Достоевский и Гюго

Девятнадцатый век внес поистине неоценимый вклад в сокровищницу всей мировой культуры. Литературный процесс носил масштабный характер, охватывая всю Европу. Это был век крутых поворотов и политических катаклизмов.

Начало его отмечено печатью романтизма в литературе, который во многом сформировался под влиянием неудовлетворенности результатами французской революции. Дальнейшее творчество большинства европейских авторов оказалось тесно связанным с последующей политической жизнью, с наполеоновскими и антинаполеоновскими войнами.

Период с 1815 по 1830 гг. получил во Франции название Реставрации. Он отмечен обострениями классовых и политических противоречий.

Политические всплески в России 20-40-х годов носят не менее значимый характер для страны. Здесь идет борьба за введение конституции и гражданских свобод. Но после восстания декабристов в 1825 году и позднейшего прихода к власти Николая I наступает период жесточайшей реакции. ВлНиколай I мечтал вытравить все ростки вольномыслия в русском обществе. Однако трудно было запретить людям думать, сближаться на почве схожих настроений и мненийВ»[1]
.

На этот период приходится молодость и начало творческого пути Федора Достоевского.

С 1847 года Достоевский начинает посещать кружок М.В. Буташевича-Петрашевского, чиновника Министерства иностранных дел. ВлЭтот кружок посещали чиновники, литераторы, офицеры. Они говорили о необходимости отмены крепостного права, введении свободы печати, знакомили друг друга с произведениями французских социалистов, читали и обсуждали ВлПисьмо к ГоголюВ». До организации тайного общества с определенной программой дело не дошло.

Приговор по делу петрашевцев был потрясающим. Суд приговорил к расстрелу двадцать одного человека, в числе которых оказался Ф.М. Достоевский, в то время начинающий писатель. 22 декабря 1849 года приговоренные были привезены на площадьВ»[2]
. Расстрел был заменен каторгой в последний момент. Один из осужденных за это время сошел с ума.

24 декабря Федор Достоевский отбыл на каторгу в Сибирь, в кандалах. Он содержался в Омском остроге и вышел на свободу лишь в январе 1854 г. А 1 сентября 1860-го в газете ВлРусский мирВ» было напечатано начало ВлЗаписок из Мертвого домаВ», рассказавших о русской каторге и вызвавших большой литературный и общественный резонанс.

Виктор Гюго, французский поэт, писатель, прошедший непростой путь в литературе и в жизни, также изведал горький вкус изгнания.

ВлОткликом на современность можно назвать повесть Гюго ВлПоследний день приговоренного к смертиВ» (1829), в которой передается атмосфера эпохи Реставрации с ее казнями, ссылками, каторгами. Она задумана как обличительное выступление против смертной казни, как протест против жестокостей общества, как призыв к человечноститАж Повесть (автор назвал ее аналитическим романом, изображающим внутреннюю драму человека) предваряет социально-психологический роман 30-40-х годов ХIХ века во Франции. Гюго стал и первооткрывателем огромной темы тАУ Влпреступления и наказанияВ», к которой будут впоследствии обращаться писатели всех стран в конце ХIХ тАУ ХХ вв.В»[3]
.

Духовная близость между автором ВлОтверженныхВ» и создателем ВлУниженных и оскорбленныхВ» часто бросалась в глаза уже современникам Достоевского. ВлВ письме, направленном в мае 1879 года Президенту Международного Литературного конгресса в Лондоне, Достоевский назвал В. Гюго Влвеликим поэтомВ», гений которого со времени его детских лет оказывал на него неизменно могучее влияниеВ» (Письма, IV, 55, 380)[4]
.

Весной 1860 года, когда Достоевский обдумывал ВлЗаписки из Мертвого домаВ», его брат печатает в журнале ВлСветочВ» свой перевод ВлПоследнего дня приговоренногоВ». ВлПубликацию этого перевода накануне появления книги Достоевского о его испытаниях на каторге вряд ли можно считать случайностью, - замечает Г. Фридлендер. тАУ Напрашивается предположение, что самый выбор ВлПоследнего дня осужденногоВ» был подсказан для перевода М.М. Достоевскому его младшим братом, перечитавшим после возвращения из Сибири это раннее произведение Гюго и взглянувшим на него теперь новыми глазами. Стилистический анализ перевода позволяет предположить, что он был перед сдачей в печать просмотрен Ф.М. Достоевским и в отдельных местах, возможно, носит следы его стилистической правкиВ»[5]
.

Но более глубокое рассмотрение этой проблемы предполагается в 4 главе данной квалификационной работы. Сейчас лишь хочу отметить, что ВлЗапискиВ» Достоевского были, как отмечает Фридлендер, первой по времени появления книгой в России, посвященной царской каторге и отвечали широкому общественному настроению. Герцен сравнил ВлЗапискиВ» по силе производимого впечатления с ВлАдомВ» Данте и фресками ВлСтрашного судаВ» Микеланджело.

Я считаю, что в современной обстановке, когда во многих странах решается вопрос об ужесточении, либо, наоборот, о смягчении судебных наказаний, когда вновь и вновь поднимается и оспаривается проблема морального права личности на ряд поступков, актуальность книг Достоевского и Гюго необыкновенно возрастает.

С уверенностью могу сказать о достаточной тематической новизне данной дипломной работы, поскольку, несмотря на очевидность, влияние творчества В. Гюго на произведения Достоевского изучено недостаточно. Эта работа подчеркивает единство национальных литератур в русле мировой литературы в целом.

Цель данной квалификационной работы: раскрыть жанровое своеобразие произведений Виктора Гюго ВлПоследний день приговоренного к смертной казниВ» и Ф.М. Достоевского ВлЗаписки из Мертвого домаВ», ВлКроткаяВ», решить проблему принадлежности их к определенному жанру, а также выявить жанровое влияние творчества Гюго на творчество Достоевского (на примере вышеназванных произведений).

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Добиться точности в определении такого понятия, как литературный жанр.

2. Выявить критерии разграничения жанров.

3. Рассмотреть особенности, новаторство произведения Виктора Гюго ВлПоследний день приговоренного к смертной казниВ» в историко-литературном ключе.

4. Разобраться в жанровой проблематике ВлЗаписок из Мертвого домаВ» и рассказа ВлКроткаяВ» Ф.М. Достоевского.

5. Провести сравнительный анализ вышеназванных произведений Гюго и Достоевского.

6. Установить степень влияния французского автора на творчество Ф.М. Достоевского.

7. Осмыслить глубину, стиль художественного мышления, своеобразие творческого подхода Достоевского-художника.

В соответствии и изложенными целью и задачами квалификационная работа состоит из:

В· Введения.

В· Главы 1, посвященной рассмотрению основных точек зрения на понятие Влжанр литературныйВ».

В· Главы 2, рассказывающей о принципах новой литературы, изложенных Виктором Гюго, и его повести ВлПоследний день приговоренного к смертиВ».

В· Главы 3, изучающей жанровое своеобразие ВлЗаписок из Мертвого домаВ» и рассказа ВлКроткаяВ» Ф.М. Достоевского.

В· Главы 4, в которой проводится сравнительный анализ вышеназванных произведений и раскрывается степень влияния творчества В. Гюго на творчество Достоевского.

В· Заключения.

В· Библиографии.

В процессе написания данной дипломной работы я опиралась на достаточно большое количество исследований ученых, литературоведов, критиков, вплотную занимающихся изучением творчества Достоевского и Гюго.

Нельзя не упомянуть монографию В.Н. Захарова ВлСистема жанров ДостоевскогоВ»[6]
, в которой он проводит глубокое, обширное исследование жанрового своеобразия ВлЗаписок из Мертвого домаВ», раскрывая традиции и новаторство великого русского писателя.

В.Н. Захаров изучает функцию рассказа в структуре произведений Достоевского, прослеживает хронологию ВлЗаписокВ», считая, что Федор Михайлович Влтипизировал свою острожную судьбуВ» через Влсоздание вымышленного образа условного повествователя Александра Петровича ГорянчиковаВ»[7]
, что не позволяет отнести ВлЗапискиВ» к мемуарам. Захаров считает, что Влсоздавая художественное произведение, Достоевский не претендовал на фактографическую верность: его исследование каторги было художественным, а не ВлнаучнымВ». Поэтому Достоевский вводит условного рассказчика (ВлнеизвестногоВ»), создает художественную хронологию пребывания героя на каторге, меняет фамилии многих арестантовВ»[8]
.

Исследовав огромное количество научно-критических работ, Захаров приходит к выводу, что ВлЗаписки из Мертвого домаВ» следует отнести к Влоригинальным жанрамВ»[9]
.

Еще один литературовед, изучающий творчество Достоевского, это Г. Фридлендер. Его монографии были очень актуальны для данной дипломной работы, поскольку Фридлендер рассматривает творчество Достоевского через призму мировой литературы. В книге под названием ВлДостоевский и мировая литератураВ»[10]
он целую главу посвящает Достоевскому и Гюго. Фридлендер пишет: ВлОдна из особенностей Достоевского состояла в том, что он не смотрел на свою художественную работу, как на плод одних лишь собственных творческих усилий, но видел в ней продолжение коллективной работы писателей разных стран и эпох, проявление общих по своему смыслу тенденций и закономерностей развития национальной и мировой литературыВ»[11]
. Говоря о влиянии творчества Гюго на литературное мировоззрение Достоевского, Фридлендер развивает мысль о том, что эти писатели поднимали схожие во многом общечеловеческие проблемы. ВлНе случайно формулой Влпарии обществаВ», примененной впервые к героям Гюго, Достоевский через несколько лет воспользуется в период работы над ВлПреступлением и наказаниемВ», отнеся это определение в черновиках романа к Раскольникову и Соне, а одной из задач ВлИдиотаВ» он будет считать изображение судьбы ВлmiserablейВ» (отверженных тАУ Г.Ф.) всех сословийВ»[12]
. Отверженными также можно назвать и обитателей каторги, людей, в силу обстоятельств вырванных из общества и привычного круга людей. Не зря острог назван ВлМертвым домомВ». ВлПосылая заключенных на каторгу, царская администрация хотела бы навсегда замуровать их в стенах острога, похоронить их заживоВ»[13]
.

В общелитературном ключе рассматривал творчество Достоевского и К.Г. Щенников. Он называет ВлЗаписки из Мертвого домаВ» Влсвоеобразным художественным исследованием кардинальных философско - социологических проблемВ»[14]
. Исследователь также поднимает проблему добра и зла в человеке, как ее понимал Достоевский. ВлВ ВлЗаписках из Мертвого домаВ» автор и его двойник Горянчиков оценивали уровень современной цивилизации психологией каторжников и палачейВ»[15]
, - считает он.

Щенников рассматривает творчество Достоевского во взаимосвязи с творчеством других, русских и зарубежных писателей[16]
. Он говорит о близости Достоевского и Гюго в поэтике и стиле, в вере в силу нравственного начала в человеке, однако считает, что герои Достоевского сложнее, психологичнее и ярче, чем у Гюго.

Т.С. Карлова обращается к структурному образу ВлМертвого домаВ»[17]
; по ее мнению, метафора ВлМертвого домаВ» определяет структуру ВлЗаписокВ» в целом, и несет в себе социально политический и этический подтекст. Карлова уделяет большое внимание особенностям функционирования пространства и времени в произведении, определяя последнее как Влодновременность разновременногоВ». Она считает, что Вло каторжной тюрьме Достоевский писал как об особой физической данности со своими законами времени и пространстваВ»[18]
.

Композицию ВлЗаписок из Мертвого домаВ» Т.С. Карлова сравнивает с каторжной цепью, размыкаемой на вход и выход. А сама каторга Влв изображении ДостоевскоготАжявлялась захоронением живых людей. Этот особый мир ВлмертвойВ» жизни раскрывался в подчеркнуто строгой, реалистической манере повествованияВ»[19]
.

Андрей Битов в статье ВлНовый РобинзонВ», посвященной 125-летию выхода в свет ВлЗаписок из Мертвого домаВ»[20]
, сравнивает Ф.М. Достоевского с Робинзоном Крузо, называя писателя Влпервооткрывателем как материала, так и формыВ» ВлЗаписокВ». Битов обращается к особенностям стиля Достоевского и утверждает, что феномен его стиля заключается в Влновом способе мыслиВ». Он называет книгу Достоевского философской, посвященной теме заключения как такового и теме жизни как таковой.

Среди нескольких исследователей, писавших о Викторе Гюго, хочется выделить двух, наиболее часто цитируемых во 2-й главе данной дипломной работы.

В. Николаев называет В. Гюго Влромантиком прогрессивного лагеряВ», сыгравшим большую роль в становлении реализма[21]
. ВлС чувством человека, освободившегося от пут, молодой драматург ломал и отбрасывал правила, требующие строгих единств, уничтожал размеренное развитие действия, вводил в свои пьесы новых героев из народа, сопоставлял честность низов с бесчестностью двораВ»[22]
. Этот исследователь придает большое значение выдвинутым Виктором Гюго в предисловии к драме ВлКромвельВ» принципам новой романтической литературы. Николаев считает, что важнейшей специфической особенностью демократического реализма в Европейских странах первых десятилетий девятнадцатого века стало то, что Влеще на ранней ступени своего развития он сыграл большую роль в становлении реализмаВ».

В. Гюго смело вводит в свои произведения речь простонародья, поскольку ценит и любит французский язык как великое творение нации.

Н. Муравьева в книге ВлГюгоВ», вышедшей в серии ЖЗЛ, обращаясь к повести ВлПоследний день приговоренного к смертиВ», задумывается вслед за автором над образом героя: ВлКто будет героем его повести? Парижанин. Обыкновенный человек. У него жена и дочь. Он совершил преступление. Какое? Об этом в повести не будет и речи. Важно передать чувства и мысли, страх и отчаяние человека, которого ведут на казнь. Дни ожидания. Последние минуты. Перевоплотиться в этого человекатАжВ»[23]

Муравьева считает ВлПоследний день приговоренногоВ» шагом к одному из крупнейших романов Гюго тАУ ВлОтверженнымВ». Однако повесть имеет огромное значение и как самостоятельное литературное произведение, поскольку открывает новые темы, еще не затронутые литературой того времени, и становится предвестницей целой череды позднейших социально тАУ психологических романов и повестей.

В заключение следует упомянуть, что в данной квалификационной работе широко применяется метод компаративизма, позволяющий провести сравнительную характеристику ВлПоследнего дня приговоренногоВ» В. Гюго и ВлЗаписок из Мертвого домаВ» и ВлКроткойВ» Ф.М. Достоевского, с тем, чтобы выявить степень жанрового сходства и различия вышеназванных произведений, а также определить уровень влияния творчества Гюго на творчество Достоевского.

ГЛАВА 1.

ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ В РАССМОТРЕНИИ ТЕРМИНА ВлЖАНРВ».

Данная дипломная работа напрямую связана с таким литературоведческим понятием как ВлжанрВ». Поскольку речь идет о ВлЗаписках из Мертвого домаВ» и рассказе ВлКроткаяВ» Ф.М. Достоевского и ВлПоследнем дне приговоренного к смертной казниВ» Виктора Гюго, то можно с уверенностью сказать, что вопрос жанровой принадлежности этих произведений неоднократно поднимался многими исследователями. Он вызывает дискуссии и сегодня. В своей работе я также включаюсь в полемику.

Но для того, чтобы решить, к какому жанру принадлежат творения вышеназванных авторов, необходимо установить: что мы понимаем под самим термином ВлжанрВ», и что понимали под ним Гюго и Достоевский.

Заранее следует отметить, что глава 1-я будет носить во многом цитатный характер, поскольку я хочу показать многообразие точек зрения на этот вопрос, различия и, подчас, противоречия во взглядах разных исследователей и литературоведов по данной проблеме.

Сам термин ВлжанрВ» в качестве литературоведческого понятия возникает во Франции в 16 веке и в переводе на русский язык означает Влрод, видВ». Уже в самом переводе заложена возможность многоаспектной трактовки термина. (Ведь в литературоведении существуют также понятия род литературный и вид литературный, не калькирующие понятие литературного жанра.)

Краткая литературная энциклопедия раскрывает понятие ВлжанрВ» следующим образом: ВлЖанр литературный тАУ это исторически (здесь и далее тАУ курсив мой. О.М.) складывающийся тип литературного произведения; в теоретическом понятии о жанре обобщаются черты, свойственные более или менее обширной группе произведений какой-либо эпохи, данной нации и мировой литературы вообщеВ».[24]

Словарь литературоведческих терминов под редакцией Л.И. Тимофеева и С.В. Тураева дает следующую трактовку: ВлПод жанром понимается повторяющееся во многих произведениях на протяжении истории развития литературы единство композиционной структуры, обусловленной своеобразием отражаемых явлений действительности и характером отношения к ним художникаВ».[25]

Несложно заметить, что в критериях определения жанра разные справочные издания делают акцент на разных аспектах понятия. В первом случае напоминается об обобщении в определенном жанре общих черт, свойственных довольно большой группе произведений какой-либо эпохи или какой-либо нации. Во втором тАУ повторяющееся Влна протяжении истории развития литературыВ» единство композиции, причем уточняется, что это единство обусловливается характером отношения художника к явлениям изображаемой им действительности.

Литературная энциклопедия терминов и понятий под редакцией А.Н. Николюкина дает два варианта трактовки термина ВлжанрВ»:

ВлЖанр тАУ тип словесно-художественного произведения, а именно: 1) реально существующая в истории национальной литературы или ряда литератур и обозначенная тем или иным традиционным термином разновидность произведений; 2) ВлидеальныйВ» тип или логически сконструированная модель конкретного литературного произведения, которая может быть рассмотрена в качестве его инварианта (это значение термина присутствует в любом определении того или иного жанра литературы)В».[26]
Другими словами, под жанром понимается не какой-либо эфемерный, а именно реально существующий в литературе тип художественных произведений, обозначаемый традиционным термином. Произведение, созданное в русле определенного жанра, конструируется по законам, долгое время существующим в литературе. Таким образом, вновь подтверждается принцип обобщения.

Однако большинство литературоведов не могут не говорить о том, что на протяжении исторического развития мировой литературы вообще и ее отдельных направлений в частности жанры значительно видоизменяются и, теряя свой прежний облик, либо отмирают, либо начинают сверкать новыми гранями. Но все изменения в русле жанра покоятся на твердом фундаменте, остающемся неизменным.

В.Н. Захаров справедливо замечает: ВлДавно определился общий методологический подход к изучению жанров и жанровых систем тАУ принцип историзмаВ».[27]
ВлЖанр всегда и тот и не тот, всегда стар и нов одновременно, - считает М.М. Бахтин. тАУ Жанр возрождается и обновляется на каждом новом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении данного жанра. В этом жизнь жанратАж Жанр тАУ представитель творческой памяти в процессе литературного развитияВ».[28]
Согласно точке зрения Бахтина, Вллитературный жанр по самой своей природе отражает наиболее устойчивые, вековечные тенденции развития литературыВ»[29]
, и, следовательно, всегда жив, всегда реален.

Почти сходная теория изложена в Краткой литературной энциклопедии под редакцией Суркова: ВлОчень сложной является проблема исторического развития жанра. С одной стороны, жанр непрерывно изменяется, преобразуясь в творчестве каждого выдающегося писателя. Жанр рождается и отмирает. С другой стороны, жанр все же может обнаружить громадную устойчивость и живучестьтАж Во многих случаях жанр возрождается в обновленном видеВ».[30]

А вот Ю.В. Стенник в своей работе ВлИсторико-литературный процессВ» считает, что жанр во многом статичен и традиционен, а неповторимость авторского ВлЯВ» выходит за его рамки. ВлЖанр как бы нейтрален по отношению к неповторимой индивидуальности произведения. В этом смысле категория жанра отмечена печатью консерватизмаВ»,- пишет Стенник.[31]

Ту же точку зрения в еще более непримиримой форме излагает литературовед ½ ХХ века Б.В. Томашевский. Говоря об эволюции, а иной раз и Влрезкой революцииВ» жанра, он, однако, подчеркивал: ВлВ силу привычного отнесения произведения к уже известным жанрам, название его сохраняется, несмотря на радикальное изменение, происходящее в построении принадлежащих к нему произведенийВ».[32]
Другими словами, Томашевский имел в виду, что отнесение произведения к какому-либо жанру может во многом носить условный характер, ибо авторская мысль может далеко перешагнуть узкие рамки жанровой традиции.

В словарной статье, содержащейся в Литературной энциклопедии терминов и понятий под редакцией Николюкина, дается значимое уточнение, касающееся исторического изменения природы жанра: ВлХарактеристика жанра в данный исторический момент, то есть в аспекте синхронии, должна сочетаться с освещением его в диахронической перспективе. Именно таков, например, подход М.М. Бахтина к проблеме жанровой структуры романов ДостоевскогоВ».[33]

В данной главе нам также очень важно остановиться на таком вопросе, как принципы разграничения литературных произведений на жанры. В самом деле, по какому признаку можно определить: к тому или иному жанру отнести произведение? Особенно если вопрос дискуссионный, как в данной работе.

Во-первых, следует определить степень зависимости терминов ВлродВ», ВлвидВ», ВлжанрВ» друг от друга, их взаимосвязь и взаимопроникновение. Разные справочные издания дают совершенно противоречивые трактовки проблемы. Краткая литературная энциклопедия под редакцией Суркова вопрос не проясняет: ВлИногда ВлвидомВ» называются самые крупные группы произведений (например, роман); однако распространено и обратное словоупотребление (роман тАУ жанр; исторический роман тАУ вид романа)В».[34]
Мне ближе концепция, данная в Словаре литературоведческих терминов под редакцией Тимофеева и Тураева: ВлВыбор объекта изображения ведет к выбору тех или иных художественных средств (см.: эпос, лирика, драма). Но род никогда не может проявляться непосредственно, он всегда проявляется через вид. В пределах каждого рода различают в разные исторические периодытАжвиды. Но и виды тАУ еще не окончательные конкретные формы литературных произведений. Каждое литературное произведение несет в себе и своеобразные черты, диктуемые запросами жизни, особенностями материала и особенностями таланта писателя, то есть имеет неповторимую жанровую формуВ».[35]
Таким образом, в данном случае я могу мысленно выстроить некую логическую цепочку: Род тАУ> Вид тАУ> Жанр и использовать эту схему в своей работе.

В исследованиях, связанных с выделением наиболее важных признаков для возможности разграничения литературных произведений на жанры, так же нет единого мнения. М.Б. Храпченко в ВлРазмышлениях о системном анализе литературыВ» справедливо замечает: ВлИногда без достаточных на то оснований выделяется какой-нибудь один из компонентов художественного произведения и ему придается генерализирующее значение вне реальной его связи с другими элементами, либо тАУ что случается чаще тАУ рассмотрение одного или двух компонентов подменяет собой исследование произведений в целомВ».[36]
Но не следует забывать, что Влкаждый из выделяемых учеными аспектов жанровой структуры содержит и позволяет увидеть всю целостность произведения, но взятую в одном из своих важнейших ракурсовВ».[37]
Поэтому в данной главе я ставлю перед собой задачу выделить все те основные компоненты, признаки, соотносясь с которыми смогу доказать определенную жанровую соотнесенность произведений Достоевского и Гюго.

Вновь обратимся к мнению литературоведов. Б.В. Томашевский полагает, что таких признаков, общих для характеристики всех литературных произведений не существует. ВлНикакой логической и твердой классификации жанров произвести нельзя, - уверяет он. тАУ Разграничение происходит сразу по многим признакам, причем признаки одного жанра могут быть совершенно иной природы, чем признаки другого жанра, и логически не исключать друг друга, и лишь в силу известной связанности приемов композиции культивироваться в различных жанрахВ».[38]
Подобная точка зрения не единична, но если полностью отказаться от выбора своего рода критериев для разграничения жанров, то вообще невозможно будет прийти к каким-либо выводам. Лучше иметь правило с множеством исключений, чем вовсе все правила отвергнуть.

Краткая литературная энциклопедия под редакцией Суркова дает несколько критериев, на которые можно опираться. Во-первых, Влжанр выделяют на основе принадлежности к тому или иному литературному родуВ».[39]
То есть к эпосу, лирике или драме. Во-вторых, жанр выделяют Влпо преобладающему эстетическому качеству. Но и этого недостаточно; нужен третий принцип тАУ объем и соответственно общая структура произведения. Объем же во многом зависит от двух основных моментов тАУ рода и эстетической тональностиВ».[40]
Таким образом, можно выделить триединый принцип, по которому следует выявлять соотнесенность произведения с литературными жанрами. Авторы энциклопедии подчеркивают: ВлКаждый жанр есть не случайная совокупность черт, но проникнутая достаточно определенным и богатым смыслом система компонентов формыВ».[41]

В.Н. Захаров, исследуя жанровую проблематику. Склоняется к мнению, что для ряда жанров, таких, как рассказ и повесть, важны тип повествования и повествовательное время, как критерии, раскрывающие их происхождение и традиционную концепцию. Этот литературовед также упоминает объем как значимый параметр жанра. Однако он добавляет: ВлВ конечном счете, жар определяется не только объемом содержания, но и сущностью содержания: у каждого жанра есть свое исторически сложившееся, традиционное содержаниеВ».[42]
Значит, к трем имеющимся критериям: роду, эстетической наполненности и объему добавляем четвертый признак тАУ традиционную, исторически сложившуюся сущность содержания. Во многом к этой точке зрения близки и авторы Словаря литературоведческих терминов. Словарная статья предлагает при характеристике жанровых форм учитывать Влне только тематическое своеобразие содержания, но и особенности идейно-эмоциональной трактовки изображаемогоВ».[43]

А М.Б. Храпченко расширяет рамки критерия Влэстетической наполненностиВ»: ВлПоэтическая речь произведений того или иного жанра запечатлевает особый вид эстетического освоения действительности, особый строй художественных образовВ».[44]

Теперь можно говорить об определенных принципах, при согласовании с которыми возможно определение жанровой принадлежности какого-либо определенного произведения. Это:

1) принадлежность к тому или иному литературному роду;

2) эстетическая наполненность, поэтическая речь произведения;

3) объем, общая структура произведения;

4) традиционная, исторически сложившаяся сущность содержания.

Однако не следует забывать, что существует множество произведений, не подпадающие ни под какие рамки и правила. Или, точнее, раздвигающие все границы. Важно помнить о жанровом своеобразии каждого конкретного произведения.

При особой мотивации автора, как считает А.А Сурков, размеры жанра (т.е. его объем) могут сжимать и разжимать границы. Вот уже исключение в критерии объема. ВлНе следует забывать об индивидуальном жанровом своеобразии каждого отдельного произведения. При анализе творчества всякого крупного романиста, драматурга, лирика неизбежно встает вопрос о специфике его жанровых форм, их неповторимых чертах. С другой стороны, именно в индивидуальном творчестве отдельных писателей осуществляется развитие, изменение всех жанровых формВ».[45]

В данной главе я считаю нужным также упомянуть о некоем феномене, который можно назвать жанровым ожиданием читателя. В уме каждого читающего человека довольно прочно складывается стереотип, в согласии с которым мы, взяв в руки книгу и изучив ее довольно поверхностно, уже достаточно определенно представляем: что мы хотим ВлполучитьВ» от данного экземпляра. ВлМноговековая традиция внешнего оформления текста подчеркивает особую значимость заглавия произведенияВ»[46]
, - считает Л.В. Чернец.

ВлВажнейшим регулятором эстетической жанровой коммуникации выступает жанровое обозначение произведения; французский исследователь П. Колер даже сравнил жанры с Влконтрактом между производителем и потребителем искусстваВ» (Kohler P. Contribution a unephulosophie des genres.//Helikon. Amsterdam; Leipzig, 1940, p.142.) Многие жанровые концепции сосредоточены на коммуникативной, Влпрагматической функции жанров, на том, как писатели учитывают ожидания, которые вызывают у публики слова ВлроманВ», ВлкомедияВ», ВлмелодрамаВ» и пр.В».[47]

Случается, что заданное жанровое обозначение не соответствует содержанию. Это возмущает или интригует, но непременно вызывает множество трактовок и интерпретаций, а также ведет Влза пределы данного произведения: к литературной (и общественной) репутации писателя, фактам его биографии, к жанровой традицииВ».3

Такое же разногласие вызвали и ВлЗаписки из Мертвого домаВ» Ф.М. Достоевского. Спор о принадлежности этого произведения к какому-либо одному конкретному литературному жанру ведется и полтора века спустя после первого издания книги.

Что же понимал под ВлжанромВ» сам Достоевский? Возможно ли, что он сам затруднялся его назвать? Такое предположение категорически отвергает исследователь творчества писателя В.Н. Захаров: ВлЖанр тАУ одна из ключевых категорий художественного мышления Достоевского. Как писатель, он всегда знал, что собирался писатьтАж Весьма определенно и авторитетно Достоевский указывал (как правило, уже в заглавии произведения), что он написал тАУ роман, повесть или рассказВ».[48]

Однако откуда же тогда такие расхождения в жанровой терминологии? Захаров поясняет: ВлВ языке Достоевского нет слова жанр в современном значении. Жанр был для него искусствоведческим термином, и в ВлДневнике писателяВ» 1873 года Достоевский дал его глубокую интерпретацию: ВлЧто такое в сущности жанр? Жанр есть искусство изображения современной, текущей действительности, которую перечувствовал художник сам лично и видел собственными глазами. (21. 76)В».[49]

ГЛАВА 2.

ПРИНЦИПЫ НОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ИЗЛОЖЕНИИ ВИКТОРА ГЮГО И ЕГО ВлПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ПРИГОВОРЕННОГО К СМЕРТИВ».

ВлИмя Виктора Гюго по праву стоит в одном ряду с именами лучших представителей мировой культурыВ».[50]
Сын знатной дамы и простого капитана, участника подавления контрреволюционного восстания в Вандее, Виктор Гюго проводит детство в постоянных разъездах и странствиях. Однако путешествия не помешали юноше окончить Мадридский колледж для молодых дворян, а затем изучать философию и математику в Парижском университете.

Политические взгляды родителей Виктора Гюго были противоречивыми. Его отец был противником Бурбонов, а мать тАУ роялисткой, поскольку происходила из богатой буржуазной семьи. Мать имела большое влияние на сына, кроме того, он не избежал влияний модной в то время в светских кругах литературы реакционного романтизма.

Однако со второй половины 20-х гг. Гюго порывает с легитимистскими иллюзиями и, часто обращаясь к образу Наполеона, восхищается его военным талантом.

Творчество Гюго-прозаика в конце 20-х гг. получает наибольшее художественное воплощение в повести ВлПоследний день приговоренного к смертной казниВ» (1829), открывшей собой долголетнюю борьбу против буржуазного законодательства. Книга была откликом на современность. В ней передается атмосфера эпохи Реставрации с ее казнями, ссылками, каторгой. Повесть задумана как обличительное выступление против смертной казни, как протест против жестокостей общества, как призыв к человечностиВ».[51]

По сути, можно смело утверждать, что ВлПоследний день приговоренного к смертиВ» был первым реалистическим произведением молодого автора. Как раз в этот период Виктор Гюго Влсоздал свою литературную программу, которая звала французское искусство от классицизма к реализмуВ».[52]

ВлПодлинным источником первых серьезных достижений Виктора Гюго в поэзии и в прозе было настойчивое стремление приблизить литературу к запросам современностиВ», - считает Н. Муравьева.[53]
В 1830 году Виктор Гюго пишет драму ВлКромвельВ», в обширном предисловии к которой выдвигает принципы новой романтической литературы. ВлПрежде всего следует уничтожить старый ложный вкус, - считает писатель. тАУ Необходимо очистить от него современную литературу. Шлейф восемнадцатого века волочится еще в девятнадцатом, но не нам, молодому поколению, видевшему Бонапарта, нести егоВ».[54]
С присущим ему пылом молодой автор восклицает: ВлУдарим молотком по теориям, поэтикам и системам. Собьем старую штукатурку, скрывающую фасад искусства!В»[55]

Гюго считает, что отпала необходимость следовать устаревшим канонам. Гений должен творить свободно, открывая новые горизонты творчества. Да, образцы должны существовать в искусстве, но Влесть два рода образцов: те, которые были созданы согласно правилам, и те, согласно которым эти правила были созданы. Так в какой же из этих двух категорий должен найти себе место гений?В»[56]
Конечно, во второй! Гений призван быть новатором, так считает Гюго. ВлОн требует отказаться от искусственной гармонии, соразмерности, присущей произведениям классицизма. В свободном сочетании контрастных явлений жизни Гюго видит могучий источник развития искусства. Нет низких, недостойных искусства предметовВ».[57]

Таким образом, Виктор Гюго распахнул двери в литературу для множества тем и сюжетов, считавшихся ранее невозможными. И, следственно, эти сюжеты и темы требовали иного подхода в жанровом аспекте. Именно о таких произведениях, возможно, идет речь в предисловии к ВлКромвелюВ»: ВлНет ни правил, ни образцов; или, вернее, нет иных правил, кроме общих законов природы, господствующих над всем искусством, и частных законов для каждого произведения, вытекающих из требований, присущих каждому сюжету (курсив мой тАУ О. Мусаева)В».[58]

В данном ключе постулатов новой литературы, выдвинутых Виктором Гюго, рождается социально тАУ психологическая повесть о крушении внутреннего мира человека, которому суждено умереть от рук палача.

Повествование построено крайне необычно. Человек, осужденный, приговоренный к смерти, заточенный в каземате, ведет дневниковые записи вплоть до эшафота. Потрясающий, трагический, невозможный реализм книги итАж абсолютно нереальная ситуация: не мог осужденный за убийство преступник во французской тюрьме первой половины 19 века пять недель вести дневник, в мельчайших подробностях фиксируя все увиденное, услышанное, вспомнившееся. Мало того, уже взойдя на эшафот, со связанными за спиной руками, этот человек молит о разрешении написать последнее заявление итАж минуты, даже секунды, ос

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского