§ 1.2.1. Численность семей и их структура

  Численность семей в России - по последней переписи 1989 года насчитывалось 40 млн. 246 тыс. семей. Полных семей с детьми было 45%, супружеских пар без детей - 22% (включая бездетных после свадьбы и в течение всей жизни, и оставшихся без несовершеннолетних детей после отделения совершеннолетних). В 5% микропереписи населения 1994 года, где изучались уже не семьи, а семейные домохозяйства (примерно 41-42 млн. из двух и более человек) и несемейные домохозяйства (примерно 10 млн. одиночных хозяйств), пар с детьми и без детей уже было меньше - 34% и 16%. Далее, семей состоящих из одной, двух и более брачных пар с детьми и без них, и с родственниками было 15%, а домохозяйств - 13%, матерей с детьми - 12в% и 9% соответственно (отцов-одиночек было по 1% в 1989 и 1994 гг.), и еще 2% и 3% родителей- одиночек с родственниками. К прочим семьям было отнесено 3% и 24% домохозяйств. На протяжении последних сорока лет сокращается размер семьи, а ее состав упрощается и сводится к одной брачной паре с детьми. Некоторое увеличение среднего размера семьи по мнению отдельных специалистов говорит о трудностях приобретения собственного жилья молодыми супругами, и о усложнении в связи с этим структуры семьи и домохозяйств.
  Кризисные тенденции семьи видны по сокращению семей с «ядром» - полных брачных пар с детьми, а также по отсутствию «ядра» вообще у 22%, тогда как в Европе и США подобная «денуклеаризация» семьи выражена еще отчетливее (30.3% и 29.8%). Суммарная доля супружеских пар без детей у нас довольно высокая (33.3%), хотя и ниже, чем в США (41.0%). Здесь проявляется неустойчивость семьи, вклад в нее разводов, однако, нет данных, свидетельствующих об уровне и росте «добровольной бездетности» (этот феномен мог бы быть выявлен - если бы имел место на самом деле - лишь в социологических исследованиях при надежном контроле за первичным и вторичным бесплодием браков).
  Показатели рождаемости. Сокращение семей с тремя и более детьми и рост семей с 1-2 детьми ярче всего говорит о невыполнении семьей репродуктивной функции. Так, с 1989 г. по 1994 г. суммарный коэффициент рождаемости сократился с 2.0 до 1.4, при этом по микропереписи 1994 г. среднее число рожденных детей у женщин 40-44 лет составило 1.85 (17.4% родили трех и более детей, 47.9% - двоих и 27.7% - одного, ни одного - 7%). В целом по стране за этот период доля семей с тремя и более детьми уменьшилась с 5.7% до 5.3%, с двумя детьми с 23% до 21.4 %, тогда как среди семей с детьми доля однодетных выросла с 29.7% до31%. По расчетам В.А. Борисова и А.Б. Синельникова для простого замещения поколений необходимо на одну супружескую пару в среднем к концу репродуктивного возраста жены примерно 2.6 детей, т.е. половина брачных пар должна иметь не менее трех детей в семье.
  Происходит резкое изменение типов репродуктивного поведения российской семьи. До конца 20-х годов сохраняется традиционная потребность в 5 и более детях в семье и многодетный тип поведения, причем, в сравнении с концом XIX века заметно существенное сокращение смертности - в среднем на 0.65 ребенка увеличивается фактическое число детей в семьях. В конце 30-х годов фактическая средняя детность (среднедетность) закрепляется, и в новых поколениях брачных когорт постепенно начинает распространяться новый тип потребности в детях - в 3-4 детях. В 30-40-е годы осуществляется переход к массовой среднедетности, к такому типу репродуктивного поведения, когда число рожденных и число имеющихся детей сближается. Психологически, перестает ощущаться разница между ними - очевидно, в годы войны советское здравоохранение смогло сделать рывок в снижении детской смертности. В 50-е годы уже в полную силу действуют нормы среднедетности и послевоенный «бэби - бум» происходит на уровне средней, а не высокой рождаемости, которая наблюдалась бы в случае довоенного уровня потребности в детях.
  В 60-е годы складывается современный малодетный тип репродуктивного поведения с преобладающей в населении потребностью в двух детях, реализуемой близко к этому уровню вплоть до второй половины 80-х годов, когда снижение репродуктивных установок в пределах малодетности приводит к возникновению массовой потребности в одном ребенке. Этот тип поведения в первой декаде нового века станет преобладающим, потребность в двух детях будет свойственна 30-40% семей.
  Тенденции брачности. На этом фоне быстрой смены типов репродуктивного поведения изменения в брачности и разводимости оказываются второстепенными, хотя и влияющими на колебания пропорций брачных когорт, а через эти структурные подвижки - и на коэффициенты рождаемости. Динамика регистрируемой брачности выглядит следующим образом. Число браков на 1000 человек с 10.6 в 1881 г. сократилось до 8.6 в 1991 г. и продолжало снижаться до 5.9 в 1996 г., а в 1997 г. стало расти (6.3). Потенциал брачности в последние десятилетия неуклонно реализуется всё меньше. С 22.4% в 1958\59 гг. до 9.7% в 1993\94 гг., причем срок реализации этого потенциала за этот период вырос с 4.5 лет до 10.3 лет. Происходящее не случайно - уровни притязаний к брачным партнерам растут в плане взаимных претензий и под прямым влиянием внесемейных ориентации. В этом также проявляется снижение ценности легитимного брака, что в свою очередь связано с повышением нерегистрируемых сожительств и с наметившимся ростом среднего возраста вступления в брак, т.е. с кризисными тенденциями семьи.
  По микро-переписи 1994 года 6.5% мужчин и 6.7% женщин во всех возрастных группах старше 20 лет отнесли себя к состоящим в нерегистрируемом браке (в предшествующих переписях не было подобных данных, хотя фактический брак учитывался в общем числе браков). По мнению демографа А.Б. Синельникова сожительства (в основном характерные для вступающих в брак повторно) способны компенсировать лишь одну треть ущерба, наносимого падением числа регистрируемых браков. Средний возраст первого брака у мужчин и женщин до 1993 года понизился ( по абсолютным числам браков), а по более точному методу расчета (по таблицам брачности) - повысился на 0.26 года у мужчин и 0.66 - у женщин.