Экономическая культура общества и ее особенности в России
Содержание:
1. Изменение социально-экономической структуры..................... 3
2. Отношения занятости........................................... 7
3. Типы хозяйственной организации и трудовые отношения............. 11
3.1. Новые социально-профессиональные группы.................... 12
3.2. Социально-экономическая дифференциация..................... 15
3.3. Изменение трудовых и статусных ориентиров................... 16
Список использованной литературы:............................... 18
Экономическая культура общества и ее особенности в России.
1. Изменение социально-экономической структуры.Принято счиВнтать, что необходимость перестройки и последующих реформ была вызвана замедлением темпов экономического роста и нарастаюВнщими структурными диспропорциями, усиливающимся отставаВннием страны в области научно-технического прогресса и кризиВнсом хозяйственной мотивации. По крайней мере на начальном этапе дело выглядело именно так. Сегодня, не умаляя значения экономических факторов, следует обратить внимание и на более глубокие, социальные основания перемен.
Помимо экономических причин, осуществленВнные преобразования опирались в конечном счете на два стержнеВнвых социальных фактора. Первым стало сильное давление со стоВнроны советских новых средних слоев тАФ городских, высокообразоВнванных, мало знающих о Западе, но западнически настроенных. Именно их профессиональные, культурные и потребительские ожидания в большей степени, как казалось, ущемлялись советВнской системой. В результате относительного перепроизводства образованных кадров и невостребования их квалификации, уравВнниловки в оплате труда и падения престижа квалифицированных профессий миллионы дипломированных специалистов в советское время вынуждены были встать на места обыкновенных рабочих. И многие испытывали серьезные сомнения в том, что их детям угоВнтована приличная профессиональная карьера. Запреты на совмесВнтительство и режим секретности, положение ВлневыездныхВ» и гнет цензуры, материальная неустроенность и отчуждение от всяких властных полномочий усиливают состояние неудовлетворенности этой части населения. Обрывочный характер информации о заВнпадной жизни порождает идеализированные представления о ней и болезненно усиливает контраст с советскими реалиями, побужВндая наиболее активную часть новых средних слоев к покушению на основы общественного строя.
Впрочем, одного прилива активности средних слоев недостаВнточно. Почему же именно на рубеже 90-х годов он увенчался часВнтичным успехом? Потому что их порыв совпал с интенциями боВнлее ВлмолодогоВ» поколения номенклатурных кадров и наложился, таким образом, на второй важнейший фактор тАФ тенденцию к ВлобуржуазиваниюВ» правящей элиты. Новые лидеры стремились не проВнсто занять места своих обюрократившихся предшественников, но также представить Западу иное, более цивилизованное лицо. И главВнное, им хотелось сочетать восточную власть с западным стилем жизни. А для этого нужно было ВлконвертироватьВ» часть политиВнческой власти в более осязаемую форму экономического капитаВнла, и, следовательно, допустить правомочность институциональных реформ. В рамках этих реформ появляется возможность исВнпользовать монополию на распоряжение государственными ресурВнсами и информацией, а также общее несовершенство хозяйственВнного законодательства для перекачки государственного имущества в частную собственность.
Процесс приватизации при этом проходит не столь прямолиВннейно. Вместо четко разделенного государственного и частного секторов экономики возникает система Влрекомбинированной собстВнвенностиВ», состоящей из множества смешанных форм, размываюВнщих границы между традиционными секторами. Причем эконоВнмические агенты глубоко заинтересованы в ВлнепроясненииВ», расВнплывчатости прав собственности, ибо именно это позволяет им гибко адаптироваться в новой ситуации.
За институциональными реформами скрывается и другой проВнцесс, связанный с дроблением властных структур[1]
. С разрушениВнем руководящей роли Компартии и ослаблением милитаризма (а советская экономика не только политизирована, но и крайне милитаризована) отключаются ключевые интегративные рычаги. Разворачивается яростная борьба за ресурсы между хозяйственВнными комплексами (военно-промышленным, топливно-энергетическим, аграрным и банковским). Региональные элиты используВнют центробежный заряд перестройки для усиления собственной автономии, реализации своих групповых интересов[2]
. При этом Москва, растеряв часть административных полномочий, вырастаВнет в мощнейший финансовый центр, из которого разворачиваютВнся новые корпоративные структуры в виде финансово-промышВнленных групп.
Одновременно эволюционирует социальная структура общестВнва. Наблюдается серьезное обновление элиты за счет выходцев с предноменклатурных должностей (в основном руководителей средВннего звена) и перехода старых кадров в новые сферы деятельносВнти. Причем в большей степени это обновление касается столицы и наиболее крупных городов (на периферии, за некоторыми исклюВнчениями, старые местные элиты сохраняют достаточно прочные позиции). В конечном счете при всей видимости кардинальных преобразований основные группы партийно-хозяйственной номенВнклатуры, перегруппировавшись и переплавив в своих рядах наибоВнлее активных выходцев из средних слоев, сумели сохранить властВнные позиции, конвертировав старые связи в новый политический и экономический капитал. Причем, хозяйственная элита претерВнпела меньшие изменения, чем политическая.
Перестройка Влвыпустила парВ» из котла социального напряжеВнния. И произошло это ценой распада полигруппы интеллигенции и переструктурирования значительной части новых средних слоев (в массовых нижних слоях населения структурные изменения меВннее заметны, их мобильность более ограничена). Первая и относиВнтельно небольшая часть представителей образованных слоев проВнбилась в политическую и предпринимательскую элиту. Более обВнширная группа превратилась в Влобслуживающий классВ», обеспеВнчивающий профессиональную поддержку деловых и политичесВнких структур. Третья часть эмигрировала или выехала за рубеж на длительные сроки. Четвертая тАФ осталась на прежних местах в бюдВнжетных или формально акционированных организациях. Разрыв между этими группами обозначился достаточно отчетливо.
Преобразование отношений собственности заметно усилило роль традиционных экономических классов тАФ представителей каВнпитала и наемного труда. Важное место в социальной структуре заняли группы крупных и средних предпринимателей, сформироВнвавшиеся из трех основных источников: директорского корпуса бывших государственных предприятий; квалифицированных спеВнциалистов; работников органов государственного управления и общественно-политических организаций. Впрочем, российское предпринимательство вряд ли можно считать единым классом. Оно очень неоднородно тАФ по масштабам и сферам деятельности, соВнциальному составу и источникам первоначального капитала, упВнравленческим и собственническим позициям[3]
.
После введения относительно либерального хозяйственного законодательства произошел взрывной рост в сфере малого бизнеВнса, продолжавшийся как минимум в течение пятилетия (1988-1993). Малое предпринимательство служило в первую очередь важнейВншим способом легитимной конвертации государственных ресурВнсов в негосударственные формы собственности. Более свободные условия, в которых действовали негосударственные структуры, а также льготы, обеспеченные малым предприятиям всех форм собВнственности, способствовали осуществлению этой основной заВндачи. Одновременно быстро растущий малый бизнес отвлекал изВнбыточную социальную энергию из политической сферы. С вовлеВнчением в процесс акционирования крупнейших государственных предприятий и объединений фокус интересов сместился, и поток наиболее мобильных ресурсов ушел из сектора малого предприниВнмательства, рост которого несколько замедлился. Наблюдается прогрессирующая концентрация и централизация капитала, переВнстраиваемого в рамках новой системы полузакрытых и закрытых хозяйственных корпораций.
С социально-профессиональной точки зрения в России обраВнзовался современный средний класс, формируемый группами мелВнких и средних предпринимателей и менеджеров, дипломированВнных специалистов и высококвалифицированных рабочих. Однако общий уровень и качество жизни этого класса значительно отстаВнют от западных стандартов. Ваучерная приватизация немногого достигла в деле формирования действительно массового слоя частВнных собственников. Куда более важную роль в этом процессе сыгВнрала менее шумная по организации, не всеобщая, но достаточно массовая и, главное, фактически бесплатная приватизация городВнского жилья, связанная с передачей населению отнюдь не коВнпеечной собственности. Впрочем, формальный акт приватизаВнции жилья не слишком изменил реальные позиции его собстВнвенников.
По общему признанию, российские хозяйство и общество переВнживают период ускоренной мобильности. Речь идет о вертикальВнном передвижении социальных и профессиональных групп и о горизонтальной миграции трудовых ресурсов. В социальной моВнбильности сильна структурная составляющая. Так, важной долВнгосрочной тенденцией является относительное увеличение групп, занятых в растущей сфере услуг тАФ финансово-кредитных и торгово-посреднических, информационных и консультативных тАФ при соответствующем сокращении занятости в производственных отВнраслях. Однако количественные показатели происходящих сдвиВнгов преувеличивать все же не стоит. При всей масштабности перемещений, социальная мобильность в России, судя по всему, не затронула ядер основных социально-профессиональных групп[4]
. А масштабы внутренней миграции по ряду параметров даже сниВнзились (например, приостановился отток сельского населения в города)[5]
. Но дело ведь не только в том, какой процент населеВнния сменил профессиональную сферу или добился иных статусВнных позиций. На данном этапе важнее само появление новых ролей, несущих иные требования и украшенных своей особой симВнволикой.
2. Отношения занятости.В целом социально-экономическое поВнложение человека стало в большей степени зависеть не только от его профессии и квалификации, но и от сферы, в которой он раВнботает тАФ в коммерческой или производственной, на негосударстВнвенном или государственном предприятии, в иностранной или российской фирме. Важное воздействие оказывают и другие факВнторы. Так, на многих территориях актуализируется проблема этВннической дискриминации представителей нетитульных национальВнностей и национальных меньшинств, отодвигаемых с наиболее престижных экономических и профессиональных позиций. СоциВнально-профессиональная дискриминация женщин не только не уменьшилась, но скорее даже возросла: им предлагают относиВнтельно худшие условия найма и продвижения, они чаще оказываВнются в рядах безработных. А вот возрастная дискриминация вреВнменно снизилась. Мы стали свидетелями прорыва представителей молодых поколений в хозяйственную элиту, невозможного в услоВнвиях зрелого геронтократического советского общества.
Еще в конце 80-х годов в печати можно было встретить утВнверждения крупных хозяйственных руководителей, что в нашей стране безработицы нет и быть не может. И вот безработица появиВнлась. На начальном этапе при значительном спаде производства ее официальный уровень казался минимальным. Конечно, многие фактические безработные просто не регистрируются на биржах труда по самым разным причинам. Но даже по результатам обВнследований по методологии Международной организации труда, масштабы безработицы оказались ниже прогнозируемых. Они постепенно растут. Тем не менее, многие предприятия, даже сокраВнщая производство, не увольняют людей. Сохраняются устои патерналистских отношений и социальной ответственности руковоВндителей, которые не позволяют идти на серьезные социальные конфликты. Сказывается давление местных органов власти, стреВнмящихся поддержать уровень занятости в регионах. Выросла и скрытая безработица, когда работники считаются занятыми, но длительное время не получают зарплаты, а то и просто отправляВнются в вынужденные административные отпуска. В итоге реальВнная оценка потенциала безработицы остается одной из важных нерешенных проблем.
Вместе с тем наблюдается оживление внешнего рынка труда, связанное с повышением трудовой мобильности, коснувшейся в первую очередь двух крупных категорий занятых: работников без особой квалификации и работников высокой квалификации, не привязанной к конкретному производству. Одновременно произоВншла существенная эрозия внутренних рынков труда, характерных для советского периода. Трудовая конкуренция и угроза возможВнной безработицы разрушают каналы трансляции профессиональВнного опыта молодежи и необученным. Для неквалифицированных групп плавное карьерное продвижение внутри предприятия стаВнновится все более затруднительным. А в глазах лучших кадров, ставших объектом конкуренции между предприятиями и сектораВнми экономики, внутренний рынок труда зачастую утрачивает свою привлекательность''.
В ситуации общей неопределенности подтачиваются сложивВншиеся нормы организации труда и его оплаты, размываются приВнвычные иерархические порядки в отношениях между привилегиВнрованными и депривилегированными группами занятых. Так, вспоВнмогательные рабочие могут оказываться в лучших условиях по сравВннению с рабочими основного производства, а подразделения раВнботников, не всегда самых квалифицированных, но выполняющих выгодные заказы, начинают диктовать свои условия, оттесняя вчеВнрашних кадровых рабочих[6]
.
Если разделить группы работников с точки зрения стабильносВнти занятости на ВлядроВ» и ВлперифериюВ», то окажется, что большинВнство предприятий сохраняют ВлядроВ» занятых. Однако, во-первых, область стабильной и полной занятости сузилась. А во-вторых, стабильность далеко не всегда означает лучшие условия найма, ибо в ВлядреВ» остаются значительные группы привязанного к предприятию ВлбалластаВ», который сохраняется, но постепенно скаВнтывается на менее престижные позиции. В то же время разрастаВнется разноликая ВлпериферияВ», охватывающая временных работниВнков и занятых неполное рабочее время.
Возникшие в негосударственных секторах экономики новые отношения трудового найма, основанные на контрактных систеВнмах, отличаются большей гибкостью и неформальностью. Они предоставляют рядовым работникам более высокую степень своВнбоды, но приводят к сужению их прав и уменьшению социальных гарантий. Поэтому часть работников предпочитает занятость сраВнзу в двух секторах, оставляя за собой для страховки места в госуВндарственных учреждениях.
На первых этапах сегменты первичного рынка труда с более благоприятными условиями найма смещаются в негосударственВнные сектора экономики. Между ними и государственным сектоВнром возникает значительная разность потенциалов, обеспечиваюВнщая переток кадров (зачастую наилучших). Переход в негосударВнственные сферы увеличивал заработок как минимум в 2тАФ3 раза, а в зарубежные фирмы тАФ на целый порядок. Впоследствии начинаВнется постепенное сближение двух секторов. А с появлением мноВнжества промежуточных форм хозяйствования (формально приваВнтизированных, полугосударственных предприятий) различия межВнду ними постепенно сглаживаются. Снятие запретов и прессинг материальных обстоятельств обуВнсловили рост вторичной занятости. Каждый шестой-седьмой заВннятый, по данным социологических опросов, имеет дополнительВнную оплачиваемую работу, причем, показатель этот, скорее всего, занижен[7]
. Расширяются периферийные зоны рынка труда, свяВнзанные с кратковременной и неполной занятостью. Обширные слои населения вовлекаются в сферы самостоятельной занятости (леВнгальной и полулегальной). Среди них мы находим дипломированВнных специалистов-частников и мелких торговцев, фермеров и кусВнтарных производителей.
В результате либерализации хозяйственной деятельности суВнщественно ослаблен прежний контроль за Влнеформальной экономиВнкойВ». Как минимум каждый третий в России получает дополниВнтельный доход от личного подсобного хозяйства, сада или огороВнда. Удельный вес заработной платы в доходах населения падает в пользу альтернативных источников дохода: поступлений от предВнпринимательской деятельности, самостоятельной занятости, сдаВнчи в аренду собственного жилья.
3. Типы хозяйственной организации и трудовые отношения.Перед лицом экономического кризиса и снижения ожиданий государстВнвенной и корпоративной поддержки происходит восстановление традиционных способов хозяйствования и выживания, основанных на семейных, клановых или соседских связях, опирающихся на домашнее хозяйство и сети родственного бартерного обмена проВндуктами и услугами. Колхозы и совхозы на селе все более превраВнщаются в структуры, обслуживающие потребности частных подсоВнбных хозяйств. Развиваются розничная и мелкооптовая торговля, индивидуальные услуги, сезонное отходничество, кустарные проВнмыслы. В домашнем хозяйстве происходит частичное восстановВнление относительно замкнутого натурально-хозяйственного цикВнла. Возрастает регулирующая роль местных сообществ. Таким обВнразом, наряду с перестроением корпоративных учреждений и расВнтущими свободными ассоциациями, происходит параллельное утВнверждение структур полуобщинного типа.
Что же касается государственных предприятий-корпораций, то многие из них прошли процесс приватизации, которая была осуВнществлена достаточно спокойно и не разрушила альянса между администрацией предприятий и трудовыми коллективами. ЗакрепВнление основной части акций за трудовым коллективом стало наиВнболее верным способом сохранения власти администрации. АвтоВнритет директората подкрепился его собственническими позицияВнми, что в принципе создает дополнительные стимулы заботиться о судьбе предприятий.
На первых этапах казалось, что материальные поощрения и санкции станут господствующей формой внутрифирменного конВнтроля, утилитаризм в хозяйственных организациях подавит средВнства принудительной и символической мобилизации, а контрактВнные формы трудовых отношений вытеснят традиционный патерВннализм. Но ничто не исчезает окончательно. И тот же патернаВнлизм со всей системой сложных неформальных отношений и шиВнроким веером привязывающих к предприятию сопутствующих льгот свободно проникает в новые сектора экономики. При этом вряд ли кто-нибудь сегодня всерьез задумывается о Влновой философии управленияВ». Но формированию Влчеловеческих отношенийВ» в спеВнцифическом российском понимании придается немалое значение, особенно в малых коллективах. А вот у Влдемократизации управлеВннияВ» пока слабые шансы на успех.
Перестройка открыла каналы хозяйственно-политической моВнбилизации новых конфликтных групп. Первая шахтерская забасВнтовка летом 1989 г. привела к изменению общего климата в трудоВнвых отношениях. Обострение индустриального конфликта и выВнработка способов его институционализации взаимно подстегивали друг друга. Возник ряд новых альтернативных профсоюзов. Да и старые профсоюзы, в отличие от рухнувших в одночасье партийВнной и комсомольской организаций, были переименованы и сумеВнли законсервироваться[8]
. Однако при этом западные модели оргаВннизации трудовых отношений типа Влсоциального партнерстваВ» не особенно прививаются на российской почве. Вообще институты официального представительства наемных работников остаются относительно неразвитыми. Роль как старых, так и новых профсоВнюзов в выражении и отстаивании интересов работников по-прежВннему невелика. Наблюдается тенденция к абсолютному и относиВнтельному сокращению профсоюзного членства.
Рабочее движение, на которое возлагалось столько надежд раВндикальными демократами, со временем пошло на убыль. Такие формы групповой идентификации, как, скажем, этничность, окаВнзались, по крайней мере на первых порах, весомее классовой моВнбилизации. Профессиональная же мобилизация локализована в отдельных группах, которые обладают либо особым потенциалом солидарности (шахтерское движение), либо монопольными проВнфессиональными технологиями (движение авиадиспетчеров).
При советской власти люди жили под угрозой применения государственного наВнсилия. Ныне происходит дисперсия ресурсов насилия, и в то же время оно утверждается как актуальная форма повседневных хоВнзяйственных отношений. Силовые методы используются не только в качестве способа решения политических проблем тАФ Влвыбора путиВ» или ВлвыбиванияВ» национально-государственной автономии. К ним активно прибегают при невыполнении деловых обязательств, неВнсоблюдении норм деловой этики, дележе рынков и вытеснении конкурентов. Отношения организованного насилия рутинизируются, становятся элементом нормальной хозяйственной жизни. Повсеместно формируются новые профессиональные группы, осуВнществляющие криминальное ВлналогообложениеВ» и обеспечиваюВнщие так называемые ВлкрышиВ». Потенциал насилия в хозяйственВнной среде, судя по всему, возрастает.
Профессионализация затрагивает не только силовые группы. В реформенный период многие любительские виды деятельности получили профессиональный статус, превратившись в основные и специальные занятия. Множество людей занимается тем же, что и раньше, но их общественные позиции существенно изменились. ВлФарцовщикиВ» становятся торговцами, ВлшабашникиВ» тАФ строитеВнлями, ВлбандитыВ» тАФ охранниками. Профессионалами становятся парламентарии и консультанты, предприниматели и спортсмены. Нищенство и проституция вырастают в массовые профессии, наВнделенные определенным социальным престижем.
Дело не только в том, что речь идет в совокупности уже о сотнях тысяч и миллионах людей. В обществе задается определенВнный тон: любое занятие, чтобы быть успешным, требует особых знаний и специальной подготовки, материального оснащения и, наконец, профессионального отношения к труду. Можно по-разВнному оценивать итоги последнего десятилетия. Но работать сегодВння в среднем нужно больше и интенсивнее. Повышается общая степень социального риска, работающим чаще приходится менять специальность или даже профессию. Ролевые требования ужесточились тАФ отчасти в силу конкуренции за лучшие места, отчасти под воздействием пафоса Влборьбы за выживаниеВ». И не переставая мечтать о быстром и легком заработке, люди в принципе вынужВндены принимать более жесткие трудовые нормы.
ВлШкола рынкаВ» открыта не для одних только предприниматеВнлей. Население учится торговать. Наиболее простой способ предВнставлен уличной штучной торговлей Влс рукВ». На следующих стуВнпеньках располагается лоточная и палаточная торговля. Более сеВнрьезный уровень связан с оптовым торговым посредничеством и экзотической для нас работой брокера, погруженного в потоки экономического времени. Предприимчивые граждане освоили проВнфессию разъездных коммивояжеров тАФ ВлчелноковВ», взваливающих на свои плечи товаропотоки из зарубежья. Укрепляются такие виды деятельности, как торговля деньгами и маВннипулирование ценными бумагами. Тысячи людей всех возрасВнтных групп и разных социальных статусов вкладывают последние сбережения в акции широко разрекламированных компаний и осВнваивают на уровне здравого смысла механику фондового рынка.
В оборот вовлекаются всевозможные виды ресурсов (земля, жилье, информация). Формируются группы рантье, живущие на проценты с денежного или вещного капитала. Для одних, ссужаюВнщих деньги на короткие сроки под немыслимо высокие проценты, это является формой рискового бизнеса. Для других, сдающих в аренду собственные квартиры, тАФ это лишь вынужденный шаг, политика собственного выживания.
Учатся торговать и Влслуги народаВ». Конечно, коррупция была и раньше. Но сегодня, действительно, можно говорить о новой когорте чиновников-предпринимателей, переводящих торговлю разрешениями (подписями) на регулярную (профессиональную) основу. Раньше под контролем партийных комитетов брали, что называется, Влпо чинуВ». Сегодня масштабы торговли чиновничьиВнми услугами возросли и приобрели более открытый характер.
Одновременно ряд социально-профессиональных групп окаВнзался в ВлподвешенномВ» состоянии. Это относится к тем, кто имеет невостребуемую сегодня узкую квалификацию и привязан к ВллеВнжачимВ» предприятиям, уже потерял работу или находится перед угрозой ее потери, вынужден сняться с насиженного места и беВнжать из Влгорячих точекВ», превратившись в беженца, полуэмигранВнта. Для многих неопределенность длится годами. Состояния безВнработного, бомжа, беженца связаны с новыми формами самоиденВнтификации, принять которые вчерашнему советскому человеку бывает не просто.
Жертвой стабилизационной финансовой реформы стали шиВнрокие слои служащих бюджетной сферы, поставленные в условия унизительной бедности и неопределенности перспектив. ПроизоВншло частичное размывание профессиональных слоев в здравоВнохранении и образовании, науке и культуре. От структурных изВнменений страдают и работники целого ряда производственных отВнраслей. Конверсия наступает на отрасли военно-промышленного комплекса, сосредоточившие значительную часть научно-техниВнческого потенциала страны. Жертвой частичной демилитаризации становится армия, в первую очередь среднее и младшее офицерстВнво, которому приходится думать о мирных профессиях. БольшинВнство их вынуждены смириться с потерей материальных и статусВнных позиций. Частичной компенсацией для ВлбюджетниковВ» стаВнновятся падение трудовой дисциплины и тихое растаскивание стаВнреющего государственного имущества.
В ходе реформ резко возросла дифференциация доходов, имущественного состояния и уровняжизни. Появилась группа хорошо обеспеченных по западным станВндартам людей, являющих и классические образцы престижного (демонстративного) потребления. Одновременно пополняются ряды бедного населения. Причем в них попадают не только безВнработные и нетрудоспособные, деградировавшие и деклассироВнванные, но и часть работающего населения, находящегося в расВнцвете сил и способностей (так называемые новые бедные). ВозВнникла опасность появления застойных очагов материальной неВнобеспеченности. Оценки действительных масштабов бедности варьируют от 20 до 60 и более процентов в зависимости от выВнбранных критериев и политических взглядов экспертов. Да и само понятие бедности неоднородно и охватывает различные социальВнные состояния18.
Неудовлетворенность людей своим материальным положениВнем сохраняется и даже возрастает. Но материальные условия жизВнни сильно изменились по сравнению с дореформенным периоВндом, когда наблюдался хронический дефицит предметов первой необходимости. За период с начала реформ значительно возросли материальные потребности людей, разнообразились стили жизни, что само по себе является важным показателем социально-эконоВнмического развития. Мы переживаем очередную Влреволюцию приВнтязанийВ».
В большей степени это, конечно, касается элиты, освоившей новые потребительские стандарты: отремонтированное по евроВнпейским меркам жилье, машины-ВлиномаркиВ», просторные летние дома, высококачественные импортные потребительские товары, отдых за границей, образование детей в платных школах в России и за рубежом. Копируются образцы потребления, приписываемые средним и высшим средним слоям на Западе. Собственно само понятие Влновые русскиеВ» (до появления анекдотического налета) обозначало не предпринимателей или богатых как таковых (хотя высокий уровень обеспеченности предполагался). Это в первую очередь выражение нового для нас западнического стиля жизни, обозначение нового сообщества потребления. Войти в это сообВнщество могут далеко не все (речь идет о нескольких процентах населения). Но жизненным ориентиром это становится и для боВнлее массовых групп, которые по отдельным показателям начинают тянуться за Влновыми русскимиВ». Достаточно обширные слои насеВнления обзаводятся товарами длительного пользования, покупают машины, строят дачи. При этом ВлзападничествоВ» в потреблении может причудливым образом сочетаться с прежним традиционаВнлизмом жизни и взглядов.
Властно-ориенВнтированный тип сознания не сдал многих своих позиций. Однако он вынужден потесниться под давлением новой системы статусВнных ориентиров, характеризующихся связкой ВлЗапад тАФ бизнес тАФ доходВ». Иными словами, престижным стало то, что связано с ЗаВнпадом или с бизнесом, а лучше всего тАФ с западным бизнесом.
С размыванием присущей советскому строю трудоцентристской идеологии усилилось и без того немалое значение высокого заработка в системе трудовых ценностей[9]
. Одновременно в оценВнках населения пошли вниз ценности, связанные с добросовестВнным трудом, трудолюбием. На передний план выдвигаются ВлделоВнвые способностиВ» тАФ умение ВлвертетьсяВ», находить нужные связи, зарабатывать[10]
. Сравнительная привлекательность профессий изВнменяется в пользу тех, которые обеспечивают более солидное и быстрое материальное вознаграждение. Наиболее доходные места занимаются экономистами и юристами, бухгалтерами и маркетологами и т.п.
Вообще реабилитируется все, что связано с экономикой и тоВнварно-денежными отношениями. Притягательная сила атрибутов экономической власти среди символов успеха значительно возВнросла. Активно утверждается символика рынка. ВлНа конеВ» оказыВнваются те, кто успешнее других толкуют о содержании рыночных реформ (особенно если они демонстрируют знания какой-нибудь западной теории и практики). При этом каждый волен вкладывать в рыночные категории самый разный смысл.
Мы переживаем ситуацию повышенной нормативно-статусВнной неопределенности. Общая сложность социальной картины, разВндробление части привычных сообществ, открытие новых (зачасВнтую неясных) социальных и профессиональных перспектив, быВнстрая смена господствующих идеологий способствуют утрате часВнтью населения четких нормативных ориентации, понимания целей и перспектив развития общества. Добавим к этому возросшие культурно-нормативные разрывы между поколениями, воспитанВнными при разных хозяйственно-политических режимах. ТрадициВнонная Влпроблема отцов и детейВ» готова принять нетрадиционно острые формы и способна на долгое время остаться источником напряженности.
Список использованной литературы:1. Борисов В.А., Козина И.М. Об изменении статуса рабочих на предприВнятии // Социологические исследования.- 1994.- № 11.- С. 16-29.
2. Гребнев Л. Между Востоком и Западом? // Вопросы экономики.- 1996.- № 3.- С. 128.
3. Зайончковская Ж.А. Миграция населения России как зеркало социальВнно-экономических перемен / Куда идет Россия: Альтернативы общественного разВнвития./ Под ред. Т.И. Заславской.- М.: Аспект Пресс, 1995.- С. 42.
4. Заславская Т.И. Бизнес-слой российского общеВнства: сущность, структура, статус // Социологические исследования.- 1995.- № 3.- С. 3-12.
5. Клопов Э.В. Переходное состояние рабочего движения // Социологический журнал.- 1997.- № 1.- С. 10-28.
6. Кравченко, А.И. Социология : Учеб. пособие для студентов вузов. - Екатеринбург: Деловая кн., 1998. - 384 с., схем.
7. Левада Ю.А. Вектор перемен: социокультурные координаты изменеВнний // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнеВнния.-1993.- № 3.- С. 7-8.
8. Магун В. Трудовые ценности российского населения //Вопросы эконоВнмики.-1996.- № 1.-С. 53.
9. Миронова, Р.Е. Социология : Учеб.-метод. пособие / Моск. гос. ун-т коммерции, Сарат. коммерч. ин-т. - Саратов: Изд-во Поволж. межрегион. учеб. центра, 1997. - 99 с.
10. Радаев, В.В. Экономическая социология : Курс лекций : Учеб. пособие. - М.: Аспект Пресс, 1998. - 367 с.
11. Социология : Учеб. для студентов вузов / Лавриненко В.Н., Нартов Н.А. , Шабанова О.А., Лукашова Г.С.; Под ред. Лавриненко В.Н. - М.: ЮНИТИ, 1998. - 349 с.
12. Старк Д. Рекомбинированная собственность и рождение восточноевроВнпейского капитализма // Вопросы экономики.- 1996.- № 6.- С. 7, 23.
13. Тадевосян, Э.В. Социология : Учеб. пособие. - М.: Знание, 1998. - 272 с.
14. Хибовская Е.А., Куприянова З.В. Вторичная занятость как способ адаптаВнции населения к экономическим реформам / Куда идет Россия, С. 187тАФ192.
15. Черныш М.Ф. Социальная мобильность в 1986-1993 годах // СоВнциологический журнал.-1994.-№ 2.- С. 130тАФ133.
Вместе с этим смотрят:
"Зеленая Книга" Муаммара Аль-Каддафи
"Массовый человек" в постиндустриальную эпоху
"Технiка тiла" Марсель Мосс
"Язык" наркоманов как отражение социального окружения
Basic perspectives and schools of developing sociology in the XX century