Мода и современность
Раздел I. Мода как явление культуры
1.1. Особенности возникновения моды
1.2. Мода и обычай. Традиции и инновации в моде
1.2.1 Инновации в системе моды
1.3. Мода как знаковая система
Раздел II. Мода в современном социокультурном пространстве
2.1. Творчество великих модельеров ХХ века. Тенденции развития современной индустрии моды
2.2 Стиль и мода. Стилевые направления в моде история и современность
2.2.1 Эстетические основания моды
2.2.2 Ведущие стилевые направления моды
Выводы
Список литературы.
В развитии культуры определяющими факторами ее динамики и вариабельности являются традиции и новации. Возможно, ни в какой из культурных систем так ярко как в моде не проявляются отношения традиционных и инновационных начал, которые и определяют динамику культуры повседневности и, значит, культуры в целом.
Актуальность темы. На ранних этапах развития человечества был создан первый покров - одежда или костюм для защиты тела от холода и помощи в борьбе за выживание. Прямыми предшественниками одежды являются татуировка, окраска тела и нанесение на него магических знаков, с помощью которых люди пытались предохранить себя от злых духов, устрашить врагов и расположить к себе друзей. Большую роль играли украшения, которые вместе с татуировкой, прической или головным убором нередко составляли весь костюм человека в древности.
В разные эпохи одежда имела свою форму, цвета и влияла на формирование внешнего облика человека. Она указывала на его национальную и социальную принадлежность, имущественное положение, возраст.
Костюм во многом раскрывает психологию людей прошлого и настоящего, порой позволяя даже заглянуть в будущее. Мода обладает одним важнейшим качеством - она почти мгновенно реагирует на события в жизни народа (страны), на смену взглядов и воззрений в духовной сфере. Чтобы стали осязаемы замыслы скульптора, архитектора, художника, писателя, должно пройти время, иногда длительное. Мода же изменяется мгновенно, и в этих изменениях проявляется сущность жизни людей того или иного времени.
Поэтому исследование феномена моды является актуальным для современной культурологии.
Объектом исследования является процесс создания моды - явления живого, постоянно меняющегося.
Предмет работы. Внешность человека- это своего рода невербальное общение, способ дать людям информацию о себе, чтобы они могли сформировать о нем собственное мнение сознательно, а иногда и бессознательно, а научиться изменять отношение людей к нам в повседневной жизни нам поможет мода в одежде.
Задачи работы. Проанализировать сущность и происхождение моды, ее социокультурную природу, ее знаковый характер и значение в системе внутрикультурной и межкультурной коммуникации, основные направления и стили в моде ХХ. Именно в ХХ веке произошел определенный перелом и переосмысление многих ценностей, определявших ранее творчество многих в системе моды.
Степень изученности темы. Мода - периодическая смена образцов культуры и массового поведения. Она присутствует в самых различных сферах человеческой деятельности и культуры, прежде всего в оформлении внешности человека (одежда, прическа, косметика и т.д.) и непосредственной среды его обитания (интерьер, различные бытовые вещи), а также в искусстве, архитектуре, художественной литературе, науке, речевом поведении и т.д. Будучи сложным многоаспектным явлением, мода издавна служила объектом изучения самых различных наук о человеке и культуре: истории и теории культуры, социологии, психологии, экономической науки, эстетики, семиотики и др.
Еще А. Смит в "Теории нравственности чувств" (1759) отмечал влияние моды не только на одежду и мебель, но и на нравственность, музыку, архитектуру и т.д., подчеркивая особое значение элитарных слоев как объекта подражания для остального населения, что было связано с возрастанием роли буржуазии в современном ему обществе (ранее, при господстве феодально-сословного слоя, подобное подражание было невозможно).
Спенсер на основе анализа большого этнографического и историко-культурного материала выделил два вида подражательных действий:
1) мотивируемые желанием выразить уважение лицам с более высоким статусом;
2) стимулируемые стремлением подчеркнуть свое равенство с ними. Последний мотив лежит в основе возникновения моды. Последователь Спенсера, американский социолог Самнер в книге "Народные обычаи" (1906) подчеркивал нормативный и принудительный характер моды.
Н.К. Михайловский проанализировал социально-психологический аспект моды в связи с поведением толпы и явлением подражания. Французский социолог Г. Тард считал моду наряду с обычаем основным видом подражания. Если обычай - это подражание предкам, то мода - подражание современникам, носящее "экстерриториальный" характер.
Значительный вклад в теоретическое осмысление моды внес Зиммель, который связывал ее существование с необходимостью удовлетворения двойственной потребности человека: отличаться от других и быть похожим на других. Зиммель утверждал, что мода существует только в обществах с классовой бессословной структурой, с которой она тесно связана. Ее развитие происходит следующим образом: высшие классы стремятся посредством внешних, хорошо различимых признаков продемонстрировать свое отличие от низших; последние же, стремясь к достижению более высокого статуса, овладевают этими признаками, присваивают их; тогда представители высших классов вынуждены вводить новые отличительные знаки своего высокого положения (новые моды), которые вновь заимствуются низшими классами, и т.д.
В. Зомбарт рассматривал моду как явление, порожденное капитализмом, служащее интересам частного предпринимательства и вызывающее в обществе искусственные потребности.
Американский социолог и экономист Т. Веблен проанализировал роль престижа, демонстративности и "показного потребления" в функционировании моды.
Французский философ Э. Гобло в книге "Барьер и уравнивание" (1925) исследовал процессы фиксации и размывания отличительных признаков высокого социального статуса в капиталистических обществах посредством моды. Американский лингвист и культуролог Э. Сэпир акцентировал роль моды как средства идентификации личности, ее самовыражения и укрепления Я; эту функцию мода осуществляет благодаря социально санкционируемым отказу от старых и внедрению новых социокультурных норм. Выдающийся культурантрополог Крёбер вместе с Д. Ричардсон в работе "Три века моды в женской одежде: количественный анализ" (1940) провели историко-статистическое исследование изменений некоторых параметров женской одежды за три столетия с целью обнаружить зависимость этих изменений от динамики социальной жизни.
Существуют попытки психоаналитического (Э. Берглер и др.) и структуралистского (Р. Барт [63] и др.) объяснения феномена моды. Изучались многообразные связи моды с социальной стратификацией, особенности ее распространения (исследования П. Лазарсфельда, Э. Каца, Б. Барбера, Л. Лобела, Р. Кёнига и др.).
В работах Г. Блумера мода рассматривается как средство внедрения новых социокультурных форм и адаптации к ним в изменяющемся мире. Процесс формирования и распространения моды, по Блумеру, проходит две фазы: инновацию и отбор. На первой фазе происходит предложение различных соперничающих между собой культурных образцов; на второй фазе все социальные группы осуществляют коллективный отбор, в результате которого социально одобренный образец становится общепринятой нормой.
К.М. Кантор в своей работе "Мода как стиль жизни" [32] утверждал, что человек живет по закону подражания, чтобы быть модным.
Для некоторых исследователей история моды, как писала И.А. Доброхотова в "Беседах о моде, или Зеркало, которое не лжет" [19], это история свободы, вернее, тень свободы, ее отражение в нашем сознании и социуме.
В работе Гориной Г.С. "Моделирование формы одежды" [15], говорится: "Возникновение моды как таковой приурочивается к концу XVII века, а конкретно к 1672 году, когда в Лионе вышел первый иллюстративный журнал "Меркюр де галант", рассказывающий о новых платьях, обычаях их носить, о рукоделиях и о домашнем уюте".
В известной работе М.Н. Мерцаловой "История костюма" [42] повествуется о создании моды, о модельерах.
Л.В. Петров в работе "Мода как общественное явление" [49] пишет, что в определенном оформлении внешнего облика индивида заключается целая иерархия знаковых систем, которые отражают 1) социальную дифференциацию,
2) половую,
3) возрастно-групповую,
4) эротические характеристики,
5) характерологические особенности,
6) престижно-статусные и ролевые моменты.
Каждая вещь, деталь костюма есть знак, как утверждала Р.В. Захаржевская в книге "Костюм для сцены" [25].
М.Б. Храпченко в работе "Природа эстетического знака" [60] писал: "Всякая знаковая структура, передающая определенное целостное значение есть текст". Моду, как знаковую систему описывал также С.Ю. Неклюдов в работе "О функционально-семиотической природе знака в повествовательном фольклоре" [45].
Ф. Дишер, автор интересной работы "Мода и цинизм" [18] признавал: "Надо быть глупцом, чтобы писать о модах, надеясь хоть сколько-нибудь содействовать исцелению всеобщего безумия".
ХХ век по праву назван Ш. Зелингом [28] "веком модельеров". О выдающемся модельере ХХ века Коко Шанель рассказала Р.В. Захаржевская в книге "Мода и гуманизм".
В последние годы преобладающее значение приобрел подход к изучению моды как к социокультурному явлению, как к механизму социальной, культурной и психической регуляции, тесно связанному с основными ценностями и тенденциями развития современного общества. Эту тенденцию мы видим в работе А.Б. Гофмана "Мода и люди, или Новая теория моды и модного поведения" [16]. Общепризнанно, что развитие и функционирование моды в широких социальных масштабах было обусловлено такими факторами, как промышленная революция и возникновение массового поточного производства, ломка феодальных сословных барьеров, усиление географической и социальной мобильности, рост культурных контактов, урбанизация, развитие средств связи, транспорта массовой коммуникации. В отличие от обычая мода ориентирована на современность, однако традиция составляет важный источник модных инноваций. Другими источниками являются художественное творчество, научные открытия, технические изобретения, создание новых материалов и т.д. Развитие моды носит циклический характер; сменяющие друг друга модные стандарты проходят стадии становления, массового распространения и упадка, выражающегося в уменьшении численности их приверженцев. "Отмирающие" модные стандарты зачастую не исчезают окончательно и нередко вновь наделяются модными значениями.
Мода - одна из знаковых систем, посредством которой происходит межличностная и межгрупповая коммуникация. Коммуникативный цикл в моде состоит, в частности, в постоянной циркуляции специфических "сообщений", отправляемых "производителями" через посредство "распространителей" к конечному адресату - потребителям; только на потребительской стадии потенциальная мода становится реальной.
Мода служит одним из средств приобщения индивида к социальному и культурному опыту: отсюда ее особое значение для молодежи. Модные стандарты относительно легко циркулируют от общества к обществу, от одной социальной группы к другой, испытывая при этом более или менее значительные трансформации. В различных обществах и группах одна и та же мода зачастую по-разному интерпретируется, за ней могут скрываться различные и даже противоположные ценностные ориентации.
Исследования моды и использование ее механизмов имеют важное значение для принятия решений в области культурной политики, маркетинга, индустриального дизайна, рекламы и других областях.
Мода - широкое культурное явление, но мы остановимся только на анализе моды относительно одежды, так как объект работы не позволяет нам остановиться на других артефактах моды. Существовали мнения, что мода зародилась во Франции, но на самом деле моду занесло на берега Сены из Италии, Испании и позднее Англии. Так Париж стал господствующим центром моды.
Структураработы. Данная работа состоит из введения, двух разделов, выводов. Первый раздел посвящен раскрытию проблемы происхождения моды, моде как явлению культуры и знаковой системе. Второй раздел раскрывает значение моды в современной культуре и современном обществе, в нем рассмотрены основные стилевые направления современной моды и их семантика.
Раздел
I. Мода как явление культуры
Понятие "мода" используется в самых разных смыслах и с разной оценкой в зависимости от предпочтений. Терминологическая путаница приводит к тому, что собеседники, употребляя одни и те же слова, говорят, в сущности, о разном и потому не могут понять друг друга. Это делает серьезный разговор о моде особенно сложным. Попробуем немного разобраться в наиболее употребительных значениях этого слова.
Чаще всего в быту, в разговоре "модой" называют конкретные вещи, формы одежды, которые в какой-то момент являются "модными". То есть путаются понятия "мода" и "модное". Применяется это слово и для обозначения профессиональной деятельности специалистов, творчества художников по одежде, работающих в сфере искусства костюма. Далее, под словом "мода" подразумевают и сложившийся к нашему времени грандиозный всемирный бизнес, целенаправленно формирующий у миллионов людей все новые и новые желания, дабы повыгоднее для себя обеспечить удовлетворение этих желаний.
Иногда слово "мода" употребляется и как бранное, для обозначения поведения, в основном, оцениваемого негативно, - "ишь, моду взяли.. (ноги не вытирать, родителей не слушаться, начальство критиковать, без билетов ездить)". В таком контексте оно приобретает смысл "своеволие", а в применении к важным явлениям общественной жизни получается совсем другой смысл - "зависимость", "несамостоятельность", то есть прямо противоположный "своеволию".
И, наконец, словом "мода" обозначается сложнейшее явление социокультурной жизни. Это научное значение термина, наверное, наиболее правильное, но особенности языка таковы, что люди все равно будут употреблять его, вкладывая свой смысл.
Феномен моды состоит в подражании одних людей и социальных групп другим, но не любым другим, а авторитетным, лучшим, значимым. Копирование внешних форм поведения этих "лучших", попытка приближаться к ним, сравняться с ними - значит идентифицировать себя со значимыми другими.
И. Кант так говорил о моде: "Естественна склонность человека сравнивать себя в своем поведении с кем-нибудь более авторитетным (ребенок со взрослыми, простые люди с более знатными) и подражать его манерам. Закон этого подражания - стремление казаться не менее значительным, чем другие, и именно в том, причем не принимается во внимание какая-либо польза, - называется модой [32, с. 193].
Подражать другим можно только тогда, когда есть достаточная свобода в выборе возможных вариантов поведения. В ходе истории эта свобода принадлежала сначала только очень узкому кругу верхушки общества, потом этот круг постепенно расширялся, а в наше время в развитых странах такая свобода принадлежит практически всем членам общества, разумеется, в определенном диапазоне. Однако возникает другая проблема. Когда общество предлагает изобилие вещей и возможных форм поведения, человек оказывается перед необходимостью делать выбор.
Одним, по их личностным свойствам, выбор дается без труда, самостоятельность в принятии решений радует, критерии легко находятся в собственной душе, собственном вкусе, в своих желаниях. Для других принятие решения обременительно, сопровождается страхом поступить неправильно, хочет опереться на авторитет, переложить на кого-либо бремя принятия решения. От необходимости делать выбор, а значит, и возможности ошибки нас избавляет традиция.
В традициях много доброго, ведь это не что иное, как накопленный веками коллективный опыт, правила поведения, восприятия окружающего и реакции на него. Традиция дает ощущение безопасности, о чем мы уже говорили. Но приходит время, меняются условия жизни, происходит что-то достаточно серьезное, например, обилие информации о жизни соседей, других народов или социальных групп, делают эту другую жизнь слишком соблазнительной, и традиция разрушается. Тогда критерием выбора неизбежно становится подражание лидерам, тем, кто уже освоил новые формы поведения. То же и в моде. Мы выбираем себе "лидера" и в дальнейшем подражаем ему. Для большинства даже фигура лидера уже не видна, размыта, подражают уже не кому-то конкретному, а "всем", стараются быть "как все".
Вот схема.
В некой среде возникает ситуация, требующая демонстративно изменить традиционное поведение, - в том числе ввести новации в костюме. Появляются "лидеры", они ищут свой наиболее адекватный ответ, решение задачи.
У самого удачливого появляются поклонники, подражающие ему. Они создают прецедент новой моды.
Когда поклонников данной моды становится достаточно, у них в свою очередь появляются подражатели, и мода становится общепринятой, обязательной.
Несколько лет тому назад вполне элегантные женщины носили импортные плащи с характерной деталью - по воротнику "стойка" шел продернутый сквозь шлевки узенький "поясок" с пряжкой. Потом эта деталька стала очень распространенной - на куртках, пальто, платьях, сорочках. И, пожалуй, мало кому из вполне конформистской публики, подхватившей модный штрих, приходило в голову, что за безобидной деталькой скрывается собачий ошейник, который носили на шее лидеры панков в знак протеста против чванливой респектабельности "приличного" общества.
Гонка за лидером - это "закон поведения".
Какого лидера мы себе изберем? Добровольно ли мы его выбираем? Вот это - сложный вопрос. Конечно, только добровольно мы можем следовать (или не следовать) той или иной моде, но потребность следовать ей (или не следовать) от нас не зависит - в своих желаниях мы не властны. Мы можем сознательно принять решение - купить или не купить, одеть или не одеть. А вот хотеть или не хотеть - от нас не зависит.
Одежда не тождественна моде, и история костюма - это тоже не совсем история моды. История костюма описывает огромные периоды, когда моды еще не существовало или люди не догадывались о ее существовании. Но, изучая факты истории костюма, мы видим, когда и где, в каком регионе, какая социокультурная группа создавала новый художественный образ костюма (как составную часть образа жизни), как этот новый образ заимствовался соседями, как он влиял на одежду других сословных групп, - то есть, кто кому подражал, кто был законодателем моды. Это и есть история моды.
Говорят о том, что мода - тиран, она лишает человека самостоятельности, независимости (огромное количество гневных обличений обрушили на моду моралисты всех мастей - особенно в XVIII веке). Но так ли это? Ведь подражать - это право, а не обязанность, а значит, скорее свобода, чем рабство. А возможность создавать то новое, чему потом будут подражать другие? Тут уж и сказать не о чем - это сама свобода.
Для некоторых исследователей история моды - это история свободы, вернее, - тень свободы, ее отражение в нашем сознании и социуме [19, с.57]. Справедливости ради надо добавить, что зеркало иногда оказывается кривоватым. Например, наибольшая пышность одеяний часто свидетельствует не о расцвете, а об упадке социума.
В истории костюма, в качестве "тени свободы", Мода проходит такие этапы: сословно-региональный, сословно-межнациональный, межсословно-общеевропейский, демократический-общеевропейский, демократический-международный. Это, конечно, очень приблизительная схема, на самом деле все гораздо сложнее. Но и по ней можно видеть, как от первоначальной задачи обособления народов и сословных групп мода переходит к решению задач прямо противоположных - объединению людей, ведь одеваться по одним нормам, это почти то же, что говорить на одном языке. "Мы не имеем с вами ничего общего" - можно сказать с помощью костюма, и "мы такие же, как вы" - тоже.
Сколько же времени потребовалось моде, чтобы пройти все эти этапы? Сколько же ей вообще лет? Среди специалистов нет общего мнения, когда же зародился и стал действовать этот "социокультурный феномен". В книге Г.С. Гориной "Моделирование формы одежды" говорится: "Возникновение моды как таковой приурочивается к концу XVII века, а конкретно к 1672 году, когда в Лионе вышел первый иллюстрированный журнал под названием Меркюр де галант", рассказывающий о новых платьях, обычаях их носить, о рукоделиях и о домашнем уюте" [15, с.10]. Это, конечно, пример терминологической путаницы. Автор отождествляет появление моды с появлением средств ее пропаганды. В общем, чаще считается, что мода, как общественное явление, как фактор поведения людей и элемент социальной психологии, родилась в Европе в XIII веке. И действительно, XIII век - период настоящего, грандиозного карнавала моды, когда каждый день появляются новые формы покроя, один причудливее другого, рядится и знать, и ремесленники, все друг другу подражают и появляется сам термин "мода". Но примерно за двести лет до этого Гальфрид Монмутский в "Истории Бриттов" так описывал двор великого короля Артура: "Пригласив кое-каких доблестнейших мужей из дальних королевств, он начал увеличивать число своих приближенных и заводить такую утонченность у себя во дворце, что внушил далеко отстоящим народам желание соперничать с ним во всем этом. Посему всякий отличавшийся знатностью муж, взбудораженный толками о новшествах при дворе Артура, почитал себя за ничто, если не обладал платьем, доспехами и вооружением точно таким, как у окружавших названного короля" [44, с.102].
Думается этот отрывок позволяет ставить диагноз - "мода". Актуальное и для нас определение ее действия дано здесь - "почитал себя за ничто, если не обладал.. точно такими, как.. ". Сравним: "Тогда в моде были белые джинсы, без которых ты как бы не существуешь. Тебя не замечают на танцах, не приглашают в компанию". Это из материалов печати десятилетней давности.
Описываемый королевский двор сам автор считал существовавшим в давно прошедшие времена (V - VI вв.). Мы знаем, что это легенда. Но не легенда, а факт - авторы XII века уже считали само собой разумеющимся, что великолепному феодальному двору надлежит быть "законодателем вкусов и приличий, устанавливать нормы "престижного" поведения. Становление моды как феномена, следовательно, можно относить к XII веку.
Следует обратить внимание: в приведенном отрывке говорится "всякий обладавший знатностью муж" - тем самым исключаются все, не обладавшие знатностью, которых новшества Артурова двора не касались ни коим образом, а так же и подчеркнем слово "муж" - мода вначале была действительно преимущественно мужским делом. Ну, а что касается "далеко отстоящих народов" - то они жили здесь же, на Британских островах или, в крайнем случае, на ближайшем европейском побережье, все остальное пока - "терра инкогнита", земля неведомая. В этой цитате сказано все о начале существования сословно-региональной моды.
Хочется отметить также, что престижная одежда была привилегией знатных, но и ее изготовлением занимались исключительно знатные женщины. Праздность еще не стала их обязательным образом жизни. Приведем отрывок из ирландской саги, записанной не позднее Х века:
"Увидел Кухулин девушку на лужайке для игр, окруженную своими молочными сестрами. И были это дочери владельцев земель, что лежали у крепости Форгала. Все они учились у Эмер шитью и иной изысканной работе..
Говорил Кухулин, что возьмет себе в жены лишь девушку, что окажется ему равной по возрасту, красоте, знатности, уму и ловкости, да в придачу будет шить лучше всех в Ирландии, ибо никакая другая ему не годится, а только такая" [53, с.30].
В написанной триста лет спустя "Песне о Нибелунгах" есть отрывок, в котором рассказывается, как королевна Кримхильда и тридцать знатных девиц шьют королю Гунару и его спутникам богатые наряды, когда те собираются ехать сватать заморскую королеву Брюнхильду. В качестве закройщицы выступает сама сестра короля. За семь недель они сшили сорок восемь великолепных "комплектов" одежды - героев-сватов было четверо, каждый из них должен был в течение четырех дней по три раза в день менять одежду. Можно сосчитать, что на одно изделие затрачивалось по тридцать "человеко-дней" (возможность гиперболы в мифологическом произведении, конечно, не исключается). Так что в этом периоде не только потребление, но и изготовление роскошных одежд, то есть художественное творчество, были привилегией и обязанностью знати.
Вернемся снова к Гальфриду Монмутскому. Англия, или Королевство Бриттов в его времена, да и много позже тоже, не была законодательницей утонченного вкуса. В пьесе знаменитого современного французского драматурга Ануйя о Томасе Беккете, а это как раз время жизни Гальфрида Монмутского, есть сцена: король Генрих II с удивлением рассматривает вилку, привезенную из Франции, допытывается о ее назначении и сомневается в целесообразности пользования ею во время еды, а потом радуется, так как бароны решают, что вилка удобна - чтобы в драке, во время пира, выкалывать друг другу глаза. Это свидетельство не слишком утонченных нравов. Так что Гальфрид, видимо, просто приписал легендарному золотому веку своей истории функции (создание утонченных вкусов), которыми в его времена обладали французские феодальные дворы, бывшие уже тогда "законодателями вкусов и приличий".
Почему же именно Франция? История на вопрос "почему" не отвечает. Однако Франция и французы гордятся и дорожат титулом "империи моды", недаром там самым серьезным образом занимаются теорией и историей одежды. К сожалению, мы с такой литературой почти не знакомы. И от недостатка информации как-то бессознательно складывается стереотипное представление, что вкус, изобретательность по части костюма - национальная черта (или природная способность) французского характера и ума, французской души. Также обычно это свойство связывается с якобы присущим французам особым отношением к любви, как искусству (а искусство костюма тоже относится к средствам обольщения). Доля истины во всем этом, наверное, есть. Во всяком случае, впервые в истории мировой культуры (насколько нам известно), в раннем средневековье во Франции сложился особый, парадоксальный тип отношений мужчины и женщины, при котором замужней даме не только не разрешалось, но и вменялось в обязанность выставлять напоказ свою красоту и великолепие нарядов, публично принимать поклонение, знаки любви и преданности рыцарей, честь дамы даже требовала, чтобы у нее было как можно больше поклонников. При этом подразумевалась полная безгрешность отношений. Мужчине же (рыцарю) буквально предписывалось быть влюбленным в замужнюю женщину и служить ей - биться в ее честь на турнирах и т.п.
В ответ на детально разработанный ритуал "служения" рыцаря даме был и тщательно разработан изысканный "прейскурант" милостей, которые дама могла оказывать возлюбленному, например, целый "ассортимент" взглядов - спектакль куртуазной любви разыгрывался на глазах у самых внимательных зрителей. В соперничестве за лидерство дамы оттачивали искусство одеваться, выше всего ценились хороший вкус, изящество, а не грубая демонстрация богатств, обилие драгоценностей и украшений, как у "некуртуазных" народов. В истории костюма костюмы Прованса, родины куртуазной культуры, а позже Бургундии, последнего великолепного двора Европы, считаются непревзойденными шедеврами художественного вкуса. Париж в то время еще мал и провинциален, король Людовик XI, скупой и небрежно одетый, еще только создает вокруг него в непрестанных войнах и еще более непрестанных интригах централизованное французское государство.
Немаловажно и следующее. Вся роскошь соперничающих между собой феодальных княжеств - привозная, все великолепные ткани, из которых знатные дамы шили свои туалеты, - из Италии или дальше, с Востока. Приведем несколько строк из "Песни о Нибелунгах" [48, с.45]:
Каменья понашили искусницы сперва
На шелк из Цацаманки, зеленый, как трава,
И аравийский белый, как первый снег зимой -
Покрыли этим шелкам меха зверей морских,
На те меха глядели бургундцы как на чудо.
Кримхильде привозили не раз издалека
Ливийский и марокский тончайшие шелкатАж
Из шелка Ниневии был этот пояс свиттАж
География, как мы видим, весьма обширна.
Итак, роскошь оставалась в основном трофейной, добычей победителей в войнах и разбойничьих походах. Но после окончания крестовых походов войны с Востоком уступили место торговле. Франция вышла из долгого пути становления централизованного государства и последовавших за тем религиозных войн сильнейшей в Европе монархией и приобрела право и обязанность быть "законодательницей вкусов и приличий". Но привозная роскошь, которой с безумным расточительством упиваются главные аристократы государства, разоряла страну. Деньги, нужные на армию, на войны, на содержание огромного государственного аппарата, уплывали в сундуки иноземных купцов. Но у централизованного государства уже есть возможность отстаивать свои интересы. Последовательно вводятся законы, запрещающие ввоз дорогостоящих предметов роскоши (в первую очередь тканей) и торговлю ими, создаются таможня и таможенная пошлина. Местные ремесленники, мастера, освобожденные от труднопреодолимой раннее конкуренции, подстегиваемые неограниченным спросом, расширяют свое производство. И вот Франция способна не только обеспечивать потребности в роскоши своих аристократов, но и начать экспорт предметов роскоши в другие страны, что весьма выгодно.
Ориентация на производство "высококачественных, высокохудожественных изделий" заставляет массу ремесленников становиться настоящими мастерами, творцами и художниками, совершенствовать технологию и технику, что подготавливает превращение ремесла в промышленность.
Французская аристократия усиленно и умело изобретала все новые и новые оттенки роскоши, утонченности, великолепия светской жизни - моды, и успешно экспортировала их во все многочисленные большие и малые королевства Европы, а с "легкой" руки Петра Первого - и в Россию. Аристократы при этом разорялись. Французская модная промышленность обогащалась. В Европе постепенно складывалась единая, межнациональная мода благородного сословия.
Мода распространялась и путем туризма - высшие аристократы подолгу гостят в Париже, и путем экспорта изделий и экспорта мастеров французы открывали свои лавки и мастерские во всех городах Европы. _ Активно привлекались и средства массовой информации. К первым из них следует отнести "модных кукол" - фигурки в половину или треть человеческого роста, одетые в последние модели одежды; отправляли их из Парижа во многие города Европы, вплоть до Петербурга и Константинополя, переправляли даже за океан - в Америку и выставляли на главных улицах в начале каждого сезона. В своих мемуарах Гольдани говорил, что "всякая уважающая себя венецианка, следившая за модой, одевалась "по кукле". Скоро появились и стали усиленно распространяться "модные гравюры", а газеты и журналы сразу взяли на себя обязанность информировать читателей и обо всех новинках моды. Вспомним строки из "Графа Нулина":
"Как тальи носят?"- "Очень низко,
Почти дотАж вот до этих пор.
Позвольте видеть ваш убор,
ТактАж рюши, банты, здесь узор.
Все это к моде очень близко".
"Мы получаем "Телеграф".
В первой четверти прошлого века французская мода не чужда и русской провинции.
Но вернемся опять в восемнадцатый век. К его концу французская монархия попадает в глубокий политический и духовный кризис и, как следствие, теряет свое лидерство в моде. Получилась интересная ситуация. С одной стороны, замкнутый и умирающий придворный мир, с причудами и прихотями Марии-Антуанетты, сплошная игра, изощренная и вычурная, очаровательные в своей нелепости туалеты (художественный опыт, школа изящества остаются на высшем уровне), но этой моде следуют только самые близкие ко двору аристократы, а высшее дворянство в целом уже заметно меняет ориентацию. Накануне Великой Революции во Франции становится популярнойтАж английская мода. Англия ведь более прогрессивна, там уже давно развивается новая форма общественных отношений (капитализм), и стиль в одежде - проще, удобнее, целесообразнее. Англия становится серьезной соперницей в производстве модных идей и модных вещей на международном рынке.
Сами французские буржуа, уже переставшие быть "мещанами во дворянстве", находят свой художественный образ костюма, отвечающий их системе ценностей. Большой моралист Мерсье в "Картинах Парижа" отмечал накануне революции, что "в общем женщины в настоящее время одеты лучше, чем когда-либо, их наряды соединяют в себе легкость, пристойность и грацию" [19, с.65].
В предреволюционной атмосфере, за считанные дни до начала величественных и грозных событий, французские генеральные штаты, пытавшиеся вывести страну из кризиса, среди прочих реформ приняли закон об отмене сословных отличий в одежде, документально зафиксировав превращение моды в межсословную. Что, впрочем, в значительной степени было уже введено явочным порядком. "Вечером герцогиня и горничная выглядят одинаково одетыми" (Мерсье. "Картины Парижа"). Конечно, от принятия закона до его полной реализации еще далеко, есть ведь чисто материальные границы этого права, но точка над i была поставлена.
Революции всегда, это естественно, оказывают огромное влияние на художественный образ костюма, на моду. На свалку истории вместе со всей государственной системой выбрасываются и старые законодатели моды. Новый образ жизни, новые идеалы требуют срочного переоформления облика людей, каждый может внести в него свой вклад. Это продолжается не очень долго, пока не появятся новые законодатели. Деятели Французской революции в круговерти задач и дел сочли нужным, однако, заняться и реформой костюма.
Была даже предпринята попытка на правительственном уровне (впервые в мире) создать принципиально новый костюм гражданина. За исполнение заказа взялся великий художник Жан Луи Давид. И создал интересные эскизы, удивительный гибрид чего-то псевдоримского и псевдонародного. Но мода так не делается. Кроме учеников Давида этих костюмов никто носить не стал. Мода сформировалась сама, в основе ее остался уже сложившийся костюм прогрессивной буржуазии и интеллигенции - фрак.
Революция вернула Франции роль духовного лидера. Вместе с этим духовным влиянием вернула себе Франция и роль законодательницы мод. А модная промышленность, аппарат создания моды, и так была в руках буржуазии. Аристократия денежного мешка, сменившая родовую, им воспользовалась весьма эффективно как для собственного удовольствия, так и в качестве источника доходов.
Хороший портной был издавна значительной персоной. У Тициана, например, есть "Портрет портного". На нем изображен человек с благородным лицом, перед которым на столе разложены лекала выкроек. Но имя его история не сохранила, просто "портной". Личность портного долго не заметна за фигурой клиента-потребителя. Одно из первых имен, сохраненных историей,- имя Розы Бертэн, модистки Марии-Антуанетты. "Бертэн обладала живым чувством современности не только как художник, но и как предприниматель. Организованное ею предприятие явилось прообразом французских домов моделей - главнейших создателей мод вплоть до настоящего времени" [42, с.154]. Вся первая половина XIX века в интересующем нас аспекте - время формирования новой организации создания и распространения моды (модной одежды), создания промышленности, одновременно обслуживающей моду. Его деятели пока анонимны, их имена, которые, конечно, были хорошо известны клиентам, уже ничего не говорят потомкам.
"Первый настоящий модельный дом нового типа возник в Париже в пятидесятых годах XI
Вместе с этим смотрят:
"Quo vadis": проекцiя на сучаснiсть
"Звезды" немого кино и русская мода 1910-х годов
"Культура": типология определений
"Русские сезоны" в Париже
"Серебрянный век" русской культуры