ВлБог помочь вам!.В»

Стихотворение А. С. Пушкина Вл19 октября 1827В» и трактовка его смысла в музыке А. С. Даргомыжского

Г. И. Ганзбург

1. Пушкинистика, музыковедение и либреттология

Если просмотреть собиравшиеся годами на книжной полке труды музыкальной пушкинианы, мы увидим, что к этой области относятся специально лишь немногочисленные книги и статьи музыковедов, но зато тАФ многие и многие сочинения композиторов. Есть среди них такие, что сродни стихам Пушкина тАФ музыкальные тексты нерукотворной художественной точности. В их числе тАФ сильнейшие русские оперы, начиная от ВлРуслана и ЛюдмилыВ» М.И.Глинки и включая ВлРусалкуВ» и ВлКаменного гостяВ» А.С.Даргомыжского, ВлБориса ГодуноваВ» М.П.Мусоргского, ВлЕвгения ОнегинаВ», ВлМазепуВ», ВлПиковую дамуВ» П.И.Чайковского, ВлМоцарта и СальериВ», ВлСказку о царе СалтанеВ» и ВлЗолотого петушкаВ» Н.А.Римского-Корсакова, ВлАлекоВ» и ВлСкупого рыцаряВ» С.В.Рахманинова, ВлМавруВ» И.Ф.Стравинского.. Всё, что написано музыковедами для лучшего понимания этих опер, а также романсов, кантат и произведений других жанров, прикосновенных к пушкинскому слову, тАФ относится одновременно и к пушкинистике, и к музыковедению.

Пушкинистика тАФ наука весьма специфичная, по своей разветвленности и пестроте не знающая аналогов. Стремлением ко всеохватности и некоторыми другими чертами она похожа на богословие. Поскольку в ее объекте изучения тАФ в поэзии Пушкина тАФ как в священном тексте, уже второй век ничего не меняется (и не будет меняться), эта наука жива бесконечным разнообразием толкований и динамична благодаря несхожести интерпретаций изучаемого текста. То же свойственно некоторым отраслям музыковедения.

Согласно Гете, цель науки тАФ сделать природу понятной всем[1]
[1] . Применительно к нашей теме это должно звучать так: цель музыковедения тАФ сделать музыку понятной всем, а цель пушкинистики тАФ сделать произведения Пушкина понятными всем. Задача каждой из этих наук многократно усложняется, когда их объектом становится синтетическое произведение, где литературный и музыкальный тексты действуют совместно в составе единой композиции.

Пушкинистика тАФ комплексная наука о Пушкине (и не только наука, но весьма широкая специфическая сфера мысли, где явлены в слове лучшие умственные силы всех племен, знающих по‑русски). Бытует мнение, что комплексность позволяет адекватно изучать связи творчества поэта с музыкальным искусством. Можно услышать даже выражение Влмузыкальная пушкинистикаВ», против которого приходится решительно возражать, поскольку наука о Пушкине не может быть музыкальной, скульптурной и т. п. Музыкальной бывает пушкиниана (коллекция всего, что имеет отношение к Пушкину), а пушкинистика может быть музыковедческой. Такая область знания существует и представлена многочисленными публикациями. Начиналась музыковедческая пушкинистика столетие назад, когда были напечатаны работы М.М.Иванова ВлПушкин в музыкеВ» (Спб., 1899) и С.К.Булича ВлПушкин и русская музыкаВ» (СПб., 1900). Впоследствии появилялись всё новые публикации, этапными стали книги: И.Эйгес ВлМузыка в жизни и творчестве ПушкинаВ» (1937), В.Яковлев ВлПушкин и музыкаВ» (1949), А.Глумов ВлМузыкальный мир ПушкинаВ» (1950).

Однако музыковедческая пушкинистика эффективна лишь до тех пор, пока исследование касается музыки в жизни Пушкина и высказываний Пушкина о музыкальном искусстве.

Но что произойдет, когда стихи непосредственно соприкоснутся с музыкой? Может и ничего не произойти (если органичное их соединение не удалось), а может случиться нечто, принципиально подобное термоядерному синтезу тАФ с выходом энергии неотвратимой проникающей силы. Понимание того, что именно происходит с пушкинским текстом при соединении его с мелодией и другими элементами музыкальной ткани, требует применения не филологического и не музыковедческого, а специального аналитического аппарата, которым располагает особая научная дисциплина тАФ либреттология.

Что такое либреттология?

Либреттология тАФ наука о словесном компоненте музыкального произведения[2]
[2] .

Основной термин этой дисциплины тАФ либретто тАФ трактуется расширительно. Либретто (итал.: книжечка) традиционно принято понимать как текст оперы, оперетты или сценарий балета. Реже обозначают этим термином текст оратории, в единичных случаях тАФ текст музыкальных произведений иных жанров. Например, Т.Н.Ливанова с осторожностью применяла этот термин по отношению к пассионам И.С.Баха (заключая при этом слово ВллибреттоВ» в кавычки)[3]
[3] . Л.Г.Ковнацкая тот же термин употребила для обозначения литературной основы вокального цикла. Она пишет: ВлПирс [..] составил оригинальное ВллибреттоВ» вокального цикла на стихи и пословицы БлейкаВ»[4]
[4].

Как видим, практика словоупотребления такова, что первоначальный смысл термина либретто (словесный текст оперы) имеет тенденцию к расширению. Такое расширение логически оправдано, поскольку позволяет обозначать общим термином все вокальные тексты независимо от жанра, относя их, тем самым, к одному классу явлений. В дальнейшем изложении мы будем иметь в виду под термином либретто тАФ всякий литературный (словесный) текст, который во взаимодействии с музыкой образует художественное целое. Сюда относятся словесные тексты опер, оперетт, мюзиклов, ораторий, кантат, хоров, романсов, песен, вокальных циклов, мелодекламаций. Иными словами, либретто тАФ вербальный компонент синтетического литературно-музыкального произведения.

Выделение либреттологии в особую дисциплину обусловлено тем, что между музыковедческими науками, с одной стороны, и филологическими, с другой, образовалась как бы ВлничейнаяВ» зона: музыковеды считают специальное изучение проблем, связанных с либретто, компетенцией филологов, а филологи тАФ компетенцией музыковедов. Те и другие бросают на эту область Влкосые взглядыВ» со стороны то музыковедения, то литературоведения. И подобно изображению у края объектива, наблюдаемая ими картина искажается. Если же направить и сфокусировать научный ВлобъективВ» прямо на эту область искусства, то увиденное окажется существенно иным.

В центре внимания либреттологии тАФ не слово и не музыка, а пограничье между ними, зона прилегания, взаимосцепления, взаимопроникновения. При таком подходе исследователь занимается одновременно и интонацией, мелодией, гармонией, полифонией (то есть всем тем, что изучает музыковедение), и фонетикой, синтаксисом, стихосложением, строфикой (то есть многими из тех аспектов, которые изучает филология).

Пушкинский текст в составе музыкального произведения любого жанра должен рассматриваться как либретто. Это означает, что в определенных случаях пушкинистика и либреттология являются смежными науками.

Как соотносятся либреттология и пушкинистика? По объему знаний эти дисциплины сопоставлять сложно. Либреттология тАФ наука молодая, она лишь после 1976 года стала обретать самостоятельный статус. Пушкинистике тАФ около полутора столетий, сложились специальные научные институты, отделы, кафедры, есть множество специалистов, изданы тысячи книг и статей. Казалось бы, пушкинистика старше и мощнее либреттологии. Но это не совсем так. Взаимодействие слова и музыки стали изучать задолго до рождения А.С.Пушкина, накоплено море литературы по этой проблематике. С такой точки зрения, существовавшая долгое время de facto (до обретения самостоятельного статуса), либреттология намного старше и мощнее пушкинистики.

Выбор изучаемых либреттологией объектов не совпадает полностью ни с музыковедческим, ни с литературоведческим. Творчество каждого композитора интересует либреттологию в той степени, в какой музыка этого композитора связана со словом. Центральные фигуры для либреттологии тАФ те композиторы, в чьем наследии синтетические жанры составляют ядро, а второстепенные тАФ те, в чьем наследии эти жанры образуют периферию. Например, Ф.Шуберт и Ф.Шопен тАФ фигуры в музыкальном процессе равновеликие, но для либреттологии Шуберт тАФ фигура первой величины, а Шопен тАФ не первой.

Так же избирательно либреттология относится и к литераторам. Творчеством того или иного писателя либреттология интересуется в той степени, в какой тексты этого писателя работают (или могут работать) в составе синтетических литературно-музыкальных произведений. Понятно, что поэзия Пушкина тАФ один из самых значительных объектов внимания либреттологии.

Пушкинистика дает либреттологии необходимый материал: знания, добытые при анализе пушкинских текстов. В свою очередь, либреттология может давать пушкинистике такие знания об этих текстах и такие их интерпретации, которые иными методами не могут быть получены. Такой взаимообмен данными естественно делает либреттологию и пушкинистику смежными науками.

Существует и определенная типологическая схожесть между этими областями знания. Филология тАФ комплекс наук, в число которых входит пушкинистика. Сама же пушкинистика тАФ комплексная наука, оперирующая инструментарием разных наук. То же самое можно сказать и о либреттологии: музыкознание как комплекс наук включает ее в свой состав, сама же либреттология тАФ комплексная наука.

Предмет изучения тАФ смысл

Исследование текста с позиций либреттологии бывает необходимым для понимания смысловой структуры синтетического литературно-музыкального произведения. Смысл тАФ истинно либреттологический объект, поскольку возникает Влна стыкеВ» слова и музыки как их общий элемент. Словесный текст (либретто) и музыка тАФ два смыслообразующих фактора, а смысл целого создается как результат их сложного взаимодействия. В определенных случаях собственно музыкальный компонент произведения не поддается пониманию отдельно от осмысления вербального компонента. (В предельно категоричной форме эту истину сформулировал Роберт Шуман: ВлМузыкальный звук есть вообще перевоплощенное словоВ».[5]
[5] В другом высказывании он дал понять, что музыка Влкак бы пребывает между речью и мысльюВ»[6]
[6].) Этим можно объяснить, почему иногда анализ музыкального компонента синтетического произведения приближает исследователя к осознанию смысла словесно-поэтической составляющей.

Таким образом, мы в своих рассуждениях подошли к самому захватывающему (и загадочному) моменту во взаимодействии искусств: к таинству возникновения смысла Влна стыкеВ» словесного и музыкального творчества. Настоящая статья посвящена исследованию сложного случая взаимодействия поэзии и музыки тАФ в романсе А.С.Даргомыжского ВлБог помочь вам!.В» на стихи А.С.Пушкина.

2. Стихотворение А. С. Пушкина "19 октября 1827"

Известно, что стихотворение сочинено к годовщине основания Царскосельского Лицея и в авторском чтении на собрании лицеистов оно было воспринято как спонтанная импровизация. Е.А.Энгельгардт: ВлПушкин [..] на лицейской сходке [..] сделал экспромт, который так мил, что я в прозаической своей памяти сохранил его [..]В»[7]
[7]. Однако, глубокая продуманность композиции, отточенность формы и наличие разночтений между ранними списками и окончательной редакцией говорят о тщательной подготовленности этого ВлэкспромтаВ» и о длительном целенаправленном его совершенствовании. Обратимся к тексту.

Бог помочь вам, друзья мои,

В заботах жизни, царской службы

И на пирах разгульной дружбы,

И в сладких таинствах любви!

Бог помочь вам, друзья мои,

И в бурях, и в житейском горе,

В краю чужом, в пустынном море,

И в мрачных пропастях земли!

Текст содержит благословение и перечень ситуаций, в которых человеку нужна Божья помощь. Перечень этот дан в строго систематизированном виде.

В первой строфе названы благоприятные ситуации в порядке нарастания их субъективной значимости. Продвижение в карьере (Влцарская службаВ») лучше и важнее, чем просто повседневная рутина (Влзаботы жизниВ»), дружеские пиры на ценностной шкале выше карьеры, а любовь занимает максимально высокое положение.

Во второй строфе ситуации выстроены в порядке возрастания их неблагоприятного отрицательного значения: после абстрактно-неопределенного (ВлбуриВ») тАФ следует Влжитейское гореВ», потом хуже тАФ изгнание, еще хуже тАФ одиночество среди враждебных стихий и, наконец, наихудшее: Влмрачны пропасти землиВ», что надо понимать как могилы, где, собственно, и не остается ничего другого как уповать на помощь Бога.

Концентричность структуры содержания

Смысловыми парами, симметрично расположенными по обе стороны воображаемой центральной линии (оси симметрии) являются:

1) жизненные заботы тАФ житейские бури;

2) продвижение по службе тАФ житейское горе;

3) круг друзей тАФ чужбина;

4) любовь тАФ одиночество;

и, наконец, 5) Влмрачны пропасти землиВ» тАФ единственный смысловой элемент, не имеющий противоположного (парного) понятия на позитивной половине шкалы.

Появление пятого, непарного элемента перегружает негативную сторону шкалы, как бы смещая центр тяжести, делает смысловую конструкцию асимметричной и опрокидывает ее в семантически-неведомые Влмрачны пропастиВ» потустороннего мира, выходящие за грань рационально-познаваемого. (В конце возникает то сложное психологическое состояние, или даже своего рода ощущение, культивируемое в искусстве романтиков, которое можно определить как трепет в предчувствии потустороннего.[8]
[8])

Пушкин здесь уклоняется от использования ожидаемой оппозиции Вллюбовь тАФ смертьВ» и выстраивает принципиально иную оппозицию. Логика ее в том, что смерть противопоставлена не одному какому-либо этапу жизненного цикла, будь то Влсладки таинства любвиВ» или что-то другое, а всей человеческой жизни в целом. Поэтому в семантическом плане первые семь строк (из которых две тАФ 1-я и 4-я тАФ содержат формулу благословения, а остальные пять тАФ перечень жизненных коллизий) тАФ уравновешиваются всего одной последней строкой, где высказана надежда на помощь Бога после смерти. Наоборот, в композиционном плане (два четверостишия) и в фонетическом плане (созвучие 4-й и 8-й строк) тАФ существует строгое равновесие, структурное соответствие между двумя строфами, двумя половинами стихотворения, как это бывает в пространственных искусствах при соблюдении принципа центральной симметрии (идеальная правильность конструкции воспринимается как Влалмазная прочностьВ» формы). Балансирование между симметрией и асимметрией, игра звуковыми и смысловыми оттенками словесной ткани тАФ порождают здесь то свойство стихов, которому нет названия, и чтобы его передать, нам остается только воспользоваться выражением А.Ф.Лосева, сказавшего о переживании поэзии Платоном: поэзия тАФ Вллегкий ветерок красотыВ».[9]
[9]

Толкование последней строки

Относительно смысла заключительной строки стихотворения в литературе утвердилась трактовка, приписывающая фразе Влв мрачных пропастях землиВ» конкретный злободневно-политический подтекст (как и всему восьмистишию в целом). Каждую сентенцию комментаторы относят к какому-то одному из лицеистов, жизненные обстоятельства которого в 1827 году соответствовали содержанию той или иной строки стихотворения. (Так, например, в качестве адресата 7‑й строки тАФ Влв пустынном мореВ» тАФназывают Ф.Ф.Матюшкина, находившегося в то время в кругосветном плаваньи[10]
[10] .) Особо настойчиво многие авторы подчеркивают персональную адресованность последней, 8-й строки. Под мрачными пропастями земли принято понимать сибирские рудники, в которых работали осужденные на каторгу декабристы из числа лицейских соучеников Пушкина (таковыми называют И.И.Пущина и В.К.Кюхельбекера).

В этой трактовке пушкиноведы проявили удручающее единомыслие. Сравним, что пишут о стихотворении Вл19 октября 1827В» (и специально о его последней строке) разные авторы.

