Творчество Михаила Лермонтова
Поэт и время
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Мне нужно действовать, я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Великого героя, и понять
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Я не могу, что значит отдыхать.
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Всегда кипит и зреет что-нибудь
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа В моём уме.
М.Ю. Лермонтов Вл1831-го июня 11 дняВ»
Более ста шестидесяти лет прошло со дня рождения великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Давно умерли его современники, и даже внуки и правнуки тех, кто с ним встречался, кто его знал лично. В далёкое прошлое отошла крепостническая Россия. Неузнаваемо изменился облик этой страны и жизнь её народов. Однако наследие Лермонтова, как и всё лучшее, что создано гениальными художниками и мыслителями прошлого, живёт в нашем сознании, входит в нашу социалистическую культуру.
Мы ценим в творчестве Лермонтова мужественную веру в лучшее будущее, горячую любовь к народам и природе родной страны, убеждение в том, что люди должны жить в мире и взаимном уважении друг к другу. Нас восхищает не только сила протеста поэта против всякого застоя, самодовольства и пошлости, но и требование, чтобы человек был свободен и счастлив на прекрасной земле. Для Лермонтова смысл жизни заключался в борьбе за лучшее будущее человечества. Всем этим он близок и дорог нам.
В истории русской литературы Лермонтов продолжил дело Пушкина, создателя нового русского литературного языка и основоположника нашей классической литературы. Вот почему его имя по праву поставлено Белинским непосредственно после имени Пушкина и рядом с именем Гоголя.
Вместе с тем в статье 1840 года ВлСтихотворения М. ЛермонтоваВ» Белинский убедительно показал, что Пушкин и Лермонтов отразили в своих произведениях два различных периода в истории русского общественного развития: ВлВ первых своих лирических произведениях Пушкин явился провозвестникам человечности, пророком высоких идей общественных; но эти лирические стихотворения были столько же волны светлых надежд, предчувствия торжества, сколько силы и энергии. В первых лирических произведениях Лермонтова, разумеется, тех, в которых он особенно является русским и современным поэтом, также виден избыток несокрушимой силы духа и богатырской силы в выражении; но в них уже нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностию, безверием в жизнь и чувства человеческие, про жажде жизни и избытке чувстватАж Нигде нет пушкинского разгула на пиру жизни; но везде вопросы, которые мрачат душу, леденят сердцетАж Да, очевидно, что Лермонтов поэт совсем другой эпохи и что его поэзия тАУ совсем новое звено в цепи исторического развития нашего обществаВ».
Лермонтов страдал, когда видел, как попусту растрачиваются силы лучших людей его поколения, обреченных на вынужденное бездействие. Осознать эту трагедию своего времени и смело высказать её мог только мужественный поэт, мыслитель и гражданин.
К проблеме народа молодой Лермонтов подошёл ещё при жизни Пушкина и почти одновременно с ним сначала в юношеских драмах, в лирике, в первом историческом романе из эпохи Пугачёвского восстания, а затем и в творчестве зрелых лет.
Скитальческая полная суровых испытаний жизнь поэта мало благоприятствовала усидчивому литературному труду, но сближала его с народом, постоянно ставила его лицом к лицу с русскими крестьянами, солдатами, с их повседневным трудовым бытом. Пафос самодержавной государственности николаевской России был чужд Лермонтову, но он любил сыновней любовью народ и родную русскую землю. Как хорошо сказал он об этой любви в одном из лучших стихотворений ВлРодинаВ»!
ВаВаВаВаВаВаВаВа ВаВаВаВаВаВаВаВа Но я люблю тАУ за что, не знаю сам тАУ
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Её степей холодное молчанье,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Её лесов безбрежных колыханье,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Разливы рек её, подобные морям;
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Просёлочным путём люблю скакать в телеге
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа И, взором медленно пронзая ночи тень,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Дрожащие огни печальных деревень.
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Люблю дымок спалённой жнивы,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа В степи ночующий обоз
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа И на холме средь желтой нивы
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Чету белеющих берёз.
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа С отрадой многим незнакомой
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Я вижу полное гумно,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Избу, покрытую соломой,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа С резными ставнями окно;
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа И в праздник, вечером росистым,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Смотреть до полночи готов
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа На пляску с топаньем и свистом
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Под говор пьяных мужичков (РЖРЖ, 177).
В жизни и гибели Лермонтова много неясного и даже загадочного. Но то, что мы знаем об этом глубоком и сильном человеке, помогает лучше понять его литературное наследие и историческое значение его творчества. Сама жизненная трагедия поэта есть одно из проявлений истории его времени и интересна и поучительна не только в плане личном, но и в общественно-историческом.
Наследие Лермонтова стало достоянием широких народных масс, оно живёт в сознании не только русского народа, но и в культуре братских народов многонациональной нашей Родины. Поэт вышел за пределы своего времени. Его слово Влзвучит как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народныхВ». Тем самым он тАУ соучастник наших замыслов, наших дел, наших свершений.
Детские годы
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Он не имел ни брата, ни сестры,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа И тайных мук его никто не ведал.
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа До времени отвыкнув от игры,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Он жадному сомненью сердце предал
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа И, презрев детства милые дары,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа Он начал думать, строить мир воздушный,
ВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВаВа И в нём терялся мыслию послушной.
М.Ю. Лермонтов ВлСашкаВ»
Вскоре после победного окончания Отечественной войны, летом 1814 года, приехал в Москву капитан в отставке Юрий Петрович Лермонтов и поселился вместе с молодой женой Марией Михайловной у своей тёщи Елизаветы Алексеевны Арсеньевой в большом каменном доме генерал-майора Ф.Н. Толя против Красных ворот.
Теперь Красных ворот нет. Не сохранился и дом Толя. На его месте на Лермонтовскую площадь выходит одно из высотных зданий столицы. А когда-то здесь была окраина Москвы. Построенные в 1756 году триумфальные Красные ворота открывали въезд в город. Из подмосковных и дальних деревень тянулись запыленные обозы со всякой живностью, кулями муки и круп, с гончарными изделиями, холстами, паклей, лесом, салом, мёдом. Гремели бубенцами почтовые тройки, скакали гонцы, шли солдаты, нищие, бродяги, богомольцы. На старинной гравюре изображены Красные ворота, за ними тАУ церковь, пожарная каланча, приземистые домики, вокруг сады, огородытАж Неподалёку отсюда в предпоследний год XVII века тАУ 1799-й тАУ на Немецкой улице (ныне Баумановская) в семье майора Сергея Львовича Пушкина родился сын Александр.
В дни сентябрьского пожара 1812 года почти вся деревянная Москва выгорела. Бесконечное пожарище расстилалось вокруг. Обгорелые каменные дома, кое-как прикрытые старым железом, окна. Заделанные досками с нарисованными на них рамами и стёклами, пустыри с фундаментами и печами, заросшие густою травою, - всё напоминало о недавнем вражеском нашествии. Но там и тут уже начинали возводить новые здания.
В этой разорённой, но быстро возрождающейся Москве в ночь со 2 на 3 октября (14 на 15 октября по новому стилю) 1814 года у Марии Михайловны Лермонтовой родился мальчик. В роду Лермонтовых из поколения в поколение чередовались имена Пётр и Юрий, но Елизавета Алексеевна настояла, чтобы внук был наречён Михаилом, в память покойного деда по материнской линии Михаила Васильевича Арсеньева.
Как только установился санный путь, Е.А. Арсеньева с дочерью, зятем и внуком переехала в Пензенскую губернию в свое небольшое имение Тарханы, расположенное неподалёку от уездного городка Чембара (ныне г. Белинский). Здесь и протекали детские годы поэта.
Семейная жизнь родителей сложилась несчастливо. Нелады между супругами обострялись постоянным вмешательством властолюбивой Елизаветы Алексеевны.
Ей было в это время немногим более сорока лет (она родилась в 1773 году). Это была умная, красивая женщина, в расцвете сил, привыкшая, чтобы все вокруг ей повиновались.
Юрий Петрович Лермонтов принадлежал к старинному, но обедневшему мелкопоместному роду. Он любил рассказывать о том, что его предки происходили от испанского герцога Лермы, который во время борьбы с маврами (XI тАУ XIV вв.) вынужден был бежать из Испании в Шотландию. Действительно, в древних шотландских хрониках упоминается некто Лермонт, бывший участником событий, воссозданных Шекспиром в трагедии ВлМакбетВ». Этот Лермонт был приверженцем Малькольма, сына Дункана, и бился под его знаменами против узурпатора Макбета. В начале XVII века, во время смут в Шотландии, один из Лермонтов, Георг, покинул родину. Сначала он отправился в Польше, а затем, в 1613 году, после взятия русскими крепости Белой, перешёл в числе шестидесяти шотландцев и ирландцев служить к московскому царю. Вскоре Георг Лермонт, как служилый человек, Влверстанный поместьями и денежными окладамиВ», получил девять деревень с пустошами в Галицком уезде. От него и пошла русская ветвь Лермонтовых.
Можно представить, с каким интересом юный Лермонтов читал трагедию Шиллера ВлДон КарлосВ», в которой среди действующих лиц он встретил имя графа Лермы, а также балладу Вальтера Скотта ВлФома РифмачВ» о легендарном шотландском барде XIII века Фоме Лермонте.
Юрий Петрович семнадцати лет окончил Первый кадетский корпус в Петербурге и вышел из него прапорщиком в Кексгольмский пехотный полк, но через год, в 1805 году, был определён в чине подпоручика состоять при кадетском корпусе. Служил он недолго; осенью 1811 года Ю.П. Лермонтов, Влза болезнию уволенный от службы капитаном и с мундиромВ», поселился вместе с сёстрами в небольшом поместьице Кропотово, Ефремовского уезда, Тульской губернии. Тут и познакомился он с Марией Михайловной, которая гостила в имении Васильевском у соседей Арсеньевых.
Неизвестно, когда состоялась свадьба Юрия Петровича и Марии Михайловны. Известно только, что Елизавета Алексеевна не такого зятя хотела бы видеть в своём доме. Старшая дочь влиятельного откупщика Алексея Емельяновича Столыпина, разбогатевшего при Екатерине II, Елизавета Алексеевна унаследовала от отца сильный, независимый характер. Если бы мечтательная и болезненная Мария Михайловна нашла в Юрии Петровиче внимательного, любящего мужа, Елизавета Алексеевна, может быть, и примирилась бы с ним. Но вспыльчивый, увлекающийся, бесхарактерный Юрий Петрович не сумел расположить к себе требовательную тещу. К тому же вскоре он совсем охладел к жене. Невесело стало в барском тарханском доме.
Семейные неурядицы окончательно подорвали слабое здоровье Марии Михайловны. Врачи объявили, что у неё чахотка. Всю свою любовь больная отдавала малютке сыну. Она часто играла ему на фортепьяно и тихим голосом пела свои любимые песнитАж
Мария Михайловна умерла в Тарханах 24 февраля 1817 года. Весь смысл жизни для Арсеньевой сосредоточился не её единственном внуке, которому шёл третий год. Но Юрий Петрович потребовал у бабки, чтобы мальчик был отдан ему на воспитание. Началась глухая, ожесточённая борьба.
Длившаяся годы семейная распря оставила глубокий след в душе впечатлительного ребёнка и сказалась на формировании его характера. От природы общительный и доверчивый, мальчик замкнулся в себе, и вскоре настороженная подозрительность стала всё чаще проявляться в его отношении к окружающим. Впоследствии в одном из юношеских стихотворений Лермонтов писал:
Любил с начала жизни я
Угрюмое уединенье,
Где укрывался весь в себя,
Бояся, грусть не утая,
Будить людское сожаленьетАж (I,78)
Но было в детстве Лермонтова немало и таких впечатлений, которые благотворно влияли на него и способствовали раскрытию его поэтического дарования. Он рос в самом сердце России, среди бесконечных полей, пересечённых оврагами, изредка затенённых дубовыми рощицами; он наблюдал круговорот времён года, всматриваясь в жизнь барской усадьбы и крепостной деревни. Примерно таковы были впечатления детства у Тургенева, Некрасова, Льва Толстого.
У тарханских крестьян учился Лермонтов русской народной речи, слушая песни и предания об Иване Грозном, о разине, о Пугачёве, рассказы Влпро день БородинаВ».
Он рос болезненным и чутким ребенком. Елизавета Алексеевна не отходила от внука. Арсеньева не была богата. Ее правильнее назвать помещицей средней руки. Но даже более состоятельные дворяне редко тратили на своих детей столько, сколько тратила Арсеньева на воспитание внука. Чуть ли не с самого рождения к мальчику была приставлена старушка немка Христина Осиповна Ремер. Кроме неё пригласила гувернёра Капэ. Поблизости в Чембарском уезде не было хорошего лекаря, и Арсеньева поселила в Тарханах домашнего врача, выходца из Франции, Ансельма Леви. Чтобы Миша не скучал, бабушка взяла в барский дом несколько мальчиков тАУ детей соседних помещиков. Они вместе учились, рисовали, занимались гимнастикой, ездили верхом, ходили на охоту. В барскую усадьбу из деревни, что была рядом, за прудом, приходили крестьянские дети играть в войну. От крестьянских ребят Лермонтов узнавал о тарханских бескормицах, недородах, о рекрутчине, о беспросветной нужде их отцов и дедов.
Тарханская жизнь наводила мальчика на горькие раздумья об участи народа. Он знал, что Тарханы не исключение: во многих окрестных поместьях и деревнях крестьянам жилось значительно хуже.
Наблюдения над жизнью в Тарханах и окрестных поместьях, где Лермонтов бывал вместе с бабушкой, дали ему богатый материал для художественных обобщений в антикрепостнических сценах юношеских драм ВлЛюди и страстиВ» и ВлСтранный человекВ», а затем в историческом романе ВлВадимВ». Детские впечатления Лермонтова не ограничивались средней полосой России. Чтобы укрепить здоровье внука, Арсеньева трижды возила его к Кавказским минеральным водам в Горячеводск, впоследствии переименованный в Пятигорск. Это было летом 1818, 1820 и 1825 годов.
В 1825 году Лермонтову было десять лет, и третья поездка на Кавказ запомнилась ему особенно хорошо. Вся Россия прошла перед глазами мальчика. За Окой уже веяло южным теплом. Берёзовые рощи сменялись дубовыми, по оврагам начинали встречаться груши, яблони, вишни. Всё в цвету. Вместо чёрных бревенчатых изб, вытянутых вдоль грязного просёлка, всё чаще попадались белые мазанки, живописно разбросанные за плетнями. Тополя уходили высоко в небо, на котором по вечерам загорались низкие, крупные звёзды. Чем ближе к Кавказской линии, тем чаще встречались казачьи сторожевые вышки с пикетами.
На Кавказе Лермонтов познакомился с горскими легендами и песнями. Позднее, следя за журналами, в которых довольно часто публиковались всевозможные сведения о быте, верованиях и мифологии горских народов, Лермонтов ещё глубже узнал кавказский фольклор. Так с детских лет в сознание поэта вошли образы Азраила, злого духа Шайтана, кавказского Прометея Амирана (Амрана) и др.
Вскоре знакомство с ВлвосточнымиВ» поэмами Байрона (ВлГяурВ», ВлАбидосская невестаВ», ВлКорсарВ», ВлЛараВ») окончательно определило жанр и стиль юношеских поэм Лермонтова тАУ поэм не столько повествовательных, сколько лирических, малых по объему, с небольшим числом действующих лиц и с мятежным героем противостояния окружающей среде.
ВлСиние горы Кавказа, приветствую вас! тАУ писал впоследствии Лермонтов. тАУ Вы взлелеяли детство моё; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры всё мечтаю об вас да о небеВ».
Тем же летом 1825 года Лермонтов пережил первую детскую влюблённость. Он сам рассказал об этом в записи, датированной 8июля 1830 года: ВлКто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских; бабушка, тётушки, кузины. тАУ К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет 9. Я её видел там. Я не помню, хороша собою была она или нет. Но её образ и теперь ещё хранится в голове моей; он мне любезен, сам не знаю почему. тАУ Один раз, я помню, я вбежал в комнату: она была тут и играла с кузиною в куклы: моё сердце затрепетало, ноги подкосились. тАУ Я тогда ни об чём ещё не имел понятия, тем не менее это была страсть, сильная, хотя ребяческая: это была истинная любовь: с тех пор я еще не любил так. О! сия минута первого беспокойства страстей до могилы будет терзать мой ум! тАУ И так рано!. Надо мной смеялись и дразнили, ибо примечали волнение в лице. Я плакал потихоньку без причины, желал её видеть; а когда она приходила, я не хотел или стыдился войти в комнату. тАУ Я не хотел говорить об ней и убегал, слыша её названье (теперь я забыл его), как бы страшась, чтоб биение сердца и дрожащий голос не объяснили другим тайну, непонятную для меня самого. тАУ Я не знаю, кто была она, откуда, и поныне, мне неловко как-то спросить об этом: может быть, спросят и меня, как я помню, когда они позабыли; или тогда эти люди, внимая мой рассказ, подумают, что я брежу; не поверят её существованью тАУ это было бы мне больно!. Белокурые волосы, голубые глаза, быстрые, непринуждённые или это мне кажется, потому что я никогда так не любил, как в тот раз. Горы кавказские для меня священнытАж И так рано! в 10 леттАж о эта загадка, этот потерянный рай до могилы будут терзать мой ум!. иногда мне странно, и я готов смеяться над этой страстию! тАУ но чаще плакатьВ».
О своём первом детском увлечении и о любви к Кавказу Лермонтов говорит также в стихотворении 1830 года ВлКавказВ»:
Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз.
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
В младенческих летах я мать потерял.
Но мнилось, что в розовый вечера час
Та степь повторяла мне памятный глас.
Люблю я Кавказ.
Я счастлив был с вами, ущелия гор;
Пять лет принеслось: всё тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, вспомня тот взор:
Люблю я Кавказ!.
Осенью 1825 года Арсеньева с внуком возвратилась в Тарханы. Она уговорила племянницу Марью Акимовну Шан-Гирей, дочь Екатерины Алексеевны, переехать с мужем и детьми в Пензенскую губернию и взяла к себе на воспитание маленького Акима Шан-Гирея. Много лет спустя А.П. Шан-Гирей вспоминал о годах (1825 тАУ 1827), проведённых в Тарханах.