Формирование и главные черты четвертого поколения локальных цивилизаций

Локальные цивилизации – не новации на карте мира. Они возникли около шести тысячелетий назад в рамках древних государств и их объединений – в Шумере, Древнем Египте, Индии. Затем они менялись, как в калейдоскопе, – одни сходили со сцены, другие возникали, третьи трансформировались в цивилизации новых поколений. А. Тойнби насчитал 47 цивилизаций трех поколений, выделив пять "живых" цивилизаций начала XX в.: западную, православнохристианскую, исламскую, индуистскую, дальневосточную [17].

За основу классификации он взял принадлежность к той или иной мировой религии. Однако возникли цивилизации за несколько тысяч лет до "осевого времени", в течение которого сформировались основные мировые религии. Более обоснованно в качестве классификационного признака было бы принять общность духовного мира, культуры в широком смысле, исторической судьбы нескольких взаимосвязанных этносов (хотя и общность религиозных взглядов играет немаловажную роль, например, для исламской цивилизации).

Что дает основание говорить о формировании четвертого поколения локальных цивилизаций? Во-первых, новый этап исторического прогресса, в который вступает человечество и который, вероятно, займет не одну сотню лет. Питирим Сорокин еще три десятилетия тому назад доказывал неизбежность становления интегрального общества, которое последует за капитализмом и социализмом и будет принципиально отличаться от обоих. А. Тоффлер два десятилетия назад выразился более отчетливо: "Новая цивилизация зарождается в наших жизнях... Начало новой цивилизации – единственный и обладающий наибольшей взрывчатой -силой факт времени, в котором мы живем. Это центральное событие, ключ к пониманию времени, следующего за настоящим... Человечество ждут резкие перемены. Оно стоит перед глубочайшим социальным переворотом и творческой реорганизацией всего времени. Не различая еще отчетливо этой потрясающей новой цивилизации, мы с самого начала участвуем в ее строительстве" [25. С. 31-32]. Исторический разлом такого масштаба обычно связан с перестройкой цивилизационной карты мира, перемещением центра творческого лидерства.

Во-вторых, на смену техногенной индустриальной цивилизации, где человек был придатком, винтиком огромной промышленной, политической, идеологической машины, идет гуманистически-креативная, ноосферная постиндустриальная цивилизация, где на первое место выдвигается человек, его творческое начало, духовные ценности, различия в социокультурном облике, являющиеся системообразующим признаком локальной цивилизации, новые отношения общества и природы. Это формирует новые критерии деления мирового цивилизационного пространства.

В-третьих, процессы глобализации и интеграции вызывают в качестве своего противоположного начала процессы дифференциации и дезинтеграции на новых принципах. Это касается прежде всего западной цивилизации, которая имела своим историческим ядром Западную Европу, господствовала в индустриальном обществе и распространилась на Северную и Латинскую Америку, Австралию и Океанию, превратила в колонии Индию, Африку, подчинила своему влиянию Китай.

Арнолд Тойнби отмечал: "В ходе своей экспансии современная западная секулярная цивилизация превратилась в буквальном смысле слова во всемирную, охватив своей сетью все остальные живущие цивилизации и все примитивные общества" [26. С. 142]. По сути дела ей противостояла только православная цивилизация во главе с Россией. XX в. стал началом заката всемогущества западной цивилизации. Это отмечали О. Шпенглер, А. Тойнби, Питирим Сорокин. Последний считал одной из главных тенденций нашего времени перемещение центра творческого лидерства с Запада на Восток: “Творческий центр истории человечества, который был локализован в течение столетий в Европе и европеизированной Америке, окончательно перестал быть заключенным внутри этих границ. В значительной степени он распространился на Восток и становится "планетарным" в смысле активности не только на Западе, но также и на Востоке... В дальнейшем, в великих "спектаклях" истории будет не просто одна евроамериканская "звезда", но несколько звезд Индии, Китая, Японии, России, арабских стран и других культур и народов. Эта эпохальная тенденция уже действует и быстро растет изо дня в день” [7. С. 94]. Опыт последующих после опубликования книги Питирима Сорокина трех с половиной десятилетий, особенно девяностых годов, подтвердил истинность этого предвидения.

С. Хантингтон отметил процесс выдвижения на первый план цивилизационных различий и усиления дифференцации локальных цивилизаций, выделив на карте мира восемь цивилизаций: западную, православную, исламскую, китайскую, индийскую, японскую, латиноамериканскую, африканскую [27]. Однако эта классификация нуждается в уточнении. Все более отчетливо проявляется различие коренных интересов и тенденций имеющей давнюю историю западноевропейской цивилизации и сравнительно недавно отпочковавшейся от нее, более молодой активной и пестрой по своему составу североамериканской. Характеристика локальной цивилизации, ядром которой служит Россия, как православной одностороння: значительную долю здесь составляют анклавы мусульманской и буддийской цивилизаций, существенна доля атеистов, да и по своему происхождению и динамике это скорее цивилизация гибридного типа, "моста", поле взаимодействия восточных и западных цивилизаций. Неверно именовать ее и "русской" или "российской" цивилизацией в силу многонационального состава как России, так и тяготеющих к ней стран. Поэтому более точным будут применять термин "евразийская цивилизация", хотя, конечно, она не охватывает весь обширный евразийский континент, на котором размещено шесть локальных цивилизаций.

На Х междисциплинарной дискуссии "Локальные цивилизации в XXI в.: столкновение или партнерство?" (Кострома, май 1998 г.) был поставлен вопрос о формировании четвертого поколения локальных цивилизаций, формах и механизмах их взаимодействия, альтернативе их столкновения или партнерства в наступающем веке, месте России в мировом цивилизационном пространстве [23]. Эти вопросы были повторены в одной из моих монографий [9. Гл. 16]. Определены особенности четвертого поколения локальных цивилизаций: большая их дифференциация по сравнению с цивилизациями третьего поколения (в том числе расчленение западной цивилизации на западноевропейскую, североамериканскую, латиноамериканскую, океаническую; дальневосточную, китайскую, японскую, буддийскую); возросшую роль цивилизационной общности и межцивилизационных различий; наращивания потенциала партнерства локальных цивилизаций, формирования нового типа отношений между ними [9. С. 424-425].

Следует отметить, что к началу XXI в. локальные цивилизации четвертого поколения пришли с резкой дифференциацией основных макропоказателей, экономического и военно-политического потенциала, что является предпосылкой для усиления сотрудничества и возможного столкновения цивилизаций. Воспользуемся данными, приведенными С.М. Роговым, сгруппировав их применительно к нашему подходу (табл. 1.1). Хотя здесь отсутствуют африканская и океаническая цивилизации, а по западноевропейской, евразийской и латиноамериканской данные не полны, тем не менее диспропорции вырисовываются довольно отчетливо.

Четко вырисовываются две группы цивилизации. Более развитые цивилизации при небольшой доле в численности населения (по приведенным в табл. 1.1. данным, 12% обладают доминирующей экономической силой (около половины внешней торговли и расходов центральных правительств, 45% мирового ВВП, больше 41% инвестиций). Сравнительно небольшие по численности армии (14% от мировых показателей) первоклассно оснащены (57% военных расходов, 43% мировых запасов ядер-

[26]

? На пути становления нового социокультурного строя весьма опасно оказаться эклектической "свалкой", заполненной разнообразными обломками чувственной, идеациональной, интегральной культур и других социокультурных скоплений, предупреждает Питирим Сорокин. “Любая великая культура, которая заканчивает свою жизнь превращением в этот вариант перманентной "свалки", теряет свою индивидуальность и становится просто материалом, просто "цивилизационным навозом и удобрением" для других великих цивилизаций или культурных систем. И любой народ, общество или нация, которая не может создать новый социокультурный порядок вместо того, который распался, перестает быть лидирующим "историческим" народом или нацией и просто превращается в "этнографический человеческий материал", который будет поглощен и использован другими более творческими обществами или народами” [7. С. 107].

Это положение является грозным предупреждением для России и других стран возглавляемой ею локальной цивилизации, поскольку сейчас наука, культура, образование, мораль, идеология все больше напоминают здесь историческую "свалку" разнородных, несовместимых социокультурных типов, угасает великая энергия творческих преобразований.

Однако именно Россия имеет шанс стать одним из эпицентров рождения интегрального социокультурного строя. Традиционная широта и фундаментальность научных взглядов способствуют формированию новой парадигмы обществоведения, адекватной постиндустриальному обществу [9. С. 200-210; 37]; примером тому является школа русского циклизма [9; С. 3-6; 38. Гл. I]. В России сохранились основы великой культуры, которая становится одним из непременных звеньев интегральной постиндустриальной культуры, создает предпосылки для формирования поколений XXI в., усвоивших ценности интегрального социокультурного строя. Несмотря на моральный урон, понесенный за последнее десятилетие XX в., все еще сохраняются исторически сложившиеся предпосылки для восприятия гуманистической морали, толерантности, творческого альтруизма

< Назад   Вперед >
Содержание