Анализ рассказа "Трибунал" Л. Усыскина

Анализ рассказа ВлТрибуналВ»

Петербургский писатель Лев Усыскин тАУ наш современник. Его проза и публицистика не ускользает от внимания критиков и представляет большой интерес для читателей. Я прочитала рассказ ВлТрибуналВ» и некоторые критические статьи Валерия Шубинского и Полины Копыловой.

ВлТрибуналВ» очень напомнил мне новеллы и роман ВлКонармияВ» Исаака Бабеля, ВлДонские рассказыВ» Михаила Шолохова и роман Александра Фадеева ВлРазгромВ».

Русская литература приводит убедительные доказательства, когда бывшие товарищи, друзья детства оказываются по разные стороны ВлбаррикадыВ», становятся противниками, как жестоко обходились с врагами революции, какие трагические ситуации возникали.

Вспоминаю рассказ Шолохова ВлРодинкаВ», когда отец, не узнав сразу, застрелил сына и опознал его по родимому пятну на ноге.

Революция и гражданская война не щадила человеческих отношений и чувств.

Достаточно вспомнить роман Б.Пастернака ВлДоктор ЖивагоВ» и записки М.А.Булгакова, который рассказывал, как во времена гражданской войны в Киеве за короткий срок власть менялась 14 раз!

Мясорубка войны безжалостно перемалывала человеческие судьбы.

Я согласна с критиком Шубинским, что Влпервая половина представляет собой своего рода тАЬключтАЭ к сюжету, придающий ему правдоподобие: краском, убеждающий своих товарищей проявить гуманность к пленному белому офицеру, тАФ старый товарищ пленника, которому тот некогда спас жизнь в бою.В» И могу поспорить с утверждением, что Влвторая половина рассказа тАФ виртуозное подражание сусальному рассказику о тАЬреволюционном гуманизметАЭ скорее из средне- или поздне-, чем из раннесоветских временВ».

И полностью согласна с Полиной Копыловой, которая утверждает: ВлЧитаются рассказы легко. Что же до понимания, то они предполагают не столько рассудочное, сколько чувственное восприятие: ими надо проникнуться, им нужно доверитьсятАжВ»

Да, рассказ читается легко, но сюжет-то напряженный! Какая может быть сусальность?!

Заставляют внимательно следить за развитием событий эпизоды размышлений Карташова, его разговор с Прудниковым накануне трибунала, сама сцена трибунала.

Я думаю, в Карташове побеждает не жалость, а побеждает нелепость ситуации, в которой оказались и красноармейцы, и Савоськин, нехотя и неумело проводящий серьезное мероприятие, и Влидейный врагВ» Прудников, оказавшийся на колокольне и не ушедший со своими войсками, да и сам Карташов, который пытается спасти жизнь своему другу детства:

ВлЧто будет, если мы Прудникова расстреляем?. дело недолгое.. однако этим мы его гордыню уважим.. на радость нашим врагам, которых это еще больше сплотит против революции.. да еще местным жителям мы покажем, что революция мстительна и карающа.. да, революция мстительна, но, как говорил товарищ Троцкий, революция умеет стиснуть зубы.. стиснуть зубы и простить заблудшего.. стиснуть зубы и простить обиды.. так вот..

Он опять замолчал. Мгновение спустя, притихшие люди понемногу начали шевелиться, произносить в воздух ни к кому не обращенные фразы: "Складно говорит командир." "Че ж, его солить, поручика этого, что ль?" "Скорей бы решили чего, а то обедать пора по всему." Карташов словно бы не замечал их, он, казалось, о чем-то задумался, что-то взвешивая в уме, затем вновь заговорил:

- Конечно, товарищи, особенно церемониться нам с ним тоже не пристало.. все-таки прудниковых таких на свете пруд пруди, а революция у нас одна.. я вот что думаю, стоит, пожалуй, его препроводить куда-нибудь от фронта подальше - в Тамбов, в Курск.. пусть остынет маленько да поглядит, как бьется простой народ в осаде белогвардейских полчищ, отдавая все лучшее для революционной армии.. поглядит, я думаю, поглядит - да к нам же добровольцем и вернется.. а нет - так рука революции его из-под земли достанет.. таково мое мнение, товарищи, а сейчас нам надо вынести приговор и для того избрать комиссию.. кого мы уполномочим, а, товарищи?.В»

Трибунал вызвал у Карташова жестокую головную боль: ВлУжасно болела голова. Карташов попытался скрутить самокрутку, однако пальцы не слушались, дрожали, тогда он попросил кого-то, кто сидел рядом, помочь. Мозг его заволакивал тяжелый, пыльный туман бессонной ночи - волна нервного напряжения, пустившаяся в отлив, забрала с собой остатки сил, воли, способности двигаться. Он лишь глупо переводил взгляд с одного красноармейца на другого, подолгу задерживаясь на этих так давно знакомых и понятных ему лицах, среди которых лишь раз всего, случайно, ему встретились широко распахнутые, как у филина, усталые глаза Савелия Прудникова, исполненные беспощадной злобы и недоуменияВ».

Автор, мне кажется, намеренно не рассказывает, чем же все закончилось, оставляя читателю возможность поразмышлять.

Хочется отметить легкий и живой язык повествования, особый стиль писателя, манеру изложения.

Рассказ вызывает надежду, что именно гуманизм русского человека, а не жестокость победит и на этот раз. И Прудникова отправят ВлтАжкуда-нибудь от фронта подальше - в Тамбов, в Курск..В»

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского