Идейное содержание и истоки русского коммунизма

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВОСТОЧНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ

Идейное содержание и истоки русского коммунизма. Реферат

по политологии

студента I курса

Сотова А. А.

Санкт-Петербург

1998

Содержание.

Введение.	3
Коммунизм как идеология.	3
Марксизм в России.	5
Западничество, народничество и Влрусский марксизмВ».	8
ВлКоммунистыВ» и ВлбольшевикиВ».	10
Новый Влсвет с ВостокаВ», или Красный патриотизм.	12
ВлИ как один умрем за этотАжВ»	14
Используемая литература.	15

Введение.

Проблема идейного содержания коммунистического учения, истоков и значения русского коммунизма не теряет своей важности. Вероятно, поэтому многие исВнследователи не раз обращались к вопросу о русском коммунизме тАУ и в России, и за ее пределами. Как следствие тАУ множество точек зрения, нередко противореВнчивых. Особый интерес представляют исследования русских авторов, изданные в годы Советской власти за границей, и поэтому лишенные известных стереотиВнпов.

Данная работа прослеживает некоторые тенденции в освещении процесса стаВнновления коммунистической идеологии исследователями-эмигрантами. ОсновВнным источником реферата является работа Н. А. Бердяева ВлИстоки русского коммунизмаВ», изданная в Париже в 1955 году. Сочинения И. Р. Шафаревича, фиВнгурирующие в качестве источников, интересны как отчасти продолжающие дисВнкурс Бердяева, но не копирующие его взгляды.

Эта работа тАУ попытка обнаружить некоторые характерные особенности коммуВннизма, перенесенного на русскую почву, выявить основные влияния, которые принял на себя Влрусский марксизмВ»: народничество, идею мессианского преднаВнзначения России, etc. Уделяется внимание тенденциям развития коммунистичеВнской идеологии, их возможному значению в контексте психологии массового сознания.

Автор отдает себе отчет, что глубина проблемы не позволяет дать исчерпываюВнщий ответ на поставленную проблему в рамках реферата.

Коммунизм как идеология.

Определение коммунизма может быть сведено к тезису ВлКоммунистического МанифестаВ» Маркса и Энгельса, в котором подчеркнут социально-экономический принцип: ВлКоммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничВнтожение частной собственностиВ». Следовательно, существует сходство капитаВнлизма и коммунизма как своеобразной ВлмонопоВнлистической формы капитаВнлизмаВ», по выражению Шафаревича. Но известно, что эта ВлсхожестьВ» ложная, принимая во внимание другие, не экономические аспекты коммунизма.

В основе социалистического государства (то есть придерживающееся коммуниВнстического строя, доВнсловнотАФВлстроящее коммунизмВ» (10) находится партия, коВнторая не укладывается в собВнственно политологическое определение ВлвыразиВнтеля интересов отдельного классаВ» (10). Пространные определения ВлсоциаВнлизмаВ» и ВлкоммунизмаВ» излишни в данВнной работе. Не вдаваясь в детали, будем считать эти понятия смежными, и, в некоторых случаях, -- взаимозаменяемыми (во всяком случае, говорить о Влкоммунистическом государствеВ» не приходится). Статья Малого философского словаря приводит такое поВнложение: социализмтАФВлэтап на пути к коммунизмуВ» (10). Или коммунизмтАФитог социалистичеВнского разВнвития; в данном случае подобные отличия не принципиальны. Для социалистиВнчеВнского государства характерно стремление распространить социализм на друВнгие страны, что не имеет экономической основы и, скорее всего, вредно политиВнчески (история показывает, что Влмолодые соперникиВ» обычно более агресВнсивны). Ненависть социалистических госуВндарств к религии никак не может быть объяснена политическими или экономическими причинами. Приведенные осоВнбенности социалистического государства указывают не на экономическую, а на идеологическую природу коммунизма. Коммунизм и есть идеология, что предоВнпределено всей философией Маркса. Словами Н. А. Бердяева, это учение об экономическом маВнтериализме, с одной стороны, и о Влгрядущем совершенном обществе, в котором человек не будет уже зависеть от экономикиВ»тАФс другой (2). Если в капиталистическом обществе человек целиком детерминирован экоВнномикой, то Влв будущем может быть иначе, человек может быть освобожден от рабстваВ» (2).

Коммунизм не может считаться исключительно экономическим укладом, как каВнпитализм, а является именно идеологией. Сергий Булгаков в работе ВлКарл Маркс как реВнлигиозный типВ» выдвину мнение, что атеизм, будучи центральным мотиВнвом философии Маркса, лежит в основе его исторических и социальных концепВнций, прежде всеготАФВлматериалистического понимания историиВ», под чем БулгаВнков понимает полное отрицание роли инВндивидуальности в историческом проВнцессе (3). Социализм для Маркса явился высшей ступенью атеизма. Отказ от чаВнстной собственности и религии, наряду с уничтожением семьи (воспитание детей в отрыве от родителей, etc.) провозглашены основами коммунистичеВнского мироВнвоззрения.

Принимать марксизм абстрактно (к чему тяготеют в наВнстоящее время американВнские или европейские ВлмарксистыВ») или как Влруководство к дейстВнвиюВ» (что, веВнроятно, уже мало возможно) -- от этого идейное содержание учения не меняВнется, и это, разумеется, надо помнить, и, особенно, говоря о марксизме, перенеВнсенном не русскую почву.

Марксизм в России.

Восприняв марксизм со стороны объективно-научной, русские социалисты нахоВндились под властью убеждения, что социализм станет результатом экономичеВнского развиВнтия государства. Становилось очевидным, что социальная революция как результат прививания революционных идей рабочему классу в России в ближайшее время невозможна, и, таким образом, непосредственная социалистиВнческая деятельность оказалось поставленной под вопрос. РосВнсийская действиВнтельность повлекла переосмысление марксистской теориитАФреволюционный марксизм соединился с традициями Влстарой русской революционности, не жеВнлавшей допусВнтить капиталистической стадии в развитии РоссииВ» (2). Поскольку марксизм переставал быть целостной доктриной, что, словами Бердяева, ВлпроВнтивно тоталитарности русского реВнволюционного типаВ» (2), должно было выраВнботаться учение, соответствующее этому революВнционному типу: большевизм. По мысли Бердяева, Влортодоксальный марксизмВ» Ленина восВнпринял, прежде всего, не эволюционную, научную сторону марксизма, а его Влмессианскую, миротворВнческую, религиозную сторону, допускающую экзальтацию революционной воли, выдвигающую не первый план революционную борьбу пролетариата, руководиВнмую органиВнзованным меньшинством, вдохновенным сознательной пролетарской идеейВ» (2). Согласуясь со своеобразием русского исторического процесса, больВншевизм стал Влориентализированным марксизмомВ», гораздо более традиционВнным, чем считается, если согласиться с утверждеВннием, что русский народтАФнарод восточный Влпо своей душевной структуреВ». (Ведь русская история, согласно Бердяеву, определена столкновением в душе русского человека столкноВнвением ВлвосточногоВ» и ВлзападногоВ» (восточное, разумеется, доминирует).

Не будет большой условностью, если сказать, что переосмысление марксизма в большевистВнском духетАФэто своего рода опыт по адаптации теории к очень опреВнделенной исторической ситуации, теория Маркса была приспособлена под ВлдоВнмашние нуждыВ».

Россия была страной сельскохозяйственной, не смотря ни на какое продвижение в развитии ее промышленности, так что оказалась предопределенной появивВншаяся в марксистской среде идея организованВнного меньшинства, находящегося Влв авангарде обществаВ» и мысль о пролеВнтаризации крестьянства.

В работе ВлРазвитие капитализма в РоссииВ» Ленин выдвинул тезис об ускорении капиталиВнстического развития в деревне, вызванном отменой крепостного права (8). В действительности же, если принять во внимание условия, при которых было уничтожено крепостничество, его отмена не столько способствовала разВнвитию капитализма, сколько Влконсервировала архаВничные, феодальные, эконоВнмические структурыВ» (5). Да и промышленность России не всеВнгда оказывалась заинтересованной в отмене крепостного права, так как использовала креВнпостВнных, следовательно, юридическое освобождение крестьян не было продиктовано экономичеВнской необходимостью. Отмена крепостного права была вызвана страВнхом правящих классов перед массовыми возмущениями крестьян, и если исчезли юридические методы подчинения, то, во всяком случае, сохранилась экономичеВнская зависимость крестьян от помещика.

Итак, коммунизм не может считаться исключительно экономическим укладом, как капитализм, а является именно идеологией. Сергий Булгаков в работе ВлКарл Маркс как реВнлигиозный типВ» выдвину мнение, что атеизм, будучи центральным мотивом философии Маркса, лежит в основе его исторических и социальных концепций, прежде всеготАФВлматериалистического понимания историиВ», под чем Булгаков понимает полное отрицание роли инВндивидуальности в историческом процессе (3). Социализм для Маркса явился высшей ступенью атеизма. Отказ от частной собственности и религии, наряду с уничтожением семьи (воспитание детей в отрыве от родителей, etc.) провозглашены основами коммунистичеВнского мировоззрения.

Уделим еще некоторое внимание состоянию российского населения, а именно тАУ рабочим и крестьянам. Из-за значительного прироста крестьянского населения (согласно ВлИстории Советского государстваВ» Верта, за 40 лет на 65 процентов) недостаток земли становился все более ощутимым. 30 процентов крестьянства составили своеобразный излишек населения, лишенный занятости и ненужный экономичеВнски. Количество рабочих, к началу века занятых в отраслях сельского хозяйства, промышВнленности и торговли, не превышало 9 процентов. Подлинный рабочий класс образовался только за счет концентрации промышленного произВнводства, и находился в меньшинстве по отношению к другим социальным групВнпам.

Известная истина: русский крестьянин тАУ коллективист, поборник общины. ПоняВнтия крестьянской общины и частной собственности на землю в принципе исклюВнчают друг друга. Русские крестьяне мечтали о Влчерном переделеВ», то есть переВнделе земли между собой, а не об индивидуальной собственности на нее. В соотВнветствии с настроениями крестьянства, одна из организаций народнического толка называла себя ВлЧерный ПеределВ». Русская коммунистическая революция и совершила этот Влчерный переделВ», она отобрала всю землю у дворян и частВнных владельцев.

Народную массу можно было условно разделить на две группы: общинное креВнстьянство и жестоко эксплуатируемый пролетариат с крестьянским прошлым. Организованное меньшинство и большинство, чья истинная идеология тАУ коллекВнтивизм. Что еще нужно было русским марксистам?

Западничество, народничество и Влрусский марксизмВ».

Марксизм в России возник как крайняя форма западничества (2). Первые покоВнления русВнских марксистов боролись со старыми направлениями революционной интеллигенции, то есть с народничеством, находившемся к тому времени в криВнзисе.

Первоначально народническое движение 70-х не носило революционно-политиВнческого хаВнрактера. Однако неуспех Влхождения в народВ», связанный не только с правительственными репрессиями, но и с тем, что народ не принял интеллигенВнцию. ВлНарод увидел барскую заВнтею в народническом хождении в народ. Это вплотную поставило перед сознанием интеллиВнгенции политическую проблему и привело к выработке новых методов борьбыВ» (2). ПоВнлитическая цель свержения самодержавия террором свидетельствовала о разочаровании революционной интеллигенции в крестьянстве и о решении Влопереться на собственный геВнроВнизмВ», словами А. Н. Бердяева (2).

Убийство Александра II вызвало сильную реакцию в правление Александра III --- не в праВнвительстве только, но и в обществе. Оказалось, что у революционного движения не оказаВнлось социальной базы. Оставалось бы уповать на будущее, на индустриальное развитие России, которое приведет к развитию рабочего класса, Влкласса-освободителяВ», если бы не Влпролетаризации креВнстьянстваВ», за идею которой выступали марксисты и чего не хотели допустить народники. ВлЕдинстВнвенная реальная социальВнная сила, на которую можно опереться, это образуюВнщийся пролетариат. Нужно развивать классовое революционное сознание этого пролетариатаВ» (2), -- писал Бердяев, философ с марксистским прошлым.

Недовольство крестьян, их ненависть к чиновникам и помещикам стала опорой революции. В крестьянстве не исчезли воспоминания об ужасах крепостничеВнства. Мир господствующих привилегированных классов, преимущественно из дворянства, их культура, чужд крестьянству, воспринимался как иностранное. Аграрная революция, будучи более чем социально-экономическим переворотом, по словам Бердяева, Влпрежде всего революция моральная и бытоваяВ» (2), сдеВнлала в России возможной диктатуру пролетаВнриата, вернее, диктатуру идеи проВнлетариата, так как Влдиктатуры пролетариата, вообще дикВнтатуры класса быть не можетВ» (2). Однако диктатура эта оказалась также и диктатурой над крестьянстВнвом, совершившей жестокое насилие над ним, как в случае коллективизации, или создания колхозов. Но насилие над крестьянами совершалось людьми, выВншедшими из ниВнзов; цивилизация же, основанная на господстве дворян пришла к концу.

Определенные круги левых народников сразу признали большевиков как русВнскую нациоВннальную силу. Значительное число левых эсеров, руководствуясь наВнродническим радикаВнлизмом, влилось в большевистскую партию, принеся с собой вполне сознательный русский национализм. Левые эсеры, как и большевики, считали себя интернационалистами, но их интернационализм носил мессианский характер, в дальнейшем Советская Россия стала для них Влавангардом передоВнвого человечества, зажегшего факел свободы всему угнетенному мируВ» (1). Кстати, статистика показывает, что в большевистской партии было больше выВнходцев из правых эсеров, чем из левых (впрочем, эта разница составляет неВнсколько проценВнтов 12,7 % бывших левых эсеров и 17,5 % -- правых). Правые эсеры в целом не были вражВндебны большевикам, их борьба против большевизма всегда имела существенные самоограВнничения и почти никогда не была последоВнвательной.

ВлНародничество есть столь же характерное русское явление, как и нигилизм, как и анарВнхизмВ» (2). Чувство оторванности интеллигенции от простого народа, главным образом, креВнстьянства, лежало в основе учения и русских революциоВннеров, и Герцена, и Толстого, и Достоевского. ВлИнтеллигенция всегда в долгу перед народом, и она должна уплатить свой долгВ». Культура создана за счет наВнродного труда, следовательно, приобщенные к культуре несут ответственность перед народом. ВлРеволюционное народничество (славянофилы, ДосВнтоевский, Толстой) верили, что в народе скрыта религиозная правда, народничество же безрелигиозное и часто антирелигиозное (Герцен, Бакунин, народники-социалиВнсты 70-х гоВндов) верило, что в нем скрыта социальная правда. Но все русские наВнродники сознавали неВнправду своей жизниВ» (2). Чуждая индивидуализму народВнническая идеология могла возВнникнуть лишь в аграрной стране; народничество, предопределившее русский марксизм, внесло в него специфически национальВнную черту. Борьба марВнксистов плехановского толка с народническим движением не может служить тому опроверВнжением. Революция была порождена своеобраВнзием русского исторического и культурного процессов; больВншевистская революВнция возможна была только в России, а западный коммунизмтАФявление другого рода.

ВлКоммунистыВ» и ВлбольшевикиВ».

Как пишет Николай Бердяев, русский народтАФВлнарод государственный, он поВнкорно согласен быть материалом для создания великого мирового государства, и он склонен к бунту, к вольнице, к анархииВ». Как и народничество, анархизм есть Влпорождение русского духаВ», один из полюсов в душевной структуре русского народа (2). Центральная фигура русского (да, пожалуй, и мирового) анархизматАФБакунин. Подразумевая под анархией бунтарство, он веВнрил, что революционный Влмировой пожарВ» будет зажжен русским народом и славянством. В своем ВлревоВнлюционном мессианствеВ» Бакунин -- предшественник коммунистов, анархизмтАФодни из их истоков.

Основы тоталитаризма государства коммунистовтАФв самих коммунистах и в граВнжданах этого государства. Раболепие и бунтарство, вероятно, были свойственны основной массе русского народа как амбивалентное качество, и, следовательно, нет противоречия в смене анархии жесткой деспотией, окончательно сложивВншейся к третьему десятилетию нашего века.

Двуликость русской революции как несущей народу гражданские свободы, но и новое иго, отразилась в представлении о том, что большевики и коммунистытАФне одно и то же, бытоВнвавшем на ранних этапах становления советской власти. Н. А. Бердяев заметил характерВнность этой легенды: ВлДля народного сознания больВншевизм был русской народной революВнцией, разливом буйной, народной стихии, коммунизм же пришел от инородцев, он западВнный, не русский, и он наложил на революционную народную стихию гнет деспотической орВнганизации, .. рационаВнлизировал иррациональноеВ» (2). БольшевикитАФэто русские, давВншие народу землю, а коммунисты стремятся навязать народу новое иго. Бунин передает разВнговор между красноармейцами в Одессе 1919 года: ВлВся беда от жидов, они все коммуниВнсты, а большевики все русскиеВ» (4). Как пишет Михаил Агурский в книге ВлИдеология национал-большевизмаВ», такой взгляд был распространен очень широко в разных слоях общества, и невозможно определить его единственный источник, скорее всего, он возник стихийно (1).

По мнению Н. А. Бердяева, заслугой коммунизма перед русским государством является остаВнновка анархического распада страны. Процесс высвобождения и сковывания хаотических сил в ходе революции закономерен. Интересна точка зрения Бердяева, согласно которой народное восприятие ВлкоммунистовВ» как инородцев свидетельствует о Влженственной приВнроде русского народа, всегда подвергающейся изнасилованию чуждым ей мужественным началомВ» (2). ВпроВнчем, есть и другое объяснение. Михаил Агурский полагал, что таким образом проявился национализм, инстинкт толпы, всегда желающей найти виновного в собственных ошибках. Это, заметим в скобках, симптоматично, -- показатель нездорового общества.

Главным врагом большевиков до революции считалась русская буржуазия и русВнская политиВнческая система, самодержавие. После 1917 года главным врагом большевиков становится мировой капитализм. ВлПо существу же речь шла о том, что России противостоял весь ЗаВнпадВ», как пишет Агурский (1). Эта тенденция предсказуема, так как заложена самим марВнксизмом, который бессознательно лоВнкализует Влмировое злоВ», то есть капитализм, геоВнграфически, так как капитализм был достоянием нескольких высокоразвитых стран. Борьба с капитализмом стала отрицанием самого Запада (еще раз открывается столкновение рокоВнвых ВлвосВнточногоВ» и ВлзападногоВ» в русской душе). Борьба против агрессивного капитаВнлизма превратилась в национальную борьбу. ВлКак только Россия осталась в реВнзультате революции одна наедине с враждебным капиталистическим миром, соВнциальная борьба не могла не выВнрасти в борьбу национальную, ибо социальный конфликт был немедленно локализирован. Россия противостояла западной циВнвилизацииВ» (1).

Новый Влсвет с ВостокаВ», или Красный патриотизм.

Как уже было сказано, факт того, что революция произошла именно в России, не мог не оказать влияния на большевистскую партию и идеологию, вне зависиВнмости от интернационализма, который она декларировала. Прежде всего, для большинства членов партии такие цели революционной борьбы, как диктатура пролетариата, борьба с империализмом да и мировая революция связывались с гегемонией Советской России. Агурский подчеркивает, что в этом контексте таВнкое отождествление не имело Влсколько-нибудь выраженного нациоВннального хаВнрактераВ» (2). Собственно национальные интересы, под которыми понимают инВнтересы отВндельного государства, заслонены более масштабной идеей мировой революции и новой эпохи в истории человечества, которая должна была отВнкрыться ею. Россия, страна не пролетарВнская, следовательно, Влпролетарского мессианстваВ» в марксистском смысле нельзя наблюВндать в данной тенденции, здесь мессианство иного родатАФименно русское, значит, нациоВннальное. Опять давнишние русские чаяния о Влсвете со славянского ВостокаВ», который озаВнрит западную цивилизацию и спасет ее. Своего рода, самопожертвование, подобие характерных самосожжений.

В принципе, процесс, который повлек противопоставление России всему остальВнному миру, миру буржуазии, как страны, преследующей цель мировой революВнции, не давал России какое-то исключительно положение Влобразцовой страныВ». Ленин выдвигал мнение о возВнможном отставании России в случае победы комВнмунизма в развитых западных странах. Но неожиданное положения Советской республики, передового государства, зовущего весь мир следовать своему приВнмеру, не могло не импонировать многим коммунистам. Это явление получило название Влкрасного патриотизмаВ».

Настроения подобного рода, как сообщает М. Агурский, появились уже накануне Октябрьской реВнволюции. На VI съезде партии, в августе 1917 года, первым выВнсказал их Сталин. ВлПри обсуВнждении резолюции съезда Преображенский предлоВнжил поправку, согласно которой одним из условий взятия государственной влаВнсти большевиками было наличие пролетарской ревоВнлюции на ЗападеВ», -- пишет Агурский (1). Выступая против этой поправки, Сталин заявил, что Влне исключена возВнможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социаВнлизму.. Надо откиВннуть, -- сказал Сталин, -- отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путьВ» (9). С течением времени красный патВнриотизм стихийно подверВнгается дальнейшему влиянию национальной среды, осВнновываясь на пресловутых идеях проВнтивостояния России Влбездушной западной цивилизацииВ», а так же влиянии ВлнебольшевистВнских попутчиков революцииВ», как Агурский называет широкий спектр течений, включающий и православие (!) и литературные круги (1). К слову о православиитАФАгурский приводит пример некоего архиепископа Варнавы (Накропина), заявившего на допросе ВЧК, что Влтолько большевики могут спасти РоссиюВ» (6). В среде православной церкви нашлись священники, готовые к сотрудничеству с советской власти, хотя их были единицы.

ВлСила красного патриотизма состояла в том, что позволяла многим большевикам отождестВнвлять себя не только с партией, не только с рабочим классом, который в годы гражданской войны превратился в фикцию, но и со всем народомВ», -- деВнлает вывод Михаил Агурский (1).

Характер революции в России и условия, в которых она произошла, были таВнковы, что, как пишет Бердяев, Влидеологически ей мог соответствовать лишь очень трансформированный марксизм и именно в сторону, противоположенную детерминизмуВ» (2). Если экономика опредеВнляет весь социальный процесс, то неминуем вывод о том, что отсталая Россия должна была ожидать буржуазную революцию, а не пролетарскую, социалистическую. Русская революция свидеВнтельствует, что далеко не все зависит от экономики. Ленинско-марксистская фиВнлосоВнфия противоречит экономическому детерминизму независимостью от экоВнномики, возможноВнстью революционной активностью вести экономический проВнизвол. Русский коммунизм не был классическим марксизмом, возможно, не был марксизмом вообще, если под марксизмом понимать научную теорию. Учение русских комВнмунистов впитало в себя самые различные влияния, включая элеВнменты тех течений, с которыми боролось.

ВлИ как один умрем за этотАжВ»

Исследование всякой идеологии должно неминуемо касаться глубинных пластов социально-исторического процесса (следовательно, архаичных тАУ в случае кульВнтуры, как, например, преклонение перед вождем, своего рода персонификацией определенных идей, вернее сказать, ВлверованийВ», -- впрочем, это отдельный вопрос). Намек на параллель между самосожжениями эпохи церковного раскола и ВлсамосожженияВ» страны в бунтарском порыве Влосвободить мир от оков капиВнтализмаВ», разумеется, фигурален. Однако и здесь есть нечто, заслуживающее пристального внимания.

Смело мы в бой пойдем

За власть Советов,

И как один умрем

В борьбе за это!!!

Пионерская песня, слова которой приводит в своем исследовании социализма И. Р. Шафаревич, показательна. Шафаревич пишет: ВлВ СССР нашему поколению еще хорошо помнится, как мы в пионерских колоннах шагали, и воодушевленно пелитАж И больше всего воодушевления, взлета, всеобщего чувства вызывало вот это ВлВсе как один умрем!В» (11). Идея гибели человечества тАУ не смерти опредеВнленных людей, а именно конца всего человеческого рода тАУ находит отклик в психике человека. Шафаревич пишет. Что такая идея проявляется не только в индивидуальных переживаниях отдельных личностей, но способна Влобъединить людей, то есть, является социальной силойВ» (11). Коммунистическое учение тАУ Влодин из аспектов стремления человечества к самоуничтожению, к ничто, а именно тАУ его проявление в области организации обществаВ» (11). Для толпы, веВнроятно, конец истории видится решением проблем человечества. Такое понимаВнние коммунизма (и социализма) делает понятной враждебность учения индивиВндуальности, стремление уничтожить те силы, которые поддерживают и укрепВнляют человеческую личность: религию, культуру, семью, частную собственность.

Используемая литература.

Агурский, М. Идеология национал-большевизма. тАУ Париж, 1980.
Бердяев, Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. тАУ Париж, 1955.
Булгаков, С. Избр. соч. тАУ М., 1991.
Бунин И. А. Окаянные дни. тАУ М., 1989.
Верт, Н. История Советского государства. тАУ М., 1998.
Еженедельник ВЧК. №2, 1918.
Из-под глыб: сборник статей. тАУ Париж, 1974 // Шафаревич, И. Р. Социализм.
Ленин, В. И. Собр. соч. в 55 томах, т. 17. тАУ М., 1953.
Сталин, И. В. Собр. соч. в 13 томах, т. 3. тАУ М., 1950.
Философский словарь. тАУ М., 1987.
Шафаревич, И. Р. Социализм как явление мировой истории. тАУ Париж, 1977.

Вместе с этим смотрят:

Идеология и практика фашизма
Избирательная система РФ
Институты государственной власти в России
История социалистических учений