Античная скульптура

Античной (от латинского слова antiques-древний) назвали итальянские гуманисты эпохи Возрождения греко-римскую культуру, как самую раннюю из известных им. И это название сохранилось за ней и поныне, хотя открыты с тех пор и более древние культуры. Сохранилось как синоним классической древности, то есть того мира, в лоне которого возникла наша европейская цивилизация. Сохранилось как понятие, точно отделяющее греко-римскую культуру от культурных миров Древнего Востока.

Создание обобщенного человеческого облика, возведенного к прекрасной норме- единству его телесной и духовной красоты, - почти единственная тема искусства и главное качество греческой культуры в целом. Это обеспечило греческой культуре редчайшую художественную силу и ключевое значение для мировой культуры в будущем.

Древнегреческая культура оказала огромное влияние на развитие европейской цивилизации. Достижения греческого искусства частично легли в основу эстетических представлений последующих эпох. Без греческой философии, особенно Платона и Аристотеля, невозможно было бы развитие ни средневековой теологии, ни философии нашего времени. До наших дней в своих основных чертах дошла греческая система образования. Древнегреческая мифология и литература уже много столетий вдохновляет поэтов, писателей, художников, композиторов. Трудно переоценить влияние античной скульптуры на скульпторов последующих эпох.

Значение древнегреческой культуры столь велико, что недаром мы называем времена ее расцвета Влзолотым векомВ» человечества. И теперь, спустя тысячелетия мы восхищаемся идеальными пропорциями архитектуры, непревзойденными творениями скульпторов, поэтов, историков, ученых. Эта культура- самая человечная, она и до сего времени дарит людям мудрость, красоту и мужество.

Периоды, на которые принято делить историю и искусство античного мира.

Древний период- эгейская культура: III тысячелетие-XI в. до н. э.

Гомеровский и раннеархаический периоды: XI-VIII вв. до н. э.

Архаический период: VII-VI вв. до н. э.

Классический период: с V в. до последней трети IV в. до н. э.

Эллинистический период: последняя треть IV-I в. до н. э.

Период развития племен Италии; этрусская культура: VIII-II вв. до н. э.

Царский период Древнего Рима: VIII-VI вв. до н. э.

Республиканский период Древнего Рима: V-I вв. до н. э.

Императорский период древнего Рима: I-V вв. н. э.

В своей работе мне хотелось бы рассмотреть греческую скульптуру периодов архаики, классики и поздней классики, скульптуру эллинистического периода, а также римскую скульптуру.

АРХАИКА

Греческое искусство развивалось под влиянием трех очень различных культурных потоков:

эгейского, по видимому еще сохранявшему жизненную силу в Малой Азии и чье легкое дыхание отвечало душевным потребностям древнего эллина во все периоды его развития;

дорийского, завоевательного (порожденного волной северного дорийского нашествия), склонного ввести строгие коррективы в традиции стиля, возникшего на Крите, умерить вольную фантазию и безудержный динамизм критского декоративного узора (уже сильно упрощенного в Микенах) простейшей геометрической схематизацией, упрямой, жесткой и властной;

восточного, донесшего юную Элладу, как уже перед этим на Крит, образцы художественного творчества Египта и Месопотамии, законченную конкретность пластических и живописных форм, свое замечательное изобразительное мастерство.

Художественное творчество Эллады впервые в истории мира утвердило реализм как абсолютную норму искусства. Но не реализм в точном копировании природы, а в завершении того, что не смогла свершить природа. Итак, следуя предначертаниям природы, искусству надлежало стремиться к тому совершенству, на которое она лишь намекнула, но которого сама не достигла.

В конце VII-начале VI в. до н. э. В греческом искусстве происходит знаменитый сдвиг. В вазовой росписи человеку начинают уделять основное внимание, и его образ приобретает все более реальные черты. Бессюжетный орнамент теряет свое былое значение. Одновременно- и это событие огромного значения- появляется монументальна скульптура, главная тема которой- опять-таки человек.

С этого момента греческое изобразительное искусство твердо вступает на путь гуманизма, где ему суждено было завоевать немеркнущую славу.

На этом пути искусство впервые обретает особое, лишь ему присущее назначение. Цель его- не воспроизводить фигуру умершего, дабы обеспечить спасительный приют для его ВлКаВ», не утверждать незыблемость установленной власти в памятниках, возвеличивающих эту власть, не воздействовать магически на силы природы, воплощаемые художником в конкретных образах. Цель искусства- создание красоты, которая равнозначна добру, равнозначна духовному и физическому совершенству человека. И если говорить о воспитательном значении искусства, то оно возрастает при этом неизмеримо. Ибо творимая искусством идеальная красота рождает в человеке стремление к самосовершенствованию.

Процитируем Лессинга: ВлТам, где благодаря красивым людям появились красивые статуи, эти, последние, в свою очередь, производили впечатление на первых, и государство было обязано красивым статуям красивыми людьмиВ».

Первые из дошедших до нас греческих скульптур еще явно отражают влияние Египта. Фронтальность и вначале робкое преодоление скованности движений- выставленной вперед левой ногой или рукой, приложенной к груди. Эти каменные изваяния, чаще всего из мрамора, которым так богата Эллада, обладают неизъяснимой прелестью. В них сквозит юное дыхание, вдохновленный порыв художника, трогательная его вера, что упорным и кропотливым усилием, постоянным совершенствованием своего мастерства можно полностью овладеть материалом, предоставляемым ему природой.

На мраморном колоссе (начала VI в. до н. э.), в четыре раза превышающем человеческий рост, читаем горделивую надпись: ВлМеня всего, статую и постамент, извлекли из одного блокаВ».

Кого же изображают античные статуи?

Это обнаженные юноши (куросы), атлеты, победители в состязаниях. Это коры- юные женщины в хитонах и плащах.

Знаменательная черта: еще на заре греческого искусства скульптурные изображения богов отличаются, да и то не всегда, от изображений человека только эмблемами. Так что в той же статуе юноши мы подчас склонны признать то просто атлета, то самого Феба-Аполлона, бога света и искусств.

тАжИтак, ранние архаические статуи еще отражают каноны, выработанные в Египте или в Месопотамии.

Фронтален и невозмутим высокий курос, или Аполлон, изваянный около 600 г. до н. э. (Нью-Йорк, Метрополитен-музей). Лик его обрамлен длинными волосами, хитро сплетенными Влв клеткуВ», наподобие жесткого парика, и , кажется нам, он вытянулся перед нами напоказ, щеголяя чрезмерной шириной угловатых плеч, прямолинейной неподвижностью рук и гладкой узостью бедер.

Статуя Геры с острова Самос, исполненная, вероятно, в самом начале второй четверти VI в. до н. э. (Париж, Лувр). В этом мраморе нас пленяет величавость фигуры, изваянной снизу до пояса в виде круглого столба. Застывшая, спокойная величавость. Жизнь едва угадывается под строго параллельными складками хитона, под декоративно скомпонованными складками плаща.

И вот что еще выделяет искусство Эллады на открытом им пути: поразительная быстрота совершенствования методов изображения вместе с коренным изменением самого стиля искусства. Но не так, как в Вавилонии, и уж совсем не так, как в Египте, где стиль изменялся медленно в течение тысячелетий.

Середина VI в. до н. э. Всего лишь несколько десятилетий отделяет ВлАполлона ТенейскогоВ» (Мюнхен, Глиптотека) от ранее упомянутых статуй. Но сколь живее и изящнее фигура этого юноши, уже озаренного красотой! Он еще не двинулся с места, но весь уже приготовился к движению. Контур бедер и плеч мягче, размереннее, а улыбка его, пожалуй, самая сияющая, простодушно ликующая в архаике.

Знаменитый ВлМосхофорВ» что значит тельценосец (Афины, Национальный археологический музей). Это молодой эллин, приносящий тельца на алтарь божества. Руки, прижимающие к груди ноги животного, покоящегося у него на плечах, крестообразное сочетание этих рук и этих ног, кроткая морда обреченного на заклание тельца, задумчивый, исполненный непередаваемой словами значительности взгляд жертвователя- все это создает очень гармоническое, внутренне неразрывное целое, восхищающее нас своей законченной стройностью, в мраморе прозвучавшей музыкальностью.

ВлГолова РампенВ» (Париж, Лувр), названная так по имени ее первого владельца (в Афинском музее хранится найденный отдельно безголовый мраморный бюст, к которому как будто подходит луврская голова). Это образ победителя в состязании, о чем свидетельствует венок. Улыбка чуть натянутая, но игривая. Очень тщательно и изящно проработанная прическа. Но главное в этом образе - легкий поворот головы: это уже нарушение фронтальности, раскрепощение в движении, робкое предвестие подлинной свободы.

Великолепен ВлСтрангфордскийВ» курос конца VI в. до н. э. (Лондон, Британский музей). Улыбка его кажется торжествующей. Но не потому ли, что тело его так стройно и почти уже вольно выступает перед нами во всей своей мужественной, осознанной красоте?

С корами нам повезло больше, чем с куросами. В 1886 г. четырнадцать мраморных кор были извлечены из земли археологами. Зарытые афинянами при разорении их города персидским войском в 480 г. до н. э., коры частично сохранили свою окраску (пеструю и отнюдь не натуралистическую).

В своей совокупности эти статуи дают нам наглядное представление о греческой скульптуре второй половины VI в. до н. э. (Афины, Музей Акрополя).

То загадочно и проникновенно, то простодушно и даже наивно, то явно кокетливо улыбаются коры. Их фигуры стройны и величавы, богаты их вычурные прически. Мы видели, что современные им статуи куросов постепенно освобождаются от былой скованности: обнаженное тело стало живее и гармоничнее. Прогресс не менее значительный наблюдается и в женских изваяниях: складки одеяний располагаются все более искусно, чтобы передать движение фигуры, трепет жизни задрапированного тела.

Упорное совершенствование в реализме тАУ вот, что, пожалуй, наиболее характерно для развития всего греческого искусства той поры. Его глубокое духовное единство преодолевало стилистические особенности, свойственные различным областям Греции.

Белизна мрамора кажется нам неотделимой от самого идеала красоты, воплощенного греческой каменной скульптурой. Тепло человеческого тела светится нам сквозь эту белизну, чудесно выявляющую всю мягкость моделировки и, по укоренившемуся в нас представлению, идеально гармонирующую с благородной внутренней сдержанностью, классической ясностью образа человеческой красоты, созданного ваятелем.

Да эта белизна пленительна, но она порождена временем, восстановившим природный цвет мрамора. Время видоизменило облик греческих статуй, но не изуродовало их. Ибо красота этих статуй как бы выливается из самой их души. Время лишь осветило по-новому эту красоту, что-то в ней убавив, а что-то непроизвольно и подчеркнув. Но по сравнению с теми творениями искусства, которыми восхищался древний эллин, дошедшими до нас античные рельефы и статуи в чем-то очень существенном все же обделены временем, и потому само наше представление о греческой скульптуре неполно.

Как и сама природа Эллады, греческое искусство было ярким и многокрасочным. Светлое и радостное, оно празднично сияло на солнце в разнообразии своих цветовых сочетаний, перекликающихся с золотом солнца, пурпуром заката, синевой теплого моря и зеленью окрестных холмов.

Архитектурные детали и скульптурные украшения храмов были ярко раскрашены, что придавало всему зданию нарядно-праздничный вид. Богатая раскраска усиливала реализм и выразительность изображений- хотя, как мы знаем, цвета подбирались не в точном соответствии с действительностью, - манила и веселила взор, делала образ еще более ясным, понятным и близким. И вот эту окраску утратила полностью чуть ли не вся дошедшая до нас античная скульптура.

Греческое искусство конца VI и начала V в. до н. э. остается, по существу, архаическим. Даже величественный дорический храм Посейдона в Пестуме, со своей хорошо сохранившейся колоннадой, построенный из изВнвестняка уже во второй четверти V в., не являет полного раскреВнпощения архитектурных форм. Массивность и приземистость, характерные для архаической архитектуры, определяют его общий облик.

То же относится и к скульпВнтуре храма Афины на острове Эгина, построенного после 490 г. до н. э. Знаменитые его фронтоВнны были украшены мраморныВнми изваяниями, часть которых дошла до нас (Мюнхен, ГлиптоВнтека).

В более ранних фронтонах ваяВнтели располагали фигуры по треВнугольнику, соответственно изВнменяя их масштаб. Фигуры эгинских фронтонов одномасштабны (выше других только сама Афина), что уже знаменует значительный прогресс: те, кто ближе к центру, стоят во весь рост, боковые изображены колеВннопреклоненными и лежащими. Сюжеты этих стройных компоВнзиций заимствованы из ВлИлиаВндыВ». Отдельные фигуры преВнкрасны, например, раненый воин и лучник, натягивающий тетиВнву. В раскрепощении движений достигнут несомненный успех. Но чувствуется, что этот успех дался с трудом, что это еще тольВнко проба. На лицах сражающихВнся еще странно блуждает архаиВнческая улыбка. Вся композиция еще недостаточно слитна, слишВнком подчеркнуто симметрична, не воодушевлена единым вольВнным дыханием.

ВЕЛИКИЙ РАiВЕТ

Увы, мы не можем похваВнлиться достаточным знанием греческого искусства этой и поВнследующей, самой блистательВнной его поры. Ведь почти вся греческая скульптура V в. до н. э. погибла. Так что по позднейшим римским мраморным копиям с утраченных, главным образом бронзовых, оригиналов часто вынуждены мы судить о творчеВнстве великих гениев, равных коВнторым трудно найти во всей исВнтории искусства.

Мы знаем, например, что ПиВнфагор Регийский (480тАФ450 гг. до н. э.) был знаменитейшим скульптором. РаскрепощенноВнстью своих фигур, включающих как бы два движения (исходное и то, в котором часть фигуры окаВнжется через мгновение), он мощВнно содействовал развитию реалиВнстического искусства ваяния.

Современники восхищались его находками, жизненностью и правдивостью его образов. Но, конечно, немногие дошедшие до нас римские копии с его работ (как, например, ВлМальчик, выВннимающий занозуВ». Рим, ПаВнлаццо консерваторов) недостаВнточны для полной оценки творВнчества этого смелого новатора.

Ныне всемирно известный ВлВозничийВ» тАФ редкий образец бронзовой скульптуры, случайВнно уцелевший фрагмент группоВнвой композиции, исполненной около 450 г. до н.э. Стройный юноша, подобный колонне, приВннявшей человеческий облик (строго вертикальные складки его одеяния еще усиливают это сходство). Прямолинейность фиВнгуры несколько архаична, но обВнщее ее покойное благородство уже выражает классический идеал. Это победитель в состязаВннии. Он уверенно ведет колесниВнцу, и такова сила искусства, что мы угадываем восторженные клики толпы, которые веселят его душу. Но, исполненный отВнваги и мужества, он сдержан в своем торжестве тАФ прекрасные его черты невозмутимы. СкромВнный, хотя и сознающий свою поВнбеду юноша, озаренный славой. Этот образ тАФ один из самых плеВннительных в мировом искусстве. Но мы даже не знаем имени его создателя.

..В 70-е годы XIX века неВнмецкие археологи предприняли раскопки Олимпии в ПелопоннеВнсе. Там в древности происходили общегреческие спортивные соВнстязания, знаменитые олимпийВнские игры, по которым греки веВнли летосчисление. ВизантийВнские императоры запретили игры и разрушили Олимпию со всеми ее храмами, алтарями, портиками и стадионами.

Раскопки были грандиозны: шесть лет подряд сотни рабочих вскрывали огромную площадь, покрытую многовековыми наноВнсами. Результаты превзошли все ожидания: сто тридцать мраморВнных статуй и барельефов, тринадВнцать тысяч бронзовых предмеВнтов, шесть тысяч монет/до тысяВнчи надписей, тысячи глиняных изделий были извлечены из земВнли. Отрадно, что почти все паВнмятники были оставлены на меВнсте и, хотя и полуразрушенные, ныне красуются под привычным для них небом, на той же земле, где они были созданы.

Метопы и фронтоны храма Зевса в Олимпии, несомненно, самые значительные из дошедВнших до нас изваяний второй четВнверти V в. до н. э. Чтобы понять огромный сдвиг, произошедший в искусстве за это короткое вреВнмя тАФ всего около тридцати лет, достаточно сравнить, например, западный фронтон олимпийскоВнго храма и вполне схожие с ним по общей композиционной схеме уже рассмотренные нами эгинские фронтоны. И тут, и там тАФ высокая центральная фигура, по бокам которой равномерно расВнположены небольшие группы бойцов.

Сюжет олимпийского фронтоВнна: битва лапифов с кентаврами. Согласно греческой мифологии, кентавры (полулюди-полулошади) пытались похитить жен горВнных жителей лапифов, но те уберегли жен и в жестоком бою уничтожили кентавров. Сюжет этот не раз уже был использован греческими художниками (в частВнности, в вазописи) как олицетвоВнрение торжества культуры (представленного лапифами) над варварством, над все той же темВнной силой Зверя в образе накоВннец поверженного брыкающегоВнся кентавра. После победы над персами эта мифологическая схватка обретала на олимпийВнском фронтоне особое звучание.

Как бы ни были искалечены мраморные скульптуры фронтоВнна, это звучание полностью доВнходит до нас тАФ и оно грандиозно! Потому что в отличие от эгинских фронтонов, где фигуры не спаяны между собой органичеВнски, здесь все проникнуто едиВнным ритмом, единым дыханием. Вместе с архаической стилистиВнкой совершенно исчезла архаиВнческая улыбка. Аполлон царит над жаркой схваткой, верша ее исход. Только он, бог света, споВнкоен среди бури, бушующей ряВндом, где каждый жест, каждое лицо, каждый порыв дополняют друг друга, составляя единое, неразрывное целое, прекрасное в своей стройности и исполненное динамизма.

Так же внутренне уравновеВншены величественные фигуры восточного фронтона и метоп олимпийского храма Зевса. Мы не знаем в точности имени ваятеВнлей (их было, по-видимому, неВнсколько), создавших эти скульпВнтуры, в которых дух свободы празднует свое торжество над арВнхаикой.

Классический идеал победно утверждается в скульптуре. Бронза становится излюбленВнным материалом ваятеля, ибо металл покорнее камня и в нем легче придавать фигуре любое положение, даже самое смелое, мгновенное, подчас даже ВлвыдуВнманноеВ». И это отнюдь не наруВншает реализма. Ведь, как мы знаем, принцип греческого класВнсического искусства тАФ это восВнпроизведение природы, творчеВнски исправленное и дополненное художником, выявляющим в ней несколько более того, что видит глаз. Ведь не грешил проВнтив реализма Пифагор Регийский, запечатлевая в едином обВнразе два разных движения!.

Великий скульптор Мирон, работавший в середине V в. до н.э. в Афинах, создал статую, окаВнзавшую огромное влияние на развитие изобразительного исВнкусства. Это его бронзовый ВлДиВнскоболВ», известный нам по неВнскольким мраморным римским копиям, настолько поврежденВнным, что лишь их совокупность

позволила как-то воссоздать утВнраченный образ.

Дискобол (иначе, метатель диска) запечатлен в то мгновеВнние, когда, откинув назад руку с тяжелым диском, он уже готов метнуть его вдаль. Это кульмиВннационный момент, он зримо предвещает следующий, когда диск взметнется в воздухе, а фиВнгура атлета выпрямится в рывке: мгновенный промежуток между двумя мощными движениями, как бы связывающий настоящее с прошедшим и будущим. МусВнкулы дискобола предельно наВнпряжены, тело изогнуто, а межВнду тем юное лицо его совершенно спокойно. Замечательное творВнческое дерзание! Напряженное выражение лица было бы, вероВнятно, правдоподобнее, но благоВнродство образа тАФ в этом контраВнсте физического порыва и дуВншевного покоя.

ВлКак глубина морская остаетВнся всегда спокойной, сколько бы ни бушевало море на поверхноВнсти, точно так же образы, созВнданные греками, обнаруживают среди всех волнений страсти веВнликую и твердую душуВ». Так пиВнсал два века назад знаменитый немецкий историк искусства Винкельман, подлинный основаВнтель научного исследования хуВндожественного наследия античВнного мира. И это не противоречит тому, что мы говорили о раВнненых героях Гомера, оглашавВнших воздух своими стенаниями. Вспомним суждения Лессинга о границах изобразительного исВнкусства в поэзии, его слова о том, что Влгреческий художник не изображал ничего, кроме красоВнтыВ». Так и было, конечно, в эпоВнху великого расцвета.

А ведь то, что красиво в опиВнсании, может показаться некраВнсивым в изображении (старцы, разглядывающие Елену!). И поВнтому, замечает он еще, гречеВнский художник сводил гнев к строгости: у поэта разгневанный Зевс мечет молнии, у художниВнка тАФ он только строг.

Напряжение исказило бы черты дискобола, нарушило бы светлую красоту идеального обВнраза уверенного в своей силе атВнлета, мужественного и физичеВнски совершенного гражданина своего полиса, каким его предВнставил Мирон в своей статуе.

В искусстве Мирона скульпВнтура овладела движением, как бы сложно оно ни было.

Искусство другого великого ваятеля тАФ Поликлета тАФ устанаВнвливает равновесие человечеВнской фигуры в покое или медВнленном шаге с упором на одну ногу и соответственно приподняВнтой рукой. Образцом такой фиВнгуры служит его знаменитый

ВлДорифорВ» тАФ юноша-копьеноВнсец (мраморная римская копия с бронзового оригинала. Неаполь, Национальный музей). В этом образе тАФ гармоническое сочетаВнние идеальной физической краВнсоты и одухотворенности: юный атлет, тоже, конечно, олицетвоВнряющий прекрасного и доблестВнного гражданина, кажется нам углубленным в свои мысли тАФ и вся фигура его исполнена чисто эллинского классического блаВнгородства.

Это не только статуя, а канон в точном смысле слова.

Поликлет задался целью точВнно определить пропорции челоВнвеческой фигуры, согласные с его представлением об идеальВнной красоте. Вот некоторые реВнзультаты его вычислений: головатАФ 1 /7 всего роста, лицо и кисть руки тАФ 1/10, ступня тАФ 1/6.Однако уже современникам его фигуры казались ВлквадратныВнмиВ», слишком массивными. То же впечатление, несмотря на всю свою красоту, производит и на нас его ВлДорифорВ».

Свои мысли и выводы Поликлет изложил в теоретическом трактате (до нас не дошедшем), которому он дал название ВлКаВннонВ»; так же называли в древноВнсти и самого ВлДорифораВ», изваВнянного в точном соответствии с трактатом.

Поликлет создал сравнительВнно мало скульптур, весь поглоВнщенный своими теоретическими трудами. А пока он изучал ВлпраВнвилаВ», определяющие красоту человека, младший его совреВнменник, Гиппократ, величайВнший медик античности, посвяВнщал всю жизнь изучению физиВнческой природы человека.

Полностью выявить все возВнможности человека тАФ такова была цель искусства, поэзии, философии и науки этой велиВнкой эпохи. Никогда еще в истоВнрии человеческого рода так глуВнбоко не входило в душу сознаВнние, что человек тАФ венец природы. Мы уже знаем, что соВнвременник Поликлета и ГиппоВнкрата, великий Софокл, торжеВнственно провозгласил эту истину в своей трагедии ВлАнтигонаВ».

Человек венчает природу тАФ вот что утверждают памятники греческого искусства эпохи расВнцвета, изображая человека во всей его доблести и красоте.

Вольтер назвал эпоху велиВнчайшего культурного расцвета Афин Влвеком ПериклаВ». ПоняВнтие ВлвекВ» тут надо понимать не буквально, ибо речь идет всего лишь о нескольких десятилетиВнях. Но по своему значению этот краткий в масштабе истории пеВнриод заслуживает такого опредеВнления.

Высшая слава Афин, лучезарВнное сияние этого города в мироВнвой культуре неразрывно связаВнны с именем Перикла. Он забоВнтился об украшении Афин, покровительствовал всем искусВнствам, привлекал в Афины лучВнших художников, был другом и покровителем Фидия, гений коВнторого знаменует, вероятно, саВнмую высокую ступень во всем художественном наследии анВнтичного мира.

Прежде всего, Перикл решил восстановить Афинский АкроВнполь, разрушенный персами, вернее, на развалинах старого Акрополя, еще архаичного, созВндать новый, выражающий худоВнжественный идеал полностью раскрепощенного эллинизма.

Акрополь был в Элладе тем же, что Кремль в Древней Руси: городВнской твердыней, которая заклюВнчала в своих стенах храмы и друВнгие общественные учреждения и служила убежищем для окрестноВнго населения во время войны.

Знаменитый Акрополь тАФ это Афинский Акрополь с его храВнмами Парфеноном и Эрехтейоном и зданиями Пропилеи, велиВнчайшими памятниками гречеВнского зодчества. Даже в своем полуразрушенном виде они и по сей день производят неизгладиВнмое впечатление.

Вот как описывает это впечатВнление известный отечественный архитектор А.К. Буров: ВлЯ поднялся по зигзагам подВнхода.. прошел через портик тАФ и остановился. Прямо и несколько вправо, на вздымающейся бугВнром голубой, мраморной, покрыВнтой трещинами скале тАФ площадВнке Акрополя, как из вскипаюВнщих волн, вырастал и плыл на меня Парфенон. Я не помню, сколько времени я простоял неподвижно.. Парфенон, оставаясь неизменным, непрерывно изменялся.. Я поВндошел ближе, я обошел его и воВншел внутрь. Я пробыл около неВнго, в нем и с ним целый день. Солнце садилось в море. Тени легли совершенно горизонтальВнно, параллельно швам кладки мраморных стен Эрехтейона.

Под портиком Парфенона сгуВнстились зеленые тени. ПоследВнний раз скользнул красноватый блеск и погас. Парфенон умер. Вместе с Фебом. До следующего дняВ».

Мы знаем, кто разгромил стаВнрый Акрополь. Знаем, кто взорВнвал и кто разорил новый, возВндвигнутый по воле Перикла.

Страшно сказать, эти новые варварские деяния, усугубивВншие разрушительную работу времени, были совершены вовсе не в глубокой древности и даже не из религиозного фанатизма, как, например, изуверский разВнгром Олимпии.

В1687 г. во время войны межВнду Венецией и Турцией, владыВнчествовавшей тогда над Грецией, венецианское ядро, залетевшее на Акрополь, взорвало порохоВнвой погреб, устроенный турками в.. Парфеноне. Взрыв произвел страшные разрушения.

Хорошо еще, что за тринадВнцать лет до этой беды некий хуВндожник, сопровождавший французского посла, посетившего Афины, успел зарисовать центВнральную часть западного фронВнтона Парфенона.

Венецианский снаряд попал именно в Парфенон, возможно, случайно. Зато вполне планоВнмерное нападение на Афинский Акрополь было организовано в самом начале XIX века.

Эту операцию осуществил ВлпросвещеннейшийВ» ценитель искусства лорд Эльджин, генеВнрал и дипломат, занимавший пост английского посланника в Константинополе. Он подкупал турецкие власти и, пользуясь их попустительством на греческой земле, не останавливался перед порчей или даже разрушением знаменитых памятников зодчестВнва, лишь бы завладеть особенно ценными скульптурными украВншениями. Непоправимый урон причинил он Акрополю: снял с Парфенона почти все уцелевВншие фронтонные изваяния и выломал из его стен часть знаВнменитого фриза. Фронтон при этом обрушился и разбился. БоВнясь народного возмущения, лорд Эльджин вывез ночью всю свою добычу в Англию. Многие англичане (в частности, Байрон в своей знаменитой поэме ВлЧайльд ГарольдВ») сурово осуВндили его за варварское обращеВнние с великими памятниками искусства и за неблаговидные методы приобретения художестВнвенных ценностей. Тем не менее английское правительство приВнобрело уникальную коллекцию своего дипломатического предВнставителя тАФ и скульптуры ПарВнфенона ныне являются главной гордостью Британского музея в Лондоне.

Обобрав величайший памятВнник искусства, лорд Эльджин обогатил искусствоведческий лексикон новым термином: поВндобный вандализм иногда имеВннуют ВлэльджинизмомВ».

Что же так потрясает нас в грандиозной панораме мраморВнных колоннад с обломанными фризами и фронтонами, возвыВншающихся над морем и над низВнкими домами Афин, в изувеченВнных изваяниях, что все еще краВнсуются на обрывистой скале Акрополя или выставлены в чуВнжом краю как редчайшая музейВнная ценность?

Греческому философу ГеракВнлиту, который жил накануне высшего расцвета Эллады, приВннадлежит следующее знамениВнтое изречение: ВлЭтот космос, один и тот же для всего сущестВнвующего, не создал никакой бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся, мерами потухающимВ». И он же

говорил, что Влрасходящееся саВнмо собой согласуетсяВ», что из противоположностей рождается прекраснейшая гармония и Влвсе происходит через борьбуВ».

Классическое искусство ЭлВнлады точно отражает эти идеи.

Разве не в игре противоборстВнвующих сил возникает общая гармония дорического ордера (соотношение колонны и антабВнлемента), равно как и статуи Дорифора (вертикали ног и беВндер в сопоставлении с горизонВнталями плеч и мускулов живота и груди)?

Сознание единства мира во всех его метаморфозах, сознаВнние его извечной закономерноВнсти воодушевляло строителей Акрополя, пожелавших утверВндить гармонию этого никем не созданного, всегда юного мира в художественном творчестве, даВнющем единое и полное впечатлеВнние прекрасного.

Афинский Акрополь тАФ это памятник, провозглашающий веру человека в возможность таВнкой все примиряющей гармонии не в воображаемом, а вполне реВнальном мире, веру в торжество красоты, в призвание человека создавать ее и служить ей во имя добра. И потому этот памятник вечно юн, как мир, вечно волнуВнет и притягивает нас. В его неВнмеркнущей красоте тАФ и утешение в сомнениях, и светлый приВнзыв: свидетельство, что красота зримо сияет над судьбами челоВнвеческого рода.

Акрополь тАФ это лучезарное воплощение творческой человеВнческой воли и человеческого раВнзума, утверждающих стройный порядок в хаосе природы. И поВнтому образ Акрополя царит в наВншем воображении над всей приВнродой, как царит он под небом Эллады, над бесформенной глыВнбой скалы.

..Богатство Афин и их глаВнвенствующее положение предоВнставляли Периклу широкие возможности в задуманном им строительстве. Для украшения знаменитого города он черпал средства по своему усмотрению и в храмовых сокровищницах, и даже в общей казне государств морского союза.

Горы белоснежного мрамора, добываемого совсем близко, доВнставлялись в Афины. Лучшие греческие зодчие, ваятели и жиВнвописцы считали за честь рабоВнтать на славу общепризнанной столицы эллинского искусства.

Мы знаем, что в строительстВнве Акрополя участвовали неВнсколько архитекторов. Но, согВнласно Плутарху, всем распоряВнжался Фидий. И мы чувствуем во всем комплексе единство заВнмысла и единое руководящее начало, наложившее свою печать даже на детали главнейших паВнмятников.

Общий замысел этот характеВнрен для всего греческого мироВнощущения, для основных принВнципов греческой эстетики.

Холм, на котором воздвигаВнлись памятники Акрополя, не ровен по своим очертаниям, и уровень его не одинаков. СтроиВнтели не вступили в конфликт с природой, но, приняв природу, какая она есть, пожелали облаВнгородить и разукрасить ее своим искусством, чтобы под светлым небом создать столь же светлый художественный ансамбль, четВнко вырисовывающийся на фоне окрестных гор. Ансамбль, в своВней стройности более совершенВнный, чем природа! На неровной возвышенности целостность этоВнго ансамбля воспринимается поВнстепенно. Каждый памятник живет в нем собственной жизВннью, глубоко индивидуален, и красота его опять-таки открываВнется взору по частям, без наруВншения единства впечатления. Подымаясь на Акрополь, вы и сейчас, несмотря на все разрушеВнния, ясно воспринимаете его разделенность на точно разграВнниченные участки; каждый паВнмятник вы обозреваете, обходя его со всех сторон, с каждым шаВнгом, с каждым поворотом обнаруживая в нем какую-то новую черту, новое воплощение общей его гармонии. Разделенность и общность; ярчайшая индивидуВнальность частного, плавно вклюВнчающаяся в единую гармонию целого. И то, что композиция ансамбля, подчиняясь природе, зиждется не на симметрии, еще усиливает его внутреннюю своВнбоду при безупречной уравновеВншенности составных частей.

Итак, Фидий всем распоряВнжался в планировании этого анВнсамбля, равного которому по художественному значению, быть может, не было и нет во всем мире. Что же мы знаем о Фидии?

Коренной афинянин, Фидий родился, вероятно, около 500 г. до н.э. и скончался после 430 г. Величайший ваятель, несомненВнно, величайший архитектор, поВнскольку весь Акрополь может почитаться его созданием, он подвизался и как живописец.

Создатель огромных изваяВнний, он, по-видимому, также преуспел в пластике малых форм, подобно другим знамениВнтейшим художникам Эллады, не гнушаясь проявлять себя в саВнмых различных видах искусстВнва, даже почитаемых второстеВнпенными: так, мы знаем, что им отчеканены фигурки рыб, пчел и цикад.

Великий художник, Фидий был и великим мыслителем, подлинным выразителем в исВнкусстве греческого философскоВнго гения, высших порывов греВнческого духа. Древние авторы свидетельствуют, что в своих обВнразах он сумел передать сверхчеВнловеческое величие.

Таким сверхчеловеческим обВнразом была, очевидно, его тринадВнцатиметровая статуя Зевса, созВнданная для храма в Олимпии. Она погибла там вместе со мноВнгими другими драгоценнейшиВнми памятниками. Статуя эта из слоновой кости и золота считаВнлась одним из Влсеми чудес свеВнтаВ». Есть сведения, по-видимому исходящие от самого Фидия, что величие и красота образа Зевса, открылись ему в следующих стихах ВлИлиадыВ»:

Рек, и во знаменье черными Зевс

помавает бровями:

Быстро власы благовонные вверх

поднялись у Кронида

Окрест бессмертной главы, и потрясся

Олимп многохолмный.

..Как и многие другие гении, Фидий не избегнул при жизни злобной зависти и клеветы. Его обвинили в присвоении части зоВнлота, предназначенного для укВнрашения статуи Афины в АкроВнполе, тАФ так противники демоВнкратической партии стремились скомпрометировать ее главу тАФ Перикла, поручившего Фидию воссоздание Акрополя. Фидий был изгнан из Афин, но невиновВнность его была вскоре доказана. Однако тАФ как тогда говорили тАФ вслед за ним.. Влпрочь ушлаВ» из Афин сама богиня мира Ирина. В знаменитой комедии ВлМирВ» великого современника Фидия Аристофана сказано по этому поВнводу, что, очевидно, богиня мира близка Фидию и Влпотому так красива, что в родстве с нимВ».

..Афины, названные по имеВнни дочери Зевса Афины, были главным центром культа этой богини. В ее славу и был воздвигВннут Акрополь.

Согласно греческой мифолоВнгии, Афина вышла в полном вооВнружении из головы отца богов. Это была любимая дочь Зевса, коВнторой он ни в чем не мог отказать.

Вечно девственная богиня чиВнстого, лучезарного неба. Вместе с Зевсом посылает гром и молнии, но также тАФ тепло и свет. Богиня-воительница, отражающая удаВнры врагов. Покровительница земВнледелия, народных собраний, гражданственности. Воплощение чистого разума, высшей мудроВнсти; богиня мысли, наук и искусВнства. Светлоокая, с открытым, типично аттическим округло-овальным лицом.

Поднимаясь на холм Акрополя, древний эллин вступал в царство этой многоликой богини, увекоВнвеченной Фидием.

Ученик скульпторов Гегия и Агелада, Фидий овладел полноВнстью техническими достижениВнями своих предшественников и пошел еще дальше их. Но хотя мастерство Фидия-ваятеля и знаменует преодоление всех трудВнностей, возникавших до него в реалистическом изображении человека, тАФ оно не исчерпываетВнся техническим совершенством. Умение передавать объемность и раскрепощенность фигур и их гармоническая группировка саВнми по себе не рождают еще подВнлинного взмаха крыльев в исВнкусстве.

Тот, кто Влбез ниспосланного Музами исступления подходит к порогу творчества, в уверенноВнсти, что благодаря одной сноровВнке станет изрядным поэтом, тот немощенВ», и все им созданное Влзатмится творениями исступВнленныхВ». Так вещал один из величайВнших философов античного мира тАФ Платон.

..Над крутым склоном свяВнщенного холма архитектор Мнесикл воздвиг знаменитые белоВнмраморные здания Пропилеи с расположенными на разных уровнях дорическими портикаВнми, связанными внутренней иоВннической колоннадой. Поражая воображение, величавая стройВнность Пропилеи тАФ торжественВнного входа на Акрополь, сразу же вводила посетителя в лучеВнзарный мир красоты, утверждаВнемый человеческим гением.

По ту сторону Пропилеи выВнрастала гигантская бронзовая

Вместе с этим смотрят:

"Quo vadis": проекцiя на сучаснiсть

"Звезды" немого кино и русская мода 1910-х годов

"Культура": типология определений

"Рабочий и колхозница" (Из биографии В. И. Мухиной)

"Русские сезоны" в Париже