Анализ романа Дины Рубиной "Почерк Леонардо"
ВведениеВлРусскоязычноеВ» литературное творчество на исходе ХХ в. вписывается в новое концептуальное поле тАУ транскультуру. Концепция транскультуры основана на ВлрассеиванииВ» символических значений одной культуры в поле других культур; Влтранскультура тАУ это состояние виртуальной принадлежности одного индивида многим культурамВ»[1]
.
Уже не говорят и о ВлрусскоязычномВ» творчестве, хотя многие писатели продолжают писать на русском языке, прямо или опосредованно воссоздавая действительность на ВлметаязыкеВ» своих национальных образов мира. Это другая русская литература.
Находясь в поле фольклорных и мифологических семейных преданий, воспоминаний, обычаев, кухни, аксиологии, религиозных мифологем, писатели по-русски создают ВлинотекстВ», выступая комментаторами, толкователями, посредниками между двумя ментальностями: ВлсвоейВ» и ВлинойВ».
По-разному складывается творческая судьба таких писателей: одни, будучи билингвами, выбирают русский языком творчества; другие, принадлежа к пространству русского языка с рождения (ВлмонолингвыВ»), ВлсливаютсяВ» впоследствии с этническими (нерусскими) корнями, воссоздавая аксиологическую и когнитивную картину мира своего народа; третьи, будучи русскими по происхождению, сформировались как писатели в иноязычной среде (в пространстве бывших советских инонациональных окраин) и способны быть ВлпереводчикамиВ» между разными ментальностями, разными этническими ценностями, т. к. прожили большую часть жизни в иной языковой среде.
Для ВлмаркировкиВ» подобных писателей иноэтнокультуры иногда пользуются символической метафорой тАУ Переводчики (ее автор тАУ Л. Улицкая).
Творчество Дины Рубиной, войдя в литературный процесс в 1970-х годах, на глазах современников из Влрусской прозы современностиВ» (точнее ВлсоветскойВ») превратилось в некий феномен, номинации которому разнообразны тАУ в зависимости от вкуса, идеологической ниши, осведомленности как читателя, так и исследователя. ВлРусское зарубежьеВ», Влрусскоязычное творчество инонациональных писателейВ», Влрусско-израильская литератураВ» и, наконец, Влтранскультурное творчествоВ» тАУ все эти номинации, так или иначе, приложимы к творчеству Д. Рубиной.
Однако, несмотря на национальную принадлежность и переезд в Израиль, Рубина Д., на мой взгляд является русским писателем.
Неважно, о чем и о ком пишет Рубина: о русских, евреях или европейцах. Все тАУ люди, все более или менее интересны, немного забавны, немного нелепы, немного трогательны. У каждого в душе непременно ютится какая-то драма. Задача писателя ее увидеть и, не вторгаясь в нее глубоко, на нее намекнуть. Как известно, почти вся русская литература давала хорошую возможность нравственных примеров и раздумий о том, как жить, как любить, что такое зло и добро, религия и смерть, счастье и несчастье, свой народ и чужие народы тАУ мучительные вопросы, которые должны волновать молодые души. Свой мир существует и у Д. Рубиной.
1. Творческий путь Д.И. Рубиной
1.1 Биография
ВлРодилась в 53-м, уже после смерти Усатого, в семье художника и учительницы истории. И та и другой родились на Украине. Отец тАУ в Харькове, мать тАУ в Полтаве. В Ташкент родители попали каждый своим путем. Мать тАУ с волной эвакуации, явилась девчонкой семнадцати лет, бросилась поступать в университет, (страшно любила литературу). В приемной комиссии ее спросили строго тАУ ВлВы на филологический или на исторический?В» Она закончила украинскую школу, слово ВлфилологическийВ» слышала впервые, спросить тАУ что это значит тАУ стеснялась, так и поступила на исторический. Ночью работала охранником на оружейном заводе, днем спала на лекциях, которые читали блестящие профессора московского и ленинградского университетов, эвакуированных в Ташкент. Зимы те военные были чудовищно морозными. Картонные подметки туфель привязывались веревками. От голода студенты спасались орехами тАУ стакан стоил какие-то копейки. Тогда еще не знали, что они страшно калорийны. Кроме того, в студенческой столовой давали затируху. И студенты и профессора носили в портфелях оловянные миски и ложкитАж Однажды моя восемнадцатилетняя мать случайно поменялась портфелями (одинаковыми, клеенчатыми) со знаменитым московским профессором, который читал курс средних веков по собственному учебнику. Обмирая от стыда, она подошла к учителю и сказала: ВлПрофессор, вы случайно взяли мой портфель и мне ужасно стыдно: если вы его откроете, то обнаружите, что в нем нет ничего, кроме миски и ложки для затирухиВ». Профессор сказал на это: Влесли бы вы открыли мой, то увидели бы то же самое. "тАж
Отец родом из Харькова тАУ вернулся с войны молоденьким лейтенантом тАУ в Ташкент, к эвакуированным родителям. Поступил в художественное училище, где историю преподавала его сверстница тАУ очень красивая, смешливая девушкатАж Так встретились мои родители.
