"Фауст" Иоганна Вольфганга Гете

Содержание

Вступление

1. Жизнь и творчество Иоганна Вольфганга Гёте

2. Легенда о Фаусте

3. Образ Мефистофеля тАУ воплощение главного замысла Гете

4. Трагедия Гретхен и разоблачение ханжеской морали

5. Вторая часть ВлФаустаВ»

Заключение

Список литературы

Вступление

ВлУмнейшим из всех вековВ» назвал В.Г. Белинский восемнадцатое столетие.

ВлНет, ты не будешь забвенно, столетие безумно и мудрое тАУ писал А.Н. Радищев. По его словам, оно Влидолов свергло к земле, что мир на земле почиталВ».

Век, завершившийся великой революцией во Франции, развивался под знаком сомнения, разрушения, отрицания и страстной веры в победу разума над суевериями и предрассудками, цивилизации над варварством, гуманизма над тиранией и несправедливостью. Это был век Просвещения, как называют его историки культуры. Идеология просветителей восторжествовала в эпоху, когда рушился старый средневековый уклад жизни и складывался новый, прогрессивный для того времени буржуазный порядок.

Эта бурная эпоха рождала своих героев. И не было случайностью, что в конце века на трибуны революционного Конвента в Париже поднялись такие люди, как Дантон, Марат, Робеспьер.

Всем пафосом борьбы за свободу и независимость человеческой личности, гневом ненависти, который они обрушили на старый порядок, европейские просветители деятельно готовили буржуазно-демократическую революцию.

ВлРаздавите гадину!В» тАУ требовал Вольтер, имея в виду католическую церковь и всю систему верований и предрассудков, порожденных ею.

ВлДайте мне войско таких молодцов, как я, и Германия станет республикой, пред которой Рим и Спарта покажутся женскими монастырями!В» тАУ восклицал герой ВлРазбойниковВ» Фридриха Шиллера. В Германии, отсталой стране, раздробленной на три сотни феодальных княжеств и герцогств, революционная ситуация в XVIII веке не сложилась. Но и Лессинг, и Шиллер, и Гёте, и многие другие писатели и мыслители страстно и убежденно боролись против средневекового варварства, искренне веря в грядущее торжество разума на земле.

Многообещающими были успехи естествознания и техники в XVIII веке. Все упорнее и настойчивее пытливый взгляд ученых проникал в тайны природы, подготавливая революционный переворот в науке. Таким переворотом в технике и экономике уже явилось изобретение паровой машины в Англии. В XVIII веке не только накапливались факты и ставились опыты (великий американский просветитель В. Франклин и погиб при опытах с громоотводом). Уже возникали смелые теории, объясняющие развитие природы: немецкий философ Кант разрабатывал гипотезу происхождения Солнечной системы, французский ученый Ламетри размышлял над сущностью человеческого организма, рассматривая его как необычайно сложную и тонкую машину, гениально предвосхищая идеи XX века.

Многообразны были художественные вкусы эпохи. В королевских и княжеских резиденциях еще строились и украшались картинами парадные здания в стиле пышного барокко. На театральных подмостках продолжал звучать александрийский стих трагедий, написанных по правилам классицизма. Вместе с тем необыкновенную популярность завоевывали романы, героями которых становились люди Влтретьего сословияВ». В середине века возник сентиментальный роман в письмах, и читатели с волнением следили за переживаниями влюбленных и проливали слезы над их горестями и злоключениями.

Таковы лишь некоторые приметы времени, отмеченного многими великими именами и среди них тАУ именем Гёте.

Творчество великого гения, не только начинало новую страницу в истории национальной литературы. Оно явилось итогом исканий и борений целой эпохи, своеобразным синтезом просветительского века.

1. Жизнь и творчество Иоганна Вольфганга Гёте

Гёте понимал: чтобы воздействовать на окружающий мир, надо познать его во всем богатстве и многообразии. ВлВот почему я охотно вникаю в жизнь и культуру иноземных народовВ», тАУ писал он в одной из статей, возвещая наступление новой эпохи, когда из множества национальных литератур возникает единая мировая литература.

Иоганн Вольфганг Гёте прожил долгую жизнь. Он родился 28 августа 1749 года в Франкфурте-на-Майне в семье состоятельного бюргера, учился в Лейпциге и Страсбурге. Именно в Страсбурге в начале 70‑х годов XVIII века группа молодых поэтов и драматургов сказала новое слово в немецкой литературе. ВлБуря и натискВ» тАУ называлась одна из драм, вышедшая из этого круга. И эти слова становятся девизом целого литературного направления, во главе которого стоит Гёте.

Это был бунт против средневековой отсталости, против сословных предрассудков, против рутины и невежества, против угодничества перед сильными мира.

Героями Влбури и натискаВ» выступали смелые одиночки, бросающие вызов миру насилия и несправедливости.

И Гёте ищет своего героя. Почти одновременно он начинает работу над несколькими драмами: о Прометее, о Фаусте, о Гёце фон Берлихйнгене.

Герой античного мира Прометей представлен у молодого Гёте мужественным и непримиримым. Он не только бунтует против тирании Зевса (ВлМне тАУ тебя чтить? За что?В»). Он тАУ творец, созидатель, мастер:

Здесь я людей ваяю, И в них тАУ мой образ. Мне подобное племя тАУ Чтоб мучиться, плакать, Наслаждаться, веселить себя, С тобой не считаясь, Как я!

Это было так важно для просветителей: совершенствовать человека, помочь сформировать поколение людей, исполненных мужества и собственного достоинства, воспитать племя Прометеев.

ВлСамое тяжкое тАУ не сметь быть человеком!В» тАУ восклицает герой другой драмы Гёте тАУ ВлГец фон БерлихингенВ».

Поэт воплотил в образы одну из самых интересных страниц национальной историй тАУ эпоху Реформации и Крестьянской войны XVI века.

Герой ее тАУ рыцарь, но рыцарь, наделенный высоким пониманием своего долга, справедливый и честный, и потому презирающий всю княжескую клику. На какое-то время он даже примыкает к восставшим крестьянам и сражается против феодальных насильников.

Читателей поражало мастерство исторической живописи. ВлСколько тут жизни и как это все по-шекспировски!В» тАУ писал один из современников поэта.

Как живые вставали перед зрителем страницы истории: князь-епископ, окруженный коварными льстецами, беспомощный император Максимилиан, теряющий власть над ВлСвященнойВ» империей, отряды восставших крестьян на дорогах и пламя пожаров, полыхающее над феодальными замкамитАж

Мировую славу принес Гёте его первый роман ВлСтрадания юного ВертераВ». От истории и легенды здесь поэт обратился к современности. Это было волнующее повествование о молодом человеке, который не находил себе места в тогдашнем обществе. Дворяне унижают его, чиновники и обыватели удручают его своим убожеством и честолюбием. ВлКак иссякают мои чувства; ни единого мгновения душевной полнотытАжВ» тАУ в отчаянии пишет он Шарлотте, девушке, которую он любит за ее благородство, простоту и безыскусственность, но которая не может ответить на его чувство, ибо предназначена другомутАж

Форма романа в письмах позволила Гёте проникновенно передать переживания Вертера и Шарлотты. Читателю казалось, что он держит в руках подлинные письма и дневники героя, тАУ каждая страница поражала искренностью и непосредственностью. В наше время уже трудно представить, как горячо и остро роман Гёте отвечал чаяниям эпохи, когда нарастал протест против всего, что ограничивало свободное развитие личности. ВлКазалось, будто читатели всех стран втайне, неосознанно только и ждали, тАУ писал Томас Манн, тАУ чтобы появилась книжка какого-то еще безвестного молодого немецкого бюргера и произвела переворот, открыв выход скрытым чаяниям целого мира, тАУ не книжка, а выстрел прямо в цель, магическое словоВ».

Это был роман не только о безнадежной любви. Это была книга о выборе пути молодым человеком. Дело совсем не в том, что он не был приспособлен к жизни. Трагичным было несоответствие его представления о человеке и человеческом призвании и той среды, в которой он вынужден был действовать. Вертер не хотел и не мог приспосабливаться, льстить, унижаться, превращаться в жалкую марионетку сильных мира.

Но у него и не было сил для борьбы. К тому же он был одинок и в своем презрении к людям-марионеткам, и в своих стремлениях остаться настоящим человекомтАж

Богата, эмоционально насыщенна лирика молодого Гёте. Многогранно раскрывается в ней человеческая личность: в радостях и тревогах повседневной жизни. В стихотворениях ВлМайская песняВ», ВлНа озереВ», ВлВечерняя песня художникаВ» своеобразно преломляется тема природы. Поэты и мыслители XVIII века видели в. природе некое здоровое начало, которое они противопоставляли испорченности, ненормальности, жестокости современного общества. Мажорно звучат начальные строки ВлМайской песниВ»:

Как все ликует,

Поет, звенит!

В цвету долина,

В огне зенит. (ПереводА. Глобы)

О чем эти строки? Они тАУ и о весне, и о радости любви, и об огромном счастье того, кто способен на большое человеческое чувство. Биение молодого сердца как бы сливается с голосами, многокрасочным сияньем пробуждающейся природы. Характерно, что и Шарлотта для Вертера, и Маргарита для Фауста привлекательны не внешней красотой, а естественностью, непосредственностью своих чувств, как бы воплощением самой природы.

Сколько стихотворений о любви, о встречах и расставаньях написано до Гёте и после него. Но навсегда неповторимым останется гётевское ВлСвидание и разлукаВ». Лирический герой его изображен в стремительном, порыве: ВлВ седло! Я зову сердца внемлю!В» На свидание с любимой он мчится сквозь ночную мглу, и мы вместе с поэтом верим, что его герою не страшны никакие препятствия, даже если бы они оказались такими же трудными и жестокими, как перед шекспировским Ромео.

Мировосприятие Гёте не было неподвижным. Оно менялось. Период Влбури и натискаВ» в его творчестве длился недолго. Вскоре он почувствовал бесперспективность бунта одиночек. Но еще раньше им овладела мысль найти реальное приложение своим силам.

В 1775 году он принимает приглашение молодого веймарского герцога и остается в его столице до конца жизни. Герцог присваивает ему разные высокие звания, делает министром. Вскоре власть его превосходительства тайного советника Гёте распространяется на все основные ведомства маленького феодального государства. Ему удается осуществить ряд реформ и полезных мер: сократить армию, построить дороги, открыть школы, упорядочить бюджет. Но главная заслуга Гёте тАУ превращение маленького заштатного городка в крупный культурный центр. Уже сама личность Гёте становится центром притяжения: художники, ученые, поэты со всей Европы вступают с ним в переписку и едут к нему в Веймар, как раньше ехали в Ферней к Вольтеру, а столетие спустя тАУ в Ясную Поляну к Л. Толстому.

Но административная деятельность отнимала много сил и времени у поэта. Целое десятилетие он почти ничего не пишет.

В 1786 году ему удается вырваться из Веймара тАУ два года он проводит в Италии. Там он много работает. Интересы его многогранны: его увлекают памятники римской древности и современная жизнь итальянцев; он составляет геологическую коллекцию, осматривает кратер Везувия, собирает образцы растений, занимается живописью. В Италии

Гёте завершает драмы ВлЭгмонтВ», ВлИфигения в ТавридеВ», ВлТорквато ТассоВ», пишет цикл элегий.

Памятники античного искусства, образы древних мифов воплощали для мыслителей XVIII века высокое представление о человеческой личности. Обращение к античности не было поэтому бегством от современности, а выражало глубокое неприятие неустроенности окружающего мира и стремление зримо представить просветительский идеал человека.

Благородством и величием привлекает и гетевская Ифигения. На сцене приходят в столкновение две силы: гуманизм и жестокость, цивилизация и варварство. Неравный спор гречанки Ифигении с царем Тавриды Фоантом завершается победой героини. Созданная в строгих нормах классицизма, трагедия Гёте являла пример нравственной стойкости, она призывала к человечности. Какими-то гранями она связана с фаустовской темой утверждения высокого призвания человека на земле. 90‑е годы XVIII века тАУ эпоха зрелости поэта и мыслителя.

Громы Великой французской революции эхом отозвались и на немецких землях. В большой эпической поэме ВлГерман и ДоротеяВ» (1797) Гёте живописно представил контраст между патриархальной неподвижностью немецкой провинции и бурными событиями за Рейном:

Все в небывалом движенье, как будто бы впрямь мирозданье В хаос желает вернуться, чтоб в облике новом воспрянутьтАж

Но отношение Гёте к революции было противоречивым. Как ученый-естествоиспытатель он исследовал процессы эволюции. Именно в эти годы Гёте занимается проблемой метаморфозы растений. Как художник Гёте в 90‑х годах тяготеет к античной гармонии, классической строгости формы. Таким образом, сама идея революционного переворота не отвечала сложившимся у него философским представлениям.

Но Гёте не мог не ощутить эпохального значения событий во Франции. Уже в 1792 году, когда прусские и австрийские войска были разгромлены в битве при Вальми революционной армией, Гёте, находившийся вместе с герцогом в зоне военных действий, произнес знаменательные слова о том, что с этого дня начинается новая эпоха всемирной истории.

И духом этого исторического переворота пронизаны все лучшие творения Гёте и прежде всего ВлФаустВ», первая часть которого завершалась в 1797тАУ1800 годах. Как писал Иван Франко, ВлФаустВ» был проявлением революции, той самой, которая вспыхнула в Париже грозным пожаром, разрушила автократическое королевство, господство дворян и попов и провозгласила ВлДекларацию прав человекаВ».

Литературное наследие Гёте огромно.

В прозе Гёте явился одним из создателей жанра Влвоспитательного романаВ», то есть романа, содержание которого тАУ формирование личности, путь молодого человека в жизнь. Это романы о Вильгельме Мейстере (ВлТеатральное призвание Вильгельма МейстераВ», 1785, ВлГоды учения Вильгельма МейстераВ», 1796, ВлГоды странствий Вильгельма МейстераВ», 1829).

Герой их тАУ не бунтарь, но и не страдающий Вертер; он видит свое призвание в том, чтобы заниматься каким-то практическим делом на пользу людям. В последнем романе Гёте близок утопическому тАУ социализму: Вильгельм мечтает о справедливом обществе, основанном на коллективном труде.

Трудно назвать какой-нибудь жанр, в котором бы не пробовал пера великий поэт. Среди них и сатирическая поэма ВлРейнеке ЛисВ», и книга эпиграмм, написанная в Венеции и поэтический сборник ВлЗападно-восточный диванВ», в котором искусно использованы мотивы персидской поэзии. Нашему читателю хорошо известны баллады Гёте, которые переводили выдающиеся русские поэты (В.А. Жуковский, Ф.И. Тютчев тАУ и др.).

В русской литературе творчество Гёте имело необычайно широкий отклик; достаточно сказать, что первая часть ВлФаустаВ» переводилась более двадцати раз.

2. Легенда о Фаусте

Еще в ранние годы внимание Гёте привлекла народная легенда о Фаусте, возникшая в XVI веке.

В XVI веке феодализму в Германии были нанесены первые серьезные удары. Реформация разрушила авторитет католической церкви; мощное восстание крестьян и городской бедноты до основания потрясло всю феодально-крепостническую систему средневековой империи.

Не является поэтому случайностью, что именно в XVI веке зародилась идея ВлФаустаВ» и в народной фантазии возник образ мыслителя, смело дерзающего проникнуть в тайны природы. Это был бунтарь, и, как всякого бунтаря, подрывавшего основы старого порядка, церковники объявили его вероотступником, продавшимся дьяволу.

Христианская церковь веками внушала простым людям идеи рабской покорности и смирения, проповедуя отречение от всех земных благ, воспитывая в народе неверие в свои собственные силы. Церковь ревностно охраняла интересы господствующего феодального класса, боявшегося активности эксплуатируемого народа.

Легенда о Фаусте сложилась как выражение страстного протеста против этой унижающей человека проповеди. Эта легенда отражала веру в человека, в силу и величие его разума. Она подтверждала, что ни пытки на дыбе, ни колесования, ни костры не сломили этой веры в массах вчерашних участников разгромленного крестьянского восстания. В полуфантастической форме образ Фауста воплощал в себе силы прогресса, которые нельзя было задушить в народе, как нельзя было остановить ход истории.

ВлКак влюблена была Германия в своего ВлДоктора ФаустаВ»!В» тАУ восклицал Лессинг. И эта любовь народа только подтверждала глубокие народные корни легенды.

На площадях немецких городов возводились нехитрые сооружения, подмостки кукольного театра, и тысячи горожан с волнением следили за приключениями Иоганна Фауста. Такой спектакль в юные годы увидел Гёте, и легенда о Фаусте на всю жизнь захватила воображение поэта.

К 1773 году относятся первые наброски трагедии. Последние сцены ее написаны летом 1831 года, за полгода до смерти Гёте.

Но основной идейный замысел великой трагедии сложился в 90‑х годах XVIII века, в годы, непосредственно следовавшие за французской революцией.

Для читателя, который впервые приобщается к художественному миру ВлФаустаВ», многое покажется необычным. Перед нами тАУ философская драма, жанр, характерный для века Просвещения. Особенности жанра проявляются здесь во всем: в характере и мотивировке конфликта, в выборе и расстановке действующих лиц. Острота конфликта определяется здесь не просто столкновением человеческих характеров, а столкновением идей, принципов, борьбой разных мнений. Место и время действия условны, то есть лишены точных исторических признаков.

Когда происходят события в ВлФаустеВ»? тАУ вопрос, на который трудно ответить. Во времена Гёте? Едва ли. В XVI веке, когда жил легендарный чернокнижник Иоганн Фауст? Но совершенно очевидно, что Гёте не стремился создать историческую драму, изображавшую людей того времени. Смещение всех исторических времен особенно разительно во второй части. Елена, героиня древнего мифа (около 1000 лет до нашей эры!) внезапно переносится в эпоху рыцарского средневековья и встречается здесь с Фаустом. А их сыну Эвфориону приданы черты английского поэта XIX века Байрона.

Условны не только время и место действия, но и образы трагедии. Поэтому невозможно говорить о типичности изображаемых Гёте характеров в том смысле, как это мы говорим, например, при рассмотрении произведений критического реализма XIX века.

В Маргарите можно увидеть реальный тип немецкой девушки XVIII века. Но и ее образ в художественной системе трагедии играет особую иносказательную роль: для Фауста она тАУ воплощение самой природы. Образу Фауста приданы общечеловеческие черты. Фантастичен Мефистофель, и, как мы увидим, за этой фантастикой стоит целая система идей, сложных и противоречивых.

В связи с этим следует обратить внимание и на особенности сюжета в ВлФаустеВ». Сюжет, как известно, отражает взаимоотношения персонажей. Но ВлФаустВ» тАУ не бытовая Драма, а философская трагедия. Поэтому главное здесь тАУ не внешний ход событий, а движение гетевской мысли. С этой точки зрения очень важен и необычный пролог, который происходит на небесах. Гёте пользуется привычными для того времени образами христианской легенды, но, конечно, вкладывает в них совершенно иное содержание. Гимны архангелов создают своего рода космический фон. Вселенная величественна, все в природе находится в непрерывном движении, в борьбе:

Грозя земле, волнуя воды,

Бушуют бури и шумят,

И грозной цепью сил природы

Весь мир таинственно объят.

Есть глубокий смысл в том, что сразу же по окончании этого гимна мирозданию начинается спор о человеке, о смысле его существования. Поэт как бы приоткрывает перед нами величие космоса, а затем спрашивает: что же такое человек в этом огромном, бесконечном мире?

Мефистофель отвечает на этот вопрос уничтожающей характеристикой человека. Человек, даже такой как Фауст, по его мнению, ничтожен, беспомощен, жалок. Мефистофель издевается над тем, что человек гордится своим разумом, считая это пустым самомнением. Этот разум, утверждает Мефистофель, служит лишь во вред человеку, ибо делает его Влеще более животным, чем любое животноеВ» (в переводе Н. Холодковского: Влчтоб из скотов скотиной бытьВ»).

Гуманистическую программу Гёте вкладывает в уста господа, который противопоставил Мефистофелю свою веру в человека. Поэт убежден, что Фауст преодолеет временные заблуждения и найдет дорогу к истине:

И посрамлен да будет сатана!

Знай: чистая душа в своем исканье смутном

Сознаньем истины полна!

Таким образом, в прологе не только обнажен основной конфликт и дана завязка той борьбы, которая развернется вокруг вопроса о призвании человека, но и намечено оптимистическое разрешение этого конфликта.

В первой сцене перед нами кабинет Фауста. Мрачная комната с готическими сводами, уходящими высоко вверх, символизирует тот душный, тесный круг, из которого Фауст стремится вырваться Влна волю, в широкий мирВ». Науки, которые он изучал, не приблизили его к познанию истины. Вместо живой природы его окружают тлен и хлам, Влскелеты животных и кости мертвецовВ».

Отчаяние толкает его к магии. Волшебным заклинанием он вызывает Духа Земли, но тайна его остается недоступной Фаусту. Природа необъятна, путь к ее познанию труден. Недаром Фауст вспоминает о мучениках мысли, сожженных на кострах. Перед мысленным взором поэта, вероятно, вставал образ Джордано Бруно, осужденного на смерть средневековой инквизицией.

Раздумья Фауста переданы в ярких лирических монологах. Поэт находит живые краски для передачи сложного философского рассуждения героя. В уста Фауста он вкладывает выразительную характеристику обстановки. Свой кабинет Фауст сравнивает с Влглухой каменной норойВ», в которую солнечный свет едва проникает сквозь тусклые цветные стекла. Книги изглоданы червями и покрыты пылью.

Живой природы пышный цвет, Творцом на радость данный нам, Ты променял на тлен и хлам, На символ смерти, на скелет!. тАУ так образно Гёте передает смысл той борьбы, которая происходит в душе Фауста.

Но Гёте не ограничивается этим страстным монологом. Конфликт между подлинной наукой и мертвым знанием он раскрывает, сталкивая Фауста с его учеником Вагнером. Вагнер тАУ это тип обывателя в науке. Кропотливо роясь в пыльных пергаментах, замкнувшись в полумраке средневекового кабинета, Вагнер, в отличие от Фауста, вполне удовлетворен своим жребием. Он далек от жизни и не интересуется жизнью:

тАжБез скуки безотрадной

Копается в вещах скучнейших и пустых;

Сокровищ ищет он рукою жадной тАУ

И рад, когда червей находит дождевых!.

Следующая сцена, ВлУ городских воротВ», тАУ одна из важнейших в трагедии Гёте.

Действие происходит на зеленой лужайке перед городскими воротами. Надо реально представить себе обстановку средневекового немецкого города, чтобы почувствовать глубокий смысл этой сцены. Старинный город с узкими улицами, окруженный крепостной стеной, валом и рвом, предстает как символ средневековой замкнутости.

Пасхальный праздник утрачивает свой религиозный смысл. Народ празднует воскресение природы. Из затхлых, тесных домов, из мастерских, где каждый был прикован к своему ремеслу, из мрака церквей,

Из душного города в поле, на свет Теснится народ, оживлен, разодеттАж

Эту пеструю толпу народа Гёте не изображает одноликой. Городские бюргеры, подмастерья, девушки-служанки, крестьяне, солдаты, студенты тАУ каждая социальная группа охарактеризована немногими, но выразительными словами. С большим мастерством Гёте пользуется разнообразными стихотворными ритмами, которые подчеркивают социальную характеристику.

Медлительно-тяжеловесна речь бюргера, который мечтает о тихом домашнем уюте и любит потолковать по праздникам:

Как где-то в Турции, в далекой стороне.

Народы режутся и бьются.

Походным маршем звучит песня солдат. Они принадлежат к наемному войску (ВлСлавная плата славным трудам!В»), и поэтому в их песне ни слова нет о том, за что они сражаются. Удаль их бесцельна, и смерть в бою лишена ореола славы.

Веселый, задорный ритм народной песни ВлПустился в пляску пастушокВ» вводит нас в атмосферу крестьянского праздника:

Народ под липами кишел, И танец бешеный кипел, И скрипка заливалась.

И здесь, среди танцующих крестьян, появляется Фауст. Весь его замечательный монолог пронизывает ощущение жизни, радости бытия, живое восприятие природы:

Умчалися в море разбитые льдины;

Живою улыбкой сияет веснатАж

тАжПовсюду живое стремленье родится,

Все вырасти хочет, спешит расцветиться,

И если поляна еще не цветет,

То вместо цветов нарядился народ.

Весенний праздник Фауст ощущает как воскресение самого народа, который покидает тесные пределы средневекового города, как сам он стремится вырваться из мертвых оков средневековой науки.

Когда крестьяне благодарят Фауста за помощь во время эпидемии, слова благодарности отзываются в его душе насмешкой. Фауст понимает, что его наука пока бессильна помочь народу.

В этой сцене еще больше раскрывается противоположность между Фаустом и Вагнером. Вагнер чуждается народа, боится и не понимает его. Так же чужда народу и его книжная мудрость. В конце сцены Вагнер признается, что для него непостижимы стремления Фауста. У него только одно желание и одна радость тАУ переходить от книги к книге, от страницы к странице.

Следующая сцена тАУ решающая для всего идейного замысла ВлФаустаВ».

Фауст мечтает о том, чтобы просветить свой народ и перевести на родной язык Евангелие тАУ книгу, которая в те времена заменяла учебники. ВлВначале было Слово, и слово было БогВ» тАУ так начиналась эта книга. И первая же строчка поднимает в душе Фауста волну сомнений. ВлЯ слово не могу так высоко ценитьВ», тАУ говорит он.

Слово не может быть двигателем прогресса, основой развития цивилизации. Он меняет текст перевода и уверенно пишет: ВлД е я н и е тАУ начало бытияВ».

Не разделяя революционных взглядов, Гёте вместе с тем утверждал идею прогресса, непрерывного движения вперед. И он понимал, что своей деятельностью, созидательным трудом человек сможет проложить себе дорогу в будущее.

А.М. Горький писал по поводу сцены перевода Евангелия: ВлЗа сто лет до наших дней Гёте сказал: ВлВ деянии начало бытияВ». Очень ясная и богатая мысль. Как бы самосильно является из нее такой же простой вывод: познание природы, изменение социальных условий возможно только посредством деянияВ».

3. Образ Мефистофеля тАУ воплощение главного замысла Гете

Важную роль в развитии этой основной идеи ВлФаустаВ» играет Мефистофель. Он воплощает в себе сомнение, отрицание, разрушение. Становясь спутником Фауста, он стремится сбить его с намеченного пути, вселить в него сомнение, повести его Влпутем превратным за собоюВ». Чтобы отвлечь Фауста от высоких стремлений, Мефистофель ведет его в кухню ведьмы, опьяняет волшебным зельем, увлекает его за собой в погребок Ауэрбаха, устраивает его встречи с Маргаритой, чтобы волнение страсти заставило ученого забыть о долге перед истиной.

Вспомним спор между богом и Мефистофелем в ВлПрологе на небесахВ». Речь шла о том, велик человек или ничтожен. И вот в 4‑й сцене этот спор продолжается, принимая форму договора или, точнее, пари между Фаустом и Мефистофелем. Удастся ли Мефистофелю соблазнить Фауста, потопить его высокие стремления в потоке низменныхудовольствий, так, чтобы ему, наконец захотелось остановить мгновение? Это и будет победа Мефистофеля тАУ он тем самым докажет, что человек мало чем отличается от животного. Но Фауст уверен в себе:

Что дашь ты, жалкий бес, какие наслажденья? Дух человеческий й гордые стремленья Таким, как ты, возможно ли понять?

Он знает, что никогда не найдет покоя, не удовлетворится достигнутым, вечно будет стремиться вперед, охваченный жаждой поиска и познания, и никогда не скажет: ВлМгновенье, ты прекрасно, остановись!В» Эти слова означали бы, что больше ему ничего не надотАж

Но было бы неправильно видеть в Мефистофеле только соблазнителя, злодея, толкающего Фауста на дурные поступки. Тем более неверно считать его неким отрицательным персонажем в произведении. Роль Мефистофеля сложнее, многозначнее. При первом своем появлении перед Фаустом (сцена 3) он сам себя представляет так:

Часть вечной силы я,

Всегда желавшей зла, творившей лишь благоетАж.Я отрицаю все, и в этом суть моятАж

Эти слова Мефистофеля и следующие (ВлДостойно гибели все то, что существуетВ») часто приводят как образец диалектики, то есть познания мира в его противоречиях, в борьбе противоположностей.

Гёте однажды обмолвился, что оба тАУ Фауст и Мефистофель тАУ воплощают разные грани его собственного ВляВ». Таким образом, автор подсказал нам, что столкновение этих двух персонажей в трагедии можно понимать и как борьбу двух противоположных тенденций в душе человека: веры и сомнения, безудержного порыва и трезвой, тАУ подчас слишком приземленной и грубо-эгоистической рассудочности. Ведь и сам Фауст произнес знаменательные слова:

Ах, две души живут в больной груди моей, Друг другу чуждые, тАУ и жаждут разделенья!

Своими сомнениями, своими язвительными насмешками, своим грубым, циничным отношением к жизни Мефистофель волнует, возбуждает Фауста, заставляет его спорить, бороться, отстаивать свои взгляды и тем самым толкает его вперед и выше.

Н.Г. Чернышевский писал в своих примечаниях к первой части ВлФаустаВ»: ВлС отрицанием, скептицизмом разум не враждебен: напротив, скептицизм служит его целям, приводя человека путем колебаний к чистым и ясным убеждениямВ».

Великий русский демократ делал из конфликта между Фаустом и Мефистофелем революционные выводы. Он писал, что Фауст не мог ограничиться теми успокоительными, но чрезвычайно узкими и пошлыми идеями и чувствами, которыми утешаются люди, подобные Вагнеру. ВлЕму нужна истина более глубокая, жизнь более полная, потому-то он и должен войти в союз с Мефистофелем, то есть отрицаниемВ».

Царская цензура не позволяла Чернышевскому сказать прямо: нужен союз передовых сил общества с отрицанием, то есть решительное ниспровержение отжившего морального порядка.

Отмечая сложную роль Мефистофеля в развитии основной темы тАУ борьбы Фауста за истину, тАУ следует особо выделить сцены, в которых Мефистофель сам выступает с критическим осуждением действительности.

В остроумной сцене с учеником Мефистофель дает меткую характеристику тогдашним наукам, в которых живая природа рассматривалась как неизменная, неразвивающаяся.

Простоватому и не очень умному ученику, которому нужна специальность полегче и подоходнее, Мефистофель издевательски советует: Влдержитесь словаВ»:

Словами диспуты ведутся, Из слов системы создаютсятАж

Здесь горькая насмешка Мефистофеля служит утверждению идей Фауста: ведь так важно в борьбе за истинное знание не быть рабом мертвой догмы, пустой фразы.

Слова Мефистофеля, завершающие сцену с учеником, формулируют одну из центральных идей ВлФаустаВ»:

Суха, мой друг, теория везде, А древо жизни пышно зеленеет!

Выдающееся художественное мастерство Гёте проявляется в том, что все эти сложные философские проблемы становятся содержанием драматургического, конфликта и раскрываются в живых, полнокровных образах.

С момента, когда в одежде странствующего философа Мефистофель появляется в кабинете Фауста, он предстает перед зрителем как живой участник жизненной борьбы. Он спорит с Фаустом, нередко подшучивая над ним, но никогда не одерживая победы. Лукаво ведет он беседу с Мартой, заставляя ее то плакать, то браниться. Он умеет изысканно вежливо разговаривать с Маргаритой, а в кухне ведьмы в гневе бьет посуду и осыпает ведьму ругательствами. Хотя Мефистофель выступает здесь, в соответствии с сюжетом старинной легенды, как дьявол, но одновременно Гёте придает ему черты скептика и остроумца XVIII века.

4. Трагедия Гретхен и разоблачение ханжеской морали

Важное место в первой части трагедии занимает история Гретхен.

Несчастная судьба соблазненной и покинутой девушки привлекала многих писателей того времени. Чаще всего это были простые бедные девушки, ставшие жертвой ВлблагородныхВ» бездельников.

Лицемерная мораль обывателей и суровые предписания церкви, не признававшей внебрачных детей, нередко толкали несчастных матерей на убийство своего первенца.

Были случаи, когда девушки отстаивали свое право иметь ребенка от любимого человека, если социальные предрассудки (например, сословное неравенство) мешали им вступить в брак.

Гёте в стихотворении ВлПеред судомВ» создал образ молодой матери, с презрением отвергающей вмешательство в ее жизнь государства и церкви:

Прошу вас, пастор, и вы, судья,

Оставьте меня и его:

Ребенок тАУ мой и будет мой,

А вам-то что до того?

В годы молодости поэта на площади его родного города Франкфурта-на-Майне была публично казнена 25-летняя служанка гостиницы, убившая своего внебрачного ребенка. На допросе она бессвязно повторяла, что это внушил ей дьявол, а сама она горько раскаивается.

На глазах у всех жителей осужденную провели с веревкой на шее по улицам города. Главный палач Франкфурта в полной парадной форме тАУ с изображением серебряного герба города на красном плаще тАУ сломал в знак смертного приговора красную палочку над головой жертвы и бросил обломки ей под ноги. Через полчаса он доложил специально для этой цели собравшемуся сенату вольного города, что осужденная Сюзанна Маргарита Брандт Влблагополучно обезглавлена ударом мечаВ».

Обстоятельства этого дела имеют мало общего с историей героини ВлФаустаВ», но подобные факты оставляли неизгладимое впечатление у Гёте и в немалой степени определили ту лирическую взволнованность, с какой написаны страницы, посвященные Маргарите в ВлФаустеВ».

Мефистофель стремится отвлечь Фауста от его высоких помыслов и разжигает в нем страсть к девушке, которая случайно повстречалась им на улице.

На какой-то момент Мефистофелю удается его замысел. Фауст требует, чтобы он помог ему соблазнить девушку.

Но девичья комната Маргариты, в которой он появляется, будит в нем лучшие чувства. Он очарован патриархальной простотой, чистотой и скромностью этого жилища.

Сама Маргарита как бы воплощает в себе мир простых чувств, естественного, здорового существования. И чувства Фауста к ней близки тем, что выражены в стихотворении ВлМайская песняВ».

Фауст, с презрением отбросивший мертвое знание, вырвавшийся из полумрака своего средневекового кабинета, тянется к ней, чтобы обрести всю полноту жизненного счастья, земной, человеческой радости, не сразу увидев, что маленький мир Маргариты тАУ часть того узкого, душного мира, из которого он стремился вырваться.

Фаусту показалось, что именно здесь он обретет всю полноту счастья. Маргарита поверила в его возможность.

Всю силу большого женского чувства Гете передает в проникновенном монологе Гретхен за прялкой. И хотя вся сцена состоит из одного лирического монолога, она обозначает целый этап в судьбе героини.

Все тяжелее и мрачнее сгущается вокруг нее атмосфера.

Уже исчезли светлые, радостные интонации в голосе Маргариты. В душевном смятении она молится перед бессловесной статуей. Тут же подстерегают ее новые удары: упреки брата и его гибель, смерть матери, отравленной Мефистофелем. Маргарита ощущает себя трагически одинокой.

Гёте выразительно рисует те силы, которые обрушиваются на несчастную жертву и уничтожают ее.

Это обывательская мораль, представленная ВлобщественнымВ» мнением у колодца, церковь, устрашающая мрачными латинскими гимнами о грядущем возмездии, и, наконец, в последней сцене тАУ правосудие феодального государства.

Предшественник Гёте Г.‑Е. Лессинг, разбирая в одной из своих работ понятие трагического в искусстве, писал, что трагический герой должен быть одновременно виновен и не виновен. Ибо если он целиком виновен, то он преступник и не вызывает у нас сочувствия, если он совершенно не виновен, то он только случайная жертва, пример которой не может нас ничему научить.

С этой точки зрения Маргарита тАУ подлинная трагическая героиня. Она виновна и сама ощущает свою вину.

Сцену в соборе нельзя рассматривать как мистическую. Не фантастический злой дух, стоящий у нее за спиной, а сознание собственной тяжкой, вины повергает ее в смятение.

Но, кроме сознания нравственной вины, в Маргарите говорит и сознани

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского