6.3. Взаимоотношения государства и церкви в XVII в. Противостояние патриарха Никона и Алексея Михайловича

  Серьезное препятствие на пути перехода к абсолютизму создавала церковь. Наметившаяся к середине XVII в. тенденция к огосударствлению всей жизни общества затронула и интересы церкви. «Соборное уложение» 1649 г. запрещало новое приобретение земель церковью. Одновременно сокращаются ее многочисленные привилегии. Тем самым ограничивается экономическое могущество церкви. Для управления вотчинами монастырей и духовенства учреждается Монастырский приказ. Многие иерархи восприняли нормы Уложения как покушение на принципы церковного устроения. К числу наиболее последовательных противников новшеств относился Никон, в 1649-1652 гг. новгородский митрополит. Став патриархом, Никон постарался отчасти восстановить порядки, существовавшие на церковных землях до 1649 г. «Уложение», сохранившее на церковных землях судебные и административные права и привилегии патриарха, предоставляло ему возможность распоряжаться в собственных владениях, подобно удельному государю. Эту возможность Никон использовал для косвенного утверждения права церкви на участие в светских делах.
  Никон, подобно патриарху Филарету, назывался великим государем. Такое формальное равенство царя и патриарха казалось Никону важным шагом к осуществлению идеи превосходства церковной власти над светской. Эта идея стала обоснованием теократических устремлений, то есть попыток церковных иерархов присвоить функции светских властителей.
  В течение своего патриаршества (1652-1658) Никон отстаивал мысль о том, что священство выше царства. Однако в России не было предпосылок для установления теократии: царская власть упрочилась и стала приобретать самодержавный характер; в церковной среде теократические взгляды не были преобладающими. Патриарх, вероятно, надеялся, что сам царь добровольно признает главенство церкви. Чтобы добиться от царя уступок, Никон в 1658 г. под предлогом того, что в последнее время царь прекратил посещение церковной службы, отправляемой патриархом, а также не приглашал его на торжественные приемы, публично отрекся от патриаршества и удалился в Новоиерусалимский Воскресенский монастырь. Однако Никон явно переоценил свои силы и влияние. Он рассчитывал, что царь будет просить у него прощения и вместе с боярами молить о возвращении на патриаршество. Но этого не случилось.
  Тогда Никон передумал и решил остаться патриархом. Но теперь уже на это не соглашался царь. Началась изнурительная тяжба между патриархом и царем. Светской власти понадобилось 8 лет, чтобы оформить низложение Никона - Церковный Собор 1666 г. с участием восточных патриархов вынес приговор, угодный царю: бывший патриарх простым монахом был отправлен в Ферапонтов монастырь. Соперничество церковной и светской власти завершилось безусловным торжеством монархического принципа над теократическими притязаниями. Однако экономическое могущество церкви не было сломлено. Собор 1667 г. подтвердил независимость духовной власти от светской. По настоянию этого же Собора был упразднен монастырский приказ и отменена практика суда светского учреждения над духовенством. Все это восстановило позиции духовенства и замедлило процесс «обмирщения» материальной и духовной жизни общества.
  Церковные реформы Никона. Раскол Патриарх Никон мечтал не только о возвышении священства, но и об объединении всего православного мира, то есть о реализации вселенской миссии Москвы. Такое объединение, с точки зрения патриарха, должно было осуществиться под скипетром русского царя, но не могло рассматриваться только как идея светской власти. Предпосылкой создания вселенского царства Никон считал согласие всех православных церквей.
  Этому препятствовали, по мнению московского патриарха, многочисленные местные особенности богослужения, отличавшие русскую церковь от других патриархатов. За два столетия фактической автокефалии московской Церкви накопилось немало различий в обрядах и разночтений в богослужебных книгах:
  • в великорусских храмах возглас «аллилуйя» (хвала Господу) произносился дважды, а в греческих - трижды;
  • в московских церквях крестили погружением в купель, в то время как в других православных церквях установился обычай крестить обливанием и окроплением;
  • при совершении крестного знамения великороссы складывали вместе два перста, а православные подданные Речи Посполитой и Османской империи крестились «щепотью», то есть тремя пальцами;
  • в русских книгах слово «Иисус» писалось с одной буквой «И»; существовали и другие различия в текстах молитв и обрядах.
  Эта проблема начала осознаваться еще в 40-е гг. XVII в., когда в Москве сложился Кружок ревнителей древнего благочестия, группировавшийся вокруг царского духовника Стефана Вонифатье- ва. В него входили будущие враги - Никон и Аввакум, настоятель Казанского собора в Москве Иоанн и другие. Программа ревнителей соответствовала и интересам самодержавия, шедшего к абсолютизму. Поэтому царь Алексей Михайлович тоже выступал за исправление богослужебных книг и исправление церковных обрядов.
  Единство взглядов было нарушено, когда зашла речь о выборе образцов, по которым надлежало производить исправления. Аввакум и его сторонники считали, что за основу должны быть положены древнерусские рукописные книги, не подвергавшиеся, подобно греческим, после падения Византии изменениям. Выяснилось, однако, что совершенно одинаковых текстов в древнерусских книгах не было. Именно поэтому, считал Никон, за образец следует взять греческие оригиналы. Став патриархом в 1652 г., Никон начал энергично проводить церковную реформу, одобренную церковными соборами с участием восточных патриархов. Ревнителей старины Никон выслал из Москвы, сам Аввакум был сослан в Сибирь. С противниками обрядовой реформы Никон обходился весьма сурово, прибегая к расстрижению (лишению сана), анафеме (церковному проклятию), ссылке, заточению в монастырях.
  Противников Никоновой реформы стали называть старообрядцами. Они полагали, что отказ от установившейся обрядовой практики равносилен перемене веры. Свойственное сторонникам и противникам реформы смешение обряда и догмата (так называемое обрядоверие), подчеркнутое греко- фильство Никона обострило конфликт в церкви и обществе. Превознесение всего греческого было для патриарха и способом подготовить соотечественников к вселенской миссии, и средством для завоевания симпатий балканского и малороссийского населения (на Украине, из-за присоединения которой в 1654-1667 гг. Московское государство вело войну с Речью Посполитой, обрядовая практика была ближе к греческой, чем к московской).
  Взаимная нетерпимость приверженцев реформы и ее противников; нежелание Никона считаться с патриотическими чувствами своих соотечественников и их предубеждением против всего иноземного; обрядоверие и богословское невежество, проявленное обеими сторонами; склонность патриарха к крутым действиям (оборвать, проклясть, избить неугодного человека); искренняя готовность старообрядцев пострадать за веру - все эти обстоятельства придали конфликту особо ожесточенный характер и привели к тому, что спор о троеперстии перерос в церковный раскол.
  Вслед за Никоном со старообрядцами порвал и царь. На первых порах он не вмешивался в проведение реформы, но после того, как Никон оставил патриаршество, царь стал продолжателем дела, начатого им. Церковный собор 1666-1667 гг. объявил проклятие всем противникам реформы, предал их суду «градских властей», которые должны были руководствоваться статьей Уложения 1649 г., предусматривавшей сожжение на костре всякого, «кто возложит хулу на Господа Бога». С этого времени раскол стал фактом. В разных местах страны запылали костры, на которых гибли ревнители старины. Подвижнической смертью погиб и протопоп Аввакум. После многолетнего заточения в земляной тюрьме он был сожжен на костре в 1682 г.
  В основе противостояния, расколовшего русское общество во второй половине XVII в., было столкновение двух идеологий, двух взглядов на будущее Московского царства, на его роль в утверждении православия. И Никон, и противники его реформы мечтали о величии Москвы, но для патриарха это было вполне земное величие, а для старообрядцев - величие духовное. Никон стремился к воссозданию вселенской империи, в которой престол церковного владыки располагается выше, чем трон светского правителя. Старообрядцы надеялись, что Московское царство станет некоей империей духа, в которой православный царь пуще всего заботится о чистоте веры и оберегает подданных от разрушительных иноземных влияний. Когда надежды на реального царя не оправдались, старообрядцы устроили по всей России множество замкнутых общин и уединенных скитов - осколков несосто- явшегося идеального царства. По мнению старообрядцев, так как Русь отступила от истинного православия, близок конец света и спастись можно лишь «вторым огненным крещением» - самосожжением.
  Реформы Никона не только не возвысили церковь, а, наоборот, расколов, предельно ослабили ее. В борьбе двух церковных общественных сил потерпели поражение и никониане, и старообрядцы. Выиграло только государство, которое при Петре I подчинило церковь и превратилось в могущественную империю.