Тема дороги в творчестве Николая Рубцова

Тема нашей курсовой работы интересная и широкая. Она включает в себя не только исследование образа дороги в поэзии Н. Рубцова, но и обзор всего его творчества. Более того, мы вынуждены были коснуться его биографии, а также попытались показать связь с традициями русской классической литературы и стихами вологодских поэтов. Надо отметить, что данная тема мало освещена в трудах литературоведов.

В своей работе мы опирались на исследования жизни и творчества Николая Рубцова таких авторов, как В.В. Кожинов, В. Оботуров, В.Н. Бараков, Н. Коняев, А. Передреев, А. Михайлов и др., воспоминания Виктора Коротаева и Александра Романова.

Цель нашей работы:

В· раскрыть значение темы дороги для понимания всей поэзии Николая Рубцова.

Перед нами стояли следующие задачи:

1. познакомиться с литературой по творчеству Рубцова;

2. рассмотреть его поэзию в целом и выделить ее основные особенности;

3. дать более детальный анализ отдельных стихов.

Курсовая работа состоит из трех глав.

Задача 1 главы: дать описание жизненного и творческого пути поэта.

Задача 2 главы: рассмотреть основные мотивы и особенности его творчества.

Задача 3 главы: раскрыть смысловую нагрузку темы дороги и подтвердить это анализом отдельных стихотворений.

Изучение данной темы курсовой работы поможет понять значение творчества Н.Рубцова, его место в русской поэзии, а также то, каким образом проблемы окружающей и личной жизни преломляются в литературном произведении.

ГЛАВА 1. Жизненный и поэтический путь Н.М. Рубцова

ВлНиколай Рубцов тАУ поэт долгожданный. Блок и ЕсенинВа были последними, кто очаровывал читающий мир поэзией тАУ не придуманной, органической. Время от времени в огромном хоре советской поэзии звучали голоса яркие, неповторимые. И все же тАУ хотелось Рубцова. Требовалось.Ва Кислородное голодание без его стихов тАУ надвигалось..В»

Г. Горбовский [5].

Николай Михайлович Рубцов (3 января 1936 г. тАУ 19 января 1971г.) унаследовал из прошлого русской литературы то, что мы подразумеваем под словами Влсудьба русского поэтаВ». Ему было отпущено 35 лет жизни, слава и народная любовь тАУ посмертно. Одиночество, неприкаянность, бедное и бездомное (почти до конца) существование. Но и тАУ способность сгореть в труде, всего себя отдавать стихам. Внешне неожиданная и нелепая, внутренне глубоко закономерная и предчувствуемая гибель.

И умение так по-есенински попрощаться:

Мы сваливать

не вправе

Вину свою на жизнь.

Кто едет,

тот и правит.

Поехал, так держись!

Я повода оставил.

Смотрю другим вослед.

Сам ехал бы

и правил,

Да мне дороги неттАж

Вместе с тем, Рубцов был человеком своего времени. Как и многие, он увлекался в молодости Хемингуэем и его книжками, любил знаменитого футболиста Эдуарда Стрельцова, хорошо отзывался о Ленине, размышлял об успехе Владимира Высоцкого. Как всякий русский, Рубцов с восхищением относился к Александру Невскому. Поэт хотел даже написать о Невском поэму, и называл своего будущего героя ВлсветозарнымВ». Святыми были для Рубцова имена Пушкина, Тютчева, ЕсенинатАж

Николай Рубцов родился в селе Емецк Архангельской области. Он был пятым ребенком в семье. Перед самой войной родители переехали в Вологду. В детские годы Николай пережил много потерь. В 1941 ушел на фронт отец, и о его судьбе долго было ничего неизвестно (как оказалось позднее, он остался жив, но детей своих не стал разыскивать, женился второй раз). От болезни умерли две старшие сестры, а в 1942 умерла мама. Четверо детей в годы войны остались сиротами. Время, проведенное в Никольском детском доме, куда попал шестилетний Коля Рубцов, подарило ему главную тему будущего творчества: ВлДо меня все же докатились последние волны старинной русской самобытности, в которой было много прекрасного и поэтическогоВ» (ВлКоротко о себеВ») [24, с.388].

Вологодская земля стала вечным магнитом, ядром жизни Рубцова, хотя ему много пришлось постранствовать: армейская служба на Северном флоте, жизнь в обеих российских столицах (в Ленинграде тАУ рабочим, в Москве тАУ студентом Литературного института), поездка в Сибирь. Долгое время Рубцов не имел своего жилья (только в 1969 году Рубцов получает первую в своей жизни отдельную однокомнатную квартиру), но не возвращаться в Вологду не мог: ВлтАжв Вологде мне всегда бывает хорошо, и ужасно грустно и тревожно. Хорошо оттого, что связан я с ней своим детством, грустно и тревожно, что и отец, и мать умерли у меня в Вологде. Так что Вологда тАУ земля для меня священная, и на ней с особенной силой чувствую я себя и живым, и смертнымВ» (из письма Г.Горбовскому) [14, с.54].

1962 год принято считать началом творческой зрелости поэта. В этом году он поступил в Литературный институт имени Горького и познакомился с В.Соколовым, С.Куняевым, В.Кожиновым и другими литераторами, чье дружеское участие не раз помогало ему и в творческом взрослении, и в издательских делах. Напечатал при жизни Николай Рубцов немного. Помимо журнальных подборок и совсем тоненькой книжечки ВлЛирикаВ» (1965) тиражом в 3000 экземпляров, это сборники ВлЗвезда полейВ» (1967), ВлДуша хранитВ» (1969), ВлСосен шумВ» (1970). Готовившиеся к изданию ВлЗеленые цветыВ» появились уже после смерти Рубцова, в 1971 году. После смерти были опубликованы сборники: ВлПоследний пароходВ» (Москва, 1973), ВлИзбранная лирикаВ» (Вологда, 1974), ВлПодорожникиВ» (Москва, 1975), ВлСтихотворенияВ» (1977).

Уже на первые циклы стихов Николая Рубцова обратили внимание Марк Соболь в статье ВлЧесть быть человекомВ» (ВлЛитературная газетаВ», 14 декабря 1965г.) и Вадим Кожинов в обсуждении за Влкруглым столомВ» итогов 1965 поэтического года тАУ статья ВлПоэты и стихотворцыВ» (ВлВопросы литературыВ», 1966, № 3). Только одну небольшую рецензию, опубликованную поэтом Юрием Линником в журнале ВлСеверВ», вызвала первая книжка стихов Рубцова ВлЛирикаВ», а уже на ВлЗвезду полейВ» откликнулись многие. Прежде всего, поэты, которые почувствовали свою родственность музе Рубцова: Станислав Куняев и Анатолий Передреев, а также Л. Лавлинский и другие критики. Знаменитый сборник ВлЗвезда полейВ» стал выдающейся книгой, знаковой, ВлкультовойВ», как сейчас говорят. Для очень многих он стал настоящим откровением, невиданным свидетельством бессмертия национального духа в эпоху ВлзастояВ». В1967 году к поэту пришла настоящая слава.

Особое место уделили поэзии Рубцова в своих обзорах В. Чалмаев и В. Друзин. Позже о лирике Рубцова писали А. Михайлов, Е. Осетров, А. Ланщиков и другие критики.

В довольно неожиданной и смелой работе литературоведа Александра Кирова ВлЛирический роман в поэзии Н.М. РубцоваВ» [9] доказывается, что поэт сознательно ВлвыстраивалВ» свою поэзию и судьбу одновременно: ВлВсе движется к темному устьютАжВ» [9, с.8]. Александр Киров берет за основу не умозрительный, а фактический материал (книги стихов, составленные Рубцовым) и реконструирует выстроенный (и в определенной степени зашифрованный поэтом) лирический роман как художественную целостность. Отдельной темой его исследования стала проблема православной духовности как основы религиозно-философского мышления Николая Рубцова. Александр Киров опирается в данном случае и на биографические факты, и на сами художественные тексты, и на их варианты. Кстати, только в последние годы стали известны некоторые варианты популярнейших созданий Рубцова. Например, строка Влжизнь порой врачует душутАжВ» из стихотворения ВлВыпал снегВ» звучала так: ВлБог порой врачует душутАжВ» [9,с.14].

В настоящее время в Вологде именем Николая Рубцова названа улица и установлен памятник (1998, скульптор А.М. Шебунин). В Тотьме установлен памятник работы скульптора Вячеслава Клыкова. Памятник Рубцову установлен также на его родине, в Емецке (2004, скульптор Н. Овчинников).

ГЛАВА 2. Основные мотивы и особенности творчества

ВлСтихи его настегают душу внезапно. Они не томятся в книгах, не ждут, когда на них задержится читающий взгляд, а, кажется, существуют в самом воздухе. Они, как ветер, как зелень и синева, Вавозникли из неба и земли и сами стали этой вечной синевой и зеленью..В»

А. Романов [5].

2.1. Истоки лирического характера поэзии Рубцова

Поэзия Рубцова, предельно простая по своей стилистике и тематике, связанной преимущественно с родной Вологодчиной, обладает творческой подлинностью, внутренней масштабностью, тонко разработанной образной структурой. О своей поэзии сам Николай Рубцов написал:

Я переписывать не стану

Из книги Тютчева и Фета,

Я даже слушать перестану

Того же Тютчева и Фета.

И я придумывать не стану

Себя особого, Рубцова,

За это верить перестану

В того же самого Рубцова,

Но я у Тютчева и Фета

Проверю искреннее слово,

Чтоб книгу Тютчева и Фета

Продолжить книгою Рубцова!.

С первых самостоятельных шагов в поэзии Николай Рубцов проявил такую широту творческого кругозора, которая позволила ему воспринять опыт не только Ф. Тютчева и А. Фета, А. Блока и И. Бунина, но и С. Есенина, Д. Кедрина, А. Яшина. Он учился у многих, но ничьих следов непосредственного влияния в поэзии Рубцова, по мнению В. Оботурова, мы не обнаружим [14]. Не часто, но время от времени проникают в стихи Рубцова моменты его биографии (ВлДетствоВ», ВлБерезыВ», ВлГраниВ», ВлЯ весь в мазутетАжВ» и др.). Реальная жизнь поэта открывается достаточно полно для того, чтобы составить представление об истоках его поэзии и лирического характера. Поэт открыто говорит о своих привязанностях. Ивы, река, соловьи, деревянная школа тАУ все, с чем ассоциируется понятие ВлРодинаВ», дорого для него уже само по себе.

С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь.

2.2. Мир крестьянского дома и русской природы

Поэтический мир Рубцова одновременно и узнаваем, и многообразен в своих проявлениях. Если попытаться дать ему общую характеристику, то это, прежде всего, мир крестьянского дома и русской природы. Здесь много серой воды и серого неба, немного Влпологой родимой землиВ» и Влогней вдоль по берегуВ», Влв печи березовый огоньВ», книги и гармонь. Замкнутое пространство дома способствует размышлениям лирического героя о своей индивидуальной судьбе, а безграничное пространство природы почти всегда выводит к ощущению хранимой в нем истории и судьбы народа. В дальнем поселке, где с упоением внимает поэт сказанию старинных сосен, ему слышен Влглас вековВ» (ВлСосен шумВ»). Живейшее волнение будит и болото, Влна сотни верст усыпанное клюквой, овеянное сказками и былью прошедших здесь крестьянских поколенийВ» (ВлОсенние этюдыВ»). Много раз передуманное волнует поэта и старуху, его собеседницу, в стихотворении ВлРусский огонекВ». Надежда на будущее и память о былом живут в едином чувстве. Мил Николаю Рубцову образ бескрайнего российского простора с пустынностью наших лесов, болот и полей. Романтической таинственностью полон этот образ, в котором грезится что-то сказочное, призрачное. Впечатление создается не пластически, а намеком, музыкой, настроением.

Чудный месяц горит над рекою,

Над местами отроческих лет.

И на родине, полной покоя,

Широко разгорается светтАж

Этот месяц горит не случайно

На дремотной своей высоте,

Есть какая-то жгучая тайна

В этой русской ночной красоте!

Словно слышится пение хора,

Словно скачут на тройках гонцы,

И в глуши задремавшего бора

Все звенят и звенят бубенцытАж

(ВлТайнаВ»).

Поэт идет обычно от немногих реальных примет пейзажа: ветер, замерзшая вода, пустой сенной сарай под елкой на высоком берегу. Не только ширь, но и глубина картины схвачена и открыт простор воображению (ВлНочь на перевозеВ»):

Мне мерещится в темных волнах

Затонувший какой-то флот.

И один во всем околотке

Выйдет бакенщик- великан

И во мгле промелькнет на лодке,

Как последний из могикантАж

Вот стихотворение ВлНочь на РодинеВ». В нем зрительный и музыкальный ряды сливаются воедино с рядом душевных движений, в целом образуя богатую лирическую тему тАУ тему единства с Родиной.

Высокий дуб. Глубокая вода.

Спокойные кругом ложатся тенитАж

Общий набросок картины уже есть тАУ без уточнений, без лирической окраски, и рождается мелодия тАУ тихая, ровная, задумчивая. ВлИ тихо тактАжВ»тАУ поэт развивает мотив тишины, в котором чуть-чуть пробивается струйка светлой радости, идущей от миротворящего настроения пейзажа. А пейзаж постепенно детализируется: где-то в легком тумане прорисовались крыши деревенских изб, которые, кажется, никогда Влне слыхивали громаВ», и глубокое ночное небо раздвинулось, поле зрения тоже: Влне встрепенется ветер у пруда, и на дворе не зашуршит соломатАжВ» Картина завершена, но в ней еще мало жизни. И вот он, последний штрих, звуковой: ВлИ редок сонный коростеля крикВ». На этом фоне определеннее ощущается душевное состояние поэта, в которое прорывается тревожная нотка: ВлВернулся я тАУ былое не вернетсяВ». Как ни грустно, но ведь это естественно. И все-таки трудно поэту примириться с необратимостью времени.

Силу человеку дает привязанность к родному краю, сознание своего места на земле. Поэтому, как самая важная заповедь, звучат простые и мудрые слова старика-пастуха в ВлЖар-птицеВ» тАУ ответ на вопрос поэта:

- Так что же нам делать? Узнать интереснотАж

- А ты, говорит, полюби и жалей

И помни хотя бы родную окрестность,

Вот этот десяток холмов и полейтАж

Природа у Рубцова часто открывается в остром борении стихий (ВлГрозаВ», ВлПосле грозыВ», ВлСедьмые сутки дождь не умолкаеттАжВ») Она живет, и в движение ее вовлечен человек. Причем, у Рубцова мы нигде не найдем их противопоставления, человек для него тАУ часть природы, слит с ней неразрывно. И сам поэт тАУ плоть от плоти этого мира. Стихи Николая Рубцова всегда безыскусны в своей простоте. Их настроение и интонация тАУ естественны, как дыхание, потому что талант природен. Правомерно рождаются строки Рубцова, в своей глубине родственные тютчевским:

тАжутром солнышко взойдет, тАУ

Кто может средство отыскать,

Чтоб задержать его восход,

Остановить его закат?.

Вот так поэзия, тАУ она

Звенит тАУ ее не остановишь!

А замолчит тАУ напрасно стонешь!

Она незрима и вольнатАж

Прославит нас или унизит,

Но все равно возьмет свое,

И не она от нас зависит,

А мы зависим от нее.

2.3. Лирический герой рубцовских стихов

Личная судьба рубцовского героя скорее несчастливая, и она является точным слепком судьбы поэта. Та же бесприютность и сиротство, та же неудачная любовь, заканчивающаяся разлукой, разрывом, утратой. Наконец, самое тягостное тАУ предчувствие скорой и неотвратимой смерти. Жить сложнейшими переживаниями, остро чувствовать трагическое в жизни и переплавлять в душе своей в гармонически пленительные строки стихов тАУ таков был удел поэта Николая Рубцова.

Взгляд Рубцова чаще обращен в прошлое, точнее, к русской старине. Старина у Рубцова сохранена не только в рукотворных памятниках, но и в мироощущениях поэта:

тАжвесь простор, небесный и земной,

Дышал в оконце счастьем и покоем,

И достославной веял старинойтАж

Способность ощутить себя частицей природы гармонизирует хотя бы на время внутренний мир героя, мучимого противоречиями.

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны.

Неведомый сын удивительных вольных племен!

Как прежде скакали на голос удачи капризный,

Я буду скакать по следам миновавших врементАж

Это первая строфа одного из лучших стихотворений Рубцова, написанного в 1963 году, тАУ ВлХолмы задремавшей отчизныВ» тАУ и есть то любимое лирическим героем Рубцова место, которое позволяет ему вырваться из ВлмалогоВ» времени в ВлбольшоеВ» и увидеть движение истории. Ирреальность фигуры всадника подчеркнута и в финале этого большого стихотворения, когда он Влмелькнувшей легкой теньюВ» исчезает Влв тумане полейВ». Однако в этой ВлрамкеВ» (излюбленный композиционный прием Рубцова) живут очень личные и очень конкретные чувства лирического героя. И главное из них тАУ переживание утраты старинной жизни. Это Россия уже не ВлуходящаяВ» (Рубцов через десятилетия перекликается с Есениным, кстати, это один из любимых его поэтов), а ВлушедшаяВ». Ощущение утрат вначале носит психологический характер:

Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно

Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!

Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,

И лодка моя на речной догнивает мели.

Затем поэтическая энергия концентрируется в образах со вполне конкретным социально-историческим наполнением:

И храм старины, удивительный, белоколонный,

Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, тАУ

Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,

Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!.

Не жаль того, что возносит одного над всеми; жаль того, что роднило, объединяло всех со всеми. Но это еще не кульминация текста. Самого пронзительного звучания переживание утраты достигает тогда, когда лирический герой в замечательно точном образе обмелевшей реки философски прозревает обреченность цивилизации позитивизма:

Боюсь, что над нами не будет таинственной силы,

Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,

Что, всё понимая, без грусти пойду до могилытАж

Отчизна и воля тАУ останься, мое божество!

Обращаясь к читателям Рубцова В. Кожинов писал: ВлПрервалась связь с самим представлением о бесконечном, без чего не может быть и глубокого смысла конечногоВ» [10,с.23]. Сходным образом рождается выход в ВлбольшоеВ» время в стихотворении ВлГуляевская горкаВ» и особенно интересно тАУ в ВлВидениях на холмеВ»:

Взбегу на холм

и упаду

в траву.

И древностью повеет вдруг из дола!

В видении, сменяющем в середине стихотворения Влкартины грозного раздораВ», не стоит искать прямых исторических аллюзий, но это не отменяет искренней и глубокой тревоги за настоящее и будущее России:

Россия, Русь, храни себя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы

Со всех сторон нагрянули они,

Иных времен татары и монголы.

Они несут на флагах черный крест,

Они крестами небо закрестили,

И не леса мне видятся окрест,

А лес крестов

в окрестностях

России.

И все же очнувшийся от видений лирический герой оказывается наедине с тем, что дает ему надежду и успокоение, тАУ с Влбезбрежным мерцаньемВ» Влбессметных звезд РусиВ». Гармония, впрочем, может обретаться в поэтическом мире Рубцова и иначе. Образ сельского кладбища, впервые в русской поэзии прочувствованный в переводах В.Жуковского, находит такое же элегическое воплощение и у Рубцова. В стихотворении ВлНад вечным покоемВ» (1966) Влсвятость прежних летВ», о котором напоминало герою Влкладбище глухоеВ», умиротворяет его сердце, наполняет естественным, очень ВлприроднымВ» желанием:

Когда ж почую близость похорон,

Приду сюда, где белые ромашки,

Где каждый смертный свято погребен

В такой же белой горестной рубашке.

Смерть как приобщение к Влсвятости прежних летВ» тАУ разрешает ли поэт найденным образом саму проблему? Конечно, нет! До конца примириться с неизбежностью ухода человека в небытие он не может. Но крика отчаяния нет в рубцовских стихах о смерти. Вот короткое стихотворение позднего периода:

Село стоит

На правом берегу,

А кладбище тАУ

На левом берегу.

И самый грустный все же

И нелепый

Вот этот путь,

Венчающий борьбу

И все на свете, тАУ

С правого

На левый,

Среди цветов

В обыденном гробутАж

У Рубцов вовсе нет желания поразить новой мыслью или уникальной метафорой. Автор добивается гораздо большего: в негромких и тонких эпитетах (ВлнелепыйВ», ВлобыденныйВ»), в выверенной интонации тАУ бережной и одновременно сдержанно-ироничной тАУ слышится голос сполна вкусившего утрат и помудревшего человека. Не стоит, однако, думать, что Рубцов не был способен писать иначе. То же кладбище могло предстать под его пером вовсе не утишающим и утешающим, а ужасающим, парализующим душу, как, например, в стихотворении ВлСедьмые сутки дождь не умолкаетВ» (1966). Картина весеннего половодья здесь гиперболизируется, разрастаясь едва ли не до масштабов потопа (ВлИ реками становятся дороги, / Озера превращаются в моряВ») и приобретает поистине апокалиптический характер:

На кладбище затоплены могилы,

Видны еще оградные столбы,

Ворочаются, словно крокодилы,

Меж зарослей затопленных гробы,

Ломаются, всплывая, и в потемки

Под резким неслабеющим дождем

Уносятся ужасные обломки

И долго вспоминаются потомтАж

Такое нарушение гармонии, гибель Влсвятости прежних летВ» под напором слепой стихии особенно страшны для Рубцова: ВлИ долго вспоминаются потомВ». Друзья вспоминают, что он был мнительным человеком. Через четыре года после создания этого стихотворения, написав свою знаменитую пророческую строчку ВлЯ умру в крещенские морозыВ», поэт не в силах был освободиться от поразившей его когда-то картины и, словно испытывая душу и волю, примерял увиденное на себя:

Из моей затопленной могилы

Гроб всплывет, забытый и унылый,

Разобьется с треском,

и в потемки

Уплывут ужасные обломки.

И все-таки это тАУ исключения. Они потому и выделяются так резко, что окружают их совсем другие стихи.

Любимая стихия Рубцова тАУ ветер. И даже если он приносит грозу, воспринимающуюся как Влзловещий праздник бытияВ» (ВлВо время грозыВ»), то лишь затем, Влчтоб удивительно /Светлое утро/ Встретить, как светлую весть!В» (ВлПосле грозыВ»). Чаще всего ветер пробуждает спящую в природе память истории, и природа начинает говорить, взвывая к тем, кто умеет слушать (ВлО чем шумяттАжВ», ВлСосен шумВ», ВлВ старом паркеВ» и другие стихотворения).

Лирический герой Рубцова как раз и обладает таким особым даром и напрямую заявляет об этом: ВлЯ слышу печальные звуки, / Которых не слышит никтоВ». Чаще всего голос истории, пробуждаемый ветром, слышен в тиши ночи, и герой, ждущий его, признается: ВлЯ так порой не спать люблю!В»

Да как же спать, когда из мрака

Мне будто слышен глас вековтАж

(ВлСосен шумВ», 1967).

Заканчивается цитируемое стихотворение строфой, которая при внимательном чтении помогает понять, почему 35 рубцовских лет кажутся вместившими в себя намного больше и почему он был порой так сложен в ВлдневномВ», бытовом общении:

Пусть завтра будет путь морозен,

Пусть буду, может быть угрюм,

Я не просплю сказанье сосен,

Старинных сосен долгий шумтАж

Целостный художественный мир Рубцова взывает к целостному, органичному его рассмотрению, анализу. Попытаемся именно таким образом прочитать одно из лучших стихотворений поэта тАУ ВлПо мокрым скверам проходит осеньВ» (1964):

По мокрым скверам

проходит осень,

Лицо нахмуря!

На громких скрипках

дремучих сосен

Играет буря!

В обнимку с ветром

иду по скверу

В потемках ночи.

Ищу под крышей

свою пещеру тАУ

В ней тихо очень.

Горит пустынный

электропламень,

На прежнем месте,

Как драгоценный какой-то камень,

Сверкает перстень, тАУ

И мысль, летая,

кого-то ищет

По белу светутАж

Кто там стучится

в мое жилище?

Покоя нету!

Ах, это злая старуха осень,

Лицо нахмуря,

Ко мне стучится,

и в хвое сосен

Не молкнет буря!

Куда от бури,

от непогоды

Себя я спрячу?

Я вспоминаю былые годы,

И я плачутАж

Эмоция лирического героя не заявлена категорически, однако можно предположить, что здесь главенствует ощущение бесприютности. Ему сопутствует одиночество, отсутствие теплатАжВлДом всегда был там, где я работал или училсятАжВ» (из предисловия к рукописи сборника стихов ВлВолны и скалыВ») [24,с.265].

Бесприютность передается, прежде всего, движением зримых образов. Со-противопоставлены мир, относительно разомкнутый в пространство (ночной сквер), и мир относительно замкнутый (пещера тАУ жилище). Граница между этими мирами, как это часто бывает у Рубцова, непрочна и легко преодолима. Осень настигает героя и в его жилище тАУ и не дает покоя, не отпускает, а мысль героя, в свою очередь, снова пытается вырваться наружу. И в осени, и в жилище мы видим, по сути, нечто однородное. ВлПотемкамВ» вроде бы противопоставлен свет, но это тАУ Влпустынный электропламеньВ», который не согревает и не избавляет от одиночества. Тишина пещеры тоже относительна: Вл Кто там стучится в мое жилище? Покоя нету!В» Однако чувство бесприютности, неприкаянности эстетизировано поэтом. Отрицательным эмоциям героя противостоит сам строй стиха, его внутренняя гармония. С одной стороны, ритмическая монотония трехчастных единиц усиливает ощущение безысходности, предопределенности, с другой, тАУ отточенность, отшлифованность ритмического рисунка и сама его необычность рождают ощущение красоты, приближают к катарсису.

Таков и металогический характер языка. ВлНахмуренное лицоВ» осени вовсе не безобразно: она ступает не по грязной дороге, а по Влмокрым скверамВ», ее движение сопровождают Влгромкие скрипкиВ» сосен, ветер не пронизывает, а ВлобнимаетВ» героя. На протяжении всего стихотворения четко выдерживается стилевая приподнятость: Влне молкнет буряВ», Влбылые годыВ» тАУ эти и другие выражения несколько ВлвышеВ» нейтральной лексики.

Подзаголовок к этому стихотворению ВлВольный перевод ВерленаВ», воспроизводящийся не во всех изданиях, может существенно обогатить наши представления о его лирической образности. Известно, что в 1962 году в Литературном институте Рубцов в числе других студентов получил задание сочинить по подстрочнику перевод ВлОсенней песниВ» Верлена. У него тогда получилась своя собственная ВлОсенняя песняВ», а к Верлену поэт вернулся двумя годами позднее. К этому тексту в числе других замечательных поэтов обращался и Б.Пастернак. В переводе Пастернака масштабы конфликта героя с действительностью невелики и постоянно сужаются, уменьшаются. Не то тАУ у Рубцова. Если верленовско-пастернаковский герой еще только может Влвсплакнуть под шумокВ», то верленовско-рубцовский уже плачет под бурю. У Пастернака тАУ Влхандра ниоткудаВ», у Рубцова незримо присутствуют Влбылые годыВ», и в них мы можем подозревать причину его тоски. Ими поддерживается, а не снимается эмоциональное напряжение.

Обращаясь к любимым поэтам прошлого (а таких стихотворений у него около десяти), Рубцов выделял в них, прежде всего, те черты, которыми обладал или к которым стремился сам. Тютчев у него тАУ Влсын природыВ», Есенин живет Влв предчувствии осеннем / Уж далеко не лучших переменВ», Кедрин, Влодин в осенней мглеВ», из Влзловещего и ветреногоВ» мира спешит в теплое жилище. Известно, что поэт любил исполнять под гитару стихотворение Тютчева ВлБрат, столько лет сопутствовавший мнетАжВ» Почему именно эти стихи? Потому что их лирический герой напрямую перекликается с рубцовским: то же обостренное чувство необратимого движения к концу тАУ через утраты (ВлДни сочтены, / Утрат не перечестьВ»), та же иерархия Влсегодняшнего тАУ давнегоВ» (ВлЖивая жизнь давно уж позадиВ»), то же одиночество в природе (ВлИ я теперь на голой вышине / Стою один, - и пусто все кругомВ»).

2.4. ВлИ зажегсятАжсвет величавого распева и молитвенной

исповедиВ»

Надо отметить, что и некоторые стихи самого Рубцова положены на музыку. Особенной известностью пользуются песни ВлВ горнице моей светлоВ», ВлЯ буду долго гнать велосипедВ», ВлВ минуты музыки печальнойВ».

В. Кожинов вспоминал: ВлКогда Николай Рубцов пел тАУ впрочем, это слово не годится: точнее будет говорить не о пении, а о действе тАУ свои стихи тАУ ВлВ горнице моей светлотАжВ», ВлЯ уеду из этой деревнитАжВ», ВлПотонула во тьме отдаленная пристаньтАжВ» и другие тАУ рождалось ощущение, что звучат не стихи, а вдруг вырвавшаяся из недр жизни стихияВ» [10,с.86].

Для Рубцова равно органичным было находиться в реальном поле, внимая ВлсказаньюВ» летящих над ним журавлей, тАУ и в магнетизирующем поле русской поэзии, слушая ее живые голоса:

Это муза не прошлого дня.

С ней люблю, негодую и плачу.

Много значит она для меня,

Если сам я хоть что-нибудь значу.

ВлЕсли сам я хоть что-нибудь значуВ»тАжСейчас значение Рубцова видится в том, что его лирика, пожалуй, последнее столь цельное и органичное явление в русской поэзии XX века. Его стихи обладают важным для поэтического текста свойством тАУ целительным воздействием на душу человека. В предисловии к рукописи сборника стихов ВлВолны и скалыВ» Рубцов писал: ВлОсобенно люблю темы родины и скитаний, жизни и смерти, любви и удали. Думаю, что стихи сильны и долговечны тогда, когда они идут через личное, через частное, но при этом нужна масштабность и жизненная характерность настроений, переживаний, размышленийтАжВ» [24, с.265].

Лирический сюжет у Рубцова несет определенные смысловые нагрузки, характерные как для всего русского поэтического мироощущения XX века, так и для народного сознания в 1960-80-е годы. В нем выражена одна из главных примет художественного мышления поэта тАФ его отстраненность. Это не только поэтическая форма, а само содержание русской жизни второй половины столетия. Огромные массы народа хлынули из деревни в город; менялся уклад, менялось сознание. В неустойчивости жизни появилась отстраненность, в которой сосуществовали одновременно и уход, и возвращение:

Но моя родимая землица

Надо мной удерживает власть,

Память возвращается, как птица,

В то гнездо, в котором родилась.

Отсюда и небольшой набор лирических тем у Рубцова. Легко понять, почему так ясно и определенно он высказывался об их выборе:

О чем писать?

На то не наша воля!

Эмоциональная напряженность его поэзии объясняется еще и тем, что он точно знал: любые вторичные темы подчинены общей, трагической для всех нас ВлтемеВ», единому для всех ВлсюжетуВ».

Поэтические мотивы в лирике Рубцова включены в сложную систему ассоциативных связей: фольклорных, литературных, общеупотребительных, контекстуальных (в тексте отдельных стихотворений, в их цикле, во всем творчестве поэта, в его литературном окружении и т.д.), в том числе и связей интуитивно-мистических. Так, в ряду устойчивых мотивов, сопряженных с образом ночи, есть и такой: необъяснимая тоска, так называемая ВлрусскаяВ» тоска. Или другой пример: в молитве Св. Василия Великого сказано: ВлИ даруй нам бодренным сердцем и трезвенною мыслию всю настоящего жития нощь прейтитАжВ» Сравните у Рубцова:

Созерцаю ли звезды над бездной

С человеческой вечной тоской,

Воцаряюсь ли в рубке железной

За штурвалом над бездной морской тАУ

Все я верю, воспрянувши духом,

В грозовое свое бытие

И не верю настойчивым слухам,

Будто все перейдет в забытьетАж

Общая, объединяющая тема рубцовской философской лирики совсем не оригинальна: смысл человеческой жизнитАж Поиск этого смысла, духовное странствование по Руси нынешней и минувшей тАУ вот подлинное содержание поэзии Рубцова. О ее предназначении поведал нам на прощание вологодский поэт Александр Романов: ВлСама природа русского духа давно нуждалась в появлении именно такого поэта, чтобы связать полувековой трагический разрыв отечественной поэзии вновь с христианским мироощущением. И жребий этот пал на Николая Рубцова. И зажегся в нем свет величавого распева и молитвенной исповедиВ» [5].

ГЛАВА 3. Тема дороги в поэзии Николая Рубцова. Анализ стихов

3.1 Тема дороги

Тема дороги достаточно часто встречается в произведениях русских поэтов и писателей. Например, у Н.А. Некрасова в стихотворении ВлВ дорогеВ» и поэме ВлКому на Руси жить хорошоВ»; у А.С. Пушкина тАУ образ зимней дороги; у Н.В. Гоголя в поэме ВлМертвые душиВ»: ВлПтица тАУ тройка, куда несешься ты?В» (кстати, Гоголь тАУ любимый писатель Рубцова); у А.А. Блока в стихотворении ВлРоссияВ»; у С.А. Есенина тАУ ВлО красном вечере задумалась дорогаВ», ВлПисьмо материВ» и др. Тема дороги звучит в поэзии Владимира Высоцкого и Ольги Фокиной как символ жизненного пути и судьбы.

По мнению литературоведов, образ дороги имеет несколько толкований:

1. горизонт;

2. жизненный путь;

3. судьба;

4. путь к родному дому;

5. поиски себя и своего предназначения;

6. символ жизни, движения;

7. смена впечатлений, новые встречи;

8. бесприютность, отсутствие домашнего очага, одиночество.

В творчестве Николая Рубцова тема дороги возникла неслучайно. Это связано, прежде всего, с его биографией. Рубцову пришлось много поскитаться по миру. В 1950 году, окончив семилетнюю школу, Николай Рубцов переехал из села Никольского в древнюю Тотьму и поступил в лесотехнический техникум. Но, едва получив паспорт, он отправился в свои странствия. Добравшись до Архангельска, он долго добивался права стать моряком, так как был еще мал ростом и слаб. Наконец, его взяли кочегаром на рыболовецкое судно. Более двух лет провел он на море, а затем его потянуло в большой город. В начале 1955 года Рубцов приехал в Ленинград и стал здесь рабочим на заводе. Затем армия: 4 года прослужил он на эсминце Северного флота. А потом снова возвращение в Ленинград, учеба в Москве, ВологдатАж Было у Рубцова даже путешествие в Ташкент! ВлОсобенно люблю темы родины и скитанийВ», тАУ писал Рубцов ( ВлКоротко о себеВ») [18, с.388].

Во вступительной статье к книге Вячеслава Белкова ВлСто историй о РубцовеВ» есть такие слова: ВлЧтобы стать великим поэтом, надо все раздать и идтиВ» [7,с.3]. На наш взгляд, эти слова очень точно соотносятся с Рубцовым. Почти безразличный к житейским благам, он обходился минимумом жилплощади, одежды, еды. И все время находился Влв путиВ» тАУ в поисках себя и новых поэтических образов и ощущений. Стихи создавались на ходу и большею частью в голове, и на бумагу заносились только готовые варианты. Наш вологодский поэт Виктор Коротаев вспоминал о Рубцове: ВлА жил он, действительно, как птица. Засыпал там, где заставала ночь. Просыпался от случайного шороха или дуновения ветра; легок был на подъем и неутомим в бесконечных перелетах с места на местоВ» [24, с.6].

Тема дороги звучит у Рубцова во многих стихотворениях: ВлСтарая дорогаВ», ВлВ дорогеВ», ВлПамятный случайВ», ВлУ размытой дорогиВ», ВлДалекоеВ», ВлУж сколько лет слоняюсь по планете!В», ВлЗагородил мою дорогуВ», ВлСтарый коньВ», ВлДва путиВ» и др. Надо отметить, что эта тема реализуется в стихах Рубцова через многие образы и имеет несколько значений:

В· Стремительное движение, свобода:

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,

Неведомый сын удивительно вольных племен!

В· Путешествие:

Топ да топ от кустика до кустика тАУ

Неплохая в жизни полоса.

Пролегла дороженька до Устюга

Через город Тотьму и леса.

В· Поиски счастья:

Мне бы снова вольным матросом

Наниматься на корабли!

Чтоб с веселой душой

Снова плыть в неизвестность, тАУ

Может, прежнее счастье мелькнет впереди!.

В· Конкретная дорожная зарисовка.

В полях сверкало. Близилась гроза.

Скорей, скорей! Успеем ли до дому?

Тотчас очнулись сонные глаза,

Блуждает взгляд по небу грозовому.

Возница злой. Он долго был в пути.

Усталый конь потряхивает гривой,

А как сверкнет тАУ шарахнется пугливо

И не поймет, куда ему идти.

Скорей, скорей! Когда продрогнешь весь,

Как славен дом и самовар певучий!

Вон то село, над коим вьются тучи,

Оно село родимое и естьтАж

В дороге, как и в жизни, встречается непогода. Хорошо, когда есть дом, где тебя ждут и есть певучий самовартАжА если нет своего дома, родного, то приютом может стать любое село, где можно переждать грозу и снова тАУ в путь!

В· Путь:

С моста идет дорога в гору,

А на горе тАУ какая грусть! тАУ

Лежат развалины собора,

Как будто спит былая Русь.

В· Стремление уйти от проблем:

Плыть, плыть, плыть

Мимо могильных плит,

Мимо церковных рам,

Мимо семейных драмтАж

Плыть, плыть, плыть

Мимо родной ветлы,

Мимо зовущих нас

Милых сиротских глазтАж

Плыть, плыть, плытьтАж

В· Дорога в гущу жизни, к людям:

Я уплыву на пароходе,

Потом поеду на подводе,

Потом еще на чем-то вроде,

Потом верхом, потом пешком

Пройду по волоку с мешком тАУ

И буду жить в своем народе!

В· Жизненный путь, судьба:

-Как будто ветер гнал меня по ней,

По всей земле тАУ по селам и столицам!

Я сильный был, но ветер был сильней,

И я нигде не мог остановиться.

-Я брожутАжЯ слышу пеньетАж

И в прокуренной груди

Снова слышу я волненье:

Что же, что же впереди?

-Я повода оставил.

Смотрю другим вослед.

Сам ехал бы

ВаИ правил,

Да мне дороги неттАж

-Уж сколько лет слоняюсь по планете!

И до сих пор пристанища мне неттАж

-Зима глухая бродит по дорогам,

И вьюга злая жалобно

Вместе с этим смотрят:

"Грусть и святость" (Поэтическое богословие Николая Рубцова)

"Донские рассказы" Михаила Шолохова

"Живопись слова" в японской поэзии

"Записки из подполья" как исток философии экзистенциализма Ф.М. Достоевского

"Симплициссимус" Г. Гриммельсгаузена как роман воспитания