<< Пред.           стр. 45 (из 48)           След. >>

Список литературы по разделу

 У героя возникает мысль выбрать тип лица с позиций близкого человека — жены. Герой говорит жене, что в кино зрители как бы берут напрокат у актеров лица и надевают их, и если лица актеров не нравятся, то фильм смотреть неинтересно. Жена отвечает, что больше любит фильмы, где нет актеров — документальные. Героя раздража­ет, что она все время уступает ему. Вернувшись к размышлениям о типе лица, он приходит к выводу, что, с точки зрения его жены, ему подходит «негармоничный, экстравертный тип». Лицо волевого, дея­тельного человека. Герой, с одной стороны, стремится восстановить тропинку, связывающую его с женой, с другой — стремится ото­мстить ей. Он чувствует себя охотником, чья стрела все время на­правлена на жену.
 После долгих трудов маска наконец готова. Чтобы скрыть линию ее соединения с лицом, герой делает маске бороду. Ему не нравятся бороды — это выглядит претенциозно, но у него нет выхода. Герой надевает маску, но собственное лицо кажется ему неживым. Вероят­но, дело в том, что маска неподвижна и потому лишена выражения. Герой решает снять комнату в доме S и там «приучить маску к мор­щинам», придать ей выражение.
 Герой впервые выходит в маске на улицу. Его цель — привыкнуть к маске, поэтому ему все равно, куда идти. Он заходит в табачную лавку. Продавщица не обращает на него особого внимания, он для нее такой же, как другие. На следующий день герой просит управля­ющего сдать соседнюю комнату его младшему брату, чтобы иметь возможность приходить и уходить в маске, не привлекая внимания. К сожалению, комната уже сдана. Тогда герой говорит, что брат будет время от времени приходить и отдыхать в его комнате. Герой встречает во дворе дочку управляющего, которая заплакала, когда в первый раз увидела его забинтованное лицо. Девочка умственно от­сталая, и герой заговаривает с ней. «Играем в секреты», — говорит ему девочка. Герой поражается, как точно соответствует эта случай­ная фраза тому, что с ним происходит. Он обещает девочке купить новую игрушку. Маска начинает казаться герою злым духом.
 Остается один день до окончания его вымышленной командиров­ки. Ему необходимо полностью освоиться с маской. Он идет в мага-
 724
 
 
 зин, покупает для девочки обещанную игрушку. Хозяин магазина по­казывает ему духовой пистолет. Герой не хочет покупать его, но маска берет над ним верх, и он покупает оружие. Герой ощущает маску как нечто почти отдельное от себя, почти враждебное. Он хочет прийти к жене в маске под видом чужого человека и соблаз­нить ее. Подойдя к своему дому, не узнанный соседками герой рису­ет в своем воображении встречу жены с маской. Маска, которая должна была бы стать посредником между ним и женой, вызывает ревность героя. Герой чувствует, что между ним и его маской проле­гает пропасть. Заглянув в окно своего дома, герой видит множество бинтов, свисающих с потолка лентами: ожидая его возвращения, жена выстирала старые бинты, которыми он обматывал лицо. Герой чувствует, что очень любит жену.
 На следующий день герой к четырем часам приходит в маске на автобусную остановку, чтобы встретить жену, возвращающуюся с лекции по прикладному искусству. Когда она сходит с автобуса, герой заговаривает с ней. Он приглашает ее выпить кофе, потом пообедать. Она невозмутимо позволяет маске соблазнять ее, говорит, что ее муж в командировке, через несколько часов после знакомства она идет с героем в гостиницу и отдается ему. Герой испытывает чувство пора­жения. Он не понимает жену.
 На следующий день, обмотав лицо бинтами, герой делает вид, будто возвращается из недельной командировки. Вначале он идет на работу, чтобы успокоиться и привыкнуть к своему облику в бинтах. Дома жена встречает его как ни в чем не бывало. Он поражается — он так отчаянно борется с раздвоением между лицом и маской, меж тем как жена его совершенно хладнокровно выдержала раздвоение, которое было для нее совершенно неожиданным, и не испытала ни тени стыда или раскаяния. После ужина герой, сославшись на неза­вершенный эксперимент, уходит из дома. Через какое-то время он звонит жене от имени маски. Она говорит, что муж вернулся, но вскоре ушел, и добавляет: «Жаль его очень».
 Герой растерян, он никак не может разгадать свою жену. Подхо­дя к своему убежищу в доме S, герой встречает девочку. Герой в смя­тении делает вид, что не понимает, о чем идет речь: ведь когда он обещал девочке игрушку, он был в маске. Но девочка говорит ему:
 «Не волнуйтесь, ведь мы играем в секреты». Герой видит, что его маска не может обмануть даже слабоумную девочку, но успокаивает себя тем, что девочка, как и собака, доверяет не внешнему воду, а
 725
 
 
 интуиции, именно поэтому ее труднее обмануть, чем взрослого мыс­лящего человека. Герой отдает девочке игрушку.
 Надев маску, он идет на свидание с собственной женой. Вернув­шись, он начинает писать записки, чтобы разрушить им же создан­ный треугольник. Он никак не может слиться с маской, поэтому воспринимает связь маски с женой как измену, как предательство. Это продолжается почти два месяца. Жена героя встречается с мас­кой, а герой пишет записки, призванные все объяснить жене. Закон­чив записки, герой сообщает жене, как попасть в его убежище в доме S. Жена приходит туда и находит три тетради, где герой описал все свои мысли и чувства, — содержание этих тетрадей и является текстом романа. В заключение герой пишет жене, где лежит его маска, и говорит, что она может делать с ней все, что угодно.
 На чистых страницах последней тетради герой делает записи для себя. Он описывает, как сидел дома и ждал, пока жена в доме S чи­тает тетради с его записями. Он надеется, что разоблачение маски причинит боль жене, что ей станет стыдно. Ведь она своей «изменой» также ранила героя, значит, они квиты. Он считает, что любое реше­ние лучше, чем подобный любовный треугольник. Не дождавшись жены, герой спешит к дому S. Жены там нет. Маска по-прежнему лежит в шкафу. На столе он обнаруживает письмо от жены. Она пишет, что с первой минуты обо всем догадалась. Но он, который поначалу стремился с помощью маски вернуть себя, с какого-то мо­мента стал смотреть на маску как на шапку-невидимку, но не для того, чтобы скрыться от других, а для того, чтобы убежать от себя. Маска сделалась другим его лицом. Жена пишет, что маска не была плохой, просто он плохо знал, как с ней обращаться: в итоге маска ничего не изменила. Жена обвиняет героя в том, что он не желает знать никого, кроме себя, и считает его поведение издевательством над ней.
 Прочитав письмо жены, герой пытается понять, в какой момент совершил ошибку. Два замечания жены ранили его больнее всего: во-первых, признание, что, разоблачив истинную сущность маски, она продолжала делать вид, будто ему удалось обмануть ее; во-вторых, упрек в том, что, несмотря на множество оправданий, он же подкре­пил их ни одним настоящим действием, его только и хватило, что на эти записки, которые, в сущности, делают его похожим на змею, вцепившуюся в собственный хвост. Герой чувствует, что маска была не столько маской, сколько чем-то близким новому, настоящему лицу.
 726
 
 
 Он решает дать маске еще один шанс. Надев маску и взяв духо­вой пистолет, герой чувствует, что настроение его сразу меняется. Прежде он чувствовал, что ему уже сорок лет, теперь же он чувству­ет, что ему всего сорок лет. Присущая маске самоуверенность дает себя знать. Герой пытается разыскать жену, но безуспешно. Из по­слушной, слабой, ослепленной ревностью маска превращается в дико­го зверя, способного на все. Услышав постукивание каблучков, герой прячется за углом и спускает предохранитель пистолета. Он сам не знает, как поступит, — это решится в последнее мгновение, когда женщина окажется на расстоянии выстрела. Он ненавидит людей. Шаги все ближе. Последние его слова: «Больше никогда писать не смогу. Писать нужно, видимо, только тогда, когда ничего не случа­ется».
 Человек-ящик Роман-притча (1973)
 Человек-ящик, сидя в своем ящике, приступает к запискам о челове­ке-ящике. Он подробно описывает, какой ящик пригоден для челове­ка-ящика, как его нужно оборудовать, чтобы в нем было удобно находиться в любую погоду, какие вещи необходимы человеку-ящику. Наиболее пригоден ящик из гофрированного картона. В ящике следу­ет вырезать окошко и завесить его полиэтиленовой шторкой, разре­занной пополам: коротким движением головы вправо или влево края шторки чуть раздвигаются, и можно увидеть все, что делается вокруг. В момент, когда человек влезает в картонный ящик и выходит на улицу, исчезают и ящик, и человек, и появляется совершенно новое существо — человек-ящик.
 У каждого человека-ящика своя история. Вот история А. Под его окнами поселился человек-ящик. Его присутствие очень раздражало А., и, чтобы человек-ящик убрался, А. выстрелил в него из духового ружья. Человек-ящик ушел, и А. начал забывать о нем. Но вот од­нажды А. купил новый холодильник. Когда он вынул его из ящика, ему неудержимо захотелось залезть в ящик самому. Каждый день, вернувшись с работы, он некоторое время проводил в ящике от холо­дильника, а через неделю сроднился с ним настолько, что уже не за­хотел вылезать из него. Надев на себя ящик, А. вышел на улицу и домой уже не вернулся.
 727
 
 
 Человек-ящик, делающий записи, пишет то от своего лица, то от чужого, его повествование то монологично, то диалогично, и часто не­возможно понять, где речь идет о людях, являющихся плодом его фантазии, а где — о других героях повествования, и даже неясно, есть ли таковые, настолько причудлив этот поток сознания и повест­вования.
 Человек-ящик сидит на берегу канала под мостом, по которому проходит автострада, и ждет девушку, которая обещала купить его ящик за пятьдесят тысяч иен. Несколько дней назад человек-ящик мочился, стоя у забора своего завода. Вдруг он услышал щелчок и по­чувствовал острую боль в плече. Будучи профессиональным фоторе­портером, он успел сфотографировать мужчину, который, выстрелив в него из духового ружья, бросился бежать. Из раны человека-ящика текла кровь. Неожиданно на велосипеде подъехала девушка, которая сказала, что близко, на горе, есть клиника, и просунула в окошко ящика три тысячи иен, чтобы человеку-ящику было чем заплатить за лечение.
 Когда человек-ящик пришел в клинику, оказалось, что стрелявший мужчина — врач этой клиники, а девушка — медсестра. Пока чело­век-ящик находился в клинике, девушка ласково улыбалась ему и с интересом слушала небылицы, которые он ей рассказывал. В какой-то момент человек-ящик пообещал достать для девушки ящик за пятьдесят тысяч иен. Покинув клинику, человек-ящик почувствовал себя плохо и его долго рвало. Он подозревает, что его без его ведома накачали наркотиками. Он долго ждет, наконец девушка приходит и бросает с моста пятьдесят тысяч иен и письмо, где просит его до того, как наступит отлив, разорвать ящик и бросить его в море. Чело­век-ящик размышляет об истинных намерениях девушки. Он не хочет возвращаться в прежний мир, он был бы рад покинуть ящик только в том случае, если бы смог, как насекомое, с которым произо­шла метаморфоза, сбросить свою оболочку в другом мире. Втайне он надеется, что встреча с девушкой даст ему такую возможность и из личинки человека-ящика появится новое, неведомое существо.
 Человек-ящик решает поговорить с девушкой, вернуть ей деньги и аннулировать договор. Подойдя к клинике, он с помощью автомо­бильного зеркала наблюдает за тем, что происходит в одной из ком­нат. Там девушка разговаривает с другим человеком-ящиком, двойником пишущего. Этот второй человек-ящик, несомненно, врач, он лжечеловек-ящик. Вначале человеку-ящику кажется, будто он уже
 728
 
 
 где-то видел эту сцену, даже был ее участником, затем он приходит к выводу, что это не воспоминание, а мечта. Он с наслаждением смот­рит на обнаженную девушку. Он вспоминает ее рассказ о себе. Она была. бедной студенткой-художницей и зарабатывала на жизнь пози­рованием. Два года назад ей делали в этой клинике аборт, и, не имея средств оплатить лечение, она осталась в ней работать медсестрой. Больше всего ей была. по душе работа натурщицы, и, если бы врач не был против, она продолжала бы позировать и сейчас. Человек-ящик ревнует к своему двойнику. Человек-ящик уверен, что вылезти из ящика ничего не стоит, но он считает, что раз так, то нечего и выле­зать попусту, но все же ему очень хотелось бы протянуть кому-ни­будь руку.
 Человек-ящик на пустом пляже приводит себя в порядок, гото­вясь навсегда покинуть ящик. Он видит впереди выход из туннеля:
 «Если ящик — передвигающийся тоннель, то обнаженная — ослепи­тельный свет у выхода из него». Он собирается прийти в клинику к восьми часам. Прием начинается в десять, так что у него будет доста­точно времени, чтобы объяснить все девушке, а если понадобится, и врачу лжечеловеку-ящику. Человек-ящик воображает свою беседу с девушкой. Он поведал бы ей, что раньше внимательно следил за всеми новостями, он выписывал множество газет, установил два теле­визора и три радиоприемника. Но однажды он увидел на улице мертвого человека. Как профессиональный репортер, он хотел его сфотографировать, но передумал, потому что понял: этот случай вряд ли годится для новостей. Ведь люди слушают новости лишь для того, чтобы успокоиться. Какую бы потрясающую новость ни сообщили человеку, раз он слушает ее — значит, он жив. С тех пор человек-ящик перестал следить за новостями. Среди людей, не интересую­щихся новостями, не бывает злодеев, считает он.
 Лжечеловек-ящик так похож на человека-ящика, что человеку-ящику кажется, будто тот, кто смотрит, — он, и тот, на кого смот­рят, — тоже он. Лжечеловек-ящик предлагает человеку-ящику делать все, что тот захочет, например вступить с девушкой в любые отноше­ния при условии, что лжечеловек-ящик сможет все время наблюдать за ними: ведь, пребывая в ящике, он никому не причинит вреда и его можно спокойно игнорировать. Человек-ящик сам привык подсмат­ривать, но отнюдь не готов к тому, чтобы подсматривали за ним. Лжечеловек-ящик упрекает его в том, что на самом деле тот не соби­рается расставаться с ящиком, и, несмотря на уверения, что с ящи-
 729
 
 
 ком покончено, пишет свои записки, находясь в ящике. Человеку-ящику приходится признать, что его собеседник — плод его фанта­зии. В реальности существует лишь один человек, пишущий эти записки. И поскольку этот человек отчаянно цепляется за свой ящик, он намерен бесконечно писать свои записки. Человек-ящик говорит своему собеседнику, что, когда он разделается со своим ящиком, ис­чезнут и эти записки, а вместе с ними и его собеседник — лжечело­век-ящик, он же врач.
 Собеседник ловит человека-ящика на противоречии: человек-ящик утверждает, что писал всего один час тридцать четыре минуты, меж тем записки занимают пятьдесят девять страниц, поэтому лжечело­век-ящик считает себя вправе предположить, что автор записок — не человек-ящик, а кто-то другой, и пишет он их в другом месте. На­пример, автором записок может быть лжечеловек-ящик, который пишет, представляя себе человека-ящика, который в свой черед пишет, представляя себе лжечеловека-ящика. Автор записок замечает, что, независимо от того, кто пишет, рассказ движется крайне бестол­ково.
 С. дает письменные показания. Он родился 7 марта 1926 г. Он служил в армии санитаром под командой военного врача и сначала помогал ему, а потом стал под его руководством и с его ведома сам заниматься врачебной практикой. После войны С. под именем этого врача с ведома последнего продолжал самостоятельно заниматься вра­чебной практикой. С. до прошлого года жил в незарегистрированном браке с N., бывшей законной супругой военного врача, которая в ка­честве медицинской сестры помогала С. в работе. Но когда год назад С. нанял медсестру-практикантку ёко Тояма, N. рассталась с ним. Во время войны военный врач тяжело заболел, и С. по его просьбе стал делать ему уколы морфия. В результате военный врач стал наркома­ном.
 После войны он держал при себе С., потому что не мог обойтись без его помощи. Но постепенно психическое состояние военного врача стало ухудшаться, наконец у него появляется желание покон­чить с собой. С. умолял военного врача отказаться от самоубийства хотя бы временно, но военный врач взамен требует, чтобы ему увели­чили дозу наркотика и разрешили любоваться наготой новенькой медсестры. По предложению жены военного врача С. превратился в военного врача и зарегистрировал клинику на себя, а военный врач прекратил всякие сношения с внешним миром. С. предполагает, что
 730
 
 
 военный врач убедил себя, что вместе со .своим именем, происхожде­нием, правами передал С. и всего себя как личность, а сам превра­тился в ничто. С. не знает причины, по которой военный врач облачился в картонный ящик. Вероятно, он сделал это по примеру бродяги, который слонялся по городу в течение нескольких месяцев. Но, может быть, этот бродяга и был военный врач, который, выходя из дому, надевал на себя ящик. Во всяком случае, некоторые люди видели, как человек-ящик выходил из клиники и входил в нее.
 Когда на берег приморского бульвара Т. был выброшен труп чело­века-ящика, на нем были обнаружены следы многочисленных уколов, что навело на подозрения о связи человека-ящика с клиникой и в ре­зультате позволило опознать труп.
 Некто, судя по всему военный врач, пишет, обращаясь к своему сообщнику, который должен помочь ему покончить счеты с жизнью и выдать его за утопленника. С. не прислал к нему девушку, чья наго­та — необходимое условие самоубийства, из чего автор записок дела­ет вывод, что его час пробил. С. делает ему два укола морфия, потом умерщвляет его, а когда он умирает, вливает ему в рот воду из кани­стры, чтобы выдать его за утопленника. Записки обрываются на полу­слове. В последней вставке в рукопись автор говорит, что хочет предстать в своем истинном обличье и честно рассказать, в чем за­ключается его истинная цель. Во всем, что было написано до сих пор, нет ни капли лжи, ибо это только плод воображения. Наиболее бы­стрый способ приблизиться к истине — не выяснять, кто настоящий человек-ящик, а установить, кто ненастоящий.
 Человек-ящик добрался, наконец, до клиники. На запертых две­рях висит табличка, что приема нет. Он нажимает на кнопку звонка, и женщина впускает его в здание. Человек-ящик подозревает, что она приняла его за лжечеловека-ящика (или лжеврача), и начинает объ­яснять ей, что он настоящий человек-ящик, тот, который накануне вечером ждал ее под мостом, бывший фоторепортер. Женщина тре­бует, чтобы он немедленно снял ящик. Человек-ящик объясняет ей, что он голый — мальчишки утащили его брюки, пока он спал. Чтобы он не так смущался, женщина тоже раздевается догола. Человек вы­лезает из ящика и обнимает женщину. Он признается ей, что был ненастоящим человеком-ящиком, а вот записки — настоящие, они достались ему от настоящего человека-ящика после его смерти. Около двух месяцев два обнаженных человека живут вместе, стараясь быть как можно ближе друг к Другу. Но наступает день, когда жен-
 731
 
 
 щина одевается и молча смотрит на своего сожителя. Теперь его на­гота начинает выглядеть бесконечно жалкой, и он снова заползает в свой ящик. Вместо того чтобы вылезать из ящика, он предпочитает запереть в него весь мир. «Как раз сейчас мир должен закрыть глаза. И он станет таким, каким я представляю его себе», — размышляет человек-ящик. Выключив свет и сняв ящик, он обнаженный входит в комнату женщины, но пространство, которое всегда было комнатой, превращается вдруг в переулок возле какого-то вокзала. Он ищет женщину, но безуспешно.
 Человек-ящик делает важное добавление к описанию устройства ящика: надо непременно оставить в нем достаточно свободного места для записей. Дело в том, что ящик изнутри представляет собой чрез­вычайно запутанное пространство, и несомненно, что где-то в этом лабиринте исчезает и женщина. Она не убежала, она просто не в силах отыскать место, где сейчас находится человек-ящик. Когда много путеводных нитей, существует столько правд, сколько этих нитей.
 Слышится сирена «скорой помощи».
 
 
 Мисима Юкио 1925-1970
 Золотой Храм
 Повесть (1956)
 Рассказчик — Мидзогути. — сын бедного провинциального священни­ка. Еще в детстве отец рассказывал ему о Золотом Храме — Кинка-кудзи — в старой столице Японии Киото. По словам отца, не было на свете ничего прекраснее Золотого Храма, и Мидзогути стал часто думать о нем: образ Храма поселился в его душе. Мидзогути рос хилым, болезненным ребенком, к тому же он заикался, это отдаляло его от сверстников, развивало замкнутость, однако в глубине души он воображал себя то беспощадным государем, то великим художни­ком — повелителем душ.
 В селении на мысе Нариу, где жил отец Мидзогути, не имелось школы, и мальчика забрал к себе дядя. По соседству с ними жила красивая девушка — уико. Однажды Мидзогути подкараулил ее и неожиданно выскочил на дорогу, когда она ехала на велосипеде, но от волнения не мог выговорить ни слова. Мать девушки пожаловалась на него дяде, и тот жестоко изругал его. Мидзогути проклял уико и стал желать ей смерти. Через несколько месяцев в селении произо­шла трагедия. Оказалось, что у девушки был возлюбленный, который дезертировал из армии и прятался в горах. Однажды, когда уико
 733
 
 
 несла ему еду, ее схватили жандармы. Они требовали показать им, где прячется беглый матрос. Когда Уико привела их к храму Конго на горе Кахара, ее возлюбленный застрелил ее из пистолета, а потом застрелился сам. Так сбылось проклятие Мидзогути.
 На следующий год отец на несколько дней взял его с собой в Киото, и Мидзогути впервые увидел Золотой Храм. Он был разочаро­ван: Золотой Храм показался ему обычным трехэтажным строением, потемневшим от старости. Он подумал, уж не прячет ли от него Храм свой истинный облик. Быть может. Прекрасное, ради того, чтобы защитить себя, и должно прятаться, обманывать человеческий взор?
 Настоятель Храма преподобный Досэн был старинным приятелем отца Мидзогути: в юности они три года прожили бок о бок послуш­никами в дзэнском монастыре. Страдавший чахоткой отец Мидзогу­ти, зная, что его дни сочтены, попросил Досэна позаботиться о мальчике. Досэн обещал. После возвращения из Киото Золотой Храм стал вновь овладевать душой Мидзогути. «Храм преодолел испытание реальностью, чтобы сделать мечту еще пленительней». Вскоре отец Мидзогути умер, и мальчик отправился в Киото и стал жить при Зо­лотом Храме. Настоятель принял его в послушники. Оставив гимна­зию, Мидзогути поступил в школу при буддийской академии Риндзай. Не в силах привыкнуть к тому, что он теперь так близок от прекрасного строения, Мидзогути по многу раз на дню ходил смот­реть на Золотой Храм. Он молил Храм полюбить его, открыть ему свою тайну.
 Мидзогути подружился с другим послушником — Цурукава, Он чувствовал, что Цурукава не способен любить Золотой Храм так, как он, ибо его преклонение перед Храмом зиждилось на сознании собст­венного уродства. Мидзогути удивился, что Цурукава никогда не сме­ялся над его заиканием, но Цурукава объяснил, что он не из тех, кто обращает внимание на такие вещи. Мидзогути обижали насмешки и презрение, но еще сильнее он ненавидел сочувствие. Теперь же ему открылось нечто новое: душевная чуткость. Доброта Цурукава игно­рировала его заикание, и Мидзогути для него оставался самим собой, меж тем как раньше Мидзогути думал, что человек, игнорирующий его заикание, отвергает все его существо. Цурукава часто не понимал Мидзогути и всегда старался увидеть в его мыслях и поступках благо­родные побуждения. Шел сорок четвертый год.
 Все боялись, что вслед за Токио начнут бомбить Киото, и Мидзо­гути вдруг понял, что Храм может погибнуть в огне войны. Прежде
 734
 
 
 Храм казался мальчику вечным, меж тем как сам мальчик принадле­жал к бренному миру. Теперь он и Храм жили одной жизнью, им уг­рожала общая опасность, их ждала общая участь — сгореть в пламени зажигательных бомб. Мидзогути был счастлив, он видел в мечтах город, охваченный пожаром. Незадолго до конца войны Ми­дзогути и Цурукава отправились в храм Нандзэндзи и, любуясь его окрестностями, увидели в храме Тэндзю (части храмового ансамбля Нандзэндзи), где сдавались внаем комнаты для проведения чайных церемоний, как молодая красивая женщина подавала чай офицеру. Вдруг она раскрыла ворот кимоно, обнажила грудь и сжала ее паль­цами. Из груди прямо в подставленную чашку офицера брызнуло мо­локо. Офицер выпил этот странный чай, после чего женщина снова спрятала свою белую грудь в кимоно. Мальчики были поражены. Мидзогути женщина показалась ожившей Уико. Позднее, пытаясь найти увиденному какое-то объяснение, мальчики решили, что это было прощание отъезжающего на фронт офицера с женщиной, ро­дившей от него ребенка,
 Когда война закончилась и Храму перестала грозить опасность, Мидзогути почувствовал, что его связь с Храмом оборвалась: «Все будет как прежде, только еще безнадежнее. Я — здесь, а Прекрас­ное — где-то там». Посетителей в Золотом Храме стало больше, и, когда приходили солдаты оккупационных войск, Мидзогути вел экс­курсию, ибо из всех, кто жил при Храме, он знал английский лучше всех. Однажды утром в Храм пришел пьяный американский солдат с проституткой. Они бранились между собой, и женщина дала солдату пощечину. Солдат разозлился, повалил ее и велел Мидзогути насту­пить на нее. Мидзогути подчинился. Ему было приятно топтать жен­щину. Садясь в машину, солдат протянул Мидзогути две пачки сигарет. Мальчик решил, что подарит эти сигареты настоятелю. Тот обрадуется подарку, а знать ничего не будет, и станет таким образом невольным соучастником зла, совершенного Мидзогути. Мальчик хо­рошо учился, и настоятель решил его облагодетельствовать. Он сказал, что, когда Мидзогути кончит школу, он может поступать в универси­тет Отани. Это была большая честь. Цурукава, который собирался учиться в Отани на собственные средства, порадовался за Мидзогути. Через неделю к настоятелю пришла проститутка и рассказала, как один из послушников топтал ее ногами, после чего у нее случился вы­кидыш. Настоятель заплатил ей компенсацию, которую она требова­ла, и ничего не сказал Мидзогути, ведь свидетелей происшествия не
 735
 
 
 было. О том, что настоятель решил замять дело, Мидзогути узнал лишь случайно. Цурукава же не мог поверить, что его друг способен на такой отвратительный поступок. Мидзогути, чтобы не разочаровы­вать его, сказал, что ничего подобного не было. Он радовался совер­шенному злу и своей безнаказанности.
 Весной сорок седьмого года юноша поступил на подготовительное отделение университета. Поведение настоятеля, так ничего и не ска­завшего ему после разговора с проституткой, было для него загадкой. Неизвестно было и то, кто станет преемником настоятеля. Мидзогути мечтал занять со временем его место, мечтала об этом и мать юноши. В университете Мидзогути познакомился с Касиваги. Касиваги был косолапым, и заика Мидзогути счел, что это самая подходя­щая для него компания. Для Касиваги его косолапость была и условием, и причиной, и целью, и смыслом жизни. Он рассказывал, что одна хорошенькая прихожанка сходила по нему с ума, но он от­верг ее любовь, ибо не верит в нее. Он на глазах у Мидзогути позна­комился с красивой девушкой из богатой семьи и завязал с ней интрижку. Цурукава не нравилось сближение Мидзогути с Касиваги, он не раз предостерегал друга, но Мидзогути не мог освободиться от злых чар Касиваги.
 Как-то раз, нарочно выбрав самую унылую и ветреную погоду, Касиваги со своей подружкой пригласили Мидзогути и соседку Каси­ваги по дому на пикник. Там соседка Касиваги рассказала про знако­мую учительницу икэбаны, у которой во время войны был любовник, от которого она даже родила ребенка, но он сразу умер. Перед от­правкой любовника на фронт они устроили прощальную чайную це­ремонию в храме Нандзэндзи. Офицер сказал, что хотел бы попробовать ее молока, и она нацедила ему молока прямо в чашку с чаем. А потом не прошло и месяца, как офицера убило. С тех пор женщина живет одна.
 Мидзогути поразился, услышав эту историю, и вспомнил сцену, которую они с Цурукава видели тогда в храме. Касиваги утверждал, что все его подружки сходят с ума по его ногам. И правда, стоило ему закричать, что у него болят ноги, как его подружка кинулась гла­дить и целовать их. Касиваги и его подружка ушли, и Мидзогути по­целовал оставшуюся девушку, но как только он сунул руку ей под юбку, перед ним возник Золотой Храм и открыл ему всю тщету тоски по жизни, всю ничтожность мимолетного по сравнению с веч­ны/л. Мидзогути отвернулся от девушки. Вечером того же дня настоя-
 736
 
 
 тель Храма получил известие из Токио о смерти Цурукава, который поехал туда навестить родных. Мидзогути, который не плакал, когда умер его отец, на сей раз горько рыдал. Почти целый год продолжал­ся его добровольный траур по Цурукава. Он почти ни с кем не об­щался. Но через год он вновь сблизился с Касиваги, который познакомил его со своей новой любовницей: той самой учительницей икэбаны, которая, по словам Касиваги, после гибели своего возлюб­ленного пустилась во все тяжкие. Мидзогути стал свидетелем грубого обращения Касиваги с этой женщиной. Тот как раз решил расстаться с нею. Женщина в слезах выбежала из дома Касиваги. Мидзогути пошел за ней следом. Он рассказал ей, что видел ее прощание с воз­любленным. Женщина была готова отдаться ему, но в последний мо­мент перед юношей снова предстал Золотой Храм... Выйдя от женщины, Мидзогути пошел к Храму и сказал ему: «Когда-нибудь ты покоришься мне! Я подчиню тебя своей воле и ты больше не смо­жешь мне вредить!»
 В самом начале сорок девятого года Мидзогути во время прогулки случайно увидел настоятеля с гейшей. Боясь, как бы тот его не заме­тил, Мидзогути пошел в другую сторону, но вскоре снова столкнулся с настоятелем. Сделать вид, что он не видит Досэна, было невозмож­но, и юноша хотел что-нибудь пробормотать, но тут настоятель сер­дито сказал, что нечего за ним шпионить, из чего Мидзогути понял, что и в первый раз настоятель его тоже видел. Все последующие дни он ждал сурового выговора, но настоятель молчал. Его бесстрастие бе­сило и тревожило юношу. Он купил открытку с портретом гейши, которая была с настоятелем, и положил ее среди газет, которые при­нес Досэну в кабинет. Назавтра он обнаружил ее в ящике стола, сто­явшего в его келье.
 Убедившись, что настоятель затаил на него злобу, Мидзогути стал хуже учиться. Он прогуливал занятия, и в Храм даже пришла жалоба из деканата. Настоятель стал относиться к нему с подчеркнутой хо­лодностью и однажды (это было 9 ноября) прямо сказал, что было время, когда он собирался назначить его своим преемником, но время это прошло. Мидзогути неудержимо захотелось куда-нибудь сбежать, хоть на время.
 Одолжив у Касиваги денег под проценты, он купил в храме Татэисао омикудзи табличку с предсказанием, чтобы определить ма­ршрут своего путешествия. На табличке он прочел, что в дороге его
 737
 
 
 ждет несчастье и что самое опасное направление — северо-запад. Именно на северо-запад он и отправился.
 В местечке Юра на берегу моря ему пришла в голову мысль, кото­рая разрасталась и набирала силу, так что уже не она принадлежала ему, а он ей. Он решил сжечь Золотой Храм. Хозяйка гостиницы, где остановился Мидзогути, встревоженная его упорным нежеланием по­кидать свой номер, позвала полицейского, и тот, по-отечески пожу­рив юношу, привез его обратно в Киото.
 В марте 1950 г. Мидзогути окончил подготовительное отделение университета Отани. Ему исполнился двадцать один год. Поскольку он не отдавал Касиваги долг, тот пришел к настоятелю и показал ему расписку. Настоятель заплатил его долг и предупредил Мидзогути, что если он не прекратит свои безобразия, то будет изгнан из Храма. Мидзогути понял, что должен спешить. Касиваги почувствовал, что Мидзогути вынашивает какие-то разрушительные планы, но Мидзогу­ти не раскрыл ему душу. Касиваги показал ему письма Цурукава, где тот поверял ему свои тайны (хотя, по словам Касиваги, не считал его своим другом). Оказывается, он влюбился в девушку, на которой ро­дители запрещали ему жениться, и в отчаянии покончил с собой. Ка­сиваги надеялся, что письма Цурукава отвратят Мидзогути от его разрушительных планов, но ошибся.
 Хотя Мидзогути плохо учился и закончил подготовительное отде­ление последним, настоятель дал ему денег на оплату первого семе­стра. Мидзогути отправился в публичный дом. Он уже не мог понять:
 то ли он хочет лишиться невинности, чтобы недрогнувшей рукой спа­лить Золотой Храм, то ли он решился на поджог, желая расстаться с проклятой невинностью. Теперь уже Храм не помешал ему прибли­зиться к женщине, и он провел ночь с проституткой. 29 июня экс­курсовод сообщил, что в Золотом Храме не работает пожарная сигнализация. Мидзогути решил, что это знак, ниспосланный ему небом. 30 июня сигнализацию не успели починить, 1 июля рабочий не пришел, и Мидзогути, бросив часть своих вещей в пруд, проник в Храм и сложил остальные вещи в кучу перед статуей его основателя Есимицу. Мидзогути погрузился в созерцание Золотого Храма, он на­всегда прощался с ним. Храм был прекраснее всего на свете. Мидзо­гути подумал, что, может быть, так тщательно готовился к Деянию, потому что совершать его на самом деле вовсе не обязательно. Но потом он вспомнил слова из книги «Риндзайроку»: «Встретишь Будду — убей Будду, встретишь патриарха — убей патриарха, встре­тишь святого — убей святого, встретишь отца и мать — убей отца и
 738
 
 
 мать, встретишь родича — убей и родича. Лишь так достигнешь ты просветления и избавления от бренности бытия».
 Магические слова сняли с него заклятие бессилия. Он поджег связки соломы, которые принес в Храм. Он вспомнил о ноже и мы­шьяке, которые взял с собой. У него возникла мысль покончить с собой в охваченном пожаром третьем ярусе Храма — Вершине Пре­красного, но дверь туда была заперта, и, как он ни старался, он не мог ее выбить. Он понял, что Вершина Прекрасного отказывается его принять. Спустившись вниз, он выскочил из Храма и пустился бежать куда глаза глядят. Опомнился он на горе Хидаридэймондзи. Храма не было видно — одни лишь языки пламени. Сунув руку в карман, он нащупал пузырек с мышьяком и нож и выбросил их: он не собирался умирать. На душе его было спокойно, как после хорошо выполнен­ной работы.
 Патриотизм
 Рассказ (1960)
 28 февраля 1936 г., на третий день после военного путча, устроенного группой молодых националистически настроенных офицеров, недо­вольных слишком либеральным правительством, гвардейский поручик Синдзи Такэяма, не в силах смириться с приказом императора, осу­дившего непрошеных заступников и отдавшего приказ о подавлении мятежа, сделал харакири собственной саблей. Его супруга Рэйко пос­ледовала примеру мужа и тоже лишила себя жизни. Поручику испол­нился тридцать один год, его жене — двадцать три. Со дня их свадьбы не прошло и полугода.
 Все, кто присутствовал на бракосочетании или хотя бы видел сва­дебную фотографию, восхищались красотой молодой пары. В день свадьбы поручик положил себе на колени обнаженную саблю и ска­зал Рэйко, что жена офицера должна быть готова к тому, что ее муж может погибнуть, и даже очень скоро. В ответ Рэйко достала самую драгоценую вещь, врученную ей матерью перед свадьбой, — кин­жал — и молча положила обнаженный клинок себе на колени. Таким образом, между супругами был заключен безмолвный договор.
 Молодые жили в мире и согласии. Рэйко никогда не перечила мужу. На алтаре в гостиной их дома стояла фотография император-
 739
 
 
 ской семьи, и каждое утро супруги низко кланялись портрету. Утром 26 февраля, услышав сигнал тревоги, поручик вскочил с постели, бы­стро оделся, схватил саблю и ушел из дому. О том, что произошло, Рэйко узнала из сообщений по радио. В числе заговорщиков оказа­лись лучшие друзья ее мужа. Рэйко с нетерпением ожидала импера­торского рескрипта, видя, как к восстанию, которое вначале име­новали «движением за национальное возрождение», постепенно при­стает позорное клеймо «мятеж». Поручик пришел домой только двадцать восьмого вечером. Щеки его ввалились и потемнели. Пони­мая, что жена уже все знает, он сказал: «Я ни о чем не знал. Они не позвали меня с собой. Наверное, из-за того, что я недавно женился». Он сказал, что завтра огласят императорский рескрипт, где восстав­ших объявят мятежниками, и он должен повести на них своих сол­дат. Ему разрешили провести эту ночь дома, чтобы завтра утром он участвовал в подавлении мятежа. Он не мог ни ослушаться начальст­ва, ни пойти против друзей. Рэйко поняла, что муж принял решение умереть. Голос его звучал твердо. Поручик знал, что можно ничего больше не объяснять: жена и так все поняла. Когда он сказал, что ночью сделает харакири, Рэйко ответила: «Я готова. Позволь мне пос­ледовать за тобой». Поручик хотел умереть первым.
 Рэйко была растрогана доверием мужа. Она знала, как важно для мужа, чтобы ритуал его смерти прошел безупречно. У харакири не­пременно должен быть свидетель, и то, что на эту роль он выбрал ее, говорило о большом уважении. Знаком доверия было и то, что пору­чик хотел умереть первым, ведь он не мог проверить, выполнит ли она свое обещание. Многие подозрительные мужья сначала убивали своих жен, а потом уже себя. Молодых супругов охватила радость, лица их осветились улыбкой. Рэйко казалось, что впереди их ждет еще одна первая брачная ночь. Поручик принял ванну, побрился и посмотрел в лицо жене. Не увидев в нем ни малейшего признака пе­чали, он восхитился ее выдержкой и вновь подумал, что не ошибся в выборе. Пока Рэйко принимала ванну, поручик поднялся в спальню и стал думать о том, чего он ждет — смерти или чувственного наслаж­дения.
 Одно ожидание наслаивалось на другое, и казалось, будто смерть и есть объект его вожделения. Сознание, что эта ночь любви — послед­няя в их жизни, придавало их наслаждению особую утонченность и чистоту. Глядя на красавицу жену, поручик порадовался, что умрет первым и не увидит гибели этой красоты. Встав с постели, супруги
 740
 
 
 стали готовиться к смерти. Они написали прощальные письма. Пору­чик написал: «Да здравствует Императорская Армия!» Рэйко оставила письмо родителям, где просила у них прощения за то, что уходит из жизни раньше их. Написав письма, супруги подошли к алтарю и склонились в молитве. Поручик сел на пол спиной к стене и положил саблю на колени. Он предупредил жену, что зрелище его смерти будет тяжелым, и просил ее не терять мужества. Ожидавшая его смерть не менее почетна, чем смерть на поле брани. На мгновение ему даже показалось, что он умрет в двух измерениях сразу: и в битве, и на глазах любимой супруги. Эта мысль преисполнила его блаженством. В эту минуту жена стала для него олицетворением всего самого святого: Императора, Родины, Боевого Знамени.
 Рэйко, наблюдая, как муж готовится к смерти, тоже думала о том, что в мире вряд ли существует более прекрасное зрелище. Пору­чик обнажил клинок и обмотал его белой тканью. Чтобы проверить, достаточно ли остра сабля, он сначала полоснул себя по ноге. Потом он вонзил острие в левую нижнюю часть живота. Он почувствовал острую боль. Рэйко сидела рядом и изо всех сил сдерживала себя, чтобы не броситься к мужу на помощь. Клинок застрял во внутрен­ностях, и поручику было трудно вести его вправо. Когда клинок дошел до середины живота, поручик испытал прилив мужества. Дове­дя лезвие до правой стороны живота, поручик зарычал от боли. Пос­ледним усилием воли он направил клинок себе в горло, но никак не мог попасть в него. Силы его были на исходе. Рэйко подползла к мужу и шире раскрыла ворот его кителя. Наконец острие клинка пронзило горло и вышло под затылком. Брызнул фонтан крови, и по­ручик затих.
 Рэйко спустилась вниз. Она наложила на лицо грим, потом подо­шла к входной двери и отперла ее: ей не хотелось, чтобы их тела об­наружили только, когда они уже начнут разлагаться. Снова поднявшись наверх, она поцеловала мертвого мужа в губы. Сев с ним рядом, она вынула из-за пояса кинжал и слегка коснулась его язы­ком. Металл был сладковатым. Молодая женщина подумала, что скоро соединится с любимым. В сердце ее была только радость. Ей казалось, что она ощущает сладкую горечь Великого Смысла, в кото­рый верил муж. Рэйко приставила кинжал к горлу и нажала на него, но рана получилась совсем мелкой. Она собрала все свои силы и вон­зила кинжал в горло по самую рукоятку.
 
 
 Оэ Кэндзабуро р. 1935
 Футбол 1860 года Роман (1967)
 Нэдокоро Мицусабуро (Мицу), проснувшись до рассвета, снова и снова пытается обрести чувство надежды, но тщетно. Он вспоминает своего товарища, который разделся догола, выкрасил голову красной краской и повесился. За год до смерти тот прервал занятия в Колум­бийском университете, вернулся на родину и лечился от легкого пси­хического расстройства. Перед отъездом из Америки товарищ встре­тил младшего брата Мицу — Такаси, который приехал туда в составе театрального коллектива, поставившего пьесу «Наш собственный позор». В этом коллективе были участники политических событий 1960 г., когда студенты протестовали против японо-американского «договора безопасности» и сорвали посещение Японии президентом США.
 Теперь раскаявшиеся участники студенческого движения своим спектаклем как бы просили прощения у американцев. Такаси соби­рался, приехав в Америку, бросить труппу и путешествовать самосто­ятельно, но боясь, что его вышлют из страны, не сделал этого. Товарищ Мицу тоже принимал участие в студенческих выступлениях и получил удар дубинкой по голове — с тех пор у него появились
 742
 
 
 симптомы маниакально-депрессивного психоза. После встречи с това­рищем Такаси действительно бросил труппу, и от него долго не было вестей. И вот наконец Такаси сообщил, что приезжает. Мицу думает, рассказать ли брату о своем неполноценном ребенке, находящемся в клинике, размышляет, как объяснить ему пьянство жены, с которой брат еще не знаком. Когда Такаси приезжает, жена Мицу Нацуко быстро находит с ним общий язык. Такаси предлагает Мицу вернуть­ся на Сикоку в родную деревню и начать новую жизнь.
 В Америке Такаси познакомился с владельцем универмагов на Си­коку. Тот хочет купить принадлежащий их семье старинный амбар, перевезти его в Токио и открыть в нем национальный ресторан. Бра­тьям нужно поехать на родину, чтобы наблюдать за его разборкой.
 Кроме того, Такаси интересуется прошлым их рода. Он слышал рассказ о том, что сто лет назад, в 1860 г., их прадед убил своего младшего брата и съел кусочек мяса с его бедра, чтобы доказать влас­тям свою непричастность к мятежу, поднятому братом. Мицу слы­шал другую версию: после восстания прадед помог своему брату скрыться в лесу и бежать в Коти. Оттуда брат прадеда переправился морем в Токио, сменил имя и позднее стал выдающимся человеком. Прадед получал от него письма, но никому не рассказывал об этом, ибо по вине брата в деревне было убито много людей, и прадед боял­ся, что гнев односельчан обрушится на его семью.
 Такаси и его «гвардия» — совсем юные Хосио и Момоко, смотря­щие в рот своему кумиру, — отправляются на Сикоку. Через две не­дели к ним присоединяются Мицусабуро с женой. Нацуко решает бросить пить. Такаси радуется вновь обретенным корням. Деревен­ской молодежи нужен лидер — человек, похожий на брата прадеда Мицу и Такаси. Сами они ничего не могут сделать толком: задумали разводить кур, но до того неумело взялись за работу, что несколько тысяч цыплят вот-вот передохнут от голода. Дзин — бывшая нянька Мицу и Такаси — боится, не выселят ли ее со всем семейством, но Мицу успокаивает ее: они с братом собираются продать только амбар; земля, главный дом и флигель останутся, так что никто не лишит ее жилья.
 В деревенском храме хранится урна с прахом брата S — старшего брата Мицу и Такаси, убитого в стычке с жителями соседнего корей­ского поселка. Корейцы-спекулянты, вызнав, где в деревне спрятан
 743
 
 
 несданныи рис, неоднократно крали его и увозили продавать в город. Крестьянам, укрывавшим рис, было невыгодно обращаться в поли­цию, вот они и стали подстрекать местную молодежь проучить ко­рейцев. Во время первого налета на корейский поселок убили одного корейца, во время второго налета должен был погибнуть японец. Брат S во время драки не пытался защищаться и добровольно принес себя в жертву. Мицу считает, что брат S болезненно переживал, что во время первого налета он и его приятели украли у корейцев само­гон и тянучки. Такаси кажется, будто он помнит, как брат S, одетый в форму курсанта школы морских летчиков, предводительствуя ребя­тами из деревни, вызывает на бой самых смелых парней из корейско­го поселка. Мицу уверен, что все это — плод фантазии Такаси, который тогда, в 1945 г., был еще свеем маленьким. Слабоумная мать, которую брат S насильно возил в психиатрическую лечебницу, даже не захотела попрощаться с покойным, поэтому его просто кре­мировали и прах его остался в храме. Сестра Мицу и Такаси, очень любившая музыку, тоже была не вполне нормальна и покончила с собой. Их нянька Дзин считает, что Нацуко родила неполноценного ребенка из-за плохой наследственности мужа. Нацуко вновь начинает пить.
 Куры, которых разводила местная молодежь, подохли. Такаси едет в город, чтобы посоветоваться с владельцем супермаркета (взявшим на себя половину расходов по разведению кур), как быть дальше. Молодые люди надеются, что тот сможет уговорить владельца супер­маркета не возбуждать против нее иск. Кроме того, он предполагает получить от владельца супермаркета задаток за амбар. Владелец су­пермаркета — кореец, он — один из тех, кого пригнали сюда когда-то на лесоразработки. Постепенно он скупил землю у своих односельчан и разбогател, прибрав к рукам всю торговлю в деревне.
 Такаси решает организовать футбольную команду и тренировать в ней местных юношей. Он становится их предводителем. Мицу вспо­минает, как в I860 г. брат прадеда учил односельчан сражаться бам­буковыми пиками. Такаси мечтает быть похожим на него. Во сне Мицу образ брата прадеда сливается с образом Такаси. Мицу слышал от матери, что восстание 1860 г. произошло от жадности крестьян, которых возглавлял брат прадеда. Крестьяне разрушили и сожгли главный дом в поместье Нэдокоро. Они захватили бы и амбар, где за­перся прадед, но у крестьян были деревянные пики, а у прадеда —
 744
 
 
 ружье. Брат прадеда был в глазах семьи Наэдокоро опасным безум­цем, спалившим свой собственный дом. Мать обращала внимание, что у крестьян были деревянные пики, а у прадеда — ружье.
 Настоятель приносит Мицу записки его старшего брата, погибше­го на фронте, — брат S незадолго до своей смерти передал их ему. Настоятель рассказывает Мицу свою версию событий I860 г. Он го­ворит, что перед самым восстанием в деревню приехал посланец из Коти, который и привез ружье. Он встретился с прадедом и его бра­том. Видя назревающее недовольство крестьян, они решили, что самое лучшее — дать ему выход, т. е. поднять восстание. Известно, что руководителей восстания всегда арестовывали и карали. Но брату прадеда было обещано, что если он встанет во главе местных юно­шей, которые в основном являлись вторыми и третьими сыновьями в семьях, то есть лишними ртами, то ему помогут бежать в Коти. Вос­стание длилось пять суток, и в результате требование крестьян о лик­видации системы предварительного налога было удовлетворено. Однако главари бунта заперлись в амбаре и оказали сопротивление людям князя. Прадед придумал, как их оттуда выманить. Их казнили всех, кроме брата прадеда, который скрылся в лесу.
 Мицу отказывается читать записки старшего брата, их читает Такаси. Он видит в старшем брате родственную душу, называет его «ак­тивным творцом зла». Такаси говорит, что, если бы жил во времена старшего брата, этот дневник мог бы оказаться его собственным.
 В реке тонет мальчик, и футболисты под руководством Такаси спасают его. Такаси становится признанным лидером местной моло­дежи. Мицу хочет вернуться в Токио. Он, будто крыса, которая всег­да стремится к свой норе. Он чувствует себя чужаком в деревне. Нацуко же заявляет, что остается в деревне. Мицу откладывает отъезд, но перебирается в амбар. Нацуко остается в доме с Такаси, Хосио и Момоко. Она снова бросает пить, ибо на этом настаивает Такаси. Такаси рассказывает местной молодежи о восстании I860 г., о том, как его зачинщики заставили присоединиться к ним и другие деревни; молодежь дала волю своему дикому нраву, крушила все на своем пути. Крестьяне оказались под властью жестоких юнцов. Поэ­тому когда пришли люди князя и молодежь попыталась сопротив­ляться, взрослые крестьяне не поддержали ее. Ребята из футбольной команды почувствовали себя молодежью, восставшей в I860 г. Такаси хочет возродить бунтарский дух их предков.
 745
 
 
 В супермаркете устраивают новогоднюю раздачу товаров. Неходо­вые товары бесплатно раздают местным жителям, каждому по одной вещи. У дверей собирается толпа, начинается давка. Стараниями Та-каси раздача перерастает в грабеж, он старается, чтобы в нем приня­ли участие все жители деревни. События принимают национа­листический характер: ведь владелец супермаркета — кореец. Главарь местной молодежи, разводивший кур, хочет выгнать владельца супер­маркета и создать коллективное правление из жителей деревни. Такаси его поддерживает. Местные жители уже раскаиваются, что грабили универмаг, но Такаси заснял все на пленку и лишил их воз­можности отречься от грабежа.
 Настоятель передает Мицу несколько писем брата прадеда, напи­санных после его бегства в Коти. Хосио перебирается к Мицу в амбар: Такаси спит с Нацуко, и Хосио не в силах это выносить. Така­си заявляет, что они с Нацуко решили пожениться. Местные жители строят планы, как возместить владельцу супермаркета ущерб от гра­бежа и выкупить магазин. Они хотят передать его в ведение разорив­шихся деревенских лавочников, чтобы экономическая власть в деревне попала в руки японцев. Мицу овладевает мысль, что бунт может окончиться для Такаси успешно, а если даже и провалится, то Такаси сумеет покинуть деревню и будет наслаждаться мирной суп­ружеской жизнью с Нацуко.
 Ночью в амбар приходит Нацуко и сообщает, что Такаси пытался изнасиловать деревенскую девушку и убил ее. Ребята из футбольной команды покинули Такаси и разбежались по домам, а завтра вся де­ревня придет, чтобы схватить его. Такаси хочет защищаться и просит Мицу поменяться с ним местами: Мицу будет спать в доме, а он — в амбаре. В амбаре Такаси рассказывает Мицу правду о своих отноше­ниях с неполноценной сестрой. Между ними была любовная связь, и сестра забеременела. Такаси убедил ее сказать дяде, у которого они жили после смерти матери, что ее изнасиловал какой-то незнакомец. Дядя отвез ее в больницу, где ей сделали аборт и стерилизовали. Она никак не могла оправиться от потрясения, а Такаси, понимая серьез­ность операции, которую она перенесла, отдалился от нее, а когда она попыталась приласкаться к нему, ударил ее. Наутро сестра отра­вилась.
 Такаси говорит, что если даже односельчане не линчуют его за­втра, то все равно его дни сочтены. Он завещает Мицу свой глаз —
 746
 
 
 когда-то в детстве Мицу выбили глаз. Мицу не верит, что Такаси дей­ствительно готовится к смерти. Мицу уверен, что Такаси не убивал девушку, просто ему хочется чувствовать себя настоящим преступни­ком, ему видится в этом нечто героическое, вот он и выдает несчаст­ный случай за убийство, твердо зная, что суд все равно установит истину и его отпустят или в крайнем случае дадут три года тюрьмы, после чего он вернется в общество обычным, ничем не примечатель­ным человеком. Мицу захлестывает волна презрения к брату. Такаси обескуражен. Мицу уходит в дом, тем временем Такаси кончает с собой. Хосио и Момоко решают пожениться и уезжают из деревни: теперь, когда Такаси нет в живых, им надо держаться вместе. Владе­лец супермаркета не стад требовать возмещения убытков и не стал заявлять в полицию. Он отправил в деревню грузовик с товарами и снова открыл свой магазин. Он начинает разбирать амбар, чтобы перевезти его, и обнаруживает большой подвал, о котором Мицу и не подозревал. Оказывается, брат прадеда после провала восстания никуда не исчезал, он провел остаток своей жизни в этом подвале, и его письма — плод его фантазии и чтения книг. Владелец супермар­кета рассказывает, что он был в поселке, когда в 1945 г. убили брата S. В разгар драки брат S опустил руки, вот его и убили, и даже неиз­вестно, кто это был: корейцы или японцы, наверно, и те и другие.
 Нацуко обвиняет Мицу в том, что он заставил Такаси перед смер­тью испытать стыд и тем сделал его самоубийство еще более ужас­ным. Нацуко беременна от Такаси и решает сохранить ребенка.
 Мицу читал книгу о волнениях в их деревне в 1871 г., закончив­шихся самоубийством главного советника. Восставшие повели себя так хитро и умело, что добились всего, чего хотели, не замарав при этом руки кровью. Имя их предводителя так и осталось неизвестным, и Мицу вдруг понимает, что это и был брат прадеда — после десяти­летнего добровольного затворничества он, обдумав провал первого восстания, сумел поднять второе и добиться желанного успеха. На­стоятель говорит Мицу, что, хотя на первый взгляд бунт, поднятый Такаси, провалился, все осознали молодежь как реальную силу и одного парня из молодежной группировки даже выбрали в муници­палитет. Закосневший деревенский организм получил основательную встряску.
 Мицу забирается в подвал и думает о Такаси, об их предках, обо всей их семье. Мицу и Нацуко решают не расставаться.
 747
 
 
 Объяли меня воды до души моей Роман. (1973)
 Один японский промышленник под влиянием американской моды решил заняться строительством индивидуальных атомных убежищ, однако массовое их производство наладить не удалось, и единствен­ное построенное убежище оказалось заброшенным. Через пять лет строительная компания, использовав бункер в качестве фундамента, возвела трехэтажное здание, задняя часть которого вплотную примы­кала к косогору. В этом доме поселился человек, добровольно поки­нувший общество. В недавнем прошлом он был личным секретарем одного известного политика, женился на его дочери и занимался рек­ламой атомных убежищ в строительной компании, которую контро­лировал его тесть.
 Но в один прекрасный день он забрал у жены пятилетнего сына, которого врачи считали умственно отсталым, и вместе с ребенком стал жить затворником в убежище. Он сам назначил себя поверен­ным тех, кого любил в этом мире больше всего, — деревьев и китов. Он изменил свое имя, чтобы подчеркнуть свою новую сущность, и стал именовать себя Ооки («могучее дерево») Исана («отважная рыба»). Он занимается тем, что разглядывает фотографии китов, на­блюдает в бинокль за растущими снаружи деревьями. Чтобы быть ближе к природе, он проделал в полу бункера отверстие 30х30 сан­тиметров и погружается в размышления, поставив босые ноги на на­стоящую землю. Исана записал на пленку голоса различных птиц, и его сын Дзин научился безошибочно распознавать их: оказалось, что мальчик обладает необычайно острым слухом.
 Однажды в заболоченной низине, которая видна из окон убежи­ща, происходит инцидент. Молодая девчонка соблазняет полицейско­го агента, а ее дружки нападают на него и отбирают пистолет. Чтобы спастись, агент выбирает самого щуплого из нападающих и, изловчив­шись, надевает ему на руку наручник, при этом второй наручник он защелкивает на своей руке. Подростки избивают агента, а мальчишка пытается отрезать себе руку, чтобы убежать. Полицейский агент от­стегивает наручник и убегает, а подростки еще долго с воплями не­сутся за ним вслед.
 Видя, что деревья покрылись молодой листвой и обрели ощуще­ние полной своей безопасности, Исана, духовно связанный с ними, тоже чувствует себя защищенным и покидает убежище. Он, как и
 748
 
 
 растения, пробуждается от зимней спячки и ищет выхода для ско­пившейся в нем энергии. Вместе с Дзином он садится в автобус и едет в парк, но они приезжают слишком поздно: парк уже закрыт и аттракционы не работают. Сторож все же пропускает их, и в безлюд­ном парке они встречают группу агрессивных подростков, у одного из которых забинтована рука. Исана испытывает безотчетный страх и торопится вернуться в убежище. Идя в магазин и оставляя Дзина дома одного, Исана тоже испытывает страх. Ночью ему снятся кош­мары. У него появляется чувство, что за их убежищем все время сле­дят. Однажды он обнаруживает на стене дома рисунок — круг и крест. Исана рисует рядом с этим рисунком глаз. Он встречает возле своего дома девчонку, которая предлагает ему переспать в гримерной известной актрисы на заброшенной киностудии, стоящей поодаль от заболоченной низины. Исана ничего не отвечает и уходит, а ночью слышит топот подростков по крыше и волнуется за Дзина, чье хруп­кое душевное равновесие так легко нарушить.
 Назавтра Исана смотрит в бинокль на развалины киностудии и видит в окне павильона обнаженную девчонку. Неожиданно он заме­чает группу подростков, которые обвиняют его в том, что он шпио­нит за ними. Они спрашивают, почему Исана с Дзином живут здесь, ни с кем не общаясь. Исана объясняет им, что он поверенный дере­вьев и китов. Пригрозив расправой, подростки заставляют Исана пус­тить к себе в дом Боя — подростка, чья рана начала гноиться, и Инаго — ту самую девчонку, которая предлагала Исана переспать с ней. Исана едет в аптеку за лекарствами для больного, а Инаго при­сматривает за Дзином. К удивлению Исана, девушка относится к ма­лышу заботливо и внимательно.
 Один из подростков — Такаки — рассказывает Исана о Китовом дереве. В детстве Такаки слышал о нем, мечтал о нем, но так никогда и не видел. Название «Китовое дерево» вызывает у Исана теплое чув­ство, ему тоже начинает казаться, что такое дерево существует. Вер­нувшись из аптеки, Исана падает с велосипеда. Подростки смеются, совсем не думая о том, что ему может быть больно. Исана поражает­ся их жестокости. Такаки приезжает за Исана на краденой машине и продолжает рассказ о Китовом дереве. Через несколько дней Така­ки показывает Исана тайник подростков: они обосновались на забро­шенной киностудии. Они разобрали шхуну, которую один из них должен был стеречь, по частям перетащили ее в один из павильонов, а там собрали и стали изучать морское дело, чтобы впоследствии от-
 749
 
 
 правиться в плавание. Подростки объединились в Союз свободных мореплавателей и живут прямо здесь, оборудовав в подвале кубрик.
 Увидев, что Такаки привел Исана, Бой, который почти выздоровел и вернулся на шхуну, хочет застрелить «этого сумасшедшего»: никто чужой не должен знать об их тайнике. Исана не боится смерти: Инаго так хорошо заботится о мальчике, что тот может обойтись без отца. Но Исана должен выполнить свою миссию — поведать при­шельцам из других миров, что на земле царствовал не человек, а киты и деревья. Бой боится, что Исана донесет на них полиции, но все ос­тальные подростки проникаются доверием к Исана и предлагают ему присоединиться к ним.
 Человек по прозвищу Короткий, которому уже сорок лет, так что он даже старше Исана, рассказывает, что в тридцать пять лет вдруг начал сжиматься и сжимается до сих пор. Действительно, его конеч­ности кажутся слишком длинными по сравнению с чересчур корот­ким туловищем. Его отправили в психиатрическую лечебницу, но он сбежал оттуда. Ему нет места в мире обычных людей, и он чувствует себя нормально в обществе подростков. Слушая рассуждения Исана о деревьях и китах, подростки приходят к мысли, что у него есть то, чего им не хватает: умение облечь свои мысли в слова. Они считают, что его прекрасное владение словом может им пригодиться.
 Исана исповедуется подросткам в своих грехах: в бытность свою секретарем тестя он приводил к нему мальчиков, потакая его извра­щениям. Однажды они случайно убили мальчика, и с тех пор Исана не знает покоя. В качестве «специалиста по словам» Исана начинает заниматься с подростками английским языком, выбрав для этого «Моби Дика» и Достоевского в английском переводе. Поначалу он опасается, что беседы старца Зосимы покажутся подросткам слиш­ком нравоучительными, но они слушают с огромным интересом, а слово «prayer» (молитва) буквально захватывает их. К удивлению Исана, подростки очень полюбили Дзина и с удовольствием слушают серьезную музыку. Исана живет в предчувствии конца света, а под­ростки ждут Великого землетрясения — между ними много общего.
 Подростки привлекают в Союз свободных мореплавателей солдата сил самообороны — возлюбленного Инаго. Они хотят, чтобы он на­учил их обращаться с оружием. Исана просит свою жену Наоби найти место на побережье, где он и его друзья могли бы пожить две-три недели. Наоби находит им такое место в Идзу, но там Короткий совершает предательство — фотографирует военные учения Союза
 750
 
 
 свободных мореплавателей и продает фотоснимки еженедельнику. Он хочет вынудить подростков убить его, считая, что преступление спло­тит их и превратит Союз свободных мореплавателей в боевую орга­низацию. Подростки устраивают суд над Коротким, во время которого один из них — Тамакити — случайно ранит Короткого. Понимая, что рана Короткого смертельная, подростки решают каз­нить его. Каждый из них бросает в него камень. Исана и солдат стоят в стороне. Солдат, прихватив заряженный автомат и бросив Инаго, садится на мотоцикл и сбегает, подростки пускаются в пого­ню. Один из них — Тамакити — бросает гранату в рыбачью шхуну. Шхуна загорается, и подозрение падает на солдата. Солдат кончает с собой. Инаго становится любовницей Исана, Исана, Дзини, Инаго возвращаются в Токио, в убежище. Там их встречают подростки: ки­ностудию разрушают, им было некуда деться, и они, разбив окно, влезли в убежище Исана.
 В павильоне на киностудии остался один Бой: он ни за что не со­глашается оставить шхуну. Чтобы она не попала в чужие руки, он взрывает ее. Рабочие, разрушающие киностудию, избивают Боя. Та­макити отвозит умирающего товарища в клинику Токийского уни­верситета и оставляет в аркаде. Подростки размышляют, как быть дальше. Исана просит Наоби помочь достать деньги на корабль, чтобы отправиться вместе с подростками в плавание. Наоби выдвину­ла свою кандидатуру на выборах, и Исана надеется, что ей выгоднее, чтобы ее муж и сын плавали по морю, защищая китов, а не сидели в атомном убежище. Наоби обещает предложить строительной компа­нии выкупить у Исана убежище и землю — вырученных денег хва­тит на задуманное предприятие. На всякий случай подростки делают запасы продуктов — если им предстоит осада, они им понадобятся в убежище, если же их ждет плавание, они возьмут их с собой. Чтобы не подвергать опасности ребенка, подростки предлагают Исана с Дзином покинуть убежище, но Исана хочет сообщить жене, что они с Дзином взяты в заложники — тогда она наверняка предоставит в их распоряжение корабль. Из окна убежища видны полицейские автомобили. Моторизованный отряд окружил здание. Подростки стреляют, полицейские пускают слезоточивый газ. Они призывают осажденных сдаться.
 Подростки ждут приезда жены Исана. Наоби приезжает, но заяв­ляет, что даже во имя жизни своего ребенка не вступит в сделку с преступниками. Подростки мужественно сражаются, но сила не на
 751
 
 
 их стороне, и они гибнут один за другим. Становится ясно, что ко­рабль им уже не нужен: они все равно не смогли бы отправиться в плавание, ведь и штурман, и радист погибли. Тамакити намерен сра­жаться до конца, но он не хочет, чтобы Союз свободных мореплава­телей исчез бесследно. Он предлагает Такаки уйти и возродить его. Исана слагает с себя обязанности специалиста по словам Союза сво­бодных мореплавателей, теперь он полностью посвящает себя обязан­ностям поверенного китов и деревьев. Такаки признается, что его рассказ о Китовом дереве — выдумка, но Исана возражает, что, коль скоро он не сможет поехать на родину Такаки и убедиться в этом, ничто не мешает ему считать, что Китовое дерево существует. Такаки с белым флагом выходит из убежища, за ним идут Инаго с Дзином на руках и доктор (бывший студент медицинского института). Пока они идут к автомобилю, полицейские бьют их.
 Когда автомобиль увозит тех, кто сдался, к убежищу подъезжает пожарная машина с подъемным краном и начинает рушить здание. В убежище остались только Исана и Тамакити. Исана спускается в бун­кер. Поставив ноги на землю, он слушает пленку с криками китов. Из земли фонтаном бьет вода: выбрасываемая пожарной машиной, она просочилась под фундамент и забила в том месте, где в полу была дыра. Крышка люка поднимается, раздаются выстрелы. Исана от­стреливается. Вода поднимается все выше и выше. Обращаясь к душам деревьев и китов, Исана посылает им последнее прости и гиб­нет.
 
 
 УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
 
 
 Абэ К. 718
 Акутагава Р. 694
 Андрич И. 667
 Ануй Ж. 484
 Арагон А. 413
 Базен Э. 491
 Барбюс А. 358
 Белль Г. 213
 БеннГ. 159
 Бергман Я. 605
 БернаносЖ. 395
 Бовуар С. де 480
 Борген Ю. 266
 Брехт Б. 187
 Бройн де Г. 224
 Буццати Д. 34
 Бютор М. 541
 Вайс П. 209
 Вальзер Р. 635
 Вассерман Я. 104
 Весос Т. 261
 Виан Б. 534
 Вольф К. 239
 Гари Р. 522
 Гарсиа Маркес Г. 71
 Гауптман Г. 89
 Гашек Я. 557
 Гейм С. 204
 Гессе Г. 128
 ГрассГ. 234
 Д'Аннунцио Г. 9
 Де Филиппо Э. 26
 Деблин А. 135
 Дрюон М. 530
 Дюрас М. 526
 Дюрренматт Ф. 651
 Жеромский С. 275
 Жид А. 334
 
 
 Жироду Ж. 370
 Ивашкевич Я. 280
 Ионеско Э. 499
 Кавабата Я. 706
 Кальвино И. 53
 Камю А. 509
 Карпентьер А. 81
 Келлерман Б. 140
 Кено Р. 441
 Кестнер Э. 199
 Клодель П. 325
 Кокто Ж. 400
 Колстт Г.С. 362
 Кундера М. 567
 Аагерквист П. 610
 Лагерлёф С. 596
 Лем С. 287
 Ленц З. 229
 Мальро А. 434
 Манн Г. 100
 Манн Т. 109
 Мартен дю Гар Р. 366
 Мартинсон X. 629
 Мерль Р. 469
 Мисима Ю. 733
 Моравиа А. 38
 Мориак Ф. 383
 Моруа А. 378
 Муберг В. 620
 Нацумэ С. 675
 Неруда П. 575
 Оэ К. 742
 Павезе Ч. 45
 Пиранделло А. 13
 Пленцдорф У. 244
 Пруст М. 339
 Ремарк Э. М. 177
 Роб-Грийе А. 538
 
 
 
 753
 
 
 Роллан Р. 310
 Ростан Э. 330
 Саган Ф. 548
 Саррот Н. 430
 Сартр Ж. П. 454
 Сёдерберг Я. 602
 Селин Л. Ф. 408
 Сент-Экзюпери А. де 423
 Сименон Ж. 445
 Симон К. 518
 Стриндберг А. 581
 Танидзаки Д, 681
 Унсет С. 249

<< Пред.           стр. 45 (из 48)           След. >>

Список литературы по разделу