Эволюция вопроса воссоединения КНР с Тайванем
Глава 1. История развития КНР и Тайваня
1.1 История отделения Тайваня от КНР
1.2 Развитие КНР и Тайваня в послевоенные годы
Глава 2. Пути решения тайванской проблемы
2.1 Усиление тенденции к провозглашению ВлнезависимостиВ» Тайваня
2.2 Продвижение к возвращению Тайваня под суверенитет КНР
2.3 Сохранение статус-кво
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Список использованной литературы
Введение
Представление о том, что Тайвань является неотъемлемой частью Китая, прочно и давно утвердилось в политической мысли Китая. На этих позициях всегда стояла и Компартия Китая, и Гоминьдан. И продолжают стоять сейчас. Эта позиция всегда поддерживалась советской внешней политикой. Международное сообщество также принимает этот тезис.
И поэтому именно в объединении Тайваня с континентальным Китаем видится решение так называемой тайваньской проблемы. Хотя, конечно, перспективы и методы объединения сторонники концепции "неотъемлемости" представляют по-разному.
Но у этой проблемы есть не только политический аспект, но и аспект, связанный с общностью тенденций исторического развития, которая начинает проявляться при сопоставлении Тайваня и континента в рамках относительно длительного исторического отрезка времени. В основе этого процесса лежит, вероятно, общность глубинных социокультурных структур, своеобразный китайский "генетический код", социокультурная неотъемлемость Тайваня от остального Китая[1]
.
Естественно, что эта проблема могла быть поставлена сравнительно недавно: не тогда, когда Тайвань начал быстро развиваться в экономическом отношении, но только тогда, когда и КНР в ходе реализации коренных социально-экономических реформ добилась значительных успехов. Ибо только в это время, только сейчас все явственнее проступает сущностная общность поступательных социально-экономических процессов. Проступает вопреки противостоящим политическим фасадам, вопреки апологетическим истолкованиям этих процессов самими политическими руководителями.
Крах Влреального социализмаВ» позволил более критично и более объективно показать, проанализировать и оценить взаимоотношения Влкитаизированного марксизмаВ» и национализма, борьба между которыми в настоящее время обретает характер экономической и социальной конкуренции между континентальным Китаем (КНР) и Тайванем (Китайская республика).
Развитие КНР в первой половине 90-х годов показало способность существующего политического механизма не только преодолевать политические препятствия на пути экономических преобразований, но и обеспечивать поступательное развитие экономической реформы. Однако проблема заключается в том, что всякое движение экономики вперед в современных условиях Китая означает развитие элементов гражданского общества, все более несовместимых с тоталитарным политическим механизмом. Все это делает неизбежным тАУ рано или поздно тАУ реформирование политической системы, демократизацию политической жизни.
Как и когда, в каких формах это свершится тАУ предсказать трудно. Китайская Влсоциальная лабораторияВ» на Тайване показала один из возможных вариантов постепенного и достаточно безболезненной смены политического режима. В КНР хорошо знают этот политический опыт, разнообразные связи КНР с соотечественниками на Тайване стремительно растут. Быстрое социально-экономическое развитие по обе стороны Тайваньского пролива демонстрирует сходство (но не одинаковость!) многих процессов модернизации китайского социума. Это еще раз подчеркивает социокультурное единство Тайваня с материком и, вместе с тем, демонстрирует процесс социально-политической конвергенции КНР и Тайваня. Большое значение для политической атмосферы Тайваня имели перемены в политической стратегии Гоминьдана в решении проблемы воссоединения Китая, предпринятые по инициативе Цзян Цзинго. После смерти Мао Цзэдуна руководство КПК выдвигает формулу Влодно государство тАУ две системыВ» как основу объединения Китая. Отклонив эту формулу, Гоминьдан вместе с тем на своем XII конгрессе (1981) выдвигает идею объединения Китая Влна основе трех народных принципов Сунь ЯтсенаВ», снимая выдвинутый Чан Кайши лозунг Влконтрнаступления на материкВ». Гоминьдан как бы приглашал КПК к мирному соревнованию. Учитывая, что Влтри народных принципа Сунь ЯтсенаВ» были в 1923 тАУ 1927 и в 1937 тАУ 1945 гг. идеологической основой сотрудничества Гоминьдана и КПК, а также тот факт, что послереформенное экономическое развитие КНР и Тайваня во многом является реализацией суньятсеновских планов, выдвижение этой идеи не лишено большого смысла. Эти политико-стратегические изменения открыли огромные возможности для развития не только экономических, но и культурных и политических контактов через Тайваньский пролив. Их бурное развитие в 80-е и 90-е гг. создает принципиально новые объективные предпосылки для объединения Китая.
В начале 1995 г. Цзян Цзэминь выступил с широкой программой сближения соотечественников. Эта программа еще раз свидетельствует о значимости тайваньского опыта для КНР, с одной стороны, и о влиянии успехов экономического развития КНР на процесс воссоединения тАУ с другой. Чем быстрее идет процесс модернизации КНР, тем больше возможностей для мирного воссоединения, для объединения вокруг Пекина всех китайцев, для создания ВлБольшого КитаяВ».
Актуальность данной работы. Огромный интерес российской общественности к прошлому и настоящему нашего великого соседа, его культуре и экономическим успехам, ко всем аспектам его жизни сегодня удовлетворяется публикацией значительного числа книг и статей самой разнообразной тематики. В настоящее время российское китаеведение тАУ одна из наиболее плодотворно работающих отраслей российского востоковедения. Это в полной мере относится и к историкам-китаеведам, за последние годы опубликовавшим книги и статьи почти по всем периодам долгой и непрерывной китайской истории.
Но ощущается существенный недостаток работ по истории воссоединения Китая, так как этот процесс еще не нашел своего полного осмысления в историческом процессе. В своей работе мы попытались осветить некоторые современные проблемы, связанные с воссоединением КНР с Тайванем.
Целью данной работы является рассмотреть эволюцию вопроса воссоединения КНР с Тайванем. Поставленная нами цель позволила сформулировать следующие задачи данного исследования:
1. Рассмотреть процесс возникновения КНР и Китайской республики. Показать взаимоотношения этих государств.
2. Рассмотреть процесс развития КНР и Тайваня в послевоенные годы.
3. Рассмотреть послереформенное развитие КНР и Тайваня.
4. Показать процесс сближения КНР и Тайваня.
В своей работе мы опирались на труды таких исследователей как С.Л. Тихвинский, М.В. Воронцов, Д.В. Дубровская, Г.Ф. Захарова, П.М. Иванов, А.В. Меликсетов, Е.Ф. Ковалев, З.Д. Каткова, В.С. Кузнецов, Н.Л. Мамаева, Г.Д. Сухарчук, Ю. Цыганов, М.А. Титаренко, Е.П. Бажанов, А.Г. Бердников и многие другие. Кроме этого были использованы Интернет-ресурсы с сайтов " onclick="return false">
Глава 1. История развития КНР и Тайваня
Военно-политический разгром Гоминьдана в результате народной революции (1945 тАУ 1949) завершился его полным изгнанием из континентальной части страны. Уже в декабре 1949 г. гоминдановское руководство приняло решение о переезде партийных и правительственных органов Китайской Республики на Тайвань. Одновременно происходит эвакуация на остров значительной части вооруженных сил, на остров бегут функционеры Гоминьдана, видные политические фигуры pacпадающегося режима, некоторые предприниматели, тесно связанные с режимом деятели науки и культуры. Перевозятся на остров многие культурные ценности, партийные и правительственные архивы. Всего на Тайвань переехало около 2 млн. человек (при населении острова в 6 млн.).
Народно-освободительная армия, завершив освобождение континента, готовилась к десанту на остров Тайвань. Этой военной операции благоприятствовали не только огромное военное превосходство, но и международная обстановка на Дальнем Востоке. После образования КНР американская администрация президента Г. Трумена, отказав в признании КНР, вместе с тем заявила о своем невмешательстве во внутренние дела Китая, о стремлении избежать военной конфронтации с КНР в тайваньском проливе. Казалось, что судьба гоминдановского режима на Тайване предрешена. Однако 25 июня 1950 г. северокорейская армия начала наступление на Южную Корею, сразу же принципиально изменив международную обстановку[2]
.
Уже 27 июня президент Трумен заявил о посылке 7-го флота в тайваньский пролив, чтобы предотвратить вторжение КНР на Тайвань, а также о военно-политической и экономической поддержке гоминдановского режима. Тем самым гоминдановский pежим получил военно-политические гарантии своего существования. И всю вторую половину XX в. Тайвань фактически развивался под американской защитой. Однако в международном сообществе Тайвань рассматривался как неотъемлемая часть Китая. На этих же позициях стоят и политические противники Гоминьдан и КПК. Вместе с тем Тайвань тАФ неотъемлемая часть Китая не только в политическом, но и, что гораздо важнее, в социально-культурном смысле. Развитие КНР и Тайваня во второй половине XX в. выявило значительную качественную общность экономических, социальных, политических процессов, быстро менявших облик континентальной и островной частей исторически единой страны.
Получив военно-политическую передышку, гоминдановские руководители поспешили укрепить аппарат своей власти на острове, исключив возможность выступления каких-либо оппозиционных сил или проникновения на остров своих противников с континента. Впервые в истории гоминдановского Китая власть Гоминьдана приобретает действительно диктаторский характер.
Однако гоминдановское руководство не удовлетворяется упрочением жесткого полицейского режима. По инициативе Чан Кайши в Гоминьдане проводится глубокая переоценка прошлой политики и поиск путей создания прочной государственности. И прежде всего в первые три года внимание уделяется перестройке самой правящей партии, которая определяется Чан Кайши как революционная и демократическая политическая организация, базирующаяся на Влтрех народных принципахВ» Сунь Ятсена, стремящаяся к освобождению родины и борющаяся против мирового коммунизма. Лидер Гоминьдана особо подчеркивал необходимость освободить партию от бюрократизма и коррупции, а также обновлять состав партии не за счет чиновничества (как было прежде), а за счет молодой интеллигенции, рабочих и крестьян. Уже к 1952 г. в партии почти половина ее состава приходилась на рабочих и крестьян, примерно 30 % тАФ на долю лиц, имевших образование выше среднего. Не переоценивая, естественно, этих показателей, нельзя не заметить существенных перемен в развитии правящей партии. Принимаются меры для ВлтайванизацииВ» местных организаций Гоминьдана, а также для расширения участия тайваньцев в местных органах власти. С целью идеологического укрепления армии в ней вводятся политотделы и политработники, опирающиеся в своей работе на членов Гоминьдана (во многом по аналогии с НОА).
Поражение на континенте не могло не заставить Гоминьдан попытаться переоценить свою прежнюю экономическую политику в свете ее отрицательных социальных последствий. Вернуть поддержку собственнической части города и деревни тАФ таково было требование к новой гоминдановской программе. Предшествующий печальный опыт требовал отказаться от тоталитарных притязаний к экономике и прежде всего решить две тесно связанные между собой проблемы тАФ аграрный вопрос и стимулирование частного предпринимательства.
Как для партии глубоко идеологизированной, для Гоминьдана такая радикальная трансформация программных установок совсем недавно принятых VI конгрессом Гоминьдана (курс на тотальное огосударствление хозяйства для непосредственного перехода к реализации своих социальных утопий в духе датун) была делом очень трудным. Однако руководство Гоминьдана и прежде всего Чан Кайши, продемонстрировали разумную гибкость своих идеологических установок.
Важным фактором изменения социально-экономической политики Гоминьдана было политическое и экономическое давление США на Гоминьдан с целью адаптации его программы и политики к китайским и международным реальностям. США создали военные предпосылки сохранения гоминдановского режима на Тайване. Одновременно они стремились ускорить эволюцию гоминдановского военно-бюрократического режима на Тайване в режим буржуазно-демократический, сделать Тайвань своеобразной ВлвитринойВ» возможностей капиталистического развития стран Влтретьего мираВ». И хотя основная часть американской помощи шла на укрепление обороны острова, американские средства были важным фактором экономических преобразований. Помощь предоставлялась на весьма льготных в финансовом отношении условиях: более 80% помощи шло безвозмездно, а остальная часть тАФ под невысокие проценты. В отличие от 40-х гг. теперь процедура помощи не заканчивалась передачей финансовых средств гоминдановскому правительству, но как бы была продолжена во ВлвнутренниеВ» сферы его деятельности тАФ США фактически взяли в свои руки контроль за реализацией предоставлявшихся средств[3]
.
Уже при проведении первого важного экономического преобразования тАФ аграрной реформы тАФ проявилось американское воздействие. Реформа проводилась при непосредственном содействии Объединенной комиссии по реконструкции сельского хозяйства, созданной еще в соответствии с законом 1948 г. о помощи Китаю, но только теперь получившей реальную возможность влиять на гоминдановскую политику в деревне.
Начало реформе было положено проведением в жизнь в мае 1949 г. старого гоминдановского аграрного закона, ограничившего размеры арендной платы (не более 37,5 % годового сбора), Что фактически означало для тайваньского крестьянина сокращение арендных платежей в два раза. Крестьяне были также освобождены от задолженности арендодателям и ростовщикам. В 1951 г. 237 тыс. крестьянским семьям было продано 110 тыс. га земель, находившихся в руках государства после экспроприации японского колониального землевладения. В 1953 г. был проведен принудительный выкуп сдававшейся в аренду земли тАФ самый трудный этап земельной реформы. Землевладельцам оставляли не более 3 га поливных земель и 6 га тАФ богарных. Стоимость выкупаемых земель выплачивалась государственными облигациями. 56 тыс. га выкупленной таким образом земли было продано 107 тыс. крестьянских семей. Продажа проводилась на льготных для крестьян условиях тАФ земля оценивалась в размере стоимости 2,5-годового урожая с полученной земли с выплатой в рассрочку на 10 лет. В результате этих преобразований аграрные отношения на острове радикально изменились: если до начала реформы 2/3 крестьян были арендаторами, то теперь почти 90 % крестьян стали собственниками земли.
Одновременно правительство оказывало крестьянству значительную помощь. Поощрялось создание снабженческо-сбытовых кооперативов, которые получали государственную поддержку. Стимулировалось производство экспертных культур. Были предприняты меры по развитию сельской инфраструктуры, по снабжению деревни химическими удобрениями. Модернизации сельского хозяйства способствовали значительные правительственные кредиты. Сюда же направлялась существенная часть американской помощи. Радикальные изменения земельных отношений и модернизация сельскохозяйственного производства привели к непрерывному росту продуктивности аграрной сферы. Тайваньская деревня сумела накормить быстро растущее население острова, произвести ресурсы для экспорта, обеспечить рост благосостояния крестьянства. Не менее важны для Гоминьдана были и социальные последствия аграрных преобразований: Гоминьдан получил достаточно прочную социальную базу своего режима. Успехи обновленного сельского хозяйства стали надежным фундаментом социально-экономического развития острова.
Так был реализован один из уроков, вынесенных Гоминьданом из своего поражения на континенте. Реализация другого урока тАФ по отношению к национальному и иностранному частному предпринимательству тАФ оказалась делом и более трудным, и более долгим.
Гоминдановское руководство достаточно быстро приняло идею поощрения частного предпринимательства как программную установку, но практически реализовать эту идею оказалось трудно тАФ слишком велика была инерция и мышления, и производства. В начале 50-х гг. экономическая структура последней гоминдановской провинции принципиально не отличалась от экономической структуры гоминдановского Китая: командные и экономические высоты тАФ банки, транспорт, внешняя торговля, крупная промышленность тАФ находились в руках гоминдановских властей. В руках частного капитала было в основном мелкое производство. Иностранных инвестиций не было. На новом этапе гоминдановские руководители и их американские советники исходили из признания необходимости сохранения правительственного контроля за инфраструктурой и немногими отраслями промышленности и стимулирования частного национального и иностранного предпринимательства в большинстве остальных отраслей промышленности.
Однако простого признания желательности структурных изменений хозяйственной жизни было, как показывает опыт Тайваня первой половины 50-х гг., недостаточно для этого. Необходим был процесс продуманной приватизации государственной собственности и система юридических норм и экономических мероприятий, прямо поощрявших частные капиталовложения в промышленность острова. Гоминдановская власть постепенно, медленно, лишь к концу 50-х гг., не только пришла к пониманию этого императива, но и сумела предпринять эффективные меры.
Но прежде, чем перейти к вопросу о движения к объединению, надо, как нам кажется, сказать несколько слов о происхождении самого "противостояния" путей развития Тайваня и КНР. Очевидно, что расхождение путей развития двух частей Китая восходит к 1949 г., к победе народной революции, позволившей руководителям нового Китая выбрать путь социалистического развития. Другим путем пошел Тайвань, ведомый Гоминьданом во главе с Чан Кайши. Ведомый куда? Ответ не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Социальные идеалы КПК и Гоминьдана исторически складывались на весьма близких основах, восходящих прежде всего к социальному идеалу Сунь Ятсена, к традиционной для китайской общественной мысли концепции "всеобщего благоденствия" ("Датун")[4]
. В 40-е гг. обе партии в борьбе друг с другом формулируют и провозглашают социальные идеалы построения будущего счастливого китайского общества в духе концепции "Датун". Конечно же, трактовки этого идеала весьма различны. КПК рассматривает "Датун" как аналог социализма и коммунизма, как способ "китаизации марксизма". Гоминьдан трактует этот идеал в более традиционалистском духе. Но главное различие не в идеале, а в путях его достижения, в политической тактике борьбы за власть. В программе Чан Кайши явственно проступали праворадикальные черты, стремление к огосударствлению всей хозяйственной жизни, к тотальному контролю за жизнью общества, к политической монополии Гоминьдана. И эти идеи фактически уже частично воплотились в хозяйственную и политическую практику гоминдановского Китая. И хотя Гоминьдан социально ориентировался на имущие слои китайского общества, такая тоталитарная политика оттолкнула от него эти слои города и деревни, лишила поддержки казалось бы естественных союзников, социально изолировала Гоминьдан и тем самым обрекла его на поражение в борьбе за власть с КПК.
КПК ориентировалась, вполне естественно, прежде всего на неимущих, однако в борьбе с Гоминьданом пошла по пути не леворадикального, а либерально-прагматического истолкования суньятсеновского идейного наследия, нашедшего отражение в концепции "новой демократии" Мао Цзэдуна. КПК выступила как защитница политического плюрализма и либерализма, частной собственности и национального капитала, как борец за общенациональные интересы, за возрождение богатого и могучего Китая. И под этими суньятсеновскими лозунгами она завоевала победу. Однако, победив, КПК вскоре резко меняет свой политический курс, отказываясь от политики "новой демократии". Мао Цзэдун провозглашает необходимость непосредственного перехода к реализации социального идеала. Еще далеко не завершив задач демократической революции, далеко не преодолев "азиатчину", Мао Цзэдун ведет страну по пути "коммунизации" и в 70-е гг. приводит ее на грань национальной катастрофы.
В обстановке тяжелейших поражений Гоминьдану в начале 50-х, а компартии в начале 80-х гг. приходится искать теоретические и практические пути выхода из кризисных ситуаций, идти по пути отказа от радикализма и утопизма. И вот в это время все более явственно проявляется определенная общность ответов на кризисные ситуации.
В 50-х гг. Гоминьдану пришлось осмысливать причины своих тяжелейших социально-политических поражений на континенте и искать пути своего укрепления на Тайване. Гоминьдан пошел на радикальный пересмотр своей социально-экономической политики, но он был сделан в таких идеологических формах, которые позволили не демонстрировать этот вынужденный радикализм, позволили представить идейно-теоретические перемены в русле китайской традиции. Вождь и идеолог Гоминьдана - Чан Кайши - с успехом сумел представить крутой поворот как лишь определенное "дополнение" к суньятсеновским трем народным принципам, являвшимся официальной идеологией Гоминьдана.
В своей работе "Дополнительное описание двух разделов принципа народного благоденствия - воспитание и развлечение" Чан Кайши выступает как истолкователь важнейшего в суньятсенизме теоретического понятия "Миньшэнчжуи" (Принцип народного благоденствия), стремясь по-новому для себя взглянуть на связь Народного благоденствия с Великим единением (Датун). Главная же новизна подхода заключалась в признании невозможности непосредственного перехода к реализации социального идеала и необходимости каких-то переходных стадий развития. Эта переходная стадия была осмыслена как традиционное конфуцианское представление о Малом спокойствии (Сяокан), реализация которого и создавала бы предпосылки для достижения конечных социальных целей.
В этой своей теоретической работе Чан Кайши трактует соотношение Датун и Сяокан, их различия и историческое место. Датун остается идеалом, конечной целью развития китайского государства, но достичь идеала можно только через переходные стадии. "В обществе Великого единения (Датун), - пишет Чан Кайши, - целью производства является удовлетворение потребностей населения, в обществе Великого единения труд служит всему обществу, а не является трудом ради заработной платы. Поэтому экономическая система общества Великого единения основывается на сотрудничестве, а ее цель - служить народу". Но достичь этого социального идеала, как теперь утверждает Чан Кайши, можно только пройдя промежуточную, переходную стадию стабилизации или малого спокойствия (Сяокан): "В этом обществе товары производятся ради прибыли, а люди трудятся ради получения заработной платы. Предприниматели стремятся к повышению прибыли, трудящиеся стремятся к повышению заработной платы"[5]
.
Эти, казавшиеся достаточно абстрактными, рассуждения послужили идейно-теоретической базой отказа от политики государственной монополизации хозяйства, базой перехода к политике поощрения частного предпринимательства. Эта новая экономическая политика, как теперь хорошо известно, дала удивительные результаты.
Из отсталого колониального региона Тайвань превратился в одного из "четырех индустриальных тигров", где среднедушевой национальный доход уже превысил 7 тыс. ам. долл., а валютные запасы в 1989 г. приблизились к фантастической цифре в 75 млрд. ам. долл. С начала 50-х гг. среднегодовой прирост промышленной продукции составлял 8-9 %. Начав с экспорта сельхозпродукции и перейдя постепенно на экспорт продукции легкой промышленности, Тайвань сегодня прежде всего экспортер наукоемкой промышленной продукции. Весьма высокой оказалась и социальная эффективность этой экономической политики: существенно вырос жизненный уровень жителей Тайваня, причем разрыв в уровнях доходов наиболее богатых и наиболее бедных уменьшился с соотношения 15:1 до 4:1. Очень высоким является образовательный уровень населения при бесплатном школьном обучении.
Эти результаты были достигнуты прежде всего благодаря активному развитию частного предпринимательства, рыночных отношений, конкуренции и других подобных факторов, обусловленных отказом от тотального огосударствления хозяйственной жизни. Но это не значит, что это бурное экономическое развитие шло помимо или вопреки политике гоминдановского государства и государственного сектора экономики. Скорее наоборот. Отказавшись от монополизма, государство оставило за собой развитие банковского дела, инфраструктуры, энергетики, транспорта и некоторых других базовых отраслей хозяйства, создавая благоприятные условия для развития частного предпринимательства. Экономическое чудо свершилось в условиях, когда командные экономические высоты сохранялись в руках гоминдановского государства и когда государственный сектор продолжал играть во многом ведущую роль в хозяйственном развитии. Он и сегодня является громадной экономической силой, хотя его направляющая роль и удельный вес в хозяйстве страны падают. К концу 80-х гг. государственные корпорации сохраняли контроль за военным производством, за производством химических удобрений и сахара, за рядом базовых отраслей. Удельный вес госсектора сейчас уже занимает менее 1/5 валового производства и продолжает падать, так как правительство продолжает политику приватизации еще ряда отраслей. Однако, отказавшись от непосредственной предпринимательской деятельности, правительство сохраняет мощные рычаги экономического регулирования - налоги, банковская система, страховое дело, контроль за внешней торговлей и т.п. - и продолжает играть решающую роль в развитии экономики острова.
Экономическая роль государства на Тайване все эти годы во многом определялась идейно-политической монополией Гоминьдана. Пойдя на значительную либерализацию экономической жизни, Гоминьдан долгие годы не хотел поступиться своей монополией в политической и идеологической жизни общества. Пропагандируя чанкайшистский вариант суньятсенизма как свою официальную идеологию, Гоминьдан не без успеха претендовал на бесконтрольное распоряжение всей государственной властью. Этот авторитаризм все эти годы держался не только идеологическим и политическим террором, а в последние годы даже не столько им. В значительной мере за этой претензией на полноту власти стояли значительные успехи экономического и социального развития, успехи, которые реально ощущались большинство тайваньского населения. Нужно прямо сказать, что за эти годы Гоминьдан на Тайване восстановил свои социальные связи с имущими слоями, причем удельный вес этих - имущих - слоев в социальной структуре резко возрос. Получил политическую поддержку гоминдановский режим и значительной части трудящихся.
В условиях существования на Тайване почти сорок лет "военного" положения вряд ли можно было достаточно адекватно выявить реальное политическое влияние Гоминьдана. Однако в 1987 г. "военное" положение было отменено в русле начатой еще Цзян Цзинго "либерализации". Продолжавшаяся после его смерти в январе 1988 г. "либерализация" привела в декабре 1989 г. к первым в истории Тайваня парламентским выборам, отразившим действительную расстановку политических сил страны. Гоминьдан сохранил полноту власти, получив около 70 % голосов избирателей. Однако политическим успехом можно назвать и значительное число голосов, полученных основной оппозиционной партией - Демократической прогрессивной партией. Пока еще рано, как мне представляется, говорить о ликвидации однопартийной системы, но движение в эту сторону явно началось. И теперь дело уже не только в политическом диктате Гоминьдана, но и в традициях политической культуры Китая, никогда не санкционировавшей политическую оппозицию. Гоминдановское всевластие всегда развивалось в русле этой традиции.
Таким образом, мы обязаны констатировать действительно огромные социально-экономические и научно-технические достижения Тайваня, которые не могли не привлечь внимание мировой общественности. И если уж опыт Тайваня ставится некоторыми советскими учеными в пример нашей стране, то можно представить насколько этот опыт вызывает интерес китайской общественности. Мы должны именно "представить", ибо официальная и официозная печать довольно последовательно избегает тайваньской темы в этом аспекте. Однако это замалчивание все-таки не могло скрыть огромного влияния этого впечатляющего и тоже китайского опыта. Еще в середине 70-х гг. некоторые советские исследователи высказывали предположение, что "идеалом этой (Чжоу Эньлая) группировки является.. экономическая политика тайваньского руководства"[6]
. События 80-х гг. полностью подтвердили это предположение.
Развивая идеи Чжоу Эньлая о модернизации Китая и стремясь к радикальному отказу от утопических идей, Дэн Сяопин выдвигает задачу быстрого экономического роста с помощью развития товарно-денежных отношений, роста, способного привести к концу века к тому, чтобы среднедушевой размер национального дохода приблизился к 1 тыс. ам. долл. Ставится цель добиться "уровня среднезажиточной жизни" - по-китайски - "слопан шуйпин". Непредубежденный наблюдатель вряд ли сможет отказаться от неизбежно возникающих ассоциаций с понятием "Сяокан", с концепцией "Сяокан", разработанными Чан Кайши в 50-х гг. и также направленными на преодоление бестоварного утопизма. И обстановка выдвижения этой концепции, и целевые установки, и методы преодоления утопизма весьма похожи. И вряд ли этому надо удивляться. Тайвань - это неотъемлемая часть Китая. Тайвань - это китайская лаборатория по проведению масштабного социально-экономического эксперимента. Этот опыт не мог быть не учтен в КНР при поисках путей выхода из глубокого кризиса утопической системы.
Конечно, выдвигаемая в КНР концепция "Сяокан", не должна восприниматься как механическое перенесение тайваньского опыта. Речь скорее идет о попытках сильной и авторитарной власти, хорошо зная опыт развития Тайваня, сверху провести радикальные экономические преобразования, которые, собственно говоря, легче провести сильной власти. Радикальные и быстрые изменения экономического базиса, которые осуществляет руководство КНР, ведут к.разрушению прежней бестоварной военно-казарменной системы, созданной Мао Цзэдуном, ведут к возрождению многоукладности и развитию рыночных отношений и конкуренции. И как следствие - быстрый экономический рост, быстрый рост уровня жизни, изменение социально-экономического облика страны. Но одновременно, хотя и в совершенно ином, замедленном темпе - нарастание требований политических изменений. Результат этого нарастания - политический смерч в июне 1989 г. в Пекине, который, как нам представляется, не остановит экономических преобразований, но выявляет противоречивость общественного развития, в котором быстрое обновление экономической жизни соседствует с сохранением политических структур прежнего времени, развитие многоукладной конкурентной экономики не сопровождается хотя бы медленным размыванием идейно-политического монополизма.
Возвращаясь к проблеме взаимодействия двух частей Китая, хотелось бы подчеркнуть именно "лабораторный" характер воздействия тайваньского опыта. Этот термин нам представляется очень точным, хорошо подчеркивающим ограниченный характер воздействия Тайваня на континентальную часть КНР, саму специфику этого воздействия, которая видится прежде всего в возможности для руководства КНР и его общественного мнения на тайваньском эксперименте проверить пути преобразования своей великой страны. Во многом это также воспринимается и на Тайване. Так, например, в беседе с советским журналистом тайваньский бизнесмен Чэнь Шилин сказал: "Единственное, что мы сейчас можем сделать, - это создать на острове действующую модель-прообраз будущего Великого Китая. Тайвань намерен оставаться "ярким примером успеха" и этим оказывать влияние на людей по ту сторону пролива".
Все сказанное заставляет нас во многом согласиться с Л.С. Переломовым, который считает в этой связи, что "концепция Конфуция об идеальном государственном устройстве (общество "Сяокан") взята в качестве символа построения социализма с китайской спецификой". Учитывая определенную близость духовных истоков социальных идеалов Гоминьдана и компартии, вряд ли можно удивляться тому, что "символы построения" мостов в светлое будущее, где будут реализованы социальные идеалы, оказываются общими у столь разных политических партий[7]
.
Вместе с тем изучение особенностей китайского социализма и китайского (тайваньского) капитализма на их современной стадии, их сопоставление и сравнение приводят ряд исследователей за рубежом и в нашей стране не только к их противопоставлению, но и к попыткам осмыслить эти процессы вне рамок традиционного противопоставления, увидеть в этих процессах последствия определенного культурно-исторического единства. Так, западногерманский китаевед О. Вегель рассматривает быстрый экономический взлет Японии, Южной Кореи, Сингапура, Тайваня, а теперь и КНР как "триумф meta - конфуцианства", видя именно в конфуцианской традиции главный источник этих быстрых и плодотворных перемен. При исследовании традиционных источников модернизации все менее значимым делается и привычное формационное противопоставление. Советский исследователь И. Микаэлян пишет, что "поиск неиндивидуалистических и даже, по определению японских ученых, антииндивидуалистических форм капитализма затрагивает не только социокультурные аспекты развития. Много интересных вопросов возникает перед исследователями формационных его аспектов. Одним из них, в частности, может стать проблема поиска широкого, нежели соотношение "капитализм - социализм", концепта модернизации"[8]
.
Две неотъемлемые части единого Китая продолжают пока что развиваться самостоятельно, продолжается поиск путей сближения этих двух частей страны, продолжается и осмысление их исторического пути.
Глава 2. Пути решения тайванской проблемыС 1987 г. в политической жизни Тайваня началась волна перемен. В течение довольно короткого времени на острове по существу возникла новая политическая ситуация. Иными стали и его взаимоотношения с материковой частью Китая. И хотя до решения тайваньской проблемы все еще далеко, возникает естественный вопрос: содействуют ли произошедшие перемены развязыванию "тайваньского узла", и если да, то каким образом и в какой степени?
Напомним вкратце некоторые важнейшие факты, касающиеся перемен на Тайване. В июле 1987 г. там было отменено военное положение, в результате чего оживилась деятельность оппозиционных групп, в том числе и тех, которые выступают за "самоопределение" или "независимость" Тайваня. В ноябре того же года был смягчен запрет на поездки на материк. Была узаконена существовавшая прежде де-факто косвенная торговля с континентальной частью Китая через третьи страны. В январе 1988 г. пост президента впервые занял уроженец острова Ли Дэнхуэй, а на ХШ съезде Гоминьдана (в июле) он стал и председателем партии. Предметом активного обсуждения в полит
Вместе с этим смотрят:
"Стена безопасности" между Израилем и Палестиной
"Хезболла" как инструмент ИРИ в эскалации арабо-израильского конфликта
"Холодная война": идеологические и геополитические факторы ее возникновения
"Этап реформ" в Саудовской Аравии
Regulation of international trade within the framework of the world trade organization (WTO)