2.1. Первобытные общества: девиантность и сверхъестественность

  Археологи, изучающие останки древних людей и их материальную культуру, сделали вывод, что, возможно, в этих обществах аномальное поведение рассматривалось как результат влияния злых духов. По всей видимости, люди доисторических обществ верили, что все, что происходит вокруг них и в их психике, происходит в результате действий сверхъестественных существ, управляющих миром. В частности, они верили, что тело и разум человека представляют собой поле битвы между внешними силами добра и зла. Обычно патологическое поведение объяснялось как победа злых духов, и для того, чтобы вылечить человека, следовало вынудить духов оставить его тело.
  Этот взгляд на патологию, возможно, существовал еще в каменном веке, полмиллиона лет назад. На некоторых черепах, найденных в Европе и Южной Африке, можно увидеть следы операции, называемой трепанацией, при которой в черепе больного каменным инструментом вырезалось круглое отверстие. Некоторые историки пришли к выводу, что эта операция производилась для лечения остро патологического поведения — галлюцинаций, когда люди видели или слышали то, чего не было на самом деле, или тяжелой меланхолии, для которой характерны крайняя печаль и неподвижность. Череп вскрывался с целью выпустить духов зла, которые — как предполагалось — были причиной возникновения проблемы.
  В более поздних обществах аномальное поведение также объяснялось одержимостью демонами. Все египетские, китайские и еврейские источники объясняют психологические проблемы именно таким образом. То же самое делает и Библия, которая описывает злого духа, посланного Богом на царя Саула, и то, как Давид притворялся сумасшедшим, чтобы враги убедились в том, что его посещают божественные силы.
  В этих ранних обществах патологию часто лечили «изгнанием бесов» — экзорцизм. Идея заключалась в том, чтобы принудить злых духов покинуть тело человека. Шаман или жрец читали молитвы, упрашивали духов зла, ругали их, производили разные магические действия, громкие звуки или давали человеку, одержимому, по их понятиям, злыми духами, пить горькие жидкости. Если эти приемы не приносили нужных результатов, то прибегали к более крайней форме «изгнания бесов» — человека бичевали или не давали ему есть.
  В примитивном обществе считалось, что человек, обладающий сверхъестественной силой, не только наделен способностью вызывать дождь или солнечное затмение, предсказывать победу в войне или влиять на урожай, но и может с успехом излечивать болезни. Чаще всего человек, способный врачевать, был не только главой племени, но и верховным жрецом или колдуном клана. Зачастую из среды лекарей формировался класс элиты; в целом эта каста была наиболее культурной и доступной лишь для избранных. В некоторых культурах колдун-врач наследовал свою профессию, в других — избирался на этот пост благодаря какому-либо необычному происшествию, которое как бы указывало большинству, что он является избранником богов: например, кому-то удавалось избежать гибели в ситуации, которая для другого была бы смертельной. Часто человек становился колдуном-знахарем после того, как с ним случался припадок с конвульсиями или потерей сознания, сопровождаемой галлюцинациями, в которых ему открывалось то, кем он якобы призван быть. Этот способ выбора был особенно распространен среди племен Южной Африки, в некоторых сибирских племенах, а также среди индейцевСеверной Америки. Будущий знахарь подвергался суровым тренировкам и испытаниям, вплоть до искусственно вызываемых психозов при строгом соблюдении тщательно разработанной церемонии посвящения. Например, индонезийский островитянин с острова Ниас мог быть избран, если его отец был главным знахарем и обучил его магическим формулам и использованию барабана, но одно это обстоятельство не дает еще права наследовать положение отца: для этого претендент на пост знахаря должен стать больным. Часто эта болезнь — психоз. Вызвав в себе болезнь, он лечится другими врачами, обучаясь одновременно различным вариантам ритуальных манипуляций. Излечившись, он становится помощником своего учителя, причем платит ему за обучение. Не только профессиональная этика требует того. Учитель решает, когда ученик готов начать собственную практику, по случаю чего устраивается празднество — подобно тому, как это происходит в наши дни с кандидатами, стажирующимися в психоаналитическом институте, считающими своим долгом закатить гигантский праздничный банкет в связи с вручением лицензии.
  Поскольку бред и галлюцинации — основной критерий отбора кандидатов, повышенное внимание уделяется именно этим феноменам. Среди племени банту в Африке после того, как кандидат расскажет о своих видениях, призывается лекарь, для того чтобы его проконсультировать. В течение начального периода обучения кандидат должен узнать систему табу, он должен научиться приносить жертвоприношения и расшифровывать то, что он видел в своих грезах. Эта подготовительная процедура не менее строга, чем у кандидата психоаналитического института, который за время стажировки должен посредством психоанализа освободиться от невротических мертвых точек. И так же, как и в примитивном обществе, институт предпочитает взять кандидатом мягкого, но курабельного невротика, который на собственном опыте познал страдания невротика.
  Однако обученный и получивший доступ к практике знахарь, для того чтобы вызвать большее доверие, прибегал к определенному набору непосредственных воздействий, чему нельзя найти прямых параллелей в цивилизованном мире. Врачи древности использовали разные приемы, чтобы дополнительно влиять на своих пациентов. Сюда входит и раскрашивание тела красной краской, и ношение красной мантии, и обязательный в некоторых случаях жезл с золотым набалдашником. Может быть, с этой целью некоторые современные врачи носят запонки на манжетах с символикой змеи и выписывают лекарства и делают назначения на непонятном для непосвященных латинском языке. Если признать подобное допущение верным, то следует признать и то, что трюки и фокусы лекарей прошлого срабатывают и в наши дни.