Культура московской Руси
МОСКОВСКИЙ ИНСТИТУТ РУССКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
РЕФЕРАТ ПО КУЛЬТУРОЛОГИИ
НА ТЕМУ: КУЛЬТУРА МОСКОВСКОЙ РУСИ: ОТ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ К НОВОМУ ВРЕМЕНИ XIV тАУ XVII ВЕКОВ
ВЫПОЛНИЛА: СТУДЕНТКА 1 КУРСА
ЮРИДИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА
ГРУППЫ № 18
СМОРЧКОВА Н.А.
АСТРАХАНЬ 2000 Г
СОДЕРЖАНИЕ
1.Введение.
2. Основная часть:
1) Принятие на Руси православия, возвышение Москвы;
2) Появление исторической литературы и книгопечатания;
3) Архитектура;
4) Изобразительное искусство;
5) Декоративно тАУ прикладное искусство;
6) Одежда, быт и устои россиян;
3.Заключение.
4.Список используемой литературы.
I. Принятие на Руси православия, возвышение Москвы.
Описание религиозной жизни Москвы, наверное, следует начать с принятия на Руси христианства. Это случилось в 988 году. Политическая обстановка того времени требовала для выживания государства принятия того или иного вероисповедания, причем вероисповедания соседей, которые становились союзниками. Предложений было много, но всерьез пришлось выбирать между двумя: принятие православия, и дальнейшая ориентация на Византию или принятие католической веры и ориентация на Западную Европу. Как известно, князь Владимир (в последствии прозванный в народе Владимир-Красное Солнышко) выбрал православие, наверное, в силу того,что греки Руси никак не угрожали,скорее наоборот, а вот в Западно-Европейской политике и тогда (и сейчас) занимал видную роль поход на Восток, с крестом и мечом. Если-бы тогда была принята латинская вера (т.е. католичество), то Русь как самостоятельное госдарство перестала-бы существовать.
Русь, приняв христианство, еще долго оставалась под властью языческих воззрений, которые включились в православное верование. Вместе с Византийским вариантом христианства была воспринята и идея подчиненности церкви светским правителям.
Православная церковь не дала распасться русской державе в период феодальной раздробленности и монголо-татарского ига. Ведь тогда Русь представляла собой скопление мелких княжеств, постоянно враждовавших между собой. Но церковь была одна, подчиняющаяся одному метрополиту Всея Руси. Митрополия находилась до 1300г в Киеве, затем некоторое время во Владимире, затем в Москве. Именно поддержка церкви позволила начать процесс обьединения русских земель вокруг Москвы в 14 веке.
После XVII века, во время церковного раскола,царская власть взяла контроль над церковью. Православие вошло в Соборное уложение в 1649 г как государственная религия. При Петре I был введен Синод и церковь стала автокефальной (т.е. независимой от Византии (которой уже не было!!!)).
Москва впервые упоминается в летописи в 1147 году как владение суздальсого князя Юрия Долгорукого. Рост и возвышение Москвы были связаны с ее расположением на пересечении торговых путей в Центральной части славянских земель. В XIV веке город выдвигается как центр Московского Великого княжества, одного из сильнейших княжеств Северо-Восточной Руси, в это же время город становится резиденцией русских митрополитов, а затем резиденцией патриархов.
В последнюю четверть XV века, при великом князе Иване III Москва превращается в столицу русского централизованного государства.
II. Появление исторической литературы и книгопечатания.
К XVI веку сформировались особые, специфические черты русского национального самосознания: 1) соединение характерной для Востока духовности, сосредоченной на высшем смысле сущего, выраженного в православии, со стремлением к свободе, демократии, характерной для Запада; 2) Коллективизм и слабовыраженное личное сознание; 3) Приверженность к ценностям православия с его своеобразным миропониманием; 4) Приоритет государственных начал, интересов державы Держава, обретенная в ходе борьбы за независимость считалась главным национальным достоянием и ее интересы воспринимались как интересы лично каждого.
Открытие в XVII веке русского характера определило новое воззрение на человека, его роль в исторических событиях, в осознании собственной судьбы. Новый человек ощущал себя обладателем истины, творцом истории. Он создавал силлабическую поэзию, портретную живопись, партерную музыку. Его трудом Россия преодолела культурное одиночество, приобщалась к европейской цивилизации, становилась европейской державой.
В период Московского царства набирает силу процесс обмирщения, освобождения искусства от подчинения церковным канонам. Московская историческая литература, например, приобрела общерусский характер и становилась носителем идеи единства и патриотизма (ВлСказание о Мамаевом побоищеВ»). Победа на Куликовом поле подняла дух русского народа. Возник ряд произведений, которые призывали к единению русских земель для освобождения от врага. Значительным памятником этого периода стала ВлЗадонщинаВ», написанная Сафонием Рязанцем, воспевающая великую побуду над татарами русского народа. В устном народном творчестве былины уступили место историческим повестям, в которых действовали конкретные исторические люди в конкретной обстановке (ВлПесня о взятии КазаниВ»). С начала XV века на первый план выдвигается летописание Москвы, а во второй половине XV века новое рождение переживает старый жанр ВлхоженийВ» тАУ описание путешествий. Это явление отражает растущий интерес образованных людей Руси того времени к другим странам, развитие экономических и культурных связей с ними. Особенно интересно ВлХождение за три моряВ» тверского купца Афанасия Никитина.
Важным достижением было начало книгопечатания. Первая типография в России начала работать около 1553 г., но имена ее мастеров неизвестны. В 1563 тАУ 1564 гг. Иван Федоров, дьякон одной из кремлевских церквей, и его помощник Петр Мстиславец создали на Печатном дворе на Никольской улице в Москве первую печатную книгу с выходными данными. Качество печати было исключительно высоким, Иван Федоров был не только мастером тАУ типографом, но и редактором: исправлял переводы книг ВлСвященного писанияВ», приближал их язык к языку своего времени. Во Львове Иван Федоров выпустил первый русский букварь с грамматикой. Уже в XVI веке работали типографии в Москве и в Александровской слободе. Однако печатная книга даже в XVII веке не вытеснила рукописную, ибо печатали в основном богослужебные книги, летописи же, повести, сказания и даже жития святых по-прежнему переписывали от руки.
III. Архитектура.
В данный период развивается русская архитектура.
После монголо-татарского нашествия долгое время летописи упоминают лишь о строительВнстве недошедших до нас деревянных сооружений. С конца XIII в. в избежавшей разорения Северо-западной Руси возрождается и каменное зодчество, прежде всего военное. Возводятся каВнменные городские укрепления Новгорода и Пскова, крепости на приречных мысах (Копорье) или на островах, порой с дополнительной стеной у въезда, образующей вместе с основной заВнщитный коридор тАУ ВлзахабВ» (Изборск, Порхов). С середины XIV в. стены усиливаются могучими башнями, в начале над воротами, а затем и по всему периметру укреплений, получающих в XV веке планировку, близкую к регулярной. Неровная кладка из грубо отесанного известняка и ваВнлунов наделяло сооружение живописью и усиливало их пластическую выразительность. Такой же была кладка стен небольших однокупольных четырехстолпных храмов конца XIII тАУ 1-й поВнловины XIV вв., которым обмазка фасадов придавала монолитный облик. Храмы строились на средства бояр, богатых купцов. Становясь архитектурными доминантами отдельных районов города, они обогащали его силуэт и создавали постепенный переход представительного каменВнного кремля к нерегулярной деревянной жилой застройке, следующей естественному рельефу. В ней преобладали 1-2 этажные дома на подклетах, иногда трехчастные, с сенями посередине.
С началом возрождения Москвы в ней в 1320-1330-х гг. Появляются первые белокаменные храмы. Не сохранившийся Успенский собор и собор Спаса на Бору с поясами резного орнаменВнта на фасадах восходили по типу к четырехстолпным с тремя апсидами владимирским храмом домонгольской поры. Во второй половине XIV в. строятся первые каменные стены Кремля на треугольном в плане холме при впадении Неглинной в Москву-реку. На востоке от Кремля расВнстилался посад с параллельной Москве-реке главной улицей. Схожие по плану с более ранниВнми, храмы конца XIV тАУ начала XV вв. благодаря применению дополнительных кокошников в основании барабана, приподнятого на подпружных арках, получили ярусную композицию верВнхов. Это придавало зданиям живописный и праздничный характер, усиливавшийся килевидныВнми очертаниями закомар и верхов порталов, резными поясками и тонкими полуколонками на фасадах. В соборе московского Андроникова монастыря угловые части основного объема сильно понижены, а композиция верха особенно динамична. В бесстолпных церквах московВнской школы XIV- начала XV вв. каждый фасад иногда увенчивался тремя кокошниками. В формировании к концу XV в. централизованного государства выдвинуло задачу широко разВнвернуть строительство крепостных сооружений в городах и монастырях, а в его столице тАУ МоВнскве тАУ возводить храмы и дворцы, отвечающие ее значению. Для этого были приглашены в стоВнлицу зодчие и каменщики из других русских городов, итальянские архитекторы и инженеры по фортификации. Основным строительным материалом стал