Жрецы и их роль

Выполнение общеплеменных ритуальных действий (ВлсоборыВ», ВлсобытияВ»), организация ритуальных действий, святилищ и грандиозных княжеских курганов, соблюдение календарных сроков годичного обрядного цикла, хранение, исполнение и творческое пополнение фонда мифологических и этических сказаний требовало специального жреческого сословия (ВлволхвыВ», ВлчародейВ», ВлоблакопроганителейВ», ВлведуниВ», ВлпотворыВ» и др.). Через столетие после крещения Руси волхвы могли, в некоторых случаях привлечь на свою сторону целый город для противодействия князю или епископу (Новгород).

ВлЕсть известия, что после принятия христианства волхвы выступали как защитники старой веры и одновременно как руководители антикняжеских и антифеодальных восстаний. И это понятно, ибо христианство пришло на Русь как чисто феодально-княжеская религияВ».1 Греческое христианство застало в 980-е годы на Руси не простое деревенское знахарство, а значительно развитую языческую культуру со своей мифологией, пантеоном главных божеств, жрецами, по всей вероятности, со своим языческим летописанием 912 тАФ 980 гг.

Для того чтобы воссоздать общую картину славянского первобытного язычества, нам мало одних только деревенских волхвов. Ведь мы знаем, что еще в I тысячелетии до н. э. существовали ВлсобытияВ», ВлсоборыВ», ВлтолпыВ» тАФ многолюдные общеплеменные сборища со сложным сценарием языческого ритуала, с разработанным комплексом обрядов, сопровождающих заранее изготовленным реквизитом.

В составе племенной знати должны были быть люди, разрабатывающие систему обрядов, знавшие (или создавшие вновь) тексты молений и песнопений, мелодии напевов, формулы обращения к богам. Вековая традиция неизбежно должна была переплетаться с творчеством и расширением репертуара. Жрецы были неотъемлемой частью любого первобытного общества и, чем больше усложнялась его социальная структура, чем ближе оно было к верхней грани доклассовой первобытности, тем яснее и многообразнее выступала роль общеплеменных жрецов, жриц и князей, выполнявших часть жреческих функций.

Ритуал семейно-родового культа выполнялся, скорее всего, главами семей и родов. Общественный же культ был в руках особых профессионалов тАУ волхвов. Само слово удовлетворительно не разъяснено, несмотря на многочисленные попытки. ВлЕсть мнение, что в нем отразились связи славян с кельтами (волох, валах тАУ прежнее обозначение кельтов), либо с финнами (от финского velho тАУ колдун), либо даже с германцами (vőlva тАУ пророчица). Во всяком случае, несомненна связь слова ВлволхвВ» со словом ВлволшебныйВ», ВлволшебствоВ». 1

Но кем же были волхвы? Простыми колдунами, шаманами или жрецами богов? Были ли какие-нибудь различия, ранги, специализация между волхвами? Ответить трудно. Сохранились, впрочем, и другие обозначения для исполнителей религиозно-магических обрядов: кудесники, чародей, баяльник, ведун, вещий, ворожец и пр.

Для воспроизведения состава жреческого сословия древних славян, кроме универсальных волхвов, тАФ ВлоблакоганителейВ», руководителей языческих обрядов и жертвоприношений, мы непременно должны включить в общий перечень волшебников также и кузнецов, изготавливавших не только орудия труда и оружие (что уже придавало им значительный вес), но и Влженскую кузньВ», Влкузнь многоценнуюВ», проявляя ВлхытростьВ» и Влхудожество кузньческоВ»2.

От древнего глагола ВлковатьВ», изготавливать нечто из металла, происходит слово ВлковарствоВ», которое нами употребляется только в переносном смысле, а в свое время означало: мудрость, умение, замысловатость. ВлКорень премудрости, кому открылся, и коварство (премудрости), кто уразумеВ».3

Эти ВлковарныеВ» златокузнецы в совершенстве знали языческую символику и широко применяли свои знания как для изготовления деревенских амулетов и украшений с оберегами, так для Влгривной утвариВ» самых знатных женщин страны вплоть до великих княгинь.

Прямых сведений о волхвах и их роли в общественной жизни молодого государства Руси в IX тАФ X вв. у нас мало. Лишь к XI столетию относятся записи о действиях волхвов в медвежьих углах северо-восточной окраины тАФ в Суздале и в Пошехонье. Быть может, поэтому такая исторически интересная тема, как жреческое сословие, и не ставилось в нашей литературе даже как проблема, подлежащая рассмотрению. Нередок взгляд на волхвов, лишь как деревенских колдунов, знахарей мелкого масштаба. Такими стали далекие потомки древних волхвов в XVI тАФ XVII вв., по традиции все еще называвшиеся волхвами. Но даже отрывочные сведения о волхвах XI в., действующих на самом краю подвластных Руси земле, рисуют их нам как могущественных деятелей, поднимавших руку и на местную знать (Влстарую чадьВ») и на знатного киевского боярина, прибывшего с целой дружиной. В момент ведения христианства волхвы возглавляли народ и в открытую вели бои с правительственными войсками. Спустя столетие в том же Новгороде Влвълхв въстал при Глебе (Святославе, внуке Ярослава Мудрого)тАж Глаголашеть бо людьм, творяся акы бог и мъного прельсти тАФ мало не вьсего градатАж И басть мятежь в граде и вьси яша ему веру и хотяху побити епископатАж И разделишася надъвое: кънязь бо Глеб и дружина его сташа у епископа, а людие вьси идоша за вълхватАжВ».

Этот общеизвестный эпизод свидетельствует о силе влияния языческих жрецов не только в деревенской глуши, но и в городе, где давно была учреждена епископская кафедра и построен величественный Софийский собор.

У славян, пишет Гильфердинг, Влжрецы имели значение особого, строго отдаленного от народа сословиятАж они совершали в святилищах всенародные моления и те гадания, которыми узнавалась воля богов. Они пророчествовали и говорили народу от имени боговтАж Они пользовались особенным почетом и богатством, распоряжались и доходами с поместий, принадлежавших храмов и обильными приношениями поклонниковВ».1

Наиболее прославленными у балтийских славян был знаменитый храм Святовита (соответствовавшего русскому Роду) в Арконе на берегу Балтийского моря.

Управление религиозной жизнью было не простым делом даже на уровне единичного поселка; оно было сложным на уровне племени с общеплеменными святилищем и оно стало весьма усложненным и многообразным на уровне государства, объединенного около полусотни племен.

Простой сельский волхв должен был знать и помнить все обряды, заговоры, ритуальные песни, уметь вычислять календарные сроки всех магических действий, знать целебные свойства трав. По сумме знаний он должен был приближаться к современному профессору этнографии с тою лишь разницей, что этнограф должен долго выискивать полузабытые пережитки. А древний колдун, вероятно. Получал многое от своих учителей-предшественников. Без непрерывной преемственности поколений нельзя представлять себе тысячелетнюю традиционность всех разновидностей восточнославянского фольклора.

Кощуны

Важным разделом деятельности волхов-волшебников было создание и передачи по наследству многообразного обрядного фольклора. Его истоки шли из далеких глубин первобытности и благодаря бережному сохранению традиций отголоски словесного творчества дошли в глухих углах России до XIX в., до встречи с исследователями этнографами. Переводы с греческого позволяют нам определить, как переводились на русский язык некоторые слова, например ВлкощюныВ», ВлбасниВ».

Кощуны и басни тАФ близкие понятия, но не тождественные: ВлИнии гудуть (играют на смычковых инструментах), инии бають ему и кощюнятьВ». Баять, рассказывают басни, очевидно, относится к разным видам устной словесности, и это действие подвергается значительно меньшим нападкам церковников, чем кощуны, от которых произведено и наше современное слово кощунствовать, надругаться над святыней. В баснях, очевидно, большое светство, может быть, бытового (но не эпического), а в кощунах больше язычество, мифологического, того, что казалось особенно кощунственным и отцам церкви IV тАФ VII вв. и русскому духовенству XI тАФ XIV вв.

Кощуны семантически связывались с волхвами и волшебником: ВлНи черов внемли, ни кощюньных вълшебВ».

Кощуны-мифы четко противопоставляются правдивым эпико-историческим повествованиям. Церковные писатели того времени считали, что следует Влв кощюн место преславных делес повести сказыватиВ», т. е. предпочитали эпос мифам. Существовали специальные ВлбаяныВ» и сказатели мифов тАФ ВлкощюнникиВ», к которым народ стекался, не смотря на запрещения.

Кощуны исполнялись во время поминок по умершему. Причем исполнялись они Влтщеславия радиВ», т. е. особо торжественным поминательным пирогом считался тот, на котором пелись какие-то мифологические сказания.

При определении первоначальной этимологии слова ВлкощунаВ», очевидно, следует принять допущение двойственной основы его; первая половина (кош -) прямо сказана с понятием судьбы, жребия, а вторая тАФ более многообразным набором значений.

Русские переводчики XI тАФ XII вв. устойчиво переводили греческое слово ВлкощюныВ», объединяя в нем понятия судьбы и доброго начала. Исполнялись мифы-кощуны старцами: Влстарьчьскыи басиВ», Влстарьча кощуныВ». ВлКощюнословиеВ» иногда объединяется в одной фразе с ВлкобениемВ», очевидно, исполнение сказаний могло сопровождаться теми или иными ритуальными жестами и телодвижениями.

В ВлМатериалахВ» Срезневского (включающих и переводные произведения, по которым мы можем точнее представить себе значение русских слов) с фольклором связаны следующие термины:

Баян, обаятель (incantator) тАФ Влпроизводящий или поющий заклинанияВ».

Ключом для проникновения в полузабытый мир древнеславянской мифологии может послужить широко распространенный и устойчивый образ Кощея Бессмертного, в самом имени которого содержится указание на мифологическую архаику ВлкощунВ» и на связь с инфернальной сущностью ВлкощьногоВ», потустороннего царства. Восточнославянская волшебно-фантастическая сказка долгое время именовалась исследователями мифологической, пока известной украинский этнограф Н. Ф. Сумцов не высказал серьезных сомнений в возможности научного познания славянской мифологии: ВлГраницы мифологии висят в воздухе; ничего прочного и устойчивого здесь никогда не было и ныне, при современном состоянии фольклора мифология не имеет определенного содержанияВ».

Однако, по мере дальнейшего изучения фольклора, выясняется, что измельчавшими потомками древних мифов действительно являются сказки и именно волшебные (мифологические) сказки: ВлПроисхождение сказки из мифа не вызывает сомненияВ». А в дальнейшем в связи с ростом племенных дружин и военных столкновений в мифологические повествования вплетается все в большей степени героический эпос.

Таким образом, восточнославянская волшебно-богатырская сказка является хранительницей перемешанных между собой отголосков архаических мифов и фрагментов богатырского эпоса, рождавшегося ещё в I тысячелетие до н. э.

ВлНачало волшебное заключает так называемые пережиточные моменты и прежде всего религиозно-мифологические воззрения первобытного человекатАж Сказка полна мотивов, содержащих в себе веру в существование Влпотустороннего мираВ» и возможность возвращения оттудатАжВ».

ВлВраждебное человеку пространство тАФ ВлиноеВ» царство, морское царство, царство Змея, Кощея, ЯгитАж Проникая в этот мир, разрушая его, герой утверждает единый мир человеческой справедливости и гуманизмаВ».

Вместе с этим смотрят:

"Одесский миф" как миф: (Ранние годы "одесского мифа")

"Фалуньгун": зло или добро?

50 вопросов и 50 ответов из христианско-психотерапевтической практики. Зло в мире и зло в человеке

Aватара

Aвидья