Герцен А. И. и Достоевский Ф. М

Содержание

Введение.

Часть I тАУ Герцен.

  1. Право человека на бунт.
  2. Революционная Россия.
  3. Сознание русского народа.

Часть II тАУ Достоевский.

  1. Религиозно- нравственные идеи.
  2. Нравственно-эстетические философские взгляды Достоевского.

Вывод.

Ссылки.

Список литературы.

Введение.

       Русских демократических деятелей середины XX века часто называют просветителями. Это верно, но только отчасти. Классические просветители исхоВндили из здравого смысла, который должен диктовать свои законы действительности. Белинский, Герцен, Чернышевский, Добролюбов и Достоевский уже прекрасно понимаВнли, что реальность хитрее, умнее самого глубокого ума, что смысл не в нашей голове, а в объективном мире (как, впрочем, и бессмысленность тоже).

      Положение о том, что разум не в нашей голове только, но и в самой реальности, могут разделять как идеалисты, так и материалисты. Но для идеалистов разум безусловно и однозначно выше реальности (он сотворил ее, он вечен, тогда как материя преходяща). Материалисты (умные, разумеется, а не вульгарные) видят более сложное отношение между разумом и действительностью. С их точки зрения, и материя, то есть обыкновенный человек, субъект, индивид, имеет свои права. Больше того, счастье отдельного, маленьВнкого человека тАФ это самоцель, а не простое средство для воплощения мирового духа.

      А если материя имеет свои несомненные права, если личность сама по себе самоцель, то она имеет право и на защиту своих интересов, на восстание против несправедливого порядка вещей. Но восстание только тогда оправдано, когда оно выражает новый, более высокий разум самой действительности.

Часть I

  1.    Право человека на бунт.

        Как видим, и Ницше, и русские демократы приВншли к выводу о праве личности отрицать существуюВнщий порядок вещей. Но у Ницше это право более сильного (аристократичного, благородного) на попраВнние низшего. Ибо объективного разума, объективной справедливости просто не существует. Поэтому НицВнше тАФ нигилист. Поэтому Ницше за бунт, но, безусловно, против революции. Причем это бунт против всего мира, против действительности как таковой.

        Согласно Герцену, человек выдеВнлился из природы и противопоставил себя, свои цели природе. В этом смысле он тоже имеет право на борьбу с природой, с несправедливыми общественными поВнрядками, которые существуют объективно по отношеВннию к личности как вторая природа. В своем замечаВнтельном философском произведении ВлПисьма об изуВнчении природыВ» Герцен (1812тАФ1870) доказывает, что человек отделяется от природы, в известном смысле противостоит ей тАФ потому, что является ее необходимым собственным дополнением и продолжеВннием. "Природа, тАФ пишет Герцен, тАФ не заключает в себе всего смысла своего тАФ в этом ее отличительный характер; именно мышление и дополняет, развивает его природа тАФ только существование и отделяется, так сказать, от себя в сознании человеческом, для того чтобы понять свое бытие, мышление делает не  чуждую добавку, а продолжает необходимое развитие, без которого вселенная не полна, тАФ то самое развитие, которое начинается со стихийной борьбы, с химического сродства и оканчивается самопознаюВнщим мозгом человеческой головы"1

         Таким образом, право человека на бунт, вернее, на революцию тАФ это право самой природы, которое она доверила или передоверила человеку как своему необходимому дополнению. Но если революция, тАФ то есть сознательное изменение действительности поВнсредством отрицания ее тАФ не просто отрицает реальВнность, а является тем средством, без которого сама реальность не может дорасти до своего разума, своего понятия, как сказал бы Гегель, то революция качеВнственно отлична от нигилистического бунта, является его прямой противоположностью. Нигилистический бунт отрицает все, потому что ни в чем не видит ни разума, ни добра, ни красоты. ВлБог умерВ», тАФ сказал Ницше. Напротив, революционер черпает свое отриВнцание из самой реальности, которая нуждается в революционном изменении человеком для своего дальнейшего роста, развитиятАЭ. Разумение человека не вне природы, а есть разумение природы о себе, тАФ продолжает Герцен тАФ .. законы мышления тАФ осоВнзнанные законы бытия, что, следственно, мысль ниВнсколько не теснит бытия, а освобождает его.тАЬ 2

        Для Ницше насилие есть альфа и омега бунта, бунт не опирается ни на какое право, кроме права сильнейшего, права сверхчеловека. Для русских реВнволюционных демократов революция подобна повиВнвальной бабке, которая освобождает уже заключенВнную в реальности мысль, объективный смысл, котоВнрый, однако, без помощи революции не мог бы поВнявиться на свет, и реальность стала бы разлагаться, как народившийся ребенок в утробе матери. Другими словами, революционное насилие понимается здесь так же, как понимал свою роль Сократ: умен не я, говорил он своим ученикам, умны вы, а я только помогаю вашим мыслям появиться на свет, как это делает повивальная бабка.

  1. Революционная Россия.

       Вместе с тем Герцен  догадывался, что тАЬреволюция в России будет ужасной, разрушительной, рождающей не разум, а выпускающей на волю адскую энергию неразумиятАЭ3. Причина этого в том, что народ веками удерживался и рабском состоянии, он дик и невежествен. И не только терпеть, а превращать неразумное и дикое в подлинВнный народ, то есть силу сознательную, ставшую раВнзумной силой самой реальности. Такой революционВнный народ разрушает только то, что должно быть разрушено, но главная его цель не разрушение, а рождение нового, доброго, разумного.

        Предшествующие революционные движения на Западе были сопряжены с колоссальными жертвами и разрушениями. Вспомним Тридцатилетнюю войну начала XVII века, крестьянское восстание в Германии под предводительством Мюнцера, так называемые Влсентябрьские убийстваВ» во время Французской реВнволюции, когда бедняки вырезали аристократию с чудовищной жестокостью, не щадя ни детей, ни беременных женщин, расправы пугачевцев в России.

        При Николае I многие из его окружения, как, например, шеф жандармов Дубельт, были уверены, что революция низов России не грозит, ибо царь и народ едины. Это убеждение имело некоторые осноВнвания, недаром Герцен называл Россию XIX века Влцарским коммунизмомВ», Влказачьим коммунизмомВ». Русская поземельная община исключала частную собственность на землю, и царь со своей государстВнвенной машиной был до известной степени гарантом сохранения такого положения. Вот почему Герцен и Чернышевский обращались к царю-ВлосвободителюВ». Герцен посылал ему письма, а Чернышевский издал адресованные Александру II ВлПисьма без адресаВ».

       Русские демократы убеждали царя, революцию в России можно предотвратить только одним путем тАФ осуществив ее, подобно Петру Великому, сверху. ПроВнграмма революции сверху включала в себя наделение крестьян землей, окончательное освобождение от тяВнжелого наследия крепостного права и просвещение народа. Причем просвещение предполагало не только строительство школ, больниц, но и уравнивание крестьян в гражданских правах с помещиками. Одним из главных средств воспитания народа мыслилась новая национальная политика. Ведь если другие народы в России останутся на положении инородцев, то это бумерангом ударит, прежде всего по русскому народу, внушит ему шовинистическое, развращающее сознаВнние. Тот, кто воспитывает в своем народе шовинизм и прочие пороки, пусть потом не жалуется на погроВнмы и жестокости, обращенные против самих ВлвоспитателейВ».

  1. Сознание русского народа.

        Увы, ответом на эти письма Герцена  было жестокое подавление Польши, требовавшей для себя таких прав, как, например, преподаваВнние в школе на родном языке кстати, этого права Польша не получила вплоть до 1917 года.

        Ситуация, таким образом, русским демократам казалась совершенно безнадежной. С одной стороны, революция неизбежна, потому что верхи не идут на разумные меры, не хотят реального компромисса с низами. С другой,  в низах копится разрушительная колоссальная энергия, злоба, обращенная не просто против верхов, но против культуры, цивилизации тАФ адская нигилистическая энергия. И правительство не делает ничего, чтобы просветить народ, напротив, загоняет его в бунт, бессмысленный и беспощадный. Просветительская деятельность демократов насильственно прерывается, тАФпечатные издания Герцена не доходят до народа остающегося в большинстве своем неграмотным.

        Надо продолжать свое безнадежное дело тАФ результаты когда-нибудь скажутся. Продолжать не по причине веры в абсурд, а в то, что объективный разум все же существует. Но эта вера в разум истории не избавляет русских демократов от скорби по бесцельно сгубленным жизням. Противоречие между реальным безжалостным ходом истории, которая движется не работою умных людей, а глупостями дураков и невежд, и отдельной личностью, гибнущей в ходе безжалостного мирового разума, это противоречие  Герцен сознает не с меньшей болью и ясностью, чем Кьеркегор. Но вывод его другой.

        Его, как и Кьеркегора, не утешает, что когда-нибудь в далеком будущем установится гармония и справедливость  тАЬЕсли бы мне и удалось влезть на верхнюю ступень лестницы развития, тАФ я и там просил бы вас  отдать мне отчет во всех жертвах случайностей, суеверия, инквизиции, Филиппа II и пр. и пр.: иначе я с верхней ступени бросаюсь вниз головою Я не хочу счастья и даром, если не буду спокоен насчет каждого из моих братий по кровитАЭ 4.

        Нет, революция, даже при ее полном успехе не введет нас в тысячелетнее царство блаженства тАФ блаженства не будет хотя бы уже потому, что ему предшествовали гекатомбы жертв истории. Что касаВнется России, то ее будущее (социалистическое) предВнстает Герцену и ужасным, и ослепительно великим.

        Герцен не верит, что Россия пойдет вслед за Западом, повторяя eго. Прежде всего потому, что историческая роль Запада уже завершена, после неВнудачной революции 1848 года в Европе установилось безраздельное ггосподство мещанства (в этом выводе Герцен опять таки близок Кьеркегору и Ницше): тАЬИстория для Запада, зaкончилась, но в России бурлят какие то пока еще неведомые силы, которые, вырвавВншись наружу, сдвинут и Запад с мертвой точки, вдохнут в него новую жизньтАЭ5.

        Над этой мыслью, идущей еще от славянофилов, много потешались. Маркс даже полагал, что ГерВнцен шпион царского правительства, желающего объединить веса отсталый славянский мир против более прогрессивного буржуазного Запада, беременВнного социалистической революцией тАЬТем не меВннее, тАФ пишет Герцен, тАФ я смело, повторяю, что один факт общинного владения землею и перед передележа поВнлей сам по себе оправдывает предположение, что наша невозделанная почва, наш чернозем способнее для посева зерна, собранного с западных полей СпоВнсобнее по стихиям, из которых она состоит, способнее потому, что на ней меньше мусора и всякого рода развалин, чем на западных полях.

          тАФ Стало быть, Россия все- таки от Запада возьмет это оплодотворяющее зерно?

          тАФ Стало быть.

          тАФ Ну, где же тот новый элемент, который она вносит в жизнь устарелого Запада, долженствующий пересоздать его?

           тАУ     На что пусть отвечают те, кто это говорит. Я этого никогда не                     говорилтАЭ6

               Где этот новый элемент, Герцен не знает, он не уверен на сто процентов, что Россия пойдет по этому пути, а только предполагает тАЬбольшую способность к немутАЭ7

         Особая, спасительная миссия России - это общее место консервативной российской идеологии второй половины XIX века продолжение в новых условиях утопии о ВлТретьем РимеВ» Но консерваторы считали, что Россия должна вернуться или к допетровскому состоянию (славянофилы), либо же заморозить нынешнее свое состояние Влцарского коммунизмаВ», то есть общинного землевладения внизу и чиновничье-бюрократического аппарата наверху, в качестве идеала и примера для погрязшего в разврате западного мира. Консервативные идеи, как показала история, начались утопиями. Гораздо ближе к реальности предположение Герцена, что Россия перенесет на свою почву плоды западного развития и окажется более чем Запад, способной к продолжению дела Запада. Но в какой неожиданной форме осуществиВнсь это предсказание! Россия переняла от Запада марксизм тАФ учение, к которому Герцен почти до конца своей жизни относился с недоверием и насмешкой. О развитии на российской почве в конце XX века плодов западной цивилизации в более широком смысле (то есть техники, науки, культуры), к тому же более успешном, чем на современном Западе, можно говорить лишь с очень большими оговорками.

Часть II

  1. Религиозно- нравственные идеи.

    Огромное место в истории русской и мировой философВнской мысли занимает великий писатель-гуманист Ф. М. ДоВнстоевский (1821тАФ1881).

   В своих общественно-политических исканиях Достоевский пережил несколько периодов. После увлечения идеями утопического социализма (участие в кружВнке петрашевцев) произошел перелом, связанный с усвоением им религиозно-нравственных идей. Начиная с 60-х годов испоВнведовал идеи почвенничества, для которого была характерна религиозная ориентированность философского осмысления судеб русской истории. Вся история человечества с этой точки зрения представала как история борьбы за торжество христианВнства. Самобытный путь России в этом движении заключался в том, что на долю русского народа выпала мессианская роль носителя высшей духовной истины.

   тАЬ Он призван спасти челоВнвечество через Влновые формы жизни, искусстваВ» благодаря шиВнроте его Влнравственного захватаВ»тАЭ8. Таким образом, Достоевский делал упор на Влрусское решениеВ» социальных проблем, свяВнзанное с отрицанием революционных методов общественной борьбы, с разработкой темы об особом историческом призваВннии России, способной объединить народы на основе христианВнского братства.

  1. Религиозно- нравственные идеи.

   Философские взгляды Достоевского приобрели небывалую нравственно-эстетическую глубину (отсюда тезис тАФ Влкрасота спасет мирВ»), взятую под углом зрения религиозной идеи.тАЭВ понимании человека Достоевский выступал как мыслитель экзистенциально-религиозного плана, пытающийся через призВнму индивидуальной человеческой жизни решить Влпоследние вопросыВ» бытиятАЭ9. Он развивал специфическую диалектику ВлидеиВ» и Влживой жизниВ», при этом идея для него обладает бытийно-энергийной силой, и в конце концов живая жизнь человека есть не что иное, как воплощение, реализация идеи (Влидееносные героиВ» романов Достоевского). Сильные релиВнгиозные мотивы в философском творчестве Достоевского проВнтиворечивым образом сочетались с определенными богобор-ческими мотивами и религиозными сомнениями. Достоевский оказал сильное влияние на религиозно-экзистенциальное наВнправление в русской философии начала XX в., а также стиВнмулировал развитие экзистенциальной и персоналистской фиВнлософии на Западе.

Выводы

   Собственно философская мысль в России формировалась не на пустом месте, а под влиянием достижений мировой философии. Но этот источник и не единственный и недостаточный, чтобы с его помощью можно было объяснить специфику русской философской мысВнли. Она во многом складывалась под влиянием социально-кульВнтурных процессов, происходивших на Руси предпосылки для возникновения философского сознания созревали уже в кульВнтуре языческой Руси, христианизация же ее (X в.) сыграла наиболее активную роль в становлении русской философской культуры. У колыбели русской философской мысли стояли произведения киевского философа тАФ митрополита Иллариона, давшего философско-историческое и этико-гносеологическое толкование русской жизни конца Х тАФ начала XI в., поставивВншего вопрос о месте русского народа в мировой истории, об историческом значении принятия им христианства (ВлСлово о законе и благодатиВ», ВлМолитваВ», ВлИсповедание верыВ»). Ценными источниками русской средневековой общественной мысли явились литературные памятники: ВлСлово о полку ИгоревеВ» (XII в.), летописные своды ВлПовесть временных летВ» (XIтАФXII вв.) и др. Процессы политического единения Руси, образования русской национальности, укрепления феодализВнма, приобщения Руси к мировой культуре (через Византию), настойчиво требовавшие глубокого социально-философского осВнмысления, также в немалой степени обусловили своеобразие русской философской культуры. Философия революционных демократов явилась шагом впеВнред в развитии материализма и диалектики, но они не дали последовательно научного и систематически обоснованного отВнвета на вопросы, поставленные перед философией развитием науки, общественной жизни и революционного движения.

Ссылки.

1 Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1954. Т.3. С.105

2 Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1954. Т.3. С.145

3 Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1954. Т.4. С.65

4Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1954. Т.4. С.234

Вместе с этим смотрят:

Гносеология - теория познания
Город Солнца
Государство Платона
Греческая культура