Конфедеративно-вотчинная модель XIII—XIV вв.

Региональная история Владимиро-Суздальского княжества во многом повторяет региональную историю Киевской Руси, которая не рассматривается в рамках данной работы. Киевская Русь по мере дробления ее территории на княжества превращалась из целостного государства в федерацию, а затем и конфедерацию княжеств, представители которых постоянно участвовали в борьбе за киевский стол. Одним из ее осколков и стало Ростово-Суздальское, далее — Владимиро-Суздальское княжество, территориальное ядро будущего Российского государства.
Определяющую роль в структурировании русского политического пространства на начальном этапе играла модель наследования власти. Территория государства (на том этапе государствами являлись многочисленные княжества, возникшие в процессе распада Киевской Руси) воспринималась как ресурс, который подлежал разделу между родственниками: умирающий отец делил свое княжество между сыновьями на части — уделы, т.е. княжества второго уровня (которые потом могли обрести большую самостоятельность). При этом территория передавалась по наследству внутри каждого рода. Верховная власть в княжестве переходила по принципу "лествицы", или родовому принципу, т.е. от старшего брата к младшему, а не от отца к сыну [Пушкарев, 1991]. На каждом новом этапе происходило дробление территории: количество субъектов русского политического пространства, князей и, соответственно, административных центров непрерывно росло на протяжении двух-трех столетий.
Развитие Владимиро-Суздальского княжества шло по спирали: на каждом ее витке отмечалось новое внутреннее дробление. Формальное единство территории обеспечивалось наличием общепризнанного ведущего центра — Владимира, с которым было связано великокняжеское старшинство. Относительная стабильность в территориально-политической системе существовала пока власть переходила от брата к брату. Смена цикла означала раздел территории между сыновьями последнего из братьев, оставшегося в роду. Впервые эта проблема актуализировалась после смерти князя Всеволода Большое Гнездо в 1250 г. Тогда в качестве самостоятельных центров выделились Ярославль (вотчина Константина и его детей), Пере-славль (вотчина Ярослава), Юрьев-Польский (вотчина Святослава), Стародуб (вотчина Ивана) и пр.
На этапе XIII—XIV вв. на территории некогда единого Владимиро-Суздальского княжества складывается территориально-политическая система, имеющая признаки конфедерации. Основой регионального политического процесса здесь были родовое и вотчинное право и практика удельного владения [Шмурло, 1999]. Главой конфедерации являлся великий князь Владимирский (поэтому можно говорить о Владимирской конфедерации). Но чем дальше, тем больше его контроль распространялся на его собственное княжество, а также более мелкие и слабые княжества. В крупных княжествах возникали автономные конкурентные центры, которые вели борьбу за обладание владимирским столом и фактически не подчинялись Владимиру.
Каждое княжество боролось или за первенство в конфедерации, т.е. обретение владимирского стола, или за свою автономию в ее рамках. Внутри каждого княжества шло неизбежное дробление на собственные уделы.
Центр в этой системе не мог превратить конфедерацию в единое государство. Действовали слабые механизмы территориальной консолидации под началом великого князя Владимирского — признание его старшинства, признание князьями друг друга старшими и младшими "братьями" с соответствующей субординацией, приведение подчиненных князей "в свою волю", "подчиненное одиначество" с великим князем. Консолидирующую роль играла православная церковь, юрисдикция которой распространялась на территорию всех княжеств.
Основные конфликты внутри конфедерации определялись постоянным дроблением территории и борьбой наиболее крупных центров за лидерство. Смерть Всеволода, а затем смерть его сына Ярослава обозначали новые этапы дробления с выделением все новых политических центров.
Начало кризиса, связанного с углублением конфедерализации русского пространства и усилением внутренней конфликтности, целесообразно связать со смертью Александра Невского в 1263 г. [Гумилев, 1992]. Многие историки, в частности С. Соловьев, отмечают, что братья (а затем их дети) и сыновья Александра предпочитали оставаться в своих уделах и из них вести борьбу за владимирский стол. Еще одним участником политической борьбы стала подчинившая русские земли Орда, выдававшая ярлыки на княжение и игравшая роль верховного арбитра в междукняжеских спорах [Вернадский, 1997а]. Не следует забывать, что на том этапе Владимирская конфедерация представляла собой автономную периферию Золотой Орды.
Ведущие роли в борьбе за лидерство играли несколько центров — Тверь, Москва (удел, отпочковавшийся от владений Александра Невского и созданный для его сына Даниила — первого князя Московского), Суздаль (в единой территориально-политической системе с Нижним Новгородом). Именно с этим треугольником и были связаны основные конфликты в конфедерации.
Тверь — продукт распада Переславского княжества, территория, выделенная Ярославом Всеволодовичем. Первый прорыв Твери к первенству в русской территориально-политической системе связан с братом Александра Невского Ярославом Тверским, который был великим князем Владимирским в 1263—1272 гг. После этого Тверь стала активнее претендовать на лидерство. Затем последовала пауза, пока владимирский стол переходил из рук в руки. После этого происходит второй прорыв Твери, связанный с именем сына Ярослава Тверского Михаилом, который занимал великокняжеский стол в 1304—1319 гг. Именно на этом этапе начинается жгсгкая конкуренция Твери с Москвой — вторым новым центром русской политики, которая в лице князя Юрия Даниловича при поддержке Орды одерживает временную победу в 1319 г. Далее на протяжении нескольких десятилетий Тверь пыта-;-;я взять реванш, но безрезультатно. За коротким утверждением у власти в конфедерации детей Михаила Тверского Дмитрия', затем Александра следует крах. Потом, ~?и Дмитрии Донском к власти еще пытался прорваться Михаил Александрович Тверской, но и он потерпел поражение.
Главным системообразующим центром конфедерации становится Москва, которая впервые громко заявила о себе при Юрии Даниловиче, нанеся удар по Твери. При брате Юрия Даниловича Иване Калите Москва утвердилась в качестве веду-.лего реального центра конфедерации (почти непрерывно контролируя Владимир, столичная роль которого становится все более формальной) и стала основным политическим партнером Орды. С этого времени определяется главная тенденция развития русской территории — присоединение княжеств к Москве на различных основаниях в процессе "собирания земель". Одновременно начинается формирование региональной структуры самого Московского княжества, внутри которого возникали традиционные для русских земель того времени политические проблемы и вырабатывались технологии их решения, которые впоследствии определили развитие централизованного государства.
Развитие московской территории как реального ядра конфедерации (которую уже можно назвать Московско-Владимирской конфедерацией) шло по двум направлениям.
• С одной стороны, происходил территориальный рост. Уже первые примеры показали две основные модели территориального роста — за счет захватов (Коломна перешла от Рязани к Москве в 1301 г., Можайск от Смоленска — в 1303 г.) и по завещаниям дружественных князей, признававших силу Москвы (Переславль в 1302 г.).
• С другой стороны, переход власти в Москве от одного князя к другому означал раздел всей территории на уделы в соответствии с установленным традиционным порядком2.
Таким образом, территория росла, но одновременно формировалась и усложнялась ее внутренняя структура, в которой ведущую роль играл удельный князь — главный представитель тогдашней региональной элиты. Глава всего Московского государства, кстати, получает титул великого князя, более высокий по статусу по сравнению с "обычным" князем, находящимся в вассальном подчинении. Ранее великими назывались только владимирские князья, но теперь владимирский стол оказывается под контролем московских князей. Вообще на фоне растущих амбиций и увеличивающейся автономии отдельных княжеств они также начинают называться великими (Тверь и др.).
В границах собственно московской территории появляются свои политические центры. Иван Калита делит свое княжество между сыновьями: старший сын Симеон Гордый становится великим князем3 и получает в удел новые приобретения — Можайск и Коломну, сын Иван берет в удел Звенигород, а Андрей — южные районы с Лопасней (где впоследствии возник Серпухов).
Начинается типичная история XIV—XV вв.: московские князья непрерывно работают над ликвидацией удельного строения своей территории, но каждый из них в своем завещании все равно делит эту территорию на части. Все определяется количеством претендентов — братьев и детей каждого нового князя. Эти, по сути, случайные факторы определяют уровень стабильности московской территории. Круг, однако, не становится замкнутым, поскольку на каждом новом этапе укрепляющаяся великокняжеская московская власть ищет новые механизмы централизации на своей территории.
На новый уровень сложности данная проблема выходит при Дмитрии Донском. С одной стороны, идет все более активная инкорпорация чужих территорий. С другой стороны, появляется первая крупная внутренняя проблема, запрограммированная самим развитием территориально-политической системы, — Серпухов, мощный автономный субцентр Московского княжества. При этом не будем забывать, что в ситуации внутренних конфликтов в Орде довольно быстро снижается зависимость всей русской территориально-политической системы от монголов.
Серпухов был центром удела, принадлежавшего сыну Ивана Калиты Андрею. Этот удел перешел по наследству к сыну последнего — Владимиру Андреевичу. В результате возникает дуализм двух вотчин, созданных при разделе Ивана Калиты — Ивановичей (к которым относится Дмитрий Донской) и Андреевичей, которые сохраняют свою удельную автономию в Серпухове. Этот город превращается в крупный центр, имеет серьезную финансовую и военную самостоятельность. Москва начинает впервые в своей истории искать эффективную формулу для обеспечения субординации в отношениях центра и крупного, амбициозного удела. Для этого, например, используется традиционная формула подчиненного равенства, когда один из князей признает себя "младшим братом". Причем центр идет на уступки Серпухову, чтобы сохранить его лояльность. Так, возникает очень важный прецедент, когда Дмитрий Донской дает Владимиру Серпуховскому долю из вновь приобретенных Москвой земель — Галич и Дмитров.
В Московской Руси в XIV в. идет формирование удельной модели АТД, в которой удел представляет собой "государство в государстве". Уделы превращаются в вотчинные, т.е. передаваемые по наследству княжения, в них складывается автономная территориальная власть. Региональная структура растущего Московского княжества становится сложной и несколько аморфной, начинает зависеть от количества уделов, отношений между князьями, их политических амбиций.
После смерти Дмитрия Донского внутренняя территориальная структура Московского государства становится все более серьезной проблемой. Начинается типичный конфликт того времени — между новым великим князем Василием I, сыном Дмитрия Донского, и уже упомянутым Владимиром Серпуховским.
С именем Василия I можно связать развитие первого кризиса в отношениях между центром и территориями. При Дмитрии Донском была одна серьезная проблема — Серпухов, и она была решена полюбовно, за счет уступок центральной власти региону. Теперь число проблем резко возрастает, и государство начинает испытывать самую серьезную потребность в централизаторской региональной политике.
Во-первых, сохраняется старая проблема серпуховской автономии, и Василию I по инерции опять приходится удовлетворять амбиции Владимира Серпуховского. Решить проблему силовым путем московские князья пока не хотят.
Во-вторых, обостряется проблема отношений великого князя с братьями и их уделами. Раздел Ивана Калиты не привел к известным из истории столкновениям между братьями, а вот раздел Дмитрия Донского уже спровоцировал ряд конфликтов. Большой удачей Василия I было то, что он пришел к власти как старший сын Дмитрия Донского в отсутствие конкурентов из числа братьев Дмитрия (которые по принципу "лествицы" могли бы претендовать на солидные куски территории). Однако Дмитрий Донской все равно должен был поделить территорию на уделы. Василий I стал великим князем, но его братья получили в удел Звенигородско-Га-лицкое, Можайское и Дмитровское княжества. Сохранялась территориально-политическая проблема "центр — периферия": великий князь контролировал собственный удел, притом пополнявшийся за счет новых территорий Московии, но вот в ядре государства существовало серьезное дробление. Причем конкуренция между братьями возникла сразу же: центром открытой оппозиции центральной власти стали Галич и Звенигород, удел брата Василия I — Юрия Дмитриевича.
В-третьих, разгорается "внешний" конфликт с суздальскими князьями в процессе постепенной интеграции их земель с Москвой. Еще в 1390 г. Василий I получил в Орде ярлык на Нижний Новгород и Городец. За этим последовала продолжительная борьба Москвы с родом Дмитрия Суздальского. Суздаль и Нижний Новгород — это первая проба сил Москвы в попытке ассимилировать некогда мощное княжество, еще недавно выступавшее конкурентом в борьбе за владимирский стол.
При Василии I проблемы региональной политики стали не просто на порядок более серьезными, но угрожающими. Понимая это, центр начинает искать жесткие методы борьбы с самостоятельностью уделов и способы обеспечения субординации.
Характерно завершение истории с серпуховской автономией. Через некоторое время великий князь начинает чувствовать себя достаточно уверенно, чтобы лишить Владимира части его земель. Порядок отношений меняется таким образом, что центр дает серпуховскому князю новую землю во временное пользование, а не в качестве наследуемой вотчины. Так, в 1405 г. Волок Владимиру Серпуховскому меняют на Городец, а Ржев на Углич, добавив при этом Козельск и некоторые новые волости из удела непосредственно великого князя. Развалилась же серпуховская автономия по той самой причине, по которой была создана: князь Владимир умер в 1410 г., разделив свою территорию на пять частей.
Главной проблемой региональной политики Московского государства становится урегулирование ситуации с внутренними уделами, так как удельная система угрожает территориальному единству. Поскольку неустойчивость региональной структуры очевидна, столичная элита начинает отдавать предпочтение наследованию великокняжеской власти от отца к сыну, уходит от родового ("лествичного") принципа, который резко усиливал раздробленность.
Новое обострение ситуации происходит в период правления Василия Темного. Дело в том, что Василий Темный был возведен на великокняжеский престол как сын Василия I при наличии у покойного сразу четырех братьев. "Лествичный" принцип престолонаследия был нарушен во имя более адекватного для целей построения единого государства принципа наследования власти от отца к сыну. Главными центрами конкурентной борьбы за великое княжение опять становятся Галич и Звенигород.
Ожесточенная борьба за власть при Василии Темном ведет к существенной трансформации региональной политики. Удел получает новое толкование, из вотчины все чаще превращаясь в пожалование великого князя, т.е. временную собственность (см., например: [Пресняков, 1998]). Территории Московского княжества становятся объектом захвата и передела, предметом торга и подкупа. Борьба за власть между великим князем и его конкурентами из рода Юрия Дмитриевича стимулирует этот процесс. Побочным эффектом оказывается усиление территориальном чересполосицы, когда удельные князья контролируют города, расположенные в противоположных углах Московии, потом теряют их, приобретают новые, и все
повторяется многократно.
Окончательная победа Василия Темного над Галичем позволяет великим щязьям московским начать политику ликвидации самостоятельных уделов, т.е. выйти ~:а следующий этап централизации. Уделы при Василии Темном показали себя предельно ненадежным элементом в территориально-политической системе, и не-
димость торга с братьями — удельными князьями осознается как политическая проблема, требующая силового решения.
• В 1450 г. был завоеван Галич и ликвидирован самый опасный — Звениго-родско-Галицкий удел.
• В 1454 г. следует ликвидация Можайского удела. Этот прецедент очень важен, поскольку демонстрирует хитроумную политику московских государей. Сначала с можайским князем заключили договор, пожаловали его своей отчиной и даже прибавили земли. Потом использовали повод, когда князь уклонился от похода на татар, захватили его удел, вынудив князя бежать в Литву.
• Далее по той же схеме был решен вопрос с Серпуховом. Сначала местный князь Василий получил некоторые территории разгромленных уделов — Звенигород и Бежецк из можайского удела, а потом был арестован и сослан в Углич. Его
дел прекратил существование в 1456 г.
• Василий Темный сохранил только Верейско-Белозерский удел, который демонстрировал полную лояльность.
Ликвидация уделов сопровождается развитием института великокняжеских наместников, которые назначаются из центра и обеспечивают контроль за территорией (который на том этапе осуществлялся через суд и сбор налогов). Наместники выступают, таким образом, в роли агентов центральной администрации.
К началу XV в. можно говорить о новом балансе в отношениях между центром и территориями, который вырабатывается внутри ведущего княжества — Московского. Главной фигурой на региональном уровне остается удельный князь, но его позиции подрываются:
• превращением удела из суверенной вотчины в великокняжеское пожалование;
• постоянной перекройкой границ сверху;
• территориальной чересполосицей, т.е. отсутствием цельности и компактности контролируемых территорий.
Получает все большее развитие система наместников как представителей великого князя на территориях, как тех, которые не входят в уделы, так и в ликвидированных уделах. Все это обозначает тенденцию к формированию в центре региональной политики, направленной на ослабление удельной структуры, расширение непосредственно контролируемого великими князьями домена (т.е. периферализацию — смещение на периферию системы внутренних уделов) и централизацию

< Назад   Вперед >
Содержание