Отношения России и НАТО

КУРСОВАЯ РАБОТА

ОТНОШЕНИЯ РОССИИ И НАТО

2004 г

О Г Л А В Л Е Н И Е:

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1. РОССИЯ И НАТО В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ УСЛОВИЯХ. 6

1.1.Россия и НАТО: эволюция взаимоотношений. 6

1.2. НАТО: факторы пересмотра стратегических приоритетов. 11

ГЛАВА II. РАСШИРЕНИЕ НАТО НА ВОСТОК КАК ПРОБЛЕМА РОССИЙСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. 15

2.1.Расширение НАТО на восток: состояние вопроса. 15

2.2.Поиск стратегии для России в условиях расширения НАТО на восток. 20

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 26

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.. 29

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. С завершением Влхолодной войныВ» проблемы войны и мира приобрели новое звучание. Надежды на то, что XXI век будет более безопасным для человечества, чем XX, пока не оправдываются. Наблюдается рост числа неядерных, локальных, межгосударственных и внутригосударственных конфликтов. В условиях роста разрушительной силы обычного оружия, последствия этих конфликтов становятся все более опасными. Сохраняются разногласия по многим вопросам, в том числе и относящимся к сфере военной безопасности, между Российской Федерацией и Соединенными Штатами, которые остаются наиболее мощными в военном отношении державами современного мира.

Актуальность исследования проблемы взаимоотношений России и НАТО в современной их постановке исключительно велика. От того, какие подходы к проблемам войны и мира возобладают в США, самой сильной в военном отношении державе современности, ядре системы союзов, главным из которых является НАТО, во многом зависит будущее состояние системы международных отношений. От того, как будут сформулированы контуры военно-политических доктрин и направлений военного строительства США на XXI век, зависит содержание военных доктрин и направленность военного строительства в других странах мира, в том числе и в Российской Федерации.

При этом факты свидетельствуют, что надеяться на отказ от военных средств достижения политических целей со стороны США и их союзников, нет оснований. Напротив, в последние годы спектр целей, для достижения которых применяется военная сила, даже расширился: она применялась США для выполнения гуманитарной, миротворческой миссии ВлВозрожденная надеждаВ» в Сомали, для утверждения демократии на Гаити, для нанесения ударов по центрам подготовки террористов в Судане и Афганистане и т.д. Как показал опыт войны 1999 г. в Югославии, которая не была официально объявлена, велась в условиях, когда формально на европейском континенте царил мир, политическая и военная элита США идет на принятие решений о применении военных средств достижения политических целей даже с большей легкостью, чем в период Влхолодной войныВ».

Военные операции НАТО в Ираке показывают, как правящая элита США укрепляет свое положение в мире. Силовые акции стали восприниматься не только как оправданные, но и целесообразные. В США постоянная готовность к войне рассматривается как ключевой фактор, благодаря которому остальные слагаемые национальной мощи приобретают реальную значимость а международных отношениях[1]
. Победив в Влхолодной войнеВ», США перешли к политике ВлультраколониализмаВ»[2]
, установления контроля над мировыми ресурсами.

На этом фоне во всей полноте проявился и институциональный кризис в самих НАТО, не позволяющей этой структуре, использующей устаревшие доктрины и технологии, принимать адекватные и оперативные решения в сложных политических реалиях.

В этих условиях стратегия НАТО, ее характер приобретают критическое значение как с точки зрения взаимоотношений России с Альянсом, так и в свете более широких интересов обеспечения безопасности Российской Федерации.

Цель курсовой работы - показать особенности и перспективы развития взаимоотношений России и НАТО в новых политических международных условиях.

Цель работы обусловила решение следующих задач:

_ показать эволюцию взаимоотношений России и НАТО во второй половине ХХ века;

_ дать оценку Североатлантическому альянсу на современной международной арене, выявить факторы, влияющие на изменение его стратегий и военно-политических доктрин после распада СССР и образования ВлоднополярногоВ» миропорядка;

_ обозначить проблемы России в контексте усиливающегося проникновения НАТО на восток.

В работе использованы публикации и выступления известных отечественных и зарубежных ученых и политиков, военных аналитиков, изучающих особенности развития российско-американских отношений в ХХ и ХХI вв., в том числе по линии военно-политического сотрудничества.

ГЛАВА 1. РОССИЯ И НАТО В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ УСЛОВИЯХ

1.1.
Россия и НАТО: эволюция взаимоотношений

Вооруженные силы Североатлантического альянса (НАТО) были созданы в 1949 году. Изначально альянс представлял собой Влоборонительный союзВ» двенадцати государств, включая в свои ряды Бельгию, Канаду, Данию, Францию, Исландию, Италию, Люксембург, Голландию, Норвегию, Португалию, Великобританию и США. Штаб-квартира НАТО располагалась в Брюсселе, однако основополагающие политические решения принимались в Вашингтоне. Структура НАТО была призвана главным образом обеспечивать взаимную защиту против угрозы агрессии со стороны Советского Союза. В 1952 году в ее состав вошли Греция и Турция, тем самым Североатлантический альянс продвинулся в Юго-Восточную Европу. В 1955 году 15-м членом альянса стала Западная Германия. В таком составе альянс существовал все последующие 27 лет, до тех пор пока в него не вошла Испания. В 1990-м, вслед за появлением на карте Европы единой Германии, это объединившееся государство также вошло в НАТО. Процесс расширения НАТО продолжается.

В советский период политика США и практически любые действия НАТО рассматривались в советской литературе как враждебные и агрессивные.[3]
Вместе с тем, еще в 1954 году СССР предпринял попытку отойти от политики жесткой конфронтации с Западом. На совещании министров иностранных дел СССР, США, Англии и Франции советские дипломаты предложили проект вступления СССР в НАТО, но он был отклонен. Основные причины отказа - тоталитарный характер советского режима и идеологические расхождения.

С конца 80-х гг. в анализе отношений с НАТО, советские исследователи переходят от конфронтационного тона к идее равноправного взаимовыгодного сотрудничества основанного на сознании паритета военных возможностей НАТО.[4]

В тот период ключевым элементом создания всеобъемлющей системы безопасности в военной области для СССР стало являться: недопущение гонки вооружений в космосе, прекращение всех испытаний ядерного оружия и полная его ликвидация, запрет и уничтожение химического оружия, отказ от создания других средств массового истребления, строго контролируемое снижение уровня военных потенциалов государств до пределов разумной достаточности, роспуск военных группировок, а как ступень к этому - отказ от расширения и образования пропорциональное и соразмерное сокращение военных бюджетов.[5]

Фундаментальное выражение нового советского подхода к внешней политике нашло отражение во многих публикациях. В них проявляется специфика советской позиции: с одной стороны сознание собственной силы, но одновременно, стремление к компромиссу их чего в качестве полемического приема используется критика за нежелание идти навстречу советским инициативам. Здесь отчетливо проявляется обеспокоенность СССР фактической подготовкой НАТО к расширению сферы ответственности за счет использования сил быстрого реагирования, перераспределения усилий с европейского направления на другие и ориентации на выполнение военно-политических задач по всему миру.[6]

Исследователи подчеркивали, что вопреки логике мирового развития США был взят курс не на уменьшение угрозы войны вообще, а на ослабление опасности для себя путем наращивания военной мощи и Влперераспределение рискаВ» между собой и европейскими союзниками. В результате, межимпериалистические противоречия превратились в сложнейший узел.. расширился диапазон проблем. Чем сильнее проявляется американский гегемонизм, тем сильнее становится в трансатлантических отношениях центробежная тенденция.[7]

Только в марте 1992 г. в связи с завершением Влхолодной войныВ» Россия и десять стран СНГ были приняты в члены Совета Североатлантического сотрудничества (ССАС). За короткий срок Россия и НАТО подписали рамочный документ программы ВлПартнерство ради мираВ» (ПРМ) и Индивидуальную программу в рамках ПРМ. Политический диалог начал активно развиваться. Основное внимание стало концентрироваться на вопросах взаимодействия с США в урегулировании локальных конфликтных ситуаций, уже не связанных с прошлым советско-американским соперничеством, а также сокращения стратегических ядерных арсеналов, предотвращения распространения ядерного оружия.[8]

