Средневековое рыцарство: история возникновения, ритуалы, символика, кодекс чести

СОДЕРЖАНИЕ
:

ВВЕДЕНИЕ..................................................... 3

ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ.................................... 4

РИТУАЛЫ...................................................... 9

ПОСВЯЩЕНИЕ В РЫЦАРИ.................................................... 9

ТУРНИРЫ................................................................... 13

ОБЕТЫ...................................................................... 20

СИМВОЛИКА................................................. 22

ГЕРБЫ...................................................................... 22

ДЕВИЗЫ И ВОЕННЫЙ КЛИЧ................................................. 26

КОДЕКiЕСТИ............................................... 28

ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................. 31

БИБЛИОГРАФИЯ:.............................................. 32

Конечно же, все мы слышали о рыцарях. О них написано много книг, существуют также многочисленные мифы и легенды, связанные с рыцарством. Скажите, кто из нас не слышал что-нибудь о Короле Артуре и рыцарях Круглого Стола?

Мы можем не только читать о рыцарстве, но в наше время тАУ также смотреть различные фильмы, дающие нам визуальное представление о том, как все происходило в эпоху Средневековья.

Существуют различные взгляды и представления о том, какими были рыцари на самом деле. Одни говорят, что они были благородными, доброжелательными с низшими, мужественными. Конечно, все это соответствует основным законам их Кодекса чести. Другие же считают, что это действительно были только законы, какие-то идеи, а на самом деле рыцари были жестокими, высокомерными по отношению к другим людям, считали себя наивысшим сословием.

В своем реферате я постаралась отметить оба этих взгляда на средневековое рыцарство. Сейчас, конечно, оно уже не существует. Но, мне кажется, что люди нашего времени должны перенять кое-какие черты тех воинов, как честь, храбрость, благородство, сделаться как бы прообразами тех, кто когда-то, несколько веков назад, защищали свой народ и отчизну от несправедливости.

О рыцарстве и о его происхождении писали очень многие, но не все сочинения придерживаются одного и того же мнения относительно происхождения рыцарства; некоторые из писателей по этому предмету относят происхождение рыцарства ко времени первых крестовых походов, другие же относят его к векам еще более отдаленным. Так, например, Шатобриан относит происхождение рыцарства к началу 8 века.

Для начала обратим внимание на тот период времени, когда рыцарство стало оказывать большое влияние на всю Европу. Впоследствии рыцарство потеряло всякий престиж и даже неоднократно порицалось.

Прежде, в начале средних веков, только право сильного могло бороться против всевозможных злоупотреблений и против притеснения слабых; следовательно, рыцари, принимая на себя также обязанность защищать слабых, вполне удовлетворяли духу времени; но с течением времени и с успехами цивилизации право сильного заменилось установлением полного порядка и действиями законной власти.

Если смотреть на рыцарство как на особый обряд, по которому молодые люди, предназначавшиеся к военной службе, получали право носить оружие, то рыцарство придется отнести к эпохе Карла Великого и даже ранее. Известно из истории, что Карл Великий вызвал своего сына из Аквитании, торжественно препоясал его мечом и дал ему воинское вооружение. Но если смотреть на рыцарство как на звание, которое занимало первое место в военном сословии и давалось посредством инвеституры, сопровождавшейся некоторыми установленными религиозными и военными обрядами и торжественной клятвой, то в этом смысле рыцарство возникло не ранее 11 века. Только тогда французское правительство вышло из того хаоса, в который погрузили его как внутренние волнения в стране, последовавшие за пресечением династии Каролингов, так и беспорядки, причиненные набегами норманнов. Чем сильнее бывает зло во времена политического перелома и анархии, тем оно продолжительнее и тем более стремятся все к водворению общего порядка и спокойствия. Признательность и энтузиазм воодушевляли храбрых воинов, и они смело шли на борьбу, чтобы наказать тех жестоких владетелей, которые занимались грабежами и разбоями, сеяли всюду бедствия и несчастья, проливали кровь невинных, заставляя их предаваться отчаянию.

Духовные лица, видя в рыцарях защитников веры и покровителей несчастных и сирот, смотрели на них как на воинов, достойных небесной награды в будущей загробной жизни. Католическая церковь придала большое значение этому благодетельному учреждению и освятила прием в рыцари своей пышной обрядностью.

Таким образом, рыцарство достигло той степени славы, которой домогались даже короли. И эта слава настала именно в то время, когда отважный дух крестоносцев усилил степень энергии и всех рыцарских доблестей и открыл новое поприще для удальцов.

Словом, рыцарство распространило вокруг себя какую-то волшебную прелесть, которая занимает, привязывает и обольщает; благодаря этому же рыцарству забывалось отсутствие искусств и литературы; можно сказать, что это был луч просвещения, который блистал среди мрака, варварства и диких инстинктов обитателей Европы того времени. Трубадуры, или странствующие певцы, шли рука об руку с рыцарством, так как во все времена и у всех народов подвиги храбрости и поэзия были постоянно неразлучны. Трубадуры были всегда желанными гостями и в замках гордых владетей, и во дворцах могущественных королей; им внимали и в селах, и в деревнях.

Известно, что женщины восточных народов были постоянно в рабстве. Законодательства Греции и Рима оставили много примеров этого рабства и унижения, из которого женщины в Римской империи вышли только с введением христианства, которое указало человеку его настоящее достоинство и обратило жену из рабыни в подругу. Такое великое преобразование быстро обнаруживалось и в разных странах Европы. Особенно же это проявилось у потомков галлов, германцев и северных народов, которые смотрели на женщину как на существо, наделенное даром пророчества и нравственной силой -тАУсловом, как на какое-то высшее существо. Все думы, все сердечные помыслы рыцарства связаны с этим верованием, и от этого союза родилась великодушная любовь и верность, очищенная религией и нисколько не похожая на грубую страсть. Как только рыцарь избирал себе тАЬдаму сердцатАЭ, которая со времен должна была сделаться его подругой, он старался всеми силами заслужить ее расположение и уважение. Этого он мог заслужить подвигами доблести и чести. Желание понравиться даме своего сердца удваивало храбрость рыцаря и заставляло его презирать самые большие опасности. Но, храня верность избранной им особе, он должен был выказывать уважение и покровительство и ко всем прочим женщинам; все особы слабого пола были священными лицами в глазах рыцарей. Последние всегда были готовы вооружиться для защиты женщин, если кто только задумывал их притеснять. Действительно, если бы не великодушное покровительство рыцарей, то многим женщинам того времени пришлось бы очень плохо: они были слишком слабы для того, чтобы удержать за собой без помощи мужчин свое имущество или мстить за нанесенные им оскорбления. Одна из основных статей рыцарского закона заключалась в том, чтобы не оскорблять женщин и не дозволять никому делать этого в своем присутствии.

Девизом всех рыцарей было следующее: тАЬБог, женщина и корольтАЭ; они были настоящими защитниками отечества. Упомянутый девиз сиял на роскошных и воинственных празднествах рыцарей, в их воинских играх, в торжественных собраниях удальцов и красавиц, в их вымышленных сражениях, в великолепных турнирах, которые все более и более размножались.

Рыцарство способствовало также сохранению вассальной верности и простоты, что, конечно, красило душу человека; в то время одно слово считалось нерушимым залогом в самых важных договорах.

Ложь и вероломство считались между рыцарями самыми гнусными преступлениями; они были заклеймены презрением.

Блестящие подвиги, совершаемые рыцарями, заслужили им самые почетные отличия. Им давали разные титулы; рыцари имели право восседать за одним столом с королями; только они одни имели право носить копья, броню, золоченые шпоры, двойные кольчуги, золото, шлемы, горностаевые и беличьи меха, бархат, красное сукно и ставить флюгера на своих башнях.

Рыцаря узнавали издали по его вооружению. При его появлении перед ним опускались мосты замков, ограды ристалищ. Везде ему оказывали любезный, почтительный прием.

Как уже говорилось ранее, некоторые писатели-историки относят происхождение рыцарства к более ранним векам. Одним из таких писателей можно назвать Франко Кардини, автора книги тАЬИстоки средневекового рыцарстватАЭ.

В развитом средневековье статус рыцаря предполагал благородное происхождение (на более раннем этапе в число рыцарей проникали и представители низших, зависимых слоев населения; Ф.Кардини, однако, как представляется, преувеличивает возможность такого продвижения вверх), включение в систему сеньориально-вассальных связей и профессиональное занятие военным делом. Первоначально рыцарство было светским воинством, идеалы которого во многом противостояли официальной церковной морали, но постепенно церковь усиливала свое влияние на рыцарство, все активней использовала его для защиты своих интересов. Рыцарство, включавшее феодалов разного ранга тАУ от королей и герцогов до обедневших странствующих рыцарей, которых с 12 века становилось все больше,- было привилегированной социальной кастой. Сами рыцари считали себя тАЬцветом миратАЭ, высшим слоем общества. Итак, связь рыцарства с тАЬклассическимтАЭ средневековьем не подлежит сомнению. Ф.Кардини же посвящает свое исследование сюжетам, зачастую не только тАЬдосредневековымтАЭ, но даже тАЬдоантичнымтАЭ.

Ф.Кардини считает, что рыцарство было порождено целым комплексом факторов и сил общественного развития, относящихся не только к собственно экономической сфере, но к области духовной жизни, в частности религии и этике, к технике, к военному делу и др. В 410 г. произойдет жестокое разграбление Рима готами, предводительствуемыми Аларихом. Конница варваров докажет свое неоспоримое превосходство над регулярными войсками римлян, основу которых составляли пехотинцы. Именно при Адрианополе станет очевидным, что военном отношении будущее за хорошо обученным конным воином. И именно в этом смысле Адрианополь можно считать началом непосредственной истории рыцарства, однако корни его сокрыты в глубинах времени: в истории техники, сакральных представлениях и культах Древнего Египта, Сирии, Персии, а шире тАУ восточных народов. С азиатского Востока, считает Ф.Кардини, явились не только полчища искусных и бесстрашных всадников, повергшие в ужас и трепет жителей Европы, но вместе с ними был занесен как некий прекрасный социальный и культурный идеал образ воителя верхом на коне, защитника людей и повергателя чудовищ, оказавшийся исключительно важным для становления рыцарства и, более того, средневекового христианства и средневекового менталитета вообще.

Ф.Кардини характеризует рыцарство прежде всего как слой воинов-защитников, лишь много позднее трансформировавшийся в довольно широкую и неоднородную внутри социальную группу с определенным набором общественных функций, обязательств и прав. Он считает, что германцы были прямыми наследниками военно-кавалерийской техники и искусства иранских племен. Этот ирано-германский комплекс стал своеобразным фундаментом для развития конного воинства Европы, а в дальнейшем и средневекового рыцарства. Особую роль в его распространении сыграли готы, которые во многом определяли судьбу европейской цивилизации в раннем средневековье.

В некоторых научных работах встречаются утверждения, что предположение, будто эпоха рыцарства берет начало в 4 веке, и прежде всего с Адрианополя,- это довольно опасное заблуждение.

Те же исследователи, которые решительно заявляют, что говорить о начале средневекового рыцарства до наступления эпохи Меровингов-Каролингов [Меровинги тАУ первая королевская династия во Франкском государстве, правившая до конца 5 века до 751 года, когда ее сменила династия Каролингов] не имеет никакого смысла, вдруг начинают испытывать потребность всмотреться в даль времен и посвятить немало интереснейших наблюдений военно-технической предыстории рыцарства, обратиться к археологии, культуре народов степи и древнейшим этапам развития конного воинства. При этом они, правда, подчас проявляют склонность более подчеркивать то, что отличает их от западных тАЬпреемниковтАЭ, чем то, что их объединяет.

Адрианополь стал той каплей, которая переполнила кубок, наполненный до краев несчастьями. И в этом смысле он тАУ мера целой эпохи. В этом же самом смысле он и по сей день остается точкой отсчета в размышлениях историка, чья цель исследовать не столько непосредственный процесс возникновения, сколько истоки и корни средневекового рыцарства.

Для своего времени рыцарь был необычайно надежно вооружен. Это воин, обладающий авторитетом, который он снискал себе благодаря отличной воинской выучке и тому, что принадлежал к группе избранных. Конный воин символизировал героико-сакральные ценности, связанные прежде всего с победой над силами зла, а также с целым комплексом верований, относящихся к потустороннему миру, путешествию в царство мертвых и бессмертию души.

Постепенно перед нашим взором раскрывается тАЬтеневая сторонатАЭ, таинственный и тревожный смысл корней явления, которое позднее нарекут тАЬсредневековый рыцарьтАЭ. Нам привычно видеть его возникающим из глубин железного века тАЬварварскихтАЭ нашествий и набегов. Мы как бы уже заранее согласны с тем, что неотделимо от представлений о нем: преклонение перед его мощью, красотой, чуть ли не религиозный трепет при виде его великолепия, при звоне его оружия и доспехов, преклонение безоружного и нищенствующего населения, вынужденного трудиться на полях. Сколь ни романтичны подобные представления, тем не менее они отвечают действительности. И не только по той причине, что воин, восседающий верхом на коне и закованный в железные латы, уже сам по себе вершина могущества в эпоху жалкого существования живущих впроголодь людей и скота, дефицита металла. Но также и потому, что он олицетворяет древние, но все еще хранимые памятью мифы, насилие, свершавшееся еще вчера, сегодняшние чудеса и вселяющие в души страх религиозные видения.

Ф.Кардини считает, что тАЬветер степей шумит в ветвях древа средневекового рыцарстватАЭ.

На страницах своей книги Ф.Кардини попытался дать ответ на вопрос, поставленный однажды неким пытливым ученым: почему средневековый рыцарь представляется нам сегодня существом более прекрасным, нежели служащий банка? Попытался он ответить и на другой вопрос, который задал сам себе: почему средневековый рыцарь в нашем понимании страшнее современного танкиста или летчика-истребителя? Оценка тАЬпрекрасноготАЭ и тАЬужасноготАЭ имела свои особые причины, коренящиеся в учении об архетипах.

В 10 веке появились такие воины, чьи заслуги в борьбе с язычниками обеспечили им сакрализацию всего того, что бы они ни делали в дальнейшем. Но миновала языческая опасность. Необходимо было положить конец и бесчинствам рыцарей. Они защитили Запад, но кто теперь защитит его от этих защитников? Кто, если не кто-нибудь из той же рыцарской среды? Так и случилось благодаря рождению рыцарской этики, в основу которой было положено стремление достичь на земле тАЬмира божиятАЭ. Этому способствовала и Клюнийская реформа церкви 11 века.

Воины, последовавшие своему новому предначертанию, совершили тАЬобращениетАЭ тАУ начали с самих себя. Одержав победу над собой, а затем и над своими товарищами, которые отнюдь не были расположены починяться новой этике и предпочитали оставаться в роли угнетателей бедняков.

Отказавшись следовать новому курсу, воины из рыцарей превращались в тАЬантирыцарейтАЭ. Теперь для того, чтобы прослыть рыцарем, уже было мало иметь оружие, боевого коня, физическую силу, профессиональное мастерство, личную храбрость. Необходима была воля и дисциплина в следовании нравственной норме, принятие которой обозначалось соответствующим инициационным обрядом тАУ ритуалом посвящения в рыцари.

Соединение особого образа жизни и профессионализма с этической миссией и социальной программой и превращало воина в средневекового рыцаря. Союз отваги и мудрости, физической силы и культа справедливости.

Разумеется, в действительной жизни все обстояло не так гладко, как на бумаге. В истории рыцарства не мало позорных страниц. Тем не менее самосознание рыцаря оказалось прочным, способным преодолеть рубеж средневековья и, следуя неведомыми для нас путями подсознания и извилистыми тропами семантики, войти составной частью в систему ценностей, которой мы стараемся придерживаться и по сей день. Быть может, именно в этом и состоит та коренная причина, в силу которой средневековый рыцарь и для нас, сегодняшних людей, граждан мира, лишенного покровов сакральности, прекраснее какого-нибудь банковского служащего.

ПОСВЯЩЕНИЕ В РЫЦАРИ

Рыцарство с течением времени благодаря своей храбрости, великодушию и честности приобретало все более и более значения; но в силу этого и посвящение в рыцарское звание становилось все более и более затруднительным. Только родовой дворянин по отцу и матери, достигший 21-го года, мог быть посвящен в рыцари. Необходимо было, чтобы человек, добивавшийся рыцарского звания, был приготовлен к этому с самых юных лет тщательным и хорошим воспитанием; он должен был быть настолько силен и крепок, чтобы выносить без вреда для своего здоровья все трудности воинской жизни; кроме того, от него требовалось основательное изучение всех обязанностей воина. Желавший получить рыцарское звание должен был сначала на низших степенях воинского звания доказать свое мужество, великодушие, честность и доблесть и проявить себя достойным такого высокого звания, такой великой чести.

Обыкновенно сыновья рыцарей и родовых дворян начинали свою службу с пажей.

Когда ребенок достигал десятилетнего возраста, его отсылали на воспитание, по заведенному обычаю, к главнейшим рыцарям, с которыми его родители состояли в родстве или в дружбе. Советы и пример таких рыцарей составляли истинное и окончательное воспитание, называвшееся bonne nourriture (хорошее воспитание). Всякий рыцарь считал для себя большой честью, если какой-либо отец поручал ему довершать воспитание своего сына.

Дослужившись до должности оруженосца и находясь в этом звании уже несколько лет, отличившись хорошим поведением, скромностью, мужеством и храбростью, молодой человек начинал домогаться рыцарского звания и просил о нем навести справки; тогда государь или грансеньор, к которому обращались с просьбой, уверясь в храбрости и других доблестях молодого оруженосца, назначал день посвящения. Для этого обряда обыкновенно избирались кануны каких-нибудь торжеств, например, объявления мира или перемирия, коронования королей, рождения, крещения или брака принцев, больших церковных праздников (Рождества, Пасхи, Вознесения), и преимущественно канун Пятидесятницы.

Такой оруженосец, или новик (novice), несколько дней приготовлялся к посвящению в рыцари; он соблюдал строгий пост и раскаивался в своих грехах. После исповеди и приобщения Святых Тайн новика облекали в белую, как снег, льняную одежду как символ непорочности, необходимой в рыцарском звании, отчего и произошло слово кандидат (candidatus от candidus - белый). Кандидат, или новик, отправлялся в этом одеянии в церковь, где должен был провести всю ночь и молиться.

На рассвете приходили за новиком старые рыцари, его восприемники, то есть избранные предстоять с ним во время посвящения; затем они вели его в баню, которая из уважения к рыцарству была приготовлена великим камергером. После этого сопровождавшие новика рыцари надевали ему на шею перевязь с мечом, укладывали его в постель и покрывали простым белым полотном, а иногда и черным сукном в знак того, что он прощался со сквернами мира сего и вступал в другую, новую жизнь.

В таком наряде восприемники вводили в церковь новопосвящаемого в сопровождении родственников, друзей и соседних рыцарей, которых приглашали на эту торжественную церемонию.(когда посвящали в рыцари отпрыска семейства высшей знати, для большей торжественности одновременно с ним посвящали значительное число его сверстников). В церкви священник, благословляя меч новика.

По окончании этого обряда восприемники уводили новика в комнаты и там его одевали. Сначала на него надевали нечто вроде темной фуфайки, а на неё - газовую, тканную золотом рубашку; затем уже его облачали в кольчугу и накидывали ему на плечи мантию, всю испещренную цветами и гербами рыцаря.

В этом парадном костюме новопосвященный рыцарь отправлялся туда, где король или какой-нибудь знаменитый, прославившийся своими подвигами рыцарь должен был облобызать его. Такое лобзание давалось вновь принятому рыцарю обыкновенно в церкви или в часовне. Шествие кандидата было само церемониальное; под звуки барабанов, труб и рогов; впереди этой процессии шли наиболее знаменитые рыцари и несли на бархатных подушках доспехи, которыми вооружали кандидата по прибытии его на место; только щит и копье вручали ему после освящения. По прибытии на место совершали литургию во имя Святого Духа. Посвящаемый выслушивал ее на коленях, став как можно ближе к алтарю, даже впереди того, кто давал ему лобзание. По окончании обедни церковнослужители выносили аналой с книгой рыцарских законов, которые кандидат и все присутствовавшие должны были выслушать с большим вниманием.(см.гл. Кодекс чести).

По окончании чтения рыцарского устава посвящаемый преклонял колено перед государем, который произносил торжественные слова.

Кандидат отвечал на них следующим образом:

тАЬОбещаю и клянусь в присутствии Господа моего и государя моего положением рук моих на Святое Евангелие тщательно блюсти законы и наше славное рыцарствотАЭ.

После этого государь вынимал свой меч и три раза ударял им по плечу новоизбранного; потом давал троекратное лобзание новому рыцарю; затем государь давал знак восприемнику, повелевая ему надеть новоизбранному золотые шпоры тАУ эмблему возлагаемого достоинства, помазать его елеем и объяснить ему таинственный смысл каждой части его вооружения.

Восприемник, повинуясь указанию своего государя, надевал на нового рыцаря шпоры и говорил:

тАЬЭти шпоры означают, что,поощряемый честью, ты обязан быть неутомимым в предприятияхтАЭ.

За восприемником подходил к новопосвященному другой рыцарь, держа в руках металлический или кожаный нагрудный щит, на котором был изображен родовой герб молодого рыцаря, и, навешивая этот щит ему на шею, говорил:

тАЬГосподин рыцарь, даю тебе этот щит, чтобы защищаться тебе от ударов врагов, чтобы нападать тебе на них отважно, чтобы ты понял, что большая услуга государю и отечеству в сохранении дорогой для них твоей особы, чем в побиении многих врагов. На щите этом изображен твой родовой герб тАУ награда доблести твоих предков; сделайся его достойным, умножь славу твоего рода и прибавь к гербу праотцев какой-нибудь символ, который напоминал бы, что твои доблести подобны рекам, узким в истоке и расширяющимся в течениитАЭ.

За вторым подходил к новоизбранному третий рыцарь и, надевая посвященному на голову шлем, говорил:

тАЬГосподин рыцарь, как голова есть важнейшая часть человеческого тела, так шлем, её изображение, составляет главнейшую часть рыцарских доспехов; вот почему его изображают над щитом герба тАУ представителем прочих частей тела; как голова есть твердыня, в которой пребывают все душевные способности, то покрывающему голову этим шлемом не следует предпринимать ничего, что не было бы справедливо, смело, славно и высоко; не употребляй этого доблестного украшения головы на низкие ничтожные деяния, а старайся увенчать его не только рыцарским венцом, но и короною славы, которая да дастся тебе в награду за доблеститАЭ.

Далее уже восприемник начинал объяснять и остальные части рыцарского вооружения и их символическое значение.

тАЬЭтот меч имеет вид креста и дан тебе в поучение: как Иисус Христос побеждал грех и смерть на древе Креста, так ты должен побеждать врагов твоих этим мечом, который для тебя представитель креста; помни также и то, что меч тАУ это представитель правосудия, а потому, получая его, ты обязуешься всегда быть правосуднымтАЭ.

тАЬПанцирь, который ты носишь на себе как защиту против вражеских ударов, означает, что рыцарское сердце должно быть недоступно никаким порокам своею крепостью; как крепость окружается крепкими стенами и глубокими рвами, чтобы преградить доступ неприятелю, так панцирь и кольчуга закрывают тело со всех сторон в знак того, что рыцарское сердце должно быть недоступно измене и гордоститАЭ.

тАЬЭто длинное и прямое копьё есть символ правды, железо на нем означает преимущество правды над ложью, а развевающееся на конце его знамя показывает, что правда должна не скрываться, а всем показыватьсятАЭ.

тАЬБулат означает силу и мужество, ибо как булат выдерживает всякие удары, так сила воли защищает рыцаря от всех пороковтАЭ.

тАЬПерчатки, защищающие твои руки, указывают ту заботу, с какою рыцарь должен беречься всякого нечестивого прикосновения и отвращаться от кражи, клятвопреступления и всякой сквернытАЭ.

По окончании всего этого новый рыцарь и его спутники выходили церемониально из церкви, и новопосвященный шел сбоку государя или монсеньора, давшего ему лобзание.

Затем один из старых рыцарей подводил новопосвященному красивого коня, покрытого дорогой попоной, на всех четырех концах которой был изображен родовой герб молодого рыцаря; наглавник на коне был украшен нашлемником, подобным нашлемнику на каске рыцаря. При этом говорили:

тАЬВот благородный конь, назначаемый тебе в помощники для твоих славных подвигов. Дай Бог, чтобы этот конь помогал твоему мужеству; води его только туда, где стяжаются честь и добрая слава!тАЭ

Часто случалось, что сама супруга государя повязывала новому рыцарю шарф, прикрепляла перья на шлем и препоясывала новопосвященного мечом.

Если новый рыцарь был сыном короля или принца, то ему надевали мантию из красного сукна как знак его царского происхождения. И новый рыцарь сидел в этой мантии и во время пиршества, которое происходило в парадной зале дворца или замка. В этот день новопосвященный пользовался особым почетом. За столом во время пиршества он занимал почетное место по правую руку того короля, грансеньора или славного рыцаря, от которого получил лобзание. И обыкновенно, в особенности в первые времена учреждения рыцарства, в этих новопосвященных не заметно было ни гордости, ни кичливости, ни напыщенности, ни высокомерия. Они были просты в своем обхождении с людьми: вежливы с высшими, снисходительны и добры с низшими.

Таков был обряд посвящения в рыцари в мирное время при дворах королей, принцев и грансеньоров. Но в военное время обряд посвящения в рыцарское звание совершался намного проще; тут в виду неприятеля некогда было тратить время на разные торжественные церемонии. Отличившемуся на поле битвы рыцарское звание жаловалось среди лагеря до победы или после нее в проломе укреплений взятого приступом города.

Если какому-либо из государей являлось желание удвоить силы своей армии, не увеличивая числа низших воинов, то он создавал рыцарей. Если кто-либо из старших оруженосцев отличался на поле битвы, то его возводили в рыцарское звание.

При возведении в рыцарское звание в военное время обряд посвящения был очень прост. Вновь посвящаемого ударяли три раза мечом по плечу с произнесением следующих слов: тАЬВо имя Отца, и Сына, и Святого Духа, и Святого Великомученика Георгия жалую тебя рыцаремтАЭ. Затем следовал обыкновенный обряд лобзания; этим и оканчивалось посвящение.

Подобное ведение дел порождало целые миллионы героев. Влияние почета было до такой степени могущественно, что одно уже звание рыцаря побуждало каждого превосходить самого себя и делало из него из него какое-то сверхъестественное существо.

Рыцари, посвящаемые в это звание в военное время, носили и различные названия, сообразно тем обстоятельствам, благодаря которым им жаловали это почетное звание; так, были рыцари битвы, рыцари приступа, рыцари подкопа и прочие.

Как уже говорилось ранее, в рыцарское звание возводились только дворяне; но были и такого рода случаи, что в это звание возводились и простолюдины; обыкновенно это делалось или ввиду каких-либо особенных заслуг простолюдина, или при каких-либо чрезвычайных обстоятельствах. Но в данном случае один только государь имел право возводить простолюдина в звание рыцаря, а пожалованный со дня посвящения делался уже дворянином и пользовался всеми правами рыцарского звания. Посвящаемые в рыцари из простых воинов и крестьян назывались тАЬрыцарями из милоститАЭ (тАЬles chevaliers de graceтАЭ). Большое число рыцарей-трубадуров вышло из простолюдинов, и только благодаря своим славным подвигам эти люди достигли такой чести.

ü Так, в преданиях о короле Артуре есть эпизод, когда Артур посвящает в рыцари сына скотопаса. Правда, далее оказывается, что посвященный тАУ незаконный сын одного короля, но, посвящая его в рыцари, Артур не знал об этом.

Но было еще и такое звание, которого могло домогаться только высшее дворянство, а именно звание знаменного рыцаря (les chevalier banneret). На поле сражений перед знаменными рыцарями несли квадратное знамя с изображением их герба и девиза; такое знамя несколько напоминало церковную хоругвь.

В то время были еще знаменные оруженосцы (les ecuyers bannerets). Под их начальством служили рыцари и даже знаменные рыцари; это делалось по приказанию короля; но знаменные оруженосцы никогда не имели ни одной из привилегий рыцарства.

ТУ
РНИРЫ

Как всем известно, турнирами назывались военные упражнения, которые происходили на особо устроенной арене, окруженной местами для зрителей. Обыкновенно в Западной Европе короли и владетельные принцы назначали турниры по какому-нибудь особенно торжественному случаю, например, по случаю браков самих королей или принцев крови и их крестин, по случаю заключения мира или перемирия и вообще во всех тех случаях, когда при дворе бывали большие собрания.

На этих турнирах происходил так называемый примерный бой, или примерная битва. Такой бой состоял в том, что одинаковое число рыцарей с каждой стороны бились тупым оружием тАУ копьями с закругленными, а не с острыми концами, или с затупленными мечами; поэтому удары, наносимые противникам друг другу, не представляли большой опасности.

На турнирах воспрещалось наносить удары острием, а нужно было наносить их плашмя, тупым оружием, и тоне по лицу.

Новики, оруженосцы и пажи, которые домогались рыцарского звания, постоянно во избежание опасности сражались деревянными мечами и ломали пихтовые копья.

Но турниры и поединки с отпущенным оружием, то есть бои насмерть, строго запрещались; это не допускалось даже и религией.

Кстати, если на турнирах и бывало кровопролитие, то это совершалось непреднамеренно, так как, несмотря на все предосторожности, иногда некоторые не совсем искусные в военном деле или разгоряченные бойцы все же проливали кровь своих противников; но такие примеры случались очень редко.

Обыкновенно о днях, назначенных для турнира, объявлялось заранее, а именно за несколько месяцев вперед, самое меньшее - за один месяц.

О турнирах объявляли герольды, которые отправлялись в города и в замки с гербовым щитом приглашавшего.

По словам Маршанжи, в мирное время турниры назначались очень часто: во-первых, это позволяло дворянам избежать праздности, а во-вторых, они не отвыкали от военных занятий и у них не остывал воинственный пыл.

Место для турниров выбирали всегда около больших городов, находившихся близ реки или близ леса, так что оградой для ристалища был с одной стороны город, а с другой тАУ лес; деревянные барьеры закрывали оба пролета, а вне их были вывешены флаги начальников турнира.

После того, как герольды возвестят о дне турнира, все рыцари, витязи, их жены и взрослые дочери начинают приготовления к этому торжественному дню. Собиралось на турнир дворянство целого округа с семьями, пажами, оруженосцами и слугами. Все жители округа, как дамы, так и мужчины, носили платье одинаковых цветов: или белое с золотым галуном, или же красное с серебряным. Рыцари, прибыв к месту, назначенному для турнира, развешивали до его открытия свои шлемы и гербовые щиты вблизи ристалища.

Вот собственно в чем состояла обрядность турниров и приготовления к ним, по словам многих писателей того времени.

Король или владетельный князь обыкновенно посылал герольда с двумя оруженосцами или с двумя молодыми дворянами; герольду вручался также и гербовый щит этого короля или князя. Посланный отправлялся к тому королю или владетельному князю, с которым хотел состязаться его государь, и от имени своего монарха вручал ему вызов.

Король, конечно, принимал вызов и тотчас же начинал вербовать рыцарей, желавших принять его сторону, и ввиду этого, конечно, помогал им во всем необходимом. Высшие рыцари носили цвета и гербы какие они желали, только у них должен был быть какой-нибудь значок, по которому можно было бы узнать, на чьей они стороне; низшие же рыцари носили цвета и гербы того короля или владетельного князя, за которого они стоят. Знамена могли поднимать только начальники дружин. Дружины же разделялись на три равных отряда; последний отряд всегда состоял из самых мужественных рыцарей, которые могли бы выдержать натиск и окончательно выиграть битву.

Принявший вызов являлся за три или четыре дня до турнира; но он располагался со своими сторонниками против города, так как ему не дозволялось въезжать в него прежде, чем окончится турнир.

Трибуны для благородных дам строились именно в том месте, где сходились ристалища, которые примыкали обыкновенно к городским стенам.

У каждого ристалища было по трое больших ворот; в них въезжали рыцари по шесть с обеих сторон для того, чтобы приготовиться к бою под своими знаменами.

Накануне турнира вся та молодежь, которая претендовала на получение на этом турнире рыцарского звания, одевалась в одинаковое платье и обедала у своих сеньоров; после обеда, они все вместе отправлялись к вечерне в сопровождении старых рыцарей.

После этого главный начальник собирал всю эту молодежь и давал им наставление, как следует вести себя хорошему и доблестному рыцарю.

Затем они отправлялись в ц

Вместе с этим смотрят:

"Quo vadis": проекцiя на сучаснiсть

"Звезды" немого кино и русская мода 1910-х годов

"Культура": типология определений

"Рабочий и колхозница" (Из биографии В. И. Мухиной)

"Русские сезоны" в Париже