Древние мифы в поэзии серебрянного века

Поэзия тАУ непрерывная цепь традиций. И хотя в этой цепи Влпервым поэтомВ» - первым великим русским национальным поэтом по праву считается Александр Сергеевич Пушкин, но ведь и за Пушкиным просматривается богатейшая культура. Роднит разные исторические эпохи, пожалуй, только ощущение гармонии, исходящее из удивительного гуманизма души каждого поэта.

Еще не так давно бытовали взгляды о том, что русские символисты были целиком погружены в себя, демонстративно отделялись от жгучих проблем современности. Сейчас, заново прочитывая их стихи, видишь, что это совсем не так. Напротив, петербургские, в частности, символисты всегда стремились к тому, чтобы занять место учителей и пророков жизни. В этом смысле исключительна, велика роль поэта и теоретика русского символизма Вячеслава Ивановича, Вячеслава Великолепного, как почтительно именовали его в петербургских литературных кругах. ВлБашняВ» Вячеслава Иванова на Таврической 25, была средоточием духовной жизни литературного Петербурга, именно здесь решались наиболее серьезные проблемы синтеза искусства и жизни, или ВлсоборностиВ», по терминологии тех лет. ВлИстинный символизм должен примирить Поэта и Чернь в большом всенародном искусствеВ»[1]
, - писал В. Иванов. ВлИскусство идет навстречу народной душеВ», - не уставал повторять он. Именно на ВлбашнеВ» Вячеслав Иванов всячески побуждает своих учеников обратиться к истокам народного искусства, к языческой, дохристианской Руси. Интерес к своим истокам, связанный с открытием русской иконописи, порождает такие произведения, как ВлПетрушкаВ» и ВлВесна священнаяВ» Стравинского, музыкальный фольклор Лядова, живопись Рериха и Билибина, стихи Городецкого, раннего Хлебникова, волжские песни М. Кузмина. Обогащенный открытиями, сделанными в области собственной национальной культуры, петербургский символизм неумолимо освобождается от умозрительного романтизма, болезненного эгоцентризма, свойственного его представителям, уклонявшимся от социальных запросов эпохи. Но революция 1905 года и последовавшие за ней годы безвременщины потребовали от художников слова пристального внимания не только к глубинному содержанию собственной личности, но и к той социальной среде, в которой поэт существует.

Поэзия серебреного века по сравнению с поэзией пушкинской поры кажется на первый взгляд излишне ВлфилософичнойВ», и это не случайно. Ведь она рождалась в стихии русской религиозно-философской мысли, оформившейся к концу XIX века в целый ряд более или менее стройных систем.

Цель моей работы тАУ показать взаимосвязь поэзии серебряного века с истоками русской культуры, со славянской мифологией. Тема эта интересна мне тем, что открывает для меня новую страницу русской литературы, даёт возможность оценить глубину воздействия исконно русской культуры на поэзию серебряного века и современную литературу.

В свой работе я использовала книги ВлИстория древней русской литературыВ», ВлИстория русской советской поэзииВ», ВлДеятели отечественной историиВ» откуда я узнала про развитие поэзии серебряного века и её основателей. Биографию, жизнь и творчество поэтов я нашла в книгах ВлРусские поэты начала векаВ», ВлРусские поэты: Антология в четырех томахВ», ВлНа берегах НевыВ», словаре ВлРусские писатели и поэтыВ», учебнике ВлРусская литература XX векаВ». Стихи поэтов я прочитала в сборниках: ВлСтихотворения СеверянинаВ», ВлТам шепчутся белые ночи мои: избранные стихи поэтов серебряного векаВ», ВлРусская литература серебряного века: поэтика символизмаВ», ВлТворениеВ». Также в моей работе были использованы официальные сайты творчества Н.С. Гумилева, В. Хлебникова, И.Северянина, Д.Д. Бурлюка.

1.Миф древний и миф поэтический.

В деле освоения нашего литературного наследства, являющегося частью общекультурного, древней русской литературе принадлежит значительное место, определяемое, прежде всего тем, что она была значительным этапом в развитии русской литературы, приобретшей мировое значение.

Задолго до возникновения на Руси книжной литературы восточные славяне обладали широко развитой устной поэзией в разнообразных её видах и жанрах, зародившейся еще дофеодальный период, в пору общинного родового строя. ВлОт глубокой древности, - писал А.М. Горький, - фольклор неотступно и своеобразно сопутствует историиВ».[2]

Древний мир есть представленная в образах антропоморфная структура, выражающая мировоззрение её творцов, созданная общенародной фантазией и мыслимая в эпоху её возникновения, как подлинная реальность. Древний миф не противопоставлен историческому мышлению, но подымается над конкретно-исторической сферой и питается преимущественно природно-космологическими и антропологическими обобщениями.

Миф нового времени, иначе говоря - художественный, поэтический мир пропущен через индивидуальное сознание с его рефлексией и авторским свободным отношением к воображаемому. Художественный миф, в отличие от древнего, широко открыт историческому содержанию, которое в нем может совмещаться с комизмом, универсальным антропологизмом.

Древний и новый миф в равной мере вырастают лишь в соседстве с неизвестным, внося в непознаваемое или хаотичное, осмысленность мирового закона или того, что понимают под ним творцы мифов.

Типологическое творчество на зрелых этапах его развития, в отличие от немифологического, ограничивается созданием эстетических объектов, включенных в историческую и бытовую действительность, а в реалистической литературе нового времени тяготеющих к социальному наполнению и осмыслению. Строительным принципом типологических образов, так же как и немифологических является фантазия, но совсем иной природы, чем фантазия лежащая в основе мифа, - прочно спаянная с наличной действительностью, контролируемая ею и обычно (не всегда и не во всех аспектах) сознаваемая автором и читателем как литературная условность.

Мифологические образы и представления культивируются в самых широких литературных сферах XX века. Критерий оценки этой мифологизированной литературы нужно искать не столько в самом методе мифологизации, сколько в конкретной направленности и эстетическом уровне произведений, построенных на основании метода, иначе говоря, в их отношении к истине, включая истину художественную.

Притяжение писателей к древнему мифу, основанному на Влколлективных представленияхВ», и к мифологическим формам вообще зависело от многих разнородных причин. Миф оказался для писателей XX века средством к тому, как преодолеть ВлмалыйВ», ВллокальныйВ» историзм и перейти к макроисторическим масштабам. В связи этим мы имеем право говорить, что мифопоэтическое начало может быть более реальным.

Сравнительно ранним, но знаменательным периодом в литературном мифотворческом движении нового времени следует признать западноевропейский и русский символизм. В культуре русского символизма интерес к новой мифологии и широкий поток неомифопоэтического творчества был предопределён самой сутью и явился естественным продолжением традиций предшествующих культур. В мифотворческой эстетике символизма гуманистическое начало оказалось в значительной мере преобладающим. Впрочем, изучение мифотворческого аспекта в творчестве русских символистов и тем более их теоретических высказываний, относящихся к этому вопросу, только начинается.

Касаясь этой темы, важно отметить присутствие мифотворческой стихии не только в литературных произведениях символистов, но в их жизненных восприятиях и жизненном укладе. Мифологизация, а иногда и проще тАУ мифологизирующее обыгрывание личных, особенно любовных отношений, дружбы природы, города, истории и образов современников, возлюбленных, друзей или знакомых.

2. Мастер романтического образа Николай Степанович Гумилёв.

Николай Степанович Гумилев (1886-1921), русский поэт. Сын морского врача. В детстве жил в Царском селе, с 1895 тАУ В Петербурге, в 1900-1903 тАУ в Тифлисе, где в местной газете впервые было опубликовано стихотворение Гумилева (1902). Учился в петербургской и тифлисской гимназиях. Осенью 1903 семья вернулась в Царское Село, где юноша завершил (1906) гимназическое образование. На литературные вкусы начинающего поэта, по-видимому, оказал влияние директор Царскосельской гимназии поэт И.Ф. Анненский; повлияли также труды Ф. Ницше и стихи символистов.

В первых сборниках стихов тАУ ВлПуть конквистадоровВ»(1905), ВлРомантический цветыВ» (1908; отмечен обращением к экзотической тематике) тАУ нашло отражение чувство Гумилева к Анне Горенко, будущей А.А. Ахматовой, с которой познакомился в 1903 в Царском селе (их брак, заключенный в 1910, спустя 3 года распался). Определяющим для поэзии Гумилева стал образ одинокого завоевателя, противопоставляющего свой мир тусклой действительности. В 1910-е гг. один из ведущих представителей акмеизма. Для его стихов характерны апология Влсильного человекаВ» - воина и поэта, декоративность, изысканность поэтического языка (сборники ВлРомантические цветыВ»,1098; ВлКостерВ»,1918; ВлОгненный столпВ»,1921).Переводы. В 1906 Гумилев уехал в Париж, где слушал лекции в Сорбонне, изучал французскую литературу, живопись, театр. Выпустил три номера литературно-художественного журнала ВлСириусВ» (1907). В 1908 путешествовал по Египту (позднее трижды ездил в Африку тАУ в 1909,1910,1913 собирал народные песни, образцы изобразительного искусства, этнографические материалы). Всё это отразилось на творчестве. Неоднократно он в своих стихах приходит к мифологическим образам разных народов. Так в стихотворении ВлСовременностьВ» он приводит аналогию между древними мифологическими образами и современными людьми:

Вот идут по аллее, так странно нежны,

Гимназист с гимназисткой, как Дафнис[3]
и Хлоя.

Некоторое время (1908-09) Гумилев обучался в Петербургском университете тАУ на юридическом, историко-филологическом факультете.

Одновременно знакомится с В.И. Ивановым, печатается газете ВлРечьВ», журналах ВлВесыВ», ВлРусская мысльВ» и др., издает сборник стихов ВлЖемчугаВ» (1909), в котором вплоть до 1917 ведет постоянную рубрику ВлПисьма о русской поэзииВ» (отдельное издание - 1023), снискавшую ему репутацию проницательного критика: В.Я. Брюсов писал, что Влего оценки всегда по существу; они выявляются в кратких формулах самую сущность поэтаВ».[4]

Желание освободиться от опеки Вячеслава Иванова и организационно отмежеваться от ВлтеургическогоВ» символизма привело к созданию в 1911 ВлЦеха поэтовВ», в котором вместе с Гумилевым, руководившем им в качестве ВлсидникаВ», вошли Ахматова, С.М. Городецкий, О.Э. Мандельштам; М.А. Зенкевич и другие поэты-акмеисты. Объявив новое направление - акмеизм тАУ наследником символизма, закончившего Влпуть развитияВ», Гумилев призывал вернуться к ВлвещностиВ» окружающего мира (статья Влнаследие символизма и акмеизмВ»,1913) Первым акмеистическим произведением Гумилева считается поэма ВлБлудный сынВ», включенная в его сборник ВлЧужое небоВ» (1919).Критика отмечала виртуозное владение формой: по словам Брюсова, значение стихов Гумилева Влгораздо больше в том, как он говорит, нежели в том, что он говоритВ». Следующий сборник ВлКолчанВ» (1916), драматическая сказка ВлДитя АллахаВ» и драматическая поэма ВлГондлаВ» (обе 1917) свидетельствуют об усилении в творчестве Гумилева Повествовательного начала.

Житейское поведение Гумилева относилось с его поэзией: романтический пафос конквистадорства он транспонировал из стихов в жизнь, преодолевая собственные слабости, исповедуя личный культ победы. Это прослеживается и в его стихах:

Я тАУ угрюмый и упрямый зодчий

Храма, восстающего во мгле.

Я возревновал о славе Отчей,

Как на небесах, и на земле

Сердце будет пламенем палимо

Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,

Стены Нового Иерусалима

На полях моей родной страны.

Автор предстаёт, как борец за веру, веру в свою Отчизну, как в Новый Иерусалим тАУ символ христианских истоков, символ духовной чистоты. (По аналогии вспоминается древнее русское изречение ВлМосква третий Рим, а четвёртому не бывать!В»). Искусно вплетены в стихотворение и строки Отче Наш тАУ одной из главнейших христианских молитв (ВлтАжДа придет царствие Твое яко же на небесах и на ЗемлитАжВ»).

В начале Первой мировой войны Гумилев поступил добровольцем в уланский полк; был награжден двумя Георгиевскими крестами:

Но святой Георгий тронул дважды

Пулею не тронутую грудь.

В этих строках прослеживается христианская традиция и глубокая вера. Здесь святой Георгий предстаёт не как непосредственная награда, а как высшая благодать, как благословение одного из самых значимых на Руси святых. По воспоминаниям сослуживцев, его влекло к опасности. В 1916 Гумилев добивается отправки в русский экспедиционный корпус на Салоникский фронт, но задерживается в Париже, где общается с М.Ф. Ларионовым и Н.С.Гончаровой, а также с французскими поэтами (в том числе с Г.Аполлинером).

В стихах мирной тематики также неоднократно звучат мотивы христианской мифологии. Стихотворение ВлСловоВ»:

И в Евангелии от Иона

Сказано, что Слово тАУ это Бог.

В стихотворении ВлПамятьВ» автор вдруг предстаёт пред нами, как последователь популярной в то время теории о переселении душ. Конечно, это всего лишь удачный образ и его не следует рассматривать, как отказ от христианства. Но как удачен образ Памяти, как чувства, передающегося нам от тех, кем мы были раньше:

Ты расскажешь мне от тех, что раньше

В этом теле жили до меня.

Дав оценку девятнадцатому веку, как смешному и страшному, Гумилёв прибегает к интересному сравнению:

Век, страшный потому, что в полном цвете силы

Смотрел он на небо, как смотрят в глубь могилытАж

Имеется в виду, что девятнадцатый век отказался от религии, многие христианские заповеди потеряли своё значение. И, хотя люди по-прежнему ходят в церковь и приносят свои молитвы, и просят очищения и благословения у Бога, они всё же уже не верят и нарушают многие христианские заповеди, не видя в этом большого греха.

В 1918 Гумилев вернулся в Россию. Был привлечен М.Горьким к работе в издательстве ВлВсемирная литератураВ», читал лекции в институтах, преподавал в литературных студиях. Занимался переводами (эпос о Гильгамеше, английская и французская поэзия). Издал несколько сборников стихов, в том числе лучшую свою книгу ВлОгненный столпВ» (1921; посвящена его второй жене тАУ А.Н. Энгельгардт). Образ любимой женщины предстаёт перед нами, как чистейший идеал (белая, в белой одежде; в древнерусской мифологии белый цвет тАУ символ чистоты, недаром платье невесты белое).

Лишь белая, в белой одежде,

Как в пеплуме древних богинь,

Ты держишь хрустальную сферу

В прозрачных и тонких перстах.

В одном из своих стихотворений тАУ ВлДон ЖуанВ» Гумилёв предстаёт перед нами молодым повесой, который мечтает о том, как в старости он образумится, и будет жить праведно. Здесь отражена христианская мораль о божественном всепрощении: если согрешил тАУ покайся и Бог простит тебя, каким бы тяжким не был грех.

А в старости принять завет Христа тАУ

Потупить взор, посыпать пеплом темя

И взять на грудь спасающее бремя

Тяжёлого железного креста!

И тут молодой повеса вспоминает, что, живя разгульно, человек забывает о том, что жизнь скоротечна и за мимолётными радостями теряется сам смысл жизни:

И лишь когда средь оргии победной

Я вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,

Испуганный в тиши своих путей,-

Я вспомню, что, ненужный атом,

Я не имел от женщины детей

И никогда не звал мужчину братом.

В этом стихотворении появляются такие необычные образные сравнения, как Вллунатик бледныйВ» (имеется ввиду тот, кто не знает Бога, а не знать Бога может только лунатик) или Влненужный атомВ» (атом тАУ термин научный, но в данной интерпретации он представляется, как одушевлённое существо, как человек, который не приносит пользы и никому не нужен).

К сожалению, Гумилёв рано окончит свою жизнь, и финал его жизни будет трагическим. Она не доживёт до ВлсознательнойВ» старости, чтобы Влпринять завет ХристаВ». Его постигнет участь многих интеллигентных людей того времени. Осенью 1920 Гумилев неопределенно обещает участникам так называемого Влтаганцевского заговораВ» свое содействие в случае антиправительственного выступления и номинально вовлекается в конспиративную деятельность. 3 августа 1921 он был арестован Петроградской Чрезвычайной Комиссией, 24 августа приговорен к расстрелу. На следующий день приговор был приведен в исполнение. Он был расстрелян как участник контрреволюционного заговора. В 1991 дело в отношении Гумилева прекращено за отсутствием состава преступления. Как тут не вспомнить его предречение в стихотворении ВлДумыВ», где присутствует как славянская, так и древнегреческая мифология. Как символы смерти тАУ коршуны, скрижали тАУ как христианский символ, который указывает на то, что все наши дела и помыслы учитываются свыше, а также упоминаются скорбные мотивы народных песен тАУ Влпесни вечные скитальцыВ».

И заканчивается это стихотворение так же скорбно:

За всё теперь настало время мести.

Обманный, нежный храм слепцы разрушат,

И думы, воры в тишине предместий,

Как нищего во тьме меня задушат.

3. Будетлянин Велимир Хлебников.

Велимир Хлебников (настоящее имя Виктор Владимирович) (1885-1922),русский поэт, одна из ключевых фигур авангарда. Родился в семье ученого-биолога. В 1903-1911 учился на физико-математическом факультете Казанского университета, затем на физико-математическом и историко-филологическом факультетах Петербургского университета. Печататься начал в 1910-е гг., входил в литературное объединение ВлГилеяВ». В начале пути разделял панславистские иллюзии, был и под влиянием Вл. Соловьева, В. Иванова и М. Кузмина. Практически избавил свой язык от греколатинского корнеслова. Примыкая к кубофутуристам, называл себя Будетлянином.

В его жилах была также армянская кровь и кровь запорожцев. Отцу, орнитологу и лесоводу, в будущем одному из основателей Астраханского заповедника, он обязан интересом к естествознанию. Мать, двоюродная сестра народовольца А.Д. Михайлова, историк по образованию, способствовала общегуманитарным увлечениям сына. В детстве несколько лет провел на Украине и в Среднем Поволжье. Окончил гимназию в Казани, там же, как естественник учился в университете, увлекаясь идеями Лобачевского. Участвовал в студенческих волнениях, побывал в тюрьме. Перевелся в Петербург, где ряд лет проучился и как студент-филолог. Не окончил курса, предпочитая путь самообразования. В 1903 был в экспедиции в Дагестане, в 1905 тАУ на Северном Урале. С началом войны с Японией, под влиянием гибели броненосца ВлПетропавловскВ» (1904), клянется найти Влосновной закон времениВ», который управляет историческими катаклизмами, судьбами людей и всем мирозданием.

В духе Лобачевского создал учение о Влвоображаемой филологииВ», Влсамовитом словеВ» и словотворчестве, чем стал в ряд таких ученых, как В.Гумбольдт, А.А.Потебня и Ф. де Соссюр. В 1908 в Крыму знакомится с В. Ивановым, переписывается с ним, входит в круг его ВлАкадемии; их пути быстро разошлись, но добрые отношения остались. Журнал ВлВесыВ», стихи Ф.Сологуба и С.М.Городецкого, стихи и проза М. Кузмина, ВлСеребряный голубьВ» А.Белого, творчество А.А.Блока, А.М.Ремизова, М. Метерлинка, У.Уитмена, французских художников тАУ среда, в которой живет Хлебников в Петербурге в 1908-1910. Литературный дебют тАУ публикация переполненного неологизмами стихотворения в прозе ВлИскушение грешникаВ» (журнал ВлВеснаВ», 1908, № 9) тАУ прошел незамеченным. Но приводит в дружбе с В.В.Каменским, который позже знакомит Хлебникова с братьями Бурлюками, Е.Г. Гуро и М.В. Матюшиным. ВлАполлонВ» отказывается печатать поддержанный Ивановым и Кузминым ВлЗверинецВ» Хлебникова, и настоящий его дебют знаменуют ВлЗаклятие смехомВ», помещенное Н.И. Кульбиным в ВлСтудии импрессионистовВ», и публикация ВлЗверинцаВ» в первом ВлСадке судейВ» (1910). Кубофутуризм пытается использовать Влвеликого гения современностиВ» как знамя в своей борьбе с символистами и акмеистами. Хлебников же ищет ВлсобеседниковВ» во всей мировой культуре тАУ от Эхнатона, Пифагора, Лао-Цзы, Иисуса и Ариабхаты до новейшей физики, от Низами, Леонардо, Пушкина и Воронихина до Уэллса, Скрябина, Пикассо и Татлина.

От преобразования фольклорно-мифологических традиций (не только славянских; ВлсверхповестьВ» ВлДети ВыдрыВ», 1911-1913) пришел к идеям единого Влзвездного языкаВ» для всех землян, Влгосударства времениВ», общественных ВлПредземшаровВ», противопоставляемых Влгосударствам пространствВ», и к полемике с Лениным Влвплотную и вровеньВ» (поэма ВлНочь в окопеВ», отдельно изданная, заботами С.А.Есенина, 1921). Уникальная судьба поэта-ученого-мыслителя, бессребреника и подвижника, Влодинокого лицедеяВ», не увидевшего в печати ни одного самостоятельно составленного сборника своих стихов. Еще слабо освоен культурой 20 века.

Творческая полемика с поэтическими традициями Пушкина и Блока в борьбе за новый язык художественной литературы и Влсвободный стихВ». Опыты неклассического сплава искусства и науки. Пафос единства Востока и Запада, Севера и Юга. Экологическое мировидение единства человека и природы. Жизненная и публицистическая антибуржуазнсть. Страстное желание Влстать звонким вестником добраВ»[5]
.

В поэме ВлХаджи-ТарханВ»(1913) Хлебников писал о прошлом Астрахани как колыбели своих предков по отцовской линии (русских хлеботорговцев). Особое ВлбогоборчествоВ» во имя новой меры как ВлсверхверыВ» (важное стихотворение ВлЕдиная книгаВ»,1920; опубликовано 1928).Принцип нового внерыночного обустройства - всеобщего ВлЛадомираВ» (одноименная поэма ,1920;тогда же литографирована в Харькове; с1923 многократно издавалась, но все еще составляет трудную текстологическую проблему)

Углубленный в свои ВлосадыВ», не преуспевающий в публичных выступлениях, Будетлянин сближается с широким кругом молодых поэтов и художников авангарда, много печатается в их изданиях. Часто посещает любимую им Москву и родных в Астрахани. Вместе с Бурлюками, В. Каменским, Б. Лившицем и А. Крученным входит в группу ВлГилеяВ». В 1912 знакомится с Маяковским, участвует в подготовке манифеста для сборника ВлПощечина общественному вкусуВ», затем и других подобных декларациях 1913-1914 годов. Иждивениями Д. Бурлюка издает в Херсоне статью-брошуру ВлУчитель и ученикВ». Читателям уже известны многие тесты Хлебникова (часто с искажениями), в том числе пьесы ВлМаркиза ДэзесВ» и ВлЧертикВ», поэмы ВлЖуравликВ», ВлШаман и ВенераВ», ВлГибель АтлантидыВ», ВлСельская дружбаВ», стихотворения ВлСегодня снова я пойдутАжВ», ВлКузнечикВ», ВлВремыши-камышитАжВ», ВлТам, где жили свиристелитАж В», ВлКогда умирают кони, дышаттАжВ», ВлСемероВ», ВлЧислаВ», рассказы ВлЗакаленное сердцеВ» и ВлНиколайВ», статья ВлО расширении пределов русской словесностиВ». Но почти для всех он остается в тени своих товарищей.

К началу мировой войны ВлГилеяВ» распадается. Вскоре была закрыта и ВлБродячая собакаВ» - место, где нередко бывал Хлебников (ей посвящены ряд строф в неоконченной поэме ВлОлег ТруповВ»,1915).Контакты с товарищами не прекращаются, манифесты ВлКороля времени Велимира IВ» в листовке ВлТруба марсианВ» подписывают Н.Н. Асеев, Г.Н. Петников и М.М. Синякова. У сестер Синяковых, в Красной поляне, дачной местности под Харьковом, поэт неоднократно находит приют в 1916-1920 годах (до этого он часто бывал гостем у дачников в Куоккала). С апреля 1916 по май 1917, Хлебников - рядовой Влпод ружьемВ» в запасных полках Поволжья, в казармах и разных больницах Влна обследованииВ». И в этих тяжелых условиях он пишет и публикует несколько, в основном, антивоенных стихотворений, которые позднее войдут в поэму ВлВойна в мышеловкеВ» (опубликована в конце 1920-х). Весной 1917 в Харькове крошечным тиражом публикуется ВлВоззвание Председателей Земного шараВ» и популярное ныне стихотворение ВлСвобода приходит нагаятАжВ» - отклики на Февральскую революцию. С не меньшими надеждами встречен им и Октябрьский переворот. Предчувствуя события, Хлебников становится свидетелем-ВлрепортеромВ» борьбы и боев в Петрограде, Москве, Астрахани, где живет до весны 1919. Еще в конце 1916 предсказывает время начала Гражданской войны. Её он непосредственно переживает в Харькове, взятым Деникиным. Переносит 2 тифа, осенью 1919, избегая мобилизации, проходит обследование в психиатрической больнице, где пишет поэмы ВлЛесная тоскаВ», ВлПоэтВ» и ВлГаршинВ». Он испытывает в 1919-1920 в голодном Харькове огромный творческий подъем. Здесь написаны поэмы ВлНочь в окопеВ», ВлТри сестрыВ» и ВлЛадомирВ», и такие ВлсверхпоэмыВ», как ВлАзы и УзыВ» и Влцарапина по небуВ», заполняется десятками стихотворений и разными набросками, подаренный ему так называемый ВлГроссбухВ». В конце1920 , перебравшись в Баку, Хлебников находит, наконец, и Влосновной закон времениВ» (он видит в нем главнейшее из всех своих достижений, более важное, чем стихи).

Активно сотрудничая, как литератор, с Советской властью, он клеймит и расстрел царской семьи, и ужасы ЧК[6]
. Его не увлекает белое движение. В апреле 1921 с частями Красной Армии отправляется в Персию. С ней связаны стихотворения ВлИранская песняВ», Влночь в ПерсииВ», поэма ВлТруба Гуль-муллыВ» - своего рода дневник его путешествия. Прощанию с Закавказьем посвящено стихотворение ВлРучей с холодною водоютАжВ». Октябрь Хлебников проводит в Железноводске, пополняя ВлГроссбухВ», часть ноября и декабря, В Пятигорске. Творческий подъем не ослабевает, вопреки предельно тяжелому быту, голоду и болезням. Здесь завершены поэмы ВлНочной обыскВ», ВлПредседатель ЧКВ», ВлНочь пред СоветамиВ», ВлНастоящееВ», ВлГорячее полеВ» (ВлПрачкаВ»), ВлПереворот во ВладивостокеВ», ВлБерег невольниковВ», ВлШествие осеней ПятигорскаВ», стихотворение о голоде в Поволжье, о Лермонтове, о 1905 годе и Москве, о Бурлюке и Крученых и др., рождается строка ВлРусь, ты вся поцелуй на морозе!В», продолжается работа над ВлДосками судьбыВ» и ВлЗангезиВ».

После двух с половиной лет, под новый 1922 год, Хлебников возвращается в Москву. Он уже знает, что Маяковский не выполнил обещания и не издал том его произведений, но еще надеется на возращение оставленных рукописей, однако ВлдругуВ» - не до этой заботы. В апреле происходит разрыв отношений с былым ВлгилейцемВ», становящимся ВллефовцемВ». Будетлянина одолевают приступы малярии, его быт по-прежнему тяжел. Рядом с ним Митурич, семья Исаковых, Спасские, молодежь ВХУТЕМАСа[7]
. Чтобы собрать силы для поездки в Астрахань, в мае Хлебников отправляется с П. Митуричем отдохнуть в Новгородской глуши. Там недуги берут свое, помощь из Петрограда и Москвы уже не может спасти умирающего поэта. Теперь его могулу на Новодевичьем кладбище в Москве отличает массивное изваяние Влкаменной бабыВ», воспетой в 1919 в одноименной пьесе.

Н.Я. Мандельштам, как до этого, в первые месяцы 1922, Брики не раз подкармливала Хлебникова. Во время этих ВлобедовВ» проходили его беседы с мужем. Их значение обнаруживается в серии статей Мандельштама 1922-1923, его стихотворениях тех же лет и позднее тАУ в ВлВосьмистишияхВ», ВлСтихах о неизвестном солдатеВ» и, что пока является гипотезой, даже в так называемой ВлОде СталинуВ», где возможно, в особо Влхитрых углахВ» портрета Влотца народовВ», присутствует и образ Хлебникова тАУ ВлблизнецаВ» и ВлотцаВ» автора. Если так, то именно здесь непредсказуемо сошлись вершины акмеизма и будетлянства.

Среди русских замечательных поэтов, которые начали задолго до революции со всей страстью отдали свой талант новой жизни, Велимир Хлебников занимает своеобразное место. Во всем, что он делал в поэзии, чувствовалась связь с такими методами познания объективного мира, которые конечно составляют опору для искусства, но которыми только наука распоряжается полновластно. Поэт в Хлебникове спорил с ученым, а если сказать точнее, поэт вторгался в смежные области знания, прежде всего в историю и лингвистику, вполне свободно чувствуя себя и в такой области Влдалековатых идейВ», как математика.

Еще в свои студенческие годы Хлебников выдвинул принцип Влсамовитого словаВ», который он наиболее полно реализовал в знаменитом стихотворении ВлЗаклятие смехомВ», построив его на словообразованиях из одного корня:

Смейво, смейво,

Усмей, осмей, смешики, смешики,

Смеюнчики, смеюнчики,

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Эксперименты Хлебникова над словом во имя его ВлсамоценностиВ», в которых он продолжал и довёл до крайности некоторые эстетические тенденции, характерные для модернистской поэзии начала XX веке, послужили основой для программной декларации в футуристическом сборнике ВлПощёчина общественному вкусуВ» (1912). Вместе с Хлебниковым ёе подписал и Маяковский.

Будущее для Хлебникова в прошлом, - в этом сказывается и его неудовлетворенность современным обществом, откуда и его обращение корневым, древним, исконным истокам языка. Организаторы футуристического сборника не заметили явного противоречия между призывами декларации Влбросить Пушкина, Достоевского Толстого и проч. С ВлПарохода современностиВ» [8]
и пафосом произведений Хлебникова, обращённых к прошлому. Эти тенденции сохранились в творчестве Хлебникова и позже (к примеру, в стихотворении, посвященном Лермонтову):

И до сих пор живут средь облаков,

И до сих пор им молятся олени,

Писателю России с туманными глазами,

Когда полёт орла напишет над утёсом

Большие медленные брови.

С тех пор то небо серое тАУ

Как тёмные глаза.

В одном из писем к начинающему поэту он так формулировал задачи поэзии: Вл Составить книгу баллад (участники многие или один). Что? тАУ Россия в прошлом, Сулимы, Ермаки, Святославы, Минины и пр.В». И дальше: ВлЗаглядывать в словари славян, черногорцев и др. тАУ собирание русского языка не окончено тАУ выбирать многие прекрасные слова, именно те, которые прекрасны. Одна из тайн творчества тАУ видеть перед собой тот народ, для которого пишешь, и находить словам место на осях жизни этого народатАжВ»[9]

Весны пословицы и скороговорки

По книгам зимним проползли.

Глазами синими увидел зоркий

Записки стыдесной земли.

Вот это чувство истории и народа и продолжающейся жизни родного языка, а также глубокая любовь к народной песне позволили Хлебникову в одной из самых ранних работ с негодованием заметить, что книги модных писателей и Влрусская песнь, оказались в разных странахВ».

Негодуя против Сологуба тАУ ВлгробокопателяВ», по выражению Хлебникова, - против Леонида Андреева и Мережковского, воспевающих смерть и противопоставляя им народную песнь, славящую жизнь, Хлебников восклицал: ВлЯ не хочу, чтобы русское искусство шло впереди толп убийц!В»

Говоря о Родине, описывая, любимые, дорогие сердцу места, Хлебников обращается к христианским истокам творчества:

Тайной вечери глаз знает много Нива,

Здесь спасителей кровь причастилась вчератАж

Совместная работа Маяковским, творчески взбудораженным войной, прочно связала Хлебникова с современной темой, позволила ему проявить свою социальную позицию. Революцию он встретил радостным стихотворением-песней ВлО верноподденном Солнца - самодержавном народеВ».

Хлебников умер в июне 1922 года в деревне Санталово, Новгородской губернии, где, тяжело заболев, не смог получить медицинской помощи.

4. В поэзии историк Игорь Северянин.

Игорь Северянин (1887-1941), настоящее имя и фамилия Игорь Васильевич Лотарев. Игорь Лотарев родился 4 (16) мая 1887 года в Петербурге.

Родился я, как все, случайнотАж

Был на Гороховской наш дом.

О себе Игорь Северянин писал: Вл..я в поэзии историктАжВ». Одним из предметов особенной гордости его было то,

Что в жилах северного барда

Струится кровь Карамзина.

Он действительно приходился дальнем родственником Н.М. Карамзину (по линии матери) и декламировал эту ВлродственностьВ», объявив о своей позиции историка-поэта. Это заявление вызвало усмешки современников, резонно возражавших, что историзма как мировоззренческого принципа его творчества не содержало: библейские или средневековые молитвы в его книгах были рядовыми стереотипами и из круга таковых не вышлитАж

ВлИсторизмВ» Северянина, однако, ярко обнаруживается в другом тАУ в открытом и прямом автобиаргафизме его стихов. Пожалуй, ни у кого из русских поэтов стихи и биография так не переплетались и так не дополняли друг друга, как у Северянина. Можно весьма детально и точно описать жизнь поэта, пользуясь только его стихами (такие попытки делались), - а биография поэта становится его стержнем, на основе которого его стихи могут быть представлены как целостная, упорядоченная картина.

Игорь-Северянин тАУ псевдоним Игоря Васильевича Лотарёва. Необходимо подчеркнуть, что сам поэт всегда писал свой псевдоним через дефис: он воспринимался им как второе имя, а не фамилия. Помимо внутренней музыкальности звучания, в таком именовании скрывался глубокий внутренний смысл. Имя ВлИгорьВ» было дано мальчику по святцам, в честь героического древнерусского Игоря Олеговича (икона этого святого хранилась в эстонском домике поэта в Тойле); приложение ВлСеверянинВ» делало псевдоним близким к ВлцарственнымВ» именам и означало место особенной любви (как приложение ВлсибирякВ» в псевдониме Д.Н. Мамина).

Впоследствии в восприятии публики и критики приложение ВлСеверянинВ» было переосмыслено как имитация фамилии; традиция эта закрепилась, как закрепилась и традиция одностороннего истолкования поэта только по его ВлэкстазнымВ» стихамтАж

Игорь Северянин известен как создатель неологизмов и словесных диковинок (ВлИ что ни слово тАУ то сюрпризВ»), как автор манерных ВлхабанерВ», ВлпрелюдовВ», ВлминьонетовВ», ВлвирелэВ» и прочих изысканных поэтических форм, как изобретатель Влгирлянды триолетовВ», Влквадрата квадратовВ», ВлдизеляВ», ВллэВ»тАж Эта тАУ внешняя сторона его творчества, свидетельствующая о необыкновенной виртуозности поэта, может создать впечатление усложненности его стихов. Впечатление это будет, однако, обманчивым.

В сущности, ВлфутуристВ» Северянин весьма прост и ясен. Если внимательно вчитаться в его ВлпоэзыВ», то непременно обнаруживаешь черты этой изначальной художественной простоты. И не только в декларациях вроде приведенной выше. И не только в характерных названиях тАУ ВлПримитивный романсВ», ВлЭлементарная сонатаВ», ВлЧеткая поэзаВ»тАж Влечение Влв ПримитивВ», неприятие всего усложненного, трудного, заумного стали символом всех его художественных исканий. Сущностью своего творчества он считал тАУ собственную фантазию тАУ ВлМои капризы, мои волшебные сюрпризыВ». Акцент был поставлен на свое ВлэгоВ», отсюда и его самовозвышение ВлЯ тАУ гений СеверянинВ» или ВлЯ выполнил свою задачу, литературу покорив[10]
В». Слово ВлгенийВ» относилось, не столько к личности автор, сколько к нему, как носителю Влвселенской душиВ». Лирика И. Северянина выражает Влчувства без названияВ», рожденные изощренным зрением и слухом:

ВлМне хочется вас грезами исполнитьтАжВ»

Книга ВлГромокипящий кубокВ» состоит из четырех разделов. Последний (ВлЭгофутуризмВ») включает стихи, содержащие некие теоретические декларации, от которых поэт вскоре отошел. Предпоследний (ВлЗа струнной изгородью лирыВ») представляет собой раннюю попытку Северянина воссоздать в стихах Влгрёзовое царствоВ», будущую ВлМиррэлиюВ», два же начальных раздела, самые большие по объёму, контрастно противопоставлены. Стихотворения, объединенные в раздел ВлСирень моей весныВ», просты по своей форме, очень несложны и искренни по содержанию. В цельности своей они представляют собою картину того, что, собственно, и занимало Северянина-поэта: любовь в ее светлом и чистом бытии, веселье и безудержная радость жизни, детские ВлжалостиВ» и ВлшалостиВ» и природа в ее естественных, бесконечных проявлениях: море и солнце, лес и парк, прогулка и рыбалкатАж

Скорей бы тАУ в бричке по ухабам!

Скорей бы тАУ в юные луга!

Смотреть в лицо румяным бабам,

Как друга, целовать врага!.

Этот призыв из знаменитого стихотворения ВлВесенний деньВ» стал символом основной художественной линии его творчества. Северянин представляет мир истинных ценностей жизни, а мир этот оказывается катастрофически удален и от ВлкультурыВ» и от ВлнаукиВ», и от тех условностей, с которыми связано бытие современного человека. Олицетворениями этого мира становятся ВлВеснаВ» и ВлСиреньВ» - два опорных понятия всех северянинских стихов. ВлВеснаВ», которая пробуждает человека к жизни. ВлСиреньВ», которая выступает как самый яркий и самый простой символ этого пробуждения. Последнее стихотворение этого раздела тАУ ВлНадрубленная сиреньВ»: тревожное пов

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского