Антуан де Сент-Экзюпери. Вечный полет мысли

Антуан де Сент-Экзюпери. Вечный полет мысли

Повесть Антуана де Сент-Экзюпери ВлНочной полетВ» впервые была издана в 1931 году издательством Галлимара. В том же году книга получает литературную премию ВлФеминаВ». В 1932 году американская фирма ВлЮнайтед артистсВ» тАУ ставит по книге фильм. В 1939 году итальянский композитор Луиджи Даллапикола написал оперу ВлНочной полетВ».

Для передовых людей Франции книга прозвучала как утверждение красоты и величия долга в атмосфере индивидуализма, свойственного французскому обществу той поры. С ВлНочным полетомВ» возрождался жанр художественной литературы, основанной на документальном материале.

В среде летчиков, товарищей Сент-Экзюпери по авиалинии, книга вызвала глухое раздражение, отозвавшееся в душе писателя недоумением и болью. ВлГийоме, я слышал, ты приезжаешь, и у меня уже заранее замирает сердце, тАУ писал он своему другу после выхода книги в свет. тАУ Если б только знал, какую страшную жизнь я веду с тех пор, как ты уехал, и какое отвращение к жизни довелось мне понемногу познать! Из-за того, что я написал эту злосчастную книгу, я оказался жертвой пересудов и вражды моих товарищей.

Мермоз расскажет тебе, какую славу создали мне люди, которых я так любил и с которыми уже давно не встречаюсь. Тебе скажут, как я зазнался. Ни один тАУ от Тулузы до Дакара тАУ в этом не сомневается.

Надеюсь, что ты приезжаешь в момент, когда ветер меняется. И мне, быть может, удастся избавиться от наветов. Я не мог писать тебе из-за непрерывных разочарований и несправедливой молвы. И ты, вероятно, думал, что я изменился. А я не мог оправдываться перед единственным человеком, к которому отношусь как к братутАж

Даже Этьен, с которым после моего возвращения из Южной Америки мы ни разу не виделись, несмотря на это, рассказывал здесь моим друзьям, что я стал позером.

Ведь вся жизнь отравлена, когда такое мнение разделяют лучшие мои товарищи и когда моя работа на авиалиниях после ВлпреступленияВ», которое я совершил, написав ВлНочной полетВ», позорит ихВ».

Сент-Экзюпери нисколько не заблуждался относительно высоких человеческих достоинств своих товарищей по авиалинии и тех чувств, которые связывали его с ними. Отчуждение их, которое он так болезненно переживал, было вызвано несоответствием высокого пафоса ВлНочного полетам с обстановкой, когда книга вышла в свет. Это было время экономического кризиса. Предприниматель, финансировавший ВлАэропостальВ» обанкротился, на линиях менялось руководство, противоречия между разными руководителями и разными методами руководства обострились. А Сент-Экзюпери воспел в ВлНочном полетеВ» социальную иерархию, при которой во главе летчиков стоит руководитель, воспитывающий своих подчиненных в духе твердости и бесстрашия, на низшей ступени находится обслуживающий персонал.

Обида летчиков, которые стали говорить про Сент-Экзюпери, что он не настоящий летчик, а любитель, что он не заслуживает права летать на регулярных линиях, была вызвана тем, что они узнали в Ривьере из ВлНочного полетаВ» директора авиалинии Дидье Дора (ему автор и посвятил свою книгу). Этот незаурядный руководитель не вызывал к себе симпатий у подчиненных. Педантичный, холодный и сухой, в их глазах он вовсе не был идеальным.

С точки зрения Сент-Экзюпери, Ривьер был Влвеликим руководителемВ», именно тем человеком, который способен наполнить смыслом жизнь людей. Летчики же видели, что Дора безразлично, кому он служит, что он не мог, да и не хотел лично отвечать за судьбы тех людей, которых ВлвыковывалВ». Сам Дора тоже узнал в Ривьере себя и впоследствии настолько сжился с образом, что не мог уже отличить свои слова и мысли от рассуждений Ривьера.

