6. Новое в археологическом изучении древнерусского города
При ознакомлении со школьными и вузовскими учебниками по отечественной истории становится очевидно, что археологические исследования древнерусских городов не нашли в них, за малым исключением, достойного отражения. Археологические факты вкраплены в исторический рассказ о городах, но в этих текстах слабо отражена ситуация, позволяющая обучающемуся понять, как за последние полвека расширились и углубились знания о древнерусском городе. Между тем, это случилось по большей части благодаря археологии, т.к. новые данные о городе, особенно для периода от Х до XV вв., поступили в распоряжение науки в значительной степени в результате археологических раскопок. Их интерпретаторами выступали преимущественно сами археологи, многие из которых рассматривали добытые археологические факты в комплексе с другими источниками. Удачным примером привлечения результатов археологических данных по истории, культуре, планировке, быту древнерусского города могут быть учебники Н.И. Павленко, В.Б. Кобрина и В. А. Федорова «История СССР с древнейших времен до 1861 г.» (- М.: Просвещение, 1989), Л.А. Кацвы, А. Л. Юрганова «История России VIII-XV вв.: Учебник для VII класса средних учебных заведений» (- М.: МИРОС. 1995). Учителя средней школы в тех разделах школьного курса, которые делают возможным привлечение краеведческого материала, часто обращаются к специальной литературе, в том числе археологической, восполняя лаконизм и пробелы учебников (см., например: Князев Ю.А. Краеведческий материал в VII классе // Преподавание истории в школе. 1980. № 4. и др.)
Задачей этого небольшого раздела является проинформировать читателя о последних археологических исследованиях древнерусских городов, наиболее интересных открытиях 80-90-х гг., отраженных в специальной и научно-популярной литературе. Здесь предпочтение отдается трудам археологов, ближе всего знакомых с материалом. Учитывая, что данное пособие составляется в Пскове, результатам археологического изучения города уделяется особое внимание.
Еще ранее рассматриваемого периода в науке сложилось представление о больших научных перспективах археологического изучения древнерусских городов. Главную роль в формировании этого представления сыграли успехи археологических раскопок -прежде всего, в Новгороде, а также в Киеве, Москве, Пскове, Старой Ладоге, Рязани, Галиче, Чернигове, Минске, Гродно, Старой Руссе, Суздале, Смоленске и других древнерусских городах. Для многих городов к 80-90-м годам были определены на основе распространения культурного слоя границы их средневековой территории. Учитывая, что культурный слой городов содержит следы хозяйственной и градостроительной деятельности, остатки архитектурных сооружений, вещевые находки, в том числе такие уникальные, как берестяные грамоты, свинцовые вислые печати, предметы искусства, законом об охране памятников 1976 г. и рядом других постановлений предусматривалось взятие под охрану культурного слоя исторических городов.
В ряде городов специальными постановлениями местных властей предполагалось обязательное археологическое изучение участков, отведенных под застройку. Раскопки такого рода получили название охранных. Подобное постановление облисполкома, основанное на опыте раскопок в областном центре, было принято в отношении культурного слоя Пскова в 1973 г. Оно было учтено и при составлении Правил застройки города Пскова в 1974 г. Генеральные планы развития ряда древнерусских городов также предусматривали меры по охране их культурного слоя.
Итак, 80-90-е годы - это время, когда специалисты вполне осознанно продолжали исследование культурного слоя городов, чаще всего - в крупных городах - ведя раскопки с охранными целями. О размахе этих работ можно судить по достаточно представительным сведениям информационного сборника «Археологические открытия», выпускавшегося издательством «Наука» до конца 80-х годов и возобновленного в 1994 г. Для примера берем 1981 и 1985 годы. Тогда раскопки велись соответственно в 34 и 50 древнерусских городах. Во многих из них раскопки возобновлялись из года в год, в других они велись впервые или с перерывом. Российские древнерусские города: Иван- город, Изборск, Ладога, Москва, Новгород, Псков, Смоленск, Суздаль - изучались в эти годы постоянно, и имена перечисленных городов носили научные экспедиции, работавшие обычно в нескольких местах на территориях этих городов. Традиционными были раскопки во многих украинских и белорусских городах (Киеве, Галиче, Минске, Витебске и ряде других).
В эти годы Псков - один из первых по масштабам археологических раскопок древнерусских городов. С 1983 года здесь работала Псковская экспедиция Института археологии АН СССР и Псковского музея- заповедника, продолжались раскопки экспедиции Государственного Эрмитажа. Археологические исследования велись во всех районах исторического центра города: на Крому, в Довмонтовом городе, Среднем городе, Окольном городе, на За- величье.
Изучать древнерусский город путем археологических раскопок - значит изучать его культурный слой. Информативные возможности культурного слоя в разных городах различны и определяются условиями его образования, степенью сохранности, почвенными условиями. Очень благоприятные возможности для сохранения сооружений и вещей имеет культурный слой Новгорода. Повышенная влажность слоя, покоящегося на глинистой почве, что исключало дренаж осадков, препятствовала аэрации и гниению деревянных построек и предметов из органических материалов. Сохраняющиеся остатки деревянных сооружений, слои щепы и другие органические включения составили значительную часть культурного слоя, который при плотности застройки накапливался довольно быстро. Толщина культурного слоя в древнейших частях города превышает 6 метров, достигая местами 9 метров.
Во многих, особенно южнорусских городах, дерево в слое сохраняется плохо, что влияет и на толщину слоя. Такова ситуация в возвышенной части Киева. Но в том же Киеве, на Подоле, находящемся в низменной части города, складывались благоприятные условия для сохранения органики, и мощность слоя достигала 10-12 м (сюда, правда, включаются и возобновлявшиеся речные наносы, достигавшие на некоторых глубинах 2,5 м). Многометровую мощность имеет культурный слой и в других древнерусских городах на территориях, где хорошо сохраняется органика.
Археологические исследования продолжают расширять и уточнять представление о культурном слое каждого из древнерусских городов. Если в XIX в. только накапливались наблюдения, а раскопки в городах были очень редки, то в течение XX века, особенно с его середины, началось настоящее археологическое открытие древнерусского города. Так, в Пскове целенаправленные научные раскопки начались в 1930 г. и с небольшими перерывами продолжаются до настоящего времени. С конца 60- х-начала 70-х гг. в практику вводится обязательное изучение участков исторического центра, отведенных под застройку (с финансированием раскопок за счет застройщика).
При площади средневековой территории города (вместе с прибрежной частью Завеличья) около 300 га раскопками к 2003 г. исследовано 8 га. Это немного по отношению к территории в целом, но достаточно много, если исходить из возможностей археологических раскопок. И все же благодаря тому, что исследования проводились в разных частях города, получены данные о культурном слое (мощность, состав, время образования и др.)., функциональном использовании различных мест. Наибольшую толщину слой имеет в древнейшей части Среднего города между Довмонтовым городом и нынешней Октябрьской площадью (до 7 м). Это район довольно раннего - с Х в. - заселения, имевший плотную жилую застройку. Здесь неплохо сохраняются остатки деревянных построек. Большой, до 10 м слой прослеживается в южной части Крома, но значительная часть его образована строительным мусором при поздней нивелировке, что сильно изменило средневековый рельеф этой части Пскова.
Изучение различных древнерусских городов привело исследователей к убеждению, что культурный слой города является сокровищницей, заключающей в себе добываемые и пока скрытые ценные исторические сведения.
Именно накопление археологических данных позволило не только лучше узнать отдельные города, но и попытаться установить общие черты в их развитии.
К 80-м годам наибольшее распространение в исторической и археологической науке получило определение города как многофункционального поселения, отвечавшего различным потребностям феодального общества (мнения ученых на этот счет были проанализированы В.В. Карловым). Еще в 1964 году, обобщая опыт многолетних археологических работ в городах, Б. А. Рыбаков высказал точку зрения о том, что типичными для города следует считать «сочетание в городе следующих элементов: крепости, дворов феодалов, ремесленного посада, торговли, административного управления, церквей». Эти археологические и исторические признаки являлись отражением функций города как средоточия ремесла и торговли, административно-хозяйственного, военно-политического, культурного и идеологического центра. К вопросу об археологических признаках города обращались и другие археологи.
Об этом, в частности, писал еще в 60-е годы П.А. Раппопорт в связи с проблемой типологии древнерусских поселений. В настоящее время археологические данные позволили ученым на новом уровне с учетом всех источников вновь обратиться к проблеме определения города вообще и древнерусского города в частности. Наибольшее внимание уделил ей А.В. Куза, попытавшийся в ряде своих работ соотнести имеющиеся в исторической науке определения с археологическими данными, выявить и обосновать археологические признаки города. При этом А. В. Куза опирался на теоретические и конкретно-археологические исследования как предшественников и современников, так и свои собственные.
Результаты археологического изучения древнерусских городов обобщены в коллективной монографии «Древняя Русь: Город, замок, село», вышедшей в свет в серии «Археология СССР» в 1985 г. А.В. Куза является автором нескольких разделов этой книги. Ряд его выводов и наблюдений приводится далее в кратком изложении.
В основу определения древнерусского города исследователь считает возможным положить общее определение города, сформулированное и аргументированное в 1983 г. О.Г. Большаковым и В. А. Якобсоном. Они предложили считать городом населенный пункт, в котором концентрируется и распределяется прибавочный продукт. А. В. Куза замечает, что в условиях Древней Руси пунктами концентрации прибавочного продукта были, кроме собственно города, еще феодальные усадьбы- замки, погосты, военные крепости. «Город не только аккумулирует в себе прибавочный продукт, но и средства и способы его реализации, и население, численно достаточное, чтобы выполнить эту задачу».
Исходя из этого уточнения, исследователь приходит к следующему определению древнерусского города: город - «постоянный населенный пункт, в котором с обширной сельской округи-волости концентрировалась, перерабатывалась и перераспределялась большая часть произведенного там прибавочного продукта». А.В. Куза подчеркивает, что определение «постоянный» должно отличить город от пунктов сбора дани, существовавших как поселки-станы в ранний период истории Руси, Принципиально важно указание на связь с обширной, а не только ближайшей сельскохозяйственной округой, что отличает город от замка феодала, погоста или рядового волостного центра. Экономическая функция города выявляется присутствием в определении глагола «перерабатывалась» (ремесленное производство). На наш взгляд, и перераспределение прибавочного продукта частично также шло через отрасль, связанную с экономикой, - торговлю, определенно имевшую место в городе.
Заслугой А.В. Кузы является вынесение на научное обсуждение перечня археологических признаков древнерусского города Х- ХШ вв. (1983 г.) Позднее набор признаков уточнялся исследователем (1985 г.). Немаловажно, почему появилась необходимость в нем и как он сложился. К началу 80-х годов исследователи располагали сведениями о 1395 укрепленных поселениях Х-ХШ вв. Лишь 414 из них известны по письменным источникам, остальные были выявлены археологами. Требовалось выработать критерии оценки принадлежности укрепленных археологических памятников древнерусского времени определенному типу поселений. В этой ситуации исследователь пошел по следующему пути. Развивая принципы, предложенные П.А. Раппопортом и В.В. Седовьм, А.В. Куза, во-первых, классифицировал все памятники по типам и, кроме того, сгруппировал их по размерам защищенной территории. Оказалось, что диапазоны укрепленной площади поддающихся анализу памятников - от 0,3 га до 20 и более гектаров. Какие из них города в современном научном понимании этого термина? В письменных источниках под термином «города» скрываются укрепленные поселения и лишь иногда выделяются «старшие города» - столицы земель - княжений и «младшие города» - пригороды, сторожевые города-крепости, частновладельческие города, укрепленные центры рядовых волостей и погостов, феодальные замки-усадьбы. Анализируя типологию, хронологию укрепленных поселений, а также материалы их археологических раскопок, А.В. Куза попытался проверить эффективность тех или иных археологических признаков города на результатах исследований Киева. Чернигова, Переяславля, Галича, Смоленска, Полоцка, Новгорода, Суздаля и Рязани. Эти города хорошо известны в XII-XIII вв. как центры земель по письменным источникам, и слои этого периода изучались в них археологически. Хотя полнота исследования их различна, всем выбранным памятникам соответствует весь перечень археологических признаков, принятых за городские. Приведем этот перечень в редакции 1985 г.
1. Экономика: 1) ремесло (производственные комплексы, орудия труда, полуфабрикаты); 2) торговля (привозные вещи, детали весов, монеты и денежные слитки); 3) промыслы.
2. Административное управление (печати и пломбы).
3. Военное дело: 1) оружие; 2) доспехи; 3) снаряжение коня и всадника.
4. Монументальное зодчество: 1) каменные храмы; 2) каменные дворцовые и оборонительные сооружения.
5. Письменность: 1) памятники эпиграфики; 2) орудия письма; 3) книжные застежки и накладки.
6. Быт феодалов: 1) украшения из драгоценных металлов; 2) металлическая и стеклянная посуда, прочая дорогая утварь.
7. Внутренняя топография: 1) усадебно-дворовая застройка; 2) дифференциация жилых построек по местоположению, размерам и устройству.
Сравнение археологической характеристики, заключенной в этом перечне, с конкретными данными по всем укрепленным поселениям привело автора к заключению, что весь комплекс признаков присутствует лишь на поселениях, защищенная площадь которых имеет более 2,5 гектаров. Этот вывод позволил считать городами все укрепленные поселения XII-XIII вв. с таким размером крепости, если этому не противоречат другие данные (отсутствие перечисленных городских признаков).
На основе предложенного критерия, среди археологически изученных укрепленных поселений X-XIII вв. 74 поселения (8,5% исследованных) обладает городскими признаками, представленность которых «усиливается» от начала к концу рассматриваемого периода. В этом отражение динамики становления и развития средневекового города. Приведенный «набор» археологических признаков древнерусского города несомненно будет уточняться с развитием науки. Далее мы вернемся к тому, как перечисленные признаки представлены в Пскове.
Сопоставление археологических данных и известий письменных источников позволило определить, что в конце Х-начале XI вв. на Руси было 20-25 поселений городского типа, в XI - 1-й половине XII вв. - около 70, а к середине XIII в. - около 150 феодальных городов. Очевидно, что для периода в целом наблюдается рост числа городов X- XIII вв., невзирая на случаи прекращения существования некоторых ранних городских поселений. Древнейшими русскими городами к середине Х в., имевшими археологически достаточно ясный городской облик, можно признать, считает А.В. Куза, лишь Киев и Новгород. В конце Х - начале XI вв. городами становятся Белгород, Чернигов, Любеч (?), Новгород Северский, Перемышель, Червень, Волынь (?), Полоцк, Витебск, Псков, Ладога, к началу XI в. - Выше- город, Переяславль, Суздаль, Белоозеро (?), Рязань. Остальные укрепленные поселения Х - начала XI вв., обладающие рядом городских признаков, пока не могут быть признаны таковыми.
А. В. Куза прослеживает пути происхождения древнерусского города. Он, как и другие исследователи, приходит к заключению о том, что их было несколько, и считает, что они были следующими:
1) из племенных или межплеменных центров в процессе консолидации нескольких изначальных поселков вокруг укрепленного ядра;
2) из укрепленного стана, погоста или центра волости;
3) из порубежной крепости;
4) единовременное строительство города.
Общей и главной чертой для всех вариантов образования городов было сосредоточение и переработка в населенном пункте прибавочного продукта, поступавшего в виде общественных взносов, даней, судебных пошлин, военных контрибуций.
На настоящий момент ясно, что путь образования ранних городов из ремесленных поселков или рядовых сельских поселений, как считалось в свое время, не находит археологического подтверждения. А.В. Куза - сторонник точки зрения, что на раннем этапе города возникали на основе племенных или межплеменных центров. Со второй половины Х и в XI веке городами становятся центры волостей, основанных князьями на территории древнерусского государства. В тот же период признаки города появляются в некоторых военных порубежных крепостях. Раннегородских образований для периода до объединения Руси под властью киевских князей не обнаруживается (кроме, вероятно, Киева). Генезис города начинается с формирования древнерусской государственности. По мнению А.В. Кузы, ему предшествовал протогородской период, который длился до начала - середины Х в. «Второй период - раннегородской, продолжался в течение двух столетий - с середины X по середину XII в. Третий период - развитых городов, начинается в середине XII в.».
Крупным вкладом А.В. Кузы в исследование древнерусского города является изданная посмертно монография «Малые города Древней Руси» (1989 г.). В ней значительно дополнена характеристика древнерусского города. Особенно важны ранее не приводившиеся карты, отражающие присутствие на городищах археологических признаков города. Они позволяют подробно познакомиться с комплексом аргументов, положенных в основу авторской концепции. На картах и в тексте присутствуют данные, касающиеся Пскова, Изборска, Городища на Ловати, и ряда других укрепленных поселений Псковской области. Исследование показывает, что для периода сер. XII - XIII вв. Псков обладал всеми археологическими признаками города, свойственными стольным городам. Для предшествующего периода (XI - нач. XII вв.) А.В. Куза относит Псков к числу памятников, имеющих более двух ведущих признаков. По имеющимся в настоящее время данным с уверенностью можно говорить, что весь набор ведущих признаков представлен в Пскове и в отложениях XI - нач. XII вв., хотя некоторые из них могут быть сопровождены индексом «мало». Так, малочисленна дорогая утварь, характеризующая быт феодалов (для этого периода она представлена преимущественно стеклянной посудой). Печати и пломбы конца XI - нач. XII вв., а также эпиграфические памятники этого времени и писала представлены в вещевых коллекциях Пскова, но не нашли отражения на соответствующей карте в книге А.В. Кузы (рис. 9).
В монографии «Древняя Русь. Город, замок, село» рассматриваются, кроме затронутых выше, и другие проблемы истории древнерусского города, решаемые с помощью археологических данных. В главе «Сооружения», написанной П. А. Раппопортом, Б.А. Колчи- ным, А.В. Кузой и Г.В. Борисевичем, анализируются материалы раскопок полуземляночных и наземных жилищ, в том числе Киева и Новгорода (в последнем изучено более 2500 построек, среди них свыше 800 жилищ); результаты исследования более 150 археологических остатков памятников русского зодчества Х-XIII вв., а также сохранившихся зданий; материалы по истории фортификаций городов; остатки инженерных сооружений (мостовые, водоотводы). Глава «Земледелие и промыслы» (авторы А.В. Чернецов, А.В. Куза, Н.А. Кирьянова) основана на привлечении материалов раскопок разных поселений, в том числе - многих городов.
Преимущественно на археологических данных городского происхождения базируется глава «Ремесло», написанная Б. А. Колчиным. В монографии выступают с обобщающими исследованиями и другие видные ученые-археологи: А.Н. Кирпичников и А.Ф. Медведев (глава «Вооружение»), В. Л. Янин (главы «Русские денежные системы IX-XV вв.» и «Вислые актовые печати»), В.П. Даркевич («Международные связи»).
К общим проблемам древнерусского города в рассматриваемый период обращались многие исследователи. Появилось больше обзорно-аналитических работ, возможность создания которых базировалась на достаточном количестве публикаций по отдельным городским центрам. Тема «Славянский средневековый город» была главной на Международном конгрессе славянской археологии в Киеве (1985 г.). На пленарном заседании древнерусским городам был посвящен доклад В.В. Седова «Начало городов на Руси». Еще ранее, в 1982 г., в капитальной монографии «Восточные славяне в VI - XIII вв.» В.В. Седов обратился к вопросу о генезисе русских городов в связи с характеристикой хозяйства и общественного строя славян в VI - IX вв. Эта тема рассматривается исследователем и в более поздней работе «Становление европейского средне- вековогогорода» (1989). Здесь В.В. Седов определяет основные признаки протогородских центров у славян и германцев, обращая внимание на неаграрный характер поселения, наличие ремесленных мастерских, предметов роскоши и вооружения, импортных вещей, торгового инвентаря, возможный многоэтничный состав населения. В восточнославянских землях такими протогородами были в VII и, главным образом, в VIII в. городища Пастырское на р. Тясмин, Доб- риновское - на Буковине, Зимно - на Волыни, Каневское - на Днепре, Хотомель - в Припятском Полесье, городок Кия - на Старокиевской горе и другие. В лесной полосе Восточной Европы протогородская стадия представлена, по мнению В.В. Седова, такими -памятниками, как Ладога, Рюриково городище под Новгородом, Гнезд ово под Смоленском, Изборск и рядом других.
В своих работах В. В. Седов обращается к периодизации градообразования, относя протогородскую стадию к VII - IX вв., первый этап образования городов к IX - первой половине Х в. (в это время наблюдается эволюция племенных центров в раннефеодальные города), второй - к сер. Х - нач. XI в., третий - к рубежу XI- XII вв. начало четвертого - к середине XII в. В.В. Седов основывает свою периодизацию прежде всего на летописных известиях с корректировкой археологическими данными, в отличие от А.В. Кузы, учитывавшего письменные источники, но избравшего археологические критерии. Первый этап в периодизации В.В. Седова хронологически старше первого этапа в периодизации А.В. Кузы. В число древнейших городов вслед за летописями В.В. Седовым включаются, например, Изборск, Смоленск; А. В. Куза остерегается это делать за недостатком археологических данных. Поддержке подхода А.В. Кузы служат многозначность понятия «город» в летописях и условность ранних дат русской истории. Наличие разных точек зрения на время возникновения и список древнейших городов способствует дискуссии и выбору путей поиска истины. Подход А.В. Кузы к рассмотрению проблемы представляется важным для осмыслений огромного археологического материала и сложения представления о содержании понятия «древнерусский город».
Исследователи древнерусских городов пока не пришли к общему мнению в отношении путей образования города, о чем свидетельствует, в частности, одна из последних работ Е.Н. Носова (1993 г.). Автор обращает внимание на недооценку значения внешней торговли и торгово-ремесленных центров на водных путях (VIII-X вв.) в процессе становления древнерусского города. Он поддерживает и развивает точку зрения В.А. Булкина и Г.С. Лебедева о роли центров международной торговли на территории Руси (Ладога, Гнездово, Рюриково городище, Шестовицы, Тимерево), общности их судеб с подобными поселениями в Северной Европе. Остается неполностью проясненной проблема существования «парных» центров (Рюриково городище - Новгород, Гнездово- Смоленск и др.), т.к. не для всех «пар» выяснены вопросы хронологии. Часть исследователей, как и сам Е.Н. Носов, считает, и это совершенно очевидно, например, для Новгорода, что торговоремесленные поселения вблизи древнерусских городов во времени предшествовали последним. Другие археологи предполагают параллельное, одновременное развитие этих центров, имевших разные функции. Ответ будет получен, вероятно, в ходе последующих исследований. В работе Е.Н. Носова обращено внимание на особенности в формировании государственности на севере и юге Руси, оказавшие влияние и на пути становления городов.
Проблеме возникновения городов на Руси, характеристике отдельных городских и протогородских центров значительное место уделено в книге И. В. Дубова «Новые источники по истории Древней Руси» (1990). Здесь же анализируются некоторые категории источников: надписи на клинках мечей, граффити на восточных монетах, берестяные грамоты из Новгорода.
Пути образования северных русских городов рассматривались и в докладе Д. А. Авдусина на V Международном конгрессе славянской археологии. К общим и региональным проблемам древнерусских городов обращались многие ученые-археологи: П.П. Толочко, попытавшийся дать сравнительный анализ социально-топографической структуры древнерусских городов; Б. А. Тимощук, исследовавший ранее пути возникновения южнорусских городов, а в последней книге «Восточнославянская община» уделивший внимание раннегородской общине; Г.В. Штыхов, рассматривавший генезис городов Полоцкой земли; М. П. Кучера, изучавший размеры южнорусских городов, и другие. И. В. Дубов посвятил специальное исследование городам Северо-Восточной Руси - Ростову, Ярославлю, Пе- реяславлю-Залесскому, Угличу, сопроводив его историографическим очер - ком по древнерусскому городу в целом. Выяснена общая картина заселения территории Киева со времен палеолита до нашего времени и особенно - сложение территории Киева в древнерусское время (работы П. П. То- лочко). Несколько монографических исследований было посвящено важнейшим районам средневекового Киева - Детинцу, Подолу и другим (работы С.Р Килиевич, М.А. Сагайдака, И. И. Мовчана и других археологов).
В эти же годы опубликованы монографические исследования (в виде книг или серий статей) по Новгороду, Минску, Ладоге, Смоленску, Суздалю и ряду других городов. Здесь мы имеем возможность остановиться на новом в изучении лишь некоторых городов.
Новгород. Традиция научных раскопок в Новгороде насчитывает 70 лет. Обширна библиография научных работ по археологии Новгорода. Новгород первенствует среди древнерусских городов по степени изученности и осмысления полученного материала. В рассматриваемый период продолжалась работа над значительными темами в истории Новгорода на основе привлечения комплекса источников, в том числе археологических. Вышли в свет монографии В.Л. Янина «Новгородская феодальная вотчина», «Некрополь новгородского Софийского собора», исследования А.С. Хорошева о новгородской церкви, Е.А. Рыбиной - об иноземных дворах в Новгороде.
60-летие Новгородской экспедиции и 90-летие ее основателя А. В. Арциховского, пришедшиеся на 1992 г., были отмечены рядом интереснейших научных выступлений и публикаций, подводивших итоги многолетних исследований. В работах В. Л. Янина (1992,1994гг.) определялось значение археологических данных для решения важнейших проблем происхождения и становления Новгорода.
Раскопки в Новгороде в последнее десятилетие велись на территории разных концов и на Городище. Руководитель экспедиции - академик В. Л. Янин. Главные работы в городе продолжались в Людином конце на Троицком раскопе, где наиболее интересными оказались слои X-XII вв. Именно по материалам этого раскопа был впервые монографически исследован и опубликован усадебный комплекс, принадлежавший в XII веке художнику Олисею Гречину (авторы монографии Б.А. Колчин, А.С. Хорошев, В.Л. Янин). Результаты работ на Городище, где открыто славяно - скандинавское поселение IX- X вв., опубликованы автором раскопок Е.Н. Носовым в монографии «Новгородское (Рюриково) Городище» (1990 г.). Полученные данные позволили прийти к заключению, что Городище располагавшееся в окружении земледельческих поселений, было торгово-ре- месленньм и военно-административным центром, где находилась княжеская резиденция.
Расширение раскопок в Новгороде и результаты исследований на Рюриковом городище позволили достаточно определенно соотнести эти центры во времени. Городище уже существовало в середине IX в., в то время как на месте Новгорода жителей еще не было. Древнейшие городки-поселки на месте будущих Людина, Неревского и Славенского концов возникли примерно через сто лет. Только около середины Х в. на их территории складываются усадебная застройка и уличная планировка - городские черты, устанавливаемые археологическим путем. Название «Новгород» первоначально употреблялось только по отношению к Детинцу, кремлю, созданному населением упомянутых поселков совместно в середине XI в. От древнего Детинца, сооруженного в 1044 г., сохранились остатки дубовых укреплений. Лишь разрастание поселений на месте древнейших концов привело к их слиянию. Тогда и название «Новгород» распространилось на всю заселенную территорию вокруг Детинца.
Решение вопроса о временном соотношении Городища и поселков на месте Новгорода, а также последних и Детинца в сопоставлении с известными историческими фактами, позволили В.Л. Янину реконструировать возможный политический механизм возникновения Новгорода. Немаловажными при этом оказались результаты изучения мест княжеской резиденции: Городища в 3 км от Новгорода на правом берегу Волхова и Ярославова дворища на этом же берегу реки, но в самом Новгороде. Городище было такой резиденцией с момента призвания скандинавского князя, отмеченного летописью и подтвержденного раскопками (наличие в слое середины IX в. жилых комплексов и вещевого инвентаря скандинавского происхождения). На протяжении истории Новгорода оно было и оставалось княжеской резиденцией. Ярославово дворище как городская княжеская резиденция возникает при Ярославе Мудром и становится временно центром административной деятельности князя. Противостояние боярского Новгорода и князя (с последней четверти XI в.) приводит в конце концов к возвращению в 1136 г. административного центра в древнюю княжескую резиденцию.
Итак, выяснилось, что Новгорода в момент призвания варяжского князя не было, на его месте еще не поселился ни один житель. «Городище, - пишет В.Л. Янин, - княжеская резиденция, основанная и развиваемая приглашенным князем. Новгород - местопребывание пригласивших князя структур... Какое-то время структуры находятся в шатком равновесии, но в конечном счете побеждает традиционная боярская структура, а вторичная по отношению к ней приглашенная княжеская власть оказывается менее жизнестойкой» (Янин В.Л., 1994, с.22).
Другим достижением последних десятилетий является обнаружение десятков новых берестяных грамот, общее количество которых составило в Новгороде - после сезона 1996 г. - 775, к 2003 г. - 933, и новые успехи в их исследовании. Наиболее важным историографическим фактом является выход в свет в 1986 г. монографии В.Л. Янина и А.А. Зализняка «Новгородские грамоты на бересте: Из раскопок 1977 - 1983 гг.», и последующие публикации и исследования берестяных текстов, предпринятые этими же авторами в 1993 и 1994 гг., и капитальная монография А.А. Зализняка «Древненовгородский диалект» (1995 г.). Эти исследования - прекрасный пример союза археологии и лингвистики, где проанализирован весь накопленный фонд берестяных грамот, главным образом Новгорода и Старой Руссы. Лингвистический анализ позволил А.А. Зализняку заключить, что исследованные берестяные грамоты, - особенно XI - нач. XIII вв. - старейшие памятники древненовгородского диалекта (определен так автором, включал и псковские говоры). Изучение их языка значительно продвинуло исследование этого диалекта и происхождения новгородских и псковских говоров. Обнаружены новые свидетельства их связи с западнославянскими и южнославянскими говорами. Впервые ученый-лингвист без предубеждения отнесся как к самому лингвистическому материалу, так и его археологическим определениям (например, стратиграфическим датам). В результате было оспорено мнение ряда предшествующих исследователей о малограмотности авторов берестяных грамот и определены особенности «бытового» письма в сравнении с книжным.
Находки берестяных грамот с каждым годом увеличивают фонд этих уникальных источников, а исследования убеждают в их значимости. Начало открытия принесло в первую очередь уверенность в широком распространении грамотности в средневековом городе. Сейчас значение этого открытия понимается гораздо шире. Археологическое происхождение берестяных писем и других текстов тесно связывает их с местом находки - определенным двором и всем сопутствующим хозяйственным и культурным комплексом. Удается определить имена хозяев дворов, связать с помощью грамот разные поколения семьи, обнаружить в грамотах известные по летописи имена. Берестяные тексты оживили археологический материал и позволили соотнести его с лицами определенного социального статуса, реальными участниками истории.
Здесь же уместно заметить, что методика работы с таким видом археологического источника, как берестяные грамоты, принятая в Новгородской экспедиции, важна для изучения берестяных грамот, происходящих из других древнерусских городов. В настоящее время, кроме Новгорода, они найдены в Старой Руссе (28), Смоленске (15), Пскове (8), Твери (5), Витебске (1), Мстиславле (1), Москве (1), Звенигороде Галицком (3). Хронологический диапазон грамот на бересте XI - XV вв. Тем важнее эпиграфические находки, относящиеся к более раннему времени - Х веку. К известной надписи Х в. на сосуде из Гнездова и надписям на древнейших русских моне- тах-златниках и серебряниках - добавились еще и две новгородские находки 70-80 гг. Х в.: деревянные цилиндры-замки с надписями и княжескими знаками. Подобные предметы с двумя .взаимно перпендикулярными каналами и иногда сохранившейся деревянной пробкой были встречены в Новгороде и в слоях XI - XIII вв. Назначение их - запирать мешки с данью в пользу князя, церкви, вирника. Надписи по содержанию являются важной иллюстрацией к «Русской правде», поскольку в них упоминаются представители княжеской администрации (мечник, тиун, емец) и отражены ситуации распределения дани, перекликающиеся с этим законодательным источником. Самые ранние (X в.) цилиндры указывают на применение письменности в среде княжеской администрации в дохристианское время. Самой важной находкой последних лет стала так называемая Новгородская псалтырь - древнейшая книга Руси (начало XI в.). Текст этой книги, найденный при раскопках в 2000 году, был написан на воске, залитом в углубления трёх деревянных дощечек.
Одно из интересных открытий последнего времени (1994 г.) -впервые обнаруженная печать Ярослава Мудрого. На одной стороне ее изображен святой Георгий - покровитель Ярослава Владимировича, на другой - воин в шлеме, сопровождаемый надписью «Ярослав князь Русский». В.Л. Янин датирует печать 1019 г., временем вокняжения Ярослава в Киеве.
В изучении культуры Новгорода в 80-е годы большим достижением было исследование и восстановление музыкальных инструментов из раскопок - гуслей и гудков, предпринятые усилиями В. Н. Поветкина.
Замечательные возможности новгородской археологии в изучении различных сторон материальной культуры, особенно прикладного искусства, нашли отражение в прекрасно изданном альбоме «Древний Новгород: прикладное искусство и археология» (1985).
Псков. В рассматриваемый период были проведены раскопки в разных частях Пскова. С началом осуществления программы комплексной реконструкции Пскова (1989) археологические работы производились главным образом в связи с этой программой. В 1991 г. в Пскове был создан (в значительной мере на базе работавшей с 1983 г. экспедиции) государственный научно-исследовательский археологический центр (1991-1996), продолжавший традиции охранных, а также архитектурно-археологических работ в Пскове.
80-е годы отмечены в археологии Пскова не только широкими археологическими работами (увеличение их масштаба отмечено уже в 70-е годы), но и информационным подъемом, когда начались активная публикация археологических данных и их обсуждение. Этот процесс активизировался в 1980 году с началом работы научного семинара «Археология и история Пскова и Псковской земли» (руководитель - доктор исторических наук В.В. Седов) и созданием в 1983 г. Псковской экспедиции, в научный состав которой вошли археологи, ранее работавшие в Пскове, и новые сотрудники. Уже в 1983 г. вышел из печати сборник «Археологическое изучение Пскова», включивший как обобщающие статьи, так и публикации по отдельным раскопам.
Подробные публикации были продолжены в двух последующих сборниках того же наименования, изданных в 1994 и 1996 гг. С 1980 по 2002 гг. выпущено 17 книжек научного семинара, позволяющих ознакомиться с кругом проблем, исследуемых археологами. Постоянным автором и редактором этих сборников является В.В. Седов.
В середине 80-х годов вышли в свет монографии В.Д. Белецкого и И.К. Лабутиной. В.Д. Белецкий, С.В. Белецкий, И.О. Колосова, И. К. Лабутина, К. М. Плоткин, Б. Н. Харлашов опубликовали результаты своих исследований в научных сборниках и журналах. Проблемы археологии Пскова активно обсуждаются в изданиях крупных научных центров: Государственного Эрмитажа и Института истории материальной культуры (Санкт- Петербург). Тематика научных работ разнообразна: вопросы происхождения Пскова и соотношения его с расселением в округе; историко-топографические исследования, касающиеся как всего Пскова, так и отдельных его частей, комплексные исследования по Довмонтову городу, преимущественно XIII - XVI вв., дворы и постройки Пскова, псковская сфрагистика, памятники письменности (берестяные грамоты, надписи на предметах), прикладное искусство, ремесло, язычество и христианство, некрополь Пскова X-XI вв., наконец, выдающиеся находки из раскопок. Степень изученности перечисленных тем различна. Некоторые представлены в литературе монографиями, другие находятся в процессе исследования.
Продолжается дискуссия по вопросам о роли скандинавского участия в судьбах Изборска и Пскова и путях формирования раннегородских центров в Псковской земле с привлечением комплекса археологических, топонимических и летописных данных (С.В. Белецкий, В.В. Седов, Т.Н. Джаксон, Т.В. Рождественская, К.М. Плот- кин, Г. С. Лебедев). Решение спорных вопросов во многом зависит от полной научной публикации и изучения результатов археологических работ в Пскове и Изборске.
В докладе П.К. Лабутиной, Н.О. Колосовой, С.В. Степанова и Б. Н. Харлашова на тему «Средневековый Псков (по археологическим данным)», прочитанном на Всесоюзной археологической конференции по славянской археологии в 1991 г., были рассмотрены результаты исследования Пскова. Авторы обратились к вопросу становления и развития Пскова в связи с расселением в нижнем течении р. Великой, привели основные результаты изучения города по исторически сложившимся частям города (Кром, Довмонтов город. Средний город, Окольный город - Полонище и Запсковье; Завеличье). Более подробно охарактеризованы итоги многолетних раскопок на ул. Ленина. Одним из важнейших открытий рассматриваемого периода в Пскове было обнаружение под культурным слоем раскопа 1982 г. на этой территории языческого святилища Х в. и продолжение выявления рядом со святилищем погребений некрополя Х-начала XI вв. Очевидно, что до заселения участок играл роль культового центра. В настоящее время число открытых погребений достигло 73. В 1989 - 1990 гг. в северо-восточной части изученной территории были обнаружены отложения, синхронные некрополю и святилищу, содержавшие строительные остатки, датированные с помощью дендрохронологии. Возможно, археологи вышли в этом месте на край посада X-XI вв., и расширение раскопок покажет, что некрополь не распространялся здесь до берега Псковы, как предполагалось ранее.
Благодаря широким археологическим исследованиям были значительно уточнены ранние даты заселения Запсковья и Завеличья, впервые упоминаемых в летописных известиях XIV века. Работами К.М. Плоткина, С.В. Белецкого, В.И. Кильдюшевского, М.И. Кулаковой (Новиковой), Т.Е. Ершовой и других археологов установлено, что древнейшей частью Запсковья является его западная территория, от р. Псковы до ул. Школьной (XI - XIII вв.). Северо-восточная окраина Запсковья начала активно осваиваться в XVI - XVII вв.
Раскопки на Завеличье (руководитель - Б.Н. Харлашов) обнаружили участки культурного слоя XI-XII вв., размещавшиеся как вдоль бывшей Изборской улицы, так и по возвышенной части берега р. Великой. Ряд открытых участков был покинут жителями в XIII (или XII) веке и возродился лишь в XV-XVI-XVII вв. Не исключено, что перерыв в заселении этой западной окраины Пскова объясняется существовавшей с начала XIII в. немецкой опасностью, проявившей себя в разорении посада Пскова в 1240 г.
Важны также результаты работ А.А. Александрова и Б.Н. Хар- лашова по выявлению археологических памятников за пределами Окольного города в границах современного Пскова, проводившиеся в связи с составлением плана охранных зон (1990 г.). Было выявлено 50 памятников, в том числе участки посада Пскова XIV-XVII вв. на Завеличье, Запсковье и за Петровскими воротами Окольного города.
Из вещевых находок последних лет для истории культуры Пскова наиболее важны 4 берестяные грамоты (две из них - XIII в. - многострочные, содержащие тексты о торговле белкой и сукном)*, надписи на плитках и литейных формах (две из них, опубликованные К. М. Плоткиным, происходят из слоя конца XI в. и первой половины XII в. и являются одними из ранних памятников письменности в Пскове). Впервые в Пскове были найдены части музыкальных струнных инструментов: они принадлежали трем гудкам XIII в. В 1987 г. при раскопках на Запсковье, в слое рубежа XV- XVI вв., был найден не встречавшийся ранее в раскопках в Пскове четырехзвучный музыкальный инструмент рода свистковой флейты в виде глиняной уточки - «окарина» (исследование В.И. Кильдюшев- ского, консультация А.М. Мехнецова, А.К. Семашкиной).
Событием стала начавшаяся систематическая публикация печатей комплекса «архива», обнаруженного при раскопках в Довмонтовом городе (С.В. Белецкий).
Из замечательных находок, встреченных в последние годы, как и большая часть названных, при раскопках на ул. Ленина, назову меч с дисковидным навершием и латинским клеймом, отнесенный по комплексу датирующих признаков к последней четверти XIII -началу XIV вв.
В 90-е годы материалы археологических раскопок в Пскове демонстрировались на выставках в Государственном Эрмитаже («Древний Псков», 1992; «Древности Северо-Западной России», 1995), Псковском музее-заповеднике («Археология Пскова», 1991; «Во времена княгини Ольги», 1995) и Псковском археологическом центре («Керамика древнего Пскова», 1994).
Москва. Археологические раскопки в Москве имеют давнюю традицию. Большие размеры средневекового города, совпадение современного центра с древнейшей территорией Москвы и значительные масштабы строительства определили необходимость охранных археологических раскопок. В 80-90-е годы археологические раскопки и разведки в Москве вели экспедиции Музея истории и реконструкции Москвы, Государственного исторического музея. Института археологии АН СССР, Государственных музеев Московского Кремля, Главного управления по контролю за охраной памятников истории и культуры г. Москвы, Музея-заповедника Андрея Рублева, Музея архитектуры. На территории современного города, кроме культурного слоя, выявлено свыше 200 археологических памятников, начиная от каменного века до периода средневековья. Одновременны древней Москве селища и городища на местах подмосковных сел, слобод, феодальных усадеб и свыше 70 курганных групп XII-XIII вв., кладбищ в их окрестностях.
Результаты археологического изучения древнего центра Москвы и московской округи были проанализированы в докладах и научных публикациях археологов-исследователей Москвы М.Г. Рабиновича, А.Г. Векслера, Н.С. Владимирской (Шеляпи- ной), Д.А. Беленькой, Л.А. Беляева, Т.Д. Пановой, Т.Д. Авдуси- ной, С.З. Чернова, Н.А. Кренке, И. А. Бойцова и других. В связи с 850-летним юбилеем первого упоминания Москвы участились публикации по археологии и истории Москвы в научной печати и московских изданиях. Журнал «Вопросы истории» ввел в 1996 г. рубрику «К 850-летию Москвы», и она открылась статьей В.А. Кучкина «Москва в XII-первой половине XIII вв.», написанной с привлечением новейших археологических материалов.
В работах перечисленных исследователей подводятся итоги археологических раскопок во всей Москве и в отдельных ее частях (Кремль, Великий посад и др.), обсуждается проблема музе- фикации археологических памятников. Впервые изданы и проанализированы материалы археологических исследований древнейших московских монастырей XIII-XIV вв. (Л.А. Беляев, 1995).
В 80-90-е гг. накопление данных по археологии Москвы позволило вернуться к вопросу о дате возникновения раннего поселения на территории Кремля. Долгое время часть исследователей предполагала, что поселение уже существовало за много десятилетий до первого упоминания Москвы в XII веке. Именно изучение территории Кремля и публикация материалов раскопок и наблюдений в конце 80-х-начале 90-х гг. позволили внести уточнения в существовавшие гипотезы. В этом большая заслуга археологов Н.С. Владимирской, Т.Д. Пановой, Т.Д. Авдусиной.
Выяснилось, что в Кремле начальные средневековые отложения датируются серединой-второй половиной XII в. Печать киевского митрополита 1091-1096 гг. была найдена в слое второй половины - конца XII в. Она могла быть перевезена сюда вместе с документом, который скрепляла.
Отложения второй половины XII в. присутствуют не только в мысовой части Боровицкого холма, но и на Соборной площади. В слое этого времени на Боровицком мысу обнаружены следы косторезного и кожевенного производства, а в северной части Соборной площади - древнейшее в Кремле кладбище. Под остатками крепостного вала второй половины XII в. была открыта небольшая прослойка культурного слоя. Эти открытия не исключают того, что в дальнейшем в Кремле могут быть обнаружены слои первой половины XII в., но пока для такой гипотезы мало оснований (Т.Д. Панова). «Искать Москву в XI веке не приходится», - считает В.Л. Янин. По его мнению, дата первого упоминания Москвы очень близка ко времени ее возникновения.
Неожиданным образом Новгород внес свою лепту в изучение ранней Москвы. В 1991 году там, на Михаилоархангельском раскопе, в районе древней Прусской улицы, была найдена берестяная грамота второй половины XII в. с древнейшим упоминанием Кучкова: «Покланяние от Душилы к Нясте». В тексте грамоты есть слова: «... шел ти еси в Кучковь...» По сопоставлению с найденными рядом берестяными грамотами В.Л. Янин относит обнаруженное письмо к зиме 1166 или 1167 г. Упоминание топонима «Кучково» в документе XII в. является, по мнению ученого, важнейшим аргументом в пользу первоначальности этого названия, замененного позднее именем «Москва».
В связи с осуществлением реконструкции исторического центра Москвы в 1988 г. начались раскопки в северной части Красной площади - в Историческом проезде. Работы велись Московской экспедицией Института археологии АН СССР, воссозданной в 1987 г. (начальник экспедиции С.З. Чернов). Перед москвичами и приезжими предстала грандиозная археологическая экспозиция - раскоп площадью 2 тыс. кв. м., где на глазах зрителей археологи и их помощники, выполняя привычную и в данном случае срочную работу, расчищали средневековые строения, обнаруживали находки. Здесь были открыты фундаменты Воскресенских (Иверских) ворот Китай-города XVI-XVII вв., постройки XIII-XV вв. Среди находок самой выдающейся, конечно, была первая в Москве берестяная грамота, написанная во второй половине XV в. Текст ее располагался необычно: поперек прожилок бересты. Он был передан полууставом с элементами скорописи, сохранился не полностью, т. к. грамота была в прошлом разорвана. И все же здесь 17 строк по 4-5 букв в каждой. Наличие слова «господине» позволило предположить, что таким было обращение к адресату.
Замечательные открытия в Историческом проезде получили большой общественный резонанс уже в ходе раскопок. В настоящее время появились научные публикации по материалам раскопок (C.3. Чернов, И. А. Бойцов - см. список литературы). Процесс работ регулярно и заинтересованно освещался рядом газет. В защиту их продолжения с высокой оценкой значения результатов работ выступали в центральной печати директор Института археологии В.П. Алексеев и руководитель Новгородской экспедиции В.Л. Янин. Стала очевид - ной необходимость расширения археологических работ в связи с реконструкцией исторического центра Москвы.
Исходя из этих задач. Институт археологии АН СССР создал в своем составе сектор археологии Москвы, которым разработана комплексная программа археологического исследования центра Москвы.
В заключение следует признать, что в настоящее время в научной археологической литературе достаточно полно отражено современное состояние как теоретических проблем изучения города, так и результатов археологических исследований отдельных древнерусских городов. Любознательный, творчески работающий преподаватель найдет в ней ответы на вопросы, возникающие в ходе обучения, и сможет привлечь к этой работе учеников. Однако насущной остается проблема достойного освещения достижений археологической науки в учебниках.
Литература
Авдусин Д.А. Образование древнерусских городов лесной зоны // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - Т. I. - Вып. 2а. - М.: Наука, 1987.
Авдусина Т.Д., Владимирская Н.С., Панова Т.Д. Некоторые итоги археологического изучения Московского Кремля (1974-1982 гг.) // Советская археология. - 1989. - № 3.
Авдусина Т.Д., Панова Т.Д. Про ту Москву, Москву былую... // Знание- сила. - 1989. - № 4.
Алексеев В., Янин В. Московская береста // Правда. - 1988. - 31 августа.
Алексеев Л.В. Смоленская земля в IX-XIII вв. - М.: Наука, 1980.
Археологи рассказывают о древнем Пскове. - Псков, 1992.
Археологические исследования Киева. 1978-1983 гг.: Сборник научных трудов. - Киев: Наукова думка, 1985.
Археологическое изучение Пскова. - М.: Наука. 1983.
Археологическое изучение Пскова. - Вып.2. - Псков, 1994.
Археологическое изучение Пскова. - Вып. З. Раскопки в древней части Среднего города (1967-1991). - Псков, 1996.
Археология и история Пскова и Псковской земли. - Псков, 1992.
Археология Новгорода: Указатель литературы, изданной с 1917 по 1980 г. / Составитель П.Г. Гайдуков. - М.: МГУ, 1983.
Археология Новгорода: Указатель литературы 1981-1990 гт. Дополнения к указателю за 1917-1980 гг. Составитель П.Г. Гайдуков. -М.,Белецкий В.Д. Довмонтов Город. Памятники архитектуры и монументальной живописи XIV века. - Л.: Искусство, 1986.
Белецкий В.Д. Древний Псков (по материалам раскопок экспедиции Эрмитажа): Каталог выставки. -Л., 1991.
Белецкий В.Д. Псковская экспедиция Эрмитажа (к итогам раскопок 19541987 гг.): Итоги работ археологических экспедиций Государственного Эрмитажа. - Л., 1989.
Белецкий С.В. Вечевые печати Пскова // Сфрагистика средневекового Пскова. - Вып. II. - СПб, 1994.
Белецкий С. В. Печати псковские // Сфрагистика средневекового Пскова. - Вып. I. - СПб, 1994.
Беляев Л. А. Древние монастыри Москвы по данньм археологии. - М.: «Мейкер», 1995.
Беляев Л.А., ВекслерА.Г. Археология средневековой Москвы: Итоги исследований 1980-1990 годов // Российская археология. -1996.- № 3.
Большаков О.Г., Якобсон В.А. Об определении понятия «город» // История и культура народов Востока (Древность и средневековье). - Л., 1983.
Векслер А. Г. Археологические исследования в Москве // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - Том III. - Вып. 1 а. - М., 1987.
Векслер А. Г. Москва в Москве: История в недрах столицы. - 2-е изд., доп. и перераб. - М.: Московский рабочий, 1982.
Гуревич Ф.Д. Древний Новогрудок (посад - окольный город). - Л.: Наука, 1981.
Дегтярев А., Дубов И. Начало Отечества: Исторические очерки. -М.: Сов. Россия, 1990.
Даркевич В.П. Старая Рязань (итоги археологических исследований 1970-1979 гг.) // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - T.III. - Вып. 1а. - М.: Наука, 1987.
Древнерусские города. - М.: Наука, 1981.
Древний Новгород: Прикладное искусство и археология. - М.: Искусство, 1985.
Древний Псков. Исследования средневекового города. - СПб, 1994.
Древний Псков. История. Искусство. Археология: Новые исследования. - М.: Изобразительное искусство, 1988.
Древности Северо-Западной России. К 90-летию со дня рождения Г.П. Гроз- дилова: Каталог выставки. - Спб, 1995.
Древности Северо-Западной России: Сборник материалов научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Г.П. Гроздилова. - СПб, 1995.
Древняя Русь: Город, замок, село. - М.: Наука, 1985. (Серия «Археология СССР»).
Дубов И.В. Города, величеством сияющие. - Л.: ЛГУ, 1985.
Дубов И.В. Новые источники по истории Древней Руси. - Л.: ЛГУ, 1990.
Загорульский Э.М. Возникновение Минска. - Минск: БГУ, 1982.
Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995.
Искать Москву в XI веке не приходится: Интервью корреспондента журнала «Родина» М. Конягина с академиком РАН В.Л. Яниным // Родина. - 1996. - № 4.
История и культура древнерусского города. - М.: МГУ, 1989.
История Киева. - Том первый. Древний и средневековый Киев. - Киев: Наукова думка, 1982.
Килиевич С.Р. Детинец Киева IX - первой половины XIII веков. - Киев: Наукова думка, 1982.
Карлов В. В. К вопросу о понятии раннефеодального города и его типов в отечественной историографии // Русский город (проблемы городообра- зования). - Вып. 3. - М.: МГУ, 1980.
Кирпичников А.Н. Каменные крепости Новгородской земли. - Л.: Наука, 1989.
Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII в. - М.: Наука, 1981.
Конецкий В.Я., Носов Е.Н. Загадки новгородской округи. - Л.:Лениздат, 1985.
Куза А.В. Малые города Древней Руси. - М.: Наука, 1989,
Куза А . В. Социально-историческая типология древнерусских городов
Х-ХШ вв. // Русский город. - Вып. 6. - М.: МГУ, 1983.
Кучкин В.А. Москва в ХП - первой половине XIII века// Отечественная история.- 1996.- № 1.
Лабутина И.К. Из истории духовной культуры средневекового Пскова (X-XV вв.) // VI Международный конгресс славянской археологии: Тезисы докладов советской делегации. - М.: Наука, 1990.
Лабутина И. К. Историческая топография Пскова в XIV-XV вв. - М.: Наука, 1985.
Лабутина И. К. Псков средневековый, XIII век // Новости Пскова, специальный выпуск «750 лет Ледовому побоищу». - Псков. - 1992.
Леонтьев А.Е. Ростов. Предпосылки возникновения древнерусского города // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - Т. I. - Вып 2а. - М.: Наука, 1987.
Медынцева А.А. Новгородские находки и дохристианская письменность на Руси // Советская археология. - 1984. - № 4.
Новгородский сборник: 50 лет раскопок Новгорода. - М.: Наука, 1982.
Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) городище. - Л.: Наука, 1990.
Носов Е.Н. Проблема происхождения первых городов Северной Руси // Древности Северо-Запада России. - СПб: Центр «Петербургское востоковедение», 1993.
Памятники средневековой культуры. Открытия и версии. Псков: Сборник статей к 75-летию В. Д. Белецкого. - СПб, 1994.
Панова Т.Д. Культурный слой Московского Кремля //Вестник МГУ. - Серия 8. - История. - 1990. - № 3.
Панова Т.Д. Средневековый погребальный обряд по материалам некрополя Архангельского собора Московского Кремля // Советская археология. - 1987. - № 4.
Плоткин К.М. Псков и его округа в конце I тыс. н.э. // Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. - Л.: Изд. ЛГУ, 1982.
Псков: Очерки истории. (2-е изд., доп. и перераб.). - Л.: Лениздат, 1990.
Путешествия в древность. - М.: Изд. МГУ, 1983.
Рабинович М.Г. Археологические данные о формировании исторического центра Москвы // VI Международный конгресс славянской археологии: Тезисы докладов советской делегации. - М.: Наука, 1990.
Рабинович М.Г. Древний центр Москвы // Вопросы истории. - 1990. - № 3.
Рабинович М.Г. Не сразу Москва строилась. - М.: Московский рабочий,1982.
Рыбаков Б.А. Первые века русской истории. - М.: Наука, 1964.
Сабурова М.А., Седова М.В. Некрополь Суздаля // Культура и искусство средневекового города. - М.: Наука, 1984.
Сагайдак М.А. Давньоыевський Под1 л: Проблеми стратиграфп, хронологи. - Кшв: Наукова Думка, 1991.
Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. - М.: Наука, 1982. (Археология СССР).
Седов В. В. Начало городов на Руси // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - Т. I. - Вып. I. - М.: Наука, 1987.
Седов В. В. Становление европейского раннесредневекового города // Становление европейского средневекового города. - М.: Наука.. 1989.
Седова М.В. Суздаль в Х-XIII вв. (топография, застройка) // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - Т. III. - Вып. 26. - М.: Наука, 1987.
Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). - М.: Наука, 1981.
Славянская археология. 1990. Раннесредневековый город и его округа. - М., 1995.
Смоленск и Гнездово (к истории древнерусского города). - М.: Изд-во МГУ, 1991.
Советская литература по истории древнего Киева. - Киев: Наукова думка, 1984.
Средневековая Ладога: Новые археологические открытия и исследования. - Л.: Наука, 1985.
Тимощук Б.А. Восточнославянская община VI-X вв. н. э. - М.: Наука, 1990.
Толочко П.П. Древний Киев. - Киев: Наукова думка, 1983.
Толочко П.П. Древний Киев // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - Т. I. - Вып. 1. - М.: Наука, 1987.
Чернов С.З. Раскопки на Красной площади в Москве и перспективы археологического изучения Московской Руси XIII-XIV вв. // VI Международный конгресс славянской археологии: Тезисы докладов советской делегации. - М.: Наука, 1990.
Чернов С.З., Бойцов И.А., Раскопки в Историческом проезде и изучение Великого посада Москвы XIII-XIV вв. // Советская археология. - 1992. - №1.
Штыхов Г.В. Критерии города эпохи Киевской Руси (по материалам Полоцкой земли) // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - Т. 1.- Вып. 26. - М.: Наука, 1987.
Янин В.Л. Древнее славянство и археология Новгорода // Вопросы истории. - 1992. - № 10.
Янин В.Л. Некрополь Новгородского Софийского собора: Церковная традиция и историческая критика. - М.: Наука, 1988.
Янин В.Л. Новгород: проблемы социальной структуры города X-XI вв. // Труды V Международного конгресса славянской археологии. - Т. I. - Вып. 1. - М.: Наука, 1987.
Янин В.Л. Новгородская феодальная вотчина. - М.: Наука, 1981.
Янин В. Л. Основные исторические итоги археологического изучения Новгорода // Новгородские археологические чтения. - Новгород, 1994.
Янин В. Л. Я послал тебе бересту. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.
Янин В.Л., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из раскопок 1990-1993 гг. // Вопросы языкознания. - 1994. - № 3.
Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородская псалтырь - новонайденный кодекс первой четверти XI в. //Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 15. - Новгород, 2001.
Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.): Комментарии и словоуказатель к берестяным грамотам (из раскопок 1951- 1983 гг.). - М.: Наука, 1986.
Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1984-1989 гг.). - М.: Наука, 1993.