Влияние сатирического творчества Н.В. Гоголя на сатиру М.А.Булгакова

Часто мы наблюдаем в литературе весьма шиВнроко распространенный круг произведений, в которых художник стремится к нарушению жизненных пропорций, к подчеркнутоВнму преувеличению, к гротескной форме, резко нарушающей реВнальный облик явления. Простейшим примерам в живописи моВнжет служить карикатура, в которой художник изображает реВнальное и известное лицо и вместе с тем настолько преувеличиВнвает ту или иную его черту, что делает его смешным и нелепым. При этом преувеличение, характерное для карикатуры,тАФ это преувеличение особого рода, оно связано именно с подчеркиваВннием смешного и нелепого в изображаемом явлении, со стремВнлением обнаружить его внутреннюю неполноценность, нарушить жизненные пропорции так, чтобы они обнаружили неприемлеВнмость для нас изображаемого явления. Понятно, что такого роВнда изображение предполагает соотнесение данного явления с какой-то нормой, несоответствием которой и делает его для нас неприемлемым, смешным, нелепым, в наиболее острой форме - вызывающим негодование. ВлДля того чтоб сатира была дейстВнвительно сатирою и достигала своей цели, надобно, во-первых,тАФ говорил Щедрин,- чтоб она давала, почувствовать писателю тот идеал, из которого отправляется творец ее, и, во-вторых, чтоб она вполне ясно сознавала тот предмет, против которого направВнлено ее жалоВ»[4,89]. Эта подчеркнутая соотнесенность с идеалом и вместе с тем резкое отступление от реальных жизненных пропорВнций, присущих явлению, придает данному типу образного отраВнжения действительности совершенно особый характер.

Мы зачастую сталкиваемся в жизни с явлениями, которые сами по себе представляются нам нелепыми, смешными, комиВнческими, нарушающими жизненные закономерности. Образы, в которых художник ставит себе задачей отразить то, что является в жизни комическим, смешным, вызывает у нас смех, в их строеВннии имеется ряд своеобразных особенностей, заставляющих выВнделить их в особую группу[3,78].

Комическое в жизни - это явления внутренне противоречиВнвые, в которых мы отмечаем обесценивающее их несоответВнствие тому, на что они претендуют. Большинство определений комического, принадлежащих теоретикам, занимающим самые различные позиции, все же сходно в том, что подчеркивает именВнно этот основной его признак. Основное свойство комического состоит в том, что оно основано на ощущаемой нами внутренней противоречивости явления, на скрытой в нем, но улавливаемой нами его внутренней неполноценности, на несоответствии его внешних данных и внутренних возможностей, и наоборот.

Всматриваясь в сатирические образы, приходишь к выводу, что они непременно определенным образом эмоционально окрашены. Эмоциональная оценка в сатиретАФвсегда отрицание изображаемого смехом над ним.

Юмор намного реже предполагает отрицание; смех, рождаемый юмористическим отношением, по своей тональности отличается от сатирического смеха.

ВлСкучно на этом свете, господа!В»- воскликнул Н. В. Гоголь, с грустным юмором, Влсмехом сквозь слезыВ», рассказав печальную, но комическую историю о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Юмор окрашивает и повесть ВлСтароВнсветские помещикиВ».

Но в понятие юмор вкладывается и другой смысл. По сути, без юмора немыслима никакая сатира.

Великий сатирик начал свой творческий путь с описания быта, нравов и обычаев милой его сердцу Украины, постепенно переходя к описанию всей огромной Руси. Ничего не ускользнуло от внимательного глаза художника: ни пошлость и тунеядство помещиков, ни подлость и ничтожество обывателей. "Миргород", "Арабески", "Ревизор", "Женитьба", "Нос", "Мертвые души" - едкая сатира на существующую действительность. Гоголь стал первым из русских писателей, в творчестве которых получили ярчайшее отражение отрицательные явления жизни.

А мы, как исследователи булгаковской прозы, беремся утверждать, что именно Н.В.Гоголь был для М.А.Булгакова тем тАЬидеальным образцомтАЭ профессионала, который необходим любому творчески одаренному человеку для подражания на начальной стадии становления своего собственного творческого потенциала.

Действительно, Гоголь - мыслитель, Гоголь - художник играет основную роль в формировании и эволюции Булгакова, он живет в письмах писателя, беседах с близкими, друзьями.

Вся проза Булгакова заставляет вспоминать гоголевскую формулу: "человек такое дивное существо, что никогда не может исчислить вдруг всех его достоинств, и чем более всматриваешься, тем более является новых особенностей, и описание их было бы бесконечно". Это и стало предметом нашего исследования: сатира в произведениях Н.В.Гоголя и М.А.Булгакова.

Объект исследования: сатирические произведения Н.В.Гоголя и М.А. Булгакова.

Цель работы: выявить черты гоголевской сатиры в произведениях М.А. Булгакова

Задачи:

- изучить литературу по данному вопросу;

- дать определение сатиры и юмору;

- сделать сравнительный анализ сатирических произведений Н.В.Гоголя и М.А.Булгакова.

Научная новизна состоит в систематизации сравнительной характеристики сатиры в творчестве двух писателей: Н.В.Гоголя и М.А.Булгакова.

Практическая значимость заключается в использовании материала при работе в школе.

При работе использовались труды известных литературоведов Г. Л. Абрамовича, Д. Д. Благого, Г. Н. Поспелова.

При жизни Гоголя его сатирические произведения, как известно, подвергались ожесточенным нападкам. Писателя обвиняли в искажения жизненной правды, в преувеличениях, несообВнразностях и тому подобных грехах.

Дружественная Гоголю критика, прежде всего в лице Белинского, немало сделала для того, чтобы опровергнуть эти несправедливые нападки, показать верность писателя действительности, раскрыть, серьезное общественное значение его смеха. Парадокс, однако, состоял в том, что, верно характеризуя сатирические произведения Гоголя, Белинский вместе с тем избегал применять по отношеВннию к ним термин ВлсатираВ».

Между тем в читательских кругах Гоголь уже при жизни приобрел прочную репутацию писателя-сатирика. Репутация эта еще больше утвердилась после смерти Гоголя. О сатирическом характере главных его сочинеВнний стали говорить более откровенно и более опредеВнленно.

Представители самых разных идейных течений все чаще и чаще констатировали тот факт, что по основному пафосу своего творчества Гоголь тАФ писатель-сатирик, что смех его в большинстве произведений носит сатириВнческий характер.

Разумеется, отношение к сатире Гоголя при этом заВнчастую было не только различным, но и прямо противоВнположным. Если одни являлись ее восторженными почиВнтателями, то другие тАФ ожесточенными противниками.

Различным было и понимание сатиры писателя: одни подчеркивали ее социально-разоблачительный пафос, другие трактовали ее в чисто моралистическом плане, третьи пытались истолковать в формалистическом духе и т. д. и т. п.

Особенно продуктивными в этом отношении оказались послевоенные десятилетия, когда были достигнуты успехи в изучении различных аспектов жизни и творчества писателя.

Ведь именно в это время появились монографии М. Б. Храпченко,Н. Л. Степанова, .В.В.Ермилова, в которых обстоятельно анализируется идейно-творческий путь Гоголя; вышли книги М. С. Гуса, I' А. Гуковского, С. И. Машинского, А. А. Елистратовой, Ю. В.Манна, в которых рассматриваютсяпроблемы творческого метода писателя, связи его творчества с действительностыо, художественного своеобразия созданного им мира.

Конечно,каждого из перечисленных авторов интереВнсовал прежде всего и главным образом свой аспект исВнследования. И тем не менее почти во всех упомянутых работах так или иначе затронут и вопрос о сатиреи творчестве Гоголя, высказано немало интересных соображенийотносительно ее природы и своеобразия.

В эти же годы были опубликованы статьи Г. И. ПоВнспелова, К. Д. Вишневского, Л. , М. Мышковской, Н, Л. Нестеренко, М. М. Радецкойи других исследователей, специально посвященныехарактеру гоголевского

смеха, различным сторонам его сатиры, в которых содерВнжатся здравые суждения о принципах сатирического изображения действительности в сочинениях Гоголя, а также любопытные наблюдения над их художественныВнми особенностями.

Специальных работ о сатире Булгакова пока еще немного, и они имеют вид предисловий (В. Сахаров) или послесловий (А. Вулис) к различным изданиям произведений писателя.

Так монография Степанова Н. С. ВлСатира Михаила БулгакоВнва в контексте русской сатиры XIXтАФI половины XX века.В» посвящена полностью сатире М.Булгакова.

В этой работе анализируются сатирические произВнведения Булгакова, в которых комиВнческое занимает весьма существенное место, Н. Степанов рассматривает его сатиру как мноВнгоаспектную, многослойную, динамически разВнвивающуюся художественно-эстетическую сисВнтему, раскрывает ее важнейшие структурообраВнзующие элементы.

При этом творчество М. Булгакова исследуВнется в широком историко-литературном конВнтексте. Очевидная приверженность художника идее сохранения ВлстаройВ» культуры, а также склонность к диалоговому общению с писателяВнми-современниками вызвали к жизни множестВнво работ, посвященных интертекстуальности в его произведениях. В книге Н. Степанова скруВнпулезно представлены как кажущиеся случайВнными созвучия, так и факты сознательного слеВндования традициям классики русской сатиВнры тАФ от Пушкина и Грибоедова до Аверченко и Зощенко. Автор стремится тем самым обознаВнчить место Булгакова в контексте русской сатиВнрической литературы XIXтАФXX веков. ОсобенВнно интересны, на наш взгляд, наблюдения над различными по форме и степени последовательВнности, но очевидными творческими ВлконтактаВнмиВ» писателя с произведениями Козьмы ПрутВнкова, Сухово-Кобылина, Аверченко.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, литературы.

Глава 1. Теоретические основы сатиры как жанра

1.1.Черты сходства и отличия юмора и сатиры в художественной литературе

Смех вызывается тем, что мы неожиданно обнаруживаем мнимость соответствия формы и содержания в данном явлении, что разоблачает его внутреннюю неполноценность. Белинский видел его основу в несообразности явления с тем, что оно должВнно представлять собой на самом деле. О том, что в основе смешного лежит осознание противоречия между кажущейся жизнеВнспособностью явления и его внутренней нежизнеспособностью, говорил Маркс: ВлИстория действует основательно и проходит через множество фазисов, когда уносит в могилу устаревшую форму жизни. Последний фазис всемирно-исторической формы есть ее комедия. Богам Греции, которые были уже раз-в траВнгической форме смертельно ранены в ВлПрикованном ПромеВнтееВ» Эсхила, пришлось еще раз- в комической форме-умеВнреть в ВлБеседахВ» Лукиана. Почему таков ход истории? Это нужВнно для того, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлымВ»[5,81].Таким образом, смех есть форма осознания тоВнго, что явление утратило свою жизненную значимость, хотя и претендует на нее.

Юмор и вскрывает эту неполноценность, подчеркивая, преВнувеличивая, гиперболизируя ее, делая ее ощутимой, конкретной. В основе юмористического образа и лежит известное искажение, преувеличение (например, карикатура) тех или иных явлений жизни, для того чтобы отчетливее обнаружился алогизм их, т. е. их внутренняя неполноценность. Смешно несоответствие цели и средств, выбранных для ее достижения, несоответствие дейстВнвий и результатов, ими достигнутых, несоответствие возможноВнстей и претензий, несоответствие анализа и выводов, короче тАФ несоответствие содержания и формы в данном явлении, то или иное их расхождение при каВнжущемся их соответствии. Это несоответствие, неВножиданно для нас обнаруживающееся, как бы разоблачает данное явление, обнаруживает его несостоятельВнность, что и вызывает смех. Смех, чувство комического, возВнникает тогда, когда данное явление оказывается не тем, чем его считали, во-первых, и когда это расхождение между представВнлением о нем и его сущностью раскрывает его неполноценность, во-вторых; мы неожиданно обнаруживаем, что данное явление совсем не то, чем оно нам казалось, причем оказывается оно чем-то меньшим, чем должно было быть, оно в наших глазах лишается, так сказать, права на уважение, и этот неожиданВнный переход от одного его состояния к другому (и тем самым от одного нашего отношения к немутАФк обратному) и явВнляется причиной смеха. Юмор в искусстве является отражением комического в жизни. Он усиливает это комическое, обобщая его, показывая во всех индивидуальных особенностях, связывает с эстетическими представлениями и т. д., короче - дается со всеми теми особенВнностями, которые присущи образности как форме отражения жизни в искусстве.

Но в то же время он чрезвычайно своеобразно преломляет эти особенности, рисуя жизнь в заведомо сдвинутом плане. В сиВнлу этого мы наблюдаем в искусстве, и в частности в литератуВнре, особый тип образатАФюмористический. Основная его особенность состоит в том, что в нем заранее уже дано отношеВнние художника к предмету изображения, раскрыта оценка, с коВнторой он подходит к жизни: стремление раскрыть внутреннюю несостоятельность тех или иных явлений в жизни, которые в глаВнзах читателя обладают мнимым соответствием формы и содерВнжания, а на самом деле не имеют его.

Однако эта несостоятельность может иметь различный хаВнрактер: она может затрагивать второстепенные явления жизни или второстепенные их стороны. Принимая явление в целом, мы смеемся над мелкими его недостатками, поскольку видим, что эти недостатки неопасны, безвредны. В давние время еще Аристотель определял смешное лишь как Влчастицу безобразногоВ» Он говорил: ВлСмешное-это какая-нибудь ошибка или уродство, не причиняющая страданий или вреда.. Это нечто безобразное или уродливое, но без страданияВ»[15,103]. Автор юмористического образа симпатизирует тому явлению, о котором он говорит, но показыВнвает в то же время его частные недостатки. Пример юмористиВнческого образатАФмистер Пикквик у Диккенса.