В 1991 году появляются первые осторожные намеки на возможность расширения НАТО на восток: ВлПотенциально острая проблема - стремление ряда группировок в руководящих кругах восточноевропейских стран к максимальному сближению с НАТО. Пока там достаточно твердо отвергают идеи о распространении зоны ответственности союза на ЦВЕ. Но, одновременно, существуют настроения в пользу максимального сближения натовского блока с этим регионом ( и с СССР).В»[9]

Очень скоро Влфактор НАТОВ» становится одним из важнейших вопросов внутриполитической борьбы в России. Появилось множество движений, политических клубов, научных групп, секций и других временных структур, которые активно вели пропагандистскую работу против расширения НАТО на восток. В Государственной Думе было создано нефракционное объединение более чем из 200 депутатов тАУ ВлАнти-НАТОВ». Ими рассматривались и оценивались соотношение военных сил при различных вариантах расширения НАТО и возможные последствия. Где не хватало цифр, включалась геополитика.

В свою очередь и НАТО старался держать строгую дистанцию с Россией. ВлРоссийский факторВ» в силу слабой предсказуемости воспринимался как источник возможной опасности. Внутри России постоянно наблюдались всплески активности консервативных, ультрапатриотических и националистических сил (события октября 1993 г., выборы в Федеральное собрание первого созыва), росли социально-экономические проблемы, начались военные действия в Чечне.

Получить представление о политике американо-российского партнерства, и позиции США по ряду проблем в отношениях с Российской Федерацией можно из выступлений американского дипломата, посла США в России Т. Пикеринга[10]
, министра обороны У. Коэна[11]
, из статей заместителя госсекретаря США С. Тэлбота[12]
, бывшего помощника госсекретаря США Р. Холбрука[13]
и других представителей военной и политической элиты США.

27 мая 1997 г. в Париже Россия подписала с альянсом Основополагающий акт о взаимоотношениях, сотрудничестве и безопасности с целью ограничить ущерб от первой волны расширения НАТО. Однако время, прошедшее после подписания Основополагающего акта и до временного разрыва отношений России с этой организацией в связи с событиями на Балканах весны-лета 1999 г. показало, что расчеты экспертов не оправдались.

Военная операция НАТО против Югославии стала лучшим подтверждением того минимального значения, которое придавалось в НАТО Основополагающему акту: сам факт бомбардировок нарушил ряд базовых принципов взаимоотношений альянса с Россией, заложенных в Акте - таких, как Влотказ от применения силы или угрозы силой друг против друга или против любого другого государства,его суверенитета, территориальной целостности или политической независимости..В» и Влпредотвращение конфликтов и урегулирование споров мирными средствами..В»[14]
.

Важно подчеркнуть, что хотя нападение на СРЮ стало своего рода Влмоментом истиныВ» для взаимоотношений России и НАТО, кризис был во многом подготовлен всем предыдущим ходом их развития.

С началом агрессии НАТО против Югославии Россия, и ранее выступавшая за решение косовской проблемы мирными средствами в рамках ООН и/или ОБСЕ, оказалась единственной из крупных европейских держав, непосредственно не вовлеченной в военные действия, что сделало ее основным кандидатом на роль посредника между воюющими сторонами. Заметную роль в остановке военных действий на Балканах сыграла Влчелночная дипломатияВ» специального представителя президента РФ по Балканам, экс-премьера Виктора Черномырдина. Именно инициатива Кремля по направлению в Белград международной делегации в составе представителей России (В.Черномырдина) и ЕС (президента Финляндии М.Ахтисаари) для переговоров с югославским президентом С.Милошевичем, поддержанная руководством США, а затем и лидерами ВлБольшой семеркиВ» (так называемый боннский мирный план), послужила отправной точкой для временного (как показали дальнейшие события) урегулирования кризиса.

В условиях разрыва отношений с НАТО решение об участии российского миротворческого контингента в операции НАТО в составе Сил международного присутствия по безопасности в Косово (СДК) вызвало далеко не однозначную реакцию как в российском обществе, так и среди специалистов, выдвигавших три основных контраргумента.

1) Отсутствие ясности в вопросе о том, насколько такое участие соответствует интересам национальной безопасности России.

2) Отсутствие отдельного российского сектора в Косово.

3) Сложности с финансированием российского контингента в Косово.

Лишь к осени 1999 г. отношения России с НАТО вернулись на уровень, предшествовавший заключению Основополагающего акта между ними, когда фактический бойкот Россией ПРМ сопровождался ее практическим участием в СВС НАТО в Боснии.

Таким образом, окончание холодной войны и распад СССР изменили характер отношений между США и Россией. Поворотным моментом в советско-американских отношениях стал приход к власти М.С. Горбачева и начало перестройки в СССР. Реформы, предпринятые советским руководством в конце 80-х годов, привели к глубоким переменам во внутренней и внешней политике, в результате которых коренным образом изменилась внешнеполитическая деятельность СССР, а затем произошел распад государства. Система политических ценностей одного из основных центров силы, во многом определявшего структуру международных отношений, была нарушена, и это означало перераспределение ролей на мировой арене, в понижении статуса России и возможностей ее влияния на ход событий в мире.

Несмотря на то, что руководством обеих стран было объявлено о стремлении к установлению взаимоотношений на принципах партнерства, таковыми они не стали. Более того, истинного понимания интересов и мотиваций другой стороны по вопросам ее национальной безопасности сегодня у Москвы и Вашингтона значительно меньше, чем это было в период холодной войны. Одним из значимых факторов, скрепляющих отношения двух стран сегодня выступает опасность международного терроризма, хотя и в этой сфере процесс сотрудничества протекает неоднозначно.

1.2. НАТО:
факторы пересмотра стратегических приоритетов

Сложные процессы в 90-х годах ХХ века происходили и в самом Североатлантическом альянсе. После распада СССР перед НАТО возникла проблема внешней адаптации к новым международным условиям и вопросы внутренней структурной перестройки. Важнейшим фактором пересмотра стратегических приоритетов НАТО стало изменение характера основных угроз международной безопасности. Несмотря на то, что глобальное противостояние сверхдержав ушло в прошлое, степень конфликтности и политико-военной нестабильности в Европе и мире не столько уменьшилась, сколько приобрела качественно новое содержание. На первый план вышли проблемы регулирования многочисленных очагов региональной напряженности, которое не только превратилось в одно из ключевых направлений мировой политики, но и приобрело резко военизированный характер - все более очевидным стало преобладание так называемого силового умиротворения над Влтрадиционным миротворчествомВ» времен Влхолодной войныВ».

Центр регионального вооруженного противостояния сместился в сторону более ограниченных по масштабу и географическим параметрам столкновений. Серия серьезных провалов 1993-1994 гг. в области регулирования локально-региональных конфликтов не только в странах Влтретьего мираВ» (крах многонациональной операции в Сомали, кровопролитные межплеменные столкновения в Бурунди и Заире, обострение ситуации в Афганистане и Анголе и др.), но и в центре Европы (на территории бывшей Югославии), свидетельствовала о том, что Влтрадиционное миротворчествоВ», доминировавшее в таких международных организациях, как ООН, больше не срабатывает. В этих условиях основная нагрузка по реагированию на Влновые вызовыВ» международной безопасности легла на США как на единственную мировую сверхдержаву. Однако на переходном этапе в развитии международных отношений, который характеризуется не абсолютной, а относительной, или ВлсмягченнойВ», однополярностью[15]
, единоличное бремя ответственности за поддержание глобальной безопасности оказалось непосильным даже для США, что сделало задачу укрепления союзнических отношений с европейскими партнерами по НАТО - основным американским внешнеполитическим приоритетом. Военно-политические структуры НАТО подключились к поиску адекватного ответа на Влновые вызовыВ» европейской безопасности в рамках разработки и проведения в жизнь новой антикризисной стратегии альянса.

Антикризисная стратегия НАТО стала одним из основных направлений внутренней трансформации альянса и разрабатывалась она в тесной взаимосвязи со стратегией его расширения (внешней адаптацией). Необходимо было решить проблему участия объединенных вооруженных сил НАТО в военных операциях, которые, во-первых, не были бы напрямую связаны с обеспечением обороны государств - членов альянса, а во-вторых, проходили бы за пределами его территориальной Влзоны ответственностиВ». Таким образом, пересмотру подлежали как стратегические функции альянса, так и его географическая ориентация.

Давая оценку сложившейся ситуации, можно сказать, что, лишившись противовеса в виде противостоящей ВлсверхдержавыВ», ощущая практическую безнаказанность, правящие круги США стали допускать использование военной мощи даже в ситуациях, когда не затронуты жизненно важные интересы страны. Под прикрытием создания гуманного миропорядка или защиты национальных интересов США, все большее распространение в современных условиях получили формы войн, стирающие грань между состоянием мира и войны еще в большей степени, чем это было в годы Влхолодной войныВ». Все это ведет к увеличению числа стран, которые оказываются заинтересованы в создании собственных сил ВлсдерживанияВ» Соединенных Штатов от военных вмешательств. Готовность следовать нормам права, выполнения и уважения международных обязательств, интересов безопасности других государств в мире, где лидирующая держава обращается к применению силы без каких-либо ограничений, естественно уменьшается. Все это делает мир не менее, а более опасным и нестабильным.

Таким образом, на наш взгляд, основными внешними факторами пересмотра стратегических приоритетов НАТО в 90-х годах ХХ века стали:

В· распад Советского Союза и окончание Влхолодной войныВ» (возникла относительная однополярность мира);

В· изменение характера основных угроз международной безопасности;

В· увеличение числа локально-региональных конфликтов;

В· расширение НАТО на Восток;

В· увеличение числа стран, заинтересованных в создании собственных сил ВлсдерживанияВ» Соединенных Штатов.

На современном этапе военно-политический блок НАТО по определению не приспособлен обеспечить весь комплекс мероприятий, связанных с реализацией мирного урегулирования. Более того, в отдельных случаях вмешательство НАТО в острейшие этнополитические противоречия, в том числе на ранней стадии, оказывает дестабилизирующее влияние и скорее служит средством обострения конфликтов, чем способствует их урегулированию (ярчайший пример тому - косовский кризис 1998-1999 гг. и 17 марта 2004 года, война в Ираке).

В этом смысле фундаментальная для альянса проблема состоит в попытке противостоять угрозам, связанным со сложнейшими этнополитическими конфликтами, урегулирование которых требует международного вмешательства на долговременной или постоянной основе, методами Влкризисного реагированияВ» (использование которых неизбежно характеризуется крайней политизированностью, непропорционально высокой ролью средств массовой информации, и т. п.).

ГЛАВА
II. РАСШИРЕНИЕ НАТО НА ВОСТОК КАК ПРОБЛЕМА РОССИЙСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

2.1.Расширение НАТО на восток: состояние вопроса

Начиная с 1993 г., расширение Североатлантического альянса на восток образует одну из ведущих сюжетных линий в отношениях между Россией и Западом, в формировании российской внешней политики в целом, в борьбе идей и политических течений по вопросу о военно-стратегической ориентации России и в конечном счете о ее цивилизационной принадлежности. При этом история дискуссий о расширении НАТО свидетельствует о глубоких различиях в восприятии проблемы российскими и западными наблюдателями. В России официальные лица и большинство вовлеченных в Влреальную политикуВ» экспертов рассматривали расширение как консолидированную стратегию Запада (или, по крайней мере, американских элит) и пытались либо воздействовать на ситуацию ничем не подкрепленными угрозами, либо ограничить ущерб договоренностями с НАТО по вопросам частного характера - тем самым демонстрируя как сторонникам, так и противникам экспансии на Западе свое фактическое признание ее неотвратимости[16]
.

В 1990-е годы мир стал свидетелем борьбы между сторонниками и противниками расширения, первый этап которой завершился победой сторонников экспансии, обнажив при этом глубокие противоречия как между Западом и Востоком, изменившими свои геополитические очертания, так и внутри самой западной элиты по вопросу о будущем мироустройстве. 12 марта 1999 г. идея, еще недавно казавшаяся многим на Западе бессмысленной, бесперспективной и опасной осуществилась: бывшие члены Организации Варшавского Договора (ОВД) Польша, Чехия и Венгрия стали членами НАТО. Между тем уже две недели спустя Североатлантический альянс, теперь уже в составе 19 государств, в нарушение Устава ООН и всего международно-правового порядка, совершил нападение на Союзную Республику Югославию (СРЮ). Стало ясно, что российская дипломатия и экспертно-политическое сообщество, до сих пор дебатировавшие частный вопрос расширения альянса, упустили из виду формирование идеологии и стратегических планов куда более обширной и далеко идущей экспансии.

Война на Балканах и принятие Новой стратегической концепции НАТО обозначили коренную перемену в существующей структуре глобальной политики. Впервые за всю постколониальную историю военно-политическая ситуация в мире определяется экспансией военного блока самых богатых и процветающих государств, которому не существует сколь-нибудь значительного противовеса в виде других блоков и организаций. Свое бессилие и все большую маргинальность по отношению к НАТО продемонстрировала Организация Объединенных Наций, не говоря уже о других международных институтах. Утвердилась фактическая монополия НАТО в вопросах европейской безопасности. Наконец, расширение НАТО в сочетании с балканской войной обозначило смену вех в российской внутренней политике: впервые за долгое время оно создало почву для общенационального консенсуса, по крайней мере, по одному стратегическому вопросу, и притом на условиях, приемлемых и благоприятных для правящей элиты.

Каковы причины расширения альянса и его последствия для России, Европы и мира? Как может Россия обеспечить свою национальную безопасность в этих условиях? К этим вопросам можно подойти с разных профессиональных и мировоззренческих точек зрения, при этом независимо от выбранного подхода представление о существующих направлениях теоретического анализа является необходимым условием рационального осмысления проблемы. В конечном счете восприятие проблемы расширения НАТО и выработка конкретных рекомендаций в этой связи упираются в вопрос о том, что собой представляет альянс и какие силы определяют ее нынешнюю эволюцию.

Следует отметить, что весьма позитивную роль в налаживании взаимоотношений между Россией и НАТО сыграла программа ВлПартнерство ради мираВ» (ПРМ). Эта программа, ориентированная на двустороннее сотрудничество между военными ведомствами НАТО и восточноевропейских стран, была разработана осенью 1993 г. сотрудниками Пентагона и Комитета начальников штабов во взаимодействии с государственным секретарем У.Кристофером и его заместителем С.Тэлботтом. Программа ПРМ была политическим ответом американских военных ведомств, в целом не заинтересованных в форсированном расширении НАТО на фоне сокращения оборонных расходов, на ситуацию, создавшуюся после варшавского заявления Б.Ельцина о допустимости вступления Польши в НАТО и начала массовой публичной кампании Польско-американского конгресса совместно с З.Бжезинским и Г.Киссинджером за скорейшее расширение альянса. Принятие программы ПРМ Брюссельским саммитом НАТО в январе 1994 г. давало России дополнительное время для выработки стратегии в отношениях с альянсом[17]
(за что ПРМ и его создатели были подвергнуты жесточайшей критике со стороны американских правых и восточноевропейских правительств), при этом не снимая вопроса о расширении альянса с повестки дня. Вместе с тем институциональный переход от структуры, основанной на многостороннем участии, к двусторонним военным контактам с НАТО вносил неблагоприятные для России элементы конкуренции между ней и восточноевропейскими странами в деле сотрудничества с военными структурами альянса.

В России принятие программы ПРМ вызвало прилив эйфории, поскольку она воспринималась как альтернатива расширению НАТО, а не как один из этапов процесса, ход которого отчасти зависел от действий самой России, в том числе и действий упреждающего характера[18]
. В конечном счете правы оказались те наблюдатели, которые не разделяли общей эйфории, полагая, что Влбольшая игра вокруг расширения НАТО только начинаетсяВ»[19]
.

В 1997-2000 гг. в администрации Клинтона на ключевые посты государственного секретаря и министра обороны были назначены жесткие сторонники расширения М.Олбрайт и У.Коэн, соответственно. Несмотря на это, официальная политика Вашингтона предусматривала одновременное движение Влпо двум колеямВ» - в направлении расширения альянса и кодификации Влособых отношенийВ» между НАТО и Россией. Инициаторы расширения НАТО намеревались выстроить соглашение с Россией таким образом, чтобы создаваемая на его основе структура (будущий Совместный постоянный совет) ограничивалась информационно-совещательными функциями и исключала какую-либо роль России в принятии решений, находящихся в компетенции альянса. Подобное соглашение было также призвано снять с повестки дня гипотетический вопрос о вступлении России в НАТО, поскольку задача вовлечения России в договорные отношения с альянсом уже была решена.

Некоторые противники расширения НАТО на Западе полагали, что Россия вряд ли пойдет на такое соглашение в существующих обстоятельствах или что ратификация договора парламентами стран НАТО и России может быть затруднена, что, в свою очередь, затормозит расширение альянса. В действительности, российское руководство приняло не только саму идею, но и предложенную Вашингтоном структуру Основополагающего акта как межправительственного соглашения, не подлежащего ратификации, а следовательно, вопреки последующим утверждениям Москвы, не имевшего силы международно-правового обязательства. Ведущие американские газеты писали о том, что Б.Ельцин согласился подписать парижский Акт в обмен на обещание Клинтона помочь Москве в получении нового кредита МВФ и переименовать ВлБольшую семеркуВ» в ВлБольшую восьмеркуВ»[20]
. Историческим парадоксом является участие в разработке этого документа Е.Примакова в качестве российского министра иностранных дел, однако следует вспомнить о том, что внешняя политика по Конституции 1993 г. являлась исключительной прерогативой президентской власти, и что находившийся в аналогичном положении министр обороны И.Родионов, выступивший с критикой внешнеполитического курса Кремля, был подвергнут бичеванию перед телекамерами и отправлен на пенсию за несколько дней до отъезда президента в Париж на подписание Основополагающего акта.

Как полагают исследователи[21]
, образованный в соответствии с актом Совместный постоянный совет (СПС) задал новые институциональные параметры взаимодействия между Россией и НАТО. Как свидетельствует опыт последующих лет, формат двустороннего взаимодействия России с НАТО как единым целым существенно ухудшил позиции России при переговорах с альянсом по сравнению, например, с Советом североатлантического сотрудничества, поскольку в рамках нового форума российские представители имели дело не с представителями индивидуальных членов и кандидатов в члены альянса, а с заранее консолидированной позицией натовской верхушки, которая доводится до сведения России в готовом и не подлежащем модификации виде. К тому же СПС изначально действовал в рамках жестко ограниченной компетенции, исключавшей принятие решений, которые накладывали бы какие бы то ни было ограничения на последующие действия сторон. В этом контексте какая-либо активность СПС и участие в нем России или, наоборот, замораживание его деятельности (как это произошло после нападения НАТО на Югославию) имеют сугубо символическое значение и в лучшем случае выступают как отражение более глубоких тенденций в отношениях между Западом и Россией. Подобная ситуация является неизбежной и легко предсказуемой расплатой российской дипломатии за ее увлечение идеей Влособого статусаВ» России в отношениях с НАТО как целым, которая на деле только способствует возведению институциональных и психологических барьеров между Россией и ВлмалымиВ» европейскими странами - как членами, так и не членами альянса.

2.2.Поиск стратегии для России в условиях расширения НАТО на восток

После всех геополитических перемен в мире перед Россией, намного сократившейся территориально и не имевшей такого влияния и веса в международных делах, какое было у СССР, но объявившей себя его правопреемницей, стала задача - определить свое место на мировой арене, обозначить приоритеты и национальные интересы государства. Основное влияние на характер внешнеполитической деятельности в рассматриваемый период оказывали новые взгляды президента Б. Ельцина, а также тогдашнего министра иностранных дел А.В. Козырева и связанной с ними политической и научной элиты. Необходимо подчеркнуть, что в 1992-1996 г.г. американское направление внешней политики стало преобладающим.

Отказавшись от прежних идеологических установок, которые российское руководство объявило почти единственной причиной конфронтации в холодной войне, горя желанием в сжатые сроки построить в России Влдемократическое государство с процветающей рыночной экономикойВ», новые власти рассматривали Запад, и прежде всего США, как главного политического и идеологического союзника, основной источник экономической помощи, необходимой для проведения внутренних реформ, а также как образец для подражания. Президент и министр иностранных дел неоднократно подчеркивали, что Россия и США имеют общие интересы и поддерживают крепкие партнерские отношения.

При этом руководство страны не учитывало в полной мере ни национальные интересы России, ни действительную расстановку сил на мировой арене, ни подлинные устремления руководителей США.

Жизнь все больше убеждала в ошибочности и бесперспективности односторонней прозападной ориентации и способствовала постепенному отрезвлению политического руководства России. Обстоятельства вынуждали президента, руководителей МИДа пойти на разработку внешнеполитической концепции, в которой отразился бы более реалистичный и широкий геополитический взгляд на международную политику России.

Не последнюю роль в форсировании процесса расширения НАТО, несомненно, сыграла позиция российского руководства, которое, полное иллюзий о партнерстве, не сразу осознало суть американских замыслов и даже одобрило в августе 1993 года намерение Польши вступить в НАТО. Позднее правящие круги США, несмотря на отрицательную позицию России, просто поставили ее перед свершившимся фактом расширения зоны влияния НАТО.

Руководители США и НАТО постоянно подчеркивают в своих выступлениях, в официальных документах тезис о трансформации, которую якобы претерпела НАТО, становящаяся более политической, нежели военной организацией. Но действительное развитие событий показывает, что Североатлантический альянс был и остается военной организацией, опирающейся преимущественно на силовые методы решения международных проблем. В связи с этим выглядит ложным стремление некоторых американских политологов изобразить НАТО безобидным клубом демократических государств, а ее расширение представить лишь как средство распространения либеральной демократии на государства ЦВЕ.[22]

Является ли расширение НАТО на восток угрозой для России, и если да, то в каком смысле? Хотя официальная точка зрения по этому вопросу заявлена в концепции национальной безопасности и военной доктрине, понимание этой угрозы остается зачастую довольно смутным, а в новой Концепции национальной безопасности она гораздо менее акцентирована, чем в прежней. Это является отражением того обстоятельства, что в российском сообществе политиков и экспертов существовали и продолжают существовать различные, во многом диаметрально противоположные точки зрения на этот счет, хотя эти разногласия в большинстве случаев ясно не очерчены. Одни полагают, что экспансия альянса создает непосредственную военную угрозу для России со стороны Запада, преследующего цель экономического закабаления и расчленения страны, в то время как на противоположном фланге, по крайней мере до начала бомбардировок Югославии, многие были искренне уверены в том, что расширение НАТО является закономерным ответом на Влимперские амбицииВ» или Влимперскую ностальгиюВ» Москвы и, возможно, его единственный отрицательный эффект заключается в косвенной пропагандистской подпитке Влнационал-коммунистического реваншаВ».

Такая полярность в оценках (во многом сохраняющаяся и по сей день, по крайней мере в экспертных и политических кругах) отражает глубину общественного раскола в оценке отечественной истории и цивилизационной идентичности и сама по себе являетс

Вместе с этим смотрят:

"Стена безопасности" между Израилем и Палестиной

"Хезболла" как инструмент ИРИ в эскалации арабо-израильского конфликта

"Холодная война": идеологические и геополитические факторы ее возникновения

"Этап реформ" в Саудовской Аравии

Globalization and Hospitality Industry