Судьба и жизненный финал Настасьи Филиповны Барашковой, ее роль в нарвственной проблематике романа Ф.М. Достоевского "Идиот"

Глава 1. Нравственно-поэтическая характеристика романа Ф.М. Достоевского "Идиот"

1.1 История написания романа

1.2 Драматургия романа Ф.М. Достоевского "Идиот"

1.3 Нравственная проблематика романа

Глава 2. Образ Настасьи Филипповны в романе Ф.М. Достоевского

2.1 Характеристика жизни

2.2 Последний период жизни

2.3 Нравственный облик Настасьи Филипповны

2.4 Роль Настасьи Филипповны в нравственной проблематике романа

Заключение

Литература

Введение

Актуальность исследования образа Настасьи Филипповны обусловлена ее особой ролью в русской драматургии, в которой поиск духовности в "падшей" женщине представлялся одним из основополагающих большого количества произведений.

Особенности русской литературы XIX в., обусловленные ее ролью средоточия духовной жизни страны, тАФ напряженный пафос искания общественной и личной правды, насыщенность пытливой, беспокойной мыслью, глубокий критицизм, соединение удивительной отзывчивости на трудные, больные вопросы и противоречия современности с обращенностью к наиболее устойчивым, постоянным ВлвечнымВ» темам личного и общественного бытия России и всего человечества. Черты эти получили наиболее яркое выражение в произведениях двух великих писателей второй половины XIX в. тАФ Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого. Эти художники-титаны во многом продолжают и сегодня оставаться живыми нашими современниками; их творчество приобрело мировое значение, необъятно раздвинуло границы реалистического искусства, углубило, обновило и обогатило самые его возможности.

Федор Михайлович Достоевский (1821тАФ1881) родился в Москве, в семье врача Мариинской больницы для бедных. В годы учения в Инженерном училище (1837тАФ1843) в Петербурге будущий писатель жадно впитывает впечатления европейской романтической литературы.

Роман "Идиот"(1868) был задуман и написан Достоевским в Швейцарии, на родине великого просветителя Руссо, а посему уместно вспомнить и его современника Вольтера, автора "Простодушного", книги, которая стала одной из первых попыток показать "идеального человека" в этом несовершенном мире. "Главная идея.. - писал Достоевский о своем романе, - изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете.." Не для того ли Достоевский явил миру "Князя Христа", чтобы мы не забывали: "Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества".

Роман "Идиот" занимает особое место в творчестве Ф.М. Достоевского. В центре других произведений стоят трагические образы мятежных героев - "отрицателей". В "Идиоте" главным героем, по собственному определению, "положительно прекрасного", идеального человека, стремящегося внести гармонию и примирение в нескладицу общественной жизни, и провел его через поиски и испытания, также приводящие к трагическому концу.

В системе женских персонажей романа ВлИдиотВ» исследователи выделяют образы Настасьи Филипповны Барашковой и Аглаи Ивановны Епанчиной. В достоевсковедении более востребован образ Настасьи Филипповны. Эта тенденция в равной мере проявляется как в русском, так и в англоязычном литературоведении. Образ героини трактуется многозначно. Вобрав в себя все ранее созданные женские образы Влуниженных и оскорбленныхВ», образ Настасьи Филипповны в восприятии литературоведов последних десятилетий представляет один из самых сложных и противоречивых характеров. Героиня - Влгордая бедная мечтательницаВ», Влхлыстовская богородицаВ», ВлинфернальницаВ». В конце ХХ в. в литературоведении актуализируется проблема связей образа Настасьи Филипповны с женскими образами мировой литературы (Г.М. Фридлендер, Д.Д. Благой, Р.Ф. Яшенькина, Д.Франк, Н.М. Лэри, М. Праз). Кроме того, перспективными направлениями в изучении этой героини в настоящее время являются мифологическое (В.А. Михнюкевич, В.А. Смирнов, Н.Ю. Тяпугина) и психологическое (О.Н. Осмоловский, А.М. Мириманян).

Цель работы тАУ охарактеризовать нравственный облик Настасьи Филипповны.

Для выполнения поставленной цели нами были решены следующие задачи: определены особенности нравственно-поэтической характеристики романа Ф.М. Достоевского "Идиот", исследован образ Настасьи Филипповны в романе Ф.М. Достоевского.

1.1. История написания романа

Роман ВлИдиотВ» занимает в творчестве Достоевского особое место. В центре других его произведений стоят трагические образы мятежных героев тАФ ВлотрицателейВ». В ВлИдиотеВ» же писатель избрал своим главным героем, по собственному определению, Влположительно-прекрасногоВ», идеального человека, стремящегося внести гармонию и примирение в нескладицу общественной жизни, и провел его через поиски и испытания, также приводящие к трагическому концу.

Подобная задача остро выдвигалась русской общественной жизнью 60-х годов. Различными путями ее решали Тургенев, Чернышевский, Толстой, Лесков. И в этих условиях Достоевский должен был испытывать страстное желание нарисовать образ современного русского человека, наделенного высоким нравственным совершенством[1]
.

Мотивы, предварявшие замысел ВлИдиотаВ», уже встречались в предшествующем творчестве Достоевского. Так, взаимоотношения красавицы Катерины, одержимого неистовой страстью к ней купца Мурина и влюбленного в нее мечтателя Ордынова в ранней повести ВлХозяйкаВ» (1847) не без основания можно рассматривать как зародыш сюжетной ситуации: Настасья Филипповна тАФ Рогожин тАФ Мышкин. В видениях больного Ордынова Катерина предстает как светлая, чистая ВлголубицаВ». Нравственная чистота и самоотверженность Мечтателя из ВлБелых ночейВ» (1848) и Ивана Петровича, героя ВлУниженных и оскорбленныхВ» (1861), перейдут к Мышкину, человеку обостренной духовности. С другой стороны, в тех же ВлУниженных и оскорбленныхВ» Алеша Валковский, как позднее Мышкин, покоряет обеих героинь своей безыскусственностью, простодушием и детской добротой. Некоторыми чертами напоминает Мышкина полковник Ростанев из повести ВлСело Степанчиково и его обитателиВ» (1859), особенно в прямой авторской характеристике. Ростанев тАФ человек Влутонченной деликатностиВ», Влвысочайшего благородстваВ», для исполнения долга он Влне побоялся бы никаких преградВ», был душою Влчист, как ребенокВ», целомудрен сердцем до того, что стыдился Влпредположить в другом человеке дурноеВ». В этой аттестации как бы разработана психологическая канва образа Мышкина. В ВлЗаписках из Мертвого домаВ» (1860тАФ1862) повествователь как об одной из лучших встреч своей жизни вспоминал о совместном пребывании в остроге с юношей, дагестанским татарином Алеем. Чистота и доброта Алея представлены здесь как фактор эстетического и этического воздействия на окружающих.

В ВлЗимних заметках о летних впечатленияхВ» (1863), полемизируя с эвдемонистической моралью просветители, Достоевский выразил свой этический идеал. Как на проявление Влвысочайшего развития личностиВ», Влвысочайшей свободы собственной волиВ» он указал на Влсовершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя в пользу всехВ», так Влчтоб и другие все были точно такими же самоправными и счастливыми личностямиВ»[2]
. Эта формула нашла свое художественное воплощение в 1860-х годах в Мышкине.

Заглавие романа многозначно. Основными для понятия ВлидиотВ» (от греческого ίδιώτηζ тАФ буквально: отдельный, частный человек) являются такие значения, как Влнесмысленный от рожденияВ», ВлмалоумныйВ», ВлюродивыйВ»[3]
. В ВлКарманном словаре иностранных слов, входящих в состав русского языка, издаваемом Н. КирилловымВ», специально поясняется, что современное толкование слова подразумевает человека Влкроткого, не подверженного припадкам бешенства, которого у нас называют дурачком, или дурнемВ»[4]
. Указанные значения слова своеобразно оттеняются в романе, подчеркивая всю необычность образа Мышкина.

Обдумывая образ ВлКнязя ХристаВ», Достоевский исходил не только из Евангелия, он учитывал сочувственно или полемически многочисленные позднейшие трактовки этого образа в литературе и искусстве, а также в современной ему философской и исторической науке[5]
. В частности, известную роль при создании образа Мышкина сыграли размышления Достоевского над ВлЖизнью ИисусаВ» (1863) французского писателя, философа и историка Э. Ренана (1823 тАФ 1892), имя которого Достоевский трижды упоминает в подготовительных материалах к роману[6]
.

Но Достоевский в своем романе показал, по словам современного исследователя, и ту Влэпоху, полную противоречий, борьбы и поражений, которая выдвинула народников разных толков и направлений <..> В романе идет спор о молодом поколении, о тех политических и нравственных проблемах, которые волновали молодежь 60тАФ70-х годов<..> Герой Достоевского и революционный народник тАФ два психологических типа русского интеллигента, два решения одной социально-этической проблемыВ»[7]
, внутренне соприкасающиеся друг с другом, но в то же время противоположные.

ВлМышкин как бы носит в своей груди и весь тот тАЮхаос", всё то тАЮбезобразие", которыми тАЮбольны" окружающие его люди, и предощущение грядущей гармонии. Именно в момент самой ужасной дисгармонии, в момент, предшествующий наступлению эпилептического припадка, когда духовные силы князя готовы покинуть его, в нем с удвоенной мощью оживает мысль о тАЮгармонии", о всеобщем примирении и братстве людей. В этом глубокий философско-символический смысл описания состояния князя Мышкина перед припадком<..> Описание это в символической форме выражает мысль Достоевского о том, что самый страшный хаос и дисгармония в жизни общества и в судьбе отдельного человека лишь обостряют извечную потребность человека в счастье, стремление к радостной полноте, к гармонии бытияВ»[8]
.

В бытовых и психологических контрастах романа резко и выпукло отражены те процессы социальной и моральной деградации, роста богатства одних и обнищания других, разрушения ВлблагообразияВ» дворянской семьи, которые вновь и вновь притягивали к себе внимание Достоевского после реформы. Читатель попадает вместе с героем и в богатый особняк генерала Епанчина, и в дом купца Рогожина, и на вечеринку у ВлсодержанкиВ» Настасьи Филипповны, и в скромный деревянный домик чиновника Лебедева. Рогожин и Мышкин, Настасья Филипповна и Аглая, Ипполит и группа Влсовременных нигилистовВ» воплощают разные ипостаси России, русского человека в его порывах и исканиях, добре и зле.

Роман был задуман и написан за границей, куда писатель выехал с женой в апреле 1867 г. Перед отъездом он получил за будущее произведение аванс от редакции журнала ВлРусский вестникВ». Побывав в Берлине, Дрездене, Гамбурге, Баден-Бадене, Достоевский 16(28) августа 1867 г. сообщал из Швейцарии А. Н. Майкову: ВлТеперь я приехал в Женеву с идеями в голове. Роман есть, и, если бог поможет, выйдет вещь большая и, может быть, недурная. Люблю я ее ужасно и писать буду с наслаждением и тревогойВ»[9]
. Сравнивая русскую и западноевропейскую жизнь, Достоевский размышлял о судьбах родины и замечал: ВлРоссия <..> отсюда выпуклее кажется нашему братуВ»[10]
. Уехал Достоевский с ощущением глубоких внутренних сдвигов, происходивших в России во второй половине 60-х годов. Считая время это Влпо перелому и реформам чуть ли не важнее петровскогоВ», Достоевский сознавал противоречия русской пореформенной действительности, в которой пережитки старины причудливо сочетались с новыми формами развития. Указывая на Влнеобыкновенный факт самостоятельности и неожиданной зрелости русского народа при встрече всех наших реформВ», писатель ожидал Влвеликого обновленияВ»[11]
.

Первая запись к роману ВлИдиотВ» была сделана в Женеве 14 сентября ст. ст. 1867 г.; продолжая работать над романом в Женеве, Веве, Милане, Достоевский завершил его во Флоренции. В истории создания ВлИдиотаВ» большое место заняла подготовительная стадия тАФ составление планов и обдумывание первой редакции романа, значительно отличавшейся от печатной. В письме А. Н. Майкову от 31 декабря 1867 г. (12 января1868 г.) Достоевский так рассказывал о ходе работы над ВлИдиотомВ»: Вл..все лето и всю осень я компоновал разные мысли (бывали иные презатейливые), но некоторая опытность давала мне всегда почувствовать или фальшь, или трудность, или маловыжитость иной идеи. Наконец я остановился на одной и начал работать, написал много, но 4-го декабря иностранного стиля бросил всё к черту <..> Затем (так как вся моя будущность тут сидела) я стал мучиться выдумыванием нового романа. Старый не хотел продолжать ни за что. Не мог. Я думал от 4-го до 18-го декабря нового стиля включительно. Средним числом, я думаю, выходило планов по шести (не менее) ежедневно. Голова моя обратилась в мельницу <..> Наконец 18-го декабря я сел писать новый роман..В»[12]
. Сохранились три записные книжки, в которых разрабатывался замысел начальной и уточнялись внутренняя концепция, образы и развитие действия окончательной редакции ВлИдиотаВ»[13]
.

Герой начальных планов ранней редакции тАФ младший нелюбимый сын в разорившемся генеральском семействе. Разрушение уклада его, возникновение в нем сложных драматических отношений Достоевский использовал для того, чтобы изнутри показать социальные процессы времени. Идиот кормит семью, унижен, болен падучей. Идиотом он прослыл из-за нервности, необычности слов и поступков. По своему характеру он близок к Расколькикову. Идиот наделен Влгордостью непомернойВ» и Влпотребностью любви жгучейВ»: это Влформирующийся человекВ», который при жажде самоутверждения и отсутствии ВлверыВ» во что-либо[14]
, от избытка внутренних сил способен к крайним проявлениям и добра, и зла.

Воспроизведению атмосферы семейного ВлбезобразияВ», а также судьбы предшественницы Настасьи Филипповны, названной сначала именем гетевской Миньоны (персонажа романа ВлГоды ученья Вильгельма МейстераВ»), а затем Ольги Умецкой, послужил судебный процесс Умецких. За процессом этим Достоевский в ту пору внимательно следил по русским газетам 2. Миньона-Умецкая, приемыш, падчерица сестры Матери, терпящая в семье унижения и подвергающаяся ВлпокушениямВ», характеризуется как Влмстительница и ангелВ»[15]
, вызывая в воображении писателя облик пятнадцатилетней Ольги (доведенной варварским обращением родителей, особенно избивавшего ее отца Владимира Умецкого, до того, что она четыре раза поджигала дом родителей). Другая предшественница Настасьи Филипповны тАФ героиня, условно обозначенная именем шекспировской Геро (ВлМного шуму из ничегоВ»). В ней одновременно проступают и некоторые черты Аглаи Епанчиной.

В подготовительных набросках к первой редакции ВлИдиотаВ» можно условно выделить девять хронологически разных сюжетных пластов. В каждом из них претерпевают изменения планы романа, его герои, идеологические акценты в их освещении. И хотя замысел романа еще далек от окончательного, некоторые зерна, из которых произрастает будущая художественная ткань его, начинают обозначаться. Так, например, в выделяемом условно третьем плане, составленном в середине октября 1867 г., вводится второе, более знатное генеральское семейство. Зарождается мысль о параллели между Епанчиными и Иволгиными. Одновременно намечается неизбежная гибель героини в финале.

В следующем (четвертом) плане Идиот перемещен в семейство Дяди и сделан его побочным сыном (причем варьирующаяся ситуация героя тАФ законного или незаконного сына ведет к более позднему роману Достоевского ВлПодростокВ»), в одной из заметок от 22 октября н. ст. 1867 г. фигурирует замысел завязки романа, место и время действия которой определяет начало известного нам текста: Вл22 октября. формулирует свое отношение к главному герою: ВлЕгgо. Вся задача в том, что на такую огромную и тоскующую (склонную к любви и мщению) натуру тАФ нужна жизнь, страсть, задача и цель соответственная: и вот почему, в финале, кончив водевиль, т. е. увезя Геро с ненавистью, вдруг видит, что Геро бросается к нему, ласкается и обещает любовь. Он вдруг воспаляется, прогоняет всех, и деньги. Но Геро пугается его страсти, развязка. В тоске передает ее, но разочарование.

Надо было с детства более красоты, более прекрасных ощущений, более окружающей любви, более воспитания. А теперь: жажда красоты и идеала и в то же время 40 % неверие в него, или вера, но нет любви к нему. тАЮИ беси веруют и трепещут"В»[16]
.

В тогдашних набросках намечалась и эволюция Идиота, его преображение, как бы предвосхищающее рождение образа Мышкина: ВлФинал великой души. Любовь тАФ 3 фазиса: мщение и самолюбие, страсть, высшая любовь тАФ очищается человекВ»[17]
.

Пройдя различные стадии развития, в том числе и подобную опустошенному предсамоубийственному состоянию Ставрогина, воссозданному затем в ВлБесахВ», главный герой в последних, ноябрьских планах первой редакции психологически предваряет Мышкина: это тАФ своеобразный юродивый, он тих, благороден, противостоит вихрю страстей, кипящих вокруг новых героинь Настасьи и Устиньи,тАФ вихрю, который захватывает генеральскую семью, приводит к смерти Генеральши, бунту детей, объединяет Генерала с развратником Умецким (что напоминает будущий ВлсоюзВ» в романе Епанчина и Тоцкого). Распадение сложившихся связей, бури, сотрясающие частную жизнь людей, составят в окончательном тексте фон для контрастно выступающей по отношению к нему гармонической личности главного героя.

Основываясь на этих планах, Достоевский начал писать, но чувство неудовлетворенности не покидало его. Ощущение перелома в замысле, необходимости придать центральным действующим лицам более значительный характер нарастало. Оно обозначилось уже в заключительных подготовительных записях первой редакции. ВлГенерал, она, дети. Лицо Идиота и прочее множество лицВ»,тАФ подводил итог Достоевский. И тут же снова подчеркивал: ВлИдиотово лицо. Ее лицо величавее. (Сильно оскорблена.)В»[18]
.

В конце концов, отбросив написанное[19]
и перебрав (как следует из приведенного выше эпистолярного свидетельства) с 4 по 18 декабря множество планов, Достоевский обрел ту ВлсверхзадачуВ», которая подчинила себе предшествующие его искания,тАФ ВлидеюВ» изобразить Влвполне прекрасного человекаВ». В письме к своему старому другу поэту А. Н. Майкову от 31 декабря 1867 г. Достоевский признавался: ВлТруднее этого, по-моему, быть ничего не может, в наше время особенно <..> Идея эта и прежде мелькала в некотором художественном образе, но ведь только в некотором, а надобен полный. Только отчаянное положение мое принудило меня взять эту невыношенную мысль. Рискнул, как на рулетке: тАЮМожет быть под пером разовьется!"В»[20]
.

Стремясь успеть к январскому номеру ВлРусского вестникаВ», с редакцией которого писатель в связи с просьбой (осенью 1867 г.) о ежемесячных денежных выплатах в счет будущего романа был связан отныне дополнительными обязательствами, Достоевский работал очень интенсивно. 24 декабря 1867 г. (5 января 1868 г.) он выслал в Петербург пять глав первой части, пообещав в сопроводительном письме Влна дняхВ» отправить шестую и седьмую главы и Влне позже 1-го февраляВ» н. ст. доставить Влвторую частьВ» (под второй частью подразумевались главы с восьмой по шестнадцатую первой части журнального текста романа). Шестую и седьмую главы Достоевский выслал 30 декабря 1867г. (11 января 1868г.). Всего, по подсчетам А. Г. Достоевской, в двадцать три дня он написал Влоколо шести печатных листов (93 страницы)В» для январской книжки ВлРусского вестникаВ»[21]
. Приступив к работе над второй половиной первой части 13 января н. ст., Достоевский, по его словам, Влзавяз с головой и со всеми способностями <..> приготавливая ее к срокуВ»,и отослал ее в середине февраля н. ст., опоздал ВлсильноВ»[22]
, но все-таки попал в февральский выпуск журнала. В дальнейшем писателю приходилось работать также в ускоренном темпе, волнуясь и постоянно думая о сроках. Принимаясь 7 марта н. ст. 1868 г. (этой датой открываются сохранившиеся наброски окончательной редакции романа) за проектирование последующих частей ВлИдиотаВ», Достоевский обычно к концу месяца диктовал А. Г. Достоевской очередные главы, затем обрабатывал расшифрованные ею стенографические записи, оформлял их окончательно и препровождал в ВлРусский вестникВ» с таким расчетом, чтобы они успели попасть в текущий номер журнала, выходившего большей частью во второй половине месяца. Перерыв в публикации романа был сделан только в марте, когда писатель попросил отсрочки в связи с рождением дочери, а главное, ввиду необходимости столь же интенсивного предварительного планирования дальнейшего движения фабулы.

Рассказывая о ходе работы уже после отсылки начальных семи глав, Достоевский писал Майкову: ВлВ общем план создался. Мелькают <..> детали, которые очень соблазняют меня и во мне жар поддерживают. Но целое? Но герой? Потому что целое у меня выходит в виде героя. Так поставилось. Я обязан поставить образВ». И вслед затем он сообщал, имея в виду Настасью Филипповну, Аглаю и Рогожина, что Влкроме герояВ» еще есть не менее важный образ Влгероини, а стало быть, ДВА ГЕРОЯ!!В» и Влеще два характера тАФ совершенно главных, то есть почти героевВ»; Влпобочных характеровВ» же,тАФ по его словам,тАФ Влбесчисленное множествоВ». ВлИз четырех героев,тАФ заключал писатель,тАФ два обозначены в душе у меня крепко, один (видимо, Аглая.) еще совершенно не обозначился, а четвертый, то есть главный, то есть первый герой,тАФ чрезвычайно слаб. Может быть, в сердце у меня и не слабо сидит, но тАФ ужасно труденВ»[23]
.

Таким образом, успех всего романа, ВлцелогоВ», для Достоевского зависел от того, насколько ему удастся представить образ человека, идеальное совершенство которого пленило бы как современников, так и потомков. 1 (13) января 1868 г. он писал об этом С.А. Ивановой: ВлИдея романа тАФ моя старинная и любимая, но до того трудная, что я долго не смел браться за нее <..> Главная мысль романа тАФ изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни брался за изображение положительно прекрасного,тАФ всегда пасовал. Потому что это задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал тАФ ни наш, ни цивилизованной Европы тАФ еще далеко не выработалсяВ». И далее говоря о том, что единственное Влположительно прекрасное лицоВ» для него Христос, Достоевский перечислял лучшие образцы мировой литературы, на которые он ориентировался: это, в первую очередь, Влиз прекрасных лицВ» стоящий Влвсего законченнееВ» Дон-Кихот Сервантеса, затем Влслабейшая мысль, чем Дон-Кихот, но всё-таки огромнаяВ», Пиквик Диккенса, и, наконец, Жан Вальжан из романа ВлОтверженныеВ» В. Гюго, писателя, названного Достоевским в 1862 г. в предисловии к публикации русского перевода ВлСобора Парижской богоматериВ» ВлпровозвестникомВ» идеи Влвосстановления погибшего человекаВ» в литературе XIX в.[24]
. В первых двух случаях, по словам Достоевского, герой Влпрекрасен единственно потому, что в то же время и смешон <..> Является сострадание к осмеянному и не знающему себе цену прекрасному тАФ а, стало быть, является симпатия и в читателеВ», ВлЖан Вальжан, тоже сильная попытка,тАФ но он возбуждает симпатию по ужасному своему несчастью и несправедливости к нему обществаВ»[25]
. Учитывая опыт своих прешественников, Достоевский находит иное решение проблемы ВлпрекрасногоВ» героя, которого устами Аглаи Епанчиной охарактеризует как ВлсерьезногоВ» Дон-Кихота, соотнеся его с героем пушкинской баллады о Влрыцаре бедномВ», самоотверженно посвятившим свою жизнь служению высокому идеалу.

В черных планах 21 марта н. ст. Достоевский писал: Чем сделать лицо героя симпатичным читателю?

Если Дон-Кихот и Пиквик как добродетельные лица симпатичны читателю и удались, так это тем, что они смешны.

Герой романа Князь если не смешон, то имеет другую симпатичную черту: он !невинен!В»[26]
.

Формула эта, как и рассказ о пребывании Мышкина в Швейцарии, на родине Руссо, среди патриархального пастушеского народа, в общении с детьми и природой как бы соотносят его образ с руссоистской нормой Влестественного человекаВ», которая, однако, в романе осложнена и углублена: перенесенные Мышкиным страдания, болезнь обостряют его чуткость, его способность при всей доброте и невинности ВлнасквозьВ» проникать в человека.

Называя в набросках к роману героя ВлКнязем ХристомВ», Достоевский исходит из мысли, что нет более высокого назначения человека, чем бескорыстно всего себя отдать людям, и в то же время сознает, каким препятствием к осуществлению взаимной общечеловеческой любви и братства стали психология современного, во многом эгоистического человека, состояние общества с господством тенденций к обособлению и самоутверждению каждого из его членов. Это чувство особенно обострилось у Достоевского, как свидетельствуют ВлЗимние заметки о летних впечатленияхВ», после первого заграничного путешествия, когда писатель наблюдал жизнь Западной Европы тех лет. С тревогой думал Достоевский о подобных же силах разъединения, вызванных к жизни новой буржуазной эпохой в России.

Уже в планах первой редакции главный герой претерпевал определенную трансформацию, поднимаясь и совершенствуясь на путях ВллюбвиВ». В набросках ко второй редакции 12 марта 1868 г. Достоевский сформулировал в записных книжках: ВлВ РОМАНЕ ТРИ ЛЮБВИ: 1) Страстно-непосредственная любовь тАФ Рогожин. 2) Любовь из тщеславия тАФ Ганя. 3) Любовь христианская тАФ КнязьВ»[27]
. Миссия Мышкина по отношению к Настасье Филипповне определялась в набросках как стремление Влвосстановить и воскресить человека!В»[28]
. Трагическая же судьба Настасьи Филипповны, как отмечалось выше, была предопределена на ранних ступенях замысла. С ее образом в романе связана тема оскорбленной и поруганной ВлкрасотыВ». Став жертвой чувственности опекуна, ВлбукетникаВ» Тоцкого, а затем предметом циничного денежного торга, Настасья Филипповна Влиз такого ада чистаяВ» вышла. Пораженный ее Влудивительным лицомВ» князь размышляет над ее портретом: ВлЛицо веселое, а она ведь ужасно страдала, а? Об этом глаза говорят, вот эти две косточки, две точки под глазами в начале щек. Это гордое лицо, ужасно гордое, и вот не знаю, добра ли она? Ах, кабы добра! Все было бы спасено!В»,тАФ а художница Аделаида Епанчина, глядя на тот же портрет, находит, что такая красота ВлсилаВ», с которой Влможно мир перевернуть!В»[29]
. Имея в виду прежде всего подобную освященную страданием, одухотворенную красоту, Достоевский в раздел тетради, заполненной подготовительными записями, озаглавленный ВлНотабены и словечкиВ», внес заметку: ВлМир красотой спасется. Два образчика красотыВ»[30]
.

Мысль эта повторена в третьей части романа (как суждение Мышкина в пересказе Ипполита Терентьева, в ночь, когда последний решал для себя вопрос Влбыть или не бытьВ»). Здесь говорится: Влмир спасет красота!В»[31]
.

В одном из ранних планов (от 12 марта н. ст.) действие, связанное с Настасьей Филипповной, представлялось следующим образом: ВлС Н<астасьей> Ф<илипповной> дело идет весь роман так: Сначала ошеломленная, что стала княгиней,тАФ в прачки. Потом тАФ строгой и гордой княгиней. Аглая устраивает ей публичное оскорбление (сцена). 4-я часть (кончается).

Разврат неслыханный. Исповедь Князя Аглае Темное исчезновение, ищут, в борд<еле>. Хочет умертвить себя.

Восстановление. Аглая и Князь перед нею, ищут спасти ее. Она умирает или умерщвляет себя. NB. Рогожин. Аглая выходит за Князя тАФ или Князь умирает.

Князь робок в изображении всех своих мыслей, убеждений и намерений. Целомудрие и смирение. Но тверд в деле.

Главное социальное убеждение его, что экономическое учение о бесполезности единичного добра есть нелепость. И что всё-то, напротив, на личном и основаноВ»[32]
.

Постепенно образ Настасьи Филипповны все более очищается, оттеняется богатство ее внутреннего мира и в то же время подчеркивается полная утрата ею веры в себя, ее болезненное состояние, одержимость.

Взаимоотношения Мышкина и Настасьи Филипповны предстают в эволюции: вначале он Вллюбил ее, о, очень любил..В». Позднее же, после мучительного времени, проведенного подле нее, как рассказывает князь Аглае, Настасья Филипповна ВлугадалаВ», что ему уже Влтолько жальВ» ее, но в то же время у него точно сердце Влпрокололи раз навсегдаВ»[33]
. В жизнь Мышкина входит Аглая, о которой, по его признанию, князь вспоминал как Вло светеВ»[34]
. Среди набросков от середины апреля выделена запись: ВлРАЗВИТИЕ ПО ВСЕМУ РОМАНУ ЧУВСТВ КНЯЗЯ К АГЛАЕВ»[35]
. Прототипом ее послужила Анна Васильевна Корвин-Круковская, ставшая впоследствии женой участника Парижской коммуны Ш.-В. Жаклара,тАФ девушка подобного же характера и социального положения. С нею Достоевский познакомился, напечатав в 1864 г. в ВлЭпохеВ» ее первые литературные опыты тАФ рассказы ВлСонВ» и ВлМихаилВ». Писатель был увлечен Анютой Корвин-Круковской, сделал ей предложение, которое, однако, не привело к браку. Ситуация эта во многом напоминала положение Мышкина как возможного жениха Аглаи. Вообще история знакомства Достоевского с семьей Корвин-Круковских: матерью Елизаветой Федоровной, старшей дочерью Анютой и младшей тАФ будущим знаменитым математиком С. В. Ковалевской тАФ отразилась в изображении отношений Мышкина с семейством Епанчиных, вплоть до прозвучавшего в обеих гостинных рассказа о смертной казни тАФ воспоминаний писателя о минутах, проведенных им перед внезапной отменой расстрела на Семеновском плацу[36]
.

Аглая отчасти близка к ряду своих реальных и литературных современниц и жаждет, как тургеневская героиня из ВлНаканунеВ», по выражению Добролюбова, Влдеятельного добраВ», Влпользу приноситьВ». Она глубже других поняла и оценила Мышкина, недаром она не только сравнивает его с Влрыцарем беднымВ», не только считает его Влза самого честного и за самого правдивого человека, всех честнее и правдивееВ», но и произносит проникновенные слова о Влдвух умахВ», по особому раскрывающие авторский подтекст названия романа, связанный с традицией изображения ВлдуракаВ» и юродивого в народных сказках и древнерусской литературе: Вл..если говорят про вас, что у вас ум.. то есть, что вы больны иногда умом, то это несправедливо; я так решила и спорила, потому что хоть вы и в самом деле больны умом (вы, конечно, на это не рассердитесь, я с высшей точки говорю), то зато главный ум у вас лучше, чем у них всех, такой даже, какой им и не снился, потому, что есть два ума: главный и не главныйВ»[37]
.

В подготовительных заметках к роману Достоевский отмечал сочетание в Аглае ВлребенкаВ» и Влбешеной женщиныВ», чистоты и стыдливости с непомерной гордостью. Не случайно в так называемой Влсцене соперницВ» она ВлпадаетВ», оскорбляя Настасью Филипповну и вызывая в ней ответное чувство гордого негодования.

Столь же сложен психологически и образ четвертого участника конфликтной ситуации тАФ Рогожина. Мрачная любовь-страсть к Настасье Филипповне выбила его из обычной жизненной колеи. Его натура не лишена стихийных народных черт тАФ широты, внутренней силы, порывов благородства. Несмотря на необразованность, он наделен глубоким умом, способным постигать суть вещей. Но в нем живет и собственник, вобравший веками выработавшиеся инстинкты его предков-накопителей. Не случись с ним Влэтой напастиВ», не повстречайся ему Настасья Филипповна, ВлпожалуйВ», стал бы он в скором времени, как говорит ему Мышкин, Влточь-в-точьВ» как отец, засел бы в угрюмом родительском доме с послушной женой Влни одному человеку не веря <..> и только деньги молча и сумрачно наживаяВ». Союз между ним и ВлмечтательницейВ» Настасьей Филипповной, тянущейся душою к Мышкину, вряд ли возможен, и понимание этого держит его в состоянии постоянного озлобления. Иногда в редкие минуты уважения к нему Настасьи Филипповны, как например в эпизоде с чтением принесенной ею ВлИсторииВ» Соловьева, проявляется и в нем жажда почувствовать себя Влживым человекомВ». Желая моментами верить в его Влогромное сердцеВ», Мышкин сознает, что не сможет Рогожин стать ВлбратомВ» и ВлдругомВ» Настасьи Филипповны, не вынесет своих ревнивых мук, рождающих ненависть вместо любви.

Непосредственным толчком к оформлению образа купца-убийцы явился судебный процесс московского купца В. Ф. Мазурина, убившего ювелира Калмыкова. Подробные отчеты по его делу с описанием обстоятельств убийства и сведениями о самом преступнике были опубликованы в газетах в конце ноября 1867 г., т. е. как раз в то время, когда писатель начал обдумывать вторую, окончательную редакцию ВлИдиотаВ». Как и Рогожин, Мазурин принадлежал к известной купеческой семье, был потомственным почетным гражданином, владельцем доставшегося ему после смерти отца двухмиллионного капитала, жил в фамильном доме вместе с матерью. Там он и зарезал бритвой, крепко связанной бечевою, Влчтоб бритва не шаталась и чтоб удобнее было ею действоватьВ», свою жертву. Труп убитого Калмыкова он спрятал в нижнем этаже, накрыв купленной им американской клеенкой и поставив рядом четыре поддонника со ждановской жидкостью (средство для дизенфекции и уничтожения зловония); в магазине купца, где было совершено убийство, полиция, кроме того, нашла нож со следами крови, купленный Мазуриным Влдля домашнего употребленияВ». Ряд подобных деталей предваряет и сопровождает картину гибели Настасьи Филипповны. В романе есть и прямое упоминание о Мазурине: на своих именинах, в первый день действия романа, Влв конце ноябряВ» 1867 г., Настасья Филипповна говорит о прочитанных ею газетных сообщениях по этому делу[38]
, и это звучит как зловещее предзнаменование[39]
. Однако по своему внутреннему облику Рогожин не похож на Мазурина, он сложнее и человечнее.

Как отметила А. Г. Достоевская, своего любимого героя тАФ Мышкина писатель наделил автобиографическими чертами[40]
. Линия же отношений Мышкина и Настасьи Филипповны могла быть подсказана рядом моментов из жизни издателя журнала ВлРусское словоВ» графа Г. А. Кушелева-Безбородко, который, как и князь Мышкин, был Влпоследним в родеВ», стал обладателем большого наследства, страдал тяжелым нервным недугом, занимался благотворительностью, прослыл чудаком, ВлполоумнымВ» и женитьба которого на Влкрасивой авантюристкеВ» Л. И. Кроль возбудила много толков. Но, по верному замечанию исследователя, реальный образ Кушелева был Влслишком мелок для той грандиозной идеи, к которой романист пришел в ходе творческой работыВ»[41]
.

Достоевский ставит перед собой задачу показать, Влкак отражается РоссияВ» в судьбе и размышлениях князя, который смущен Влгромадностью новых впечатлений <..> забот, идейВ» и ищет ответы на вопрос Влчто делать?В». Подчеркивая сопричастность своего героя судьбам родины и ее людей, он записывает: ВлВсе вопросы и личные Князя <..> и общие решаются в нем, и в этом много трогательного и наивного, ибо в самые крайние трагические и личные минуты свои Князь занимается разрешением и общих вопросов..В»[42]
. И далее: ВлКнязь только прикоснулся к их жизни. Но то, что бы он мог сделать и предпринять, то все умерло с ним. Россия действовала на него постепенно. Прозрения его.

Но где только он ни прикоснулся тАФ везде он оставил неисследимую черту. И потому бесконечность историй в романе (misérabl'åй всех сословий) рядом с течением главного сюжетаВ»[43]
.

В соответствии с этой программой Мышкин уже на первых страницах романа обращен душой к России, едет на родину полный ожидания и

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Подпольный человек" Ф.И. Достоевского