Региональные политические режимы и политическая ситуация в республиках

Отдельное рассмотрение политической ситуации в республиках оправданно, поскольку республики на протяжении 1990-х гг. развивались по собственным траекториям, стремясь при этом реализовать свой особый статус в составе федерации. В то же время политическая ситуация в республиках и сложившиеся там политические режимы довольно сильно отличаются друг от друга.
В первом приближении стабильность политической ситуации и высокий уровень консолидации элит следует связывать с теми республиками, в которых на протяжении многих лет у власти находятся одни и те же руководители.
Наиболее стабильным является политический режим в Татарстане. Об этом наглядно свидетельствует тот факт, что президент республики М. Шаймиев занимает свой нынешний пост с 1991 г. Он трижды уверенно выигрывал выборы, а в 2005 г. был назначен на фактический четвертый срок президентом России.
Относительно стабильной республикой можно признать Кабардино-Балкарию. Здесь В. Коков впервые избрался президентом в начале 1992 г. и, подобно М. Шаймиеву, далее одержал три уверенных победы на выборах. Однако в 2005 г. он ушел в отставку по состоянию здоровья. Новым президентом республики по решению В. Путина стал депутат Госдумы А. Каноков, крупный бизнесмен с активами в Москве и Кабардино-Балкарии.
Важно отметить, что как М. Шаймиев, так и В. Коков являлись партийными руководителями своих республик в советское время, т.е. стаж руководства республиками у них начинается до 1991 г.
Достаточно устойчивые, персонифицированные режимы сформировались еще в некоторых республиках. Одним из важных примеров служит Башкирия, где президент М. Рахимов впервые выиграл выборы в декабре 1993 г., а в декабре 2003 г. был избран на третий срок (до 1993 г. М. Рахимов являлся руководителем республики в должности председателя Верховного Совета). Высокий по российским меркам уровень стабильности отличает Бурятию: президент Л. Потапов тоже относится к числу бывших партийных руководителей. В 1991 г. Л. Потапов возглавил Верховный Совет Бурятии, в 1994 г. был избран президентом республики, переизбирался на новые сроки в 1998 и 2002 гг. К числу политически стабильных республик по этому критерию можно отнести Туву, где власть на протяжении многих лет персонифицирует Ш. Ооржак (впервые избран президентом в 1992 г.).
Относительная политическая стабильность характерна для республик, где к власти в 1993 г. пришли новые фигуры, сумевшие консолидировать основную часть элит. В 1993 г. президентские выборы в Калмыкии выиграл молодой предприниматель К. Илюмжинов, который после этого сумел переизбраться еще на два срока, а в 2005 г. был назначен на пост главы республики президентом России. В том же 1993 г. в Чувашии президентом стал бывший министр юстиции федерального правительства Н. Федоров, вновь избранный на эту должность в 1997 и 2001 гг. и затем назначенный на новый срок президентом России в 2005 г.
Устойчивость характерна для расстановки политических сил в Дагестане, хотя она сочетается с напряженностью в связи с этнополитическими проблемами. Для Дагестана характерны лидеры, которые остаются у власти на протяжении многих лет. Здесь власть персонифицировал М. Магомедов, который возглавил президиум Верховного совета республики еще в 1987 г. В 1994 г. М. Магомедов в соответствии с новой конституцией стал председателем Госсовета. В 2006 г. президентом Дагестана был назначен спикер парламента, бывший первый секретарь обкома КПСС М. Алиев.
Среднестабильными можно считать политические режимы в Карелии, Северной Осетии, Удмуртии и Хакасии.
• В Карелии в 1998 г. произошла смена власти. До этого времени главой республики являлся В. Степанов, который в 1989 г. возглавил президиум Верховного Совета республики, в 1990 г. стал председателем Верховного Совета, а в 1994 г. выиграл выборы председателя правительства. Но в 1998 г. В. Степанов проиграл выборы, и республику возглавил бывший мэр Петрозаводска С. Катанандов. Ему удалось переизбраться на второй срок в 2002 г., а в 2006 г. он был назначен на новый срок президентом России.
• В том же 1998 г. сменилась власть и в Северной Осетии. Ранее президентом республики был А. Галазов, опытный представитель местной партийно-советской номенклатуры (председатель Верховного Совета с 1985 г., одновременно — первый секретарь обкома в 1990—1991 гг., президент с 1994 г.). Но в 1998 г. А. Галазов потерпел сокрушительное поражение от еще более опытного и титулованного представителя осетинской элиты — А. Дзасохова (который был секретарем и членом политбюро ЦК КПСС). В 2002 г. А. Дзасохов был избран на второй срок, а в 2005 г. ушел в отставку. Новым главой республики был назначен спикер республиканского парламента Т. Мамсуров, "преемник" А. Дзасохова.
• Удмуртия избрала своего президента только в 2000 г. До этого времени в республике шла сложная политическая борьба с характерным противостоянием между ветвями власти. В 1990—1995 гг. парламент республики возглавлял представитель удмуртской аграрной элиты В. Тубылов. В 1995 г. ему на смену пришел глава правительства республики А. Волков, избранный новым руководителем республиканского парламента. В 2000 г. А. Волков выиграл первые президентские выборы в республике, а в 2004 г. был переизбран на второй срок.
• Хакасия до 1996 г. оставалась парламентской республикой, в которой первым лицом являлся председатель Верховного Совета В. Штыгашев. В 1996 г. председателем правительства республики был избран совершенно новый человек — выходец из армейских кругов А. Лебедь, который затем успешно переизбрался на второй и третий сроки в 2000 и 2004 гг. соответственно. При этом наиболее крупный представитель местной партийно-советской элиты В. Штыгашев остается главой республиканского парламента.
В то же время некоторые достаточно устойчивые политические режимы в республиках прекратили свое существование в начале XXI в. Следует учитывать, что даже самые стабильные режимы в республиках имеют свой жизненный цикл. С одной стороны, это было связано с формальными ограничителями (возможность занимать свой пост только два срока подряд, что фактически превратилось в право на три и даже четыре срока, однако и это является ограничителем). С другой стороны, как показывает практика, многолетние режимы часто принимают застойный характер и вызывают недовольство населения в случае отсутствия изменений к лучшему. Это приводит к поражениям республиканских лидеров на выборах или к решению федерального центра о смене власти в процессе назначения.
Например, в Якутии на протяжении 10 лет у власти находился М. Николаев. В 2001 г. он не смог принять участия в очередных президентских выборах, и к власти пришел глава компании АЛРОСА В. Штыров, формально позиционировавшийся в роли преемника М. Николаева.
Но если в Якутии можно говорить об определенной преемственности во власти, то в республиках Коми, Ингушетии и Адыгее произошла крупная перегруппировка сил. В 2001 г. проиграл выборы глава Республики Коми Ю. Спиридонов, принадлежавший к группе бывших партийных руководителей регионов, оставшихся у власти в постсоветский период (председатель Верховного Совета с 1990 г., выборный глава республики с 1994 г.). На смену Ю. Спиридонову пришел спикер республиканского парламента, бывший профсоюзный деятель В. Торлопов. В 2002 г. расстался с властью в Ингушетии Р. Аушев, который руководил республикой практически с момента ее основания и подал в отставку под давлением обстоятельств. Новым президентом Ингушетии в результате выборов стал генерал ФСБ М. Зязи-ков (в 2005 г. он был назначен на новый срок президентом России). В 2002 г. произошла кардинальная смена власти в Адыгее. Ранее республикой управлял один из самых опытных региональных лидеров А. Джаримов (первый секретарь с 1987 г., председатель областного, затем — Верховного Совета с 1990 г., президент с 1992 г.). Однако на выборах в 2002 г. А. Джаримов потерпел сокрушительное поражение, и новым президентом республики стал крупный российский золотопромышленник адыгейского происхождения X. Совмен (его основные активы были расположены в Красноярском крае).
Напротив, в Мордовии после нескольких лет крайней нестабильности началось формирование весьма устойчивого режима. В 1991 — 1993 гг. в республике шла острая борьба между консервативным Верховным Советом во главе с Н. Бирюковым и всенародно избранным президентом республики В. Гуслянниковым, представлявшим демократические силы. Эта борьба закончилась поражением В. Гуслян-никова, но стабильный режим в республике сразу после этого не появился. Реально ситуация становится управляемой после 1995 г., когда республику возглавил выходец из номенклатуры Н. Меркушкин (сначала его избирает Конституционное собрание, потом он дважды выигрывает выборы главы республики, далее его назначает президент России).
Самая нестабильная политическая ситуация была характерна для Республики Алтай, Карачаево-Черкесии и Марий Эл.
• Республика Алтай вплоть до 1997 г. оставалась парламентской республикой, главой которой был председатель парламента В. Чаптынов (после его смерти в 1997 г. руководителем республики некоторое время являлся В. Волков). Парламентские республики в российских условиях почти всегда были связаны с неустойчивой ситуацией и слабо консолидированной элитой. Переход к всенародным выборам не способствовал политической стабилизации. Сначала в 1997 г. выборы выиграл представитель "демократической" элиты С. Зубакин, при котором конфликты в регионе только усилились. Затем, в 2002 г. к власти в республике пришел известный российский политик М. Лапшин, уроженец Алтайского края, на том этапе возглавлявший АПР. При М. Лапшине политическая ситуация осталась нестабильной, были попытки депутатов местного парламента выразить ему вотум недоверия. В конце 2005 г. президент России принял решение назначить на пост главы Республики Алтай главного федерального инспектора А. Бердникова, который ранее работал министром внутренних дел в этой республике.
• Многонациональная Карачаево-Черкесия на протяжении многих лет находилась в совершенно особом положении. Главой республики являлся опытный представитель партийно-советской номенклатуры В. Хубиев, который еще в 1979 г. возглавил исполком областного совета. Уникальность ситуации заключалась в том, что в республике, опасаясь межнациональных конфликтов, до последнего не проводили выборы главы. В. Хубиев назначался на свой пост президентом России в 1992 и 1995 гг. (а в промежутке — в 1993—1995 гг. являлся председателем республиканского правительства). Его отставка произошла в 1999 г., незадолго до первых выборов главы республики, на которых победу одержал генерал В. Семенов. При В. Семенове стабилизация не случилась, и в 2003 г. он проиграл выборы представителю местной финансовой элиты М. Батдыеву, возглавлявшему Национальный банк, а при В. Хубиеве работавшему в республиканском правительстве.
• Сложная политическая ситуация характерна и для Марий Эл. Первый президент республики В. Зотин потерпел в 1996 г. сокрушительное поражение, даже не пройдя во второй тур. После него президентом стал глава администрации одного из районов В. Кислицын. Однако и он потерпел на следующих выборах поражение: новым президентом в 2000 г. был избран Л. Маркелов, бывший адвокат и член ЛДПР, на момент избрания работавший заместителем генерального директора компании "Росгосстрах". В 2004 г. Л. Маркелов выиграл очередные выборы.
Крайне нестабильной на протяжении многих лет является ситуация в Чечне. В 1991 г. к власти в этой республике пришел сепаратистский режим генерала Д. Дудаева (первый президент Чечни погиб в 1996 г.). В 1995 г. на контролируемой центром территории были проведены безальтернативные выборы, которые выиграл Д. Зав-гаев, представитель прежней партийно-советской номенклатуры (председатель Верховного Совета Чечено-Ингушетии в 1990—1991 гг.). Однако режим Д. Завгаева оказался неустойчивым и в 1997 г. прекратил существование, а сам Д. Завгаев получил назначение на дипломатический пост. В январе 1997 г. в Чечне прошли альтернативные выборы, победу на которых одержал А. Масхадов. Однако новые власти республики вступили в конфликт с центром и перешли на сепаратистские позиции. В результате центр назначил в 2000 г. главу временной администрации А. Кадырова, бывшего муфтия Чечни, ранее участвовавшего в сепаратистском движении. В 2003 г. при поддержке центра А. Кадыров выиграл выборы президента Чечни, но уже в мае 2004 г. погиб в результате теракта. Затем в 2004 г. в Чечне прошли новые президентские выборы, которые выиграл бывший министр внутренних дел республики А. Алханов (уже при его правлении погиб лидер второго сепаратистского режима А. Масхадов).
В целом для республик оказался наиболее характерным феномен устойчивой персонифицированной власти, который во многом соответствует особенностям местной политической культуры, имеющей заметные патриархальные черты (прежде всего — в республиках с высокой долей титульного населения). В большинстве республик в 1990-е гг. сложились стабильные или хотя бы среднестабильные политические режимы. Многие эксперты склонны рассматривать часть этих режимов в качестве авторитарных. По крайней мере, многие режимы в республиках имеют моноцентрический и доминантный характер (в таком качестве нередко рассматриваются режимы в Татарстане, Башкирии, Кабардино-Балкарии, Калмыкии и др.). Характерной особенностью политического процесса в республиках стали безальтернативные выборы (выборы президента Татарстана в 1991 и 1996 гг., выборы президента Калмыкии в 1995 г. и президента Кабардино-Балкарии в 1997 гг.).
Дифференциация элиты по критериям принадлежности к различным органам власти была типична для республик, которые дольше других сохраняли парламентскую модель. Конфликты между председателем Верховного Совета и председателем Совета министров характеризовали политическую ситуацию первой половины 1990-х гг. в Башкирии (группы М. Рахимова и М. Миргазямова), Бурятии (группы Л. Потапова и В. Саганова), Карелии (группы В. Степанова и С. Блинникова), Республике Коми (группы Ю. Спиридонова и В. Худяева), Северной Осетии (группы А. Галазова и С. Хетагурова), Удмуртии (группы А. Волкова, В. Тубылова, П. Вершинина, Н. Ганзы и др.) и др.
Даже президентские республики на первом этапе не избежали конфликтов между группами президента и премьер-министра. Например, в Татарстане имел место конфликт М. Шаймиева с главой правительства М. Сабировым, а в Башкирии — М. Рахимова с премьером А. Копсовым. Показательно, что многие главы правительств пытались составить конкуренцию председателям верховных советов на президентских выборах, но во всех случаях безуспешно.
Очень характерным для республик является формирование клиентел, и борьба между ними становится определяющим фактором политической ситуации. Чаще всего лидерами клиентел становились руководители органов власти — президенты республик, спикеры парламентов, премьер-министры|6. Фигуры с таким статусом, как правило, и участвовали в региональных выборах. Нередко уже отставные статусные фигуры, сохраняя остатки своей клиентелы, пытались участвовать в выборах и получали сравнительно высокие проценты голосов. Так, в Республике Алтай бывший глава правительства В. Петров дважды участвовал в выборах главы республики.
Дифференциация элиты под воздействием партийного фактора оказалась в республиках в целом малозначимой. Можно отметить формирование достаточно сильных групп левой оппозиции в некоторых регионах. Наиболее ярким примером является Чувашия, где лидер коммунистов В. Шурчанов дважды становился главным соперником Н. Федорова на президентских выборах, получая высокий процент голосов17. Представители КПРФ пытались сформировать значимые контрэлитные группы в некоторых других республиках, но менее успешно.
Большое влияние на расстановку сил в республиках оказывают этнические факторы. Можно выделить следующие сценарии действия этих факторов.
• Конкуренция групп влияния с русскими лидерами или представителями титульного населения во главе|Н. Такая ситуация наиболее характерна для республик с небольшой долей титульного населения. В Бурятии президентские выборы в 1994 г. выиграл Л. Потапов, представитель русской общины (правда, владеющий бурятским языком). Его главными соперниками в 1998 и 2002 гг. были статусные представители бурятской общины (бывший премьер-министр В. Саганов и депутат Госдумы Б. Семенов соответственно), которые проигрывали, поскольку доля русского населения в регионе существенно превосходит долю бурят. В Республике Алтай, где доля алтайского населения тоже невелика, отмечались попытки консолидации алтайской элиты: в 1997 г. ее представлял Ю. Антарадонов, который, однако, занял второе место. Карел В. Степанов проиграл русскому С. Катанандову в 1998 г. Напротив, коми В. Торлопов обошел русского Ю. Спиридонова в 2001 г. Конкуренция русских и титульных групп также отмечается в Марий Эл (первый президент республики В. Зотин был марийцем, второй и третий — В. Кислицын и Л. Марке-лов — русские).
Совершенно особая ситуация возникла в 2003 г. в Башкирии на выборах президента республики. М. Рахимову, возглавляющему один из самых устойчивых региональных режимов, противостояли два бизнесмена федерального уровня — представитель русской общины С. Веремеенко (выходец из Межпромбанка) и представитель татарской общины Р. Сафин (выходец из ЛУКОЙЛа).
• Конкуренция титульных групп в полиэтнических республиках. Например, в Карачаево-Черкесии на выборах 1999 г. друг другу противостояли лидер карачаевской элиты, генерал В. Семенов и лидер черкесской элиты, крупный бизнесмен С. Дерев. В Дагестане ситуация урегулирована за счет распределения ведущих государственных постов между лидерами различных этнически окрашенных групп влияния. То же самое сделали в Кабардино-Балкарии и, сделав выводы из прежнего противостояния, в Карачаево-Черкесии.
• Конкуренция субэтнических групп и землячеств титульного этноса. Наиболее характерный пример — борьба представителей двух субэтнических групп мордвы — эрзи и мокши (Н. Бирюков и Н. Меркушкин являются представителями мокши). Характерным явлением стало формирование групп влияния на основе территориально-родственных групп титульного этноса — землячеств, кланов.
Факторы географической структуры в большинстве республик не являются столь значимыми: республики обычно отличаются небольшим размером территории и населением. Кроме того, далеко не везде проводились всенародные выборы мэров, которые в иных регионах часто влекли за собой острые конфликты по линии "губернатор — мэр".
Наличие автономных центров со своими сильными локальными группами можно отметить в крупных республиках — Татарстане, Башкирии, Дагестане, Республике Коми, Якутии. Острого противостояния между республиканскими и городскими группами не отмечено практически нигде (за одним, но важным исключением Ижевска в Удмуртии и особой ситуацией в Карачаево-Черкесии19). Скорее можно говорить о наличии "муниципальных автономий". Примерами таковых служат мэрия Казани во главе с К. Исхаковым (в 2005 г. К. Исхаков был назначен представителем президента в Дальневосточном федеральном округе), мэрия Стер-литамака (Башкирия) во главе с С. Ахметовым, мэрии Махачкалы (С. Амиров) и Хасавюрта (С. Умаханов) в Дагестане. Обособленным образованием со своей локальной правящей группой является Воркута в Республике Коми.
Экономическое развитие многих республик характеризовалось закрытостью от внешнего воздействия, когда определяющими являлись внутренние отношения. Кроме того, большинство республик относится к числу бедных субъектов федерации. В условиях моноцентрических режимов, как правило, не формировались обособленные "экономические" группы влияния. Скорее можно говорить об автономных субгруппах, лояльных доминирующей группе (характерные ситуации в Башкирии, Татарстане и др.). В то же время довольно часто лидеры "экономических" групп пытались конкурировать с правящими группами на выборах. Первым прорывом "экономической" группы к власти стала победа бизнесмена К. Илюмжинова в Калмыкии. Интересно, что на выборах 2002 г. его главным конкурентом стал банкир Б. Шонджиев20. В 2002 г. в Адыгее роль правящей получила группа крупного бизнесмена российского масштаба X. Совмена, занимавшегося добычей золота в Красноярском крае. Интерес также представляют группы С. Дерева в Карачаево-Черкесии и Ф. Тумусова в Якутии, лидеры которых заняли вторые места на выборах соответственно 1999 и 2001 гг. Отмечаются попытки чеченских бизнесменов, проживающих в Москве, создать свои группы влияния в республике и претендовать на власть (в выборах 2003 г. собирались участвовать М. Сайдуллаев и X. Джабраилов). Вообще характерна ситуация, когда выходец из республики, став крупным бизнесменом (или чиновником) в Москве, стремится создать в родном регионе группу влияния с целью контролировать власть.
Экспансия федеральных ФПГ отмечается далеко не во всех республиках. Довольно часто федеральные ФПГ не формировали собственные группы влияния в регионах, а создавали особые отношения с уже существующими местными группами, т.е. использовали технологию инфильтрации (инклюзии) в сложившуюся систему отношений. Например, отмечаются тесные отношения главы правительства Хакасии А. Лебедя и "Русского алюминия", который владеет бюджетообразующим предприятием республики — Саяногорским алюминиевым заводом. Глава Карелии С. Катанандов некоторое время входил в совет директоров Тюменской нефтяной компании. Сближению республиканских властей и столичных бизнес-групп способствовал особый налоговый режим, существовавший в ряде республик. Например, ЮКОС на протяжении ряда лет использовал в качестве внутренней офшорной зоны Мордовию, а в Калмыкии были зарегистрированы учредители МДМ-банка. В целом федеральные ФПГ оказывают наибольшее влияние на политическое развитие Республики Коми, которая отличается диверсифицированной сырьевой экономикой (нефть, газ, уголь, лес, бокситы и др.). Здесь представлены ЛУКОЙЛ, СУ АЛ, "Северсталь" и др.
Попытки федеральных ФПГ сформировать свои группы влияния в республиках встречаются реже. Одной из них можно считать ситуацию с Межпромбанком в Башкирии. Ранее этот банк (имеющий в том числе уфимские корни) пользовался хорошими отношениями с правящей группой, но в 2003 г. перешел в оппозицию. Результатом стало выдвижение одного из руководителей этого банка С. Веремеен-ко на пост президента Башкирии с одновременной попыткой создать оппозиционную группу влияния21. Однако после поражения С. Веремеенко на выборах влияние данной группы в Башкирии резко снизилось

< Назад   Вперед >
Содержание