Но, как ни велико было огорчение писателя, как ни возросло оно после того, как его любимая ВллинияВ» превратилась в обыкновенное коммерческое предприятие, утратившее поэзию и нравственную высоту, он остался верен идеалу братства, объединявшего людей в их труде, и, когда вышла ВлПланета людейВ», подарил книгу Дидье Дора с посвящением, в котором называл его создателем Влособенной цивилизацииВ». Ошибка Сент-Экзюпери заключалась в том, что он не видел зыбкости и неустойчивости этой Влособенной цивилизацииВ» в атмосфере всеобщей конкурентной борьбы, обезличивающей любое индивидуальное творчество, превращающей поэзию авиации в службу на самолете.

Эта неточность восприятия реальности сказалась прежде всего на самом произведении: схема человеческих отношений выглядит в нем неубедительно, недостоверно, и писатель, работая над книгой, столкнулся с трудностью, которую он мог преодолеть только насилием над собой: в первоначальном варианте ВлНочного полетаВ» было четыреста страниц, в окончательном осталось только сто восемьдесят. В письме к матери из Буэнос-Айреса Сент-Экзюпери сообщает, что пишет свою новую книгу о ночном полете, и приводит строки, воспроизводящие воспоминания детства. Но поэзия детства, радость ощущения жизни никак не вязались с суровым миром, где властвует Влмораль завоевателя, мораль солдатаВ», ребенок в ней оказался лишним, и автор изгнал его из книги, пожертвовав сутью ради формы.

Современные критики, отдавая должное чистоте и благородству языка

ВлНочного полетаВ», отмечали в то же время несовершенство книги, но относили ее недостатки за счет некоторой ВллитературностиВ» стиля и образов. Это заставило Сент-Экзюпери сформулировать принципы, на основе которых он писал ВлНочной полетВ», защищать не самую книгу, а свой метод. ВлНикак не могу отыскать ту звезду, на которой я живу, тАУ писал он в 1931 году литератору Бенжамену Кремье. тАУ Я и в самом деле оказался потерянным в межпланетном пространстве. И, если я говорил в одной книге о единственной обитаемой звезде, можно ли считать литературщиной это размышление, порожденное скорее моей плотью, чем сознанием? Разве оно не может быть более достоверным, более честным, чем любое другое размышление? По-моему, даже самый грубый человек не мыслит техническими терминами, когда необходимость действовать не позволяет ему выбирать слова и он предоставляет телу думать самостоятельно тАУ не словами, а символами, вне слов. Он потом забывает их, как бы пробуждаясь ото сна, и заменяет их техническим языком, но в символе заключалось все. И это не было литературщиной.

Вот этот образ представляется мне сомнительным. Я нахожу его искусственным именно потому, что символичны одни слова, потому, что символ не вырастает из глубокого внутреннего переживания и не соответствует тому, что пригрезилось на самом делетАж

По-вашему, я придумывал слова? Зачем мне это? Нет, я уловил самое это сознание, живущее в грезе, которое иногда удается схватить в момент пробужденияВ».

Здесь, как и в одном из писем к Ренэ де Соссин, Сент-Экзюпери объясняет свою интуитивную эстетику. Он прислушивается к глубинным ощущениям, к Влмыслям телаВ» в момент полета или другого действия, доверяет этим своим ощущениям больше, нежели чему-либо, даже если они на первый взгляд кажутся банальными. Об этом он говорит и в очерке ВлПилот и стихииВ». Пропорции, характер ВлНочного полетаВ» ему также подсказала интуиция, и если книга вышла все-таки противоречивой, Сент-Экзюпери скорее был готов видеть ее недостатки в несовершенстве выражения, но не в методе творчества. Он отказывался от любого ВлпрофессиональногоВ» подхода к творчеству, и, конечно, летчики ошибались, когда называли его летчиком-любителем. Летчиком он был профессиональным. А вот как писатель он утверждал себя любителем, утверждал свое право на литературное любительство как на единственно верное, с его точки зрения, отношение к литературе, при котором книга может быть и неудачной, но всегда остается творческим актом, а не ремесленной поделкой.

Много лет спустя, во время войны, Сент-Экзюпери подтвердит свою приверженность воспитательному принципу Ривьера тАУ Дора: ВлДостаточно победить призрак страха, и это ремесло (ремесло, летчика) становится таким же, как всякое другое. Летать ли на высоте десять тысяч метров или плести соломенные креслатАж потому что призрак уже мертв; я проверил это не однажды. И во время ночных полетов. И когда тонул в море. И когда умирал от жаждытАж Дора не учил людей мужеству: он заставлял их убивать призраки. Я уже говорил об этом в ВлНочном полетеВ».

Планета людей

В 1938 году Сент-Экзюпери предпринял перелет Нью-Йорк тАУ Огненная Земля, во время которого потерпел аварию в Гватемале. Находясь на лечении в Нью-Йорке, он пишет ВлПланету людейВ», над которой продолжает работать по возвращении во Францию. В начале 1939 года книга выходит в издательстве Галлимара. В том же году Французская академия присуждает книге Большую премию романа.

ВлПланета людейВ» имела немедленный и особый успех у современников во Франции и в США, где она тотчас стала ВлбестселлеромВ». Этот успех был не столько литературным, сколько человеческим успехом личности Сент-Экзюпери, который определенно и ярко выразил жизненные устремления людей перед нависшей над миром угрозой нацизма. Конечно, в США, отделенных от Европы океаном, не так остро воспринимали европейские события, ж ВлПланета людейВ» показалась там произведением несколько экзотическим. Ее сравнивали с ВлЗеркалом морейВ» Джозефа Конрада, ее автора называли ВлКонрадом воздухаВ». Но во Франции книга вызвала настоящий отклик сердец. Рабочие типографии, где она печаталась, преподнесли писателю специальный экземпляр книги, отпечатанный на авиационном полотне.

Сам Сент-Экзюпери в одном из писем так определил цель своей книги: ВлЯ писал ВлПланету людейВ» со страстью, чтобы сказать моему поколению: вы тАУ обитатели одной планеты, пассажиры одного корабля!В»

С тех пор как Сент-Экзюпери пришлось расстаться с ВллиниейВ», он вел жизнь, полную материальных забот, брался за предложения газет, участвовал в перелете, где за рекорд скорости была назначена премия. В письме к близкому другу (в 1936 г.) он объясняет, насколько внешние обстоятельства мешают ему заниматься творчеством:

ВлЯ знаю, почему мне так тяжело приниматься за статьи. Кино и журналистика тАУ это вампиры, мешающие мне писать то, что я хочу писать. Вот уже многие годы я не имею права заниматься тем единственным делом, которое мне по душе. Я чувствую себя арестантом, плетущим корзины. Между тем в другом месте я был бы куда более полезен и щедр. Мое отвращение есть не что иное, как сопротивление моральному самоубийству, потому что, стоит мне только с энтузиазмом взяться за изготовление пустых безделушек для кино, я быстро набью себе руку и стану зарабатывать много денег, но радости от подобных успехов я ждать не могу. Именно этому энтузиазму я и сопротивляюсь. Я вовсе не хочу разменивать свое дарование на пустяки. Чтобы расплатиться с долгами и заработать на жизнь, мне придется написать еще один сценарий и убить на это невозвратимые полгода. Я хочу по крайней мере испить всю горечь до дна. Если я избавлюсь от нее тАУ я погиб. Шесть месяцев жизни, которые могли бы быть кипучими и плодотворными, я снова выброшу на ветер: это не может принести радость.

И потом я как-нибудь объясню вам, что разделять цель и средства тАУ это софизм. Эти различия выдумываются задним числом. В самом деле, когда, подобно испанским анархистам, расстреливают инакомыслящих, свободы не получается. Я больше не верю, что пишу сценарий, чтобы получить свободу писать книги.

Слепая, но могучая логика поступков приводит к тому, что каждый написанный мною сценарий, каждая статья лишают меня еще одного шанса написать книгу. И дают лишний шанс написать другие сценарии. Этим ложным утешением я не могу даже облагородить свою коммерциюВ».

Книга представляет собой сюиту из репортажей о пережитых испытаниях, о поездках в СССР и в Испанию, охваченную гражданской войной.

Как удалось писателю создать целое из этих разрозненных впечатлений? Прежде всего им двигало стремление сохранить цельность и ясность сознания в обстановке перед мировой войной, когда многие представители интеллигенции Влтеряли головуВ». ВлНевероятная нелепость нашего времени угнетает, тАУ писал он весной 1940 года, объясняя другу свой взгляд на происходящее. тАУ Это, конечно, следствие все тех же причин: современная эпоха не ВлосмысленаВ», потому что на протяжении века события развивались слишком быстро, а осмысление тАУ процесс медленныйтАж.Все это очень горько, остается не слишком обширный выбор: либо примириться с рабством под игом Гитлера, либо решительно от этого отказаться. Но взяв на себя всю ответственность за такой отказ. И сделать это молча. Я не хочу выступать по радио: это просто непристойно, если ты не можешь предложить людям настоящую веру. Вот я и принимаю на себя всю ответственность за отказ; только мне необходимо было перейти некоторый рубеж, чтобы лучше понять, от чего я отказываюсь. От свободы. От тепла любящей плоти. И, может быть, от жизни. Но какой в этом смысл? И это столь же горько, как сомнения верующего. И, безусловно, столь же плодотворно. Невыносимое противоречие всегда заставляет творить истинутАжВ»

ВлПланету людейВ» родила эта плодотворная горечь. Она дала писателю заряд новой творческой энергии, и все, что он видел и пережил, заиграло в книге новыми свежими красками. В данном случае Сент-Экзюпери также пришлось отстаивать свой творческий метод. Заметки в ВлЗаписных книжкахВ» хранят отзвук сильнейшего гнева писателя, вызванного скорее всего каким-либо поверхностным суждением о его новой книге:

ВлПлан в литературном творчестве тАУ это иллюзия логиков, историков и критиков. Ведь линии сил необходимо образуются вокруг сильного полюса. План тАУ следствие интенсивной жизни, а не ее причина. Как можно говорить о (предварительном) плане симфоний или скульптур, которые, будучи законченными, выглядят идеально стройными? Если перед тем как писать, я набрасываю в общих чертах кое-какие линии моего произведения (тут более возвышенно, тут стиль воспоминания, тут потемнеетАж), то вовсе не этот план определяет мое произведение. Он выражает лишь то, что я намерен что-то написать. Ибо суть, конечно, обнаруживается прежде, чем форма. Но так как моя работа состоит исключительно в том, чтобы выявить и раскрыть соотношения, то есть единственное, что важно, нелепо думать, будто они представляют собой жесткую схему, определяющую содержание произведения.

Именно этот план я буду непрерывно менять до тех пор, пока слова не станут схожими с несловесным смысломВ».

Не случайно Сент-Экзюпери сравнивал свой творческий процесс с ростом и развитием дерева: в ВлПланете людейВ» свободно расположились воспоминания, размышления, описания самого различного порядка, и все же вместе они составили органическое целое. Книга вобрала в себя, хотя и в переосмысленном виде, даже официальные отчеты, документы, испанские репортажи. В ВлПланете людейВ» Сент-Экзюпери впервые открыто рассказывает о своих товарищах-летчиках тАУ Мермозе и Гийоме (Жан Мермоз, один из пионеров французской гражданской авиации, погиб в 1936 году во время перелета через Атлантический океан. Анри Гийоме погиб в 1940 году, когда вел пассажирский самолет и был сбит неизвестными истребителями). Во втором очерке главы VIII читатель найдет целый эпизод (пробуждение сержанта) из очерка ВлМадридВ», написанного в 1937 году. А самый последний, самый патетический эпизод книги тАУ рассказ о ребенке, в котором, быть может, Влубит МоцартВ», тАУ фигурировал уже в одном из репортажей 1935 года. Писатель вычеркнул из него лишь несколько слов и добавил фразу, которой кончается книга.

Военный летчик

Начат в декабре 1941 года, в Нью-Йорке. В феврале 1942 года в США выходит американское издание книги под названием ВлFlight to ArrasВ». В том же году книга выходит во Франции в издательстве Галлимара. По требованию оккупационных властей это издание было запрещено. В 1943 году в Лионе участники движения Сопротивления осуществили подпольное издание книги.

ВлУмоляю тебя повлиять на Ш., чтоб меня допустили к полетам на истребителе, тАУ пишет Сент-Экзюпери близкому другу после того, как осенью 1939 года его призвали в армию и назначили инструктором в учебный полк. тАУ Я все больше задыхаюсь. В этой стране невозможно дышать. Господи, чего мы ждем? Пока я не принимаю участия в войне, я морально болен. Мне многое надо сказать о событиях. Я могу говорить о них как боец, но не как турист. Это единственная для меня возможность высказаться. Ты ведь знаешь.

Спаси меня. Устрой мое назначение в истребительную эскадрилью. Ты хорошо знаешь, что я не люблю войну, но для меня невыносимо оставаться в тылу, когда другие рискуют жизнью. Воевать необходимо, но пока я совершаю безопасные прогулки над Тулузой, я не имею права это говорить. Такая роль просто унизительна. Добейся для меня возможности пройти через испытания, ведь я этого заслуживаю. Мне отвратительна точка зрения, согласно которой нужно беречь ВлценныхВ» людей. Только участвуя, человек может играть действенную роль. Если ВлценныеВ» люди на самом деле соль земли, они должны соединиться с землей. Нельзя говорить ВлмыВ», отделяя себя от других. Только подлец может говорить при этом ВлмыВ»!

Под угрозой все, что я люблю. Когда в Провансе начинается лесной пожар, всякий, кто не желает быть подлецом, хватает ведро и лопату. Я хочу участвовать в войне по любви, по своей внутренней вере. Я не могу не участвовать. Сделай так, чтоб меня как можно скорее назначили в истребительную эскадрильюВ».

Друзья старались помешать Сент-Экзюпери в его намерении, и все-таки он настоял на своем, был зачислен в группу 2/33 разведывательной авиации и тем самым добился права высказать то, что считал необходимым. ВлВоенный летчикВ» родился внешне из опытов полетов над горящей страной, внутренне из напряженного осмысления событий, происходивших в Европе с начала тридцатых годов.

В 1935 году Сент-Экзюпери посещает CGCP, в 1936 и 1937 годах тАУ республиканскую Испанию, в 1937 и 1939-м тАУ фашистскую Германию, в 1938 и 1939-м тАУ США. Картина расстановки сил накануне войны и общий взгляд на события сложились у писателя уже ко времени создания ВлПланеты людейВ». Оставалось только заслужить моральное право обратиться к людям и сказать им, во имя каких ценностей борьба против фашизма, точнее, борьба Запада против фашизма, может быть оправданной и наполненной смыслом.

В 1943 году в одном из писем Сент-Экзюпери сформулирует направление своих творческих усилий в книгах, написанных им во время войны:

ВлЗападная христианская цивилизация сама повинна в том, что оказалась под угрозой. Что она сделала за последние восемьдесят лет, чтобы привлечь сердца людей к своим ценностям? В качестве новой морали было предложено: ВлОбогащайтесь!В» Гизо или американский комфорт. Что могло воодушевить юношу после 1918 года? Мое поколение играло на бирже, обсуждало в барах модели автомобилей и кузовов, занималось гнусной спекуляцией на американских товарахВ»

Разумеется, Сент-Экзюпери писал ВлВоенного летчикаВ» не ради нравственных увещеваний. Он сознавал, что сама по себе ненависть к фашизму и моральный протест тАУ неполноценные инструменты и нужно, чтобы люди, знающие, против чего они борются, знали также, за что стоит вести борьбу. В ряду других антифашистских произведений ВлВоенный летчикВ» Сент-Экзюпери был особенно дорог бойцам Сопротивления именно потому, что в нем кратко, но всеобъемлюще раскрывалось содержание тех положительных ценностей, которые грозил уничтожить фашизм.

На выход ВлВоенного летчикаВ» восторженно откликнулись газеты оккупированного Парижа: многие писатели и критики, оставшиеся во Франции, выразили свою солидарность с автором книги. Ее приветствовали подпольные периодические издания. Для тех, кто видел в войне не просто столкновение сил, но столкновение мировоззрений, ВлВоенный летчикВ» был достойным ответом передовой французской культуры на посягательства нацистских изуверов.

Внешний сюжет ВлВоенного летчикаВ» составляет рассказ об одном дне войны. Внутреннее содержание книги тАУ день напряженной жизни человеческого сознания. Репортаж о военных событиях, воспоминания детства, лирическая исповедь, раздумья, высокий пафос проповеди тАУ все это органически слилось в ее тексте, раскрывая личность автора, ставшую в книге живым олицетворением национальной духовной культуры. Философскую основу ВлВоенного летчикаВ» образует лирическое размышление, составляющее особенность литературной манеры Сент-Экзюпери. Оно присутствует уже в первых его произведениях, утвердилось в репортажах тридцатых годов, соединило в одно целое очерки ВлПланеты людейВ» и, наконец, в ВлВоенном летчикеВ» и в ВлПисьме заложникуВ» обрело новое, еще более глубокое содержание.

Единство и взаимную связь мыслей в ВлВоенном летчикеВ» образуют как бы Влслова-ключиВ» такие, как ВлetendueВ», ВлpresenceВ», ВлdensiteВ», ВлsubstanceВ», ВлcommunauteВ», ВлEtreВ», Влclef de vouteВ», и другие слова-символы, раскрывающие поэтические представления Сент-Экзюпери о человеке и человеческих отношениях.

Так, слово ВлaventureВ», обычно означающее приключение, похождение, авантюру, в языке Сент-Экзюпери наполнено совсем иным содержанием. В наиболее общем смысле оно означает у писателя внутреннее движение, движение души к неведомому. Сент-Экзюпери противопоставляет это душевной неподвижности и лени, Влмещанству сердцаВ». ВлAventureВ» тАУ это и усилие ученого, приводящее его к открытию, и усилие поэта, создающего новый образ, и усилие художника, в результате которого он обогащает людей новым видением мира. Это вмешательство человека в мир окружающих его явлений, но вмешательство целенаправленное, расширяющее его собственный внутренний мир. И если такое вмешательство сопряжено с опасностью для жизни, то слово ВлaventureВ» может означать у Сент-Экзюпери также подвиг. Но для того, чтобы усилие каждого отдельного человека имело общий смысл, необходимо, чтобы его ВлaventureВ» отвечало самым глубоким побуждениям души, было добыванием общей истины, движением духа.

Слово ВлetendueВ» (протяженность, пространство) означает у писателя духовное содержание человека, полноту его внутренней жизни в отличие от духовной пустоты или искусственной наполненности.

Слово ВлpresenceВ» (присутствие), проходящее через большинство произведений писателя, выражает переживание этой полноты жизни, чувство духовной близости человека с природой и другими людьми.

Духовное содержание человека, богатство его внутренней жизни писатель обозначает словом ВлdensiteВ» (плотность, насыщенность). По его мысли, только оно создает настоящую, достойную человека цивилизацию, в которой все связано между собой Влневидимыми связямиВ», связями любви. Понимание цивилизации Сент-Экзюпери противопоставляет системе отношений, характерной для буржуазных демократий французского или американского типа. В заключительных главах ВлВоенного летчикаВ» Сент-Экзюпери констатирует разрушение духовной культуры на Западе и ставит проблему ее возрождения. Свои мысли он воплощает в образе собора и камней, некогда составлявших собор, а теперь разрозненных. Каждый человек, утверждая свою волю против других, становится одиноким и бессильным, его покидает дух творчества, и борьба каждой Влотдельной личностиВ» против других таких же личностей делает эгоистическую буржуазную демократию легкой добычей фашистского режима, в котором люди объединены не внутренне, а внешне, составляют вместе не собор, а груду, давящих друг друга своею тяжестью.

Возродить культуру значит для Сент-Экзюпери породить жажду. Слово ВлжаждаВ», при всем богатстве оттенков, которые придает ему Сент-Экзюпери, означает активную потребность каждого человека в истине. Если у человека проявляется такая потребность, он ищет утоления жажды в творчестве, в восприятии природы, искусства, других людей, и это, по мысли Сент-Экзюпери, может сформировать духовный мир личности, сделать каждого человека способным к созданию великого содружества людей (его писатель называет словом ВлEtreВ» тАУ Существо).

Когда в 1943 году Сент-Экзюпери вернулся в Северную Африку и вновь принял участие в борьбе, ВлВоенный летчикВ» получил уже самую широкую известность, какая была возможна в условиях войны. В США книга была воспринята как откровение и оказала огромное влияние на общественное мнение страны. Она раскрыла всем честным американцам суть происходящего в Европе и способствовала консолидации антифашистских сил в США.

Показательно, что не только немецкие оккупанты и петэновские власти запретили распространение ВлВоенного летчикаВ». Штаб генерала де Голля тоже запретил эту книгу в Северной Африке: де Голль явно не одобрял позицию Сент-Экзюпери. Это привело к намеренному ВлнепониманиюВ» книги в окружении генерала, в поддерживавшей его печати. Писатель отнесся к этому спокойно, он знал, что воспринять книгу двусмысленно невозможно. ВлОчень странно, тАУ писал он в 1943 году, тАУ что атмосфера грызни может исказить смысл такого простого текста. Я совершенно равнодушен к тому, что алжирские тыловики усматривают в нем какие-то тайные намерениятАж Есть ли хоть одна строчка в книге, позволяющая думать, будто слова Вля ответственВ» имеют хоть малейшее отношение к униженному Влmea culpaВ» '? ВлЯ ответственВ» должно быть девизом достоинства каждого человека. Это вера в действие. Это сама основа сознания того, что ты живешьВ».

Вряд ли кто-нибудь, кроме самых близких друзей Сент-Экзюпери, знал, что профессия летчика, журналиста, писателя и борьба против фашизма далеко не исчерпывают его внутренней жизни. В 1936 году он приступил к своей главной, но оставшейся незавершенной книге тАУ к ВлЦитаделиВ» (первое условное название тАУ ВлКаидВ»), и почти все, что он писал с тех пор, хранит следы этого замысла. Больше всего их заключено в ВлВоенном летчикеВ». С начала войны Сент-Экзюпери использовал для работы над рукописью каждую свободную минуту. Он писал своему другу из Нью-Йорка в 1942 году:

ВлЗа время войны я изменился. Я дошел до полного отвращения ко всему, что касается собственно меня. Почти все время чувствую себя как-то странно больным и совершенно равнодушным. Хочу закончить ВлКаидаВ». Вот и все. Я обмениваю себя на него. По-моему, это засело во мне крепко, как якорь. На том свете меня спросят: что ты сделал со своими дарованиями и что ты дал людям? Раз я не погиб на войне, я должен обменять себя на что-то другое. Кто помогает мне в этом, тот мне друг. Я не преследую никакой корыстной цели, не добиваюсь никакого признания. Все это для меня решено окончательно. Эта вещь появится после моей смерти, вряд ли я когда-нибудь ее закончу. В ней семьсот страниц руды, на обычную статью, мне и то понадобится десять лет, не говоря уже о более тщательной отделке. Словом, я буду работать над ними, пока хватит сил. И ничего другого делать не стану. Сам по себе я уже никакого значения не имею. Я уязвим, беззащитен, времени у меня в обрез, и я хочу завершить мое дерево. Гийоме погиб. Хочу поскорее завершить мое дерево. Хочу поскорее превратиться во что-то другое, нежели я сам. Заниматься собой мне уже не интересно. Мои зубы, моя печень и прочее тАУ все это одряхлело и само по себе ничего не значит. Хочу стать чем-то другим вместо всего этого, когда придет смертьтАж Может быть, я заблуждаюсь относительно моей книги, может быть, это просто посредственная толстая книга, но мне безразлично: это все, на что я способен. И я должен сделать все, на что способен, это лучше, чем быть убитым на войнеВ».

Рукопись ВлЦитаделиВ» представляет собой отдельные тексты и наброски, которые не дают представления о том, каково должно быть единство книги. Впервые рукопись была опубликована в 1947 году в издательстве Галлимара. Издатели незавершенной рукописи озаглавили ее ВлЦитадельВ» (у Сент-Экзюпери было намерение назвать свою книгу строкой из ее текста: ВлЦитадель, я воздвигнул тебя в сердце человека!В»).

Литература

1. Григорьев В.П. Антуан Сент-Экзюпери. Биография писателя. тАУ Л., 1973

2. Нора Галь. Под звездой Сент-Экса. тАУ М., 2004

3. Грачев Р. О первой книге писателя-летчика. тАУ Л., 1990

4. Консуэло де Сент-Экзюпери. Воспоминания розы. тАУ М., 2006

5. Марсель Мижо. Сент-Экзюпери. тАУ М., 1965

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского