Польская литература и русский читатель

История России и Польши уже много лет соприкасается друг с другом, но, к сожалению, отношение братьев-славян не всегда были доброжелательными.

Долгое время читатель не мог познакомиться с зарубежной литературой, и лишь в последние 20-30 лет на прилавках магазинов и в библиотеках появились иностранные книги.

После распада СССР книги действительно стали доступнее, теперь каждый читатель мог выбрать любое произведение на свой вкус, не опасаясь, что за это его осудят или, что еще хуже, посадят.

Польская литература всегда пользовалась особым вниманием русской аудитории. Нас привлекало сочетание чувственности и разума, вольности и канона, фарса и трагедии. На сегодняшний день писатели Польши представлены нам достаточно полно. Переведены книги авторов из нескольких поколений, работающих в польской литературе давно тАУ и только что в нее пришедших.

Я очень люблю читать, но из-за недостатка времени успеваю только ознакомиться с классической литературой, входящей в школьную программу. Конечно, возможность приблизиться к польской литературе, более близкой к нам, на мой взгляд, нежели английская или французская литература, я не могла упустить. В городской библиотеке я нашла замечательный сборник произведений польских писателей тАУ ВлПольская новелла XIX тАУ XX вековВ». Это и помогло определиться с ходом моей работы. Я решила прочитать четыре новеллы, каждая из которых принадлежит определенному периоду Польской литературы, а также одно произведение современного автора.

Мне очень интересно было бы узнать, о чем пишут польские авторы, что их волнует. Я попытаюсь проанализировать прочитанные произведения, понять их основную мысль. Помимо этого я хочу уделить внимание развитию польской литературы в России на сегодняшний момент, найти взаимосвязь представителей польской литературы и русских читателей. Интересно было бы узнать, насколько популярны польские авторы у наших читателей. В этом мне помогут разобраться рейтинги польской литературы в магазинах и опрос людей различного возраста.

ГЛАВА I. ПОЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ГЛАЗАМИ РУССКОГО ЧИТАТЕЛЯ

1.1 Романтическая литература (к. XVIII тАУ н. XIX вв.)

Польский романтизм ознаменовал собой кульминацию в истории национального творчества, поскольку свою идеологию он выражал в художественно неповторимой, эстетически новаторской форме. Идеологией романтизма являлась освободительная борьба за возрождение государственной самостоятельности и независимости Польши, порабощенной в конце XVIII века соседними державами тАУ царской Россией, Пруссией и Австрией. [1, 3]

Романтизм как литературное течение создал выдающихся поэтов: Мицкевича, Словацкого, Красинского. Поэзия Мицкевича, с ее патриотическим размахом, глубоким переживанием страданий угнетенного народа, глубоким протестом против национального гнета, против царских палачей, с ее монументальной поэтической формой, обладает высокой поэтической ценностью. Гибкостью, певучестью языка, богатством образов, полетом творческой фантазии Словацкий напоминает Шелли и Байрона. Словацкий тАФ поэт, более всесторонний, более восприимчивый к западным влияниям, более смелый и революционный, нежели Мицкевич[2, 1].

Четвертым великим поэтом польского романтизма историки литературы называют Циприана Камиля Норвида.

Новые поэтические формы, критика буржуазной цивилизации и провидения мысли обрекли его на одиночество в жизни и культуре своей эпохи. В нашей стране Норвид-стихотворец известен благодаря ряду произведений, переведенных на русский язык М. Бажаном, Д. Павлычко, Л. Мартыновым и другими. Публикация прозаических произведений началась с 1988 года.

Одно из его произведений тАУ новелла ВлЦивилизацияВ». Поводом к ее написанию послужило известие о гибели парохода ВлПасификВ», на борту которого ранее Норвид возвращался из Америки в Европу [1, 44].

Писатель осмысляет это событие как метафору трагической гибели всех разобщенных, враждующих и Влдиких людейВ». Гибель всей цивилизации, превратившей каждого в своего ВлманекенаВ», робота технической революции. Именно поэтому герои не имеют имен, здесь есть лишь обобщенные названия, будь то звание (кавалерийский офицер), профессия (врач, адвокат) или половая принадлежность (дама).

Цивилизация, как считает Циприан Камиль, есть нечто мощное, оставляющее за собой лишь Влгромадный столб дыма в небесах и едва заметный, исчезающий след на волнах океанаВ», то есть в мире, в истории всего человечества. Главной причиной печали главного героя, можно также сказать и самого автора, Влявляется полное одиночествоВ». Он спрашивает себя: ВлИбо чем поможет мне общность обитателей нашего корабля, в чем мы участвуем все вместе?В» [1, 39].

Норвид считает, что предотвратить гибель цивилизации могут только воля народов к взаимопониманию и взаимодействию во имя общего спасения, совместное преодоление преград, национальных, культурных, сословных барьеров, разделяющих людей.

Оторванный от политической и общественной жизни Польши не учитывая и не понимая ни уроков прошлого, ни задач будущего, романтизм оказался бессильным разрешить основные вопросы своей эпохи. Он не мог порвать с феодализмом и вынужден 98был искать выхода из тупика в феодальной идеологии тАФ в религии. Таким образом, Польский романтизм все больше и больше терял свое революционное значение и создал специфический, витающий в облаках романтический мистицизм, который в некоторой степени наложил свой отпечаток на все позднейшее развитие Польской литературы, вплоть до последнего времени. [2, 3]

1.2 Литература второй половины XIX века

Вторая половина XIX века − конец целой полосы развития Польши в ее главной части − российской Польше. На первое место выдвигается новый класс − буржуазия, начинавшая свое развитие после окончательного разгрома всех попыток с оружием в руках отвоевать национальную независимость. Разгром восстания 1863 года, крестьянская реформа 1864, проведенная правительством в Царстве Польском с расчетом на усиление антипольской русификаторской политики, − все это создало совершенно новые условия социально-политического развития Польши, а также отразилось на развитии изменившей свой облик польской литературы. [2, 4]

Новый литературный подъем происходит в 70 тАУ 80-х годах и, прежде всего, в той части Польши, которая подверглась национальному гнету. Наступает новая эпоха для Польской литературы, эпоха так называемой органической школы, позитивизма, реализма. Романтизм, конечно, обогатил литературу, главным образом поэзию, но данное направление не могло в полной мере отразить социально-политическое и экономическое развитие Польши. [2, 4]

На передний план выдвигаются уже не политические и национальные мотивы, как это было ранее, а вопросы повседневной жизни. Преобладающими становятся теперь прозаические жанры - повесть, новелла, роман. Героями произведений являются уже не борцы-патриоты, почти исключительно дворяне, с оружием в руках сражающиеся за независимость, а крестьяне, ремесленники, купцы, инженеры. Но даже в период окрепшей буржуазии в литературе часто встречаются остатки неизжитого шляхетства, полуфеодальной идеологии, наряду с новыми, буржуазными взглядами.

Самые популярные мастера польской реалистической прозы второй половины XIX века − Генрик Сенкевич и Болеслав Прус. Они почитаются классиками исторического (ВлТрилогияВ», ВлКамо грядещиВ» и другие произведения Сенкевича, ВлФараонВ» Прусса), социально-психологического и бытового (ВлБез догматаВ», ВлСемья ПолонецкихВ» Сенкевича, ВлКуклаВ» Прусса) романа, создателями крупных, эпических полотен и одними из лучших новеллистов. Для произведений Генрика Сенкевича характерны живой,Ва увлекательный сюжет и богатый язык. И по сей день, Сенкевич остается одним из самых известных польских писателей в мире. [1, 55 9]

ВлРодилось это на свет слабое такое да тщедушноеВ» − так начинается рассказ Генрика Сенкевича ВлЯнко−музыкантВ», ставший в России в классическом переводе Короленко столь же хрестоматийным, как и у себя на родине. Эта трагическая история о маленьком мальчике из бедной семьи. ВлМать, бедная коморница, жившая изо дня в день точно ласточка под чужой крышей, может, и любила там малыша как-нибудь по-своему, да и била же часто и звала обыкновенно ВлподмененышемВ». [1, 79] Мальчик с самого рождения рос слабым, Вли в работе он ничего не стоилВ», Влв кого только он удался тАУ неизвестно, на одно лишь был очень падок, именно на игруВ». Да, крестьянский мальчик был одержим музыкой, различными звуками природы, а особенно сильно волновал его голос скрипки. Он сам смастерил скрипку из теса и играл на ней Влот утра до ночи, хоть за это столько ему пинков доставалосьВ». ВлНе к добру привели беднягу эти мечты!В» Однажды ЯнкотАУмузыкант решил украсть заветную скрипку у лакея на барском дворе, но не ради корысти, а просто для того, чтобы прикоснуться к желанному инструменту и извлечь райские, нежные звуки.

Трагическая история заканчивается гибелью тянущегося к скрипке, музыке и искусству крестьянского мальчика, насмерть засеченного темной и грубой дворянской челядью. На протяжении всей своей короткой жизниВа мальчик чувствует лишь поддержку природы, диких животных, но не людей.

В завершающей сцене Сенкевич-сатирик демонстрирует всю бездну отчуждения между простым народом и презирающей его шляхтой: праздные баре-хозяева толкуют о стране искусства тАУ Италии, где так приятно отыскивать и поддерживать молодые таланты. А над могилой загубленного их равнодушием и пренебрежением польского таланта тАУ Янко печально шумят березытАж

1.3 Переход к модернизму в польской литературе (н. XX в.)

Дальнейшим этапом развития Польской литературы является переход от позитивизма, реализма, патриотического романтизма к модернизму тАФ декадентству. Причины такого перехода тАУ рост рабочего революционного движения, обострение классовой борьбы, загнивание капитализма. Все эти политические процессы нашли свое отражение в литературных течениях разных частей Польши. Буржуазии приходилось все больше приукрашивать, лакировать действительность: правда жизни, более или менее объективное ее отражение, опасна для нисходящего класса. Отсюда переход в литературе от реализма к так называемому модернизму. [1, 7]

Ведущими писателями этого времени являлись Стефан Жеромский, Станислав Пшибышевский, Марьям Пшесмыцкий и Артур Гурский.

ВлСовестью польской литературыВ» называли современники и последователи Стефана Жеромского. Возрожденные им в отечественной прозе традиции гражданственного романтизма Мицкевича и Словацкого связаны с созданием образа самоотверженного борца за свободу и просвещение народа. Нравственная убежденность, моральный и патриотический подвиг делал героев его произведений высоким примером служения народу для многих представителей интеллигенции. Духовную чистоту и стойкость героя тАУ ВлобщественникаВ» Жеромский оттенял, подчеркивал объективными взглядами, воссоздавая более многочисленную категорию лиц, нравственно мертвеющих, равнодушных и ищущих личной выгоды. [1, 13]

Польского писателя нередко называют Влжестоким талантомВ», потому что он не щадил душевного спокойствия своих читателей, а стремился к воссозданию идей и взглядов, столкновение которых будит совесть и ставит острейшие вопросы морального выбора. С этой чертой мировоззрения связан выбор им девиза для своего творчества тАУ Влбередить польские раны, чтобы они не затягивались коростой подлостиВ».

Однажды, встретившись с Жеромским, Горький заметил: ВлЖеромский внутренно тАУ имел кое-что общее с ЧеховымВ»[3, 295]. Эта мысль была вызвана сходством литературных персонажей, а именно чеховского Ионыча из одноименного произведения и доктора Оборецкого из ВлНепреклоннойВ».

Когда Оборецкий только прибыл в Обжидлувек, он был Влсмел, молод, благороден и полон энергииВ». С самого начала своего приезда он объявил войну местным врачам, которые Влоблагали даньюВ» всех больных, жаждущих исцеления. Доктор Павел четко следовал своим идеалам: Влприготовлял на месте лекарства и отдавал их за бесценок, а то и даром, <тАж> работал с упорством фанатика, забывая о сне и отдыхеВ» [1, 348]. Но местные ВлдоброжелателиВ» тут же очернили молодого выскочку в глазах интеллигенции и всячески пытались Васломить честного юношу. И им это удалосьтАж

Оборецкий растерял свои юношеские идеалы под натиском мещанской Влпрозы жизниВ». ВлНезаметно доктору все стало совершенно безразличноВ». Вот самое опасное слово для человечества тАУ ВлбезразличноВ». Именно с этого слова начинаются все беды: недоброе отношение к людям, ссоры в семье, гибель окружающих и Родины. И вот уже герой забрасывает аптечку и использует ее только для собственных нужд, потому что не в силах сопротивляться, служить долгу и своим идеаламтАж А кто же виноват в этом? Конечно, во всем можно обвинить местных докторов, умело Влиспользующих ситуациюВ», глупых пациентов или, наконец, обстоятельства. Но это не так. ВлОн <Оборецкий> сам себя победил. Он сам задавил в себе простые и высокие мысли и порывыВ».

ВлПравда, он еще что-то делал, лечил, но пользы от этой его деятельности не было уже ни на грош. <тАж> На шумные журнальные статьи о поисках Вл яркого луча правды и новых неведомых путейВ» он смотрел в начале своего умирания с горечью, завистью и сожалением, затем тАФ с осторожностью человека, наученного горьким опытом, потом тАФ с недоверием, <тАж> пока наконец не отвернулся от них совсемВ» ^{[2, 351]}. Наверное, доктор так бы и прожил в Обжидлувеке, чуть позже бы стал Влиспользовать ситуациюВ» и вредить только что приехавшим и полным энергии докторам, играть в винт, если бы не один случай. Павел вынужден был поехать в деревню, осмотреть заболевшую учительницу.

В лице больной доктор узнал панну Станиславу, ВлдарвинисткуВ», в которую был влюблен. Нет, не был, ВаВлон твердил себе, что никогда не забывал ее, что всегда обожал и помнил ееВ».

ВлДоктор окинул взглядом голые, побеленные известью стены комнатушки, заметил плохо заклеенное окно, промокшие и успевшие уже ссохнуться башмаки больной, кипы книжек, сложенных повсюду: на полу, на столике, на шкафчикеВ» ^{[1, 355]}. И здесь действительно понимаешь, что никто и ничто не может победить человека, который служит своему долгу, своим идеалам и мечтам. Сам Оборецкий с некоторой злобой говорит: ВлЭто было не умно! Так жить нельзя, да и не к чему. Нельзя превращать жизнь в какое-то сплошное служение долгу: сожрут тебя идиоты, потащат на веревке в стадо, а попробуешь воспротивиться им во имя своих глупых иллюзий, так первую же тебя и скосит смертьВ» [1, 357]. Да, эта смелая девушка не побоялась бросить вызов жизни, обществу, себе, не бросила читать книжки, потому что среда заставила, доработала ВлФизику для народаВ»!

ВлНеизмеримо ничтожен был он <Обороецкий> пред лицом того, что терзало сейчас его душу, что с корнем вырывало из самой ее глубины первооснову человеческих чувств тАФ эгоизм и, попирая эгоизм, властно указывало ему тот же путь вперед, к вере, по которому до последнего вздоха шла эта глупая девушкаВ» [1, 365]. Может и ВлглупаяВ», но верная себе, преданная делу.

ВлСмерть панны Станиславы оказала некоторое влияние на образ жизни доктора ПавлаВ». Оборецкий перечитал Данте, забросил винт, рассчитал экономку. ВлОн даже стал энергичен: благодаря его настойчивой агитации почти все обжидлувские тузы <тАж> курят теперь особые папиросы <тАж> ВлБезвредные для легкихВ». Наконец-то!В» [1, 365].

1.4 Польская литература после 1918 года

1918 год тАУ год превращения Польши в отдельное государство, а также время перелома в Польской литературе, начало оживления в ней после периода войны, во время которой в Польше замерло художественное творчество. Перед преобладающей частью Польской литературы тАФ ее буржуазной частью тАФ после 1918 года стояли две задачи: способствовать укреплению независимого польского государства и идейному разоружению польского пролетариата. Для той и другой цели вся буржуазная литература широко использует национализм [2, 10].

В это время заметна тенденция осмысления не только отдельных, наиболее сложных периодов истории страны и народа, но и глубокое познание закономерностей развития жизни в течение продолжительного времени, богатого событиями и потрясениями мирового значения. При этом писатели стремятся соотнести историю страны, и даже мира, с судьбой отдельной личности, показать, как под воздействием различных обстоятельств человек обретает свое лицо, неповторимость характера, избирает свой путь в жизни [4, 423].

В этот период развивается творчество Станислава Добровольского, Тадеуша Ружевича, Ежи Анджеевского и Ярослава Ивашкевича.

Творческое наследие Ярослава Ивашкевича обогатило национальную культуру поляков. Интерес к философским проблемам дополнился политическими и гражданскими мотивами в его произведениях после второй мировой войны. Идеи гуманизма стали ведущими в многожанровом творчестве Ивашкевича [1, 15].

ВлИменно в жанре новеллы внутренние проблемы творчества Ивашкевича, проблемы художественной выразительности, волнующие писателя с первых шагов в литературе, приобрели стойкость и слаженностьВ»^{[5, 157]}. ВлХайденрайхВ» тАУ лучшая из новелл, вошедшая в сборник ВлЗарудьеВ», созданный к столетию январского восстания 1863 года. Здесь автор воспроизводит правдивые картины жестокого насилия самодержавия, порознившего братские славянские народы, и объективную обреченность дела повстанцев, в отсутствие ВлпатриотическойВ» односторонности.

Тему ложного и истинного долга, ВлофициальногоВ» и подлинного патриотизма Ивашкевич намеренно заостряет, делая главным героем рассказа Влнемецкого романтикаВ» Хайденрайха-Ворона и сталкивая с ним в полной иронии кульминационной сцене поручика Лауданьского, верного принесенной императору присяге и горделиво демонстрирующего ВлнемчуреВ», Влкак сражается полякВ», помогая душителям свободы своего народа. Ворон изображается благородным, честолюбивым и умным человеком, который отпускает всех пленников. Так писатель стремится разрушить образ врага, всегда жестокого, коварного и опасного [1, 16].

Лучшие качества человека тАУ доброту, справедливость, милосердие, совестливость воплощает в новелле простой казак Подхалюзин. Несмотря на то, что восставшие поляки убивали его соотечественников тАУ русских, он не обвиняет поляков, Влникакой злобы не питаетВ» к ним, он говорит Лауданьскому: ВлИ я человек, и вы человек, хоть я казак, а вы полякВ». Подхалюзин тАУ человек с добрым и открытым сердцем, во всех его словах чувствуется та любовь к людям, братским народам, которой не доставало участникам жестокого восстания. Успокаивая Лауданьского, казак произносит ключевые слова: ВлЧто ж ты так? Что ж ты? Полно! Братов своих тАУ поляков поубивал? Так что? А ежели б русских поубивал? Поручик, голубчик ты мой, так ведь они тоже братья! Все люди тАУ братья, все на свететАжВ»

Война в ВлХайденрайхеВ» тАУ это насильственное и жестокое истребление людей, против угрозы которого всегда выступал Ярослав Ивашкевич тАУ истинный борец за мир и дружбу между народами.

1.5 Современная польская проза (вторая пол. XX тАУ XXI вв.)

В течение последних десяти с половиной лет Польша прошла долгий путь развития и стала современным правовым государством. После 1989 г. польское общество должно было изучить механизмы демократии, не действовавшие в течение последних 50 лет. Рождались очередные партии, раскалывались, объединялись и делились снова. Это была естественная реакция на полувековое отсутствие политических свобод. Итоги последних лет в области внутренней политики можно считать положительными. Принципы государственного устройства Польши отражают ценности, характерные для стран европейской правовой культуры: суверенность народа, суверенность и независимость государства, правовое государство, политический плюрализм и свободу деятельности политических партий, разделение властей, уважение человеческого достоинства, означающее соблюдение прав и свобод личности [6].

Современная польская проза тАУ это попытка самоутверждения в новом пространстве объединенной Европы, куда поляки вернулись после длительного советского застоя. Попытка выстроить новые отношения - с немцами, с русскими, с собственным прошлым. Драматизм многих романов вызван трагическим опытом адаптации. Именно эта особенность и эмоциональность объясняет успех польской прозы у русской аудитории [7].

Известными писателями этого времени являются Ольга Токарчук, Стефан Хвин, Януш Вишневский, Михаил Витковский. Общая особенность "новых" авторов в том, что они используют один и тот же литературный прием. Это прием Влчужой речиВ», монолога от Влподставного лицаВ», то есть, писатели попеременно отдают свой голос то одному, то другому персонажу. Все книги авторов написаны о сегодняшнем дне, но в каждой из них есть ВлпровалыВ» в прошлое. Это прошлое, в зависимости от возраста автора, находится в разных областях истории. Таким образом, писатель добивается иллюзии объективности, объема [8].

Одной из ярких представительниц польской литературы считается Ольга Токарчук - самый любимый автор польских читателей всех возрастов, книги которого раскупаются огромными тиражами, а также писательница, снискавшая наибольшее внимание польской критики. Она автор произведений: ВлПутешествие людей КнигиВ», ВлДом дневной, дом ночнойВ», ВлПоследние историиВ». Токарчук не дает окончательных ответов, мир возможного становится у нее неотъемлемым дополнением реальности. В напряженности между понятным и непостижимым разворачивается человеческая жизнь, которая всегда представляет собой вызов, никогда не вписывается в готовые схемы и стереотипы и постоянно требует все новых интерпретаций - в том числе и художественных.

В произведении ВлНомераВ» Токарчук рассказывает об отеле ВлКэпиталВ», где останавливаются только богатые люди. Главная героиня тАУ горничная, которой Влпринадлежит весь третий этажВ». С того момента, как девушка превращается в горничную, снимая Влсобственные цвета, свои безопасные запахиВ» и становясь Влголой в бело-розовой униформеВ», она начинает по-иному смотреть на коридор, перестает принюхиваться, вслушиваться, ее интересуют лишь Влпронумерованные прямоугольники дверейВ». Каждый номер, в который входит горничная, открывает новый мир, имеет свою неповторимую историю, свою национальность.

Номер 220 пуст, он безлик и не имеет своего запаха. Но если здесь селится женщины, то они Влинстинктивно пытаются превратить гостиничный номер в суррогат родного домаВ», а если мужчины, то горничная может надеяться на чаевые, ведь Влмужчина свободен только тогда, когда платитВ».

ВлСледующий номер 224, в котором живет чета японцевВ». Здесь Токарчук описывает яркие особенности, которые присущи только этой нации. Номер элегантен, но выглядит нежилым, тут нет случайно разбросанных вещей, всегда царит порядок и покой, ВляпонцыВа всегда оставляют небольшие чаевыеВ». В Влмаленьком храмеВ» свой особый мир, где все идет неторопливо, своим чередом.

Наступает время завтракать, время, когда встречаются Влбело-розовые принцессыВ» и остальной многонациональный персонал отеля. Здесь и индианка, и итальянка, и югославка, но кастилец Педро говорит, что все народы когда-то Влсоставляли огромные семьи, хотя и не знали друг друга, и прочным во всем этом были только словаВ» и Влнекогда говорили на одном языкеВ».

В 226 только что заселился араб. И героиня понимает, что Влничто не изменилось с той поры, о которой рассказывал Педро. Иначе выглядят гостиницы и багаж, но странствие продолжаетсяВ».

227 пропитан запахом сигарет, алкоголя и беспорядка. Здесь обитает англичанин, либо немец, либо француз, который ухаживает за своей внешностью и боится состариться. А горничная чувствует себя Влсестрой милосердияВ» и пришла Влотпустить ему все грехиВ».

В номере 223 живут молодые американцы. И этот номер по-американски беспорядочен, по-детски безобразен, а Влкомната похожа на небольшое поле битвыВ». И здесь горничная начинает спешить, посматривать на часы, старается Влпоскорей вырваться из состояния ВлсейчасВ» и переместиться в состояние ВлпотомВ». ВлОни <американцы> живут в другом ритме, пьют по утрам апельсиновый сок, и на их языке говорит весь мирВ».

229 Влпритягивает, обещает, сулит неожиданностиВ», кажется пустым, но в нем девушка слышит собственное дыхание, отражается в зеркалах, чувствует, что ее Влтело существует и до краев заполняет розово-белую униформуВ».

Из номера 228 выходит пара старичков-шведов. Все вещи здесь Влстоят на своих местах, точно вросли в пол корнямиВ», Влспят здесь спокойноВ», Влотсутствует специфический запахВ». Горничная знает, Влкогда спишь без греха, без далеко идущих планов, без бунта и отчаяния, когда кожа истончается и становится все больше похожей на бумагу, когда из тела, как из дурацкой резиновой игрушки, потихоньку уходит жизнь, когда видишь прошлое завершенным и занавес опущенным, когда по ночам начинает сниться Бог - тогда тело перестает оставлять свои метки в миреВ»[9].

Горничная закончила уборку, заходит в коморку, и здесь вновь происходит Преображение в девушку.

Многонациональные номера по-своему индивидуальны, каждый из них пропитан историей своего хозяина. Каждая нация необычна и прекрасна по-своему, каждый возраст имеет свои прелести, но все мы одна семья и по-прежнему говорим на одном языке.

ГЛАВА II. ПОЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА В РОССИИ

2.1 История далекая и близкая

Литературную связь России и Польши стоит начать, пожалуй, с Адама Мицкевича. Но в России он традиционно известен не столько стихами и поэмами, сколько тем, что дружил с Пушкиным. Что уж говорить о двух других великих представителях польского романтизма - Юлиуше Словацком и Сигизмунде Красинском, которых у нас практически не знают.

Зато во второй половине XIX века русские зачитывались романами одного из первых Нобелевских лауреатов Генрика Сенкевича, а также Болеслава Пруса и Элизы Ожешко. На рубеже ХIХ и ХХ веков были очень популярны исторические хроники Казимира Валишевского.

Без особого успеха пытались понять эпопеи еще одного нобелиата, Владислава Реймонта. Но умами русскоязычных, точнее, советских людей прочно владел к тому времени совсем другой поляк - Станислав Лем.

В 1980-м Нобелевским лауреатом стал замечательный польский поэт и эссеист Чеслав Милош, что порадовало и небольшое количество его поклонников в СССР. Но настоящим успехом у советских читателей тогда пользовалась Иоанна Хмелевская.

Кто еще? Блестящий сатирик Станислав Ежи Лец. Трагический Януш Корчак. Фантаст Ежи Жулавский. Поэт Юлиан Тувим. Прозаик Ярослав Ивашкевич. Исторический романист Ян ПарандовскийтАж

Вообще, в советские годы, когда из зарубежных авторов предпочтение отдавалось писателям из братских стран, Польша занимала в этом ряду, пожалуй, первое место. В 70-е издавалась серия ВлБиблиотека польской литературыВ»: ВлПольские поэтыВ», ВлПольский рассказВ», ВлСовременные польские повестиВ», монографические сборникитАж

В 90-е, когда рухнули существовавшие прежде запреты, случились невозможные в прежние времена издания польских мэтров - Витольда Гомбровича, Станислава Виткевича, Марека Хласко, Славомира Мрожека.
Регулярно продолжала публиковать произведения польских авторов ВлИЛВ». Порой обращали свое благосклонное внимание на литературу современной Польши и некоторые издательства. В 2000-х ВлИностранкаВ» выпустила ВлПесни пьющихВ» Ежи Пильха, первый роман юной Дороты Масловской ВлПольско-русская война под бело-красным флагомВ», ВлАзбукаВ» - ВлАпокриф АглаиВ» Ежи Сосновского, и совсем недавно ВлТекстВ» издал прозу польского классика Тадеуша Ружевича, которого прежде у нас знали в основном как поэта и драматурга [10].

2.2 Встречи русских читателей с польскими писателями

Трудно представить настоящего писателя, который был бы полностью отстранен от внешнего мира и закрыт от своего читателя. Только постоянный диалог со ВлслушателемВ» авторских мыслей поможет наладить тесную связь и взаимопонимание между писателем и читателем. Польские писатели, пожалуй, здесь не исключение. XXI век еще шире распахнул окно в загадочный мир польской литературы. Польские сезоны в России, книжные ярмарки, встречи тАУ все это приближает нас к культуре Влславянского братаВ», вызывает интерес и способствует образованию более тесных литературной и культурной связей.

С 1988 года в Москве работает Польский культурный центр, который ведет широкую, разнообразную и многостороннюю деятельность с целью популяризации польской науки и культуры. ПКЦ организовывает: презентации лучших польских фильмов, концерты, художественные выставки, встречи с ведущими польскими учеными, журналистами, писателями и деятелями культуры. К настоящему времени благодаря данному центру в нашей стране побывали такие знаменитые личности польской культуры, как А. Дравич, Т. Ружевич, К. Пендерецки, Х. Черны-Стефаньска, М. Фолтын, А.Вайда, К. Занусси, К. Куц и другие.

2005 год в Москве прошёл под знаком Польши. ВлПольский сезон в МосквеВ» тАУ серия крупных художественных выставок и вернисажей, проходивших у нас с весны по осень. В отличие от развития отношений политических развитие культурных отношений между Польшей и Россией имеет более поступательный характер, ведь результатом последних становится нечто неуничтожимое тАУ книги. Польша и связанные с ней ассоциации начинают восприниматься русскими в новом контексте, становясь частью нашей культурной реальности. Если ещё лет пять тому назад у нас в стране не было ни одного книжного издания современных польских авторов тАУ ни молодого, ни среднего поколения, тАУ то сейчас издатели охотно печатают новейшую польскую литературу. Современного польского писателя можно теперь не только прочитать, но и увидеть. Такую возможность предоставляют, прежде всего, книжные ярмарки.

В числе писателей, привезенных на ярмарку Non-fiction, было два ярких представителя молодого поколения польской литературы. Это Славомир Схуты, реализующий себя в разных сферах деятельности (литература, фотография, музыка, кино, арт-проекты). И второй герой тАУ Михал Витковский (ВлЛюбевоВ»). Из поколения сорокалетних гостем сентября 2006 года стал Ежи Сосновский, автор остросюжетных бестселлеров и книг в других жанрах, а также известный в прошлом литературный критик. В декабре нас посетила Ольга Токарчук, лауреат всевозможных премий и наиболее частый польский гость заграничных ярмарок. В заключение обзора ВлпольскогоВ» года в Москве осталось рассказать еще об одном госте, Цезарии Водзиньском. Среди всех авторов, до сих пор привозимых в Москву Институтом Книги, он единственный представлял современную польскую философскую мысль.

Но это не первый шаг навстречу Польши. Книжные сезоны проходили и ранее. В 2001 году в Россию приезжал Тадеуш Ружевич тАУ классик и легенда польской поэзии. Шумным открытием одного из сезонов стала книга Дороты Масловской, чей роман о жизни молодежи тАЬПольско-русская война под бело-красным флагомтАЭ стал сенсацией. Другим заметным событием, которое также следует особо отметить, было присуждение самой престижной польской литературной национальной премии тАЬНике-2004тАЭ молодому писателю Войцеху Кучоку. Приятно, что оба этих автора приехали на Московскую ярмарку.

В 2002 году приезжала Йоанна Хмелевская. Она является, пожалуй, единственным, не считая Станислава Лема, примером небывалой популярности современного польского Автора у русского читателя, у нас поклонников таланта Хмелевской даже больше, чем на родине писательницы. Вместе с Хмелевской у нас гостили Магдалена Тулли, Дорота Тераковская, Катаржина Грохоля, а также Кристина Янда.

В 2003 году Москву посещали Януш Гловацкий, Мануэла Гретковская и Тадеуш Конвицкий. Гловацкий тАУ писатель, драматург, один из немногих польских авторов, сумевших покорить не только Польшу, но и на Запад. Гретковская тАУ представительница феминистской волны в польской литературе, автор сюжетной и эссеистической прозы, Конвицкий тАУ значительный польский писатель второй половины ХХ века, автор социально-ориентированных психологических романов.

В 2004 году в Москве побывало сразу пять писателей. Это Стефан Хвин, Павел Хюлле, Антоний Либера, Збигнев Крушинский и Адам Видеманн. Хвин тАУ приверженец доброкачественных классических жанров и классических философских вопросов, Хюлле тАУ тонкий стилист, обыгрывающий литературные традиции, Либера тАУ создатель авантюрно-воспитательного романа на историко-культурном материале, Крушинский тАУ нравописатель, демонстрирующий социальную картину современного общества, и наконец Видеманн тАУ глубоко асоциальный и слегка подтрунивающий над своими сюжетами философ -тАЬбаналисттАЭ.

Совершенно очевидно, что и русская критика, и простой русский читатель начинают все больше интересоваться Польшей. Это заметно по живой реакции аудитории, активно раскупающимся книгам. Все это дает возможность предположить, что последующие года подарят еще больше польских книг, а встречи с польскими писателями продолжатся, и, быть может, возникнут какие-то новые формы русско-польского литературного и культурного диалога [11].

2.3 Польское кино сегодня. Взаимосвязь с литературой

В августе 2006 года была организована встреча с Тадеушем Соболевским, кинообозревателем "Газеты выборчей", и Агнешкой Одорович, директором Польского института киноискусства.

Главный вопрос, который прозвучал на конференции: ВлКак сейчас выглядят взаимоотношения литературы и кино, много ли снимается экранизаций современной польской прозы?В»

Тадеуш Соболевский: ВлПрежней своей славой польский кинематограф во многом был обязан отечественной литературе. В качестве сценаристов выступали такие выдающиеся писатели, как Ежи Анджеевский, Тадеуш Ружевич, Корнель Филипович, Тадеуш Конвицкий. Экранизации классики возвращали литературным произведениям свежесть и былую силу.

Виртуозом творческих переложений был Войцех Хас, едва ли не самый оригинальный и значительный режиссер польского кино, перенесший на экран три шедевра тАУ ВлРукопись, найденную в СарагосеВ» Яна Потоцкого (1965), ВлКуклуВ» Болеслава Пруса (1969) и ВлСанаторию под клепсидройВ» Бруно Шульца (1973).

Сотрудничество кинематографистов и писателей прекратилось после 1989 года по экономическим причинам. В условиях доморощенного кинобизнеса, когда снимать старались как можно быстрее и дешевле, не хватало времени и денег даже для литературной обработки сценария. Ностальгическая волна экранизации классики схлынула вместе с ВлПаном ТадеушемВ». На сегодняшний момент Ян Якуб Кольский, по слухам, собирается экранизировать ВлПольско-русскую войну под бело-красным флагомВ» звезды нового поколения Дороты Масловской. Из недавних удачных примеров сотрудничества режиссера и писателя можно назвать фильм Магдалены Пекож ВлШрамыВ» фильм по роману Войцеха Кучока ВлДряньёВ». [12]

Многие фильмы и экранизации были продемонстрированы в России, выведены на широкий экран. Благодаря такой тесной связи литературы и кино русский читатель получает уникальную возможность познакомиться с великолепными работами польских писателей не только с помощью книг, но и Ваблагодаря голубому экрану.

Совсем недавно в Москве прошел Фестиваль Польских фильмов ВлВислаВ» (14 - 20 апреля 2008 года). Он стал первой культурной презентацией прекрасных произведений польского кинематографа в таком широком масштабе. Вниманию зрителей были предоставлены такие фильмы как: ВлБеллиссимаВ», ВлПривет, ТeрeзкаВ», ВлЭгоистыВ», ВлИнфэрноВ», ВлСчастливый человекВ», ВлВаршаваВ», ВлПетя и волкВ», ВлВа-банкВ», ВлФараонВ», ВлНочи и дниВ» и многие другие интересные картины. [13]

2.4 Рейтинги

Просмотрев рейтинги книжных магазинов в России, я могу сказать, что польская литература, к сожалению, не занимает высоких позиций по сравнению с Отечественной или другой зарубежной литературой. Впрочем, сейчас художественная литература переживает некий кризис, первые ступени занимают легкие романы для женщин и справочники для мужчин.

Здесь приведен рейтинг наиболее покупаемой литературы польских авторов в книжных магазинах России.

1. Януш Вишневский ВлОдиночество в СетиВ», ВлМартинаВ», ВлПостельВ», ВлЛюбовницаВ»

2. Катажина Грохоля ВлБабочка на ладониВ», ВлНикогда в жизни!В»

3. Станислав Ежи Лец ВлНепричесанные мыслиВ», ВлПочт

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского