Деятельность Войновича, его роман "Москва 2014"

1. ВОЙНОВИЧ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (р. 1932)

Русский писатель. Родился 26 сентября 1932 в Сталинабаде (ныне Душанбе, Таджикистан) в семье учительницы и журналиста, после ареста которого в 1937 семья переехала в Запорожье. Мальчик был колхозным пастухом; окончив ремесленное училище, работал на стройке, служил в армии. После безуспешных попыток поступить в Литературный институт им. А.М. Горького поступил в Московский педагогический институт, откуда со 2-го курса по комсомольской путевке отправился в казахские степи осваивать целину.

Еще в начале 1950-х годов, служа в армии, начал писать стихи. С текстом Песни космонавтов (ВлЯ знаю, друзья, караваны ракет..В», 1960). К Войновичу пришла известность, подкрепленная публикацией повестей ВлМы здесь живемВ» (1961), ВлДва товарищаВ» (1967; инсценирована автором), рассказов ВлХочу быть честнымВ», пьесой ВлКот домашний средней пушистостиВ» (1990; совм. с Г.И. Гориным, экранизирована под названием ВлШапкаВ»).

Активная правозащитная деятельность Войновича (письма в защиту А. Синявского, Ю. Даниэля, Ю. Галанскова, позднее тАУ А. Солженицына, А. Сахарова) сочеталась с работой над документальными повестями тАУ исторической, о Вере Фигнер (ВлСтепень доверияВ», 1973), и о собственной злободневной борьбе с номенклатурной бюрократией за право купить кооперативную квартиру (ВлИванькиадаВ» или ВлРассказ о вселении писателя Войновича в новую квартируВ», 1976; в России опубл. в 1988).

В 1974 Войнович был исключен из Союза писателей СССР, печатался в ВлсамиздатеВ» и за рубежом, где впервые опубликовал и самое знаменитое свое произведение тАУ роман ВлЖизнь и необычайные приключения солдата Ивана ЧонкинаВ» (1969тАУ1975) с его продолжением тАУ романом ВлПретендент на престолВ» (1979), романы - ВланекдотыВ», в которых на примере нелепых, смешных и печальных историй, происходящих с рядовым солдатиком Иваном Чонкиным, ассоциирующимся с образом Влбравого солдата ШвейкаВ» из романа Я. Гашека, в гротескно-сатирической манере показаны истинная нелепость современного бытия тАУ подавление ВлвысшейВ» и не всегда понятной ВлнизамВ» государственной необходимостью простых и естественных человеческих желаний и судеб, а также повесть ВлПутем взаимной перепискиВ» (1973тАУ1979).

В 1980 Войнович выехал за границу по приглашению Баварской Академии искусств, с 1981 лишен советского гражданства, живет в Мюнхене. С начала 1990-х годов часто приезжает на родину, активно выступает как публицист (книга Антисоветский Советский Союз, 1985), проявляя и в этом жанре политический заостренный парадоксализм своего мышления. Эта черта, равно как и тяготение художественной манеры Войновича к ВлколлажностиВ» и продуктивному эклектизму, отразилась и в романе-антиутопии ВлМосква 2042В» (1987), показавшем доведенную до абсурда воображаемую советскую действительность 21-го века и продолжающем начатую Войновичем в Влне очень достоверном рассказе об одной исторической вечеринкеВ» ВлВойнович в кругу друзейВ» (1967) тему осмеяния коммунистических вождей (Влтоварища КобыВ» тАУ И.В. Сталина, Леонтия Ария тАУ Лаврентия Берия, Лазера Казановича тАУ Лазаря Кагановича, Опанаса Марзояна тАУ Анастаса Микояна и др.) и в опубликованных в конце 1990-х годов романе ВлЗамысел и повести Дело № 34840В», где в характерном для писателя смешении эссеизма и биографического документализма передается история покушения на Войновича сотрудников КГБ.

Неоднозначно воспринимаемые читателями и критикой и порою обвиняемые в ВлантипатриотическомВ» нигилизме произведения Войновича, продолжающие сатирические традиции отечественной литературы (Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин, М.А. Булгаков) и одновременно впитавшие достижения современной мировой антиутопии, гротескной социально-обличительной прозы (О.Хаксли, Дж. Оруэлл), являют собой характерный для 20 в. пример успешной философско-политической актуализации беллетристики.

2. УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

О лишении гражданства СССР Войновича В.Н.

Учитывая, что Войнович В.Н. систематически занимается враждебной Союзу ССР деятельностью, наносит своим поведением ущерб престижу СССР, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

На основании статьи 18 Закона СССР от 1 декабря 1978 года "О гражданстве СССР" за действия, порочащие высокое звание гражданина СССР, лишить гражданства СССР Войновича Владимира Николаевича, 1932 года рождения, уроженца гор. Душанбе, временно проживающего в ФРГ.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. БРЕЖНЕВ

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР М. ГЕОРГАДЗЕ

Москва, Кремль, 16 июня 1981 г. 5075-Х

Ответ В. Войновича

Господин Брежнев!

Вы мою деятельность оценили незаслуженно высоко. Я не подрывал престиж советского государства. У советского государства, благодаря усилиям его руководителей и Вашему личному вкладу, никакого престижа нет. Поэтому по справедливости Вам следовало бы лишить гражданства себя самого.

Я Вашего указа не признаю и считаю его не более чем филькиной грамотой. Юридически он противозаконен, а фактически я как был русским писателем и гражданином, так им и останусь до самой смерти и даже после нее.

Будучи умеренным оптимистом, я не сомневаюсь, что в недолгом времени все Ваши указы, лишающие нашу бедную родину ее культурного достояния, будут отменены. Моего оптимизма, однако, недостаточно для веры в столь же скорую ликвидацию бумажного дефицита. И моим читателям придется сдавать в макулатуру по двадцать килограммов Ваших сочинений, чтобы получить талон на одну книгу о солдате Чонкине.

3. МОСКВА 2042 (Содержание текста)

Да сейчас любого останови на улице, он тебе скажет, что всегда был антикоммунистом.

Роман "Москва 2042" был закончен Владимиром Войновичем в 1985 году и вскоре вышел на Западе. Отдельные экземпляры к нам, как водится, попали, кто-то да прочитал, а кто-то и по "Свободе" услышал, в авторском исполнении. Посвященные цитировали с удовольствием: "Кто сдает продукт вторичный, тот сексуется отлично", товарищей дразнили "Дзержином Гавриловичем" или там "Пропагандой Парамоновной".. Искусство по капле просачивалось в жизнь.

Живущий в Мюнхене русский писатель-эмигрант Виталий Карцев в июне 1982 г. получил возможность оказаться в Москве 2042 г.

Готовясь к поездке, Карцев встретил своего однокашника Лешку Букашева. Букашев сделал в СССР карьеру по линии КГБ. Было похоже на то, что встреча их не случайна и что Букашев знает о необычной поездке Карцева.

В разгар сборов Карцеву позвонил еще один старый московский приятель Леопольд (или Лео) Зильберович и велел немедленно ехать в Канаду.

Звонил Зильберович по поручению Сим Симыча Карнавалова. В свое время именно Лео открыл Карнавалова как писателя. Сим Симыч, в прошлом зек, работал тогда истопником в детсаду, вел аскетический образ жизни и писал с утра до ночи. Им было задумано фундаментальное сочинение ВлБольшая зонаВ» в шестьдесят томов, которые сам автор называл ВлглыбамиВ». Вскоре после того как Карнавалова ВлоткрылиВ» в Москве, он стал печататься за границей и мгновенно приобрел известность. Вся советская власть тАФ милиция, КГБ, Союз писателей тАФ вступила с ним в борьбу. Но арестовать его не могли, не могли и выслать: помня историю с Солженицыным, Карнавалов обратился ко всему миру с просьбой не принимать его, если ВлзаглотчикиВ» (так он называл коммунистов) выпихнут его насильно. Тогда власти не оставалось ничего иного, как просто вытолкнуть его из самолета, который пролетал над Голландией. В конце концов Сим Симыч поселился в Канаде в собственном имении, названном Отрадное, где все было заведено на русский лад: ели щи, кашу, женщины носили сарафаны и платки. Сам хозяин на ночь заучивал словарь Даля, а с утра репетировал торжественный въезд в Москву на белом коне.

Карцеву Карнавалов поручил взять в Москву тридцать шесть уже готовых ВлглыбВ» ВлБольшой зоныВ» и письмо ВлБудущим правителям РоссииВ».

Причудливые связи субъекта творческого процесса, писателя Карцева (от его лица ведется повествование), с объектом - романом, который Карцев сочиняет, - осуществляются на самой границе искусства и жизни, оказываясь то по одну, то по другую ее сторону. Сначала Карцев участником проживает события, которые потом должен описать. Попадая в будущее, он встречается с романом, уже написанным им, но неизвестным ему, поскольку акт писания приходится на тот самый промежуток времени, который Карцев перескочил, перелетая из 1982-го в 2042 год. С удивлением и интересом автор романа узнает о том, что происходило с его персонажами, включая и его самого.

И Карцев отправился в Москву будущего. На фронтоне аэровокзала он первым делом увидел пять портретов: Христа, Маркса, Энгельса, ЛенинатАж Пятый был почему-то похож на Лешку Букашева.

Пассажиров, прилетевших вместе с Карцевым, быстро загрузили в бронетранспортер люди с автоматами. Карцева вояки не тронули. Его встречала другая группа военных: трое мужчин и две женщины, которые представились как члены юбилейного Пятиугольника. Выяснилось, что Пятиугольнику поручено подготовить и провести столетний юбилей писателя Карцева, поскольку он является классиком предварительной литературы, произведения которого изучают в предкомобах (предприятиях коммунистического обучения). Карцев абсолютно ничего не понимал. Тогда встречавшие дамы дали Карцеву кое-какие дальнейшие пояснения. Оказалось, что у них в результате Великой Августовской коммунистической революции, осуществленной под руководством Гениалиссимуса (сокращенное звание, так как их Генеральный секретарь имеет воинское звание Генералиссимуса и отличается от других людей всесторонней гениальностью), стало возможным построение коммунизма в одном отдельно взятом городе. Им стал МОСКОРЕП (бывшая Москва). И теперь Советский Союз, являясь в целом социалистическим, имеет коммунистическую сердцевину.

П. Вайль и А. Генис отметили, что жизнь Москорепа 2042 года - один к одному военно-казарменный коммунизм, который был описан Зощенко, Булгаковым, Ильфом и Петровым.

Великая Августовская Революция началась в романе Войновича с заговора рассерженных генералов и с введения режима, который до путча (не нашлось-таки своего Пиночета!) назвали бы у нас как-нибудь изящно: "прогрессивно-военный" или еще лучше "военно-гражданский" (см. газету "День", № 8 (май), 1991). Генералы были все как на подбор: молодые, красивые и наверняка хотели только добра. Однако назревшие проблемы они стали решать по-простому - по-армейски.

Для выполнения программы построения коммунизма Москва была обнесена шестиметровой оградой с колючей проволокой сверху и охранялась автоматическими стреляющими установками.

Зайдя в кабесот (кабинет естественных отправлений, где пришлось заполнить бланк о Влсдаче продукта вторичногоВ»), Карцев ознакомился там с газетой, напечатанной в виде рулона. Прочитал, в частности, указ Гениалиссимуса о переименовании реки Клязьмы в реку имени Карла Маркса, статью о пользе бережливости и многое другое в том же роде.

Наутро сочинитель проснулся в гостинице ВлКоммунистическаяВ» (бывшая ВлМетропольВ») и по лестнице (на лифте висела табличка ВлСпускоподъемные потребности временно не удовлетворяютсяВ») спустился во двор. Там пахло, как в нужнике. Во дворе вилась очередь к киоску, и стоявшие в ней люди держали в руках бидончики, кастрюли и ночные горшки. ВлЧто дают?В» тАФ поинтересовался Карцев, ВлНе дают, а сдают, тАФ ответила коротконогая тетенька. тАФ Как это чего? Говно сдают, что же еще?В» На киоске висел плакат: ВлКто сдает продукт вторичный, тот снабжается отличноВ». Писатель гулял по Москве и беспрерывно удивлялся. На Красной площади отсутствовали собор Василия Блаженного, памятник Минину с Пожарским и Мавзолей. Звезда на Спасской башне была не рубиновая, а жестяная, а Мавзолей, как выяснилось, вместе с тем, кто в нем лежал, продали какому-то нефтяному магнату. По тротуарам шли люди в военных одеждах. Автомобили были в основном паровые и газогенераторные, а больше тАФ бронетранспортеры. Словом, картина нищеты и упадка. Перекусить пришлось в прекомбинате (предприятие коммунистического питания), на фасаде которого висел плакат: ВлКто сдает продукт вторичный, тот питается отличноВ». В меню значились щи ВлЛебедушкаВ» (из лебеды), свинина вегетарианская, кисель и вода натуральная. Свинину Карцев есть не смог: будучи первичным продуктом, пахла она, примерно как вторичный.

На месте ресторана ВлАрагвиВ» помещался государственный экспериментальный публичный дом. Но там писателя ждало разочарование. Выяснилось, что для клиентов с общими потребностями предусмотрено самообслуживание.

Постепенно выяснилось, что верховный Пятиугольник установил для Карцева повышенные потребности, а места, куда он случайно попадал, предназначались для коммунян потребностей общих. Режим отчасти благоволил к нему потому, что Гениалиссимус действительно оказался Лешкой Букашевым.

Везде, где бывал Карцев, ему встречалось написанное на стенах слово ВлСИМВ». Делали эти надписи так называемые симиты, то есть противники режима, ждущие возвращения Карнавалова в качестве царя.

Из-за образа Карнавалова выглядывал сам Александр Исаевич, поэтому "Москву 2042" и журналы печатать не спешили и критики как-то вниманием обходили. А если и писали, то с оговорками: дескать, "эволюция образа.. не позволяет все-таки отождествить Карнавалова с Солженицыным" (П. Вайль, А. Генис. Две утопии Владимира Войновича. - "Независимая газета" 22.01.91).

Карнавалов не умер (хотя машина времени и забросила Карцева на шестьдесят лет вперед), он был заморожен и хранился в Швейцарии. Коммунистические правители стали втолковывать Карцеву, что искусство не отражает жизнь, а преображает её, точнее, жизнь отражает искусство, и поэтому он, Карцев, должен вычеркнуть Карнавалова из своей книги. Заодно дали почитать автору саму эту его книгу, написанную им в будущем и потому им еще не читанную (и даже неписаную).

Но сочинитель был стоек тАФ он не согласился вычеркнуть своего героя. Тем временем ученые разморозили Карнавалова, он торжественно въехал в Москву на белом коне (население и войска, озверевшие от нищеты, беспрепятственно переходили на его сторону, попутно самосудом казня заглотчиков) и установил монархию на территории бывшего Советского Союза, включая Польшу, Болгарию и Румынию в качестве губерний. Вместо механических средств передвижения новый монарх ввел живую тягловую силу, науки заменил изучением Закона Божьего, словаря Даля и ВлБольшой зоныВ». Ввел телесные наказания, предписал мужчинам ношение бород, а женщинам тАФ богобоязненность и скромность.

Сочинитель же Карцев улетел в Мюнхен 1982 года и уселся там сочинять эту самую книгу.

Положительными героями (насколько они возможны в ироническом повествовании) выступают здесь в первую очередь, конечно, тот же Сим Симыч, и юный террорист, не сломившийся под пытками в "прекрасном будущем", и отец Звездоний, который так и погиб, не "перестроившись", в отличие от подавляющего большинства своих соратников, и генерал Букашев, с благородным достоинством принявший крайне невыгодные для себя результаты своего эксперимента. Нам сегодня трудно сочувствовать их взглядам, но невозможно не признать их человеческого достоинства и высоты духа. Здесь-то и запятая..

"Я описываю только то, что было, и ничего лишнего", - подчеркивает простодушно-лукавый повествователь "Москвы 2042". "Ничего лишнего" - означает прежде всего, что книга эта не о том, что будет с Россией, а о том, что в ней было и есть. Форма будущего времени - 2042 год - в данном случае не футурологическая (и уж вовсе не научно-фантастическая), а чисто художественная. Оттого и оказывающаяся провидчески более, точной, чем любой специальный прогноз. К сожалению.

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского