§ 3.2.2. Старческое слабоумие

  Старческое слабоумие или сенильная деменция обычно случается в возрасте 65-85 лет, но возможны и более ранние и более поздние сроки. Болезнь подкрадывается медленными, почти незаметными шажками. Окружающие обычно говорят: «У него (у нее) с возрастом очень плохой стал характер», потом начинают припоминать, что неприятные черты были и раньше, но не так заметны. А дело в том, что на начальном этапе заболевания индивидуальные психологические особенности заостряются, утрируются. По мере развития заболевания они сглаживаются. Наступают патологические изменения личности, типичные именно для старческого слабоумия. Врачи называют это состояние — сенильная психопатизация личности. Больные становятся в характерологическом отношении похожими друг на друга. У людей несведущих такие совпадения вызывают искренние удивление и огорчение: «Как, и с вашей покойной мамой тоже такое было? Странно, они были такими разными людьми и по характеру, и по прожитой жизни?»
  На этой стадии болезни старики теряют свой прежний облик и манеру поведения, как будто какой-то злой художник написал недоброй рукой отвратительный шарж на родного человека. Бывший альтруист вдруг превращается в патологического эгоцентрика, которого не волнуют ни беды, ни здоровье даже собственных детей и внуков, тех, за кого он и жизнь мог прежде отдать. Появляется плюшкинская скупость, бесконечное пересчитывание своих скудных запасов и перепрятывание денег. Причем, для помрачненного сознания это абсолютно нерешаемые задачи, тем более сейчас, когда счет пошел на тысячи, десятки или же сотни тысяч. Они, верно, ощущают себя то нищими, то подпольными миллионерами. Возможно, что в сумеречном сознании воспроизводится советский менталитет — вечная боязнь ограбления, денежной реформы, обсчета и обвеса. Бережливость превращается в скупость, легкая невнимательность в межличностных отношениях трасформируется в изумляющую черствость. Собираются и складируются старые, абсолютно ненужные вещи, и не только свои, но и те, что можно подобрать на улице, а то и в мусорном баке. Пропадают увлечения и интересы, присущие этому человеку всю жизнь. Речь идет не о занятиях, которые требуют серьезных интеллектуальных усилий, а об элементарном: почитать газету, посмотреть телевизор.
  Больные страдают обжорством, едят все без разбора и меры, не испытывая вкусовых ощущений и насыщения. Лишенные постороннего контроля старики могут причинить себе серьезный вред неумеренным приемом пищи.
  Наверное, наиболее неприятным, постыдным новоприобрением становится гиперсексуальность, с разговорами на эротические темы и похабными обвинениями супругов в неверности и распущенности. Находятся негодяи и негодяйки, использующие болезненную страсть, чтобы вытянуть у несчастных накопленные сбережения. А порой психопатизированные старики предпринимают развратные действия в отношении малолетних детей.
  Первыми признаками заболевания становится угрюмо-раздражительное настроение, скандальность, примитивность высказываний и желаний.
  Мрачна, но справедлива в данном случае старая народная поговорка: «Если Господь хочет наказать кого-то, то он лишает его разума». Процесс движется от снижения умственных способностей к их полной утрате и слабоумию.
  Мнемосина (богиня памяти в греческой мифологии) первая отворачивает свое лицо от несчастных. Утрачивается ориентировка во времени, старики иногда путают вечерние сумерки с ранним рассветом и наоборот, ведут себя неадекватно времени суток. Они легко могут заблудиться, хотя и не уходят далеко от дома и находятся на хорошо знакомой улице. Когда к ним приходят на помощь, не могут назвать свой адрес, вместо ответов на вопросы пытающихся помочь заблудившемуся старику или старушке, еще больше теряются, путаются, рыдают. Хорошо, если происшествие заканчивается благополучным возвращением домой, если же нет, то в местной прессе и теленовостях появляются объявления: «Ушел из дома старый человек..», «Ушел из дома и пропал человек».
  Человеческая память по своей структуре похожа на детскую игрушку «пирамидка», в которой на стерженек-палочку накладываются диски-лепешки разных цветов, уменьшающиеся по размеру. Жизненные впечатления напоминают те цветные кружочки: в детские, юношеские и молодые годы они окрашены в теплые и яркие тона, они крупнее и занимают нижние этажи пирамиды памяти, выше — круги впечатлений все уже, цвета глуше. При постепенной потере памяти происходит то же самое, что с детской пирамидкой: первыми теряются верхние, маленькие кружочки, то есть то, что память приобрела недавно, менее прочные знания и навыки. Остаются лишь нижние круги из знаний — самые старые, из навыков — автоматические. Со временем память опустошается настолько, что старики не могут ответить — сколько у них детей, как их зовут, не могут назвать свой возраст, фамилию, профессию. У части больных возникает «сдвиг памяти в прошлое», утрачиваются воспоминания о последних годах и десятилетиях, о большей части своей жизни, зато в подробностях воспроизводятся картины детства, юности и себя они воспринимают в том раннем возрасте, спрашивают, куда ушли давно умершие родственники, называют окружающих их именами, волнуются — не потерялась ли мама, здоровы ли их малые дети. Покуда память еще не полностью потеряна, больные старики стараются пересказать свою жизнь, они часто путают последовательность событий, точно так же, как маленький ребенок, собирая свою пирамидку, кладет прежде большого кружка маленький. Речь сохраняется гораздо дольше, чем память, в упорядоченном виде, но со временем и она становится бессистемной, превращается в бессмысленную болтовню.
  Путая, как младенцы день с ночью, подолгу спят днем, а ночью начинают проявлять необыкновенную активность, собирают свои вещи, увязывают в узел постель, объясняют, что им предстоит дальняя дорога, эвакуация, просят и требуют не мешать им, иначе они опоздают на поезд, разминутся с родственниками, которых давно уже нет на свете, чаще всего с мамой. Вообще, вся манера поведения становится суетливой, действия бестолковыми, элементарные бытовые проблемы неразрешимы. Они уже не способны к самообслуживанию и оттого неряшливы. Порой психическое расстройство протекает на фоне относительного физического здоровья, такие больные доживают до полного маразма, от начальных признаков слабоумия до летального исхода проходит от 2 до 10 лет. Само по себе слабоумие не смертельно, смерть наступает от каких-нибудь других заболеваний. Течение болезни замедленно-непрерывное, иногда возникают всплески, психозы характерны больше для начального этапа.
  Психиатры различают длинный ряд старческих заболеваний с дегенеративной деменцией: болезни Альцгеймера, хорея Гентингтона, отчасти болезнь Паркинсона и другие.
  Больные старческим слабоумием больше всего нуждаются в наблюдении и заботливом уходе, таком, который могут обеспечить только родные люди. Никто кроме них не проследит за регулярностью физиологических отправлений. Дети должны помочь своим родителям также, как и те заботились о них в самом раннем возрасте: накормить с соблюдением диеты; искупать; стараться, чтоб они хоть минимально передвигались; не оставлять их без присмотра, потому что они могут причинить себе вред. Конечно, легче отправить такого больного в больницу, но всякое перемещение пожилого человека обычно приводит к ухудшению психического и физического состояния. Необходимость госпитализации возникает лишь при острой психосоматической симптоматике, грубых расстройствах поведения, угрозе суицида, отказе от пищи и значительном похудении, полной беспомощности при отсутствии близких. В таких случаях врач-психиатр решает вопрос о недобровольной госпитализации и лечении в психиатрическом диспансере. Во всех других случаях согласно Закону РФ о психиатрической помощи, введенному с января 1993 года, психиатрическое освидетельствование и лечение осуществляется только с согласия пациента или его законных опекунов.