Ю.Г.Оксман и М.А.Цявловский: Вл[..] в последнем стихе имеются в виду лицейские товарищи Пушкина, приговоренные к каторжным работам декабристы И.И.Пущин и В.К.КюхельбекерВ»[11]
[11]; И.И.Замотин: ВлВ стихотворении Вл19 октября 1827 г.В» [..] Пушкин, обращаясь с приветом к своим товарищам по Лицею, разбросанным по разным местам и переживающим неодинаковую участь, вспоминает и декабристов его лицейского выпуска, томящихся на каторге в далекой СибириВ»[12]
[12] ; Э.Э.Найдич: ВлСтихотворение Пушкина Вл19 октября 1827В» [..] в последней своей строке содержит привет его товарищам-декабристам, находившимся в сибирской ссылкеВ»[13]
[13] ; Б.Мейлах: ВлВ написанном к лицейской годовщине стихотворении Вл19 октября 1827В» вспоминаются друзья, находившиеся на каторге тАФ Влв мрачных пропастях земли»»[14]
[14]; В.Г.Костин: ВлВ двух четверостишиях дана яркая характеристика того положения, в котором находились друзья по лицею в годы реакции. Здесь сказано и о тех, в судьбе которых ничего не изменилось: они находились в обычных Влзаботах жизни, царской службыВ»; и о тех, которые за свою революционную деятельность были жестоко наказаны, томились в застенках и каторжных рудниках тАФ Влв мрачных пропастях землиВ». К последним относились декабристы Пущин и Кюхельбекер.В»[15]
[15]; Д.Благой: Вл[тАж]стихотворение Вл19 октября 1827В», заканчивающееся, в прямой перекличке с посланием в Сибирь, новым задушевным приветом тем друзьям-декабристам, кто томится Влв мрачных пропастях земли»»[16]
[16]; Я.Л.Левкович: Вл[..] к каждой строке стихотворения может быть дан реальный комментарий. ВлВ краю чужомВ» (в первоначальном варианте Влв стране чужойВ») в это время были Ломоносов и Горчаков, в Влпустынном мореВ» тАФ Матюшкин, который осенью 1827 г. завершил кругосветное плавание на шлюпе ВлКроткийВ», Влв мрачных пропастях землиВ» тАФ Пущин и КюхельбекерВ»[17]
[17]; И.Ю.Юрьева: Вл[..]этой стихотворной молитвы за друзей-лицеистов, среди которых были и декабристы, заточенные Влв мрачных пропастях земли»».[18]
[18]

Однако то, что Пушкин был другом своих друзей, еще не значит, что он как поэт не мог иметь замыслов и идей, не связанных со злобой дня. Художественные намерения, философские мысли, религиозные чувства, наконец, особенности поэтической техники тАФ не обязательно увязывать с жизненными обстоятельствами декабристов или иных лиц из окружения Пушкина. Как заметил М.Ф.Мурьянов, Влбиографические обстоятельства возникновения текста тАФ это еще далеко не его объяснениеВ»[19]
[19].

В действительности, Пушкин в этом стихотворении перечисляет не разные жизненные пути его друзей-лицеистов, а светлые и темные фазы, составляющие полный цикл человеческого бытия вообще. Важно понять, что у каждой из строк этого текста не разные адресаты (как если бы, например, вторая строка посвящалась успешному карьеристу, четвертая тАФ счастливому влюбленному, седьмая тАФ неудачливому мореплавателю), а все строки вместе относятся к одному и тому же человеку, который в течение своей жизни поочередно пройдет через все эти состояния, и самое последнее из них он переживет в минуту смерти, удаляясь в Влмрачны пропасти землиВ». При перечислении здесь происходит не ВлнанизываниеВ», а целенаправленное развитие. Все названные в стихотворении фазы последовательно сменяются в жизни любого человека (не обязательно для этого быть декабристом), поэтому пушкинское благословение ВлБог помочь вам..В» может относиться к каждому (в том числе и к каждому из нас) как напутственное благословение на всю жизнь до самой смерти и после..[20]
[20] Не только Пущин и Кюхельбекер, а каждый из нас, смертных, каждый читающий эти стихи (равно как и не читающий их), в неостановимом скольжении от одной жизненной фазы к другой, кончит тем, что отправится под землю, как раньше высокопарно выражались, в Влстрану мертвыхВ», в Влподземное царствоВ», то есть Влв мрачны пропасти землиВ».

Откуда пошла традиция трактовать Влмрачны пропасти землиВ» как сибирские рудники? Несомненно, она восходит к фразе из воспоминаний И.И.Пущина: ВлИ в эту годовщину в кругу товарищей-друзей Пушкин вспомнил меня и Вильгельма, заживо погребенных, которых они не досчитывали на лицейской сходкеВ»[21]
[21]. Однако справедливость требует признать, что эта мысль Пущина не столь прямолинейна, как последующие многочисленные повторения ее у пушкиноведов. И.И.Пущин как раз правильно истолковал выражение Влмрачны пропасти землиВ» как могилы и грустно‑иронически оценил тогдашнее свое и Кюхельбекера положение как аналогичное гниению в могилах (Влзаживо погребенныеВ»). То есть, принимая последнюю строку стихотворения на свой счет, Пущин прочитывает текст метафорически, осуществляет перенос смысла, тогда как вторящие Пущину комментаторы самым курьезным образом поняли это его высказывание не в переносном смысле, а в прямом. Хуже того, они не учли, что ко времени создания стихотворения (т. е. 19.10.1827 г.) никто из лицеистов еще не побывал на сибирской каторге, тем более в подземных шахтах. И.И.Пущин в этот момент находится в дороге (отправлен из Шлиссенбурга в Сибирь 8.10.1827 г. и прибудет в Читинский острог в январе 1828 г., а в Петровский завод в сентябре 1830 г.[22]
[22]); В.К.Кюхельбекер вместо Сибири отправлен в арестантские роты при Динабургской крепости, куда прибыл 17.10.1827 г.[23]
[23] Следовательно, никакие подземные рудники (копи, шахты etc.) не были теми реалиями, на которые Пушкин мог бы намекать, если под Влмрачными пропастями землиВ» он подразумевал бы места пребывания заключенных, а не Влстрану мертвыхВ».

(Заметим в скобках, что тенденция политизированно трактовать слова поэта как якобы намек на сибирских каторжан тАФ по какому-то странному совпадению тАФ одинаково характерна и для советского литературоведения, и для бдительных Влкомпетентных органовВ» пушкинского времени. Я.К.Грот в своих воспоминаниях немногословно, однако вполне определенно, сообщает со слов П.А.Плетнева, что за финальную строку восьмистишия ВлПушкину были сделаны внушенияВ»[24]
[24].)

Широкая всечеловеческая направленность этого пушкинского обращения к друзьям подкреплена силой трех содержательных компонентов, по которым всегда узнается поэзия. Три свойства, три неподдельные и неотъемлемые особенности, которые могут служить признаками настоящей поэзии, суть

- суггестивность (энергия волевого внушения),

- пророчество (приоткрытие тайн грядущего) и

- благословение (излучение доброты сквозь слово).

Эти три свойства можно сравнить с драгоценными редкоземельными элементами, что в микроскопических количествах удается отыскать (если удается) среди гор пустой породы (а в литературе тАФ среди многих томов рифмованных и нерифмованных слов и фраз). Даже одного из этих свойств хватает, чтобы дать стихотворению высокую поэтическую силу. И здесь, у Пушкина, эти три качества, каждого из которых было бы достаточно для идеального поэтического произведения любых, сколь угодно громадных размеров, явились вместе, сойдясь на пространстве восьмистрочной миниатюры.

Смысл пушкинского благословения универсален, именно это во все времена дает возможность (и провоцирует) толковать его злободневно. Так, будучи произнесены в ХХ веке, слова второй строфы пушкинского стихотворения Вл19 октября 1827В», звучали как ответ на блоковские предсмертные строки (которыми обреченный поэт, Влуходя в ночную мглуВ», мысленно обратился к Пушкину за благословением тАФ в стихах 1921 года ВлПушкинскому ДомуВ»).

Блок: Пушкин! Тайную свободу

Пели мы вослед тебе!

Дай нам руку в непогоду,

Помоги в немой борьбе!

Пушкин: Бог помочь вам, друзья мои,

И в бурях, и в житейском горе,

В краю чужом, в пустынном море,

И в мрачных пропастях земли!

3. Музыкальная версия А. С. Даргомыжского

Музыкальное решение А. С. Даргомыжского в его романсе на текст пушкинского Вл19 октября 1827В» (сочиненном в Париже в 1845 году) тАФ неординарно и достойно специального внимания исследователей, в том числе пушкинистов и либреттологов.

Жанр и форма

В стихотворении названы девять различных ситуаций, последовательно сменяющихся в жизни человека, однако вокальная миниатюра за короткое время своего звучания не может последовательно передать девять контрастирующих состояний (настроений): для этого пришлось бы коренным образом обновлять характер изложения чуть ли не в каждом такте, что совершенно немыслимо для музыкальных стилей и техник композиции, известных к середине XIX века. Чтобы в музыке обозначить и четко разграничить все девять элементов смысловой конструкции пушкинского стихотворения, Даргомыжскому потребовалось бы сочинить многочастную кантату.

Сходная задача решалась, например, И.С.Бахом в кантате ВлМагнификатВ». Из 10 строк латинского Евангелия от Луки (1: 46-55), где Дева Мария славит Бога, перечисляя его благие деяния, тАФ Бах, разделив третью строку на два фрагмента, получил 11‑частное либретто. На вошедшие в это либретто 11 евангельских сентенций Бах написал соответственно 11 контрастирующих по настроению музыкальных пьес, различающихся составом исполнителей и набором средств музыкальной выразительности (5 хоров, 5 арий и 1 дуэт)[25]
[25].

Решая совершенно аналогичную задачу, Даргомыжский принял иное решение: вместить все сентенции пушкинского стихотворения в одночастную вокальную миниатюру. При этом, имея в качестве либретто симметричные строфы (два катрена), он переменил характер музыкального изложения не в середине периода, когда наступает переход ко второй строфе, а в коде (последние 4 такта из 23-х), перенеся тем самым на фактурный уровень ту асимметрию, что свойственна стихотворному тексту на семантическом уровне. В фортепианном аккомпанементе на протяжении 19 тактов звучит пульсирующее биение (гипнотично повторяемые сухие отрывистые аккорды staccato, равными длительностями, как отсчет равномерно текущего времени, будто Влкаждый час уносит частичку бытияВ»; это тАФ музыкальный эквивалент суггестивности пушкинского стиха), после чего следующие 4 такта даны в фактуре многоголосной кантилены, наподобие молитвенного хорового пения.

Композиционными приемами (расширив и дополнив вторую половину музыкального периода) Даргомыжский создает асимметрию формы. Для этого перед кодой повторены 7-я и 8-я стихотворные строки, а в коде вновь произносятся начальные слова 1-й и 5-й строк (ВлБог помочь вамВ»), ставшие рефреном. Таким образом Даргомыжский, намеренно уклонившись от принципа центральной симметрии, (можно даже сказать, преодолев Влтиранию симметрииВ») последовал здесь не форме стихотворения (симметричной), а структуре его содержания (асимметричной). При этом, что поразительно, Даргомыжский, сам того не подозревая, повторил ход мысли Пушкина, который в одном из ранних вариантов стихотворения (копия Хитрово[26]
[26]) добавил 9-ю строку, идентичную 1‑й и 5‑й: ВлБог помочь вам, друзья моиВ» (в окончательном варианте, как известно, оставлены только восемь строк). Таким образом, решение, найденное композитором самостоятельно и независимо, совпало с творческим намерением Пушкина, которое осталось нереализованным в каноническом тексте восьмистишия.

Общее настроение романса

Чередование в стихотворении фраз, означающих счастье и несчастье, казалось бы, должно повлечь за собой пеструю переменчивость тона (так подсказывает опыт первоначального, поверхностного восприятия поэтического текста, в ходе которого мрачное настроение возникает только во второй строфе и достигает максимума в конце, а в начальных строках еще нет и намека на беды и смерть). Но можно думать и по-другому, например, предположить, что пушкинский текст в отношении динамики переживания дает две взаимоисключающие возможности: постепенное омрачение настроения от начала к концу, что создало бы игру полярных контрастов счастья и несчастья (патетика в классицистском понимании), либо постоянство романтически приподнятого грустного настроения, что передает абстрагированное от деталей целостное видение человеческой жизни как неотвратимого движения к роковому, пугающе‑грозному финалу.

При повторном многократном вслушивании в стихотворение (и одновременно в свою внутреннюю реакцию на него) убеждаешься, что Пушкин с самого начала взял тон, эмоционально соответствующий последней строке. То есть на протяжении обеих строф тон высказывания остается постоянным. В стихотворении есть нарастающее контрастирование перечисляемых житейских коллизий, однако нет ощутимых изменений в тоне высказывания (во всяком случае, резких перепадов тона).

Несомненно, что именно так услышал стихотворение Даргомыжский, поскольку, уйдя от детализации и заманчивых для композитора контрастов настроения, он с первых тактов уловил и реализовал в интонировании пушкинский тон, который в стихотворении от начала до конца (а не только в конце) тАФ печально-торжественный (или торжественно-печальный). В музыке Даргомыжского с самого начала использованы темные, сумрачные тона и характер интонирования у него изначально таков, каким должен стать в последней строке.

Но как в этом случае музыкально претворить пушкинское противопоставление последней строки (толкующей о смерти) всем предыдущим строкам?

Музыкальное толкование последней строки

Даргомыжский выделяет 8-ю строку стихотворения специфическим способом: он гармонизует мелодию (такт 15) редкоупотребимым аккордом особого строения (альтерированная субдоминанта), семантические возможности которого (применительно к стилю П.И.Чайковского) Н.Туманина определила словами Влаккорд смертиВ»[27]
[27] (формула этого аккорда: sIV7+1). По словам А.Оголевца, движение мелодии по звукам такого аккорда порождает интонацию Влсмертельных предчувствий, смерти вообщеВ»[28]
[28]. На основании столь красноречивого аккордоупотребления можно уверенно утверждать, что Даргомыжский в 1845 году (т.е. до появления в печати политизированных толкований стихотворения) понимал пушкинские слова Влв мрачных пропастях землиВ» именно как относящиеся к посмертной, потусторонней фазе человеческого бытия.

***

При том, что романс А.С.Даргомыжского ВлБог помочь вам!.В» тАФ одно из лучших перевоплощений пушкинской поэзии в музыке, он, как ни странно, остается мало кому известен. В советские времена бдительные Влкомпетентные органыВ» настораживало слово Бог в заголовке. Из-за этого редакторы, как правило, не решались перепечатывать ноты отдельным изданием и включать их в сборники музыкальных произведений на стихи Пушкина. Найти этот романс можно было лишь в полном собрании вокальных сочинений Даргомыжского тАФ довольно редком издании, не всем доступном. Соответственно и в исполнительской практике эта музыка не имела (и не имеет пока) должного распространения, ее почти никогда не услышишь в концертах певцов, не говоря уже о звукозаписях и радио-эфире. Об этом романсе даже нельзя сказать забыт, поскольку он и не был никогда популярным. Но шедевр Пушкина тАФ Даргомыжского достоин лучшей участи. Его будущее не только в увеличении числа публичных исполнений. Важнее другое. Очень легкая и удобная для чтения фактура, доступная всем, кто знает ноты, делает эту музыку идеальной для самостоятельного домашнего музицирования (=душевного самосовершенствования).

Мы печатаем здесь полный нотный текст этого романса, что дает музыкально грамотным читателям все возможности для того, чтоб его полюбить. Последнее важно (а для профессиональных исследователей и необходимо), поскольку Влкаждое истинно поэтическое произведение содержит в себе непостижимую тайну, не подлежащую анализу, но доступную чувству и обнять которую во всей ея глубине может одна любовьВ»[29]
[29].

Вместе с этим смотрят:

"Ave Maria" Шуберта

"Quo vadis": проекцiя на сучаснiсть

"Болеро" Равеля

"Звезды" немого кино и русская мода 1910-х годов

"Кащей Бессмертный". Аналитический этюд