Разделение полномочий по вопросам земли, недр и аграрного сектора

Идеология и история федеративного государства обычно таковы, что природные богатства нельзя отнести к исключительной компетенции государства в целом. Наоборот, в федерации, которая формировалась снизу, через союз государственных образований или бывших колоний, бытует представление о принадлежности природных богатств территориям. Считается, что территории вступили в союз, располагая Экономическим суверенитетом, и сохранили его часть.
Например, в аргентинской конституции ясно сказано, что "провинции имеют изначальное право на природные ресурсы, находящиеся на их территории". Нечто подобное есть и в канадском законодательстве: провинции имеют право принимать законы по невозобновляемым природным ресурсам, лесам и пр. Правда, в Канаде существует и ограничение: если национальный парламент принимает аналогичный закон, то он получает преимущество над региональным.
В более новых федерациях (обычно относящихся к числу конституционных федераций) предусмотрена более высокая степень централизации природных ресурсов. Либо центр определяет ресурсы стратегического характера и общенационального значения, оставляя их за собой.
Например, Бразилия относится к числу "старых" федераций, возникших на основе объединения бывших колоний. Однако ее новая конституция, принятая в конце XX в., предполагает довольно высокую степень централизации природных богатств. Все минеральные, а также водные ресурсы, т.е. основные богатства страны объявлены собственностью союза. Еще одно богатое природными ресурсами государство — член ОПЕК Нигерия также предпочла включить минеральные ресурсы в федеральную компетенцию. Австрия природными ресурсами не столь богата, но зато характеризуется более высоким уровнем централизации. Поэтому добыча полезных ископаемых в этой стране тоже регулируется федеральным центром.
Распространена практика, когда государство специально определяет те минеральные ресурсы, которые имеют стратегическое значение общенационального характера, и относит их к компетенции центра. Чаще всего это месторождения углеводородного сырья. Интересен пример Венесуэлы, крупного производителя нефти, которая отнесла к федеральной компетенции месторождения углеводородов и шахты, а регионам отдала нерудные полезные ископаемые. Индия специально выделила добычу нефти, включив ее в федеральную компетенцию (по остальным видам минерального сырья регулирование осуществляется через федеральные законы и допускает вариации). Пакистан включил в федеральную компетенцию не только нефть, но и природный газ.
Заметной и в ряде случаев принципиальной является децентрализация вопросов, связанных с землей и сельским хозяйством. Это, пожалуй, единственная экономическая сфера, где регионы имеют действительно широкие полномочия. Правда, в некоторых случаях федерация оставляет за собой право проведения общенациональной политики в этой сфере (как это делает Венесуэла в отношении сельского, рыбного и лесного богатства). Также возможна ситуация, когда центр оставляет в своем ведении невозделанные земли и неиспользуемый лесной фонд, которые получают статус общенационального природного богатства (по аналогии с нефтью).
Землепользование и сельское хозяйство почти всегда остаются за регионами в тех странах, где применяется либеральный принцип разграничения полномочий.
В странах, где действует установочный принцип, эти вопросы обычно фигурируют в списке региональных полномочий (Индия23, Малайзия и др.). Хотя интересно, что леса немного чаще воспринимаются как общенациональное достояние, и потому, например, в Бразилии, которая считается "легкими планеты", они находятся в совместной компетенции24.
Иногда лишь специально определяется направляющая роль государства. Так, в Германии к совместной компетенции отнесено содействие производству в сельском и лесном хозяйстве, т.е. предполагается некоторая степень ответственности федерального центра за состояние дел в этих сферах. Конкурентность при разграничении полномочий по вопросам сельского хозяйства предусмотрена в Канаде с ее развитым АПК. Некоторым исключением можно считать Бразилию, где аграрное законодательство (но не собственно сельское хозяйство) относится к федеральной компетенции, что позволяет проводить общенациональные аграрные реформы.
Примечательно, что при децентрализации унитарного государства сельское хозяйство достаточно спокойно отдают регионам. В Испании, например, автономным сообществам передали земледелие и животноводство, лесное хозяйство и внутреннее рыболовство, обозначив, правда, необходимость следования установленным государством общим принципам. Примерно то же самое сделано и в Италии. В Португалии автономным регионам переданы развитие сельского хозяйства и рыболовства, землепользование, водные, минеральные (но их немного) и термальные ресурсы и пр.
В отличие от сельского хозяйства рыболовство предполагает несколько большую степень федерального регулирования. Рыболовство во внутренних водах обычно остается за регионами и в этом плане подобно сельскому хозяйству. Сложнее решается вопрос о морском рыболовстве, которое неизбежно связано с вопросами внешней политики. За пределами территориальных вод оно чаще относится к федеральной компетенции (пример Австралии). В Нигерии к федеральной компетенции относится все морское рыболовство, включая прибрежное. Компромиссная формула применяется в Германии, где морское рыболовство включено в совместную компетенцию

< Назад   Вперед >
Содержание