кирпич. Московский Кремль, вмеВнщавший резиденции великого князя, митрополита, соборы, боярские дворы, монастыри, был во второй половине XV в. расширен до нынешних размеров, а посад охватил его с трех сторон и был прорезан радиальными улицами. На востоке от Кремля возникла Красная площадь, часть посада была окружена в 1530-х гг. каменной стеной, а затем каменная стена Белого города и деВнревоземляная стена Земляного города окружили столицу двумя кольцами, что и определило раВндиально - кольцевую планировку Москвы. Монастыри-крепости, защищавшие подступы к гоВнроду и созвучные Кремлю по своему силуэту, со временем стали композиционными центрами окраин Москвы. Радиальные улицы с бревенчатыми мостовыми вели к центру через увенчанные башнями ворота Земляного и Белого городов. Жилая застройка городских улиц состояла в осВнновном из деревянных домов, имевших два тАУ три этажа на подклетах, отдельные крыши над каждой частью дома, средние сени и крыльцо. Кремли других городов, как и в Москве, следоВнвали в своих планах рельефу местности, а на ровных местах имели правильные прямоугольные планы. Крепостные стены стали выше и толще. Навесные бойницы и зубцы в виде ласточкина хвоста примененные итальянскими архитекторами в Московском Кремле, появились и в кремВнлях Новгорода, Нижнего Новгорода, Тулы и др. Позднее башни стали декорироваться лопаткаВнми и горизонтальными тягами, а бойницы тАУ наличниками. Свободнее от новых влияний были крепости дальних Кирилло-Белозерского и Соловецкого монастырей, с мощными стенами и башнями, сложенными из крупных валунов и почти лишенными украшений.
Сохранившаяся часть великокняжеского кремлевского дворца в Москве с огромным одноВнстолпным залом наделена чертами западной архитектуры (граненый руст, парные окна, ренесВнсансный карниз), но вся композиция дворца, слагавшаяся из отдельных зданий с переходами и крыльцами, близка к композиции деревянных хором. В архитектуре Успенского собора МосВнковского Кремля, который было предложено строить наподобие одноименного собора XII в. во Владимире, традиции владимиро-суздальского зодчества подверглись существенному переосВнмыслению. Величественный пятикупольный храм с редкими щелевидными окнами, прорезанВнными в могучих барабанах и в глади стен, опоясанных аркатурным фризом, мощнее по пропорВнциям и монументальнее своего прототипа. Впечатляющим контрастом несколько суровым фаВнсадам собора служит интерьер с шестью равномерно расставленными высокими тонкими столВнбами, придающими ему вид парадного зала. Храм-колокольня Ивана Великого, господствовавВнший не только не только над Кремлем, но и над всей Москвой, стал традиционным образцом для подобных высотных доминант и в других русских городах. Попытка перенести в русский храм мотивы раннего венецианского Возрождения привела к несоответствию ярусных членеВнний фасада. В других храмах второй половины XV-XVI в. встречаются свойственные МосковВнской архитектуре XIV-XV вв. ярусы килевидных закомар, но их ритм менее динамичен, а разВнмеренные членения фасадов, украшенных аркатурными фризами узорной кладкой с терракотоВнвыми деталями, делают храмы нарядно-величавыми. Терракотовые детали встречаются в БелоВнзерье и Верхнем Поволжье, например, в дворцовой палате в Угличе, где венчающие щипцы над гладкими стенами заполнены узорной кирпичной кладкой с терракотовыми вставками. Фасады других светских построек этого времени, как правило, скромнее.
Рост Русского государства и национального самосознания после свержения татарского ига отразился в каменных храмах-памятниках XVI в. Являя собой высокое достижение московского зодчества, эти величественные постройки, посвященные важным событиям, как бы соединяли в себе динамичность деревянных шатровых церквей и ярусных завершений храмов XIV тАУ XV вв. с монументальностью соборов XVI в. В каменных церквах-башнях ведущими стали формы, присущие камню, - ярусы закомар и кокошники вокруг прорезанного окнами шатра. Иногда и шатер заменялся барабаном с куполом или же башни с куполами окружали центральную, крыВнтую шатром башню. Преобладание вертикалей наделяло ликующей динамичностью устремленВнную в высь композицию храма, как бы вырастающего из окружающего его открытых ВлгульВнбищВ», а нарядный декор придавал сооружению праздничную торжественность
В храмах конца XV и XVI вв. применение так называемого крестчатого свода, опиравшеВнгося на стены, избавляло интерьер от опорных столбов и позволяло разнообразить фасады, коВнторые получали то трехлопастное, то имитирующее закомары завершение, то увенчивались ярусами кокошников. Наряду с этим продолжали строить четырехстолпные пятикупольные храмы, иногда с галереями и приделами. Каменные одностолпные трапезные и жилые монасВнтырские постройки XVI в. имеют гладкие стены, увенчанные простым карнизом или пояском узорной кладки. В жилой архитектуре господствовало дерево, из которого строились и дома в 1-2 этажа, и боярские и епископские дворцы, состоявшие из связанных переходами многосрубВнных групп на подклетах.
В XVII в. переход к товарному хозяйству, развитие внутренней и внешней торговли, усилеВнние центральной власти и расширение границ страны привели к росту старых городов и возВнникновению новых на юге и востоке, к постройке гостиных дворов и административных здаВнний, каменных жилых домов бояр и купцов. Укрупнение масштабов Москвы выВнзвало надстройку ряда кремлевских сооружений. При этом больше думали выразительности сиВнлуэта и нарядности убранства, чем об улучшении оборонительных качеств укреплений. СложВнный силуэт и богатую белокаменную резьбу карнизов, крылец и фигурных наличников получил теремной дворец, построенный в Кремле. Возрастает число каменных жилых зданий.
Дворцы в XVII в. эволюционировали от живописной разбросанности к компактности и симметрии. Это видно из сравнения деревянного дворца в селе Коломенском с Лефортовским дворцом в Москве. Дворцы церковных владык включали церковь, а иногда, состоя из ряда здаВнний, окружались стеной с башнями и имели вид кремля или монастыря. Монастырские кельи часто состояли из трехчастных секций, образующих длинные корпуса. Административные здаВнния XVII в. походили на жилые дома.
IV.Изобразительное искусство.
В первые десятилетия после монголо-татарского нашествия возрождается живопись. В усВнловиях сильно сократившихся международных и межобластных связей во 2-ой половине XIII века и в начале XIV в. окончательно кристаллизуются старые школы живописи и образуются новые.
В иконах и в миниатюрах рукописей Новгорода уже со 2-ой половины XIII в. определяются чисто местные черты, сложившиеся здесь в росписях XII в.: ясный образ не осложненный аллеВнгориями, несколько элементарный крупный рисунок, декоративная яркость цвета.
Художественные мастерские были сосредоточены на архиеВнрейских и княжеских дворах, и их произведения имеют церковный, либо кастовый княжеский характер.
В 70-80-х годах XIII в. возникла тверская школа живописи. Росписи Спасо-ПреображенскоВнго собора в Твери, исполненные местными мастерами, были первой попыткой обращения к монументальной живописи после татарского нашествия. Для не очень высоких по качеству тверских икон и рукописей характерны белесые высветления и декоративные сочетания белого, красного, голубого. Несколько позже тверской возникла московская школа, ранние памятники которой свидетельствуют о тесных ее связях с Ростовом и Ярославлем.
В XIV в. с началом широкого строительства каменных храмов возрождается фресковая живопись. Фрески собора Снетогорского монастыря близ Пскова по стилю еще близки к росписям Новгорода типа нередицких. Новгородские росписи 2-й половины XIV в. более свободны по характеру. Одни из них исполнены выходцами из Византии: фрески церквей Спаса на Ильине улице и Успения на Волотовом поле. Другие написаны южными славянами: фрески церквей Спаса на Ковалеве и Рождества на кладбище и церкви Михаила Архангела Сковородского монастыря.
Наиболее впечатляющи фрески церкви Спаса на Ильине улице, исполненные Феофаном Греком, а так же фрески Волотова, поразительные по одухотворенной патетике образов и артистизму. Росписи Феофана по их суровой выразительности, исключительной свободе композиции и письма не имеют себе равных не только на Руси, но и в Византии. Хорошо сохранились фрески угловой камеры на хорах: образы, воплощающие аскетические идеалы, отличаются психологической напряженностью, техника письма тАУ динамикой и оригинальностью приемов, колорит предельной сдержанностью. Божество и святые предстают у Феофана в виде грозной силы, предназначенной управлять человеком и напоминать ему о подвигах во имя высшей идеи. Их темные лики с бегло положенными белыми бликами, по контрасту с которыми приобретают особую звучность разбеленные желтые, малиновые, синие тона одежд, оказывают на зрителя непосредственное и глубокое воздействие. Фрески церкви Федора Стратилата стилистически близки к росписям Спаса на Ильине улице. Возможно, что в их исполнении участвовали русские мастера, учившиеся у греков.
Фреска повлияла и на стиль новгородских икон XIV в., сделавшийся более свободным и живописным. Произведения Псковских иконописцев XIV в. выделяются смелой цветовой лепкой и необычным колоритом, основанным на сочетании оранжево-красных, зеленых, коричневых и желтых тонов. Сумрачная выразительность образов святых не псковских иконах обнаруживает их известную близость к работам Феофана Грека.
На севере в XIV в. сложилась вологодская школа живописи. Ее известный представитель тАУ иконописец Дионисий Глушицкий. В вологодских иконах преобладают темные, несколько приглушенные тона. Стойкие на севере архаические традиции делают иконы северного письма XIV-XV вв. нередко похожими по стилю на памятники более раннего периода.
Расцвет новгородской живописи произошел в XV в. На новгородских иконах тАУ специфический подбор святых: Илья, Василий, Флор и Лавр, Параскева Пятница, Анастасия, Никола, Георгий. Они ассоциировались в народном сознании с силами природы и были призваны охранять человека, его дом и хозяйство. Иконография обнаруживает следы воздействия языческих пережитков, фольклора, местных исторических событий, быта. Необычайная активность и известный демократизм общественной жизни Новгорода способствовали сложению в местной живописи особого идеала человека тАУ решительного, энергичного, сильного. Новгородским иконам свойственны уверенный жестковатый рисунок, симметрические композиции, яркие холодные тона.
С конца XIV тАУ начала XV вв. усиливается художественная роль Москвы. Здесь работали Феофан Грек, Прохор с Городца, Андрей Рублев, Даниил Черный. В иконостасе Благовещенского собора Московского Кремля, Феофан немного увеличил размеры икон Христа, богоматери и святых и достиг четкой выразительности силуэта (Влдеисусный чинВ»). Этот чин имел большое значение для последующего развития русского высокого иконостаса. Созданная Феофаном в Москве школа стимулировала развитие местных мастеров, выработавших, однако, отличный от феофановского стиль. В 1408 году Андрей Рублев и Даниил Черный исполнили новую роспись Успенского собора во Владимире. Эти фрески в традиционных иконографических образах раскрывают глубокий духовный мир и мысли современников. Просветленные благожелательные лица апостолов, ведущих за собой народ, мягкие гармоничные тона живописи пронизаны чувством умиротворения. Написанные несколько позже Рублевым иконы звенигородского чина тАУ чисто русская интерпретация темы деисуса. Образ благословляющего Христа полон внутренней силы и мудрого спокойствия. Рублев обладал редким даром воплощать в искусстве светлые стороны жизни и душевного состояния человека. В его работах не смену внутреннему смятению аскетической отрешенности образов Феофана приходят красота душевного равновесия и сила осознанной нравственной правоты. Произведения Рублева, являясь вершиной московской школы живописи, выражают идеи более широкого, общенационального характера. В замечательной иконе ВлТроицаВ», написанной для собора Троице-Сергиева монастыря, Рублев создал образы, далеко перерастающие узкие рамки разработанного им богословского сюжета, воплотив идеи любви и духовного единства. Фигуры ангелов, сидящих, склонив головы друг к другу в безмолвной беседе, образуют круг тАУ символ вечности, а плавные, гармоничные линии навевают настроение светлой сосредоточенной задумчивости. Нежные, тонко согласованные тона, среди которых преобладают золотистый и звонкий голубой, внутренняя свобода точно найденной композиции с ее выразительным ритмом находятся в тесной взаимосвязи с глубоко человечным замыслом этого гениального произведения.
В последней трети XV в. начинает свою художественную деятельность Дионисий. В иконах и фресках Дионисия и его школы, создававшихся в период образования русского централизованного государства во главе с Москвой, возрастают известное единообразие приемов, внимание мастеров к художественной форме, черты праздничности и декоративности. Тонкий рисунок и изысканный колорит икон Дионисия, с сильно вытянутыми грациозными фигурами, полны нарядной торжественности. Но в психологическом плане его образы уступают Рублевским. Созданные Дионисием и его сыновьями Феодосием и Владимиром росписи собора Ферапонтова монастыря близ Кириллова отмечены особой мягкостью колорита, красотой подчиненных плоскости стены композиций с как бы скользящими изящными фигурами. Многочисленные работы Дионисия и художников его школы вызвали повсеместные раздражения им. В конце XV в. московские художники выезжают в Новгород, Псков, на Север, в города Поволжья, а лучшие мастера этих художественных центров выезжают для работы в Москву, где они знакомятся с творческими приемами столичных живописцев. Московское искусство постепенно нивелирует местные школы и подчиняет их общему образцу.
В XVI в. укрепление государства и церкви сопровождалось теоретической разработкой вопросов о царской власти, об отношении к ней церкви, о роли искусства в богослужении, о способах воплощения церковных сюжетов. Искусство под воздействием начетнической богословской литературы становится надуманно сложным, схоластически отвлеченным. Многочисленные умозрительные аллегории и символы нередко затемняют содержание и перегружают композицию. Письмо мельчает, стиль теряет монументальность и ясность. Несохранившаяся роспись Золотой палаты московского Кремля, исполненная на основе ВлСказания о князьях ВладимирскихВ», наглядно иллюстрировала идею преемственности власти московских самодержцев. Написанная по случаю взятия Казани икона-картина ВлЦерковь воинствующаяВ», представляющая апофеоз Ивана Грозного, наполнена аллегориями и историческими параллелями. В такого рода произведениях политические, светские тенденции становились преобладающими. Еще сильнее эти тенденции выступали в миниатюре ряда рукописных книг. Крупнейшие книгописные мастерские находились в Новгороде, Москве и Троице-Сергиевой лавре. Фундаментальный ВлЛицевой сводВ» содержит около 16 тысяч миниатюр. Военные и жанровые сцены с почерпнутыми из жизни бытовыми деталями выполнены в графической манере и подцвечены акварелью. В них появляются многоплановые построения пространства, реальный пейзаж. Книгопечатание, первые опыты которого в 50-х гг. XVI в., положило начало русской гравюре. Иван Федоров нашел для нее художественное решение, независимое от иконной и миниатюрной живописи.
На рубеже XVI-XVII вв. в Москве формировались два течения в живописи, условно называемые по фамилиям их ревностных сторонников ВлгодуновскимВ» и ВлстрогановскимВ», первая из них тяготела к строгому стилю икон и монументальной росписи XV-XVI вв., но обнаруживала так же типичную для мастеров XVI в. любовь к царственной пышности, а при иллюстрировании псалтырей возрождало старую традицию оформления рукописей рисунками на полях. Строгановская школа культивировала мелкое, щегольски-утонченное письмо, сочетая краски с золотом и серебром; иконы писались для домашних молелен богатых феодалов - ценителей изощренного мастерства. Несколько изнеженная красота и беззащитная слабость святых в расцвеченных одеждах, фон со сложным фантастическим пейзажем характерны для работ мастеров этой школы тАУ Емельяна Москвитина, Стефана Пахири, царских иконописцев Прокопия Чирина, семьи Савиных и др.
В середине XVII в. центром художественной живописи становится Оружейная палата Московского Кремля, сильно влиявшая на русское искусство в целом. Ее живописцы были мастерами широчайшего диапазона: они выполняли стенные росписи, иконы и миниатюры, раскрашивали мебель и домашнюю утварь, писали царские портреты, оформляли церковные и светские праздники и т. д. И хотя частая смена занятий вырабатывала у мастеров шаблонные приемы, Оружейная палата поддерживала искусство на очень высоком профессиональном уровне. Здесь возникли первые в истории русского искусства специальные трактаты о живописи, написанные Иосифом Владимировым и Симоном Ушаковым, ставившие проблему жизненного правдоподобия иконных изображений. В живописи Ушаков главное внимание уделял светотеневой лепке формы, достигая мягкости переходов, объемности изображения, настойчиво добиваясь впечатления их реальности.
В XVII в. в русском искусстве появился новый для него жанр тАУ портрет. До середины XVII в. авторы портретов еще следуют иконописным принципам, и их работы мало отличаются от икон. Позднее, не без влияния работавших в России иностранцев, в портрете появляются приемы западноевропейской живописи, точно фиксируются черты лица, выявляется объемность фигуры, хотя трактовка одежд остается плоскостной, а изображение в целом тАУ застыло неподвижным.
Искусство XVII в., преимущественно повествовательное и декоративное, стремилось к литературности и внешней выразительности, достигавшейся часто за счет весьма свободного истолкования иконографических сцен и насыщения их бытовыми деталями. Это, а также постоянный интерес художников к портрету и к изображению реальных построек и пейзажа подготовили русское искусство к переходу на путь светского развития. Этот переход был невозможен, однако, без решительного освобождения искусства от влияния церкви, без внедрения в культуру светского начала, которое несли с собой реформы Петра I.
Скульптура занимала особое место в художественной жизни русского средневековья. Официальная церковь относилась к ней отрицательно как к пережитку идолопоклонства, но не могла не считаться с ее популярностью в народной среде. В те моменты истории, когда объединение всех сил народа было особенно важно, скульптура получала доступ в храм, служа действенным проводником актуальных идей. Поэтому в ней преобладают сюжеты, которые в народном сознании связывались с героическим или высоким нравственно-эстетическим началом.
В течении XIV - XVII вв. скульптура проделала в общих чертах ту же эволюцию, что и живопись, от лапидарной, обобщенной трактовки статических фигур к большей повествовательности и свободе в передаче движения. Не связанные непосредственно с византийской традицией, скульптура была свободнее в воплощении местного понимания идеалов нравственной красоты и силы. В отдельных местных школах ощущаются отзвуки дохристианских традиций. Эти традиции, хотя и вызывали решительные меры со стороны церкви по их искоренению, нашли свое прямое развитие в народной скульптуре XVIII тАУ XIX вв.
V. Декоративно тАУ прикладное искусство.
Возрождение декоративно-прикладного искусства в послемонгольское время было осложнено тем, что многие мастера были угнаны в плен и ряд навыков ремесла утрачен. С середины XIV в. оживляется ювелирное искусство. Оклад ВлЕвангелия боярина Федора КошкиВ» с чеканными рельефными фигурами в многолопастных обрамленьях и с тончайшей сканью, яшмовый потир работы Ивана Фомина с чеканкой и сканью, чеканные кадила, ВлсионыВ», воспроизводящие формы шатровых и купольных храмов, братины, ковши, чаши, литой с чеканкой панагиар новгородского мастера Ивана сохраняют тектоническую ясность формы и орнамента, подчеркивающего строение предмета. В XVI в. чеканка и скань дополняются финифтью. В XVII в. развивается растительная орнаментация, сплошь оплетающая изделия. Московская и сольвычегодская финифть, теряя в тонкости исполнения и цельности колористической гаммы, выигрывает в яркости и богатстве оттенков, соперничая с блеском драгоценных камней. Появляются сюжетные изображения, носящие отпечаток западноевропейского воздействия. С XVI в. применяется чернь с ясным красивым рисунком, соответствующим форме изделий. Со 2-й половины XVII в. и в черни нарастает узорчатость, распространяются восточные мотивы. Лишь к концу столетия возрождается более строгий орнамент. Большое распространение получает басма, покрывающая изделия из дерева, украшающая фоны икон. В XIV тАУ начале XV вв. в ней используется орнамент в виде цветов в кругах, заимствованный из византийских и балканских рукописей. В XVII в. ее причудливые растительные узоры приобретают чисто русский характер. Увлечение в XVII в. пышной орнаментикой приводит к утрате художественной меры, в особенности при украшении предметов драгоценными камнями и жемчугом, из которых компонуются узоры, прежде выполнявшиеся из золота. Ту же эволюцию испытало литье из цветных металлов тАУ от Царь-пушки Андрея Чохова до бронзовой сени Дмитрия Сверчкова в московском Успенском соборе и до оловянных ажурных литых рам к киотам XVII в. Даже в изделиях из железа наблюдается увлечение узорностью форм: кованые решетки московской церкви Георгия Неокесарийского, врата из просеченного железа в рязанском Успенском соборе, петли и дверные ручки рядовых зданий.
В памятниках резьбы по кости XV в. видны неизжитые формы Влзвериного стиляВ» в ажурном орнаменте. В ВлРаспятииВ» XVI в. Угличского историко-художественного музея сказались удлиненно-изящные пропорции фигур Дионисия. В XVII в. искусство резчиков из Холмогор ценится высоко в Москве, где они работают, украшая свои изделия птицами и зверями Влв травахВ». Особенно хороши многочисленные ларцы с крупным сквозным растительным орнаментом.
До нас дошли немногие крупные образцы резьбы по дереву XIV-XVI вв. Трон Ивана Грозного с шатром и резными историческими сценами и святительские места XVI-XVII вв. при относительно дробном узоре отличаются архитектурной четкостью сложно скомпонованных завершений. Изощренная ярославская ажурная резьба напоминает четкостью форм металл. С середины XVII в. в Москву приезжает ряд белорусских резчиков во главе с Климом Михайловым, которые вводили западноевропейские барочные формы.
Бытовая керамика XIV-XV вв. груба и примитивна по форме. Лишь с XVI в. применяются ВлморениеВ» и лощение. На флягах XVII в. появляется геометрическая орнаментация, а затем плоскорельефные изображения фигур. Многие изделия воспроизводят металлические формы, в орнаментации видно влияние деревянной резьбы. С конца XV в. фигурные балясины и красные терракотовые плитки, украшенные пальметтами, а порой покрытые светло-охряной глазурью, включаются в декор фасадов. В XVII в. изготовляются для убранства зданий зеленые изразцы с рельефными бытовыми и военными сценами.
Шитье имело много общего с живописью. Лучшие мастерские шитья были в XVI в. сосредоточены в Москве при царском дворе. Из мастерской Старицких вышли две большие плащаницы, отличающиеся глубинно психологической характеристики персонажей и безупречной артистической техникой.
Набойки XVI-XVII вв. наряду с геометрическими и растительными мотивами, восходящими, возможно, к домонгольским образцам, воспроизводят восточные и западные орнаменты привозных шелковых тканей. В конце XVII в. появляется трех- и четырехцветная набойка. В течение XIV-XVII вв. существовало высокоразвитое узорное ткачество, о чем свидетельствует паволока иконы ВлЗвенигородского чинаВ» Андрея Рублева. В XVII в. получает распространение золотное кружево с геометрическими сетчатыми мотивами либо с растительными элементами. Иногда в узоры вводится жемчуг, серебряные бляшки, цветной просверленный камень. Некоторые узоры XVII в. дожили в нитяном льняном кружеве до XX в.
VI. Одежда, быт и устои россиян.
Характерными чертами русского быта XVI века оставались консервативность и дифференцированность: разница в быте между господствующим классом и черными людьми по-прежнему была скорее количественной, чем качественной. Мало отличались друг от друга в это время городские и сельские жилища. Город был комплексом усадеб, на улицы и переулки выходили не дома, а высокие глухие заборы. В каждой усадьбе были изба, хозяйственные постройки, небольшой огород с садом. Боярская усадьба имела большие размеры, разнообразнее были хозяйственные постройки, кроме господского дома, стояли людские избы, в которых жили холопы. Горожане держали также домашний скот, а потому за городской чертой обязательно устраивались выгоны.
Жилища и представителей высших сословий, и рядовых горожан, и крестьян были, за редким исключением ( у самых богатых бояр изредка встречались каменные хоромы ), срубными, из сосновых бревен, топились чаще всего по-черному, дым выходил через специальное дымовое отверствие. Каменные печи с дымоходами встречались в самых богатых домах, Влбелая избаВ», Влбелая горницаВ» обычно специально отмечались. Избы феодалов состояли из нескольких срубов, иногда на высоких подклетях, бывали двух- и трехэтажными. На дворе могла стоять и башня - ВлповалушаВ» или ВлтеремВ». Дома украшались высокохудожественной затейливой резьбой. Окна были большими, в богатых домах тАУ слюдяные, в бедных тАУ закрытые всего лишь бычьим пузырем.
Больше различий было в одежде. Крестьянское платье этого периода не отличалось от одежды предыдущего времени. Зато знать одевалась богато и разнообразно. Среди боярства были распространены одеяния из дорогих привозных тканей тАУ фландрского сукна и венецианского бархата, из восточного ВлрытогоВ» бархата и из атласа, из тафты и парчи. Если простые люди носили шубы из дешевых мехов тАУ овчины и белки, то на боярские шел соболь, а то и одни брюшка собольи, встречались даже горностаевые шубы. Шуба беличья или даже кунья была недостаточно престижна для знатного боярина. Цена шубы зависела не только от стоимости меха: серебряные или даже золотые пуговицы могли стоить столько же, а то и еще дороже, чем сама шуба.
Одежда и украшения знатных женщин стоили не меньше. К платьям боярынь пришивали куски цветной ткани или кожи, часто с вышивками, с драгоценными камнями.
Отличались и головные уборы. У крестьян тАУ дешевые войлочные шляпы, зимой тАУ шапки из недорогих мехов, у горожан тАУ разнообразные колпаки. Колпаки для знати изготовляли из тонкого фетра с оторочкой из дорогого меха, украшали драгоценными камнями. При дворе в моде были восточные головные уборы тАУ ВлтафьиВ», тюбетейки. Иной раз их даже не снимали, входя в церковь, например,
Вместе с этим смотрят:
"Quo vadis": проекцiя на сучаснiсть
"Звезды" немого кино и русская мода 1910-х годов
"Культура": типология определений
"Рабочий и колхозница" (Из биографии В. И. Мухиной)