Роман М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". Анализ лирического произведения

Министерство высшего образования

Карельский государственный педагогический университет

Кафедра литературы

Контрольная работа по курсу:

Русская литература. Первая половина XIX века

Тема:

1 ч. Роман М. Ю. Лермонтова ВлГерой нашего времениВ»

ВаВаВаВаВаВа (система образов, характер Печорина)

2 ч. Анализ лирического произведения

Студентки ФФ ОЗО 3 курса:

И. М. Зайцевой

Научный руководитель:

О. В. Журина

Петрозаводск, 2004

Роман М. Ю. Лермонтова (1814-1841)

ВлГерой нашего времениВ»

ВлОтличительный характер русской литературы тАУ внезапные проблески сильный и даже великих художнических талантов <тАж>. К числу таких сильных художественных талантов, неожиданно являющихсяВа среди окружающей их пустоты, принадлежит талант ЛермонтоваВ», так в 1840 годуВа о М. Ю. Лермонтове отзывался в своих статьях В. Г. Белинский[1]
. Пушкинская проза, по мнению критика, Влне могла идти ни в какое сравнение с его поэмами и драмамиВ». А ВлЛермонтов и в прозе является равным себе, как и в стихахВ», что можно объяснить историческим развитием искусства и великим предшественником, таким как А.С. Пушкин.

История ВлГероя нашего времениВ» начинается с 1839 году, когда в ВлОтечественных запискахВ» появилась повесть ВлБэлаВ» с подзаголовком ВлИз записок офицера с КавказаВ». В конце того же года в том же журнале увидела свет последняя часть будущего романа тАУ ВлФаталистВ». В 1840 году там же была напечатана ВлТаманьВ». Вслед за этим вышло и отдельное издание романа в его полном составе.

Лермонтовский роман тАУ явление не только русской литературы, но и всего мирового литературного процесса. ВлГерой нашего времениВ» впитал в себя многообразные традиции предшествующей мировой литературы в изображении Влгероя векаВ» (ВлИсповедьВ» Ж.-Ж. Руссо, ВлРенеВ» Ф. Р. Шатобриана, ВлОберманВ» Э. Сенанкура, ВлАдольфВ» Б. Констана, ВлИсповедь сына векаВ» А. Мюссе и др.) Образ Печорина как героя времени имел своих предшественников и в русской литературе. С начала XIX века в ней чаще стал появляться тип ВлстранногоВ», а затем и Вллишнего человекаВ» как один из наиболее характерных для русской действительности (ВлРыцарь нашего времениВ»Ва Карамзина, ВлГоре от умаВ» А. С. Грибоедова, ВлЕвгений ОнегинВ» А. С. Пушкина и др.)

И вместе с тем ВлГерой нашего времениВ» явился новым словом в русской и мировой литературе. Об этом произведение было высказано огромное количество противоположных суждений. К числу наиболее дискуссионных тем относятся интерпретация образов главного героя иВа определения художественного метода.

Каков художественный метод ВлГероя нашего времениВ»?

Является роман романтическим или реалистическим произведением?

Может ли быть в романе осуществлен синтез романтизма и реализма?

Эти вопросы поднимались исследователями давно, а ответы по-прежнему расходятся. Б. Т. Удодов[2]
выделяет 5 основные точки зрения:

1) ВлГерой нашего времениВ» последовательно реалистичен (С. Н. Дурылин, Л.Я. Гинзбург, М.А. Мануйлув и др.)

2) ВлГеройтАжВ» - произведение реалистической, но с большими или меньшими элементами и традициями романтизма (У. Р. Фохт, А. Н. Сколов и др.)

3) ВлГеройтАжВ» - романтическое произведение (К. Н. Григорьян, В. П. Казарин)

4) ВлГеройтАжВ»Ва представляет органический сплав, синтез романтизма и реализма (Б.Т. Удодов, В.А. Архипов, И.В. Карташова, В. И. Коровин*
)

5) Синтез романтизма и реализма признается как его определяющая особенность, но только синтез этот мыслится на реалистической основе (В.М. Маркович и М.М. Уманская).

Удодов предполагает, что именно Влсинтетический реализмВ» Лермонтова и был тем новым и самобытным методом, который привнес писатель в русскую литературу. Однако при конкретизации этой исследовательской концепции выясняется, что такого же рода ВлсинтезВ» романтизма и реализма на реалистической основе совершили еще до Лермонтова и Пушкин, иВа Гоголь.

В ВлГерое нашего времениВ» с наибольшей органичностью и последовательность проявляется его особый синтезирующий, романтико-реалистический метод. Он был подготовлен как закономерностями развития литературного процесса переходной эпохи, так и особенностями художественной индивидуальности автора. ВлГеройтАжВ» создан в эпоху, когда романтизм и реализм наиболее тесно взаимодействовали; создан художником, обладающим непревзойденной способностью к синтезу ВлпротивоположностейВ». Он посвящен такому жизненному типу, ВлстранностиВ» которого требовали ВлдвуединогоВ» синтезирующего освещения; и, главное, этот роман запечатлел одинаково страстное стремление его творца к трезвому познанию реальной действительности и одновременно к утверждению своих заветных идеалов.

Можно выделить следующие традиции романтизма, в той или иной форме проявляющихся в романе:

Вавнимание к миру человека; аналитический способ его раскрытия; психологический самоанализ героя; некоторая загадочность его прошлого; контрастность характеров, сюжетное заострение романа; нарушения хронологической последовательности в его композиции; заметно выраженный Влсубъективный элементВ», придающий эпическому жанру глубокий лиризм

Но отмеченные традиции романтизма в романе Лермонтова подчинены иному художественному заданию тАУ реалистическому и выступают иной функции тАУ также реалистической.

Проблемы типологии жанра ВлГероя нашего времениВ» рассматривалась многими исследователями творчества М. Ю. Лермонтова. Э. Г. Герштейн в самом начале своей книги о ВлГерое нашего времениВ» ставит вопрос: ВлДа и роман ли это: можно ли так назвать собрание повестей тАУ ВлБэлаВ», ВлМаксим МаксимычВ», ВлТаманьВ», ВлКняжна МериВ», ВлФаталистВ»?..В». В самом деле, все это вполне самостоятельные законченные произведения, каждое из которых и отдельно взятое имеет свою непреходящую художественную ценность.

.Белинский сразу оценил оригинальность сочинения Лермонтова, новизну и самобытность его романной формы: ВлГерой нашего времениВ» отнюдь не есть собрание нескольких повестей, изданных в двух книжках и связанных одним общим названием: нет <..> это роман, в котором один герой и одна основная идея, художнически развитаяВ». И потому Влнесмотря на его эпизодическую отрывочность, его нельзя читать не в том порядке в каком расположил сам автор: иначе вы прочтет две превосходные повести и несколько превосходных рассказов, но романа не будете знатьВ».

Жанровые открытия Лермонтова вобрали и переработали многообразные традиции русской и мировой литературы. Литературоведам отмечался жанр синтетического романа, который был подготовлен циклами повестей, распространенных в 30-е годы (ВлПовести БелкинаВ» А.С. Пушкина, ВлВечера на хуторе близ ДиканькиВ» Н. В. Гоголя и др.), в нем соединились такие жанры, как путевой очерк,Ва светская повесть, роман-исповедь, философский роман.

По мнению Б. М. Эйхенбаума, заслуга Лермонтова не только в том, что он обновил жанр романа, синтезировав в нем цикл повестей с такими ВлнероманнымиВ» жанрами, как новелла, путевой очерк и др., но и в том, что он сделал роман психологическим. Б. Т. Удодову представляется не совсем точным определение жанра ВлГероя нашего времениВ» как первого ВлличногоВ» или Вланалитического романаВ» в русской литературе. В романе при детальнейшем психологизме изображения герой раскрывается не только изнутри, но и извне, во всем богатстве его объективно-жизненных связей, наряду с великолепно выписанными образами-характерами других персонажей (Максим Максимыч, Грушницкий, княжна Мери, горцы, контрабандисты и т.п.). В отличие от французского Влличного романаВ», ВлГерой нашего времениВ» насыщен предметно-чувственным изображением мира (картины Кавказа, типы пятигорского Влводяного обществаВ»,Ва пейзажи и т.д.).

Жанровые истоки ВлГероя нашего времениВ» необычайно широки и многообразны, они связаны, прежде всего, с развитием двух противоположных путей формирования романного жанра:

1) Более раннее развитие жанра Влобъективного романаВ» (восходящего к авантюрно-плутовскому роману и наполнявшегося все более глубоким социально-историческим содержанием)

2) Эволюция Влсубъективного романаВ», получившего свое продолжение в исповедально-психологических романах

Разрабатывая свою художническую концепцию человека, Лермонтов одним из первых воссоединил эти две противостоящие тенденции в развитии романа, осуществляет их органический синтез, который был закономерно подготовлен движением мирового историко-литературного процесса.

ВаВлГерой нашего времениВ» - принципиально новый этап в исторической эволюции романа.Ва Он вмещает в себя не только углубленное отображенную Влбиографию чувствВ», характерную для ВлсубъективногоВ» романа, но и в не меньшей мере Влжизнь и приключенияВ» героя, столь характерные для ВлобъективногоВ» романа. Лермонтов усвоил и творчески переработал достижения ВлсубъективногоВ» французского романа с его психологизмом, но не отбросил и опыта ВлавантюрногоВ» романа, уходящего своими истоками к западному ВлплутовскомуВ» и русскомуВа авантюрно-бытовому, нравоописательному и даже историческомуВа роману.

ВлГерой нашего времениВ» не просто психологический, а в первую очередь социально-психологический роман тАУ и по характеру психологизма в раскрытии главного героя, и по широте и многообразию отображенной в нем социальной действительности, представленной рельефно выписанными образами персонажей, каждый из которых является, в свою очередь, определенным социально-психологическим типом. Однако психологизм романа не только социален, но и в тоже время глубоко философичен.ВаВа Отношение человека с человеком, личности с обществом и природой, с миром, человеческие устремления, возможности и действительность, свобода воли и необходимость тАУ все эти, по сути, философские проблемы ставятся в ВлГерое нашего времениВ». А это делает его романом не только социально-психологическим, но и философским.

Проблема личности тАУ центральная в романе. Личность в ее отношении к обществу, в ее обусловленности социально-историческими обстоятельствами и в то же время противодействии им тАУ таков особый, двусторонний подход Лермонтова к проблеме. Человек и судьба, человек и его назначение, цель и смысл человеческой жизни, ее возможности и действительность тАУ все эти вопросы получают в романе многогранное образное воплощение.

ВаВ романе органически сочетаются социально-психологическая проблематика и нравственно-философская,Ва острая сюжетность иВа беспощадный самоанализ героя, очерковость отдельных описаний и новеллистическая стремительность поворотов в развитии событий, философские размышления и необычные эксперименты героя; его любовные, светские и иные похождения оборачиваются трагедией несостоявшейся в полной мере судьбы незаурядного человека. Тем самым, роман при своей необычайной сжатости, отличается исключительной насыщенностью содержания, многообразием проблематики, органичным единством основной художественной идеи, которая развивается в главном герое тАУ Печорине. Именно герой является основой произведения. Раскрытие герояВа - цель всей системы повестей, онаВа определяет иВа построение сюжета.

ВатАЬГерой нашего временитАЭ тАФ первый в русской литературе роман, в центре которого представлена не биография человека, а именно личность человека тАФ его душевная и умственная жизнь как процесс. Произведение не случайно представляет собой цикл повестей, сконцентрированных вокруг одного героя. Хронология жизни героя нарушена, но четко выстроена хронология повествования: читатель постепенно постигает мир главного героя романа, Григория Александровича Печорина, от первоначальной характеристики, которую дает Максим Максимыч, через авторскую характеристику к исповеди в тАЬЖурнале ПечоринатАЭ. Второстепенные герои также нужны прежде всего для того, чтобы полнее раскрыть характер Печорина. Итак, главная задача М. Ю. Лермонтова в романе тАЬГерой нашего временитАЭ тАФ рассказать тАЬисторию души человеческойтАЭ, увидев в ней признаки эпохи. В предисловии к тАЬЖурналу ПечоринатАЭ автор подчеркнул, что в образе героя дан портрет не одного человека, а художественный тип, вобравший в себя черты целого поколения молодых людей начала века.

История разочарованной и гибнущей печоринской души изложена в исповедальных записях героя со всей беспощадностью самоанализа, будучи одновременно и автором, и героем ВлжурналаВ», Печорин бесстрашно говорит о своих идеальных порывах, и о темных сторонах своей души, и о противоречиях сознания.

Роман строится как цепь повестей. Сюжет замкнут кольцевой композицией: действие начинается в крепости (повесть ВлБэлаВ»), в крепости же и заканчивается (повесть ВлФаталистВ»). Подобная композиция свойственна романтической поэме: внимание читателя сосредоточено не на внешней динамике событий, но на характере героя, который так и не находит достойной цели в жизни, возвращаясь к исходному пункту своих нравственных исканий. Символически тАУ из крепости в крепость.

Рассматривая двойную хронологию произведения, Э. Герштейн[3]
выступает против восстановления фактического течения событий, которое предлагают многие исследователи. Согласно предложенной ими схеме путешествия Печорина первой повестью должна быть ВлТаманьВ» (Печорин едет впервые в действующий отряд), второй тАУ ВлКняжна МериВ» (герой после военной экспедиции отдыхает в Пятигорске), третьей тАУ ВлБэлаВ» (за убийство Грушницкого герой отправлен в крепость), четвертой тАУ ВлФаталистВ» (Печорин отлучается из крепости на 2 недели в станицу, пятой тАУ ВлМаксим МаксимычВ» - (Печорин проездом из Петербурга в Персию встречается с Максимом Максимычем и повествователем). ВлПредисловиеВ» к ВлЖурналу ПечоринаВ», в котором сообщается о смерти героя на обратном пути из Персии, играет роль последней части. Герштейн обосновывает свое мнение тем, что двойная хронология только показывает, что центр тяжести не в описании внешних приключений, а во внутреннем состоянии человека. Чередование повестей подчинено цели развития философской, психологической и этической проблематике.

Циклизация повестей тАУ находка Лермонтова, позволяющая разносторонне осветить главного героя. Вначале герой предстает со слов Максим Максимыча, затем из описания встречи с ним повествователя (внешний портрет Печорина), и только после этого слово представляется самому герою в его дневнике. Печорин в каждой повести раскрывается в новом обличье, в соответствии с новыми внутренними конфликтами. В романе дается не статичный образ Печорина, а серия его портретов с различных точек зрения. Вот почему, по мнению Герштейна, предложенная литературоведами хронологическая схема путешествий только мешает раскрытию психологии Печорина.

Система образов

ВВа основе композиции ВлГероя нашего времениВ» лежит принцип зеркальности. Вся система образов этого произведения, как и всяхудожественная структураВа романа, построенатаким образом, чтобы с разных сторон и под разным углом зрения осветить центрального героя. Однако и второстепенные лица имеют вполне самостоятельное художественное значение, что соответствует реалистическим принципам изображения. Тем не менее, в некоторых из них реализм уживается с более или менее ярко выраженными элементами и традициями романтизма.

Таковы, в частности, образы горцев в повести ВлБэлаВ». Они уже не похожи на романтических героев, в которых все необыкновенно от внешности до поступков, однако в них осталась романтическая сила страстей.Ва В создании образов Лермонтов дает сплав обычной внешней повседневности с внутренней, постоянно раскрываемой исключительности.

В первоначальной характеристике Казбича, которую ему дает Максим Максимыч, нет ни приподнятости, ни нарочитой сниженности: ВлОн, знаете, был не то, чтоб мирной, не то чтоб немирной. Подозрений на него было много, хотя он ни в какой шалости не был замешанВ». Затем упоминается такое будничное занятие горца, как продажа баранов; говорится о его неказистом наряде, хотя и обращается внимание на его страсть к богатому оружию и своему коню. В дальнейшем образ Казбича раскрывается в острых сюжетных ситуациях, показывающих его действенную, волевую, порывистую натуру. Но и эти внутренние качества Лермонтов обосновывает в значительной мере реалистически, связывая их с обычаями и нравами реальной жизни горцев.

Бэла - черкесская княжна, дочь мирного князя и сестра юного Азамата, который похищает ее для Печорина. Именем Бэлы, как главной героини, названа первая повесть романа. О Бэле рассказывает простодушный Максим Максимыч, но его восприятие постоянно корректируется словамиВа Печорина, приводимыми в рассказе. Бэла тАУ горянка; в ней сохранились природная простота чувств, непосредственность любви, живое стремление к свободе, внутренне достоинство. Оскорбленная похищением, она замкнулась, не отвечая на знаки внимания со стороны Печорина. Однако в ней пробуждается любовь и, как цельная натура, Бэла отдается ей со всей силой страсти. Когда же Бэла наскучила Печорину, и он насытился любовью ВлдикаркиВ», она смиряется со своей участью и мечтает лишь о свободе, гордо говоря: ВлЯ сама уйду, я не раба его, - я княжна, княжеская дочь!В». Традиционную ситуацию романтической поэмы тАУ ВлбегствоВ» интеллектуального героя в чуждое ему ВлпростоеВ» общество тАУ Лермонтов переворачивает: нецивилизованная героиня насильно помещается в чуждую ей среду и испытывает на себе воздействие интеллектуального героя. Любовь на короткое время приносит им счастье, но, в конце концов, завершается гибелью героини.

ВаЛюбовная история построена на противоречиях: пылкий Печорин тАУ равнодушная Бэла, скучающий и охладевший Печорин тАУ горячо любящая Бэла, Тем самым разница культурно-исторических укладов одинаково катастрофичная как для интеллектуального героя, оказавшегося в ВлестественномВ» обществе, родном для героини, так и для ВлдикаркиВ», перенесенной в цивилизованное общество, где обитает интеллектуальный герой. Всюду столкновение двух несходных миров кончается драматически или трагически. Человек, наделенный более развитым сознанием, навязывает свою волю, но его победа оборачивается нравственным поражением. В конце концов, он пасует перед цельностью ВлпростойВ» натуры и вынужден признать свою моральную вину. Исцеление его больной души, первоначально воспринимаемое как возрождение, оказывается мнимым и принципиально невозможным.

Ситуация осложняется вводом третьего лица, Казбича, также испытывающего влечение к Бэле. Но сила обычая превышает силу любви, и Казбич жестоко мстит за нанесенную ему обиду. Возвращенная на родную почву Бэла приносится в жертву кровавому закону горцев и оскорбленному самолюбию горца. Следовательно, и возвращение ВлдомойВ», в привычный уклад для Бэлы столь же трагично, как и жизнь вне его. Бэла предстает заложницей хотя и пересекающихся, но несовместимых культурно-исторических общностей и гибнет под напором разных, но более могущественных, чем сами люди, сил, которые играют ею, персонифицируясь в Казбиче и Печорине.

В создании образов черкесов, автор отходит от романтической традиции их изображения как Влдетей природыВ». Бэла, Казбич, Азамат тАУ сложные, противоречивые характеры. Рисуя их ярко выраженные общечеловеческиеВа качества, силу страстей, цельность натуры Лермонтов показывает и их ограниченность, обусловленную патриархальной неразвитостью жизни. Их гармония со средой, которой так не хватает Печорину, основывается на силе обычаев, устоев, а не на развитом сознании, в чем одна из причин ее хрупкости в столкновении с ВлцивилизациейВ».

Образам горцев во многом противостоит глубоко реалистический в своей основе художественный тип Максим Максимыча, пожилого штабс-капитана, который встречается на страницах несколькихВа повестей тАУ ВлБэлаВ», ВлМаксим МаксимычВ», ВлФаталистВ». Он выполняет функции рассказчика и самостоятельного персонажа, противопоставленного Печорину.Ва Штабс-капитан тАУ настоящий ВлкавказецВ» не в пример Печорину, Грушницкому и другим офицерам, лишь волею случая занесенным на Кавказ. Он служит на Кавказе давно, хорошо знает его природу, местные обычаи, психологию и обычаи горцев. У Максим Максимыча нет ни романтического пристрастия к Кавказу, ни пренебрежения к горским народам. В какому-то смысле ему, носителю патриархального сознания, горцы даже более понятны, чем рефлектирующие соотечественники типа Печорина.

У Максим Максимыча золотое сердце и добрая душа, он ценит душевное спокойствие и избегает приключений, на первом месте стоит для него долг, но с подчиненными он не чинится и ведет себя по-приятельски. Командир и начальник берут верх в нем на войне и только тогда, когда подчиненные, по его разумению, совершают дурные поступки. Сам Максим Максимыч свято верит в дружбу и готов оказать уважение и любовь любому человеку. Его роль как персонажа и рассказчика состоит в том, чтобы снять ореол романтической экзотики с изображения Кавказа и взглянуть на него глазами ВлпростогоВ», не наделенного особым интеллектом наблюдателя.

Лишенный личностного самоанализа, как бы не выделенный из ВлестественногоВ» мира, Максим Максимыч воспринимает Печорина и Вулича как ВлстранныхВ» людей. Ему неясно, почему Печорин скучает, но зато он твердо знает, что с Бэлой тот поступил нехорошо и неблагородно. Еще более уязвляет самолюбие МаксимВа Максимыча та холодная встреча, какой ВлнаградилВ» его Печорин после долгой разлуки. По понятиям старого штабс-капитана, люди, прослужившие вместе, становятся чуть ли не родными. Между тем Печорина вовсе не хотел обидеть Максим Максимыча, просто ему не о чем говорить с человеком, которого он не считал своим другом.

Максим Максимыч тАУ чрезвычайно емкий художественный образ. С одной стороны, это ярко очерченный конкретно-исторический и социальный тип, с другой тАУ один из коренных национальных характеров. Этот образ по его Влсамостоятельности и чисто русскому духуВ» Белинский ставил в один ряд с художественными образами мировой литературы.Ва Но критик обращал внимание и на другие стороны характера Максим Максимыча тАУ инертность, ограниченность его умственного кругозора и воззрений. В отличие от Печорина Максим Максимыч почти лишен личностного самосознания, критического отношения к действительности, которую он приемлет такой, как она есть, не рассуждая, выполняя свой ВлдолгВ». Характер Максим Максимыча не так гармоничен и целен, как представляется на первый взгляд, он неосознанно драматичен.Ва С одной стороны, этот образ тАУ воплощение лучших национальных качеств русского народа, а с другой тАУ его исторической ограниченности, силы вековых традиций. В этом плане символичны превращения Максим Максимыча, который инстинктом человека, близкого к народу, в представителя иерархического порядка: ВлИзвините! Я не Максим Максимыч: я штабс-капитанВ».

Благодаря Максиму Максимычу обнаруживаются и сильные и слабые стороны печоринского типа тАУ разрыв с патриархально-народным сознанием, одиночество, потерянность молодого поколения интеллектуалов. Но и сам штабс-капитан тоже оказывается одиноким и обреченным. Его мир ограничен и лишен сложной гармонии, а целостность характера ВлобеспеченаВ» неразвитостью чувства личности. Смысл столкновения Максим Максимыча и Печорина не в преобладании и в превосходстве личного начала над патриархально-народным или патриархально-народного над личным, а в их драматическом разрыве, в желательности сближения и движения к согласию.

Многое связывает в романе Печорина и штабс-капитана, каждый по-своему высоко ценит другого, и в то же время они антиподы. И в том и в другом многое близко автору, но ни один из них по отдельности не выражает полностью лермонтовский идеал; более того, что-то в каждом из них неприемлемо для автора (эгоизмВа Печорина, ограниченность МаксимВа Максимыча и др.). Драматические отношения передовой русской интеллигенции и народа, их единства и разобщенности, нашли своеобразное воплощение этих начал в романе. Как печоринская правда свободно, критически мыслящей личности, так и правда непосредственного, патриарахально-народного сознания Максим Максимыча далеки от завершенности и гармоничной целостности. Для Лермонтова полнота истины не в преобладании одной их них, а в их сближении. Правда Печорина и Максим Максимыча постоянно подвергаются испытанию, проверке другими жизненными позициями, находящимися в сложном состоянии взаимного оттолкновения и сближения. Умение видеть относительность и вместе с тем несомненность отдельных правд тАУ извлечь из их столкновения высшую правду развивающейся жизни тАУ одна из главных философско-этических принципов, лежащих в основе ВлГероя нашего времениВ».

ВаВлТаманьВ» - произведение, с которого начинается дневник Печорина.

Это своего рода кульминация в столкновении двух стилей романа: реализма и романтизма. Необыкновенную прелесть и очарование тонкого колорита, сопутствующего образам и картинам новеллы, окружены предельно убедительной реалистичностью и жизненным правдоподобием.

Ундина тАУ так по-романически назвал Печорин девушку-контрабандистку. Герой вмешивается в простую жизнь Влчестных контрабандистовВ». Его привлекли загадочные ночные обстоятельства: слепой мальчик и девушка поджидали лодку с контрабандистом Янко. Печорину не терпелось узнать, что они делали ночью. Девушка, казалось, сама заинтересовалась Печориным и вела себя двусмысленно: Влвертелась около моей квартиры: пенье и прыганье не прекращались ни на минутуВ». Печорин увидел Влчудно нежный взглядВ» и воспринял его как обычное женское кокетство (Влон напомнил мне один из тех взглядов в старые годы так самовластно играли моей жизньюВ»), т.е. в его воображении взор ВлундиныВ» сопоставлялся со взором какой-нибудь светской красавицы, взволновавшей его чувства, и герой ощутил в себе прежние порывы страсти. В довершение всего последовал Влвлажный, огненный поцелуйВ», назначенное свидание и признание в любви. Герой почувствовал опасность, но все-таки был обманут: не любовь была причиной демонстративной нежности и пылкости, а угроза Печорина донести коменданту. Девушка была верна другому, Янко, и ее хитрость служила лишь поводом для расправы с Печориным. Отважная, наивно-коварная и ловкая, заманив Печорина в море, она едва не утопила его.

Душа Печорина жаждет обрести среди Влчестных контрабандистовВ» полноты жизни, красоты и счастья, которых так не хватает герою. А его глубокий трезвый ум осознает невозможность этого. Печорин понимает безрассудность своих поступков, всей истории с ВлундинойВ» и другими контрабандистами с самого начала. Но в этом-то и особенность его характера, что, несмотря на присущий ему в высшей степени здравый смысл, он никогда не подчиняется ему целиком, - для него существует в жизни более высокое, чем житейское благополучие.

Постоянное колебание между ВлреальнымВ» и заключеннымВа в его глубинах ВлидеальнымВ» ощущается почти во всех образах ВлТаманиВ», но особенно ярко тАУ в девушке-контрабандистке. Восприятие ее Печориным меняется от завороженного удивления и восхищения до подчеркнутой прозаичности и будничности. Это обусловлено и характером девушки, построенном на переходах и контрастах. Она так же изменчива, как и ее жизнь, беззаконно-вольная.

В ВлТаманиВ» есть образы, полностью выдержанные в реалистических тонах. Они относятся, как правило, к третьестепенным эпизодическим персонажам (урядник, десятник и др.). Их Ваназначение тАУ создать реально-бытовой фон повествования. Более сложными функциями наделен образ денщика Печорина. Это персонаж появляется в самые напряженно-роматические моменты и своим реальным обликом сдерживает романтическое повествование. К тому же своейВа пассивностью он оттеняет беспокойную натуру Печорина. Но и самоирония главного героя обуславливает смену романтических и реалистических планов, их тонкое взаимопроникновение.

В новелле действуют три главных типа героев.

1)ВлУндинаВ», Янко и слепой мальчик - представители загадочно-таинственного мира вольной жизни, борьбы и отваги

2) Урядник, десятник, денщик - воплощающие регламентированный мир обыденной жизни

3) Печорин тАУ беспокойно мятущийся между этими двумя мирами, не находящего себе места, чужого среди Влчестных контрабандистовВ» еще более, чем среди горцев. Буря, окончившаяся ничем, поманившая призраком счастья, оборачивается обманутыми надеждами, усиливающими опустошенность в душе героя.

ВлКняжна МериВ»

Система образов в этой повести глубоко продумана и уравновешена. В первых же записях Печорина намечен круг основных персонажей (Грушницкий, княжна Мери, Вера, Вернер).

Грушницкий тАУ юнкер, выдающий себя за разжалованного офицера, сначала играющий в любовном треугольнике (Грушницкий-Мери-Печорин) роль первого любовника, но затем оттесненный на позицию неудачливого соперника. (Печорин демонстрирует княжне Мери незначительность, пустоту Грушницкого, из желанного гостя он превращается для нее в скучного, надоедливого собеседника). Финал трагичен: убит Грушницкий, погружена в духовную драму Мери, а Печорин находится на распутье и вовсе не торжествует победу. В каком-то смысле Грушницкий представляет собой не только антигероя и антипода Печорина, но и его Влкривое зеркалоВ».

Грушницкий - один из наиболее реалистически объектированных образов. В нем изображен тип романтика не по внутреннему складу, а по следованию за модой.Ва Его замкнутость на самом себе подчеркнута органической неспособностью к подлинному духовному общению: Влон не отвечает на ваши возражения, он вас не слушает. Только вы остановитесь, он начинает длинную тираду <..>, которая в самом деле есть только продолжение его собственной речиВ». Грушницкий тАУ неумен и самовлюблен, живет модными представлениями и привычками (маска таинственной трагичности), ВлвписанВ» в стереотипное поведение ВлсветаВ»; наконец, он тАУ слабая натура, позер, чье позерство легко разоблачить, - что и делает Печорин. Смириться с поражением Грушницкий не может, он сближается с сомнительной компанией и с ее помощью намерен отмстить обидчикам. Хотя чем ближе Грушницкий к смерти, тем меньше в нем романтического кокетства, хотя он побеждает зависимость от драгунского капитана и его шайки, но до конца преодолеть условности светского этикета и победить самолюбие не в силах.

Иной тип представляет доктор Вернер, приятель Печорина, человек, по его мнению, Влзамечательный по многим причинамВ». Живя и служа в привилегированной среде, онВа внутренне близок к простым людям. Он насмешлив и нередко исподтишка насмехается над своими богатыми пациентами, но Печорин видел, как Влон плакал над умирающим солдатомВ». В его злых эпиграммах были осмеяны многие сановитые чины, в то же время все Влистинно порядочные людиВ» были его приятелями

Вернер тАУ своеобразная разновидность ВлпечоринскогоВ» типа, существенная как для понимания всего романа, так и для оттенения образа Печорина. Подобно Печорину, Вернер тАУ скептик, эгоист и ВлпоэтВ», изучивший Влвсе живые струны сердца человеческогоВ». Он невысокого мнения о человечестве и людях своего времени, но идеальное начало в нем не заглохло, он не охладел к страданиям людей, живо чувствует их порядочность и добрые наклонности. В нем есть внутренняя, душевнаяВа красота, и он ценит ее в других.

Вернер Влмал ростом, худ и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромнатАжВ». В этом отношении Вернер - антипод Печорина. В нем все дисгармонично: чувство красоты и телесное безобразие, уродливость. Видимое преобладание духа над телом дает представление о необычности, странности доктора, как и прозвание: русский, он носит немецкую фамилию. Добрый по натуре, он заслужил прозвище Мефистофеля, потому что обладает критическим зрением и злым языком, проникая в сущность, скрытую за благопристойной оболочкой. Вернер наделен даром соображения и предвидения. Он, еще не зная, какую интригу задумал Печорин, уже предчувствует, что Грушницкий падет жертвой его приятеля. Философско-метафизические разговоры Печорина и Вернера напоминают словесную дуэль, где оба противника достойны друг друга.

Но в сфере поведенческой равенства нет и быть не может. В отличие от Печорина Вернер тАУ созерцатель. Он не делает ни шагу, чтобы изменить свою судьбу и преодолеть скепсис, куда менее ВлстрадательныйВ», чем скепсис Печорина, относящегося с презрением не только ко всему миру, но и к самому себе. Холодная порядочность тАУ вот Влжизненное правилоВ» Вернера. Далее этого нравственность доктора не простирается. Он предупреждает Печорина о слухах, распространяемых Грушницким, о заговоре, о готовящемся преступлении (в пистолете Печорина во время дуэли ВлзабудутВ» положить пулю), но избегает и боится личной ответственности: после гибели Грушницкого отходит в сторону, как будто не имел к ней косвенного отношения, и всю вину молчаливо возлагает на Печорина, не подавая ему при посещении руки. (Тот расценивает поведение доктора как измену и нравственную трусость).

Мери тАУ героиня одноименной повести. Имя Мери образовано, как сказано в романе, на английский манер. Характер княжны Мери в романе обрисован подробно и выписан тщательно. Мери в романе тАУ страдательное лицо: именно над ней Печорин ставит свой жестокий эксперимент разоблачения Грушницкого. Не ради Мери осуществляется этот опыт, но она втянута в него игрой Печорина, поскольку имела несчастье обратить заинтересованный взор на лжеромантика и лжегероя. Одновременно с образом Мери в романе связана проблема любви тАУ подлинной и мнимой.

Мери - светская девушка, настроенная несколько романтически, не лишенная духовных запросов. В ее романтизме много наивно-незрелого и внешнего. Сюжет повести основан на любовном треугольнике. Избавляясь от любви Грушницкого, Мери влюбляется в Печорина, но оба чувства оказываются иллюзорными. Влюбленность Грушницкого тАУ не более чем волокитство, хотя он искренно убежден в том, что любит Мери. Влюбленность Печорина тАУ мнимая с самого начала.

Чувство Мери, оставшись без взаимности, перерастает в свою противоположность тАУ ненависть, оскорбленную любовь. Ее ВлдвойноеВ» любовное поражение предопределено, ибо она живет в искусственном, условном, хрупком мире, ей угрожает не только Печорин, но и Влводяное обществоВ». Так, некая толстая дама чувствует себя задетой Мери (Вл Уж ее надо проучитьтАжВ»), и ееВа кавалер, драгунский капитан, берется это исполнить. Печорин разрушает замыслы и спасает Мери от клеветы капитана. Точно так же мелкий эпизод на танцах (приглашение со стороны пьяного господина во фраке) выдает всю неустойчивость, казалось бы, прочного социально-общественного положения княжны Мери в свете и вообще в мире. Беда Мери в том, что она,Ва чувствуя разницу между непосредственным душевным порывом и светским этикетом, не отличает маску от лица.

Наблюдая за Мери, Печорин угадывает в ней это противоборство двух начал тАУ естественности иВа светскости, но убежден, что светскость в ней уже победила. Дерзкий лорнет Печорина сердит княжну, но сама Мери тоже смотрит через стеклышко на толстую даму; в юнкере Грушницком Мери видит разжалованного офицера, страдающего и несчастного, и проникается к нему сочувствием. Пустая банальность его речей кажется ей интересней и достойной внимания. Герой решает показать Мери, как ошибается она, принимая увлеченность за любовь, как неглубоко судит о людях, применяя к ним обманчивыеВа светские мерки. Однако. Мери не вмещается в те рамки, в какие заключил ее Печорин.

Она выказывает и отзывчивость, и благородство. Особую многозначительность приобретает фраза Вернера о московских барышнях, которые Влпустились в ученостьВ». Мери Влзнает алгебруВ», читаетВа по-английски Байрона. Она способна не больше и глубокое чувство. Княжна понимает, что ошиблась в Грушницком,Ва но не может предложить интриги и коварства со стороны Печорина. И она вновь обманывается, но неожиданно для себя обманулся и Печорин: он принял Мери за обычную светскую девушку, а ему открылась и ответила любовью глубокая натура. По мере того как геро

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского