2. Глобализация политических рынков и снижение автономии субъектов принятия политических решений

Анализ проблем экономической глобализации давно уже сделал общим местом тезис о том, что современные реалии рынков товаров и факторов производства радикально ограничивают суверенитет национальных государств в сфере проведения экономической политики и подрывают способность правительств в одностороннем порядке достигать желаемых целей. С этим связана, в частности, идея взаимного "обмена суверенитетами и автономиями" в межгосударственном масштабе с целью повышения эффективности проводимой политики в условиях открытой экономической системы7. Однако подобный подход страдает по крайней мере двумя ограничениями.
Во-первых, он ограничивает понимание автономии правительства проблемой наличия/отсутствия у него выбора альтернативных инструментов экономической политики, а также проблемой эффективности и сравнительных издержек их использования. Таким образом, имплицитно предполагается, что цели экономической политики правительство формулирует самостоятельно, и сокращение его автономии затрагивает лишь выбор средств. Данное предположение находится в полном противоречии с аргументами современной теории эндогенного определения экономической политики, акцентирующей внимание на внутрисистемном характере определения приоритетов политики государства в экономической сфере. Речь идет прежде всего о том, что правительство формулирует экономическую политику не на основе непосредственного учета интересов граждан или неких собственных представлений об общественном благе, а в первую очередь под влиянием запросов заинтересованных групп давления, максимизирующих свое благосостояние.
Хотя представление о том, что деятельность правительства в значительной степени ориентирована на учет интересов поддерживающих его групп, является общепринятым в современной политической науке, наиболее широкие возможности для последовательного анализа соответствующего круга проблем открывает эндогенное определение экономической политики, представляющее собой одно из ответвлений современной теории общественного выбора. В рамках данной теории процесс выработки экономической политики рассматривается в терминах своеобразного рыночного взаимодействия, где "спрос" на мероприятия экономической политики предъявляют избиратели, индивидуальные лоббисты или члены организованных групп давления, а "предложение" этих мероприятий осуществляют субъекты принятия политических решений - политики и чиновники. Благодаря этому механизмы выработки государственных решений оказывается возможным моделировать в терминах политических рынков, где мероприятия экономической политики обмениваются на факторы политической поддержки (голоса избирателей и трансферты ресурсов от индивидуальных компаний и групп давления - в виде взносов в предвыборные фонды, взяток и т. д.). Максимизируя собственное благосостояние, экономические субъекты стремятся найти оптимальное распределение имеющихся в их распоряжении ресурсов между деятельностью на экономических рынках (в качестве продавцов и покупателей товаров и услуг) и на политических рынках, где они лоббируют выгодный им курс экономической политики8. Как следствие, функционирование политических рынков является мощным ограничителем автономии, формулирующего экономическую политику правительства. При принятии решений оно неизбежно должно находить баланс между различными (нередко противоречащими друг другу) запросами экономических субъектов; в противном случае оно рискует утратить поддержку и дать шансы оппозиционным силам прийти к власти. Крайним выражением рассматриваемого феномена может служить "парадокс бессилия политиков", когда субъекты принятия политических решений в условиях острой политической конкуренции оказываются вынуждены строго придерживаться политического курса, выгодного поддерживающим их силам, отказываясь от реализации собственных политических приоритетов (если таковые, впрочем, имеются)9.
Во-вторых, традиционный взгляд на последствия феномена глобализации фокусирует внимание лишь на одной - экономической - стороне этого процесса. Вместе с тем наряду с процессом глобализации экономических рынков на протяжении последних десятилетий активно идет процесс глобализации рынков политических, что выражается прежде всего в расширении круга экономических субъектов, на запросы которых вынуждены реагировать как национальные правительства, так и международные экономические организации. Применительно к национальным государствам уже не приходится говорить об исключительной "национальной" или "территориальной" принадлежности экономических субъектов, интересы которых принимают во внимание правительства10. В широком смысле речь идет о том, что источники политической поддержки правительства - а значит, и круг субъектов, в чьих интересах формулируется экономическая политика - выходят за рамки территориальных границ государств. Применительно же к международным экономическим организациям процесс глобализации политических рынков означает появление многочисленных новых "игроков" мирохозяйственной системы (в первую очередь неправительственных организаций), влияние которых по ряду параметров сравнимо с влиянием правительств национальных государств.
Несомненно, наиболее ярким примером "вторжения" на национальные политические рынки новых субъектов, влияющих на принятие государственных решений, следует признать процесс экспансии транснациональных корпораций (ТНК), связанный с интенсификацией движения прямых иностранных инвестиций. Сравнения экономического потенциала крупнейших ТНК с экономическим потенциалом национальных государств, традиционно использующиеся для иллюстрации тезиса о росте "чисто экономической" роли ТНК в мировом хозяйстве, могут дать определенные представления также об их "политическом весе" в международной системе. Согласно данным по состоянию на начало 1998 г., валовой доход Mitsubishi Corporation находился на уровне показателя валового национального продукта (ВНП) ЮАР (порядка 129 млрд долл.); доходы компании WalMart находились на уровне ВНП Греции (около 119 млрд долл.), доходы компании IBM превосходили размер ВНП Египта (соответственно 78,5 и 75,5 млрд долл.), а доходы компании Volkswagen были на уровне ВНП Новой Зеландии (около 65 млрд долл.)11. Если принять во внимание стандартное положение о том, что богатство и политическая мощь идут рука об руку, значимость ТНК как субъектов политических рынков в принципе трудно переоценить.
Вместе подобные сравнения не дают полной картины воздействия ТНК на экономическую политику суверенных государств. С одной стороны, ошибкой было бы интерпретировать результаты этих сравнений в том смысле, что высокий "политический вес" является единственным фактором, обусловливающим способность ТНК воздействовать на позиции тех или иных правительств (в частности, правительств принимающих стран). Стремление привлечь инвестиции зарубежных ТНК в национальную экономику заставляет как развивающиеся, так и экономически развитые страны формулировать свою экономическую политику таким образом, чтобы создать стимулы для осуществления на своей территории иностранных инвестиций. Иными словами, ТНК выступают в роли субъектов, интересы которых воздействуют на политику национальных государств даже в том случае, если сами ТНК не оказывают непосредственного давления на правительства конкретных стран (и вообще никак не выражают своих предпочтений относительно проводимого этими правительствами экономического курса).
Международная конкуренция за привлечение иностранных инвестиций в последние десятилетия приняла столь острый характер, что заставила международные финансовые институты выразить серьезную озабоченность по поводу ее потенциального воздействия на состояние фискальной системы стран, стимулирующих таким образом иностранные инвестиции. Одобренное Всемирным банком еще в 1992 г. "Руководство по режиму регулирования прямых иностранных инвестиций" недвусмысленно не рекомендует использование специальных финансовых стимулов для привлечения инвестиций зарубежных компаний. С тех пор рекомендации по сдерживанию инициативы национальных правительств в сфере предоставления льгот иностранным инвесторам из года в год появляются в материалах международных финансовых организаций, однако неочевидно, что эти рекомендации сколь-либо серьезно влияют на реальную политику в этой области.
С другой стороны, для оценки влияния ТНК на процессы выработки экономической политики в принимающих странах необходимо принимать во внимание лоббистские возможности национальных компаний, с которыми так или иначе сотрудничают работающие в соответствующих странах филиалы ТНК, а также компаний, с которыми ТНК образуют стратегические альянсы. Едва ли приходится сомневаться в том, что активизировавшийся в последнее время процесс заключения аналогичных альянсов между ТНК, зарегистрированными в различных странах (альянсов, которые получили несколько неэстетичное название "слоновьих свадеб"), будет оказывать в ближайшие годы самое действенное влияние как на протекание хозяйственных процессов в мировом масштабе, так и на эволюцию стратегий экономического регулирования в затронутых этим процессом странах.
Начиная с 1980-х гг., предпринимались активные усилия по теоретическому осмыслению связи между политическими и экономическими процессами, обусловливающими влияние ТНК на международный хозяйственный режим. Одной из наиболее оригинальных является предложенная Дж. Бхагвати "quid pro quo концепция иностранных инвестиций"12. Опираясь на наблюдение реального поведения японских автомобилестроительных корпораций в первой половине 1980 гг., эта концепция подчеркивает желание иностранных компаний инвестировать в принимающей стране, чтобы снизить риск введения повышенных барьеров против экспортируемой ими в эту страну продукции. Открывая производство на территории страны, компания замещает экспорт непосредственным обслуживанием внутреннего рынка, тем самым выводя свои операции из-под действия ожидаемых протекционистских мер (а быть может, и устраняя угрозу их введения), тем самым обеспечивая себе возможность сохранять экономически эффективный объем экспорта в дополнение к производству на территории принимающей страны.
В теоретической литературе широко распространено представление о том, что присутствие ТНК на политических рынках страны базирования и принимающей страны обусловливает тенденцию к созданию либерализации международного внешнеторгового режима даже в том случае, если ТНК более склонны к протекционизму, чем национальные компании13. Объяснение этого парадокса заключается в том, что проникновение ТНК на территорию принимающей страны (путем создания нового предприятия либо приобретения уже существующего) подрывает стимулы к лоббированию в пользу протекционистской политики - прежде всего благодаря сокращению объемов импорта в принимающую страну. В последние годы были созданы модели, объединяющие положения "quid pro quo концепции" и более традиционного экономико-политического подхода к анализу процессов иностранного инвестирования, подчеркивающего факт влияния этих процессов на формирование "либеральных" и "протекционистских" групп давления14. Хотя предположения, на которых основываются подобного рода формальные модели, обычно являются достаточно жесткими, что ограничивает возможности их использования для анализа конкретных проблем экономической политики, они тем не менее дают развернутое представление о том, в какой мере присутствие ТНК на политических рынках оказывает влияние на преференции правительства и тем самым способствует ограничению автономии национальных правительств.
Другая категория субъектов, оказывающих все более очевидное влияние как на состояние политических рынков суверенных государств, так и на функционирование международных экономических организаций, включает в себя многочисленные неправительственные организации (НПО). Хотя достижения в сфере формального теоретического анализа их деятельности неизмеримо более скромны по сравнению с анализом только что рассмотренной проблематики деятельности ТНК, существенный рост их влияния на процесс формирования экономической политики в международном масштабе не подлежит сомнению. Безусловными лидерами здесь являются НПО экологической ориентации - от "Гринписа" до гораздо менее известных, но от этого не менее активных организаций, ставящих своей задачей борьбу с глобальным потеплением климата и развитием генной инженерии, защиту тропических лесов, морской фауны и т. д. Роль экологических НПО вышла на качественно новый уровень после того, как в 1992 г. они были допущены к участию в подготовке и проведению конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. Не секрет, что именно экологические НПО принадлежат к группе наиболее последовательных противников стратегии либерализации международной торговли, разрабатываемой в рамках ВТО. Развитие электронных коммуникаций содействовало мощной консолидации усилий достаточно разнородных НПО, по тем или иным мотивам выступающих против перспектив дальнейшего укрепления либерального рыночного порядка в международных экономических отношениях (за последние годы в сети Internet появился ряд сайтов - наиболее известным из которых является www.wtowatch.com - в сущности выполняющих функцию координации усилий таких организаций). Неудивительно, что проблема отношений ВТО и НПО и перспектив развития этих отношений стала в последние годы сферой интенсивных дискуссий, итог которых, впрочем, подводить пока рано15. Впрочем, если принять во внимание организованные различными НПО экологической и социальной направленности массовые протесты во многих городах мира, приуроченные к открытию конференции ВТО в Сиэтле, пути к нахождению взаимного понимания в данной сфере пока не просматриваются.
В целом опыт показывает, что деятельность НПО в ближайшие годы будет выполнять роль одного из важнейших факторов, уравновешивающих тенденции к стимулированию дальнейшей либерализации экономических отношений, господствующие в международном деловом сообществе и международных финансовых организациях, усилиями, направленными на обеспечение большей социальной ориентации процессов, протекающих в мировом хозяйстве. Многие комментаторы - в том числе и такие авторитеты, как лауреат Нобелевской премии в области экономики Г. Беккер - усматривают в активизации на национальной и международной арене экологических и социальных движений фактор "зелено-розовой опасности" для развития либерального экономического режима16. Как бы то ни было, международные экономические организации - даже такие "столпы" либеральной экономики, как ОЭСР и МВФ - более не могут игнорировать НПО как влиятельную силу на международных политических рынках, пользующуюся значительной поддержкой как в экономически развитых, так и в развивающихся странах.
Примечательным фактом, свидетельствующим об изменении позиций данных организаций по отношению к "оппозиционно настроенным" НПО, является, в частности, допуск широкого круга НПО к обсуждению проекта Многостороннего соглашения по инвестициям в октябре 1997 г.17 Как выяснилось в ходе переговоров, наиболее важные требования НПО сводились к необходимости внесения в текст Соглашения положений о защите прав работников и потребителей, а также о защите окружающей среды, которые гарантировали бы, что заключение Соглашения не приведет к снижению национальных стандартов в перечисленных областях. Одно из ключевых требований заключалось в том, что принципы Соглашения не должны подрывать полномочия национальных правительств в сфере регулирования экономики, основанные на праве государств осуществлять управление процессом экономического развития18. Как можно видеть из этого примера, в определенных случаях воздействие НПО может быть направлено на сохранение более высокой степени автономии национальных правительств за счет ограничения сферы действия норм международного экономического режима. Защита автономии правительств здесь выступает в качестве средства ограничения автономии международных организаций, которые выступают за принятие соответствующих норм, неприемлемых для данных НПО. Таким образом, влияние НПО на автономию субъектов принятия политических решений, ответственных в мировой системе за выработку как конкретных решений в сфере экономической политики, так и общих принципов организации международных экономических отношений, носит весьма сложный характер и не поддается "одномерной" трактовке. Не приходится сомневаться лишь в том, что завоевание НПО прочных позиций на международных политических рынках является важным фактором, который будет оказывать влияние на принятие глобально значимых экономических решений.
Наконец, говоря о проблеме автономии субъектов принятия решений в области экономической политики, нельзя не остановиться на проблеме соотношения автономии национальных правительств, региональных межгосударственных объединений и международных экономических организаций. Противоречия в данной области проявляются особенно наглядно - особенно если вспомнить о весьма болезненной для России практике жестких рекомендаций, сопровождающих предоставление антикризисных займов со стороны международных финансовых институтов (рекомендаций - а по сути требований, радикально снижающих возможности страны-заемщика проводить самостоятельную экономическую политику), а также об "особой позиции", которую занимают ряд региональных блоков по вопросам либерализации международной торговли и перспектив развития международной финансовой системы. Чтобы последовательно разобраться в сути возникающих в данных сферах проблем, целесообразно начать с рассмотрения особенностей формирования экономической политики в региональных группировках, а затем перейти к специфике роли международных экономических институтов на современном этапе эволюции системы мирохозяйственных отношений.

< Назад   Вперед >
Содержание