<< Пред.           стр. 4 (из 9)           След. >>

Список литературы по разделу

  Наконец, еще одно течение в институционализме, получившее широкое признание, - это новый институционализм. По мнению представителей этого течения, бихевиоралистские модели принятия решений могут стать возможным источником новых идей. Типичной работой этого направления является книга Дж.Марча и Дж.Ольсена "Новый институционализм: организационные факторы в политической жизни" (1984)7. Они утверждали, что политические институты утратили то большое значение, которое они имели в ранних политических теориях. Они высказали критику в отношении современной политической науки. Они обвинили ее в том, что она носит: контекстуальный характер, так как делает акцент на социальном контексте политического поведения, сознательно понижая значение государства как независимого феномена; редукционистский характер, поскольку объясняет политику как результат индивидуальных действий. Кроме того, они считают, что в современной политической науке преобладает утилитаризм, поскольку она исходит из того, что индивидуальные действия мотивируются рациональным собственным интересом. Новый институционализм, наоборот, настаивает на том, что институты играют более автономную роль. Процитируем Марча и Ольсена:
  "Бюрократическое агентство, законодательный комитет, апелляционные суды - это арены соревнования социальных сил, но они также являются совокупностью стандартных операциональных процедур и структур-
  7 March J.G., Olsen J.P. The New Institutionalism: Organizational Factors in Political Life // American Political Science Review. Vol. 78. P. 734-749.
  102
  ных устройств, которые определяют и защищают интересы. Они - политические актеры в своем собственном праве"8.
  Но тогда естественно возникает вопрос, что же нового в новом ин-ституционализме? Не так уж много, ответило большинство крупных политических теоретиков, начиная от Г.Алмонда и кончая А.Джорданом. Внимание к новому институционализму было привлечено благодаря их обещанию встать в оппозицию к основному потоку в политической теории, а также изменить основания изучения государства. Однако новизна их идей была весьма относительной.
  Создается впечатление, что исследование институтов - это не столько теория или метод, сколько тема. Но это было бы серьезной недооценкой ценности политических институтов для понимания содержания политической науки. Ибо исследование институтов - не альтернатива политической науке, а ее сердцевина.
  3.3. РАЦИОНАЛИЗМ В ПОЛИТИКЕ
  По мнению многих исследователей, институционализм и теория рационального выбора создали рационалистическое направление в политической теории. В этой связи целесообразно рассмотреть теорию рационального выбора в этом разделе, хотя и по своей проблематике, и по методу она достаточно далека от институционализма.
  Начиная с 1950-х гг. теория рационального выбора играет важную роль в политической науке. Первым, кто применил теорию рационального выбора к исследованию электорального поведения и партийной конкуренции, был Энтони Дауне. Его работа "Экономическая теория демократии" была опубликована в 1957 году. Он показал в своей книге, что индивиды, голосующие за ту или иную политическую партию, предполагают для себя большую пользу в случае если партия победит на выборах. Предполагается, что сами партии при этом мотивированы исключительно желанием победить. Они конкурируют с другими партиями за голоса избирателей, постоянно меняя свою политику. Эмпирические исследования влияния состояния экономики на результаты выборов, которые осуществлялись в Англии и США в начале 70-х годов, во многом были проведены на основе разработок Даунса. Хотя это и всего лишь одно из возможных проявлений собственного интереса избирателей, такое исследование многое дало для изучения поведения электората и позволило выявить новые связи, до этого остававшиеся
  8 Ibid. P. 738.
  103
  вне сферы внимания исследователей. По существу, работа Даунса свершила революцию в электоральных исследованиях.
  Следующий шаг в разработке теории рационального выбора сделал М.Олсон, задавшийся следующим вопросом: почему многие из нас, зная, что окружающая среда в опасности, продолжают наносить ей вред? Стандартное объяснение предполагает, что мы считаем, что от нас мало что зависит, когда все остальные продолжают делать это, к тому же изменить наш образ жизни будет дорого и хлопотно. Формализовав этот аргумент, Олсон сделал вывод, что индивиды, обладающие собственным интересом, не всегда принимают участие в коллективных действиях во имя отдаленной цели. В своей работе "Логика коллективного действия: общественные блага и теории групп" (1965) он представил фундаментальную критику плюрализма и ортодоксального марксизма, поскольку оба течения исходили из того, что для политической мобилизации необходимо, чтобы граждане разделяли общий интерес.
  Ранние работы по теории рационального выбора были сделаны, главным образом, в экономике. Аналогичные методы широко применялись в микроэкономике. Наибольшее значение при этом имела теория игр. Теория игр имеет дело с рациональным выбором при наличии стратегической взаимозависимости, то есть когда на выбор индивида оказывает влияние выбор других людей, и наоборот. Теория игр активно использовалась при разработке моделей ядерного сдерживания, гонки вооружений, разоружения и других проблем в области международных отношений. Без нее было бы очень трудно объяснить формирование парламентских коалиций.
  В целом же, несмотря на широкое применение теории рационального выбора в эмпирических исследованиях, она носит преимущественно нормативный характер. Она говорит нам, что мы должны делать для достижения своих целей. Но она молчит о целях нашей деятельности. В сущности, это объяснительная теория, при этом предполагается, что люди рациональны в соответствующем нормативном смысле.
  Основным элементом теории является действие. Для того, чтобы объяснить действие, следует предположить, что оно связано с желаниями и убеждениями действующего лица. Английский политический теоретик Ион Элстер следующим образом развивает это предположение:
  1) данное действие должно обеспечить наилучший путь для удовлетворения желаний актера в соответствии с его убеждениями;
  2) предполагается, что желания и убеждения в свою очередь должны быть рациональными;
  3) они должны соответствовать друг другу;
  4) убеждения должны соответствовать более содержательному понятию рациональности;
  104
  5) формируя свои убеждения, человек должен принимать к сведению все относящиеся к данной проблеме свидетельства, причем ни одному из них не должно отдаваться предпочтение;
  6) в качестве логического продолжения перечисленных требований предполагается, что коллективные свидетельства в свою очередь должны отвечать канонам рациональности.
  Представление о действии может быть искажено в случае, если имеется слишком мало свидетельств, равно как и если их слишком много. Оптимальность числа свидетельств определяется отчасти нашими желаниями, а отчасти предшествующими взглядами на стоимость, качество и связанность с данным действием разных свидетельств. Это видно на графике:
  желания
  свидетельства'
  Рациональное действие, таким образом, включает три операции, благодаря которым достигается оптимальность:
  1) поиск наилучшего действия при определенных взглядах и желаниях;
  2) формирование наиболее обоснованного убеждения;
  3) сбор необходимых свидетельств при наличии определенных желаний и с учетом предшествующих убеждений.
  В нескольких цепочках причинно-следственной аргументации, приводящей к определенному действию, может проявиться иррациональность. Это может произойти как на уровне мотивации, так и на уровне методов познания. Дело в том, что, с одной стороны, случаются проявления слабости желаний и недостаточной последовательности, а, с другой - само действие может оказаться побочным продуктом других действий, направленных на иные цели.
  В основе теории рационального выбора лежит методологический индивидуализм. В то же время ее сторонники признают, что политический выбор рассматривается как результат желаний, убеждений и действий надиндивидуальной единицы - общества. Иными словами, по мнению сторонников теории рационального выбора, вполне допустимо рассматривать политею как одно действующее лицо, обладающее целост-
  9 Elster, Jon. The Possibility of Rational Politics // Political Theory Today / Ed. By D. Held. Oxford: Polity Press, 1991. P. 116-117.
  105
  ной системой стабильных ценностей и способностью реализовывать свои желания. Таким образом, во внутреннюю политику переносится подход, для международных отношений или теории экономического планирования.
  Политея и индивидуальный актер - отнюдь не одно и то же. Индивиду всегда легче судить о других, нежели о самом себе. Нет никакой уверенности в том, что если суммировать действия отдельных членов общества, то может получиться результат, соответствующий модели политической рациональности отдельного актера.
  Модели рационального действия представляют собой словесное описание того, какой будет политика, если исходные предположения модели были верными. Они предполагают, что все люди сознательно стремятся к максимальной реализации своих интересов. В работе "Политика частных желаний" Майкл Лавер так определяет основные принципы теории рационального выбора:
  ¦ Рассуждайте, как если бы политический мир состоял только из индивидов и их целей.
  ¦ Предположите, что индивиды разумно избирают свои цели. Рациональные решения предполагают отбор наиболее приемлемых средств для достижения желательных целей.
  ¦ Цели могут быть самоценными или инструментальными, полезными для достижения самоценных целей.
  ¦ Первые - это цели личные и асоциальные; инструментальные цели - социальны. Личные цели - это те, достижения которых мы добиваемся ради самих себя. Это, например, больше денег, больший дом, новая работа. Социальные цели соотносятся с другими - жилище для бездомных, защита нации - и несут в себе такие явления, как уважение, популярность, которые зависят от оценок индивида другими людьми.
  ¦ Так как индивиды всегда высоко ценят личные цели и почти всегда стремятся улучшить свое экономическое положение, личный интерес обычно определяется как стремление обеспечить экономическое благополучие индивида10.
  Таким образом, сторонники этого подхода утверждают, что политика начинается с индивидуального поведения. Политика не делается ни группами, ни нациями, ни людьми, занимающими определенное положение. Объяснение политики предполагает внимание к поведению индивидов и поставленным ими рациональным целям.
  Многие эмпирически ориентированные политические теоретики ставят под сомнение полезность рационального выбора на том основа-
  10 Цит. по: Цукерман А. Введение в политический анализ / Реферат-дайджест под ред. В.СКомаровского. М., 1995. С. 33-34.
  106
  нии, что эта теория делает неверные утверждения и не дает возможности составить точный прогноз. Действительно, теоретики этого направления не могут объяснить, почему люди вообще будут голосовать, они пытаются показать только, как именно будет приниматься решение о голосовании. Между тем наблюдения показывают, что люди чаще всего голосуют за партию, с которой они себя ассоциируют, а отнюдь не на основании собственного интереса. Многие исследователи также не соглашаются, что политики просто стремятся выиграть выборы и занять какое-то место, и именно поэтому принимают такие политические платформы, которые позволяют им завоевать голоса избирателей. Некоторые из них все же идут во власть, чтобы реализовать свои идеи или заботы.
  Следует признать, что теоретики рационального выбора предпринимают изрядные усилия для того, чтобы модифицировать свои модели таким образом, чтобы разрешить подобные проблемы. Теоретики рационального выбора прошли долгий путь после публикации работы Даунса. Несмотря на критику, она становится все более и более влиятельной в политической теории. Тем не менее, критики теории продолжают повторять, что человек - существо крайне сложное, он часто действует иррационально, основываясь на смыслах, которые крайне трудно понять на основании теории рационального выбора. Иными словами, теория рационального выбора на покрывает все аспекты политической жизни.
  Таким образом, теория рационального выбора во многих случаях может быть весьма полезным инструментом исследования. Она может быть важным подспорьем при анализе статистических данных, однако область ее применения все же ограничена.
  Вопросы для самопроверки Ф
  1. Вы познакомились с характеристиками государства П.Данливи. Он предлагает своим студентам ответить на два вопроса в этой связи:
  а) Остров Сицилия является частью Италии. Традиционно значительная часть общественной жизни контролировалась тайной криминальной организацией - Мафией. Можно ли считать Мафию государством на основании критериев Данливи? Означает ли сам факт ее существования и влияния, что Италия больше уже не является государством?
  б) В 1994 году израильское правительство передало ответственность за закон и порядок, а также большую часть внутриполитических функций государства и два небольших, находящихся на большом расстоянии друг от друга района - полосу в районе Газы и город Иерихон - Организации Освобождения Палестины (ООП). Эта организация была признана ООН в качестве подлинного выразителя воли палестинского народа в 1974 году, когда она получила статус "наблюдателя" в ООН. ООП соз-
  107
  дала систему управления на этих территориях, организовала полицию, а также занимается поиском и получением финансовых фондов от иностранных правительств. Можно ли считать ООП государством?
  2. Что такое институт?
  3. Каковы преимущества и недостатки институционального анализа?
  4. В чем смысл теории рационального выбора?
  5. Почему считается, что институционализм и теория рационального выбора
  создали рациональное направление в политической теории?
  Дополнительная литература
  1. Дегтярев А.А. Основы политической теории. М., 1998. Гл. 2.
  2. Цукерман А. Введение в политический анализ. Реферат-дайджест / Под ред. В.СКомаровского. М., 1995. С. 33-37.
  108
  Лекция 6
  НОРМАТИВНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ. УТИЛИТАРИЗМ
  Как уже было показано выше, к нормативным относятся политические теории предписывающего или рекомендующего типа. Или иначе, нормативная политическая теория говорит о том, что должно быть в политической жизни. Она находит свое выражение в абстрактных моральных рассуждениях, но не отказывается и от обсуждения политических институтов и конкретной политики. Если с философской точки зрения нормативная политическая теория формулирует и конструирует моральные предписания, то в прикладном смысле она говорит о возможности применения моральных рецептов к практике политической жизни.
  Нормативные политические теории имеют длительную традицию, начиная с греческой мысли на Западе и индуистской философии на Востоке. Нормативное теоретизирование представляется вполне естественным: если люди волей судьбы или обстоятельств вынуждены жить вместе, то почему бы не подумать, как это можно организовать наилучшим обществом? Иными словами, такие теории привлекают внимание ученых к проблеме организации и устройства общественной жизни. Однако следует иметь в виду, что выделение в отдельную отрасль знания поиска ответа на вопрос - "что должно быть", не однозначно воспринимается в академической среде. Многие противники такого подхода исходят из того, что у людей есть осмысленный моральный выбор. Другие сомневаются в том, что моральные предположения могут иметь какой-то смысл и действительно вытекают из фактов жизни. И, наконец, совсем небольшая группа исследователей вообще отрицает значение размышлений о морали и нравственности.
  Несмотря на критику, нормативные теории остаются живой и быстро развивающейся сферой знания о политике. Начиная с 1970-х годов,
  109
  они пережили подлинное возрождение, оправившись от весьма тяжелого удара, нанесенного по ним позитивистами.
  Нормативная политическая теория - это способ размышлений о политических институтах, в особенности тех, которые связаны с властью, а также об отношении индивидов к этим институтам. Она занимается узакониванием имеющегося политического устройства или его альтернатив.
  Теоретики этого толка используют разнообразные методы. Наиболее типичными для нормативной теории из них являются три:
  1. Нормативные теории, прежде всего, стремятся добиться внутренней связности моральных аргументов. Поэтому теоретики этого направления в последнее время часто обращаются к формальной логике и аналитической философии.
  2. Они опираются на социальные науки, например, на социальную антропологию и историю для того, чтобы проверить правильность эмпирических предпосылок приводимых аргументов.
  3. Наконец, выводы сопоставляются с интуитивными представлениями самого теоретика.
  После 1970-х гг. нормативная политическая теория может быть разделена на два основных течения. Первое течение занималось, главным образом, проблемами распределительной справедливости и соотношением справедливости и свободы. Каково моральное значение свободы и равенства? Каковы моральные основания публичной политики, имеющей своей целью установление социального равенства? Совместима ли подобная политика со свободой индивида и с плюрализмом?
  Второе течение интересуется преимущественно деятельностью и целями такого института как государство. Существуют ли моральные основания государства? Какие именно? Почему мы должны подчиняться законам? В каких случаях, наоборот, законным будет гражданское неповиновение?
  В последующих темах учебного пособия мы более подробно остановимся на этих вопросах.
  Нормативные политические теории обычно опираются на фундаментальные основания моральной философии. В сущности, от того, каковы основания моральной философии, к которым обращается теоретик, зависит и содержательная стороны самой политической теории.
  ПО
  6.1. УТИЛИТАРИЗМ И ТЕЛЕОЛОГИЯ БЛАГОСОСТОЯНИЯ
  Утилитаризм связан, прежде всего, с именами таких мыслителей как Дэвид Юм, Иеремия Бентам и Джон Стюарт Милль. Как политическая философия он предполагает, что наиболее предпочтительной является такая форма политической и социальной организации, которая приносит максимальную пользу.
  УТИЛИТАРИЗМ - политическая и моральная философия, считающая пользу основой нравственности и критерием человеческих поступков.
  В более широком смысле, утилитаризм - это теория, которая пытается оценивать любое разрешение политического вопроса с точки зрения его последствий. Польза при этом считается единственной, или иначе, фундаментальной ценностью. Именно польза придает смысл всем нашим действиям, а все остальное обладает лишь инструментальной ценностью. Все ценно лишь постольку, поскольку способствует обеспечению пользы. Поэтому для утилитаристов при любых условиях всегда лучше больше пользы, чем меньше. Отсюда следует вывод, что целью утилитаризма является максимизация пользы.
  Для иллюстрации процитируем отрывок из произведения Бентама "Введение в основания нравственности и законодательства":
  "Природа поставила человечество под управление двух верховных властителей: страдания и удовольствия. Им одним представлено определять, что мы можем делать, и указывать, что мы должны делать. К их престолу привязаны, с одной стороны, образец хорошего и плохого, с другой - цепь причин и действий. Они управляют нами во всем, что мы делаем, что мы говорим, что мы думаем: всякое усилие, которое мы можем сделать, чтобы отвергнуть это подданство, послужит только тому, чтобы доказать и подтвердить его. На словах человек может претендовать на отрицание их могущества, но в действительности он всегда останется подчинен им. Принцип пользы признает это подчинение и берет его в основание той системы, цель которой - возвести здание счастья руками разума и закона. Системы, которые подвергают его сомнению, занимаются звуками вместо смысла, капризом вместо разума, мраком вместо света.
  Но довольно метафор и декламации: нравственная наука должна быть совершенствуема не такими средствами.
  Принцип пользы есть основание настоящего труда: поэтому не лишнее в самом начале дать точный и определенный отчет о том, что понимается здесь под этим принципом. Под принципом пользы понимается
  111
  тот принцип, который одобряет или не одобряет какое бы то ни было действие, смотря по тому, имеет ли оно (как нам кажется) стремление увеличить или уменьшить счастие той стороны, об интересе которой идет речь, или говоря то же самое другими словами, - содействовать или препятствовать этому счастью. Я говорю: какое бы то ни было действие; и потому говорю не только о всяком действии частного лица, но и всякой мере правительства.
  Под пользой понимается то свойство предмета, по которому он имеет стремление приносить благодеяние, выгоду, добро и счастье (все это в данном случае сводится к одному), предупреждает вред, страдание, зло или несчастье той стороны, об интересе которой идет речь: если эта сторона есть целое общество, то счастье общества; если это - отдельное лицо, то счастье этого отдельного лица.
  Интерес общества есть одно из самых общих выражений, какие только встречаются в фразеологии нравственного учения: неудивительно, что смысл его часто теряется, когда это слово имеет смысл, он таков. Общество есть фиктивное тело, состоящее из индивидуальных лиц, которые рассматриваются как составляющие его члены. Что же такое есть в этом случае интерес общества? - сумма интересов отдельных членов, составляющих его.
  Напрасно толковать об интересе общества, не понимая, что такое интерес отдельного лица. Известная вещь может содействовать интересу или быть за интерес отдельного лица тогда, когда она стремится увеличить целую сумму его удовольствий, или, что одно и то же, уменьшить целую сумму его страданий. Поэтому известное действие может называться сообразным с принципом пользы или, короче, с пользой (относительно целого общества), когда его стремление увеличить счастье общества больше, чем стремление уменьшить его.
  Известная мера правительства (это только особенный род действий, совершаемый частным лицом или лицами) может быть названа сообразной с принципом пользы или внушенной этим принципом, когда таким же образом стремление этой меры увеличить счастье общества бывает больше, чем стремление уменьшить это счастье".
  Поскольку для утилитаризма характерен принцип максимизации, то основные различия в утилитаристских теориях, как правило, связаны с различиями во мнениях по поводу того, что означает польза. В утилитаризме доминируют три "школы" мысли:
  1. Классическая школа - начало которой было положено Иеремией Бентамом, интерпретировавшим пользу с гедонистической точки зрения как удовольствие. Высшим благом для него является получение удовольствия, все остальное-вторично.
  2. Утилитаризм благосостояния - связан с современной экономикой благосостояния. С точки зрения представителей этого течения, максимизировано должно быть не удовольствие, а удовлетворение же-
  112
  ланий и потребностей как фактических и предсказуемых предпочтений.
  3. Идеальный утилитаризм - признает, что и другие вещи могут обладать высшей ценностью. Английский этик Г.Мур, например, называл в качестве таких ценностей личные отношения и эстетический опыт.
  Остановимся на том, что подлежит утилитаристской проверке. В основном, утилитаризм применяется к трем сферам.
  Во-первых, это сфера индивидуального выбора и этики. Определяя, что является самым лучшим в жизни, утилитарист утверждает - то, что приносит пользу. Но здесь ясно выделяется два подхода: эгоистический и универсалистский. Между ними нередко возникают противоречия.
  Во-вторых, это сфера формирования публичной или социальной политики, то есть принятие решений о налогообложении, загрязнении окружающей среды, обороне и т.д. Людям, принимающим решения, рекомендуют придерживаться утилитаристских принципов. Трудность здесь заключается в том, что нередко такие решения могут пойти вразрез с демократическими принципами.
  В-третьих, возможна оценка социальных структур в целом. Оценивая конкурирующие теории "хорошо организованного общества", утилитарист поддержит ту систему, которая принесет наибольшую пользу. На уровне обобщений утилитаризм превращается в политическую философию.
  Теперь остановимся на том, как именно применяется принцип максимальной пользы.
  Первый способ - это поддержка достижения наивысшего счастья для наибольшего числа людей. Эта формула первоначально была разработана Бентамом, однако позднее он от нее отказался, так как мы можем максимизировать счастье наибольшего числа людей (большинства), в то же время уменьшив совокупное счастье. Так случится, например, если меньшая часть населения превратится в рабов большинства. Утилитаристы пришли к выводу, что в этом случае страдания рабов перевесят возросшее счастье господ.
  Вторая формула говорит нам, что каждый человек считается за одного и никто не может считаться больше, чем одним. С утилитаристской точки зрения, удовольствие, которое получает князь, ничуть не важнее, чем счастье простого работника. То, кто именно получает удовольствие, никак не сказывается на самой ценности удовольствия. Это представляется вполне справедливым.
  Третья формула касается вопроса о том, какое именно счастье рассматривается. Мы должны составить иерархию применения принципов, если мы хотим наметить план по их поддержке. Бентам описывал поль-
  113
  зу как такой принцип, который содержит одобрение или неодобрение любого действия, в зависимости от того, способствует ли оно или нет увеличению счастья той партии или группы, о которой идет речь.
  Равенство, с утилитаристской точки зрения, не поддерживается, хотя и есть упоминание о равном праве на счастье работника и князя. Но это равное право на получение удовольствия, а не его равная доля. Например, некое общество представляет военную угрозу для своих соседей. Оно может использовать эту угрозу для того, чтобы получить дешевые ресурсы (будь-то материальные или трудовые). Оно, таким образом, будет более счастливым обществом, нежели соседнее. Правильным решением будет, если более богатое общество тратило бы свои ресурсы не на шантаж и угрозы, а на программы помощи более бедным обществам с тем, чтобы ресурсы использовались с максимальной пользой. Утилитаристы полагают, что это вполне справедливое решение.
  Для того, чтобы понять, как именно происходит утилитаристский расчет, возьмем следующий пример:
  Молодой человек стоит перед проблемой - покинуть дом и строить жизнь самостоятельно, или остаться с родителями.
  Покидаю дом Сумма удовольствий Остаюсь дома Сумма удовольствий Независимость + 1000 Потеря независимости - 1000 Одиночество - 200 Счастье родителей + 2000 Несчастье родителей - 1000 Нет индивидуального рост - 600 Новый опыт + 350 Семейные ссоры - 250 Хороший пример младшей сестре + 400 Финансовое бремя - 400 Итого (за то, чтобы уйти) + 550 Итого (чтобы остаться) - 250 Очевидно, что +550 конструктивнее, чем -250, следовательно, молодой человек принимает решение покинуть дом.
  Согласно Бентаму, рациональный человек выберет наибольшее суммарное удовольствие. Принял ли кто-либо когда-либо какое-то решение таким способом? А Вы приняли бы?1
  Четвертая проблема касается того, следует ли максимизировать среднюю или совокупную пользу. Совокупная (общая) польза формируется путем суммирования показателей счастья каждого человека. Средняя польза - это общая польза, разделенная на число индивидов. Следует заметить, что мы можем увеличить общую сумму пользы, в то
  1 Вольф Р. О философии / Пер. с английского / Под ред. Т.А.Алексеевой и В.А.Лекторского. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 77.
  114
  же время понизив среднюю пользу посредством увеличения населения. Так случится, если ресурсы, которые сейчас используются для поддержания среднего уровня пользы, будут направлены на новых людей. Аналогичным образом мы сможем поднять средний уровень пользы и снизить общий, если уменьшить численность населения. Таким образом, от того, являетесь ли Вы сторонником общей или средней пользы, зависит подход к разрешению большинства мировых проблем.
  Политический утилитаризм, следовательно, направлен на создание такого общественно-политического устройства, которое будет способствовать максимизации пользы.
  Бентам не пытался приписывать направление действий, которое привело бы к максимизации счастья. Определение пользы, в конечном счете, остается на совести членов общества. Каждый индивид сам определяет свою цель. На уровне принятия социальных решений (определяемом субъективно) интересы каждого индивида сходят на равных во всеобщую калькуляцию пользы.
  "Классический" утилитаризм подвергся серьезной критике. Сама по себе идея о том, что удовольствие и боль могут быть выражены количественно, что бесчисленные желания самых разных индивидов могут сравниваться безличностно, многими исследователями воспринимается как неприемлемая. Многие критики выражали беспокойство по поводу гарантий прав человека и прав меньшинства, которых теория утилитаризма не принимает во внимание, ибо рассматривает общество как агрегат и отрицает какие-либо ограничения социальных действий, без чего обеспечение прав человека невозможно. Утилитаризм строится на основе человеческих предпочтений, однако ничего не говорит о том, что некоторые желания могут быть антиобщественными (например, расистскими, антисемитскими и т.д.). Стремление к наивысшему счастью для наибольшего числа людей может санкционировать социальную инженерию. Сама по себе модель максимизации пользы представляет собой грубую апологетику идеи свободного рынка. Неудивительно, что естественными наследниками и последователями утилитаристов стали "новые правые". Представители культурной элиты, а также религиозные мыслители опасаются, что уравнивание всех предпочтений неизбежно приведет к подрыву "высокого искусства" и "высокой культуры" в целом, как и вообще всех высших ценностей.
  "НОВЫЕ ПРАВЫЕ" - политико-культурное течение консервативной направленности, возникшее на Западе в 1970 г. Они выступают против государственного вмешательства в экономику, за защиту традиционных культурных ценностей. Они являются сторонниками рационализма и индивидуализма.
  115
  Одним из ранних критиков Бентама был Джон Стюарт Милль. Он отказался от чисто количественной оценки пользы, добавив ряд качественных аргументов. Например, он полагал, что определенный тип интеллектуального и эстетического опыта может быть выше других желаний. Обратимся к словам самого Милля в работе "Утилитаризм":
  "Это воззрение на жизнь возбуждает против себя глубокое отвращение во многих людях, и даже в таких, которые вполне заслуживают уважения и по своим чувствам, и по своим стремлениям. Утверждают, что жизнь не имеет более высокой цели, как удовольствие, что она не представляет другого более прекрасного предмета для желаний и стремлений, утверждать это - говорят они - и низко, и подло. Такая доктрина, по их мнению, достойна разве одних только свиней, с которыми в древнее время обыкновенно и сравнивали Эпикура. Даже в настоящее время сторонники утилитарианской доктрины нередко делаются предметом подобных же вежливых сравнений со стороны их германских, французских и английских противников.
  На такое сравнение эпикурейцы обычно отвечали, что не они, а их противники унижают человеческую природу, потому что предполагают человека неспособным иметь какие-либо другие удовольствия, кроме тех, какие свойственны свиньям, - и что если это предположение справедливо, то, разумеется, нельзя ничего возразить против самого сравнения, но только оно, в таком случае, перестает уже быть обвинением. Потому что если источники наслаждения одни и те же и для людей, и для свиней, то и правила жизни, годные для одних, будут одинаково годны и для других. Сравнение жизни эпикурейца с жизнью скота именно потому только унизительно, что скотские наслаждения не соответствуют человеческому представлению о счастье. Люди имеют потребности более возвышенные, чем простые скотские побуждения и, раз осознав их, не считают уже счастьем то, что не удовлетворяет этим потребностям...
  ......Я не вижу никакого противоречия утилитарианскому принципу,
  - признать, что известного рода удовольствия более желательны и более ценны, чем удовольствия другого рода, а напротив, это было бы, по моему мнению, совершенной нелепостью утверждать, что удовольствия должны быть оцениваемы исключительно только по их количеству, тогда как при оценке всякого другого предмета мы принимаем во внимание и количество, и качество".
  Милль полагал, что утилитаризм, защищающий конкретные жизненно важные интересы всех индивидов, это вопрос прав человека. Права сами по себе вносят свой вклад в общую пользу, гарантируя безопасность оснований нашего существования. Милль указал, что такие права временами будут приходить в конфликт с другими правами, и только калькуляции относительной пользы могут показать, какие из прав должны преобладать. Аргументы Милля означали переход от
  116
  "утилитаризма действия", в соответствии с которым каждое действие должно оцениваться отдельно от других с точки зрения его последствий для максимизации счастья, к "утилитаризму правил", сохраняющих всю систему ограничивающих правил, исходя из преимуществ, которые они дают обществу в целом. "Утилитаризм правил" позволяет понять отношение Милля к свободе, представительской форме правления и капитализму свободного предпринимательства.
  Милль видел задачу политического философа в том, чтобы описать процедуры и институты, позволяющие реализовать величайшее благо для максимального числа людей. В своих трудах, посвященных проблеме свободы, в особенности в эссе "О свободе", Милль попытался представить такие социальные и политические условия, которые способны обеспечить индивидуальную свободу. В трудах об экономике он попытался описать, какие именно социальные и политические условия необходимы для того, чтобы преодолеть зло индустриализации, то есть увеличить общественное благо. Например, в эссе "О свободе" обсуждаются различные институциональные устройства, способные обеспечить свободный обмен идеями. Милля очень волновала проблема диктата общественного мнения, в особенности мнений необразованных людей. Одним из таких механизмов он назвал качественное голосование с тем, чтобы голоса образованных людей весили больше, чем голоса необразованных.
  Таким образом, Милль способствовал усилению утилитаризма, введя качественные различия между удовольствиями, а также отказавшись от упрощенных гедонистических калькуляций Бентама. Он нашел в утилитаризме место и для справедливости, и для индивидуальных прав.
  6.2. УТИЛИТАРИЗМ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ
  Со времен Бентама и Милля утилитаризм прошел долгий путь. Ни утилитаризм действия, ни утилитаризм правил не смогли одержать победу друг над другом. И сегодня продолжаются споры между адептами того и другого. Бентамовскую традицию утилитаризма действия продолжает, например, Дж.Смарт, а миллевскую утилитаризма правил - Ричард Брандт.
  Смарт много размышляет над проблемами справедливости и равенства. В нормальных условиях, считает он, необходимо поддерживать справедливость, а хорошо продуманные моральные правила не следует нарушать. Но иногда приходится это делать, особенно в тех редких случаях, когда польза может быть максимизирована благодаря их нарушению, а все последствия нарушения правил находятся под контролем. Однако в то же время исключительно трудно предсказать последствия действий, особенно предпринимаемых под давлением. Создается впе-
  117
  чатление, что утилитаризм действия не в состоянии защитить другого человека, поскольку для этого требуются точные оценки всех возможных последствий. Он сохраняет свой чисто индивидуалистический характер.
  Ричард Брандт в книге "Теория блага и право" (1979) утверждает, что утилитаристы должны выступить в защиту максимизации благосостояния как моральной системы (своего рода моральный кодекс). Правила в такой системе будут соответствовать природе человека и будут принимать во внимание интеллектуальный потенциал среднего человека, равно как и негативные качества, присущие среднему человеку - эгоизм и импульсивность. Такой код морального поведения можно, по его мнению, преподавать в школах и университетах. Он должен включать конкретные правила для самых разных ситуаций.
  Следовательно, полагает Брандт, утилитаризм - это принцип, который должен служить моральным гидом в процессе решения, какие же моральные нормы должны быть включены в моральную систему. Утилитаризм также требует от нас принимать во внимание психологические факторы в процессе принятия правил. Только таким путем может быть создана моральная система, нацеленная на максимизацию благосостояния.
  Аналогичный аргумент может быть применен по отношению к индивидуальным правам. Именно такие аргументы приводит в своей книге "Три экзамена для демократии: индивидуальные права, благосостояние людей и коллективные предпочтения" Дэвид Брейбрук (1968). Брейб-рук говорит о правах как средствах утилитаризма правил. Их главная цель - разрешить некоторые трудности, создаваемые утилитаризмом действия:
  "Тем не менее, один из основных принципов, предопределяющих практику утверждения и заботы о правах, - это, прежде всего, формулирование общего представления о счастье и благополучии и тому подобном, через свободное разрешение конкретных случаев, охватываемых правами. Ни тот человек, который утверждает права, ни агент, либо агенты, призванные уважать их, не в состоянии в нормальных условиях в конкретном деле рассматривать альтернативные возможности и их последствия действительно очень тщательно. Было бы опасным дать агентам власть проводить подобные исследования: опасно не только потому, что агенты склонны действовать в собственных интересах, отклоняясь от требований утвержденных прав; но опасно также и потому, что агенты находятся вне коммуникации друг с другом и не обладают необходимой информацией для координации своих действий"2.
  С точки зрения Брейбрука, права - это институциональные гарантии, защищающие нас от собственной близорукости и пристрастности
  1 Braybrooke D. Three Tests for Democracy: Personal Rights? Human Welfare? And Collective Preference / NY: Random House, 1968. P. 39.
  118
  при рассмотрении частных вопросов. Права также защищают нас от моральной неустойчивости, присущей природе человека. Пожалуй, можно сделать вывод, что в мире, где действуют безупречно рациональные, знающие и беспристрастные наблюдатели, вообще не будет никаких прав. В реальном мире, полагают утилитаристы, могут возникнуть такие обстоятельства, при которых вообще следует отказаться от всяких прав, в противном случае последствия могут быть ужасными. Однако, по мнению Брейбрука, есть такой тип прав, от которых нельзя отказываться ни при каком условии. Он называет их неотчуждаемыми правами человека. Он пишет, что нельзя, например, ни при каких условиях отказываться от такого права, как право на честный и беспристрастный суд.
  Неотчуждаемые права в утилитаристских рассуждениях имеют, в сущности, те же основания, что и другие права. Однако они отличаются от них в эмпирических обстоятельствах, когда мы можем отказаться от некоторых практик, если сочтем их нереалистичными. Неотчуждаемые права в этом смысле аналогичны основным законам природы. Не следует ожидать какой-либо их фальсификации со стороны эмпирических событий.
  И Брандт, и Брейбрук стремились найти место для устоявшихся представлений о правах и справедливости, вписав их в саму структуру утилитаризма. Действительно, права человека вообще стали предметом обсуждения именно потому, что приверженность справедливости и правам человека способствует увеличению общего блага для большего числа людей.
  БЛАГО - одна из основных ценностных категорий, обозначающая исторически исходный, подтверждаемый житейским опытом факт удовлетворения извечных потребностей, ожиданий и желаний людей при условии соединения их устремлений и усилий.
  Если бы права человека не способствовали большему благу людей, они вскоре были бы уничтожены. По мнению названных авторов, теоретики прав человека правильно подчеркивают их значение, но они ошибаются, утверждая независимость этих прав. Права не служат обоснованию утилитаризма, это утилитаризм узаконивает права человека.
  Уже понятно, что утилитаристские калькуляции по поводу политических событий должны быть довольно сложными. Если бы мы стали организовывать общество в соответствии с утилитаристскими рекомендациями, мы должны были бы иметь невероятное количество информации, что именно нравится людям, начиная с употребления пищи и кончая социальными институтами. Калькуляции утилитаристов настолько сложны, что они и сами, как правило, ограничиваются только общими
  119
  рассуждениями о возможных позитивных последствиях создания разнообразных структур. В результате и капитализм свободного предпринимательства (laissez-faire), и социализм получили одобрение со стороны утилитаристов. Многие теоретики объясняли это тем, что утилитаристская доктрина в целом имеет сильную склонность к равенству. Посмотрим, как же это происходит на практике.
  Прежде всего, утилитаристы исходят из предпосылки равенства ресурсов (материальных благ, доходов, денег) с точки зрения их снижающейся пользы - богатый человек получает меньше удовольствия от дополнительных доходов, нежели меньший. Далее, неравенство, само по себе, может продуцировать бесполезность, - вызывая зависть и возмущение, а также желания и устремления, которые невозможно удовлетворить. В то же время утилитаризм предполагает, что ресурсы будут накапливаться отнюдь не равно. Однако это не означает также, что больше должно быть дано тому, кто сможет распорядиться этими ресурсами с большей эффективностью, поскольку выявить таких людей крайне трудно. Кроме того, требование равенства ресурсов позднее легко может превратиться в требование равенства благосостояния, причем на том же основании, что де уравнительность тождественна максимизации.
  Подобный эгалитаризм может быть опровергнут. Часто утверждают, что мы можем увеличить производство ресурсов и, тем самым, увеличить пользу, предлагая стимулы для увеличения усилий, предприимчивости и т.д. Утилитаристские эгалитаристы, вслед за Марксом, могут сказать, что потребность в такого рода стимулах может снизиться, если удастся изменить самого человека (в результате ликвидации капитализма).
  ЭГАЛИТАРИЗМ - подход к политической или социальной теории, настаивающий на равенстве людей.
  Еще одна проблема связана с тем, что некоторые люди получают удовольствие, наблюдая страдания других. Если они принимают прямую форму (как это бывает у расистов, сексистов и т.д.), тогда утилитаристы вынуждены включать и такого рода удовольствия в свои калькуляции. А это означает, что к некоторым людям придется относиться без учета необходимости равенства. Но тогда утилитаризм уже не может считаться эгалитаристским. Выход, по-видимому, заключается в необходимости воспитывать людей в таком духе, чтобы они перестали получать удовольствие от страданий других.
  Таким образом, несмотря на все оговорки и условия, утилитаризм все же может считаться эгалитаристской теорией и требование максимизировать благосостояние, в конце концов, обнаруживает тенденцию к уравниванию благосостоянии. Разумеется, будут какие-то исключения.
  120
  Наконец, мы подходим к тому, что считается главной слабостью утилитаризма, - к его неспособности предложить справедливую социальную практику и институты. Утилитаризм определяет высшую ценность несколько редукционистски. Никто не будет отрицать, что удовольствие - вещь хорошая, жизнь без удовольствий вряд ли может считаться хорошей жизнью.
  РЕДУКЦИЯ - сведение конкретного бытия человеческих индивидов (как, впрочем, и любых предметов, входящих в состав социального бытия) к неким общим свойствам, абстракциям.
  Но какое удовольствие? Разве к нашей жизни не имеют отношения такие человеческие качества как умение рационально мыслить, познавать мир, строить социальные отношения, властвовать и т.д.?
  Возьмем, например, человека, размышляющего о том, стоит ли ему начать употреблять героин? Он рассуждает следующим образом: если я начну употреблять героин, то сокращу свою жизнь, словлю кайф, возможно, безболезненно умру от передозировки. Для многих утилитаристов такой человек - кандидат на хорошую жизнь. Однако, вспомним Аристотеля, который говорил, что хорошая жизнь - это полная жизнь, наполненная "здоровыми" видами деятельности, в которой удовольствие является только частью. Утилитаризм не различает такие нюансы, для него удовольствие - высшая ценность, вне зависимости от последствий. Политическая теория, в основе которой лежит принцип удовольствия, обречена на структурный крах.
  Таким образом, есть серьезные основания сомневаться в утилитаристской теории блага. Если теорию дополнить и развить, то под сомнение подпадает и принцип максимизации пользы. Именно это и вызвало серьезную критику утилитаризма.
  В то же время, в утилитаризме есть некоторая доля истины. По-видимому, в обществах, называемых либеральными демократиями, как считается, уровень удовольствия может быть выше, чем в других. Однако проблема заключается в том, что утилитаризм не в состоянии узаконить и обосновать политические ценности либерализма, равно как и устройство обществ, которые приняли бы эти принципы и воплотили их в жизнь. Иными словами, весьма возможно, что в каких-то случаях утилитаризм приходит к правильным выводам, но предпосылки этих выводов неверны, а аргументы не убедительны. В конце концов, утилитаризм не в состоянии поддержать и обосновать либеральные идеалы - а это и есть главный аргумент против утилитаризма со стороны большинства либеральных теоретиков в современной политической науке.
  121
  Вопросы для самопроверки N?
  1. Как Вы понимаете понятие "польза"? Можно считать, что для Вас "польза" - главная мотивация в жизни? Знаете ли Вы кого-нибудь, кто придерживался в жизни утилитаристского расчета?
  2. Что такое благо, общее благо?
  3. Сравните утилитаристские теории Бентама и Милля. Что Милль взял у Бентама и от чего отказался?
  4. Что такое утилитаризм действия? Приведите примеры.
  5. Что такое утилитаризм правила? Как он соотносится с теорией правового государства?
  6. Назовите утилитаристские политические ценности.
  7. Какие аргумента против утилитаризма приводят представители либеральной политической мысли?
  Дополнительная литература
  1. Вольф Р. О философии. М., 1996. С. 99-114.
  2. История философии. Запад-Россия-Восток / Под ред. Н.В.Мотрошиловой и А.М.Руткевича. Кн. 2. Бентам. Милль. М., 1998.
  122
  Лекция 7
  ДЕОНТОЛОГИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ: ДЖОН РОУЛС
  Возрождение политической теории в 70-е годы происходило в немалой степени в результате полемики с утилитаризмом. Или, иначе, нормативная политическая теория попыталась дать альтернативу всем типам телеологической этики. Под телеологической этикой здесь понимается любой тип морали, который судит о ценности человеческого поведения по тому, служит ли оно конкретной цели или, иначе, телосу. Хотя это вроде бы не тождественно человеческому счастью, тем не менее, утилитаризм является чисто телеологической теорией. К телеологическим можно отнести также и аристотелевскую идею о том, что люди (мужчины, не рабы и не иностранцы) реализуют свою рациональную природу, участвуя в качестве граждан в общественной жизни полиса. Ведущие политические мыслители, писавшие после 1870-х гг., такие как Джона Роулс, Роберт Нозик, Алан Гевирт, Рональд Дворкин и другие, настаивали на том, что телеологическая этика, будучи примененной к политической жизни, разрушает свободу. Почему? Теоретики дают на это следующий ответ:
  во-первых, утилитаризм не принимает во внимание плюрализм человеческих целей, поскольку одну из этих целей - максимизацию счастья или пользы - они ставят выше всех других, а также рассматривают общее благо как совокупность пользы всего общества, не интересуясь отдельными индивидами;
  во-вторых, телеологическая этика отдает приоритет целям, а не средствам. Например, они утверждают, что совокупные цели общества не должны ограничиваться индивидуальными правами человека. Утилитаризм, по существу, по многим позициям противостоит либерализму. Критики утилитаризма этого толка получили название деонтологи-ческих, или кантианских, либералов. Они противопоставляют деонто-логическую этику (этику прав и обязанностей), опирающуюся на учение Имманула Канта, телеологической этике (этике цели).
  123
  7.1. СОВРЕМЕННАЯ ВЕРСИЯ
  ОБЩЕСТВЕННОГО ДОГОВОРА
  Как было показано выше, на протяжении нескольких десятилетий XX века позитивистское влияние существенно ограничивало исследование политических вопросов. Даже Бертран Рассел, написавший глубокую политико-философскую работу - "Власть", проводил четкую разделительную линию между этим исследованием и своими "подлинно философскими" работами. В сущности, вся политическая теория сводилась к негативной интерпретации, заключающейся в поисках концептуальных ошибок и методологических упущений у "классических" теоретиков политики. Разумеется, традиции политической мысли прошлых веков не были полностью изгнаны из университетов. Но преподавание политической теории еще не означает ее развития, поэтому она начала восприниматься как дисциплина, во многом тождественная истории политических учений.
  Однако в целом применение теоретического анализа к наиболее фундаментальным проблемам и типам мышления оставалось открытой возможностью. Можно назвать практически единственный пример новаторской работы в этой области - книгу Дж.Пламенатца "Согласие, свобода и политическая обязанность", опубликованную в 1938 году1. Лишь спустя двадцать с лишним лет вышел в свет еще один фундаментальный труд - "Социальные принципы и демократическое государство" С.Бенна и Р.Питерса, способствовавший возрождению интереса к политической теории2. В 1965 году появилась еще одна заметная работа Р.Бэрри "Политический аргумент", по-видимому, первый, и по сей день наиболее яркий, пример применения аналитической философии к исследованию проблем политики3. Но лишь с публикацией в 1971 году книги Джона Роулса "Теория справедливости" можно сказать, что кризис был приостановлен, политическая теория обрела "второе дыхание" и быстро начала восстанавливать свою респектабельность как систематизированная академическая наука.
  Нисколько ни умаляя личных заслуг Роулса в возрождении интереса в США к политической теории, скажем все же, что в основе этого лежала глубинная потребность осмысления практически значимых теоретических вопросов, поставленных на повестку дня самой политической жизнью.
  1 Plamenatz J.P. Consent, Freedom and Political Obligation. Oxford: Clarendon Press, 1938.
  2 Benn S.J., Peters R.S. Social Principles and the Democratic State. London: Allen and Unwin, 1959.
  3 Barry B.M. Political Argument. London: Routledge, 1965.
  124
  Известный американский политический философ из Колумбийского университета Брюс Аккерман писал:
  "Проблема заключается в том, что мы должны думать о бюрократическом государстве... Люди были вынуждены в конце концов задуматься о новом явлении, которое возникло в Америке, - о бюрократическом государстве. Оно не существовало ранее, до Франклина Рузвельта, и ему не потребовалось много времени, чтобы утвердить себя. Так чего же мы пытаемся добиться с его помощью? От этой Проблемы никуда не уйти"4.
  В сущности, это все тот же вопрос, который пытались разрешить еще "отцы-основатели" Американской конституции: как выйти за пределы истории, дабы не разделить судьбу коррумпированного Рима? Для американской политической мысли - это, пожалуй, сквозной вопрос, он лишь звучит сегодня несколько по-другому: как соединить сегодня социальное государство с ограничением бюрократизма ради обеспечения свободы?
  Разрешить эту проблему и попытался Джон Роулс. Значение его работ для политической теории многогранно. Выделим основные моменты.
  "Теория справедливости" означала разрыв с традицией, установившейся в американской научной среде, начиная с первой половины XX века, предполагавшей, что интерес к этическим идеалам и принципам не сопровождается защитой определенных предпочтений. Роулс вернулся к осмыслению желательного направления развития, т.е. к поиску политического идеала. Его работа также опровергла популярное позитивистское утверждение, что ценности невозможно исследовать с помощью достаточно строгих и научно достоверных методов.
  Роулс впервые высказался против позитивизма еще в своей ранней работе "Очерк процедур принятия решений в этике", опубликованной в 1951 году. В этой статье он обосновал идею, позднее более полно развитую в "Теории справедливости", что может быть найден систематизированный вариант анализа ценностей, открывающий возможность этической рефлексии как в политической теории, так и в более широкой сфере.
