Санкции СБ ООН в отношении Ирака после аннексии Кувейта

После поражения в войне за Кувейт Ирак оказался в тяжелейшей ситуации, многократно осложненной экономическими санкциями. Для загнанного в угол Багдада практически все отношения с внешним миром сузились до взаимодействия с ООН, а точнее с ее Спецкомиссией по уничтожения иракского оружия и другими органами. Основные события развивались вокруг главной проблемы - выполнение Ираком требований резолюций СБ ООН. Только изредка мировые средства массовой информации затрагивали тему страданий иракского народа, добавляя также сюжеты о тАЬжестоком иракском диктаторетАЭ.

Однако привычные и монотонные сообщения из Багдада прерывались из-за международных кризисов, которые создавал иракский президент своими неординарными шагами. Тогда Си Эн Эн вновь с упоением начинало свои программы новостей так, как будто тАЬпобедоносное" время тАЬБури в пустыне" вот-вот вернется.

В действительности эти и другие ходы иракского руководства свидетельствовали о том, что внутри страны проходили определенные процессы, изменения. Вообще характер и степень влияния уникальной ситуации, в которой находится Ирак с 1990 г., на общественные и политические институты еще станет предметом глубокого исследования, однако уже сейчас можно с осторожностью остановиться на некоторых моментах развития страны в этих невероятно тяжелых и болезненных условиях.

Во-первых, следует пересмотреть некоторые устоявшиеся оценки характера режима в Багдаде. Одни видят в нем личную диктатуру С. Хусейна, другие говорят о своеобразной тАЬколлегиальнойтАЭ или клановой диктатуре тикритского клана, третьи основной акцент делают на роль партии БААС. Распространена точка зрения на режим как систему доминирования суннитских кланов треугольника Мосул - Багдад - города среднего Евфрата.

Существенный фактор, влияющий на любого исследователя, - то, что в процесс осмысления характера режима привнесен значительный элемент эмоций. Официальная позиция Госдепартамента США, заключающаяся в полном отрицании права иракского руководства на продолжение управления страной, растиражирована и вошла в сознание американских избирателей. В мировых средствах массовой информации имя С. Хусейна уже давно стало олицетворением зла, жестокости и коварства.

Не менее мифологизирован образ иракского лидера и в России. Его антиамериканизм, близость в прошлом к СССР, успешное экономическое сотрудничество между двумя странами - все это способствовало рождению образа Ирака как преданного М. Горбачевым и Э. Шеварднадзе друга России. Для определенных оппозиционных политиков С. Хусейн стал своеобразным хранителем традиций и образа мыслей советских лидеров. Определенный дрейф претерпела и официальная внешняя политика России. Однако для того, чтобы отстаивать свои безусловно серьезные интересы в Ираке, все-таки следовало бы иметь четкое представление, с кем мы имеем дело и с кем придется работать в будущем.

Иракское общество имеет очень сложную и неоднородную структуру. Оно формировалось после политической консолидации страны под британским мандатом из совершенно разнородных этнических, религиозных, племенных и локальных сообществ. Даже известная тАЬтрехчленнаятАЭ формула, т.е. южное шиитское большинство, политически лидирующие сунниты центра и курдский север, не отражает всей картины, поскольку все эти группы были разделены не менее серьезными границами, чем остальные сообщества. Первый иракский лидер король Фейсал I писал: тАЬПо-прежнему, - и я говорю это с сердцем, полным печали, - не существует иракского народа. Есть только трудно вообразимые массы человеческих существ, лишенных какой-либо патриотической идеи, вдохновленных религиозными традициями и вздором, не связанных никакими общими связями, склонных к пороку и анархии, постоянно готовых восстать против вообще любого правительстватАЭ.

Эти эмоциональные, но очень правильные слова можно с известной долей условности отнести и к современному Ираку. Вся система общественных связей в стране существует на двух уровнях. Имеется общенациональная консолидированная политическая структура. Но вместе с ней продолжает жить сложная запутанная и не всегда явная сеть традиционных связей. Самый идеологически подкованный борец за дело партии БААС все равно принадлежит какой-либо ашире, племени. И он должен периодически посещать племенные собрания у шейха, вникать в проблемы аширы и помогать соплеменникам. Если кто-либо ведет себя недостойно, если вспыхнула ссора или неприятности в семье, люди обращаются не в партийные или государственные органы, а к шейху. Такая система не является чем-то уникальным. Но особенностью именно Ирака является то, что сообщества, объединенные традиционными связями, не только не имеют каких-либо отношений друг с другом, но зачастую враждебны. Действительно, трудно вообразить наличие единства у курдов, туркоманов, персов, ассирийцев, армян, езидов, халдеев, сабейцев. Сунниты и шииты также разделены на многочисленные племена и группировки.

Это обстоятельство исключало и исключает на данном этапе возможность формирования какой-либо демократической системы государственного устройства Ирака. Это понимал король Фейсал I. Саддам Хусейн прекрасно осознает, с кем он имеет дело и кем он управляет.

Формирование общенациональной консолидированной политической структуры всегда относилось к главным приоритетам иракских правительств. Прогресс в этом направлении всегда был относителен, но, главное, как он достигался. Монархический режим, особенно в первые десятилетия своего существования, пытался идти к цели эволюционно-реформистским путем, пытаясь найти баланс, равновесие между традиционным и современным. Но и он не смог сохранить эту линию, когда под вопрос было поставлено само его существование.

Революционный режим, пришедший к власти в 1958 г., окончательно похоронил идею эволюционного развития. Насилие стало основным средством захвата и сохранения власти, а заодно и удержания тАЬтрудно вообразимых масс человеческих существ" в рамках единого государства. Трудно представить, что какое-либо другое средство могло помочь в этих условиях.

После серии переворотов в 1968 г. к власти пришел баасистский режим, который использовал данное средство так успешно и беспощадно, что до сих пор, потерпев поражения в войнах и лишившись большей части национального богатства, сохраняется у власти. Режим ловко пользовался социальной демагогией для прикрытия основной цели - установления полной монополии на власть и национальное достояние - нефть в интересах новых социальных групп. Такими группами стали выдвинувшиеся в результате переворота кланы Тикрита, Мосула и Рамади. Эти кланы не относились к числу благородных или традиционно занимающих привилегированное положение.

Это уже новые кланы, объединенные жаждой власти и денег, живущие по новым законам борьбы без правил. Новый режим не просто рвал с прошлым и вел к консолидации иракского общества под лозунгами панарабизма, социализма и единства. Паразитический капитализм, выращенный им, также не имел целью только лишь передачу полного контроля над национальной экономикой в руки группы высших партийных бюрократов. Баасизм в Ираке окончательно разрушал сложную традиционную систему отношений, имевшую определенную иерархию и упорядоченность. На место представителей старых уважаемых фамилий пришли новые лидеры. Они самоорганизовались по привычному клановому принципу, но внутри новых кланов царили другие законы и порядки. Полная ими монополизация власти представляет собой грубое нарушение традиции. И в 1997 г., спустя 29 лет после захвата власти, тикритцы остаются в глазах родовитых багдадцев узурпаторами.

Политика тАЬкнута и пряника" стала единственным способом сохранения власти. тАЬКнут" стал использоваться не просто умело, а повсеместно, а тАЬпряник" благодаря росту доходов от нефти стал достаточно весомым. Национализировав Иракскую нефтяную компанию (консорциум крупнейших ТНК), правительство полностью захватило в свои руки все доходы от нефти и довело экспорт до 3,3 млн. баррелей в день в 1979 г. Огромные средства позволили не только реализовывать программы развития и вооружения, но существенно повысить жизненный уровень населения.

Вместе с этим росла роль государства в экономике (80% ВВП). Частный сектор, сконцентрированный в сельском хозяйстве, строительстве и торгово-посреднической деятельности полностью контролировался режимом, поскольку все инвестиционные программы базировались на государственном финансировании. тАЬРежим, который стал синонимом "Саддам Хусейн и его круг", контролировал экономику в значительно большей степени, чем кто-либо из его предшественников. Он оказался в положении, позволяющем ему предоставлять патронаж и контракты почти без ограниченийтАЭ, - писал один иракский исследователь. Система была построена так, что только небольшая группа контракторов и посредников, связанных напрямую с членами тикритского клана, получила возможность получать сверхприбыли.

За это время шел быстрый процесс урбанизации. Значительная часть населения получила возможность работать в госаппарате или на госпредприятиях. Широкая программа социального обеспечения, субсидий существенно подняла уровень жизни населения, поставив в полную зависимость от государства.

Саддам Хусейн еще со спецбюро партии БААС начал строить всеобъемлющую и сложную систему специальных служб. Убийства противников внутри страны и за рубежом, устранение заговоров, пытки и показательные процессы стали постоянным фоном жизни в стране.

К моменту тАЬБури в пустыне" иракское общество подошло в очень сложном состоянии. Его традиционная структура была довольно сильно деформирована революционным режимом. Общенациональное единство поддерживалось не столько за счет адекватных связей, сколько насильственно и из-за общего интереса в получении своей доли от государственного пирога.

Нельзя не отметить, что режиму удалось сыграть на инстинктах и привычках иракцев не самого лучшего свойства. Длительная зависимость от государства и невозможность самореализации в независимых от него сферах деятельности привели к распространению паразитических настроений. Захват, а главное, разграбление Кувейта были не просто авантюрой высшего руководства
. Они были поддержаны большинством населения, а особенно теми военными и сотрудниками спецслужб, которым удалось поучаствовать в дележе кувейтских сокровищ. До последнего времени в Багдаде без каких-либо моральных ограничений свободно продавалось и перепродавалось то, что удалось вывезти из оккупированного Кувейта.

Поражение в войне, экономическая блокада и восстание на юге и севере страны поставили режим на грань выживания. Именно тАЬестественное" падение режима и образование нового предвидели американцы, но этого не произошло. Один из основных факторов, определивших его выживание, - клано-племенной. тАЬИные государства уже потерпели бы крах, подвергнувшись массированному шоку событий 1991 г., но система отношений патрон-клиент оказалась слишком прочной. Это в значительной степени объясняет, почему режим по-прежнему существуеттАЭ
.

Военное поражение в сочетании с экономической блокадой и репрессивной практикой режима глубоко потрясли и без того хрупкие основы иракского общества. Результатом стала примитизация всех сторон общественной жизни, замедление темпов развития или даже распад общенациональных связей. Социальная активность все более стала замыкаться в рамках семьи и традиционных этно-конфессиональных
групп. Этому способствовал целый ряд причин. Деловая активность снизилась и приобрела самые примитивные формы. Привлекательность бюрократической карьеры или перспективы работы в госсекторе потеряли свою былую привлекательность. Система образования быстро деградировала. Иракцы лишились привычной возможности выезжать за рубеж. Мир как бы сузился. Естественной реакцией стало обращение к традиционным ценностям. В системах племенных отношений, кланах, узких конфессиональных групп рядовые иракцы находили защиту, понимание и заботу, чего они лишились на общегосударственном уровне. Парадоксально, но именно это помогло выжить режиму, так много сделавшему для их уничтожения.

Тикритский клан в свое время сумел монополизировать политическую власть только путем использования насилия и благодаря С. Хусейну. Однако сохранил ее он во многом потому, что за революционной партийной фразеологией он всегда скрывал глубоко традиционную опору на суннитские кланы среднего и северного Ирака, выходцы из которых составили костяк спецслужб, армии и бюрократии. Режим за годы своего правления укрепил эти кланы тем, что в главу угла поставил силовые методы достижения целей, подчинив им все остальные. Паразитический слой военных стал основной социальной силой, стоявшей за вторжением в Кувейт.

На связанных племенными обязательствами и традициями элитных военных, сотрудников спецслужб и бюрократов в военной униформе опирался С. Хусейн, когда в результате поражения в войне против сил коалиции, режим оказался на грани падения.

Иракский лидер в первую очередь попытался консолидировать правящий тикритский клан. От всех его членов в критической ситуации требовалась не просто лояльность, а активная "работа" на всех направлениях по возвращению контроля с использованием любых крайних методов. Именно поэтому с весны 1991 г. на первый план в президентском окружении выдвинулись братья С. Хусейна по матери Ватбан и Сабауи Ибрагим Аль-Хасан и двоюродный племянник президента Али Хасан Аль-Маджид.

Оправившись от шока поражения в войне, С. Хусейн спешно стал искать опору не просто в лице наиболее способных тикритцев, а в кровных родственниках, привязанных
к нему еще и узами кровавых преступлений. В критических условиях методы манипулирования кровными родственниками, просто тикритцами
и старыми доверенными людьми типа Т
. Азиза
и достижения баланса путем противовесов различных по степени, характеру и источнику влияния фигур не могли обеспечить сохранения власти. Саддам Хусейн стал создавать не просто коллегиальный орган руководства, а именно клан, спаянный кровным родством, соучас
тием в преступлениях, контролирующий все без исключения стороны жизни. Все люди этого клана понимали и понимают, что их судьба и будущее неразрывно связана с судьбой С. Хусейна. Без него они, их дети и родственники не могут не только участвовать во власти и получ
ать материальные блага, но просто сохранить жизнь. Пример Х. Кямеля
показывает, что и за пределами Ирака они не смогут найти себе места, и никакие деньги не способны решить эту проблему. Все они стали заложниками режима, вместе с которым они должны выжить или погибнуть.

Уже на X региональной конференции партии БААС в сентябре 1991 г. были закреплены новый состав и новые негласные правила игры. Этой конференции предшествовала сложная комбинация. Восстание шиитов на юге, курдов на севере и потеря контроля над целыми районами и племенами требовали жестких и компетентных действий. Для руководства ими был выбран двоюродный племянник президента Али Хасан Аль-Маджид. До войны в Заливе он с 1984 г. возглавлял Главное управление безопасности Министерства внутренних дел, основной задачей которого была борьба с внутренней оппозицией. Получив пост министра по делам местного самоуправления, он до 1990 г. фактически контролировал провинциальные органы управления, используя широкий спектр методов иракских спецслужб.

Наконец, во время войны С. Хусейн назначил его губернатором Кувейта со всеми сложными задачами по организации кувейтского тАЬнародного правительстватАЭ, созданию агентурной сети. Он проявил себя как блестящий организатор упорядоченного тАЬвывоза" кувейтского имущества. Поскольку награблено было так много, что основной проблемой был транспорт, все военные чины получили право на использование определенных средств по перевозке товара в соответствии с рангом. Например, старшие офицеры могли вывозить по несколько грузовиков в месяц. Кроме этой индивидуальной добычи, кувейтский губернатор организовал широкомасштабный вывоз всего промышленного оборудования и другого имущества для нужд государства. Были демонтированы и перевезены в Ирак даже опоры линий электропередач. Административный талант Али Хасана проявился и в том, что начался процесс перерегистрации автотранспорта и выдачи иракских номерных знаков с обозначением провинции Кувейт.

В критической ситуации потери контроля над большей частью страны и перспективой падения режима в марте 1991 г. он был назначен на ключевой пост министра внутренних дел. Сведения о многочисленных заговорах, раскрытых при его личном участии в этот год носят отрывочный и противоречивый характер. Очевидно многие из них представляли собой превентивные активные мероприятия служб безопасности с целью спровоцировать и нейтрализовать ненадежных и неугодных лиц. Однако никто не может оспаривать факт крайне неустойчивого положения С. Хусейна в это время. Дипломатические источники в Багдаде подтверждали сам факт подготовки заговоров и некоторые попытки уничтожить иракского лидера, давшие основания для Администрации США надеяться на скорую смену режима.

Широкие масштабы приобрело восстание в Курдистане, лидеры которого в течение уже длительного времени вели борьбу против властей в Багдаде за обретение независимости и использовали ослабление режима для организации крупномасштабного восстания. Его подавление было возможно только с использованием армии. Для выполнения этой задачи был выбран Хусейн Кямель Хасан Аль-Маджид из семьи президента. Под его непосредственным руководством во время войны элитные пять дивизий республиканской Гвардии были выведены из под удара сил антииракской коалиции.

Для сохранения лояльности этой опоры правящего режима в марте 1991 г. Хусейн Кямель добился повышения на 100 динаров месячного содержания постоянных служащих Республиканской гвардии и на 25 динаров - военнослужащим срочной службы. Укрепив положение элитных частей, 28 марта он начал крупномасштабное наступление на восставших курдов. Во время операции Хусейн Кямель проявил себя не только как талантливый организатор и управленец. Правительственные силы превзошли все использованные ранее стандарты самого жестокого подавления и уничтожения мирного населения. Поскольку операции на севере почти совпали с подобными действиями по восстановлению контроля на юге страны, то активно применялось переселение целых ашир (иракское название племен) с юга на север и наоборот. Они размещались чересполосно, активных лидеров уничтожали, навязывались марионеточные шейхи. Учитывая этническую разнородность севера и юга Ирака, эта мера напоминает старую ассиийскую практику сохранения лояльности завоеванных провинций империи. Масштабы наступления были впечатляющими. В результате на начало апреля 1991 г. число мирных курдов, бежавших в районы турецкой и иранской границ, достигло 1 млн. человек, к концу месяца эта цифра удвоилась. Только вмешательство сил антииракской коалиции и установление специальной зоны безопасности в иракском Курдистане остановили кровопролитие.

На юге Хусейн Кямель действовал в тесной связке с министром внутренних дел Али Хасаном. Подразделения Республиканской гвардии заняли основные центры шиитских провинций. Их действия были быстрыми и крайне жестокими. Агентурная сеть работала таким образом, что ее основной задачей было не выявление и нейтрализация активных противников, а "валовый" сбор всех слухов и сведений о любом недовольстве. Время не позволило Али Хасану наладить ювелирную сыскную работу и вместе с армией он начал массовые репрессии. Очевидцы событий в Неджефе, Кербеле и других городах рассказывали, что военнослужащие Республиканской гвардии сгоняли всех подозреваемых вместе с семьями в определенные места. Мужчин привязывали к танкам или бронетранспортерам, их семьи расстреливали, а затем им самим методично перерезали горло.

Однако наиболее опасными были колебания, сомнения и попытки использовать ситуацию для захвата власти со стороны соратников президента и отдельных представителей правящей элиты. Борьба с этой угрозой стала основной обязанностью наиболее доверенных братьев С. Хусейна по линии матери от второго брака.

Ватбан Ибрагим Аль-Хасан никогда не пользовался популярностью в баасистских кругах, его обвиняли в некомпетентности, поведении, "недостойном революционера". Только по настоянию матери С. Хусейн продвигал его по служебной лестнице. В середине 70-х годов он становится губернатором Тикрита - родного города клана президента, затем перешел на работу в Совет революционного командования (СРК). После смерти матери в 1983 г. Ватбан вместе с другими братьями был освобожден от всех занимаемых постов, обвинен в коррупции и посажен под домашний арест. Его возвращение к государственной деятельности состоялось накануне войны в Заливе. В 1990-1991 гг. возглавлял службу личной безопасности президента в ранге заместителя министра внутренних дел.

Значение этой службы после войны многократно возросло. Росло и влияния самого Ватбана. В мае 1991 г. он вновь становится губернатором провинции Салах Ад-Дин (с центром в городе Тикрите), но одновременно с этим сохранил за собой контроль за агентурной сетью по всей стране. Поскольку практически все высшие руководители страны происходят из этой провинции, он имел возможность отслеживать настроения лидирующих кланов. В это время Ватбан раскрыл целую серию антиправительственных заговоров.

В это же время выдвинулся второй брат С. Хусейна - Сабави. Он возглавил еще одну спецслужбу - службу общей безопасности. Они координировали свои действия с третьим братом - Барзаном Ат-Тикрити, который в течение уже длительного времени является представителем Ирака при международных организациях в Женеве с самыми широкими функциями, включая шпионаж, установление тайных контактов с деловыми кругами в Европе, управление зарубежными инвестициями Ирака.

Трем братьям принадлежит основная заслуга сохранения безопасности режима. Все попытки совершить переворот или покушение на жизнь президента были сорваны.

Влияние круга настолько возросло, что они смогли устранить основное препятствие для распространения своего влияния - Хусейна Кямеля, который в октябре 1991 г. полностью завяз в боевых действиях в Курдистане. Он оказался вне постоянного контакта с президентом и не смог отследить возникшую внезапно угрозу. Ватбан, Сабави и сын президента Удей обвинили Х. Кямеля в попытках создать собственный культ личности. Они убедили Саддама Хусейна в том, что яркая звезда молодого удачливого политика может оставить в тени главное светило. В ноябре Х. Кямель отстраняется от должности и становится советником президента.С. Хусейн всегда оставался верен своей политике оставлять отставников вблизи себя для использования в будущих "перетусовках" или просто для сохранения контроля.

Так сформировался послевоенная структура власти с еще более консолидированным ядром наиболее ближайших доверенных родственников. Но, как и ранее, Саддам Хусейн использовал и аутсайдеров, но только тех, кого он знал долгие годы. Возможности других амбициозных кланов пробиться к власти свелись к нулю. В операциях на юге принимал участие заместитель С. Хусейна по СРК Иззат Ибрагим Ад-Дури, ранее занимавший пост вице-президента. Он давно примкнул к баасистскому движению и в течение десятилетий доказывал свою преданность президенту. В качестве заместителя главнокомандующего вооруженными силами страны он контролировал осуществление операций на юге как своеобразный комиссар. Его дочь одно время была замужем за сыном президента Удеем. Прикрытием системы власти семейного клана стал измененный Совет министров, во главе которого был поставлен старый коллега С. Хусейна по партии шиит Саадун Хаммуди.

Наконец, лишился своего поста начальник военной разведки Тауфик
Джесем Ас-Самараи, чем президент крайне обидел суннитский клан Ас-Самараи, представители которого монополизировали эту спецслужбу. Это решение президента
заложило основу конфликта, выразившегося в бегстве генерала в 1995 г. из Ирака и начало им антиправительственной деятельности из Сирии.

Слишком большая зависимость от братьев из одного подразделения тикритского клана Ибрагим, которые полностью взяли в свои руки контроль над системой спецслужб, не могла устроить С. Хусейна на длительную перспективу. Братья не пользовались популярностью в среде баасистов, особенно настороженную реакцию они вызывали среди старой багдадской элиты, мнение которой очень много значит в Ираке.

Как только с восстаниями было покончено, а судьба любых заговорщиков и членов их семей и кланов определена достаточно четко, С. Хусейн начал искать фигуры,
которые бы сбалансировали влияние китов безопасности и изменили сдержанно высокомерное отношение к режиму среди багдадцев. В первой половине 1992 г. такие изменения начали проявляться в приближении президентом Х. Кямеля. В должности советника главы государства ему поручили курировать министерства нефти и промышленности и минеральных ресурсов. Одновременно с этим Удей, который к тому времени уже контролировал молодежное и спортивное движения, был избран председателем Синдиката иракских журналистов. Уже в 1991 г. он начал издавать газету тАЬБабельтАЭ, ставшую самым влиятельным печатным изданием в стране. Подобными назначениями С. Хусейн подыграл честолюбивым устремлениям молодым представителям клана, но остался верен своей практике игры на взаимных противоречиях и соперничестве приближенных. Неприязненные отношения Удея и Х. Кямеля ни для кого не являлись секретом. Оба с ранней молодости были одержимы жаждой власти и никто не хотел уступать положение второго человека в Багдаде. Даже в бешеной страсти к женщинам они напоминали друг друга.

С другой стороны, этими назначениями С. Хусейн ознаменовал переход к периоду восстановления нормальной жизни в стране. Талантливый организатор Х. Кямель получил задачу практического руководства всем комплексом восстановительных работ и выполнением новых проектов, символизирующих стойкость иракцев перед лицом американской и сионистской агрессии. Самое главное, он начал активно заниматься сохранением и восстановлением потенциала по производству вооружений и сокрытием от инспекторов Спецкомиссии Р. Экеуса остатков оружия массового поражения. Удей, который не является бесталанным в области журналистики и молодежного оргстроительства, должен был по замыслу отца оживить эти сферы жизни, ставшие достаточно примитивными, что серьезно угрожало ростом недовольства среди молодых.

Поскольку Удей и Х. Кямель сыграли наиболее заметную роль в истории санкционного Ирака, на их личностях следует остановиться более подробно.

Хусейн Кямель Хасан Аль-Маджид происходит из суннитской семьи Аль-Хасан, входящей в клан Аль-Маджид, тикритский клан президента, которому доводится отдаленным кузеном. Родством с будущим президентом он и воспользовался, когда баасисты окончательно захватили власть в 1968 г. Не имея никакого образования, он сразу поступил в армию, в которой кадровые офицеры старой школы менялись на баасистов. Молодым лейтенантом был замечен С. Хусейном и переведен в его службу личной охраны, являясь членом семьи, стал самым доверенным телохранителем. Ему доверяли сопровождение жены С. Хусейна и дочерей во время их шоп-туров в Лондон и Париж в 70-80-е годы. Он не получил никакого серьезного образования, за исключением курсов высшего командного состава при Военной академии им. Бакра, где получил степень магистра военных наук. В какой-то промежуток времени X. Кямель прошел спецподготовку на курсах телохранителей на Кубе.

Взлет его карьеры начался после 1982-1983 гг., когда он лично предотвратил покушение на жизнь С. Хусейна. В 1983 г.Х. Кямель попросил руки старшей дочери президента - Рагды. Несмотря на серьезные возражения со стороны Барзана Ат-Тикрити,
который рассчитывал выдать ее за своего сына, получил согласие на брак. И уже как зять президента в середине 80-х годов получает звание полковника и задачу начать формирование первых подразделений Республиканской гвардии, призванной стать противовесом и гарантом лояльности армии. В 1984-1985 гг. он часто появлялся за спиной президента на публичных мероприятиях, что на иракском политическом языке означает особое положение в системе власти, независимо от официальной должности.

В 1986 г.Х. Кямель стал помощником начальника государственной организации технической промышленности Амера
Рашида Аль-Обейди (ныне министр нефти). В течение года получил звание бригадного генерала и стал главой этой организации. Возглавил Совет национальной безопасности, входивший в службу специальной безопасности, с задачей получения Ираком доступа к западным военным технологиям.

Проявил себя талантливым организатором и администратором. Занял ключевое положение в процессе реализации иракской программы вооружений, включая создание ОМП. Свою деятельность начал с переоценки имевшихся в наличии ресурсов. Создал сеть контактов по всему миру в целях привлечения специалистов и техники. С 1987 г. начал осуществление широкой программы собственных научно-исследовательских работ и добился прорыва в области собственного производства Ираком вооружений. В 1988 г. организация была выведена из подчинения министру обороны и превратилась в Министерство промышленности и военного производства.

Выдвинувшись на вторые позиции в государстве, активно использовал свое положение для личного обогащения - основные военные контракты заключались при условии отчисления ему 10% от суммы сделки.

Особенности биографии отразились на личности Х. Кямеля, превратив его в пресытившегося человека, цинично применявшего подкуп, шантаж во взаимоотношениях с политиками и деловыми людьми других стран. Однако непомерная тяга к власти и легкий и приятный в общении характер, конкретность и нетерпение толкали его на авантюры.

Удей, сын С. Хусейна, во многом напоминает своего теперь уже покойного родственника. Но если Х. Кямель умел сдерживать себя и легко выходил из конфликтных ситуаций, Удей подчас полностью теряет контроль над собой, безнаказанность и вседозволенность, испытанная с ранней юности, в сочетании с средневековыми традициями клана оказали доминирующее влияние на его личность.

Еще обучаясь на инженерном факультете Багдадского университета Удей обозначил свои амбиции. В отличие от своего брата Кусея, предпочитающего незаметное, но эффективное влияние через спецслужбы,
ему хотелось быть лидером толпы, публичности. В 1985 г. он основал спортивный клуб Рашид,
ставший местом притяжения молодежи, затем началось издание газеты "Аль-Баас Ар-Риядый", журнала "Ар-Рашид"

Быстрый рост влияния амбициозного Удея был прерван в 1988 г. Тогда С. Хусейн был занят любовной интригой с женой директора тАЬИракских авиалинийтАЭ. Недовольный этим Удей не смог смириться с этим и в порыве ярости убил посредника - слугу отца К. Ханна. Разгневанный отец потребовал вынесения смертного приговора, только тАЬтребования общественноститАЭ заставили его отменить. Удей на год удалился с общественной арены, скрываясь в Иордании.

Уже в 1989 г. он возвращается в Ирак, получает степень магистра Багдадского университета и должность председателя Олимпийского комитета в ранге министра. Получив в 1982 г. возможность контролировать прессу и другие средства массовой информации, Удей начал диктовать свою волю. В Багдаде широко комментировались его любовные похождения, героини которых сразу же получали должности дикторов на иракском телевидении.

С введением этих лиц структура власти приобрела более или менее стабильную форму, которая сохранялась в 1993 и 1994 гг., ознаменованных ростом формального и неформального влияния сына и зятя. В 1993 г.Х. Кямель официально стал министром промышленности и минеральных ресурсов, контролируя и Министерство нефти, а Удей добился поста председателя Объединения творческих работников. Их сфера влияния не пересекались и соперничество не выливалось в активные действия. На формальном уровне С. Хусейн успешно манипулировал аутсайдерами, неизменно сохраняя узкий круг приближенных.

Удей в это время активно занимался сколачиванием состояния и распространением своего влияния на специфические виды бизнеса, распространившиеся в Ираке в условиях санкций. Он получил возможность контролировать государственные закупки за рубежом продуктов питания. Через доверенные компании частного сектора он продавал часть импорта по рыночным ценам, что приносило огромный доход из-за существующего дефицита
. Он взял под контроль нелегальную торговлю с Иорданией и Турцией, все пятизвездочные гостиницы Багдада, перевозки. Но самым главным достижением стало упорядочение черного рынка валюты. Хотя незаконный обмен долларов по-прежнему карался смертной казнью, ряд валютчиков под покровительством Удея стали открыто заниматься исключительно прибыльными обменными операциями. Все же, кто пытался поучаствовать в бизнесе периодически отстреливались под предлогом борьбы с спекуляцией. Кроме этого Удей организовал нелегальный вывоз иракской нефти через Иран в сотрудничестве
с сыном иранского президента Рафсанджани.

Амбиции Удея
к середине 1995 г. стали распространяться значительно дальше привычных для него сфер деятельности. И в этом случае он неминуемо должен был столкнуться с другими влиятельными членами тикритского
клана. Растущее внутреннее
напряжение привело к столкновению.8 августа 1995 г. семья и родственники С. Хусейна собрались на вечеринку в
одной из резиденций. Из-за какого-то незначительного вопроса между Удеем
и его дядей Ватбаном вспыхнула ссора. Старший сын президента давно известен своим дурным характером и неспособностью контролировать себя в сложных ситуациях. Его естественной реакцией на ссору стала стрельба. Удей выхватил пистолет и прострелил Ватбану ногу. Но на этом не успокоился и,
обратившись к Х. Кямелю,
пообещал, что вскоре
наступит и его очередь.

Хусейн Кямель
в это время готовился к визиту в Болгарию. Для оплаты каких-то закупок там им было приготовлено 60 млн. долл. наличными. Очевидно расценив угрозы как серьезные,
X. Кямель уговорил свою жену, брата с женой (второй дочерью президента) покинуть страну. На прави
тельственных "Мерседесах
" они выехали в направлении иорданской границы. В районе контроля ВИП сотрудники спецслужб, вначале спокойно обеспечивавшие пропуск, забили тревогу, когда узнали дочерей президента. Тогда охрана X. Кямеля
под угрозой применения автоматического оружия заставила открыть путь.

Обстоятельства побега не вполне ясны. X. Кямель раскрыл очень много информации по программам иракских вооружений, а также попытался объединить вокруг себя оппозицию. Но в феврале 1996 г. он неожиданно вернулся в Багдад. Там он, все его родственники и дети были уничтожены представителями тикритских родов, которые по официальной версии не могли иначе, как кровью смыть позор.

ирак кувейт правящий режим

Скорее всего, С. Хусейн частично позволил этим событиям произойти, а частично и спланировал их. Конечно,
никто из деятелей такого ранга, как X. Кямель, не может просто выехать в сторону границы и через пять часов спокойно ее пересечь без того, чтобы президент не знал об этом. Как представляется, побег был на руку С. Хусейну. Он смог тАЬсдатьтАЭ инф

Вместе с этим смотрят:

"Холодная война": идеологические и геополитические факторы ее возникновения

Regulation of international trade within the framework of the world trade organization (WTO)

The Experience of transnational corporationsтАЩ development in the conditions of world financial crisis

The UK as a member of the EU

РЖнтеграцiйнi процеси в РДвропi та участь в них Украiни