<< Пред. стр. 1 (из 2) След. >>
Список литературы по разделу
ВЫСОКИЕ ТЕХНОЛОГИИ
и современная цивилизация
(Материалы научной конференции)
Предисловие
В июне 1998 года в Институте философии Российской академии наук была проведена международная конференция на тему "Высокие технологии: влияние на гуманитарную и социальную сферы". Конференцию подготовил и провел Оргкомитет в следующем составе: акад. Степин B.C. - председатель Оргкомитета, д.ф.н. Лисеев И.К. - зам.председателя Оргкомитета, д.ф.н. Кормин Н.А. - ученый секретарь, члены Оргкомитета: д.ф.н. Мамчур Е.А., д.ф.н. Сачков Ю.В., д.ф.н. Розин В.М., к.ф.н. Аршинов В.И.
На конференции были поставлены и обсуждены многие актуальные проблемы, связанные с применением современных высоких технологий, проанализировано их воздействие на судьбы цивилизационного развития общества.
Среди этих проблем: современное понимание философик техники, пути построения общей теории когнитивно-технических систем, анализ техногенной цивилизации как общества, постоянно изменяющего свои основания. В ходе проведенных дискуссий было выявлено соотношение культуры техногенной цивилизации и самоидентичности человека, осуществлена методологическая, аксиологическая и проектная рефлексия над ядерными, компьютерными, биомедицинскими и экологическими технологиями. В контексте системного подхода к науке рассмотрены проблемы социальной экспертизы технических проектов, выделены позитивные и негативные аспекты их внедрения.
Участники конференции рассмотрели механизмы включения ценностных ориентации в научно-техническое знание, обсудили степень вовлеченности технологического сообщества в процесс принятия политических решений.
На конференции был остро поставлен вопрос о морально-поавовых проблемах поименения высоких технологий.
В данной книге публикуются статьи, представленные участниками конференции, среди которых крупные ученые, работающие в различных областях современной науки.
Содержание
Предисловие
Степин В.С. - Высокие технологии и проблема ценностей
Розин В.М. - К различению техники и технологии
Ефременко Д.В. - Оценка техники: история идеи
Кузнецова А.П.- Социальные технологии и техника
Козлов Б.И. - Современная техника: в поисках оснований постиндустриального развития
Акчурин И.А. - Влияние высоких технологий на социальный прогресс
Ковалев Е.Е. - Техногенная деятельность и уровни риска смерти современного человека
Князева Е.Н., Курдюмов С.П. - Принципы самоорганизации и устойчивого совместного развития сложных систем
Кузнецова Л.Ф.- Кризис цивилизации и становление синергетического образа природы
Лесков Л.В. - Наука и пути выхода из глобального кризиса
Корочкин Л.И. - Клонирование животных: естественнонаучные и социальные проблемы
Тищенко П.Д. - Философские аспекты международного проекта "Геном человека"
Коваленко Д.В. - Двуликий Янус генной терапии
Мадоян И.А. - Этический фактор как обязательный компонент современных технологий в биоинженерии
Жданов Г.Б. - Плюсы и минусы тотальной компьютеризации
Носов Н.А. - Виртуальные компьютерные технологии и культура
Баксанский О.Е. - Мозг как когнитивно-техническая система
Мордашев В.М., Мордашев В.В. - Антропологический аспект проблемы искусственного интеллекта
Ойзерман М.Т., Рац М.В., Слепцов Б.Г. - К методологии обеспечения безопасности ядерных технологий
Кормин Н.А., Е.А.Турлак - Социогуманитарная экспозиция вопроса о смысле ядерной техносферы
Крылова И.А. - "Высокие" ядерные технологии - потенциальный источник глобальных катастроф
Кауров Г.А., Лалетин Н.И., Новиков В.М., Паркер Ф., Попов В.К. - Социальное восприятие проблем ядерно-промышленного комплекса и перспективы развития ядерных технологий в России
Долгов К.М. - Техногенная цивилизация и культура человека
Липов А.Н. - Оптико-кинетическая форма в дизайне
Лисеев И.К. - Вместо заключения. Высокие технологии в контексте изменения регулятивов культуры
В.С.Степин
высокие технологии и проблема ценностей
Проблема ценностей сегодня становится главной в поисках новых стратегий цивилизационного процесса. Эта проблема поставлена самим ходом современного развития, породившего глобальные кризисы (экономический, антропологический и др.), которые ставят под угрозу само существование человечества.
Я не думаю, что современная цивилизация изменится под каким-то внешним воздействием и что люди добровольно откажутся от ее благ, даже осознавая растущую опасность экологической и антропологической катастрофы.
Важно правильно оценить возможности трансформации оснований современной цивилизации изнутри, в ходе ее нынешнего развития. Важно обнаружить "точки роста" новых ценностей, изменяющих прежнюю стратегию развития.
Можно рассмотреть под этим углом зрения авангардные направления, возникающие в различных сферах современной западной культуры - литературе, искусстве, философии, науке и т.д. Эти сферы всегда резонируют между собой, откликаясь каждая по-своему на проблемы человеческого бытия. Иногда эти проблемы могут осмысливаться неадекватно, и новые идеи, возникающие в качестве попыток ответить на современные исторические вызовы, приходится переосмысливать заново. Но тем не менее эти идеи выступают как своеобразный скрытый поиск новых жизненных ориентиров, новых образов человеческого жизненного мира.
Можно, например, рассмотреть философию постмодернизма как специфический вариант выражения современного состояния переоценки ценностей. В постмодернизме есть определенная установка, или лучше сказать, скрытая идея, что состояние динамического хаоса и нестабильности можно воспринимать как идеал нового типа человеческого бытия, где любая ценность относительна, где ирония и постоянное переосмысление социокультурного текста становится нормой жизни. Я не склонен соглашаться с этой установкой, когда жизнь человека в эпохи динамического хаоса, характеризующегося калейдоскопом неустойчивых структур, предлагается в качестве некоторого нового стандарта. Эпохи разрывов и радикальных перемен есть состояние перехода от одного типа социальной организации к другому. И переоценка ценностей всегда завершается становлением нового культурного генотипа, который призван обеспечить устойчивость того или иного типа цивилизационного развития. Но тот факт, что сейчас мы переживаем именно такую эпоху радикальных перемен и поиска новых жизненных смыслов, философия постмодернизма выразила, хотя и в очень специфической форме.
В современных философских и социальных исследованиях уже не раз высказывалась мысль о необходимости осознать нашу ответственность за природу и существование человечества, изменить наше отношение к окружающей человека сфере жизни на Земле. Эти идеи разрабатывались в исследованиях Римского клуба. Известны также разработки экологической этики, в рамках которой наиболее радикальные направления провозглашают отказ от идеала господства человека над природой. Выдвигается альтернативный идеал, согласно которому мы не должны относиться с чувством превосходства к животным и растениям, видеть в них только средство нашего жизнеобеспечения. Эти мысли о новой этике имеют немало сторонников. Из западных авторов я бы выделил работы Б.Калликотта, Р.Атфильда, Л.Уайта, О.Леопольда. И, конечно же, в качестве первоисточника справедливо упомянуть идеи А.Швейцера о благоговении перед жизнью. Сегодня предпринимаются попытки расширить понимание категорического императива, применяя его не только в сфере нравственных отношений людей, но и в отношениях человека к живой природе.
Но здесь возникает проблема: каковы возможности укоренения этой системы новых мировоззренческих образов и этических регулятивов в массовом сознании. Ведь они во многом ориентируют на созерцательное отношение к природе, свойственное скорее традиционным, чем техногенным культурам. Идеи новой этики, предлагаемые из оснований страха перед грядущей экологической катастрофой, если им не найти опоры в тенденциях современного научно-технического развития, могут оказаться только благими пожеланиями. Такой опорой служат объективные тенденции современного цивилизационного развития, те изменения, которые характерны для конца нашего столетия.
Можно выделить две основные "точки роста" нового отношения к миру, который диктуется ситуациями современных социальных изменений. Первая из них связана с глобализацией человечества, возрастающей целостностью и взаимозависимостью отдельных стран и регионов, образующих человеческое сообщество. Локальные истории отдельных народов, стран, религий постепенно сливаются в единый поток всемирной человеческой истории. В условиях интеграции и возрастающего разнообразия мира сталкиваются и вступают в диалог различные культурные традиции. Перед лицом глобальных опасностей человечество ищет новые стратегии социализации человека и его воспитания в духе толерантности, уважения к достижениям различных культур. Возрастает роль консенсуса, поиска согласия при решении конфликтных проблем, ибо локальные конфликты, если они втягивают все расширяющиеся противоборствующие силы, чреваты перерастанием в глобальный конфликт.
Все это постепенно формирует в качестве основной стратегии социальной жизни идеалы ненасилия и приоритета общечеловеческих ценностей.
Стратегии ненасилия - это не благая мечта, а парадигма выживания человечества. Но она затрагивает всю систему ценностей техногенной цивилизации. Она означает пересмотр идеала силы и власти, господства над объектами, обстоятельствами, социальной средой, требуя критического анализа всей новоевропейской культурной традиции.
В культуре техногенной цивилизации дух мужества и силы занимает доминирующее положение, и недаром современные феминистские течения отмечают необходимость пересмотра многих духовных традиций нашей цивилизации как условия подлинно равноправного отношения между мужчиной и женщиной в семье и обществе.
Пока идеалы господства над природными и социальными объектами, идеалы власти, основанной на силовом преобразовании ситуаций природного и социального мира, остаются базисными ценностями современной цивилизации. Они формируют многообразие образцов, норм, программ поведения, жизненных смыслов, которые мы впитываем из культуры, часто не осознавая этого. И само утверждение новых идеалов, сегодня обсуждаемых в качестве философских проблем, при их превращении в реальные мировоззренческие основания человеческой жизни потребует новых образцов и норм человеческого действия.
Предпосылки новых стратегий жизнедеятельности возникают не только в сфере социальных, политических и духовных отношений между различными социальными группами, странами и народами глобализируемого человеческого мира. Не менее важно, что эти предпосылки обнаруживаются в сфере самого научно-технического прогресса, который является сердцевиной существования и развития техногенной цивилизации. Эти предпосылки можно зафиксировать в качестве второй "точки роста" новых мировоззренческих ориентаций.
Современная наука и техника, сохраняя общую установку на преобразование объективного мира, втягивает в орбиту человеческого действия принципиально новые типы объектов, которые меняют тип рациональности и характер деятельности, реализующийся в производственных и социальных технологиях. Речь идет о сложных саморазвивающихся системах, среди которых главное место занимают человекоразмерные, включающие человека в качестве своего особого компонента. Образцы таких систем - биосфера как глобальная экосистема, биогеоценозы, объекты современных биотехнологий, социальные объекты, системы современного технологического проектирования.
Стратегия деятельности с саморазвивающимися человекоразмерными системами неожиданным образом наводит мосты между культурой западной цивилизации и древними восточными культурами. И это очень важно, если иметь в виду проблемы диалога культур как фактора выработки новых ценностей и новых стратегий цивилизационного развития. Наука и технология в новоевропейской культурной традиции в своем развитии согласовывались лишь с западной системой ценностей. Теперь выясняется, что современный тип научно-технологического развития можно согласовать с альтернативными, казалось бы, чуждыми западным ценностным мировоззренческими идеями восточных культур. Здесь бы я выделил три основных момента.
Во-первых, восточные культуры всегда исходили из того, что мир природы, в котором живет человек, - это живой организм, а не обезличенное неорганическое поле, которое можно перепахивать и переделывать. Долгое время новоевропейская наука относилась к этим идеям как к пережиткам мифа и мистике. Но после развития современных представлений о биосфере как о глобальной экосистеме выяснилось, что непосредственно окружающая нас среда действительно представляет собой целостный организм. Эти представления уже начинают в определенном смысле совпадать с организмическими образами природы, свойственными древним культурам.
Во-вторых, объекты, которые представляют собой развивающиеся человекоразмерные системы, требуют особых стратегий деятельности. Этим системам свойственны синергетические эффекты, и в них существенную роль начинают играть несиловые взаимодействия, основанные на кооперативных эффектах. В точках бифуркации незначительное воздействие может радикально изменить состояние системы, порождая новые вероятностные траектории ее развития. Установка на активное силовое преобразование объектов при взаимодействии с такими системами уже не является продуктивной. При простом увеличении внешнего силового давления система может не порождать нового, а воспроизводить один и тот же набор структур. Но в состоянии неустойчивости часто небольшое воздействие в точках бифуркации (укол в определенном пространственно-временном локусе) способно вызвать формирование, в силу кооперативных эффектов, новых структур и уровней организации. Этот способ воздействия напоминает стратегии насилия, развитые в индийской культурной традиции, и принцип действия У-Вэй, разработанный в китайской культуре. Этот принцип выражен в известной древнекитайской притче: один мудрец, желая ускорить рост злаков, стал тянуть их за верхушки, а кончилось тем, что он просто-напросто вырвал их из грядки.
В-третьих, в стратегиях деятельности со сложными человекоразмерными системами возникает новый тип интеграции истины и нравственности, целерационального и ценностнорационального действия. Научное познание и технологическая деятельность с такими системами предполагают учет целого спектра возможных траекторий развития системы в точках бифуркации. Реальное воздействие на нее с целью познания или технологического изменения всегда связано с проблемой выбора определенного сценария развития из множества возможных. И ориентирами при этом служат не только знания, но и нравственные принципы, налагающие запреты на опасные для человека эксперименты с системой и ее преобразованием.
Сегодня все чаще комплексные исследовательские программы и технологические проекты проходят социальную экспертизу, предусматривающую оценку с этической точки зрения. Эта практика соответствует новым идеалам рационального действия, видоизменяющим прежние представления о связи истины и нравственности.
В западной культурной традиции долгое время доминировал идеал истинного знания как самоценности, не нуждающегося в дополнительных этических обоснованиях. Более того, рациональное обоснование считалось основой этики. На вопрос, как жить добродетельно, Сократ отвечал, что сначала надо понять, что есть добродетель. Иначе говоря, истинное знание о добродетели задает ориентиры нравственного поведения.
Принципиально иной подход характерен для восточной культурной традиции. В ней истина не отделена от нравственности, а нравственное совершенствование - условие и основание для постижения истины. Один и тот же иероглиф "Дао" обозначал в древнекитайской культуре закон, истину и нравственный путь. Когда ученики Конфуция спрашивали у него, как понимать "Дао", он каждому давал разные ответы, поскольку каждый из них прошел свой особый путь нравственного совершенствования.
Новый тип реальности, который утверждается сейчас в науке и технологической деятельности со сложными развивающимися человекоразмерными системами, перекликается с древневосточными представлениями о связи истины и нравственности. Это, конечно, не значит, что тем самым принижается ценность рациональности, всегда имевшей приоритетный статус в западной культуре. Тип научной рациональности сегодня изменяется, но сама рациональность по-прежнему необходима, в том числе и для понимания и диалога различных культур, который невозможен без рефлексивного отношения к их базисным ценностям. Рациональное понимание делает возможной позицию равноправия всех "систем отсчета" (базовых ценностей) и открытости разных культурных миров для диалога. В этом смысле развитые в лоне западной культурной традиции представления об особой ценности научной рациональности остаются важнейшей опорой в поиске новых мировоззренческих ориентиров, хотя сама рациональность модифицируется в современном развитии. Сегодня теряет смысл ее жесткое противопоставление многим идеям традиционных культур.
Новые "точки роста" создают новую основу для диалога западной культуры с другими культурами. Новый цикл цивилизационного развития должен скоррелировать вектор направленности вовне, характерный для преобразующей техногенной деятельности, с вектором традиционных культур, направленным вовнутрь - на самоограничение и самовоспитание.
Сейчас много пишут о том, что, может быть, в будущем придется многое заимствовать из восточных культурных традиций. Но заимствование, конечно, не означает механического соединения восточных и западных ценностей. Это будет их синтез и трансформация в нечто иное - ни традиционно западное, ни традиционно восточное.
Я думаю, что у человечества есть шанс найти выход из глобальных кризисов, но для этого придется пройти через духовную реформацию и выработать новую систему базисных ценностей.
В.М.Розин
К различению техники и технологии
С точки зрения философии сущность техники может быть представлена следующим образом. (1) Техника представляет собой артефакт (искусственное образование), она специально изготавливается, создается человеком (мастером, техником, инженером). Через эту характеристику техники естественно вводится и такой план, как организация технической деятельности (понимание технологии в узком смысле слова). (2) Техника является "инструментом", другими словами, всегда используется как средство, удовлетворяющее или разрешающее определенную человеческую потребность (в силе, движении, энергии, защите и т.д.). (3) Техника - это самостоятельный мир, реальность. Техника противопоставляется природе, искусству, языку, всему живому, наконец, человеку. С техникой связывается определенный способ существования человека, в наше время - судьба, цивилизация. (4) Техника представляет собой специфический способ использования сил и энергий природы. Любая техника во все исторические периоды была основана на использовании сил природы. Но только в Новое время человек стал рассматривать природу в естественном залоге как автономный, практически бесконечный источник природных материалов, сил, энергий, процессов, научился описывать в науке все подобные естественные феномены и ставить их на службу человеку. Хотя сооружения античной техники тоже частично рассчитывались и при их создании иногда использовались научные знания, все же главным был опыт, а творчество техников мыслилось не как создание "новой природы" (о чем писал Ф.Бекон), а всего лишь как искусственная реализация заложенных в мироздании вечных изменений и превращений разных "фюсис" (природ). В новое время техническое творчество - сознательный расчет сил (процессов, энергий) природы, сознательное приспособление их для нужд и деятельности человека. В инженерии техника создается на основе знаний естественных наук и технических знаний.
Современные философские исследования позволяют различить два основных понимания технологии: технологию в узком понимании и технологию в широком понимании. Обычное узкое понимание технологии таково: это совокупность (система) правил, приемов, методов получения, обработки или переработки сырья, материалов, промежуточных продуктов, изделий, применяемых в промышленности. Одно из широких пониманий технологии мы встречаем в работах Нормана Вига. Технология, пишет он, как "новая дисциплина, базирующаяся на философии техники, возникла только в последние десятилетия. Ее базовой предпосылкой является то, что технология стала играть центральную роль для нашего существования и образа жизни, и поэтому должна исследоваться как фундаментальная человеческая характеристика".
Технология связана не только с техникой, но также с цивилизационными завоеваниями. Когда мы сегодня, например, пишем о компьютерной и информационной технологиях, то имеем в виду те новые возможности и даже целую научно-техническую революцию, которую эти технологии несут с собой. О технологии в широком смысле заговорили после того, как люди научились управлять развитием производства и заметили, что управляемое и контролируемое развитие производства и техники позволяет решить ряд сложных народнохозяйственных или военных проблем. Дальнейший анализ показал, что цивилизационные завоевания, достижение новых эффектов труда связаны не только с новой техникой, но также с новыми формами кооперации, организации производства или деятельности, с возможностями концентрации ресурсов, с культурой труда, с накопленным научно-техническим и культурным потенциалом, с энергией и целеустремленностью усилий общества и государства и т.д. Постепенно под технологией стали подразумевать сложную реальность, которая в функциональном отношении обеспечивает те или иные цивилизационные завоевания (то есть является механизмом новаций и развития), а по сути представляет собой сферу целенаправленных усилий (политики, управления, модернизации, интеллектуального и ресурсного обеспечения и т.д.), существенно детерминируемых, однако, рядом социокультурных факторов.
Специфическое осознание технологии возникло довольно поздно (оно относится к концу XIX - началу XX столетия), поскольку именно в этот период сформировались указанные здесь аспекты технологии. Однако ретроспективно с учетом деятельностной природы технологии о технологии и технологических революциях можно говорить чуть ли не с неолита. Одна из важнейших философско-методологических проблем - возможность управления технологией и обретения свободы в условиях тотальной технологической обусловленности. Эту проблему наиболее четко поставил Хайдеггер, показав, что вся наша цивилизация работает на "постав", то есть осуществляется в форме воспроизводства технологических поставляющих цепочек и процессов. Ж.Эллюль усилил этот тезис, утверждая абсурдность современной технологии. С одной стороны, подобные рассуждения понятны, они фиксируют ситуацию, как ее видят и оценивают многие философы. С другой - налицо проблема: ведь понятие технологии как раз призвано обеспечить интеллектуальные условия для управления и овладения техникой. К тому же сами философы показывают, что за технологией стоит более сложная реальность, а именно - социальные институты, человеческая деятельность, ценности, картины мира. Если с этим соглашаться, то вопрос о свободе в условиях тотальной технологической обусловленности можно переформулировать в проблему целенаправленного воздействия на указанные компоненты нашей цивилизации и культуры.
Д.В.Ефременко
оценка техники: история идеЙ
Амбивалентное восприятие техники и последствий ее использования имеет давнюю традицию, уходящую в область мифологии. Прежде всего здесь вспоминаются мифы о строительстве вавилонской башни, о Прометее и Икаре, смысл которых состоит в наказании человека за то, что он при помощи техники пытается освободиться от власти богов или даже уподобиться им. В этом случае гнев богов как бы символизирует негативные и непредвиденные последствия осуществления дерзновенной мечты "самому построить мир, самому быть Богом"[i]. Именно на осуществление этой мечты и ориентирована, по мнению О.Шпенглера, техника человека "фаустовской культуры". Даже знание всех возможных последствий, по убеждению Шпенглера, не остановит "фаустовского" изобретателя, для которого изобретательство - это страсть, личностное жизненное влечение, личное счастье и страдание.
Лишь немногие примеры из истории изобретательства или рефлексии над техникой не дают основания этой оценке Шпенглера претендовать на абсолютность. В первую очередь необходимо назвать Леонардо да Винчи, который решил сохранить в тайне придуманный им способ длительное время находиться под водой, опасаясь использования этого изобретения для уничтожения кораблей. В этом знаковом поступке Леонардо проявилось осознание индивидуальной ответственности изобретателя за последствия технических изобретений. Ясно, однако, что в этом случае слишком многое зависит от дальновидности изобретателя, его индивидуальных моральных качеств, убеждений и предрассудков. В качестве фона здесь также присутствуют характерные для того или иного этапа развития общества культурные и ценностные ориентации, а также целевые установки, оказывающие решающее воздействие на формы общественного восприятия (акцептации) изобретений и технических новшеств.
Иной уровень осознания последствий техники присутствует в "Новой Атлантиде" Ф.Бэкона. В бэконовской технократической утопии члены "Дома Соломона" - мозгового центра государства, составляют элитарную касту, занимающуюся не только организацией и планированием научных исследований и технических разработок, но и оказывающую решающее влияние на хозяйственную жизнь Новой Атлантиды. Они также оценивают возможные последствия сделанных ими изобретений и открытий, и на своих совещаниях принимают решения, какие открытия следует обнародовать, а какие сохранить в тайне[ii]. В сущности, технократическая утопия Бэкона является своеобразным предвидением особой роли и ответственности ученых и изобретателей за последствия научно-технического развития: в обществе, где наука и техника имеют решающее значение, судьба научного открытия или важного технического изобретения не может зависеть исключительно от воли одного ученого и изобретателя; научно-инженерное сообщество должно отвечать за вполне конкретную направленность научно-технического развития и при необходимости это развитие корректировать. Правда, в модели Бэкона принятие решений в областях науки, техники и хозяйства является сферой исключительной компетенции интеллектуальной элиты, чье привилегированное положение определяется принадлежностью к полномочному государственному институту.
На протяжении длительного времени все возрастающая технизация жизненного мира человека не осознавалась в качестве одной из важнейших социальных проблем. Начиная с XIX в. и вплоть до середины нашего столетия в европейском сознании доминировал (несмотря на предостережения таких мыслителей, как О.Шпенглер, М.Хайдеггер, Н.А.Бердяев, К.Ясперс, Л.Мэмфорд и др.) оптимизм в отношении технического прогресса, а в центре внимания были очевидные преимущества технических нововведений для хозяйственной деятельности и повседневной жизни. Со времен К.Маркса получила также широкое распространение уверенность в том, что нежелательные последствия ускоренной технизации могут быть компенсированы социально-политическими преобразованиями (в революционном или реформистском варианте). На деле такого рода "компенсация" не оказывала на решения в области технической политики решающего влияния.
Упреждающая оценка вероятных негативных последствий технического прогресса в качестве практической задачи была поставлена в середине 30-х годов в трудах В.Зомбарта[iii], а затем в работах швейцарского социолога В.Репке[iv]. Однако в полной мере необходимость систематической оценки последствий развития техники с точки зрения соответствия общественным интересам и ценностям на основе достижения широкого общественного согласия осознается на рубеже 60-70-х годов. В это время на фоне еще большего увеличения скорости процессов технизации и усложнения техники началось осознание "пределов роста", долгосрочных и глобальных рисков, порождаемых технизацией. Парламентарии и правительственные деятели, принимающие решения по вопросам научно-технической политики, а также сами ученые увидели проблему во всей ее остроте. Находившаяся прежде на периферии внимания проблематика последствий научно-технического прогресса оказалась в центре политических и общественных дискуссий. Одним из результатов этих дискуссий явилось институциональное оформление движения оценки техники (1972 год - создание Бюро по оценке техники при Конгрессе США).
Сегодня возможности, задачи и перспективы оценки техники понимаются иначе, чем четверть века назад. Оценка техники первоначально ориентировалась на поиск решений фундаментальных проблем научно-технического развития средствами самой науки, обеспечив при этом социальное санкционирование предлагаемых решений. Исходный "проект" оценки техники предполагал создание особой научной дисциплины, способной обеспечить комплексное исследование всей системы взаимодействий технических и социальных факторов. Но со временем с далеко идущими казуалистическими концепциями пришлось распрощаться, а вместо формулировки законов развития техники в центре внимания оказались сценарии и варианты действий.
Оценка техники, таким образом, имеет преимущественно инструментальное значение. Регулярное использование этого инструмента, безусловно, положительно влияет на качество политических решений по вопросам научно-технического развития. Исследования по оценке техники являются междисциплинарными и во многих случаях дают значимые научные результаты. Оценка техники также очень важна в плане рефлексии над техникой, в плане организации и поддержания диалога о последствиях техники между представителями естественных, технических и гуманитарных наук, политиками и предпринимателями, экспертами и общественными активистами.
Что же касается дальнейших перспектив оценки техники, то их следует рассматривать в более широком контексте задач по переходу к устойчивому развитию. При этом необходимо реалистичное понимание роли техники в разрешении планетарного кризиса, с которым в своем развитии столкнулась цивилизация. Сегодня основная опасность видится не в исчерпании ресурсов роста, а в исчерпании ресурсов выживания, в возможности нарушения естественной биотической регуляции окружающей среды[1] в результате техногенной экспансии человека и практически неконтролируемого увеличения численности населения планеты. Выход из кризиса не может быть найден только на путях технологического прогресса. Технологические прорывы, вероятно, позволят решить многие острые проблемы истощения ресурсов, необходимых для продолжения экономического роста, отчасти они могут также способствовать изменению качества роста, но техносфера никогда не заменит биосферу в ее функции сохранения жизни на Земле. И если в мировом сообществе идея "Sustainability" получит реальную поддержку в качестве концепции перехода к такому типу глобального социально-экономического развития, при котором по крайней мере удастся избежать дальнейшего возмущения биосферы, то и направленность научно-технического прогресса будет существенно переориентирована. Одним из инструментов такой переориентации, несомненно, станет оценка техники.
Е.Н.Князева, С.П.Курдюмов
принципы самоорганизации и устойчивого СОВМЕСТНОГО развитиясложных систем
В природе - в процессах, изучаемых химией, физикой плазмы, астрофизикой, а также в твердом теле, в некоторых активных биологических средах (например, в процессах на сердце) и др. - экспериментально и в математических моделях обнаружены многочисленные явления самоорганизации и возникновения структур. Подчеркнем, структур как локализованных в определенных участках среды процессов, процессов, имеющих определенную геометрическую форму и перемещающихся по среде [1-5]. Но, конечно, не во всех средах, не при всех условиях. Надо знать, какие среды способны к самоорганизации, какие структуры возникают на этих средах, единственна ли эта структура или, может быть, есть спектр структур. Необходимо понять, как это зависит от свойств среды, от ее параметров, от того, какие в этой открытой нелинейной среде объемные источники и стоки и, конечно, какова математическая модель процессов в среде, которая отражает эти свойства. Это одна из фундаментальных задач, которая называется в синергетике поиском собственных функций нелинейной среды, то есть устойчивых способов организации процессов в среде, которые ей адекватны и к которым эволюционируют все другие состояния среды со временем [6]. А дальше возникает уже почти философский подход.
Основными проявлениями самоорганизации в открытых нелинейных системах является возникновение локализованных процессов в виде солитонов, автоволн, диссипативных структур. Причем отдельные состояния среды могут переноситься по среде в виде волн, сохраняющих жесткую пространственную структуру даже в случае диссипативных сред. В других случаях в определенных участках среды могут возникать колебательные процессы, образовываться и самоподдерживаться диссипативные структуры. Структуры могут возникать и исчезать (как вихри в явлениях перемежаемости), наконец, могут возникать макроскопические хаотические процессы (турбулентность, диффузионный хаос) [4-6; 14, 17]. Всюду важно выделить - как одну из глубоких причин - локализацию процессов на среде в виде структур, имеющих определенную форму, архитектуру. В задаче Тьюринга [1] возникают и самоподдерживаются стационарные структуры. Они имеют определенные размеры, то есть в среде возникают характерные длины. Это в одномерной задаче, а в многомерной - характерные области. В случае самоподдержания локализованных стационарных структур локализация процессов на отдельных участках среды обусловлена действием нелинейных объемных стоков. Исследования группы ученых из Института прикладной математики им. М.В.Келдыша РАН и Московского государственного университета,. проводимые в последние 10-25 лет, показали, что действие нелинейных объемных источников приводит при определенных условиях к развитию процессов в среде в режимах с обострением, что, в свою очередь, сопровождается локализацией процессов диффузии на ограниченных пространственных областях и возникновением в них локализованных процессов - нестационарных диссипативных структур. Эти результаты отражены в недавно вышедших книгах [4, 5, 17], а также в [12-15; 32-38, 41, 42].
Процессы, развивающиеся в режиме с обострением, имеют более широкое значение, чем процессы, описываемые в физике высокотемпературной плазмы [4-16]. Самоподдерживающиеся структуры были обнаружены и в низкотемпературной плазме. В частности, исследуя эффект Т-слоя, группа ученых Института прикладной математики РАН и Института ИТПМ Сибирского отделения РАН совершила в 1968 году открытие (зарегистрировано под № 55), позволившее по-новому подойти как к конструированию МГД-генераторов, так и к пониманию механизма хромосферных вспышек на солнце. Оказалось, что режимы с обострением порождаются на определенных стадиях нелинейными источниками в самых разных математических моделях физических, биологических, химических и даже социальных процессов. Это своеобразный мир сверхбыстрых процессов, в которых возникает новое фундаментальное явление - инерция диффузии, инерция тепла. По аналогии с законом инерции массы теоретически открыто явление инерции тепла. Не все теоретически предсказанные явления обнаружены, но многие эффекты доказаны на уровне теорем. Одним из следствий является существование определенного класса локализованных профилей тепла, которые в среде с квазилинейной теплопроводностью (и без источников и стоков) могут конечное время перестраиваться внутри определенной области, не распространяясь за ее границы. В частности, возможно существование кристалла из тепла. И если размеры его космические (парсеки), а температура в максимуме не превышает нескольких электронвольт, то тепло, имея грани и ребра, может удерживаться миллионы лет [4, 5, 8, 38]. Исследование режимов с обострением позволило рассмотреть с новой точки зрения ряд классических задач механики, связанных с процессами сжатия, кумуляции, кавитации, коллапсами [5, 6, 30].
Важным является хорошее соответствие упрощенных моделей поведению сложных систем. Оказывается, что на асимптотической стадии процессы в системе, определяемой очень большим числом параметров (бесконечномерные системы), удовлетворительно описываются сильно упрощенными конечномерными системами. Если представить себе разложение в ряд по гармоникам решение, описывающее поведение сложной нелинейной системы, то окажется, что на асимптотической стадии существенный вклад в описание решения вносят только несколько гармоник. Нелинейность создает перекачку энергии от одной гармоники к некоторым другим, а диффузионные члены обусловливают затухание более высокочастотных гармоник, в результате из бесконечного ряда на асимптотической стадии остаются существенными всего несколько гармоник. Появляется парадоксальная возможность описывать асимптотическое поведение сверхсложной системы в терминах системы упрощенной.
Развитые подходы удалось распространить и на определенные классы более сложных нелинейных сред (триггерные среды). В этих средах уже возможно самоусложнение и возникновение сложных паркетов из структур на асимптотической стадии. Существенную роль играет симметрия, а в ряде случаев - более сложная цветная симметрия начального возбуждения [9, 14, 15]. Подчеркнем, что спектр форм структур, содержащихся в среде, описывается собственными функциями некой автомодельной, то есть инвариантно-групповой, задачи. В среде может одновременно существовать много путей (целей) развития процессов, приводящих к разным типам структур. Поскольку с ростом температуры в режиме с обострением максимумы температуры в сложной структуре сходятся к центру симметрии структуры, то приходится сталкиваться с новым эффектом горения среды в режиме с обострением. В такой среде имеет место не только локализация процессов внутри структур, но и характерное сокращение всех размеров. Обостряются все максимумы, и по мере роста температуры они движутся внутри области локализации к центру, то есть в такой среде возникают сходящиеся волны горения. Возникает уникальный пример нелинейной среды, где учитывается лишь нестационарное выделение энергии и ее диффузия, а в результате получается эффективное сосредоточение интенсивного процесса горения среды в малых областях (аналогах точечных источников поля температуры), которые внутри сложной структуры начинают взаимодействовать и "притягиваться", "затекать" к центру симметрии. Роль клея, сил притяжения играет лишь нестационарный процесс диффузии и выделение энергии.
Можно взглянуть на процессы, наблюдаемые в этой среде, с другой стороны: есть самолокализация горения в виде простых и сложных структур. Своеобразным "атомом" является простая структура, содержащая внутри области локализации один максимум. Сложные структуры возникают не при любом, а при определенном характере пересечений областей локализации простых структур. Возникает аналогия с объединением атомов в молекулы. Но в рассматриваемом случае все типы структур, все способы их объединения даются нелинейной автомодельной задачей, которая описывает асимптотику процессов, форму и геометрию аттракторов-структур как целей развития процессов. Обобщение на более сложные системы и новые мировоззренческие выводы см. [12-40].
Автомодельная задача имеет инвариантом величину
> = x ,
A q (tf - t)n
где A и n константы, x - пространственная, t - временная координаты. В этом выражении пространство входит в числитель, а время - в знаменатель, то есть инвариантом является не сумма (как в бегущих волнах S = x + Dt), а отношение пространства и времени. Это приводит к ряду парадоксальных следствий, имеющих глубокий философский смысл. Оказывается, что в районе центра структур, описываемого такой автомодельной задачей, процессы происходят в настоящем так, как они происходили во всей структуре в прошлом. А на периферии структуры процессы происходят в настоящем так, как они будут происходить во всей структуре в будущем [10, 17, 25], то есть оказывается, что, в отличие от привычных представлений, можно увидеть будущее и прошлое в различных пространственных участках структуры, существующей в настоящем. И это не толкование, а строгий математический факт для такого класса автомодельных решений. Легко получить разложение решения, описывающего архитектуру структуры вблизи центра и периферии. Полученные соотношения аналитически описывают профили структуры в прошлом и будущем (при t/tf (r) O и t/tf (r) 1).
Отметим, что у исследуемых структур даже в идеале (при бесконечном запасе энергии в источнике) из-за огромного ускорения со временем процессов будущее ограничено конечным моментом - моментом обострения. Такие структуры смертны. Все процессы, которые организуются в структуры путем преодоления (локализации) теплового хаоса за счет режимов с обострением, неизбежно обрекают себя на конечное время существования.
Но вернемся к важнейшей проблеме: когда и как из простых структур появляются сложные. Когда части образуют новое целое - сложную структуру, а когда их существование не приводит к созданию качественно новой организации. Здесь удается установить некий новый (достаточно общий для мира режимов с обострением) принцип нелинейной суперпозиции простых решений (структур) в сложные [6, 10, 13-15, 29, 39]. Аппарат автомодельных решений позволяет понять все способы объединения простых структур с разными моментами обострения. При этом раскрывается и характер перекрытия областей локализации простых структур разного возраста внутри различного типа сложных структур. Простые структуры внутри сложных образуют определенные конфигурации, заполняют подобно электронам в атоме определенные "уровни". Структуры в несколько деформированном виде продолжают существовать внутри более сложной организации. Появился новый принцип создания целого из частей. Он состоит в установлении общего темпа горения, общего момента обострения во всей области сложной структуры. Осуществляется как бы взаимная поддержка быстро и медленно горящих структур внутри сложной. Структуры, более интенсивно горящие, отдают через теплопроводность определенную часть выделяющейся энергии медленно горящим структурам. Через топологию расположения, согласованность движения и благодаря определенному подбору максимумов простых структур достигается синхронизация процессов роста температуры во всей области локализации сложных структур. Возникает понимание ограниченных (квантовых) правил коэволюции [6, 13, 25, 28, 29, 39].
Пусть вас не очень удивляет образ процесса, где какие-либо величины за конечное изменение параметра (здесь времени) достигают бесконечных значений. Пример такого процесса можно найти в специальной теории относительности, где масса частицы зависит от скорости ее движения. При стремлении скорости к скорости света масса стремится к бесконечности:
m = mo
O1 - v2/c2
где mo - масса покоя, v - скорость, c - скорость света. В этом случае имеем режим с обострением не по времени, а по скорости. Режимы с обострением возникают во многих физических задачах. Это - более пятидесяти нелинейных задач, связанных с эффектами коллапса, кавитации, нелинейной оптики, развитием разных видов неустойчивости в плазме, в длинноволновом приближении на развитой стадии моделируются газом Чаплыгина с отрицательным показателем ( = cp/cv. Это эквивалентно явлениям с положительной нелинейной обратной связью. В результате в среде возникают режимы с обострением.
Установлено, что мир структур, живущих в режиме с обострением, оказался неустойчивым к малым возмущениям (в смысле Ляпунова) [6, 12]. Момент обострения зависит от величины начального возмущения. Но в среде всегда присутствуют флуктуации температуры. Следовательно, структуры (даже в начале горевшие в одном темпе) с одним моментом обострения благодаря флуктуациям приобретут несколько отличающиеся моменты обострения. Малые отклонения в моментах обострения приведут на развитой стадии к сколь угодно большому отклонению температуры в них. Все остальные свойства структур (размеры, форма) остаются неизменными, а вот темпы роста, момент обострения определяются флуктуациями.
Итак, малые флуктуации, обусловленные хаосом на микроуровне, меняя моменты обострения, приводят к существенным различиям в процессах развития структур на макроуровне. Хаотические флуктуации обусловливают стохастическое, турбулентное поведение на макроуровне. Это еще одно парадоксальное следствие режимов с обострением. Действительно, представим себе, что в процессе горения структур наступает стадия, когда выгорание или другие физические факторы ограничивают рост процесса с обострением и приводят к режиму затухания. Поскольку моменты обострения у структур определены в пространстве случайным образом, в среде возникают случайные вспышки и угасания структур.
Такой процесс наблюдается в ленгмюровской турбулентности, где доказано существование режимов с обострением на стадии коллапса структур. Неустойчивость по Ляпунову LS-режимов горения с обострением проявляется в виде случайного характера распада сложных структур (аналога радиоактивного распада) лишь вблизи момента обострения, при t (r) tf. Численные расчеты показали, что процессы в сложных структурах следуют автомодельным законам (без распада) вплоть до 0,9 tf [6].
Для нелинейных сред с "достаточно сильно нелинейными" источниками на многих классах уравнений в задаче Коши показано существование двух типов режимов. При большей энергии воздействия существуют режимы с обострением 0 ? t ? tf, при слабых воздействиях - решения, существующие в целом (0 ? t ? ?). В случае модели квазилинейной теплопроводности с нелинейным объемным источником найдены - методом осреднения - границы существования таких режимов для сред с b > s 5 + 3 [6, 4]. При наличии в среде флуктуаций (даже за счет особенностей разностного счета) наблюдался самопроизвольный переход от режимов, существующих в целом, к режимам, существующим в малом (от режима затухающего горения к режиму горения с обострением). Анализ фазовой плоскости показывает принципиальную возможность обратного перехода и возникновения чередования режимов горения среды. Последнее может явиться важнейшим фактором самоподдержания сложных структур: поскольку режимы, существующие в целом, соответствуют преобладающей роли диффузионных процессов, сопровождаются растеканием тепла по старым следам и синхронизацией процессов горения во всех участках сложной структуры. Последовательная самопроизвольная (за счет флуктуаций) смена режимов со временем имеет глубокие аналогии с периодическими биологическими процессами и резонирует с философскими представлениями об обязательной дополнительности и взаимопроникновения режимов инь и ян в поддержании устойчивости сложных систем [18 - 31]. В [16] было показано, что человечество как система 1,5 миллиона лет развивается в режиме с обострением. Это обстоятельство обусловливает попытки исследования социальных структур на основе теории режимов с обострением [см.: 16, 20 - 31, 37 - 40].
Выступая в качестве современной (постдарвиновской) парадигмы эволюции, синергетика может дать общие ориентиры для моделирования и прогнозирования процессов в сложных социоприродных системах. Она может выступить в качестве теоретической основы футурологических исследований, конструирования образов будущего.
Обеспечивая лишь общую методологию и показывая направление поиска, синергетика, конечно, не может дать конкретное описание того, что будет происходить в мире. Синергетика может сказать, чего в принципе не может быть, то есть сформулировать некие эволюционные правила запрета. Знание ограничений, того, что в принципе не реализуемо на данной социальной среде, - это само по себе уже достаточно важное знание, которое приводит к экономии энергии, материальных затрат и духовных усилий.
Совместная работа философов, разрабатывающих синергетическую методологию, и ученых-экономистов, политологов, социальных психологов рождает надежду на возможность моделирования в принципе спектра путей социального развития, определения сценариев будущего развития России, СНГ, более крупных геополитических образований и систем мира.
Современное состояние развития синергетического знания позволяет вести обоснованный поиск и находить конструктивные принципы коэволюции сложных систем мира. [28, 29, 39] В частности поэтому она может стать основой построения моделей самоподдерживаемого и оберегаемого развития стран и регионов в современном нестабильном мире. Речь идет о таком характере развития, который лучше передается английским словом "sustainable". В некотором смысле для сложной организации нерелевантно представление об устойчивости и устойчивом развитии. Всякая сложная структура (организация) лишь метастабильно устойчива.
Эволюционные кризисы в определенной мере неизбежны. Фундаментальный факт роста народонаселения мира с обострением, который исследован в работах С.П.Капицы [16], во многом определяет характер современной стадии цивилизационного развития: ускорение мировых процессов, возрастающую нестабильность, множество возможных, угрожающих миру, катастрофических ситуаций.
Динамика развития сложных социальных организаций и структур связана с периодическим чередованием режимов убыстрения процессов и их замедления, структурализации и стирания различий, частичного распада структур с периодическим смещением фокуса влияния от центра к периферии и обратно. Попятное движение по времени, частичный возврат к старому, к культурным и историческим традициям является необходимым условием поддержания сложной социальной организации.
Синергетика неразрывно связана с оптимизмом. Синергетика - это оптимистическая попытка понять принципы эволюции и коэволюции сложного, раскрыть причины эволюционных кризисов, нестабильности и хаоса, овладеть методами нелинейного управления сложными системами, находящимися в состоянии неустойчивости.
Согласно синергетике, будущее открыто и многовариантно. Существует спектр возможностей будущего развития. С точки зрения синергетики будущее - это не l'avenir (то, что будет завтра), a les futuribles (одно из возможных будущих состояний). Спектр возможностей будущего развития не является сплошным. Реализуем на данной сложной социальной среде отнюдь не любой путь эволюции. Будущее открыто в виде спектра преддетерминированных возможностей, поля ветвящихся путей эволюции. Это поле возможностей может трансформироваться, перестраиваться, если изменяются внутренние свойства социальной среды. Если нам удастся смоделировать спектры структур-аттракторов эволюции сложных социальных систем, у нас может появиться возможность попытаться избежать кризисных состояний и из путей эволюции, выбирать наиболее благоприятный, приемлемый для нас эволюционный путь. И в этом заключается особая роль субъекта в нелинейных ситуациях бифуркации и выбора.
Синергетика открывает принципы управления, экономии и ускорения эволюции. Один из важнейших выводов синергетики состоит в том, что механизмы слепого жесткого отбора, механизмы чисто рыночного типа не являются единственно возможными в эволюции сложных систем. Известно, что живая природа научилась многократно сокращать время выхода на нужные структуры посредством матричного дублирования - ДНК. Необходимо ясно осознавать, что существует путь многократного сокращения временных затрат и материальных усилий, путь резонансного возбуждения желаемых и - что не менее важно - реализуемых на данной социальной среде структур.
Есть основания сформулировать гипотезу о распространении антропного принципа на условия проявления "сложности" в явлениях самоорганизации. Сложный спектр структур, отличающихся различными размерами и формами, существует лишь для узкого, уникального класса моделей со степенными нелинейными зависимостями. Удивительно, что мир устроен так, что он допускает сложное. Эволюционный коридор в сложное очень узок. Или, иначе, все сложное построено в мире чрезвычайно избирательно.
Главная проблема заключается в том, как управлять, не управляя, как малым резонансным воздействием подтолкнуть систему на один из собственных и благоприятных для субъекта путей развития, как обеспечить самоуправляемое и самоподдерживаемое развитие. Проблема также в том, как преодолевать хаос, его не преодолевая, а превращая его в поле, рождающее искры инноваций.
Литература
1. Turing A. The Chemical Basis of Morphogenesis // Philos. Trans. Roy. Soc. London, 1952. V. 237. P. 37-72.
2. Николис Г., Пригожин И. Самоорганизация в нелинейных системах. М., 1979.
3. Хакен Г. Синергетика. М., 1980.
4. Самарский А.А., Галактионов В.А., Курдюмов С.П., Михайлов А.П. Режимы с обострением в задачах для квазилинейных параболических уравнений. М., 1987.
5. Современные проблемы математики. Новейшие достижения // Итоги науки и техники. Новейшие достижения. М.: ВИНИТИ, 1986 (1987). Т. 28.
6. Курдюмов С.П. Собственные функции горения нелинейной среды и конструктивные законы построения ее организации // Современные проблемы математической физики и вычислительной математики. М., 1982. С. 217-243.
7. Змитренко Н.В., Курдюмов С.П., Михайлов А.П., Самарский А.А. Локализация термоядерного горения в плазме с электронной теплопроводностью // Письма в ЖЭТФ. 1977. Т 26. Вып. 9. С. 620-624.
8. Самарский А.А., Змитренко Н.В., Курдюмов С.П., Михайлов А.П. Эффект метастабильной локализации тепла в среде с нелинейной теплопроводностью // ДАН СССР. Т. 223. № 6 (1975). С. 1344-1347; см. также статью авторов ДАН СССР. Т. 227. №2. (1976). С. 321.
9. Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г., Повещенко Ю.А., Попов Ю.П., Самарский А.А. Диссипативные структуры в триггерных системах // Дифференц. уравнения. 1981. 17. № 10. С. 1875-1885.
10. Курдюмов С.П., Куркина Е.С., Потапов А.Б., Самарский А.А. Сложные многомерные структуры горения нелинейной среды // Журн. вычисл. математики и мат. физики. 1986. Т. 26. № 8. С. 1189-1205.
11. Ахромеева Т.С., Бункин Ф.В., Кириченко Н.А., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г., Самарский А.А. Периодические колебания и диффузионный хаос при нагреве металлов излучения // Изв. АН СССР. Сер. физ. 1987. Т 51. Т. 51. № 6. С. 1154-1161.
12. Новое в синергетике. Загадки мира неравновесных структур. М., 1996.
13. Наука, технология, вычислительный эксперимент. М., 1993.
14. Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г., Потапов А.Б. Синергетика - новые направления. М., 1989.
15. Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., 1997.
16. Капица С.П. Феноменологическая теория роста населения Земли // Усп. физ. наук. 1996. Т. 166. № 1. С. 63-79.
17. Ахромеева Т.С., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г., Самарский А.А. Нестационарные структуры и диффузионный хаос. М., 1992.
18. Zmitrenko N.V., Kurdyumov S.P. Termreversion of process in dissipaitive systems // Intern. Joun. of Modern Phys., Lett, B., 1992. Vol. 6. ? 1. P. 49-52.
19. Kurdyumov S.P. Dissipaitive Strauchers and Chaos in Nonlinear Sistems // Plasma Theory and Nonlinear Sistems and Turbulent Processes in Physics. Vol. 1, p. 431-459, World Sc. Publ. 1988. Kuev, 1987.
20. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И.Пригожиным // Вопросы философии, 1992. № 12. С. 3-20.
21. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика - начала нелинейного мышления // Общественные науки и современность. М., 1993. № 2. С. 39-51.
22. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Путь к самоорганизации природы - детерминизация из будущего // Информация и самоорганизация. РАГС. М., 1996. С. 14-33.
23. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика и Восток. Близость далекого // Альманах. Духовные истоки Японии. М., 1995. С. 273-313.
24. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Интуиция как самодостраивание // Вопросы философии. 1994. № 2. С. 110-122.
25. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации. М.: Наука, 1994.
26. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Where Does History flow on. Статья в печати.
27. Левитин К., Курдюмов С. Математические предвестники единства // Знание - сила. 1988, № 10. С. 6-15; Увидеть общий корень // Знание - сила. 1988, № 11. С 39-44.
28. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Антропный принцип в синергетике // Вопросы философии. 1997. № 3. С. 62-79.
29. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Принципы коэволюции сложных систем и социальное управление // Синергетика и социальное управление. М., 1998. С. 8-19.
30. Курдюмов С.П., Князева Е.Н. У истоков синергетического видения мира // Самоорганизация и наука. Опыт философского осмысления. М., 1994. С. 162-186.
31. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика в контексте диалога восток-запад // Россия и современный мир. 1995. № 3. С. 57-78.
32. Kurdyumov S.P., Samarskii A.A., Zmitrenko N.V. Heat Localization Effects in Problems of ICF (Inertial Confinement Fusion) // Intern. Jorn. of Modern Physics. B., 1995, v. 15, ? 15. P. 1797-1811.
33. Akhromeyeva T.S., Kurdyumov S.P., Malinetskii G.G., Samarskii A.A. Nonstationary Dissipative Structures and Diffusion-induced Chaos // Phys. Report. 1989, v. 176, ? 5/6. P. 182-372.
34. Kurdyumov S.P. Evolution and Self-organization Laws in Complex Systems // Intern. Journ. of Modern Physics. C., 1990, v. 1, ? 4. P. 299-327.
35. Samarskii A.A., Galaktionov V.A., Kurdyumov S.P., Mikhailov A.P. Blow-up in Quasilinear Parabolic Equations // Walter de Gruyter 1995 (V. 19 de Gruyter Expositions in Mathematics).
36. Kurdyumov S.P., Malinetskii G.G., Potapov A.B. Nonstationary Structures, Dynamic Chaos, Cellular Automata // Int. Journ. Fluid Mechanics Research. 1995. Vol. 22. ? 5/6. P. 75-134.
37. Belavin V.A., Knaseva E.N., Kurdyumov S.P. Blow-up and Laws Co-evolution of Complex Systems // Phystech Jour. 1997. Vol. 3, № 1. P. 107-113.
38. Самарский А.А., Михайлов А.П. Математическое моделирование. М., 1997.
39. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика и принципы коэволюционных систем. // Категории, №3 (1997). С.37-49.
40. Белавин В.А., Капица С.П., Курдюмов С.П. Математическая модель глобальных демографических процессов с учетом пространственного распределения // Вычисл. Математ. и Мат. физики. 1998, №6. С. 885-902.
41. Литературу по синергетике см. в Internet (KIAM: www.keldysh.ru).
42. Режимы с обострением. Эволюция идеи. М., 1998. С. 248.
Л.Ф.Кузнецова
Кризис цивилизации и становление синергетического образа природы
Современный этап развития цивилизации все чаще начинает описываться на языке "катастрофизма". Он рассматривается как "конец истории" (Ф.Фукуяма), как "поворотный пункт" (Ф.Капра), как "столкновение цивилизаций" (С.Хантингтон), как "век бифуркации" (Э.Ласло) и др. Несмотря на явно звучащие тревожные характеристики состояния цивилизации вряд ли кто из исследователей допускает возможность действительного завершения ее функционирования. Речь идет скорее о необходимости выработки принципиально новых стратегий цивилизационного развития.
Нестабильность и неустойчивость цивилизации во многом обусловлена негативными явлениями в жизни социума (неравномерным экономическим развитием различных государств, возникновением зон военных конфликтов, экологическими катастрофами и др.), связанными с кризисом ценностей и приоритетов, на которых она базировалась[v]. Одной из таких ценностей было представление о природе.
В западноевропейской культурной традиции длительное время доминировала рационально-технологическая модель природы, в соответствии с которой последняя представала как образование, противостоящее человеку. Эта модель задавала особый способ отношения к природе, характеризующийся монологичностью, когда в роли говорящего (вопрошающего) выступал человек, допускающий установление господства над ней на основе приобретенных знаний.
Подобная установка на достаточно жесткую демаркацию между природным и человеческим миром и "силовое давление" на природу были обусловлены экстравертным характером (К.Юнг) западноевропейского сознания с его интенцией на аналитичность и дуальность мира и соответствовали идеалам классического типа научной рациональности.
Однако в настоящее время, когда достаточно четко обозначились пределы отношений "человек-природа" по западному, "техногенному" варианту, когда антропогенное давление привело к явному нарушению устойчивости природного мира, стало ясно, что выживание цивилизации не может опираться на существующие стереотипы мышления и требует выработки новых мировоззренческих установок, затрагивающих представления о природе.
Поиски нового образа природы осуществляются в различных сферах культуры, в том числе и в рамках научной рациональности. Здесь активно развиваются идеи ноосферогенеза, укореняется коэволюционная стратегия взаимоотношения человека и природного мира, как соответствующие современному уровню развития цивилизации[vi].
Немаловажную роль в формировании нового образа природы играет синергетика. Уделяя основное внимание когерентному, согласованному состоянию процессов в самоорганизующихся системах, она нарабатывает такие идеи и принципы, которые имеют эвристическую ценность для утверждения новых взглядов на природу и формирования новых аксиологических ориентаций развития современной цивилизации. Одной из таких идей является обнаружение общих механизмов развития самоорганизующихся систем. Природа и человек также могут быть рассмотрены как самоорганизующиеся системы, что позволяет рассмотреть их как вписанные в единую прогрессирующую Вселенную. Это означает, что появляются объективные основания для преодоления жесткой демаркации между человеческим и природным миром, а идеи гармонии человека и природы имеют не только метафизическое звучание, но и опираются на рациональное начало.
В настоящее время в западноевропейской культуре природа все чаще начинает рассматриваться как система, представленная не столько в образе механизма, сколько в образе "живого организма". Такая ситуация приводит к необходимости преодоления монологичного отношения к природе. Возникает потребность формирования способа мышления, основанного на нашей способности выслушать природу и понять ее.
Уже в неклассической науке получила обоснование идея о невозможности описания природы извне, с позиций зрителя, в постнеклассической же науке подобные идеи становятся доминирующими, и описание природы все чаще предстает как диалог, коммуникация.
Новое понимание природы как целостного образования, становление диалогического отношения между ней и человеком продемонстрировали иллюзорность представлений, существующих в культуре техногенной цивилизации и связанных с пониманием того, что за счет силового воздействия на природный мир человек может непрерывно менять его состояния.
Синергетика и здесь обнаружила свою эвристическую ценность. Было показано, что силовое давление на систему не всегда приводит ее к усложнению своей организации. Это означает, что без учета внутренних кооперативных эффектов, происходящих в определенной системе (в данном случае в природе), невозможно ее адекватное изменение без нарушения ритмов развития. Природа развивается по собственным законам и осознание этого ставит перед человеком задачу - понять механизмы изменения природных процессов и вывести их на оптимальные пути развития. Но в этом случае деятельность человека не должна включать элементы насилия.
Для осуществления подобной деятельности необходимо создать определенные правила и нормы поведения человека в отношении природного мира, базирующиеся на принципах "экологической совести", "экологического императива" "благоговения перед жизнью" и др. Соблюдение подобных принципов должно быть положено в основу разработки и реализации экологически безопасных технологий, способных обеспечить благоприятное будущее человечества.
Отметим еще одну идею, обоснованную в синергетике и способствующую становлению новых представлений о природе. Речь идет о том, что любая система в процессе своей эволюции проходит через определенную "точку бифуркации", после которой возникает многообразие путей ее развития.
Понятие "бифуркация" в настоящее время применяется не только в буквальном значении - как развилка, разветвление надвое, но используется также для обозначения особенности поведения сложных систем, испытывающих сильные воздействия. Бифуркация может возникнуть тогда, когда система теряет устойчивость, когда она выводится из состояния динамического равновесия. В том случае, когда это происходит, возникают хаотические, нелинейные процессы, которые либо приводят к возмущению системы и становятся причиной ее гибели, либо изменяют структуру системы и обеспечивают развитие системы по более сложной траектории[vii].
Если перенести эти результаты на динамику природных процессов, то можно обнаружить, что конечный результат бифуркации, движение природы к нужному аттрактору зависит как от предшествующего состояния, так и определяется флуктуациями, вынуждающими систему выбрать тот путь развития, по которому пойдет ее дальнейшая эволюция.
В современных условиях, когда складываются новые способы взаимоотношения человека и природы, укореняется идея понимания природных процессов, способность вслушаться в них, открываются возможности смещения флуктуаций в нужном направлении. Соответственно создаются предпосылки для сотрудничества с природой, с учетом внутренних закономерностей ее функционирования.
Таким образом, можно отметить, что в культуре техногенной цивилизации появляется отчетливо выраженная тенденция изменения образа природы от механического к синергетическому видению, укоренение которого могло бы стать основанием для разработки таких стратегий человеческой деятельности (социальных технологий), которые позволили бы избежать катастрофических и тупиковых путей развития техногенной цивилизации.
Л.В.Лесков
наука и пути выхода из глобального кризиса
Отличительная особенность современной эпохи - глобальный экологический кризис. Техническая цивилизация достигла такого уровня развития, что оказалась нарушенной устойчивость жизни на Земле. Таково мнение многих ведущих специалистов по экологии - П.Витусека, В.Г.Горшкова, В.И.Данилова-Данильяна, К.Я.Кондратьева, А.Нейсса, Н.Ф.Реймерса и др.
Во многих странах действуют национальные программы охраны окружающей среды, составленные в соответствии с документом ООН "Повестка дня на XXI век", который был принят в 1992 г. в Рио-де-Жанейро. Однако в целом работа по решению глобальной экологической проблемы проводится неудовлетворительно. Об этом говорилось в 1997 г. на международных совещаниях в Денвере, Нью-Йорке и Киото, включая встречи на высшем уровне.
Основная причина неудач состоит в том, что глобальная экологическая проблема при всей ее серьезности представляет собой лишь часть значительно более масштабного общепланетного эволюционного кризиса, который носит многомерный и многослойный характер. Помимо экологических, наиболее важными аспектами этого кризиса являются демографическая проблема, растущий разрыв между богатством немногих и нищетой большинства, потребительская и природоборческая ориентация менталитета западной цивилизации, идеология деонтологизированного субъективизма, уходящая корнями в христианскую традицию и др.
Нет поэтому сомнений, что современный глобальный эволюционный кризис является самым глубоким и опасным за всю историю человечества. Отсюда следует также, что поиск рациональных путей преодоления этого кризиса и перехода к устойчивому будущему следует рассматривать как наиболее приоритетную задачу, стоящую сегодня перед наукой. К сожалению, несмотря на интенсивные исследования эта задача пока еще далека от решения. Рассмотрим коротко типологию основных поисковых моделей, используемых при ее исследовании.
1. Псевдооптимистические модели. Авторы этих моделей устойчивого будущего вообще не замечают глобальной экологической проблемы, а некоторые из них готовы провозгласить благополучный "конец истории", наступивший с победой либерально-демократической системы Запада (Ф.Фукуяма, Зб. Бжезинский и др.).
2. Технократический модернизм. Сторонники этого подхода связывают свои надежды с новым витком научно-технического прогресса, хотя и видят в будущем немало новых острых проблем. Сошлемся в качестве примера на выступление С.Хокинга, состоявшееся в марте 1998 г. в Белом доме в присутствии Президента США Б.Клинтона. По мнению Хокинга, в XXI веке температура Земли значительно повысится из-за перегрева, обусловленного работой многочисленных термоядерных электростанций, успехи генотехники приведут к появлению новой расы "сверхлюдей", которые будут обитать в основном на территории США. А на других континентах начнут бушевать страшные эпидемии, вызванные вирусами-мутантами. В конце концов, чтобы не погибнуть, остаткам человечества придется переселиться в космос.
3. Социал-дарвинизм (концепция "золотого миллиарда", цивилизационный разлом по С.Хантингтону, киборгизация разумной жизни по В.П.Зубакову и т.п.).
4. Нормативные модели (экогейская цивилизация В.А.Зубакова, глубинная экология А.Нейсса, предложения В.И.Данилова-Данильяна, основанные на концепции биотической регуляции и др.). Авторы подобных проектов предлагают весьма жесткие меры для решения глобальной экологической проблемы - сокращение численности населения Земли в десятки и даже сотни раз, приостановку научно-технического прогресса и т.п., - но не указывают механизмов, с помощью которых эти предложения можно было бы провести в жизнь.
5. Мобилизационные модели. Среди этих намного более реалистичных моделей можно назвать концепцию устойчивого развития на основе идей ноосферогенеза (Н.Н.Моисеев, А.Д.Урсул, Л.В.Лесков), концепции мобилизационной культуры А.С.Панарина и геополитического партнерства Ю.В.Яковца.
Нетрудно видеть, что большинству указанных проектов присущи черты утопизма. В основе таких проектов лежит прогнозная методология, основанная на классической рациональности, которая не может давать удовлетворительных результатов при анализе сложных саморазвивающихся систем. Между тем, именно к этому классу относятся социоэкологические системы глобального и национального масштабов.
Отсюда понятна целесообразность обращения к использованию методов теории самоорганизующихся систем, или синергетики. В последние годы интерес к такому подходу значительно возрос (Э.Ласло, С.П.Курдюмов, Г.Г.Малинецкий, А.П.Назаретян, Л.В.Лесков и др.).
Социосинергетика - использование синергетических методов для анализа социальных систем - оказывается полезной даже в тех случаях, когда не удается перейти к построению численных моделей. Используя удачное выражение Р.Тома, можно утверждать, что здесь сказывается своеобразная "мистика теории", которая проявляется в том, что в основе синергетического моделирования лежит принципиально новый тип рациональности - нелинейное мышление, философия нестабильности.
Перечислим основные принципы синергетического моделирования социоэкологических систем.
1. Цикличность, чередование периодов устойчивого развития, или аттракторов, с фазами эволюционных катастроф, бифуркаций, когда происходит ветвление эволюционных трендов.
2. Наличие альтернативных эволюционных сценариев, следующих за точкой бифуркации.
3. Фундаментальная роль флуктуаций, второстепенных факторов, случайностей в окрестности точки бифуркации.
4. Влияние будущего на настоящее в режиме аттракции (притяжения).
5. Квантовый эффект, или дифференциация альтернативных эволюционных сценариев.
6. Снятие традиционных дихотомий: природа - общество, экономика - духовные факторы, объективные и субъективные факторы эволюции при циклическом развитии.
7. Метод джокера - возможность априорного определения группы факторов, от которых в наибольшей степени зависит переход к каждому из квантованных альтернативных сценариев.
8. Возможность оптимального управления переходными процессами в зоне эволюционного кризиса (снижение риска выхода на тупиковые сценарии).
Используя эти преимущества методов социосинергетики, можно, в частности, выполнить оценку статистических весов, или относительных вероятностей, альтернативных эволюционных сценариев в зависимости от реальной обстановки и курса проводимых реформ. Соответствующие футуросинергетические модели для России и для западной цивилизации построены в работах автора[viii]. Проверка надежности синергетического прогнозирования осуществлена методом ретропроекции на примере событий в России в период 1917-1921 гг. и в СССР в 1985-1991 гг. Теоретические оценки вероятного хода событий оказались в удовлетворительном согласии с реальностью.
Основной вывод из синергетического моделирования процессов перехода к устойчивому будущему для России и для западной цивилизации состоит в том, что оптимальным является мобилизационный сценарий, соответствующий ноосферизации. Однако при сохранении существующих условий вероятность развития по этому сценарию невелика - не более 15%.
Условия, адекватные переходу к этому сценарию, исследованы в работах автора[ix]. Ключевыми моментами реформ, от которых зависит развитие в этом направлении, являются примат фундаментальной науки и интеллектуально емких технологий, а также построение общества образования, без чего невозможно достичь ни первой, ни второй цели.
Развитие по оптимальному эволюционному сценарию возможно лишь на основе мобилизационной парадигмы. Для своего проведения в жизнь эта парадигма требует раскрытия в духовном, геополитическом и материальном измерении. Духовный базис мобилизационной парадигмы включает комплекс взаимодополняющих идей: космизм, синкретизм, экологический принцип, нравственный фундаментализм, а геополитический базис - стратегию партнерства и культурного многообразия как единственной альтернативы цивилизационного разлома.
Характеризуя материальный базис эволюции по оптимальному сценарию устойчивого развития, сформулируем основные принципы постсовременной научной парадигмы.
1. Системность. Постнеклассическая рациональность. Снятие противопоставления гуманитарных и технических дисциплин.
2. Синергетическое мышление.
3. Корректировка функций науки. Если по традиции приоритет отдавался когнитивной и конструктивной функциям, то на мобилизационном этапе целесообразно сместить центр тяжести в сторону так называемых вторичных функций (система образования, новые идеи, интеллектуальная подпитка других сфер человеческой деятельности).
4. Синергетика науки, предметом исследования которой станут междисциплинарные взаимодействия. Технетика, или экология техносферы.
5. Нравственный кодекс науки. Правила запрета тупиковых эволюционных трендов. Взаимодействие с религией и размежевание сфер действия с нею.
6. Космоноосферогенез. Теоретический фундамент социокультурной динамики переходных процессов.
7. Антидогматизм. Усиление поискового аспекта общенаучной парадигмы.
Уточнение мобилизационной научной парадигмы будет способствовать формированию технологического ядра оптимального сценария перехода к устойчивому будущему. Можно думать, что основную роль при становлении очередного технологического уклада, адекватного постиндустриальной цивилизации, будут играть следующие научно-технические направления:
- новые экологически чистые источники энергии;
- новые транспортные системы;
- новые материалы;
- генотехника, включая продвижение к режиму социальной автотрофности;
- промышленное освоение квантового вакуума.
При решении всех перечисленных задач преодоления последствий глобального экологического кризиса и перехода к устойчивому будущему Россия в состоянии занять достойное место в группе лидеров. У нее есть для этого предпосылки - богатые природные ресурсы, пока еще не утраченный интеллектуальный потенциал, исторические традиции выхода из тяжелых кризисов.
Л.И.Корочкин
клонирование животных: естественно-научные и социальные проблемы
Проблема клонирования животных по своей сенсационности и социальной значимости стоит в настоящее время в центре внимания не только специалистов в области биологии, но и широкой общественности и постоянно освещается в средствах массовой информации, чаще всего с неоправданным оптимизмом и некомпетентными людьми.
В связи с этим попробуем серьезно и объективно в ней разобраться.
Прежде всего договоримся о том, что следует понимать под клонированием животных и что такое клон. По принятому в науке определению клонирование является точным воспроизведением того или иного живого объекта в каком-то количестве копий. Вполне естественно, что все эти "копии" должны обладать идентичной наследственной информацией, т.е. нести идентичный набор генов. В ряде случаев получение клона животных не вызывает особого удивления и является рутинной процедурой, хотя и не такой уж простой. Генетики получают подобные клоны, когда используемые ими объекты размножаются посредством партеногенеза, т.е. бесполым путем, без предшествующего оплодотворения. Естественно, те особи, которые будут развиваться из потомков той или иной исходной половой клетки, будут в генетическом отношении одинаковыми и могут составить клон. У нас в стране, например, блестящие работы по клонированию такого рода выполняет на шелкопряде с помощью разработанной им специальной методики академик Владимир Александрович Струнников. Выведенные им клоны шелкопряда славятся на весь мир. В то же время ему удалось установить, что отдельные особи в пределах определенного клона не идентичны, но отличаются друг от друга, и порою весьма существенно. В ряде клонов это разнообразие бывает большим, чем в генетически разнообразных популяциях.
В эмбриологии тоже известны методы получения клонов. Если зародыша морского ежа на стадии раннего дробления искусственно разделить на составляющие его клетки - бластомеры, то из каждого разовьется целый организм. В ходе последующего развития зародышевые клетки теряют эту замечательную способность и становятся все более и более специализированными. Можно также использовать ядра так называемых стволовых эмбриональных клеток от какого-нибудь конкретного раннего эмбриона, которые еще не являются очень специализированными (таковым будет их потомство). Эти ядра пересаживают в яйцеклетки, из которых удалено собственное ядро, и такие яйцеклетки, развиваясь в новые организмы, опять-таки могут образовать клон генетически идентичных животных. У человека известны случаи своеобразного "естественного" клонирования - это так называемые однояйцевые близнецы, которые возникают благодаря редко встречающемуся естественному разделению оплодотворенной яйцеклетки на два отделяющихся друг от друга и в последующем самостоятельно развивающихся бластомера. Такие близнецы (их принято называть монозиготными) очень похожи друг на друга, но не идентичны, т.е. точными копиями друг друга не являются!
Однако нынче речь идет о другого рода клонировании, а именно о получении ряда точных копий того или иного взрослого животного, "прославившегося" какими-то своими выдающимися качествами (например, рекордные надои молока, высокий настриг шерсти и т.д.), а также ученого мужа или политика или артиста, особо ценного для человечества в силу его, скажем, гениальности. Вот тут-то и возникают весьма и весьма большие сложности, включая этические и социальные проблемы, в которых нам предстоит разобраться.
У меня проблема клонирования ассоциируется с образом полицейского, и вот почему. В 1973 году, когда я был еще выездным (в последующем в науке возросла руководящая роль партии, и меня 15 лет за границу не выпускали, даже в Болгарию), мне довелось участвовать в очередном Международном Генетическом Конгрессе в г.Беркли в США в составе советской, достаточно представительной делегации. Приехали мы в день открытия конгресса, под утро, поспать не успели, кое-как наскоро позавтракали и отправились на торжественное открытие конгресса. Каково же было наше удивление, когда вместо организаторов нас встретило плотное оцепление из дюжих полицейских, вооруженных автоматами. Что же случилось? Оказывается, студенты университета прослышали, что на конгрессе будет обсуждаться проблема клонирования и пригрозили разорвать на куски безответственных и зловредных генетиков, которые, как они почему-то считали, собираются клонировать Ленина, Гитлера, Сталина и прочих подобных им преступников. В университетском городке шли митинги и демонстрации протеста, ораторы клеймили позором участников научного форума, распространяли листовки, над конгрессом сгустились тучи студенческого гнева, возникла угроза его срыва. Организаторы не на шутку перепугались, писали в газетах, выступали по телевизору, пытались объяснить не в меру разгоряченной молодежи, что речь пойдет не о клонировании людей, а лишь о возможности копировать хозяйственно-полезных животных, например коров. Закончилось все благополучно - американские студенты оказались людьми благоразумными, они угомонились и в конце концов пригласили всех участников конгресса на пикник, где за выпивкой и закуской шли мирные беседы с дружескими объятиями. А на конгрессе между тем было отмечено, что проблема клонирования вовсе не так проста, как первоначально думали, имеется множество подводных камней, и рано строить рассчитанные под клон коровники.
А начиналась вся эта история в далекие 40-е годы, когда российский эмбриолог Георгий Викторович Лопашов разработал метод пересадки (трансплантации) ядер в яйцеклетку лягушки. В июне 1948 года он отправил в "Журнал общей биологии" статью, написанную по материалам своих экспериментов. Однако тут-то на его беду наша наука столкнулась с социальными проблемами: в августе 1948 года состоялась печально известная сессия ВАСХНИЛ, утвердившая по воле партии беспредельное господство в биологии малограмотного агронома Трофима Лысенко, и набор статьи Лопашова, принятой к печати, был рассыпан, потому что она доказывала ведущую роль ядра и содержащихся в нем хромосом в индивидуальном развитии организмов. Работу Лопашова забыли, а в 50-е годы американские эмбриологи Бриггс и Кинг выполнили сходные опыты, и приоритет достался иностранцам, как часто случалось в истории российской науки.
В дальнейшем Джон Гердон из Великобритании усовершенствовал методику и стал удалять из яйцеклетки лягушек собственное ядро и трансплантировать в нее разные ядра, выделенные из специализированных клеток. В конце концов он добился того, что яйцеклетки с чужим ядром развивались, и в определенном проценте случаев до достаточно поздних стадий. И вот 1-2% особей проходили стадию метаморфозы и превращались во взрослых лягушек. Впрочем, такие лягушки были не без дефектов и выглядели более хилыми по сравнению со своим "родителем", так что даже в этом случае едва ли можно говорить об абсолютно точном копировании. Тем не менее вокруг достижений британского ученого поднялся большой шум. И вот тут-то заговорили о клонировании млекопитающих и человека: если можно клонировать лягушку, почему бы не попробовать сделать то же самое на других объектах. Появились научно-фантастические рассказы о человеческих клонах, творящих то добро, то зло, используемых то тупыми солдафонами, то недальновидными политиками. Снимали и кинофильмы по этому поводу, а иные сердобольные моралисты забеспокоились, как бы не отошел в прошлое гораздо более приятный и простой способ размножения... Заинтересовались этой проблемой и в России: программа "Клонирование млекопитающих" стояла в плане совместной работы двух лабораторий - моей и академика Дмитрия Константиновича Беляева, интересовавшегося идеей клонирования и поддерживавшего исследования в этой области. В 1974 году я даже выступал с докладом на сессии ВАСХНИЛ, опубликованном в книге "Генетическая теория отбора, подбора и методов разведения животных" ("Наука", Новосибирск, 1976) и сообщавшем, что "в настоящее время ставится задача получения клона млекопитающих" и преждевременно заключавшем, что задача эта очень сложная, но принципиально разрешимая. Наши начинания первоначально неплохо финансировались, но вскоре государство потеряло к ним интерес. Основным выводом, который мы сделали на основе тех результатов, которые успели получить, явилось признание бесперспективности трансплантации ядер при попытках получить клон млекопитающих. Эта операция оказалась слишком травматичной, предпочтительнее было применить метод соматической гибридизации, т.е. перенос чужеродного ядра с помощью слияния яйцеклетки с соматической клеткой, ядро которой требовалось в яйцеклетку "поместить" (именно такой подход использовал впоследствии Ян Вильмут при получении овечки Долли).
Но вот в 70-е годы американец швейцарского происхождения Карл Иллменсее опубликовал статью, из которой следовало, что ему удалось получить клон из трех мышек. И вновь "клональный бум" вытеснил все остальные научные новости, вновь зазвучали фанфары, возвещавшие об осуществлении вековой мечты человечества о бессмертии, достижимом, впрочем, своеобразным способом - через искусственное производство себе подобных копий. Горечь разочарования не заставила себя ждать: в научной среде поползли слухи о том, что в опытах Иллменсее что-то нечисто, что их никому (даже самым искусным экспериментаторам) не удается воспроизвести... В конце концов была создана авторитетна, комиссия, поставившая на работе Иллменсее крест, признав ее недостоверной. Таким образом, по самой проблеме был нанесен весьма болезненный удар и поставлена под сомнение ее разрешимость. На какое-то время воцарилось спокойствие. И вдруг как гром с ясного неба - овечка Долли!
Что же произошло? В феврале 1997 г. появилось сообщение, что в лаборатории Яна Вильмута в Рослинском институте (Эдинбург, Шотландия) разработали эффективный метод клонирования млекопитающих и на основе его использования получили овечку Долли. В яйцеклетку пересаживали клетки молочной железы взрослой беременной овцы. Развивающийся из нее зародыш культивировали в течение шести дней в искусственной химической среде или в яйцеводе овцы, на стадии бластоцисты эмбрионы (от одного до трех) трансплантировали в матку приемной матери, где они могли развиваться до рождения.
Из 235 опытов успех сопутствовал лишь одному, в результате которого и родилась овечка Долли, содержащая генетический материал взрослой овцы. После этого Вильмут заявил, что технически возможно осуществить и клонирование человека, хотя в этом случае возникают моральные, этические и юридические проблемы, связанные с манипуляциями над эмбрионами человека.
Казалось, перед биологией открылись новые заманчивые перспективы, снова стали задумываться над глобальными проектами, всерьез обсуждать этическую сторону проблемы, а наиболее предприимчивые "организаторы науки" наперебой бросились доставать деньги под это дело. И вот уже высокопоставленные чиновники из Комитета по геополитике Государственной Думы ничтоже сумняшеся торжественно провозглашают, что будут финансировать работы, в результате которых уже через два года будут клонированы животные и человек. Диву даешься, как может Дума столь безДумно и безответственно транжирить государственные средства, которые с гораздо большей пользой могли быть употреблены на поддержку заведомо реальных и важных научных проектов. Почему-то никто не обратил внимания на то, что даже если в опытах, проводившихся Вильмутом, было все в порядке, процент выхода рожденных животных был ничтожно мал - всего дна овечка из 236 попыток. А что с остальными? Уроды, погибли? И где же, собственно, клон, предполагающий множество копий? И все ли действительно у Вильмута было в порядке, на самом ли деле получил он то, о чем трубила восторженная пресса и что без конца показывало телевидение?
В одном из январских номеров авторитетного и престижного журнала "Science" появилось сообщение доктора Витторио Сгарамелла из Университета Калабрия (Италия) и доктора Нортона Зайндера из знаменитого Рокфеллеровского Университета (США), в котором авторы обвиняют Вильмута и его коллег в подтасовке и фальсификации результатов их экспериментов по клонированию млекопитающих. Они считают, что не представлено убедительных доказательств того, что Долли - продукт клонирования. Кроме всего прочего, оказалось, что три ведущих в данной области лаборатории пытались воспроизвести результаты опытов Вильмута, но безуспешно! Авторы статьи в "Science" указывают и на возможный источник ошибки шотландских эмбриологов. Дело в том, что овца, у которой брали соматические клетки для Долли, была беременна. А известно, что фетальные клетки (клетки зародыша) у некоторых животных могут попасть в систему циркуляции (кровоток). Вильмут признал, что совершенно упустил из виду это обстоятельство и не исключил возможности такого рода просчета в его экспериментах* .
Более того, в ходе индивидуального развития организма происходят изменения в его ядрах - одни гены активно работают, другие - инактивируются и молчат. И чем организм более специализирован, чем выше ступенька эволюционной лестницы, на которой он стоит, тем эти изменения глубже и тем труднее обратимы. У некоторых организмов, например у известного кишечного паразита аскариды, генетический материал в будущих зародышевых клетках остается неизменным в ходе развития, а в других, соматических, клетках выбрасываются целые большие фрагменты ДНК - носителя наследственной информации. В красных кровяных шариках (эритроцитах крови) птиц ядра "сморщиваются" в маленький комочек и не "работают", а потому из эритроцитов млекопитающих, стоящих эволюционно выше птиц, вообще выбрасываются за ненадобностью. И, следовательно, встает вопрос: способны ли ядра соматических клеток полностью и эквивалентно заменить ядра зародышевых клеток в их функции обеспечения нормального развития зародыша?
У лягушки как существа менее развитого, чем млекопитающие, ядерные изменения менее выражены, и то, во-первых, процент успеха при клонировании весьма низок (1-2%), во-вторых, даже те лягушки, которые достигают в опытах по клонированию взрослого состояния - не без дефектов, так что о точном копировании донора речи быть не может даже в этом, простейшем случае. А что уж говорить о млекопитающих! Здесь процент успеха будет еще ниже, где-то около 0.01%. Ведь встает проблема - как возвратить изменившиеся ядра соматических клеток в исходное состояние, чтобы они могли обеспечить нормальное развитие той яйцеклетки, в которую их трансплантировали. Кроме того, условия развития зародыша в матке разных приемных матерей будут существенно различаться, а значит, и точных копий уже не будет получено! Но даже если все проблемы удастся решить и все трудности преодолены, клонирование человека абсолютно исключается. Действительно, допустим, что трансплантировали развивающиеся яйцеклетки с чужеродными ядрами нескольким тысячам приемных матерей (процент выхода-то низкий! И скорее всего его не удастся повысить), чтобы получить хотя бы одну-единственную (тут уж не до клона!) рожденную живую копию видного политического деятеля, как обещал по телевидению один из лидеров ЛДПР Митрофанов. А думают ли о том, что будет с остальными зародышами? Ведь большая часть погибнет в утробе матери или разовьется в уродов, часть которых, не дай Бог, родится. Представляете себе - тысячи искусственно полученных человеческих уродов. Полагаю, что это было бы преступлением, а потому вполне естественно ожидать принятия закона, запрещающего такого рода исследования как в высшей степени аморальные. Что касается млекопитающих, то и в этой области едва ли целесообразно тратить бешеные деньги на опыты по клонированию животных. Гораздо лучше поддержать работы по трансгенным животным, генотерапии, геному человека, генной инженерии. Я далеко не консерватор - напротив, всегда рад новым революционизирующим научным открытиям, поддерживаю их по мере сил и возможностей и пропагандирую, но через клонирование млекопитающих прошел на практике и сейчас твердо убежден в справедливости всего вышесказанного. Наверное, эти мои откровения огорчат читателя, но лучше горькая истина, чем сладкая ложь.
П.Д.Тищенко
философские аспекты международного проекта "геном человека"
Программа "Геном человека" существует и финансируется в России с 1989 года. Несмотря на серьезные экономические трудности, работы в этой области продолжаются и поныне. В США, которые осуществляют большую часть проводимых исследований по проекту "Геном Человека", финансирование началось с 1990 года. Помимо США и России в реализации проекта участвуют научные центры Западной Европы, Японии и некоторых других стран. Задача проекта заключается в том, чтобы картировать и установить последовательность около 80000 генов и трех миллиардов нуклеотидов, из которых состоит ДНК человека.
В США стоимость проекта на 15 лет составляет около трех миллиардов долларов. Его амбициозность сопоставима с проектами Манхеттан (разработка ядерной бомбы) и Аполлон (обеспечение полета на Луну). Небезынтересно, что в инициации и разработке проекта активное участие принимают исследовательские центры, ранее задействованные в разработке проекта Манхеттан[x].
Реализация проекта имеет серьезное значение для фундаментальной науки, поскольку значительно углубит знания об организации и функционировании генетического аппарата человека. Зная сходство и различие в строении ДНК человека и приматов, можно будет более точно реконструировать процесс антропогенеза.
Трудно переоценить его значение для медицинской практики. Уже сейчас разработаны десятки и еще больше на подходе новых тестов для ДНК-диагностики наследственных болезней человека. Отмечу, что, например, внедрение тестов, выявляющих болезнь Тей Сакса, снизило рождаемость детей с этой патологией в США более чем на 90%.
Определение локализации и физической структуры генов, ответственных за возникновение тех или иных генетических нарушений человека, открывает возможности для исправления наследственного материала методами генетической терапии.
Следует также отметить, что осуществление проекта "Геном человека" сопряжено с революционизацией молекулярно-биологических технологий, которые впоследствии могут найти применение в диагностике и коррекции генетически детерминированных заболеваний, а также в промышленных биотехнологиях. Уже сейчас растет число частных фирм, которые вкладывают значительные ресурсы в развитие геномных исследований, предполагая получить грандиозные прибыли.
Как писал академик А.А.Баев, "...геном человека - это уже не только фундаментальная научная проблема, но и крупное социальное явление, как финансовое, так и производственное. Изучение генома достигло такого состояния, что и гуманитарии, занимающиеся вопросами философии, социологии, права, и религиозные деятели, и вообще общественность должны, наконец, вплотную заняться вопросами биоэтики"[xi].
На этом аспекте следует остановиться особо. Маркс еще в прошлом столетии предсказывал, что со временем наука станет непосредственной производительной силой общества. Это предсказание в последние десять-двадцать лет превратилось из мечты в прозаическую реальность большой науки. Еще совсем недавно ученые могли заниматься научными исследованиями, мало интересуясь коммерческими аспектами результатов своей деятельности. Сейчас трудно найти научный институт (неважно в какой области: в биологии или физике), в котором бы выходу любой статьи не предшествовала кропотливая работа специалистов в области патентования. Патент - это научный результат, приобретший чистую форму товара. Острые дискуссии о праве на патентование генов человека и нуклеотидных последовательностей, разгоревшиеся между конкурирующими участниками геномных исследований, - результат глубинной трансформации современной науки. Если учесть, что частные компании уже вложили в разработку проекта многие сотни миллионов долларов, то естественно их стремление получить максимально возможную прибыль от реализации проекта.
Коммерциализация проекта "геном человека" несет опасность основополагающей научной ценности - принципу объективности научного знания. Можно без преувеличения сказать, что основную угрозу принципу объективности, как моральному и гносеологическому основанию науки, представляют в современной России не сталинская диалектика и "марксистская" идеология, а материальная необеспеченность и незащищенность научной деятельности, захлестывающая волна коммерциализации и рыночной конъюнктуры.
Если физическое выживание ученого зависит от того, насколько его труд может быть кем-то куплен, то его научная объективность становится крайне проблематичной. Чтобы быть финансово привлекательным, аккуратно представленный научный результат или острожный научный прогноз, оперирующий вероятностными оценками, должны быть заменены на упрощенную коммерческую рекламу. Так же как и на Западе, обещания волшебного решения вопиющих социальных и медицинских проблем, - обещания, которые во множестве раздаются некоторыми молекулярными биологами, ущербны как с научной, так и моральной точки зрения.
Наука располагает властью манипулировать общественным сознанием. Как подчеркивает Р.С.Левонтин, "...обычный путь заключается в том, чтобы стать хотя бы небольшой знаменитостью, известной благодаря "открытию" обычно всеохватывающего, но упрощенного "закона", описывающего "тайны" социального и физического бытия человека. Это чаще всего секс, деньги или гены. Простая и интригующая теория, способная объяснить все на свете, пользуется популярностью у прессы, радио, телевидения, ей так же обеспечен коммерческий успех книжных публикаций...
С другой стороны, если ученые свидетельствуют о сложности, неопределенности и запутанности природных связей, о том, что не существует простых закономерностей, с легкостью объясняющих прошлое и предсказывающих будущее, то донести эту правдивую информацию до сознания публики нелегко. Взвешенное заявление о комплексном характере организации жизненных процессов и нашей неосведомленности, касающейся многих аспектов их детерминации, не представляют интереса для шоубизнеса"[xii].
В современной науке, как и во времена лысенковщины, необходимы прежде всего моральная стойкость и мужество сохранять позицию объективного наблюдателя, всячески воздерживаясь в своих суждениях и умозаключениях от влияния вненаучных ценностей и интересов - коммерческих и политических.
Проблема, однако, в том, что меняется социальная организация самой науки. Практически при каждом исследовательском центре, занимающемся молекулярно-биологическими, в том числе и геномными, исследованиями, созданы специализированные отделы "Public relations", в задачу которых входит обеспечение постоянного интереса общественности к проводимым исследованиям, их завуалированная, а порой и прямая реклама через средства массовой информации, проведение публичных дискуссий и конференций, "раскручивание" ученых-"звезд" и т.д. Причем занимаются этим не любители-дилетанты, но профессиональные социальные психологи, менеджеры, имиджмейкеры, специалисты по маркетингу и фондрайзингу. Без подобного рода научного шоубизнеса просто невозможно финансовое обеспечение современных фундаментальных исследований.
В этом смысле проект "геном человека" в концентрированной форме отражает формирование новой разновидности науки, которая парадоксальным образом сочетает в себе фундаментальные исследования, производство и коммерческую деятельность.
Проект "геном человека" создает чрезвычайно важный прецедент для развития науки и ее сотрудничества с общественностью. Впервые реализация крупного международного научного проекта идет одновременно с исследованием социальных последствий и моральных правил его разработки. Это первый научный проект, в котором с самого первого шага в контекст научной разработки вписан дискурс морального обсуждения.
В генетике человека как и других отраслях науки значительное место занимают гипотезы и теоретические модели, еще не получившие достаточного эмпирического подтверждения и теоретического обоснования. Они являются результатом необходимого творческого процесса выдвижения гипотез, которые впоследствии подвергаются "отбору" в соответствии с установленными в науке процедурами верификации и фальсификации. Часть из них вполне законно становится достоянием публики как свидетельство академической свободы и захватывающего разум полета творческого воображения.
Однако следует иметь в виду, что, став феноменом массового сознания, научные гипотезы выходят из-под контроля жестких механизмов научного "отбора", приобретают собственную жизнь, мотивируя и направляя социальные действия, неоднозначные по своим последствиям. Ученые должны осознавать ответственность за ущерб, который способна принести выпущенная "на волю" недостаточно продуманная, а тем более ошибочная, гипотеза. Как пишет американский философ Ф.Китчер, "если отдельный ученый или научное сообщество в целом поспешно примет ошибочную теорию происхождения отдаленных галактик, неудачную модель объяснения поведения муравьев или сумасшедшую гипотезу вымирания динозавров, то последствия подобных ошибок будут невелики. И наоборот, если мы ошибемся относительно природы человека и, например, откажемся [под влиянием ошибочной научной гипотезы] от следования принципу справедливости в распределении благ и ответственности, то социальные последствия подобной научной ошибки будут велики.
Мораль проста. Если научные идеи и тем более рекомендации имеют серьезные социальные последствия, то стандарты научной достоверности и жесткость самокритики должны быть особенно усилены"[xiii]. Критика Китчера в основном направлена против недостаточно обоснованных гипотез некоторых социобиологов, дающих "научное обоснование" существующих механизмов социального неравенства или неравенства полов. Разработка проекта "Геном человека" дала почву для беспрецедентного выброса в массовое сознание огромного числа "гипотез", некоторые из которых носят откровенно дискриминационный и расистский характер.
Достаточно упомянуть о попытке оправдания расовой сегрегации ссылкой на генетическую детерминированность социальной структуры современного американского общества в книге американских ученых Р.Херрнштейна и Ч.Мюррея "Куполообразная кривая. Интеллектуальность и классовая структура в американской жизни", опубликованной в 1994 году. Слабость научной аргументации авторов этого бестселлера вызвала серьезную научную критику[xiv].
Следует считать внутренним делом науки, в данном случае генетики человека, определение степени точности той или иной научной гипотезы. Однако с точки зрения морального принципа "Не навреди!" научные факты и гипотезы, влекущие серьезные социальные последствия, следует подвергать особенно жесткому отбору и проверке, прежде чем распространять их через средства массовой информации.
Д.В.Коваленко
двуликий янус генной терапии
Техногенез является характерным атрибутом современной цивилизации[xv]. Диалог наукоемких технологий и общественного производства является условием построения сценариев будущего. Вхождение в социальный лексикон ученых и философов понятий синергетики[xvi], - таких как сложность, нелинейность, самоорганизация и т.п., - отражает объективные процессы, происходящие в развивающейся цивилизации. Этим подчеркивается динамизм современной жизни, где подчас вещи, обладающие страшной разрушительной силой, имеют черты гаранта стабильности и прогресса. Но именно в динамизме современности следует искать императив, определяющий стратегию будущего. Линейные апроксимации современных тенденций упираются в глобальные кризисы, преодоление которых предполагает поиск новых возможностей на путях нелинейности. В этой связи особое значение приобретает искусство управления сложными системами разного ранга - вплоть до коэволюции общества и природы.
Благодаря нелинейности происходит усиление флуктуаций, шумов, приводящее в определенных условиях к формированию новых уровней структурной организации в развитии сложных систем и, в частности, в такой, как система современного наукоекного производства. Роль подобных флуктуаций здесь играет инновация, творчество, научный поиск. Искусство управления в данном случае предполагает создание таких условий, которые, с одной стороны, предотвращали бы попадание в практику неблагоприятных, разрушающих сценариев изменения мира и контролировали бы, с другой стороны, возможность развития нежелательных побочных последствий от использования полезных производств.
Я хотел бы коснуться вопроса искусства управления на конкретном примере. В последнее десятилетие в биомедицинскую практику вошло понятие генной терапии. Под генной терапией понимается комплекс методов, позволяющих вводить "лечебные" гены в клетки живого организма для компенсации существующих и профилактики возможных патологических процессов. В настоящее время проводятся широкие клинические испытания генотерапевтических подходов в лечении таких заболеваний, как рак, иммунодефицит и др. Это благоприятная сторона воплощения научных технологий в общественную практику, которую следует всесторонне поощрять и поддерживать, чтобы, если вы, к несчастью, не имеете "хороших" генов от рождения, в один прекрасный день смогли бы купить их в ближайшей аптеке. Но есть и оборотная сторона медали, на которой я бы хотел остановиться подробнее. В современной генной терапии в ряде случаев в качестве векторов для доставки генов используются модифицированные вирусы, которые в естественных условиях в ходе инфекции используют клетки организма для саморепликации, что в итоге приводит к разрушению зараженных клеток и высвобождению миллионов копий исходного вируса. В естественных условиях борьбу с вирусами осуществляет система иммунитета, которая узнает зараженные клетки и уничтожает их еще до образования вирусного потомства. В генной терапии вирусы модифицируются таким образом, что они теряют способность к размножению в клетках организма. В их геном вводится делеция в область, существенную для репликации вируса. Вместо нее вставляется "лечебный" ген. Такой вирус способен проникать в клетки и обеспечивать экспрессию гена, ответственного за терапевтический эффект, при этом не происходит размножения вируса и, следовательно, разрушения клетки. Тем не менее иммунная система воспринимает такие клетки как чужеродные и уничтожает их. С этим связана одна из основных проблем современной генотерапии, так как для устойчивого терапевтического действия введенного гена необходима его длительная экспрессия. Поэтому усилия многих научных лабораторий направлены на преодоление этого иммунного барьера. С этой целью в геном вируса вводятся дополнительные гены, продукты которых обладают иммуносупрессивным действием. Придание иммуносупрессивных свойств вирусным векторам также важно в генной терапии аутоиммунных заболеваний, в частности такого, как ревматоидный артрит. Тем не менее существует вероятность, что при попадании таких модифицированных вирусов в природную среду может произойти обмен генетической информации с вирусом дикого типа, что приведет к образованию нового вируса, способного разрушать клетки организма - вируса, который остается "невидимым" для иммунной системы. Если представить, что такой вирус будет передаваться воздушно-капельным путем, а симптомы от начавшегося лизиса организма будут проявляться только через период времени, в течение которого невозможно осуществлять тотальный карантин (например, один месяц), то первое, что приходит на ум от такого сценария будущего, - это сцены апокалипсиса, описанного в Откровении апостола Иоанна Богослова: "Пошел первый Ангел и вылил чашу свою на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, ...и Третий Ангел вылил чашу свою в реки и источники вод: и сделалась кровь" [16: 2, 4].
Как пример непродуктивности контроля над возможностью реализации этого сценария будущего служит реакция одного заведующего, в лаборатории которого разрабатываются указанные выше подходы: "Ну и что? В гробы теперь будут не класть, а заливать". Более продуктивным представляется подход, основанный на контроле возможности использования генноинженерных технологий, производящих вирусные векторы с иммунносупрессорными элементами, и на введении в технологический процесс дополнительных стадий, позволяющих практически исключить превращение терапии в пандемию. Такой стадией, например, могло бы служить обязательное введение гена самоубийства в состав создаваемого вирусного вектора. Это дало бы возможность в случае необходимости включать программу самоубийства зараженной клетки еще до развития необратимых патологических процессов. Все эти меры должны быть результатом работы специалистов.
И.А.Мадоян
этический фактор как обязательный компонент современных технологий в биоинженерии
В методологии биологических дисциплин можно выделить два типа подхода к объекту исследования: познавательно-описательный и познавательно-реконструктивный. Существенное отличие между ними заключается в том, что если в первом случае субъект исследования действует в режиме рефлексии по отношению к объекту, то во втором - он внедряется в структуру объекта, внося тем самым определенные изменения в предмет изучения и создавая уже в начале исследования новое структурно-функциональное качество. Когда биология перешла на уровень исследования микросистем (клетка, геном), ее познавательная деятельность стала больше соответствовать второй методологической модели. Причем реконструктивные задачи в методиках молекулярной биологии зачастую становятся более приоритетными, нежели сугубо познавательные. Тезис "изучить, чтобы изменить" в некоторых случаях заменяется тезисом "изменить, чтобы изучить". Схожая ситуация в свое время складывалась в ядерной физике. Практическое применение результатов исследований в этой области знаний подняло массу нравственных проблем ("синдром Оппенгеймера"). Позже моральное давление на стадии реализации продуктов знания стала испытывать и молекулярная биология. Однако, поскольку в отличие от физики биология в качестве предмета изучения имеет дело с живыми структурами, нравственный акцент постепенно стал перемещаться на стадию подготовки эксперимента. Особую остроту этическим установкам в биологии придает еще и то обстоятельство, что человек здесь может выступать и в роли субъекта, и - прямо или косвенно (геном, отдельно взятые клетки и т.д.) - в роли объекта. В этом случае биологический эксперимент характеризуется более тесным сплетением внутринаучных и социально-этических ценностей, чем эксперимент в любой другой сфере знаний. Здесь нравственные мотивы важны еще на стадии разработки методик, определения объекта исследования и границ вмешательства в его структуру.
Рассмотрим схему познавательно-прикладной деятельности в молекулярной биологии (рис. 1).
Сисс Оисс Писс Сисп Оисп Писп
ЭФ ЭФ ЭФ ЭФ ЭФ
аксио-этико-правовое поле
Общество
Рис. 1. Познавательно-прикладная деятельность в молекулярной биологии: Сисс - субъект, Оисс - объект и Писс - продукт исследования; Сисп - субъект, Оисп - объект и Писп - продукт использования результатов исследования; ЭФ - этический фактор.
Естественно, указанная цепочка реализуется в обществе, где очевидно действуют соответствующие ценностные, нравственные, правовые механизмы, которые несомненно оказывают определенное влияние на ход познавательно-прикладного процесса. В частности, этические соображения могут ускорять, замедлять или приостанавливать любой из этапов, приведенных на рис. 1. В этом ключе функцию этического фактора уместно сравнить с функцией ферментов в клетке. Известно, что переход от субстрата к продукту в биохимической реакции проходит через цепь последовательных превращений (рис. 2).
S -E1-E2-E3-E4-P
Рис. 2. Схема биологической реакции: S - субстрат и P - продукт реакции; E - фермент.
Биологический смысл дробления процесса перехода субстрата в продукт заключается, во-первых, в предохранении от перегрева (переохлаждения) клетки при выделении (поглощении) энергии, т.е. защите от теплового шока. Во-вторых, таким образом создается возможность более гибкой и тонкой юстировки биохимических реакций.
Современные молекулярно-генетические технологии позволяют получать данные, зачастую приводящие само общество в шоковое состояние (сравни с перегревом клетки). Иначе говоря, общественное сознание бывает не в состоянии в полном объеме воспринимать достижения биологической науки. Такое мощное обескураживающее психологическое воздействие обременено определенными негативными последствиями для всего мирового сообщества, которые могут вылиться в нежелательное, бесконтрольное применение результатов молекулярно-генетических изысканий, с одной стороны, или в стойкое, неосознанное неприятие подобных (например, клонирование человека) шокирующих достижений, и даже в попытку запретить такие исследования вообще, - с другой стороны.
Продолжая аналогию с процессами, происходящими в клетке, скажем, что этические факторы в обществе должны выполнять такую же роль, что и ферменты. К слову, аббревиатуру ЭФ можно расшифровать и как этический фермент. В этом смысле роль ЭФ видится в гуманистическом регулировании и контроле всей цепи познавательно-прикладного процесса в молекулярной биологии (рис. 1). Если учесть, что научный поиск будет происходить вне зависимости от желания общества, основной задачей ЭФ на нынешнем этапе развития биологической науки станет приведение в соответствие внутринаучных ценностей с целями данного общества и наоборот, то есть гармонизация естественно-научных и социально-нравственных отношений. Другими словами, нравственные императивы должны быть настолько влиятельны, чтобы заставить научное сообщество считаться с уровнем психологической подготовленности населения к проведению тех или иных экспериментов, особенно если испытуемым оказывается сам человек. Только тогда мы можем надеяться, что научные открытия, имеющие глобальный стратегический характер, будут адекватно восприняты различными слоями населения. Подтверждением сказанному может служить тот факт, что за последние 20-30 лет в связи с использованием высоких (или глубоких) технологий наблюдается нарастание актуализации этических аспектов в биомедицине. При этом следует заметить, что когда в качестве Оисп, а тем более Оисс (рис. 1), является человек, то ЭФ выступает не только в качестве внешнего регулятора, а и как обязательный компонент методологии исследования. И это можно считать характерной особенностью естественно-научного поиска с применением современных технологий. "Когда современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен человек, то требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. Есть все основания полагать, что по мере развития современной науки эти процессы будут усиливаться. Техногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегий научного поиска"[xvii].
Г.Б.Жданов
плюсы и минусы тотальной компьютеризации
Распространение компьютеров достигло таких масштабов, что стало доступным почти каждому школьнику, для работников же науки и сферы управления оно позволяет основную часть анализа данных вести дома, в спокойной обстановке. Обмен информацией упростился и ускорился во много раз, причем в международном масштабе. Так при наличии в научных публикациях ключевых слов специалист может получать ежедневно новую информацию по своей области за какие-нибудь 15-20 минут.
Разработка и использование в ЭВМ так называемых "мягких" математических программ с регулируемыми параметрами и выбором подходящих функций в уравнениях, описывающих ситуацию, позволило согласно результатам Р.Тома во Франции и В.И.Арнольда в России превратить математику в один из важных разделов экспериментальной науки, в том числе для области социальных явлений, таких как войны, реформы, эпидемии, борьба с терактами и помощь в чрезвычайных ситуациях.
Теоретическое исследование достаточно сложных явлений с помощью ЭВМ (на основе применения специальных методов, в частности так называемого фрактального анализа с разбиением любых структур на все более и более мелкие участки, аппроксимируемые определенным образом изломанными линиями) позволило эффективно изучать и прогнозировать эти явления, включая экологические опасности, доходящие, по мнению некоторых специалистов, до степени настоящего экоцида.
Внедрение несложных компьютеров в фотоаппараты в конце 90-х годов позволяет существенно упростить и ускорить на основе численной обработки изображений, операции как самого фотографирования людей и пейзажей так и их размножения (причем в цветном виде тоже).
Как отмечал недавно Билл Гейтс[xviii], новые компьютерные и информационные технологии лишь вначале стоят дорого, непривычны по своей сложности и поэтому доступны лишь ограниченному кругу людей. Однако со временем, особенно с приходом нового поколения, люди привыкают к этим новшествам, начинают ими усердно пользоваться и тогда цены резко снижаются. Для разработки новых версий программ нужны десятки программистов (причем они организованы по группам), и все это требует значительной затраты времени и сил, особенно при тестировании. По системе Интел-видео созданы специализированные программы отдельно для детей, бизнесменов, бухгалтеров, программистов, медиков и специалистов по ликвидации чрезвычайных ситуаций.
В условиях рыночной экономики на смену цензуре приходит массовая изоляция конкурирующих структур, которую очень непросто преодолеть. Обилие компьютеров во всех сферах породило столь же массовое "производство" и распространение "отравляющих" компьютеры вирусов самой разнообразной природы. Появилась специальная профессия "взломщиков" компьютерных систем, в основном в финансовой области, а также в области военной технологии.
Массовое увлечение общением с компьютерами вызвало ряд негативных явлений в самых разных слоях общества: ухудшение зрения, сидячий образ жизни и связанное с этим ожирение (особенно в США), увлечение далекой от жизни виртуальной реальностью, а также порнографией и насилием. В частности, в Германии работа на видеодисплейных терминалах входит в число 40 наиболее вредных профессий, а в России еще в 1996 году приняты особые гигиенические требования к таким терминалам и персональным ЭВМ со специальными санкциями за их нарушение. Ибо если оператор сидит за ними часами без перерывов, то он в скором времени заработает искривление позвоночника и близорукость.
Обилие разнообразных типов программ требует усвоения все более обширного арсенала специфических умений у весьма значительной категории специалистов (включая методику борьбы с вирусами и графическое изображение полученных результатов с учетом статистических ошибок).
Наконец, ввиду резкого роста сексуальных преступлений и трудности их раскрытия, приходится вводить (что сделано пока только в ФРГ) специальный государственный банк генетических данных.
В заключение хочется отметить три типа "современных болезней", связанных с массовой компьютеризацией. Самая "невинная" из них - это угроза сбоя всех компьютерных часов с наступлением 2-х тысячного года. Нет сомнений, что программисты вовремя создадут необходимые переходные программы, пригодные для всеобщего внедрения, сравнительно недорогой цены.
Более серьезные, носящие характер эпидемий, - это создание и распространение все новых и новых зловредных "вирусов", требующих все новых программных лекарств. К особой разновидности этих эпидемий относят все более распрстраняющееся искусство хакеров, взламывающих записи на банковских счетах в целях личной наживы.
Ное еще более тревожная, подробно описанная В.И.Арнольдом[xix], опасность компьютеризации свех областей мировой цивилизации, состоит в требованиях всячески урезать программы обучения молодежи математическим дисциплинам, в надежде на то, что компьютеры всех мастей и масштабов сделают излишней необходимость самостоятельно мыслить, контролировать и оценивать самые разнообразные ситуации в человеческой деятельности, открывая дорогу всякого рода лженаукам.
Н.А.Носов
виртуальные компьютерные технологии и культура