«Августовская» война на Южном Кавказе: возможны ли новые основы сотрудничества ЕС и России?

Прошло уже практически четыре года с момента принятия «дорожных карт» по каждому из четырех общих пространств. Объективно, это довольно короткий срок, для того чтобы дать реалистическую оценку качеству и эффективности совместной работы по их реализации, тем более что кризисные явления в экономике и мировой политики 2008 уже требуют нестандартных решений и пересмотра ранее существовавших подходов к разрешению конфликтных ситуаций. Однако именно за эти короткие четыре года готовность Европейского союза и России понимать друг друга по принципиальным вопросам международной безопасности была подвергнута серьезному испытанию.

«Августовская» война» 2008 года не только привнесла в европейскую журналистику яркую метафору о возможности превращения «жаркого лета» на Кавказе в «холодную зиму» в Европе, но и открыла новую страницу в дискуссии о наличии у Европейского союза и России разделяемых «ценностей», «интересов», «механизмов» для обеспечения этих интересов в области международной безопасности. Возможна ли реализации в плоскости практической политики «обновленной» формулы сотрудничества, которая была заявлена в Дорожной карте по внешней безопасности и основывалась на «трех китах»: 1) Россия и ЕС разделяют определенные международно-правовые рамки поведения, закрепленные в Хельсинском Заключительном Акте, 2) Россия и ЕС имеют определенный набор практических интересов в рамках пяти обозначенных сфер внешней безопасности и 3) Игроки пытаются согласовывать процедуры реагирования и совместные решения по наиболее значимым международным проблемам. К сожалению, ответ на этот вопрос в контексте войны в Южной Осетии оказался весьма противоречивым и напоминал тяжелое восхождение по вертикали, где каждый шаг вперед мог сопровождаться еще большими откатами назад. Начало Женевских дискуссии по стабилизации ситуации в Южной Осетии и Абхазии, и затем последовавшие закрытие миссий наблюдателей ОБСЕ и ООН яркий тому пример.

Не секрет, что сотрудничество в области кризисного регулирования всегда воспринималось как российскими, так и зарубежными экспертами, как направление, в рамках которого интересы сторон могли не только не совпадать, но и противоречить друг другу. События на Южном Кавказе вновь заострили внимание еще на одном основополагающем аспекте проблемы разрешения «замороженных конфликтов». У Европейского союза и России сохраняются фактические разногласия относительно интерпретации таких принципов Хельсинского Заключительного Акта как территориальная целостность и право на самоопределение, нерушимость границ и основания для использования военной силы.

События с признанием независимости Косово, а затем Южной Осетии и Абхазии подтвердили, что оба игрока готовы прагматически инструментализировать «ценности»/«принципы»/ «нормы» в зависимости от конкретных событий. По-прежнему актуальным остается вопрос, насколько в ближайшем будущем эффективность осуществления совместного кризисного регулирования стоит привязывать к четкому и согласованному между сторонами пониманию отдельных принципов Хельсинского Заключительного Акта. Будем ли мы двигаться от установления единой интерпретации отдельных его положений с целью устранения будущих противоречий или в принципе нас устраивает формат взаимоотношений, в рамках которого, различия в толковании определенных международно-правовых норм не мешают проведению реальных шагов по урегулированию конфликтов.

На данный момент мы придерживаемся второго сценария. Разногласия по поводу «ценностных основ» взаимоотношений в целом или в рамках какой-то определенной сферы, заявленной в дорожной карте по внешней безопасности, не являются поводом для стагнации диалога или отказа от возможных для обеих сторон действий в каждом конкретном случае. Несмотря на явное не совпадение «ценностных измерений» России и ЕС, в рамках которых оценивалась ситуация на Южном Кавказе в августе 2008 и после признания независимости южно-кавказских республик, стороны осознают необходимость поиска максимально приемлемых действий для сохранения стабильности в этом регионе. В данном случае решающими факторами остаются «интересы» сторон в данном регионе и величина последствий при дестабилизации достигнутого status-quo.

Европейский союз заинтересован в удержании тех позиций медиатора конфликта, которые были завоеваны дипломатией президента Саркози в ходе «пятидневной» войны, и намерен продолжать проецировать свое политическое влияние на Южном Кавказе, где позиции России, безусловно, значимы. Следовательно, диалог с Россией неизбежен. Российской Федерации не нужна изоляция из-за признания независимости Южной Осетии и Абхазии, более того, активное участие в переговорах со всеми заинтересованными сторонами: США, ЕС, ОБСЕ, ООН, Грузии, Южной Осетией и Абхазией позволяет отчасти контролировать политические изменения ситуации в регионе. Таким образом, именно прикладные «интересы» сторон заставляют их вновь и вновь садиться за стол переговоров и искать решения конкретных задач, несмотря на явные несовпадения в интерпретации заявленных «ценностных основ» взаимоотношений

< Назад   Вперед >
Содержание