Испытание веры

священник Георгий Завершинский

Путь осознанной веры

Возникновение порой неожиданного и недоуменного вопроса Влчто делать, если душа остыла в вере?В» означает, что когда-то в душе все же ВлгорелВ» или хотя бы ВлтеплилсяВ» огонек веры. Когда-то казалось, что так будет всегда, что вера тАУ это нечто неотъемлемое и будет сопровождать меня всю жизнь. Благодаря этому на душе было спокойно, и уверенность в главном не оставляла, ведь во мне была вера в Бога. Она приносила радость как драгоценная жемчужина, ради приобретения которой можно отдать все нажитое состояние. Она согревала душу своим теплом и сообщала смысл всему происходящему со мной в жизни. Она как путеводная звезда освещала путь, указывая его направление и предостерегая от попадания в яму. Вера помогала строить отношения с другими людьми, избегая конфликтов и обид, потому что делала предмет всякого спора малозначимым в сравнении с собой, а выяснение отношений никогда не выливалось в продолжительную ссору. Вера давала правильный ориентир в моем отношении к ВлосужденномуВ» божественной любовью неверующему миру и никогда не позволяла судить этот мир каким-то иным образом, кроме того, как это делал Христос со словами: ВлОтче! прости им, ибо не знают, что делаютВ» (Лк 23:34). Вера укрепляла, вдохновляла, поддерживала, исцеляла, умудряла. Вера помогала мне жить.

Но вот, что-то восстало во мне, какой-то невидимый барьер начал расти и затмевать мою веру. Ее свет, подобно неверному свету от тлеющего огонька лампады, в которой кончается масло, уже не освещает предметы вокруг меня, и они лишь отбрасывают странные и тревожные тени. Каждый день тает уверенность в своих силах. Все ближе подкрадывается сомнение и встает вопрос: а была ли она во мне когда-то, эта вера? Да и что это значит тАУ верить? Все вокруг живут без этого, и ничего страшного с ними не происходит. Более того, они теперь кажутся мне спокойными, беззаботными, не отягощенными ничем искусственным, но живущими своей естественной жизнью. Они не претендуют на что-то заоблачно высокое и потому представляющееся им сомнительным, а следуют тем простым истинам, которые понятны без особых усилий над собой. Эти люди становятся мне ближе, понятнее, роднее, и хочется вновь окунуться в прежнюю жизнь, когда вера еще не коснулась меня и не вывела из той среды, где, сейчас кажется, было не так уж плохо. Одно теперь страшно, тАУ не слишком ли поздно возвращаться назад. Опять сомнение..

Одно за другим, с разных сторон сомнения начинают одолевать меня, так как Влщит верыВ» рассыпается и, кажется, ни в чем уже нет опоры, а потому нужно сдаваться. Что же происходит? Почему вера оставила меня, ведь раньше все казалось таким ясным и светлым? Неужели это было иллюзией, а моя вера была надумана и служила просто для того, чтобы как-то выделить себя в этом мире, обозначить свою особенность, непохожесть на других и, тем самым, как-то возвеличить себя над ними? Неужели этот мир победил и просто берет свое, восстанавливая Влстатус квоВ» и показывая мне, что, мол, нечего тебе было тягаться со мной, все равно окажешься там, где тебе суждено. Жизнь тускнеет, смысл вещей уходит, краски смываются, свет меркнет. Вера ВлостываетВ»..

Но все же что-то произошло за то время, пока меня не было в том, живущем без веры, мире, пока я делал усилие над собой и, ведомый верой, взбирался по ступенькам иной жизни, освещенной особым светом. Что-то ВлзацепилоВ» меня там и не дает до конца остыть в вере. Не оставляет ощущение связи с реальностью веры и подлинности этой жизни. Возникает пока еще неосознанное желание как-то сопротивляться тому охлаждению веры, которое претендует стать неизбежным фактом моего бытия. Как сознание восставшего от сна человека начинает впускать реальность в свой внутренний мир, только что находившийся в дреме, так возвращается реальность веры в душу человека, который начал было терять ее. Оглядываясь вокруг, мы опять видим мир проясненным оком и незамутненным сознанием. Как вспышка света наш разум озаряет проблеск мысли о Боге, Который никогда не оставит нас, даже если мы отречемся от Него. Совесть просыпается, и оттого человеку становится стыдно за свое малодушие и слабоволие. Хочется все исправить и снова погрузиться в то бытие, которое отталкивается от веры и сопровождается ею.

Иногда человеку кажется, что вера тАУ это нечто такое, что он поддерживает в себе собственными силами, и, стоит ослабить усилие над собой, как вера тут же растает. Это так и не так. Конечно, без усилия душа легко Влвпадает в спячкуВ» и не пробудится до тех пор, пока кто-то ее не разбудит. Но не будем забывать, что когда-то, в самом начале, веры пришла к нам без всяких усилий с нашей стороны, ВлбеструдноВ». Да мы тогда и не могли знать, что именно нужно делать, чтобы поверить, кроме, может быть, общих правил и обычаев, установленных Церковью. Но эти правила и ВлобрядыВ» тогда оставались скорее чем-то внешним, поначалу не трогавшим самое сокровенное, что есть в душе человека. Что же есть это самое сокровенное?

ВлДух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходитВ» (Ин 3:8). Этими словами можно охарактеризовать рождение нашей веры, которая есть плод действия Святого Духа. Здесь как-то особым образом, незаметно, исподволь, но все-таки ощутимо является образ Духа как Личности. Это должно быть хорошо понятно нам, поскольку Он Влдышит, где хочетВ». Подобно человеческому желанию что-то сказать, куда-то пойти и что-то сделать, Дух сообщает дыхание жизни там, где Он ВлхочетВ». Но, в отличие от нашего желания поступать, как нам заблагорассудится, Дух ВлхочетВ» точно то же самое, что и другие Божественные Лица тАУ Отец и Сын. По отношению к нам и к этому миру их желание едино тАУ Влничего не погубить, но все то воскресить в последний деньВ» (Ин 6:39). Дух дышит свободно именно там, где желание человека быть спасенным соединяется с желанием Бога спасти его.

Триединая божественная воля есть одновременно и его действие в каждом человеке и, через человека, во всем мире. Однако грех, войдя в мир, препятствует свободному осуществлению этой воли. Человек не видит ясно и не знает, Влоткуда приходит Дух и куда уходитВ» именно потому, что без труда, без усилия над собой и преодоления своей самости, не может ВлвстретитьВ» дыхание Духа и ощутить его как свое собственное. Вспомним слова праведного Иова: ВлДоколе еще дыхание мое во мне и дух Божий в ноздрях моих, не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесет лжи!В» (Иов 27:3-4). А мы, согрешая, пребываем в состоянии неправды и произносим ложь, даже не задумываясь над этим. Тогда и прерывается то дыхание, которое дает нам жизнь вечную.

Самое сокровенное для нашей души тАУ принятие воли Божией о самом себе как действительно нуждающемся в спасении. Именно этому по-настоящему угрожает безразличие или Влдуховная спячкаВ», когда в нас остывает вера. Приходящее на смену вере чувство самодостаточности человека в жизни иногда кажется нам неким идеалом, потому что в своем безразличии оно как бы ограждает от разных вредных воздействий и злонамеренности окружающего мира. Однако это лишь иллюзия, что такие люди счастливы и не нуждаются ни в чем ином, кроме самих себя. Никто из нас не знает до конца не только душу другого человека, но и свою собственную. Самодостаточность никогда не сможет стать гарантией беззаботной жизни, потому что у человека есть душа, которая все равно рано или поздно напомнит ему о своем существовании. Если нет веры, то душа будет метаться в ее поисках, пока не найдет. Какие бывают страдания, какие сомнения раздирают душу человека на части, когда она, без веры не находя опоры ни в чем, теряет баланс и может решиться даже на самое непоправимое.

Иногда мы видим, как внешне абсолютно благополучный человек вдруг срывается и, обнаруживая полную утрату самоконтроля, или, хуже того, агрессию, делает что-то из ряда вон выходящее и приносит горе себе и другим. Современный мир несет на себе печать суицида и терроризма, что никогда ранее в истории человечества не проявлялось так отчетливо. Не потому ли это происходит, что центр тяжести общественного сознания сдвинулся, и мир перестал опираться на прежнюю точку опоры, которую давала вера в Бога, а новой не нашел. Да и возможна ли она? Духовное безразличие не может продолжаться долго. Перестав дышать, человек умирает, хотя и не сразу. Дыхательная пауза, в зависимости от тренировки, длится до нескольких минут, но потом неизбежен вдох. Так и в духовной жизни, - хотя по времени эта пауза может затянуться, тем не менее, вдох будет, иначе наступит смерть.

Утрата устойчивого ориентира как для одного человека, так и для целого мира не совершается одномоментно и непоправимо, всегда остается шанс, и есть альтернатива не уходить от него далеко. Но выбор остается за самим человеком, причем он требует усилий и даже самоотречения. Дело в том, что балансирование возможно до определенного предела, за которым происходит такой сдвиг, что восстановление баланса потребует вмешательства извне. Разбалансированную механическую систему приводят в равновесие с помощью внешней силы. Человеческая же душа в отличие от механической системы, чтобы принять такое вмешательство, должна очень захотеть этого и, отрекшись своей самодостаточности и замкнутости, осознанно устремить себя навстречу ему. Если впервые вера возникает в нас неосознанно, и мы действительно не знаем, откуда это приходит и куда исчезает, то после обретения опыта веры познание этого возможно и даже становится неотъемлемым. Каждый из верующих должен знать, Влкакого он духаВ». Необходимо трудиться над тем, чтобы это знание не утратить и не допустить, чтобы наша вера остыла. В случае же охлаждения веры нужно сделать все возможное, чтобы его остановить и не дойти до тех пределов, когда наша душа перестанет осознавать в себе самое главное и сокровенное.

Именно переживание самого сокровенного вновь возрождается в душе, когда действием Духа мы просыпаемся от Влдуховной спячкиВ» и чувствуем потребность в покаянии. Это великий Божий дар человеку тАУ протребность каяться. Не обладая этим даром, человек либо постепенно скатывается к полуживотному состоянию, либо возносится в гордости и, не чувстствуя ответственности за свои действия, может оправдать для себя все что угодно. Оба состояния одинаково опасны как для самого человека, так и для окружающих. Бог не оставляет нас до конца никогда, однако Его влияние на нашу жизнь не имеет насильственного характера. Он всегда оставляет нам выбор тАУ доверять Ему или нет, чтобы потом из этого осознанного доверия могли свободно возникнуть вера и любовь. Ведь Влнасильно мил не будешьВ» - в любви не бывает принуждения. И все же выбор, который дает нам Бог, кардинально отличается от того, как мы обычно понимаем свободный выбор.

Когда мы воспитываем своих детей, то иногда предоставляем им самим решать, что можно, а что нельзя, ведь иначе ребенок не научится сам анализировать ситуацию и принимать решение. Однако, любя своих детей и не желая им попасть в беду, мы всегда страхуем их, чтобы в случае неправильного решения они не пострадали. Например, объяснив, как и когда переходить улицу, и предоставив возможность сделать это самому ребенку, мы все же не отпускаем его руку и всегда готовы предотвратить опасность. Бывают и более сложные ситуации, но хорошие родители должны предусмотреть возможные исходы самостоятельных действий своего сына или дочери и не только предупредить их об этом, но и приготовить свою поддержку в случае ошибки. Так, предоставляя им сделать свой свободный выбор, мы готовимся в случае необходимости придти на помощь, несмотря на то, что уже предупреждали их о таящейся опасности и по-человечески вроде имеем право Влумыть рукиВ».

Сколь же более заботлив о нас Бог! ВлЕсли вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у НегоВ» (Лк 11:13). Господь называет нас злыми, потому что наша воля направлена ко злу, даже когда мы это не вполне осознаем. Тем не менее, в любви к своим детям мы превозмогаем свое природное зло и делаем им благо. Бог поступает с нами несравненно более деликатно и дальновидно. Наш выбор всегда сопровождается Его вниманием, и когда становится ясно, что мы зашли в тупик неверия и самости, то Он приходит на помощь, хотя и медлит иногда. Промедление дает нам возможность самим потрудиться над своим доверием к Богу и, в результате, обрести более устойчивую и осознанную веру, которую потом будет труднее поколебать. С другой стороны, это промедление дает нам возможность глубже почувствовать свой грех и принести более глубокое покаяние.

Покаяние тАУ это главный шаг к восстановлению веры. Остывание в вере остужает наше сердце, и оно становится бесчувственным и холодным. Его перестает трогать реальность происходящего с нами и тем более с другими людьми. Тогда могут случиться очень жестокие вещи не только в отношении к другим, но и к самим себе. Пробуждение покаянного чувства тАУ первый признак духовного выздоровления. Как в обычной болезни бывает период ухудшения, а затем, после кризиса, - выздоровления, так и в духовном заболевании тАУ период охлаждения сменяется кризисом духовной беспомощности, ВлнищетыВ», за которым должно последовать выздоровление. Однако, как физически болезнь может продолжаться очень долго, принять хронический характер или даже перейти в патологию, так, к сожалению, случается и в духовной жизни. Чтобы избежать хронического исхода болезни, врач делает все возможное, стараясь понять природу заболевания и назначить правильное лечение. В духовной жизни тоже необходима помощь и совет духовника, священника или просто участливое братское внимание со стороны других верующих. Когда это сделано с верой и любовью, то Бог сотрудничает с нами, и происходит духовное исцеление. Вера начинает возвращается к тому, у кого она ВлостылаВ», а любовь тАУ к тому, кто ее лишился.

В процессе выздоровления, которое может быть долгим, больному нужен постоянный уход и внимание. Долог бывает путь покаяния и возвращения веры. Требуется усердие и постоянное внимание к своему внутреннему состоянию. ВлКак тело без духа мертво, так и вера без дел мертваВ» (Иак 2:26) тАУ ее пробуждение должно сопровождаться определенными действиями с нашей стороны. Если есть возможность тАУ желательно исповедоваться и причащаться Святых Тайн как можно чаще, не опуская должную подготовку к каждому причастию. Дела милосердия: помощь нуждающимся, посещение больных и страждущих, добрый совет и участие в проблемах своих ближних, внимание к родителям и т.д., должны стать для нас потребностью, без которой жизнь будет неполной и лишенной главного. Молитву надо стремиться совершать с возможно более глубоким сердечным вниманием, не пропуская ни одного слова и возвращаясь к прочитанному в том случае, если смысл слов молитвы не дошел до нашего сердца. Иногда бывает трудно прочитать все правило, но не следует, когда это очень трудно, несмотря ни на что ВлвычитыватьВ» его полностью, а лучше, по совету митрополита Антония Сурожского, прочитать одну или несколько молитв из всего правила, но так, чтобы прочувствовать ее Влкаждой клеточкой своего телаВ». Произнесение любой молитвы должно для нас стать событием Влчрезвычайной важностиВ», когда ничто внешнее не может прервать или нарушить ее. Особенно это касается молитвенной подготовки и участия в богослужениях, из которых центральное место принадлежит Литургии.

Божественная литургия тАУ это главное событие в жизни христианина, и, конечно, болезни и ослабление в вере, как пишет апостол Павел, связаны, прежде всего, с нашим недостойным причащением святых Тела и Крови Христовых. ВлКто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умираетВ» (1 Кор 11:27-30). Наши немощи телесные и духовные, таким образом, возникают, когда мы причащаемся недостойно или вовсе отпадаем от причастия. Возможна практика более частого причащения, только нельзя опускать определенное воздержание в пище и необходимую молитвенную подготовку к таинству Причастия. Регулярное исповедание грехов должно быть практикой, однако исповедь не является необходимым условием причастия. Это различные таинства, к участию в которых надо готовиться особым образом. Нельзя допустить формального подхода к исповеди, когда она совершается только, чтобы причаститься. Произнесение лишь списка ВлстандартныхВ» грехов тАУ это еще не исповедь.

Исповедание грехов, покаяние (по-гречески ВлметанойяВ») означает полный переворот человеческого сознания и обращение вспять всех своих помыслов и дел, то есть осознание греховности всей своей предыдущей жизни и готовность все изменить, чтобы грех более не властвовал над нами. Подготовка к исповеди, по сути, сопровождается возрождением веры и духовным пробуждением человека. Вставая от сна, мы делаем над собой определенное усилие, преодолевая желание Влпоспать чуть-чуть ещеВ», иначе опоздаем на работу или не сделаем того, что нами запланировано в этот день. Да и вообще, привычка долго спать препятствует осуществлению многого из того, на что мы способны. Кроме этого, чем больше спишь, тем больше хочется спать. Подобно и в духовной жизни, требуется усилие, а иногда сверхусилие над собой, чтобы перестать духовно деградировать. В духовное жизни невозможно долго оставаться в одном состоянии, достигнутом однажды. Ничего над собой не делая, мы неизбежно начинаем опускаться и приходим к духовному бесчувствию. Каждый раз отодвигая свое причастие и говоря себе, что я еще не готов и не настало время, вот придет пост, тогда соберусь, мы даем себе Влпоспать еще чуть-чутьВ» и, в результате, опаздываем пробудиться. Тогда не следует удивляться, что вера постепенно начинает остывать, сердце каменеет, а душа становится безразличной к духовной жизни. Но и сейчас еще не все потеряно, чтобы пробудиться, необходим Влхолодный душВ» искреннего покаяния.

Как только мы начинаем просить об этом, Господь незамедлительно откликается, и дар Святого Духа возвращает человеческой душе покаянное чувство, острую потребность раскаяться и изменить свою жизнь. Всплывают грехи, и то, что прежде казалось обычным делом, свойственным каждому, теперь начинает осознаваться как грех. Оказывается, что я живу не один в этом мире, есть и другие люди, которым я вольно или невольно принес боль и страдание, чем-то обидев их. Мне становится стыдно за себя. По отношению к Богу я проявлял Влчерную неблагодарностьВ», нисколько не смущаясь брать то, что Он мне дает в жизни, как должное и не имея ни малейшего чувства благодарности за это. Да и к самому себе я, как выясняется, не относился подобающе, пропуская мимо себя многие открытые возможности и не давая себе труда использовать их. Покаянное чувство приносит с собой ощущение радости пробуждения и энергию действия. Следующим шагом должна стать подготовка к таинству Исповеди.

Исповедь принимает священник или духовник, свидетельствуя наше покаяние перед Богом. Для чего требуется такое свидетельство? Я ведь уже раскаиваюсь, и Бог знает об этом. Дело в том, что это свидетельство нужно не Богу, а нам самим, потому что наша вера еще только пробуждается и нет достаточной уверенности, а прощает ли Бог мои грехи. Может быть я совершил такое, что и простить невозможно. Тогда этот грех останется на мне и возможен новый этап ВлостыванияВ» веры. Духовник, принимая исповедь, ожидает нашего полного раскаяния и безраздельного доверия тому, что Бог прощает все наши грехи, не оставляя на нас ничего и давая нам шанс выбраться из состояния спячки и начать новую жизнь. Если мы не можем это сделать сами, то духовник помогает, направляя нас к осмысленному раскаянию и пробуждению веры. Таинство исповеди не совершается, если у исповедника нет подлинного раскаяния, если он вольно или невольно ищет себе оправдания или, хуже того, обвиняет других. Поэтому иногда может показаться странным, что духовник, не слушая то, что мы пытаемся объяснить, говорит как бы о чем-то совсем ином. Важно в таком случае переключить свое внимание на его слова, относясь к ним с полным доверием, стараясь настроить свое сердце на послушание ему и воспринять все происходящее как волю Божию о себе. Тогда мы обретем дух покаяния, и исповедь совершится.

Хорошо исповедоваться накануне, а не в сам день, когда мы готовимся принять Святое Причастие. Тогда останется время, и мы, уже очистившись покаянием, сможем вдохновенно и молитвенно прочесть правило к причастию. Душа, окрыленная прощением, устремится в молитве к своему Ходатаю и Заступнику, нимало не сомневаясь в Его благости и милосердном внимании к ней. Ответное на молитву чувство тАУ радость, которое вселяет в нас благодарность и ощущение новой жизни с Господом, когда сомнения остались позади, и в моей жизни совершается что-то столь важное, что язык бессилен выразить это словами. Литургическая радость приближает завтрашний день, и в духовном смысле переживание Таинства уже началось.

В ранней Церкви христиане не могли без Литургии прожить и одной недели. О этом говорит появление Литургии Преждеосвященных Даров. В будние дни Великого поста на этой особой службе, вечерней по своему характеру, Святые Дары, заранее заготовленные на воскресной Литургии, особым чином преподаются для причастия верующих. Как мы хорошо знаем, пост состоит не столько из ограничений в пище, питье и иных удовольствиях, сколько в соблюдении определенного воздержания как такового. Радость от любого переживания будет более полной, если человек какое-то время воздерживается от него. Так, чтобы молитвенно и аскетически приготовиться к субботней и воскресной Литургии, по будням Великого поста Церковь постановила воздерживаться от ее совершения. Сокрушение и плач о своих грехах, которые никак нельзя совместить с пасхальной радостью, в определенной степени свойственной каждой Литургии, бывают в те дни, когда согласно уставу Литургии не бывает совсем. Однако уже в древности стало ясно, как трудно христианину обойтись без причастия хотя бы несколько дней, и чтобы для верующих открылась возможность причащаться по будням, возник чин Преждеосвященной Литургии.

Мы вспомнили о потребности причащаться, столь свойственной не только христианам в древности, но понятной всем, кто ищет Влпрежде Царства Божия и правды ЕгоВ» (Мф 6:33). Ведь все остальное тогда, как говорит Господь, приложится. Вернется радость и спокойствие, мудрость и уверенность, ощущение поддержки и утешение, вернется вера, появится надежда, с новой силой вспыхнет любовь. Не будут терзать сомнения и мучить разочарования, потому что самое главное, ради чего живет человек, ВлпришелецВ» на этой земле, исполнится. Врата будущего Царства будут отверсты и мы, подобно Нафанаилу, увидим Влнебо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну ЧеловеческомуВ» (Ин 1:51), Который пришел Влзаклатися и датися в снедь вернымВ». Эта Влснедь вернымВ» есть необходимая для верных, то есть живущих по вере, духовная пища, без которой и сама вера немыслима. Если лишить питания человека, то рано или поздно он не сможет продолжать жить. Если верующий перестанет участвовать в Таинстве Евхаристии, то его жизнь в вере прервется, и самостоятельно возобновить ее человек не сможет, как умерший не в силах воскресить себя. Тогда лишь глубокое покаяние, Влвторое КрещениеВ», как называли его святые отцы, может вернуть человека к жизни по вере.

Вера Авраама вменилась ему в праведность, с тех пор оправдание человека перед Богом тАУ дело его веры, которую побуждает и питает в нем Бог. Однако и от человека требуется совершить определенное дело тАУ приготовиться и придти туда, где действует Бог, отдающий Своего Сына, чтобы Влвсякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечнуюВ» (Ин 3:15). Когда мы собираемся вместе с другими верующими, чтобы разделить Трапезу Господню, то наша вера находит свое разрешение, и то, во что мы верим, исполняется, хотя и не окончательно. Подтвержденная вера продолжает жить в нас, пока для нее не придут новые испытания. Так продолжается всю жизнь, и никогда нельзя остановиться и сказать, что теперь моя вера обретена раз и навсегда. Это будет самообман, и, скорее всего, он даст повод к разного рода соблазнам, в результате действия которых наша душа может остыть в вере.

Почувствовав охлаждение веры, следует, прежде всего, не успокаиваться на этом, не мириться с тем, что происходит в душе, не искать оправданий или каких-то объяснений этому. Всякие попытки проанализировать ситуацию и дать ответ, почему со мной это случилось, могут еще более остудить мое рвение к Богу. Ведь я живу в таком мире, который совсем не желает приобщиться жизни с Богом, а, напротив, всячески гонит тех, кто к этому стремится. И любые объяснения утраты веры во мне, вероятнее всего, сведутся к тому, что так сложились обстоятельства, и я действительно, по тем или иным причинам, перестал всем своим сердцем стремиться туда, где меня ожидает Господь. Но не анализ обстоятельств необходим в этот момент, а решительные действия. Только так, подобно апостолам следуя евангельской заповеди Влиди и смотриВ», можно вновь встретить Господа и, получив прощение и разрешение своих грехов, вновь стать причастником Его Тела и Крови. Только так можно вновь зажечь свое сердце, чтобы оно освещало путь нашей жизни.

ВлКак тело без духа мертво, так и вера без дел мертваВ», говорит апостол Иаков (Иак 2:26). Постараемся понять, что как бы прекрасно ни было человеческое тело, свою подлинную красоту и завершенность оно получает в движении и совершении подобающих действий. В этом отличие человека от неживой статуи. Так и вера, как бы умно и логично мы ее себе или другим ни излагали, пока она не обретет подобающих себе дел, не оживет. А дело веры тАУ пойти туда, где Влдвое или трое собраныВ» во имя Христово, и разделить с ними то, ради чего они собрались. Так собирается община верных, чтобы совершилась Литургия, и чтобы их вера нашла свое подтверждение и укрепление. Тогда вера Церкви расширяет горизонты нашей личной веры, одновременно полагая ее границы, и в человеке, по словам архимандрита Софрония (Сахарова), порождается Влдогматическое сознаниеВ». В случае новых испытаний для нашей веры догматическое сознание сможет оградить нас от многих опасностей и не дать ей ВлостытьВ».

Догматическое сознание рождается из духовного опыта, а не из рассудочной деятельности ума. Именно благодать и опыт богообщения есть мера нашей веры и основа догматического сознания, рождающегося в нас. Без получения такого опыта любые самокопания и углубления в себя останутся безответными и потому не принесут нам облегчения. Благодать дается человеку даром, не за какие-то его дела или усердие, но тогда, когда этого хочет Бог. Одновременно ему дается и догматическое ведение или сознание, чтобы приобретенная вера могла иметь в нас устойчивый характер. Усвоение этого дара связано с долгим внутренним процессом в человеке, который сопровождается временными ВлохлаждениямиВ», пока догматическое сознание не вытеснит в нас всякое иное рассуждение, приводящее к сомнениям и блужданиям.

Поиск веры одновременно побужает нас и к поиску опыта живого богообщения, если память хранит воспоминание о нем. Одно подтверждает другое. Человеку, в котором вера ВлостылаВ», невозможно ВлразогретьВ» ее как-то индивидуально, Влв домашних условияхВ», своими усилиями, без общения в Боге с теми, кто подобно ему самому искренне ищет этого. Радость живой встречи с Богом должна быть разделенной в общении, которое не ставит перед собой никаких иных целей, кроме этой встречи. То, что было неодолимым препятствием для ищущего ВлсвоегоВ» в Боге, незаметно разрешится и исчезнет там, где есть общение в Боге. Бог абсолютно свободен в своих действиях и открывается людям тогда, когда Сам этого хочет. И важно понять, что человеческая солидарность и единство именно в обращенности к Богу приводит людей к пониманию, чего хочет от нас Бог, Который тАУ есть общение Трех Лиц в единстве Их сущности. Обращенность к Богу, преданность ему и готовность предать себя на его волю тАУ это то, чему учит и на что вдохновляет нас Священное Предание, вершиной которого является литургический опыт, то есть опыт единства веры и живого богообщения. Именно такой опыт разогреет нашу веру, не даст ей остыть до конца и, более того, научит нас, как донести свою веру до других людей, которые по-настоящему нуждаются в этом.

Вместе с этим смотрят:

"Одесский миф" как миф: (Ранние годы "одесского мифа")

Антихрист и время его пришествия

Астральные мифы

Близнечные мифы

Брак как пророческое служение