ПОЛИТИКА РОССИИ ПО ПОДДЕРЖАНИЮ РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ

Ключевые слова: Внешняя политика РФ, региональная безопасность АТР, северокорейская ядерная проблема, Южные Курилы, ШОС, АТЭС

Key words: foreign policy of the Russian Federation, Asia Pacific regional security, North Korean nuclear problem, Southern Kuriles, SCO, APEC



Статья посвящена анализу участия России в региональной безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона. Автором выделяется несколько основных факторов российского присутствия, в числе которых урегулирование северокорейской ядерной проблемы, двусторонние отношения с Китаем и Японией, деятельность в ШОС и АТЭС. В статье анализируются военно-политические и экономические аспекты российского участия в безопасности региона и делаются рекомендации по его оптимизации.



This article is devoted to analysis of the participating of Russia in regional security of Asia Pacific Region. The author identifies several major fields of Russian involvement, including North Korea nuclear crisis overcoming, bilateral relations of Russia with China and Japan, activity in such organizations as SOC and APEC. In the article are analyzed military, political, and economic aspects of Russian participating in security of the region and formulates recommendations to improve it.



К середине второй половины XX века мировое сообщество стало свидетелем невиданного экономического подъема, переживаемого многими восточноазиатскими государствами. За экономическими успехами последовал рост политического авторитета стран и их объединений в этой части земли. Международно-политический образ «Азиатско-Тихоокеанский регион» (АТР) начал свое формирование, хотя вопрос о его участниках и границах остается открытым до настоящего момента.

В настоящее время важность установления контроля над этим регионом заключается в первую очередь в его мощных производственных ресурсах, развитой транспортной системе и, как следствие, особом геостратегическом положении в целом. Сложность решения этой задачи заключается: во-первых, в наличии в АТР прямых интересов США, как страны, входящей в регион и единственной сверхдержавы в мире; во-вторых, в наличии в регионе таких динамично развивающихся государств как Япония, Китай, Южная Корея и в стремлении каждого из них к региональному лидерству; в-третьих, в наличии у каждого из этих государств серьезных внутренних противоречий и противоречий с США и другими соседями. Эти и некоторые другие причины обусловливают особую актуальность обеспечения международной безопасности в АТР и формирования стабильной международной обстановки, обеспечивающей соблюдение национальных интересов каждого государства, в том числе России.

Концентрация разнонаправленных интересов держав в этой части мира ведет к столкновению по целому ряду противоречий. Часть этих противоречий, например, корейская проблема, территориальные споры относительно богатых природными ресурсами шельфовых пространств к концу ХХ века только усилились. Несмотря на явно ускоренные попытки погасить политические разногласия государствами Юго-Восточной Азии путем расширения границ АСЕАН и создания Регионального форума АСЕАН, негативные явления в международной жизни региона продолжаются.

Для поддержания региональной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе с учетом национальных интересов России направлениями деятельности во внешнеполитическом плане должны стать следующие аспекты:

Продолжение участия РФ в урегулировании северокорейской ядерное проблемы не может само по себе стать трамплином для роста политического значения нашей страны. Однако это способно поднять авторитет России в глазах государств АТР. До шестисторонних переговоров урегулирование ядерной проблемы КНДР велось в формате «два плюс два» в составе Северной и Южной Кореи, США и КНР. В таком формате также удавалось достичь некоторых договоренностей и ослабить напряженность. Однако срыв в предполагавшемся проекте КЕДО (Организации энергетического развития Кореи), по которому в 1994 году обязалась с участием США построить в КНДР к 2003 году реактор на легкой воде в обмен на свертывание ядерных программ, подтолкнул северокорейское руководство вернуться к ядерной программе. Заинтересованные стороны были вынуждены обратиться к новым поискам путей ослабления напряженности.

Привлечение всех заинтересованных акторов для решения этого вопроса проталкивалось Китаем. В шестисторонних переговорах участвовали ближайшие соседи КНДР, что давало больше шансов на мирное урегулирование вопроса. Помимо всего прочего, США после введения войск в Афганистан и Ирак встали перед проблемой внутренних политических разногласий, препятствующих проведению внешней политики. Как следствие, сценарий вооруженного вторжения в Северную Корею становился менее вероятным, несмотря на гипотетическую выгоду для США подобного сценария (в таком случае под контроль будет взято государство в самом сердце динамично развивающейся СВА . Задействовать большее количество участников позволило также размыть ответственность по выполнению обязательств.

Стоит продолжать укрепление взаимодействие в рамках треугольника России, Китая и Индии. В этом ключе следует отметить молодую набирающую силы Шанхайскую организацию сотрудничества, организованную КНР и РФ в 2001 г., Индия пока является наблюдателем. В рамках организации создана Региональная антитеррористическая структура Ташкенте, подписаны соглашения о взаимном отводе войск от границ [10]. Взяв начало с многосторонних усилий по приграничному взаимодействию, теперь ШОС в АТР выступает, прежде всего, как международная организация, стратегически объединяющая интересы КНР и России. Для Москвы этот международный союз выгоден в качестве защиты национальных интересов как в АТР, так и в Центральной Азии, и связывается со следующими вопросами: это прежде всего проблемы расширения НАТО на Восток в пределах СНГ, а также определенное противодействие американским инициативам, примером чему может служить Душанбинская декларация ШОС, которая осудила инициативу США по создания НПРО. Кроме того, Китай и Россия проводят на своих территориях совместные учения сухопутных войск «Мирная миссия – 2005» и «Мирная миссия – 2007» [5], главной целью которых была названа борьба с международным терроризмом. В 2005 г. в Индии прошли совместные российско-индийские учения «Индра – 2005» [18], в 2007 г. уже трехсторонние учения вместе с Китаем на территории Индии, а так же российско-китайские учения на территории РФ.

В политическом плане рекомендации могут содержать следующие моменты:

В российской внешней политике наиболее тесное сотрудничество в последнее время осуществляется с КНР. В качестве «стратегического партнерства» рассматривать наши взаимодействия, вероятно, вынудило охлаждение наших отношений с Западом. Интересы двух государств переплетаются особым образом. По всей видимости, основные цели заключаются в поиске политической поддержки не до конца вовлеченного в глобальный политический процесс сильного соседа Россией. Со стороны же Китая возможной основной целью является использование опробованной тактики «тихой экспансии» для того, чтобы потеснить северного ослабленного соседа территориально и экономически. Российский ученый А. Д. Богатуров утверждает: «Практически за 15 лет произошло становление новых геокэномических очертаний материковой Северо-Восточной Азии, Причем геоэкономические контуры региона перестали совпадать с формальными государственным границами входящих в него стран таким образом, в частности, что российские Приморье и Приамурье, оставаясь политически в составе Российской Федерации, в рамках экономической системы АТР функционируют как части хозяйственного организма Китая» [3, c. 95].

Несмотря на то, что вопрос о границе в российско-китайских отношениях официально считается полностью решенным, некоторые российские исследователи выдвигают тезисы о беспочвенности территориальных уступок (имеются в виду часть о. Большой Уссурийский и о. Тарабаров в районе Хабаровска) более сильному в данное время соседу в угоду обещаемого углубления сотрудничества в других областях [9, c. 48]. В общественном мнении КНР, а также среди некоторых исследователей международных отношений также упоминается о том, что Договор о границе между РФ и КНР от 1991 г., и дополнительное соглашение к нему от 2004 г. неравноправны и лишают КНР принадлежащей ему «по праву» территории [7, c. 460]. Необходимы двусторонние усилия для гармонизации отношений и ликвидации возможной конфронтации в данном направлении, возможным этапом в ликвидации претензий мог бы стать новый договор о границе, с использованием не только описанием местности, но и с четким определением географических координат с закреплением постулата об отсутствии территориальных претензий.

Независимо от декларативных заявлений руководства КНР, соседство с этим государством до сих пор представляет серьезный вызов для нашей страны. Учитывая это, взаимодействие с Китаем необходимо выстраивать крайне осмотрительно. Поэтому особое внимание следует уделять недопущению замыкания на китайское направление потоков энергоресурсов, в первую очередь, энерго-сырьевых, созданию барьеров на пути приобретения в собственность, в том числе совместную, ресурсопроизводящих, инфраструктурных, транспортирующих субъектов российской экономики, дальнейшего усиления «приграничного взаимодействия», «мягкого» перетока китайского населения в приграничные территории России, ассимиляционных процессов (отмечен рост русско-китайских браков) и т. д. По различным оценкам, сегодня китайское население на территории России насчитывает от 0,2 до 0,5 млн. человек [17, c. 52]. Пекин вряд ли полностью забыл, несмотря на разрешение пограничных проблем, о своих прежних претензиях на территории, оставшиеся за Россией в результате «неравноправных» договоров XIX в. Как уже говорилось, Китай имеет опыт «тихой экспансии», который был опробован не только на его южных соседях, но и на России. Примером этому служит создание мощного инфраструктурного коридора в устье реки Туманной, обеспечившего КНР сухопутный выход к Японскому морю [17, c. 52].

Чрезмерный крен в сторону Пекина, не говоря уже о заключении с последним военно-политического союза, вызовет отрицательную реакцию и будет почти наверняка расцениваться как предоставление карт-бланша Китаю в ЮВА и АТР (предположим, в обмен на признание, или подтверждение прежнего признания, особых интересов России в СНГ) или как принесение в жертву интересов малых и средних стран [8, c. 97].

Гармонизация интересов между Россией и КНР может происходить в рамках взаимодействия в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), путем совершенствованию ее деятельности на политическом, экономическом и гуманитарном направлениях. Значимыми достижениями последнего времени стали подписания ШОС в Бишкеке в 2007 г. Договора о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, и проведение совместных Российско-Китайских антитеррористических учений «Мирная миссия 2005» и «Мирная миссия 2007».

Актуальной остается проблема Курильских островов, которые в японских официальных документах называются «северными территориями» и считаются неотъемлемой частью Японии. С этим вопросом связана и проблема отсутствия мирного договора между нашими государствами. Пересмотру этого положения могли бы способствовать дипломатические методы, однако трудности вносит советско-японская декларация о нормализации отношений 1956 г., в которой выражалась готовность советской стороны отказаться от островов Хабомаи и Шикотан ради заключения мирного договора. Хотя и ее положения окончательно не устраивают японскую сторону, которая настаивает на передаче всех четырех островов (Кунашир, Итуруп, Хабомаи и Шикотан). В настоящее время наблюдается весьма жесткая позиция правительства РФ относительно территориальной целостности нашего государства. Обсуждение вопросов связанных с передачей островов перестало иметь место и существенное обсуждение во время встреч политических лидеров России и Японии. Это встречает критику, как в японском правительстве, так и в японских СМИ [12].

Проблема далека от разрешения, хотя заметно, что взаимоотношениям в целом отсутствие мирного договора принципиально не препятствует. Варианты с созданием особых экономических зон или совместного администрирования спорных территорий в своей основе имеют сохранение суверенитета России над всеми Курильскими островами, и Японию это не устраивает. Правительство РФ стремиться развивать этот регион и в 2006 г. было направленно средств на Сахалин и Курилы в шесть раз больше чем в предыдущем [13, c. 383].

Территориальный спор с Японией во многом определяет непростые политические отношения наших государств. Тем не менее, в этом случае возможным остается несколько сместить акценты и искать причину плохих отношений не в собственно территориальной проблеме, а в неспособности руководств наших государств прийти консенсусу по этому направлению.

Проблема затрагивает вопросы, связанные с экономическими потерями от утраты суверенитета над территориями богатыми природными ресурсами, а так же военную безопасность нашей страны. Так как на территории Южных Курил располагаются российские объекты вооруженных сил, ряд из них, например, средства ПВО, составляют существенный элемент боеспособности сил ВМФ, дислоцированных в регионе [14, c. 319]. Кроме того, переход под суверенитет Японии островов Кунашир и Итуруп приведет к потере полного контроля России над Охотским морем. Это может повлечь за собой серьезные последствия, в числе которых и трудности с выходом выхода в Тихий океан подводных ракетоносцев, что приведет нарушению стратегического паритета между РФ и США [6, c. 59].

Аргументация российских и японских ученых о принадлежности южной части Курильского архипелага располагается в разных временных интервалах, так японцы сосредотачивают внимание на периоде 1890-1930 гг. [11, с. 239] (время значительного расширения сферы влияния Японии в Азии), российским же исследователям свойственно выбирать более поздние исторические периоды (конец второй мировой войны) . Постоянная работа по историко-теоретическому обоснованию принадлежности спорных территорий ведется с обеих сторон, однако это не приоткрывает перспективы по разрешению вопроса.

Затягивание проблемы и придание ей принципиального значения во взаимоотношениях может быть выгодно внешним игрокам, в первую очередь Соединенным Штатам [2, c. 235]. Подобный очаг напряженности является стимулом как для наращивания военной мощи их союзника Японии, так и сохранение своего контингента в значимом регионе. В экономическом плане это может вести к ограничению переориентации Токио на поставки энергоресурсов из России, что, с учетом экспансионистской политики США в Ираке и Иране, ставит Японию в косвенную зависимость от Вашингтона. Как предлагает отечественный исследователь С. В. Чугров, следует обратиться к опыту решения споров Японии с КНР вокруг островов Сэнкаку. Спор по которым не активировался до обнаружения в начале 1970-х гг. на шельфе Восточно-Китайского моря месторождений углеводородных носителей. «Несмотря на остроту спора, при подписании Договора о мире и дружбе 1978 г. Стороны пришли к единому мнению оставить территориальный вопрос на решение “будущих поколений”»[21, c. 105].

Территориальные проблемы есть и между Россией и Соединенными Штатами. Прежде всего это относится к Соглашению о линии разграничения морских пространств от 1990 г. унаследованному от Советского Союза. Оно разграничивает экономические зоны и континентальный шельф в Чукотском и Беринговом морях, в Северном Ледовитом и Тихом океанах, а также территориальные воды на небольшом участке в Беринговом проливе. Оно ратифицировано только американской стороной в 1991 г. Россия имеет неоднозначные оценки его экономических последствий для нашей страны, в первую очередь, для традиционного рыбного промысла в данном регионе. В итоге была достигнута договорённость о временном применении данного Соглашения [15]. За время его действия ущерб, нанесенный российской экономике, оценивается в десятки миллионов долларов, если не учитывать возможности добычи углеводородов на материковом шельфе. Необходимо пересмотреть положения договора и разработать новый вариант с учетом российских национальных интересов.

Выигрышной может стать гибкая политика Москвы для привлечения как можно большего числа партнеров на Востоке без критики политических режимов и ситуаций в государствах. Дальнейшее сближение РФ с Китаем таит в себе немало вызовов, так как политические элиты Пекина отдают себе отчет в разнице международно-политического веса наших государств. Можно с уверенностью говорить, что, несмотря на некоторые разногласия (например, Тайвань, проблема ПРО), КНР политически сориентирован в большей мере на США, чем на РФ. Поэтому важным является помимо всего прочего закрепить успехи, достигнутые в вопросе о границе, для предупреждения последующих обострений.

Участие России в многосторонних структурах вносит весомый вклад в безопасность региона. Основное внимание должно уделяться взаимодействию в рамках ШОС. Так же необходимо продолжение конструктивного взаимодействия с организацией по вопросам обеспечения безопасности Региональным форум АСЕАН (АРФ), в котором Россия участвует с 1994 года. Решения, принимаемые в рамках форума, все в большей мере начинают носить характер международных режимов (кодексы поведения), поэтому АРФ начинает принимать признаки, характерные для организаций коллективной безопасности [4, c. 29]. Участие в этой структуре нашей страны может дать хорошие шансы по участию РФ в качестве одного из основателей будущей системы безопасности в АТР.

Так как в последнее время форум АТЭС предстает местом для диалога не только по экономическим, но и политическим, а в последнее время и экологическим вопросам, то участие в нем представляется весьма многоплановым. Для России такой вариант является удобным, так как основные требования организации по либерализации экономик участников становятся несколько размытыми при сохранении переговорного механизма для обсуждения широкого круга проблем региона. На сиднейском саммите была официально утверждена заявка России на председательство и проведение саммита АТЭС в 2012 г. во Владивостоке, что станет важной вехой в истории российского участия в Форуме.

Важным элементом выработки согласованного взгляда на вопросы международной проблематики является межпарламентское сотрудничество, и наиболее широкий по охват участников представлен в Азиатско-тихоокеанском парламентском форуме (АТПФ). Сессия 2007 г. этой организации проводилась в Москве, на которой семь из 22 резолюций были приняты по инициативе российской стороны [16]. Решения касаются наиболее важных вопросов развития как АТР, так и мира. Резолюции относились к вопросам мира и безопасности, в том числе энергетической. Участие в этой организации Росси дает возможность стоять у выработки решений, которые могут быть позже задействованы во внутренних законодательствах наших партнерах.

Итак, в военно-политическом плане необходимо продолжение участия РФ в шестисторонних переговорах по северокорейскому ядерному урегулированию; целесообразно углубление военного и военно-технического взаимодействия с КНР и Индией;

В политическом плане при построении взаимоотношений с КНР необходимо в первую очередь учитывать интересы, касающиеся развития дальневосточных районов нашей страны; стоит утвердить в документальной форме отсрочку в решении вопроса о принадлежности Южных Курил, желательно на неопределенный срок по примеру решения спора между Китаем и Японией по острову Сэнкаку; целесообразно продолжать использовать ресурсы многостороннего сотрудничества для выработки совместных взглядов на региональное и глобальное развитие; приоритетным для нашей страны являются трехстороннее взаимодействие с Индией и КНР.

В экономической сфере основное внимание при вовлечении в экономическую жизнь региона нашей страны должно уделяться недопущению окончательного перехода на экспорт энергоресурсов, тем более что основные потоки будут сосредоточены на КНР и Японии; необходимо поддерживать экспорт товаров высокой степени обработки; в плане многостороннего экономического сотрудничества предпочтительным является взаимодействие в рамках форума АТЭС и с группировкой АСЕАН, а не с вновь образуемыми форматами, место России в которых не определено.

Собственно безопасность АТР необходима РФ для обеспечения поступательного развития региона, а вместе с ним и Дальнего Востока нашей страны. Однако преимущества, получаемые от возможной роли стать одним из гарантов мира в регионе, способны повлечь и дополнительные обязанности, в том числе и связанные с расходованием значительных средств. Внешнеполитическая линия без экономической составляющей, конечно, не может быть самоценной, а в этом плане на данный момент нет возможности сделать предложения по широкому спектру вопросов восточным партнерам, за исключением экспорта и совместной разработки углеводородов, военных технологий и технологий в сфере атомной энергетики. Но и эти возможности могут представлять собой трамплин для налаживания экономических связей по многим направлениям.



1. Арин О. А. Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. – М.: Флинта, 1997. – 435 с.

2. Арин О. А. Россия: ни шагу вперед. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 352 с.

3. Богатуров А. Д. Российский Дальний Восток в новых геопространственных изменениях Восточной Евразии // Мировая экономика и международные отношения. – 2004. – №10. – C. 90-98.

4. Большаков С. И. Проблемы моделирования системы коллективной безопасности в АТР: АРФ и евро-атлантические структуры через призму национальных интересов РФ. – М.: Дипломатическая Академия МИД России, 2004. – 41 с.

5. Внешнеполитическая деятельность Российской Федерации в 2007 году [Электронный ресурс] // Официальный сайт Министерства иностранных дел РФ. – март 2008 – URL: http://www.mid.ru/brp_4.nsf/0/9B6D03B7DC298E37C325741000339BEC. (дата обращения: 09.02.2010).

6. Вызовы и угрозы национальной безопасности России в АТР / рук. проекта М. Л. Титаренко. – М.: Институт Дальнего Востока РАН, 2001. – 212 с.

7. Галенович Ю. М. Россия-Китай: шесть договоров. – М.: Муравей, 2003. – 408 с.

8. Галенович Ю. М. Рубеж перед стартом: китайская проблема для России и США на пороге ХХI века. – М.: МОНФ, 1999. – 315 с.

9. Голодинкина С. Российско-китайские отношения : территориальный вопрос // Власть. – 2004. –- № 12.– C. 45-48.

10. Государства-участники ШОС выразили готовность к дальнейшему расширению регионального экономического сотрудничества [Электронный ресурс] / asiatimes.ru. – URL: http://asiatimes.narod.ru/story/002/shanghail.htm. (дата обращения: 09.02.2010).

11. Кимура Х. Курильская проблема. История японо-российских переговоров по пограничным вопросам. – Киев: Юринком, 1996. – 239 с.

12. Кимура Х. Реверсия Путина к образу Громыко – отказ от диалога и переход к позиции победителя [Электронный ресурс]. – URL: http//www.tkfd.or.jp/russia/opinion/opinion/index.shtml. Дата обращения: 09.02.2010.

13. Лузянин С. Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008 гг.). – М: АСТ : Восток – Запад, 2007. – 447 с.

14. Макеев Б. Российско-японский спор вокруг Южных Курил : военно-политический аспект // Россия в поисках стратегии безопасности (проблемы безопасности, ограничения вооружений и миротворчества). – М.: Наука, 1996. – C. 317-319.

15. Об итогах парламентских слушаний на тему: «О Соглашении между СССР и США о линии разграничения морских пространств от 1 июня 1990 года и его правовых и иных последствиях для России» [Электронный ресурс] // Официальный сайт Министерства иностранных дел РФ. – URL: http://www.mid.ru/ns-rsam.nsf/1f773bcd33ec925d432569e7004196dd/432569d80021825e43256dff003109f0?OpenDocument (дата обращения: 09.02.2010).

16. Пятнадцатая сессия Азиатско-тихоокеанского парламентского форума (АТПФ) [Электронный ресурс]// Совет Федерации Федерального Собрания РФ. – 25.01.2007. – URL: http://www.council.gov.ru/inf_ps/chronicle/2007/01/item5562.html. (дата обращения: 09.02.2010).

17. Романов И. Пограничная безопасность регионов Востока России // Власть. – 2003. – №1. – C. 51-53.

18. Российско-индийские учения "Индра-2005" [Электронный ресурс] // Вести ру. – 12.10.2005. – URL: http://www.vesti.ru/files.html?id=7387. (дата обращения: 09.02.2010).

19. Ткаченко В. П. Корейский полуостров и интересы России. – М. : Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – 208 с.

20. Толорая Г. Д. Корейский полуостров в региональной подсистеме международных отношений АТР конца ХХ – начала ХХI веков // Азиатско-Тихоокеанский регион и Центральная Азия: контуры безопасности / Под ред. А. Д. Воскресенского, Н. П. Малетина. – М.: РОССПЭН, 2001. – C. 227-256.

21. Чугров С. В. Большой зигзаг японской внешней политики // Мировая экономика и международные отношения. – 2003. – №3. – C. 102-105.

< Назад   Вперед >
Содержание