§ 2.1.2. Этапы психологического старения

  Существуют ли какие-либо особенности психологии пожилого и более старшего возраста?
  Безусловно. Но, к сожалению, в быту нестарые люди эту элементарную истину забывают, когда не могут понять реакции и поступки пожилого человека. Им могут казаться не вполне адекватными поступки старика, а сам старик просто трудным для общения человеком. На самом же деле, у разных возрастных групп разнятся ценностные установки.
  Изменения в характере пожилого человека объясняются ослаблением контроля над своими реакциями, возможно, что те черты, которые раньше удавалось маскировать, понимая их непривлекательность, вышли на поверхность. Кроме того, этому возрасту свойственен эгоцентризм, нетерпимость к каждому, кто не проявляет должного внимания, причем это «должное» на самом высоком уровне. Все окружающие зачисляются в эгоисты, коль скоро они не поглощены заботой о старом человеке.
  Изменения, свойственные этому возрасту можно классифицировать по сферам. В интеллектуальной — появляются трудности в приобретении новых представлений и приспособлении к непредвиденным обстоятельствам. Такими трудностями могут оказаться самые разные обстоятельства, и те, которые сравнительно легко преодолевались в молодые годы (переезд на новую квартиру, болезнь, собственная или кого-то из близких), а тем более, прежде не встречавшиеся (смерть супруга; вызванная параличом ограниченная подвижность). В эмоциональной сфере — неконтролируемое усиление аффективных реакций (сильное нервное возбуждение), со склонностью к грусти, сожалению, к слезливости. Поводом для таких реакций может послужить кинофильм о старых временах, и не потому, что жаль эти времена, а жаль себя в этих временах, или разбитая чайная чашка и, опять же, не чашку, а то, что вместе с ней уходит что-то памятное. В моральной сфере — отказ от адаптации к новым нормам, ценностям, манерам поведения.
  Вам, верно, не раз случалось читать в зарубежных романах и видеть в фильмах, что, начиная со среднего возраста, обеспеченные люди обязательно имеют собственного психоаналитика, к которому они обращаются всякий раз, когда у них возникают какие- нибудь проблемы. С ним можно посоветоваться о своем психическом состоянии. У нас пока это не принято.
  Года три тому назад вышли в русском переводе книги немецко-американского психолога, психоаналитика Карен Хорни «Невротическая личность нашего времени» и «Самоанализ». Автор адресовал их не профессионалам, не психоаналитикам, а психиатрам, социальным работникам, педагогам, социологам, всем кто имеет дело с невротическими личностями, а также самим невротикам.К невротикам Хорни относит огромное число, в принципе здоровых людей, воспринимаемых окружающими как здоровые люди, но имеющих отклонения от общепринятого в современной культуре образца.
  Для всех неврозов характерны тревога, тревожность и поиски защиты. Тревожность тот мотор, который запускает и поддерживает невроз. Невротики чрезвычайно раздражительны, причины их раздражения могут быть совершенно мнимыми: кто-то не так ответил, не так посмотрел и тому подобное. При этом «не так» обычно абсолютно беспочвенно или малозначимо. Любую критику невротик интерпретирует как унижение, неодобрение каких-либо его поступков или высказываний вызывает у него взрыв негодования. В своей любви он навязчив, ревнив, требует абсолютной, безусловной любви, с жертвами, в качестве доказательств такой любви. Любящий его человек должен любить и заботиться исключительно о нем. Готов даже прикинуться больным, чтобы его жалели, сконцентрировали на нем все внимание, отказались от всего другого и таким образом доказывали свою преданность и готовность к самопожертвованию ради него. Аппеляция к жалости — излюбленный прием невротика: «Я вас так люблю, а вы в ответ..». Не терпит никаких отказов, они, по его мнению, оскорбляют его достоинство. А если таковые случаются становится злым, язвительным, готовым обвинить обидчика во всех смертных грехах. Здесь он готов бесконечно призывать к справедливости: «Почему вы заставляете меня страдать? Почему вы так недобры ко мне?» С трудом переносит одиночество, в такой ситуации ощущает свою беспомощность, незащищенность и ненужность. У части людей такого типа патологическая жадность, страсть к бессмысленному накопительству, к приобретению нефункциональных, но дорогих вещей. В них он ощущает свою защищенность. Не терпит опозданий и непунктуальности по отношению к себе, расценивает их, как неуважение.
  Многие из этих качеств являются типичными проявлениями изменяющегося старческого характера, но возможно их причина — невроз. Можно считать, что старость это — своеобразный психологический кризис.Но это не единственный кризис, переживаемый человеком, а один из многих. Американский психолог Эрик Эриксон называл восемь психосоциальных кризисов, встречающихся человеку на его жизненном пути, каждый из них специфичен для определенного возраста.
  Первый — на первом году жизни. Он связан с тем, удовлетворяются или нет основные физиологические потребности ребенка, ухаживающим за ним человеком. В результате у маленького человека складывается доверие или недоверие к окружающему миру.
  Второй кризис связан с первым опытом обучения, с приучением к чистоплотности. Начинается первичный процесс социализации (очеловечивания). Так возникает либо первая самостоятельность, либо неуверенность и сомнение в собственных силах.
  Третий кризис соответствует второму детству. Развитию то ли инициативности, то ли безответственности, покорности и чувства постоянной вины.
  Четвертый кризис происходит в школьном возрасте, здесь ребенок либо почувствует вкус к работе, либо познает чувство собственной неполноценности.
  Пятый кризис переживает подросток, выбирая свой жизненный путь, свою предназначенность.
  Шестой кризис свойственен молодым взрослым людям. Он связан с поиском спутника жизни, быть ли ему отцом (матерью) семейства или же остаться одиноким.
  Седьмой кризис переживается человеком в сорокалетнем возрасте. Он характеризуется повышенным интересом к семье, к ее обустройству, высокой продуктивностью и активностью в самых разных областях.
  Восьмой кризис знаменует собой завершение предшествующего жизненного пути и разрешение этого кризиса зависит от того, как этот путь был пройден. Человек подводит жизненные итоги и если он убежден, что жизнь состоялась, если воспринимает ее как целостность, где ни убавить, ни прибавить, то он уравновешен и спокойно смотрит в будущее. Он понимает, что смерть естественный конец жизни и не страшится ее. Если же человек приходит к печальным выводам, что жизнь прожита зря, выбор спутника, друзей, профессии были ошибками (теперь уже непоправимыми), то его настигает чувство бессилия что-либо исправить и страх смерти.
  Отечественный ученый В. В. Болтенко, основываясь на солидном экспериментальном материале (получен он на базе исследования лиц, находящихся в домах-интернатах для престарелых, а это контингент со своей спецификой) выделил ряд этапов психологического старения, которые, собственно, не зависят от паспортного возраста.
  На первом этапе сохраняется связь с тем видом деятельности, который был ведущим для человека до выхода на пенсию. Как правило, этот вид деятельности был непосредственно связан с его профессией. Это чаще всего люди интеллектуального труда (ученые, артисты, учителя, врачи). Эта связь может быть непосредственной, как эпизодическое участие в выполнении прежней работы, так и опосредованная — через чтение специальной литературы, написание статей на профессиональные темы. Если же эта связь обрывается сразу же после ухода на пенсию, то человек, минуя первый этап, попадает во второй.
  На втором этапе наблюдается сужение круга интересов, за счет выпадения профессиональных привязанностей. В общении с окружающими уже преобладают разговоры на бытовые темы, обсуждение телевизионных новостей, семейных событий, успехов или неудач детей и внуков. В группах таких людей уже трудно различить кто был инженером, а кто врачом, кто был счетоводом, а кто профессором.
  На третьем этапе главным становится забота о личном здоровье, это становится и наиболее любимой темой для разговора — о лекарствах, о способах лечения, о травах... Наиболее значимым в жизни человеком становится лечащий врач, его профессиональные и личностные качества.
  На четвертом этапе смыслом жизни становится сохранение самой жизни. Круг общения сужен до предела: лечащий врач, социальный работник, те члены семьи, которые поддерживают личный комфорт, соседи-ровесники. Для приличия или по привычке — редкие телефонные разговоры со старыми знакомыми, в основном, чтобы узнать все ли уже ушли или кто-то еще остался.
  И, наконец, на пятом этапе происходит обнажение потребностей чисто витального порядка (еда, покой, сон...). Эмоциональность и общение практически отсутствуют.