В том случае, если недостатки явления уже не дают возможВнности симпатизировать ему и оценка его должна приобрести боВнлее суровый характер, мы наблюдаем усиление отрицательного начала в юмористическом образе, переходим от юмора к сатире.

Промежуточные, переходные формы между ними тАФ ирония и сарказм. ЮмортАФэто шутка. ИрониятАФэто уже насмешка, основанная на чувстве превосходства говорящего над тем, к коВнму он обращается, в ней в известной мере скрыт обидный отВнтенок.

В отличие от юмора, который говорит о явлении, как бы низводя его, показывая мнимость того, на что оно претендует, ирония, наоборот, приписывает явлению то, чего ему недостает, как бы подымает его, но лишь для того, чтобы резче подчеркВннуть отсутствие приписанных явлению свойств. Лисица говорит ослу: ВлОтколе, умная, бредешь ты, голова?В» Здесь смешно то, что ум приписывается тому, у кого никак нельзя его предполаВнгать.

В иронии, таким образом, недостаток данного явления восВнпринимается острее, связан с более существенными его свойстВнвами, дает основание для презрительного по существу к нему отношения.

Еще резче говорит о разоблачаемом явлении сарказм, коВнторый обычно и определяют как злую иронию. Сарказм диктуется уже гневом, который вызван у художника данным явВнлением, т. е, тем, что он считает его недостатки неприемлемыВнми, затрагивающими важные стороны, такими, с которыми ниВнкак нельзя примириться. Примером саркастического построения произведения является, например, ВлПервое январяВ» ЛермонтоВнва, где он говорит о том, что ему хочется Влсмутить веселостьВ» окружающих его людей:

И дерзко бросить им в глаза железный стих,

Облитый горечью и злостью[5,89].

Это нарастание отрицательного чувства по отношению к тем или иным явлениям жизни тАФ от безобидной шутки к презрению, от презрения к гневутАФзавершается негодованием, когда недоВнстатки явления становятся такими, что заставляют отвергнуть его целиком, когда смешное стоит уже на грани отвратительноВнго, когда надо уже требовать уничтожения и самого явления, и тех условий, которые создают его в жизни.

Юмор по существу есть отрицание частного, второстепенного в явлении, а сатира есть отрицание общего, основного. Отсюда вытекает существенное различие между юмором и сатирой. Юмор чаще всего сохраняет реальные очертания изображаемых явлений, поскольку он показывает как отрицательное лишь частВнные его недостатки. Сатира же, отрицая явление в основных его особенностях и подчеркивая их неполноценность при помощи резкого их преувеличения, естественно, идет по линии нарушеВнния обычных реальных форм явления, к тому, чтобы довести до предельной резкости представление об их неполноценности, поВнэтому она тяготеет к условности, к гротеску, к фантастичности, к исключительности характеров и событий, благодаря которой она может особенно отчетливо показать алогизм их, несообразВнность жизни с целью.

Такова, например, сатира Рабле, Свифта, Щедрина, Гоголя, Сатира строит свои образы, нарушая реальные соотношения явВнлений в самой жизни для того, чтобы резче подчеркнуть их основные свойства. Сила отрицания, присущая сатирическому образу, вызывает негодование, отвращение у читателя к жизни, сатирически изображенной в произведении.

Сатирический образ стоит уже на грани комизма, так как несоответствие того, о чем он говорит, требованиям жизни наВнстолько значительно, что оно не только смешит, но и отталкиВнвает, вызывая отвращение, ужасает. Сатира направлена против безобразного, неприемлемого в жизни. В этом основное содерВнжание сатирического образа. Он говорит о наиболее острых противоречиях жизни, но о таких, которые, как представляется художнику, можно разрешить, вступив с ними в борьбу, причем борьба эта по силам человеку, обществу, данному классу, данВнной партии.

Все эти соображения позволяют прийти к выводу, что в саВнтире перед нами налицо своеобразный способ изображения чеВнловека, придающий ей своеобразные родовые особенности. ХаВнрактерно, что Гегель видел в сатире Влновую форму искусстваВ»:

ВлСама действительность в ее нелепой испорченности изобраВнжается так, что она себя в самой себе разрушает, дабы именно в этом саморазрушении ничтожного истинное могло обнаружитьВнся как прочная пребывающая мощьВ»[4,79]. Хотя Гегель в соответВнствии со своей общей концепцией отказывает сатире в Влистинной поэзииВ», он тем не менее видит в ней, что Влблагородный дух, добродетельное сердце, которому отказано в осуществлении своего сознания в мире порока и глупости, обращается то с более страстным возмущением, то с более тонким остроумием, то с боВнлее холодной горечью против находящегося перед ним сущестВнвования; негодует или издевается над миром, который прямо противоречит его абстрактной идее добродетели и правдыВ»[18,90].

В сатирическом образе с чрезвычайной отчетливостью обнаВнруживаются те две общие тенденции построения художественного образа, о которых мы говорили во второй главе первой части (ВлМетодВ»). С одной стороны, сатира стремится к воссозданию действительности, к реальному раскрытию недостатков и проВнтиворечий жизненных явлений, но вместе с тем сила протеста и негодования в ней настолько велика, что она пересоздает эти явления, нарушает пропорции, осмеивает их, рисует их в гротескной, искаженной, нелепой, уродливой форме для того, чтобы с особенной резкостью подчеркнуть их неприемлемость. Характерно, что Щедрин связывал развитие сатиры с периоВндами обостренной борьбы нового со старым в жизненном проВнцессе.

Таким образом, в сатире перед нами особая форма образноВнго отражения жизни. Я. Эльсберг справедливо замечает, что Влсатиру мы должны рассматривать и как особый художественВнный принцип изображения действительности, и как род литературыВ»[28,80].

Как видим, с точки зрения самого характера воспроизведеВнния действительности в художественном образе мы можем гоВнворить о художественно-историческом типе образа, где эстетиВнческая оценка находит свое выражение при сохранении принциВнпиальной достоверности жизненных явлений (например, очерк), затем о художественно вымышленном типе, где доминирует выВнмысел (например, роман), и, наконец, о художественно гипербоВнлическом типе, строящемся на раскрытии отрицательных явлеВнний в их предельных свойствах, благодаря чему обнаруживается их противоречие подлинным жизненным нормам. Каждый из этих типов построения образа допускает и лирическую и эпичеВнскую трактовку.

Видя в сатире наиболее острую форму обличения действиВнтельности, один из чрезвычайно существенных путей создания отрицательных образов (Иудушка Головлев Щедрина, Тартюф Мольера и другие), мы должны помнить, что обличение и отриВнцание в литературе может осуществляться и не путем сатиры. Сатирический образ-отрицательный образ, но не всякий отриВнцательный образтАФсатирический образ. В нашей критике встреВнчались работы, в которых авторы стремились показать наличие сатирических образов в произведениях Л. Толстого, в ВлЖизни Клима СамгинаВ» М. Горького и других. С этим нет оснований соглашаться. Сатирический образтАФэто образ гротескный, в коВнтором сдвинуты жизненные пропорции. В силу этого он и вызыВнвает смех, хотя бы этот смех и переходил вслед за тем в негоВндование. В силу этого для сатиры в значительной мере харакВнтерны элементы условности (ВлИстория одного городаВ» Щедрина и др.), распространяющиеся и на самые обстоятельства, в которых находится сатирический образ, и, стало быть, на образы, его окружающие, и т. д. Поэтому-то произведения, так сказать, обличающего характера, но свободные от тех элементов условВнности, которые несет в себе гротескное построение сатирического образа, не следует рассматривать как сатирические.

1.2.Юмор и сатира в произведениях Н.В.Гоголя

Дать понять о юморе и остроумии рассказов Гоголя из малорусской жизни, не приводя из них целых страниц, было бы совершенно невозможно. Это - добросердечный смех чеВнловека молодого, наслаждающегося полнотой жизни, который сам не может удержаться от смеха, глядя на комические положения, в которые он ставит своих героев: деревенского дьячка, богатого крестьянина, деревенскую кокетку или кузВннеца. Он переполнен счастьем; ни одно облачко еще не омраВнчает его жизнерадостности. Но нужно заметить, что комизм рисуемых им типов не является результатом его поэтического каприза: напротив, Гоголь тАФ скрупулезный реалист. Каждый крестьянин, каждый дьячок его повестей тАФ взяты из живой действительности, и в этом отношении реализм Гоголя носит почти этнографический характер, тАФ что не мешает ему в то же время иметь яркую поэтическую окраску. Лишь позднее склонность Гоголя к комизму кристаллизовалась в то, что можно по справедливости назвать ВлюморомВ», т.е. конВнтрастом между комической обстановкой и печальной сущноВнстью жизни, о котором сам Гоголь сказал, что ему дано Влсквозь видимый смех источать невидимые, незримые миру, слезыВ»[6,93].

Всматриваясь в сатирические образы, приходишь к выводу, что они непременно определенным образом эмоционально окрашены.Эмоциональная оценка в сатиретАФвсегда отрицание изображаемого смехом над ним.

Юмор намного реже предполагает отрицание; смех, рождаемый юмористическим отношением, по своей тональности отличается от сатирического смеха.

ВлПод юмором,тАФ писал А. В. Луначарский,тАФразуВнмеется такой подход к жизни, при котором читатель смеется, но смеется ласково, добродушноВ»[18,182]. Подобное понимание юмора в узком, так сказать, смысле слова правомерно. Действительно, существует обширная юмористическая литература, где непременВнно слышен смех, но он мягок, добродушен или груВнстен.

ВлСкучно на этом свете, господа!В» - воскликнул Н. В. Гоголь, с грустным юмором, Влсмехом сквозь слезыВ», рассказав печальную, но комическую историю о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Юмор окрашивает и повесть ВлСтароВнсветские помещикиВ».

Но в понятие юмор вкладывается и другой смысл. По сути, без юмора немыслима никакая сатира.

ВлСамая бичующая, самая гневная, самая скорбВнная сатира должна содержать в себе хоть каплю наВнсмешкитАФиначе она перестанет быть сатирой. А юмор со своей стороны всегда содержит в себе элементы сатиры

Надо прежде знать о том, что Гоголь был проВндолжателем и в известном отношении учеником Пушкина. Подобно Пушкину, Гоголь считал, что писатель должен правВндиво, верно отображать реальную действительность, ставя пеВнред собой при этом общественно-воспитательные задачи. Но вместе с тем одной из наиболее существенных отличительных особенностей Гоголя, сравнительно с Пушкиным, был его юмор, переходящий в последних, лучших его произведениях в общественно-политическую сатиру.

Гоголь считал, что одно из самых действенных средств пеВнревоспитания общества тАФ осмеяние его типических недостатВнков, осмеяние того Влпрезренного и ничтожногоВ», что мешает дальнейшему его развитию.

тАЬВечера на Хуторе близ ДиканькитАЭ и тАЬМиргородтАЭ. содержанием и характерными особенностями своего стиля открывали новый этап в творческом развитии Гоголя. В изображении быта и нравов миргородских помещиков уже нет места романтике и красоте. Жизнь человека здесь опутана паутиной мелочных интересов. Нет в этой жизни ни высокой романтической мечты, ни песни, ни вдохновения. Тут царство корысти и пошлости.

В тАЬМиргородетАЭ Гоголь расстался с образом простодушного рассказчика и выступил перед читателями как художник, смело вскрывающий социальные противоречия современности.

От весёлых и романтических парубков и дивчин, вдохновенно-поэтических описаний украинской природы Гоголь перешёл к изображению прозы жизни. В этой книге резко выражено критическое отношение писателя к затхлому быту старосветских помещиков и пошлости миргородских тАЬсуществователейтАЭ.

Реалистические и сатирические мотивы гоголевского творчества углубляются в тАЬПовести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном НикифоровичемтАЭ. История глупой тяжбы двух миргородских обывателей осмыслена Гоголем в остро обличительном плане. Жизнь этих обывателей лишена атмосферы патриархальной простоты и наивности. Поведение обоих героев возбуждает в писателе не мягкую усмешку, но чувство горечи и гнева: тАЬСкучно на этом свете, господа!тАЭ Эта резкая замена юмористической тональности обнажённо сатирической с предельной ясностью раскрывает смысл повести. С виду забавный, весёлый анекдот превращается в сознании читателя в глубоко драматическую картину действительности.

Гоголь с присущей ему обстоятельностью вглядывается в характеры своих героев: двух закадычных приятелей. Они тАУ тАЬдва единственные другатАЭ в Миргороде тАУ Перерепенко и Довгочхун. Но каждый из них себе на уме. Казалось, нет такой силы, способной расстроить их дружбу. Однако глупый случай вызвал взрыв, возбудив ненависть одного к другому. И в один несчастный день приятели стали врагами.

Ивану Ивановичу очень не хватает ружья, которое он увидел у Ивана Никифоровича. Ружьё тАУ не просто тАЬхорошая вещьтАЭ, оно должно укрепить Ивана Ивановича в сознании его дворянского первородства. Дворянство-то у него, впрочем, не родовое, а благоприобретённое: отец его был в духовном звании. Тем важнее ему иметь собственное ружьё! Но Иван Никифорович тоже дворянин, да ещё всамделишный, потомственный! Ружьё и ему необходимо, хотя с тех пор, как купил его у турчина и имел в виду записаться в милицию, он ещё не сделал из него ни единого выстрела. Он считает кощунством променять столь тАЬблагородную вещьтАЭ на бурую свинью да два мешка с овсом. Потому-то так и воспалился Иван Никифорович и с языка его слетел этот злосчастный тАЬгусактАЭ.

В этой повести ещё гораздо сильнее, чем в предшествующей, даёт себя чувствовать ироническая манера гоголевского письма. Сатира Гоголя никогда не раскрывается обнажённо. Его отношение к миру кажется добродушным, незлобивым, приветливым. Ну в самом деле, что же можно сказать худого о таком прекрасном человеке, как Иван Иванович Перерепенко! Природная доброта так и бьёт ключом из Ивана Ивановича. Каждое воскресенье он надевает свою знаменитую бекешу и отправляется в церковь. А после службы он, побуждаемый природной добротой, обязательно обойдёт нищих. Увидит нищенку и заведёт с ней сердечный разговор. Та ожидает милостыню, он поговорит-поговорит и уйдёт прочь.

Так-то и выглядит тАЬприродная добротатАЭ и сердобольность Ивана Ивановича, оборачивающиеся лицемерием и совершенной жестокостью. тАЬОчень хороший также человек Иван НикифоровичтАЭ. тАЬТакжетАЭ тАУ очевидно, он человек такой же доброй души. Нет у Гоголя в этой повести прямых обличений, но обличительная направленность его письма достигает необыкновенной силы. Его ирония кажется добродушной и незлобивой, но сколько же в ней истинного негодования и сатирического огня!

Впервые в этой повести мишенью гоголевской сатиры становится и чиновничество. Здесь и судья Демьян Демьянович, и подсудок Дорофей Трофимович, и секретарь суда Тарас Тихонович, и безымянный канцелярский служащий, с тАЬглазами, глядевшими скоса и пьянатАЭ, со своим помощником, от дыхания которых тАЬкомната присутствия превратилась было на время в питейный домтАЭ, и городничий Пётр Фёдорович. Все эти персонажи кажутся нам прообразами героев тАЬРевизоратАЭ и чиновников губернского города из тАЬМёртвых душтАЭ.

Композиция тАЬМиргородатАЭ отражает широту восприятия Гоголем современной действительности и вместе с тем свидетельствует о размахе и широте его художественных исканий.

Все четыре повести тАЬмиргородскоготАЭ цикла связаны внутренним единством идейного и художественного замысла. Вместе с тем каждая из них имеет и свои отличительные стилевые особенности. Своеобразие тАЬПовести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном НикифоровичемтАЭ состоит в том, что здесь наиболее отчётливо и ярко выражен свойственный Гоголю приём сатирической иронии. Повествование в этом произведении, как и в тАЬСтаросветских помещикахтАЭ, ведётся от первого лица тАУ не от автора, но от некоего вымышленного рассказчика, наивного и простодушного. Это он и восторгается доблестью и благородством Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Это его приводят в умиление тАЬпрекрасная лужатАЭ Миргорода, тАЬславная бекешатАЭ одного из героев повести и широченные шаровары другого. И чем сильнее выражаются его восторги, тем очевиднее для читателя раскрывается пустота и ничтожество этих персонажей.

Нетрудно заметить, что рассказчик выступает как выразитель самосознания народа. В том, как Рудый Панько воспринимает и оценивает явления действительности, проглядывает юмор и усмешка самого Гоголя. Пасечник является выразителем нравственной позиции автора. В тАЬМиргородетАЭ художественная задача рассказчика другая. Уже в тАЬСтаросветских помещикахтАЭ его нельзя отождествлять с автором. А в повести о ссоре он ещё более отдалён от него. Ирония Гоголя здесь совсем обнажена. И мы догадываемся, что предметом гоголевской сатиры является, по существу, и образ рассказчика. Он помогает более полному решению поставленной писателем сатирической задачи.

Лишь один раз предстаёт перед нами в повести о ссоре образ рассказчика, которого не коснулась авторская ирония, в заключительной фразе повести: тАЬСкучно на этом свете, господа!тАЭ Это сам Гоголь словно раздвинул рамки повести и вошёл в неё, чтобы открыто и гневно, без тени иронии произнести свой приговор. Эта фраза венчает не только повесть о ссоре, но и весь тАЬмиргородскийтАЭ цикл. Здесь тАУ зерно всей книги. Тонко и точно заметил Белинский: тАЬПовести Гоголя смешны, когда вы их читаете, и печальны, когда вы их прочтётетАЭ. На всём протяжении книги писатель творит суд над людской пошлостью, становящейся как бы символом современной жизни. Но именно здесь, в конце повести о ссоре, Гоголь открыто, от своего собственного имени выносит окончательный приговор этой жизни.

В тАЬСтаросветских помещикахтАЭ и тАЬПовести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном НикифоровичемтАЭ Гоголь впервые выступил перед читателями как тАЬпоэт жизни действительнойтАЭ, как художник, смело обличающий уродство общественных отношений крепостнической России. Смех Гоголя творил великое дело. Он обладал огромной разрушительной силой. Он уничтожал легенду о незыблемости феодально-помещичьих устоев, развенчивал созданный вокруг них ореол мнимого могущества, выставлял на тАЬвсенародные очитАЭ всю мерзость и несостоятельность современного писателю политического режима, творил суд над ним, будил веру в возможность иной, более совершенной действительности.

Когда Гоголя упрекали в том, что в ВлРевизореВ» он собрал одних только мошенников и подлецов и не противопоставил им ни одного честного человека, который мог бы для читателя стать примером, Гоголь отвечал, что роль этого честного, благородного лица играет у него смех: ВлНи тот смех, который порождается временной раздражительноВнстью, жёлчным, болезненным расположением характера; не тот также лёгкий смех, служащий для праздного разВнвлечения и забавы людей; но тот смех, который весь излетает из светлой природы человека, тАФ излетает из неё потому, что на дне её заключён вечно бьющий родник его, который углубВнляет предмет, заставляет выступить ярко то, что проскользнуВнло бы, без проницающей силы которого мелочь и пустота жизни не испугала бы так человекаВ» (ВлТеатральный разъезд после представления новой комедииВ», 1842).

Писатель-сатирик, обращаясь к "тени мелочей", к "холодным, раздробленным, повседневным характерам", должен обладать тонким чувством меры, художественным тактом, страстной любовью к природе. Зная о трудном, суровом поприще писателя-сатирика, Гоголь все же не отрекся от него и стал им, взяв девизом своего творчества следующие слова: "Кто же, как не автор, должен сказать святую правду!"

В "Ревизоре" Гоголь "собрал в одну кучу все дурное в России", вывел целую галерею взяточников, казнокрадов, невежд, глупцов, врунов и т.п. В "Ревизоре" все смешно: сам сюжет, когда первое лицо города принимает за ревизора из столицы пустомелю, человека "с необыкновенной легкостью в мыслях", преображение Хлестакова из трусливого "елистратишки" в "генерала" (ведь окружающие принимают его именно за генерала), сцена вранья Хлестакова, сцена признания в любви сразу двум дамам, и, конечно же, развязка и немая сцена комедии.

Вывод к 1 главе

Так из всего сказанного можно сделать вывод, что несоответствие явлений жизни тем требованиям, которым они на самом деле должны удовлетворять, доходит до такой степеВнни, что речь может идти лишь о полном их отрицании. ХудожВнник достигает его, вскрывая внутреннюю противоречивость разВноблачаемых явлений жизни, путем юмора, и, доводя их до предела нелепости, обВннажая тем самым их сущность.

А сатирический образтАФэто образ, коВнторый стремится к отрицанию отраженных явлений жизни пуВнтем доведения до предела комизма, нелепости присущих им в жизни черт.

Великий сатирик начал свой творческий путь с описания быта, нравов и обычаев милой его сердцу Украины, постепенно переходя к описанию всей огромной Руси. Ничего не ускользнуло от внимательного глаза художника: ни пошлость и тунеядство помещиков, ни подлость и ничтожество обывателей. "Миргород", "Арабески", "Ревизор", "Женитьба", "Нос", "Мертвые души" - едкая сатира на существующую действительность. Гоголь стал первым из русских писателей, в творчестве которых получили ярчайшее отражение отрицательные явления жизни. Белинский называл Гоголя главой новой реалистической школы: "Со временем выхода в свет "Миргорода" и "Ревизора" русская литература приняла совершенно новое направление". Критик считал, что "совершенная истина жизни в повестях Гоголя тесно соединяется с простотой смысла. Он не льстит жизни, но не клевещет на нее; он рад выставить наружу все, что есть в ней прекрасного, человеческого, и в то же время не скрывает нимало и ее безобразия".

Положительным началом в творчестве Н.В.Гоголя, в котором воплотился высокий нравственный и общественный идеал писателя, лежащий в основе его сатиры, стал "смех", единственное "честное лицо". Это был смех, писал Гоголь, Влкоторый весь излетает из светлой природы человека, потому что на дне ее заключен вечно бьющий родник его, который углубляет предмет, заставляет выступить ярко то, что проскользнуло бы, без проницаемой силы которого мелочь и пустота жизни не испугали бы так человекаВ»[14,90].

Глава 2. Влияние сатирического творчества Н.В. Гогол

Вместе с этим смотрят: