Экономическое сознание и экономические стереотипы как одна из сторон направленности личности

  И среди экономистов, и среди психологов, занимающихся проблемами экономики, широко распространено понятие «экономическое сознание». Как говорилось в самом начале учебного пособия, экономическое сознание выступает в качестве основного обобщённого предмета экономической психологии. Экономическое сознание индивида представляет собой совокупность взглядов, позиций, установок на основополагающие индивидуальные и социальные экономические ценности, свое место и роль в экономических структурах. В этом плане оно близко к понятию мировоззрение, но это суть мировоззрение по специфическому и отграниченному от других вопросу. Экономическое сознание касается всех сфер экономической жизнедеятельности, в которых индивид так или иначе взаимодействует с другими людьми. Экономическое сознание в ряде своих характеристик обычно дифференцированно в зависимости от уровня богатства / бедности, социального статуса, профессиональной группы, места жительства (город, село) и других факторов. Естественно, значительная часть установившихся позиций экономического сознания имеет этноисторический характер, отражает определенный менталитет народа. Понятие менталитет в отличие от понятия сознание отражает особенности мировоззрения этноса, свойственные ему в течение продолжительного исторического периода.
  В одной из работ М. А. Винокурова и А. Д. Карнышева сделана попытка обобщить отдельные особенности русского человека в связи с некоторыми условиями и факторами, в том числе его отношения к вопросам собственности (19, с.115, см. табл. 1).

Таблица 1. Возможное влияние природных и социально-экономических условий и факторов на особенности русского человека

  Вне всяких сомнений, показанные в таблице позитивные и, особенно, негативные тенденции российского экономического менталитета по отношению к труду и собственности и сегодня характеризуют позиции и взгляды многих людей. Само экономическое сознание и детерминированное им экономическое поведение нельзя рассматривать в отрыве от этих тенденций. Вместе с тем, во все периоды жизни русские люди, как и представители других народов, сохраняли такие качества, как экономность, бережливость по отношению к вещам и предметам личной собственности. Возвращение института частной собственности перенесет данные качества и на ее объекты.
  Уже сегодня, а тем более в недалеком будущем, стержнем экономического сознания для индивида вполне естественно будут выступать понятия собственность, богатство, прибыль. Причем в преобладающем большинстве случаев эти моменты значимы для представителей любого слоя населения, для владельца любого уровня. Э. Фромм так писал по этому поводу: «как бы беден ни был человек, он все-таки чем-нибудь владеет и дорожит этой малостью так же, как владелец капитала - своим богатством. И точно так же как крупных собственников, бедняков обуревает стремление сохранить то немногое, что у них есть, и приумножить пусть даже ничтожно малую величину (к примеру, сэкономив на чем-либо жалкие гроши)» [93, с.96]. Такой житейский практический подход ставит вопрос взаимосвязи отношения к собственности и экономического сознания человека в центр психолого-экономического анализа.
  Рассматривая слагаемые экономического сознания российского гражданина на современном этапе никак нельзя сбрасывать со счетов его заидеологизированность. Это проявлялось прежде всего в том, что и партийно-политические, и государственные структуры стремились внедрить в это сознание в худшем случае неприязнь, а в лучшем случае - ненависть к частной собственности. За социалистическими канонами скрывалась боязнь властей формирования у людей психологии собственника по ряду причин:
  • на основе владения собственностью могут формироваться социальные группы, обладающие самостоятельной программой деятельности и преследующие собственные экономические интересы;
  • обладание собственностью означает обладание возможностями и средствами для политической деятельности;
  • обладание собственностью «на средства производства» означает возможность найма работников и тем самым ведёт к эксплуатации других людей;
  • собственность формирует особый тип личности - человека, ответственного перед собой и независимого от государства.
  «В течение семидесяти лет ни один человек в стране, начиная с домашней хозяйки и кончая Генеральным секретарём ЦК КПСС, не мог сказать, что он чем-либо владеет. Правом распоряжаться обладали многие, но правом владеть - никто» [102, с.101].
  «Остаточные явления» сформированного прежде в сознании многих людей отношения к собственности вне всякого сомнения сделают более сложным процесс становления собственника в России. И этот момент в немалой степени базируется на психологических закономерностях развития и функционирования экономических представлений.
  Социальные установки, позиции, идеи, верования; как конкретные проявления мировоззрения, нередко для личности принимают характер стереотипных суждений - т е. относительно устойчивых схематичных образов социальных реалий (индивида, группы и групповых отношений, происходящих в обществе событий и т.д.), функционирующих в конкретных больших или малых группах (в данном случае в конкретном этносе).
  Стереотипы могут касаться различных сторон действительности, как это показано в выше приведенной таблице. Стереотипы жизненно необходимы, поскольку облегчают усвоение многих реалий окружающего мира, способствуют систематизации и классификации знаний в памяти человека: то, что проще - всегда быстрее поддается группировке и обобщению. Но весьма негативны стереотипы, если они создаются, формируются с идеологическими целями или (и) когда они "наполняются" предвзятостью и враждебностью. В советской экономической теории и практике великолепные образцы последнего - понятия и определения типа "буржуазия", "империализм - это паразитирующий или загнивающий капитализм", которые в течение многих лет советской власти старательно "заполнялись" идеологами и учеными всевозможными негативными характеристиками, суть которых в полной противоположности данного (капиталистического) общества развитию человека и человечества. Подобного рода стереотипы весьма дорого обошлись для стратегии и тактики российской экономики.
  Кстати сказать, передовые умы России быстро поняли всю беспочвенность и негативизм подобной «большевистской» стереотипизации собственников и исторически обусловленного способа организации производства. Весьма ярко в этом плане звучат слова из письма русского писателя В. Г. Короленко наркому просвещения Российской Федерации А. В. Луначарскому (1920 г.):
  «Вы, Анатолий Васильевич, конечно, отлично еще помните то время, когда вы - марксисты - вели ожесточенную политику с народниками. Вы доказывали, что России необходимо благодетельно пройти через «стадию капитализма». Что же вы разумели тогда под этой благодетельной стадией? Неужели только «тунеядство буржуев» и «стрижку купонов»?
  Очевидно, тогда вы разумели другое. Капиталистический класс вам тогда представлялся классом - худо ли, хорошо ли - организующим производство. Несмотря на все его недостатки, вы считали, совершенно согласно с учением Маркса, что такая организация благодетельна для отсталых в промышленном отношении стран, каковы, например, Румыния, Венгрия и ... Россия.
  Почему же теперь иностранное слово «буржуа» - целое огромное и сложное понятие - с вашей легкой руки превратилось в глазах нашего темного народа, до сих пор его не знавшего, в упрощенное представление о буржуе, исключительно тунеядце, грабителе, ничем не занятом, кроме стрижки купонов!» [44, с.152-153]. (Как тут не вспомнить строки из стиха: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй»).
  Стереотипные суждения типа «империалист», «буржуй» и т.п. точно так же, как и все другие стереотипы экономического сознания личности - это упрощенные привычные представления и суждения, поясняющие и оценивающие экономические явления, которые включают в себя следующие компоненты: а) знание, т.е. описание явления, факта в определенных терминах (буржуазия - тунеядствующий, пекущийся только о собственной прибыли, «стрижке купонов» социальный класс), б) образ, т.е. житейское, обыденное представление о них (буржуй - это человек располневший, ожиревший, поедающий в неограниченных количествах рябчиков и ананасы), в) эмоцию, т.е. положительное или отрицательное отношение к данному явлению, факту (представитель буржуа вызывает не только негативные чувства, но своими отталкивающими характеристиками чисто по - человечески порождает эмоциональное отвращение). В "действующем" стереотипе все названные компоненты взаимосвязаны между собой и вкупе определяют поведенческие реакции личности.
  Наиболее характерный пример наличия и содержания стереотипных суждений в житейской практике - это различные пословицы и поговорки. Они представляют собой усвоенные тем или другим народом в повседневном опыте краткие, меткие и образные суждения о реалиях окружающего мира. Достаточно заглянуть в словать В.И. Даля, чтобы убедиться в том, что мудрость многих пословиц и поговорок. Выработанных в прошлом, устойчива и по отношению к сегодняшнему дню:
  - О чем тому тужить, кому есть чем жить;
  - Добр Мартын, коли есть алтын, худ Роман, коли пуст карман;
  - Стоит крикнуть, да денежкой брякнуть - все будет;
  - Были бы бумашки - будут и милашки;
  - На чужое добро и глаза разгораются;
  - Будут завитки на чужие пожитки;
  - Долг платежом крашен, а займы - отдачею;
  - Слава тебе Господи: и сыт, и пьян, и никому не должен.
  Кстати сказать, многие пословицы и поговорки всех времен и народов отражают разумность и рациональность истинного хозяина.
  Можно рассмотреть следующую классификацию экономических стереотипов.
  По своему содержанию экономические стереотипы могут быть поделены на два разряда:
  а) По существу отражаемых реалий: субъекты экономической деятельности: отдельные индивиды, группы, фирмы, корпорации; экономические категории: деньги, собственность, налоги, рынок и т.п. (например, о деньгах - «деревянный рубль»); стандарты потребления и обеспеченности (о существующих в нашей стране до 80-х годов критериях и образцах благосостояния человека увидевшие их иностранцы говорили так: "Какие вы, русские, счастливые, поскольку не знаете, как плохо вы живете").
  О том, сколь несоответствующие сегодняшнему дню экономические стереотипы формировались у представителей старшего и среднего поколения России, можно судить по весьма «колоритному» примеру: отношению А. Чубайса к одному из столпов рыночной экономики - свободной частной торговле. Оно, как у немалого количества советских людей, отличалось негативностью. Подобное отношение было у него и в конце 80-х годов. Когда его друг П. Филиппов выращивал и продавал луковицы тюльпанов, втягивая в этот бизнес других членов команды, Чубайс не мог сдержать всплеска эмоций: «Меня все это бесило страшно. Наверное, элемент ханжеского воспитания сказывался. С детства я усвоил: торговля - что-то не совсем приличное. В нашей семье всегда считалось: если купил - продал, то это падение какое-то, ниже всякого допустимого уровня. И когда я обнаруживал своих ребят, торгующих луковицами из-под телогрейки, я просто в ярость приходил: - И ты, гад, туда же?!
  ...Я и до сих пор не могу реагировать спокойно, когда в очередной раз в газете «Правда» читаю про то, что «Чубайс тюльпаны продавал». Заявляю документально: тюльпаны не продавал. Из идеологических соображений. Категорически» [64, с.22].
  То, что для человека из высшей экономической и политической элиты страны до сих пор участие в законном малом предпринимательстве воспринимается, как что-то унижающее, еще раз подчеркивает необходимость более серьезного анализа традиционных установок россиян по отношению к современным экономическим реалиям.
  б) По характеру оценок, заключенных в стереотипе: положительные, отрицательные, нейтральные. При этом оценка, заложенная в любом из стереотипов, может быть не вполне объективной или совсем неверной, что делает ее предвзятым мнением. В бизнесе предвзятость может оказать «медвежью услугу», если она, особенно неправильно отражает предпринимательские потенциалы людей. Интересно сослаться здесь на ситуации из первых шагов деятельности корифея интеллектуального бизнеса Билла Гейтса. Весьма молодым человеком он вышел на сотрудничество с известной фирмой JBM, которая явно недооценила его деловую хватку. Джэк Сэмс, один из руководителей корпорации, которые подписали контракт с 21-летним Гейтсом о снабжении первых компьютеров JBM операционной системой, вспоминает: «Когда он вошел, я подумал, что это курьер».
  Ошибка предвзятости к возрасту и возможному отсутствию компетентности и средств «да что знает и может этот мальчишка» весьма негативно отразилась впоследствии на некоторых сторонах деятельности JBM. Сам Гейтс вспоминает о подобного рода предвзятостях: «Вначале к тебе относятся с некоторой долей скептицизма. Если ты слишком молод, трудно снять помещение. Невозможно взять машину напрокат, если тебе меньше двадцати пяти лет, так что на встречи с клиентами я всегда ездил на такси. Когда же люди предлагали встретиться в баре, чтобы обсудить наши дела, я не мог пойти в бар, потому что меня туда не пускали». Сам Гейтс отлично видел, какое впечатление создает его молодость, и использовал его с большой выгодой для себя [20, с.64].
  в) По степени распространенности стереотипы подразделяются на универсальные - зачастую понятные и "переводимые" для людей из разных стран, или, по крайней мере, для граждан одной страны; региональные - рожденные и функционирующие в определенных регионах как расширенной (Сибирь, Кавказ, Поволжье, Дальний Восток и т.д.), так и более узкой распространенности (Московская, Смоленская, Иркутская, Новосибирская области); локальные - стереотипы местного (районного, городского, поселкового) значения или характера. Локальные стереотипы - это обычно мнения и суждения о местных предпринимателях, бизнесменах, о качестве их продукции, о наиболее значимых для местных жителей "экономических" объектах природопользования, туризма, производства, о местных "мерках" того, как "все живут", о критериях богатства и бедности, явно различающихся по конкретным регионам и т.п. Кстати сказать, региональные и локальные стереотипы пока весьма слабо изучаются психологами и экономистами, но они могут быть весьма значимыми в рекламе, маркетинге, обслуживании и других видах деятельности.
  По сферам своего распространения стереотипы присущи разнообразным областям экономики: прежде всего производственной деятельности (например, «работоголик», или «трудоголик», а также стереотипы-поговорки, как то: работа не волк, в лес не убежит и др.), торговли (не обманешь, не продашь), маркетинга, менеджмента, сервиса, транспорта, рекламы и т.д. В последнее время весьма распространенными стали стереотипы "теневой экономики". Они характеризуют отношение людей к различным формам хищения государственного имущества ("сколько у государства не воруй, своего все равно не вернешь"), к видам "левого" или частного обслуживания, к предприятиям, нелегально производящим алкоголь, табачные изделия, лекарства и т.д.
  Этнографический характер стереотипов может касаться их принадлежности и (или) отнесенности к представителям разных народов, полов и возрастов, места проживания ("ну ты и деревенщина!", "в вашем захолустье (дыре, глуши, глухомани) никакого настоящего бизнеса не может быть", "все кавказцы - торгаши», а «у всех русских общинный менталитет" и т. п.).
  При более детальном анализе можно различать социальнопрофессиональную принадлежность стереотипов, т.е. их отнесенность к людям конкретной профессии (все бухгалтеры - "сухари" - черствые, педантичные люди), и, в свою очередь, мнение людей одной профессии о других (так, для представителей технических профессий, большинство гуманитариев - «болтуны и краснобаи»). Характерно также выражение в стереотипах суждений о людях определенного слоя (страты) общества (общеизвестно, что "новый русский" это отнюдь не бедный человек, имеющий свои, зачастую негативные особенности) и статуса в социально-административных структурах (чиновник - взяточник, бюрократ).
  Заканчивая краткий анализ содержания и основ классификации экономических стереотипов необходимо выделить для более глубокого осмысления ряд моментов.
  Во-первых, мы вновь подчеркиваем высказанную мысль о том, что экономические стереотипы - это суждения, касающиеся многих реалий окружающей жизни и облегчающие индивиду их понимание. Экономические стереотипы могут "переводить" человеку на более доступный язык (в буквальном и переносном смысле) различные экономические термины, понятия, закономерности. Это могут быть явления как из жизни своего народа, так и слова, функционирующие в других языках. Такой "перевод" может быть вполне адекватным, максимально точным, но может и существенно искажать суть явления, факта, события. Неадекватность интерпретации, трактовки стереотипов в разных этнических, социальных, профессиональных и «должностных» группах затрудняет взаимопонимание и взаимодействие между людьми. В плане проблематики собственности они могут «воспроизводить» и доносить до людей неверное толкование её сути.
  Во-вторых, в условиях экономической нестабильности, различных случайных перипетий в хозяйственной жизни общества, формирование экономических стереотипов носит неконтролируемый и нередко непредсказуемый характер, порой усугубляющийся социально-антагонистическими отношениями. Яркий пример здесь - понимание разными людьми термина "приватизация": для одних - значительной части общества - это "прихватизация" с явным привкусом обмана, несправедливого перераспределения национального богатства, хищничества и воровства; для других приватизация - это необходимая, естественная и весьма значимая точка отсчета рыночной экономики; мнения третьих варьируются между названными двумя полюсами. Подобных метаморфоз в стереотипизации современной экономики было, есть и еще будет немало, особенно если учесть социально - психологический, «стратовый» характер стереотипов, т.е. их принадлежность определённым группам людей.
  В-третьих, формирование современных стереотипов может заметно отличаться своими "механизмами", а именно: их рождение, передача и функционирование часто происходит не по традиционной схеме - от старших к младшим, а, наоборот, - от молодых и «крутых» представителей общества к "убеленным сединами старцам". "Яйца курицу учат" - такой тип социализации стал обычным во многих слоях и группах нашего общества, "сметая" старые этнические традиции. Это вполне естественно и неизбежно, поскольку, во-первых, стереотипные суждения, бытовавшие в социалистической экономике, во многом устарели, стали архаичными и не могут чем-то помочь подрастающему поколению, а во-вторых, молодежь более мобильна, открыта новому и нацелена на адаптацию в новых условиях. Но все же в таком процессе есть свои психологические издержки, особенно для старшего поколения. Данная закономерность проявится и в том, что молодежь скорее усвоит «хитроумные» отношения собственности в рыночной экономике.
  В-четвертых, известно, что стереотипы в некоторой степени могут модифицироваться и трансформироваться в зависимости от экономических, социальных и политических изменений, но этот процесс происходит крайне медленно, хотя на первый взгляд - быстро. Рождающиеся и формирующиеся сегодня стереотипы рыночной экономики (как официальной, так и "теневой") долгое время будут предопределять дальнейшее развитие социально-экономических отношений в нашей стране, в том числе отношений собственности. В связи с этим они нуждаются в тщательном и глубоком изучении.