У того и другого в семьях есть легенды, вполне литературные. Из одной легенды я уже состряпала Влпутевые запискиВ» тАУ ВлВоскресная месса в ТоледоВ», которые были опубликованы во 2-м номере ВлДружбы народовВ» и вошли в книгу, вышедшую в издательстве ВлВагриусВ». А ВлцыганскаяВ» легенда материнской родни еще ждет своего часа. Написать в двух словах не получается. Уж больно романтична.
Полагаю, что на отрезке тАУ до и после революции тАУ мои предки занимались ровно тем, чем занимались сотни тысяч украинских евреев: немножко торговали, немножко учились, немножко учили других. Прадед по матери был человеком религиозным, уважаемым и тАУ судя по некоторым его высказываниям, которые до сих пор цитируются в семье тАУ необычайно остроумным. Прадед по отцу тАУ варшавским извозчиком, человеком необузданной ярости, от чего дед в четырнадцатилетнем возрасте бежал из дома и никогда не вспоминал о своей семье. От этого, не слишком далекого, предка тАУ вспыльчивость и умение портить отношения с людьми.
Детство мое, равно как и юность, и молодость, да и вся последующая жизнь тАУ в домашней тесноте, буквальной: маленькие квартирки, где у растущего человека нет своего угла. Одна из комнат обязательно тАУ мастерская, тАУ ибо сначала отцовские холсты расставлены по всем углам, потом тАУ мужнины. Про все это я писала в повести ВлКамера наезжает!В» Итак, теснота физическая, бытовая, а также теснота обстоятельств, постоянно давящаятАж Ну, и занятия музыкой по нескольку часов в день тАУ специальная музыкальная школа при консерваториитАжв общем, было о чем писать.
Непреклонное лицо на фотографиях тех лет. Мое лицо. Беззащитные глаза, квадратные скулы. Довольно жалкое существо, угнетенное служением прекрасному искусству, будь оно проклятотАж
Мое созревание, тАУ то есть, настаивание жалкого цыплячьего мозга на спирту и специях жизни колониальной столицы, тАУ сопровождалось видениями. Вернее, так: самая обыкновенная вещь тАУ сценка, случайная тающая фраза в уличной толпе, обиходная деталь быта вдруг высекали во мне сверкающую искру и я впадала в прострацию. Нежный подводный гул в ушах, давление глубинной толщи, парное дребезжание воздуха, какое в жару поднимается над раскаленным песком, сопровождали эти непрошеные медитации. Так однажды на уроке физики я вылетела из окна и совершила два плавных круга над школьной спортплощадкой тАУ я уже писала об этом.
В другой раз дивный пейзаж на щелястой стене деревянного нужника в углу полузаброшенной стройки ослепил меня по дороге из музыкальной школы. Пейзаж, пейзаж. Я имею в виду буквально: картину. Почему-то я не остановилась внимательно осмотреть находку, а прижимая к тощему животу нотную папку, прошла мимо, только выворачивая назад голову, пытаясь удержать чудное видение (гул в ушах, дрожание воздухатАж) На следующий день никакого пейзажа не оказалось. Обморочное отчаяние. Тоска по зефирно-фарфоровым красотам загробной жизни. Сейчас я думаю, что это была мазня одного из рабочих тАУ почему бы и нет? Вероятно, он вывесил картину сушиться, после чего снял. Словом, сегодня меня ни на йоту не заинтриговали бы подобные приключения моего воображения. А в то время я жила глубоко и опасно. На грани умопомешательства, как многие подростки.
Постоянное впадание в медитацию. Провалы в какие-то колодцы подземной блаженной темноты, сладостное оцепенение и разглядывание себя тАУ изнутри: атласное дно закрытых глаз, с бегущими вбок снопами изумрудно-оранжевых искр.
Центральная колея детства тАУ музыкальная школа при консерватории.
Что может быть страшнее и нереальнее экзамена по фортепиано? Дребезжание рук, ускользание клавиатуры, дактилоскопические следы на узких спинках черных клавиш от вспотевших пальцевтАж И оскорбительное забывание нот. Что вообще может сравниться по издевательству и униженности с твоим, непослушным тебе, телом?
Поджелудочная тоска, тошнота в суставах, обморочный заплыв глаз тАУ так, как я боялась сцены, ее не боялся никто. Я выплеснула из себя в детстве и юности прибой этого горчичного ужаса, выдавила этот предсмертный, посмертный липкий холод из застывших пор. Мне уже ничего не страшнотАж Я видела все, я возвратилась из ада. Поэтому никогда не волнуюсь на своих литературных выступлениях.
Детские дружбы тАУ штука хрупкая, возникают быстро, рассыпаются быстротАж О Ташкенте мне еще предстоит написать, очень интересный был город в мое время, благословенный Юг, со всеми вытекающими подробностями быта, дружб, соседства, некоего южного вавилонства, смешения языков и рас. тАУ Слишком широкая тема, а я человек деталей.
Итак, закончила специальную музыкальную школу при консерватории для одаренных детей. Такая элитная каторга, об этом тоже писала в ВлУроках музыкиВ», и напишу еще. Фортепиано, черт бы его побрал. Из школьных лет тАУ осталась одна дружба, которая и сейчас со мной, в Израиле, живет под Хайфой, пиликает на скрипочке, преподает, уже бабушка. А вчера мы тАУ восьмиклассницы тАУ стояли у окна после ВлтехническогоВ» экзамена, на втором этаже школы им. Успенского, смотрели, как падает снег и грели руки на батарее. Это было вчера.
Затем тАУ консерватория, преподавание в Институте культуры, и прочий сор биографии, из которого давно уже выросли повести и рассказы.
От первого, несчастливого, брака тАУ взрослый сын, от второго, счастливого, тАУ дочь.
Первый рассказ был напечатан в журнале ВлЮностьВ», когда мне исполнилось шестнадцать лет. Назывался он ВлБеспокойная натураВ», ироничный такой маленький рассказик, опубликован в разделе ВлЗеленый портфельВ». В то время я постоянно шутила. Потом еще два рассказа были там же опубликованы, после чего я торжественно перешла в отдел прозы этого журнала и печаталась там до самого отъезда из Советского Союза. Конечно, лучшие мои вещи они не брали. Так, рассказы, по мелочи. Но читатели меня запомнили, любили, ждали журналов с моими вещичками. Так что, страну я покинула уже, в общем, известным писателем.
Толстые журналы меня признали издалека, из-за границы, наверное, надо было уехать, чтобы пробить плотину ВлНового мираВ», ВлЗнамениВ», ВлДружбы народовВ». Правда, и писателем в Израиле я стала совсем другим, но это уже другая тема.
Моя писательская жизнь в Ташкенте очень забавна, тоже тАУ сюжет для прозы. Для заработка я переводила узбекских писателей. Премию министерства культуры Узбекистана получила за откровенную халтуру, которую накатала по мотивам узбекских народных сказок, совместно с поэтом Рудольфом Баринским. Дело в том, что от первого мужа я ушла с маленьким сыном к родителям, тем самым умножив вечную тесноту. Надо было срочно покупать кооперативную квартиру, я села и написала пьеску для театра музыкальной комедии. Там она и была поставлена, и с успехом (видно по премии), шла. На гонорар я купила однокомнатную квартиру, в которой прожила до переезда в Москву. Пьеска называлась ВлЧудесная дойраВ» (это инструмент такой, вроде бубна). Друзья, разумеется, переименовали ее в Влчудесную ДвойруВ».
В театрах ставилась пьеса по моей известной повести ВлКогда же пойдет снег?В». Ее же в виде радиопостановки гоняют до сих пор, ее же в виде телеспектакля показывали по центральному ТВ много раз. Она ставилась в Москве, Перми, Брянске и еще Бог знает где. До сих пор какие-то письма от провинциальных режиссеров доносят до меня разные сведения о постановках.
Фильм по неудачной повести ВлЗавтра, как обычноВ» тоже сняли на ВлУзбекфильмеВ». Фильм тоже ужасный. Назывался ВлНаш внук работает в милицииВ». Было это в 1984 году. Зато, на материале этих киностраданий написана удачная повесть ВлКамера наезжаетВ». Значит, страдания и пошлость окупились, то есть, рентабельны.
Вообще же, убеждена, что мою прозу можно только читать. (Вот недавно в спектакле МХАТа один из рассказов читала Даша Юрская). Играть меня в театре и кино так же невозможно, как играть Искандера или Довлатова. Проза писателей с ярко выраженной авторской интонацией не поддается переносу на сцену и экран. С этим нужно только смириться.
Когда снимался этот несчастный фильм, познакомилась со своим вторым мужем, значит, страдания окуплены вдвойне. К нему и переехала в Москву. Опять тАУ в тесноту, в ВлхрущобуВ», где и прожили мы до 90-го года, года эмиграции, до следующей, уже израильской экзистенциальной и полной ВлтеснотыВ»: тАУ квартиры, денег, страны.
В Москве жила свободным художником (вообще, свободным художником живу лет с двадцати трех, служить тАУ фрагментарно тАУ стала только переехав в Израиль, и вот, сейчас, о чем тАУ ниже.) Круг общения тАУ самый разный. Конечно, тАУ писательский, художественный, музыкальный. Самый широкий. Я при внешнем беглом пригляде тАУ довольно открытый человек, вполне светский. Так что, знакомства перечислить трудно. (Муж мой работал какое-то время в театре на Таганке, поставил с режиссером Ефимом Кучером несколько спектаклей, вот вам и актерская компонента; я писала радиоспектакли на московском радио, вот вам и еще один бок московской жизни, ну и журналы, ЦДЛтАж тАУ словом, как у всех московских литераторов.)
В конце 90-го мы репатриировались.
Это тАУ рубеж биографический, творческий, личностной.
И что бы я ни делала в Израиле тАУ немножко служила, много писала, выступала, жила на Влоккупированных территорияхВ», ездила под пулями, получала литературные премии, издавала книгу за книгой и в Иерусалиме, и в МоскветАж тАУ все это описано, описано, описанотАжНет нужды повторяться.
Премий две тАУ за книги. Одна, им. Арье Дульчина, за книгу ВлОдин интеллигент уселся на дорогеВ», вторая тАУ Союза писателей Израиля тАУ за роман ВлВот идет Мессия!В».
Период творческого кризиса переживаю всякий раз, поставив точку в очередном романе-повести-рассказе-эссе. Вообще, живу в вечном состоянии творческого кризиса. Повышенно самокритична. После переезда в Израиль действительно, молчала полгода. Но это был не узко-творческий, а тотально-личностной кризис, о котором я тоже писала в повести ВлВо вратах ТвоихВ», и в романе ВлВот идет Мессия!В».
Мой муж и моя дочь религиозны в самом прямом иудейском смысле этого слова. Со всеми вытекающими деталями жизни. Я же выскальзываю из любых пут, как и надлежит быть художнику, тАУ хотя, конечно же, обращаюсь к Богу постоянноВ».
Печатается как прозаик с 1971: рассказ ВлБеспокойная натураВ» в журнале ВлЮностьВ». Выпустила в СССР кн. прозы: Когда же пойдет снег? Повести и рассказы. Ташкент, 1980; Дом за зеленой калиткой. Повести и рассказы. Ташкент, 1982; Отворите окно. Повести. Ташкент, изд-во им. Г. Гуляма, 1987; Двойная фамилия. Повести. М., ВлСов. писательВ», 1990. Напечатала в ж-лах: роман ВлВо вратах твоихВ» тАУ ВлНМВ», 1993, №5; повесть ВлКамера наезжает!В» тАУ ВлИскусство киноВ», 1995, №8 (предисловие Л. Аннинского); повесть ВлГлаза героя крупным планомВ». тАУ ВлВремя и мыВ», №130, 1995; роман ВлВот идет Мессия!.В» тАУ ВлДНВ», 1996, №№9тАУ10; испанскую сюиту ВлПоследний кабан из лесов ПонтеведраВ» тАУ ВлДНВ», 1999, №4. Печатается также в газ. ВлБостонское времяВ», в ж-лах ВлВестникВ», ВлВремя и мыВ» (№130, 1995), ВлОгонекВ» (1989, №25), в альм. ВлПерекресток / ЦометВ» (№1, 1994). Выпустила кн. прозы: Один интеллигент уселся на дороге. Повести и рассказы. Иерусалим, ВлVerbaВ», 1994; То же. СПб, ВлСимпозиумВ», 2000; Вот идет Машиах! Роман. Иерусалим, 1996; Вот идет Мессия! Роман и повесть. М., ВлОстожьеВ», 1996; То же. М., ВлРетроВ», 2000; Уроки музыки. Повести и рассказы. Иерусалим, 1996; То же. М., ВлГудьял ПрессВ», 1998; Ангел конвойный. Франкфурт тАУ М., ВлМеджибожВ», 1997; Последний кабан из лесов Понтеведра. Иерусалим, 1998; То же. СПб, ВлСимпозиумВ», 2000; Двойная фамилия. Повести, рассказы. М., ВлАСТВ», 2000; Когда выпадет снег. Рассказы, повести. Екатеринбург, ВлУ-ФакторияВ», 2000; Под знаком карнавала. Роман, эссе, интервью. Екатеринбург, ВлУ-ФакторияВ», 2000, 2001; Высокая вода венецианцев. М., ВлВагриусВ», 2001; Чем бы заняться? СПб, ВлРетроВ», 2001; Воскресная месса в Толедо. М., ВлВагриусВ», 2002; Глаза героя крупным планом. Повести. М., ВлВагриусВ», 2002. Дом за зеленой калиткойВ». Повести и рассказы. тАУ Москва: ВлВагриусВ», 2002; Вот идет Мессия!В». Роман. тАУ Екатеринбург: ВлУ-ФакторияВ», 2002; ВлВо вратах твоихВ». Повести и роман. тАУ Екатеринбург: ВлУ-ФакторияВ», 2002; ВлНесколько торопливых слов любвиВ». Рассказы, повети. тАУ СПб.: ВлРетроВ», 2003; ВлСиндикатВ». Роман-комикс. тАУ Москва: ВлЭКСМОВ», 2004; ВлНа Верхней МасовкеВ». Повести и рассказы. тАУ Москва: ВлЭКСМОВ», 2004; ВлНаш китайский бизнесВ». Роман. Повесть. Рассказы. тАУ Москва: ВлЭКСМОВ», 2004; ВлКогда же пойдет снег?В». Повесть. Рассказы. тАУ Москва: ВлЭКСМОВ», 2005; ВлАнгел конвойныйВ». Роман. Повести. Монологи. тАУ Москва: ВлЭКСМОВ», 2005; ВлНесколько торопливых слов любвиВ». Рассказы, повести. тАУ Москва: ВлЭКСМОВ», 2005; ВлБольно только когда смеюсьВ». ВлПоследний кабан из лесов ПонтеведраВ». Роман. ВлЭКСМОВ», 2008; ВлПочерк ЛеонардоВ». Роман. ВлЭКСМОВ», 2008.В».Произведения Д. Рубиной переведены на англ. (1987), болг. (1985), венг., иврит, нем., польск., франц. (1996), чеш. (1989), эст. и др. языки.
Член СП СССР (1979), международного ПЕН-клуба, Союза русскоязычных писателей Израиля (1990). Член редколлегии журналов ВлКонтрапунктВ» (США; с 1998), ВлИерусалимский журналВ» (с 1999).
Премии Мин. культуры Узбекской ССР (1982), им. Арье Дульчина (Израиль, 1990), Сохнута, Союза русскоязычных писателей Израиля (1995), сети книжных магазинов Франции (1996).
27.03.2008 г. Д.И. Рубина награждена ежегодной премией Благотворительного фонда Олега Табакова за редкий по человечности и художественной точности рассказ ВлАдам и МарьямВ» (журнал ВлДружба народовВ», №7, 2007 г.
2008 г. тАУ Дина Рубина тАУ лауреат премии ВлБольшая книгаВ» 2007 г. за роман ВлНа солнечной стороне улицыВ» (2007 г.). Живет в Израиле.
1.3
Основные мотивы творчества Д.И. Рубиной
Мир, созданный Рубиной в израильский период творчества, имеет точку отсчета, или поворота, тАУ это Земля иудеев, Иерусалим как ее символ. В рубинской прозе большое значение имеют раритеты материального или внематериального происхождения: старые и старинные вещи, предания, байки, воспоминания.Рубинскую героиню-рассказчика притягивают в антикварных лавках старинные вещи, оставшиеся без хозяев: за каждой из них тАУ человеческая судьба, история, эпоха. Музыканта по образованию, рассказчика по профессии, Дину Рубину привлекают люди креативные, неординарные: герои-художники, ВлклоуныВ», яркие личности тАУ почти в каждом ее произведении.
Значимым концептом, образом, мотивом в поэтике Рубиной становится Дом. Дом имеет как реальные, так и символические черты, воплощенные в диапазоне от созидания Дома до его разрушения. Дом не столько жилище, сколько его поиск тАУ от душевной бездомности к обретению гармонии, если и недостижимой вообще, то хотя бы увязывающей личный, исторический и мифологический опыт сознательной и бессознательной жизни героини. Основные мотивы еврейского концепта Дом тАУ изгнание и восхождение. Поиск Дома героиней сродни его ВлстроительствуВ».
Концепт Мессии (Машиаха) и мессианства в прозе Рубиной. Появление этого мотива в прозе писателя связано с ее израильским периодом жизни и творчества. Спектр звучания мотива Мессии у Рубиной многогранен: комический, трагический, мистический, мифологический и индивидуально-авторский, нравственно-моралистический.
Среди многочисленных ВлмессийВ» в рубинской прозе присутствуют такие, аналогами которых в христианской культуре являются юродивые, в мусульманской тАУ дервиши, а в иудаистической тАУ род ВлстранныхВ» людей, которых именуют то шлемилями, то мешугами / мешугинерами.
В многозвучном мессианском спектре есть доля авторской иронической игры, в глубине которой запрятана (чтобы не выглядеть пафосной) морально-этическая позиция писателя: ВлА не перенести ли действие на канун Судного дня? Или наоборот тАУ на вечер Судного дняВ»[2]
, то есть в сущности тАУ не все ли равно? Куда важнее сделать гуманистическую позицию внутренним законом, чтобы не трепетать в канун Судного дня, отстаивая многочасовой молебен, гадая, какой приговор будет вынесен тебе. Праведность, благотворительность, согласно иудаистической морали, тАУ закон повседневной жизни.
1.4 Герои Д. Рубиной
Повествование Рубиной везде организуется единым ироничным субъектом, даже в тех текстах, где рассказчик не объективирован, выключен из сюжетного действия. Складывающееся повествование не бесстрастно: оно преломлено через сознание рассказчика. Там же, где рассказчик объективирован, это всегда героиня тАУ с биографией, выстроенной сюжетами всего рубинского творчества. Нравственно-этические приоритеты героини так или иначе вписаны в картину мира еврейства.
Романы и повести Дины Рубиной отличает многогеройность, среди персонажей нет ни главных, ни второстепенных. Тем не менее, ряд произведений отличает присутствие главных героев.
Типы главных героев:
В· ВлИудейская богиняВ»
В· ВлГерой-трикстерВ»
В· ВлГерой-художник: тема креативной личностиВ»
Герой тАУ трикстер. Эпатажное поведение героев тАУ трикстеров (в фольклорной действительности тАУ ВлдураковВ»), выбивающихся поведением, образом мышления из общепринятого, традиционного, сопряжено с их потенциальной двойственностью тАУ ведь с момента разрушения Храма провидческий дар отнят у пророков и передан безумцам и детям[3]
.
Очень популярен в еврейском фольклоре герой тАУ недотепа-одиночка, именуемый Шлемиль, или шлемазл (от немецкого Schlemihl тАУ неудачник). В еврейском фольклоре можно выделить мотив оппозиции ума и глупостив силу приоритетной роли интеллекта у евреев. Уникальная двухполюсная парадигма (пророки и шуты), пришедшая из древней еврейской словесности, присутствует на одной площадке в повествовании Рубиной.
Герой тАУ художник. Вероятно, по индивидуально-авторской причине (консерваторское образование Дины Рубиной, отец и муж тАУ художники, сестра тАУ музыкант), тАУ в большинстве рубинских текстов присутствует персонаж, одолеваемый тягой к художеству. Тема креативной личности (со всеми оттенками ВлкреативаВ»), таким образом, одна из главных в прозе Рубиной. Возможно, еще и потому, что в тексте рубинского повествования присутствует Главный Творец, заведующий Влнебесным путевым ведомствомВ»: он Вли билеты выдает, и сам же их компостируетВ»[4]
.
2. Роман ВлПочерк ЛеонардоВ»
2.1 Главная героиня
Простые люди поговаривают, будто гениальность есть сумасшествие или юродство, и всякий одаренный по-своему блажен. Богом, дьяволом, судьбой или какой другой непостижимой силой явлен он миру тАУ загадка. Но человечество непрестанно задается вопросами о том, откуда приходят гении и почему так нечасто родятся, что делает их отличными и почему они исчезают, не рассказав о главном.
ВлтАжОн уверял, что она тАУ ангел. Смешно, конечно? Не в том смысле, что типа как с неба ангел, а, мол, природа ее родственна неким существам, которые в народном сознании фигурируют как ангелы-архангелы всякиетАж ну и прочая небесная братия. Что люди в них верят, потому что время от времени такие существа действительно появляются на земле среди людейтАжВ» тАУ говорит Владимир о главной героине Анне.
Центром романа является девочка тАУ девушка тАУ женщина Анна, незаконная дочь незаконного сына легендарного Вольфа Мессинга. Она левша, подобно Леонардо да Винчи. У нее особое устройство головного мозга (амбидекстр), при котором удобнее писать справа налево так, что текст можно прочитать только с помощью зеркала тАУ это и называется Влзеркальное письмоВ», или Влобратное письмоВ» или Влпочерк ЛеонардоВ». С самого начала романа, с его заглавия, автор показывает, кто здесь главный, о ком болит душа у всех персонажей. У соседки по квартире, на чьих руках после смерти матери оказалась трехлетняя Нюта тАУ Влдважды блудное отродьеВ». У приемных родителей, которые с пониманием и настороженностью растят и обучают девочку с такими богатыми генами. Болит душа у мужа Анны, простодушного украинского парубка, и ее от века суженого возлюбленного тАУ мастера игры на фаготе. От лица этих персонажей и ведется повествование.
В романе описывается детство, юность и зрелость героини. Повествование ведется нелинейно, но это дает возможность проследить жизнь героини глазами сквозных персонажей, в туго закрученном времени романа.
Сначала был ребенок. Ребенок после смерти матери отказался есть. Вообще. После невероятных усилий приемные родители возвращают девочку Аню к нормальной жизни, но замечают за ней некоторые странности: она левша, предсказывает события, читает задом наперед и пишет Влпочерком МикеланджелоВ» тАУ то есть написанное ею можно прочесть только в виде отражения в зеркале.
Ребенок может предсказывать будущее, играет с зеркалами в бесконечные коридоры, понимает незнакомые ей языки, впервые увидев человека, может тут же назвать дату его рождения., номер телефона, угадывает счет в футбольных матчах. Хотя, ничего удивительного в этом нет, потому, что это дважды внебрачное дитя тАУ внебрачная дочь внебрачного сына известного медиума Вольфа Мессинга. И способности деда передались ей по наследству. В детстве она с ходу запоминала большие тексты, но никак не могла научиться читать, пока не обнаружили, что читает и пишет она в зеркальном отражении. У нее блестящие способности к математике и физике, в будущем она гениальная циркачка, невероятный каскадер, она знает о зеркалах все, что можно о них знать. Она обладает куражом, который так необходим людям опасных профессий, и которые не могут быть без него теми, кто они есть.
Но эта гениальность, переданная через поколение, делает Анну практически неспособной к нормальному (точнее, людям привычному) контакту с миром. Переученная левша (может, от сатаны тАУ судачили глупые), читающая слова наоборот, с ходу запоминающая иностранные языки, науки. Существует в своем перевернутом мире, пишет зеркальным почерком, как славный итальянец Леонардо (отсюда и загадочное название романа), и все смотрит, смотрит в таинственную глубину зеркал. От беса что-то в ней и от ангела, но от последнего все же больше. Принцип ее жизни сравним со своеобразным монашеством в миру. Рубина будто выстраивает линию: гений тАУ святой тАУ ангел. Тут уж кому как повезет: кто-то дотягивает и входит в сонм, а кто-то, подобно Нюте, пренебрежительно отвергает дар. Анну не волнуют деньги, одежда, люди. То есть к некоторым людям она хорошо относится, даже очень (к тем, кто сумел увидеть ее такой, какая она есть, и заговорил на равных), а вот с другими просто живет рядом. Точно не замечает большей части происходящего тАУ у нее особые отношения с миром. Но порой она выкрикивает неизвестно откуда явившееся пророчество. Так, в цирковом училище предсказала гибель сокурсницы, а в раннем детстве тАУ смерть няньки Полины на операционном столе. Одновременно ей свойственно и презрение к Высшему.
Все в романе сосредоточено на разгадке тайны Анны, ее мистической связи с зеркалами, которые позволяют ей видеть прошлое и настоящее, знать будущее. Перед нами современная Кассандра, со столь же трагической судьбой. Образ Кассандры, вещающей в пророческом экстазе страшные видения будущего, на память приходит невольно. Но Дина Рубина, со свойственной ей дотошностью рассказала о детских пророчествах новоявленной Кассандры. Она показала, как дитя постепенно открывает свою инаковость, свое всеведение о будущем и постепенно понимает, что окружающие ее любимые и любящие люди этим знанием не обладают, и потому относятся к приемной дочери с затаенным страхом, с недоверием и даже боятся ее. Рубину интересует не сам дар, а то, как тяжко одаренному человеку жить в мире обыкновенных людей.
Дина Рубина в прошлом музыкант, ее музыкальная одаренность сказалась в блистательном слове о роли фагота в оркестре (за это ей отдельная благодарность), а также в удивительной, чисто музыкальной находке тАУ начать роман в полном беззвучии с одной тревожной ноты, в которой угадывается грядущая катастрофа. Вот трехлетняя девочка взбирается ночью на табурет, сдергивает траурную пелену с зеркала и застывает, вглядываясь в его глубину. ВлВодит тАУ водит пальчиком по зеркалу, как человека рисует, тАУ вспоминает соседка, ставшая невольной свидетельницей этого зрелища, тАУ и гладит, гладит кого-тоВ».
Все повествование проходит при магическом воздействии зеркал, зеркало служит метафорой перехода из мира живых в мир мертвых, в нем может появиться то, чего Анна вовсе не ожидает видеть: обрыв лонжи и смерть одаренной воздушной гимнастки, страшной смерти Элен тАУ возлюбленной Женевьевы. Анна пытается предостеречь героев от того, что уготовано им судьбой, но никто не внимает ее предостережениям. А когда напророченное сбывается, Анну обвиняют в колдовстве, ведьмовстве и пытается убить Женевьева. Анна бежит от своего дара, погружается в суету циркового быта, в каскадерские страсти, только бы не услышать от близких вопрос, только бы не увидеть в зеркале ответ, только бы смешаться с этими людьми, стать как все.
Изображения, появляющиеся в зеркале, становятся источником страха и тоски, и хрупкий мостик, соединяющий Анну с людьми, поддерживается только любовью к фаготисту Сене да учителю оптических иллюзий Элиэзеру.
Вся ее жизнь написана шифром да Винчи тАУ гения эпохи Возрождения. Любое событие Анне нужно зафиксировать, перелицевать под себя и только потом ВлуложитьВ» на полочку сознания в понятной только ей одной последовательности. О чём говорить, если она себя любимую в зеркале не сразу узнавала!
Хотя про ВллюбимуюВ» тАУ это я зря, не больно-то Анна себя балует. Скорее наоборот. Создается ощущение, что аскетичный, неустроенный образ жизни и риск, который в том или ином виде присутствует на всех этапах ее взросления, помогают ей справляться с чувством страха перед Тем-кто-наградил-ее-необычными-для-человека-способностями.
Анна решает пойти навстречу с Неизвестным, так богато ее одарившим, чтобы поймать в ловушку свой страх перед зеркалом, чтобы не стать жертвой внезапных и неожиданных эффектов. Она овладевает искусством оптических игр и создает спектакли оптических иллюзий. Но от судьбы не уйдешь. Но даже трагический финал у Дины Рубиной легок и загадочен. ВлНу что ж, сказала она себе. Села на мотоцикл, вывела его со стоянки и, разогнав до предельной скорости,тАж вздернула на дыбы и, вылетев поверх ограды, понеслась по зеркальному коридору между черными, сверкающими огнями заливом Святого Лаврентия и черным заливом золотого салютного небаВ». Самоубийство или вознесение на небеса?
Гениям одно, а людям другое, загадка почти разгадана, ответ на главный вопрос еще чуть-чуть, и будет получен, но не сегодня, и не нами.
Историю создания главного женского образа в романе автор рассказывает в интервью [5]
журналисту Давиду Гарту. ВлК тому же, меня поразили две женщины, которым я выразила благодарность в романе. Одна, Леночка Котляренко, живет в Монреале, тАУ она мне рассказала несколько историй из детства. Глубоко несчастный была ребенок с этим зеркальным почерком тАУ в школе преследовали, учителятАж Ну, рассказала и рассказала, это где-то в затылке отложилось. И, как часто бывает, буквально через несколько дней я оказываюсь в городе Бремене, и организатор моего выступления говорит: ВлА знаете, между прочим, тут до вас была ваша Лариса ГерштейнВ». Она известный бард, в недавнем прошлом тАУ заместитель мэра Иерусалима, человек политический, энергетичный и очень, как принято теперь говорить, харизматическая личность. И организатор говорит: ВлВы знаете, она мне даже написала благодарностьВ». И я увидела, что Лариса Герштейн, с которой я знакома много лет, написала два разных стихотворения тАУ в разные стороны, тут обычный почерк, а тут зеркальный, и организатор сказала тАУ одновременно.
Это была очень сильная нота. Вдруг стала вылепляться героиня, очень странная, совершенно выпадающая из всех наших представлений женщина, которая должна как-то противостоять своей судьбе. Я еще не знала, что с ней сделаю, но мне уже стало интересно. Вот Лариса Герштейн подарила мне сцену с бубликом тАУ когда ВлбубВ» она прочла сразу, а ВлликВ» нет. Страшно интересно, но ведь надо было лепить одного человека, а не шеренгу разных людей. А дальше тАУ дальше я должна была куда-то поместить ее детство. Как вы понимаете, детство тАУ оно всегда интересно, в любом пространстве. Почему я решила, что это должен быть Киев? Литератор всегда подсознательно ищет новую краску. А что может быть лучше в языковом смысле, чем этот странный суржик? И, естественно, я стала искать киевлян, и боже ты мой, и, конечно, они у меня проверяли все тАУ причем киевляне были разные: одна живет сейчас в Филадельфии, другая в Хайфе, и еще один киевлянин в Яффо[6]
.
Выросшая в Ташкенте Рубина знает цену жизни в двуязычной среде, где от литературных образцов до уличной речи тАУ пропасть. В ВлПочерке ЛеонардоВ» герои говорят на суржике тАУ языке русско-украинского советского пространства. И без этого билингвизма мы бы так и не узнали, что Влконский зубВ» тАУ это крупные киевские семечки, а ВлмертвечикиВ» тАУ это хапцы на интеллигентном киевском.
Столкновение двух норм и синтезирование двух языковых культур рождает то самое словотворчество писательницы, которое очаровывает и в ее ВлнемецкихВ» книгах, и в ВлизраильскихВ», где бывшие советские жители насаждают колоритный одесский язык.
А уж как Дине Ильиничне удалось оживить крепкие вербальные конструкции циркового закулисья, это самому покровителю гимнастов Аполлону и не снилось. Запах портвейна, лошадиного пота и русского мата перемежаются с подробными описаниями трюков, которые Анна выстраивала сама по чертежам, устроившись в цирк акробаткой.
2.3 О роли зеркал в романе
Аня или Нюта тАУ в детстве случайно записывается кружок ВлЗанимательное зазеркалье, занятия в котором ведет странный толстый Элиезер. И совсем не общается с приемной мамой, которая отдала ей все и в итоге сошла с ума от невнимания и от ревности к Зазеркалью. Но у книжной Нюты был настоящий прототип. Несколько лет назад писательница вс
Вместе с этим смотрят:
"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)
"Донские рассказы" Михаила Шолохова
"Живопись слова" в японской поэзии
"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского
"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского