз сейчас он составляет штатное расписание и разговаривает в кабинете с поверенным Крогстадом, собираясь его уволить, — место освобождается. Как? Фру Линде с ним немного знакома? Ага, понятно, значит, они жили в одном городе и иногда встречались.
Торвальд Хельмер действительно увольняет Крогстада. Он не любит людей с подмоченной репутацией. В свое время Крогстад (Хельмер с ним вместе учился) совершил подлог — подделал подпись на денежном документе, но суда избежал, сумев из трудного положения выкрутиться. Но это же еще хуже! Ненаказанный порок сеет вокруг семена разложения. Такому человеку, как Крогстад, нужно бы запретить иметь детей — с таким воспитателем из них вырастут только преступники.
Но подлог, как выясняется, совершила и Нора. Она подделала на заемном письме Крогстаду (именно он дал ей деньги на Италию) поручительскую подпись отца, обратиться к которому она не могла — в то время он лежал при смерти. Более того, документ датирован днем, когда отец его подписать не мог, потому что к тому времени уже умер. Прогоняемый с работы Крогстад просит Нору, чтобы она замолвила за него слово, он прекрасно зарекомендовал себя в банке, но назначение нового директора спутало все его карты. Хельмер хочет уволить его не только за темное прошлое, но даже за то, что он по старой памяти несколько раз назвал его на «ты». Нора просит за Крогстада, но не принимающий ее всерьез Хельмер отказывает. Тогда Крогстад угрожает Hope разоблачением: он расскажет мужу, откуда она взяла деньги для поездки в Италию. Кроме того, Хельмер узнает и про ее подлог. Ничего не добившись от Норы и на сей раз, Крогстад откровенно шантажирует обоих супругов: он посылает письмо Хельмеру с прямой угрозой — если история с подлогом Норы выплывет наружу, тому на посту директора банка не удержаться. Нора мечется в поисках выхода. Сначала она кокетничает с другом семьи доктором Ранком. Тот тайно в нее влюблен, но обречен на смерть, — у него наследственный сифилис. Ранк готов ради Норы на все и дал бы ей деньги, но к этому времени выясняется, что Крогстаду нужно иное. История доктора Ранка заканчивается трагически — супруги Хельмеры получают от него по почте открытку с черным
505
крестом — крест означает, что доктор заперся у себя дома и никого больше не принимает: там он и умрет, не пугая друзей своим видом.
Но что все-таки делать Hope? Позор и разоблачение страшат ее, уж лучше покончить с собой! Но неумолимый Крогстад предупреждает: самоубийство бессмысленно, в таком случае будет опозорена ее память.
Помощь приходит с неожиданной стороны — от подруги Норы фру Линде. В решающий момент она объясняется с Крогстадом: в прошлом их связывала любовь, но фру Линде вышла за другого: на руках у нее оставались старуха мать и двое младших братьев, финансовое же положение Крогстада было непрочным. Теперь фру Линде свободна: умерли мать и муж, братья по-настоящему встали на ноги — она готова выйти за Крогстада, если ему еще нужна. Крогстад обрадован, его жизнь налаживается, он наконец-то находит и любовь, и верного человека, он отказывается от шантажа. Но уже поздно — его письмо в почтовом ящике Хельмера, ключ от которого имеется только у него. Что ж, пусть Нора узнает, чего стоит на деле ее Хельмер с его ханжеской моралью и предрассудками! — решает Крогстад.
В самом деле, прочитав письмо, Хельмер едва ли не бьется в истерике от охватившего его праведного гнева. Как? Его жена — его пташка, его птичка, жаворонок, его куколка — преступница? И это из-за нее благополучие семьи, достигнутое таким тяжелым трудом, идет теперь на распыл! От требований Крогстада им не избавиться до конца дней! Хельмер не позволит Hope портить детей! Отныне они будут отданы на попечение няньке! Для соблюдения внешних приличий Хельмер позволит Hope остаться в доме, но жить теперь они будут раздельно!
В этот момент посыльный приносит письмо от Крогстада. Тот отказывается от своих требований и возвращает заемное письмо Норы. Настроение Хельмера мгновенно меняется. Они спасены! Все будет, как прежде, даже еще лучше! Но тут Нора, которую Хельмер привык считать своей послушной игрушкой, неожиданно восстает против него. Она уходит из дома! уходит навсегда! Сначала отец, а потом и Хельмер привыкли относиться к ней, как к красивой куколке, которую приятно ласкать. Она это понимала и раньше, но любила Хельмера и прощала ему. Теперь дело иное — она очень надеялась на чудо — на то, что Хельмер как любящий муж возьмет ее вину на себя. Теперь она больше не любит Хельмера, как прежде Хельмер не любил ее — ему просто нравилось быть в нее влюбленным. Они — чужие. И жить по-прежнему значит прелюбодействовать, продавая себя за удобства и деньги.
Решение Норы ошеломляет Хельмера. Он достаточно умен, чтобы
506
понять — ее слова и чувства серьезны. Но неужели же нет никакой надежды, что когда-нибудь они воссоединятся? Он сделает все, чтобы они не были больше чужими! «Это было бы чудо из чудес», — отвечает Нора, а чудеса, как она убедилась на опыте, случаются редко. Решение ее окончательно.
Б. А. Ерхов
Привидения (Gengangere)
Семейная драма (1881)
Действие происходит в современной Ибсену Норвегии в усадьбе фру Альвинг на западном побережье страны. Идет мелкий дождь. Гремя деревянными подошвами, в дом входит столяр Энгстранд. Служанка Регина приказывает ему не шуметь: наверху спит только что приехавший из Парижа сын фру Альвинг Освальд. Столяр сообщает: приют, который он строил, готов к завтрашнему открытию. Заодно будет открыт и памятник камергеру Альвингу, покойному мужу хозяйки, в честь которого назван приют. Энгстранд прилично на строительстве заработал и собирается сам открыть в городе собственное заведение — гостиницу для моряков. Тут как раз пригодилась бы женщина. Не хочет ли дочка к нему переехать? В ответ Энгстранд слышит фырканье: какая она ему «дочка»? Нет, Регина не собирается покидать дом, где ее так привечают и все так благородно — она даже научилась немного французскому.
Столяр уходит. В гостиной появляется пастор Мандерс; он отговаривает фру Альвинг от страхования построенного приюта — не стоит открыто сомневаться в прочности богоугодного дела. Кстати, почему фру Альвинг не хочет переезда Регины к отцу в город?
К матери и пастору присоединяется Освальд. Он спорит с Мандерсом, обличающим моральный облик богемы. Мораль в среде художников и артистов не лучше и не хуже, чем в любом другом сословии. Если бы пастор слышал, о чем рассказывают им в Париже наезжающие туда «кутнуть» высокоморальные чиновники! фру Альвинг поддерживает сына: пастор напрасно осуждает ее за чтение вольнодумных книг — своей явно неубедительной защитой церковных догм он только возбуждает к ним интерес.
Освальд выходит на прогулку. Пастор раздражен. Неужели жизнь ничему фру Альвинг не научила? Помнит ли она, как всего через год после свадьбы бежала от мужа в дом Мандерса и отказывалась вернуться? Тогда пастору все-таки удалось вывести ее из «экзальтированного состояния» и вернуть домой, на путь долга, к домашнему очагу
507
и законному супругу. Разве не повел себя камергер Альвинг как настоящий мужчина? Он умножил семейное состояние и весьма плодотворно поработал на пользу общества. И разве не сделал он ее, жену, своей достойной деловой помощницей? И еще. Нынешние порочные взгляды Освальда — прямое следствие отсутствия у него домашнего воспитания — это ведь фру Альфинг настояла, чтобы сын учился вдали от дома!
Фру Альвинг задета словами пастора за живое. Хорошо! Они могут поговорить серьезно! Пастор знает, что покойного мужа она не любила: камергер Альвинг ее у родственников просто купил. Красивый и обаятельный, он не перестал пить и распутничать после свадьбы. Неудивительно, что она от него сбежала. Она любила тогда Мандерса, и, как кажется, ему нравилась. И Мандерс ошибается, если думает, что Альвинг исправился — он умер таким же забулдыгой, каким был всегда. Больше того, он внес порок в собственный дом: она застала его однажды на балконе с горничной Йоханной. Альвинг добился-таки своего. Знает ли Мандерс, что их служанка Регина — незаконнорожденная дочь камергера? За круглую сумму столяр Энгстранд согласился прикрыть грех Йоханны, хотя и он всей правды о ней не знает — специально для него Йоханна придумала заезжего американца.
Что касается сына, она вынужденно отослала его из дома. Когда ему исполнилось семь лет, он стал задавать слишком много вопросов. После истории с горничной бразды правления домом фру Альвинг взяла в свои руки, и это она, а не муж, занималась хозяйством! И она же прилагала неимоверные усилия, чтобы, скрывая от общества поведение мужа, соблюдать внешние приличия.
Закончив исповедь (или отповедь пастору), фру Альвинг провожает его к двери. И они оба слышат, проходя мимо столовой, возглас вырывающейся из объятий Освальда Регины. «Привидения!» — вырывается у фру Альвинг. Ей кажется, что она вновь перенеслась в прошлое и видит парочку на балконе — камергера и горничную Йоханну.
Привидениями фру Альвинг называет не только «выходцев с того света» (так правильнее переводится это понятие с норвежского). Привидения, по ее словам, — это вообще «всякие старые отжившие понятия, верования и тому подобное». Именно они, считает фру Альвинг, определили ее судьбу, характер и воззрения пастора Мандерса и, наконец, загадочную болезнь Освальда. Согласно диагнозу парижского доктора, болезнь у Освальда наследственная, но Освальд, практически своего отца не знавший и всегда его идеализировавший, доктору не поверил, он считает причиной заболевания свои легкомысленные приключения в Париже в начале учебы. Кроме того, его мучает постоянный необъяснимый страх. Они с матерью сидят в гос-
508
тиной в сгущающихся сумерках. В комнату вносится лампа, и фру Альвинг, желая снять с сына чувство вины, собирается рассказать ему всю правду о его отце и Регине, которой он легкомысленно уже пообещал поездку в Париж. Неожиданно разговор прерывается появлением в гостиной пастора и криком Регины. Неподалеку от дома пожар! Горит новоотстроенный «Приют имени камергера Альвинга».
Время близится к утру. Все та же гостиная. На столе по-прежнему горит лампа. Ловкий столяр Энгстранд в завуалированной форме шантажирует Мандерса, утверждая, что это он, пастор, неловко сняв нагар со свечи, стал причиной пожара. Впрочем, волноваться ему не стоит, Энгстранд никому об этом ничего не расскажет. Но и пастор пусть поможет ему в благом начинании — оборудовании в городе гостиницы для моряков. Пастор соглашается.
Столяр и пастор уходят, их сменяют в гостиной фру Альвинг и Освальд, только что вернувшийся с пожара, погасить который не удалось. Возобновляется прерванный разговор. За миновавшую короткую ночь мать Освальда успела подумать о многом. Особенно поразила ее одна из фраз сына: «В их краю людей учат смотреть на труд, как на проклятие, как на наказание за грехи, а на жизнь, как на юдоль скорби, от которой чем скорей, тем лучше избавиться». Теперь, рассказывая сыну правду о его отце, она не столь строго судит о муже — его одаренная и сильная натура просто не нашла себе применения в их глуши и была растрачена на чувственные удовольствия. Освальд понимает, какие именно. Пусть знает, присутствующая при их разговоре Регина — его сестра. Услышав это, Регина поспешно прощается и покидает их. Она уже собиралась уйти, когда узнала, что Освальд болен. Только теперь Освальд сообщает матери, почему он ранее спрашивал ее, готова ли она ради него пойти на все. И для чего ему, помимо всего прочего, была так нужна Регина. Он не до конца рассказал матери о болезни — он обречен на безумие, второй припадок превратит его в бессмысленное животное. Регина легко дала бы ему выпить приготовленный в бутылочке морфий, чтобы от больного избавиться. Теперь он передает бутылочку матери.
Мать утешает Освальда. Его припадок уже прошел, он дома, он поправится. Здесь хорошо. Вчера весь день моросил дождь, но сегодня он увидит родину во всем ее настоящем блеске, фру Альвинг подходит к окну и гасит лампу. Пусть Освальд взглянет на восходящее солнце и сверкающие под ним горные ледники!
Освальд смотрит в окно, беззвучно повторяя «солнце, солнце», но солнца не видит.
Мать смотрит на сына, сжимая в руках пузырек с морфием.
Б. А. Ерхов
509
Дикая утка (Vildanden)
Драма (1884)
80-е гг. XIX в. Праздничный стол в кабинете у богатого норвежского коммерсанта Верле. Среди гостей — вызванный с завода в Горной долине сын коммерсанта Грегерс (он работает там простым служащим) и старый школьный товарищ Грегерса Яльмар Экдаль. Друзья не виделись целых пятнадцать лет. За это время Яльмар женился, у него родилась дочь Хедвиг (ей теперь четырнадцать), он завел свое дело — фотоателье. И, казалось бы, все у него прекрасно. Единственное, Яльмар не закончил образование из-за недостатка у семьи средств — его отца, бывшего компаньона Верле, тогда посадили в тюрьму. Правда, Верле помог сыну бывшего друга: он дал Яльмару деньги на оборудование фотоателье и посоветовал снять квартиру у знакомой хозяйки, на дочери которой Яльмар и женился. Все это кажется Грегерсу подозрительным: он своего отца знает. Как девичья фамилия жены Яльмара? Случайно, не Хансен? Получив утвердительный ответ, Грегерс почти не сомневается: «благодеяния» отца продиктованы необходимостью «сбыть с рук» и устроить бывшую любовницу — ведь Гина Хансен служила у Верле экономкой и уволилась из его дома как раз в это время, незадолго до того, как умерла больная мать Грегерса. Сын, по-видимому, не может простить отцу смерти матери, хотя тот в ней, очевидно, не виноват. Как подозревает Грегерс, отец женился, рассчитывая получить большое приданое, которое ему тем не менее не досталось. Грегерс напрямую спрашивает у отца, не обманывал ли он покойную мать с Гиной, но тот на вопрос отвечает уклончиво. Тогда, решительно отклонив предложение Верле стать его компаньоном, сын объявляет, что он с ним порывает, У него есть теперь в жизни особое назначение.
Какое именно, становится скоро ясно. Грегерс решил открыть глаза Яльмару на «трясину лжи», в которую его погрузили, ведь Яльмар, «наивная и великая душа», ни о чем таком не подозревает и свято верит в доброту коммерсанта. Одолеваемый, по словам отца, «горячкой честности», Грегерс считает, что, открыв Яльмару истину, он даст толчок к «великому расчету с прошлым» и поможет ему «возвести на развалинах прошлого новое прочное здание, начать новую жизнь, создать супружеский союз в духе истины, без лжи и утайки».
С этой целью Грегерс и навещает в тот же день квартиру семьи Экдалей, расположенную на чердачном этаже и служащую одновременно павильоном фотоателье. Квартира сообщается с чердаком, достаточно просторным, чтобы держать в нем кроликов и кур, которых
510
старик Экдаль, отец Яльмара, время от времени отстреливает из пистолета, воображая, что он таким образом, как в былые дни в Горной долине, охотится на медведей и куропаток. С Горной долиной связаны самые лучшие и самые худшие переживания старшего Экдаля: ведь за порубку леса именно там, в окрестностях их общего с Верле завода, его и посадили в тюрьму.
Грегерс не сразу выкладывает перед Яльмаром горькую истину. Он присматривается к семье — простоватой и вечно обремененной заботами Гине (фактически это она ведет все дела фотоателье и выполняет в нем всю работу), к старику Экдалю, выжившему из ума и очевидно сломленному тюрьмой, к четырнадцатилетней Хедвиг — восторженной и экзальтированной девочке, обожающей своего отца (как сообщает тот Грегерсу, Хедвиг обречена — доктора сообщили, что она скоро ослепнет), наконец, к самому Яльмару, скрывающему свой паразитизм под видом неустанной работы над изобретением, которое, по его словам, должно восстановить благосостояние и честное имя его семьи.
Поскольку Грегерс уехал из Горной долины, а теперь к тому же еще и покинул отцовский дом, ему требуется квартира. Как раз такая подходящая комната с отдельным ходом у Экдалей в доме имеется, и они — впрочем, не без сопротивления Гины — сдают ее сыну своего благодетеля. На следующий же день Верле, обеспокоенный враждебным настроением сына, заезжает к нему, он хочет выяснить, что сын против него замышляет. Узнав «цель» Грегерса, коммерсант высмеивает его и предупреждает — как бы он в своем новом кумире Яльмаре не разочаровался. То же, хотя и в более резких выражениях, втолковывает Грегерсу его сосед по этажу, пьяница и гуляка доктор Реллинг, частый гость в семье Экдалей. Истина, согласно теории Реллинга, никому не нужна, и не следует с ней, как с писаной торбой, носиться. Раскрыв глаза Яльмару, Грегерс ничего, кроме неприятностей, а то и беды для семьи Экдалей не добьется. По разумению доктора, «отнять у среднего человека житейскую ложь — все равно что отнять у него счастье». События подтверждают справедливость его изречения.
Грегерс отправляется с Яльмаром на прогулку и выкладывает ему всю подноготную его семейной жизни так, как он ее видит. Вернувшись, Яльмар громогласно объявляет жене, что отныне все дела ателье и домашние счета он будет вести сам — ей он больше не доверяет. Правда ли, что она была близка с коммерсантом Верле, когда работала у него экономкой? Гина не отрицает прошлую связь. Правда, перед больной женой Верле она не виновата — в самом деле, Верле приставал к ней, но все, что между ними произошло, слу-
511
чилось после смерти его жены, когда Гина больше у Верле не работала. Впрочем, все это — такие старые, по выражению Гины, «интрижки» , что она и думать о них забыла.
Яльмар несколько успокаивается. Присутствующий при супружеском объяснении доктор Реллинг от всей души посылает Грегерса к черту и высказывает искреннее пожелание, чтобы он, «этот знахарь, этот целитель душ убирался восвояси. Не то он собьет с толку всех!» Неожиданно к Гине приезжает фру Сёрбю, домоправительница Верле. Она приехала к ней проститься, потому что выходит замуж за хозяина, и они тотчас же уезжают на свой завод в Горную долину. Доктора Реллинга эта новость повергает в уныние — когда-то его и фру Сёрбю связывало серьезное чувство. Грегерс спрашивает, а не боится ли фру Сёрбю того, что он донесет об их прошлой связи отцу? Ответ дан отрицательный: нет, они с Верле рассказали друг Другу о прошлом все — их брак основан на честности. Фру Сёрбю не оставит мужа ни при каких обстоятельствах, даже когда он станет совсем беспомощным. Разве присутствующие не знают, что Верле скоро ослепнет?
Это известие, а также врученная домоправительницей Хедвиг дарственная от Верле (согласно ей, старику Экдалю; а потом после его смерти и Хедвиг будет выплачиваться ежемесячное пособие в сто крон) выводят Яльмара Экдаля из его обычного благодушного настроения. Если о связи прошлого Гины с благодеяниями Верле он смутно догадывался, то новости об одинаковой болезни глаз у Верле и дочери, а также о дарственной застают его врасплох и ранят в сердце. Возможно ли, что Хедвиг — дочь не его, а Верле? Гина честно признается, что на этот вопрос ответить не может. Тогда она, может быть, знает, сколько платит бухгалтер Верле старику Экдалю за переписывание деловых бумаг? Примерно столько же, сколько уходит на его содержание, отвечает Гина. Что ж, завтра же утром Яльмар уйдет из этого дома, но прежде он отправится к бухгалтеру и попросит его подсчитать их долг за все прошедшие годы. Они все отдадут! Яльмар разрывает дарственную надвое и вместе с доктором Реллингом (у того свои огорчения) пускается на ночь глядя в загул.
Но, проспавшись у соседа, Яльмар на другой день возвращается. Он не может уйти из дома сейчас же — в ночных блужданиях он потерял шляпу. Постепенно Гина успокаивает его и уговаривает остаться. Яльмар даже склеивает разорванную им сгоряча дарственную (надо же подумать и о старике отце!). Но он упорно не замечает любимую им прежде Хедвиг. Девочка в отчаянии. Накануне вечером Грегерс посоветовал ей, как вернуть любовь отца. Нужно принести ему свою «детскую жертву», сделать что-то такое, чтобы отец увидел, как она его любит. Яльмар сейчас очень невзлюбил дикую утку, ту
512
самую, что живет у них в ящике на чердаке, — ведь она досталась Экдалям от Верле. Коммерсант подранил ее во время охоты на озере, а потом слуга его отдал утку старику Экдалю. Хедвиг докажет свою любовь отцу, если пожертвует ради него дикой уткой, которую она тоже очень любит. Хорошо, соглашается Хедвиг, она уговорит деда пристрелить утку, хотя не понимает, за что папа так на нее рассердился: пусть даже она не его дочь и ее где-то нашли — она о таком читала, — но ведь дикую утку тоже нашли, и это не мешает ей, Хедвиг, любить ее!
Приближается трагическая развязка. На следующий день Яльмар, не желая видеть дочь, гонит ее отовсюду. Хедвиг скрывается на чердаке. В момент разговора, когда Яльмар убеждает Грегерса, что Хедвиг может ему изменить, стоит только Верле, возможно, ее настоящему отцу, поманить ее своим богатством, на чердаке раздается выстрел. Грегерс радуется — это старик Экдаль застрелил дикую утку по просьбе Хедвиг. Но дед вбегает в павильон с другой стороны. Произошел несчастный случай: Хедвиг нечаянно разрядила в себя пистолет. Доктор Реллинг в это не верит: блузка девочки опалена, она намеренно застрелилась. И виноват в ее смерти Грегерс с его предъявляемыми простым смертным «идеальными требованиями». Не будь их, этих «идеальных требований» , жизнь на земле могла бы быть сносной.
В таком случае, заявляет Грегерс, он рад своему предназначению. Доктор спрашивает, в чем оно? Быть тринадцатым за столом!
Б. А. Ерхов
Кнут Гамсун (Knut Hamsun) 1859 - 1952
Голод (Sult)
Роман (1890)
Роман, написанный от первого лица, отчасти носит автобиографический характер, он воскрешает события 1886 года в Христиании (нынешний Осло), когда Гамсун находился на пороге голодной смерти.
Рассказчик ютится в жалкой каморке на чердаке, его постоянно терзают муки голода. Начинающий литератор пытается зарабатывать, пристраивая в газеты свои статьи, заметки, фельетоны, но для жизни этого мало, и он впадает в полную нищету. Он тоскливо размышляет о том, как медленно и неуклонно катится под гору. Кажется, единственный выход — подыскать постоянный заработок, и он принимается изучать объявления в газетах о найме на работу. Но для того, чтобы занять место кассира, требуется внести залог, а денег нет, в пожарники же его не берут, поскольку он носит очки.
Герой испытывает слабость, головокружение, тошноту. Хронический голод вызывает перевозбуждение. Он взвинчен, нервозен и раздражителен. Днем он предпочитает проводить время в парке — там он обдумывает темы будущих работ, делает наброски. Странные мысли, слова, образы, фантастические картины проносятся в его мозгу.
Он поочередно отдал в залог все, что у него было, — все хозяйственные домашние мелочи, все книги до одной. Когда проводятся аук-
514
ционы, он развлекает себя тем, что следит, в чьи руки переходят его вещи, и если им достается хороший хозяин, ощущает удовлетворение.
Тяжелый затяжной голод вызывает неадекватное поведение героя, часто он поступает вопреки житейским нормам. Следуя внезапному порыву, он отдает ростовщику свой жилет, а деньги вручает нищему калеке, и одинокий, голодающий продолжает бродить среди массы сытых людей, остро чувствуя полное пренебрежение окружающих.
Его переполняют замыслы новых статей, но редакторы отвергают его сочинения: слишком уж отвлеченные темы он выбирает, читатели газет не охотники до заумных рассуждений.
Голод мучает его постоянно, и чтобы заглушить его, он то жует щепку или оторванный от куртки карман, то сосет камешек или подбирает почерневшую апельсиновую корку. На глаза попадается объявление, что есть место счетовода у торговца, но снова неудача.
Размышляя о преследующих его злоключениях, герой задается вопросом, почему же именно его избрал Бог для своих упражнений, и приходит к неутешительному выводу: видимо, попросту решил погубить.
Нечем заплатить за квартиру, нависла опасность оказаться на улице. Надо написать статью, на этот раз ее обязательно примут — подбадривает он себя, а получив деньги, можно будет хоть как-то продержаться. Но, как нарочно, работа не двигается, нужные слова не приходят. Но вот наконец найдена удачная фраза, а дальше только успевай записывать. Наутро готово пятнадцать страниц, он испытывает своеобразную эйфорию — обманчивый подъем сил. Герой с трепетом ожидает отзыва — что, если статья покажется посредственной.
Долгожданного гонорара хватает ненадолго. Квартирная хозяйка рекомендует подыскать другое жилье, он вынужден провести ночь в лесу. Приходит мысль отдать старьевщику одеяло, которое некогда одолжил у приятеля, — единственное свое оставшееся достояние, но тот отказывается. Поскольку герой вынужден повсюду носить одеяло с собой, он заходит в магазин и просит приказчика запаковать его в бумагу, якобы внутри две дорогие вазы, предназначенные к пересылке. Встретив с этим свертком на улице знакомого, уверяет его, что получил хорошее место и купил ткани на костюм, нужно же приодеться. Подобные встречи выбивают его из колеи, сознавая, сколь жалок его вид, он страдает от унизительности своего положения.
Голод становится вечным спутником, физические мучения вызывают отчаяние, гнев, озлобленность. Безуспешными оказываются все попытки раздобыть хоть немного денег. Почти на грани голодного обморока герой раздумывает, не зайти ли в булочную и попросить хлеба. Потом он выпрашивает у мясника кость, якобы для собаки, и, свернув в глухой переулок, пробует глодать ее, обливаясь слезами.
515
Однажды приходится даже искать ночлега в полицейском участке под вымышленным предлогом, что засиделся в кофейне и потерял ключи от квартиры. Герой проводит в любезно предоставленной ему отдельной камере ужасную ночь, сознавая, что к нему подступает безумие. Утром он с досадой наблюдает, как задержанным раздают талоны на питание, ему-то, к сожалению, не дадут, ведь накануне, не желая, чтобы в нем видели бездомного бродягу, он представился стражам порядка журналистом.
Герой размышляет о вопросах морали: сейчас бы он безо всякого зазрения совести присвоил потерянный школьницей на улице кошелек или подобрал бы монетку, оброненную бедной вдовой, будь она у нее даже единственной.
На улице он сталкивается с редактором газеты, который из сочувствия дает ему некоторую сумму денег в счет будущего гонорара. Это помогает герою вновь обрести крышу над головой, снять жалкую, грязную «комнату для приезжих». В нерешительности он приходит в лавку за свечой, которую намеревается попросить в долг. Он напряженно работает дни и ночи напролет. Приказчик же по ошибке вместе со свечой вручает ему еще сдачу. Не веря неожиданной удаче, нищий литератор спешит покинуть лавку, но его мучает стыд, и он отдает деньги уличной торговке пирожками, весьма озадачив старуху. Спустя некоторое время герой решает покаяться приказчику в содеянном, но не встречает понимания, его принимают за помешанного. Шатаясь от голода, он находит торговку пирожками, рассчитывая хоть немного подкрепиться — ведь он однажды сделал для нее доброе дело и вправе рассчитывать на отзывчивость, — но старуха с руганью отгоняет его, отнимает пирожки.
Однажды герой встречает в парке двух женщин и увязывается за ними, при этом ведет себя нахально, назойливо и довольно глупо. Фантазии по поводу возможного романа, как всегда, заводят его весьма далеко, но, к его удивлению, история эта имеет продолжение. Он называет незнакомку Илаяли — бессмысленным, музыкально звучащим именем, передающим ее обаяние и загадочность. Но их отношениям не суждено развиться, они не могут преодолеть разобщенности.
И снова нищенское, голодное существование, перепады настроения, привычная замкнутость на себе, своих мыслях, ощущениях, переживаниях, неудовлетворенная потребность в естественных человеческих взаимоотношениях.
Решив, что необходимо кардинальным образом изменить жизнь, герой поступает матросом на корабль.
А. М. Бурмистрова
516
Пан (Pan)
Роман (1894)
Автор использует форму повествования от первого лица. Его герой — тридцатилетний лейтенант Томас Глан вспоминает события, произошедшие два года назад, в 1855 г. Толчком же послужило пришедшее по почте письмо — в пустом конверте лежали два зеленых птичьих пера. Глан решает для собственного удовольствия и дабы просто скоротать время написать о том, что ему довелось пережить. Тогда где-то около года он провел на самом севере Норвегии, в Нурланне.
Глан живет в лесной сторожке вместе со своим охотничьим псом Эзопом. Ему кажется, что только здесь, вдалеке от чуждой ему городской суеты, среди полного одиночества, наблюдая за неспешной жизнью природы, любуясь красками леса и моря, ощущая их запахи и звуки, он по-настоящему свободен и счастлив.
Однажды он пережидает дождь в лодочном сарае, где также укрываются от ливня местный богач купец Мак с дочерью Эдвардой и доктор из соседнего прихода. Случайный эпизод почти не оставляет следа в душе Глана.
Встречая на пристани почтовый пароход, он обращает внимание на молодую хорошенькую девушку Еву, которую принимает за дочь сельского кузнеца.
Глан добывает пропитание охотой, отправляясь в горы, берет сыр у лопарей-оленеводов. Любуясь величественной красотой природы, он ощущает себя неотделимой ее частичкой, он сторонится общества людей, размышляя над суетностью их помыслов и поступков. Среди буйства весны он испытывает странное, будоражущее чувство, которое сладко тревожит и пьянит душу.
В гости к Глану наведываются Эдварда и доктор. Девушка в восхищении от того, как охотник обустроил свой быт, но все же лучше будет, если он станет обедать у них в доме. Доктор рассматривает охотничье снаряжение и замечает фигурку Пана на пороховнице, мужчины долго рассуждают о боге лесов и полей, полном страстной влюбленности.
Глан спохватывается, что всерьез увлекся Эдвардой, он ищет новой встречи с ней, а потому отправляется в дом Мака. Там он проводит скучнейший вечер в обществе гостей хозяина, занятых карточной игрой, а Эдварда совсем не обращает на него внимания. Возвращаясь в сторожку, он с удивлением отмечает, что Мак ночью пробирается в дом кузнеца. А сам Глан охотно принимает у себя повстречавшуюся пастушку.
Глан объясняет Эдварде, что занимается охотой не ради убийства, а чтобы прожить. Скоро отстрел птиц и зверей будет запрещен, тогда
517
придется рыбачить. Глан с таким упоением рассказывает о жизни леса, что это производит впечатление на купеческую дочь, ей еще не приходилось слышать столь необычных речей.
Эдварда приглашает Глана на пикник и всячески подчеркивает на людях свое к нему расположение. Глан чувствует себя неловко, пытается сгладить опрометчивые выходки девушки. Когда же на следующий день Эдварда признается, что любит его, он теряет голову от счастья.
Любовь захватывает их, но отношения молодых людей складываются трудно, происходит борьба самолюбии. Эдварда капризна и своевольна, странность и нелогичность ее поступков порой выводит Глана из себя. Однажды он в шутку дарит девушке на память два зеленых пера.
Сложные любовные переживания вконец изматывают Глана, и когда к нему в сторожку приходит влюбленная в него Ева, это приносит облегчение в его мятущуюся душу. Девушка простодушна и добросердечна, ему хорошо и спокойно с ней, ей он может высказывать наболевшее, пусть она даже и не способна понять его.
В крайне взвинченном состоянии возвращается Глан к себе в сторожку после бала, устроенного Эдвардой, сколько колкостей и неприятных моментов довелось ему претерпеть в тот вечер! А еще он испытывает бешеную ревность к доктору, хромой соперник имеет явное преимущество. От досады Глан простреливает себе ногу.
У лечащего его доктора Глан допытывается, была ли у них с Эдвардой взаимная склонность? Доктор явно сочувствует Глану. У Эдварды сильный характер и несчастный нрав, поясняет он, она ожидает от любви чуда и надеется на появление сказочного принца. Властная и гордая, она привыкла во всем верховодить, и увлечения в сущности не затрагивают ее сердца.
Мак привозит в дом гостя, барона, с которым Эдварда отныне проводит все время. Глан ищет утешения в обществе Евы, он счастлив с ней, однако же она не заполняет ни его сердца, ни его души. Мак узнает об их отношениях и мечтает только о том, как бы избавиться от соперника.
При встречах с Эдвардой Глан сдержанно холоден. Он решил, что не даст больше себя морочить своевольной девчонке, темной рыбачке. Эдварда уязвлена, узнав о связи Глана с Евой. Она не упускает случая съязвить на его счет по поводу интрижки с чужой женой. Глан неприятно удивлен, узнав об истинном положении дел, он пребывал в уверенности, что Ева — дочь кузнеца.
Мстительный Мак поджигает его сторожку, и Глан вынужден перебраться в заброшенную рыбачью хибарку у пристани. Узнав об отъезде барона, он решает отметить это событие своеобразным салю-
518
том. Глан подкладывает порох под скалу, намереваясь в момент отплытия парохода поджечь фитиль и устроить необыкновенное зрелище. Но Мак догадывается о его замысле. Он подстраивает так, что в момент взрыва на берегу под скалой оказывается Ева, которая погибает под обвалом.
Глан приходит в дом Мака сообщить о своем отъезде. Эдварда абсолютно спокойно воспринимает его решение. Она просит только оставить ей на память Эзопа. Глану кажется, что она станет мучить собаку, то ласкать, то сечь плеткой. Он убивает пса и посылает Эдварде его труп.
Два года прошло, а вот надо же — ничего не забыто, ноет душа, холодно и тоскливо, размышляет Глан. Что, если уехать развеяться, поохотиться где-нибудь в Африке или Индии?
Эпилогом к роману служит новелла «Смерть Глана», события которой относятся к 1861 г. Это записки человека, который был с Гланом в Индии, где они вместе охотились. Именно он, спровоцированный Гланом, выстрелил ему прямо в лицо, представив случившееся как несчастный случай. Он нисколько не раскаивается в содеянном. Он ненавидел Глана, который, казалось, искал гибели и получил то, что хотел.
А. М. Бурмистрова
Виктория (Victoria)
Роман (1898)
Действие происходит в современной писателю Норвегии.
Время от времени, когда затевается какая-нибудь прогулка или игра, дети владельца помещичьей усадьбы, которую в народе прозвали Замком, — Виктория и Дитлеф — приглашают сына соседа-мельника, Юханнеса, составить им компанию. Мальчик тянется к общению со сверстниками, но всякий раз его больно ранит, что молодые господа относятся к нему свысока, всячески подчеркивая, что он им неровня. Особенно ему досаждает Отто, сын богача-камергера, который часто гостит у хозяев поместья. Только Виктория дружески к нему расположена, ей нравится слушать занимательные истории о троллях и великанах, сочиненные склонным к выдумкам Юханнесом. Десятилетняя девочка, которая четырьмя годами младше неуемного фантазера, умоляет его не жениться на принцессе — никто не будет любить его так, как она.
Юханнес уезжает в город учиться и возвращается в родные места, когда ему исполняется двадцать лет. На пристани он видит владельца
519
Замка, его жену и Викторию, встречающих прибывшего домой на каникулы тем же пароходом Дитлефа. Виктория не узнает товарища детских игр. Как же она выросла и похорошела!
Не желая себе в том признаться, Юханнес ищет встречи с Викторией. И вот они сталкиваются в лесу. Оба чувствуют неловкость, и разговор не клеится. Юноша обескуражен: Виктория кажется чужой и далекой, она холодно обращается к нему на вы. Только прикидывается любезной, а сама потешается над ним, роняет высокомерные слова, думает Юханнес. А ведь ей одной посвящены все написанные им стихи!
Юханнес с Дитлефом собираются плыть на лодке на остров. С парохода падает в воду девочка, и Юханнесу удается спасти тонувшую, он становится героем дня, все его хвалят и восторженно приветствуют. Он счастлив, что Виктория видела, как он совершил этот поступок, этот подвиг. Однако же его постоянно сбивает с толку поведение девушки, оба они горды и самолюбивы, и их отношения складываются трудно.
Юноша снова уезжает в город и пишет, пишет... Его стихи начинают печатать, потом выходит сборник, он приобретает известность как поэт. А творчество его питает любовь, любовь к Виктории. Это чувство наполняет смыслом и содержанием его существование. Он знает, что Виктория тоже в городе, но не встречает ее, поскольку не вхож в тот круг, где она бывает. Виктория сама его находит. Юханнес неприятно поражен, заметив у нее на руке кольцо. Да, она помолвлена, что из того? К тому же на то были особые причины. А разве он не помолвлен с Камиллой Сейер, которую когда-то вытащил из воды? Виктория видела ее, та выросла и стала прехорошенькой девушкой. Говорят, он бывает у них в доме. Юханнес подтверждает, что бывает, только у него и в мыслях не было ничего подобного. Виктория твердит, что ей пора домой (она живет в семье камергера), но сама не очень-то торопится. Они долго гуляют по парку, и Юханнес наконец решается открыть ей свое сердце. Его слова дышат страстью и волнением. Ах, если бы она сказала, что он хоть немножко дорог ей, это бы придало ему силы, он добился бы в жизни многого, почти недостижимого. Выясняется, что Виктория отвечает ему взаимностью.'
Юханнес чувствует, что он счастлив, ему хочется снова и снова видеть Викторию, он ищет встреч, но рядом с ней постоянно ее жених — лейтенант Отто. Юханнес прохаживается возле дома камергера, и наконец через два дня Виктория выходит на свидание. То, что она сказала, — правда, подтверждает девушка, но им не суждено быть вместе, слишком многое их разделяет. Отец никогда бы не дал согласия на их брак. И пусть Юханнес прекратит неотступно следовать за ней.
520
Юханнес растерян и подавлен. Получив приглашение на званый вечер к супругам Сейер и узнав, что там будет Виктория, он посылает записку с вежливым отказом: не надо больше встреч с ней.
Всю осень и зиму он проводит затворником, почти нигде не бывая, и работает над большой книгой. Закончив ее, он относит свое сочинение издателю и уезжает за границу. К осени выходит его новая книга, написанная на чужбине. Приходит признание, известность, его имя у всех на устах.
Однажды в доме мельника появляется Виктория, ей хочется узнать, нет ли от Юханнеса каких-либо вестей. Но родители ничего не знают о нем, он им не пишет. Два дня спустя приходит письмо, что Юханнес приедет через месяц, и мельник спешит с этой вестью в имение. Виктория воспринимает его сообщение с полным равнодушием, мельник обескуражен: напрасно жена утверждала, будто ей ведомо, что на душе у помещичьей дочки.
Юханнес снова на родине, он обходит места, с которыми связаны воспоминания детства. В лесу он встречает Викторию, та собирает цветы, в Замке ждут гостей и надо украсить дом. Молодые люди не виделись два года, любовь влечет их друг к Другу, но оба борются с собой, подавляя это чувство.
Юханнес получает приглашение к хозяевам поместья на званый вечер. Он впервые переступает порог этого дома, где встречает довольно теплый прием — ведь теперь он знаменитый писатель. В качестве обещанного сюрприза Виктория подводит к нему Камиллу, которую специально пригласила в гости, теперь это очаровательная семнадцатилетняя девушка. По доброте душевной нашла себе заместительницу, думает Юханнес. Выясняется, что прием организован по случаю оглашения помолвки. Из разговора гостей Юханнес узнает, что владелец имения находится на грани разорения, а жених — богат, выгодная партия. Юханнеса задевают колкости Виктории, ее причуды. Только Камилла скрашивает ему пребывание там. Поведение Виктории выглядит вообще довольно странным, что замечает жених. Почуяв неладное, Отто, такой же спесивый и заносчивый, как в детстве, задирается и как бы невзначай задевает Юханнеса по лицу, тот тут же покидает дом.
Камилла заходит на мельницу проведать Юханнеса. Они отправляются гулять по лесу. Юханнесу кажется, что он знает выход из тупиковой ситуации — он делает предложение Камилле. Девушка признается, что давно любит его.
На следующий день Юханнес приходит на пристань проводить Камиллу и узнает от нее, что Отто убит. Оказалось, что после произошедшего инцидента, он в один миг собрался и уехал с соседом-помещиком на охоту на вальдшнепов, где и попал под шальную пулю. Юханнес
521
хочет выразить соболезнование Виктории, но слышит от нее обидные слова. Позже она просит извинения за свою выходку, объясняет ситуацию. К браку с Отто вынуждал отец, чтобы не допустить разорения семьи. Она была против, заявив, что пусть лучше родители застрахуют ее жизнь, а потом она утопится в заливе или у плотины, но вынуждена была уступить, испросив трехлетнюю отсрочку. Завтра они с матерью должны перебраться в город, в усадьбе останется только отец. Она ожидает услышать от Юханнеса слова любви и поддержки, но он мнется, а потом смущенно признается, что у него есть невеста.
Наутро мельник помогает доставить тело Отто на пароход и, выполняя поручение Виктории и ее матери, возвращается в имение. Там он становится свидетелем, как помещик тщательно и обдуманно устраивает поджог и погибает. Когда соседи сбегаются, уже ничего нельзя поделать, усадьба сгорает дотла.
Юханнес работает над очередной книгой, когда к нему заходит Камилла. Она восторженно рассказывает о бале, на котором ей довелось быть, и о знакомстве с англичанином Ричмондом. Кстати, родители устраивают званый вечер, приглашены и Виктория с матерью. Бедняжка так исхудала. Юханнес припоминает, сколько же они не виделись, где-то около года. Нет, он не пойдет, не хочет этой встречи. Явившись в следующий раз, Камилла сообщает, что Виктория танцевала весь вечер, а потом ей стало плохо, ее отправили домой. Постоянный предмет ее разговоров — новый знакомый, Ричмонд. Она не может разобраться в душевной сумятице, ей кажется, что, принимая его ухаживания, она предает своего жениха. Юханнес догадывается, что в ней проснулось большое настоящее чувство. Он не собирается препятствовать ее счастью с другим, но на душе у него становится пусто и холодно.
Юханнесу сообщают, что Виктория умерла, у нее была чахотка. Он читает ее предсмертное письмо, полное нежности и грусти, где она сожалеет о несостоявшейся любви, неудавшейся жизни.
А. М. Бурмистрова
ПОЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Адам Мицкевич (Adam Mickiewicz) 1798 - 1855
Конрад Валденрод. Историческая повесть. (Konrad Wallenrod. Powiesehistoryczna)
Романтическая поэма (1828)
В прозаическом предисловии к поэме автор отмечает, что описывает те давние времена, когда язычники-литовцы сражались с главным врагом своим — Тевтонским орденом, покорившим Пруссию.
1391 г. В Мариенбург съезжаются рыцари, чтобы избрать главу ордена. Чаще других произносят здесь имя Валленрода — чужеземца, подвигами своими прославившего орден по всей Европе. «Не только грозной воинской отвагой он возвеличил званье крестоносца: но, презирая жизненные блага, он в христианской доблести вознесся». Рыцарь этот «своего оружия и чести не продавал враждующим баронам. В монастыре, соблазнов не касаясь, чуждаясь света, он проводит юность: ему чужды и звонкий смех красавиц, и песен менестрелей сладкострунность».
У человека этого, не старого годами, но мрачного, седого и бледного, есть единственный друг — святой монах Хальбан, его всегдашний исповедник.
Иногда Конрад поет песню на неведомом языке, и в глазах у рыцаря стоят слезы, а дух улетает в край воспоминаний. И нет в этой песне ни веселья, ни надежды...
525
А в башне замка живет затворница младая. Лет десять назад пришла она неведомо откуда в Мариенбург и «в башню добровольно заключилась. / Теперь из высокого оконца затворница взывает: / «Конрад! <...> Магистром став, твой долг — их уничтожить!»
Рыцари, слыша эти слова на незнакомом языке, понимают лишь имя «Конрад». Это — «неба указанье», провозглашает Хальбан, и Конрада избирают великим магистром.
Все надеются, что Валленрод скоро покорит Литву. Но он «обычай предков дерзко нарушает»: призывает рыцарей отказаться от воинской славы и богатства. «Да будет добродетель нашей славой!» А у стен замка уже рыскают литвины. Конрад же по ночам ходит к башне и тихо переговаривается с затворницей. Она поет, как обратил ее, красавицу язычницу, рыцарь-христианин в свою веру и увлек в чужую страну. Конрад страдает: зачем несчастная последовала за ним?! Но она, потрясенная дерзким планом Конрада, «в немецком замке тайно появиться и, / местью поразив их стан немецкий, / за горести народа расплатиться», хотела быть поблизости от любимого. Валленрод упрекает затворницу: когда-то он, горько плача, расстался с ней — и со своим счастьем — «для замыслов кровавых и мятежных». И вот теперь, когда он готов наконец отомстить «врагам заклятым» , ее появление подорвало его силы. Хальбан осыпает Конрада упреками. Валленроду надо выступать в поход, а он не может покинуть любимую.
Конрад пирует с Витольдом, который, борясь за власть в Литве, пришел просить помощи у ордена. Старый литвин поет песню, срамя предателей, переметнувшихся к немцам. устыдившись, Витольд «плащом закрылся и в черное раздумье погрузился». Старик же рассказывает о юном литвине, которого ребенком захватили в плен немцы, нарекли Вальтером Альфом и сделали крестоносцем. Великий магистр Винрих любил его, как родного сына. Но в литовском сердце скрывалась тоска по отечеству, ненависть к немцам. Юноша сходится со старым певцом-литвином; тот рассказывает сироте об отчизне и разжигает в нем ненависть к ее врагам. Старик велит юноше: «Оставайся у немцев, / учись у них ратному делу / и входи к ним в доверье...» Но в первом же бою с литвинами юноша устремляется к соплеменникам — и рассказывает свою историю князю Кейстуту и его дочке, «божественно юной» Альдоне. Вскоре молодые люди влюбляются друг в друга, и князь женит их. Но Вальтер «благородной душою не был счастлив в семье, / так как не было счастья в отчизне». Немцы наступают, и Вальтер боится, что они захватят всю Литву. Освободив Альдону от брачного обета, он тайком уходит к немцам, чтобы разрушить орден изнутри.
После пира Витольд изменяет союзникам-немцам (похоже, сделали свое дело песни старика; подозревают, что это был переодетый
526
Хальбан). Люди Витольда громят немецкие замки. Конрад вынужден вести жаждущих мести крестоносцев в Литву. Возвращается он зимой с остатками разбитой армии. Знаменитый полководец Валленрод погубил на этот раз все свое войско. Лицо великого магистра мрачно, но глаза сияют.
В подземелье собирается тайный совет ордена. Один из двенадцати судей в масках заявляет, что граф Валленрод отправился когда-то в Палестину и вскоре пропал, а некий рыцарь из его свиты, прибыв в Испанию, назвался именем своего господина, которого, видимо, убил. Прославившись в Испании, где отважно громил он мавров, самозванец явился в Мариенбург. Двенадцать судей в черном единогласно выносят изменнику смертный приговор.
Исполнивший клятву Альф спешит к Альдоне. Он больше не хочет мстить — «немцы тоже люди» — и зовет любимую в Литву, чтобы начать жизнь сначала. Но поздно! Постаревшая Альдона не решается показаться мужу на глаза. Вскоре Альф слышит за своей спиной крик: «Горе, горе, горе!» Так тайный совет призывает приговоренных готовиться к смерти. Альф прощается с Альдоной. Ночью убийцы ломятся в его покой, и рыцарь осушает чашу с ядом. А старый Хальбан остается жить, чтобы всем рассказать о подвиге героя. «Одним ударом стоглавую я уничтожил гидру!» — гордо говорит Альф ворвавшимся к нему рыцарям и умирает. Увидев, что в оконце его погасла лампа, с воплем падает замертво в своей башне Альдона.
В «Объяснениях» Мицкевич отмечает, что реальный Валленрод действительно поставил орден на грань гибели и сам умер при весьма загадочных обстоятельствах. Не был ли он тем немецким рыцарем Вальтером фон Стадионом, который, попав в плен к литовцам, женился на дочери Кейстута и тайно уехал с нею из Литвы ?
Е. В. Максимова
Дзяды (Dziady)
Драматическая поэма (Ч. II, IV - 1823; Ч. III - 1832)
В поэме отразились некоторые факты биографии автора (несчастная любовь, арест в Вильно за участие в деятельности кружков патриотически настроенной польской молодежи, высылка во внутренние губернии России). Первая часть поэмы закончена не была.
В стихотворном вступлении «Призрак» юноша-самоубийца, восстав из гроба, тоскует по любимой и с нежностью вспоминает о прошлом.
527
В прозаическом же вступлении автор объясняет, что Дзяды — это древний народный обряд поминовения усопших, в основе которого лежит культ предков (дедов). Борясь с остатками языческих верований, церковь старалась искоренить этот обычай, и потому народ справлял Дзяды тайно, в часовнях или пустующих домах близ кладбищ, где люди ставили ночью угощение, призывали неприкаянные души и пытались помочь им обрести вечный покой.
Часть II. Ночью в часовне Кудесник призывает заклинаниями души умерших. Старец и хор вторят ему. Души двух невинных детей просят горчичных зернышек: «Тот, кто горя не познал на свете, / после смерти радость не познает!» Страшный призрак покойного пана вымаливает у своих крестьян хоть крошку хлеба — лишь тогда прекратятся мучения злодея. Но люди, которых заморил он когда-то голодом, обратились после смерти в воронов и сов и теперь вырывают еду у жестокого пана из глотки. Красавица Зося, сводившая парней с ума, но так никому и не подарившая любви и счастья, теперь томится от тоски: «Кто с землей не знался здесь на свете, / тот на небесах не побывает!»
К женщине в трауре устремляется вдруг призрак с ликом бледным и ужасным, с кровоточащей раной в сердце. Не повинуясь никаким заклинаниям, он идет вслед за смеющейся женщиной.
Часть IV. Жилище ксендза. Ночь. Сам ксендз молится за усопших. Входит Отшельник в дерюге, засыпанной листьями и травой. Издалека вернулся он в отчий край. «Кто любви не знает, тот живет счастливо», — поет пришелец. О, что за пламя пылает у него в груди!.. Он с горечью признается, что, начитавшись книг, искал идеальной любви, объездил весь свет, а потом встретил Ее, тут, рядом, «чтоб потерять навеки». Ксендз с состраданием смотрит на несчастного, который «здоров с лица, но в сердце ранен тяжко». А безумец пылко и бессвязно рассказывает о великой своей любви, обильно пересыпая речь цитатами из Шиллера и Гете. Ксендз мягко замечает, что есть люди и более несчастные, чем его гость. Но тому нет дела до чужих страданий. Он оплакивает свою Марылю. Она жива — но мертва для него. «Мертв тот, кто всеми силами не помогает ближним!» — восклицает ксендз. Пришелец потрясен: это же сказала она ему на прощание. «Друзья, наука, родина и слава!» Какая ерунда! А ведь когда-то он в это верил! Но высокие порывы ушли вместе с юностью...
Поет петух. Гаснет первая свеча. И ксендз вдруг узнает в пришельце своего ученика Густава, «красу и гордость молодежи», который пропадал где-то много лет. Но Густав отказывается остаться у ксендза: юноше нечем отплатить за любовь и заботу, все чувства его — в краях воспоминаний. Ведь все прошло... «Кроме души и Бога!» — откликается ксендз.
528
Густав вновь в отчаянии вспоминает любимую. Она предпочла почести и злато... Но он не винит ее: что он мог ей дать? Одну любовь до гроба... Юноша просит ксендза не говорить Марыле, что Густав умер с горя, — и вонзает себе в грудь кинжал. Гаснет вторая свеча. Густав спокойно прячет кинжал и объясняет взволнованному ксендзу, что лишь повторил для поученья сделанное много раньше. Сюда же он явился, чтобы просить слугу церкви вернуть людям Дзяды: ведь усопшим так нужны искренние слезы и молитвы живых! Сам Густав стал после смерти тенью своей любимой и пребудет с Марылей до ее кончины, когда встретятся они на небесах. Ведь он знал подле нее райское блаженство, а «кто на небе был хоть раз до смерти, / мертв, туда не сразу попадает!»
Бьют часы. Густав исчезает.
Часть III. В прозаическом вступлении поэт рассказывает о страданиях Польши под властью Александра I и о безжалостных гонениях, которые обрушились в 1823 г. на польскую молодежь, учившуюся в Вильно и стремившуюся сохранить родной язык и национальную культуру. «В деле виленских студентов есть нечто мистическое <...> Высокое самоотречение <...> молодых узников, всем явная Божья кара, постигшая притеснителей, — все это глубоко запечатлелось в умах» свидетелей и участников тех событий.
В Вильно, в монастыре отцов базилианов, превращенном в тюрьму, спит узник. Ангелы и демоны спорят, борясь за его душу. Проснувшийся узник понимает: если его враги, «отняв у барда речь», отправят его в изгнание, туда, «где песнь его непонятой пребудет», то он станет для родной страны мертвецом при жизни.
Конрад снова засыпает. Дух же восхищается силой человеческой мысли: «Ив тюрьме для мысли нет препон: она и вознесет, она и свергнет трон».
Ночью узники, пользуясь сочувствием стражника-поляка, собираются в камере Конрада, смежной с костелом, и празднуют Рождество. Томаш, которого юноши считают своим главою, объясняет схваченному сегодня Жеготе: сенатор Новосильцев, впавший в немилость «за то, что пьянствовал и воровал открыто», теперь старается выслужиться перед царем, «заговор найти, поляков оболгать и тем себя спасти». Благородный Томаш готов взять всю вину на себя.
Товарищи с иронией рассказывают Жеготе об ужасах заключения, говорят о кибитках, увозящих закованных в цепи мальчиков в Сибирь... Вспоминают, как кричали патриоты из кибиток: «Вовеки слава Польше!», как солдаты тащили на руках избитых до полусмерти узников... «Не Богу — лишь себе недоброе подстроит, кто вольности зерно увидит и зароет!» — усмехается Жегота. узники распевают веселую песенку о том, как будут добывать в Сибири руду — чтобы выковать топор для царя.
529
Глядя на угрюмого Конрада, друзья понимают: он охвачен вдохновением. Конрад поет яростную песнь, что «к великому мщенью зовет», — и падает без чувств. Друзья его разбегаются, заслышав шаги патрульных. А Конрад, привстав, говорит об одиночестве поэта, Не люди, но лишь Бог и природа поймут певца! Песнь его — «вселенной сотворенье»! Он равен Создателю! Безмерно любя свой народ, поэт хочет «наставить и прославить его», — и требует у Бога великой власти над сердцами людскими. Горько упрекает Конрад Всевышнего:
за что Тот карает несчастных поляков?!
Юноша вновь падает без чувств. Демоны злятся: если бы он в гордыне своей продолжил распрю с Богом, они заполучили бы душу поэта! Но, завидев ксендза Петра, которого привел стражник, черти разбегаются. Петр изгоняет из Конрада злого духа. Тот извивается, юлит («Ах, тяжело в аду чувствительным натурам! Когда я грешника когтями обдираю, поверь, хвостом не раз я слезы утираю!» ), но вынужден подчиниться благочестивому ксендзу. Ангелы просят Всевышнего простить поэта: не чтил он Господа, но любил свой народ и страдал за него.
В деревне подо Львовом юная Эва молится за несчастных, брошенных в тюрьмы, и за поэта, чьи стихи так прекрасны.
В своей келье молится и ксендз Петр: «На место лобное возводят мой народ, / Уксус Пруссия, желчь — Австрия подносит, / царев. солдат пронзил распятого копьем, / но этот лютый враг исправится в грядущем, / один из всех прощен он будет Всемогущим».
В своей роскошной спальне ворочается на кровати Сенатор. Черти радуются: эта смрадная душа от них не уйдет!
Варшавский салон. Знать за столиком щебечет по-французски о балах и отказывается слушать польские стихи: это же галиматья! У дверей молодые люди и несколько стариков говорят по-польски о крови патриотов, пролившейся в Литве. Но светское общество об этом слушать не желает: во-первых, опасно, во-вторых, «Литва — как часть другой планеты: / о ней совсем молчат парижские газеты!» Литераторы отказываются писать о том, как страдают в тюрьмах польские патриоты. «Легенд покуда нет...» Вот лет через сто... К тому же в предмете сем нет национального колорита: «Мы воспевать должны стада, любовь селян: / к простой идиллии всегда влечет славян». Возмущенная молодежь покидает салон. Юноши понимают:
надо идти в народ.
Вильно. В приемном зале Сенатор и его приспешники создают все новые дела на поляков, пытаются бросить в темницу слепую вдову, которая молит о свидании с жестоко избитым в тюрьме сыном, глумятся над ксендзом Петром. Тот спокойно пророчит негодяям скорую смерть.
530
наконец, вкусить запретные утехи». А судья задумал женить племянника, которому собирается оставить свою усадьбу.
В доме Тадеуш сталкивается с прелестной юной девушкой. Он видит «завитки густых волос коротких, накрученных с утра на белых папильотках, струящих тихий блеск сиянья золотого...» Красавица убегает, а юноша весь день грезит о ней.
Вечером судья устраивает для многочисленных гостей ужин в полуразвалившемся замке. Он принадлежал когда-то богатому и знатному пану Горешко, который дружил с братом судьи, лихим рубакой Яцеком Соплицей, но отказался отдать ему в жены свою дочь, синеглазую красавицу Эву, хотя молодые люди и любили друг друга. Магнат нашел ей мужа познатнее... Потом, когда замок штурмовали занявшие Литву царские войска, Яцек метким выстрелом убил пана Горешко, возглавлявшего оборону этой крепости. За это новые власти отдали замок Соплицам. Но Яцек куда-то исчез. Теперь же его брат судится за замок с молодым голубоглазым красавцем графом, дальним родственником пана Горешко.
На пиру рядом с Тадеушем садится одетая по последней моде темноволосая красавица Телимена. Юноша счастлив: это ее он видел сегодня утром! Правда, тогда она показалась ему моложе... Впрочем, это мелочи!