  Вместе с тем, обратившись к содержательной теории, он не порвал окончательно с логико-аналитической традицией. Метод Роулса аналогичен тому, который используется в логике и лингвистике. Применив логические методы индукции и дедукции, мыслитель определил принципы, которые интуитивно представлялись ему правильными, если не
  4 Цит. по: Rothenberg R. Philosopher Robert Nozick vs. Philosopher John Rawls. Give me Liberty and give me Equality // Esquire. 1983. March. P. 202.
  125
  на первый взгляд, то в результате рефлексивного рассмотрения. Аналогичным образом в лингвистике для того, чтобы разработать теорию грамматической структуры языка, полагает, например, Наом Хомски, необходимо найти принципы, отвечающие нашей интуиции. Роулс предложил этическую теорию, точнее, часть этической теории, включающую принципы, применение которых ведет к интуитивно одобряемым суждениям. Иными словами, он исходил из посылки, что хорошая теория справедливости должна выражать в систематизированной форме наше интуитивное чувство справедливости.
  Вполне естественно, что этот подход вызвал возражения со стороны других теоретиков, воспринявших теорию справедливости просто в качестве реконструкции политических предрассудков. Предвосхитив такую реакцию, Роулс высказал два аргумента в защиту своих взглядов.
  Во-первых, суждения, предложенные в этой теории, - это взвешенные или продуманные суждения, т.е. такие, к каким теоретик приходит в результате тщательного анализа, освободившись из-под влияния каких-либо "особых интересов" и других привходящих факторов. Иными словами, он исполнил известное требование логического анализа - не верить первоначальной интуиции.
  Во-вторых, он применил метод "рефлексивного равновесия". Здесь снова есть аналог в логике и лингвистике. В случае, если суждения не соответствуют принципам, необходимо продолжать ставить вопросы не только по поводу выведенных принципов, но и по поводу первоначаль-ных суждений, стремясь добиться равновесия между ними.__________
  РОУЛС, Джон (род. В 1921 г.) - один из крупнейших современных американских теоретиков реформистского либерализма, автор теории справедливого общественного устройства на принципах рыночной экономики. Выпускник Принстонского университета, участник второй мировой войны. После окончания войны преподавал в ведущих американских университетах, в последние годы - профессор Гарвардского университета. С 1958 по 1963 гг. в журнале "Философикал ревью" опубликовал первые наброски своей теории справедливости, вызвавшие широкий резонанс в академических кругах. В 1971 г. был опубликован его главный труд "Теория справедливости", давший мощный импульс возрождению политической философии в США и переосмыслению традиционной трактовки либеральных ценностей. В 1992 году он опубликовал модифицированный в результате дискуссий и споров вариант своей теории либерализма в книге "Политический либерализм". Вскоре вышел в отставку.
  "Теория справедливости"5 не только содержала возврат к фундаментальной задаче политической философии исследования должного. Она
  5 Rawls J. A Theory of Justice. Harvard, 1971.
  126
  представляла собой междисциплинарное исследование, направленное на вполне практические цели - воплощение в реальную политическую жизнь принципов справедливости. Интерес Роулса сосредоточен на решении вопроса о том, будет ли социально-политическое устройство, соответствующее его принципам справедливости, достаточно стабильным. Сама структура его работы указывает на это: первая треть книги посвящена мотивировке и выводу двух принципов справедливости; во второй трети он анализирует возможности их институционального воплощения и, наконец, заключительная треть (почти 200 страниц) - это попытка ответить на вопрос, могут ли его принципы служить в качестве общественной теории справедливости в стабильном регулируемом обществе.
  Роулс доказывает, что требования стабильности накладывают весьма существенные ограничения на любую концепцию справедливости. Но Роулс не просто останавливается на условиях обеспечения стабильности. Он обращается к психологии, экономике, социологии и политической науке, стремясь выяснить условия, удовлетворяющие его принципам справедливости, то есть снова возвращается к традициям политического теоретизирования прошлых веков. Это важный вклад в развитие политической мысли, даже если далеко не со всеми выводами Роулса можно согласиться.
  Роулс сконцентрировал свое внимание на том, что он называет главным предметом справедливости: основной структуре общества, под которой он понимает всю совокупность наиболее важных социальных, правовых, политических и экономических институтов (например, Конституцию, частную собственность на средства производства, конкурентную рыночную экономику, моногамный брак). Функцией этой основной структуры общества является распределение преимуществ и тягот, вытекающих из социального сотрудничества членов данного общества. В число преимуществ он включает доходы и богатство, питание и жилье, авторитет и власть, право и свободы. К "тяготам" причисляются различные обязанности и долг, включая, например, необходимость платить налоги.
  Именно потому, что основная структура общества оказывает столь сильное влияние на жизнь каждого индивида, она и становится главным предметом справедливости.
  "Здесь присутствует интуитивное представление, что данная структура включает различное социальное положение, и что люди, родившиеся в разных социальных положениях, имеют неодинаковые ожидания в жизни, отчасти определяющиеся политической системой, а также экономическими и социальными обстоятельствами. Таким образом, институты общества создают преимущества для одних стартовых позиций по срав-
  127
  нению с другими. В этом заключается особенно глубокое неравенство. Они не только всепроникающи, но и с самого начала затрагивают жизненные возможности человека: но они, вероятно, не могут быть справедливы и с точки зрения таких положений как "вознаграждение" и "заслуги". Это то неравенство, вероятно неизбежное в основной структуре любого общества, к которому и должны в первую очередь быть применены принципы социальной справедливости. Принципы в этом случае регулируют выбор политического устройства и основные элементы эко-
  Но тогда главной проблемой справедливости будет формирование и узаконивание группы принципов, которым должна соответствовать справедливая основная структура общества. Эти принципы социальной справедливости должны конкретизировать, каким образом основная структура общества будет распределять возможности обладания тем, что Роулс назвал "приоритетными благами". Приоритетные блага включают основные права и свободы, власть, авторитет, жизненные возможности, а также такие блага, как благосостояние и доходы. Называя их приоритетными, Роулс подчеркивает особую значимость для любого рационального человека этих благ, обретение которых почти включается в план жизни.
  "Приоритетные блага - это: а) максимально гибкие средства достижения собственных целей; б) условия эффективного достижения собственных целей; в) условия критичного и осознанного формирования своих целей"7.
  Так, богатство в широком смысле слова рассматривается в качестве максимально гибкого средства, весьма полезного для достижения целей, вне зависимости от их характера. Свобода от произвольного ареста является условием достижения всех целей. Свобода слова и информации необходима для их формулирования и реализации. Справедливая основная структура общества обеспечивает также правильное распределение возможностей обретения приоритетных благ, таких, например, как доходы или здравоохранение.
  Для реализации целей, поставленных в "Теории справедливости", Роулс создал процедурный метод обеспечения права. Беспристрастная процедура справедливого упорядычевания институтов - это именно то, что имеется в виду в первой части его теории, и которая так и названа "Справедливость как беспристрастность" (Justice as fairness).
  6 Rawls J. A Theory of Justice. P. 7.
  7 Buchanan A. Revisability and Rational Choice // Canadian Journal of Philosophy. 1975. December. Vol. 5. № 3. P. 395.
  128
  "Беспристрастность" - это первая и наиболее важная характеристика совещательной процедуры, которая приводит к избранию принципов справедливости, защищаемых Роулсом, в то время как справедливость отражает их содержание. Таким образом, вся книга направлена на то, чтобы дать договорную версию кантовской автономии. Закон для Канта - это закон свободы, который был бы одобрен, будь он освобожден от желаний и удовольствий. По Роулсу, справедливым институтом будет такой, который избирается относительным большинством разумных и беспристрастных индивидов, свободно участвующих в обсуждении ситуации, предполагающей беспристрастность. Коллективистская структура теории соответствует известной концепции "общественного договора". Когда справедливость обеспечивается чисто процедурными средствами, ее следует сконструировать: она не предвосхищается, а предполагается в качестве следствия рассмотрения условий полной честности, - считает один из наиболее вдумчивых комментаторов теории Роулса, видный французский философ и политический теоретик Поль Рикер8.
  С точки зрения Роулса, проблемы справедливости встают на повестку дня, когда возникает необходимость в общественной оценке деятельности соответствующих институтов для того, чтобы сбалансировать легитимные конкурирующие интересы и притязания членов общества. Иными словами, проблема справедливости возникает тогда, когда легитимные права людей приходят в столкновение друг с другом. При этом Роулс отнюдь не рассматривает граждан государства в качестве моралистов, стремящихся к утопическому идеалу; они, скорее, - рациональные эгоисты, сосредоточенные на собственных интересах и целях. И коль скоро конкуренция интересов обязательна, необходимо введение некоей процедуры, при которой человек, обладающий легитимными притязаниями, согласится на установление справедливых институтов и практики. В основе идеи "справедливости как честности" лежит, таким образом, концепция процедурной беспристрастности, честности в "исходной позиции" (его версии естественного, до-общественного, до-политического состояния), превращающейся в принципы справедливости. Как именно их применять как реальным институтам общества - предмет договора. Иными словами, честная сделка должна принести справедливые результаты. Роулс называет свой метод "чистой процедурной справедливостью".
  Для выработки этой процедуры мыслитель обращается к теории "общественного договора". Как известно, общественный договор - это соглашение между потенциальными гражданами (или между ними и
  8 Ricoer P. On John Rawls's A Theory of Justice: Is a pure procedural theory of justice possible? // International Social Science Journal. 1990. Vol. 126. P. 553-554.
  129
  потенциальным правителем) об условиях вступления в социальные или политические отношения (или и те, и другие). По этой теории государству предшествует полная анархия, "война всех против всех" (Томас Гоббс), "естественное состояние", неограниченная личная свобода. Люди сознательно поступаются ею для обеспечения своей безопасности, охраны частной собственности и прав личности.
  Теория общественного договора предполагает ситуацию, в которой люди, не обладающие политическими (а, возможно, и социальными) правами и обязанностями, достигают анонимного соглашения об основах организации социальной и политической системы, в которой они уже будут обладать правами и обязанностями, включая и обязанность соблюдения условий заключенного соглашения. Общественный договор использовался для объяснения общих обязанностей граждан соблюдать законы и для определения содержания соотношения прав и обязанностей, объединяющих членов гражданского общества. В то же время он может служить и для узаконивания определенных позитивных норм. Две эти цели тесно связаны с общим формированием норм жизни общества на основе правил, установленных в "естественном состоянии". Таким образом, идея общественного договора представляет собой способ реализации определенных исследовательских целей. Это объясняет возрастание интереса к ней, причем как в западной, так и в отечественной политической мысли.
  Хотя первые представления о договорном происхождении государства возникли еще в древности, в своей развернутой форме идея общественного договора вошла в политическую философию в исторический период, когда возникла потребность в нетелеологических этических основаниях зарождающегося современного государства как независимой политической единицы, т.е. примерно в XVII-XVIII вв. Государство начало рассматриваться как институт, в котором суверен имеет право издавать законы в соответствии с конституционной структурой, определяющей содержание и границы власти правителя, а также права и обязанности граждан.
  Общественный договор принимал множество форм, которые различались и по описанию "естественного состояния", и по анализу природы человека, и по условиям самого соглашения. В "Левиафане" Томаса Гоббса (1651) ужасы "естественного состояния" и эгоистическая рациональность гоббсовского человека способствуют заключению договора между гражданами об их практически беспредельной преданности по отношению к почти неограниченной власти. Для Гоббса, как известно, "естественное состояние" было "войной всех против всех", поэтому проблема Гоббса сводится не столько к справедливости, сколько к безопасности.
  130
  У Локка в его втором "Трактате о государственном правлении" (1690) "естественное состояние" выглядит более спокойным, а взгляд на человека как на существо, обладающее моральным потенциалом, более сбалансированным. Общественный договор между потенциальными гражданами, устанавливающими власть правителя, превращается в нечто делегируемое суверену, который должен управлять согласно законам природы и поддерживать определенную степень согласия между своими подданными ради сохранения легитимности правления. В сущности, у него речь идет о теории конституционно-монархического государства.
  В "Общественном договоре" Руссо "естественное состояние" уже весьма привлекательно: нецивилизованные люди пользовались в представлении философа определенными свободами и безопасностью, хотя уровень экономического и морального развития был невысок. И все же Руссо, а также Кант, хотя и не разделяли антропологический пессимизм Гоббса, описывали "естественное состояние" как беззаконие, т.е. не имеющее власти арбитра по отношению к противоположным притязаниям. Позднее подобные взгляды привели к обоснованию демократической системы, в которой каждый гражданин через общественный договор становится соправителем государства (идея "народного суверенитета"). Руссо считал, что воля, направленная на общее благо, может сформироваться и реализоваться только в определенных социальных условиях. В качестве одного из условий заключения общественного договора он вводит понятие равенства. В обществе, где отсутствует значительная разница состояний, а народ является сувереном и сам устанавливает законы, которым сам же добровольно и подчиняется, законы не могут не способствовать достижению общего блага. Общая воля может выявиться только тогда, когда каждый гражданин на равных участвует в принятии решений.
  Иными словами, общественный договор допускает различные политические взгляды, однако требует выполнения одного обязательного условия - признания важности согласия индивидов с нормами, которые будут ограничивать их предполагаемую внутреннюю свободу. Таким образом, в основе общественного договора лежит индивидуалистический взгляд на общество, в соответствии с которым люди являются источником своих политических прав и обязанностей, воплощая тем самым либеральный идеал необходимости узаконивания свободы индивидов. Во всех своих вариантах теория общественного договора дает представление о политическом обществе как о форме ассоциации, целью которой является защита интересов его членов на основе внутренней автономии каждого. Идея общественного договора позволяет объединить весьма различные индивидуальные интересы и ценности с по-
  131
  мощью широко употребляемого средства - компромисса как процедуры решения.
  В этой изначальной ориентации на компромисс, кстати, и заключается наиболее важное отличие западной либеральной этической мысли от моральных норм "восточных" обществ.
  "Само понимание жертвенности здесь подразумевает отказ от каких-то требований и даже интересов ради достижения общеприемлемого результата, в то время как на Востоке жертвенность выступает в форме героического самоотречения ради достижения полной победы над непра-
  Следует также оговориться, что ориентация на компромисс как способ разрешения общественных противоречий - во многом вынужденная мера безопасности. И.Г.Тюлин указывал в этой связи:
  "Компромисс, согласно либерально-демократической модели, конъюнктурен и в меньшей степени зависит от идеологии. Такой компромисс, скорее, основан на силе, чем на политическом или социальном равенстве партнеров. Можно сказать, что либерально-демократическая модель "рыночная", конъюнктурная и ей более свойственна концепция торга на переговорах"10.
  Не удивительно, поэтому, что в последнее время в процессе постепенного перехода от хищнического капитализма к более "цивилизованному", политические теоретики либерального направления вновь возвратились к идее гипотетического общественного договора как противовеса утилитаризму, по существу, устремленному лишь к выгоде. Именно договорный аспект теории Роулса произвел наиболее сильное впечатление на других мыслителей. Для большинства американских теоретиков общественный договор оставался историческим методом XVII-XVIII веков. Сам по себе прецедент его современного использования не мог не вызвать интерес. Практически Роулс восстановил традицию в западной политико-философской мысли - у Роулса появилось множество последователей.
  Роулсовская версия общественного договора, ситуация гипотетического выбора, которую он назвал "исходной позицией", впервые была описана им еще в 1958 году и с тех пор постоянно уточняется и развивается автором. Ее целью был поиск пути общественного выбора, для
  9 Комолов СБ. Современные процессы развития американской партийной системы // США: экономика, политика, идеология. 1990. № 3. С. 16.
  10 Конец истории или конец идеологии // США: экономика, политика, идеология. 1990. № 6. С. 45.
  132
  которого не существует общепризнанных методов честного разрешения, через обращение к специально для этого сконструированной параллельной проблеме индивидуального выбора, который легче разрешается благодаря интуиции и процедурам принятия решений.
  Предположение, что общественный договор представляет собой адекватную модель для выведения принципов справедливости, связано с убеждением Роулса, что честность соглашения обеспечивается согласием его участников с принципами, которым они будут подчиняться в будущем. Именно поэтому Роулс и назвал свою теорию "справедливость как честность".
  Основная идея заключается в том, что справедливость является объектом соглашения. Таким образом, мы должны представить себе, что те, кто участвуют в социальном сотрудничестве, вместе изберут в едином совместном действии принципы, включающие основные права и обязанности, и определят распределение социальных благ. Заключая общественный договор, "группа людей должна раз и навсегда решить между собой, что является справедливостью, а что несправедливостью". Принципы, на которых она остановится, должны управлять всей последующей критикой и реформами институтов. С этой точки зрения, общественный договор выглядит как обычный контракт, только очень широкий.
  Но для Роулса, так же как и для его идейных предшественников, исходный договор - это не реальный исторический контракт, и гипотетический. Его наличие зависит не столько от сути договоренности, сколько от идеи, что при требуемых гипотетических условиях может быть достигнуто соглашение. Иными словами, роулсовский общественный договор принадлежит к сфере воображаемого даже в большей степени, чем у Гоббса или Руссо. Его договор никогда не был заключен. Но предполагается, что если бы речь шла о заключении такого договора, то участвовали бы в этом никогда не существовавшие люди. С этой точки зрения, его теория, утверждает М.Сэндел, является "гипотетической вдвойне"". Это интеллектуальный инструмент, не имеющий корней ни в истории, ни в опыте.
  ""Справедливость как беспристрастность" отличается от других традиционных договорных теорий тем, что соответствующее соглашение не входит в данное общество и не одобряет данную форму правления, а принимает определенные моральные принципы", -
  пишет Роулс12. Результатом соглашения является не группа обязанностей, применимых к индивидам, по крайней мере, не прямо, а принципы
  11 Sandel M. Liberalism and the Limits of Justice. Cambridge, 1989. P. 105. 12RawlsJ. Op. cit.P. 16.
  133
  справедливости, относящиеся к основополагающей структуре общества. Либерализм может быть понят, подчеркивает Джеймс Стерба, как защита тех фундаментальных прав и обязанностей человека в обществе, относительно которых достигнута договоренность в честных, беспристрастных условиях13.
  Но прежде чем непосредственно описать гипотетическую ситуацию заключения общественного договора, равно как и охарактеризовать людей, принимающих участие в процедуре, Роулс оговаривает некоторые предварительные условия, а именно:
  1) сотрудничество людей возможно и необходимо;
  2) участники договора придерживаются принципа рационального распределения;
  3) они стремятся к получению определенных приоритетных благ, которые Роулс у широком смысле характеризует как права и свободы, возможности и власть, доходы и благосостояние - иными словами, общие блага, необходимые с его точки зрения для обретения любых индивидуальных благ;
  4) договорный процесс ограничивается минимальными требованиями морали, обусловливающими, что принципы, принятые участниками договора, должны носить всеобщий, универсальный с точки зрения применения, общественный характер, выступать в качестве критерия окончательного решения при необходимости судебного разбирательства;
  5) участники договора обладают чувством справедливости и стремятся одобрить соответствующие принципы.
  С учетом перечисленных условий, вводящих моральные ограничения, Роулс предлагает провести мысленный эксперимент: представить себе, что несколько рациональных индивидов заключают договор относительно принципов организации общества, устроенного на справедливых началах.
  Участники договора - индивиды, а не представители институтов, однако у них есть сильные семейные привязанности, они озабочены будущим своих близких и потомков. Кроме того, все они - люди одного поколения. Но это не собрание всех людей, живущих в определенное время. Более того, число участников несущественно.
  "Ясно, что поскольку различия между участниками договора им неизвестны, все они находятся в одинаковом положении и в равной степени рациональны, то каждого из них убеждает тот же самый аргумент. По-
  13 Sterba J. How to Make People Just. A Practical Reconciliation of the Alternative Conceptions of Justice. Totowa (NJ), 1988. P. 31.
  134
  этому мы можем рассматривать выбор в исходной позиции с точки зрения любой, произвольно взятой личности"14.
  Иными словами, вполне допустимо считать, что выбор принципов справедливости делает читатель, следящий за рассуждениями Роулса.
  Фактически в исходной позиции определяется основная структура общества. Способ, каким образом социальные институты объединяются в одну систему, как они реализуют фундаментальные права и обязанности и определяют распределение преимуществ, вытекающих из общественного сотрудничества. Таким образом, политическая конституция, законно признанные формы собственности, организация экономики - все это входит в основную структуру.
  Основная структура общества выстраивается на основе принципов, а не каких-то конкретных образцов, причем принципы, по предложению Роулса, имеют некоторые ограничения, связанные с концепцией права. Иными словами, принципы должны быть общими по форме, универсальными с точки зрения применения и общественно признанными в качестве окончательной инстанции по разрешению конфликтующих притязаний. Причем каждый вариант будущей основной структуры обязательно должен быть установлен законным путем, или иначе это должен быть режим, руководствующийся правовыми принципами.
  Ключом к пониманию того, что же происходит в исходной позиции, становится "вуаль неведения". В сущности, это - не что иное, как обобщение обычной практики в суде присяжных, когда судья просит членов жюри не принимать во внимание какую-то информацию относительно обвиняемого (например, его предшествующую судимость) для того, чтобы вынести справедливый приговор. Иными словами, для того, чтобы сформулировать принципы справедливости, необходимо вообразить себе людей, искусственно лишенных важной и разносторонней информации о них самих.
  Участники договора не должны знать, какое место в обществе они занимают. Такое незнание гарантирует, как считает Роулс, беспристрастность и не дает им возможности принять решение из эгоистических, а не общих, соображений. "Вуаль неведения" исключает информацию об их принадлежности к социальному классу и занимаемой должности, профессии, состоянии, таланте, уме, физической силе, здоровье, природе существующего общества и индивидуальной концепции блага. Это должно исключить какие-либо особые интересы и возможность сговора в ущерб меньшинству. Как пишет Роулс, участники договора действуют таким образом, как если бы их враги определяли их место в будущей общественной иерархии.
  14SterbaJ. Op. cit.P. 139.
  135
  "Вуаль неведения" должна быть столь непроницаемой, сколь это возможно. Это означает, что участники договора изолированы от потока информации, если только она не является совершенно необходимой для достижения рационального соглашения. Кроме того, люди не могут руководствоваться в своем решении какими-либо принципами справедливости, известными им заранее. В основе их решения лежит только одна мотивация - заключить договор в своих собственных интересах, насколько это возможно в условиях недостатка информации. В то же время они имеют в виду не только собственный интерес, но и обладают интересами высшего порядка, что предопределяется наличием у них определенной морали. Столь сложная конструкция понадобилась Роул-су для того, чтобы гарантировать для гипотетического выбора условия равенства и беспристрастности. А поскольку все участники договора обладают разными интересами, еще одним следствием введения "вуали неведения" станет гарантия анонимности договора.
  Механизм принятия решения Роулс объясняет на конкретном примере. Поскольку участники договора не знают, богаты они или бедны, чем они занимаются в реальной жизни и одарены ли они от природы, то какая стратегия может оказаться в этой ситуации наиболее рациональной? Очевидно, считает Роулс, любой человек будет стремиться защитить положение наиболее обездоленных в данном обществе. А поскольку невозможно быть уверенным, что участник договора не будет принадлежать к дискриминируемой расе или вероисповеданию, то общество будет избавлено и от расизма, и от национальной или религиозной дискриминации. Коль скоро участники договора, по сути дела, те же рациональные эгоисты, действующие под "вуалью неведения", они обязательно одобрят общий принцип, который сведет к минимуму их возможные потери в реальном обществе.
  Этот вывод вытекает из роулсовской интерпретации природы человека. Люди, заключающие договор, обладают двумя основными качествами: им присуще чувство справедливости и способность сформулировать концепцию блага.
  Кроме того, участники договора должны знать, что любое рациональное существо предположительно будет стремиться обладать так называемыми приоритетными социальными благами, без которых осуществление свободы станет пустой претензией. В этой связи важно отметить, что самоуважение также фигурирует в списке приоритетных благ. Следовательно, чисто деонтологический подход к положению о справедливости у Роулса не лишен также телеологических соображений, поскольку они представлены уже в исходной позиции. Таким образом, люди в исходной позиции не знают, какими будут их собственные представления о благе, но они все-таки имеют представление о том,
  136
  какие из приоритетных благ социального характера люди предпочитают иметь, причем больше, а не меньше.
  Далее, поскольку выбор должен быть сделан между несколькими концепциями справедливости, участники договора, рассуждающие под "вуалью неведения", должны обладать соответствующей информацией о конкурирующих принципах справедливости. Они должны знать утилитаристские аргументы и, такова уж ирония, принципы справедливости самого Роулса, ибо выбор делается не между какими-то законами, а между всеобъемлющими концепциями справедливости.
  Участники договора имеют представление об определенных приоритетных благах. Роулс перечисляет их в третьем условии договора. Мы можем разделить их на пять основных групп:
  1) основные свободы, в том числе свобода слова, совести, ассоциаций;
  2) свобода передвижения и выбора профессии, равно как и социальной роли на фоне разнообразных возможностей;
  3) власть, прерогативы должности и положения, ответственность, связанная с этим;
  4) доходы и благосостояние;
  5) социальные основы самоуважения.
  Таким образом, хотя участники договора ничего не знают о своих конкретных целях, предполагается, что все они мотивированы стремлением к определенным приоритетным благам.
  Распределение этих благ входит в сферу интересов справедливости. Для того, чтобы сделать такое распределение справедливым, Роулс предлагает обратиться к основным структурам общества, т.е. к главным социальным институтам. Поскольку теория блага сама по себе не может быть источником права, справедливость должна проистекать из чего-то другого. Здесь Роулс снова возвращается к понятию беспристрастности, подразумевая группу независимых этических ограничений. Беспристрастность ограничивает то, что люди могут делать по отношению друг к другу в процессе стремления к благу. С точки зрения Роулса, - это основное лекарство от слабостей утилитаризма, максимизирующего, в том числе, и удовлетворение социально-приоритетными благами.
  Таким образом, в то время как "вуаль неведения" обеспечивает условия беспристрастности и анонимности при заключении договора, приоритетные блага создают минимальный уровень мотивации, необходимый для начала процесса рационального выбора. Две эти предпосылки обеспечивают деятельность участников договора только в общих интересах всех рациональных индивидов, причем наиболее важным оказывается установление социального сотрудничества такого типа, чтобы каждый человек обладал полной свободой реализации своих целей при условии, что они совместимы с равной свободой для других.
  137
  Что же касается собственных желаний, то участники договора знают только то, что применимо практически к каждому: у них есть какой-то жизненный план и некий уровень личных связей с другими индивидами. У них есть также общее представление об экономике, политике, социологии. Наконец, они верят, что их выбор должен будет принимать во внимание давление обстоятельств, им присуща определенная психологическая стабильность.
  То, что Роулс не стал вводить какую-либо иерархию благ, предполагает терпимость к индивидуальным склонностям. В то же время, для того, чтобы прийти к справедливости, люди с "исходной позиции" должны быть свободными и равными. Как известно, свобода - это такое социальное пространство для жизнедеятельности субъекта, в котором отсутствует внеэкономическое принуждение и которое совмещается с подобным же пространством для жизнедеятельности других субъектов. Это высшая ценность для человека. Признавая это, Роулс в то же время добавляет, что вкладывает в понятие "свободного" участника договора то, что люди выступают в качестве независимых и автономных источников прав, реализация которых ведет к социальному сотрудничеству. Их не ограничивают никакие приобретенные ранее представления, в сущности, они руководствуются только собственным интересом. Их рациональный эгоизм проявляется, прежде всего, в том, что не стремясь никому навредить, они в то же время не проявляют друг к другу никакого интереса, заботясь только о собственном благополучии. Они не знают и чувства зависти. Иными словами, они свободны предлагать и обсуждать любые принципы справедливости, но придут к соглашению только тогда, когда найдут наилучшие, наивыгоднейшие условиях для самих себя. То есть, они обладают свободой, тесно связанной с "рациональной автономией", которую Роулс приравнивает к положению о рациональности в кантовском императиве или неоклассической политической экономии, иными словами, рациональности умных и предусмотрительных людей.
  Равенство в исходной позиции относится, прежде всего, к свободе, включая и равенство в процедурных правах по отношению к источникам права на получение доли ресурсов общества. Все участники общественного договора имеют "одинаковую стоимость", или равноценны.
  Таковы общие черты исходной позиции. Многие аспекты роулсов-ской версии общественного договора содержат определенные натяжки. Например, почему Роулс так уверен, что люди изберут наиболее спокойный вариант решения, исходя из наихудшей возможности оказаться бедняком в реальном мире? В конце концов, человеческая натура содержит и склонность пойти на риск, сыграть, поставить на кон, а дальше пусть будет "или пан, или пропал".

<< Пред.           стр. 4 (из 9)           След. >>

Список литературы по разделу